Ненависть у меня в крови

Пролог

Дисклеймер

Книга не рекомендуется к просмотру лицам, не достигшим возраста 18 лет или со слабой психикой.

Данная книга содержит в себе сцены секса, убийств, насилия, приёма наркотических веществ, алкоголя и курения. А также возможны случаи использования ненормативной лексики в речи героев книги.

Все персонажи и описываемые в книге события являются вымышленными. Любое совпадение с реальными людьми или событиями, является случайностью.

Мнение автора, может не совпадать с вашим и общепринятым и не обязывает вас его принимать.

Если Вы остаётесь здесь, и продолжаете читать книгу, то несёте полную ответственность за свои действия.

Приятного чтения.

***

Пролог

Вечер, сумерки и совместный ужин – идеальный вариант времяпровождения для женатой пары. Атмосфера, правда, не столько нежная, сколько интригующая, таинственная и… ехидная, в каком-то роде.

Почти всю комнату занимал стол, уставленный экзотическими деликатесами. Чего тут только не было! И икра чёрная, и красная, и фиолетовая, и баклажанная, и кабачковая. И моллюски в сиропе, мурены в меду, ежи морские обезигольчатые, обжаренные окорочка розовых колибри, которые стоят в два раза дороже окорочков синих колибри. На вкусе цвет никак не отражался, но парочка, что сидела по обе стороны от гастрономических сокровищ, могла себе позволить питаться даже сырыми золотыми слитками. Тут главное: от пафоса не подавиться. Среди всей этой роскоши горела одинокая вполне себе обычная свеча, которую только что зажгла молоденькая служанка. Яркое пламя притягивало взгляды, но романтикой в столовой даже не пахло. Воняло опасностью, неприятностями, хренадцом немножечко, но уж точно не романтикой.

Этой молодой паре предстоял серьёзный разговор.

– Как прошёл день, мой дорогой супруг? – спросила девушка, одетая в светло-зелёное платье на тонких лямках. Сексуальная, но с такой ехидной улыбкой, что лучше бы её собеседнику надеть бронежилет и запастись охраной. В глазах её играл дьявольский огонёк, а руки изящно перебирали салфетку. К еде девушка так и не притронулась.

– Почти так же, как и Ваш, дорогая супруга, – в тон ей ответил мужчина, который, в отличие от жены, ел с аппетитом и даже подложил себе добавки. Жареный кабачок, запечённый баклажан, горошек… ускакал.

– Правда? А я думаю, что леди Ди Ланмар считает иначе, – прозвучало как плевок ядом. Хотя почему «как»?

– Не леди, а мадам, – безразлично поправил мужчина. Он ловил убегающую горошинку, тыкая вилкой в скатерть, пока та не одержала безоговорочную победу, слиняв под стол.

– Сути дела это не меняет. Она мне в подробностях поведала о вашем совместном и, цитирую: “незабываемо приятном времяпровождении”, – девушка стиснула в руке нож и повысила тон. – Хотя, как по мне, “три минуты” и “приятно” слова не сочетаемые.

– Алессандра, вы ревнуете меня к вдове старше меня на десяток лет?

– Ну, вы же, уважаемый Фабрицио, ревновали меня к господину Ди Ланмар, который годится мне в пра-пра… Да он же старше австралопитека! Кстати, с вашей же лёгкой руки, ранее упомянутая “мадам” стала вдовой, – девушка перевела взгляд в сторону, положила указательный палец на щёку и продолжила “рассуждения вслух”, придав голосу ужасающих ноток: – А если в тот момент, когда вы разбирались с тем уважаемым господином, мысли ваши уже занимала тогда ещё будущая вдова?

– Издеваешься?

– Отнюдь. Я вполне серьёзно. Мы с вами как-никак взрослые люди.

– Алесса, прекрати, – пресёк новый виток ссоры Риц, наконец подняв на неё чёрные глаза, в которых отражалось пламя свечи и невероятная усталость. Мужчина отложил вилку, вытер рот салфеткой и твёрдо добавил: – Это даже не смешно.

Но девушка не отставала, продолжая бесноваться:

– Тогда что вы скажете о вашей новой знакомой? Каковы ваши планы по поводу Иланы Ви Сент?

– С чего бы мне засматриваться на вашу сестру?

– Поправочка: сводную сестру.

– Это имеет значение?

– Конечно, имеет. Она также была претенденткой на замужество с вами.

– И?

– Не жалеете, что вам досталась я?

– Тогда встречный вопрос: почему вы предпочли меня мистеру Ронану? Он красив, успешен. Рисков меньше, да и он к вам неровно дышит.

Молодая женщина усмехнулась, откинулась на спинку стула, перебросила ногу на ногу и чуть приподняла брови:

– С ним не интересно. Абсолютно никакого азарта. Всё предельно легко и скучно. Даже в постель к нему лучше взять нарды.

– Опять издеваешься?!

– Так почему вы предпочли меня, дорогой мой Фабрицио?

– Давай прекратим этот фарс, Алесса. Может, хватит? Ты ещё не устала? – раздражённо уточнил Фабрицио, поправляя волосы, в свете пламени свечи имевшие фиолетовый оттенок. Его неимоверно бесила эта ситуация и поведение жены.

Не скажет же он, что выбирал ему невесту отец. Фабрицио было наплевать даже на внешний вид будущей жены, а вот у старшего Де Лота был длинный список необходимых качеств для жены наследника рода. Целых три страницы! Вот только Алессандра каждое своё положительное качество умудрялась перевернуть в негативное. Но и этого Фабрицио ей не озвучит.

1. Валериана

1. Валериана

за месяц до вышеописанных событий

Предсказания – вещь субъективная, обладающая великой силой “старта”, “долгожданного пинка” и “хрен теперь отвертишься, смирись уже”. Оттого ещё более опасная, чем кажется, К тому же способная запустить процессы, возникновение которых кажется нереальным.

Но если есть желание, необходим лишь один маленький толчок. Всего лишь одна крохотная деталь – и шестерёнки перемен запустят неизбежное движение.

Валериана знала про желание, чувствовала ветер перемен и приготовила первый камень для грядущей лавины изменений. Новое будущее ждало её, оно ждало весь род Де Лот. А может быть, и весь мир.

– Доброе утро, отец, – девушка склонила голову.

– И о чём же хочешь мне рассказать? Почему не озвучила на завтраке?

Глава Де Лотов – пожилой мужчина лет шестидесяти сидел за большим столом из красного дерева, вручную отполированного воском, и недовольно курил.

Гильермо Де Лот был во всём безупречен. Выглаженный костюм из гуанако сидел на нем идеально, галстук завязан виндзорским узлом, небольшие чёрные усы побелели на краях. Ещё немного и седина доберётся до идеально уложенных волос, ногти и ботинки его были зеркально отполированы, манжеты отглажены, а платок торчал из кармана на угол ровно девяносто градусов. Да что там платок! Даже пепел стряхивался в пепельницу безупречной равнобедренной горкой.

Валериана отказалась говорить на традиционном семейном завтраке, настояв на встрече с отцом тет-а-тет в его кабинете. Её брат – самая большая драгоценность и надежда семьи де Лот – придержал для девушки двери, позволяя ей заехать в помещение.

Валериана толкала себя вперёд, раскручивая железные спицы инвалидной коляски руками. Девушка была одета в длинное бархатное строгое платье, её светлые волосы убрали в высокую прическу, украсив парой живых цветов на атласной ленте.

– Не хотела портить приём пищи упоминанием Ви Сентов, – сказала Валериана.

При звуке этой фамилии старший Де Лот поморщился, а младший закатил глаза и подавил рвотный рефлекс. Валериана пропустила демонстрацию антипатии мимо внимания. Учитывая отношения между этими кланами, такая реакция была вполне ожидаема. Спасибо, в воздух стрелять не стали. А то отец мог бы. Весь вид вальяжно раскинувшегося в кресле мужчины выражал недовольство.

– Я видела будущее, – не стала скрывать девушка, стараясь занять самый тёмный угол кабинета. Она не могла ходить с десяти лет и стыдилась своего инвалидного кресла даже перед своей семьёй. В их безупречном клане она была самым большим дефектом. Каждое прикосновение к железу колес вызывало в Валериане отвращение. Она ночами полировала сталь до блеска, а наутро выбрасывала коляску, недовольная её скрежетом. – Скоро вражда между двумя самыми сильными кланами в Мортене закончится. Раз и навсегда.

– Лери, ты опять со своими небылицами?! – Гильермо Де Лот промахнулся мимо пирамидки пепла и стряхнул сигару прямо на свой прекрасный стол.

Дочь сжала пальцы на колесах сильнее и взволнованно заявила:

– Отец, я могу предсказывать будущее.

– Снова своих книжек начиталась?

– Отец!

– Хорошо, – сквозь зубы процедил отец. Девушка знала, что Гильермо Де Лот хотел повысить голос на дочь, но вовремя вспомнил, что его девочка немного не может ходить, и решил придержать недовольство. Сдерживая гнев, её отец выжигал сигару докрасна, выпуская облако белого дыма с запахом пепла. – Но разве мир между нами возможен? Да и какой мир, если мы воюем до конца! И кто в этой борьбе победит? Хотя к чему этот вопрос? Мы ведь самый могущественный род в Мортене. Наша победа предрешена.

– Боюсь, не все согласятся с вами, отец.

– Эти выскочки Ви Сенты скоро все передохнут!

– Вы так говорили и три года назад.

– Валериана…

– Отец, – несмотря на напряжение, девушка оставалась спокойной. Интриганка была уверена в своей правоте.

– Да вы достали оба! Могу я уже уйти? У меня встреча в полдень и перестрелка после обеда, – не выдержал Фабрицио Де Лот – высокий, мускулистый молодой человек двадцати шести лет с идеально уложенной причёской. Чёрные волосы разделял ровный пробор, выверенный до миллиметра. Точная молодая копия отца. Они даже костюм у одного портного заказывали.

– Четыре покушения за неделю! Будет чудом, если Фабрицио доживёт до тридцати! – выкрикнула Валериана.

Её отец от возмущения подавился дымом, брат – надменно оскалился, прошёлся по кабинету и присел на край стола, всем своим видом показывая свою неубиваемость.

“Ну, ничего, скоро и на тебя найдется управа, чёртов гордец!” – пригрозила Валериана. Правда, неявно и не вслух.

– Если Фабрицио умрёт – он просто не достоин стать наследником рода Де Лот, – процедил глава клана.

– Это вопрос времени. Вы же видите, Ви Сенты берут не качеством, а количеством! – девушка подкатилась к ногам брата и посмотрела на него снизу вверх. Её большие синие глаза напоминали о её матери. И Фабрицио отвернулся. Спорить с сестрой он не желал. – Вы хотите, чтобы всё, чего вы добились, умерло вместе с Вами?

– Ва-ле-ри-а-на… – отчеканил Гильермо Де Лот, направляя на дочь зажжённую сигару, прицельно выражая злость. Но вместо гневной тирады выдохнул: – Это же хрень какая-то. Не могла сказать: “я просчитала вероятности”, “возможное развитие событий”. К чему весь этот налёт мистики, детка?

2. Алессандра

2. Алессандра

Тёмное полуразрушенное подвальное помещение, где-то капает вода и пара отморозков глумятся напротив. Воняет мочой и протухшим мясом. Мертвечиной по-простому и без разбора. Есть в этом своя эстетика, но самое интригующее – это моя игра. А как же будоражит кровь результат этой вылазки… Блаженство.

– Вставай, сука!

Неужели у кого-то из этих недоносков кишка не тонка пинать меня? Интересненько. Или же они просто не знают, кто я? Неважно. Продолжу-ка играть “слабую девушку без сознания”. И как же они поступят?

– Касилий, неужто ты её убил?

– Фенций, не говори глупостей. Жива она, я проверял.

Да что ты говоришь, милый? Радуйся, что пока сам жив. Но не переживай, это ненадолго. Уже скоро ты встретишься с Богиней, увидишься с умершими родственниками и попадёшь в самые глубины Сада Бестий. Слово Ви Сента.

– Но уж больно она на дохлую похожа.

Ну, спасибо за комплимент, уродец. Скоро ты будешь выглядеть даже лучше.

У Фенция задергался глаз, на лице появились желваки. Ты ж моя злючка! Я же слышу, как учащенно бьётся твоё сердечко, вижу, как ты испуганно сжимаешь кулачки, и чувствую твой страх.

Мы с отцом часто играли в игру: выбирали на улице человека и угадывали его самый большой страх. Я всегда оказывалась права. Отец проверил каждого.

– Надеюсь, она не успела ничего передать, – голос Касилия дрожал.

– Нужно её разбудить и допросить.

Да я вас умоляю! Ребята, расслабьтесь. У вас всё равно ничего не выйдет. Меня не обыграть. Я с десяти метров фамильяру в глаз попадаю.

Фенций ухватился за мой парик и поднял голову, буркнул:

– А она симпатичная.

– Нашел время девкой любоваться, Кас. Если она успела передать информацию про Поводок, не сносить нам головы!

Ого! У них есть зачатки мозгов?! Удивили. Ладно, пора начинать спектакль.

Открываю дрожащие веки. Отлично. Две квадратные морды прямо надо мной! Ровно по одиннадцать дюймов в диагонали. Если бить кулаком – при всём желании не промахнешься.

Оу! Забыла измученное выражение. Нет, Алессанда, где твоё актерское мастерство? Давай, глазки как у побитого щенка. Так. Вроде лучше.

– К-кто вы? – а ещё сглотну-ка слюну, якобы меня мучает жажда. Слезу пустить? Нет, лишнее. И так размазня размазнёй.

– Очнулась, – констатировал и без того очевидный факт Фенций. Подошёл, присел рядом, перевернул меня на спину и вцепился руками в грудь.

А я слышу, как вы выдохнули сильнее обычного. Вы ж мои невинные непуганые квадратноликие уродцы! Даже жаль будет убивать вас быстро. Но придётся. Вы посмели трогать мой парик!

– Тварь, а ну отвечай! Что ты успела услышать, а? Что успела передать?! – прижался и даже попытался сдёрнуть с меня платье тот, кому недолго оставалось быть Фенцием. К счастью, одежда сидела впритык и была сшита на славу. Только рукав оторвался.

– О-о ч-ч-чём в-вы, г-госпо-пода? - пробормотала, заикаясь и добавляя испуг в выражение лица.

– Не прикидывайся дурочкой, шалава!

Нет, ну это уже обидно! Искусству соблазнения меня учили, но я же ещё ни-ни. Так что не надо мне тут! Это вам не вот это там.

– Мы знаем, что ты за нами следила! Что тебе известно про поводок Артена?

– К-какой п-поводок? – И хватит меня уже трогать! Мне же неприятно!

– Чёрт! Кас, ты придурок! Выходит, что ты ошибся, и мы сами проболтались!

Фенций, который, я так понимаю, был главным в этом дуэте, сильнее дёрнул за платье и заодно за парик.

– Тогда, может, того… Позабавимся, а потом уже убьём? – с надеждой прошептал Кас.

Рыбонька, неужели у тебя серое вещество не в той головке? Это ж получается, что голову его лучше не трогать. Ей и так досталось. Оу! Кстати, я уже давно от пут ваших освободилась. А срывать злость на своих будущих убийцах – плохо, дорогой! Они и припомнить могут.

– Похитители из вас так себе, – оповестила их, игриво улыбаясь, – но вы не переживайте. Вам этот навык в Аду не понадобится.

– Чё вякнула?!

Главарь, у которого, к несчастью, были только зачатки разума, дёрнул меня за ненастоящие светлые пряди сильнее.

– Бедняжка, тебе так понравились эти волосы? – посочувствовала ущербному.

После очередного рывка у него в руках оказался парик. Пусть порадуется перед своей кончиной. Ему пойдут длинные белые локоны.

– Что? – не понял мужчина, с ужасом взирая на мои волосы. Да-да, это цвет крови, мой придурковатый самоубийца.

– Ну что, сам застрелишься, или револьвер подержать? – Пока эти мужчины недоумевали, я встала, отряхнулась и достала свой любимый кинжальчик.

Господи, как же будоражит кровь обожаемое дело!

– Вас двое, а мой малыш один, – размышляла вслух. – Так не честно. Ну ничего, это дело поправимое!

Я изящненько нагнулась и достала второй клинок, а “двое из ларца” наблюдали за моими плавными движениями.

3. Фабрицио

3. Фабрицио

И вот скажите, каким образом предсказание о взаимовыгодном сотрудничестве и мире между двумя мафиозными кланами вдруг трансформировалось в свадьбу?! И не какого-нибудь левого представителя, а его, Рица, свадьбу с какой-то… погодите, тринадцатой наследницей рода Ви Сент?! У них там что, кроликовая ферма?! Сколько же детей у этого Ви Сента?!

Вот почему убиваешь их, убиваешь, а они никак не заканчиваются?! Они просто бесконечны!

Фабрицио де Лот метался из угла в угол в своём кабинете. Даже плащ не потрудился повесить – кинул на пол, что для такого мизофоба*, как Риц, было немыслимо. Подумать только! Он – наследник самого старого рода в Мортене – должен будет жениться на красноголовой безумной девице с пистолетами под юбкой?! В том, что женщины рода Ви Сент всегда носят с собой оружие, Фабрицио убедился на одной из операций, куда нечаянно влез с головой. Главное, чтобы отец не узнал, а то ещё открутит эту самую голову.

На Рица действительно покушались несколько раз в неделю. Дети Ви Сентов, кажется, поспорили, кто первым убьет наследника де Лотов, и лезли из всех щелей, словно тараканы, с тротилом наперевес.

Сам Фабрицио никогда бы не стал марать руки о нуворишей*. Для этого есть специально обученные люди. Они отстреливали наследников Ви Сента и его подельников. Но пока ни один из них не смог устранить главу Ви Сентов. Если бы не чрезмерная плодовитость, всё решилось бы ещё несколько лет назад, когда Риц убрал сразу двоих сыновей Ви Сентов. Но вместо скулёжа и повиновения, Ви Сенты словно с цепи сорвались. Они стали в три раза опаснее и в сто раз безумнее.

Словно им ещё в колыбели показывали фото семьи де Лот и натравливали.

Нет. Валериана какой-то вздор сказала. Не смогут они ужиться вместе на одной территории. На одной планете даже не смогут.

Ви Сенты – безумные фанатики. Им, наверняка, обещают мешок франков за любую часть тела де Лотов!

Нет, нет. Отказаться он не может. Отец проникся обещаниями мира. Наивный престарелый дурак.

Только когда весь род Ви Сентов заколотят в ольховых гробах, в Мортене наступит тишина и покой.

Де Лот сдавил пальцами переносицу. Голова просто раскалывалась от нехороших предчувствий. Необходимость действий жгла ладони.

Тихий стук в дверь и спокойный голос дворецкого застигли молодого человека на мысли “Может быть просто свалить из страны?”, но Риц был выше этого.

– К вам мисс Дес Фл’эр.

Секунду Фабрицио хотел отказать девушке в визите. Но трусость была не в его характере. И он не привык убегать от проблем. Наоборот, нарывы следует прижигать сразу, чтобы инфекция не распространилась дальше.

Мужчина кивнул. Поправил рубашку, причёску, уточнил время на часах и едва успел спрятать диск на цепочке в карман жилета.

– Ты бросил меня?! – крик Лилианы Дес Фл’эр отразился от книжных полок, пробежался по стенам и гобеленам кабинета к витражным окнам и попытался расколоть в них стекла. Оскорблённое дребезжание вторило обиде девушки. – Весь Мортен каркает о вашей свадьбе!

– Да, раз уж ты всё знаешь, нам придётся расстаться, – кивнул Фабрицио.

– Все газеты пестрят заголовками помолвки! – продолжала возмущаться гостья, метаясь из угла в угол по кабинету. – И на ком? На красноволосой из этих мерзких… Чего сказал?

– Я женюсь.

– СВОЛОЧЬ!

Из широкого рукава девушки выпрыгнула чёрная саблезубая кошка. Бросилась к Фабрицио, мелькнули железные когти.

Лилиана зашипела, указывая на мужчину:

– РАЗОРВАТЬ!

Но мужчина уже перехватил котяру за шею и отшвырнул к стене. С тихим “Мяу?” тельце сползло к полу. А Фабрицио в одно мгновение оказался рядом с девушкой, перехватил обе её руки, задрал их вверх, прижал гостью к входной двери спиной и прошептал:

– Очень жаль. Может быть, я даже любил тебя, но быть вместе мы не можем.

– Любил?...

Её глаза наполнились слезами. Одна аккуратная блестящая слеза скатилась по припудренной щеке с родинкой.

– Нам не обязательно расставаться, – отчаянно сказала девушка.

– Я женюсь. Это не обсуждается. Ты не против быть моей любовницей?

– Я… – гордость девушки отчаянно не соглашалась, ещё немного, и Лилиана заплачет по-настоящему. – Ты можешь избавиться от жены.

– Это очень интересное предложение. Но со своей женой я решу вопрос сам. А теперь уходи, – в каждом его слове сквозила насмешка. Но девушка отказывалась её слышать. Он все ещё держал её за запястья, размазывая её кровь по своим ладоням.

Лилиана нахмурила брови. Ей было девятнадцать лет, она была молода и прекрасна. Чёрные волосы, что вились непокорными волнами вдоль плеч, яркие синие глаза с морским ненастьем в каждом взгляде и яркие алые губы, будто поцелованные кровью. И характер под стать внешности: яркий, буйный, непокорный. Мисс Дес Фл’эр была ожившим цунами. Бурная, как в любви, так и в расставании.

– Но ты же любишь меня… – прошептала она растерянно.

– Ты напала на меня, Лил. Я изымаю твоего фамильяра.

4. Алессандра

4. Алессандра

Яд кобры, яд морского ежа, яд белладонны.

Алессандра знала об отравлениях всё. В её маленькой оранжерее цвели самые опасные растения в мире. Она лично собирала и готовила яды. И пробовала каждый на себе.

Девушка сидела за небольшим круглым столиком в предбаннике стеклянной оранжереи, который служил ей лабораторией. Сандра водила пальчиком по витиеватому узору на столешнице: он изображал волка, растянувшегося в прыжке. Отец говорил, что волк воет, брат – что рычит. Но глаза у волка были закрыты, и Сандре нравилось думать, что зверь мечтает достигнуть чего-то неведомого. Например, Луны.

Резная белая сталь приятно холодила ладони. Железный стульчик, тоже с вензелем семьи Ви Сентов на спинке, тоже белый, без мягкой подушки, был неудобным, жёстким, но красивым. Ковщик старательно выгибал завитушки и закручивал узоры на ножках. Сандра не переносила этот стул.

Но при работе с ядовитыми веществами лучше не использовать дерево. Яд – слишком въедливая субстанция.

Например, ртутные яды могут травить человека потихоньку. Останется капля ртути в щели между стыков дубовых брусков, и человек незаметно умрёт. Приблизительно через четырнадцать дней. Сначала жертва испытает почечную недостаточность, потерю памяти, потом откажет головной мозг, и настигнет человека слепота. В конце концов, яд отключит центральную нервную систему. И гроб придется заказывать закрытый, так как перекосит умершего, будто фигуру на полотне Пикассо.

Алессандра оглянулась на тихую служанку, что принесла кофе и стакан воды. Тринадцатая наследница рода Ви Сент дождалась, пока прислуга выйдет, подошла к серванту в углу оранжереи, повернула маленький золотой ключик в замке и достала флакон с ядом.

Вернулась к столу.

Капля отравы растворилась в стакане с водой фиолетовым облаком.

Одна капля – чтобы выработать сопротивление. Две капли – чтобы убить. Три капли – чтобы умереть.

Яд имел терпкий кедровый привкус, жёг язык ей с детства и не имел противоядия.

Сандра выпила всё до капли и запила чёрным кофе с пятью ложками сахара. Ложечкой выскребла нерастворившийся сахар и съела. Подумала, огляделась и облизала ложку.

Открыла витражные двери оранжереи и вошла в изумрудный мир растений, пропахнувший терпкими ароматами цветов и тихим шелестом листвы. Внутри было душно и влажно.

Сильнейшие яды предпочитают жару.

Чёрные ягоды встретили её озорным блеском. Атропин, входящий в состав белладонны, вызывал полную потерю ориентации, резкое возбуждение, судороги, повышение температуры, одышку, снижение давления и скачки пульса. Смерть наступала от паралича дыхательных путей и сосудистой недостаточности.

Девушка провела рукой по стволу Манцинеллы. Одного из самых ядовитых деревьев на планете. Прошла в маленький альков, где стояла небольшая софа. Тоже железная. Но Сандра уже привыкла к её жёсткости и твёрдости. Девушка легла на кровать и расслабилась.

В голове крутились мысли о скорой кончине её будущего мужа. Она закрыла глаза. Скопление звезд, цветов и орнаментов хлынуло в её сознание. Рисунки растений и животных. Тотемы, фамильяры. Кажется, она могла потрогать любое из видений. Но картинки рассыпались полупрозрачным дымом, стоило протянуть к ним руку.

Побочный эффект яда – красочные живые галлюцинации, заставляющие ждать следующей порции отравы с нетерпением. Но девушке это даже нравилось.

Со всех сторон к ней стремились маленькие чёрные пауки, питающиеся кровью. Их паутина коснулась каждого дерева в оранжерее. Они были везде. Их блестящие изящные тела скользили между листьев и зависали в воздухе. Маленькие лапки нежно опустились на кожу девушки.

Сандра усмехнулась. Если бы её эксперимент вырвался на свободу, Мортен превратился бы в мёртвую пустыню за три недели. Их не возьмёт никакой яд. Даже стрихнин, что обычно используется для уничтожения мелких зверей и птиц. В больших дозах стрихнин смертелен даже для человека. Первые симптомы подступающей смерти – тошнота и рвота. Мышечные спазмы в конечном итоге приводят к удушью в течение получаса. Это очень неприятный способ умереть, как для человека, так и для крысы.

Точки укусов покалывало. Кажется, Сандра давно не навещала своих малышей. Скоро она преподнесёт им новое лакомство.

Пауки питались её отравленной кровью, постепенно становясь её главным оружием. Смертельной армией маленьких вездесущих убийц, размножающихся за две недели до пары тысяч особей. Незаметных, охотящихся ночью. Неистребимых. Устойчивых к химикатам. Кусая простого человека, пауки впрыскивали в него яд, от которого взрослый человек умрёт через 48 часов. Противоядия нет.

Из оранжереи пауков не выпускали. Исключения: моменты призыва. Почуяв кровь хозяина, фамильяр способен переместиться к нему сквозь портал, замешанный на крови и магии. Но в остальное время твари жили, росли и развивались в отдельных вольерах.

В каждом доме Старых Родов, рискнувших присягнуть Богине, есть закуток, где хозяин прячет своего фамильяра. Место обитания. Это маленькая копия сада Бестий. Сада, в котором Богиня выдала решившимся храбрецам семя и благословила на связь с фамильяром.

Алессандра выйдет из оранжереи через шестьдесят минут, ляжет в ванну и заставит служанку три раза перестирать короткое чёрное платье, в котором обычно кормила питомцев. Потому что оно пропахнет кровью и отравой.

5. Фабрицио

5. Фабрицио

“Прекрасное весёлое торжество!” – гласили газеты.

“Самая желанная свадьба года”, – утверждало радио.

Нееее.

На похоронах и то рожи веселее. Музыка, может быть, медленнее, алкоголя меньше, но лица точно проще.

Со стороны Ви Сентов пришла вся родня. Все двести сорок три человека плюс сотня сопровождающих (в том числе три пегих пса, они несли фату невесты в зубах на церемонии). Ладно хоть мертвецов оставили, а то мало ли – вдруг двери или стены где подпереть надо.

Со стороны Де Лотов – трое из семьи, десяток родственников и весь костяк мафии для защиты Дона (от автора: звание главы мафии в Мортене) на празднике. И пара известных фамилий – показать статус. Около трёхсот человек.

Сняли для торжества все три этажа дорогущего ресторана "Ле М’орис" французского шеф-повара Алена Дюкасса, считающегося одним из самых престижных во всей Европе.

Накрахмаленные скатерти, дорогая мебель из резного красного дерева, хрусталь и столовое серебро дарили ощущение королевской роскоши средневековья. Всё это закрепляло изысканное меню от лучших кулинаров в мире. Например, Фабрицио пытался победить лобстера с иерусалимскими артишоками, а его отец предпочел дикую птицу-призрака с белыми трюфелями. Тетерева альбиноса с поганками, говоря понятным языком.

Старший Де Лот решил, что примирение через свадьбу стоит отгулять широко, и оплатил торжество.

Старший Ви Сент решил, что не только у старых аристократов денежки водятся, и оплатил молодым новый дом в центре Мортена.

Фабрицио решил, что если выпить ещё три бутылки рома, волосы на его невесте точно изменят цвет, придут в нормальный вид, и перестанут бесить его своей розовостью.

– Это пурпурный, – процедила сквозь зубы Алессандра Ви Сент.

Да хоть зелёный! Он всё равно разницы не видит. Ещё и гнездище свила, фатой прикрытое! Что же лицо своё белой тряпочкой не зашторила? Женщина, тебе сколько лет-то вообще? Не посадят ли бедного Фабрицио Де Лота в тюрьму за совращение малолетних? И убийство невинных?

Красноволосая мелочь надулась и буркнула:

– Не посадят. Мне восемнадцать!

– Вчера, что ли, стукнуло?

– Ты ж уравновешенный Де Лот! Это я тут бешусь и страдаю! Почему я нормальней тебя?!

“Де Лот” девушка произнесла скривившись, коверкая гласные и немного подсюсикивая, от чего у Фабрицио руки сжались в кулаки и заскрипели зубы.

– Есть предположения, – поманил мужчина девушку ближе. Алессандра наивно наклонилась. – Я выпил три бутылки, а ты один стакан, – и сорвал жуткую фату с головы новобрачной.

Девушка закричала, хватая мужа за руки. Попыталась отнять головной убор. К сожалению, окружающие приняли это за страстные возгласы и взвыли:

“Горько!”

– Ну, если вы так настаиваете, – Фабрицио пожал плечами, решив проверить, насколько правдив миф о лягушке, после поцелуя превращающейся в прекрасную деву.

Алессандра хотела отскочить, но Де Лот был не только самым уравновешенным в семье, но и самым быстрым. И самым умным, и самым умелым в поцелуях. И самым красивым. И самым…

Там ещё длинный список “самых”.

Удобно быть единственным наследником в семье. Автоматически становишься невероятно крутым и “самым-самым”.

Девушка вывернулась, попыталась укусить соперника, но в её рот вторгся чужой язык, и засланец мастерски избегал столкновения с зубами. Плюс Де Лот пальцами сжал челюсть Сандры, и девушка даже пошевелиться не могла. Боялась, что останется совсем без зубов.

Это было мерзко, противно и неприятно, и обидно. Но, когда язык стал нежнее, а хватка ослабла, поцелуй оказался вполне терпимым. Губы Фабрицио неожиданно нежно дразнили её, подначивая опять начать огрызаться. А Сандра поняла, что игра эта ей даже нравится. Её ещё никогда не целовали так игриво, страстно. И весело? Руки жениха притянули девушку ближе и усадили на мужские колени.

И Сандра ахнула. А Фабрицио пришел в себя. Надо же, возбудился! А девушка такая мелкая и лёгкая.

– Извините, увлекся, – спихнул жену на соседний стул и опрокинул в себя ещё стопку рома. Сандра пару секунд ещё чмокала губами, повторяя его нежные движения, а потом резко дала Фабрицио Де Лоту пощечину.

И выкрикнула больше от обиды, что её так неуважительно оттолкнули, нежели от самого поцелуя:

– ИЗВРАЩЕНЕЦ!!!

В зале самого большого ресторана в Мортене повисла тишина. Если не считать отзвука обидного крика по посуде и стеклам. Слово отскакивало от отражающих поверхностей, уносясь в глубь зала на радость самим дальним и малозначимым гостям. Тем, что просто пожрать заглянули.

– Твоя дочь назвала моего сына “извращенцем”, – прищурился Гильермо Де Лот. Гости со стороны Де Лотов перезарядили револьверы.

– Твой сын поцеловал мою дочь! – разгневанно выкрикнул Максимилиано Ви Сент. Гости Ви Сентов лязгнули ножами.

– Они же муж и жена, – шепнул Леон Ви Сент – третий наследник рода отцу. Ви Сент старший задумался:

– Он её чуть не сожрал! – нашлась достойная причина для ссоры. И семейство Ви Сентов одобрительно качнуло головами. Ножи лязгнули повторно.

6. Алессандра

6. Алессандра

То, чего не помнит Фабрицио, прекрасно запомнила Алессандра.

Он привел её не в новый дом, подаренный молодоженам, а на верхний этаж ресторана. В арендованный номер для новобрачных.

Да – красивый, да – украшенный. Но он привел её в съёмный номер! Как какую-то проститутку. А такого она не прощает! Ну ничего, она ему это ещё припомнит.

Лег на кровать, прямо на лепестки роз и незабудок, раскинул руки, нашёл её пьяным взглядом и приказал:

– Давай-ка побыстрее закончим с консумацией. Ты там быстренько как-нибудь постарайся.

У Алессандры аж глаз задёргался. Постарайся?! Как-нибудь?! Это чудовище де Лотское без руки завтра проснется, заикой и в Российской Империи! Потому что бежать отсюда будет быстрее пули, выпущенной в упор. А стая русских борзых будет иметь его в глазницы, пока имелки не сотрёт. Ну, или хотя бы руку откусит. Обе. Это она ему обещает!

– Слышь, красоточка, помоги раздеться, – поманил рукой муженёк. И даже ногу поднял.

– Я тебе ботинок в горло засуну, падла ты эдакая, – ласковым голосочком промурлыкала Алессандра, не торопясь подходить ближе.

– Это лимитированнная коллекция Стразино Арсазино, нельзя их в горло. Испортятся.

Мужское тело с кряхтением встало и принялось раздеваться. Туфли, брюки, пиджак, жилет, рубашка, майка, трусы. Всё сложилось в аккуратную стопочку на прикроватной тумбочке. Уголочек к уголку, и сверху – два носка, как вишенка на торте. Аккуратист хренов! А это плюс. Аккуратно сам в гроб уложится.

– А ты почему ещё одета? – удивился Фабрицио, закончив приготовления к первой ночи новобрачных.

Его жена не только не сняла платье, а ещё старательно отводила глаза от самой мужской части его тела, при этом заливаясь краской. Но тут всё не так, как может показаться. Увидев его член, в своей фантазии она тут же представила изумительную картину: стонущий враг, молящий о пощаде, подвешен за орган к стене. Вверх ногами. О Боже, какое блаженство! А! А потом она медленно берёт ножичек, проводит по нему языком, спускается по его нежному животику холодной сталью на пути к…

Блеск! Она чуть в ладоши от предвкушения не захлопала. Алессандра, с каких поры ты перестала себя контролировать?

Де Лот досадливо щелкнул языком, взъерошил короткие волосы, которые из-за обилия геля для укладки взъерошиваться не пожелали, и пошел в сторону жены.

– Не подходи! – предупредила Алессандра, отступая в угол комнаты и смущаясь ожиданием кровавой расправы над мужем.

– А ты чего такая дикая? Не было парней у тебя ещё?

– Да у меня сотня парней уже была! – гордо вскинула подбородок Алессандра. Конечно, она врала. Она и голых мужиков-то видела только, когда подвешивала их достоинства на крючки! Там, конечно, было время рассмотреть, но кишки и кровь заливали подробности.

Семья Ви Сентов была опасной, жестокой и беспринципной. Но вот честь дочерей блюла на отлично. На твердую десятку. И сейчас тринадцатая наследница рода как-то очень об этом сожалела.

Она должна была лишиться девственности с любимым мужчиной, с тем, о ком мечтала, кого видела в детстве в книге про принца и принцессу. Перед глазами тут же нарисовался блондин в широкополой шляпе и плаще на плечах. её любовь детства. Но желанный образ тут же развеяла рука новоявленного мужа, бессовестно схватившая девушку за плечи и попытавшаяся стащить с Алессандры белое приталенное свадебное платье.

Наряд сидел идеально, как вторая кожа, как броня рыцаря, а пуговки на нём находились сзади, на спине.

А спиной Ви Сенты к врагам не поворачиваются! Так что, дорогой, ты совершил огромную ошибку.

Алессандра отбила обе руки и умудрилась проскочить под боком у противника, почти добежала до тумбы с подсвечником, потянулась, чтобы мужа по голове шарахнуть этим самым подсвечником.

Ви Сенты не убегают, они убивают. С наслаждением.

Но получила толчок в спину и рухнула прямо на кровать. В долбанные, мать вашу, розовые лепестки!!! И незабудочные! С этого дня никаких роз и незабудок в её доме!

И прежде, чем успела перевернуться, уползти, свалить, сбежать, покинуть поле боя королевой, на неё упало мужское тело. И с тихим причмокиванием присосалось к её шее. Бессовестный наглец!

– Отвали, пока я не разозлилась!!! – девушка заизвилалась змеёй, пытаясь выползти из-под тяжеленного мужчины.

Что только ест этот де Лот?! Вроде худой, а так много весит!!! Клетки у него из бетона, что ли?!

– Какая горячая! Как и ожидалось от развратной семейки!

– Моя семья не развратная! – Алессандра надулась и сложила руки на груди. Не учла девушка того, что Фабрицио оборзел настолько, что воспользуется этим и заберется ей под юбку, а его рот захватит губы, не давая возможности возмутиться.

А Алессандру между прочим ещё никто не трогал выше чулков. И по линии нижнего белья. А уж за линию пальцы запускать! Но говорить девушка не могла, противоборство выходило за рамки дозволенного. Запах спирта безусловно бесил, а действия Де Лота раздражали.

Тело девушки реагировало на опасность: от макушки до пяток прошла волна адреналина, чувства обострились. Казалось, что она ощущала рисунок на кончиках пальцев Фабрицио. Тонкие овальные круги, неповторимые для каждого человека, безбоязненно путешествующие по её бедрам и неумолимо приближающееся к самому сокровенному.

 7. Фабрицио

7. Фабрицио

Утро начинается не с кофе. Утро начинается с жены.

Трещит и трещит. Говорит и говорит. Она же понимает, что он её не понимает?!

Фабрицио пытался собрать организм по клеточкам, заново выстроить нервные связи и восстановить функциональность конечностей. Само собой, хаотичное галдение Алессандры совсем этому не помогало. Он держал голову, чтоб не падала. Пил газированный швепс, доставленный лакеем из “Grande Épicerie”. Да-да, прямо из Парижа. И пытался оглохнуть и ослепнуть.

Мозг не только болел от постоянного голоса супруги – он ещё и кружился от её метаний из угла в угол.

– К тому же ты не состоятелен как мужчина! – пробился обидный упрёк от дамочки в длинном облегающем розовом платье. Она была в нём очень хороша. Даже жуткие фиолетовые волосы смотрелись элегантно в высокой прическе, зафиксированной тысячью шпилек. Короткое меховое манто летало за ней, словно крылья.

А вот говорила девочка вещи неприятные. Фабрицио кинул взгляд на постель. Лучше б он сразу помер. Глаза затуманило, краски поблекли. Сбылось желание ослепнуть? Нет, уважаемый де Лот, перебухали вы конкретно.

И да, на кровати пятен, подтверждающих его состоятельность как мужчины, не было.

– Да ты не девушка! – ляпнул, не подумавши.

– Чего? Я? Тебе сертификат показать? – возмущенно засопела, глядя на него.

– А чего, есть такие сертификаты? – с удивлением посмотрел на женушку. Как, оказывается, много он не знал.

– НЕТ, надутая скотина! И я – девушка!

– Да ладно, спокойно! – Медленно кивнул. – Согласен – девушка! Не мужик уж, вижу. Просто не девственница.

– Ну, гранитный крест тебе вместо надгробья, братец! – И саданула его пяткой в живот.

Фабрицио де Лот очень не ожидал такого поворота.

Не ожидал он и того, что пятка окажется в туфле. А туфля – на каблуке. И в животе появится дырка размером с указательный палец. А мышцы торса пренебрегут необходимостью сплотиться и всеми силами защитить хозяина.

Короче, после свадебной ночи, судя по поломанной мебели, очень жаркой, сил на сопротивление у де Лота не осталось.

Но он мужественно собрал волю по сусекам, намотал на кулак и отбросил драчливую жену к стене.

Жена отлетела, стукнулась спиной о картину с голыми нимфами во всю стену и, кувыркнувшись в воздухе, приземлилась на ноги.

Удивительная ловкость!

Да, стоит уточнить: жена улетела, а туфля осталась. Фабрицио на выдохе вытянул обувь из своего тела. Туфля досталась со скрипом и мрачным хлюпаньем. На белоснежной мятой рубашке проступило красное пятно. Бывшее сначала маленькой точкой, оно расплывалось с устрашающей скоростью. И Фабрицио на всякий случай проверил, не намотались ли его кишки на тонкую белую шпильку.

– Не надейся, что сможешь выдать это пятно за доказательство консуммации! – зашипела егоза из дома Ви Сентов.

Да ему настоящую змею в жены подсунули!!! Не удивительно, что именно её отдали! От нее даже были бы рады избавиться! Он – так уж точно. И дня не прошло, а он уже закопать её мечтает.

Фабрицио готов был Суэцким каналом покляться, что она сто процентов не девственница!

И мужчина кинул в дамочку тапком на каблуке.

– Можно подумать, я кому-то что-то доказывать собрался, – произнёс он хрипло. Швепс почти спас его горло, но требовалась ещё пара литров живительного дорогостоящего напитка.

Алессандра поймала туфлю за шпильку, ловко обулась и поправила причёску. Как раз к тому моменту, как дверь открылась и в неё ввалилась толпа, состоящая из двух конкурирующих родов и их подельников.

И, конечно, самым громким был крик старшего де Лота:

– Ну, и где доказательство невинности девушки?

Фабрицио чуть не взвыл. Отец же прибьет девчонку, если узнает, что она не девственница! А это кровавое месиво со стороны Ви Сентов. Война. Резня. Беспорядки. Перераспределение территории. Раздел влияния.

Ура, он наконец-то порежет всех этих выскочек-недомерков Ви Сентов.

Увы, нельзя этого допустить. Его сестра очень против кровопролития.

Как объяснить ситуацию, в которой доказательство невинности невесты у мужчины на животе?!

Ах, да, у него же очень ловкая жена. И гибкая.

Кхм.

– Отец, ты не поверишь. Девочка – настоящая кудесница.

– ДА?! – удивилась девочка, её отец, её братья, две сестры, отец Фабрицио и ещё около двадцати человек. Все не влезли в номер и заинтересованно разглядывали переломанные стулья из коридора.

– Сейчас такое расскажу…

Фабрицио поманил жену к себе. И девушка (слава Богине Бестей, не совсем дура!) подошла к нему, села рядышком и смирно приготовилась внимать рассказу о своих постельных подвигах.

Радовало, что и она почуяла опасность. Значит, есть ещё надежда выбраться из ситуации, не подмочив репутацию.

– Ушли мы от вас и очень долго целовались. И так, как мы семья не обычная, а очень ловкая, решили поэкспериментировать. Алесса предложила такое! Вам понравится, потом попробуете. Итак, поза называется “Трон для взбесившейся королевы”. Это вот так такую позу надо принять…

8. Алессандра

8. Алессандра

– Я убью его. Отрежу ему язык и скормлю голодным нищим у собора Святого Павла. Да, это в первую очередь. А потом – буду медленно счищать с него кожу, лоскуток за лоскутком, чтобы ему жить расхотелось. Посмотрим, как он будет травить свои байки. Озабоченный придурок! – Алессандра Ви Сент метала кинжали прямо в новенькую резную дверь гостинной.

Дом, в который их перевезли, был отремонтирован и меблирован по последнему слову моды. Только самые дорогие материалы, элитные ткани, только самая лучшая мебель. Но возникла проблема: машины с вещами до сих прибывали. Де Лоты тоже решили приложить руку к счастью молодых. Не понимая, куда складировать лишнее имущество, дворецкий просто ставил похожие вещи рядом. И дом всё больше напоминал свалку раритетных вещей.

В столовой стояли два стола и двенадцать стульев, в спальне – одна кровать, но четыре прикроватных тумбочки.

Большой трёхэтажный особняк предстояло обустроить и одомашнить. И это дело Фабрицио Де Лот доверил жене. А сам заперся у себя в кабинете.

Если бы Сандра курила, она бы закурила.

Закурила и досконально продумала бы план мести. С отрыванием рук, выкалыванием глаз, и желательно всё это сделать качественно и максимально больно.

Но девушка не курила.

Она села за обеденный стол, тот, который был побольше, и приказала подать чай.

За чашечкой чая убийство мужа продумывалось хуже. Сандра добавила третью ложку сахара, размешала и попробовала. Зажмурилась от сладости и потянулась за конфетой ручной работы из вазочки. Девушке не доставало привкуса яда, горького дыхания смерти за спиной. Сандра так привыкла к ядовитому смогу в голове, что жизнь без него уже казалась неполной. Чего-то не хватало.

Род Де Лотов контролировал продажу оружия и драгоценностей. Две самые опасные и прибыльные ниши теневого бизнеса.

У клана даже был собственный пулеметный завод! Легализованный, с которого покупалось оружие для армии и полицейских. Официально. А неофициально – огромные партии динамита уходили в Новый Свет. Новенькие револьверы, парабеллумы и маузеры разлетались по миру с удивительной скоростью и в ужасающем количестве.

Каждый знает: если нужна пушка – дорога к Дону Де Лоту.

Но как же хочется вылезти из кабалы! Самим торговать оружием! Самим распространять сверкающие камни! Это же такая прибыть! Такая власть.

Сандра слизала сахар с губ. Развернула следующую конфету и засунула в рот.

Она выведет свою семью на первое место. Всего-то надо убить наследника Де Лотов так, чтобы её не заподозрили. И вот она – вершина мира.

Ви Сенты занимали почётное второе место в иерархии мафиозных банд Мортена. Их ниша – проституция и торговля наркотиками.

Самый многочисленный и опасный бизнес. Требующий гибкости, упорства и нахальства. Этого у её семьи было в избытке.

А ещё – безумия, страсти и азарта.

Именно поэтому Максимилиано Ви Сент согласился отдать любимую тринадцатую наследницу врагу.

Он приказал Алессандре убить отпрыска Де Лотов. И она была единственной, кто мог осуществить это, не вызвав подозрений у Дона Де Лота.

И она сделает это. С огромным удовольствием.

Письмо брату девушка написала быстро. Черкнула пару строк о том, что можно передать все необходимые вещи, которые до этого были спрятаны в его доме. И отправила посыльного к Леону Ви Сенту.

Да, было кое-что, что в родном доме Сандра предпочла не показывать. Вернувшийся мальчишка передал, что ценный груз прибудет к вечеру. И девушка облегченно вздохнула.

Она отомстит за братьев.

***

– Ронан? – Сандра поправила причёску.

Мужчина поклонился и поцеловал девушке руку.

Когда ей сказали, что в холле ждет мужчина, она была уверена, что это Фабрицио.

Увидеть же в этом доме Ронана Ли Кастильо было весьма неожиданно. Мужчина с вьющимися светлыми волосами оттенка зрелой пшеницы и темно-голубыми глазами усадил девушку на белый диван в гостинной и остался стоять рядом. Был ещё чёрный кожаный диван, но Сандра сразу же его не взлюбила. Такое уродство только Де Лот мог заказать.

– Сандра, догадываетесь, почему я здесь?

– Очередное предложение руки и сердца?

И как его пустили в этот дом? Фабрицио разве не знает, что Ронан делал Сандре предложение уже шесть раз? И это только в этом году. И все шесть раз получал отказ от отца девушки. Максимилиано Ви Сент считал Ли Кастильо нищим бесполезным полицейским. Так, в общем-то, и было.

Ронан Ли Кастильо происходил из разорившегося древнего рода города Мортен. У его семьи даже герб когда-то был. Никто уже не помнил какой. Но Ронан с гордостью носил на груди вышивку львиной морды.

Между тем девушка не противилась его знакам внимания. Ронан был красив, воспитан, умён. Имел аристократические высокие скулы и прямой нос, а ямочка на подбородке просто сводила с ума. И главное: он собирался помочь Сандре захватить власть в мире мафиозного Мортена.

– Мы отследили большую поставку алмазов. Если отправить пару человек, удастся перехватить сделку, – Ронан говорил тихо и покачивался с носка на пятку. Скрип его сапог немного нервировал. Сандра прикусила ноготь большого пальца. Влезать в сделки семьи Де Лотов чревато смертью.

 9. Фабрицио

9. Фабрицио

Спальня. Вечер.

Весь день обживались в доме. Раскладывали вещи. Риц – аккуратно по полочкам. Алесса – ногой в комод всё запихнула. Прислуга только глазами хлопала, жалея роскошные платья. А потом втихую по шкафам распределяла, пока хозяйка в лаборатории обустраивалась. Там Алесса организовала всё на порядок ответственней, но не менее хаотично.

Риц же потратил весь день на установку сейфа, тайника для него, тестирования сигнализации, проверки охраны, перепроверки потайного хода и переадресации корреспонденции. За всей суетой не заметил, как наступил вечер. Планировал поужинать с женой, но упрямица заперлась в террариуме и ела со своими тварями. Так что не стоит удивляться, если девчонка начнет окукливаться или плеваться личинками. Жизнь у нее была не сахар. Увлечения – тоже.

Фабрицио чуть не уснул, дожидаясь жену. Всю “Божественную комедию” Данте перечитал. Пролистал, вернее. Стихи Де Лот ненавидел.

И сидеть в розовой спальне ему не нравилось. В конце концов, он сдернул занавески и приказал сменить белье.

– А где моя розовая прелесть? – первое, что спросила жена, явившись в спальню глубоко за полночь. Она была в платье из тёмного шелка с серебряным узором, который вился лепестками от груди к подолу, переливаясь даже в тусклом свете настольной лампы. Прямая юбка еле прикрывала щиколотки. Рицу понравилось, как наряд очерчивал фигурку жены. Не понравились ленты на запястьях и отсутствие украшений. Его жена не должна выглядеть нищей в собственном доме.

– Доброй ночи, милая. Знатно повеселилась? – кисло поинтересовался Де Лот.

– Ты про рояль? – невинно спросила молодая жена.

– И про капкан у тумбочки, – Фабрицио указал на железяку, держащую в зубах книгу. Данте пришлось пожертвовать, иначе бы в ловушку угодила какая-нибудь служанка. – К чему это?

– Говорят, тут водятся крысы.

– Это элитный дом, купленный твоим отцом. Этой ночью здесь никого, кроме нас, – мужчина постарался придать голосу нежность.

– Ого, сколько страсти в голосе. Покажи, на что способен, жеребец! – девушка презрительно прищурилась.

– Алессандра, давай без сарказма.

Но девчонку уже понесло:

– Я вчера ТАМ ничего особо не разглядела. Но немного сарказма ТАМ явно не помешает. Тем более ТАМ немного, – она даже показала, насколько “немного”.

Фабрицио на колкость не отреагировал – безразлично снял халат, оставшись в пижамном костюме. Это был его любимый вариант кашемирового льна от лучшего портного Мортена. Нагрудный карман украшал герб Де Лотов. Риц сложил халат идеальным прямоугольником на краю кровати.

– Для тринадцатой наследницы ты слишком самонадеянна, – сказал, поправляя края.

– Да что ты!

– Если я верну тебя в семью – ты опозоришься на всю оставшуюся жизнь, – пригрозил, следя за её реакцией. Рицу уже надоело обхаживать эту женщину. Она не заслуживает его внимания, а он тут напрягается.

– Если ты меня вернешь в семью, ТЫ опозоришься на весь Мортен, – ехидно ответила Алессандра, разглядывая свой маникюр.

– Обоюдно опозоримся? – Риц сделал вид, что обдумывает такой поворот событий.

– Нет, – хмыкнула довольная жена. – Я девушка. Мне все с рук сойдет. Я ж вся такая… – Алесса два раза щелкнула пальцами, – внезапная!

– Нам всего-то надо разок переспать, – как само собой разумеющееся произнес Риц.

Алесса вытаращила глаза, не зная, возмущаться, плакать или смеяться. Серьёзно? И решила уточнить:

– Ой, сегодня ты уже не брезгуешь?

– Я и вчера не брезговал. Просто выпил немного, – Фабрицио безразлично пожал плечами.

– Ты напивался, чтобы переспать со мной. Думаешь, я не поняла? – фыркнула девушка, скрестив руки на груди.

– Слушай, мелочь, раз такая умная и внезапная, – мужчина чуть нахмурился, представляя, сколько будет стоить ему это “внезапность”, но всё равно попытался достучаться до нахалки, – давай общаться, как деловые люди? Нам же жить вместе.

Фабрицио, наконец, уложил халат на полку в шкаф. Сел на край кровати, снял чёрные тапочки с вышитой головой орла и выровнял параллельно друг другу. Только после этого лёг на постель и выжидательно посмотрел на Алессандру. Она же понимает, что они теперь надолго связаны?

– Сомневаюсь, – девушка скептически посмотрела на Де Лота.

– Решила слинять? – хмыкнул, наблюдая за женой. Алесса раздеваться не торопилась. Стояла перед ним, освещённая тусклым светом лампы, и несла какую-то чушь:

– Сомневаюсь, что тебе долго жить осталось. Когда у врача был-то?

– Какого врача? – не понял вопроса.

– У любого. Ну, там фамильные заболевания, наследственная деменция, маразм, импотен… – начала перечислять, загибая пальцы.

– Нет ничего. У нашей семьи хорошая генетика, – гордо отчеканил, жалея, что Данте почил в пасти капкана. Стукнуть бы им новоявленную жену, может, в норму придёт?

– Ладно, так убью, – махнула рукой Алессандра.

 9. Фабрицио 2

– Не… Хорошо, помоги, – чуть смутившись, пробурчала девушка, отводя взгляд.

Все-таки сдалась.

Фабрицио не торопился. В приручении дикого зверя главное – сохранять плавность движений. Сперва следует успокоить врага.

Встал, обошел девушку вокруг, перекинул копну кровавых волос через тонкое плечо Алессы, коснулся пуговичек на спине…

Расстегнул первую, затем вторую…

Пальцы намеренно скользили по лопаткам, выступающим сквозь ткань, поправляли якобы мешающие локоны.

Это игра заводила.

Девушка сбилась на вдохе и судорожно выдохнула, когда Риц, будто случайно, задел её своим возбуждением.

Фабрицио наклонился к её шее и тихо прошептал, расслабляя дикарку:

– Обещаю, я ничего не сделаю, пока сама не попросишь.

Девушка будто дышать перестала. Так быстро сдалась?

Но когда Ви Сенты быстро сдавались? Алессандра развернулась и посмотрела на мужа через плечо. Щёки горят, глаза огромные.

Напугал?

– Я в жизни ничего не просила! Ви Сенты все берут сами! – гордо сказала девушка и принялась с остервенением стягивать с себя платье самостоятельно.

Ох, да это возмущение. Фабрицио нервно сглотнул.

Сексуальная злость и ярость. Бешеная, непокорная. Молодая и прекрасная. Даже её странные красные волосы казались росчерками пламени, а не мокрой мочалкой. Пряди скакали по голым плечам, падали на спину и в ложбинку между грудей, подглядывающую в вырезе пеньюара. Невесомые блестящие юбки девушка уже спустила к щиколоткам и, отстегнув пряжки на туфельках, переступила босыми ногами через ткань на пол. На девушке осталась шёлковая сорочка на тонких лямочках.

“Так подойди и забери!” – вертелось на языке Де Лота. Но Риц предчувствовал, что останется без первой брачной ночи, если откроет рот. Поэтому просто наблюдал, боясь вспугнуть решительность дикарки.

А Алесса развернулась к нему, положила обе руки мужчине на плечи и прижалась близко-близко. Так, что Риц почувствовал небольшую грудь под тканью и набухшие от возбуждения горошинки сосков.

Встала на носочки и, почти касаясь его губ, прошептала:

– Я убью тебя раньше, чем наступит утро. Надеюсь, ты написал завещание?

– Зачем же сразу убивать? Я предлагаю более интересное занятие…

– Увы, милый муж, ты меня интересуешь только в виде трупа, – с невероятной эротической хрипотцой сказала девушка. Так томно и соблазнительно, словно кричала несколько последних часов. И у Фабрицио в боку закололо от желания проверить, громко ли стонет эта девушка во время оргазма. Ему показалось, что она будет оглушительно прекрасна.

Он завороженно следил за её губами. А Алесса потёрлась о мужа грудью. Потом бёдрами. Мужские руки легли на тонкую талию и принялись перебирать шёлк нижнего платья. Риц заметил, как Алессандра чиркнула себя мизинцем по ладони, как заостренный напёрсток пронзил кожу, чёрная капля выступила на поверхности. Фабрицио услышал отчётливый приказ:

– Убить его.

И принялся ждать, её фамильяр его тоже интересовал. Дворецкий доложил, что девушка перевезла с собой целый террариум насекомых. Бабочки, жуки, гусеницы, сверчки, пауки, ядовитые растения.

Скажи мне, кто твой зверь, и я скажу, что у тебя под кожей.

Хоть бы никто из её стада не вышел из-под контроля. Собирать по поместью тараканов – занятие малоприятное.

А пока есть время для более важных дел.

Фабрицио, наконец, поцеловал жену. Страстно, влажно, проникая языком как можно глубже, заставляя девушку дрожать и сопротивляться. Но, уверенная в своей близкой победе, Алесса расслабилась и позволила мужу насладиться последними минутами жизни.

Риц задрал шёлк сорочки до талии, перехватил весь подол в одну руку, а второй рукой провел между упругих бёдер, пробираясь к нежным складочкам, спрятанным за мягкими курчавыми волосами.

Алессандра пискнула, пытаясь увернуться. Но Риц обнимал крепко и не собирался останавливаться. Придерживая жену за талию рукой с пеньюаром, он наклонился вперёд. Алесса вынуждена была держаться крепче за его шею, чтобы не упасть на спину. А Риц не позволял ей прийти в себя и задуматься ни на секунду. Его палец слегка надавил, раскрывая уже влажную кожу между бёдер девушки, и проник в горячую дырочку.

Алесса инстинктивно приподняла и согнула ногу в колене, чтобы не мешать умелым рукам исследовать её тело.

Риц надавил сильнее, погружая в девушку средний палец полностью. Внутри было так тесно и жарко, что даже надавить на стенки влагалища не получалась. Его будто выдавливало из Алессы.

Мужчина прервал поцелуй и с предвкушением посмотрел на свою жену.

Кажется, он реально сорвал куш. Горячая малышка жалась к нему, грозя прорвать сосками шёлк. Как быстро она превратилась из фурии в мягкую кошечку!

Это действительно впечатляло.

Фабрицио хотел побыстрее стянуть пижамные штаны и ругал себя за алкоголизм прошлой ночи. Может быть, будь он более внимательным, огненноволосая уже бы вчера отжигала в его постели. В их постели.

10. Фабрицио

10. Фабрицио

Резкий рывок, росчерк крови, и перед Рицом дымится фигура Интериуса.

– Защита, вывести яд, – прошипел де Лот посиневшими губами.

Великолепная отрава, действует мгновенно. Почти. Интериус всё равно быстрее.

Правда же?

Интериус быстр. Он – дитя мрака, душа бездны, выжирающая жизнь из живых и смерть – из мертвых. Он – самое страшное порождение Сада Бестий, мистический дух Апокалипсиса. Его тьма – прикосновение безысходности. Но только не для хозяина.

Риц приковал его к себе надежнее любого пса. Интериус должен ему своё существование до последней секунды. И вместе со смертью Фабрицио умрёт и самый злобный хищник среди фамильяров.

Опасный и быстрый. Настолько совершенный, что яда не остаётся в теле Фабрицио уже через три с половиной секунды. Интериус выпил половину его крови.

Голова кружится. Фабрицио остаётся лежать на полу, наблюдая, как Интериус высасывает с особым смаком пауков. Отщёлкивает по одному, высасывая, будто фисташки из скорлупы, только лапки выплёвывает из-под капюшона.

– Стой! Хватит!!! – Алесса отступила на шаг. Одёрнула сорочку, вытерла губы.

– Де Лоты не прощают нападений, – процедил заученную фразу.

Риц медленно поднялся с пола, отряхнул штанины. И с ужасом понял, что под тканью засела ещё парочка насекомых. Заштормило по-новой.

– Всех уничтожить.

– В ядро! Быстро! – в панике крикнула Алессандра и встала на пути Интериуса, что само по себе очень глупо. А учитывая, что фамильяр этот путей не разбирает…

– Девку не трогать, – скомандовал мужчина, пока фамильяр не разорвал юное тело пополам. Этот мог.

Интериус двинулся в сторону девушки, но передумал и поплыл за чёрным паучком, убегающим из спальни в коридор.

– Отзови его!

– Попрощайся со своими насекомыми!

– Пауки не насекомые! Они паукообразные!!!

– Хоть ногокрылые! Ты не смеешь напускать на меня эту мелкоту! – вот тут Риц не смог удержаться от победной улыбки. Уж больно жена была обескуражена его преимуществом. Не привыкла, что её тварей так легко убивают.

Это Высшая Лига, милая. Фабрицио Де Лот сильнее всего клана Ви Сентов вместе взятого! Что уж говорить о тринадцатой наследнице.

Она и сама за себя прекрасно возмущается:

– Мог бы и предупредить, что у тебя фамильяр – жизнесосущий кровопийца!

– О, извини, что не дал себя отравить, – язвительно ответил Риц. – Весь твой террариум спалю на радость китайцам. Они любят жрать всякую падаль!

– Слабак, – буркнула девушка.

– Что?

– Без фамильяра Смерти ты – НИЧТО!

Фабрицио еле сдержался, чтобы не приказать фамильяру убить её. Вместо этого выпрямил спину и холодно отчеканил:

– Интериус – лишь моя тень.

– Пусть твоя тень отстанет от бедных малышей! – злобно бросила Алесса.

– Тебе дороги твои клопы? – удивился Фабрицио.

– Давай не будем трогать моих крошек? – Алесса даже улыбнулась. Взлохмаченная, возбужденная спором и необходимостью защищать своих убийц, она выглядела невероятно уязвимой и слабой, будто не он только что валялся на полу.

– И что мне за это будет?

– Я не растрезвоню всем, что первую и вторую брачную ночь ты валялся на полу в неадекватности, отбиваясь от пауков.

Риц задумчиво кивнул. Неторопливо отошёл от девушки, сел на кровать, расслабил завязки штанов.

Алесса прикусила губу. Судя по выражению её лица, Интериус успел уничтожить половину террариума. Хозяева чувствуют каждого своего фамильяра. Интересно, она ощущает смерть каждого из них? А если бы у неё был клан муравьев? Это же с ума сойти можно от количества убийств в день.

Ладно, когда она волнуется и пытается испепелить его взглядом, ей невозможно отказать. Маленький лохматый огонёк. Того и гляди – спалит взглядом. Его жена – настоящая фурия.

– Попроси меня. И я оставлю тебе твоих гадов, – голос Рица стал хриплым и низким.

Девушка сцепила руки в замок, пытаясь победить свою гордость. Ви Сенты не просят. Они бешеные дикие псы своего отца.

Мужчина чуть улыбнулся.

Риц никогда не мечтал о жене. Но, глядя на ненависть, пронзающую его насквозь, загадал единственное желание в этом году:

“Укротить красноволосую бестию”.

– Прошу тебя, – тихо прошептали пухлые розовые губки.

“Не слышу”, – усмехнулся про себя Риц, но тут же щёлкнул пальцами:

– Ко мне. Оставь их.

Алесса прикрыла глаза и облегченно выдохнула. И в этот миг стала божественно беззащитной.

– Только из-за того, что ты моя жена, я оставил их в живых. Ещё одна попытка натравить на меня насекомых…

11. Алессандра

11. Алессандра

Служанка заслуживает смерти!

Алессандра даже выговорить это не успевает, а несколько мелких пауков уже ползут по стене.

Нет-нет-нет.

Возьмите себя в руки, госпожа Ви Сент.

Де Лот.

Ты теперь “госпожа Де Лот”!

Аж зубы заболели от этой мерзкой фамилии!

– Ты удивительно свирепа сегодня, дорогая. Может быть, прочитаем молитву и уже похороним этот сэндвич? – Де Лот, как обычно, собран, красив, выглажен и прекрасен. И снова тонну геля для укладки на волосы вылил, аж можно ослепнуть от блеска.

Алесса перевела взгляд с мужа на свои руки. Бутерброд в её ладонях крошился мелкими кусочками, бекон и сыр распластались по столу. Пальцы оказались измазаны в кетчупе, которым старательная прислуга улучшила завтрак.

А ещё старательная прислуга носила платье короче колен, вырез ниже солнечного сплетения и белоснежный фартук, подчеркивающий огромные размеры. Две штуки двузначного размера!

Фабрицио поблагодарил девушку за завтрак. А вот у Алессы свело скулы от того, как служанка вертит бёдрами и выгибается, намазывая бутерброды. Это же неудобная поза! В такой позе только людей убивать можно.

Короче.

Служанка заслуживает смерти!

– Я помогу, – муж неожиданно оказался совсем рядом. Наклонился, забрал сэндвич, взял руки Валерианы в свои ладони, поднёс к лицу и облизал поочередно все измазанные соусом пальчики.

От мизинца правой руки к мизинцу левой, касаясь языком каждой впадинки между пальцами. И даже причмокивая от удовольствия.

– Что это вообще за извращения?! – опомнилась Сандра. – Руки прочь от меня! Язык то есть!

Стушевалась под насмешливым взглядом мужа и добавила тихо:

– Язык… кхм… Я тебе сейчас язык твой отрежу…

– Не стоит, дорогая. Он тебе ещё пригодится, – игривым тоном сказал Риц.

– Только как трофей, – едва не выдав волнение в голосе, заявила мужу, театрально отворачиваясь.

– Можешь меня всего как трофей забирать, – хмыкнул, с особым удовольствием наблюдая за реакцией жены.

– Весь ты мне не интересен!

– Значит, какая-то особенная часть? – проурчал, приближаясь к лицу Алессы, опаляя кожу дыханием. Но продолжения не последовало.

В столовую вбежал паренек лет двенадцати, вынуждая отстраниться и вернуться в реальность, и передал Рицу записку.

Сандра непроизвольно кинула взгляд на бёдра мужа. Прямые штаны подчеркивали мускулистые ноги, узкую талию. Риц ещё не надел пиджак. А белоснежная рубашка, застёгнутая на все пуговицы, провоцировала потрогать пресс и плечи этого мужчины. Он предпочитал классические костюмы-тройки с двубортным пиджаком из чёрной гладкой материи в мелкую вертикальную полоску с благородным шёлковым блеском.

Стоит ли говорить о том, что посадка по фигуре всегда была безупречной, рубашка — идеально отглажена, а ботинки — начищены до блеска?

Де Лот как раз отложил письмо и завязывал галстук. Делал он это быстро и красиво. Будто фокусник. А должна это делать жена. Ничего этот чурбан в семейной жизни не понимает. Так бы и отрезала ему его длинные тонкие пальцы!

Мужчина поправил шёлковый платок в нагрудном кармане пиджака. И, наконец, финальный аккорд – сверился с невообразимо дорогими карманными часы на массивной цепочке. Это напоминало ритуал. Ни одного лишнего движения. Идеальность во всём.

Какое занудство.

Риц, конечно, заметил заинтересованный взгляд и долгое разглядывание.

– Чем ты занималась в семье? – удивил вопросом Сандру.

– Убивала, – ответила хмуро. Ну да, надо же показать, насколько она опасна.

Ей было неуютно в огромном новом доме. Здесь слишком тихо, слишком спокойно, слишком… одиноко? Впервые за восемнадцать лет она проводила так много времени вне дома. Девушка привыкла к постоянному звукам своей семьи: вот Илона стучит каблуком ей в стену, Сандра опять слишком громко тренировалась; вот Артуро стреляет в потолок в своей комнате, но выстрелы отражаются и многократно усиливаются акустикой дома Ви Сентов. И отдельно стоит упомянуть крики отца, эти песни неизменно будили их по утрам. Нередко отец сразу с кровати хватался за магнум.

И даже в оранжерее, когда Алессандра занималась ядами, слышался тихий отзвук песен и рыки животных. Фейли, вторая жена отца, обожала петь для фамильяров. Животных это успокаивало и тушило бесконечные драки.

Каждый в доме Ви Сентов был чем-то занят, младшие – выживали, старшие – убивали.

Их дом был наполнен звуками жизни.

Риц лишь усмехнулся и предложил:

– Закончишь обустройство дома?

– А ты? – поинтересовалась девушка с едва заметной грустью в голосе.

– Скучные семейные дела, – безразлично пожал плечами.

– Надеюсь, семья Де Лот скоро обанкротится.

– Надейся! Даже если ты начнешь играть в казино, мы останемся в плюсе.

12. Валериана

12. Валериана

Старшая дочь семьи Де Лот мужественно держала оборону. Дон Де Лот, только что женивший сына, вдруг озаботился счастьем дочери:

– Младший виконт Ди Ланмар – отличная партия для тебя! – отец не рассуждал. Он явился к ней в комнату с утра пораньше и приказывал.

Валериана смерила Гильермо Де Лота скептическим взглядом:

– Он моложе меня на пять лет!

– Никто не виноват, что ты такая старая! – Отец развёл руками, а девушка пару раз беззвучно глотнула воздуха, поражаясь родительской грубости.

– Знаете, отец, я лучше старой девой останусь!

– Думаешь, я не знаю? – мужчина обличительно пригрозил пальцем.

– Про что? – с вызовом спросила, но осеклась.

– Про... про… – Гильермо Де Лот лихорадочно пытался подобрать слова, чтобы высказать своё мнение на столь деликатную тему.

“Пора спасать ситуацию”, – мелькнуло в голове у Валерианы.

– Отец, я рассмотрю кандидатуру Ди Ланмара при условии, что это первый и последний мой жених, – она улыбнулась.

А Гильермо Де Лот облегченно вздохнул: какая разница, с кем спит его дочь, если она повинуется своему отцу?

Несмотря на привычку всё контролировать, несмотря на жестокость, детей своих Гильермо Де Лот очень любил.

Но это была фанатичная слепая любовь. Дети были для отца идеалом. И обязаны были оправдать все его надежды. Фабрицио пока справлялся. Валериана сломалась в далеком детстве.

Она помнила руки матери, когда та наливала ей ту самую чашку с ядом. Селестиния любила светлые платья, летящие ткани и длинные ленты. Тонкое запястье в манжете с шестью пуговицами осторожно откупорило флакон и смешало отраву с соком.

– Я не хочу больше пить эту гадость! Она горькая! – выкрикнула девочка одиннадцати лет, отворачиваясь от протянутого стакана. Ещё и язык высунула, показывая, насколько это мерзотная штука.

Нежная и прекрасная, словно ангел, мама улыбнулась:

– Мы будем пить вместе. Ты и я. Пока не выработается иммунитет.

Она наполнила второй стакан для себя.

– Ма, это уже третий вид яда за месяц! Я скоро плеваться смогу зелёной гадостью изо рта! И жить в вулкане! – девочка даже отбежала от матери, крутанулась на носках, подпрыгнула и повисла на двери.

– Лери, что за поведение?! Ты же воспитанная дама!

Девочка передразнила мать, гримасничая ещё больше.

– Можно, я лучше пострелять пойду?

– Сразу после яда. Это новый вид отравляющий фуксии. Говорят, она отравляет в три раза быстрее яда кобры. А его последствия совсем незаметны.

– Ма, ты б лучше вышиванием занялась.

– Пей, или я лишу тебя ежедневкой охоты на белок в центральном парке!

– За тебя, ма! – зло выкрикнула девушка, хватая стакан и выпивая залпом.

Селестиния вздохнула, покачала головой. Вот уж непокорная дочь!

– Можешь взять мою беретту, дорогая, и пострелять на заднем дворе, – она пригубила свою порцию отравы, обдумывая что бы сделать в первую очередь: посетить шляпный салон мадам Трианити или пойти выбрать подарки к дню Богини Бестий. В этом году обещали замечательный праздник с фейерверком и угощениями.

Но крик дочери заставил Селестинию подскочить и броситься к ней на помощь. И только увидев Лери на полу, женщина поняла, что перепутала стаканы.

С тех пор Валериана не могла ходить. А её мать, после годовой депрессии и нескольких сотен попыток исправить ситуацию, покончила с собой. Отравила себя тем же ядом, что лишил Валериану ног.

Надо ли говорить, что в гибели жены Старший Де Лот винил дочь?

Сам того не осознавая, Гильермо отдалился от дочери, стал резок и в то же время удивительно восприимчив к словам и влиянию Валерианы. У старшей дочери были синие глаза матери и та же прекрасная улыбка. Кожа намного бледнее, а характер жестче. Но в сумраке комнаты женщин легко можно было перепутать.

Отец последний раз вздохнул и обнял дочь.

Когда он ушел, Валериана заперла дверь на ключ и набрала телефонный номер.

– Я соскучилась.

Ей ответили тихо и недовольно.

– Да, знаю, что только для чрезвычайных ситуаций. Но я соскучилась.

Мягкий мужской голос заговорил быстрее и громче:

– Валериана, я всегда рад тебя слышать, но это линия лишь для Дона.

Девушка прикусила губу, намотала провод на указательный палец:

– Найди место, где тебя никто не увидит… Да, с телефоном… – свободная рука подтянула юбку и коснулась кружевных оборок нижнего белья. Девушка прикрыла глаза и слегка улыбнулась. Её безумно возбуждал голос Де Энцо. Это томление уже перенеслось из груди к пульсирующей точке между её ног. Телефонная трубка была очень приятной на ощупь: гладкая и блестящая, новенькая, с запахом краски и лака. Валериана рвано выдохнула: – Расскажи мне, во что ты одет…

Возражения посыпались градом.