Ненавистный рыцарь на белом коне

Глава 1. Последний день в этом мире

У каждого человека есть своё особое место в мире, но не всем удаётся найти его.

Увесистые дождевые капли отбивали по карнизу неслаженный ритм. Под шум ливня я уснула, под него же и проснулась. Несмотря на то, что кровать в отеле была непривычно узкой и непривычно жёсткой, вставать жуть как не хотелось. Эх, второй день подряд утро в Лоо приветствовал гостей города проливным дождём. Я подошла к окну и взглянуло на небо – серо-голубые тучи не оставляли надежды на скорое окончание. Танька – моя подруга, бывшая сокурсница и компаньонка в этой поездке на Черноморское побережье – лениво потянулась и зевнула.

— Опять дождь, — вздохнула она, прислужившись к барабанной дроби капель о подоконник.

Было несколько обидно. До конца нашего отдыха оставалось всего ничего, а из-за дождя и купаться холодно, и тряпки не расстелешь. Поездка обошлась нам в относительно небольшую сумму, но три дождливых дня из десяти – это аж тридцать процентов оплаченного отдыха без погружения в солёные морские воды. Оставаться в номере был не вариант, хотя ради справедливости надо отметить, что оказался он вполне себе сносным.

— Поехали в Воронцовские пещеры, — зевнула Таня продолжая нежиться в постели.

Хм, я уже побывала в Азишской пещере. Для разнообразия очень даже неплохо, но это для разнообразия. Ещё одна пещера всего лишь аналогичный с небольшими вариациями природный подземный комплекс. Чего-то новенькое вряд ли увижу. Это как картины Айвазовского: довольно и одной-двух, чтобы получить представление о всей галерее.

— Фотя, едим! – Канючила Танька.

Фотя. Ненавижу когда меня так называют. На слух вроде клички поросёнка. На самом деле, полное имя – Фотиния (так и записано в паспорте) ещё куда ни шло. Но Фотя… Я поморщилась.

— Может придумаем что-нибудь пооригинальнее? Как насчёт дайвинга возле коралловых рифов? — предложила я.

— Раньше Воронцовские пещеры были дном древнего океана Тетис, — в качестве аргумента выдала подруга информацию из поисковика.

— Так и я о том же! Посмотришь морское дно воочию, через маску аквалангиста. Увидишь водоросли, крабов и коралловые рифы.

Таня не любила дайвинг, хотя у меня зародилось сомнение, что подруга просто боится глубины.

— Ладно, тогда сходим на дискотеку в «Морского ежа».

Сельские дискотеки ещё ужаснее очередной пещеры! Танька, хитрая шельма, знает, чем зацепить.

— Ну у ж нет. Воронцовские, так Воронцовские, — сдалась я.

Мы вышли через посадки на торговый пятачок. Я мысленно загадала желание, чтобы продавец туров развёл руками и, ссылаясь на какие-нибудь (всё равно какие) обстоятельства отказал нам в сомнительном счастье лицезрения пещеры. Желание не сбылось. Более того, продавец, при виде моей кислой мины, дабы сбыть-таки пропадающие билеты сделал нам скидку. Экскурсия носила пафосное название «Гномье царство».

Как только мы оплатили экскурсию и получили брошюру, дождь, конечно же, прекратился. К счастью времени окунуться вполне хватало, но весь день пробултыхаться уже не получится. Всмотрелась в фотографию глыбы известняка на пропускном билете и постаралась себя убедить в том, что действительно жажду побывать в гроте.

Радуясь выглянувшему солнышку, мы, захватив купальники и пляжные полотенца, поспешили на пляж. Ни тенистой тропинки, ни, хотя бы сносного тротуара, в Лоо не было. Наша гостиница располагалась на относительно близком расстоянии от пляжа, но не настолько близком, чтобы не надо было пересекать главную дорогу и мы затормозили у светофора. Зелёными огоньками моргала цифра 99. Ещё минут пять проморгает, а потом начнётся обратный отсчёт. Рядом с нами топталась целая толпа гостей города. Стараясь избавиться от пробок из автомобилей, власти создали пробки из пешеходов. Какая-то женщина сзади наступила мне на пятку, а справа вплотную пристроился немолодой мужчина, обдавая щёку колбасным дыханием. Поняла, что ещё шесть минут так я не выдержу. Слева пролетел одинокий автомобиль и главная дорога опустела. Я, потянув Таньку за рукав, шагнула вперёд.

— Куда?! Куда?! – Заволновалась какая-то низенькая полная дама, переживающая то ли за нас, то ли за соблюдение правил дорожного движения.

Не обращая внимание на негодование примерных граждан, мы быстрым шагом пересекли проезжую часть. Нашему дурному примеру последовала молодая пара и один седовласый мужчина.

Перед входом на пляж расположился небольшой южный базарчик, где торговали сувенирами, игрушками, купальными принадлежностями, пляжной одеждой и меховыми безрукавками. Перед отъездом обязательно куплю сувенир тёте. Ни мать, ни отца я не знала, с младенчества меня растила только тётя Марина. Когда мне было семь она вышла замуж и у неё родился свой ребёнок, но меня тётя не бросила. С её мужем и вредной младшей кузиной я не была в тёплых отношениях, но и не задиралась, а вот тётю Марину я любила как родную мать, коей её и считала. Ах как она гордилась, когда я поступила в аспирантуру! Даже прочитала все мои научные статьи, которые, как мне кажется, никто кроме рецензентов и редакторов так и не читал. Ну кроме тёти.

Мы прошли по мостику через размытое дождём болотце, от которого дурно пахло по простой наглядной причине: под ним пролегала сточная труба, рядом с которой купаться запрещалось. Да мы бы и не стали! По дороге мы миновали юного продавца безалкогольных напитков, чернокожую женщину, зазывающую нас присесть на пластмассовый стульчик и облагородить свои волосы африканскими косичками, пляжное кафе, из которого гудела танцевальная музыка конца девяностых и, наконец, добравшись до заветного пляжа разложили свои полотенца.

Глава 2. Безумный рыцарь и его жуткий конь

Яркий свет слепил глаза и я долго не могла проморгаться и на какое-то мгновение даже решила, что ослепла. Но произошло совсем другое. Даже не знаю что хуже. Первым что я увидела, была лошадь белой масти, щиплющая травку. Лошадь, щиплющая травку! Я, конечно, решила, что у меня галлюцинации или я сплю. Тогда я резко закрыла и открыла глаза, но картинка не изменилась. Больно себя ущипнула, но по-прежнему продолжала видеть эту несчастную лошадь, которая жрала траву! И воздух был каким-то не таким: чистым, но прохладным. Чувствовалось градусов восемнадцать-двадцать, не больше, а в Лоо было 35. Приятно пахло травой и неприятно — лошадью. Тут я сообразила, что сама лежу на траве. Почему я лежу на траве? Подняла голову и огляделась. К своему ужасу я обнаружила кое-что похуже лошади – фигуру в железной рубашке, напоминающую древнюю кольчугу, на голове которого была железная маска, а сбоку висело длиннющее лезвие. Меня похитил маньяк-психопат!

От этой догадки я чуть не захлебнулась. Маньяк, заметив шевеления бросился на меня как Александр Матросов на амброзуру. Заговорил он со мной явно не на русском и не на каком-то другом известном мне языке (к слову, я свободно владела тремя), но почему-то я его понимала и оттого мне стало ещё более не по себе, если это только могло быть возможно.

— Отвечай презренная, что сотворила ты со мной! – Грозно взревел он точно бык и приставил к моему горлу острое лезвие меча. Меча!

— Пожалуйста не убивай, — залепетала я вне себя от страха. – У меня есть деньги, драгоценности, телефон. Забирай всё, только не тронь меня.

Маньяк с минуту постоял, будто над чем-то раздумывал, потом отодвинул забрало (оказывается на его железной шапке было забрало!). У него оказалось вполне человеческое лицо, которое при других обстоятельствах даже показалось бы мне симпатичным. Большие зелёно-голубые глаза под тёмно-коричневыми дугами бровей, прямой нос, чётко-очерченный рот и слегка раздвоенный подбородок. Даже недельная щетина смотрелось «к месту». Я как-то читала о том, что многие маньяки выглядят вполне себе сносно, даже слащаво. Недавно в Орле был громкий случай с одним маньячиной, который знакомился с девушками, приводил к себе домой, а там убивал, разделывал и жарил из внутренностей несчастных чебуреки, которыми торговал в переходе на Автовокзале! Жуть. Хорошо, что я покупала с рук пирожки исключительно начинённые джемом.

— Отвечай, что со мной было или я отсеку тебе голову! — Прогремел он и сразу перестал казаться мне симпатичным.

Я уже не сомневалась, что он был не в себе. Псих, не иначе. Постаралась взять себя в руки и начала играть по его правилам.

— Ты гулял в саду, — начала я, судорожно соображая, что буду говорить дальше, — сел на своего коня… — По виду психа я поняла, что «попала» и надо держаться именно этой линии. – Поехал сначала рысцой… потом перешёл на галоп… конь заржал и ты резко остановился… спрыгнул с коня и увидел… ветряные мельницы. Ты вытащил шпагу… ой-ой.. не шпагу, меч… и, не жалея живота своего, ринулся на врага….

— Какого врага? – Переспросил псих. По мере моего повествования его брови сдвигались, будто он пытался припомнить то, что я ему втираю.

— Ветряные мельницы… — неуверенно пояснила я и тут же об этом пожалела, так как его меч снова оказался в опасной близости от моей шеи. – Нет, нет, не мельницы, а тигр! Злой тигр!

Глаза психа ещё больше округлились, и он грубо схватил меня за шею.

— Не смей мне лгать, ведьма! – Заорал он мне на ухо.

— Да я тебя никогда раньше в глаза не видела! – Выпалила я, чуть не плача. – Зачем ты меня похитил? Что тебе от меня надо? Кто ты такой?

Псих разжал пальцы на моём горле и немного отступив представился:

— Брэнот изТьери, сын лорда Винсента изТьери, граф Макотский, рыцарь Ордена Чести, защитник правых и бич всех ведьм.

Опа. Тяжёлый случай. У психа конкретно не все дома. Из его имени я запомнила только «лорд» и «бич всех ведьм».

— А как я тут оказалась? Почему я связана? И вообще где я, господин граф, то есть лорд? – Засыпала я его вопросами: может хоть на один ответит.

— Брэнот изТьери, сын лорда Винсента изТьери, граф Макотский, рыцарь Ордена Чести, защитник правых и бич всех ведьм, — уточнил он вымышленный титул, ему явно доставляло удовольствие смаковать это мудреное звание. – Это я связал тебя, — сообщил он (и от его пояснения мне лучше не стало). – А находишься ты в землях его величества Георга седьмого, да продлит Господь его дни!

Мнда, спрашивать его о чём-то было бесполезно. А может это какая-то игра? Квест или типа того? Да, вот оно разумное объяснение! Где-то неподалёку ролевые игры в средневековья. А пацан вошёл в роль глухо. Что ж это многое объясняет.

— А я королева Мария Стюарт, — выпалила первое титулованное название что пришло мне в голову.

Тут же клинок его меча больно саданул мне по горлу. Из ссадины пошла кровь. Нет, это — не розыгрыш, это — натуральный псих! Причём вооружённый, а мои-то руки были связаны.

— Не смей мне лгать, ведьма! – Прогремел он.

— Урод! Что б тебя...

Я не успела договорить своё «пожелание», как тряпка туго перекрыла мне рот. Теперь ещё и кляп во рту… Я была полна отчаяния и жалости к самой себе. Боль порезанной шеи убеждала меня в том, что всё это происходит в действительности, и я не имела понятия как вернуться к нормальной скучной жизни.

Глава 3. Средневековый кошмар

За всю поездку Брэнот не проронил ни слова. Я под стать ему была молчаливо угрюма. Чувствовала себя пленницей, коей и являлась.

Мы ехали мимо пастбищ, полей, усеянных рожью, ветряных мельниц и амбаров, проехали по деревянному мосту через речку, в которой несколько женщин полоскали бельё и въехали в какое-то поселение. Среди бессистемно разбросанных домишек-близнецов я различила кýзнецу, часовню и трактир. По обочинам были врыты в землю факелы, которые, видимо, освещали дорогу в тёмное время суток. Посередине, обнесённая рвом с торчащими внизу копьями, возвышалась каменная пятиэтажная постройка – рыцарский замок. Завидев нас, люди бросали свои дела и бежали к дороге, чтобы поглазеть на меня и поклониться своему суверену, ну или феодалу, или крестьяновладельцу, кем там они ему приходились.

Когда мы приблизились к замку, Брэнот вытащил из седельной сумки рог и загудел в него так громко, что я всерьёз забеспокоилась об ушных перепонках. Через пару минут нам спустили мост и мы на него въехали, оказавшись за воротами. Там тоже было поселение. Те же однотипные деревянные постройки, только расставленные гораздо плотнее, несколько колодцев, тоже нечто вроде кузницы, часовни и трактира. Люди также подбегали к нам, выкрикивая приветствие Брэноту, тот им снисходительно отвечал и махал рукой. Наконец, мы подъехали к широким двухстворчатым воротам перед которыми стояли два стражника, вооружённые средневековыми мечами и охотничьими ножами, свисающими с внутренней стороны бедра.

— Ваше сиятельство, достопочтенный лорд изТьери, несказанно рады вашему возвращению! За время отсутствие вашего сиятельства никаких происшествий не случилось! – Громогласно доложил тот из них, что был постарше и имел длинные рыжие усы.

Оба стражника даже не пытаясь скрыть своего пристального интереса к отдельным частям тела моей скромной особы.

Брэнот спешился и протянул мне руку, коей я не воспользовалась. Спрыгнув с лошади, на несколько секунд ощутила боль в ступнях и коленях (всё-таки было высоковато), а ещё я долго ощущала под собой седло. Когда-то я мечтала днями скакать на лошадях, думала это так здорово. Как же я заблуждалась. К нам подбежал чумазый паренёк от которого несло конским навозом и увёл лошадь, как я полагаю, в конюшню. Рыцарь назвал паренька Филисом.

Подобно тому, как чумазый Филис ухватил коня под уздцы, Брэнот сжал мою левую руку чуть повыше локтя и повёл в замок. Здоровенное строение с каменной кладкой и деревянными балками. Башни, стрельбища, небольшие редкие полукруги оконцев. При прочих условиях массивное, величественное и готически мрачное строение вызвало бы у меня живейший интерес, но только не при нынешних обстоятельствах.

— Я живу один в воздержании и не держу много слуг, — бросил он. Фраза, очевидно, предназначалась мне.

Как только мы зашли за ворота, перед нами в линеечку выстроилось восемь человек (понятное дело, много не держит, всего-то навсего октет для обслуживания одного единственного козла!).

Шаг вперёд сделал самый старый и наиболее опрятно одетый.

— Лорд Макотский, сын почтенного графа Винсента изТьери, рыцарь Ордена Чести, ваши слуги бесконечно рады возвращению своего господина в добром здравии! — Объявил он.

— Благодарю, Дарек, — кивнул Брэнот.

Этот Дарек и ещё одна пожилая женщина смотрели на своего вернувшегося господина, остальные – не сводили любопытных глаз с меня.

— Это – дама Фотиния, — сказал Брэнот (при этом мне почему-то захотелось, чтобы к даме Фотинии он прибавил какой-нибудь титул или хотя бы род занятий, например: «величайшая учёная», но нет просто «дама Фотиния», как просто «Филис» и просто «Дарек»). – Она будет жить в правом крыле. Дама Веселина проводите даму Фотинию и, прошу вас, проследите за тем, чтобы она надела женское платье.

Та изобразила книксен и сделала пару шагов в глубь замка. Я, очевидно, должна была последовать за ней.

— Могу я забрать свою сумку? — Спросила я и мой голос прозвучал столь же непочтительно, как и форма обращения.

Пренебрежение к лорду изТьери вызвало неодобрительные взгляды прислуги. Сам же достопочтимый сосредоточено молчал.

— Могу я забрать свою сумку, лорд Макотский? — Повторила я, чтобы вывести Брэнота из ступора.

— Я сам вам принесу её, дама Фотиния, — ответил он наконец.

О, сам принесёт! Признаться, я опасалась более категоричного решения.

Что ж, я двинулась вслед за Веселиной. Кто только её так назвал! Хмурая худощавая женщина с тусклыми глазами больше походила на прокуратора или инспектора налоговой службы, чем на Веселину.

— Давно вы работаете на лорда Макотского? – Решилась я её разговорить.

— С рождения, — был ответ.

Голос Веселины отлично подходил к её внешнему образу, но никак не к имени.

— И часто он путешествует? — Продолжила тянуть нить общения.

— Я не обсуждаю дела господина с незнакомцами.

Я беззвучно её передразнила. Она шла впереди, а потому ничего не увидела. Мы поднялись вверх по винтовой лестнице, прошли немного подлинному коридору, освещаемому светом горящих факелов и вошли в комнату, размером эдак 15 квадратных метров, но с высоким (в раза два выше, чем в моей квартире) потолком. Внутри стояла кровать, напротив деревянная бадья, скамейка и два сундука. Пол был каменный. Комнату освещал солнечный свет, падающий через длинное арочное окно без стёкол. На стене было только два украшения — гобелен, изображающий сидящего на коне рыцаря и деревянный крест, расположенный над кроватью.

Глава 4. План побега

Я села на кровать, пытаясь привести мысли в порядок. Всё здесь походило на готическое средневековье. Может так оно и было? И я попала не в куда, а в когда? Итак, что я знала о средневековье?

Охота на ведьм: есть.

Замки и рыцари: есть.

Феодалы: есть.

Чума: надеюсь нет… Ненавижу неизлечимые болезни.

Блохи и вши… Я посмотрела вверх, на потолок. В древности над кроватями делали навесы, чтобы оградиться от кровососущих насекомых. А капроновые чулки изобрели ради того, чтобы блохи не могли удержаться на ногах. Кроме того был в ходу «блошиный мех».

Мои безрадужные размышления прервал шум приближающихся шагов. Дверь в комнату открылась и молодая девушка с круглым, как луна лицом поставила на пол чугунную миску.

— Ваша трапеза, дама Фотиния, — пояснила она и сразу же удалилась.

Голос у неё был неприятно поскрипывающим. И сама она мне сразу не понравилась. Поставить тарелку на пол как животному! Я посмотрела на содержимое «трапезы» — месиво, напоминающее пшеничную кашу в самом неприглядном её варианте. Ностальгически припомнила гарнир с гарниром, вспомнила жареную утку в яблоках на подносе у Ждана, и моя ненависть к Брэноту заиграла новыми красками.

Через пару минут забежала Малуша.

— Дама Фотиния, вы не захотели есть? — Покосилась девочка на тарелку с кашей.

Я брезгливо отпихнула её ногой.

— Ох, Голуба забыла прихватить хлеб! — Спохватилась Малуша.

Значит, круглолицая девушка с голосом скрипучей двери – это Голуба Вишенка. Сходство с Вишенкой ограничивалось формой лица.

— Так тебе тоже дали эту кашу? А что ели другие?

Малуша кивнула.

— Все слуги едят на кухне одинаковую пищу. В зале ест только его сиятельство и Дарек. Я как-то спросила Ждана, сидит ли Дарек на стуле как господин или на скамье. Ждан сказал, что на скамье.

— А повариха хорошо готовит?

— Сносно, — пожала плечами Малуша.

Я с сомнением посмотрела на содержимое чугунной миски. Сколько я протяну без еды? У меня сосало под ложечкой, но отведать месива я так и не решилась.

— Дама Фотиния, вы в надлежащем виде? — Раздался за дверью голос Брэнота.

— В бесформенном платье, если речь об этом, — отозвалась я, борясь с желанием ответить непечатным лексиконом.

Брэнот вошёл не один, с ним был Дарек. В руках у рыцаря была моя сумочка.

— Я не хотел скомпрометировать вашу честь, явившись к деве в покои, поэтому взял в свидетели Дарека.

Мне было всё равно, я смотрела на сумку. Хотя, после уничтожения мобильного телефона, там не осталось ничего ценного.

Сидела на кровати (проявить знак почтения, встав? Фи, и не подумаю!), Брэнот стал напротив, расставив ноги на ширину плеч и гордо вскинув голову. Всё же его «платье» было короче моего. По крайней мере из под него выглядывали чулки и кожаные туфли с удлинённым носом. Дарек стоял рядом с господином в более скромной позе и более скромной одежде. Малуша затаилась, отойдя ближе к окну.

— Прежде чем, я верну содержимое вашей сумы, объясните назначение некоторых ваших вещей, — произнёс рыцарь.

— Я помогу открыть, — потянулась было я к сумке, в страхе что он сломает замок или оторвёт бамбуковые ручки.

— Я уже справился, дама Фотиния.

Брэнот отстранил мою руку. Сумка была открыта. Я вспомнила, что сама расстегнула молнию, когда вынимала сотовый.

— Что это? — Он протянул мне пудреницу.

Пудреница была с зеркальцем. Как здесь относились к зеркалам? В замке ни одного зеркала. Лучше не рисковать.

— Это для рисования круглых предметов, — сказала я первое, что пришло в голову. — Я прикладываю камень к бумаге и обрисовываю контур.

Брэнот, казался, удовлетворился. Он вернул мне пудреницу и извлёк второй предмет.

— Это помада. Она придаёт губам привлекательность.

— Дама Фотиния ещё не замужем, — пояснил он Дареку, а потом обратился ко мне. — Такими вещами пользуются в Мабале, но здесь, в Базелоне принято считать, что лицо раскрашивают только ведьмы и блудницы.

— Там, откуда я родом, все женщины красят глаза и губы.

Брэнот понимающе кивнул и вынул розовый маркер.

— Тоже помада, — соврала я (ещё решит, что розовая краска добывается из крови невинных младенцев и уничтожит также, как мой несчастный телефон).

— Это?

В руках Брэнота возникла упаковка лейкопластырей.

— Средство от ссадин и порезов, — я прикоснулась к царапине на шее.

— Это?

Пластина ампицилина и пластина активированного угля – обязательные мои спутники в путешествиях.

— Лекарства против простуды и боли в желудке.

Дарек, бывший помощник травника, благоговейно взглянул на таблетки.

— Это? — он вытащил пачку чипсов.

Глава 5. Юная пассия лорда Макотского

— Тань, отстань, дай ещё минут десять. Ну хоть пять.

Я потянулась и приоткрыла заспанные глаза. А потом снова их закрыла. Я возвращалась в жуткую реальность, средневековый кошмар, из которого никак не могла выбраться.

— Дама Фотиния, я оставлю трапезу на сундуке.

Я снова прикрыла веки, желая «перезагрузиться» и открыть глаза уже в своём родном мире. Перезагрузка не удалась. Память о пережитом ужасе навалилась тут же, сопровождаясь эмоциональным фоном ужаса и паники.

Трапеза… Значит часов двенадцать.

Я уселась на кровати. Шея начала чесаться – сходила повреждённая от лезвия меча кожица. А ещё чесалось что-то на руке и ноге. Насекомые! Средневековые блохи! Ну и гадость! Надо продизенфицировать. Моя сумочка всё ещё со мной. Я опырскала укушенные места духами-спрейем. Взяла свою пудреницу (взгляд в стенное отверстие – платок Малуши на месте) и посмотрела на себя. На шее красная полоска. Волосы растрёпанные. Привела себя в порядок и натянула сюрко. Мысли о побеги теперь казались ещё менее реалистичны. Но сдаваться было нельзя, в этом мире мне не выжить – факт. Филис. Надо найти Филиса.

Я вышла из покоев и пошла к выходу тем путём, которым меня водила Малуша. По дороге я натолкнулась на Чернаву, которая спускалась на цокольный этаж, то есть – в подвал замка.

Не обращая внимание на застывших завидевших меня зевак, прошла в конюшню. Насчитала восемнадцать отдельных секций для лошадей, две из них пустовали, в других стойлах виднелись головы рыжих, серых, вороных и гнедых коняшек. Я сразу узнала лошадь белой масти, на которой меня привёз Брэнот. Неужто она паслась на поле всё-то время пока хозяин был замурован? Подошла к коричневой лошади с чёрной шевелюрой и погладила её морду. Густая грива животного была тщательно расчёсана, стойло недавно вычищено, конюхи своё дело знали.

— Чем обязан вашей милости? — Раздалось за моей спиной.

Обернувшись, я увидела средних лет мужчину, лысого как коленка. Как и на Филисе на нём была короткая грубо сшитая рубаха. Очевидно, он зашёл в конюшню с другой стороны. Должно быть, это – старший конюх, Часлап Плешивый и его «фамилия» подходила ему как никакая другая.

— Я ищу Филиса.

Часлап вызывающе посмотрел на меня, скрестив руки на груди.

— Вы – взрослая женщина, не портите мальца, не вводите во грех невинную душу.

— Что? — Не поняла я.

Часлап поковырял пальцем в носу и смачно сплюнул себе под ноги.

— Вишь как вырядились! Простоволосая с голыми руками, видать в науке соблазнения преуспели. Но здесь вам не Дом удовольствий и наш господин, уж не знаю зачем он вас допустил, не потерпит блудниц на Макотской земле.

Он говорил ровным неприятным голосом, но с каждым его словом гнев во мне разрастался всё сильнее. «Простоволосая с голыми руками»? Что это за законы шариата! Над моей кровать вроде как крест весит, а не шамаиль.

— Да как вы смеете так разговаривать с гостьей вашего господина! — Вскинула я голову.

Но осадить Часлапа не получилось.

— А-а прячетесь за господскую спину! Видать привычно укрываться за мужчинами!

Взбесил-таки, плешивая морда! Прошипев вслед нецензурное ругательство, о значении коего он, наверное, не знал, я вышла из конюшни, громко хлопнув дверью. Донеслось лошадиное ржание.

Надо было поскорее выбираться отсюда! Местные снова пялились на меня, но я на них больше не обращала внимание. Сидеть взаперти мне не хотелось, и я принялась бесцельно бродить по саду. Вдруг до моего слуха донёсся шум открывающихся ворот. Я подошла поближе (но настолько, чтобы моё любопытство не бросалось в глаза) к опускающемуся мосту. Через минуту по нём проехала колымага с навесным козырьком из красной материи, запряжённая парой вороных лошадей. Из замка вышел Брэнот в пурпурной тунике. Он подошёл к дверце приехавшего экипажа и стал на одно колено, подавая руку девице, по возрасту чуть старше Малуши, на которой было надето длинное в пол голубое платье, расшитое жемчугом, а светло-русые косы, собранные на затылке, были украшены драгоценными камнями. Брэнот повёл её в замок, за ними следовала полноватая женщина в зелёном сюрко без украшений и в чепце. Она тоже приехала в карете. Кучер остался сидеть на облучке. Должно быть, дамы приехали ненадолго. Может быть, стоит что-то предпринять когда снова поднимут мост? Нет, лучники сразу приложат меня на месте. Эх, хоть бы кто напал на этот замок, может тогда бы мне удалось улизнуть под шумок.

— Дама Фотиния, а я вас ищу! — Раздался голосок Малуши.

Я вздрогнула от неожиданности.

— А кто это приехал? — Спросила я служку.

Малуша расплылась в улыбке, будто только и ждала этого вопроса.

— Это – леди Милена, дочь графа изКляри, дама сердца нашего лорда Брэнота.

Во как, оживила его, вернула даме сердца, а он затащил меня в средневековый ад и держит как пленницу!

— Батюшка леди Милены, сначала собирался выдать её за герцога Базилонского, оттого и отказывал нашему лорду, но теперь, видно прислушался к мольбам леди Милены и назначил дату помолвки.

— Мольбам? — Переспросила я. — А разве герцог не лучшая партия, чем простой граф?

Глава 6. Совместная молитва

Вторник. До пятницы оставалось три дня.

Днём мне Малуша принесла тарелку с отварными бобами. Точнее, тарелку с двенадцатью отварными бобами и листом свежей петрушки. По мне, лучше, чем предыдущие месива. Перед сном я успешно истребила трёх прыгучих кровопийц, раздавив их ногтями больших пальцев, а потому наутро отметин от их укусов было меньше. Но всё же они были.

— Неужто коли приложиться ухом к ракушке можно услышать шум моря? — Спросила меня Малуша.

— А ты попробуй.

Я протянула ей морскую ракушку. Лисичка провела пальцем по гладкой лакированной поверхности и прислонила ракушку к уху. На её лице отобразилось детское ликование.

— Слышу! Слышу шум моря и стоны ветра! Это удивительно, дама Фотиния! Она просто восхитительна!

Да, конечно, я бы могла по доброте душевной одарить девочку, но решила сделать это чуть позже и с выгодой для себя.

После съеденных фасолин аппетит у меня только разыгрался и в ход пошли картофельные чипсы. Половину я «пожертвовала» Малуше. Девочка была в щенячьем восторге. Глутамат натрия и прочие усилители вкуса просто не могли не понравится.

— Когда я наберу побольше денег, то отправлюсь в Лоо и буду каждый день вкушать вот такое кушанье… — проворковала Малуша облизывая пальцы.

Я еле сдержала ухмылку.

— Малуша, я пойду в сад, немного прогуляюсь.

— Мне сопровождать вас, дама Фотиния?

— Не, не стоит.

Обитатели призамковой территории больше не таращились на меня как сами знаете кто на новые вороты. Кажется, они уже свыклись с моим присутствием. Я уселась на траву перед прудом с живыми рыбами. Чего в саду не хватало, так это – лавочек. Зато трава была высокая, мягкая и густая. Вандализм подстригания газонов вместе с захоронениями атомных отходов и чёрными дырами остался только в моём мире. На несколько секунд мне даже перехотелось возвращаться. Но только на несколько секунд. Я вытащила блокнот и внимательно осмотрела «план» Филиса. Он был жуть каким неточным, но суть местоположения пещеры я уловила. Посмотрела на замок изТьери снизу вверх – такой громоздкий и величественный. Ах какие бы кадры я могла сделать, не разбей Брэнот смартфон. У меня даже красок не было. Был только блокнот и ручка. Ну что ж, обозначу пропорции, а вернувшись, изображу во всём великолепии и повешу над кроватью. Для самоустрашения. Чтобы каждый день, глядя на него, радоваться тому что имею.

За рисованием я не заметила подошедшего со спины Филиса.

— Прелестная Фотиния, вы рисуете? — Толи спросил, то ли констратировал юноша.

«Прелестная Фотиния»! Что ещё себе вообразил этот малолетка!

— Доброго дня, — отозвалась я, не отрываясь от своего занятия.

— Очень похоже, — оценил он мой эскиз. — А портреты вы тоже рисуете? Можете нарисовать мой?

Я оторвалась от блокнота и взглянула на Филиса – тот умылся и, кажется, приоделся. Надо же. Важный день?

— Непременно, — пообещала я, хотя рисовать конюха, понятное дело, не собиралась.

Филис уселся со мной рядом.

— Вчера вы искали меня…

А, вот он почему здесь. Пусть не обольщается, я ему не Чернава и, к тому же, флирт с детишками не в моих правилах. Самому младшему моему кавалеру было девятнадцать, тогда он был младше меня на два года и это был нижний порог.

— Я хотела кое-что уточнить по карте, но уже во всём разобралась.

— А-а... – разочаровано протянул Филис.

Юноша попытался взять меня за руку. Пятнадцатилетний отрок пытался взять меня за руку! Я, конечно, тут же отдёрнула конечность и принялась дорисовывать башню.

— Дама Фотиния, — голос конюха стал тише и неуверенней, а я снова стала «дамой». — Тот поцелуй…

Поцелуй? Да я слегка чмокнула его в щёку, как чмокают услужливых детей.

— Филис, ты – совсем ребёнок, я тебе не гожусь.

Конюх поднялся на ноги и гордо выпятил грудь.

— Мне уже семнадцать зим. Мой брат – Генит Однорукий обвенчался в четырнадцать.

Пятнадцать, семнадцать, всё равно – мальчишка.

— Я старше тебя на пять лет. Тебе бы больше подошла Чернава или Малуша.

По выражению Филиса я поняла, что он уязвлён. Мне стало неловко. Не хотелось обижать его. Филис – милый мальчик и, не могу не сознаться, мне льстило его такое ко мне внимание.

Рисовать расхотелось. Я прошлась по саду, вдыхая манящий аромат цветов, и остановилась напротив вишни. Плоды были тёмно-красные, спелые. Сорвала один. Кисло-сладкий вкус сочной вишенки приятно обволакивал рот. Дабы порадовать вкусовые рецепторы взяла ещё, ещё и ещё и так увлеклась, что не заметила здоровенного детину, грубо схватившего меня за руку.

— Отпусти! — пискнула я, безрезультатно пытаясь высвободиться из клешни садовника (схватив меня, он поставил на землю лейку благодаря чему я и догадалась о роде его занятий).

— Воровка, отведу тебя к лорду, он велит тебя высечь, — пробубнил верзила густым басом.

Глава 7. Постная трапеза

Среда. Два дня до пятницы.

Малуша снова «слушала» ракушку. Когда она спросила, есть ли у меня особые пожелания, я ответила, что не против была бы принять ванну. Малуша согласилась приготовить купание без особого энтузиазма. Требовалось нагреть и наносить десяток вёдер воды в деревянную бадью.

— Я тоже могу носить вёдра. Так будет быстрее, — пожалела я девочку.

Служка не сильно возражала. Чтобы принести воды пришлось пройти по коридору, спуститься по лестнице вниз, зайти в специально отведённый отсек, набрать воду, нагреть её на огне в другом отсеке и подняться обратно. На второй ходке я уже пожалела о своей филантропии. В конце концов, Малуша, по-видимому, привыкла, к тяжёлой (в самом прямом смысле) работе. А я – совсем другое дело и на следующее утро у меня наверняка заболит спина и будут ныть все мышцы. Что ж, зато я приму ванну.

На третьей (к счастью последней) ходке нам встретился невысокий мужчина в тёмно-серой тунике. При тёмных глазах у него были белёсые брови, что лишало взгляд выразительности. Зрачки неустанно вращались подолгу ни на чём не задерживаясь. Вздёрнутый нос, узкие губы, широковатые скулы. При росте метр шестьдесят длина его туфель была внушительных размеров. Если бы я вдруг перенеслась в мир сказочных существ (чему бы я уже, наверное, не так сильно удивилась, как раньше) со всякими там эльфами, гномами, троллями, то могла бы ручаться, что встретила хобитца.

— Тяжела нынче водица? — Усмехнулся тот, кого я окрестила хобитом.

— Прислуживай хозяину, Вторуша, а не слоняйся по замку без дела, — огрызнулась Малуша.

Ага, значит это – Вторуша сиплый, личный слуга Брэнота.

Наконец ванна была готова. Горячий пар наполнил комнату влажностью и теплом.

— У вас такая… чистая кожа, такая мягкая, как будто вы никогда не работали и вас ни разу не пороли, — удивлённо выпалила Малуша.

— А тебя пороли? — я внимательно посмотрела на девочку.

Да, руки у неё были в мозолях. Должно быть и на спине – следы от розг. Наверняка, здесь секли слуг розгами.

— Конечно. Мне плохо давалось Святое писание и батюшке приходилось изрядно стараться, чтобы наставить меня на путь Спасения.

Я посмотрела на неё с жалостью. Что ж каждой эпохе, а в моём случае, каждому миру, своё. Погрузившись в тёплую ванну и ощутив приятный аромат здешнего мыла, я на мгновение ощутила безмятежность, как ту, что чувствовала, плавая в Чёрном море. К реальности (если это можно было так назвать) меня вернул стук в дверь и возникший в дверном проёме Вторуша. Довольно неделикатно! Он же видел, что мы носим воду для купания.

— Что тебе? Нечем больше заняться, как глазеть на купающихся девиц! — Накинулась на него Малуша.

Между этими двумя определённо была искра.

Вторуша не обратил на её слова внимания. Он смотрел на меня, но не смущённо, а как-то с удивлением, даже с опаской.

— Лорд Макотский послал меня за дамой Фотинией. Его милость желает разделить с ней трапезу.

Теперь я уставилась на него с удивлением. Надо же, его сиятельство соблаговолило разделить со мной поздний завтрак (я решила, что буду называть принятые в здешнем мире два приёма пищи – поздним завтраком и ранним ужином). С чего это вдруг? Из каких это соображений? Хочет присмотреться ко мне? Тест на ведьму? А вдруг он подсунет мне жаренные лягушачьи лапки или голову гадюки? Может стоит спрятать под одежду газовый баллончик? Но разве поможет он против острых копий и стального лезвия меча. Что ж, до пятницы всего два дня. Нельзя его провоцировать, нельзя вызывать подозрений.

— Дама Фотиния, можно, я тоже искупаюсь после вас? — Прервала мои мысленные рассуждения Малуша.

Я кивнула. Пусть купается. Грязной воды не жалко.

В качестве верхнего сюрко решила надеть широкое голубо-серое платье. Как ни странно, цвет мне шёл, подчёркивая аристократичность черт моего лица (я это увидела, заглянув в пудреницу, когда Малуши не было поблизости). Всё ещё влажные после купания волосы я спрятала под чепец. Проводить меня в обеденную залу пришла Веселина Прыткая. Она держалась со мной так же немногословно, как и в первый раз.

Мы спустились на первый этаж, прошли по коридору, где я столкнулась с Жданом, и попали в просторную залу с горящим камином и множеством узких арочных окон без стёкол. В изголовье длинного дубового стола, за которым могли смело поместиться добрые семь десятков человек, восседал Брэнот в ярко синей тунике. Слева от него на скамье сидел Дарек. На столе стояли три тарелки, три ножа, три кубка и три чашки с водой.

— Дама Фотиния, ваше сиятельство, — возвестила Веселина.

Я сделала книксен. Мужчины встали.

— Благодарю, что почтили нас своим присутствием, дама Фотиния, прошу вас, — Брэнот указал на лавку справа от себя, напротив Дарека.

Третья тарелка с приборами предназначалась, по-видимому мне. Я закусила губу и заставила себя быть любезной.

— Благодарю вас, граф Макотский, лорд изТьери, рыцарь Ордена Чести.

По выражению Брэнота поняла что он приятно удивлён. Подошла к указанному месту, лорд и Дарек продолжали стоять. На секунду мне показалась что они ждут, когда я начну садиться чтобы выдернуть из под меня лавку или что-то типа того. Но нет. Я благополучно уселась. Мужчины опустились вслед за мной. Надо же, Брэнот вспомнил о хороших манерах!

Глава 8. Заступничество за Ждана и поцелуй с Филисом

Четверг. День до побега. Я проснулась посреди ночи и лежала с открытыми глазами, обдумывая детали плана. Внутри меня нарастало напряжение. Нужно сделать всё досконально точно, нет права на ошибку.

Наконец взошло солнце. Малуша всё ещё спала, свернувшись на лавке калачиком. А что если мне не удастся прошмыгнуть мимо неё? Я решила сэмитировать первую часть побега. Встала с кровати и приоткрыла дверь – та громко скрипнула. Почему же я не замечала этого раньше! Этот звук тут же разбудил лисичку, которая по-солдатски вскочила на ноги.

— Вы сегодня рано проснулись, дама Фотиния, — зевнула Малуша. – Ах да, вы, наверное, выспались днём, после первой трапезы.

Мне хотелось рвать на себе волосы. План висел на волоске. Малуша была приставлена ко мне не только как служка, она ещё и была сторожевым псом. Псом, для которого у меня не было сонных таблеток. Надо было что-то придумать. Немедленно. Ведь оставалось менее суток.

— У тебя чуткий сон, Малуша, — ответила я, с трудом скрывая досаду.

— Да. Матушка тоже говорит, что у меня хороший слух.

Матушка. Дом. Поверну разговор в русло семьи.

— Ты давно не видела семью, возишься тут со мной, даже ночевать приходится на лавке, а не в своей мягкой кровати.

— Не, дама Фотиния, дома у батюшки кровать ничуть не мягче. К тому же здесь нет мышей и почти нет клопов.

Мнда, аргумент. Что ж домой она не хочет.

— Вторуша пробрехался, что его сиятельство приказал подготовить доски для полога вашей кровати. Лорд Брэнот очень добр, - обрадовала меня девочка.

Ага, сейчас схожу на горшок от умиления.

— Малуша, если хочешь навести свою семью, то… Вот например, вечером, когда твоя помощь не требуется и до первой трапезы можешь сходить домой.

В глазах лисички разом промелькнуло непонимание, возмущение и обида.

— Хотите сказать, что недовольны мной?

— Нет-нет, — поспешила я её успокоить, — ты – единственный человек, с которым мне приятно общаться. Я просто думала, что тебе в тягость некоторые поручения. Например, приготовление ванны…

— Мне вовсе не в тягость. Я с детства привыкла трудиться. И надеюсь когда-нибудь стать личной служанкой леди Милены. Веселина мне это обещала, что мол коли я справлюсь с вами, то она обмолвиться лорду. Или, — Малуша замялась, — думаете когда лорд и леди обвенчаются она привезёт в замок свою служанку? Думаете, леди решит оставить при себе прежнюю служку?

Я пожала плечами. Откуда мне было знать.

— Малуша, а у вас нелорды и неледи никогда не веселятся. Ну, после работы? Может, есть какие-нибудь ночные заведения?

— Нет, дама Фотиния! — Замахала руками Малуша. — Здесь не Мабала, тут живут приличные благочестивые люди! Ночью ходят по улицам только воры, убийцы и прелюбодеи.

— Прелюбодеи?

— Некоторые непорядочные женщины влекомые похотью встречаются с такими же непорядочными мужчинами.

Вот оно. В моей голове обозначился новый план.

— И часто такое бывает?

— Иногда. Я слышала, — Малуша перешла на шёпот, — что, Вторуша Сиплый несколько раз ходил по ночам к непорядочным женщинам!

— Ах, вот негодник! А по нему и не скажешь, — съязвила я.

Малуша внимательно на меня посмотрела, и мы обе прыснули от смеха.

— А ещё, Драгомира и Голуба божились, что видели как Дарена Вздорная ночью встречалась с Дареком.

Опа. А это уже интересно.

— И чем они занимались?

— Известно чем, дама Фотиния! Честным людям незачем по ночам встречаться. А ведь Дарена – вдова. Вот срам-то!

Я почистила зубы и надела синее сюрко с высоким поясом и кругом на животе. В моих планах на сегодня была встреча с Филисом. Малуша должна будет поверить, что ночью он назначил мне свидание.

Только мы вышли из замка, как услышали дружный гогот. Неподалёку стояла группа слуг. Я сразу узнала Драгомиру, Голубу и Вторушу, остальные четверо, судя по экипировке, были стражниками. Мы с Малушей подошли ближе. Предметом их веселья были страдания Ждана Нелюдивого. Туника на нём была наполовину стянута, так что бедняга ничего не мог видеть. Хуже того, он лежал в грязной луже и как только пытался встать, то подскальзывался и падал навзничь под дружный гогот толпы. Малуша тоже захихикала. Ждан отполз подальше и сделал попытку подняться, но Вторуша с такой силы пнул его под зад, что несчастный отлетел на полметра и снова завалился. Раздался новый всплеск хохота.

Жалость и негодование переполнили меня. Я грубо расталкивая смеющихся протиснулась в толпу (никто, зная расположение ко мне его сиятельства, не посмел встать у меня на пути) и помогла Ждану опустить тунику и подняться. Взгляд у него был перепуганный, волосы всклокочены.

— Дама Фотиния, вы испачкали сюрко! — Крикнула мне Малуша, я не обратила на неё внимание.

— Вам нужно переодеться, Ждан, пойдёмте. А потом, если пожелаете, я угощу вас сладким воздушным мармеладом, каким в вашем Базелоне не торгуют.