Ненужная невеста Альфы, или От ненависти до любви один укус

Глава 1. Первый день

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Как, ну как можно умудриться облажаться в первый же день учёбы? Да еще и так эпично!

Моя новая форма почётной Сендорской академии, сшитая по спецзаказу (и вытянувшая из семейного бюджета последние монеты!), оказалась совершенно не приспособлена для бега! Или, точнее, для спотыкания на ровном месте. Эта дурацкая юбка вечно путается в ногах!

Одно неловкое движение, и вот я уже лечу кубарем, рассыпая по идеально вымощенной плитке учебники по зельеварению, боевой магии и прочей полезной дребедени. Заваливаюсь прямо посреди адептов, представляя, как позорно выглядел мой полёт в пространстве.

Учебники врезаются во что-то твёрдое и, судя по сердитому рыку, весьма недовольное. Медленно поднимаю взгляд, боясь увидеть разъяренное лицо профессора. Божечки-кошечки…

Надо мной возвышается воплощение всех девичьих кошмаров и… тайных грёз. Какой-то потрясающий красавчик. Тёмные волосы небрежно взъерошены, голубые глаза мечут молнии. Челюсть напряжена так, что, кажется, он сейчас прокусит сам себя. Идеальные скулы, надменно изогнутые губы… У него явно не было в планах получать учебником по голове.

– Смотри, куда прешь, – цедит он сквозь зубы, и в его голосе сквозит ледяная сталь.

В мгновение ока он хватает меня за подмышки, приподнимая над землей, как какую-то куклу. Мои ноги болтаются в воздухе, а сердце колотится как бешеное.

Вот сейчас точно провалюсь сквозь землю от стыда! Но самое ужасное – это… электрический разряд, пронзающий меня при его прикосновении. Все внутри сжимается и трепещет. Горячо!

Что за странная реакция в организме?! Наверное, это от страха, что чуть ли не сбила с ног такого шикарного красавчика. Хотя, стоит отметить, что кроме красоты, ничего в нём привлекательного нет. Слишком самоуверенный, слишком надменный, слишком… идеальный. Бррр!

Сразу чувствуется: самоуверенный наглец с завышенным эго. Наверняка купается во внимании девиц и считает себя пупом земли.

От него веет властью, а ещё от него пахнет так, что если бы не моё плачевное состояние сейчас, я бы дышала и дышала им. Что это? Какие-то феромоны? Цитрус и кофе? Что-то очень вкусное. Кажется, я даже проголодалась. И при этом он пахнет опасностью, словно грозовой тучей.

Я сглатываю ком в горле и пытаюсь говорить, как можно увереннее, хотя голос предательски дрожит.

– Я… я не нарочно, – бормочу я, краснея до кончиков ушей. – Просто… споткнулась.

Его губы кривятся в презрительной усмешке. Будто я говорю какую-то несусветную глупость.

– Надо же, пташка. Едва не сломала себе крылья.

«Пташка»? Что за дурацкое прозвище? Но я не собираюсь ему уступать. Внутри меня закипает злость. Пусть не думает, что я робкая овечка!

– Мои крылья ещё крепкие, спасибо за беспокойство, – огрызаюсь я, пытаясь высвободиться из его хватки. – И вообще, отпусти меня!

Он не спешит. Вместо этого его взгляд скользит по мне сверху вниз, словно оценивая товар на рынке. В нём читается откровенное пренебрежение. Будто я пятно на его безупречном камзоле.

– Уж прости, не думал, что ты такая… хрупкая, – произносит он с издевкой. Он делает акцент на последнем слове, словно это смертельный приговор. – За то, что опозорила меня перед всей академией, ты будешь моей должницей. Я ещё придумаю тебе наказание, пташка. Позже.

И вот тут мой гнев взрывается! Кто он такой, чтобы мне указывать?! Но прежде чем я успеваю высказать все, что о нем думаю, он отпускает меня, и я, потеряв равновесие, чуть не падаю снова. Только чудом удерживаюсь на ногах, хватаясь за воздух.

Наглец разворачивается и, не удостоив меня больше ни единым взглядом, уходит, оставляя меня стоять посреди осколков моего достоинства и разбросанных учебников. Как будто я никто и звать меня никак!

Только когда он исчезает за поворотом коридора, я позволяю себе выдохнуть. Затолкать обратно в грудь бешено колотящееся сердце и попытаться собрать себя воедино.

– Ну ты и влипла, – раздается за моей спиной тихий голос.

Оборачиваюсь. Передо мной стоит девушка примерно моего возраста. У нее короткие рыжие волосы, забавно торчащие в стороны, словно их взъерошил ветер, и любопытные карие глаза.

– Я Джейн Ави, – представляется она, протягивая мне руку. – А ты, должно быть, Мия Айгнер. Новенькая.

Киваю, принимая её помощь в сборе учебников. Внутри меня расстройство и обида на этого странного брюнета. «Должница» – что бы это вообще значило? Да и с чего? Кажется, я тут одна пострадавшая сторона.

Подумаешь, зарядила в него учебниками как из пушки. С такой развитой мышечной мускулатурой ему вообще это как горох об стену. Самодовольный тип!

– Это был Крис Леманн, – продолжает Джейн, понизив голос и оглядываясь по сторонам, словно боясь, что нас подслушают. Она смотрит на меня с каким-то смесью испуга и восхищения. – Звезда Сендорской академии. Сильный оборотень. Альфа.

Оборотень? Альфа? Да мне все равно, кто он там!

– И теперь ты точно попала, – заканчивает она, трагически вздыхая.

Попала? Да это еще мягко сказано! Кажется, моя учебная жизнь только началась, а уже грозит превратиться в настоящий кошмар, из которого не выбраться. Крис Леманн, оборотень, звезда академии… Звучит как приговор. Я чувствую себя маленькой лодкой, попавшей в шторм.

Глава 2. Должок

Солнце лениво пробивается сквозь витражные окна столовой, раскрашивая деревянные столы в причудливые узоры. Я с наслаждением вгрызаюсь в сэндвич с каким-то неопознанным, но довольно вкусным мясом, наслаждаясь редким моментом тишины и покоя.

Рядом со мной за столом сидит Джейн и увлеченно рассказывает о секретах защиты от гномьих проклятий. Странно. Что-то я раньше с ними никогда не пересекалась. Не знала, что они могут быть такими… страшными.

– ...и вот, самое главное, – шепчет она, наклоняясь ко мне, что её рыжие волосы щекочут мне щеку, – ни в коем случае не смотреть гному в глаза! Иначе он высосет из тебя всю магическую энергию. Это как будто он выпьет твою душу через глаза, понимаешь? Брр!

Я киваю, стараясь запомнить ценный совет. Правда не уверена, что он пригодится. Ну серьёзно? Гномы в академии магии? Я целый год проучилась в Кэнтунской академия в Арадонии. Гномов там не было. Ни одного.

Эх, хорошо там было. Друзья, знакомые – всё осталось там. Здесь всё такое чужое и непонятное.

Нам пришлось переехать с отцом, потому что его бизнес по необычным артефактам окончательно обанкротился, превратившись в кучу поломанных вещей и долгов. А здесь у нас оказалось нетронутое наследство в виде небольшого дома. Слава богам, хоть что-то.

К счастью, проблем с переводом в Сендорскую академию не было. Вот только пришлось приобретать новую форму, влезть в долги и вливаться в коллектив под конец первого учебного месяца. Прямо как белая ворона.

И тут, пока я размышляю над своей незавидной судьбой и мысленно составляю список дел, которые нужно сделать, чтобы выжить в этой академии… будто по закону подлости… на горизонте возникает он. Крис Леманн, собственной персоной.

Он идёт по столовой, словно король, осматривающий свои владения. Самодовольно, вальяжно, с видом победителя. Адепты расступаются перед ним, словно перед божеством, а девушки томно вздыхают, провожая его взглядом. Фу!

И вот он останавливается. Прямо возле нашего столика. Сердце предательски колотится быстрее, как будто собирается устроить вечеринку в моей груди. Неужели он…

Только не это!

Крис нагло пододвигает к себе стул с соседнего стола (даже не извинившись перед его владельцем) и усаживается прямо напротив меня. Джейн, кажется, перестаёт дышать. Её глаза округляются, а рот приоткрывается в немом изумлении. Она смотрит на Криса так, словно увидела живого единорога.

А они, как известно, очень редки и опасны в нашем мире. Только появляются в самых знатных военных кампаниях.

Крис Леманн сидит за нашим столом! Это апофеоз учебной жизни. Но только не для меня.

Крис, не обращая ни малейшего внимания на мою подругу и царящую вокруг тишину, смотрит исключительно на меня.

Его голубые глаза прожигают меня насквозь, испепеляя всю мою храбрость. Он не говорит ни слова. Просто сверлит меня своим тяжелым взглядом, словно оценивая, как долго я смогу продержаться.

Я чувствую, как мои щеки начинают предательски розоветь. Под таким пристальным вниманием сложно сохранять спокойствие. А он, похоже, наслаждается моей неловкостью.

Наконец, не выдержав напряжения, я поворачиваюсь к нему и недовольно цежу:

– Что?

Он усмехается, словно только и ждал, когда я что-нибудь ляпну, а его ухмылка вызывает у меня желание запустить в него чем-нибудь тяжёлым.

– Забыла, что ты моя должница, пташка?

Мой румянец вспыхивает с новой силой. Я стараюсь не смотреть на него, сконцентрировавшись на крошках на столе, считая каждую хлебную крошку, чтобы хоть как-то отвлечься от его взгляда. Как же он меня бесит! Своей наглостью, самоуверенностью и этим идиотским прозвищем!

Он наклоняется вперед, его голос становится тихим, но отчетливым, словно он делится со мной какой-то страшной тайной.

– Сегодня в семь вечера жду тебя в общежитии старшекурсников.

У меня резко в лёгких заканчивается воздух. Что?! Мое воображение тут же рисует картины самого непристойного содержания, от которых меня бросает то в жар, то в холод. Опыта у меня в таких делах совершенно ноль, но представить, что нужно старшекурснику от молодой адептки не составляет труда.

Неужели он… хочет воспользоваться мной?

– Что?! – задыхаюсь я от возмущения. – Да как ты…

Он прерывает меня презрительной усмешкой, словно читает мои мысли, и это меня бесит ещё больше.

– Ничего такого, что ты там себе придумала, пташка, – говорит он, и от его слов мне хочется зарычать. – Ты не в моем вкусе. Просто побудешь прислугой на моей вечеринке. Увидишь, что значит настоящий праздник.

Я чувствую, как меня окатывает волна облегчения… и унижения. Облегчения от того, что он не собирается меня ни к чему принуждать, и унижения от того, что видит во мне лишь бесплатную прислугу. Считает, что я гожусь только для этого? Думает, что я буду выполнять его прихоти по щелчку пальцев?

Я кидаю на него раздражённый взгляд, пытаясь вложить в него всю свою злость и презрение. Думаю, как бы послать его вежливо, чтобы не навлечь на себя еще большую беду. Или не вежливо? Может, стоит просто вылить ему на голову остатки этого подозрительного чая? Пока ещё не решила.

Глава 3. Вечеринка

Вечеринка бьет в глаза диким вихрем красок, звуков и запахов. В огромном зале, похожем на комнату отдыха, гудят голоса, смешиваясь с грохотом музыки. Оборотни, драконы, маги – пестрая толпа парней и девушек, одетых кто во что горазд. Здесь и роскошные мантии с вышивкой, и дерзкие кожаные куртки, и откровенные платья, едва прикрывающие тела.

А я… я просто тень. Уныло сную между шумными компаниями, подношу напитки, вытираю пролитое зелье со столов, стараясь не смотреть ни на кого.

Как я вообще позволила себя втянуть во всё это? Лучше бы корпела над учебниками в библиотеке. Или хотя бы выспалась.

Только заселилась в общежитие, даже толком не обосновалась там, а уже закрутилась в водовороте академической жизни. А это всё вообще-то не моё. Терпеть не могу шумные вечеринки.

Каждый взгляд, брошенный в мою сторону, полон насмешки или жалости. Новенькая, прислуживающая на вечеринке у самого Леманна. Звучит как анекдот. Зато завтра он уже забудет о моём существовании.

Они все забудут обо мне, и я, наконец-то, погружусь в учёбу с головой. То, чего я так хотела, случится. Я касаюсь артефакта-кулона на шее. Подарок мамы. Пока он дремлет, но отец сказал, что когда моя сила раскроется лучше, он станет моим помощником.

Жду с нетерпением. Именно поэтому я так и люблю учиться.

Мечтаю узнать, что хранит в себе подарок мамы.

И тут, когда я снова погружаюсь глубоко в свои мысли, меня вдруг перехватывает кто-то за руку. Я останавливаюсь и удивлённо вскидываю глаза вверх. На меня смотрит блондин с наглыми серыми глазами. Тоже оборотень, наверняка.

– Привет, красотка, – говорит он, подтягивая меня к себе ещё ближе. На его губах играет самоуверенная ухмылка. – Как зовут?

Я вздыхаю. Только этого мне не хватало. На меня многие смотрели, но я всё-таки не думала, что кто-то заинтересуется простой второкурсницей. Тем более, выступающей в роли прислуги.

– Мия, – бурчу я с кислым видом.

– Шикарное имя, – льстит он, оглядывая меня сверху вниз. От его взгляда мне становится не по себе. – Под стать твоим волосам. Они у тебя просто… волшебные.

Я пытаюсь сделать шаг назад. Хочу от него отстраниться.

– Извини, меня ждёт работа, – говорю я, надеясь, что он отстанет.

Но этот тип не собирается так просто меня отпускать. Он настойчиво смотрит на меня. И я понимаю, что он нашёл себе жертву и не намерен её упускать. Что же мне тогда делать? Я тут никого не знаю. Кроме Леманна. Но тот только и рад будет, если меня ещё кто-нибудь унизит.

– Да ладно тебе, Мия, куда ты спешишь? Давай потанцуем.

Его рука ложится мне на талию. Он притягивает меня к себе так сильно, что я впечатываюсь в его широкую грудь. Мгновенно начинают задыхаться от ужаса. Запах какого-то острого напитка и навязчивого мужского одеколона заполняет мои легкие.

Хочу вырваться, но он держит крепко.

Один зверский рык разрывает шум вечеринки. Его я не спутаю ни с кем другим.

В мгновение ока Крис вырывает меня из лап назойливого блондина. И вот я уже оказываюсь в других объятиях. Что за проклятье?! Правда… на удивление мне становится хорошо и спокойно. Парадокс.

Хоть это и Леманн, сейчас-то он на моей стороне, судя по всему. И запах… боги. Почему он так вкусно пахнет? Я ненароком вбираю в себя этот аромат, и у меня начинает кружиться голова.

Будто я пьянею от него.

– Уймись, Эрик, – рычит Крис, отталкивая парня в сторону. – Нечего руки распускать на малолеток!

Малолеток? Да я вообще-то второкурсница уже! Но я понимаю, что влезать со своими комментариями в эти разборки точно не стоит.

– Да понял, понял, – поднимает руки блондин в примирительном жесте. – Не трогаю Мию больше! Без вопросов!

Крис хватает меня за руку так резко, что я едва успеваю за ним. Его хватка жесткая, почти болезненная. Он тащит меня прочь из зала, словно я какая-то ноша.

Его тело напряжено, как натянутая струна, и я чувствую, как от него исходит волна раздражения. Кажется, ему действительно не понравилось ввязываться в эту дурацкую ситуацию. Ну… понять могу. Не знаю, зачем он мне вообще помог.

Весь вечер я видела, как вокруг него крутятся девушки, чуть ли не вешаются на шею. Наверное, ему пришлось оторваться от своей «свиты», чтобы вытащить меня из лап этого придурка. Может, поэтому он сейчас так взбешен? Эта мысль только подливает масла в огонь моего смущения.

Наконец-то мы выходим на прохладный воздух. Осенний вечер обволакивает меня запахом сырой земли и приближающихся холодов. Листья кружатся под ногами, шурша под порывами ветра. Я ёжусь, чувствуя, как ледяные игры пробираются под тонкую ткань платья. Дыхание вырывается белым облачком пара.

Крис, не говоря ни слова, продолжает тянуть меня за собой. Он ведёт меня к общежитию младших курсов. Оно стоит прямо напротив общежития старшекурсников. Наши окна смотрят друг на друга, словно два враждующих лагеря.

Мы останавливаемся у самого порога. Крис резко отпускает мою руку, словно обжегся.

– Можешь идти домой, пташка, – бросает он, не глядя на меня. Его голос звучит отстраненно, почти равнодушно.

Визуалы героев

Мия Айгнер, 19 лет

Примерная, послушная девочка. Мама у неё умерла, живёт с отцом. Отто Айгнер – экспериментатор-артефактор, человек увлечённый наукой. Сейчас семейство переживает не лучшие времена. Долги, банкротство. Но у отца есть план, как это можно исправить. Только вот Мия вряд ли это оценит…

Крис Леманн, 22 года

Крис у нас парень с непростой судьбой. Кто помнит его по другим книгам (второстепенный персонаж «Я вам не подарок, магистр» https://litnet.com/shrt/xyfH и «Несносная адептка для магистра зельеварения» https://litnet.com/shrt/YeSC), видели, что взаимностью Леманну две красотки не ответили. Вильгельм Леманн – отец Криса – давний знакомый отца Мии, а ещё он... тоже интересная личность. Узнаем всё дальше.

Дорогие читатели!

Я счастлива приветствовать вас в своей новой истории! Всем, кто просил меня пристроить Криса – отдельное спасибо! Вы вдохновили меня на то, чтобы найти неудачливому альфе пару. Буду счастлива вашим комментариям, звёздочкам и подпискам на меня!

Мы с музом радуемся любой активности под книгой. С нас – частые и длинные проды в обмен на вашу отзывчивость, которая так нужна на старте любой новой истории)) Всех обнимаю!

Глава 4. Снова он

Всю неделю я живу в режиме повышенной скрытности, достойной заправского шпиона. Обхожу стороной коридоры, где чаще всего можно встретить старшекурсников, питаюсь исключительно запасами из посылок от отца, и даже в столовую не хожу, предпочитая готовить что-то подозрительное, но съедобное на общей кухне в своей общаге.

Получается, вроде, неплохо. Даже начинаю верить, что мне удастся избежать этого наглого оборотня до самых выходных. А там, наконец-то, рвану домой к отцу. Небольшая передышка от академической жизни с её вечными зачётами и интригами. И, главное, от моих расшатанных нервов по поводу Криса Леманна.

Многие адепты и не выезжают за пределы академии до конца года, но мне повезло, что папа живёт совсем рядом. Я безумно соскучилась по нему за эти дни. Так что с радостью проведу все выходные дома. Отосплюсь, забуду о Крисе, как о самом страшном ночном кошмаре. Свобода!

Конечно, меня напрягает, что Леманн желает ещё что-то от меня получить, но всё-таки где-то на краю сознания мелькает мысль, что он уже забыл обо мне. Ну зачем ему думать о второкурснице, когда вокруг него вьются стайки доступных красоток? Любая мечтает привлечь его внимание, словить его благосклонный взгляд.

Папа… Я уже предвкушаю, как обниму ему, расскажу ему все свои злоключения и просто посижу рядом с ним в тишине. Я так соскучилась! Переживаю, как он там без меня. Не натворил ли чего. Папа – он такой… экспериментатор-артефактор. Дома с ним случается всякое. Мы ведь только переехали в Эриглан, и он не успел обжить лабораторию, как следует. Боюсь представить, что он там вытворяет, предоставленный сам себе.

Иду на кухню, решив приготовить свой любимый травяной чай. Это единственное блюдо, которое у меня получается сделать без особых нареканий.

Надо бы, кстати, раздобыть кулинарных книг, чтобы научиться готовить нормально. Папа, конечно, терпел мою стряпню, потому что я в разы лучше его готовлю (хотя это и не сложно), но академическая еда всё же намного приятнее, чем все мои попытки сделать что-то достойное.

Захожу на кухню, натягивая на лицо вежливую улыбку и здороваюсь с парой адептов, уже там находящихся. Наливаю воду в чайник, отворачиваюсь и тут… чувствую его. Этот запах сандала и дикой мяты, который я уже ни с чем не спутаю. Запах опасности.

Сердце срывается с места и ухает куда-то в район пяток. Я медленно, боясь поверить в происходящее, оборачиваюсь.

Крис Леманн.

Он стоит в дверном проеме, облокотившись на косяк, и смотрит на меня. Тяжелым, пронзительным взглядом. Как будто только меня здесь и видит, будто никого больше не существует.

Как он меня нашёл? Выследил? Ах да. Он ведь знает, где я живу. Но зачем он здесь?

– Испарились, – бросает он лениво тем, кто сидит на кухне, даже не поворачивая головы. В его голосе сквозит сталь.

И, как по волшебству, все адепты мгновенно исчезают, оставив меня наедине с моим личным кошмаром. Я тоже хочу уйти, но он молниеносно преграждает мне путь.

В два уверенных, хищных шага он оказывается рядом, прижимает меня к холодной столешнице, не давая и шанса на побег. Его руки устраиваются по обе стороны от меня, запирая в тесную клетку.

Я в ловушке! И он… он слишком, слишком близко ко мне. Так близко, что я ненароком чувствую исходящее от него тепло, ощущаю сквозь тонкую ткань его сильное, тренированное тело. Каждый изгиб, каждую мышцу. Боги. Что он творит?

Щёки моментально вспыхивают предательским румянцем, я задыхаюсь от его наглого, бесцеремонного поведения.

Оттолкнуть! Нужно оттолкнуть его!

– Что ты хочешь? – спрашиваю я, стараясь сохранить хоть какое-то подобие спокойствия.

– Должок, – напоминает Крис, растягивая губы в хищной усмешке.

В его глазах плещется нескрываемое веселье, будто ему доставляет удовольствие моё смущение.

– Я не буду больше ничего делать! – восклицаю я, беря себя наконец-то в руки. Достаточно он мне кровушки попил, хоть и не вампир, а всего лишь оборотень. – И вообще! Я тебя не так уж сильно и опозорила. На твоей репутации это никак не сказалось! Ты как был самым крутым, так и остался.

Крис склоняет голову набок, словно оценивая меня, как редкую бабочку под стеклом. Его взгляд становится острым, как отполированное лезвие кинжала. Голубые глаза блестят, как осколки льда. На губах расползается самодовольная ухмылка, от которой по спине пробегает неприятный холодок.

– У пташки прорезался голосок, – язвительно замечает он. Подмигивает мне, и от этого фамильярного жеста хочется запустить в него чем-нибудь тяжёлым. – Но всё равно не отмажешься. Долги нужно платить.

Он делает паузу, словно обдумывая что-то. Я же лихорадочно соображаю, как выкрутиться из этой ужасной ситуации, в которой я оказалась по собственной глупости. Я ведь и в самом деле ничего такого страшного не сделала. Ну, подумаешь, учебником по голове зарядила.

Это ведь была чистая случайность, несчастный случай, трагическое стечение обстоятельств! Да и никто не обратил особого внимания на этот инцидент, кроме самого Леманна, раздувшего из мухи слона!

Но… но я уже сглупила, согласившись отрабатывать этот чёртов долг, а теперь просто не вижу выхода из этой ситуации. Как было неправильно вообще вестись на его провокацию! Но в тот момент я была так растеряна, впервые ведь попала под внимание такого наглого и бесцеремонного типа.

Глава 5. Сюрприз

Наконец-то! Мой дом. Я ещё толком и не успела обжить его, ведь пробыла тут не больше нескольких дней, но он уже манит меня, как магнит. Ведь здесь живет мой самый близкий человек – папа. Сердце трепещет в предвкушении встречи.

Проклинаю вчерашний день и бессонную ночь, когда я, как одержимая, строчила этот чёртов доклад про эмпатический резонанс в артефакторике для проклятого Леманна. Мои глаза слипаются, пальцы сводит от усталости, а спина ноет.

Зато он, гад, с ухмылочкой с утра выхватил из моих рук доклад и даже «спасибо» не выдавил из себя. Зато долг закрыт. По крайней мере, я на это надеюсь.

Вставляю ключ в замок, поворачиваю его, и дверь легко открывается. Переступаю порог, и тут же застываю в шоке.

Там. В моем доме. Леманн.

Он стоит в узкой прихожей, облокотившись на стену. Его голубые глаза сверлят меня с ног до головы – медленно, оценивающе, с лёгкой издёвкой. На его красивом лице играет надменная ухмылка, словно он тут хозяин, а я – незваная гостья, осмелившаяся нарушить его покой.

Он будто поджидал меня здесь. Его наглый взгляд прожигает меня насквозь.

Что он здесь делает?! Это какая-то ошибка! Его здесь никак быть не может!

– Ты… что тут делаешь? – выдыхаю я, едва сдерживая свои эмоции внутри. А так хочется покричать и выставить его за дверь.

– И тебе привет, пташка, – лениво отвечает Крис, даже не потрудившись оторваться от стены.

Я закатываю глаза. Как же он меня бесит! Каждая его интонация, каждый взгляд, каждая эта чёртова ухмылка!

Срываю с себя пиджак и швыряю его на вешалку, стараясь не смотреть на этого незваного визитёра. Боги, за что мне всё это? Он меня преследует, что ли? Сейчас я выскажу всё папе! Чтобы он отправил этого наглого оборотня обратно в его аристократическое логово.

Я в ужасе от мысли, что он вообще находится в моём доме. Мало мне его было в академии, так он ещё и сюда умудрился проникнуть. Этот тип, наверное, состоит в тайном обществе вселенских вредителей.

– Ты, кажется, забыл, где находишься, – огрызаюсь я.

– О, поверь, я прекрасно знаю, где нахожусь, – усмехается Крис. – В доме твоего отца.

– И что? Это дает тебе право врываться сюда без приглашения?

– Не врываюсь, а… навещаю старого знакомого, – растягивает он слова, словно смакуя моё недоумение, как изысканный десерт. – Мои родители, оказывается, чуть ли не с пелёнок дружат с твоим отцом. Представляешь, какие тесные связи!

Вот это поворот! Папа никогда об этом не говорил. Да и зачем ему якшаться с такими высокомерными типами? Он у меня вообще-то за мир во всем мире. Странно всё это…

– И что дальше? – спрашиваю я, чувствуя, как внутри зарождается смутное предчувствие катастрофы.

– А дальше… – Крис делает театральную паузу, словно собирается объявить о конце света. – А дальше они сказали, что нас ждёт что-то… невероятное. Будто какой-то феерический сюрприз приготовили. Представляешь, какое коварство?

– Сюрприз? – цежу я сквозь зубы. – Последний раз, когда мой папа готовил «сюрприз», в столовой королевского дворца взорвался котёл с любовным зельем, и три дня все влюблялись в мебель. Так что я уже вся в предвкушении.

– Будем надеяться, что это никак не связано с любовными делами, – хмыкает Крис, и в его глазах мелькает какой-то странный огонёк. – Иначе нам придется спасаться бегством в Мавриллию.

Чёрт. Чую, что ничем хорошим это закончится не может. Если мой папа и родители этого сноба объединились для создания «сюрприза», то вселенский хаос – это ещё самое мягкое определение для происходящего.

Вздёрнув подбородок повыше, я резво прохожу мимо Леманна, стараясь не смотреть в его наглые глаза. Но в тесной прихожей это оказывается задачей из разряда невыполнимых. Моё плечо случайно задевает его грудь, и по телу, как молния, пробегает странный, запретный электрический импульс. Я инстинктивно отшатываюсь, теряю равновесие, ноги предательски разъезжаются, и я, как подкошенная, лечу на пол.

Крис, оказавшийся проворнее, успевает перехватить меня за талию, не дав позорно распластаться у его ног. Притягивает моё трепещущее тело к своему. Его горячее дыхание щекочет макушку.

– Осторожнее, малышка, – хрипло произносит Леманн. Его сильные руки обжигают сквозь тонкую ткань блузки. Словно у него стальные пальцы. – А то так и шею свернуть недолго.

Я поднимаю на него испуганный взгляд. Сердце вырывается из груди. Таким вот чудным, раздражающим, сводящим с ума способом на меня действует его, чертова Леманна, близость. Вижу его потемневшие глаза, в которых пляшут черти.

– Неужели я настолько ослепителен, что ты теряешь голову при виде меня? – продолжает он издеваться с той же насмешливой хрипотцой в голосе.

– Можешь только мечтать об этом, Леманн, – ворчу я, отстраняясь от него.

Крис смеётся, отчего по телу начинают плясать непрошенные мурашки. Не хочу так реагировать! Не хочу! Но его голос, как сирена, завораживает. Навеселившись, он кивает в сторону гостиной.

– Пойдем, пташка, не будем заставлять родителей ждать. Иначе они решат, что я тут провожу тебе личный мастер-класс по падениям и «случайным» прикосновениям.

Глава 6. Невеста

Я застываю на месте, как громом поражённая. Мир вокруг плывет, стены будто сжимаются, а в голове долбит одна-единственная мысль, словно приговор: «Мы решили, дорогие дети, вас поженить».

Крис, кажется, разделяет мой восторг по поводу гениальной идеи наших родителей. Стоит рядом, напряжённый, как натянутая струна. Лицо – застывшая маска лёгкого презрения, но я-то видела, как у него дёрнулся мускул на скуле. Он в таком же шоке, как и я. Просто он, конечно, пытается скрыть это за наглой ухмылкой.

– Это что, шутка? – переспрашивает он, оглядываясь на родителей. – Вы всерьёз предлагаете мне жениться на… этой?

Он даже не называет меня по имени. Просто машет рукой в мою сторону, как будто я какой-то случайный предмет мебели, который занесло в дом сквозняком. Ну, хоть пташкой не назвал при родителях, и на том спасибо.

Хотя, нет. Совсем обнаглел?!

– На ком «этой»? – огрызаюсь я, поворачиваясь к нему. – На второкурснице, которая когда-то попалась под твой самодовольный взгляд? Или на той, которая не побоялась зарядить тебя учебником по теории магических резонансов?

– Учебник был по артефакторике, – фыркает он и складывает руки на груди. – И ты ударила меня им прямо по темени. Я до сих пор чувствую последствия. Хроническая раздражительность, например. От тебя.

– Сам виноват! – возмущаюсь я. – Кто ходит по коридорам, как король эльфийских лесов, с такой ухмылкой, будто весь мир должен пасть ниц?

– А кто убегал от меня, как преступник, целую неделю, прячась в своей комнате, питаясь… чем там? Сушёными грибами из посылки?

– Это были сушеные трюфели! Они обладают противомагической защитой!

– Да, видимо, от здравого смысла тоже.

Мы перебрасываемся колкостями, как два мага на дуэли, только вместо заклинаний – сарказм и горящие щёки. Но никто из нас не смеётся. Потому что за нашими спинами стоят наши родители – довольные, как коты, которые только что выиграли в лотерею судьбы.

Папа откашливается, привлекая наше внимание к себе.

– Дети, дети, – говорит он мягко, но с оттенком торжественности. – Давайте без истерик. Это не прихоть, не какой-то каприз. Это… научно обоснованное решение.

Я медленно поворачиваюсь к нему.

– Что?.. Что значит «научно обоснованное решение»?

– Ну, – начинает он, потирая руки, как перед каким-нибудь взрывоопасным экспериментом, – мы с мистером Леманном проводили серию исследований по гармонизации магического поля между разными типами магов. Особенно нас интересовало влияние крови древних линий на стабильность артефактов нового поколения…

– Пап, – перебиваю я. – Перестань говорить, как заклинание, которое никто не понимает. Просто скажи: что вы сделали?

– Мы сравнили ваши образцы, – вступает мистер Леманн, холодно и чётко. – Кровь, волосы, магический след. И использовали артефакт Айгнера в паре с прибором моего изобретения – анализатором генетической совместимости. И знаете, что получилось?

– Что ваш сын идеально подходит к любой благородной девице, если она согласна терпеть его характер? – бурчу я себе под нос.

Ловлю на себе недовольный взгляд Криса. А что он хотел? Чтобы я тут от радости прыгала, что мне его в мужья пророчат? Да я его ненавижу! С самой первой встречи! С этого его наглого взгляда и презрительно искривлённых губ!

– Нет, – качает головой мистер Леманн. – Получилось, что вы – идеальная пара. По всем параметрам. Энергетически, генетически, магически. Артефакт Айгнера запел, когда Крис прикоснулся к нему. Как будто ждал именно его.

Я резко поворачиваюсь к Крису. Прадедушкин артефакт! Он выглядит как обычный камень, но он уже много лет – защитный оберег нашей семьи. Папа сказал, что он теперь мой, как наследнице всего, что у него есть.

– Ты трогал мой артефакт?!

– Я даже не знал, что он твой! – огрызается он. – Мне сказали: «прикоснись к штуке, чтобы проверить реакцию». Я подумал, это какой-то древний камень для медитаций!

– Это наша семейная реликвия, Леманн! Она почти никогда не отзывается!

– Ну, на меня она отозвалась, – пожимает он плечами беззаботно. О, боги, это катастрофа! – Видимо, у неё вкус получше твоего.

– О, да, особенно если сравнивать с твоим выбором девушек! Я слышала, что ты вообще без разбора встречаешься со всеми подряд!

– Значит, интересуешься моей личной жизнью? – хмыкает Крис, и в его глазах появляется эта идиотская насмешка.

– Вот ещё! – вспыхиваю я.

Чёрт! Ну вот зачем я припомнила его послужной список? Прикуси язык, Мия, и подумай, как выбраться из этой ужасной ситуации! Нельзя выходить замуж за Леманна! Это… кошмарное недоразумение.

Папа снова вмешивается:

– Дело не только в артефакте. Ваши линии – древние, чистые. Вы оба из благородных родов. Мы друзья с детства. Это не просто свадьба. Это объединение сил, гармонии, магии. Это… предопределено.

– Предопределено? – хрипло смеюсь я. – Так предопределено, что я неделю пряталась от него, как от эпидемии?

– А я думал, ты влюбилась и стесняешься показываться мне на глаза, – ехидно вставляет Крис.

Глава 7. Жуткий обед

Я стою в дверях столовой, как осуждённая перед казнью. Руки липкие от пота, сердце бьётся так, будто хочет вырваться наружу и убежать без меня. За столом – апокалипсис в обеденном формате: родители Леманна, мой папа, и этот… жених по науке.

Крис уже сидит, раскинувшись, как король в своём замке. Одна нога закинута на другую, рука лежит на спинке соседнего стула – будто ждёт, что я вот-вот сяду рядом и начну ему массировать плечи.

Он бросает на меня взгляд и там сквозит много чего. Самое противное, это железная самоуверенность и будто бы тошнотворные слова: «попалась, пташка, ты в ловушке и выхода из неё нет».

Будто его самого радует эта ситуация! Он ведь не хотел такого поворота событий! Я своими глазами видела его шок несколькими минутами ранее. Но нет. Сейчас сидит с таким видом, словно доволен всем на свете.

Проклятый оборотень! Неужели смирился уже со своей участью?

– Мия, милая, проходи! – зовёт папа, будто мы собираемся на обычный семейный ужин, а не на ритуал подписания моей магической каторги в виде замужества с этим самодовольным альфой. – Садись рядом с Крисом, не стесняйся!

Я медленно, словно под гипнозом, переступаю порог. Гляжу на свободное место рядом с Леманном, как на минное поле. Нельзя мне туда. Нас закоротит или что-то взорвётся. Хотя… возможно, это и выход из положения.

– Может, я лучше… там? – с надеждой киваю на дальний конец стола, где стоит одинокий стул, которому, наверное, лет двести. Но я готова сидеть на шатком стуле, чем рядом с Крисом.

– О, нет-нет, – машет рукой мистер Леманн. – Пусть молодые сидят рядом. Это важно для гармонии.

Гармонии?! Да я сейчас взорвусь от диссонанса!

Скрежеща зубами, иду и опускаюсь на стул рядом с наглым оборотнем. Крис тут же поворачивается ко мне, чуть наклоняется, и шепчет:

– Не бойся, пташка, я не кусаюсь… пока.

Я бросаю на него взгляд, достойный заклинания «Превращение в лягушку». Пусть только попробует свои клыки показать.

– Если ты назовёшь меня пташкой ещё раз, я использую тебя как материал для нового артефакта. Например, «Перстень вечного молчания». Думаю, получится идеальный образец.

Он только усмехается, как будто я сделала ему комплимент. Непробиваемый просто!

С опаской смотрю на еду. Папа у меня любитель экспериментов, так что я переживаю не только за своё здоровье, но и гостей. Хотя что с них взять с этих оборотней, они, кажется, готовы переварить всё на свете. Вот Крис, например, с полным спокойствием закидывает в рот рагу с красными подозрительными грибами. Если он отравится, и я лишусь жениха, я, пожалуй, даже плакать не буду.

– Так, дорогие, – папа хлопает в ладоши, отвлекая всех от опасной трапезы. – Давайте обсудим дату!

Мама Криса слегка вздрагивает. Бросает настороженный взгляд на своего мужа. И, кажется, что она на самом деле не горит энтузиазмом, что я стану частью их семьи.

– Может… не спешить? – предлагает она мягко. – Юноша и девушка… они совсем не знают друг друга. А свадьба – это серьёзно. Особенно для оборотней. Альфа должен быть уверен…

– Но анализ показал полную совместимость! – перебивает мистер Леманн, гордо выпячивая грудь. – Артефакт запел! Это знак!

– Он просто, наверное, от шока начал песни напевать, не ожидал, что кто-то своими лапами будет его наглаживать, – бормочу я, намазывая масло на хлеб.

Крис давится смехом, будто мне удалось удачно пошутить. А я, между прочим, абсолютно серьёзно сейчас.

– Тебе смешно, Леманн? – бросаю я.

– Просто думаю, кто кому будет уступать в спорах о том, какой магканал смотреть по вечерам. Тебе, наверное, документалки про редкие виды жуков подавай? А я вообще-то надеялся на марафоны спортивных трансляций.

Я закатываю глаза.

– Ты вообще умеешь думать о чём-то, кроме своей персоны?

– Ещё и о тебе, – отвечает он, и его глаза вспыхивают этим проклятым, дразнящим огоньком. – Особенно теперь. Ведь ты – моя.

Я покрываюсь мурашками. Боги. Это что вообще такое? Уже решает проявить собственнические замашки? Я не его! И никогда не буду!

– Это всё большая ошибка, Крис! И я докажу, что наука обсчиталась насчёт нас.

– Докажешь? – хмыкает он. – Наш родители – гениальные учёные-маги. Думаешь, они всё выдумали, чтобы над нами пошутить? Артефакт не врёт. То, что произошло – важно.

– Тебе-то что? Ты чувствуешь только собственную важность.

– А ты – только мою близость. Вот, например, – он слегка наклоняется ближе, – почему у тебя щёки порозовели? От возмущения? Или всё-таки от того, что я слишком близко?

– От желания облить тебя чаем! Горячим!

– Милые, милые, – вмешивается папа, лучезарно улыбаясь. – Какая прекрасная энергия! Видите, Элеонора? Они уже сцепились! Это же любовь!

– Это называется взаимная ненависть, – уточняю я.

– То же самое, только наоборот, – философски заявляет мистер Леманн.

Мама Криса вздыхает и смотрит в тарелку.

Глава 8. Магическая катастрофа

Вот и наступил этот ненавистный понедельник. А с ним и пара по зельеварению. Нет, к ней у меня на самом деле претензий нет. Всё моё недовольство концентрируется только на одном единственном оборотне.

Я, как всегда, на своём месте – в третьем ряду, ровно посередине между отчаянным желанием провалиться сквозь землю и не менее отчаянной необходимостью не провалить задание.

Передо мной, в колбе, бурлит жидкость цвета испорченного авокадо, мутная и отталкивающая. По инструкции это должен быть «эликсир лунного отражения», шедевр зельеварения, способный временно усиливать магическое восприятие. На деле же выглядит так, будто кто-то плюнул в стакан с болотными водорослями и добавил туда каплю ярости.

– Не перегревай, Мия, – напоминает магистр Флекс, проходя мимо. Его низкий голос, словно медовая патока, растекается по аудитории, и почему-то сегодня особенно раздражает. – Иначе получишь взрывную реакцию. А мы ведь не хотим, чтобы ты лишилась своих прекрасных волос?

Я машинально касаюсь пряди, упавшей на плечо. Волосы у меня светлые, длинные, с едва уловимым белоснежным отливом – наследие древней крови Айгнеров. Папа говорит, что они «горят» при полнолунии. Я говорю, что они просто путаются, когда я злюсь. Что, впрочем, сейчас происходит регулярно.

– Нет, магистр Флекс, – бормочу я, не поднимая глаз. – Я бы предпочла сохранить волосы. И рассудок. Особенно после субботнего обеда.

Он делает шаг к соседней парте, собираясь оценить следующую работу, но неожиданно притормаживает. Будто бы улавливает что-то в моём голосе, в моей нервной дрожи. Чёрт! Вот кто просил меня болтать без толку? Еще я о своих проблемах с магистрами не шепталась. Теперь, похоже, поздно.

Наш сногсшибательный магистр зельеварения, о котором томно вздыхают почти все адептки (правда, он уже давно и прочно женат, но кто мешает бросать на него томные взгляды?) оборачивается ко мне. Кажется, он видит меня насквозь, включая мои отчаянные попытки не думать о проклятом Леманне, который вылезает в голову даже в самые неподходящие моменты.

– Адептка Айгнер, – произносит он чуть громче, чем нужно, и я моментально ощущаю себя мишенью. – Подойдите ко мне. У меня есть кое-что интересное для вас.

Все поворачиваются. Я чувствую себя, как жертва перед ритуальным камнем. Но встаю. Потому что если Флекс что-то сказал – значит, это важно. Он один из немногих преподавателей, кто не терпит возражений. Да и вообще – он красив. Слишком красив. Как герой из тех самых романов, которые я украдкой читала на летних каникулах.

Я подхожу, нервно сжимая пальцы. Он открывает небольшой сейф за кафедрой и достаёт три ампулы. Прозрачная, красная и тёмно-синяя. Жидкости внутри переливаются, как живые.

– Это кровь дракона, слеза лунницы и тень безмолвия. Редкие компоненты. Для продвинутых практик. Я хочу, чтобы вы попробовали их комбинировать. Только под моим контролем.

Я вскидываю брови.

– Почему я?

– Потому что вы – Айгнер. Ваша кровь реагирует на редкие вещества иначе. Вы – как живой детектор магической гармонии, – усмехается он. И добавляет, подмигнув: – И ещё… вы сегодня выглядите так, будто вам нужно отвлечься.

Я опускаю взгляд. Чёрт. Он прав. Я с утра как выжатый лимон. Папа вчера перед отъездом снова заговорил о моём «прекрасном будущем». О том, что Крис – мой «счастливый билет». Что благодаря ему наш дом будет защищён, статус – укреплён, а дети – идеальные. Идеальные! Меня передёрнуло. Мне казалось, он шутит, но нет. Он был серьёзен. Полностью. И тогда я поняла: он не отступится. Ни за что.

Так что теперь я стою здесь, в двух шагах от самого соблазнительного магистра академии, смешиваю запретные зелья и пытаюсь не думать о том, как через неделю мне придётся стоять рядом с Крисом Леманном и слушать, как все вокруг говорят: «Какая прекрасная пара!».

– Знаете, – внезапно говорит магистр Флекс, склоняясь ближе, – я слышал… у вас помолвка.

Мои пальцы дёргаются. Колба едва не вылетает из рук, угрожая облизнуть пол ядовитым содержимым.

А он-то откуда знает? Боги, уже слухи поползли по академии. Как я выживу, если все кругом будут знать, что мы с Леманном… парочка? Да ещё генетически подходящая парочка!

– Что? – хрипло спрашиваю я.

– С Крисом Леманном. Из семьи оборотней. – Он смотрит на меня спокойно, но в этих бездонных глазах, как в омуте, плещется неподдельный интерес. – Меня уже пригласили. На помолвку. Говорят, будет магический фонтан.

Я закатываю глаза, чувствуя, как внутри меня зарождается буря. Только не это! Фонтан в виде радуги, символизирующий всю нашу «безоблачную» любовь. Ещё бы боевых единорогов на него для эпичности момента.

– Ну, конечно. Вас тоже пригласили. Потому что весь мир должен знать, какое величайшее счастье со мной случилось, – цежу я сквозь зубы. – Знаете, магистр Флекс, если вместо этого фонтана будет взрыв, я не удивлюсь. Ничем хорошим это мероприятие точно не закончится.

Флекс усмехается. Тихо, едва заметно.

– Не переживайте, адептка Айгнер. Он не так уж плох. Зазнайка – да. Гордый – да. Но парень-то хороший. Даже среди своих сородичей считается… ответственным.

– Ответственный? – фыркаю я, не в силах сдержать сарказм. – Я слышала, что он в прошлом семестре превратил кабинет истории в оранжерею ядовитых грибов, потому что ему не понравился учебник!

Глава 9. Сговор

Я иду по коридору, как приговорённая к казни, которую только что вытащили из камеры и ведут на эшафот. Только вместо палача… Крис Леманн. В кожаной куртке, с уверенной хваткой альфы и лицом, будто он только что спас мир от магической катастрофы, а не устроил её лично. Хотя, честно говоря, я не уверена, что в том инциденте виноват только он…

Моя рука до сих пор горит от его прикосновения. И это не магическое жжение. Это от него самого. От этого… этого… проклятого тепла, которое он излучает, словно печка в зимнем замке. Я пытаюсь вырваться: сначала вежливо, потом грубо, и даже локтем пытаюсь отбиться, но он лишь сжимает мою руку сильнее и тащит за собой, словно я его трофей после дуэли.

– Куда ты меня тащишь?! – шиплю я, оглядываясь. – Все смотрят! Все видели нас! Ты хоть понимаешь, что сейчас обо мне думают?!

– Думают, что ты – моя невеста, – невозмутимо отвечает он, не замедляя шаг. – И что ты чуть не взорвала аудиторию, потому что не можешь удержать колбу, когда рядом стоит слишком красивый магистр.

– Это не из-за него! – выпаливаю я. – Это из-за тебя! Ты ввалился, как ураган в кабинет зельеварения, и начал заявлять про невесту и срочные дела! Кто вообще дал тебе право?!

– Наука, – бросает он через плечо. – И родители. И артефакт, который запел, как пьяный бард, когда я к нему прикоснулся. Так что выбора нет, пташка. Прими это.

– Не называй меня пташкой! – почти рычу, чувствуя, как меня захлёстывает отчаяние. – И вообще, если ты думаешь, что я сейчас побегу с тобой в уголок, чтобы обсудить нашу «счастливую» помолвку, то ты ошибаешься!

– Уголок? Пожалуй, если тебе так хочется, пташка...

Он наконец останавливается, резко открывает дверь какой-то аудитории и вталкивает меня внутрь. Я мельком оглядываюсь и понимаю, что это ловушка. Здесь никого нет. Это совершенно точно пустая аудитория! Так и знала, что всё этим закончится. Несносный альфа затащит меня в уголок, чтобы… что?

Дверь с щелчком захлопывается. Я отскакиваю от Леманна, как от огня. Но он стоит между мной и выходом. Не протиснуться, не убежать.

Он делает шаг на меня, а я отступаю. Второй. И вот я уже прижата к стене. Его ладони устраиваются по обе стороны от моей головы. Его тёплое, чуть хриплое дыхание касается моей щеки. Его взгляд – тёмный, опасный, насмешливый – сверлит меня насквозь.

Я замираю. Сердце колотится, как сумасшедшее. Щёки пылают. В ушах нарастает гул. В голове бьёт паника. Не уйти. Что он от меня хочет?!

– Ты… ты не посмеешь, – бормочу я, пытаясь придать голосу хоть каплю угрозы. – Я закричу. Я вызову магистра Флекса. Я…

– Практику вспомнила? – перебивает он, чуть наклоняясь. Его губы теперь в сантиметре от моего уха. – Ту самую, что мы обсуждали за обедом. Когда ты сказала, что мы ещё не целовались.

Я вздрагиваю. Вспоминаю. Его пошлый намёк. Его ухмылку. Его руку на бокале и этот многообещающий взгляд на меня. Чёрт возьми.

– Ни за что, – шепчу я, сжимая кулаки. – Ни за что на свете. Я скорее поцелую гоблина. С чесноком. И в болоте.

Он усмехается. Тихо. Зловеще. Будто у него появился какой-то план, который я точно не оценю. И вдруг одна его рука медленно, очень медленно, сползает вниз. По моему плечу, по руке, по боку... И останавливается на бедре. Очень, между прочим, неприлично останавливается на месте, где точно ей не место!

Меня тут же бросает в жар. Внутри всё сжимается, переворачивается, взрывается фейерверком из мурашек. По коже пробегает импульс, словно от магического зелья, дарующего энергию. По спине струится ледяной огонь. В животе порхают какие-то дикие бабочки с клыками.

Я не могу дышать. Не могу двигаться. Не могу даже думать.

– Тогда перейдём сразу к чему-то более интересному, – шепчет он, и в его голосе – хрипотца, от которой у меня подкашиваются ноги. – Раз уж целоваться ты отказываешься… может, начнём с того, как ты реагируешь на мои прикосновения?

– Ты… ты… – Я пытаюсь выдавить что-то грозное, но получается только писк. – Ты свинья! Наглая, самовлюблённая, альфа-свинья!

Он не отпускает. Наоборот, чуть прижимается ближе ко мне. Я чувствую каждый контур его тела. Каждый вдох. Каждый удар его сердца – или это моё? Я уже не различаю.

И тут, как молния в ясный день, меня пронзает идея.

– СТОП! – вырываюсь я, резко толкая его в грудь. – Хватит! Давай договоримся!

Он отступает на шаг, приподнимает бровь. В глазах мелькает удивление, смешанное с любопытством.

– Договоримся? – переспрашивает он, скрестив руки. – О чём, пташка? О том, кто первый сбежит из-под венца?

– О том, что никто из нас этого не хочет! – выпаливаю я, чувствуя, как возвращается контроль. – Ни ты, ни я! Ты же Крис Леманн! Тот, кто встречается со всеми подряд, кто ценит свободу и тот, кто явно не желает жениться по чьей-то указке! Ты точно не можешь хотеть жениться на мне!

Он молчит. Смотрит. Изучает. Я вижу, как в его глазах мелькает что-то… неуловимое. Не могу прочитать его взгляд. Да мне и не нужно. Я ведь понимаю, что я права! Ну зачем Леманну – альфе, оборотню, – какая-то магичка с даром артефактора? Да ещё и та, у кого за душой нет никакого приданного, кроме артефакта-камня, который поёт шлягеры, когда его натирает Крис...

Глава 10. Сборы

Я стою перед зеркалом в своей комнате, как перед плахой. В руках – расчёска, которой я уже третий раз маниакально провожу по волосам, будто это поможет мне причесать не только пряди, но и этот хаос в голове.

– Ты с таким видом готовишься к свиданию с женихом, будто он тебя собирается съесть, – хохочет Джейн, подтягивая ноги под себя на своей кровати.

Мы с ней, кстати, соседки. Повезло хоть в этом. Потому что она – единственный человек в этой проклятой академии, который меня понимает. Вот только не сейчас. С тех пор, как она узнала, что Крис – мой жених, она не перестаёт томно вздыхать и говорить, как мне повезло.

– Он оборотень, Джейн. Если что пойдёт не так, легко может слопать, – закатываю я глаза. – И попробуй потом докажи, что это был не несчастный случай на ужине. «Ну, вспылил альфа-самец, с кем не бывает».

– Мия, оборотни не питаются людьми. Тем более невестами, – с каменным лицом выдаёт подруга, и я вздыхаю. – Это как вегетарианцы, ну. Тем более, с такими вкусными мозгами.

– Эй! – возмущаюсь я.

– Да ладно, ладно. Просто, Мия, перестань вести себя так, будто тебя насильно выдают замуж за тролля. Крис – мечта любой девчонки здесь. Ну, кроме тех, кто предпочитает эльфов.

– Да хоть гоблинов! Дело не в нём, а во всём этом фарсе, понимаешь? Кто вообще решил, что я должна радоваться, что выхожу за этого альфа-самца? У меня что, на лбу написано «мечтаю о властном оборотне и контроле над каждым своим вздохом»?

Ну почему все кругом думают, что я должна прыгать от радости, что мой будущий муж – Леманн? Чем он отличается от всех остальных парней? Кто вообще ему нацепил на голову корону и объявил его самым завидным женихом в академии? А?

И тут я слышу шаги. Медленные шаги, как у хищника, выслеживающего добычу. Прямо за дверью. Моё сердце решает устроить марафон. Как будто он знает, что я сейчас здесь, внутри, на грани паники, пытаюсь уговорить себя: «Это просто ужин. Просто план. Просто Крис Леманн. Ничего страшного».

Ничего страшного?! Да он в прошлый раз прижал меня к стене и чуть не заставил согласиться на поцелуй по собственной воле! А теперь ещё и ужин? И планетарий? Кто вообще придумал совмещать стратегическое планирование с романтическими локациями?!

– Ты готова, пташка? – раздаётся его голос. Этот бархатный баритон проникает прямо под кожу, вызывая мурашки.

Он даже не стучится. Просто стоит там, как хозяин положения, и ждёт. Уверен, что я никуда не денусь.

Джейн подпрыгивает с кровати и поправляет волосы, словно пришли не ко мне, а к ней. Я качаю головой. Это невыносимо. Ну она единственная, кто должна была быть на моей стороне. И то… сдалась перед обаянием этого несносного оборотня. Предательница.

– Всё, я ушла, – говорю тихонько. – Если не вернусь в полночь, значит, он точно меня прикончил. Можешь вызывать спасателей.

– Ох, мне нравится, как ты говоришь про это. Так даже и не догадаешься, что приставка в слове «прикончил» лишняя. И что ты скорее будешь наслаждаться этим «при», чем сопротивляться.

– Джейн! – шиплю я, краснея. – Ты на чьей стороне вообще?

– На стороне здравого смысла, – пожимает она плечами. – Поверь, если бы мне предложили ужин с Леманном, я бы уже вырезала свадебное платье из штор.

Подумываю ударить Джейн чем-нибудь тяжёлым. Хотя… ладно. Пусть живёт. Мне ведь нужна соседка. Не факт, что другая не захочет мне подстричь волосы или наложить какое-то заклятие, пока я сплю, из-за того, что я невеста Леманна. Здесь конкуренция не знает границ.

Я резко отрываю дверь и вываливаюсь в коридор, чуть не влетев в Криса. В последний момент получается удержать равновесие.

– Не называй меня так! – шиплю я, вскидывая на него глаза. – И вообще, почему именно планетарий? Почему не столовая? Или библиотека? Или… кладбище магических ошибок? Там хоть атмосфера подходящая! Мрачная и безнадёжная.

Он стоит в той же чёрной куртке, но сегодня без намёка на дерзость в причёске – волосы приглажены (неслыханная редкость!), верхние пуговицы рубашки чуть расстёгнуты на шее, открывая вид на ключицы, и этот взгляд… спокойный, насмешливый, но… пронзительный. Словно он сканирует меня на предмет панических атак.

– Потому что в столовой слишком много свидетелей, – говорит он, делая шаг ко мне. – А в библиотеке слишком много правил. А кладбище… ну, ты же не хочешь, чтобы наш заговор начался с проклятия, верно?

Я фыркаю, но отступать некуда. Сзади – дверь в комнату и Джейн с выражением «боже, как же тебе повезло» на лице, а впереди – Крис Леманн, воплощение моей личной катастрофы. Он протягивает руку в направлении коридора, не для того, чтобы взять мою, конечно – чтобы указать путь. Жест повелителя. Ну конечно. Не выходит из образа ни на секунду.

– После вас, будущая госпожа Леманн, – с этакой елейной сладостью в голосе произносит Крис.

– Я тебе не госпожа, – цежу я сквозь зубы, выходя в коридор. – И, надеюсь, никогда ею не стану. Заруби себе это на своём альфа-самцовом носу.

– Записал, – кивает он нарочито серьёзно. – В раздел «Пожелания невесты». Где-то между «не целовать без разрешения» и «не дышать рядом без маски». Может, ещё чего добавим, дорогая?

Я закатываю глаза. Он усмехается. Мы идём по коридору, и я чувствую, как за нами следят взгляды. Перешёптывания. «Вот они… помолвленные… какие милые…» Милые?! Да я сейчас его задушу шарфом! Прямо на виду у всей этой публики. Прямо на виду у всей этой слащавой публики. Кстати, прекрасный план. Быстрый. Эффективный. И не придётся мучиться, выдумывая какой-то изощрённый способ показать всем, как мы друг друга «любим».

Глава 11. Романтика

Башня планетария возвышается над академическим городком, как пика, уходящая высоко в небо. Тёмный камень, винтовая лестница... Готова поспорить, эту башню спроектировал какой-нибудь садист, любящий наблюдать за агонией жертв клаустрофобии.

С каждым шагом внутри меня растёт напряжение. Пальцы сами тянутся к артефакту на шее – маленькому медальону в форме полумесяца, утопленному в серебряной оправе. Я невольно потираю его, словно это мой талисман, броня от надвигающегося апокалипсиса.

– Что это? – спрашивает Крис, замечая моё маниакальное поглаживание.

– Ничего, – отвечаю, пытаясь спрятать руку за спину.

– Не ври, – он легко ловит моё запястье. И от этого касания у меня почему-то перехватывает дыхание. Невоспитанный оборотень! – Я же вижу, как ты цепляешься у этой безделушке, когда нервничаешь. Это что, твой антистресс-талисман?

– Это подарок мамы, – выдавливаю я, отводя взгляд в сторону. – Она… умерла, когда мне было семь. Это единственное, что у меня от неё осталось. Ну, кроме… нездоровой тяги к чёрному юмору.

Он замолкает. На секунду. На две. Его пальцы слегка сжимают моё запястье. С каким-то новым чувством, почти бережным чувством. Потом большим пальцем проводит по моей ладони, вызывая у меня дикий приступ мурашек.

– Прости, – говорит он тихо, без привычной насмешки в голосе.

Я замираю на мгновение, словно между нами что-то меняется. Что-то новое и необычное, что вопреки здравому смыслу начинает сближать нас. А это совсем не то, чего я хочу! Мы не должны…

– Не надо, – выдыхаю я растерянно, вырывая руку из его захвата. Сердце колотится где-то в районе горла. – И вообще, хватит уходить от темы, Леманн! Нам нужно обсудить план! Как показать всем, что мы ненавидим друг друга? Может, устроим драку на площади? Или ты превратишься в оборотня и съешь мой учебник по зельеварению? Это произведёт впечатление! Да что угодно, лишь бы нас оставили в покое!

Я дёргаюсь вперёд и чуть ли не вприпрыжку бегу по ступенькам. Подальше от него и его вдруг неожиданно проснувшегося ко мне сочувствия. Не нужно мне такого совершенно! Пусть он останется насмешливым, циничным оборотнем, который делает всё, чтобы меня зацепить.

Крис громко смеётся, оставаясь позади меня. Его смех такой тёплый и заразительный, что мне хочется заткнуть ему рот рукой. Или, может, поцеловать.

Стооооп. Что?! Откуда такие мысли вообще взялись в моей голове?!

– Ты гений, пташка, – догоняет он меня и вышагивает теперь вровень. – Прям по учебнику «Как испортить себе репутацию за один вечер». Но нет. Драки – это слишком вульгарно, тем более, я с девушками не дерусь. Нам нужна элегантная ненависть. Искусство вражды. Театр абсурда. В общем, чтобы все восхищённо ахнули от нашей несовместимости.

– Ну да, конечно, – язвлю я. – Давай ещё балет поставим. «Лебедь и волк». С тобой в роли волка, который топчет лебедя своими грязными когтями. А я буду лебедем, отчаянно пытающимся спастись от тебя. Ко мне сразу же проникнуться сочувствием.

– Ты бы отлично смотрелась в пачке, – ухмыляется он, окидывая меня довольным взглядом. – Особенно если бы она была порвана мной в драматичном финале. Можем даже устроить небольшой мастер-класс после представления. По страсти.

Мои щёки в очередной раз окрашиваются румянцем. Вот и вернулся Леманн во всей своей красе со своими пошлыми шуточками и вызывающим взглядом. А ещё вернулось ощущение, что я иду в клетку к зверю добровольно. Запрёт меня и… ага, драматически разорвёт моё платье. И не только платье. О боги!

Мы добираемся до вершины. Перед нами массивная дверь планетария с резными звездами и фазами луны. Крис открывает её с лёгкостью профессионального взломщика. Видимо, у него тут всё схвачено и проплачено. Не удивлюсь, если он подкупил смотрителя. С его-то возможностями!

Внутри – огромная сфера, полностью затемнённая, кроме мерцающего потолка, где проецируются звёзды. Настоящие. Живые. Будто мы стоим под открытым небом, только без ветра, комаров и угрозы упасть с высоты.

Очень красиво, на самом деле. Я даже на несколько минут зависаю, рассматривая потолок, не замечая ничего кругом. А потом всё-таки перевожу внимание вниз.

По кругу расположены мягкие кресла, пледы, и… самобранка?! Сервированный столик с едой? Клубника со сливками?! Свечи?!

Да он издевается надо мной! Мало того, что место… романтическое. Так и ужин ему под стать… Этот волк явно перечитал любовных романов! Видимо, решил, что я растаю от такого приёма. Ну уж нет!

– Ты… ты всё это организовал? – оглядываюсь я, чувствуя, как внутри всё переворачивается от… волнения.

В смысле, от негодования, конечно! Да он просто хочет меня сломать!

– А что? Если уж заговор, то с комфортом, – он жестом приглашает меня сесть. – Тем более, после такого дня ты заслуживаешь хоть немного расслабиться. Даже если это рядом со мной. Можешь считать это компенсацией за моральный ущерб.

Я сажусь на плед, стараясь смотреть куда угодно, только не на него. Он устраивается рядом, слишком близко. Берёт тарелку, накладывает себе рагу с ароматным мясом, потом вдруг наклоняется ко мне с ложкой.

– Открывай рот.

– Что?! – пытаюсь отодвинуться от него максимально далеко. – Ты совсем?!

Глава 12. Застукали

Дверь открывается, и ледяной сквозняк проносится по моей коже, будто предвещая беду. Мир вокруг сжимается, превращаясь в навязчивую, пульсирующую мысль: «Отчисление. Изгнание. Похороны на кладбище магических ошибок, а на надгробии – эпитафия: «Погибла от романтического ужина с Леманном», присыпанная тоннами стыда».

На пороге стоит ректор.

Ричард Хоггарт.

Высокий, темноволосый, с глазами, в которых горит ледяной огонь альфа-оборотня древней крови. Его присутствие давит на грудь, будто он не просто человек, а сама академия в человеческом обличье.

А я… я стою здесь, в полумраке планетария, с растрёпанными волосами, блестящими губами и Крисом, который всё ещё держит меня за талию, словно мы с ним – влюбленная парочка, сбежавшая от всего мира. Щёки горят огнем.

– О, – произносит ректор, приподнимая бровь. – Жаль. Я думал, здесь будет свободно.

Я готова провалиться сквозь пол. Или сквозь потолок. Сквозь само пространство! Куда угодно, лишь бы не стоять здесь, не позориться перед ректором, не быть в объятиях Криса Леманна! Наглого, вредного оборотня, который играет в какие-то свои непонятные игры!

– Мы… это не то, что вы подумали! – выдыхаю я, пытаясь вырваться из объятий Криса, но куда там!

Этот хам и не думает меня отпускать. Его будто бы его вообще ничего не смущает в этой ситуации!

Ректор хмыкает. Не злобно. Даже… с оттенком усталой иронии.

– Ну почему же не то? – Он делает шаг внутрь, оглядывает столик с клубникой, свечами, бокалами и – о боги! – с клубникой и сливками. – Еда. Звёзды. Уединение. Романтика. Всё по классике. Даже сливки есть.

Он многозначительно кивает на креманку, будто это доказательство нашей вины.

Сердце бешено стучит, кровь приливает к лицу, и меня бросает в жар. Хоть бы земля разверзлась. Хоть бы меня унёс магический вихрь. Хоть бы Крис внезапно превратился в мышь и сбежал. Или я! Согласна побыть серой, милой зверюшкой, только бы убежать!

– Кстати, – добавляет Ректор, словно невзначай, – я получил приглашение на вашу помолвку. Поздравляю. Рад за вас. Вы будете прекрасной парой. Мы с женой обязательно придем на ваше торжество.

И уходит.

Просто так. Без угроз. Без наказаний. Даже без намека на то, что мы нарушили хоть одно из тысячи правил Академии. Просто «рад за вас», словно ужин в планетарии – обычное дело, словно адептам можно находится во внеурочное время здесь.

Дверь закрывается. Щёлкает замок. Тишина, давящая своей двусмысленностью.

Я стою, как парализованная. В голове только один вопрос: «Как?!».

– Ну что, пташка, – наконец-то отмирает Крис, и в его голосе звучит неприкрытое веселье, – похоже, наша репутация как пары, которая друг друга ненавидит, только что отправилась к праотцам.

Я резко дёргаюсь, пытаясь вырваться из его рук, и на этот раз мне это удается. От неожиданности меня слегка шатает. Крис делает выпад вперёд, но я умудряюсь удержаться и даже сделать пару шагов назад. В груди клокочет ярость.

– Ты понимаешь, что теперь все будут думать, что мы… что мы… – я запинаюсь, не в силах произнести это вслух.

– Влюблённые? – подсказывает он, подходя ближе. – Страстные? Неразлучные? Готовые к свадьбе, как два магических кристалла, сросшиеся в одном ритуале?

– Это катастрофа! – шиплю я. – Мы должны были показать, что мы не пара! А не… не ужинать под звёздами, как будто мы из тех, кто пишет друг другу любовные заклятия на пергаменте!

Крис усмехается. Он все-таки обхватывает меня за талию и, пока я перевариваю абсурдность ситуации, утаскивает меня вниз, на расстеленный на полу плед. Пока я перевариваю мысль, что всё стало ещё хуже, он спокойно берёт с тарелки клубнику, обмакивает её в сливки и подносит ко мне.

– Открывай рот, – говорит он поразительно спокойным тоном, как будто ничего экстраординарного не произошло.

– Ты издеваешься?! – восклицаю я.

Отталкиваю его руку, но он ловко уворачивается и всё равно подносит ягоду к моим губам. Запах клубники и сливок будоражит, вызывая аппетит, несмотря на весь хаос в моей голове. И это рагу, кстати, было восхитительным. Действительно, очень вкусное.

Самобранка всегда готовит идеально.

– Не издеваюсь. Просто воспользуемся ситуацией. Если все думают, что мы без ума друг от друга, – он наклоняется ближе, и его дыхание щекочет мне шею, – почему бы не позволить себе немного… удовольствия? Пусть сплетни работают на нас. Мы будем целоваться в библиотеке, обедать вместе в столовой, обниматься в тени старого дуба. Все решат, что мы – идеальная пара. Которая потом рассорится в пух и прах на каком-нибудь значимом торжестве. Будет глобально. Будет ярко. И всем запомнится. Идеальный план?

Эм… что?!

– А на самом деле… – продолжает он, делая паузу. В его глазах вспыхивает что-то дерзкое и лукавое, – Мы просто будем играть. Ведь только ты и я знаем правила.

– Ты невыносим, – бросаю я, закатывая глаза.

Лучше плана не придумать. Играть влюблённую парочку, а потом драматически ссориться на глазах у всей академии. Что тут гениального? Почему бы просто сразу не показать всем, как мы ненавидим друг друга? Это ведь так. Он меня… раздражает. Определённо. Или… В общем, сбивает с толку, вот!

Глава 13. Доброе утро

Солнце ещё не успело прогреть каменные плиты академического двора, а я уже чувствую себя под прицелом всеобщего внимания. Кто знает, может, кто-то из второкурсников наложил на меня заклятие «взгляд-прилипала» в отместку за вчерашний взрыв зелья? Но нет. Это совершенно обычные взгляды, полные неприкрытого любопытства.

– Ты вообще спала? – шепчет Джейн, шагая рядом и оглядываясь на меня с видом, будто я – редкий экспонат в музее магических катастроф.

– Спала, – вру я, зевая так, будто мне не хватает воздуха. – Как младенец. Без снов. Без кошмаров. Без… оборотней.

– Ага, конечно, – Джейн прищуривается. – Особенно после свидания с первым красавчиком академии. Особенно после того, как чуть не опоздала до закрытия общежития. Интересно, если бы не успела… осталась бы у него с ночёвкой?

– Это не было свиданием! И я бы точно не осталась с ним ночевать! Это вообще ничего… такого! – шиплю я, чувствуя, как щёки снова начинают гореть. – Это была… стратегическая встреча. По координации наших действий против родительского заговора. С ужином. И свечами. И планетарием. И… ладно, забудь.

Джейн фыркает и поднимает бровь так, будто видит насквозь мои попытки выдать за холодный расчёт то, что на самом деле напоминало сцену из дешёвого любовного романа. Только вместо герцога – наглый оборотень с ухмылкой, способной растопить лёд в сердце даже самой циничной ведьмы.

Я вспоминаю, как он завис надо мной. Как его дыхание касалось моей кожи. Как в глазах плясали искры. Он ждал. Ждал, что я сделаю первый шаг. Что я сама приближусь, сама решу, что пора стереть эту тонкую грань между врагами и… узнать, что нас ждёт на другой стороне.

Но я вывернулась. Естественно, я не поцеловала его! Потому что если я хоть на секунду позволю себе поверить, что между нами может быть что-то настоящее, тогда я потеряю всё. Свободу. План. Принципы. Себя.

– Ты краснеешь, – замечает Джейн с ухмылкой. – Это точно было не свидание?

– Это была ловушка! – бросаю я обречённо. – Он специально всё устроил, чтобы меня запутать! Чтобы я… чтобы я…

– Чтобы ты влюбилась? – подсказывает она с лукавым прищуром.

– Никогда! – возмущаюсь я, но в этот момент перед входом в учебный корпус меня перехватывает он.

Крис заключает меня в объятия, плотно прижимая к себе. И вот как я не увидела опасности? Откуда он только взялся?!

С растрёпанными волосами, в мантии, небрежно накинутой на плечи, и с улыбкой, от которой у меня сводит желудок. Или сердце. Нет, я просто голодна. Потому что с утра проспала все на свете и вообще думала, что не хочу есть. Никогда больше. Только не после вчерашнего плотного ужина в компании Леманна.

– Доброе утро, пташка, – говорит он, как будто мы не враги, а любовники, только что расставшиеся после страстной ночи.

Я быстро осматриваюсь и убеждаюсь, что интерес к моей персоне достиг апогея. Скоро буду самой популярной в этом месте. Ну зачем мне такая слава?

– Завязывай уже меня лапать! – ворчу я и пытаюсь от него отодвинуться.

Но он лишь усмехается, обнимая меня за талию так легко, будто это самое естественное дело на свете. Адепты вокруг замирают. Кто-то роняет перо. Кто-то хихикает. Кто-то делает вид, что читает учебник, но глаза его прикованы к нам.

– Я ещё и не начинал, – говорит Крис, наклоняясь так близко, что его губы почти касаются моего уха. – Если настаиваешь, можем и это попрактиковать.

– Чего тебе надо?! – выдыхаю я, пытаясь сохранить хоть каплю достоинства.

– Просто желаю тебе доброго утра, – отвечает он, отстраняясь, но не отпуская. – Вкусный вчера был ужин. Сливки… клубника… ммм… Надо будет повторить. И желательно с продолжением.

– Ты с ума сошёл?! – цежу я сквозь зубы. – Теперь весь план летит в тартарары! Вместо того чтобы показать, что мы ненавидим друг друга, ты меня обнимаешь и хочешь снова свидания… В смысле, ужина, обеда… Леманн! Ты всё перепутал! Следующий шаг – скандал, а не романтика. Можем устроить обстрел клубникой, в конце концов. Это будет действеннее, чем всё, что ты предложил!

– Ладно, обещаю подумать над твоей идеей вымазаться в клубнике. Так будет даже интереснее. Я бы с удовольствием слизал её… с твоей кожи… – многозначительно тянет он, а я покрываюсь мурашками. С ног до головы!

Он тихонько смеётся, а я боюсь вздохнуть. Каждое моё слово, каждая тирада играет против меня. Он слишком сильный противник, чтобы я могла с ним справиться. Серьёзно. Ненормальный! И… чертовски привлекательный!

Наконец Леманн отпускает меня, но уходить не спешит. А я, в шоке, не убегаю. Просто смотрю на него и представляю… Он в клубнике. Я в клубнике…

Мия! Ты о чём вот вообще сейчас думаешь, а?!

Крис достаёт из кармана что-то маленькое, блестящее и кладёт в мою ладонь.

– Лови.

– Что это? – бормочу я, глядя на изящный серебряный браслет с подвеской в форме полумесяца. Почти как мой медальон.

– Не спрашивай, – произносит он с лёгкой ленцой в голосе, уже разворачиваясь. – Просто носи. И не смей его снимать. Это часть спектакля.

– Крис! – начинаю я возмущаться, но он уже уходит, махнув рукой через плечо.

Глава 14. Непростой подарок

Идея с осенним балом, где мы устроим феерические разборки, гениальна в своей дерзости. По крайней мере, так говорит Леманн, с тем самым видом собственника, который сводит меня с ума.

Мы сидим в укромном уголке библиотеки, и Крис в сотый раз перечисляет, как мы будем «идеальной парочкой» до того самого момента, когда я «брошу ему в лицо бокал с вишнёвым нектаром».

– И обязательно со слезами, – мечтательно добавляет он, перебирая пряди моих волос. – Чтобы все увидели, какая я бессердечная тварь.

– Предлагаю видоизменение, – язвлю я, отмахиваясь от его руки. Проклятье, почему его прикосновения вызывают целые стаи мурашек на моём теле? – Вместо бокала пусть будет целый торт. Желательно, многоярусный. А слёзы заменит настоящая истерика с криками «Как ты мог променять меня на ту… на ту библиотекаршу!».

Крис хватается за сердце, будто я только что ранила его. Или просто поразила его до глубины души.

– Божественно! Я же говорил, что ты гений. Но библиотекарша? Это уже слишком, пташка. У миссис Трейси тридцать кошек и сорок лет стажа. Даже для нашего театра абсурда это перебор.

– А что? По-моему, очень жизненно. Ты как раз похож на того, кто может завести роман с женщиной, у которой есть собственная картотека запретных заклинаний.

– О, – его глаза загораются азартом. – А если она научит меня этим заклинаниям? Тогда я смогу приворожить тебя по-настоящему, и нам не придется ничего изображать.

– Ты уже приворожил меня к себе… отвращением, Леманн. Этого достаточно.

– Скучно ты к этому подходишь, пташка, – вздыхает он, и его взгляд скользит по моим запястьям. Внезапно его глаза сужаются. Вся шутливость мгновенно испаряется. – Где браслет?

Я чувствую, как краснею. Я не хотела его надевать. Эта вещь… слишком личная. Слишком настоящая в нашей игре. По крайней мере, именно такое ощущение она вызывает, когда я смотрю на этот подарок. Будто… это не просто безделушка.

– В кармане, – бурчу я, опуская глаза на свои колени.

Крис не говорит ни слова. Он просто протягивает руку, ладонью вверх, ожидая. В его позе – непоколебимая уверенность. Продавит. Не дам, так сам достанет, только при этом ещё и ощупает всю.

Я вздыхаю и покорно достаю холодный серебряный браслет. Он берёт его, и его пальцы обжигающе горячие по сравнению с металлом.

– Руку, – мягко, но не допуская возражений, командует он.

Я молча протягиваю к нему руку. Его прикосновение твёрдое, но бережное. Щелчок застежки звучит как приговор. Браслет сидит на моем запястье идеально, будто создан для меня. Он на секунду задерживает свою руку на моей, и его большой палец проводит по подвеске в форме полумесяца.

– Не снимай его, – говорит он тихо, и в его голосе нет привычной насмешки. Есть… серьезность. – Это важно.

В его глазах читается что-то невысказанное, какая-то тайна, которую он не готов мне открыть. И это бесит меня ещё сильнее.

Да что такого особенного в этом браслете? Но я уверена, что если начну допытываться, ответ не получу. Что ж… Буду страдать и мучиться от неизвестности. Когда-нибудь я ему припомню все эти страдания.

Мы закругляемся с нашей очередной встречей по стратегическому планированию. Выходим из библиотеки, когда на дворе уже сгущаются сумерки. Хорошо, что уговорила его посидеть там, а не в планетарии, в кафе или ещё где-то.

Крис так вообще предлагал пикник в парке. Ага. Чтобы каждый второй мог лицезреть нашу романтическую парочку.

Я хочу убежать поскорее, но Крис меня тормозит и непреклонно заявляет, что проводит до общежития. Так мы идём ко мне в странном, задумчивом молчании. Я уже почти привыкла к его болтовне, и эта тишина тревожная.

Я украдкой смотрю на него, на его профиль, освещенный лунным светом, и думаю о том, насколько он другой, когда не строит из себя шута. И, конечно, не могу не отметить, какой он… красивый. Блин. Ну почему?

И тут наш путь преграждает знакомая, раздражающе ухмыляющаяся фигура. Тот самый парень, который клеился ко мне на студенческой вечеринке, где я оказалась в роли официантки благодаря Крису. А я уже и забыла о тех нелепых первых днях учёбы. Наша предстоящая женитьба, вытеснила из головы всё лишнее.

Парень наклоняет голову. Внимательно рассматривает нас. Его белоснежные волосы и наглые серые глаза кажутся ещё ярче в темноте.

– Ну здравствуйте, любовнички, – сладко шипит он, его взгляд скользит по мне, задерживаясь на браслете. – О, Леманн, уже надел на неё семейные ценности? Быстро ты, однако.

Я чувствую, как Крис замирает рядом. Буквально каменеет. Все его мускулы напрягаются, а в воздухе повисает низкое, предупреждающее рычание. Оно такое глубокое и звериное, что у меня по спине пробегает холодок.

– Заткнись, Торстен, – голос Криса тихий, но опасно-стальной. – И проваливай.

Тот лишь смеётся, подняв руки в мнимой сдаче, но его глаза горят азартом.

– Как скажешь, альфа. Не буду мешать вашей… прогулке. Мия… Рад был увидеть тебя, - подмигивает он мне.

Крис не смотрит на него. Его взгляд прикован ко мне, к моей реакции. Будто ждёт, что я в ответ рассмеюсь или начну флиртовать с этим Торстеном. Но вот уж нет! Мне тут одного оборотня с головой хватает, второго не надо!

Глава 15. Поход?!

Идея о двухдневном походе под руководством магистра Монагана* – сурового, молчаливого преподавателя по боевой магии, – кажется мне не учебным мероприятием, а изощрённой местью академии за все мои прегрешения. Или за то, что я связалась с Леманном. Возможно, это одно и то же.

Мы уже третий час бредём по заповедному лесу, и каждая мышца в моем теле ноет от непривычной нагрузки. Воздух густой и влажный, пахнет хвоей и гниющими листьями.

Впереди, не подавая вида усталости, неумолимо шагает магистр Монаган. Сзади ковыляет наша «группа поддержки» из адептов нескольких курсов.

И самое ужасное во всём этом состоит в том, что я вынуждена идти плечом к плечу с Крисом, потому что магистр с самого начала бросил: «Леманн, твоя задача – следить, чтобы твоя наречённая не свернула шею на корнях».

Оказывается, магистр Монаган удостоен чести посетить нашу помолвку. Когда? Ну скажите, когда родители успели пригласить их всех? От одной мысли о грядущем «празднике» по спине бегут ледяные мурашки. Нам срочно, сию же секунду, нужно запускать следующий этап плана – тот, где мы ругаемся в истерике, оставляя от нашей парочки лишь щепки и всеобщее разочарование.

Жаль, что осенний бал случится уже после нашей помолвки. Так что придётся выдержать ещё одно испытание. Отвратительный ужин под прицелом нескольких сотен глаз да ещё и с радужными фейерверками.

И, конечно же, невыносимый Крис воспринимает слова Монагана как прямое руководство к действию. Его ладонь, обжигающая даже через ткань пальто, то и дело ложится на мою поясницу, когда я спотыкаюсь; его пальцы, сильные и цепкие, впиваются в мой локоть, поднимая меня над скользким ручьем. Каждое прикосновение прожигает кожу, оставляя на ней невидимый, пылающий след. И каждый раз я вздрагиваю от этого разряда, злясь на его наглость и на собственную предательскую реакцию.

– Можешь не хватать меня, как мешок с мукой? – шиплю я, в очередной раз отстраняя его руку после того, как он помог мне избежать падения в грязь. – Я сама прекрасно справлюсь. Я такая же адептка, как и все остальные, а не нежный цветочек.

– Не сомневаюсь, – усмехается он, но его глаза бегло скользят по моему лицу, оценивая состояние. – Но представь заголовки: «Невеста альфы Леманна находит свой конец в лесной луже». Испортит всю мою идеальную репутацию.

– Твою репутацию испортит не лужа, а идиотская ухмылка, которая будет на твоём лице в этот момент. Представляю, как ты будешь ликовать, что избавился от меня.

– О, я не буду улыбаться, – притворно-трагично вздыхает он. – Я буду героически рыдать над твоим грязным, бездыханным телом. Это произведет фурор.

Леманн мне подмигивает, а я закатываю глаза. И тут в нашу идеальную в своём безумии беседу прорывается сладкий и в то же время ядовитый голос. Очень знакомый и очень… лишний.

– Какая трогательная забота, Леманн. Прямо сюжет для любовного романа от ненависти до любви, – Эрик Торстен равняется с нами, его голубые глаза насмешливо щурятся. Он весь такой ловкий и свежий, будто только что вышел из магического салона красоты. – Уже решил, где поставите свадебный шатёр? Я слышал, у водопада неплохие виды.

Я чувствую, как Крис замирает рядом. И это вовсе не та театральная пауза, которую он использует в наших спектаклях, а настоящая, звериная. Напряжение струится в воздухе плотными волнами, пахнущими грозой и сталью. Я всерьез боюсь, что сейчас на этой тропе разразится кровавая схватка двух волков.

– Торстен, – тихим, холодным тоном произносит Леманн. – Исчезни.

– А что, разве теперь запрещено интересоваться счастьем однокурсника и его невероятно красивой невесты? – Эрик игриво подмигивает мне: – Мия, дорогая, ты только дай знак, если твой брутальный жених станет слишком утомительным. Я всегда готов прийти на помощь и спасти тебя от… назойливого внимания.

Рука Криса на моем поясе сжимается молниеносно и грубо, впиваясь в плоть так, что у меня вырывается короткий, задыхающийся вздох. Он притягивает меня к себе так плотно, что я чувствую каждый мускул его тела, напряженный, как тетива. Это уже не игра. Это чистый, животный инстинкт. Глухой, рычащий звук зарождается у него в груди. Он злится. По-настоящему. Он… ревнует?

– Последнее предупреждение, – рычит Крис, и в его голосе проскальзывает тот самый низкий, животный обертон, от которого кровь стынет в жилах, а по коже бежит разряд первобытного страха.

Эрик, добившись нужной реакции, с насмешливым торжеством в глазах наконец отступает на шаг, поднимая руки в примирительном жесте. Драться он не хочет – ему лишь нужно вонзить иглу и посмотреть, как дёрнется зверь. И я с ужасом осознаю, что это только начало его игры. Торстен не отстанет.

Крис не отпускает меня ещё несколько долгих секунд, его дыхание, горячее и прерывистое, обжигает мою щёку. Я не двигаюсь, парализованная этим внезапным шквалом, накрывшим нас обоих, чувствую, как его тело излучает почти осязаемый жар.

– Отпусти, – выдыхаю я, пытаясь прийти в себя. Его хватка ослабевает, но когда он смотрит на меня, в его глазах бушует непроглядная, чёрная буря. – Что с тобой? Он же просто дразнится.

– Он переходит черту, – отрезает Крис.

Затем он резко разворачивается и шагает прочь, оставляя меня одну с бешено колотящимся сердцем и комом колючего смятения в груди. Наша игра в жениха и невесту выходит из-под контроля. С обеих сторон.

Глава 16. Битва

Вечер не приносит облегчения, лишь сгущает краски этого безумного дня. Мы выходим на небольшую поляну, где магистр Монаган жестом указывает на места для палаток. Все радостно расходятся устраивать привал, но мою радость омрачает суровая реальность – Крис в полном молчании стягивает с моей спины рюкзак, идёт на мой участок и начинает хозяйничать.

– Эй! Не надо, – возмущаюсь я и пытаюсь выхватить у него шест из рук. – Я сама.

– Молчи и держи, – огрызается он, и в его голосе нет ни доли привычной насмешки.

Он напряжен, как струна. Его пальцы с силой сжимают ткань палатки, когда он вбивает колышки. Он работает молча, яростно, будто возводит не укрытие от ветра, а стену для замка.

Я стою рядом, чувствую себя лишней. Во мне поднимается волна раздражения. Ну что за наглость? Он даже помогает как-то… неправильно! Сегодня целый день с ним творится неладное. Или… нет. Не целый день. Но мысль о ревности Криса я отгоняю прочь. Да нет же! С чего бы ему меня ревновать?

У нас всё не по-настоящему!

– Можно хоть немного помедленнее? – бурчу я. – А то я не успеваю восхищаться твоей грубой силой. Ты же сейчас всю палатку порвёшь.

– Хочешь, чтобы тебя всю ночь продувало? – он бросает на меня колкий взгляд. – Или ты планируешь перебраться на ночь в чужую палатку?

Я задыхаюсь от возмущения. В его словах проскальзывает совсем уж неприличный подтекст. И, кажется, он намекает не на своё общество, иначе бы в его голосе были тягуче-интимные нотки, а не злость.

Я хочу ответить что-то колкое, но замечаю, как напряжена его челюсть, как горят тёмным огнём его глаза. Он и правда взвинчен. Поэтому я прикусываю язык. Чёрте что с ним творится, но лучше не нарываться лишний раз.

Перебесится. Успокоится. И будет опять хамить, а я буду отвечать. Всё вернётся в свою привычную колею.

В итоге мы заканчиваем установку палатки молча. Я бормочу «спасибо» скорее для приличия, на что получаю лишь кивок. Подавись ты своим высокомерием!

Чтобы отвлечься от мыслей о нём, я иду к общему костру, где в большом казане уже булькает нечто, отдаленно напоминающее рагу. Пахнет съедобно. Я протягиваю руку за черпаком, чтобы помешать…

– Ну что, Мия, как тебе походная романтика? – сладкий, насмешливый голос Эрика раздается прямо у моего уха.

Я даже не успеваю обернуться или что-то ответить. Да что там. Я даже голову толком повернуть не успеваю в сторону Торстена.

Всё происходит за долю секунды.

Из темноты рядом со мной появляется тень. Крис. Он не бежит, он возникает, как призрак. Он с размаху толкает Эрика в грудь, отшвыривая того от меня на пару метров.

Эрик, пошатнувшись, с трудом удерживает равновесие. Его лицо искажается от злобного изумления.

– Леманн, ты совсем оборзел?!

– Я тебя предупреждал, – голос Криса низкий, вибрирующий от сдерживаемой ярости. В нём нет ни театральности, ни игры. Только голая угроза.

От его тона у меня по спине бегут мурашки. Интуитивно понимаю, что сейчас что-то случится. Что это не развлечение. Альфа взбешён.

– Предупреждал о чём? – Эрик выпрямляется, и его улыбка становится оскалом. – О том, что ты не в состоянии контролировать свою дикую природу? Что любое приближение к твоей вещице вызывает у тебя припадок?

Больше они не говорят. Следующее мгновение – это взрыв плоти, костей и ярости. Они не дерутся как люди. Их формы расплываются, превращаясь в вихрь меха, когтей и клыков.

И вот уже на поляне стоят два огромных волка. Один светлый, почти золотистый с серыми глазами, второй тёмно-серого цвета с яркими-голубыми глазами и с оскалом, полным ненависти.

Они бросаются навстречу друг другу.

Я отскакиваю к костру, сердце колотится где-то в горле. Я не кричу, не пытаюсь их растащить. Я всё-таки ещё не потеряла разум, чтобы добровольно лезть в драку волков.

Я просто смотрю, завороженная и напуганная этой первобытной силой. Рев, рычание, хруст – всё это сливается в жуткую симфонию. Крис явно сильнее, яростнее. Он бьет не просто чтобы победить, а чтобы уничтожить, подчинить, стереть в порошок. Он треплет Эрика как тряпку, его мощные челюсти впиваются в шерсть, он бросает его на землю с такой силой, что тот взвывает от боли.

Эрик, поняв, что проигрывает, отползает, поджимая хвост. Его рычание теперь звучит как жалобный вой. Он бросает на Криса последний взгляд, в которым читается желание отыграться, и скрывается в темноте леса.

Наступает тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием тёмного волка. Шерсть на его загривке ещё стоит дыбом, пасть оскалена, из неё капает слюна вперемежку с кровью. Он медленно поворачивает голову ко мне, и в его голубых глазах я вижу не отшутившегося парня, не наглого жениха, а древнего хищника.

И в этот момент появляется магистр Монаган. Он не выглядит удивленным. Кажется, он ожидал чего-то подобного или просто умеет хорошо держать себя в руках.

Проклятье! Ну почему он не появился раньше?

– Леманн, – произносит Монаган спокойным тоном. – Прекрати представление.

Крис медленно, неохотно, принимает человеческий облик. Он стоит, тяжело дыша, его одежда порвана, на скуле алеет свежая ссадина. Выглядит хмурым, ещё более мрачным, чем до этой стычки с Эриком.

Глава 17. Морок

После ухода магистра Монагана между нами возникает неприятная, липкая тишина. Лишь только костер потрескивает, безуспешно пытаясь её разорвать. Лагерь готовится ко сну. В отдалении слышатся перешёптывания, возвращение Эрика и Монагана. А потом становится снова тихо.

Я стою, ощущая на себе тяжёлый взгляд Криса. Он медленно отворачивается от меня и устраивается на бревне напротив. Смотрит вглубь леса. Царапина на его скуле кажется ярким бордовым пятном на бледной коже.

Почему он не дает ей зажить? У оборотней отличная регенерация. Это выглядит как молчаливый упрек, напоминание о произошедшем инциденте. Будто я сделала что-то не так.

Но это неправда. Я ни в чём не виновата. Эрик сам ко мне подошёл. Он ведь именно этого и добивался. Чтобы Крис сорвался. Будто Торстен знает что-то такое, чего не знаю я.

Почему всё это произошло? Почему наши отношения и перепалки вдруг вылились во всё это? Во что-то такое, что кажется настоящим. И меня это очень сильно пугает.

Чувствую, как сердце ускоряет свой бег, как холод пробирает по рукам, хотя костер тёплый. Всё тело напряжено, и я никак не могу расслабиться. Лес вокруг как будто сдерживает дыхание: где-то в тени шуршат мелкие зверьки, ветки слабо поскрипывают, но никто не смеет нарушить зыбкую атмосферу.

Надо что-то сказать. Вернуть всё на круги своя. Вернуть наши колкости и дурацкие шутки. Вернуть наше противостояние и общий настрой на разрушение нашего немыслимого брака. Иначе… всё сломается.

– Ну что, – начинаю я, и мой голос звучит неестественно громко. – Теперь я могу рассчитывать на скидку, как пострадавшая от «альфа-самоцовости»? Или это входит в стандартный пакет невесты?

Он не отвечает. Не поворачивает головы. Даже не усмехается. Он просто сидит, излучая волны такого ледяного, сконцентрированного гнева, что мне становится ещё холоднее. Мурашки бегут по коже.

Это не игровой гнев. Это нечто настоящее, опасное. Неправильное.

Моё собственное раздражение закипает. Ладно, драка, ладно, напряжение. Но это молчаливое игнорирование сводит с ума. Мои глаза снова цепляются за царапину. Глупо. Бессмысленно.

Как же он меня бесит! Но ничего поделать не могу с собой. Не выдерживаю и делаю шаг от костра по направлению к опушке.

– Сядь, – резко бросает он, даже не глядя на меня.

Это последняя капля, которая выводит меня окончательно и бесповоротно из себя. Он теперь ещё и командует?

– Я не твоя игрушка, Леманн, чтобы ты мне указывал, – шиплю я. – Мне нужно… в кусты. Или ты и туда пойдешь присматривать?

Он медленно поворачивает голову. Его глаза сужаются, окидывая меня каким-то странным взглядом. В голубых омутах плещется буря такой мощности, что я невольно передёргиваю плечами.

– Сядь. У. Костра. – Он произносит это с ледяным спокойствием, в котором нет места для споров. – И не отсвечивай.

Вот как? «Не отсвечивай»?!

Ярость, копившаяся весь день, весь этот поход, вся эта невыносимая ситуация, наконец, вырывается наружу. У меня всего два варианта. Либо начать плакать, либо начать кричать на него.

Выбираю второй. Как более безопасный способ выплеснуть эмоции. Хотя может быть зря, ведь он тоже на взводе. Что могут сделать два человека, у которых внутри кипит? Крупно поссориться. Даже ждать какого-то события не надо.

Но в любом случае плакать перед ним я не собираюсь! Слишком много чести для одного наглого оборотня.

– А ты знаешь, куда ты можешь засунуть свои приказы? – кричу я, забывая о спящем лагере. – Я сама решаю, что мне делать! Я не нуждаюсь в твоей опеке, в твоих приказах, в твоём… вечном контроле!

Я резко разворачиваюсь и шагаю к краю поляны, туда, где в сумерках заметила минутой назад заросли лунолиста – его сок снимает воспаление. Пусть это глупо, но я хочу сделать этот жест. Просто чтобы занять руки и наконец-то избавить себя от лицезрения этой раны на его щеке.

– Мия! – его голос звучит как хлопок кнута.

Ну надо же! Впервые соизволил меня по имени назвать! Но это только ещё больше меня задевает. Напоминает о том, что наши непонятные отношения начинались с его «пташки», которая оказалась ему должна. А потом стала ему невестой.

Я слышу, как он поднимается с бревна. Не оборачиваюсь. Я просто ускоряю шаг. Проклятое упрямство гонит меня вперёд. За моей спиной шуршат листья, и я понимаю, что он идет за мной.

Бежать. Надо бежать. Прочь от него, от этого взгляда, от этого напряжения.

Я срываюсь с места, пускаясь бежать по узкой тропе, вглубь леса. Мне уже не до лунолиста. Мне бы ноги унести от взбешённого Криса. Его шаги за спиной становятся быстрее, тяжелее. Он не кричит, не зовет. Он просто преследует. Как хищник.

Сердце колотится, ветки хлещут по лицу. Я оборачиваюсь на бегу, чтобы посмотреть, насколько он близко, и в этот момент моя нога проваливается в яму, скрытую корнями. Я с криком лечу вперёд и падаю на колени.

И шокировано замираю.

Не из-за падения. А из-за того, что стоит передо мной в трёх шагах.

Оно выше человеческого роста, собранное из гниющих веток, мха и теней. Его тело извивается, как лиана, а вместо головы зияет пустота, из которой сочится зеленоватый, фосфоресцирующий свет.

Глава 18. Схватка

Я чувствую прикосновение скользких веток, захвативших моё запястье в плен. По спине пробегает леденящий холод. Ощущение, будто морок начинает высасывать из меня жизнь, волю, саму душу.

Я не могу дышать. В глазах темнеет. Морок медленно начинает тянуть меня на себя, и я невольно скольжу по земле, цепляя ветки и листья, ощущая каждый бугорок под ногами и даже не пытаясь бороться.

По телу бежит дрожь отвращения, паники, ужаса… В сознание прокрадывается неприятная мысль. Это конец. Я больше никогда не увижу Криса… Странно, конечно, что последнее воспоминание будет о нём и о нашей нелепой ссоре.

И тут из темноты за моей спиной раздаётся дикий, предупреждающий рык. Всего несколько мгновений и передо мной вырастает Леманн. Не в человеческом виде. Он снова в ипостаси волка.

Врывается в пространство между мной и мороком. Вцепляется в конечность твари, и мир наполняется оглушительным хрустом ломающегося дерева.

Морок отшатывается, издавая какой-то вибрирующий вой, который бьёт прямо по мозгу. Его хватка ослабевает, и я заваливаюсь на землю. Несколько мгновений шокировано лежу, беспомощно хватая ртом воздух.

Но потом подскакиваю на ноги. Вдруг Леманну нужна будет моя помощь? Правда картинка плывёт, и мир шатается перед глазами. Кажется, морок успел утянуть у меня достаточно сил.

Вот только Крис, кажется, итак справляется. Он ураган когтей и клыков, ярости и мощи. Он рвёт, мечет, ломает тело твари, но та, не чувствуя боли, регенерируется, заращивая раны гниющим мхом и тьмой. Зеленоватый свет в её пустоте вспыхивает всё ярче, и с каждым всплеском я чувствую, как слабею.

На Криса морок почему-то не действует, а вот я поддаюсь его зову. Теряю контроль над собой и на магией. Даже если бы мне хотелось, я бы не смогла использовать свою силу, чтобы как-то помочь.

Я упираюсь рукой о дерево, едва держусь на ногах.

Леманн же борется не на жизнь, а на смерть. Чтобы уничтожить этого монстра окончательно. Чтобы защитить. Меня.

Одним яростным броском Крис прижимает тварь к земле, его челюсти смыкаются на источнике света. Раздаётся оглушительный гул, свет вспыхивает ослепительно-белым, освещая всё кругом своим ярким огнём, а потом так же резко гаснет.

Тело твари рассыпается на груду обычных, ничем не примечательных гнилых веток и комьев мха.

Вокруг нас воцаряется странная, непривычная тишина.

Крис тяжело дышит, его могучий бок ходит ходуном. Шерсть на загривке стоит дыбом, с клыков капает тёмная, пахнущая озоном жидкость.

Он медленно поворачивается ко мне.

И я не могу сдержаться.

Я бросаюсь к нему, впиваюсь пальцами в его густую, тёплую шерсть. Я вся дрожу, по лицу текут слёзы, которых я не могу и не хочу сдерживать. Я прижимаюсь к его горячему, живому телу, чувствую под ладонями бешеный стук его сердца.

Внутри меня всё переворачивается. Осознание, что он меня спас. Понимание, что он ни секунды не колебался, чтобы защитить меня. И у него получилось. Он поборол этого морока.

Усталость, отчаяние уходят, на смену им возвращается моя магия. Страх постепенно отступает, я только испытываю бесконечную благодарность к своему спасителю.

– Спасибо, – вырывается из меня тихий, сдавленный шёпот. – Спасибо, Крис. Ты меня спас. Спасибо…

Он замирает на миг, его напряжённые мускулы тоже начинают расслабляться. Глубокий, дребезжащий вздох вырывается из его груди. Он медленно опускает свою огромную голову и трется щекой о моё плечо, короткий, утробный рык означающий что-то вроде «ты в безопасности».

Потом он отстраняется. Его форма начинает меняться, сокращаться, шерсть уходит под кожу, когти втягиваются.

И через мгновение он уже стоит передо мной в человеческом облике. Его рубашка порвана, он весь в грязи и свежих ссадинах. Дыхание всё ещё сбившееся.

Он смотрит на меня. Его глаза горят в полумраке, и в них нет ни злости, ни насмешки. Там отражается совершенно другое. Облегчение, остаточный адреналин и что-то еще, дикое и неконтролируемое, что заставляет мое сердце замирать.

Моё сознание мне кричит, что всё изменится. Прямо сейчас. Что эта наша глупая ссора на пустом месте, эта схватка с мороком и неизведанные эмоции и открытия приведут нас к чему-то… новому.

– Мия... – хрипло произносит он.

Он делает шаг вперёд и касается моей руки. Его пальцы с непривычной бережностью обхватывают моё запястье, то самое, которое только что сжимали ледяные ветки-пальцы морока. Его большой палец ложится на кожу, прямо над браслетом, и проводит по ней медленным, давящим движением.

Это не ласка. Это проверка. Жест, полный такого первобытного, животного беспокойства, что у меня перехватывает дыхание. Будто в этом моменте он показывает насколько я ему… дорога, как он боялся меня потерять...

Неожиданно под его пальцами серебряный браслет вдруг становится ощутимо тёплым. Он ровно и глубоко пульсирует, и я с оторопью понимаю, что этот ритм вторит бешеному стуку его сердца. Или это бьётся моё собственное сердце? Грань стирается. Браслет горит, как живой проводник между нами, подтверждая нашу связь.

Крис чувствует это. Его взгляд на секунду опускается на наши соединённые руки, на это светящееся доказательство чего-то большего, чем наша игра. И этого осознания, кажется, достаточно, чтобы сорвать все последние барьеры, преграды.