Неоновый ад

Неоновый ад

Если есть рай, то есть и ад.

Ад здесь.

Граффити на стене

башни корпорации «Спенстех»

НЕОНОВЫЙ АД

— Герберт, ты знаешь, это необходимость.

Девушка, лет тридцати на вид, вертикально ставит на стол планшет, проецирует сенсорную клавиатуру на металлическое покрытие.

— Да ладно тебе, Эмбер, ты знаешь меня столько лет.

Темнокожий мужчина плотного телосложения сидит напротив; в короткой военной стрижке и бородке пробивается седина. Всё, что будет происходить далее, кажется ему нелепым розыгрышем. Он разводит биомеханические руки чёрно-серебристого цвета и раздосадовано говорит:

— Обычно я сижу по ту сторону стола. Почему корпорация проводит интервью в комнате для допроса?

— Не хватает мест, Герб. Проект стартовал неделю назад, а желающих подать заявку слишком много. Мы валимся с ног, не успеваем обработать данные всех желающих.

— Заполни форму за меня. У меня нет на это времени. И вообще, эта штука должна быть добровольной.

— Ты — глава службы безопасности, Герберт, и ты знаешь правила.

Мужчина раздражённо выдыхает, скрещивает руки на груди, протестуя всем своим видом.

— Давай, Герберт, раньше начнём — раньше закончим. Ты у меня уже девятнадцатый сегодня, мне нужно проинтервьюировать ещё семерых, а подружка Кассандры завтра устраивает вечеринку в честь дня рождения, и о подарке я ещё даже не задумывалась. Так что, ради всего святого, ответь на грёбаные вопросы.

— Ладно, прости, Эмбер. Я весь во внимании.

— Имя?

Мужчина усмехается, отводит взгляд, ёрзает на неудобном пластиковом стуле.

— Герб, я уже третий раз останавливаю запись. Мы в одной лодке, так ведь?

— Да, мэм, — покорно отвечает мужчина и обречённо кивает.

— Тогда будь хорошим мальчиком и помоги уставшей даме.

Девушка аккуратно дотрагивается пальцем до небольшого красного кругляшка на экране планшета.

— Имя?

— Герберт Фрэнсис Смит Третий.

— Должность?

— Глава службы безопасности корпорации «Спенстех», головной офис.

— Личный номер?

— СБ-01.

— Возраст?

— Пятьдесят четыре.

— Сколько лет вы работаете в корпорации?

— Одиннадцать.

— Сколько лет вы занимаете позицию главы службы безопасности?

— Четыре.

— Назовите имя вашего непосредственного руководителя.

— Ричард Спенсер.

— Семейное положение?

— Женат.

— Дети?

— Трое. Две юные леди и сорванец.

— Без отсебятины, Герберт. Хронические заболевания?

— Отсутствуют.

Девушка останавливает запись.

— Ты заставишь меня проверять твою медицинскую карту, Герб?

— Импланты лёгких давно решили вопрос астмы, Эмбер, тем более что астмой в городе страдает каждый второй.

Девушка проводит тонким указательным пальцем по экрану планшета, стирает последний вопрос, включает запись.

— Хронические заболевания?

— Астма.

— Когда вы в последний раз проверялись у врача?

— Три недели назад, обязательная проверка всех сотрудников службы безопасности.

— Когда вы в последний раз проверялись у психотерапевта?

Герберт не отвечает. Эмбер смотрит на него холодным взглядом, перебирая тонкими ноготками по столу.

— Шесть месяцев назад.

Она снова останавливает запись.

— Это не моё дело, Герб, но разве вы не должны проходить проверку каждый месяц?

— Ты права, Эмбер, это не твоё дело.

— Герб, я обязана задавать эти вопросы. Не я их писала, не я инициировала интервью. Ты не боишься, что старик узнает о твоём проступке?

— Он в курсе. Мы договорились, что я пройду обследование на следующей неделе. Мне было не до этого. Киберпространство «Спенстех» атаковали дважды за полгода. Я рекрутировал новичков, мистер Спенсер ездил в рабочие командировки. В сутках слишком мало часов.

Девушка забирает локон густых русых волос за ухо, включает запись.

— Есть ли жалобы на физическое состояние здоровья?

— Нет.

— Есть ли жалобы на психическое состояние здоровья?

— Появятся, если мы продолжим в том же духе.

Девушка смотрит на главу службы безопасности слегка раздражённым взглядом, затем прищуривает глаза и улыбается.

— Нет, — отвечает Смит.

— Вы нарушали когда-нибудь закон?

— Объясните вопрос.

— Вопрос прост, мистер Смит. Вы нарушали когда-нибудь закон?

— Останови запись.

Девушка повинуется.

— Какого чёрта ты делаешь, Эмбер? Ты понимаешь, чем я тут занимаюсь?

— Герб, ещё раз: не я писала эти чёртовы вопросы.

— Тогда, может, Джеку Спенсеру надо включить голову и подумать, какие вопросы нужно задавать главе службы безопасности, а какие — нет?

— Я думаю, тут имеется в виду нарушение правопорядка в городе.
— Эмбер, я не знаю, как ответить, — произносит он интонацией провинившегося ребёнка.

Он нарушал закон много раз, но все эти нарушения были в рамках его заданий от Ричарда Спенсера.

— Ответь как глава службы безопасности. Готов? Я повторю.

Смит кивает.

— Вы нарушали когда-нибудь закон?

— Есть пара-тройка оплаченных штрафов за нарушение скоростного режима.

— Вы считаете, что после нарушения закона отплатили за это обществу?

— Да.

— Вы когда-нибудь содействовали любым противоправным действиям?

— Что?

— Вы когда-нибудь содействовали любым противоправным действиям?

— Нет.

— Почему вы решили принять участие в сборе данных?

— Как глава службы безопасности, я считаю, что это мой долг. Надеюсь, что, узнав о моём добровольном участии, парни из отдела последуют моему примеру.

Девушка касается кругляшка с чёрным квадратиком внутри на экране планшета.

ЧАСТЬ I. Деструкция. Глава 1. Корпорат

1

Солнце садится за горизонт пустыни, окрашивая город в ярко-оранжевый. Ампир-сити, один из старейших независимых городов на территории, когда-то именуемой Соединёнными Штатами в Северной Америке, переливается разноцветным неоном, который становится тем ярче, чем сильнее небо погружается во тьму.

На Корпорат-Кросс, в деловом центре независимого города, четыре башни уходят на сотню этажей вверх. Четыре главные финансовые крепости, не замечающие остальных блёклых в мире денег, по сравнению с их многомиллиардными оборотами, расположены друг напротив друга. Непримиримые конкуренты и одновременно торговые партнёры.

«Сатоши» — представительство японского дзайбацу, известного всему миру передовыми технологиями, «Норд» — из холодной Федеративной Республики Россия, первые в области военных технологий, «Евромедицина» — корпорация из Содружества Европейских Государств, филиал которой по объёму уступает только штаб-квартире компании в Цюрихе, и «Спенстех».

«Спенстех» — главная корпорация Ампир-сити, основанная в независимом городе сто тридцать шесть лет назад и благодаря которой город рос, развивался, эволюционировал.

Джек Спенсер выходит из стеклянных дверей главного входа здания «Спенстех» к своему новенькому «Диабло». Как только он увидел на своём счёте сумму бонуса за успешный третий квартал, он сразу решил, на что спустит половину: «Диабло» даёт ему ощущение свободы на хайвеях и в пустоши. Пятьсот двадцать лошадиных сил, пять литров, полуавтоматическая коробка передач и спортивный режим, разгоняющий эту красотку до ста двадцати за две и пять секунд. Он заслуживает это ощущение свободы, впахивая по восемнадцать часов в сутки семь дней в неделю.

Подконтрольный ему отдел аналитики и оценки рисков тщательно готовил документы к новому совместному проекту четырёх корпораций. Права на ошибку у Джека нет и не было. Его команда изучила несколько сотен интервью, загружала ответы в систему, анализировала, перепроверяла, загружала ещё раз. Замкнутый круг, из которого невозможно вырваться. Слишком многое стоит на кону — начиная от уже потраченных бюджетных средств, заканчивая личной репутацией корпората. Сын президента «Спенстех» Ричарда Спенсера не имеет права на ошибку ни при каком раскладе, не имеет права ударить в грязь лицом в глазах сотрудников компании и тем более — в глазах президентов корпораций-партнёров.

Со стороны пустыни в лицо Джеку дует сильный холодный ветер. Спенсер поднимает воротник пальто, командует внутренним голосом вывести перед глазными имплантами прогноз погоды на ночь. Прогноз не радует — метеокорпорация «Денвер» объявила о песчаной буре в тридцати милях от Ампир-сити с вероятностью девяносто семь процентов.

— Чёрт, — тихо ругается Джек, — гонки, видимо, не будет.

Ему тридцать семь, строен, высок; стимуляторы мышечной ткани, произведённые родной «Спенстех», держат его тело в отличной форме.

На стоянке перед башней корпорации припарковано два автомобиля, помимо новенького чёрного «Диабло» с синими неоновыми полосами по бокам.

— Стаут и Герман, — идентифицирует владельцев автомобилей Спенсер.

Где-то слева эхом доносится шум полицейской сирены. Над головой волной проносится звук турбины одного из сотен городских летательных аппаратов. Из незаметных невооружённому глазу динамиков, вмонтированных в стены зданий по всему городу, звучит женский металлический голос:

— Доброй ночи, Ампир-сити. Местное время — ноль часов семь минут. Температура — шестнадцать градусов по Цельсию, шестьдесят — по Фаренгейту.

После небольшой паузы голос повторяет фразу на японском и русском языках.

Джек достаёт полупрозрачный смартфон из кармана пиджака. В записной книжке ищет контакт Рона Майерса. Отыскав его среди десятков других, нажимает вызов.

— Джеки! — отвечает слегка подвыпивший голос. — Наверняка уже слышал о буре.

— Да, Ронни, всё отменяется?

— Ты готов рискнуть новёхонькой тачкой? Не, братан, не сегодня. Ты меня знаешь — я уважаю матушку-природу, не хочу испытывать её терпение. Устроим покатушки на следующей неделе, а? Ставки зафиксируем, а с меня бонус за перенос гонки.

— Чёрт, Ронни, я должен лететь в Японию на следующей неделе. Да ладно тебе, сколько раз ошибались «Денвер» в прогнозах? Потому не поглощаем бездарей. Чёрная дыра расходов с их устаревшими спутниками.

— Прости, мужик, — Рон повышает голос, перекрикивая мощный бит громкой электронной музыки на фоне. — Приедешь — и всё сделаем в лучшем виде. А может, ты и не поедешь никуда? Решим. Мне самому не терпится проверить мотор твоей новой красотки.

— Ладно, уговорил.

— Приезжай в «Акварель»! Здесь сегодня людно — Эль Мартинес играет новый сет. Первый раунд выпивки с меня.

— У тебя это явно не первый раунд, Ронни, — подкалывает приятеля Спенсер.

— Это верно. Тем не менее. Проходку организую. Музыка, натуральное игристое, девочки и пластинки. Угощу тебя.

— Я подумаю, Ронни. На связи.

— Бывай, братан.

Рон отключается. Джек остаётся наедине с новым автомобилем и звуками мегаполиса, неудовлетворённый тем, что его план порушила чёртова буря. Он скидывает плащ на заднее сиденье «Диабло», поправляет растрёпанные ветром чёрные волосы, садится за штурвал автомобиля.

— Что ж, — сверкает белыми зубами Спенсер. — Мы всё равно можем проверить тебя на прочность, а, красотка?

Мотор завывает по лёгкому прикосновению к сенсору старта двигателя на приборной панели. Ксеноновые фары голубоватого оттенка светят на стену небоскрёба «Спенстех». Джек читает начало фразы, выведенной ярко-жёлтой краской: «Если есть рай…» Думает, что неплохо бы отделу клининга оттереть выходку чёртовых панков-антикорпоратов.

«Диабло» плавно сдаёт назад, вывернув колёса вправо, выезжает с парковочного места. Как только открывается шлагбаум, Джек вжимает педаль газа и по прямой мчит к выезду с парковки, оставив за собой столб пыли, моментально сдутый холодным ветром пустыни.

Интермеццо I. Майкл Лавгуд

— Чёрт! — восклицает Майкл Лавгуд, когда видит новый заказ на доставку в приложении «Спенс-Деливери».

Учиться в технологическом без стипендии и помогать престарелой матушке оказалось сложной для студента задачей. Да ещё коллектор позвонил три дня назад с требованием вернуть кредитные деньги за новый хром до конца недели. Было бы за что возвращать! Глазные импланты сбоят, нейронные периодически замыкает, а вчера студент вообще не чувствовал правую руку.

За что возвращать?

За очередную фикцию, которую «Спенстех» преподносит как передовую технологию?

И заказ, как назло, в Трентоне! Грёбанный дом престарелых Ампир-сити!

Трентон — небольшой район на юге города, усеян домиками, сохранившими культуру одноэтажной Америки позапрошлого столетия, с вкраплениями современных технологий. В основном — солнечные батареи на крышах. Место, где поселились пенсионеры из корпораций и отставные вояки, выглядело бы намного приятнее с зелёными газонами перед домами, но климат безжалостно сушит практически любую растительность в городе, потому постояльцы района довольствуются сухой, пожелтевшей травой — последней надеждой на картинку откуда-то из прошлого.

Дом Сида Хэйворда расположен на окраине района, площадью не более трёхсот футов, с кухней-гостиной, двумя спальнями и новёхоньким барбекю-грилем на заднем дворе, огороженном низким забором из сетки-рабицы. Дети Сида давно покинули дом, жена мистера Хэйворда скончалась шесть лет назад, потому те редкие дни в году, когда семейство собирается на заднем дворе дома, — для Сида важное мероприятие, сравнимое с выборами президента Альянса или празднованием Второго Дня Независимости.

К приезду детей с семьями Сид готовится тщательно. Корпоративная пенсия позволила Хэйворду накопить на новый гриль за четыре месяца, плюс он воспользовался скидкой бывшего сотрудника «Спенстех», но возраст всё равно дал о себе знать — либо списанные импланты, которые не подлежат замене по страховке, дали сбой, и Сид Хэйворд забыл заказать набор для гриля. Четыре ножа, лопатки, щипцы и куча другого инструментария, которым старик Хэйворд точно не станет пользоваться. Доставка «Спенс-Деливери» обещает выполнить его заказ за сорок восемь часов, Сид мирится с длительным ожиданием, но когда утром раздаётся звонок видеофона, Хэйворд чувствует себя счастливчиком — принял доставку раньше срока за хороший знак. Мелкие радости, которые делают день светлее.

На экранчике видеофона стоит паренёк, студент лет девятнадцати и уже нашпигованный имплантами, которые скрывает рабочая форма «Спенс-Деливери».

Сид поднимается с кресла, оставляя на обивке вмятый след, отключает видеофон, направляется к входной двери.

— Доставка для мистера Хэйворда! — кричит, раздирая горло, молодой человек.

Боже правый, орать-то зачем, думает Сид и торопится к двери.

— Иду, иду, — отвечает он курьеру.

— Доставка! Доставка! Доставка для мистера Хэйворда! — не унимается голос за дверью.

Курьер непрерывно стучит в дверь, Сид, возмущённый поведением молодого человека, прокручивает в голове, как будет учить юношу этикету. Стук в дверь становится сильнее.

— Доставка! Доставка! Доставка! Мистер Хэйворд!!!

Сид останавливается перед дверью. Такой наглости сотрудники службы доставки себе не позволяют, у «Спенс-Деливери» чётко проработанные протоколы.

Неожиданно для Хэйворда дверь слетает с петель, словно держалась на нескольких миниатюрных гвоздиках. Сид отскакивает в сторону, его не задевает, но с круглого обеденного стола падает и разбивается чайный сервиз покойной миссис Хэйворд.

— Какого чёрта ты творишь?! — кричит Сид, но Майкл Лавгуд не показывает и ноты сожаления.

Он стоит, опираясь одной рукой на дверной проём, в другой держит заветную коробку с набором для гриля. Зрачки глаз сужены до размера игольного ушка. Он тяжело дышит, сальные, мокрые от пота волосы прилипли ко лбу и щекам.

— Доставка! — кричит курьер и с размаху бросает посылку в Сида Хэйворда.

Тот не успевает сориентироваться и увернуться, чувствует сильный удар по голове, валится с ног и поверженно стонет.

— Угроза жизни, — хрипит Хэйворд. — Угроза…

Майкл, студент технологического, хватает старика за воротник поло и тащит через весь дом на задний двор. Поднимает его, словно тот весит не больше футбольного мяча, и отбрасывает в сторону новёхонького гриля. От удара Сид рассекает лоб и ломает лицевую кость. Картинка перед глазами размывается. Курьер, слегка дрожа, хватает старика за руку.

— Я обожаю гриль! — кричит он. — Доставка! Доставка для мистера Хэйворда!

С хрустом Лавгуд вырывает руку Хэйворда. Бедолага кричит от боли что есть сил.

Курьер несколько секунд рассматривает руку, словно это древний артефакт, найденный в пещерах с сокровищами, растягивает широкую улыбку, нюхает пропахшие табаком пальцы Хэйворда и отбрасывает конечность в сторону.

Разум Сида затуманен, он уже не понимает, что с ним происходит. Вдали слышатся полицейские сирены. Последнее, о чём он думает, — нужно оставить жалобу в службу контроля «Спенс-Деливери».

Интермеццо II. Новости Тридцать первого канала

— Здравствуйте, вас приветствует информационная служба Тридцать первого канала, в студии Лил Кимбалл. Коротко о главном:

Ампир-сити в опасности! Зафиксировано несколько случаев кибернетической диссоциации сознания.

Потенциальное предательство или угроза суверенитета? Президент Альянса Независимых Штатов встретилась с мэром Стэтхэм-сити в Лос-Анджелесе.

Пропавший лидер Себастьян Перри не показывается на публике уже несколько месяцев, «Евромедицина» сухо комментирует ситуацию.

Борцы за свободу и независимость. Новые беспорядки на территории Автономной Республики Гавайи.

Солдаты неудачи. В киберпространстве нейтрализованы бойцы признанной в Ампир-сити террористической организации «Ветер свободы».

Ссора в счастливой семье. Отношения Первограда и Федеративной Республики Россия ухудшаются.

Новый небоскрёб в Ампир-сити — реальность.

Мы в плей-офф! «Ампир-сити Сэйтенс» вышли в плей-офф Суперкубка.

И главная новость к этому часу. Департамент полиции Ампир-сити зафиксировал четыре приступа кибернетической диссоциации сознания, или КДС, менее чем за неделю. Заболевание, о котором предпочитают умалчивать, как в своё время умалчивали о СПИДе. Можно ли игнорировать рост количества лиц, страдающих психическим расстройством, вызванным перегрузкой кибернетическими модификациями? Подробнее — в репортаже Нолана Райдера.

— Ампир-сити утром кажется умиротворённым. Жители собираются на работу, детей отводят в школы и детские сады. Идёт привычный образ жизни, который может сломаться за считанные секунды.

Ни о чём не подозревающий Сид Хэйворд всего лишь ожидал доставку «Спенс-Деливери». Миссис Буллок с дочерью — автобус возле Хай-парка. Бетси Хендерсон встречалась в клубе любителей литературы двадцатого века. Судья Бриггз прибыл на рутинное заседание суда. Разные люди, профессии, религиозные взгляды, но всех их объединяет то, что они стали жертвами лиц, страдающих заболеванием, которое власти города и президенты корпораций стараются не замечать.

Кибернетическая модификация тела — обыденность в наши дни. Но тогда почему мы становимся свидетелями поистине чудовищных событий? Куда смотрит полиция? Куда смотрят корпораты? Комментарий дал Ламберт Хиккенботтом, президент филиала корпорации «Евромедицина» в Ампир-сити.

— Психическое расстройство, вызванное злоупотреблением кибер-модификациями, — это следствие, а не причина. Чёрный рынок торговли имплантами расцвёл по всему миру — от Китая до Канады. Многомиллиардный рынок. Да, мы должны признать, что любая нестандартизированная модификация тела — риск не только для человека, желающего апгрейдить тело, но и для окружающих.

К сожалению, большинство не готовы обращаться в клиники, предоставляющие услуги модификации, — из-за дороговизны процедур. Не готовы брать кредиты. Увидев ценник на установку имплантов, люди обращаются к теневым инженерам, так называемым «докторам подполья», и за меньшие деньги получают списанные импланты, не проверенные должным образом.

Вы скажете, что ценник велик. Скажете, что большинству это не по карману. Но позвольте я задам лишь один вопрос: сколько вы готовы заплатить за вашу безопасность? А за безопасность окружающих?

В «Евромедицине» открыто множество кредитных линий, и наши клиенты могут быть абсолютно уверены в качестве предлагаемых имплантов. Модификаций. Это то, над чем стоило бы задуматься каждому, кто хочет модифицировать тело.

— Стоимость модификаций — действительно дорогое удовольствие. Мы поговорили с одним из теневых инженеров. Он попросил скрыть его лицо и изменить голос.

— Мы даём гарантии. Наша гарантия — это наша репутация. Но сбои случаются. Это риск, на который наши клиенты идут осознанно. Тем не менее уверяю вас, что дело не только в качестве имплантов. У КДС множество симптомов, о которых долбанные корпораты умалчивают. Отстранение, стрессовые ситуации, потеря интереса к жизни — всё это может стать причинами психического расстройства. Кукуха может поехать у каждого, но корпоратам выгодно запугать вас. Им выгодно, чтобы вы боялись обращаться к нам и несли ваши криптодоллары им.

Но почему тогда корпораты умалчивают о случаях КДС среди сотрудников? Ведь корпорации предоставляют лучшие сертифицированные импланты, разве нет? Нас делают козлами отпущения, чёртовы ублюдки.

— То, что ситуация неоднозначная, подтверждает и полиция. Сегодня департамент начал расследование новых четырёх случаев, а также нескольких случаев, произошедших в прошлом месяце. А пока берегите себя и подумайте дважды, прежде чем ставить новую прошивку или апгрейд. Нолан Райдер. Специально для Тридцать первого канала.

— Президент Альянса Независимых Штатов Адриана Гевара встретилась сегодня с мэром Стэтхэм-сити Нилом Джейденом. На повестке дня стоял вопрос об открытии посольства Альянса на территории города.

— Мадам президент и я провели переговоры, и я с радостью сообщаю вам, что через три месяца в Стэтхэм-сити появится посольство Альянса! Это важный шаг в дипломатических отношениях между нами, и я искренне надеюсь на дальнейшее сотрудничество.

— Администрация Ампир-сити и Штатов Восточного Побережья комментариев по данному событию не предоставила.

Себастьян Перри, президент корпорации «Евромедицина», пропал с радаров.

Уже несколько месяцев президент крупнейшей медтех-фармкорпорации не появляется на публике, что вызывает беспокойство за его состояние. Мы связались с пресс-службой «Евромедицины».

— На данный момент господин президент находится в отпуске. У него всё в порядке, волноваться за него не стоит.

— Тем не менее в киберпространстве появилась информация от источников, близких к корпорации, о неизлечимой болезни господина Перри.

Новый мятеж в Автономной Республике Гавайи. Наш корреспондент Дилан Норман с места событий.

Глава 2. Тетрархия

1

Красные огни порта Сакура-сити отсвечивают неровными бликами в чёрной воде океана. Над городом давно опустилась ночь, но жизнь в независимом городе между Токио и Йокогамой только началась. Мегаполис светится множеством разноцветных иероглифов, по его дорогам и в воздушном пространстве течёт река из красных и жёлтых огней автомобилей и летательных аппаратов. В центре, на площади Фуридаму, несколько сотен тысяч человек собрались в ожидании Рибатипаредо, парада Свободы — одного из главных праздников Сакура-сити.

Сто двенадцать лет назад молодой предприниматель Акихиро Сатоши открыл компанию по производству оборудования для заводов, выкупил землю и основал город, чтобы сотрудники его дзайбацу не тратили часы в дороге на работу. Сначала правительство Японии поддержало инициативу молодого предпринимателя, но спустя двадцать три года экономика города превысила экономику префектур Канагава и Токио вместе взятых, что вызвало беспокойство в правящих верхах. Кабинет министров потребовал от Сатоши отказаться от автономии, разделить Сакура-сити на две части и присоединиться к соседствующим префектурам с последующей национализацией дзайбацу.

Сатоши отказался.

На следующий день к условным границам Сакура-сити была стянута военная техника, и кабмин попросил предпринимателя ещё раз подумать над просьбой высокопоставленных чиновников. Ответом сяцо стала серия ракетных ударов по военной технике и видеообращение напрямую к императору Японии, в котором он смиренно просил не рвать его детище на части, а заодно продемонстрировал новые ракеты, беспилотники и первые прототипы боевых роботов, разработанных инженерами «Сатоши».

Император воспринял обращение как личное оскорбление и объявил военное положение, пригрозив Сатоши личной расправой. Оккупация Сакура-сити продлилась триста девяносто шесть дней, и когда кабинет министров почувствовал привкус победы на кончике языка, хакеры дзайбацу взломали все доступные крепости данных правительства Японии в киберпространстве. Сатоши получил доступ до всей информации: от номеров счетов супруги главы кабинета министров до кодов запуска ядерных ракет.

Это была безоговорочная капитуляция.

Стороны заключили мирное соглашение, а годом позже был подписан указ о независимости города Сакура-сити.

Тот день Акихиро Сатоши называет самым важным в своей жизни после рождения двух сыновей.

Главную площадь города переименовали в площадь Фуридаму — Свободы, и сяцо учредил ежегодный праздник, главным событием которого является парад воздушных платформ, олицетворяющих стойкость, единство и независимость города.

Механические затворы на верхнем этаже пирамидальной башни «Сатоши» приходят в действие, плавно опуская мощные ворота. Внизу, на улице и на специально построенных площадках в несколько уровней, народ ликует: парад начался.

Первая платформа, украшенная металлической головой дракона и инкрустированная разноцветным стеклом, медленно выплывает из башни, выпускает пар и опускается к людям, стоящим по обе стороны широкого проспекта. На платформе в кресле-каталке сидит старец Кацуёри Атамото — один из немногих выживших в первые дни оккупации Сакура-сити. Позади Атамото — тридцать человек в военной форме «Сатоши» тех времён. Над платформой голографический экран проецирует трёхмерную модель хроники тех лет.

Следом, на второй платформе, украшенной миллионами цветов, окружённый гейшами, стоит совет директоров дзайбацу. В основном люди в возрасте, они машут принимающим парад жителям Сакура-сити, улыбаются, кланяются, выкрикивают поздравления.

Далее из пирамидальной башни вылетают восемь боевых роботов колонной по четыре. Угловатые, с механизмами передвижения, изогнутыми назад, гранатомётами по обе стороны от кабины удалённого управления и лазерными установками, роботы отражают ночной город в чёрной броне с логотипом «Сатоши». Напоминание каждому, кто смеет усомниться в независимости Сакура-сити, о способности не просто постоять за себя, но и дать жёсткий отпор.

После ещё дюжины различных платформ, рассказывающих о передовых технологиях корпорации, появляется последняя, самая ожидаемая жителями мегаполиса. Она окантована чёрным золотом с серебряными иероглифами, её пол покрыт красным ковром с орнаментом из японской мифологии, боковины украшают ветви цветущей сакуры. Посередине платформы стоит сам император независимого города — основатель и бессменный сяцо дзайбацу — Акихиро Сатоши.

Реальный возраст президента никто не знает, но СМИ утверждают, что ему более ста тридцати лет. Белое кимоно, в котором он всегда проводит парад, расписано узорами чёрных прямых линий, похожих на микросхемы. Его покрытое пигментными пятнами и морщинами старческое лицо выражает абсолютное спокойствие и умиротворение, как и уставшие от времени карие глаза с лёгким бельмом.

Позади сяцо — его семья: супруга Кеико в национальном наряде с лёгкими вкраплениями современности в образе, старший сын Кэтсеро — седовласый, высокий, похожий на отца внешне, и младший, Мэдоку — худощавый, унаследовавший прямые черты лица матери. Вся семья императора выглядит сильно моложе реального возраста благодаря технологиям, бодискульптингу и ежеквартальным поездкам в омолаживающий центр «Евромедицины» в Лондоне.

После того как императорская платформа отдалилась на несколько кварталов от небоскрёба корпорации, в небе над Сакура-сити поднимаются несколько сотен разноцветных дронов. Они образуют фигуру дракона, который разворачивается к зрителям клыкастой мордой, затем мифический зверь рассыпается, а дроны выстраиваются в форме ветки цветущей сакуры. Люди приветствуют символ независимого города овациями. Ветка крутится вокруг своей оси, её кончик поднимается — и она рассыпается так же, как и рассыпался дракон. Дроны хаотично кружат над площадью, то приближаясь, то отдаляясь от зрителей, пока не формируют в небе слово «Сатоши», написанное иероглифами. Позади взрываются сотни фейерверков. Люди на улицах, находясь в состоянии неподдельной эйфории, кричат во славу Акихиро Сатоши, его семьи и детища.

Интермеццо III. Маттиас Джабу

Выдался отличный денёк, не слишком жаркий, с приятным ветерком, и Маттиас Джабу решил, что сегодня он может позволить себе взять отгул за свой счёт, провести день в Северном парке, побросать мяч с семилетним сыном, Маттиасом-младшим, и пожарить хот-доги на одном из муниципальных мангалов.

Его супруга, Азами́, выглядит очень счастливой, она даже не обращает внимания на утреннюю тошноту, хотя периодически токсикоз второй половины беременности сводит её с ума.

В парке, на сухой траве возле Озера влюблённых, они расстилают потёртое от времени клетчатое покрывало. Место для семейства Джабу особое — здесь десять лет назад худощавый, неуверенный в себе Маттиас встал на одно колено и попросил Азами стать его женой.

Она читает бумажную книгу — огромная редкость сегодня, ненужный раритет, но Азами обожает запах книг. Эта досталась ей от бабушки. Книга рассказывает непростую историю темнокожей женщины в пятидесятых годах двадцатого века. Азами периодически отвлекается от истории, смотрит, как её мужчины носятся с мячом по лужайке, переводит взгляд на голубое небо, поглаживает живот и улыбается. В этот самый момент, в эту самую секунду она счастлива. На второй план ушли проблемы с работой, школой, арендой — всё потерялось на фоне эмоционального счастья, которое лучами струится из Азами.

Она отрывается от книги в самый интересный момент на смех ребёнка, задаётся вопросом, что так смешит Маттиаса-младшего, но то, что она видит, заставляет её сердцебиение ускориться. Маттиас, её любовь, опора и гордость, раскручивает их сына вокруг себя, держа малыша за ноги. Сначала Маттиас-младший смеётся, потом просит папу остановиться, но отец вместо этого раскручивается сильнее, приговаривая мальчику неродным голосом:

— Всё в порядке, парень, всё будет в порядке!

Азами подскакивает с места.

— Маттиас, прекрати, ты пугаешь его! — просит она.

Вокруг собираются зеваки, отдыхающие в парке. Несколько тинейджеров снимают происходящее на смартфоны.

— Брат, хорош! — призывает один из собравшихся — высокий темнокожий мужчина в толстовке и широких тренировочных штанах.

— Маттиас, я прошу тебя! — Азами боится подойти ближе, чтобы не задеть мальчика.

— Да что с тобой не так, парень?! Хватит! — кричит пожилая женщина в кепке «Сэйтенс».

Маттиас не слышит окружающих, крутится на месте, держит сына уже за одну ногу.

— Всё хорошо! — вопит он. — Всё хорошо!

А потом отпускает мальчугана.

Азами замирает, затаив дыхание, чувствует, как кровь приливает к лицу. Маттиас-младший летит несколько ярдов и падает в озеро громким шлёпком. Брызги разлетаются в разные стороны, кто-то просит вызвать полицию. Маттиас, задыхаясь, громко смеётся.

— Сынок! — Азами бежит к озеру.

Её муж задавливает смех и резко поворачивается к супруге, пронзая женщину взглядом, полным ненависти. От поворота шея хрустнула в нескольких местах.

— Этого недостаточно! — кричит он. — Этого недостаточно! Работа! Кредит! Недостаточно!

— Маттиас, милый, я прошу тебя, — шепчет Азами сквозь слёзы.

Её супруг подбегает к одному из собравшихся, подпрыгивает и двумя ногами бьёт мужчину в грудь. Тот стонет и валится на землю. Маттиас залезает на него сверху, кулаком бьёт по лицу — удар за ударом, пока кровь не пачкает его белую майку, а лицо мужчины не превращается в синее месиво.

Азами заходит в озеро, её мальчика нигде не видно. Она ныряет в холодную мутную воду, пытается разглядеть силуэт сына.

Маттиас резко выпрямляется, выгибается в обратную сторону, разводит пальцы на руках и кричит. Народ при виде этой картины разбегается кто куда. Мужчина ломанными движениями направляется за дамой в кепке «Сэйтенс».

— Что вы сказали, мэм?! — кричит он. — Что вы сказали?! Мы предлагаем новейшее оборудование, что вы сказали, мэм?!

Азами выныривает, делает глубокий вдох, погружается вновь. Она что-то замечает в мутной воде, подплывает к силуэту… Это её мальчик! Она обхватывает его, резкими движениями поднимается к воздуху, которого в лёгких почти не осталось.

Маттиас тем временем догоняет фанатку «Ампир-сити Сэйтенс», бросается на неё, валит на землю, несколько раз бьёт локтем в затылок. Женщина визжит, пытается перевернуться, но Маттиас не даёт ей, хватает кисть руки и сильно сжимает, пока не слышит хруст ломающихся костей. Женщина теряет сознание.

Азами, полностью обессиленная, умудряется вытащить сына на берег.

— Нет-нет, мой мальчик, нет!

Она ударяет его в грудь, чтобы вода вышла из лёгких, но мальчик не реагирует. Ещё раз. Ещё.

Паренёк дёргается и одним движением выплёвывает воду. Азами плачет, обнимает сына, прижав его голову к груди.

Маттиас, глава их семьи, любящий, заботливый муж и отец, слышит её крик, поворачивается в их сторону, ускоряет шаг. Из левой ноги у мужчины торчит сломанная большеберцовая кость, кровь из раны капает на землю. Как он сломал ногу, никто не видел, а ему наплевать.

У него другая цель.

— Папа, стой, — откашливаясь, просит мальчик.

— Сынок, мы поиграем, — скалится Маттиас. — Мы поиграем! Мы поиграем!!!

Он не успевает дойти до Азами и сына, его на землю валит удар чем-то тяжёлым. Азами видит девушку невысокого роста, стройную, с длинными чёрными волосами, заплетёнными в конский хвост. Девушка держит в руках сломанную ветку дерева.

Маттиас резко встаёт и бросается на девушку, рыча от ярости, замахивается кулаком правой руки, но та уходит от удара и острым концом сломанной ветки бьёт Маттиаса в живот. Из рваной раны струится кровь. Мужчина не замечает этого удара, пробует схватить девушку, та пригибается, сдвигается чуть вправо и с разворота бьёт тяжёлой подошвой военного ботинка в челюсть. Маттиас отходит на несколько шагов назад, встаёт ровно и чуть наклоняет голову.

— Я хочу лучшего для сына! Только лучшего! Только лучшего!!!

Девушка бьёт его по лицу, затем коленом в живот — рана разошлась ещё больше. От следующего удара Маттиас уклоняется и быстрым движением хватает девушку за горло, сдавливает его.

Интермеццо IV. Чат

Бешеный_пёс вошёл в приватный чат

Люгер_Прайм47: ну наконец-то!

Люгер_Прайм47: чёрт, мужик, где тебя носило?

Люгер_Прайм47: нам кучу вопросов надо обсудить!

Люгер_Прайм47: у нас игра в субботу

Люгер_Прайм47: в барах уже столиков нет

Люгер_Прайм47: придётся опять в глушь переться!

Бешеный_пёс: да знаю-знаю

Бешеный_пёс: не начинай

Бешеный_пёс: у меня тут завал

Люгер_Прайм47: а что такое?

Бешеный_пёс: Спенсер с Босковицем насели так, что жопу от стула не оторвать

Бешеный_пёс: проверяем всё по тридцать раз на дню

Бешеный_пёс: домой прихожу ночью уже третий день

Бешеный_пёс: жена не верит, говорит, в загул ушёл

Бешеный_пёс: может, и на игру не пойду

Люгер_Прайм47: уоу-уоу! я тебе дам, на игру не пойду!

Люгер_Прайм47: мы договаривались

Бешеный_пёс: а алименты ты платить будешь, если она от меня уйдёт?

Люгер_Прайм47: да ладно тебе

Люгер_Прайм47: своди её куда-нибудь

Люгер_Прайм47: купи хорошего вина

Люгер_Прайм47: и она оттает

Люгер_Прайм47: после игры

Бешеный_пёс: ))))))))))))))))))

Бешеный_пёс: ты неисправим

Бешеный_пёс: как сам?

Люгер_Прайм47: у нас тоже какая-то дичь

Люгер_Прайм47: припёрся Гамбиев, ничего никому не сказал

Люгер_Прайм47: мы тут все выстроились, как на параде

Люгер_Прайм47: отчётности, всё такое

Люгер_Прайм47: а он тупо бухать поехал

Люгер_Прайм47: Миронов ходит красный как помидор

Люгер_Прайм47: и ссыт

Люгер_Прайм47: при этом

Бешеный_пёс: )))))))))))))))))))))))

Бешеный_пёс: а что он ссыт?

Люгер_Прайм47: на Родине ж Харитонов под нас точит

Люгер_Прайм47: Миронов, какой бы долбодятел не был, не хочет, чтоб Гамбиева убрали

Люгер_Прайм47: тогда жопа будет

Люгер_Прайм47: и ему

Люгер_Прайм47: и всем нам, кто тут

Бешеный_пёс: да ладно, думаешь, что вас потребуют обратно?

Люгер_Прайм47: ну…

Люгер_Прайм47: мне-то похер, у меня гражданство Альянса

Люгер_Прайм47: а многие очкуют, да

Люгер_Прайм47: что закончится либеральное время и настанет диктатура 5.0

Люгер_Прайм47: да и я работу терять не хочу

Бешеный_пёс: к нам пойдёшь

Бешеный_пёс: ))))))

Бешеный_пёс: нам спецы нужны

Люгер_Прайм47: посмотрим

Люгер_Прайм47: в общем, странно всё это

Люгер_Прайм47: сейчас всё ровно и хорошо

Люгер_Прайм47: с косяками, конечно, но хорошо

Люгер_Прайм47: а если придёт этот ушлёпок Воронов

Люгер_Прайм47: то мы точно по часам срать ходить будем

Бешеный_пёс: да ладно тебе

Бешеный_пёс: не преувеличивай

Бешеный_пёс: вы международная корпорация

Бешеный_пёс: тем более какой идиот будет портить отношения с Ампир-сити?

Люгер_Прайм47: тот, кому по барабану на Ампир-сити

Бешеный_пёс: блин, засада

Люгер_Прайм47: засада, да

Люгер_Прайм47: потому не смей сливаться с игры!

Люгер_Прайм47: понял?

Бешеный_пёс: да понял-понял

Бешеный_пёс: идём

Бешеный_пёс: как договаривались

Бешеный_пёс: если с работой всё ок будет и не надо будет ночевать там

Люгер_Прайм47: я сейчас приеду и отделаю тебя

Бешеный_пёс: обещаешь?))))))))))

Люгер_Прайм47: сучка

Бешеный_пёс: ну ладно-ладно, я прикалываюсь

Бешеный_пёс: но с работой не соврал

Бешеный_пёс: если завтра Спенсер нормально выступит перед королями, то у меня вообще времени не будет

Бешеный_пёс: собирать данные, проверять, интегрировать с «Сатоши»

Бешеный_пёс: такое себе занятие

Люгер_Прайм47: а ты вообще веришь в это?

Бешеный_пёс: во что?

Люгер_Прайм47: в то, что глобальная цифровизация возможна

Люгер_Прайм47: доступна

Бешеный_пёс: я не просто верю, я знаю

Бешеный_пёс: это возможно

Бешеный_пёс: но есть нюансы

Люгер_Прайм47: естественно)))

Бешеный_пёс: это процесс

Бешеный_пёс: потому нужна система

Бешеный_пёс: киберпространство полнится историями провалов

Бешеный_пёс: а сколько больных искинов гуляют по сети?

Люгер_Прайм47: тоже верно

Бешеный_пёс: потому посмотрим

Бешеный_пёс: но я оптимист

Бешеный_пёс: потому и премию надеюсь получить и на игру сходить

Люгер_Прайм47: вот так бы сразу!)))

Бешеный_пёс: и у тебя всё будет ок!

Люгер_Прайм47: надеюсь

Люгер_Прайм47: у меня оптимизма поменьше, но я надеюсь

Бешеный_пёс: ладно, братан, я спать

Бешеный_пёс: вставать через три часа

Люгер_Прайм47: давай, бро

Люгер_Прайм47: я тоже отчаливаю

Люгер_Прайм47: бывай

Люгер_Прайм47 покинул приватный чат

Бешеный_пёс покинул приватный чат