Непокорная для Бешеного

Глава 1

Дисклеймер
Роман является художественным вымыслом и предназначен для взрослой аудитории 18+. В нём могут присутствовать сцены насилия, смерти, элементы психологического давления, употребления алкоголя, курения, нецензурная брань, откровенные сцены интимного характера, а также описания жестоких и мрачных событий. Все персонажи, события и миры вымышлены, любое совпадение с реальными людьми или происшествиями случайно.

---

Бешеный

Я болен.

Смертельно.

И очень давно…

Лекарства от моей болезни нет. Не придумали или клинически не испытали. Плевать.

Я смирился. Вчера.

Но сегодня неожиданно и коварно всё изменилось… потому что я понял, как себе помочь.

Мне нужна нормальная сука. Чистая, надёжная, тугая. Чтобы вогнать хрен по самое не могу и словить кайф от горячей тесноты. Такая, чтобы заменила гудящую в груди боль на обжигающую и настоящую страсть. Приглушила бы ненависть ко всему миру, вернула бы чувствительность и способность держать контроль, научила бы смотреть на вещи с другой, светлой стороны.

Но такой больше нет, она умерла вместе с моей душой, потому я решил вылечиться иначе, пойти в обходную и насладиться лечением сполна – отомстить всем, кто разрушил мою жизнь.

Во мне навсегда поселился мрак, и ничего, кроме темноты, я больше не способен увидеть. После предательства, тюрьмы и смерти осталась только пылающая одержимость.

Бе-ше-нство.

Острое такое, жгучее, как имбирь.

Я ошибался. Во мраке можно прекрасно гореть, дарить тепло и видеть свет. Только после такого выкрутаса от тебя остается горстка пепла. Ну и похрен!

Пугая голодных голубей на площади, я, одетый в серое прямое пальто и чёрные джинсы, сидел на кованой лавочке около стеклянной высотки и наблюдал за раздвижными дверями.

Мой взгляд, острый, как пика, способный убить наповал, отпугивал прохожих. Люди сторонились, обходили по дуге, хотя площадь в это время была прилично переполнена, а путь к вожделённым покупкам проходил мимо меня.

К лавке завернула крупная мамаша с сыночком трёх лет. Вероятно, чтобы застегнуть цветную курточку пацану и, скорее всего, что-то сожрать, потому что они оба едва не лопались от лишнего веса. Наткнувшись на мою страшную физиономию, десятипудовая дама быстро утащила пузана подальше. Несколько раз обернулась настороженно, проверяя, не преследую ли я. Как ещё «чур, демон» не выдала, я откровенно удивлён.

Многие крестятся и молятся, когда смотрят мне в глаза, так что ей крупно повезло не столкнуться со мной вплотную и не стать жертвой.

Не тебя я жду, квочка облезлая, иди-броди.

А ждал я долго. Терпеливо.

Час. Два. Три. Или десять… Уже успело потемнеть, фонари зажглись, звёзды утыкали бесконечное чёрное небо серебряными шляпками.

Я рыскал взглядом по каждой женской фигуре, что появлялась на выходе. Боясь упустить нужную девушку, изучал внимательно черты, раздевал глазами, разглядывал одежду. Если бы мог, сдирал бы шмотки с каждой. Щупал бы и проверял. Она или нет.

Всё усложняла осень. Увидеть три родинки на шее, что можно соединить линиями в треугольник, и шрам под левым ребром – ещё постараться нужно. Хорошо, что я отлично запомнил лицо девицы по фото и не нуждался в деталях. Мне достаточно было увидеть ее один раз, чтобы не ошибиться. А еще я узнаю её по запаху, потому что уловил утром, проходя мимо. И легко найду по широко распахнутым синим глазам и кудрям цвета тёмного меда.

Мне нужен смысл идти дальше, потому что я разучился жить без цели. Не верил людям, умел только ломать кости и пускать кровь на ринге, желая, чтобы меня победили. Но они, паскудные слизняки, падали первыми. Я хочу снова дышать, улыбаться, мечтать. Как раньше, когда была жива Мила. Для этого я должен излечиться от огня, что трепыхался в моей груди и без конца причинял боль.

За последний год из нормального мужика я превратился в зверя, и если что-то не сделать – одичаю и сгорю бессмысленно. Четыре года прошло после смерти Береговой. Четыре, сука, года! А я все еще ее люблю и ею болею…

Нужно что-то делать, если не хочу озвереть.

Потому я ждал. Ждал. Ждал… Сдавливал зубы до мерзко-привычного покалывания в челюсти, кривился от боли в свежих шрамах на щеке, шее, подбородке и груди, куда в тюрьме били чаще всего, и впивался взглядом в каждое молодое женское лицо, мечтая, наконец, прекратить эту пытку.

Я знаю, что выбрал правильное место. Она здесь бывает каждый день – слил надёжный источник. Скорее всего, жертва работает в этой стекляшке. И сегодня я убедился в этом. Увидел девушку у входа, даже стоял рядом, считая секунды до расплаты, втягивал ноздрями аромат её духов и смуглой кожи. Только схватить не посмел. Мне нельзя светиться, всё должно произойти очень тихо и незаметно.

Дождаться ночи – лучшее решение, что пришло в мою воспалённую жаждой мести голову.

Братец не часто с ней общается, подбрасывает копейку изредка, но не оберегает и не охраняет. Ха, от таких паскуд, как я.

Разные города, расстояние в тысячи километров. Лютый еще больше забурел после выгодной свадьбы с Крысой. У него дела, дорогая шлюха и новый ребенок. Первую жену похоронил и забыл, тварь последняя.

Но и эту, найденную сестрицу по матери, он не особо жаловал. Нахрена Береговому лишний рот и не один, всё правильно! У сестры – семья, муж и детсадовский ребёнок. Вот и встречаются родственнички пару раз в году, и на этом вся забота Лютого заканчивалась. Но Варвара, девушка, которую я весь день выслеживаю, его кровь, его родственница по маминой линии, дочь тети. Двоюродная. Эта разменная монета без цены и будет моей расплатой. Плевать, что с неё ничего, кроме траха, не возьмёшь. Мне и этого хватит на первое время.

А позже я придумаю что-то ещё. И буду по крохе вытягивать жизнь из подонка, что сломал мою жизнь.

Глава 2

Варвара

Зазвонил будильник.

Я подорвалась с кровати, чтобы его выключить, но за талию меня перехватил муж. Потянул на себя, и я откинулась на спину.

– Пусти, – ощутив горячие губы Димы на своей шее. – Тёмку разбудим.

– Конечно, разбудим, – выдохнул он жарко.

Я невольно поморщилась от лёгкого запаха, что остался на муже после вчерашнего возлияния, и выскользнула из объятий. Нажала кнопку будильника, подхватила халат.

– Приготовлю завтрак.

– Иди сюда, – муж откинул одеяло.

Дима всегда спал голым. Его твёрдый член покачнулся, на крупной головке сверкнула капелька смазки. Я невольно залюбовалась мускулистой фигурой мужа и его возбуждением.

– Ну же, – он похлопал по кровати.

– Пока Тёмка спит, – отбросив халат, я наклонилась над мужем.

Дима притянул меня к себе, впиваясь в губы жадным поцелуем. Я старалась не обращать внимания на не очень приятный запах и думать только о том, как сильно люблю мужа. Его широкие плечи, негустую поросль на груди, поджарый живот, мускулистые ноги.

– Пахнет? – раскусил меня Дима.

– Да, – призналась я и предложила: – Может, сначала умоемся и почистим зубы?

– У меня идея получше, – он улыбнулся и, положив ладонь на мой затылок, осторожно прихватил за волосы. Привлёк к своим бёдрам и ткнулся членом в моим губы: – Пососи у меня.

Я открыла рот и приняла в себя его возбуждённую плоть. Муж застонал и двинулся вперёд, погружаясь ещё глубже, проникая до самой глотки. Двигался быстро, сильно. Дыхание становилось шумным и прерывистым. У меня между ног запульсировало, по венам прокатился жар желания.

– Варик, повернись задом, – хрипло приказал муж, и я выполнила, желая его внутри себя. – Как ты хороша! О-о...

Насадил меня на себя, с силой вонзаясь, утверждая свою власть надо мной. Я запрокинула голову и, жарко дыша, оперлась спиной о грудь Димы. Он, придерживая за бёдра, приподнимал меня и снова опускал на себя. Влажные шлепки и стоны мужа создавали бесстыдно прекрасную музыку, которая доводила меня до экстаза.

– Моя горячая самочка, – покусывая за шею, рычал муж. – Моя развратная шлюшка...

Слова его обжигали сильнее пламенного дыхания, приближая к пику всё быстрее. Я выгнулась в спине и вплелась пальцами в курчавые волосы Димы. Муж подбрасывал меня всё быстрее, рыча в шею, будто зверь, и мне нравилось ощущать неистовое желание мужчины.

– Сучка, да! Вот так... Ещё!

Толчки становились всё быстрее, и я ощутила, как член внутри меня окаменел и увеличился ещё больше. Прижала ладонь ко рту, чтобы криком накрывшего оргазма не разбудить сына, а через миг меня наполнило острым опаляющим наслаждением. Дима, излившись, выскользнул из меня и, смеясь, раскинулся на кровати. Его член блестел от любовного сока и спермы.

Я же села, едва переводя дыхание, всё ещё ощущая затухающие спазмы оргазма. Перед глазами плыл туман, показалось даже, что дверь шевельнулась. Сердце ёкнуло, и я схватила халат, прижала к груди.

– Что? – приподнялся муж.

– Показалось, что Тёма видел, – содрогаясь от ужаса, пролепетала я.

– И что? – отмахнулся Дима. – Мужик растёт!

– Но...

– Кто-то обещал завтрак. – Он глянул на наручные часы. – Мне сегодня к первому уроку. Подкинешь меня до школы перед садиком? Поднимай малого, если он ещё не встал, а я в душ.

Дима поднимаясь, шлёпнул меня по попе и ушёл в ванную комнату. Я же быстро надела халат и осторожно вышла в коридор.

Прислушалась. Тишина. Наверное, показалось.

Прошла через гостиную к детской и заглянула внутрь. Кровать была пуста, а за спиной я услышала:

– Варя?

Я вздрогнула и обернулась. Тёмка выглядел бледным, словно плохо спал. В руке мальчик держал стакан с водой, смотрел спокойно, и я облегченно выдохнула – значит, он ничего не видел.

– Доброе утро, – погладила Тёму по голове. – Как ты себя чувствуешь? Температуры нет. У тебя ничего не болит?

– Кошмар приснился, – ответил он и прошёл в свою комнату. Сел на кровать и жадно выпил воду до дна. Оставил стакан и посмотрел на меня. – Будто ты бросила нас.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержаться. За год моего замужества Тёма так и не назвал меня мамой, но и не был против новой женщины, как я боялась. И всё же вёл себя отстранённо. Эти слова – первое проявление хоть каких-то чувств.

Я подошла и села рядом. Осторожно погладила худые плечики.

– Это был плохой сон... – Он поднял голову, и я добавила тише: – Просто сон.

Глава 3

Варвара

Слушая психолога, я старалась не навязываться сыну мужа от первого брака, лишь предлагала свое общество, свою любовь. Возможно, это наконец сработало – ведь мой уход для мальчика был кошмаром.

Повисло молчание.

– Не хочешь, чтобы я ушла? – улыбнулась я.

– Не хочу, – ровно ответил он и отвел взгляд. – А ты?

– Тема, я действительно хочу быть твоей мамой и не брошу никогда, – сдерживая слезы, шепотом пообещала я.

Он неожиданно и порывисто обнял меня, вжался лицом в халат. Я тихо всхлипнула, по щеке скатилась слеза. Быстро смахнув ее, весело произнесла:

– А на завтрак я сделаю твои любимые оладьи. С вареньем!

– Машинку сделаешь? – распахнул Тема глаза.

Я кивнула и протянула руку. Мальчику особенно нравилось, когда я тестом рисовала на сковороде различные фигуры. Конечно, машинка это или котик, – было непонятно. Мне. Ребенок же быстро придумывал название поджаренной кляксе.

Дима уже сидел на кухне. Жуя бутерброд с колбасой, муж читал что-то на смартфоне. Я достала из холодильника с вечера приготовленное тесто и быстро напекла оладьев.

Когда мы вышли из дома, у машины нас ждала моя подруга.

– Варь, подхватишь сегодня? Моя ласточка сломалась.

Она кивнула на свой старенький «Ауди».

– Садись, – согласилась я, пристегивая Тему в детском кресле.

Дима молча устроился на переднем сиденье и уткнулся в телефон.

– Привыкла к малышке? – весело спросила Света, когда я вывела «Лексус» на дорогу.

Я помотала головой и пристроилась за серебристой иномаркой, которая ехала не слишком быстро. Подруга вздохнула:

– Жаль, у меня нет богатого и щедрого брата. Выйду замуж, никто мне квартиру не подарит. И машины на день рождения ждать не приходится.

– Найди себе богатого и щедрого мужа, – подмигнула я.

– Леша уже занят, – совсем пригорюнилась она, но в следующий миг мы смеялись, обсуждая предстоящий день.

До школы, где муж работал физруком, было рукой подать, и я притормозила у ворот.

– Пока, – не отрываясь от телефона, буркнул Дима и сбежал.

В садике пришлось задержаться, потому что я заглянула к психологу и рассказала про кошмар сына. Мы обсудили, как мне себя вести, а потом женщина пообещала поработать с мальчиком дополнительно.

Когда вернулась к машине, Света уже щебетала с каким-то парнем, а сама посматривала на часы.

– Я уже хотела такси брать, – попеняла она и не забывала кокетливо поглядывать на нового поклонника. – Опоздаем же! Начальник скальпы с нас снимет и продаст на парики!

– Садись, – смеясь, кивнула я.

Впрочем, Света еще пару минут обменивалась номерами с новым знакомцем, так что реальность опоздания возрастала. Пришлось, скрепя сердце, переключиться на третью скорость. 

С подаренной братом «малышкой» я еще была на «вы», все-таки недешевая вещь, а я до сих пор смущалась такому широкому жесту родственника. У него своя семья, зачем ему помогать двоюродной сестре,с которой познакомился год назад? 

Если бы не Дима, я бы отказалась от авто, но муж настоял. Мол, мы и так концы с концами не сводим, машина лишней не будет. Когда зашел разговор о сыне и частых поездках по врачам, я сдалась. Пришлось во второй раз наступить на гордость. Не хотелось быть обязанной почти незнакомому человеку, но ради Темы я согласилась и сдала на права.

Припарковавшись у высокого стеклянного здания, в котором располагался наш бутик, выдохнула с облегчением. Света, стуча каблучками, побежала ко входу, а меня будто пригвоздило к месту...

Он сидел на лавочке в окружении пустоты, напоминая акулу, которую мелкая рыбешка предпочитает оплывать как можно дальше.

Внешне красивый, но черты лица будто вырезаны из стали, грубые, рубленные, а дикая усмешка и холодный взгляд вызывали мурашки. На высокий лоб упали пряди темно-русых волос. Об острые скулы, казалось, можно порезаться. Даже крупные губы и тяжелый подбородок были привлекательными... Были бы, если не одно «но».

Опасный взгляд.

Темный, тяжелый, давящий к земле, он будто лишал способности дышать.

И этот страшный человек смотрел на меня.

Солнце вышло из-за облака, я у меня похолодела спина, когда я заметила шрамы… Казалось, что его левую часть лица пропустили через мясорубку. Сердце пропустило удар, когда я разглядела рытвины и выбоины на щеке и скулах, губы были нетронуты, но уголок зацепился за грубую линию старой раны и добавил облику мужчины устрашающий вид.

Едва заставляя себя переставлять ноги, я поспешила скрыться в здании. И лишь у лифта втянула глоток воздуха в пылающие легкие.

Пока бежала через холл, переполненный людьми, мне казалось, что жуткий мужчина меня преследует. Что не отстает, дышит в затылок, что вот-вот схватит меня за руку...

Мысль позвонить в полицию отмела сразу. Человек просто сидел, возможно ждал кого-то, а остальное я себе напридумывала. А то, что он смотрел на меня – да мало ли. На меня многие смотрят, не запрещать же им.

Глава 4

Бешеный

Темно. Пусто.

Город замедлил ход, засверкал вечерними огнями, будто разноцветными пайетками, раздражающими и противными. Ненавижу лоск, блеск… Мне ближе серость и уныние, потому что ничто не сможет вернуть краски мира… И видеть яркость и сияние невыносимо больно.

В груди ныло от желания что-то делать немедленно, крутило под ложечкой и сосало под ребрами, но я сидел и смотрел вперед.

Ждал. Высматривал ее. Свою добычу.

Неужели пропустил?

Спрыгнул с лавки и подобрался к стекляшке. Сейчас уже можно, за полчаса несколько человек прошли мимо, на меня даже не взглянули – темнота сливается с темнотой, и ты становишься невидимкой в толпе.

От осеннего холода тянуло спину, ветер бил по лицу ледяными пощечинами и трепал челку. Только руки горели, вопреки всему, словно я бесконечно подогреваемый изнутри инструмент, способный сжечь одним прикосновением.

И я сожгу. Сожгу всех до тла. И себя в том числе.

Моя жертва вышла из здания, когда время давно перевалило за девять вечера и стремительно спешило к полночи, погружая улицы и переулки в кромешную тьму, обнимая стены высоток дымным осенним холодом.

Я на миг замер около стены. Дыхание запнулось. Невидимые когти прошлись по спине.

Вблизи она совсем девчонка. Худющая и бледная.

Совсем не такая, как утром – выглаженная и аккуратная. Сейчас она шла, еле передвигаясь, смотрела под ноги и горбилась, будто ее ровный позвоночник за день изогнули и придавили тяжестью. Ее подруга, с которой они приехали на одной машине, ушла несколько часов назад в обнимку с каким-то хахалем.

И сестра Лютого, так удачно, шла сейчас к авто совершенно одна.

Я скользнул тенью за ней, спрятался за углом здания. В глазах потемнело, легкие сжало от спазма. Вот она – почти в моих сетях, руку протяни.

Беззащитная. Открытая. Доступная.

Она заметно дрожала, когда искала ключ в сумочке. Я натянулся, как хищник, чтобы наброситься, и девушка вдруг обернулась, слепо уставилась в темноту.

Воздух выбило из груди. В ее глазах плескалось что-то такое, чему не получалось дать названия. Гордость. Или непокорность. Не знаю. Но я на миг засомневался и вжался во мрак.

Твою мать! Нет, сомнения прочь. Лютый не должен выйти из этой истории без ответа. Я накажу. Отомщу. Покромсаю его душу, как он мою.

Звякнули ключи в тонких пальчиках, щелкнула дверь.

Один шаг. Быстрый вдох. И я уже рядом. Как волк, дикий и голодный.

Накрыл губы девушки ладонью и затолкнул ее внутрь салона, влепив в окно со стороны пассажирского места. Девушка ударилась лбом, ловко вывернулась, грызнула меня за руку и с диким воплем ударила по лицу сумочкой. Получилось смазано, я даже засмеялся ее беспомощности, но пришлось пролезть внутрь машины, скрутить жертву до хруста и прижать локоть к ее горлу.

Сестра Берегового перестала дергаться, захрипела от недостатка воздуха, я вытянул пистолет и медленно направил дуло ей в лицо. В ясных глазах наконец-то вспыхнуло осознание случившегося. Она теперь в моих руках. Моя жертва. Моя!

Я молчал. Она молчала.

Не дышала. И я не дышал.

Красивая сука. Породистая. Глаза, как две звезды, на ресницах капельки непрошенных слез, на щеках пятна от ударившей в лицо крови. Грудь яростно поднималась и опускалась, выталкивая из пухлых губ горячий воздух.

– Будешь молчать и вести себя покорно, не убью, – не узнал свой голос. Он занизился, наполнился густым басом, в паху стало внезапно горячо, нутро стянуло желанием обладать этой бабой прямо здесь и сейчас. У меня секса не было несколько месяцев, а жажда крови раззадорила, плеснула в вены отравы под названием «вожделение».

Но нет. Все будет намного сложнее, я не Лютый и буду мстить наверняка.

Она кивнула очень медленно, не отрывая от меня взгляда. Когда я убрал в ее шеи локоть, судорожно втянула воздух, но не двинулась с места. Да, девчонка поняла, что я не шучу, и на рожон лезть не будет. Но во взгляде помимо ужаса плескалась та самая непокорность.

Как в боксе, когда противник отступает на шаг, понимая, что бессилен перед моим напором. Но не сдается, а ищет прореху в моей обороне. 

Это заводит, черт побери! Девка с характером. Что-то в ней есть от Лютого, и мысль об этом всколыхнула дикую ненависть.

– Ключи, – спрятал пистолет за пазуху и протянул ладонь. Я говорил спокойно, четко, но в тоне можно было сгореть: – Быстро, блядь, дала ключи. И телефон.

Глава 5

Варвара

Я застыла. Во все глаза уставилась на мужчину, не веря в то, что происходит, думая лишь о том, как сбежать. Меня Дима с сыном ждут дома. Я и так задержалась, пересчитывая остатки товара, они будет беспокоиться.

Но бежать, даже пытаться, не получится – этот человек просто огромный. Казалось, что я рядом с ним маленькая девочка, а не взрослый человек. Один вид издалека внушал дикий страх, а вблизи сковывал льдом ужаса, и от паники я не могла дышать.

– Ты глухая? Немая? – он говорил низко, со странной вибрацией в гортани. Не дождавшись от меня ответа, выдернул из зажатых пальцев ключи и вставил в зажигание. Машина мягко отозвалась гудением. – Не смей дергаться, Варвара, реакция у меня хорошая, – в его голосе скрипела сталь и крошился лед.

Пальцы задрожали, в грудине заныло, будто я получила удар. Он знает мое имя! Это не простой грабитель, он искал именно меня!

Но почему? Что я такого сделала? Я никто, простая продавщица. Ни денег, ни связей. У меня даже врагов нет!

Мазнув по мне сощуренным взглядом, бандит опустил глаза на мое распахнутое пальто. Облизнувшись, нырнул в декольте, что во время борьбы съехало вниз и выставило напоказ грудь в темном трикотажном белье. Я машинально запахнулась, стыдливо прячась, а мужчина стиснул крупные губы, а потом накось ухмыльнулся.

– Стесняшка типа? Посмотрим, что ты скажешь через пару дней, когда будешь на мне скакать, – и посмотрел назад, чтобы отъехать от парковочного места. Терпкий запах его дыхания и горячей кожи ударил в нос.

Я отпрянула и ударилась затылком о спинку кресла. 

Что он сказал? Скакать? О, нет! 

Мужчина немного наклонился, будто изучал мое лицо, проверял что-то. Он опасно блеснул глазами темной зелени, передвинул руку к моей шее и дернул в сторону ворот блузы. Заулыбался, но не добро, а хищно, зло, будто желает прокусить мне артерию. Пришпиленная его близостью, я боялась дышать и двигаться.

Он вдруг отстранился, бегло посмотрел назад, и пока машина плавно откатывалась со стоянки, я ошарашено рассматривала бугры и выбоины на лице похитителя.

О, Боже! Настоящий фарш из кожи. Будто его левую щеку долго терзали ножиком для чистки картошки. Даже уголок губ исказился от шрамов.

Я вдруг поняла, что именно его видела утром. Тот самый мужчина, который сидел на лавочке и пугал до колючек по всему телу. Напрягла память и, вспоминая неприятную встречу, скользила взглядом по одежде похитителя. Это однозначно тот самый!

Знает мое имя и ждал до позднего вечера. Хотелось закричать, стукнуть сумочкой, спросить, зачем ему именно я. Но я молчала, повинуясь инстинкту самосохранения. Надо вести себя тихо, показывать послушание и, улучив момент, сбежать. 

Я вертела головой, желая как можно быстрее ухватить шанс если не на побег, то хотя бы попросить помощи. Но, как назло, на парковке никого не было, да и в кабинке у шлагбаума не оказалось охранника. Сердце пропустило удар и понеслось вскачь.

Мы выехали с территории супермаркета и завернули в сторону моста, совсем в другую сторону от моего дома. Аккуратно, чтобы похититель не заметил, я вытащила телефон и, не опуская головы, попыталась набрать последний номер. Надеясь, что муж возьмет трубку и поможет мне...

Похититель молчал, спокойно смотрел вперед, словно не замечая моих манипуляций. Его крупные руки крепко держали рулевое колесо. Казалось, что он расслабился, но я понимала, что стоит ему заметить, что я делаю, – не выживу.

– Ты теперь моя, – вдруг сказал он и поддал газу. Вильнул авто так, объезжая встречную, что меня отбросило на другую сторону сидения, а телефон, вылетев из руки, загромыхал где-то под передним креслом.

Гадство!

Выровняв машину на дороге, он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

– Муженьку решила сообщить, что едешь с другим трахаться? – он говорил с насмешкой, но это звучало так серьезно, что я разозлилась.

Едва сдержав желание врезать, вжалась спиной в кресло и посмотрела на мужчину исподлобья. Что ему моя пощечина? Только позабавит, если не возбудит. Уже второй раз он говорил о сексе, и это нервировало все сильнее.

– Я не собираюсь с вами спать, – ответила тихо, но твердо. И, рискнув пойти на блеф, добавила: – Я в полицию позвонила. Лучше остановите машину и уходите. Сделаете это сейчас, и я не стану заявлять на вас.

Он молчал. Одну. Две. Три секунды.

А потом качнул головой, и машина, свистнув шинами, замерла у обочины.

Мужчина повернулся. Так медленно, что у меня кровь приморозилась в жилах, наклонился и вытащил телефон из-под сидения. Его изуродованная щека прошла совсем рядом с моей коленкой, а взгляд неумолимо скользнул между ног.

– Помочь еще раз набрать? – он протянул мне мобильный. – Как думаешь, они успеют тебя найти живой, пока приедут?

– Что вам нужно? – Мобильник я все же взяла, хоть руки и тряслись, как будто через тело пропустили ток. – Машина? Забирайте. Денег у меня нет… – Голос предательски дрогнул: – Отпустите, пожалуйста. Я ничего плохого не сделала.

– Похоже, что мне нужна машина? – его рука вдруг метнулась вверх и сильно сжала мой подбородок, потянула его вверх, заставив запрокинуть голову.

Глава 6

Бешеный

Ее страх можно было жрать ложками. От хриплого «нет» меня бросило в жар. Сломать бы ее сейчас, но нет, хочу другой мести. Могу я насладиться черной радостью хоть раз в жизни?

Губы, полные и искусанные, приоткрылись и выдохнули на меня теплый воздух.  Я еще наклонился, отчего девушка вросла в спинку сидения. Смотрел в глаза, что переливались темной синевой, и чувствовал, как она пытается не дышать и не шевелиться.

Ужас, который можно было глотать, бурлил в глубине расширенных зрачков.

– Наберешь мужа еще раз, – прошептал, задержавшись возле ее губ, – никогда больше в живых его не увидишь.

Она крупно вздрогнула, на ресницах затрепетали слезы, пальцы сжали сотовый до побелевших костяшек.

И тут мобильный весело запиликал. Я подобрался, придавил жертву взглядом и локтем и прошипел:

– Придумай, что сказать, никто не должен знать обо мне. Только пискни лишнее – шею сломаю, – я надавил немного на горло.

Она тряслась всем телом, но взгляд стал злым.

– Придумать что? Почему меня не будет всю ночь? Или наврать сыну, почему мама больше никогда не вернется? Что именно мне нужно объяснить?!

Дерзкая. И правильные вопросы задает.

– Сыну? – вдруг сообразил я. – У тебя нет детей. Что ты врешь?!

– Я говорю правду, – прошипела она раненой волчицей, преобразилась вся. – У меня есть сын, ему пять… – По ее лицу пробежалась тень, и девушка нехотя добавила: – Приемный. Сын моего мужа от первого брака. Но мне он больше чем родной!

Посмотрела так, будто ждала возражений и собиралась отстаивать свою правду до последнего вздоха.

– Знаю я таких родных – неродных, – скулы свело.

Я не думал, что в этом будет замешан ребенок, похрен чей он, я не собирался мстить через малышей. Для меня до сих пор пропажа Сашки была неподъемной. Не должны дети из-за родителей страдать...

Как жаль, что поздно идти назад – другой возможности отплатить Лютому у меня не будет.

Телефон умолк, но через секунду снова запиликал, весело и непринужденно.

– Ночь, – я ослабил давление на ее шею. – Скажи, что ты домой сегодня не вернешься, а дальше… посмотрим на твое поведение, – провел большим пальцем по ее губам и отодвинулся.

Она судорожно втянула воздух, будто ожидала совершенно иных слов, моргнула растерянно, а потом, будто очнувшись, отпрянула и отвернулась, сбрасывая мой палец со своих губ. Прижала трубку к уху:

– Да, милый. Прости, но мне нужно пересчитать остатки на складе… Надолго, возможно до утра, и тогда я останусь здесь. Нет, помочь некому, я одна. Да, но она ушла сегодня пораньше… По семейным обстоятельствам. Да, ты прав, у меня тоже есть семья, но… Дим, дай Тимку.

Кусая губы, смотрела в окно, будто в темноте что-то видела. По щекам катились слезы, но голос был мягок:

– Тема, сегодня сказку не смогу почитать. Прости. Обещаю, что завтра будет три! Нет, я не бросаю тебя… Тем, всего одна ночь. Хочешь, в выходные сходим в парк? Да, будешь кататься, сколько захочешь. Спокойной ночи. 

Медленно опустила телефон на колени. На меня не смотрела, но спросила глухо:

– Вы… отпустите меня? Надеюсь, что так. Я никогда не обманывала сына до этого.

Я не ответил.

Развернул корпус к рулю, вжал педаль газа и направил машину в темноту. Захочу – отпущу, захочу – буду мучить. Что угодно, лишь бы унять бурю в душе. Только, какого хрена ее тон в разговоре с ребенком едва меня не разжалобил? Не ее же сын. Чужих детей так не любят… Сука, врет и не краснеет. Испугалась и пытается выкрутиться, меня обмануть. Да… Врать Береговые умеют прекрасно. Станиславский бы поверил, но не я.

Девчонка после этого вела себя тихо, я и не собирался с ней общаться, даже не смотрел на нее, только прислушивался к дыханию, чтобы фортель не выкинула. В тюрьме боковое зрение и слух – лучшие помощники. Стоит пропустить удар или нападение – ты труп. И я не пропускал, пока не пришла… тварь, способная выбить правду даже из камня. Живой человек для нее – пустой сосуд, и я тогда сломался.

Мы с Варварой ехали несколько часов по трассе, пока не завернули к освещенной уличным фонарем грунтовой дороге и не попали в густой и темный лес.

Я свернул у нужного дерева, проехал еще полминуты и заглушил мотор.

– Выходи, – приказал, не глядя на девчонку. Вывалился наружу, в черноту, окутанную осенним холодом. Запах чистого кожаного салона, легких духов и женского тела бесил, но на улице стало легче.

Я ждал, уперевшись плечом в бок крутой машины. Откуда у этой бледной и бедной крали столько бабла? Неужто братец постарался?

– Ты там уснула? – заглянул в салон и не нашел никого. Дверь была распахнута, а моей пленницы и след простыл.

----------

Не пожалейте для истории доброго слова, если вам интересно :) Мы очень ждем ваши впечатления! Это подпитывает наши эмоции! А еще музы питаются: лайками, репостами и наградами! Заранее обнимаем и целуем!

Диана и Оля

Глава 7

Варвара

Меня трясло всю дорогу. Так, что боялась откусить себе язык. Дышала медленно и глубоко, но успокоения это не приносило. Какое, мать его, спокойствие?! Когда за рулем моей машины сидит отморозок? Как посмотрит, так душа в пятки...

И взгляд у него жуткий: темный, раздевающий, предвкушающий жуткое наслаждение. Взгляд, от которого леденеет затылок, и сердце заходится в бешеном ритме. Я четко осознавала, что меня завезут в какую-нибудь глушь, изнасилуют и, возможно, убьют.

То, что мужчина намекнул, что отпустит, было явной ложью. Подонок чувствовал себя неуязвимым, – он даже телефон мне вернул! Предупредил, что будет, если воспользуюсь. Я не стала выступать, забрала и притаилась.

На ублюдка не подействовали ни мои мольбы, ни разговор о ребенке. Ему плевать на меня и мою семью. Все, что похитителя интересует – он сам. И от этого мороз шел по коже. Если я не сумею сбежать, не доживу до утра. Если не убьет сам – я погибну под огромным телом этой мрази. Не переживу насилия. Издевательств...

Я старалась не крутить головой, лишний раз не шевелиться и не привлекать внимания, но осторожно подмечать все повороты, какие-то знаки, которые могли бы мне помочь выбраться из этой чертовой глуши.

И, как только представилась возможность, я выскочила из машины пулей и бросилась вперед, не разбирая дороги. Так быстро я не бегала никогда в жизни. Неслась так, что в ушах свистел ветер, а кусты по бокам казались смазанными от скорости. Слышала лишь свое дыхание и умирала от страха в ожидании, что похититель догонит меня, собьет с ног, придушит в ярости...

Но ничего не происходило, и я старалась прибавить скорости, потому что тело уже ныло от непосильной нагрузки. Все, что у меня было – эффект неожиданности. Я могу попробовать оторваться как можно дальше, а потом затаиться.

Единственный выход. Призрачный шанс.

Наверняка, насильник знает этот лес, как свои пять пальцев, иначе не привез бы сюда. Возможно, под корнями этих деревьев прикопаны его предыдущие жертвы, которые обещали детям и мужьям вернуться поутру...

Запнувшись о невидимый корень, я больно упала и по инерции прокатилась по земле. Ветки хлестнули по щекам, в боку закололо, в колене что-то щелкнуло. Застонав, я прижала ладонь ко рту и, собравшись с силами, быстро отползла в темень густых кустов. Прислушивалась несколько минут, но не уловила ни шороха, ни хруста, ни шага...

Может, он побежал в другую сторону? Тогда надо двигаться дальше! Использовать шанс на спасение... Но, стоило приподняться, я едва не вскрикнула от пронзившей ногу боли. Кажется вывих... Надеюсь, что вывих. Если я сломала ногу, мне конец.

Впрочем, кого я обманываю? Мне уже конец! Если буду ползти, оставлю следы, и громадный отморозок найдет меня. А если не буду двигаться, тоже обнаружит. Рано или поздно.

Я оперлась спиной на ствол дерева и закрыла глаза.

Что же делать?

Телефон!

Отчаянно надеясь, что не потеряла сотовый во время сумасшедшей гонки, пошарила по карманам. Нащупав, облегченно выдохнула и, вытащив смартфон, дрожащими пальцами включила его. Зарядка есть!

А вот сети нет...

Волна кипятка затопила грудь, но я тряхнула волосами и упрямо провела по экрану пальцем. Включив навигатор, умоляюще смотрела на расчерченную квадратиками пустоту. Напоминающая миллиметровку, карта ничего мне не подсказала. Увы, я могла лишь предположить, где нахожусь.

Отправленное смс мужу повисло. Как и подруге. Не сдаваясь, я написала еще и в МЧС, моля о помощи и спасении, но и это сообщение не ушло. В какую же глушь меня привез тот жуткий тип со шрамами в пол-лица?

Я не имею права сдаваться! Голос Темы до сих пор звучал у меня в ушах. И раздражение мужа било по нервам, пыльной обидой оседало на сердце. Я нуждаюсь в помощи... И я ее получу!

Запрокинув голову, посмотрела вверх, на вершину дерева, под которым сидела. Веток было много, за нижнюю я могу подтянуться и попробовать залезть. Конечно, это опасно, но какой у меня еще выбор? Единственная возможность – дать знать о своем местоположении, вызвать помощь, спасателей, полицию.

Внизу связи нет, но наверху, возможно, сообщения уйдут. И я смогу определить свое местоположение...

Решившись, я с трудом поднялась. Ногу прострелило болью, от которой по щекам поползли слезы. Кусая губы, чтобы не стонать, я попыталась подпрыгнуть на одной ноге и ухватиться за ветку. Колено повело, и я рухнула на землю... В нос ударил запах прелых листьев и сырости. Вцепившись пальцами в мягкую грязь, я уткнулась лицом и едва сдержала крик.

От невыносимой боли к горлу подкатилась тошнота. Я старалась не думать о возможном переломе, но разве может быть так плохо при простом ушибе? Надо было собраться с силами и попробовать вновь.

Но, стоило попытаться, как перед глазами потемнело. Я устало села, понимая, что это выше моих сил. Теперь даже ступить на ногу было невозможно. А я боялась закричать и привлечь внимание преступника.

Тогда я решила подкидывать телефон вверх, чтобы хотя бы отправить сообщения. Размахнувшись, швырнула сотовый вверх, но он, ударившись в ветку, отскочил куда-то в сторону и исчез. Я даже не заметила в темноте, куда именно он полетел.

Глава 8

Бешеный

Девица убежала недалеко, но сам факт того, что я ее упустил – взорвал мое равновесие, бросил в лицо огонь, а душу пропустил через жернова. Сначала думал, что догоню – придушу на месте, но позже, долгие минуты исследуя примятую траву, находя сломанные ветки и зацепившиеся на них темные волоски, прислушиваясь к шороху дерна, я постепенно остыл. Вернее, заледенел уверенностью.

Трахну ее. Найду и трахну, чтобы знала, как противостоять тому, кто не любит сопротивление.

Хотя это заводило. До безумия. Другая бы смирилась, а эта – сорвалась и пыталась выжить. Порода. Береговые все такие, как мулы. Готовы сражаться даже с оторванной головой против врага.

Кровь разогрелась в жилах до кипения, я боялся, что сорвусь и сломаю ее в ярости. А она мне нужна живая и здоровая. Дал жертве несколько минут побыть одной. Наблюдал, как пытается залезть на дерево, как бросает телефон в попытке поймать сеть. И когда мобильный так удачно скользнул в мою сторону, я накрыл ладонью экран, потушит его и притих за деревом. Я ждал, что Варя будет ползать по грязи и, раздирая колени, искать телефон, но она вдруг прижалась спиной к дереву и тихо заплакала.

Театральщина.

– Набегалась? – от злости ковырнуло старую рану. Ангелина тоже плакала, когда Лютый ее украл, когда заставил изображать свою невесту. И самое интересное, что на меня стерва Кирсанова никогда не смотрела, а ему, ублюдку, который по сути взял силой, все простила. Но я не простил: ни смерть Милы, ни обвинение… Предатель!

И эта сука, что сейчас таращится на меня, будто в ее глазах развернулось море, – его кровь. И эта мразь будет играть со мной столько, сколько захочу – месть началась.

Раздавил в руке мобильный и, выбросив ошметки в кусты, пошел на девушку, будто свирепый гризли. Дернул ее за шиворот вверх, скрутил руки перед животом и, не обращая внимания на визги и сопротивление, ударил губами по губам. Да, именно так. Не впился, не прижался, а ударил. Так сильно, что под веками засверкало. Язык запекло от жажды, скулы свело от удовольствия. Я погружался в горячую влагу, распалялся еще сильнее и готов был пойти до конца, хотя все планировал иначе. Сучка! Перепутала все планы.

Трахая ее рот, толкнул к дереву сильнее, она завыла, как раненная кошка, дернулась, но я пресек. Зажал сильнее, запрокинул руки вверх. Девушка запищала, вибрируя мне в губы, запротестовала, будто рыба попавшаяся в сети. Сцепив ее кисти одной ладонью, буквально пригвоздил собой к стволу и продолжал таранить языком, выпивая и глотая ее страх. Вку-у-сный, све-е-жий, сочный.

Неожиданно справа по щеке хлестнула ветка. Похрен – лишний шрам не сделает меня хуже, чем я есть.

В брюках стало невыносимо тесно, заныло между ног, в голове помутилось. Я эту породистую кобылу сейчас хочу, и она не понимает, что своими выпендронами делает только хуже – приближает то, что и так неизбежно.

Оторвавшись от искусанных губ и всмотревшись в широко распахнутые глаза, я тихо и медленно произнес:

– Еще раз выкинь подобное, выебу так, что ходить не сможешь, – дернул юбку вверх, рванул мешающие колготки и прижал руку к ее горячей норке. Под кружевом чувствовалась приятная влага. – Усекла, сука? Я не играю с тобой, вбей это в свою башку, – отодвинул белье и провел пальцами по напряженному бугорку. – Если не тупая и хочешь жить – веди себя смирно.

Она захлебнулась рыданиями, глаза расширились так, что девушка стала похожа на куклу. Пролепетала лишь:

–  Не надо. Я… не хочу!

– Какого хрена тогда смоталась? Я же сказал сидеть на месте! Ты моя! Услышала? Ты – моя! – надавил пальцами, потеребил, приблизился к ее губам и лизнул уголок. – Моя игрушка. Не слышу, кто ты? – чуть толкнул палец, но остался на краю, не вводил. Чуть глубже – сойду с ума и не смогу остановиться.

Она побелела, как стена в тюремной камере. Губы приобрели синеватый оттенок, но шевельнулись, выдав едва слышное:

– Игрушка?

Баба, как баба. Красивая. Ухоженная. Ничего особенного. Ничего такого, чего нет в любой другой шлюхе. Мокрая щелка, сиськи, губы, густые патлы, ноги, которые удобно закинуть себе на плечи – обычный набор продажной потаскухи. Не более.

Чего меня так несет от нее? Едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься! Вколотить хрен так глубоко, чтобы кончить от одного движения.  Пиздец. Наверное клокотание мести под горлом подливает огня в кровь, я будто свихнулся – смотрю на нее, а штаны трескаются, пах ноет и тянет.

Понимаю, что путь к вожделенной цели расплаты будет долог и сложен, потому все-таки попытаюсь и удержу себя под контролем, хотя бешенство и ярость пекли затылок, угрожая расплавить мозг.

Легче завалить на ринге громилу Бэна с одного удара, чем приручить девицу, которая сыграет важную роль в моей расправе над Лютым, и не трахнуть ее силой сейчас… Отложить вкусненькое на потом. Сука!

Игрушка? Да, именно так. Моя козырная карта, проход с главного хода в семейку Береговых. Я очень надеюсь, что Лютый оценит мою встречную месть. Он поймет, не тупой, да только сделать ничего не сможет.

Коротко кивнул, слабо укусил девушку за дрожащую нижнюю губу, лизнул приоткрытый рот и, поймав теплый воздух, что втянулся внутрь от ее судорожного вдоха, нехотя убрал из-под юбки руку, потому что идти дальше – это ломать волю, и свою, и ее. Пока рано, нужно дать куколке немного времени оправится от первого шока. Я хоть и зверь, но цацки свои ломать не люблю.

Глава 9

Варвара

Сотрясаясь всем телом, я стояла с закрытыми глазами и молилась, чтобы он отстранился. Такой огромный, пугающий до колик в животе и бешеного биения сердца, мужчина нависал надо мной огромной скалой. Холодной и неотвратимой.

Игрушка. Я его игрушка? Точно маньяк. Явно не все дома. Желает, чтобы слушалась и смиренно делала то, что скажет. Во мне росла злость, она помогала бороться с удушающим страхом. Я должна выкарабкаться из всего этого, обязана вернуться домой, к Теме и мужу.

Если для этого нужно притвориться куклой, то придется. Потому что никто мне не поможет. В этой глуши никого нет, связь не ловит... Да и на что она мне? Телефон умер в огромных лапищах этого чудовища. Я рискнула и проиграла.

Внизу живота ныло после его грязных прикосновений. Даже муж не позволял себе подобного обращения! Мне не хотелось думать о том, насколько умелыми были движения монстра, что эти руки, которыми мужчина легко может сломать мне шею, могут так нежно ласкать. Мое тело слабо отозвалось, и я ненавидела себя за это.

И его поцелуй, отбирающий воздух, высасывающий саму жизнь, стал откровением. Я и предположить не могла, что поцелуи могут быть такими... Злыми, вымораживающими, проводящими острую грань между удовольствием и болью.

Спокойно. Все это – лишь защитная реакция в страшной ситуации. Все нервы в моем теле напряжены, как натянутые струны. Лишь поэтому я так сильно реагирую... Мне не нравится боль, никогда не нравилась! И стокгольмский синдром – это не про меня.

Да, надо притвориться, постараться быть послушной... В разумных пределах. Выяснить, что этому чудовищу нужно. Возможно, подыграть ему. Расположить к себе и постараться убедить отпустить меня.

Живой и желательно не сломанной.

«Как поступают со сломанными игрушками?»

Я медленно вдохнула и выпустила воздух из легких. Собравшись с духом, открыла веки и посмотрела в глаза своего мучителя. Сама мысль о том, что придется кривить душой, была противна, но что я еще могла? Слабая, одинокая, без связи с внешним миром?

Я не хотела стать сломанной игрушкой. И игрушкой тоже не желала быть. Но кто давал мне выбор?

Никто.

– Что я должна делать?

Голос прозвучал на удивление ровно, тон был деловым. Да, это сделка. С самой собой, своей совестью и телом. А цена – моя жизнь.

– Добровольно стать моей любовницей, – холодно отчеканил маньяк. Его шрамы выдулись от напряжения, перекосили рот. – Или…

Ублюдок замолчал, в светлых глазах прокрутилась вечность и мое поражение.

– Или я грохну твоего муженька, а ребенка… – Быстро облизнул губы, как голодный хищник, и по-змеиному заулыбался. – Сына спрячу так, что ты никогда его не найдешь. А потом ты все равно будешь моей подстилкой…

Он отступил. Отпустил меня. Я будто лишилась опоры. После его страшных слов ноги подкосились, не желая держать меня. Грохнуть мужа?.. А Тему спрятать так, что не смогу найти? Я видела по холодному взгляду, что этот человек сделает то, о чем угрожает, без малейшего сомнения. 

Но почему? Что я ему такого сделала? Зачем он так? Может, избрал жертву и доводит ее до самоубийства? Может, ему нравится видеть чужое страдание? Как человек ломает себя и свои принципы?

Я медленно сползла спиной по стволу дерева и без сил села на землю.

Монстр сплюнул в сторону, потер подбородок, тронул губами свои пальцы, что минуту назад мучили меня, и, глубоко вдохнув, добавил:

– И будешь подстилкой, потому что сама не против. Все вы текучие сучки, – он повернулся в профиль и договорил мрачно и тихо – пришлось прислушаться, чтобы разобрать: – Ты можешь уйти. Ловить тебя больше не собираюсь. Еще за бабами не бегал. Жду в машине три минуты и уезжаю. Поверь, – он повернулся спиной, словно показывая, что не боится меня, – я окажусь у твоего дома раньше тебя.

И ушел. Исчез в темноте. Шаги затихли, мрак окутал со всех сторон, будто на плечах сомкнулись лапы чудовища.

– Ублюдок, – прошептала я вслед.

Я права, этот страшный человек ненавидит женщин и мстит им, чтобы убедить себя в греховности каждой. Нет, той единственной, что когда-то обидела его. Возможно… Но других объяснений нет. И, скорее всего, я случайная жертва. Просто оказалась не в том месте и не в то время. Или мне не повезло быть похожей на ту, что разбила его черное сердце. 

Но все это не важно. 

Если я не буду играть по его правилам, пострадают мои близкие. Как смеет этот негодяй угрожать маленькому невинному ребенку? У него совсем нет души! И от этого становилось еще страшнее. 

Стать любовницей такого монстра? Все мое существо сопротивлялось этому выбору. Но что я могла? Попытаться сбежать и обратиться в полицию? Успею ли я до того, как свершится самое страшное? Ублюдок не шутил, когда угрожал жизни моего мужа.

И потом… Найдут ли Тему живым? У мальчика слабое здоровье! 

Может, этот страшный человек, получив свое, отстанет от нас? Может, ему будет достаточно убедиться, что я такая же, как та, что обидела его? Как он сказал? Текучая… 

Я передернула плечами и поморщилась. А потом сделала шаг. И еще один. И так далее, шаг за шагом, хотя каждый давался с трудом. Ведь я шла не туда, куда рвалось мое сердце. Я торопилась вернуться  в машину, пока похититель не уехал, бросив меня в лесу. Пока не совершил преступление.

Глава 10

Бешеный

Швырнул сестру Берегового внутрь комнаты, отчего девка распласталась на полу, как морская звезда, запер на ключ и затих у двери.

Что дальше? Уперся лбом в дерево и скрипнул зубами. Прислушался.

Тишина полоскала мозг, выкручивала нервы. Хотелось рвануть преграду и продолжить начатое в лесу...

Но тогда Варвара точно не сыграет влюбленную невесту, не сможет. Жаль, не купить ее, как мерзкую шлюху, и добровольно она не пойдет.

Еще и ребенок на руках! Сука… Я этого не знал.

А что это поменяло бы? Я месяцы-годы вынашивал план мести, выжидал, когда все затихнет, когда обо мне забудут. Подготовился стать другим человеком, чтобы изнутри подорвать семейку Береговых, а тут… ребенок. Я из-за детей не стал Ангелину трогать, да и она меня не заводила никогда, игрался только и подначивал, выводил на эмоции, проверял, а эта… бедная провинциалка, еще на фото щекотала нервишки и возбуждала. Я думал, что нищебродки ломаются на секс очень легко. Большинству пообещай пару тысяч зеленых, как мигом ноги раздвинут и заглатывать будут до горла.

А эта не такая. Это чувствовалось.

Старый дом поскрипывал, темнота затягивала, хотелось прилечь на диван и беспробудно уснуть, но я остался на месте – сторожить жертву. Не верил я ее покорности. Сбежит, как только поймает момент, и выдаст меня. Я и так засветился около стекляшки.

До утра нужно девку отпустить, иначе будет подозрительно. Правильно отпустить, чтобы не выпорхнула из моей ловушки – сама сюда вернулась. Только у меня ни одной мысли, все вылетели, когда коснулся ее горячей норки, до сих пор тесно в штанах.

В комнате есть все необходимое. Ванна, небольшой холодильник, одежда. Окна заколочены и закрыты снаружи. Не вырвется. Если не дура, все найдет. Правда, в доме света нет, но это я завтра решу, сегодня потерпит.

Я опустился на холодный пол и откинул затылок на стену.

– Серж, ты слишком хороший друг, – сказала Мила и протянула мне список продуктов. – Я так тебе благодарна. За все.

– Друг? Всего лишь…

– Не начинай, Волчара. Мы с тобой разные, да и мне пришлось выбрать.

– И ты выбрала его.

– Ну что ты надулся? Я же всегда рядом, не нуди, – Береговая, теперь уже жена Лешки, подобралась ко мне и обвила руками шею, плотно прижалась губами к губам, но по-дружески, не так, как мне хотелось...

В комнате что-то громыхнуло. Я подскочил, в глазах от резкого движения засверкало. Выхватил пистолет из кобуры, взвел курок по привычке и открыл дверь. Темнота хоть глаз выколи. И тишина. Мертвая.

– Решила поиграть со мной, Варвара? – Я стоял на пороге и пытался найти очертания силуэта. Хоть малейший блик, хоть блеск. Нихрена. Полная тьма, будто я провалился в колодец. Водя пистолетом туда-сюда, прошипел в тишину: – Не заставляй меня злиться… я не люблю непокорных сук.

– Пожалуйста…

Голос прозвучал слабо.

– Я… упала и не могу подняться. Ай! – Варвара болезненно вскрикнула и простонала: – Кажется, сломала ногу.

Я достал мобильный и, держа наготове пушку, посветил в сторону пленницы.

– Если ты меня обманываешь… – подошел ближе, выловил лучом испуганное лицо в темноте.

Девушка лежала на полу на боку и, прижав к себе лодыжку, терла ступню. По обломкам, что лежали рядом, я догадался, что она перецепилась через стул.

– Ты знаешь, что будет, Варвара, если врешь. Не играй со мной… – спрятал пистолет на место и наклонился, чтобы взять ее на руки.

Она сжалась, будто боялась обжечься, но позволила поднять себя и усадить на кровать. Даже безропотно взяла сотовый и посветила на свою ногу. Ойкнула, когда я дотронулся до голеностопного сустава. А тот заметно распух… 

Осторожно прошелся пальцами по щиколотке, и на каждое прикосновение девушка вздрагивала, луч света вторил ее движениям. Но терпела. 

Не похоже на перелом, скорее, вывих.

– У меня получается! Сережа, я еду! – Настя наклонилась над рулем и сжала пальчики. Велосипед ехал медленно, но сильно качался от неуверенных рук сестренки.

– Ты молодец!

Я бежал рядом, страховал ее, подбадривал, следил, чтобы не наехала на бордюр.

Внезапно ноги запутались, и я распластался на асфальте, а Настюша от испуга спрыгнула с велика и, вскрикнув, завалилась на дорогу.

Когда я нес ее домой, она не плакала, а с любопытством рассматривала кровь на ладонях. Щека тоже оцарапалась, покраснела, в золотистых волосах запутались осенние листья.

– Там камушки застряли, – показала мне руку малая и захихикала.

– Молчи, хулиганка. Мама с папой меня четвертуют из-за этих камушков. А из-за твоей ноги гулять не пустят.

– Я ехала! Ехала! Ты видел? – она была счастлива и от шока, смешанного с радостью, скорее всего, ничего не чувствовала.

Настя широко улыбалась, даже когда я опустил ее на диван в гостиной и осмотрел ногу.

Глава 11

Варвара

«Добровольно стать моей любовницей, или…» – слова все звучали и звучали у меня в голове, словно набат, разрушая гордость. Круша убеждения и данные себе обещания. Потому что все не важно, когда на кону здоровье ребенка. Если не жизнь. Похитивший меня мужчина пугал до колик в животе, даже мысли о нем казались ледяным прикосновением к груди, от которого останавливалось сердце.

Я знала – он сделает, что обещал. Видела это в дьявольской черноте глаз. Ощущала кожей исходящую от незнакомца опасность. И не собиралась делать глупостей…

Но вот только, оказавшись в непроглядной темноте среди незнакомых вещей и запахов, растерялась. Была готова ко всему, но мучитель запер меня и ушел. Некоторое время лежала, ожидая возвращения и последующих противных унижений, но ничего не происходило.

Выдохнув с некоторым облегчением, поднялась и, прихрамывая, попыталась освоиться, на ощупь исследовать помещение, но  запнулась обо что-то твердое. Раздался жуткий грохот, а ногу, которую я уже повредила в лесу, пронзила такая боль, что из легких выбило воздух. Я даже закричать не смогла, лишь беззвучно открывала рот и пыталась не потерять сознание.

Раздался скрип отпираемого замка, и я помертвела. Медленно повернула голову... В проеме двери пленивший меня монстр показался еще огромнее – он почти закрывал собой выход, и его медвежья фигура была абсолютно черной. Но стало хуже, когда я заметила в руке похитителя нечто удлиненное, пугающе похожее на оружие. От охватившего ужаса даже боль немного отступила.

Вот зачем он уходил! Теперь пристрелит меня? 

Все. Жизнь закончится, и я больше никогда не увижу Темку, а сын  снова потеряет мать. Мы только-только наладили доверительные отношения! Маленький болезненный мальчик очень сильно переживал, что у него был лишь отец, считал, что его бросили… Винил себя, и стоило немалых трудов убедить ребенка, что он ни при чем. И что я его не покину.

А теперь?!

Накатившая злость помогла удержаться в сознании и даже ответить на вопросы мужчины. К моему удивлению, похититель не выстрелил. Убрав пистолет, он поднял меня на руки с такой осторожностью, будто я из хрусталя, и перенес на кровать.

Это так отличалось от того, что было ранее, что я на миг растерялась. Этот страшный человек несколько минут назад притащил меня сюда и, как мешок картошки, бросил на холодный пол. Но сейчас прикладывает к моей пульсирующей болью щиколотке прохладное влажное полотенце, и прикосновения необычайно нежные. Будто сейчас передо мной совершенно другой человек. 

Я поджала губы. Нет! Это преступник, и то, что он помогает мне, лишь часть его гадкого плана. 

– Не похоже на перелом, – услышала тихий вибрирующий голос мужчины, будто он не мне говорил, а бормотал себе под нос. – Скорее, вывих.

Выдохнула с некоторым облегчением, хотя нога сильно болела. Светила фонариком на распухший сустав и благодарило небо, что кость цела. Это давало мне крохотную надежду на спасение. Часть меня все же верила, что шанс спастись есть. Я смогу вернуться к сыну, нужно лишь потерпеть. Что и делала, невольно подрагивая от прикосновений мужчины.

Но тут возникла серьезная проблема. Я затаила дыхание, пытаясь справиться с новой неприятностью, но все было напрасно – природу не обманешь. Ощутив, что больше не могу, я запаниковала. 

Дом в лесу. Старый и сырой. Значит, удобства тут на улице. А я сомневалась, что сумею дойти сама. Не говоря о том, что нужно признаться в этом и попросить о помощи. Времени на раздумья не было – я вот-вот…

– Можно в туалет? – не выдержала я. – Мне очень надо!

Мужчина сначала свел брови, поджал губы, отчего изуродованная кожа на левой щеке вспучилась. Он стал похож на монстра, с блестящими, затопленными тьмой глазами.

Он медленно отложил полотенце в миску с водой и повернулся немного в сторону мрачного завешенного окна, будто обдумывая что-то. Луч фонарика выхватил в темноте огромный силуэт, мощный разворот плеч и рваный шрам на шее. Да на нем живого места нет, какой ужас!

– Любуешься? – пробасил он, поднимаясь. – Привыкай, потому что придется смотреть на меня часто.

Мужчина резко подался ко мне, будто бросился, отчего я испугалась и прикрыла лицо руками. Свет заплясал по комнате, а меня вдруг подняло вверх.

– Только не обмочи меня, Варвара, – мерзко засмеялся похититель. – Потерпи уж. – Он занес меня в соседнее помещение, показал головой в угол, и я направила туда свет. Там, среди тесной и старой мебели приютился унитаз. Самый обычный и даже с бачком. Вообще ванна была аккуратной и чистой, я успела разглядеть довольно большую душевую и даже стиральную машину.

Похититель довольно бережно опустил меня на пол и замер, придерживая меня за талию большими руками. Его ладони будто прожигали ткань, такие были горячие.

– Не дергайся, – он отодвинулся и, убедившись, что я стою на одной ноге, потянулся к краю моей юбки.

– Не надо! – прижав руки к бедрам, вскрикнула я и добавила умоляюще: – Пожалуйста… Я сама справлюсь. 

На миг мне показалось, что он из тех извращенцев, что любят наблюдать, как женщины делают это, но через долгие десятки секунд, показавшихся мне вечностью, мужчина развернулся и покинул помещение. 

Глава 12

Бешеный

– Чего тебе?

Я дождался, когда грузное тело Беркина выберется из машины, чуть не уснул, пока лысый и татуированный боров тряхнет пивным животом и подаст мне руку. Жирную и неприятную.

– Просили передать, – он полез в карман затасканной куртки, а я незаметно вытер ладонь о бедро и проверил на месте ли пистолет. С этой тварью лучше быть начеку, хитрый лис знает, когда укусить, когда приластится. – Вот, – толстяк протянул мне конверт, тряхнул ним несильно и заключил с неприятной улыбкой: – Не потеряй. Денисов. Владислав. Александрович.

– Не потеряю. Вали отсюда, внимание привлекаешь, – я обернулся и зыркнул по темным окнам. Моя игрушка писать долго не будет, пора бы возвращаться, а то снова что-то выдумает.

– Так ты ей… – жирный кивнул в сторону дома, – уже засадил поглубже? Согласилась она?

– Пошел нахрен, – рыкнул я.

– Да чего ты беленишься, Бешеный? Общее ведь дело. Мог бы и поделиться киской, – Берк облизнул потрепанные боями губы и почесал ширинку. Меня чуть не вырвало – вот ублюдок. – Красивая?

– Подойди к ней на метр, и узнаешь мое бешенство в действии, а заодно рассмотришь все ее прелести, – мне не нужно было говорить громко или низко. Я знал, что мой вид и взгляд пробирает других до косточек.

Кто выживет с такими шрамами? Никто. А я смог. И теперь живу и не живу. Я есть и меня нет.

– Я пошутил, ты что! – Берк поднял широкие ладони и тряхнул пальцами- садрельками, из-под полы куртки сверкнул ствол.

Я не боялся пули, да и расправы тоже – мне все равно, жить или умереть. Сейчас или чуть позже. Без разницы. Только бы с Лютым успеть расплатиться, ради этого я дышу и двигаюсь каждый день.

– Ты пожрать привез? Шут-ник, – я наклонил немного голову и слабо сжал кулак, но толстяк все равно напрягся. Он видел меня в бою, понимает, что не переживет и одного удара.

– Да забирай. В багажнике. Там и пожрать, и генератор, и много чего. Показывай, куда относить.

– Здесь оставь, я позже все занесу. И вали щучкой, – я повернулся к нему спиной и зашагал домой.

– Ты не поможешь? – проблеял в спину Берк.

Мой средний палец ясно дал ему понять, что его работу я выполнять не собираюсь. Отъел брюхо уродец, как же я их всех ненавижу… А других, кто смог бы помочь и поддержать безымянного бомжа, у меня нет.

Но страшнее то, что есть кое-кто повыше этих мелких сошек. Тот, кого Лютый по-настоящему боится. И я боюсь.

Вернувшись в дом, первым делом я замер на пороге и прислушался. Было тихо. Будто внутри никого нет.

Вот и хорошо, пусть не высовывается. А то нарвется красивая Варвара на более страшные неприятности, чем переночевать со мной под одной крышей. Я еще не придумал, как ее наказать за то, что такая строптивая, но придумаю.

Когда пожру. С утра во рту ни крошки. Вот поем, стану вялым и добрым, и… Может, и правда присунуть ей? Все равно уже замарался – похитил.

Я с улыбкой, похожей на оскал, прошел в гостинную и услышал странный шорох в коридоре, ведущем в гараж. Напрягся. Вытащил ствол, взвел курок.

Кто там может быть? Девица в клозете, Берк на улице, а больше никто мое тайное логово не знает.

Если кто-то сел на хвост Берку и решил зайти с черного хода? Так он пожалеет об этом сразу же, как окажется на том свете. 

Я побежал на звук тихо и быстро, как неминуемая смерть. В доме темно, и у меня перед вломившимся есть преимущество: я наизусть знаю каждый поворот, каждый угол. Где какая половица скрипит и когда стоит пригнуться, чтобы не треснуться башкой о притолоку…

Споткнувшись, ухнул вперёд уточкой, на лету понимая, что некто устроил ловушку, воспользовавшись темнотой и натянув что-то на уровне голеней. Только успел сгруппироваться, как сверху рухнуло нечто огромное. Голова взорвалась болью.

– Тварь! – выплюнул я, ощущая, как по виску ползёт тёплая капля крови. 

Попытался встать, но ощутил боль в ладони. Стекло! Похоже, на меня упала та старая тяжёлая Богемская ваза, доставшаяся мне от прежних жильцов. Решил действовать осторожнее – пальцы не лишние! 

Потрогал пол в поисках чистого от осколков места. Нащупал растянутый шланг от стиральной машины и, догадавшись, кто устроил мне ловушку, грязно выругался.

И тут раздался визг – точно Варварин и однозначно снаружи дома – да такой, словно ей хребет выдирали.

Глава 13

Варвара

План был безупречен, но я не знала, удастся ли мне его воплотить. Похитителя я боялась настолько, что думала – вряд ли кто-то будет страшнее. Даже если это подельники, попробую убедить или договориться о выкупе. Или постараюсь забраться в багажник машины. Или подкрадусь сзади и…

Первым подкрался он. 

– Привет, сладкая! Не меня ищешь?

Не знаю, кто это, но вонь от бандита была чудовищная. Ладонь, которой он закрыл мне рот, вызвала рвотный рефлекс… И всё последующее.

Выругавшись, он оттолкнул меня и, растопырив руки, посмотрел на испачканную одежду:

– Ах, ты тварь!

Замахнувшись, пнул меня в живот. Боль была такая, будто у меня что-то разорвалось внутри. Крик застрял в горле, и я сжалась в комок, пытаясь защититься от разъярённого ублюдка. Извивалась, стараясь уклоняться от ударов, но боль пронзала то бок, то больную ногу. 

Я уже могла лишь выть, как раздался хлопок. Последняя мысль была о том, что подонок решил пристрелить меня, а потом навалилась тьма.

Когда пришла в себя и открыла глаза, в доме было уже светло. Легкие пылинки плавали в воздухе, проникая сквозь гардины и плавно соскальзывая на белоснежную постель, в которой я лежала.

По специфическому терпкому запаху догадалась: я все еще пленница в доме бешеного маньяка.

Было тихо. Будто в могиле.

Чтобы встать, пришлось напрячь затекшее тело. Каждая клеточка, будто взрывалась от боли и напоминала о том, что произошло, выдавливая непроизвольно слезы. Я смогла чуть-чуть приподняться на локтях и осмотреться.

Похититель спал на полу, вытянувшись около кровати солдатиком. Что это он, я поняла по рубленому профилю и знакомому шраму на всю щеку. Такого урода ни с кем не спутаешь.

Стоило мне шевельнуться, вызвав легкий шорох матраца, зверь распахнул глаза и повернул голову в мою сторону.

Долго смотрел молча, хмурился, а потом поднялся на пружинистые ноги, спрятал пистолет, зажатый в руке, в кобуру на поясе и ушел, слегка покачиваясь, в приоткрытую дверь комнаты. Судя по порядку – это было другое помещение, не то, куда он закрыл меня вчера. Здесь пахло свежей уборкой, я лежала в чистой постели и успела заметить на полу тканый пестрый коврик. Тоже чистый.

Монстр вернулся с кружкой воды и, приподняв меня, помог напиться.

– Телефон мужа помнишь на память? – сипло спросил он и свел густые брови на переносице.

И когда я кивнула, как-то странно и очень долго вглядывался в мои глаза. На щеке мужчины, что испорчена грубыми шрамами, появился свежий порез, заклеенный широким пластырем, правая бровь тоже была разбита и подпухла.

– Домой ты сможешь вернуться через неделю или две, – начал он тихо и подавленно, – когда оправишься и пройдут синяки, чтобы люди не задавали лишних вопросов. Сейчас я дам тебе телефон, чтобы ты позвонила домой.

Неужели отпустит?

Но он продолжил голосом без тона, бесцветным и пустым:

– Тебе придется поговорить со своим трахарем и порвать с ним все отношения.

Я хотела возмутиться, захлебнулась воздухом, но мужчина резко наклонился и прошипел мне в лицо:

– Рот держи на замке, сука, и слушай. Мне пришлось вальнуть своего из-за твоей выходки. И это не сойдет тебе с рук, тварь. Отлежишься, залижешь раны и будешь отрабатывать долг на моем члене. Ты сама виновата! – он хлопнул ладонью по кровати, рядом с моей головой, отчего я сжалась и затряслась, но тело будто накололи на спицу – не двигалось. – Сидела бы на толчке вчера, ждала бы меня смирно, поехала бы сейчас целая домой, к своему не родному спиногрызу и дорогому муженьку-ебарю. А теперь терпи, непокорная  шлюшка, будешь только моей. Узнаю, что ноги перед кем-то раздвинула, даже взглянула на другого, пасть ему порву и хрен порежу на кусочки, а тебя накажу так, что ходить не сможешь. Это ясно?

Сдерживая слезы, я слабо кивнула.

– Телефон временный, – он достал из кармана брюк небольшую бюджетную трубку и протянул мне. – Один звонок, Варвара… Поверь, я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, и уберу помехи, в виде твоего муженька и приемыша, без лишнего шума. В твоих интересах сделать все правильно.

Я взяла телефон, который едва не выпрыгивал из моих дрожащих пальцев. Страх колючими мурашками прокатывался по телу. Я пыталась осознать, что произошло. Моя попытка к бегству привела к катастрофе…

«Вальнуть своего».

Разумеется, я понимала, что это значит. Этот человек убил толстяка, на которого меня вырвало. Звук, что я услышала перед тем, как потеряла сознание от боли, точно был выстрелом. 

Мой похититель совершил преступление, отобрал жизнь, и я не могла поручиться, что не прикончит меня. Первую мысль позвонить в полицию и сыграть, что это мужу, я отмела. Раскусит и задушит до того, как меня успеют спасти. 

Но от мысли, что придётся тут жить неделю или две, затылок стягивало  льдом. И что я скажу мужу? Командировка? Если бы Света прикрыла, но подруга ничего не знает. 

Да и не могу я здесь лежать, когда Тему надо вести к врачу… О, Боже! Уже завтра! Подходила запись к хорошему специалисту, к которому мы пытались пробиться уже полгода. Я не могла пропустить этот приём!

Глава 14

Бешеный

После слов мужа моя пленница побелела. Ее нижняя губа, что до этого подрагивала от страха, затряслась сильнее, слезы полились из глаз неукротимым потоком.

Я все услышал, и сердце сжалось от жуткой боли.

Что делать? Что? Теперь? Делать?

Решение было тяжелым, но я не мог мстить через ребенка – это будет слишком, даже для меня, ублюдка без сердца. Лютый снова выйдет сухим из воды, а мне светит вышка за Берка. Но это уже не важно. За свои грехи я ответить сумею.

– В какой больнице? – наклонившись к уху дрожащей девушки, спросил еле слышно, вдохнул запах женского тела и быстро отстранился. Варвара даже с синяками и опухшим лицом выглядела привлекательно, манила к себе. Да и память услужливо подбрасывала мне ее изгибы, формы, которые я успел очень подробно изучить за этот безумный день.

Пока девушка спала, а спала она очень крепко, потому что я подбросил ей в воду снотворное, я осторожно вытер влажной тканью ее хрупкое тело от грязи и крови. Долго накладывал мазь от синяков, залепил царапины пластырем. проверил нет ли ран, которые нужно зашивать – повезло, не нашел. Берк успел сильно ее побить, что крупному мужику стоит. Хорошо, что ничего не сломал, но не факт, что почки и внутренние органы целы. Сестра Лютого спала всю ночь, хотя и постанывала, а я дергался каждый раз и прислушивался – жива ли. 

Теперь меня комошматило от горечи и злости, что не досмотрел, ведь я втянул Варю в это дерьмо. В эту ночь я понял, что не умею мстить хладнокровно, как Лютый. Я бы научился, если бы не ребенок… Если бы не эта боль в ее глазах.

Кивнул на телефон, чтобы девушка ответила на мой вопрос.

Пока Варя уточняла, отошел к окну и выглянул во двор. Мысли кружились шмелиным роем, душили горло, ударялись битыми стеклами о грудную клетку. Видимо, мне на роду написано – неудачник. Единственный план, на который я решился, чтобы добиться справедливости, и тот оказался дырявым. Как можно было пропустить ребенка в ее жизни? Да и еще больного! Почему в ее анкете, что мне подготовил свой человек, нихрена об этом не было?! Смотрелось, как подстава, но кому это нужно?

– Ну что, Варвара? – когда молчание затянулось, я вернулся к постели и присел на край, отчего девушка поежилась. Боится и трясется от одного моего вида и присутствия, я видел, но уже поздно каяться. Мне, в общем-то, плевать. – Где пацан лежит? Что с ним? Не укушу, не бойся, говори, как есть. Хотел бы убить или нагнуть тебя – уже бы сделал.

– Я не хочу, чтобы ты приближался к моему сыну, – хрипло сказала она и, прижав ладони к лицу, разрыдалась. – Что же делать? Это конец!

Попыталась подняться, но скорчилась от боли и, опрокинувшись на спину, невидяще посмотрела в потолок. 

Что-то бормотала себе под нос, будто была не в себе. Теребила простынь, а слёзы всё текли и текли по щекам. 

Потом вдруг замерла и прошептала:

– Машина! Надо продать машину.

Посмотрела на меня осмысленно:

– Отпусти меня, умоляю! Я… никому про тебя не расскажу. Пожалуйста, это очень важно!

– Иди.

Я больше ничего не говорил, встал и ушел из дома. Забился в сарай и сидел в темноте, которая словно возвращала меня в ужас последних нескольких лет.

Слабак. Не дал сдачи обидчикам, опустил руки. Но чем мне сыграть против ребенка? Больного ребенка! Нет, я не могу.

А если она врет? Если сыграла так красиво, что я поверил?

Прислушался. Загудел мотор, и машина быстро отъехала от усадьбы. Я юркнул к тачке Берка, как раз нужно избавиться от нее, и поехал следом. Держался далеко, чтобы Варвара ничего не заподозрила.

Петляли мы долго. Девушка, скорее всего, или плохо знала город, или за рулем недавно, или ей было плохо от побоев. Зря я отпустил ее в таком состоянии, еще врежется, и тогда продавать будет нечего.

Пока стояли в пробке, я выудил из кармана телефон и набрал ближайший номер:

– Это я.

– Я же предупреждал, Бешеный, что ты не расплатишься, если стратишь.

– Кто сказал, что я проиграл?

– Не знаю, – неприятный голос протянул гласные. – Чуечка, миленький. Она самая.

– Деньги нужны.

– И сколько же?

– Тысяч двести.

– Подкупить красотку хочешь? – тонкий свист впился в уши пилой.

– Это самый простой способ. И самый быстрый. – Я подумал немного, потер вспотевшими пальцами лоб и добавил: – Ты же все равно будешь в плюсе.

– Ну смотри… Если не выгорит, будешь у меня в клубе шлюхой подрабатывать.

Я сглотнул – лучше смерть, но разве есть выбор?

– Я бабам не нравлюсь, не думаю, что ты отобьешь бабло таким способом.

– А кто сказал, что я баб предлагаю? – собеседник мерзко рассмеялся. Смех внезапно прервался, и голос припечатал: – Будут тебе зелененькие, даже больше дам, все равно ты никуда не денешься.

– Не денусь.

– Вот и ладушки. Жди перевода, счет ты знаешь. Наличку снимешь на имя Владика. Сделаем из бомжарика олигарха. Временно, – он проблеял чем-то похожим на смех и отключился.

Глава 15

Варвара

Я еле волочила ноги. Тело болело так, будто я попала под поезд. Каждая клеточка ныла, но я упрямо шла вперёд.

В больнице ко мне подбежала медсестра:

– О, Боже! На вас напали? Доктор!

Я её отодвинула потому что не могла сейчас что-то объяснять. Напали… Более того. Похитили. Но какое это имело значение? Мой Тёмка лежит в реанимации!

– В смотровую! – глянув на меня, коротко бросил врач. Он давно нас ведет, хороший мужчина, спокойный и честный.

Я вцепилась в его руку, практически повисла на ней.

– Что с моим сыном, Николай Олегович? Умоляю, скажите, где он… Я хочу увидеть, убедиться, что он жив.

Когда врач понял, что я не позволю себя осмотреть, пока не повидаю сына, он повёл меня по белоснежному коридору. Удерживая за локоть, почти тащил за собой, и я не поспевала за его широкими шагами и морщилась при каждом шаге.

Но всё равно шла.

Тёма…

Я прижалась к холодному стеклу и жадно осмотрела растянувшегося на кушетке ребёнка. Тёма казался старше своих лет. И он был абсолютно неподвижен. Заморгав, я постаралась сдержать слёзы, но они все равно потекли по щекам.

– Пустите меня к нему, – умоляюще посмотрела на доктора, но тот покачал головой. – Умоляю! Мне нужно услышать, что он дышит. Ощутить его…

– Вы не понимаете серьёзности ситуации? – приподнял врач густые брови. – Дилатационная…

– Кардиомиопатия, – перебила я. – Николай Олегович, я полностью осознаю проблему своего сына…

– Приёмного, – скупо подчеркнул он.

– Моего сына! – я выпрямилась и посмотрела на мужчину с угрозой. – Я знаю мальчика, как родного. Поэтому хочу услышать, как он дышит. Это важно!

– Хотите убедиться, что он не задыхается? – переспросил врач и кивнул. – У вас минута, Варвара. Больше просто нельзя, вы же понимаете.

Я позволила одеть на себя халат и маску, нацепила бахилы и вошла в пахнущую лекарствами палату, словно в другой мир. Руки дрожали, сердце пропускало удары, ладони потели. Но стоило услышать ровно дыхание ребёнка, стало чуточку легче. 

Выйдя из палаты, я едва стояла на ногах. Держась за стену, молча плакала и не могла заставить себя сделать шаг.

– У него часто приступы сердечной астмы?

Медсестра поинтересовалась, скорее, чтобы помочь мне прийти в себя.

– Да, – проговорила с трудом. – Мы проходим лечение. Ничего не предвещало беды...

– Его отец сказал на скорой, что приступ случился из-за жены, – сузила глаза женщина. – Из-за вас. Это потому что на вас напали?

– Сын чересчур эмоционален, – ушла я от ответа.

Мне сейчас было не до похищения и не до страшного человека, который зачем-то удерживал меня, а потом неожиданно отпустил. Я хотела забыть все, перелистнуть эту страницу в своей жизни. Я выжила и вернулась к сыну – это главное.

А вот то, что муж обвинил в болезни Тёмы меня, неприятно кольнуло.

Попросив сотовый у доброй медсестры, я позвонила Диме и поинтересовалась:

– Ты где?.. Я в больнице.

– Где? – язык его слегка заплетался. – Деньги зарабатываю на операцию сына, пока ты шляешься неизвестно где, шлюха!

– Дим, – я отступила на два шага от прислушивающейся к разговору медсестры. – У меня телефон сломан, выставь, пожалуйста, «Лексус» на срочную продажу. 

– Ничего без меня не можешь, – проворчал он. – Мне сейчас некогда!

И отключился.

Я сжала губы, сдерживаясь. Ясно, что муж выпил, наверняка расстроился из-за Тёмки. Да я ещё пропала. Разумеется, я не по собственной воле провела эту ночь в адском доме у самого дьявола. Но Дима не знал о том, что произошло… Рассказывать по телефону я не стала, да и времени не было на это.

Вдохнула, собираясь с мыслями. Надо найти покупателя и быстро. Ох, я таких сумм никогда в руках не держала, даже не знаю, кто может купить мою машину. 

–  Можно ещё позвонить? – попросила у медсестры.

Она взяла папку и проворчала:

– Если потом вернёте деньги за звонки, можете хоть до вечера разговаривать!

–  Конечно, я всё верну! – клятвенно пообещала я.

Через час приехала Света. Подруга молча обняла меня и покачала головой:

–  Прости, Варь, но я не потяну твою ласточку даже если возьму кредит. Я поспрашивала знакомых, кое-кто заинтересовался… Но быстрее будет сдать её в автосалон. Потеряв при этом в цене, разумеется. Зато деньги сразу…

– Я согласна! – перебила её и положила на стол медсестры сотовый, на который Света уже перевела деньги. – Едем.

–  Вы ещё здесь! – подбежала ко мне сестра. Схватила за руку и повела за собой: – Доктор хочет вас видеть.

Сердце ёкнуло, даже ноги подкосились.

– Что случилось? Тёмке хуже?