Непокорная для хулигана

Пролог

Четыре месяца назад

Ехать на трассу для мотогонок было ошибкой. Но что-то туда влекло и манило, какая-то часть воспоминаний, связанных с ней.  

Демид повернул ручку газа почти до упора, с наслаждением вбирая в себя рёв мотора. Огни ночного города мелькали по обе стороны и, будто расступались перед ним. Машин практически не было. Тишина. Спокойствие и вместе с тем одиночество…

 Въезд на трассу для спортсменов-участников всегда открыт и практически в любое время здесь кто-то находился. На трибуне веселились парни со своими девчонками, громко играла музыка. Демид не надеялся, что будет один, но хотел, не спеша проехаться по трассе, по её опасным извилистым поворотам. Вспомнить давно забытые чувства, вспомнить почему отказался от гонок…

Но какого же было удивление, когда рядом промчался до ярости знакомый байк. Кислотно-желтый цвет дисков и передней панели, красный дракон сбоку на шлеме гонщика… Сначала решил, что показалось, что вообще можно рассмотреть на такой скорости?.. но сомнений не было. Номер всё тот же. Покровский.

Какого чёрта он так беспечно гоняет?! Как посмел вернуться сюда?

В крови разливался адреналин, смешанный с бурлящей злостью, в груди клокотал гнев. Демид ускорился, пригнулся и наклонился, входя в крутой поворот, и вот уже через несколько мгновений поравнялся с давним соперником. С тем, кто когда-то был другом…

Демид был уверен, что Покровский тоже узнал его и сейчас соревнуется с ним, пытаясь доказать своё превосходство, обогнать соперника не составило труда, но Покровский резко свернул с трассы и направил байк к трибунам.

Демид удивлённо остановился, опустил подножку и снял шлем.

Навстречу бывшему другу бежала невысокая малышка. Длинные волосы развевались на ветру, фигура утопала в куртке Покровского. Девчонка раскинула руки, прыгнула и повисла у Покровского на шее, как только тот слез с байка.

– Гадство… – тихо выругавшись, Демид повесил шлем на руль и направился по газону к счастливой парочке.

Покровский уже успел отцепить от себя рыжую, приставучую девчонку и почётно доверил ей нести свой шлем. Потрепал её по волосам и покатил мотоцикл к трибунам. Девчонка скакала рядом, что-то щебеча.

«Как же изменился вкус у Покровского…» – мелькнула злорадная мысль. И раздражение поднялось с новой силой.

Какого чёрта этот придурок так легко всё забыл? Какого чёрта предал ту, что выбрала его?..

Демид схватил парня за плечо, рывком развернул к себе и впечатал кулак в лицо. Покровский выпустил байк, который тут же опрокинулся набок. Девчонка тихо вскрикнула. Бывший друг прижал ладонь к разбитому носу и тут же бросился в ответку.

Жёсткий удар пришёлся на скулу. Демид и забыл, какой Покровский резкий.

– Прекратите! – кричали рядом, но остановиться было невозможно.

Вместе с гневом выплёскивалась обида. Разочарование. Всё то, что лежало на сердце грузом…

Парни мутузили другу друга и в какой-то момент повалились на землю. Демид перебросил Покровского через себя и оказался сверху, намереваясь приложить кулаком смазливую морду ударом-другим, как внезапно сам получил по голове. Шлемом.

– Отвали, придурок! – малышка практически рычала. Глаза цвета расплавленной карамели сверкали гневом и беспокойством за этого мудака. – Прекрати, я сказала! Проваливай! – кричала она, не замечая слёз на раскрасневшихся щеках, и лупила шлемом.

Их обступила толпа, вынуждая остановиться.

Демид резко поднялся, стёр тыльной стороной ладони кровь с подбородка и направился прочь.

– Подожди! – донеслось вслед. Покровский нагнал быстро. – Какого хрена? Появляешься так внезапно, после того как исчез и вместо того, чтобы поговорить набрасываешься с кулаками.

– Отвали! – огрызнулся Демид, дёрнув плечом. – Нам не о чем разговаривать.

– Это ты так думаешь, – голос Покровского дрожал от злости.

Демид резко обернулся, намереваясь послать засранца, но тот уже сам развернулся и поспешил к своей ненормальной. Кажется, девчонка искренне за него испугалась. Ну надо же…

– Ну и чёрт с ними! – парень сплюнул кровавую слюну и поспешил к своему байку, брошенному на трассе.

Зря приехал, нужно было остаться в штатах…

1.

Глава первая

***

Вступительная речь ректора вызывала зевоту. Демид подпёр голову кулаком, скептически глядя на кураторов факультета международных отношений в синих одинаковых костюмах. Программа мероприятий на год как всегда впечатляла.

Вокруг сидели такие же уставшие и скучающие, как Демид, студенты, мало у кого взгляд горел энтузиазмом. В Национальный Исследовательский Университет не идут «по любви», слишком уж это дорогое удовольствие. Идут, потому что родители настояли/престижно/занять пост отца нужное подчеркнуть. Но есть и те, чьи глаза буквально светились от открывающихся возможностей и перспектив. Особенно это касалось иностранных студентов, которые выиграли грант на обучение.

Демид повернул голову и кивнул бывшему одногруппнику. Косте Волхину. Парню не терпелось подойти и поздороваться. С другой стороны – Демиду помахала знакомая девчонка, миловидная шатенка, и ещё одна – кокетливая мелированая блондинка, и ещё один чувак, Тим, кажется.

Они все перешли на четвёртый курс, а Демид смог восстановиться только на третий и теперь раздумывал, а правильно ли поступил, что решил закончить универ? В отличие от большинства здесь собравшихся, он год работал, вполне успешно, отец не жаловался и отпускать обратно в Россию не хотел. Демид рвался…

Что-то тянуло обратно, не давало покоя по ночам. Он давно перестал нормально спать, а дыра в груди становилась всё больше, срочно нужно было её чем-то заполнить…

Когда презентация закончилась, поздравили счастливчиков, пополнивших ряды международного факультета, каждому курсу сообщили номер аудитории для личной встречи с куратором и распустили.

Огромная толпа студентов потянулась из зала, лениво покидая мягкие кресла, обитые синим бархатом. Экран на сцене потух, секретарь ректора покинула кафедру…

Гвалт голосов слегка раздражал. Демид отвык от толпы. Отвык от постоянного внимания к себе. Но как бы не старался, всегда притягивал к себе взгляды.

– Здорово, дружище! – Костян хлопнул по плечу и едва не повис на нём от радости, надо понимать. – Почему не сказал, что вернулся?

– Без тебя было тухло, – усмехнулся идущий позади Тим. Тряхнул русой косой чёлкой и поправил лямку рюкзака с ноутбуком.

– Жаль, что мы больше не в одной группе, – скривился Костя.

Демид отметил на парнях брендовые шмотки, умело замаскированные под обычную одежу, швейцарские часы на запястье у Тима и ботинки известной немецкой марки у Волхина.

«Всё те же сливки общества, ничего не изменилось…»

Детишки богатых родителей, пытающиеся притворяться обычными, простыми, такими как все. В этом плане Покровский сильно отличался от них. Никогда не кичился деньгами своей семьи и всегда одевался действительно просто. Единственной дорогой вещью, если можно так сказать, у него был байк. Но для спортсмена, профессионального уровня – это скорее необходимость, чем прихоть.

Демид неприязненно поморщился. Нашёл кого вспомнить…

– Но мы в одном универе, – хмыкнул непринуждённо, замечая на себе всё больше заинтересованных взглядов. Подавил судорожный раздражённый вздох и тут…

На глаза попалась знакомая фигура. Внутренности сдавило тревогой. Демид жадно всматривался, пытаясь сопоставить образ лупившей его по голове девчонки с тем, что видел перед собой сейчас.

Такие совпадения вообще бывают?  

Это была она. Ошибиться сложно. Невысокая, плоская спереди и пышная сзади, в брюках с высокой талией, чтобы короткие ноги визуально казались длиннее. Джинсовая куртка поверх футболки-поло… Девчонка, вместе с другими первогодками, позировала в просторном вестибюле перед кафедрой для студенческого электронного журнала.

Демид подошёл к краю стеклянно-пластикового ограждения, облокотился на перила и уставился на рыжую, словно лису, девчонку. Даже выражение округлённой мордахи казалось хитрым. Гордо вздёрнутый маленький нос и вселенский заговор во взгляде карамельных глаз, что отливали тёмным янтарём.

В памяти вспыхнули флэшбэки той ночи. Тогда эти глаза метали молнии…

Съёмка закончилась, и первокурсники дружным потоком потащились за своим куратором.

Демид хмыкнул и качнулся на пятках, провожая девчонку Покровского заинтересованным взглядом. Несильно пихнул стоящего рядом приятеля локтем и спросил, кивнув на рыжую:

– А это кто? Знаешь?

Костян пожал плечами и посмотрел на Тима, который увлечённо водил стилусом по экрану айпада.  

«Телепузик…» – подумал Демид, последний раз взглянув на рыжую и чуть не рассмеялся. Где Покровский такую откопал, совершенно не в его вкусе…

– Первогодка, наверное. О!.. кстати о птичках, – оживился приятель. – Пойдёшь на вечеринку? Там будет столько горячих девчонок, закачаешься. Ум-м… – протянул он, предвкушая веселье.

– А телепузик там будет? – усмехнулся Демид.

– Кто? – не понял Костян и поскрёб затылок.

– Никто. Забудь, – отмахнулся и направился искать аудиторию, всё для себя уже решив.

Нет, он не станет преследовать малышку, но посмотреть на неё со стороны было любопытно, как и любопытно, что их связывает с Покровским. Неужели всё серьёзно? А как же Ангелина?..

В груди неприятно заворочались противоречивые чувства: от сомнений до надежды. Если Покровский разорвал с Гелей помолвку – это ещё один повод набить ему морду. И… слабая надежда для Демида. Сколько он её уже не видел? Год или меньше? Может, уже пришло время встретиться с той, что отпустил однажды?

Только, кто же знал, что на вечеринке всё пойдёт не по плану…

***

Села в центре второго ряда и развалилась на бархатном мягком сидении, устроив локти на оба подлокотника, а пальцы сцепила в замок.

В зале царила атмосфера пафоса. В воздухе витало столько запахов дорогущих духов, что складывалось впечатление, будто я по ошибке заглянула в Рив Гош…

Не стоило ожидать, что наша группа тут же сплотится и станет дружной. Представители «золотой молодёжи» привыкли держаться по одиночке, или у каждого уже был свой круг общения за стенами университета.

2.

Глава вторая

Записалась на факультатив по основам практического инвестирования, гибкого менеджмента и посетила библиотеку.

На первом этаже располагались компьютеры, которыми может воспользоваться любой учащийся, на втором и третьем читальные залы и стеллажи с книгами. Библиотека имела круглую форму и была очень светлой, просторной. Мне в ней определённо понравится заниматься. Рядом располагалась кофейня, очень удобно.

Зарегистрировалась везде, где нужно, получила методические пособия на этот семестр и записалась в бассейн при ВУЗе. Дома я занималась несколько лет плаванием, не хочу бросать тренировки, да и тело привыкло. Осталось собрать мед.справки для допуска к тренировкам.

Перед уходом нас снова собрали в аудитории для выбора старосты. Я откровенно скучала и лишь мельком рассматривала одногруппников. Некоторые уже поделились на небольшие компании по интересам. Инста-модели, спортсмены, группа поддержки… группы унылых ботаников не было, примкнуться некуда.

– Я могу быть старостой, – вызвался подтянутый брюнет в синем простом джемпере и брюках. Если бы не итальянские мужские туфли от Марио Бруни, ни за что бы не распознала в нём мажора.

Куратор крутил колёсико «мыши», шаря глазами по плоскому монитору компьютера.

– У вас безупречная характеристика, Матвей, – наконец произнес он, заставив всех обратить на Матвея внимание. – Отличные достижения во время обучения в частной школе. Думаю, ваша кандидатура подходит. Здесь сказано, что вы играли в баскетбол, не желаете записаться в университетскую команду?

– Было бы неплохо, – вежливо улыбнулся Матвей.

– Вы можете выбрать себе помощника, – оторвав взгляд от экрана, произнёс куратор. Группа резко смолкла, а я усмехнулась. Никто не хочет брать на себя ответственность за чужое раздолбайство.

– Может быть… её, – в вибрирующем голосе Матвея скользила ирония. На кого это он показывает?

– Меня? – вздёрнула бровь, указав на себя пальцем. – Ой, нет!.. я дико безответственная и забывчивая. И прогуливаю. Много-о! – добавила с придыханием. Этого ещё не хватало. Не буду я никому помогать, лучше сразу убейте. Как сказал товарищ Громов, у меня лапки.

– А в вашем личном деле сказано, госпожа Мартынова, что вы крайне усердный, трудолюбивый, умный и находчивый человек, – усмехнулся куратор, скользя по мне пристально-хитрым взглядом.

– Нагло врут, – отозвалась, кивая для убедительности.

По аудитории поползли смешки.

– Занимались плаваньем, участвовали в соревнованиях, учились и жили за границей, были волонтёром. Вегетарианка... – не унимался проклятый геюга, вынуждая меня скривиться.

– Анатолий Павлович, это нечестно, – заметила красноречиво. – У вас есть все наши характеристики, а у нас вашей нет. Как же так? Где справедливость?

Засмеялись даже инста-модели.

– Да, она мне подходит, – склонив голову набок и усмехнувшись, произнёс Матвей. Вот ведь… кто меня вообще за язык тянул?

– Тогда решено, – довольно объявил куратор. – Артемьев Матвей назначается старостой, а Мартынова Василиса его помощницей. Не забудьте создать в соцсетях группу и группой чат.

Матвей поднялся, закинул на плечо рюкзак и выразительно взглянул на меня.

– Пойдём создавать и делить обязанности?

Невинно захлопала глазками.

– А можно не надо?

Парень усмехнулся и покачал головой.

– Ребят, напишите свои имена, номера телефонов на листке бумаги и адреса в соцсетях.

Вздохнула и вырвала из альбома со скетчами лист. Не то, что бы я отлично рисовала, поэтому не жалко. Первой написала требуемое и передала по рядам.

– А давайте рванём в кафе, – предложил парень в салатовой футболке-поло с эмблемой Лакосте, а с другой стороны от неё был прикреплён бейдж с именем: Антон Зацепин. – Познакомимся, обменяемся данными.

– Пфф… – фыркнула модель и тряхнула длиннющими мелированными волосами. – Скоро студенческая вечеринка, там и познакомимся.

– Тогда всем явиться на неё обязательно, – безжалостно произнёс Матвей.

– А если я умру, можно не приходить? – спросила, строя жалобные глазки.

Матвей усмехнулся, а взгляд горел озорным блеском.

– Нельзя отбиваться от коллектива, помощница. Пойдём-пойдём, обсудим всё. И листок забери, – нагло развернулся и направился на выход из аудитории.

Забрала данные группы и нехотя поплелась за твердолобым старостой. Чтоб его…

То, что Матвей водит дружбу с Сатаной, я поняла почти сразу, а когда он не придержал дверь и я едва не лишилась своего красивого носа, только убедилась в этом. У этого «золотого мальчика» явно далеко идущие планы, слишком уж легко он согласился стать старостой.

Потёрла чудом уцелевший носик-курносик, покорно следуя за своим мучителем. В кофейне было людно, но Матвей, будто точно знал куда идти. Нашёл закуток рядом с книжными полками, бросил рюкзак на мягкий диванчик и плюхнулся сам. Достал ноутбук, устроил его на столе и включил.

– Закажи мне чай. Зелёный.

Флегматично проигнорировала его «просьбу» и села напротив, изогнув бровь.

– Я что, прислуга тебе? Сам закажи, язык не отсохнет.

Парень выглянул из-за крышки ноута и хищно оскалился.

– Но ты моя помощница.

Закатила глаза и протянула умнику листок с данными группы.

– Ты сильно промахнулся с выбором раба. Нужно было брать тик-токершу, сделал бы ей пару комплементов, похвалил её ролики, подарил безделушку какую и всё… она бы за тобой как привязанная бегала и рюкзак в зубах таскала.

 – Я умею находить подход и быть терпеливым, скоро и ты будешь рюкзак за мной таскать, не только рюкзак.

Вытянула под столом ноги и пихнула стул засранца, очаровательно улыбнувшись.

– Держи свои амбициозные цели подальше от меня. Если хочешь, чтобы я реально помогала, и ты достиг вершины карьеры, дослужился до председателя старост универа, общайся со мной на равных и давай адекватные поручения, касающиеся учебной деятельности.

3.

Глава третья

Уже около дома, я заподозрила какой-то подвох. Андрей поглядывал на часы и не спешил высаживать меня. Обычно он подвозил меня к дому матери и возвращался на квартиру, которая была поближе к его универу.

– В чём дело? – спросила, забрав рюкзак с заднего сиденья. – Ты чем-то встревожен?

Брат повернул голову и натянуто улыбнулся.

– Мать пригласила нас обед, сказала, хочет о чём-то поговорить.

Передёрнула плечами, не видя в этом особой проблемы.

– Наша мама не ахти как хорошо готовит, но это не повод волноваться,

Андрей усмехнулся, протянул руку и взъерошил мои волосы, даруя таким простым прикосновением уют и комфорт…

Пока ехали в лифте, я упрашивала брата взять меня тренировку по мотокроссу. Очень хотелось посмотреть. А он уговаривал меня надеть на вечеринку платье.  

– Гад. Совсем меня не бережёшь, – шлёпнула его по плечу и повернулась к дверям, когда кабинка остановилась.

На лестничной клетке стояла мама в своём тёмно-синем, как она называла домашнем, платье и нетерпеливо постукивала ногтями по губам.

– Почему так долго?

Недоумённо переглянулась с Андреем и взглянула на бледную родительницу.

– С тобой всё в порядке? Последнее время ты часто задаёшь нам подобный вопрос. Паранойя разыгралась?

Мать поджала алые чувственные губы и отошла, пропуская нас.

– Просто… я увидела машину Андрея с балкона и не понимаю, почему вы так долго сидели в ней прежде чем выйти?

Брат нахмурился ещё больше, а в груди кольнула тревога. Что они скрывают от меня? Что за странное поведение с момента моего приезда?

– Ладно… – протянула, на ходу снимая пиджак. – Может тогда скорее сядем за стол и обсудим, что ты там хотела обсудить?

Мама неопределённо повела худыми плечиками и, натянуто улыбнувшись, поспешила в квартиру.

Нет, я знала, что игра в театре до добра её не доведёт, что творческие люди все немного не от мира, как говорится, но, если честно, не понимала, в чём успела провиниться. Точнее в чём мы с братом успели провиниться.

Сколько себя помню, мы были дружны. Бывало Андрей дразнил меня, но только лишь потому, что на четыре года старше, а я практически постоянно торчала в его комнате, но реальных ссор не было.

Стол был накрыт и сервирован в лучших традициях вышей аристократии.

– Ого!.. – присвистнула, усмехнувшись. – Воспользовалась доставкой?

Андрей ущипнул меня за бок, заставив тихонько взвизгнуть и отскочить.

– Не подкалывай мать, – пригрозил он и отправился мыть руки. Я вломилась следом, обогнала его, первой пихнули ладони под мощные струи тёплой воды и обрызгала братцу лицо.

– Так тебе! – брызгалась, веселясь.

Андрей медленно стёр капли махровым голубым полотенцем и угрожающе сощурился, не предвещая ничего хорошего.

– Прекратите, – в двери появилась мама. Её осуждающий взгляд успокаивал не хуже ремня. – Вам по сколько лет? – судя по тону, ей совершенно не понравилось то, как мы дурачимся.

– Да что с тобой? – не выдержала я. – Как я вернулась, только и делаешь, что одергиваешь нас, ругаешь за что-то, так невыносимо моё присутствие в этом доме? Или что?

В тусклых глазах матери появилась растерянность.

– Вась, – брат сжал моё плечо. – Ну Вась… – повторил мягко и улыбнулся. – Пойдёмте кушать, – брат вывел меня из ванной комнаты и усадил за стол.

– Прости… – буркнула, медленно успокаиваясь и потянулась за спаржей, приготовленной на пару.

Мама села за другой край круглого стеклянного стола и, сцепив под подбородком пальцы в замок, заговорила:

– Мне нужно уехать с труппой на несколько недель. Выступления в нескольких городах, не то, чтобы у нас выдающаяся поставка, но от такого предложения глупо отказываться.

– О, поздравляю! – искренне порадовалась я, быстро отходя. – Это же здорово! Сможете отдохнуть, погулять, пофотографироваться.

– Мама не любит фотографироваться, – произнёс Андрей, последовав моему дурному примеру: начал есть. Руками. Мы вообще поразительно быстро перенимали привычки друг друга. Манеру говорить, жестикулировать, будто старались стать отражением друг друга. Я всегда ощущала особенную связь между нами… – А зря. Ты у нас красавица, в театре играешь, – улыбнулся он.

Мама неловко провела ладонями по столу и продолжила:

– Тебе, Василиса, лучше пожить это время под присмотром Андрея. У него или у нас – решайте сами. Позаботится о тебе, на учёбу будет отвозить вместо меня…

– Ой, да ладно! Мне что, десять? – отозвалась скептически, поедая листья руколы в какой-то сладком соусе, напоминающем по вкусу конфету. – Зачем брата напрягать? Поезжу на автобусе.

Андрей качнул головой.

– Нет, Вась, мама права. Поживёшь у меня.

Уловила краем глаза движение маминых губ и задумалась. Зачем она предлагает то, что ей самой не по душе? Видно же, что не хочет оставлять нас вдвоём, а настаивает на обратном.

– Твой папа был бы против того, чтобы ты жила одна, – сдержанно произнесла она, а до меня дошло: вот оно в чём дело…

– Мне всё равно, – отозвалась беспечно и протянула брату ломтик козьего сыра, – Но, если надоем тебе, потом не жалуйся.

– Не надоешь, – усмехнулся он и клацнул зубами…

Рейс был ранним утром, мама вызвала такси, а мы – оба сонные, в мятых пижамах, проводили её, пожелав удачно отыграть. К Андрею решили перебраться после учёбы.

– Ведите себя прилично, – напомнила родительница и скрылась за дверью.

Не знаю, чего она ожидала, стоя на лестничной площадке и не спеша садиться в лифт, но мы расползлись по своим комнатам и дрыхли до будильника без задних лапок. Едва не проспали…

– Братень! Вставай! – крикнула, залетев в соседнюю комнату.

Он спал на животе, подпихнув руку под подушку, а я впервые, наверное, заметила, какой он подкаченный.

– Вставай, солнце уже высоко! – усмехнулась, поднимая жалюзи.

4.

Глава четвёртая

Староста странный предмет, секунду назад был рядом и вот его уже нет. Испарился сразу после окончания второй пары, стоило профессору сказать «все свободны». Скрылся за дверью аудитории, бросив поэтично напоследок:

– Иди в деканат, а у меня срочное дело.

– Гр-р… – запихала в рюкзак ноутбук, журнал и нехотя поплелась к секретарю.

Даже любопытно стало, что это за такое срочное дело у Матвея, что он так резво умотал.

В деканате толпился народ. Такие же несчастные помощники старост, как и я с разных курсов и групп. Секретарь вызывала по одному и судя по всему, выдавала пригласительные, после получения купчей на душу. Иначе, почему студенты так долго находились в её кабинете, а выходили бледные и уставшие?

Села на подоконник и полезла в Твиттер, давно там не была, соскучилась. От Кайла висело несколько непрочитанных сообщений. Открыла переписку и усмехнулась. С фотографии, залитой солнцем, на фоне океана, в камеру показывал язык светловолосый худощавый парень в обнимку с доской для сёрфинга.

Включила фронтальную камеру и сделала похожее фото, правда обниматься пришлось с рюкзаком, а вместо голубого неба – светлые стены универа. Отправила другу фото и чуть не выронила телефон, когда рядом раздался слаженный женский хор голосов.

– Привет!.. – на меня смотрели три девицы… под окном.

Сглотнула и сунула телефон в маленькое отделение рюкзака.

– Эм-м… Привет, – посмотрела на девушек непонимающе и вопросительно приподняла бровь.

Шатенка брезгливо поморщилась, но постаралась это скрыть за радушной улыбкой. Ага, я почти поверила…

– Мы видели тебя с Громовым на лестнице.

– И нам любопытно… – подхватила светленькая в обтягивающем платье и стильном красном пиджаке, – в каких вы с ним отношениях?

– Он придёт на вечеринку? – алчно сверкающие глаза третьей слегла пугали.

– Громов? – непонимающе нахмурилась. – Эм-м… Громов… нет, не припоминаю, – соскочила с подоконника и рванула к приёмной, но меня ловко ухватили за рукав джемпера.

– Подожди, – взвинчено произнесла светленькая. – Мы ничего тебе не сделаем, просто нам было интересно. Громов раньше учился здесь и ни с кем, кроме своего друга и его девушки не общался, а тут вернулся…

Удивлённо вытаращилась на них, пытаясь понять, мне уже пора звонить в скорую или ещё подождать? Насколько сильный клинический случай одержимости…

– А-а… – протянула, якобы догадавшись. – Вы о парне, что поймал меня на лестнице? – девчонки синхронно закивали. –  Так я его не знаю, заблудился он, дорогу в медпункт спрашивал. Говорит, расстройство желудка. А наклонялся ко мне так близко, потому что глухой. Да-да… – собиралась удрать, пока девчонки не вышли из ступора, но тут…

– Снова сказки про меня рассказываешь? – в закутке перед кафедрой появился Громов со своими приятелями.

Закатила глаза, а девчонки переводили обескураженный взгляд с меня на Громова. Парень приблизился, нагло опустил руку на моё плечо и слегка встряхнул.

– Васёк любит подшучивать надо мной, – обворожительно улыбнулся, а девчонки тут же растаяли и зарделись. Вот ведь блин… – Да, Васёк?

– Руку убери, – процедила едва слышно, сквозь стиснутые зубы. – Жить надоело? Какой я тебе Васёк?..

Парень обнял меня, обдавая запахом освежающе-древесного парфюма, и нагло взъерошил мои и без того лохматые волосы.

– Мы с Василисой друзья детства, практически как брат и сестра, родители даже в детстве нас поженить хотели.

– Ты что мелешь, контуженный? – по телу прокатилась обжигающая волна гнева. – Отвали, боюсь подцепить от тебя бешенство, – ударила локтем под дых, нырнула под рукой и скрылась за дверью приёмной.

Секретарь выразительно посмотрела на меня из-под оправы чёрных строгих очков и поинтересовалась:

– Группа?

– Тринадцать-А, первый курс, – отозвалась, пытаясь отдышаться. Сердце всё ещё барабанило в ушах.

– Прочти и распишись. Это расписка на получение пригласительных, – протянула мне документы и принялась что-то печатать на компьютере.

Теперь понятно, чего так долго. Пока прочтёшь, пока запишешь свои данные, потом ещё распишешься в журнале о получении…

Кабинет покидала, воровато оглядываясь. Матвей подпирал стену, лениво копаясь в телефоне. Приблизилась вплотную и громко кашлянула.

Парень хмыкнул и убрал телефон в карман брюк.

– Ну как всё прошло?

– А у тебя? – поинтересовалась елейным голосом, протягивая конверт с пригласительными открытками. Вечеринка организовывалась администрацией при финансовой поддержке родителей учащихся, поэтому вход на неё строго по пропускам, скажем так. А мы несём ответственность, если пригласительный попал не в те руки, и эти «не те руки» что-то натворили во время вечеринки.

– Записался в баскетбольную команду. Стоило забросить трёхочковый с первого раза и отбор пройден, – староста светился от распираемой его гордости и самодовольства. Вот ведь индюк…

– Интересно… если я сломаю тебе руку, ты так же хорошо будешь забрасывать мяч?

Матвей рассмеялся.

– Не злись. Угощу тебя обедом.

– И пироженкой, – вздохнула примирительно.

– Как легко тебя купить, – усмехнулся он.

Мы отправились на пару по международному праву.

Перерывы между пар короткие, можно разве что в туалет сходить и кофе взять, а вот после третьей пары большой обеденный перерыв, во время которого я планировала сначала заглянуть к тренеру по плаванью.

– На меня ничего не бери, – крикнула Матвею, сбегая. – Только пирожное!

– А-а… – обескураженно протянул он и усмехнулся. К нему подошла инста-модель с каким-то вопросом, а я сбежала. Не терпелось вернуться к тренировкам. Живя рядом с океаном, я могла плавала каждый день. Привыкла к солнцу и солёной воде, а тут… тоскую по дому.

С отцом мы часто выбирались на пикники, ходили под парусом, я не боялась экстремальных видов спорта, а тут… может роликами заняться? Или скейт освоить? В уличный паркур податься?

5.

Глава пятая

После последней пары Матвей пошёл подавать списки факультативов секретарю в деканат, а я раздала группе пригласительные на вечеринку и не спеша отправилась в библиотеку. Договорились встретиться на первом этаже в читальном зале.

На прозрачной изогнутой волной лестнице меня нагнала одногруппница из ТикТокеров. Полина дёрнула меня за рюкзак и рассмеялась, когда я едва не села попой на ступеньки.

– Прости, – усмехнулась и пристроилась рядом. – Разговор есть. Думаю, тебе интересно будет.

– Вряд ли, – пожала плечами, продолжая спуск.

– Ты просто не знаешь с кем связалась, Мартынова, поэтому не паришься, но кто предупреждён, тот вооружён, да? – серые глаза шатенки хитро блестели. Похоже, ей не терпелось поделиться свежими новостями.

Повела плечом и махнула рукой. Полина подпрыгнула на месте и вцепилась в моё предплечье, будто боясь, что я убегу.

– Полегче, – отцепила её руку и спустилась в библиотеку.

Выбрала свободный стол в центре, между компьютерным залом и терминалом для самозаписи, включила настольную лампу, поставила рюкзак на соседний стул и села. Полина воодушевлённо устроилась напротив, достала из рюкзака свой ноут, раскрыла и повернула ко мне.

– Смотри. Коршунов Сергей Альбертович, парень, которому ты наступила на ногу в столовой. А чего ты так смотришь? Весь факультет видел и не только наш, а многие ещё и снимали.

Обречённо прикрыла глаза ладонью и вздохнула. Полина продолжила тараторить.

– Коршунов на четвёртом курсе, звезда мотогонок, сын…

– Звезда чего? – спросила недоумённо, думая, что ослышалась. – Мотогонок?! – выхватила ноутбук из рук удивлённой одногруппницы и развернула экраном к себе.

Теперь ясно почему мне рожа этого индюка знакомой показалась. И вовсе не из-за Матвея. Это же главный соперник моего брата!..

– Ещё он пасынок министра обороны Артемьева В.А. Сечёшь? Единоутробный брат нашего старосты. Ну то есть мать у них одна, а отцы…

– Я знаю, что такое «единоутробный», – перебила скептически и нахмурилась ещё больше.

Этот Коршунов теперь так просто не отстанет: он ненавидит моего брата, а сейчас узнал, что мы с ним знакомы и вряд ли успокоится. Вот насчёт Громова имеются сомнения: он вряд ли станет мстить Андрею через меня, а вот этот субъект… вполне может.

– Коршунов метит в председатели студенческого совета, – добила Полина и широко улыбнулась. – В универе у него полно приятелей и обожателей, скажем так. В общем, берегись тёмных углов, не ходи в одиночку и остерегайся бешенных стерв, которые мечтают заполучить Коршунова, – она улыбнулась и сложила ноутбук.

– Ясно… спасибо, – ответила рассеянно. – Хочешь, угощу тебя чем-нибудь?

– Не, – Полина мотнула головой. – Отметь меня завтра, что была на первой паре, тогда квиты.

– Полит.география же, ну, – произнесла укоризненно.

– Ты же потом всё равно скинешь конспекты в группу, – Полина невинно похлопала глазками. – А у меня съёмки нового видео.

– Ладно, – сдалась я. – Но это в первый и последний раз. Поняла?

– Так точно, – усмехнулась нахалка, запихала ноут обратно в рюкзак, и счастливая умчалась прочь.

– О чём говорили? – рядом возник мрачный Матвей.

Вздрогнула и шумно выдохнула, хватаясь за сердце.

– Тебя обсуждали, конечно! – воскликнула и махнула, чтобы садился напротив. – Ответь мне только на один вопрос, – прищурилась подозрительно, наблюдая как парень бросает вещи на стул и лениво садится. – Ты записал свою кандидатуру на выборы председателя из-за брата? Что ты хочешь доказать и кому?

Матвей раздражённо зачесал чёлку набок.

– Я не просил тебя вмешиваться, а теперь Сергей запомнил тебя, вовремя останавливаться не умеешь? Чувство самосохранения напрочь отсутствует?

– Ясно, – широко улыбнулась и стала собираться. – Отвечать не желаешь, значит, разговор закончен. Сам разбирайся со своими выборами.

– Подожди… – староста тяжело вздохнул. – Сядь, – попросил глухо. – Отец всегда ставил Сергея мне в пример, даже не догадываясь, что братец вечно подставлял меня. Не пытался понять, не верил ни единому моему слову, а ведь Сергей ему вообще не родной. И как бы я не старался, всегда был лузером в глазах отца, ни на что неспособным неудачником… – судя по лицу, откровение далось Матвею с трудом. Он не из тех, кто привык жаловаться и проигрывать.

– Думаешь, если займёшь пост председателя, что-то изменится? – поинтересовалась, подпирая щёку кулаком.

– Изменится для меня, – ровно отозвался Матвей. – Докажу самому себе, что я не хуже брата. А потом… я всё равно не претендую ни на что, что может предложить нам отец. Он платит за учёбу, я уже за это благодарен, а дальше… дальше хочу всего добиться самостоятельно. Стану председателем – смогу претендовать на грант.

– Ого, как замахнулся! – воскликнула и одобрительно улыбнулась. – На твоём месте, я бы тоже хотела получить финансовую независимость. Грант на обучение – выход в твоём положении, – я собиралась вляпаться в неприятности и не чувствовала по этому поводу никаких угрызений совести. Ещё свежи в памяти воспоминания о том, как Коршунов подрезал брата на гонках. Андрей потом три месяца в гипсе хромал. Сволочь. Честным путём никогда бы не стал «звездой» мотогонок. – Давай сделаем это, – решительно хлопнула в ладони и достала распечатки с предвыборной кампанией Матвея...

Мы просидели в библиотеке часа полтора, бурно обсуждая, что должны сделать для победы, разработали целый план, главным пунктом в котором был грядущий конкурс за звание «Мисс Универ».

Казалось, глупая забава и развлечение для студентов, но победа на конкурсе напрямую зависит от активности и работы старосты. Если победит претендентка из нашей группы, то Матвей автоматом станет на ступень выше других кандидатов в борьбе за звание председателя студенческого совета.

– Фух… как я устала… – протянула, потирая слипающиеся глаза. Размяла пальцы и стала собираться. – Устроим небольшой кастинг, среди желающих защищать честь нашей группы. Постараюсь за выходные сделать листовки. Нужно придумать какую-то акцию с твоим участием.

6.

Глава шестая

***

Вид с новостройки открывался на кольцевую трассу, подсвеченную множеством огней. Завораживающая и пугающая красота. Опасная.

С диким рёвом пронёсся мотоцикл, ловко лавирующий между быстрого потока машин. Демид прикрыл глаза, мерно выдохнув. Воспоминания откинули на год назад.

Асфальт блестел после недавнего затяжного дождя и, несмотря на глубокую ночь, навстречу попадались машины. В основном фуры, что было ещё опаснее.

Он говорил… убеждал, что учить Гелю водить байк именно сейчас небезопасно и чревато. Она просила… Хлопала невинными глазами, которые светились предвкушением, сжимала нежные ладошки в кулачки.

«Мы осторожно…» – сдался Андрей и усадил ликующую девушку за руль своего ручного «монстра». Отдал ей свой шлем, а сам сел сзади.

Демид держался за ними, испытывая тревожную раздражительность и мысленно материл друга за беспечность. Всё естество противилось этой затеи: хотелось схватить упрямую девчонку и утащить к себе. Запереть.

Дорога была скользкой. Водитель гружённой газели не справился с управлением… Всё бы ничего, но скорость была довольно высокой, машина входила в поворот и вылетела на встречку…

Визг тормозов до сих пор стоял в ушах. Андрей пытался вырулить, но столкновения избежать не удалось. Ударом его отбросило назад и, наверное, именно это спасло ему жизнь. А Гелю… Гелю зажало между бетонным ограждением и грузовиком…

Водитель не был пристёгнут и вылетел через лобовое стекло. Андрей от удара об асфальт – потерял сознание и, именно Демиду пришлось садиться за руль газели и пытаться сдать назад хоть на чуть-чуть под крики боли любимой девушки…

От болевого синдрома Геля впала в кому. Её прооперировали, но восстановить нормальную двигательную функции ноги не удалось. Её наполовину заменили штативы, пластины и винты. Так ему сказали после…

Демид пришёл в больницу через месяц. Писал до этого, присылал через мать Гели подарки и цветы, хотел подбодрить, но тогда… девушка была не готова к общению с ними. Разговор вышел сухим и коротким.

«– Уходи… – отвернувшись к окну и, глотая слёзы, тихо вымолвила она.

– Не уйду. Останусь с тобой. Помогу…

– Мне ничего не нужно…»

Тогда Демид бесился, почему Андрей не приходит проведать свою девушку. Давно ведь выписался… Почему снова вернулся к гонкам. Так легко, словно ничего не было…

Он подрался с ним, как и совсем недавно, ни говоря ни слова. А может надо было? Стоило спросить? Подрался и уехал. Принял предложение отца, решив, что так будет лучше. Что сможет справиться с чувством вины и забыть о той кошмарной ночи. Не смог… Ничего не забыл, а на душе по-прежнему больно и тревожно. В груди зияет невидимая дыра и ничем её не заполнить.

Уже пятый месяц, как вернулся, а встретиться с прошлым по-прежнему страшно, хоть и тянет. Хотелось бы узнать, что у Ангелины всё в порядке, что она смогла вернуться к танцам, к занятиям гимнастикой, ко всему тому, что радовало её, что делало по-настоящему живой. Страшно… Страшно увидеть её сдавшуюся, сломанную. Серую и безликую.

Он ведь писал. Из штатов. Геля сменила телефон, электронную почту и удалила страницы в социальных сетях. Исчезла, словно никогда и не существовала. И есть только один способ справиться с прошлым: взглянуть ему в глаза. Поехать к Ангелине домой. Найти в себе силы поговорить, принять последствия их глупого необдуманного поступка.

Когда-нибудь… Когда-нибудь он сможет. Но не сейчас.

Демид спустился с крыши, сел на байк и, проехавшись по кольцевой, направился к дому Андрея. Сначала поговорит с ним. Попытается по крайней мере. Если не понять, то хотя бы выслушать.

В знакомых окнах не горел свет. Демид заглушил мотор и поставил байк на подножку. Снял шлем и поднял взгляд.

«Куда они могли подеваться?.. поздно ведь…»

Дверь парадной хлопнула и на улицу с весёлым смехом выскочила знакомая девчонка. Телепузик.

«Такая шумная…» – раздражённо подумал Демид, наблюдая за неугомонной пигалицей. Она, словно кипела энергией. Бурлила.

Та поправила рюкзак на плечах и повисла на руке у вышедшего следом Андрея, который нёс спортивную сумку, видимо, с вещами. На лице бывшего друга блуждало умиротворённое счастливое выражение.

«Давно такого не видел…» – в груди ощутимо кольнуло, а в душе поднималась злость.

Как он мог? Бросить Гелю в такой ситуации, не поддержать её и…

Демид задумался. Слова Телепузика внесли неразбериху.

«Знаю, что вы оба влюблены в неё…» – она сказала это в настоящем времени, не в прошедшем. Значит ли это, что и Андрей до сих пор испытывает чувства к Геле? Но тогда… а как же Телепузик? Выходит, она всё знает, но не выглядит несчастной. Наоборот… готова защищать Андрея, словно цепной пёс. Странно это всё…

И куда они вдвоём собрались на ночь глядя? Ещё и с вещами?

Парочка села в такси и уехала, а Демид… он не хотел следить. Лишь понять. И понял, что Телепузик переехала к Андрею на новую квартиру. Похоже… у них всё серьёзно. Зато адрес узнал…

Сил смотреть на их довольные рожи не было. И пока мотался за такси по городу, стараясь быть незаметным, всё желание поговорить испарилось. Поздно уже. Да и… Демид поморщился, нахлобучил на голову шлем, и завёл байк.

Ругаться при пигалице не хотелось. Зачем ей слышать это? Незачем. Как и незачем впутывать её в их отношения. Хотя… то, что Телепузик таскается с другими парнями напрягало. Хотелось знать, что же она задумала или какую игру ведёт, возможно, в тайне от Андрея.

Демид развернул мотоцикл и, не торопясь, поехал к себе, ещё не догадываясь, что грядущая студенческая вечеринка изменит многое. Перевернёт его жизнь с ног на голову…

***

Следующие три дня я была с головой погружена в работу над предвыборной кампанией Матвея. Создала ему новый профиль в соцсетях, установила аватарку, которая раскрыла бы старосту с положительной стороны, показала другим, что он отличный спортивный парень, весьма успешен. Для этого пришлось тащиться к нему на тренировку по баскетболу и ловить удачный ракурс.

7

Глава седьмая

На этот раз я не мялась, изображая из себя гордую недотрогу, цепляясь лишь за края кожанки Громова, я полностью на нём повисла. Точнее легла на его спину, возражений не последовало. Расслабилась и нагло позволила себе запустить руки в карманы его куртки. Нечего жадничать.  Такими широкими и тёплыми карманами надо делиться.

«Устала… капец, как же я устала…» – вяло шелестела в мозгу единственная мысль. Поэтому, наверное, я не заметила, что мы поехали незнакомой дорогой. А вот когда въехали в престижный охраняемый район, я заволновалась.

Подняла голову, недоумённо озираясь, и несильно стукнула Громова кулаком в бок.

– Шеф! Разворачивай карету, нам в другую сторону!

  Парень издал смешок и отрицательно качнул головой. Вот ведь гад упрямый. Точно привёз в своё логово. Наверное, будет пытать. Что ж, хорошо.

– А у тебя дома есть что покушать?

Громов въехал в подземный паркинг и почти сразу остановил байк, заглушив мотор. Поставил подножку и снял шлем.

– Тебя не заботит, что может, у меня мама дома? – поинтересовался насмешливо, наблюдая, как я пытаясь уложить волосы.

– Знакомство с родителями? – отозвалась флегматично. – Это же просто замечательно. Скажем, что решили завести ребёнка. А может даже двух, – таинственно поиграла бровями, а Громов уронил голов на руль, приглушённо рассмеявшись. Ух, до чего же хорош гад!.. аж волоски на руках дыбом встали.

Скривилась и слезла с байка. Ноги отсидела. Немного попрыгала на месте, придерживая рюкзак и уже серьёзно спросила.

– Почему не отвёз меня домой?

Громов неопределённо качнул головой, перекинул ногу через мотоцикл и выпрямился.

– Позвони Андрею.

– А-а… – протянула кисло. – Вот оно в чём дело.

Громов склонился ко мне и хитро прошептал:

– Ты же не думала, что я внезапно воспылал любовью к телепузикам?

Мстительно наступила ему на ногу, со словами «нет, конечно» и отошла, доставая телефон. Пять пропущенных…

Андрей ответил практически сразу. Отодвинула трубку, чтобы он проорался и потом только заговорила.

– Со мной всё в порядке.

– Чёрт возьми, Василиса, где ты?! Я должен был тебя забрать, я! Твой староста ни хрена не знает, сказал, ты давно ушла…

– Кое-что произошло… – договорить не успела.

Громов деликатно забрал телефон из моей руки и прижал к уху.

– Телепузик со мной. Приезжай. Ко мне… – и отключился.

– Тебя в детстве не учили, что чужие вещи без разрешения брать нельзя? – прищурилась недовольно, желая отдавать гаду вторую ногу тоже. Мне вернули телефон.

– Пойдём, – задумчиво произнёс нахал и взял меня за руку, будто маленькую.

Так и тащил до самого лифта, не обращая внимания на то, что у меня ноги вообще-то короче, и один его шаг – три моих. Как следствие, в хромированную кабину шагнула кипящей от негодования.

– Что за привычка таскать меня?

Громов перевёл на меня блуждающий отсутствующий взгляд и моргнул, словно только обнаружил моё присутствие. Ну и сволочь!

– Такая шумная, – усмехнулся и потрепал меня по волосам.

Обращается со мной, как с маленькой. Бесит.

Демонстративно отвернулась, а сама принялась размышлять, как сделать так, чтобы и зад старосты прикрыть в этой неприятной ситуации с участием его брата и моим участием, и как Андрея убедить не встречаться с Коршуновым. Ведь, если он узнает, что тот сделал, разозлится и сам поедет навстречу. Наверное, на это и был расчёт.

– Слушай, – повернулась именно в тот момент, когда двери лифта звякнули. – Давай ничего не скажем Андрею?

Громов изумлённо моргнул, а от ироничной улыбки на его щеках появились ямочки.

«Так, Вася, очнись! Хватит на него пялится!..» – надавала себе мысленных пощёчин и потрясла головой.

– О чём не скажем, Телепузик? – бархатный низкий голос звучал насмешливо. Кто-то явно потешается надо мной.

– О Коршуне, – вздохнула и отвернулась, пряча пылающие вдруг щёки. – Если Андрей узнает, то…

– Устроит с ним заезд? – догадался Громов, пропуская меня вперёд и одновременно доставая из кармана джинсов ключи. – Это глупо. Покровский бы не стал так рисковать. Он, конечно, способен защитить честь девушки, но рисковать собственной карьерой не станет.

Закатила глаза, цокнув языком и развернулась к этому недалёкому передом.

– Как хорошо ты его знаешь?

– Достаточно, – отмахнулся он и вставил ключ в замок.

– Просто странно, что Андрей никогда обо мне не рассказывал, – протянула задумчиво.

Это действительно странно. Когда нас разлучали, брат клялся, что никогда меня не забудет. Мне было одиннадцать, ему пятнадцать, и я прекрасно помню этот день. Андрей сложил в коробку все памятные дня нас вещи, все безделушки, которые он мне дарил, совместное фото в белой рамке, оставив себе такое же. На память.

Мы виделись два раза в год, но всегда было чувство, что и не расставались вовсе, что связь между нами становилась только сильнее, не покидало ощущение, что только мы понимаем друг друга…

– Почему он должен был рассказывать о тебе? – не понял Громов и распахнул дверь своей квартиры. – Думаешь, ты особенная для него?

Мои губы сложились в трубочку и издали обескураженное «О-о».

– Да, представь себе, – фыркнула и пришла в просторную светлую прихожую.

– Чушь, – отчего-то раздражённо огрызнулся Громов и хлопнул дверью. – Особенной для него была Ангелина, а откуда ты взялась, вообще не понятно.

Жалобно состроила бровки домиком и произнесла притворно сочувственно.

– О, бедный мальчик, ты ревнуешь? Не переживай, я не претендую и уступлю Андрея тебе при необходимости.

Громов поражённо застыл и спустя несколько секунд рыкнул:

–Да причём тут Андрей вообще и ревность? Ты запутала меня.

– Ты сам запутался, – улыбнулась и похлопала парня по плечу. – Давай чаю что ли выпьем, пока Покровского ждём. Где тут в этом ледяном дворце кухня?

8.

Глава восьмая

Двери лифта с шумом закрылись за спиной, заставив меня вздрогнуть и поднять на брата взгляд. Он прислонился к стенке и прикрыл глаза.

– Ты что наделал? – прошептала растерянно. – Зачем?

– Вась… давай не сейчас… – брат потёр лоб, неприязненно морщась.

Насупилась, медленно закипая от злости. До меня только сейчас стало доходить, что вообще произошло.

– Я хочу вернуться, – произнесла твёрдо. – Ты разбил ему нос! Ни за что!

– Как это ни за что? – угрожающе спокойно протянул он, внезапно нависнув надо мной и упёр руку в стенку поверх моей головы. – Ты поехала с Громовым по своей воле? Не отвечала на мои звонки тоже по своей воле? Откуда ты знаешь, что он ничего не планировал сделать?

Изумлённо моргнула и толкнула брата в грудь.

– Да он спас меня от Коршуна!.. и хотел поговорить с тобой об этом! Блин… – бессильно потопала на месте и выскочила в подъезд, когда лифт остановился. Андрей ловко поймал меня за руку и удержал.

– Коршун? Что он тебе сделал? – взгляд голубых глаз опасно потемнел. – Что ты ещё успела натворить?! – прорычал в лицо, схватив за плечи и хорошенько встряхнул.

– Да что с тобой?! – не выдержала, сбрасывая его руки. – С чего ты так вышел из себя, я не понимаю? Нам нужно вернуться и поговорить с Громовым, выработать план против Коршунова, чтобы тот больше не пытался добраться до тебя через меня.

– Я сам с ним встречусь, – сухо произнёс Андрей и направился на выход.

– Эй?! – сорвалась с места и побежала следом. – С кем с ним? С Коршуновым? Ты спятил?!

Мы вышли на улицу, но брат резко затормозил и развернулся ко мне. Черты его лица заострились от нешуточной злости,

– А что мне остаётся делать?! С твоим приездом всё стало сложно… – он испуганно осёкся и попытался опустить руки на мои плечи.

– Мне уехать? – поинтересовалась, дернувшись, ощущая, как начинаю дрожать от выброса адреналина в крови.

– Вася… я не то хотел сказать, я… – брат попытался обнять меня, но я оттолкнула его и направилась к нашей машине. Мне нужно просто выдохнуть, чёрт возьми…

– Стойте! – раздался крик за спиной. От дома к нам грозно направлялся Громов в одних джинсах и с голым торсом. Мои глаза от удивления расширились. Но краем сознания удолетворённо выдохнула: кровь больше не шла. – Прекратите сраться на улице, – прошипел грозно, приблизившись. – Никуда вы оба в таком состоянии не поедете. Ты и её угробить захотел? – процедил обвинительно, тыкая в Андрея пальцем. – Очнись уже, мы несём ответственность за тех, кто рядом с нами, – поморщился, видимо от боли в носу, шмыгнул и уже спокойнее добавил. – Сейчас мы поднимаемся ко мне, всё обсудим, вы успокаиваетесь и выметаетесь к себе. Ясно вам?

– Наверно, ты прав, – нехотя согласился Андрей, хотел взять меня за руку, но я закатила глаза и обошла его.

Не маленькая, чтоб за ручку ходить...

В глубине души я странным образом была даже рада вернуться в квартиру Громова и не обнаружить следы крови на полу. Видимо, он быстро всё подтёр.

Сняла обувь, повесила куртку и ломанулась в ванную. Стиральная машина тихо гудела, вращая барабан с вещами. Ясно куда его джемпер подевался.

Следом за мной зашёл брат. Прислонился к отделанному мозаикой боку мойки и склонил голову набок.

– А ты уже успела освоиться, да?

– Что за странные предъявы? – сунула руки под кран и блаженно улыбнулась, когда на них полилась тёплая вода. – Если ты хорошо помнишь, я никогда не стеснялась в гостях и везде чувствовала себя вполне, как дома.

Андрей отрывисто кивнул, сполоснул руки и вышел первым.

Громов прикрыл торс майкой, но ситуацию не спас. Через ткань просвечивали идеальные кубики пресса, которые я, при других обстоятельствах, с удовольствием пересчитала бы…

Забралась на стул, уперла локти в столешницу и уткнулась подбородком между раскрытых ладоней.

–  Поесть бы… – протянула тяжко и жалобно посмотрела на Громова, очень надеясь на его гостеприимство.

Он усмехнулся и сел напротив нас с братом.

– Не думай, что после выходки твоего парня я буду вас кормить.

Звук закатывания моих глаз могли бы услышать на другом конце земли.

– Мы пришли не за этим, – холодно оборвал Андрей и стиснул челюсть так, что дрогнули желваки на скулах. – Что там с Коршуновым? – поинтересовался и взял меня за руку, несмотря на то, что я этой рукой держала голову. И как бы э-э… мы не в детском саду, чтобы за ручки держаться.

Но Андрей был непреклонен. Стиснул мою ладонь в своей, будто обозначая территорию.

Непроизвольно нервно усмехнулась и кашлянула.

– Ладно… – протянула неуверенно, бросив попытки вырвать руку. – Коршунова отстранили от участия в гонках, я не знаю причин, может, за неспортивное поведение, но в общем, он почему-то винит тебя. Или просто нашёл повод зацепиться за то, что ты тогда в Лондоне обошёл его на финальном круге.

– Это было год назад, – нахмурился Громов. – Хочешь сказать, ты так давно следишь за карьерой Покровского?

Стоит этому парню заговорить, как в меня вселяется бес.

– Мальчик мой, за карьерой Покровского я слежу, с тех времён, когда он ещё только велосипед осваивал, – показала язык, чуть не лопнув от гордости за саму себя.

– Прекратите, – тяжко выдохнул Андрей и ура, выпустил мою руку из захвата. – Я ничего не понимаю. Коршунов хотел со мной встретиться?

– Подождите, – остановил Громов напряжённо. – Хотите сказать, вы друзья детства?

– Почти, – язвительно усмехнулась я. – Настолько друзья, что жили под од…

Андрей пнул меня под столом, вынуждая заткнуться. Бросила на него мстительный злобный взгляд и бессильно выматерилась, сквозь зубы. Почему я вообще должна молчать? Бесит…

– Расскажите уже, что случилось и хватит отвлекаться на посторонние темы, – произнёс он как ни в чём ни бывало.

Громов перевёл взгляд с меня на брата, явно что-то заподозрив.

9.

Глава девятая

В субботу практически никого из администрации и руководства не было, поэтому нас не вызвали. Разбирательство по поводу драки, видимо, состоится в понедельник. Вот радость-то ректору будет.

Я ходила по коридорам, испуганно оглядываясь, опасаясь, что Коршунов захочет отомстить, но он так и не появился. Наверное, хорошо ему от Громова досталось, решил отсидеться, пока синяки не сойдут. Что ж, мне небольшая передышка.

Хотела спросить у Матвея, но он был молчаливый и мрачный. Даже неловко как-то перед ним, хотя с другой стороны, в чём я виновата? Коршунов сам полез…

После второй и последней пары мы всё же встретились в кафе, чтобы обсудить организационный приход нашей группы на вечеринку и некоторые детали по предстоящему субботнику на следующей неделе.

– Тебя Покровский вчера искал, – произнёс староста, шагая рядом.

– Я знаю, – отозвалась, взволнованно покусывая губу. – Слушай… по поводу Коршунова, ты же знаешь, что он недолюбливает Андрея и считает его своим главным соперником?

Матвей остановился и повернулся ко мне, напряжённо сжимая лямки рюкзака.

– Мне всё равно, что там между вами произошло, я лишь хочу, чтобы меня в это не впутывали и… лучше нам меньше показываться на людях вместе. Сергей живёт отдельно, но это не мешает ему наведываться к нам домой и пытаться учить меня жизни. И как ты могла заметить, он использует любые методы для достижения своих целей.

Непонимающе нахмурилась.

– Хочешь сказать, он может воздействовать на тебя, чтобы навредить мне?

Матвей передёрнул плечами и пошёл дальше.

– Всё может быть. Ты хорошая девчонка, мне бы не хотелось, чтобы ты пострадала.

Шумно втянула носом воздух и высказалась:

– Повезло тебе с родственниками, ничего не скажешь.

– И тебе, – внезапно усмехнулся Матвей. – Андрей ведь тебе не парень, а брат, да?

– Бинго! – воскликнула, как будто староста наконец разгадал очевидную загадку, отгадка которой лежала на поверхности. – Я же сказала тебе. А как ты узнал?

Матвей зачесал косую чёлку набок, а его глаза сверкнули хитрым блеском.

– Провёл маленькое расследование и копнул чуть глубже. На ранних выступлениях, почти на всех старых снимках, что есть в интернете, Покровский запечатлён с семьёй. Отцом, матерью и маленькой, смешной девчонкой с рыжими косичками, очень похожей на тебя. Только не понимаю, почему ты потом пропала? На поздних фотографиях твой брат везде один.

– Ну-у... – протянула, вытягивая губы трубочкой. – Мне было одиннадцать, а Андрею пятнадцать, когда наши родители решили развестись и поделить детей. А фамилии у нас и так всегда были разные. Мама оставила свою девичью при замужестве: Покровская, и на неё же записала сына. Отец не был против, но мне дал свою. Меня и забрал. По их договорённости мы с Андреем могли видеться два раза в год. На мой День Рождения и на Рождество он прилетал ко мне во Флориду. Но, когда подросла, я стала пробираться на его соревнования, правда вместе мы уже не фотографировались. Вот такая история, – улыбнулась Матвею, желая, чтобы он немного развеселился. Как-то в мои планы не входило прекращать с ним общение из-за его брата-идиота.

– А почему тогда ты вернулась? Сейчас вы снова живёте вместе? – заинтересовался он.

– Мой отец умер, – произнесла просто. – У матери не было выбора. Несмотря на моё наступившее совершеннолетие, у неё с отцом договор, по которому она обязуется нести за меня ответственность и заботиться вплоть до моего выпуска из универа. Ей пришлось забрать меня.

– Звучит не очень обнадеживающе, – неуверенно произнёс Матвей. – Такое чувство, что отношения у тебя с ней не очень.

Натянуто улыбнулась и покусала нижнюю губу.

– Если честно, я не понимаю сама, в чём успела перед ней провиниться. Это ведь родители решили поделить детей. Сейчас мы пытаемся приспособиться, скажем так.

– Сочувствую, – хмыкнул Матвей и взъерошил мои волосы. – Но знаешь, мне кажется, ты со всем справишься, характер у тебя… пробивной.

– Спасибо, – усмехнулась и остановилась, запнувшись.

По коридору шёл Громов с приятелями. Стильный серый пиджак с рукавом на три четверти сидел на нём чертовски идеально. Под ним чёрная обтягивающая футболка демонстрировала идеальный торс, а тёмные низко сидящие на бёдрах джинсы добавляли образу соблазнительности.

Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы вернуть внимание Матвею и не истечь слюной, пока прохожу мимо. Надо почаще себе напоминать, как Громов накинулся с кулаками на Андрея, хотя… вчера брат ему отомстил, можно сказать квиты.

– Эй, Телепузик, у тебя шнурок развязался!

Машинально опустила взгляд на ботинки. Хмыкнула и скептически посмотрела на довольного собой Громова.

– Весело, да?

Парень вытащил руку из кармана, приблизился и щёлкнул меня по носу.

– Ну а что? Идёшь такая, делаешь вид, что мы не знакомы, а ведь мы с тобой… – успела заткнуть ладонью наглый рот, прежде чем он выплюнул какую-то провокационную ерунду.

– Ты что удумал? – прошипела вкрадчиво, глядя в эти наглые бесстыжие глаза.

Громов выпрямился, легко скинув мою руку, и взял меня за ручку на рюкзаке.

– Пойдём, разговор есть.

Его друзья изумлённо пялились на нас и только Матвей вступился.

– Отпусти её, – произнёс деланно спокойно. – Нам нужно обсудить дела.

Громов посмотрел на старосту, как на таракана и, не сказав ни слова, потащил меня.

– Эй! – возмутилась, начиная брыкаться. – Я сама вообще-то ходить умею! Ты что, белены объелся?!

Громов резко выпустил меня и усмехнулся, когда я едва не упала вперёд. Снова поймал и осуждающе покачал головой.

– Видишь, ты без моей помощи даже стоять самостоятельно не можешь.

– Прекрати, – процедила сквозь зубы, отдёргивая жакет. – Я шла с Матвеем обсудить сегодняшнюю вечеринку, если тебе что-то нужно, то…

– Ты идёшь? – бесцеремонно перебил этот гад. – С Андреем?

10.

Глава десятая

Попробовала заказать себе коктейль, но и тот отняли.

– Уже начинаю жалеть, что взяла тебя с собой, – процедила, фальшиво улыбаясь, и демонстративно скрестила руки на груди.

– Вот там их и держи, довольно хмыкнул брат, потягивая безалкогольный мохито. Мой вернул обратно. Сам не пьёт и другим не даёт.

– Между прочим, вечеринка мою честь, – заметила красноречиво. – И концерт тоже в мою честь.

– Я заказал тебе вишнёвый чай, – коварно улыбнулся братец, заставляя меня возмущённо сопеть.

Но тут подошли одногруппницы. Такое чувство, что не ко мне, а на Андрея поглазеть. Я даже подвинулась. Пускай любуются, мне что, жалко? Могут даже забрать этого дракона себе.

– А это твой парень? – инста-модель заинтересованно склонила голову набок, а я едва не присвистнула от открывшегося вида… Тонкая ткань серебристого платья обтягивала идеальное и гибкое на вид тело.

– Нет. Хочешь познакомлю? – обрадовалась, хватаясь за возможность избавиться от надзирателя.

Андрей положил руку на спинку дивана и ненавязчиво опустил ладонь на моё плечо.

– Она шутит, – чуткие губы изогнулись в очаровательной улыбке, которой просто невозможно противиться. Вот ведь… обольститель. – Простите, милые девушки, но у меня уже компания.

– Как знаешь, – протянула брюнетка и удалилась, подмигнув.

– И что это было? – поинтересовалась скептически, сбрасывая наглую клешню брата.

– Думаешь, я оставлю тебя одну в таком виде? – иронично усмехнулся он.

– В психологии – это называется гиперопека. Ты подавляешь мою свободу… – произнесла философски, но дракон был непреклонен.

Налил мне чай и заткнул рот шоколадным десертом.

Минуты через три на сцену вышел организатор вечера и поздравил всех с началом нового учебного года от лица педагогов, а первокурсников с началом нового этапа в их уже взрослой жизни.

Ага, взрослой… все это понимают, кроме одного упрямого засранца.

После ведущего на сцену вышла певица в шикарном блестящем платье, подол которого тянулся за ней пышным шлейфом, и исполнила популярные французские хиты. Пела безупречно, без акцента и также прекрасно говорила на русском. Да и сама миленькая, очень харизматичная женщина.

Впервые на подобном мероприятии, но я рада, что администрация универа ответственно подошла к организации вечеринки для своих студентов. Что не присвоили родительские деньги себе, утроив тупую попойку в дешёвом клубе, а сделали всё красиво. На самом деле, сделай они плохо, и у ректора были бы большие проблемы, пожалуйся кто из учащихся. У многих очень влиятельные предки, не только бизнесмены, но и политики, с такими лучше не связываться.

Ведущих объявил небольшой перерыв и за дело снова взялся ди-джей, развлекая и зазывая толпу на танцпол.

– Я в уборную, – шепнула Андрею на ухо и стала подниматься.

Сидящей за соседним столиком Матвей махнул мне и улыбнулся. Мы так и не смогли с ним толком поговорить.

– Провожу тебя, – следом поднялся Андрей.

– Слушай, – прошипела сердито. – Это уже не смешно. Тут же повсюду охрана. И если ко мне кто-то пристанет, ты услышишь это. Мой крик не заглушат даже самые мощные басы.

Андрей усмехнулся и покорно кивнул, соглашаясь.

– Ты права. Всё забываю, что моя Васька уже не маленькая.

Покачала головой и, поправив юбку платья, стала пробираться в лобби. Вроде туалет в той стороне.

Спустилась вниз, игнорируя флиртующие взгляды уже подвыпивших парней, отбила парочку предложений потанцевать и… увидела Громова.

Он сидел за барной стойкой, мешал трубочкой лёд в своём бокале с коктейлем, весь такой загадочный и чертовски привлекательный, таинственный, в белой рубашке и брюках, будто не студент, а утомлённый жизнью серьёзный бизнесмен после тяжелого трудового дня. А рядом, на круглом барном стуле, сидела блондиночка в красном коротком платье и что-то кокетливо щебетала.

Бессильно скрипнула зубами, ощущая, как в душе поднимается жгучая волна раздражения, нацепила на лицо обворожительную улыбку и направилась к сладкой парочке.

Тронула Громова за плечо, привлекая внимание и протянула нежным, виноватым тоном.

– Милый, звонила мама, говорит Артёмка проснулся и плачет. Поехали домой?

Девица поперхнулась напитком и закашлялась, а я услужливо постучала ей между лопаток. Она закивала, как бы благодаря и быстро засобиралась. Громов недоумённо моргал, приоткрыв рот. Тёмные сверкающие глаза выражали неверие. Неприятие. Кажется, ему сложно поверить в то, кто перед ним.

– Василиса? – выдавил наконец.

– О, ты оказывается имя моё знаешь, – саркастично усмехнулась и села на место сбежавшей блондиночки. Пальцем поманила бармена и громко произнесла: – Дайкири, пожалуйста.

Парень улыбнулся и взял шейкер.

– Что на тебе надето? – ошеломлённо поинтересовался Громов, всё не отойдя от шока. Даже про подружку свою забыл.

– Одежда, – хмыкнула, повернувшись. – Нравлюсь?

Во взгляде Громова сверкнул опасный огонёк.

– Где Андрей? Ты же с ним должна быть. Почему он приглядывает за тобой? Да и ещё в таком виде, господи… – последние слова парень пробормотал совсем невнятно. – Пойдём. Отвезу тебя домой. Переоденешься…

– Ещё чего?! – воскликнула изумлённо, выдергивая руку из его хватки. – Эй, мамочка, очнись, мне почти девятнадцать! Чёрт возьми, да что с вами со всеми? Решили мне праздник испортить? – психанула и, резво соскочив со стула, бросилась в лобби.

Божечки, как же они меня достали!.. глупые мужики. Я девочка! Я могу носить платья и выглядеть привлекательно, мне это нравится, чёрт возьми. То папа со своей чрезмерной опекой, то брат, теперь этот…

 На входе в лобби столкнулась с взволнованным Андреем. Почти успела разозлиться, решив, что он бегает меня ищет, потому что я долго отсутствовала, но потом заметила реальную растерянность в его глазах.

– Что случилось? – тревога медленно скручивала внутренности в тугой узел.

11.

Глава одиннадцатая

***

Андрей добрался до дома Гели минут за двадцать. Ночью дорога относительно свободна, да превысил немного, проскочил на красный, но машин не было. Боялся снова рисковать, но тревога рвала душу, вынуждая давить на педаль газа.

Бросил машину во дворе, включив «аварийку» и кинулся к знакомой парадной, у которой тёрлись странные типы в капюшонах.

Узнать Коршунова получилось не сразу, только когда он сдёрнул капюшон, насмешливо кривя разбитые губы, на скуле расплывался багрово-жёлтый синяк, сияющий в свете фонаря.

Андрей сжал челюсти и без лишних слов кинулся на отморозка, испытывая жгучую ненависть и неприязнь к нему.

– Что с Гелей, урод?! – закричал, хорошенько вмазав Коршунову по второй половине лица.

Его цепные псы тут же сорвались с места. Одного Андрей перекинул через плечо, уклонился от удара второго и прописал ему «двоечку», добив ударом в печень.

– Полегче, иначе и Евсеева пострадает, и твоя новая подружка, – хрипло усмехнулся Коршунов, трогая лицо пальцами и морщась от боли.

Андрей схватил его за грудки и хорошенько встряхнул.

– Что ты с ней сделал? Где она сейчас?

Подонок ударил Андрея по рукам и отстранился.

– Наверное, сладко спит в своей кроватке. Я просто встретил её и сказал, что ты разбился, знал, что звонить тебе будет, а ты примчишься. Разговор есть.

Андрей отшатнулся, растирая лицо ладонями.

– Какой же ты придурок, господи… Чего ты хочешь? Что мне сделать, чтобы ты отвалил уже, а?

Друзья Коршунова пытались подняться. Получалось плохо.

– Хочу, чтобы ты оставил мотоспорт, тогда я смогу смириться с поражением, – хладнокровно произнёс этот отмороженный на полном серьёзе.

– А если нет? – прищурился Андрей.

– Ну, если нет… – деланно задумчиво протянул ублюдок. – Кто знает, кто знает… но лучше девчонок своих предупреди, что на дороге опасно…

Андрей сжал руку в кулак, чудом сдержав гневный порыв. Силой ничего не решишь, так просто гад не отстанет.

– Ладно. Давай устроим заезд. По кольцевой. Победишь честно, Коршунов, честно… – добавил с нажимом, –  уйду из спорта. Идёт?

Коршунов задумался.

– Время и место сам выберу. Я сейчас не в том состоянии.

– Хорошо, – легко согласился Андрей, догадываясь, что этот придурок захочет соревноваться по бездорожью.

В мотоспорте такая дисциплина, предполагающая агрессивный стиль езды, называется эндуро, и в ней Коршунову почти не было равных, но и Андрей за последние несколько лет неплохо тренировался.

Коршунов вздёрнул бровь.

– Серьёзно? Позволишь мне выбирать?

– Валяй, всё равно не вижу другого выхода. Это лучше, чем бросить гонки, не попытавшись ничего предпринять, – произнёс Андрей. – И за это время, девчонок больше не трогай. Запиши мой телефон и звони на него, если вдруг приспичит потрещать по душам. Понял?

– О, какие мы грозные, – усмехнулся Коршунов, но телефон записал. – И пусть твоя мелюзга поменьше трётся с моим брательником. Она плохо на него влияет. Бесит.

– Постараюсь, – уклончиво отозвался Андрей, прекрасно зная упрямый нрав Васьки. Этой только скажи «не лезь» – с удвоенным рвением полезет.

– Вот и договорились, – Коршунов протянул ладонь и пришлось её пожать. – Поднимайтесь, слабаки, – усмехнулся, обращаясь к своим дружкам и направился прочь.

Андрей облегчённо выдохнул и, постояв немного на свежем воздухе, в тишине, написал Геле сообщение, что всё хорошо, он всё уладил. Ей не о чем волноваться. Немного замялся и написал ещё одно:

«Можешь обращаться в любое время. Я поддержу…»

До сегодняшнего звонка, Геля не отвечала ни на одно его сообщение. Игнорировала просьбы о встрече, а стоило приехать к ней домой, не открывала дверь. Может теперь всё изменится?

Телефон в руке завибрировал внезапно.

Геля: «Меня пугает Коршунов и его намеренья. Будь осторожен…»

Обычные слова, обычные буквы, но сердце дрогнуло и забилось чаще. Намного чаще, а губы непроизвольно растянулись в глуповатой улыбке…

***

В который раз убеждаюсь, что Громов полностью оправдывает свою фамилию. Появляется, словно гром посреди ясного неба, наводит панику и нет, чтобы исчезнуть, каждый раз бьёт молнией именно в меня…

Заметив Матвея, выбежала в зал и тут же потянула старосту к барной стойке. Взяла мохито, наконец, ощущая себя немного расслабленной и даже на какой-то краткий миг умудрилась забыть о моём надзирателе.

 – Хорошо выглядишь, – похвалил Матвей. – Только не перебирай с выпивкой.

Со вздохом обречённо закатила глаза.

– Ты-то хоть не начинай. Я знаю меру, – отсалютовала стаканом и сделала пару глотков, наслаждаясь мятно-горьковатым вкусом.

– О, это мне? Спасибо, – Громов появился внезапно, и мой стакан чудесным образом перекочевал в его руки. Хоп, и нет коктейля. – А теперь пойдём, – бесцеремонно взял меня за запястье, поставив стакан на стойку, и повёл.

– Куда? – опешила, едва поспевая за этим злым драконом, спиной ощущая растерянный взгляд Матвея.

– Отвезу тебя домой, проблем меньше будет.

– Вот ещё! – возмутилась и попыталась затормозить. Не вышло…

Громов с силой дёрнул меня за руку, и я не удержалась. Пробежала пять мелких шагов и уткнулась в него.

– Отпусти… – попросила, стараясь держать себя в руках. – Я пришла веселиться и хочу танцевать.

Громов глухо выругался и поднял мою голову за подбородок.

– А я обещал присматривать за тобой.

– Так присматривай! – вспылила, дернувшись. Впилась в парня злым взглядом и процедила: – Присматривай, а не увози меня, не запрещай отдыхать. И шагу ступить не даёшь.

– Какая же ты вредная… – раздражённо выдохнул он и взъерошил волосы. – Ладно. Но танцуешь только со мной, не позволяй себе лишнего. Андрей вернётся, сдам тебя ему и делай, что хочешь. Поняла?

12.

Глава двенадцатая

Брат умотал с самого утра, ещё до моего пробуждения. А я долго ленилась в кроватке, не желая ни о чём думать, хотя тревога за родного человека всё же подняла меня на ноги.

Поскребла плечо, влезла в тапки и потащилась в ванную.

Паразит вчера так и не рассказал, что случилось.

Выдавила на щётку пасту и оскалилась своему отражению.

Неужели было так сложно объяснить?

«Ты не должна общаться с братом Коршуна…» – что это вообще значило? Почему я не могу общаться с тем, с кем мне нравится? Вот чую одним местом, без этого погонца дело не обошлось.

Сплюнула в раковину и умылась. Привела волосы в относительный порядок, вышла в кухню и выглянула в окно. Байка на стоянке не было. Сходила в комнату брата, убедилась, что спортивной защиты тоже нет и пошла готовить себе завтрак.

Выходит, Андрей отправился на трек? Но зачем? До соревнований ещё долго, тренировки начнутся через пару месяцев не раньше. Что же он, чёрт возьми, скрывает?

Приготовила бутерброды с чиабаттой, творожным сыром и авокадо, налила себе зелёный чай и села у окна. Читать и кушать. Любимое занятие.

Погрузившись в чтение, не сразу поняла, что звонит домофон. Вышла в прихожую и нажала кнопку камеры, на дисплее показалась рожа Громова. Твою… мать.

«Что ему понадобилось в воскресенье?!»

Притвориться, что дома никого? А вдруг что-то важное? Что-то с Андреем, а наших номеров он не знает вот и приехал.

Тяжело вздохнула и впустила незваного гостя. Критично оценила свои пижамные штаны в крупную клетку, поправила футболку с изображённым на ней героем аниме и открыла входную дверь. В подъезде звякнули двери лифта. Поднялся…

Прислонилась к стене, чуть склонив голову набок и, когда Громов показался, вопросительно вскинула бровь.

– И? Чего понадобилось?

Громов скользнул по моему лицу озадаченным взглядом и спустился ниже.

– Золушка превратилась в тыкву? – поинтересовался насмешливо.

– О, да ты шутник, я смотрю, – оскалилась, собираясь захлопнуть дверь перед его наглым носом, но Громов сунул ногу в проём.

– Погоди, – попросил серьёзно. – Я хотел поговорить с Андреем.

– Его нет, – сообщила, отпустив дверь. – Уехал рано утром. Полагаю, на трек.

Громов нахмурился, а я могла оценить его внешний вид и, признаться, мне безумно понравилось то, что увидела. Бело-чёрный мотокомбинезон идеально подходил к его наглому дерзкому выражению лица и к тёмным гипнотическим глазам. Про спортивные ботинки вообще молчу.

– Он что-нибудь говорил, о… ну, о том, что произошло вчера?

– О том, что случилось Гелей? – поправила иронично, скрещивая руки на груди. – Нет. Не говорил. Почему бы тебе не узнать у неё? Мне только запретили общаться с Матвеем и это жутко бесит, – поделилась своими мыслями, не сильно понимая зачем вообще.

– Одевайся, – внезапно велел Громов, вполне себе серьёзно.

– Что? – недоумённо моргнула.

– Одевайся, поедем к Геле вместе. Или тебе совсем не интересно, что скрывает от тебя твой парень? – хитро поинтересовался этот гад, прищурившись.

– Он мне не… – начала было и махнула рукой. Вот ещё, объяснять ему, великая честь. Но пробудить моё любопытство у Громова всё же получилось. Как легко меня купить, оказывается. – Заходи тогда, не стой на пороге.

Впустила парня и закрыла дверь за защёлку.

– Кухня там, на столе ещё остались бутерброды, кофе сам нальёшь. Я пошла собираться.

Громов усмехнулся и расстегнул молнию комбинезона наполовину. А я вдруг вспомнила, как вчера прижималась к этому сильному мускулистому телу… Тряхнула головой и скрылась в своей комнате.

Ну хоть на Евсееву эту посмотрю. Может действительно, что толковое расскажет?..

Когда вышла, Громов реально пил кофе и умял два бутерброда. Кажется, они даже пришлись ему по вкусу. Хотя это странно, обычно кроме меня, подобное никто из моих знакомых не ест. Даже Андрей. Они предпочитает классику: с колбасой.

– Слушай, – села напротив, уперев локти в стол. – А тебе это вообще зачем? Какая разница, что там произошло? Или так за любовь свою переживаешь?

Громов поставил кружку на стол, мою кружку, между прочим.  Как он её вычислил среди прочих?.. в шкафу дофига же чашек.

– Дело не в Геле, – произнёс ровно. – Я думаю, тут как-то Коршунов замешен, хочу уберечь Андрея от ошибки. Чем быстрее всё узнаем, тем лучше.

– Логично, – согласилась я и поднялась. – Поехали тогда?

– Спасибо за кофе, – сыто улыбнулась гад и отнёс кружку в мойку. – И надень куртку потеплее, сегодня прохладно.

 – Да, мамочка, – покривлялась и направилась в прихожую. – А далеко Геля живёт? Вообще есть гарантия, что она сейчас дома и захочет с нами говорить?

Громов пожал плечами.

– Попробовать стоит. Только… я сам с ней поговорю, потом поедем искать Андрея. У меня не так много предположений, где он может быть.

– Не проще его дождаться дома? – предположила, одеваясь.

– Думаешь, он сам что-то расскажет? – скептически поинтересовался Громов и стал надевать ботинки.

В чём-то он прав, но вот странно, какое дело до всего этого ему самому? Или он до сих пор считает Андрея другом, несмотря ни на что и желает помочь?

Дом Ангелины находился не так далеко от нашего, как мне представлялось. Или просто Андрей специально выбирал себе квартиру поближе к ней. Всё может быть.

Я осталась сидеть на байке, а Громов направился к парадной. Если честно, шлем снимать не хотелось. И я уже успела пожалеть, что согласилась. Не очень-то хочется видеть, как Громов воркует со своей подружкой. Наверняка у него ещё остались чувства к ней.

Залилась краской, радуясь, что за тёмным стеклом моего лица не видно. Похоже я ревную. Отвесила себе мысленную затрещину и вздохнула. Чёрт с ним, просто смирюсь с происходящим. Эта ситуация в любом случае разрешится, и каким бы не был исход, я постараюсь просто наслаждаться моментом здесь и сейчас, как делала это всегда…