Непокорная. Мучитель для инфанты

Пролог

Высокий длинноволосый амбал вышел из студенистого воздуха с таким непринужденным видом, словно то была душевая кабина. Перешагнул через край дрожащей воронки и замер обескураженный.

«Черт. Я надеялся, что свидетелей не будет. Хорошо хоть не промахнулся со временем года…»

Он отряхнул рукав черного просторного редингота и нахмурился.

Осмотрел внимательно прохожих, которые взирали на него с огромным любопытством.

«Этого и следовало ожидать… Я же колдун, а не волшебник! Нужно срочно переодеться, а то на меня уже обращают внимание».

Мужчина расстегнул плащ и осторожно достал из-под полы большой сверток.

Он небрежно откинул с него кружевную ткань, и в городской шум вклинился младенческий плач.

— Тише, малышка, тише, — Он внимательно вгляделся в детское личико, и его брови сошлись на переносице. — Вот мы и дома. К сожалению, нам придется задержаться здесь лет так на двадцать…

Странный мужчина отошел в сторонку и тут же остановил какого-то прохожего. Затащил его в кусты и вытряхнул того из собственного же пальто.

Поразительно, но все это он проделал одной рукой и без какого-либо усилия. После чего незнакомец попытался надеть пальто на себя. Но, как бы загадочный верзила не пытался втиснуться в чужую одежду, у него ничего не получилось.

В конце концов амбал с трудом стащил с себя злополучную обнову и отбросил ее со словами:

— Черт, куда катится мир? Неужели современные мужчины настолько обмельчали? Первым делом найду себе хорошего портного.

С раздражением он забрал у незадачливого прохожего плачущего ребенка. Тот в свою очередь вытянулся перед ним в струнку, виновато бормоча:

— Может, попробовать еще кого тормознуть? Вы только скажите, я мигом!

— Свободен, еще с тобой я не возился. Девчонку бы успокоить… — Незнакомец поднес к детскому ротику непонятно откуда взявшийся у него серебряный рожок для кормления младенцев. — Сделали из меня няньку! А потом что? Хранитель королевской невинности? Я?!

— Какой невинности? — переспросил у него невольный помощник, не сводя с верзилы преданного взгляда.

Великан окинул того ледяным взглядом.

«Одна радость — эти люди совершенно незащищены. Похоже, колдовство для них осталось лишь в детских сказках».

— Ты еще здесь? Пошел вон.

Странно одетый мужчина пригладил пятерней свои длинные черные волосы, затянутые в тугой хвост. Затем его ладонь скользнула по заросшей щетиной скуле, и мужчина брезгливо поморщился.

Но вскоре на его привлекательном, с аристократическими чертами лице появилось довольная ухмылка. И все потому, что он поймал на себе заинтересованный женский взгляд. Тот самый, который за три сотни лет не претерпел серьезных изменений.

«Ну, хоть что-то в этом мире осталось неизменным. Хотя, внимание прекрасного пола мне сейчас ни к чему. Так что прости, милая, но не сейчас».

И все же он посмотрел ей вслед оценивающим, чисто мужским взглядом.

Девушка тут же обернулась…

Мужчина подарил ей сдержанную, слегка снисходительную улыбку и поспешил покинуть многолюдное место…

Наши дни

Она

Сегодня мой день рождения. Ура! И полный облом.

Ура — потому что до моего совершеннолетия остался лишь год! Облом по той же самой причине, так как до него еще целых триста шестьдесят пять дней.

Хорошо еще, что у меня была тайная жизнь. Ее я тщательно от всех скрывала, она была для меня вроде отдушины. А то в последнее время я просто задыхалась от тотальной слежки.

Интересно, семнадцать — это много или мало?

Смотря для кого. Для меня — много, а вот для моего опекуна непростительно мало.

Ведь он меня до сих пор считал маленькой глупой девчонкой. К тому же, безответственной. А еще нахальной, неуважительной, поверхностной, неуживчивой и прочая, и прочая, и прочая. Даже бесстыжей! Во как! Он мне прямо так и сказал при нашей последней встрече, когда я заявилась в кабинет директора гимназии в короткой юбке.

Вернее, в юбчонке, как он тогда выразился.

Понятное дело, поступила я так нарочно, так как никогда не упускала возможности позлить Виктора.

Для этого я без спроса взяла у соседки по комнате юбку (сама она никогда бы ее не дала из-за натянутых у нас отношений) и предстала перед своим попечителем во всей красе.

А если учесть, что в Наташке метр с кепкой, а ноги росли у меня, как говорится, от ушей… в общем, ее юбка едва прикрыла мой зад.

Но оно того стоило, бескрайнее удивление и бешенство в глазах Виктора стали бальзамом для моей души. К тому же, в тот раз попало не только мне, но и Маргарите Львовне. Я увидела страх в глазах директора гимназии, когда Виктор велел мне выйти из ее кабинета.

Видите ли, ему приспичило поговорить с ней тет-а-тет.

Знаю я его разговоры без свидетелей. Бедная Маргарита. Не хотела бы я тогда оказаться на ее месте!

Глава 1

Лично мне хватало одного его презрительного взгляда.

Но Виктор все доводил до конца, поэтому даже не сомневаюсь, что в тот раз директриса узнала о себе много нового.

Ведь он считал, что его внушительные пожертвования давали ему полное право вмешиваться в педагогический процесс. Огромное ему за то спасибо… провалился бы он вместе со своими деньгами и дурацкими требованиями!

Ведь это по указке Виктора директриса с меня глаз не спускала. Ну а я, в свою очередь, всячески боролась за независимость и одновременно бесила своего опекуна. И у меня это неплохо получалось.

Но в этот раз все происходило по-другому. Виктор явно не хотел портить ни мне, ни себе этот вечер. Все-таки сегодня мой день рождения, а у нас была традиция отмечать праздники вместе.

Несмотря ни на что. В конце концов у него тоже не было по-настоящему близких людей, как и у меня. Ведь моя мама, его последняя родственница и двоюродная сестра, умерла ровно семнадцать лет назад.

Что самое паршивое — из-за меня, ведь она покинула этот мир сразу же после родов. Наверное, поэтому Виктор меня не особо любил. Точнее, даже ненавидел, но терпел из-за кровных уз.

Я уткнулась в автомобильное окно, стараясь не обращать внимания на водителя…

Как же мне хотелось остаться один на один с весенним солнышком, со стайкой оголтелых воробьев!

Всегда любила это время года, и вовсе не потому, что в мае у меня день рождения.

Просто весной все неизбежно меняется к лучшему. Проблемы кажутся не такими катастрофическими, а собственные возможности чуть ли не безграничными. А главное — впереди целое лето!

Лично для меня холодное время года — это наказание свыше.

Мне даже празднование Нового Года не приносило большого удовольствия. Даже в детстве.

Какая, спрашивается, радость ходить кругами вокруг мертвого или пластмассового дерева? Поэтому я никогда не веселилась возле елки с другими воспитанниками пансиона.

— На какой подарок рассчитываешь? — неожиданно интересуется у меня Виктор, утопив педаль газа.

Автомобиль резко бросает вперед.

Я снова прилипаю к боковому окну, резко заинтересовавшись пейзажем за стеклом.

Не хватало еще, чтобы он заметил мою радость!

Но мне действительно нравилась скорость. Рык мощного двигателя всегда вселял в меня благоговейный трепет.

Черный Корвет все провожали восхищенным взглядом, и это не могло не нравиться.

Но главное, на подарках Виктор не мелочился. К тому же, семнадцать лет — это почти совершеннолетие, и я вполне могла рассчитывать на серьезный подарок. Не куклу же он мне опять подарит, в конце-то концов!

Так что у меня имелись причины для радости.

Тем не менее, я стиснула покрепче зубы и промолчала. Не захотела уподобляться счастливому подростку, который ждет не дождется своего единственного в году подарка.

А если Виктор подумал, что я — несчастная сиротка, которая в знак благодарности должна валяться у него в ногах, то он этого не дождется.

Я не собираюсь ничего у него просить!

Еще в младших классах дала себе слово никогда этого не делать и до сих пор не нарушила своей клятвы.

Взгляд Виктора скользнул по моей щеке и снова приклеился к дороге. Я это почувствовала. Но головы к нему не повернула, так как не захотела встречаться с ним взглядом. К тому же, я и сама уже догадалась, что он собирался мне подарить…

От этой мысли мне стало вдруг настолько хорошо, что я невольно улыбнулась, и уже по-настоящему насладилась весенним драйвом.

В душе у меня расцвели ромашки, и я окончательно успокоилась…

Когда Корвет остановился возле каменных ступеней, я в очередной раз застыла от окружающего меня великолепия.

Огромный и на редкость красивый дом Виктора всегда казался мне сказочным замком.

Белоснежные колонны на фоне красных стен смотрелись величественно, но чересчур помпезно. Клумбы перед фасадом дома поражали ухоженностью и потрясающей геометрией.

Садовые скульптуры в античном стиле казались выточенными из рафинированного сахара. Фонтаны, розы… много роз. Прямо маленький Лувр какой-то!

Похоже, здесь ничего не менялось, все та же идеальная эстетика.

Но не завидую я садовнику, который наводил здесь красоту. Наверняка мой родственничек постоянно контролировал своих работников.

Недаром из-за его характера я постоянно присуждала ему первое место в номинации «Чудовище года». В переносном смысле, конечно, так как к его внешности у меня не имелось претензий. В этом плане у него была твердая шестерка по пятибалльной системе.

Еще бы! Благородные черты лица, тугой хвост иссиня-черных волос до плеч и глаза… Скорее, тоже черные, потому как они меняли цвет в зависимости от его настроения.

Что касается всего остального, то и здесь Брюллов заметно отличался от типичного офисного работника.

Уж не знаю, сколько времени он проводил в домашнем тренажерном зале, но его фигуре мог позавидовать любой профессиональный атлет. Это притом, что я ни разу не видела Виктора в спортивной одежде… Может, он тренировался исключительно по ночам? Ведь работать он тоже предпочитал тогда же.

Глава 2

Он

При появлении футляра для ювелирных украшений глаза Жози вспыхнули женским любопытством. Но ненадолго. Спустя секунду они вновь стали безразличными. Словно внутри этой прелестной головки выключили свет, который заставлял ее карие глаза гореть золотистым янтарем.

Вот это самообладание! Всегда поражался выдержке этой девчонки.

О женщины! Все они одинаковы, независимо от происхождения и эпох. Тяга к красивым побрякушкам у них в крови.

Надеюсь, что у этой хотя бы есть вкус, аристократка все-таки. А если его у нее нет, то привьем. Не пристало инфанте цеплять на себя бижутерию и прочие дешевки. Кстати, это касается и одежды.

В прошлый раз она вырядилась в такое, что у меня при одном только взгляде на нее перехватило дыхание. Причиной тому стали вовсе не ее красивые ножки, а та злополучная короткая юбка. Вернее, набедренная повязка.

Где, черт возьми, Жози ее раскопала?! Ответственный за ее гардероб работник привозил ей самую дорогую и качественную одежду, какая только существует в Европе. Но, нет же! Эта несносная девчонка нацепила на себя бог весть что!

Даже не сомневаюсь, она это сделала мне назло.

— Жозефина Карловна, хочу преподнести вам скромный подарок, — подчеркнуто вежливым тоном произношу я заезженную фразу.

Встаю из-за стола и направляясь к имениннице.

Почему-то мне тоже захотелось ее немного позлить.

Странно, но последнее время такое желание стало появляться у меня все чаще и чаще. А зная, насколько Жози не любила свое имя, мне это удалось без особого труда.

— Надеюсь, подарок будет не слишком скромным… И еще, сколько раз тебе повторять, чтобы ты называл меня Жанной?

Жози строго посмотрела на меня, приподняв одну бровь.

На ее личике не пошевелился ни один мускул, только бровь. В то время как ее глаза метнули в меня и громы и молнии. Также в мой адрес полетело тысячу мысленных проклятий.

Хм… потрясающее для девушки самообладание!

— Жанна? Серьезно?! Я тоже не единожды тебе говорил, что и не собираюсь этого делать. Ты — Жозефина, и точка.

Я открыл футляр и достал из нее изящную цепь с камнем-кулоном на ней. Протянул Жози украшение, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Зрачки в ее янтарных глазах расширились, но почти сразу же стали прежними.

Хм, только восхищение? Но не удивление, это точно. По-моему, она уже знала, что я ей подарю. Странно. Тем не менее, я рад, что угодил ей, а ведь была мысль подарить ей очередную коллекционную куклу.

Настало время, когда девочке уже позволительно носить дорогие украшения. К тому же, это не просто украшение, а мощный оберег. Сейчас он ей необходим как никогда…

— Какая красота! Что это за камень?

Жози осторожно приподняла изящным, как у французской марионетки пальчиком цепочку, не сводя восхищенного взгляда с раскачивающегося на ней кулона.

Наконец-то она позволила себе немного расслабиться и стала нормальной девушкой. Несмотря на мое присутствие.

— Сапфир Падпараджа. Открой его, — невольно усмехаюсь я, но уже в следующую секунду жалею об этом. Ведь ее личико вновь становится каменным!

Хотя, любая другая на ее месте очень удивилась бы, узнав, что это не просто камень, а кулон с секретом. Но Жози вновь продемонстрировала мне далеко не девичье хладнокровие.

С одной стороны, меня это даже радует, а с другой — вызывает возмущение. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, с этой девчонкой всегда все сложно.

Когда Жози открыла кулон и всмотрелась в изображение внутри, от ее самоконтроля не осталось и следа. Ее слегка накрашенные ресницы задрожали, а щеки от волнения стали нежно-розовыми.

Как же она на нее похожа! Тот же задумчивый, слегка отрешенный взгляд, такие же шикарные темные локоны и улыбка…

— Это ведь она? — едва слышно произносит Жози, внимательно рассматривая портрет в кулоне.

— Это же очевидно.

— Для кого? Для меня нет! Я видела свою мать всего лишь один раз! Да и то, на небольшой картине… забыла, как это называется.

— Портретная миниатюра.

— Вот-вот, все, что касается моих родителей какое-то миниатюрное. Причем настолько, что иногда мне кажется, что их вообще не существовало! Даже этот портрет — точная копия того, что ты мне когда-то показывал. Странно. Неужели после моих родителей не осталось ни одной фотографии?!

— Я же тебе рассказывал… пожар. Все сгорело.

— Прямо-таки все? У них что, не было профиля в соцсетях? А как насчет друзей и знакомых? Они могли бы поделиться со мной их фото! И что это за странное желание иметь свой рукописный портрет, да еще и под старину? Моя мама была фанаткой викторианской эпохи?!

Меня словно ударили под дых, так и захотелось выложить ей все начистоту.

Но… нет. Еще рано. Она, скорее, посчитает меня сумасшедшим, чем поверит мне.

Поэтому я собрался с мыслями и ответил ей так, чтобы ее пытливый ум переключился на что-нибудь другое:

— Между прочим, этот камень обладает чуть ли не магическими свойствами. Я бы на твоем месте заинтересовался им, чтобы использовать кулон в своих целях. Недаром его называют камнем омоложения.

— Вот как? Уж не его ли ты таскал всю жизнь в кармане? Наверное, поэтому ты выглядишь сейчас так, словно тебя законсервировали. В смысле, чересчур молодо для своих лет.

Глава 3

Она

Губы Виктора напряглись и стали уже, чем обычно.

Впрочем, на его привлекательность это никак не повлияло. Наоборот, он стал похож на драматического актера немого кино, эдакого брюнета-красавца с точеными чертами лица.

А еще эти черные глаза с магнетическим эффектом! Но я старалась лишний раз в них не смотреть, и на то были причины.

Во-первых, мой попечитель очень часто глядел на меня с едва скрываемой злостью, отчего я боялась Виктора на каком-то подсознательном уровне.

А во-вторых, я всегда опасалась, что он прочитает мои мысли. Запретные. Те, которые я гнала от себя каждый раз, когда смотрела на этого мужчину…

Что удивительно, у меня никогда не наблюдалось к нему родственных чувств. Даже раньше, когда я была ребенком. Не странно ли?

Тяжело любить человека, который тебя ненавидит, даже несмотря на все добро, которое он для тебя сделал. Поэтому я смирилась со своим положением и научилась скрывать свои чувства. Почти как он свои.

Но иногда Виктор настолько меня бесил, что хотелось швырнуть в него что-нибудь тяжеленькое. Особенно, когда речь заходила о моей безопасности. Здесь он превращался в настоящего параноика!

Конечно, Виктор совершенно невыносимый тип, но очень умный и порядочный. Настолько, что я готова была простить ему все обиды. Но не будь он таким занудой, мы могли бы с ним неплохо поладить.

— Ты все поняла? Если ты еще раз покинешь территорию пансиона без разрешения или же на тебя опять поступит какая другая жалоба…. — командирским тоном чеканит Виктор.

— То что? Меня высекут розгами? Плеткой? Даже не знаю, что эффективнее… Не сомневаюсь, что Маргарита… Львовна с радостью пойдет на это. Ради тебя она готова на все!

— Жозефина, тебе уже пора. Посмотри на часы.

Виктор демонстративно переводит взгляд на старинные настенные часы с Вестминстерским боем, с которыми он носится как курица с яйцом (он лично их заводит и не разрешает никому до них дотрагиваться).

Естественно, он игнорирует мой намек, но ничего другого я от него не ожидала.

— Вообще-то, сегодня мой день рождения. Можно мне хотя бы…

— И что? — усмехнулся Виктор, зарубив мою просьбу на полуслове. После чего он не спеша промокнул губы салфеткой. — Вот если бы солнце сделало для тебя исключение, и зашло бы на час позднее…

— Я, скорее, договорюсь с солнцем, чем с тобою… — недовольно бурчу я. — Что у тебя за паранойя насчет темноты? Я почти совершеннолетняя! К тому же, я ведь не отпрашиваюсь в город, а всего лишь хочу прогуляться по саду. По твоему саду, между прочим!

— Ключевое слово здесь «почти» совершеннолетняя. А насчет безопасности… никаких прогулок в темное время суток. И еще… носи этот кулон не снимая, я уже договорился об этом с Маргаритой Львовной.

— О боже, еще одно правило! — возмущаюсь я. Но тут мне на ум приходит отличная идея, а именно, новый способ позлить Виктора: — А тебе не кажется, что по твоей милости я превращаюсь в козла отпущения? Вернее, в моем случае в козу. Хотя, это устойчивое выражение «козел отпущения», поэтому я и…

— Прекрати паясничать! Я тебя услышал.

На этот раз он не стал дубасить по столу. Видимо, у меня все же не получилось достать его по полной. Но ничего, еще не все потеряно…

Странно. Я себя почти ненавидела, но ничего не могла с собой поделать.

Откуда это странное желание поизмываться над Виктором? Может, я и на самом деле неблагодарная свинья, как меня назвала однажды его помощница?

Она не осмелилась высказаться мне в лицо, но прошипела эту фразу за моей спиной. Тогда она привезла мне в пансион очередную партию дорогой, но ужасно непривлекательной одежды. Впрочем, как и всегда…

Может, Виктор здесь не причем, и мне просто хочется острых ощущений?

Пыхтение над учебниками и строгая дисциплина изрядно меня выматывали. Особенно жизнь по часам. Отчего в пансионе мне дико не хватало личного пространства и свободы.

А иногда мне становилось невыносимо скучно. Настолько, что я ждала визита Виктора как ребенок похода в аттракционную «комнату страха». Ведь он меня одновременно и пугал и притягивал. Во всяком случае, при его появлении моя жизнь переставала быть однообразной и пресной.

— Я не паясничаю, а всего лишь говорю то, что думаю. Ты же сам учил меня быть предельно честной. — Я с вызовом смотрю Виктору в глаза. — Моя директриса не ровно на тебя дышит, и поэтому вызывает тебя к себе при каждом удобном случае.

— Что за бред?!

Выразительные и такие красивые губы Виктора вновь превращаются в ниточку, и в его глазах вспыхивает откровенная злость. Даже бешенство…

Я невольно сжимаюсь, проклиная себя за длинный язык.

— И никакой это не бред!

— Жозефина, только что тебе подарили дорогое украшение, но вместо благодарности ты несешь всякий вздор! Неужели ты не довольна?

— Конечно, довольна. Но я том, что Маргарита э-э… Львовна прямо-таки ищет повод, чтобы пригласить тебя в пансион.

— Хочешь сказать, поэтому она на тебя клевещет?

Уголок мужских губ медленно ползет вверх, и на лице Виктора появляется подобие улыбки. Вернее, ухмылки.

Но мне и этого вполне хватило, чтобы удивиться. Ведь улыбаться и радоваться — это не про него. По-моему, Виктор родился с каменным выражением лица.

Но только что я стала свидетелем того, как на секунду он стал вполне нормальным человеком.

Глава 4

Она

Его с легкостью можно было принять за антиквариат: ажурный под старину орнамент из прозрачных, как слеза, камней и россыпь жемчуга. В середине женский портрет.

Едва я рассмотрела знакомую вещицу, как на меня накатило дикое возмущение.

Обманщик! Лицемер! А ведь говорил, что его украли! Якобы много лет назад в дом забрались грабители и вынесли много ценностей, в том числе и эту миниатюру!

Плод ювелирного искусства с легкостью умещался на мужской ладони.

В том, что это та самая миниатюра, я даже не сомневалась, такую красоту невозможно забыть.

Виктор нахмурил брови и всмотрелся в портрет. Я тоже в свою очередь напрягла зрение, опасаясь пропустить самое интересное.

Неожиданно Виктор провел большим пальцем по миниатюре, и его губы скривила горькая усмешка. Я её отчетливо рассмотрела. После чего желвак на его скуле нервно забегал…

Не веря своим глазам, я обмерла, пытаясь осмыслить увиденное.

Да неужели?! А я-то думала, что только мне удавалось вызывать в нем такие же сильные эмоции. Похоже… нет, не может быть! Мне показалось, или Виктор сейчас сожалел? И вовсе не о смерти моей матери.

Голову даю на отсечение, это же очевидно! Виктор скорбел о моей маме совсем по-другому, совсем не по-родственному…

Какое-то время я не могла сделать ни одного вдоха. Мое обезумевшее от волнения сердце стучало сейчас так громко, что я опасалась себя выдать. Поэтому я невольно прижимала ладони к груди, словно это могло заглушить его удары.

Но… какого черта я так паникую? Разве я это не подозревала? Всегда чувствовала, что Виктор мне такой же двоюродный дядя, как и Папа Римский! Зато теперь все вставало на свои места: его любовь и ненависть к женщине, которая сделала его очень несчастным. А также нетерпимость к ее чаду, то есть ко мне.…

Вдруг Виктор резко вскинул голову и посмотрел в мою сторону. Застыл как хищник перед броском.

В ту же секунду я начала беззвучно шептать мантру собственного сочинения.

Не знаю, как правильно это называлось, мантра, молитва, или же еще как… но это работало. Я убеждалась в этом с каждым разом, а против фактов, как известно, не попрешь.

Я до сих пор не могла в это поверить. Но мои мысленные посылы на самом деле заставляли людей выполнять все мои желания! Ну… или почти все. Во всяком случае, мне удавалось оставаться невидимой, когда мне этого очень хотелось.

В итоге я заставляла преподов не вызывать меня к доске. И наоборот, горячо просила об этом, когда знала материал чуть ли не наизусть. Иногда так хотелось блеснуть перед всеми глубокими познаниями…

Конечно, я понимала, что поступаю нечестно. Но это так облегчало мое существование здесь. К тому же, теперь у меня оставалось больше времени на тайную ночную жизнь, а ради нее я готова была пойти на все.

Аллилуйя! Кажется, мой необычный дар на Виктора подействовал тоже. Во всяком случае он перестал прислушиваться к шорохам наподобие охотничьей собаки. Вместо этого он встал и с задумчивым видом прошелся по кабинету.

Но… не успела я расслабиться, как раздался оглушительный звонок стационарного телефона, который стоял у Виктора на рабочем столе.

Он снял трубку и на какое-то время весь превратился в слух. Я же перенесла тяжесть тела на другую ногу, так как мне уже надоело здесь стоять. Но уже в следующую секунду я вздрогнула так, что едва себя не выдала.

— А для чего тогда вы здесь?! Чтобы строить мне глазки?! — заорал Виктор в трубку. — Сейчас же ее найдите! Если через пять минут Жозефина не вернется в спальню…

Судя по всему, горничная на другом конце провода настолько испугалась, что Виктор не стал кошмарить ее и дальше. Или же она попросту грохнулась в обморок…

Не успела я последовать ее примеру, как Виктор со злостью бросил трубку на телефон и выскочил из кабинета. Я же осталась за пыльной занавесью, обливаясь не просто холодным потом, а ледяными каплями размером с кулак.

Но едва хлопнула дверь, как я сразу пришла в себя.

Все еще дрожа от страха, я с опаской выглянула из-за шторы, прислушалась и только тогда осмелилась покинуть свое укрытие.

Так-так, у меня проблемы. Оказывается, за мной следили даже здесь! Параноик. Да ему лечиться надо!

Я тут же бросилась к выходу. Но как только мои пальцы сжали набалдашник дверной ручки, меня осенило.

Я быстро вернулась к письменному столу и схватила с его полированной поверхности миниатюру с маминым портретом. Достала из кармана телефон и сфотографировала ее крупным планом.

Но и этого мне показалось мало, поэтому я перевернула миниатюру и… замерла, увидев там надпись. На французском.

«Моему Тото, милому другу. Навеки твоя, Жюли».

Я обомлела и на какое-то время выпала из реальности.

К счастью, такое состояние продлилось у меня недолго. Я поспешила сделать снимок надписи, после чего вернула портрет на место. Положила его в точности так, как его оставил там Виктор…

Я выскочила с черного хода с такой скоростью, будто за мной гналась стая бешенных псов. Пробежала освещенную часть сада и сбавила темп лишь на темной аллее. Сделала вид, что прогуливаюсь, наслаждаясь ночной прохладой.

— Жозефина! Как ты посмела?! — слышу я грозный окрик Великого и Ужасного.

Причем, его голос раздается очень близко. Прямо у меня за спиной!

Глава 5

Он

Когда автомобиль с Жози на заднем сидении скрылся из виду, я испытал огромное облегчение. Но уже в следующую минуту пожалел, что не вышел ее проводить.

Странно, но меня вдруг охватило необъяснимое уныние. Будто я что-то потерял, важное, очень ценное для себя. Но… может, не что-то, а кого-то?

Нет, это исключено. Не мог я настолько привязаться к этой девчонке. Просто я так привык о ней заботиться, что это переросло у меня в какую-то манию.

На самом же деле Жози — это Мое Наказание. И мне этот крест, похоже, нести до конца дней своих. Вернее, ее. Ведь я по-любому ее переживу. Я колдун, а она обыкновенный человек. Ее жизнь закончится быстро, она сгорит как свеча. Если конечно, ее не задует кто раньше времени, так как девчонка прямо-таки напрашивается на неприятности!

Я тут же вспомнил о недавнем, крайне неприятном инциденте с миниатюрой.

Поэтому я быстро направился в помещение охраны, выгнал всех караульщиков-лоботрясов в сад, а сам начал просматривать запись видеонаблюдения за вчерашний день.

Как я и предполагал, моим незваным посетителем оказалась Жозефина. Это она пробралась в мой кабинет и пробыла там ровно столько, сколько и я.

Но почему я ее не почувствовал?! Ведь она пряталась от меня в считанных метрах!

Вероятнее всего, за портьерой. Правда, под стол я тоже не заглядывал… Да какая разница, в какую щель забилась там эта девчонка?

Главное — я ее не засек!

Я! Колдун, имя которого вошло в историю, и заклятиями которого восхищался сам Черный Магистр!

Ничего не понимаю. Жози — обыкновенная девочка, пускай и королевских кровей. В ней нет ни капли магии. Тогда почему мои колдовские силы словно бы отключались рядом с ней?!

Странно… Как назло, она увидела то, что ей видеть не полагалось. Ради ее же блага…

Любой мало-мальски грамотный колдун знал, какую опасность несло в себе любое изображение человека. Особенно портрет. Особенно живописный, так как талантливый художник способен был «выкачать» все жизненные силы из того, кто ему позировал.

Причем, для этого мастер мог и не обладать колдовскими силами, это происходило у него непроизвольно, без какого-либо злого умысла. И все благодаря его художественному дару. Ведь любой талант — это уже магия.

С помощью портрета можно сглазить, навести порчу… Именно поэтому умные люди не фотографируются и не заказывают своих портретов. Но это в том случае, если у них нет знакомых колдунов. А если есть, то за определенную плату те избавляют их от всех негативных последствий, связанных с Черной Магией.

В общем, любой каприз за ваши деньги.

Но в далеком одна тысяча семьсот девяносто шестом году я накладывал защитную печать на портрет Жюли не за деньги, а по долгу службы. Хотя, мне за это тоже платили.

Но я работал на это семейство не только по приказу своего Ордена, но и по велению сердца…

Мне до сих пор непонятно: как я умудрился в нее влюбиться?! В эту избалованную девушку, которая только и могла, что танцевать на балах?

Возможно, меня покорила ее удивительная естественность и свободолюбие (вот она, ирландская кровь). А может то, что она никогда не задавалась и вела себя со мной не как госпожа, а как друг.

Кроме того, меня всегда возмущал ее муж. Как он мог волочиться за юбками, когда дома его ждала такая женщина? Наверное, поэтому мое сочувствие к ней медленно и безвозвратно переросло в нечто большее…

Я тогда был молод, неопытен, особенно в отношениях со слабым полом.

Думал, что моя любовь к Жюли поможет мне ее защитить. Для этого меня к ней и приставили. Ведь никто не сумел бы оградить ее от колдовства лучше, чем колдун. Тем более, такой сильный как я.

И главное — за моей спиной стоял мой Орден, поэтому я понимал, что не имею права все испортить.

Именно поэтому я любил Жюли издалека, с трудом отгоняя от себя вольные мысли.

В то время как мне, колдуну, и просто мужчине, хотелось большего…

Изо дня в день я смотрел на ее пушистую головку, изящную шею в обрамлении кружевного воротничка и думал лишь о том, как прикасаюсь к ее нежной кожи губами.

Представлял, как мои пальцы бездумно зарываются в её темно-шоколадные локоны и выдергивают из них жемчужную заколку. После чего ее волосы свободной волной падают ей на плечи, а я подхватываю ее на руки и несу туда, где нас никто не посмел бы потревожить.

Никто и ничто. Ни высшие силы, ни Орден и уж тем более, ни ее высокопоставленный муженек…

К сожалению, мне потребовалось немало времени чтобы понять: на протяжении всего времени, что я находился возле нее, Жюли играла со мной как с щенком.

Видимо, таким образом она компенсировала свою неудовлетворенность браком.

Ведь она то подманивала меня своей добротой и лаской, то отдаляла от себя, обрекая меня на нешуточные душевные муки.

Я же, дуралей, тогда думал, что чем-то ее оскорбил, что позволил себе лишнее. И это притом, что я к ней даже не прикасался!..

Мои мысли прервала Жозефина, изящную фигурку которой я без труда узнал на мониторе. Из-за плохого освещения ее лица я не рассмотрел, но мне этого и не потребовалось.

Без сомнения, это она выскользнула из кабинета после того, как его покинул я. Хотя, я бы предпочел, чтобы этой нахалкой оказалась какая-нибудь девица из обслуживающего персонала.

Глава 6

Она

После занятий меня не покидало ощущение, что я о чем-то забыла. О чем-то очень важном для меня.

Я прислушивалась к внутреннему голосу и старалась восстановить в памяти вчерашний день.

Что за странная амнезия?! Склероз в семнадцать? Это даже не смешно!

Несмотря на провалы в памяти, я даже не сомневалась в том, что всему виной мое неудачное день рождения. Причем, я прекрасно помнила все, что происходило за праздничным столом, а вот что касается всего остального…

Странно, на голову я никогда не жаловалась, тем более, как можно забыть то, что происходило совсем недавно?

Лучше бы его вовсе не было, моего семнадцатого дня рождения!

Я бы спокойно обошлась без семейного торжества в компании двоюродного дядюшки, который меня терпеть не мог. Лучше бы я сходила куда-нибудь с друзьями!

Правда, имелось одно «но» — их у меня не было. Сверстники почему-то меня не привлекали, а со старшими завести дружбу я не могла: мешали местные распорядки и многочисленные надзиратели…

Неожиданно рука сама по себе потянулась к подвеске с розовато-оранжевым сапфиром и… мое чувство прекрасного уже в который раз захлебнулось от восторга. Но чем больше я восхищалась этим камнем, тем сильнее меня отравляли угрызения совести. Нешуточные.

Как бы я не злилась на Виктора, но он единственный, кто дарил мне подарки.

Да еще какие! Один сапфир Падпараджа стоил столько, что я, как его владелица, становилась одной из самых завидных невест в городе.

Надеюсь, Виктор не хотел таким образом избавиться от своей нелюбимой воспитанницы. А вдруг он решил сплавить меня замуж сразу же после совершеннолетия?!

Но я ни за что не поверю в то, что Виктор подарил мне этот дорогущий кулон только в память о матери. Тогда бы он обошелся ее портретом и все, а тут вдруг подвеска!

Это так на него непохоже…

Была б его воля, Виктор ни то чтобы украшение, он мне и красивую одежду запретил бы носить! Неужели все дело в каких-то там магических свойствах этого сапфира?

«Падпараджа обладает мощной защитной энергией. Человек, который носит на себе этот камень никогда не подвергнется сглазу и порче», — читаю я на одном из сайтов и непроизвольно усмехаюсь.

Неужели Виктор верит в этот бред про колдовство? Нет, не может быть, не такой он человек…

Я вновь открыла кулон, всмотрелась в мамин портрет и… в памяти неожиданно всплыло то, что мне не удавалось вспомнить на протяжении всего дня.

Я аж вздрогнула.

Бог мой, как я могла все забыть?!

Моя рискованная вылазка в кабинет Виктора, стычка в саду, странное отравление после праздничного ужина…

Как только в памяти сложился пазл вчерашних событий, я тут же бросилась к своему телефону. Открыла в нем фотоальбом и… дико обрадовалась в предвкушении нового приключения. Неважно, на какое место моего организма.

Похоже, моя ночная авантюра оказалась не совсем провальной. Скорее, наоборот.

Теперь у меня есть ниточка, потянув за которую я смогу распутать клубок лжи, которым опутал меня Виктор.

Но больше всего меня мучал один вопрос: кем же на самом деле приходится мне мой попечитель?! Ясно же, что никакой он мне не дядюшка!

Об этом я узнала еще вчера. Правда, странным образом потом все забыла. Вот еще одна загадка… Но почему тогда на протяжении стольких лет Виктор заботился обо мне?!

«Моему Тото, милому другу. Навеки твоя, Жюли», — прочитала я уже, наверное, в сотый раз загадочную надпись.

Сразу же перед глазами встала картина, где мой липовый дядюшка нежно наглаживал мамин портрет. Особенно меня поразило тогда то, как бегали желваки на его скулах. Сколько же сожаления, любви и бог знает еще каких чувств испытывал тогда Виктор! Я это видела!

А может, он… Ну уж нет, Брюллов никак не может быть моим биологическим отцом!

Почему-то я в этом даже не сомневалась.

К тому же, как бы мне это не нравилось, но в последнее время я смотрела на Виктора совсем другими глазами. Да и он, кажется, уже давно не воспринимал меня как ребенка…

От досады я встряхнула головой, пытаясь избавиться от навязчивых образов своего «дядюшки». Но чувственный изгиб мужских губ не хотел покидать мое воображение, отчего мне пришлось даже хлопнуть себя по лбу.

Черт, о чем я только думаю?! Не хватало еще влюбиться в этого типа!

Для меня он на протяжении многих лет был Великим и Ужасным. Эдаким волшебником из страны Оз. Путь же таким и остается!

Нужно всего лишь не отвлекаться на всякий вздор и мыслить логически.

Интересно, почему моя мать написала своему загадочному Тото на французском? Она что, настолько вжилась в роль барышни, что ее заклинило на рюшечках и Викторианском Париже?!

От досады я выключила телефон и бросила его в ящик письменного стола.

Не захотела больше терзаться вопросами, на которые не могла найти ответы. Но неожиданная мысль заставила меня улыбнуться. Я даже оцепенела от радости.

Почему эта идея добиралась до меня так долго?! Ведь это он, тот самый свет в туннеле, который и выведет меня к долгожданной правде…

На мое счастье имелся еще один человек, который мог бы пролить свет на мое прошлое. Ведь он знал не только об этой миниатюре, но и историю той, с кого писался портрет.

Он не мог этого не знать, так как это входило в его обязанности. Ведь личный ювелир Виктора не только создавал для него эксклюзивные вещи, как мой кулон, например, но и вел перепись его коллекции!

Глава 7

Она

Три дня пролетели как один.

Наконец-то я, волнуясь, как первоклашка перед экзаменами, остановилась у нужного мне ювелирного салона.

Без колебаний, но с огромным сожалением я рванула с шеи подарок Виктора. Зажала в ладони кулон с порванной цепью и вошла в салон.

Надо же! Словно бы антикварная лавка викторианских времен!

Я с любопытством осмотрелась и тут же почувствовала на себе чей-то взгляд.

Невысокий пожилой мужчина в круглых очках наподобие пенсне смотрел в мою сторону так, словно бы только меня и ждал. Будто он заранее знал о моем визите…

Но я не люблю, когда меня сверлят взглядом. Тем более, не выношу, когда незнакомцы знают обо мне больше, чем я сама.

Решительным шагом я направляюсь к старикашке. Подхожу и замираю от удивления, потому что его очки оказываются настоящими пенсне. И они каким-то непостижимым для меня образом не сваливаются с его переносицы!

Кроме всего прочего, меня поражает его взгляд. Но на этот раз странный ювелир смотрит на меня так, словно бы перед ним стоит привидение.

— Жозефина Карловна? Вы?! — Старикашка бросается мне навстречу.

— Добрый день.

— Э-э… добрый, добрый. Рад вас видеть! А… Виктор Сергеевич в курсе, что вы здесь?

Я едва сдержалась.

Мне захотелось ответить ему так, чтобы он увидел во мне не бесправную девчонку, а независимую девушку.

Можно подумать, без Виктора я ноль без палочки! Или же мне, чтобы прогуляться по городу, каждый раз нужно спрашивать у него разрешения?!

Честно говоря, именно этого Брюллов от меня и добивался. Но я уже настолько привыкла к его параноидальным заскокам, что не обращала на них внимания. Именно поэтому я сейчас поступала так, как считала нужным.

— Марк Исаакович, — как можно непринужденнее замечаю я. — А причем здесь мой дядя? Он мне не нянька. К тому же, у него и без меня хватает забот.

— Да-да, и все-таки вам следовало бы…

— Марк Исаакович, у меня беда, — без всяких вступлений начинаю я, протягивая ему на раскрытой ладони подвеску. — Совсем недавно Виктор… то есть Виктор Сергеевич подарил мне ее на день рождения, а я уже умудрилась ее порвать!

Странно, но отчество Великого и Ужасного застревало у меня в горле, язык не поворачивался так его называть.

Сколько себя помню, я всегда обращалась к нему только по имени. И никакого тебе дяди Вити. Даже в детстве.

Виктора это устраивало, меня тоже.

Но старикашка даже не заметил моей оговорки, так как при виде кулона лицо ювелира изменилось. Его лохматые седые брови сразу же сошлись на переносице, и он зыркнул на меня недовольным взглядом.

— Как же вы так сумели? Это ж надо было постараться… — Его ловкие крючковатые пальцы моментально подхватывают с моей ладони кулон. После чего он подносит оборванную цепь к глазам, и его лицо становится откровенно сердитым. — Ждите меня здесь. Можете угоститься печеньем.

С удивительным для старика проворством он ловко прошмыгнул за витрины и направился куда-то по коридору. Я же осталась здесь, испытывая раскаяние за варварское отношение к произведению искусства…

Не прошло и десяти минут, как ювелир вернулся из мастерской и протянул мне отремонтированную подвеску со словами:

— Надеюсь, вам не пришлось меня долго ждать.

— Нет, что вы! Мне у вас понравилось. Печенье было очень вкусным.

Я ему безбожно врала, и не только про печенье (его я даже не попробовала, просто запихала несколько штук в карман, чтобы старикан ничего не заметил). Ведь как только он оставил меня здесь одну, как я бросилась обыскивать его кабинет.

Скоро это войдет у меня в привычку!

К сожалению, ничего интересного для себя я не нашла. Если не считать загадочную старинную книгу, написанную на незнакомом мне языке.

Больше всего меня смутили в ней картинки: они оказались настолько жуткими, что я поспешила закрыть книгу.

— Жозефина Карловна, вы правильно поступили, что не стали тянуть с этим. Ведь ваш кулон — непростое украшение…

— Вы об его магических свойствах? Я в курсе. Но дело в том, что я в это не верю. Каким образом он может меня защитить? Вот если бы он был размером с булыжник… я даже не могу никого им стукнуть!

— Понятно.

Старикашка посмотрел на меня так, отчего мне стало не по себе.

— Марк Исаакович, я бы лучше послушала о том, как вы создаете свои шедевры. Ведь ваши украшения просто изумительны! Они настолько же прекрасны, как и оригинальны… — начала я издалека, решив с помощью подхалимства расположить к себе старикана.

Честно говоря, я сейчас нисколько не преувеличивала.

Конечно, я мало что в этом соображала, но для того, чтобы ценить красоту не обязательно иметь ученую степень в области искусства.

Наверное, я была очень убедительна, так как мой собеседник сразу же стал мягким и податливым как пластилин.

Глава 8

Он

После того злополучного дня рождения прошла неделя, а я все еще никак не мог успокоиться. Не мог поверить в то, что эта девчонка осмелится на такое.

А я-то надеялся, что у меня есть еще время, и я успею ее подготовить!

Видимо, я изначально повел себя с Жози неправильно. Не нужно было прощать ей ее выходки. Не следовало относиться к ней как ребенку, поскольку девчонка очень рано повзрослела. Но… тогда она бы лишилась детства.

Ну и пусть! Зато сейчас я не ломал бы голову над тем, что с ней делать!

Ох, как бы я хотел вернуться в свое время и изменить ход истории. Уж я бы точно не разрешил женщинам иметь права наравне с мужчинами.

Я бы обратился за помощью к Ордену, лишь бы тот не позволил этому случиться. Ведь феминизм гораздо опаснее инквизиции. И куда катится мир?!

— Виктор Сергеевич, у вас сегодня совещание в отделе по борьбе с колдовством, — прервала мои мысли секретарша, очень ответственная и дисциплинированная девушка. — Все необходимые документы я вам уже подготовила.

Я киваю ей в ответ.

Умница. Смотрю на нее и не нарадуюсь. Вот бы и Жози стала такой же. Но какое там! Мое Наказание никогда не будет достойной своего положения, и я идиот, если надеюсь на это.

Но где я ее упустил? Почему из смышленой и послушной девочки выросла такая оторва?

Воспоминания вмиг перенесли меня на несколько лет назад до первого так называемого звоночка. Тогда я только вступил в должность генерального директора крупной международной компании, поэтому все время проводил в главном офисе. Но даже тогда я из кожи вон лез, чтобы Жози не ощущала бы себя одинокой.

Не знаю, что я сделал не так, но вскоре мне доложили, что у девочки проблемы с поведением. Якобы она начала дерзить педагогам и даже умудрилась покинуть территорию пансиона. Ночью!

После этого случая я самолично нанял для «Афины» охрану, выделил им своих специалистов в этой области. Но, как ни странно, эти меры мало чем помогали. Эта несносная девчонка непостижимым для меня образом обходила все защиты, вплоть до магических.

Но я опасался применять сильное колдовство, ребенок все-таки.

Для меня до сих пор оставалось загадкой, почему заклинания на нее не действовали? Почему опытные охранники не могли уследить за какой-то малолеткой? Ведь она преспокойно покидала территорию пансиона, и возвращалась к себе лишь под утро.

Хотя, совсем недавно руководство «Афины» заверяло меня в том, что ее ночные вылазки прекратились. Ну-ну… свежо предание, да верится с трудом.

Но это не могло продолжаться так и дальше.

Во-первых, только по счастливой случайности оборотни о ней еще не пронюхали.

Во-вторых, страх за Жози буквально отравлял мне жизнь.

Изо дня в день я ощущал себя беспомощным, так как не защищал ее в полной мере. И все потому, что не смел рассказать ей о том, почему я к ней так требователен. А ведь она считала меня ненормальным, чуть ли не параноиком!

На самом же деле я охранял не только ее девичью честь, но и жизнь. Это и было моим предназначением…

Я резко встал с кресла и подошел к сейфу.

Мысленно прокрутил в памяти магический шифр и после чуть слышного щелчка открыл массивную металлическую дверь.

Достал с верхней полки две обычные черные свечи и хотел уже закрыть сейф, но передумал.

Все еще сомневаясь, я вернул их на место и выдвинул контейнер с другими свечами. С огромными, особенными, отлитыми из человеческого жира…

Их я применял нечасто, берег для особых случаев, когда требовалось не просто колдовство, а Черная Магия. В этом случае эти свечи были просто необходимы, так как они заменяли мне человеческие жертвоприношения.

По сути это ничего не меняло: одна такая свеча стоила кому-то жизни…

Завернув их в магазинный пакет, я аккуратно положил сверток в портфель, где уже лежали документы и ноутбук.

С моей работой не соскучишься: современный электронный прибор и жуткие колдовские атрибуты средневековья.

Я невольно усмехнулся. После чего достал из стола упаковку влажных салфеток и избавился от сладковато-тошнотворного душка этих свечей…

Терпеть не мог этот запах.

К сожалению, почти вся магия дурно пахла. Особенно черная.

На столе надрывно зазвонил телефон.

— Виктор Сергеевич, автомобиль уже стоит у парадного, — раздается в динамике мелодичный женский голосок.

— Уже иду, Настенька.

Боковым зрением замечаю, как секретарша провожает меня влюбленным взглядом. И хотя я уже давно привык, что все женщины без исключения реагируют на меня подобным образом, мне еще не надоело этим наслаждаться.

Как никак я мужчина. К тому же, сексуально голодный. Это тоже характерная черта колдовской сущности.

Причем, многие мои соплеменники считали ее превосходной, я же думал совсем иначе. Мало того, в молодости я даже этого стыдился и признавал свои наклонности неприличными…

Из-за пробки на третьей продольной времени на дорогу ушло больше, чем обычно.

Но я не имел привычки опаздывать, поэтому всегда планировал свой день так, чтобы везде успевать.

Глава 9

Она

Я отправилась в ювелирный салон за ответами, а получила лишь новые вопросы. Но от одного из них моя бедная логика сломала себе шею.

Как, спрашивается, женщина, которая жила двести с лишним лет назад, могла быть моей матерью? Как?! К тому же, причем здесь Виктор и какой-то там переход между мирами?!

— Марк Исаакович, надеюсь, вы сохраните наш разговор в тайне. Мне бы очень не хотелось, чтобы…

— Какой разговор? — всполошился старик, уставившись на меня удивленными глазами.

— О миниатюре, обо всем, что с ней связано, а также… — начала я, но тут же осеклась, увидев в глазах собеседника стопроцентное непонимание. Мало того, на лице старикашки появилось такое раздражение, будто я нарочно морочила ему голову. — Я о том, Марк Исаакович, что впредь буду аккуратно обращаться с подвеской. Не хватало еще потерять такой ценный подарок!

— Да, да… вспомнил, я же только что вернулся из мастерской. А теперь, Жозефина Карловна, я вас покину. Надеюсь, в следующий раз мы с вами встретимся по какому-нибудь приятному поводу.

Похоже, старикашка не знал теперь, как от меня отделаться. Причем, ни слова о запонках! Видимо, у него конкретно отшибло память, если он забыл абсолютно все.

И это сделала я!

От осознания собственной силы мне стало так тревожно, что я поспешила убраться из ювелирного салона.

Ноги понесли меня непонятно куда, а опомнилась я лишь в ботаническом саду.

Мой бог, какая же здесь красота! Здорово, что в этом году невероятно ранняя весна.

Распогодилось совсем недавно, а деревья уже вовсю шумели пышной листвой. Трава и кустики от них не отставали, радуя глаз сочным цветом.

Хотя, моим фаворитом всегда было жаркое время года. А весна — это как несовершеннолетнее лето, ей всегда чего-то не хватало… Тепла, наверное.

Я очень скучала по знойному летнему полудню, по солнечному пляжу с раскаленным песком и по свежему ночному бризу…

Уходить из этого райского уголка совсем не хотелось, но времени у меня осталось в обрез. Поэтому я решительно застегнула молнию на толстовке и быстрым шагом направилась к остановке.

В «Афину» я вернулась как всегда невидимкой, тем более что в воскресный день это оказалось проще простого.

Словно какая-то нелегалка я незаметно пробралась в корпус, и все благодаря слепой зоне видеонаблюдения. Мне и этому пришлось научиться, когда директриса лишила меня всех свобод.

Но, не на ту попала! При помощи моего чудесного дара и знания техники я быстро научилась обходить все преграды.

Но я догадывалась, что по выходным за мной тоже следили, так как Виктор не разрешал мне покидать пансион без сопровождающего.

Несмотря на это, я не собиралась прогибаться под идиотские правила Брюллова.

Ведь я о-очень непослушная девочка, поэтому этой ночью меня ждут острые ощущения и настоящий драйв…

Едва я переступила порог своей комнаты, как тут же бросилась к ноутбуку. И если с Робером Лефевром все оказалось предельно ясно, то с Жюли Клари я обломалась.

Вернее, википедия без проблем выложила мне историю этой женщины. Вот только это не объясняло того, почему Виктор назвал ее моей матерью. Ведь Жюли Клари родилась аж в одна тысяча семьсот семьдесят первом году!

Причем, судя по картинам того же Лефевра, меня неприятно поразило мое внешнее сходство с этой дамой…

Надо же, а я и на самом деле оказалась из знатного рода!

Как ни крути, а эта Жюли — супруга самого Жозефа Бонапарта, брата Наполеона! Она даже успела посидеть с мужем на троне Испании. Правда, совсем недолго. Но факт остается фактом.

От досады я резко захлопнула ноут и задвинула его подальше с глаз долой.

Какой толк от информации, если она запутала меня еще больше?!

Чтобы расслабиться и прочистить мозги от свалившихся на меня загадок, я отправилась в спортзал.

Всегда так делала, когда жизнь становилась похожа на цирк с конями…

Этот способ сработал и на этот раз, мне на самом деле полегчало.

Правда, я так и не смогла остановиться: все лупила и лупила боксерскую грушу до тупой боли в запястьях. И я бы точно грохнулась рядом с ней от изнеможения, если бы не почувствовала на своем плече чью-то ладонь.

— Хватит! — раздается за моей спиной требовательный мужской голос.

Я оглядываюсь.

В глазах парня напротив искреннее сочувствие. Даже сострадание.

Причем, его так много, что я с возмущением дергаю плечом, на котором все еще лежит его ладонь…

На его счастье он тут же убрал от меня руку, но его неуместная жалость взбесила меня не на шутку.

— А тебе-то какое дело?!

— В общем-то, никакого, — улыбается сердобольный красавчик…

У меня от его мегаобаятельной улыбки чуть ли не останавливается сердце. Дело в том, что этот парень давно уже мне нравится.

Он учился в параллельном классе, и его накаченный торс в комплекте с небесно-голубыми глазами волновал меня не на шутку.

Но мне сейчас не до заигрываний, а он этого, похоже, не понимает.

— Ну… тогда шагай отсюда.

— У тебя что-то случилась? — демонстративно не замечая моей грубости интересуется он.

— Представь себе, случилось! — огрызаюсь я и… неожиданно для себя самой все ему рассказываю!

Глава 10

Она

После того крайне несексуального поцелуя я ждала приближения ночи с еще большим нетерпением.

Хотелось стряхнуть с себя весь негатив и отдаться первобытным инстинктам. Я жаждала адреналина, ощущения дикой свободы и чего-то… неизведанного.

Пока я не могла определиться, чего же мне так не хватало. Но иногда мне казалось…

Нет! Мне это точно не казалось! Во мне действительно жила неведомая сила, которую я с трудом контролировала.

К сожалению, именно она и толкала меня к поступкам, которые, в конце концов, приводили меня в кабинет директрисы. А та, не раздумывая, тут же вызывала Виктора.

Понятное дело, вовсе не для того, чтобы сообщить ему о моих успехах в учебе. Как раз-таки наоборот…

Вернее, успехи у меня были, и немалые, и мои оценки тому подтверждение, а вот что касается остального…

Да, правила я нарушала, и это случалось довольно часто.

Ну не могла я быть как все! Не могла изо дня в день жить по часам, подчиняясь их дурацким тюремным правилам. Один только распорядок дня здесь чего стоил. Отбой в 22.00!

Как раз в то время, когда за окном начиналось самое интересное. Ведь там просыпалась жизнь, неведомая для большинства людей. Но я-то о ней знала! Мало того, меня почему-то тянуло к ней с непреодолимой силой.

Эти странные полулюди привлекали меня своими суперспособностями, а именно сверхчеловеческой силой и быстротой. И это только то, что я знала о них наверняка, так как видела их возможности своими глазами. А чего я о них НЕ знала?

В общем, я с трудом вписывалась в пансионные правила, несмотря на то, что учиться мне здесь все же нравилось. Ведь мозги позволяли мне без особого труда справляться с учебной программой. Которая, нужно признать, преподавалась на высшем уровне, поэтому мое пребывание здесь обходилось Виктору в кругленькую сумму.

Еще бы! Ведь большинство преподавателей гимназии-пансиона «Афина» были приглашены сюда из самых престижных вузов мира.

Так что французский у нас вела француженка, дама требовательная и строгая. Настолько, что иногда закрадывалась мысль, что ее сюда выписали из прошлого, из какого-нибудь института для благородных девиц.

Английский и испанский в нас терпеливо вдалбливали преподаватели Принстонского университета.

Спортивные дисциплины вели олимпийские чемпионы, завершившие свою карьеру. А так как все в «Афине» было оборудовано по последнему слову техники, то и спортивная база гимназии считалась одной из лучших в стране.

Несмотря на такие возможности, я предпочитала только верховую езду, так как безумно любила лошадей. Но мне приходилось посещать и другие факультативы. Но только лишь для того, чтобы заиметь солидное портфолио. Здесь все так делали. Каждому хотелось казаться лучше, чем он есть на самом деле.

Я открыла шкаф и невольно провела ладонью по своему старому форменному пиджаку с логотипом «Афины»…

Как ни странно, но мне когда-то нравилось его носить. Несмотря на его инкубаторский вид.

До конца восьмого класса все ученики были обязаны появляться в гимназии только в этой униформе. Благо выглядела она достойно: дымчато-голубой вверх и темно-серый, почти черный низ.

Эмблема с гербом школы мне тоже нравилась, хотя я до сих пор не понимала, почему у Афины такое строгое выражение лица. Даже грозное, на мой взгляд. Именно поэтому в младших классах мне совсем не нравилась эта мужеподобная дама в шлеме и с копьем. Зато я симпатизировала соловью, который занимал на гербе скромное место на заднем плане.

Эти милые птахи вот уже много лет скрашивали мое пребывание в пансионе.

На мое счастье соловьи никогда здесь не переводились, поэтому никто не мог запретить мне слушать их волшебное пение в предутренние часы.

Не иначе птицам тоже нравилась эта старая усадьба, бывшее родовое гнездо Демидовых.

Ее атмосфера четырехвековой истории невольно вселяла благоговейный трепет. Построенная по всем канонам архитектурного классицизма с его строгими линиями, колоннами и бесчисленными барельефами.

Усадьба до сих пор вызывала у меня дикое восхищение и восторг…

Наконец-то стемнело, и в небе засияла огромная, круглая как глобус луна.

Мое предвкушение стало уже просто невыносимым.

Моя соседка по комнате давно уже спала, потому что я применила к ней свой дар. На этот раз я внушила ей, будто она весь день провела на стадионе, готовясь к зачету по кроссу. Отчего Наташка свалилась с ног сразу же после ужина, а к отбою эта доносчица уже видела десятый сон.

Но сегодня ей еще крупно повезло, потому что в прошлый раз я внушила ей кишечные колики. Бедолага всю ночь тогда просидела в туалете…

А не нужно было выслуживаться перед Маргаритой и докладывать директрисе о том, что после отбоя я иногда покидаю пансион.

Не знаю как, но эта мелкая гадина узнала и об этом.

С трудом дождавшись момента, когда дом погрузится в безмятежную тишину, я выскользнула во двор.

По-летнему теплый ветерок тотчас пробежался по лицу и запутался в волосах как игривый котенок. Поэтому я собрала свою гриву в хвост, затянув ее одной из резинок, которые постоянно носила в кармане джинсов.

Без каких-либо сложностей я прошла парк, примыкающий к северному крылу гимназии.

Ночью в нем оставались включенными лишь несколько фонарей, так что я просто обошла их стороной. Не стала лишний раз рисковать.

Глава 11

Он

Дни мелькали один за другим, а я все еще не знал, что мне делать с Жози. Как спасти ее от себя самой?!

Вернее, я-то представлял себе, что нужно для этого делать. Вот только эта упрямая девчонка все мои предложения принимала в штыки.

Именно по этой причине мне пришлось отослать Жози на все лето на свою виллу. Против ее воли, конечно. Но мне пришлось пойти на такой шаг, так как в отдел по борьбе с колдовством и другими сверхъестественными силами все чаще и чаще стали поступать тревожные вести.

Вервольфы наглели на глазах. Подрастало поколение шавок, которое игнорировало все правила, все соглашения, по которым жили их предки.

Это не могло меня не беспокоить. Особенно, когда на моем попечении находилась инфанта, за которую любой из псов удушился бы…

Сила оборотней заключалось в том, что они всегда действовали сообща, стаей. Люди называли их бандами, а Другие… как только мы их не называли! В основном, сворой шавок или кодлой, а самих оборотней — вервольфами.

Но только не волками, так как эти мрази до них не доросли. Ведь настоящие волки — благородные создания, в отличие от этих.

В то же время между собой стаи уживались неплохо. Как правило. Но иногда между ними вспыхивали войны, и тогда приходилось туго и самим шавкам, и людям.

Особенно последним, так как с самообладанием у вервольфов всегда было плохо. Особенно, когда они злились, или же когда на их горизонте появлялась хорошенькая девушка. Тогда они получали желаемое любыми способами…

Это меня напрягало больше всего. Как я защищу Жози, когда она так хороша и почти также легкомысленна?!

Но наибольшее беспокойство у меня вызывали северные шавки. Они работали на Высшую Власть и поэтому ощущали себя неприкасаемыми.

По сути, так оно и было. Этим псам многое сходило с рук, их адвокаты не успевали прикрывать дела об изнасилованиях и грабежах. Полиция тоже частенько закрывала глаза на их «шалости». Особенно, когда в некрасивую историю попадал какой-нибудь выродок из золотой молодежи. Уроды безбашенные. Ненавижу вервольфов!

Тут еще, как назло, Жози со своими выходками. Но я все же сумел поймать эту девчонку на месте преступления. Хотя, не знаю, кто из нас тогда больше испугался, я или она…

Воспоминания тотчас перенесли меня на два месяца назад в конец мая. Но я запомнил все настолько отчетливо, словно бы это случилось еще вчера.

Мне тогда из «Афины» позвонил начальник охраны. Около полуночи, отчего я сразу же понял, что этот звонок не предвещал ничего хорошего.

— Что у вас стряслось?

— В общем-то, ничего, Виктор Сергеевич. Но вы просили докладывать о всех странных случаях…

— Ближе к делу!

— Кажется, я заметил странную закономерность…

Тогда-то он и поведал мне о том, что по непонятной причине у них начала глючить аппаратура. И главное: парень обратил внимание на связь этих неполадок с доносами той девчонки, соседки Жози.

Я сразу все понял, и через несколько минут мой корвет уже мчал меня по ночному городу…

Как и следовало ожидать, Жози в постели не оказалось. Ее соседка по комнате не смогла рассказать мне по этому поводу ничего вразумительного. У меня даже закралось подозрение, что эта девица в каком-то наркотическом угаре, настолько странно она тогда выглядела.

Но когда та объяснила мне, что спала как убитая после тренировки, у меня пропали всякие сомнения на ее счет. В конце концов, еще не родился тот человек, который сумел бы так хорошо лгать мне в лицо.

Затем после крайне неприятного разговора с директором пансиона я направился на пост охраны. Решил самолично поймать эту несносную девчонку, когда та соизволит вернуться обратно…

Когда пропал сигнал с одной из видеокамер, я сразу же помчался туда. Успел вовремя: Жози как раз перелазила через забор. Причем, делала она это как заправский спецназовец.

Но ее спортивные успехи меня нисколько не впечатлили. Наоборот, этот факт взбесил меня до такой степени, что я моментально очутился перед забором.

— Ах ты мелкая дрянь! — прохрипел я и поймал девчонку, едва ее ноги коснулись земли. Но она не растерялась и ужом попыталась выскользнуть из моих рук, отчего мне пришлось прижать ее к забору.

Всем телом я навалился на нее так, что девчонка пискнула и вдруг затихла. Я даже испугался, не потеряла ли она сознание от боли?

С остановившемся от волнения сердцем я стянул с девичьей головы капюшон и… Ее темно-янтарные глаза вспыхнули и окатили меня волной такой ненависти, что я даже опешил.

— Убери от меня руки! — прошипела Жози мне в лицо. И я бы выполнил ее просьбу, если бы смог…

С этого момента все пошло не так. Но как только я почувствовал жар ее тела, мой мозг словно бы отключился, и мне мучительно сильно захотелось ее поцеловать. Я даже представил себе, как мой язык вторгается в ее чертовски соблазнительный ротик.

До сих пор не могу себя простить! Странно, но до этого случая я никогда не думал о Жози в таком ключе, не разрешал себе думать.

Ведь она еще совсем девчонка! Хотя, фактически, ей шел уже девятнадцатый год…

Когда-то мне пришлось выдать восьмилетнюю девочку за семилетнюю, и только лишь для того, чтобы ее приняли в «Афину». Тогда я не придумал ничего умнее. Я просто дал ей еще один год, чтобы она окончательно окрепла.

Глава 12

Она

— Почему ты выглядишь как продажная девка?! — рычит мне в лицо Виктор, едва я усаживаюсь на пассажирское сиденье. — Откуда у тебя это платье? Только не говори, что его купила моя помощница!

— Не скажу, потому что она ничего не смыслит в одежде. Во всяком случае, в женской точно. Поэтому мой шкаф ломится от безвкусных и старомодных нарядов, — невозмутимо отвечаю я. — Между прочим… здравствуй. Все-таки целое лето не виделись.

— Жози, не заговаривай мне зубы. Я тебе задал вопрос.

Я демонстративно подкатываю глаза.

Не желаю перед ним оправдываться! Из принципа или же из вредности, это уже не столь важно.

Но и промолчать я тоже не могу...

— Ладно, в следующий раз я буду воплощением скромности.

— Следующего раза не будет, — сухо замечает Виктор и нажимает на газ.

Автомобиль сорвался с места как пуля. От неожиданности я чуть язык себе не прикусила. А после неудачной попытки я лишь молча сжала зубы и не проронила больше ни слова.

Виктор тоже не нарушил молчания. Ровно до тех пор, пока у него не зазвонил телефон.

— Слушаю, — сухо произносит он. — Да, сейчас буду…

Ура. Похоже, совсем скоро он оставит меня в покое, а сам отправится куда-то по своим архиважным делам.

Но какого было мое удивление, когда Виктор привез меня не в свой загородный дом, а в ветеринарную клинику!

— Хочешь вставить мне собачий чип под кожу?

— А что, это мысль… — отзывается Виктор, открывая передо мной входную дверь.

Сверля взглядом, он пропускает меня вперед.

— Тебе не кажется, что в вечерних туалетах мы выглядим здесь нелепо? — замечаю я, ловя на себе удивленные взгляды посетителей клиники.

— Что, стыдно? Приличное же платьице! — с ехидством откликается тот.

— Я сказала нелепо, то есть не к месту. А стыдиться мне нечего.

Вскоре он заводит меня в какой-то кабинет. Я осматриваюсь и замираю от ужаса…

В центре комнаты на блестящем металлическом столе лежала собака, лабрадор светло-персикового цвета.

Его некогда блестящая и шелковистая шерсть находилась сейчас в таком плачевном состоянии, что сердце обливалось кровью. Ведь тело собаки сплошь покрывало месиво из земли и крови.

Кроме того, на шее этого страдальца зияли глубокие раны. Рваные, словно бы их оставили чьи-то острые зубы. Вернее, клыки…

Я тут же отвернулась от этой страшной картины. Не смогла смотреть на несчастного пса, который явно не подошел на роль бойцовой собаки.

— Нет уж, ты смотри! — цедит сквозь зубы Виктор и двумя пальцами хватает меня за подбородок. После чего он насильно поворачивает мою голову обратно…

Такая вольность возмутила меня до глубины души, и я присудила ему первое место в номинации «Скотина года».

Я сделала шаг назад и с вызовом посмотрела на Виктора:

— Что тебе от меня нужно?

— Я хочу, чтобы ты поняла, чего ты тогда избежала!

Не успела я выяснить, о чем, собственно, идет речь, как в кабинет вошел мужчина в синей униформе.

— Виктор Сергеевич, наркоз уже дали, сейчас будем начинать.

— Не будем вам мешать. Мы увидели все, что хотели…

Я шла с Виктором по длинному больничному коридору, со страхом ожидая непростого для меня разговора. Воспитательные меры всегда стояли для него на первом месте, а тут еще я со своим платьем.

Похоже, оно действовало на него как красная тряпка на быка.

Как я и предполагала, вынос моего мозга начался сразу же, как только мы с ним остались наедине. У меня даже создалось впечатление, что Виктор подготовил свою речь заранее. Даже визуальные эффекты организовал: заставил меня смотреть на растерзанного пса.

И я стойко выдержала все его нравоучения. Но не смогла сдержаться, когда Виктор заикнулся о якобы человеческих жертвах.

— Неправда! Те псы никогда не нападают на людей! — возмущенно заявляю я, думая об оборотнях.

«И я тому прямое доказательство», — добавляю я, но уже мысленно.

Оборотням и дела нет до людей и обыкновенных собак. Наверняка того несчастного лабрадора погрызли бездомные псы. А виноват в этом только его нерадивый хозяин.

— Что значит «те псы»? А бывают какие-то другие бродячие собаки? Разве не все они рано или поздно сбиваются в стаи и начинают нападать на прохожих? — Виктор испытующе смотрит на меня, отчего я невольно начинаю паниковать. — Учти, я тебя еще пожалел: не повез в хирургическое отделение нашей областной больницы. А так хотелось показать тебе несчастных, которые оказались не в том месте и не в то время. Знаешь, как они после этого выглядели?..

Я невольно вжалась в автомобильное кресло. Прикусила язык, понимая, что проиграла этот раунд.

Не могла же я рассказать ему о том, что четвероногие тоже разные бывают. И что я даже знакома с их вожаком!

Глава 13

Она

На следующее утро меня уже ждал мой ненавистный гардероб из пансиона.

Его привезли сюда по распоряжению Виктора. Однотонные темные юбки ниже колен, белые блузки а-ля «строгая училка» и платья в стиле Джейн Эйр. Никаких тебе джинсов и прочей обтягивающей одежды.

Но для моего перевоспитания этих мер, видимо, оказалось недостаточно, поэтому мой личный тиран отобрал у меня еще и телефон!

Конечно, я высказала ему все, что думаю по этому поводу. Но, как и следовало ожидать, Виктор пропустил мои слова мимо ушей. Или же сделал вид, что его совершенно не волнует мое мнение.

Во всяком случае, айфон он мне не вернул, в результате чего я осталась отрезанной от внешнего мира.

Что самое обидное, связь мне сейчас была нужна как никогда. Ведь я теперь могла общаться по телефону со своим новым другом — Александром, вожаком местных оборотней. Или просто Алексом.

Так он позволял себя называть только самым близким, а это чего-то да стоило…

Сегодняшний день начался для меня как обычно: с завтрака в компании Виктора, с его укоризненных взглядов и поездки в гимназию. И я, наверное, сошла бы с ума от этого унылого однообразия, если бы не Маугли.

Я не поверила своим глазам, когда на большой перемене ко мне подошел Алекс собственной персоной!

Его губы моментально растянулись в довольной ухмылке.

— Для начала закрой рот… Привет, Жанн!

— Ты?! — ошарашенно выдыхаю я. — Как ты здесь очутился? Ведь сюда не пускают просто так!

— Уметь надо. К тому же, ты забыла, кто я?

— Кто?

Наверняка я опять выглядела сейчас полной дурочкой, так как Алекс вновь усмехнулся:

— Большой и злобный серый волк.

— Может, и большой, но совсем не злобный, — смущенно улыбаюсь я в ответ. — Но я серьезно. У нас здесь строго, и чужаков особо не любят.

— А, по-моему, наоборот…

Я проследила за его взглядом, и едва сдержала в себе стон сожаления.

Да, он прав. Мои одноклассницы чуть шеи себе не свернули, рассматривая нас с Алексом.

Вернее, только его. Так как я совершенно их не интересовала, в отличие от высокого и симпатичного парня в обтягивающем мотоциклетном костюме.

В этих черных кожаных штанах мой новый и единственный друг выглядел настолько брутально, что мое сердце невольно срывалось в галоп.

При этом я прекрасно понимала, что он, благодаря своему волчьему слуху наверняка знал об этом. Догадывался, почему я так волнуюсь, и отчего мой пульс выбивал сейчас барабанную дробь.

Но я ничего не могла с собою поделать.

— Пошли, выйдем на улицу, нам здесь все равно не дадут спокойно поговорить, — предложила я и потянула его к выходу.

— Как скажешь.

Он улыбнулся и охотно направился вслед за мной…

В компании Алекса большая перемена пролетела до обидного быстро, и вскоре я уже сидела на уроке химии. Но вместо формул в голове у меня витал какой-то романтический бред.

А уже к концу занятий в моем кармане лежал новенький айфон!

Как и обещал Алекс, он позаботился и об этом.

Я же была полна радужных надежд. И до сих пор не могла поверить в то, что Маугли меня нашел.

Неужели это правда?

Впервые на меня обратил внимание не какой-нибудь шалопай, а достойный во всех смыслах парень. Причем, он запал на меня с первого взгляда! Мало того, Алекс настолько забеспокоился по поводу моего выключенного телефона, что даже бросился на мои поиски!..

Вдруг мой подарок тихо булькнул.

Я тут же выудила айфон из сумки и с волнением прочитала полученную смс: «Уже скучаю. Скоро увидимся».

Мои щеки тотчас вспыхнули пульсирующим жаром, и я полностью выпала из реальности. Настолько, что позволила себе непростительную слабость — я потеряла над собой контроль. А а это всегда заканчивалось плачевно…

В последний раз я умудрилась таким образом вырубить директрису.

Не специально, конечно. Но бедная Маргарита свалилась в обморок сразу же после того, как назвала меня вульгарной особой.

Похоже, директриса так и не простила мне того, что на вечере в честь начала учебного года я затмила ее своей красотой.

Ничего удивительного, что я возмутилась тогда до глубины души, отчего и пожелала директрисе всяческих бед. Неосознанно.

Но, как сказал великий писатель: «Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться".

Я тогда не на шутку за нее испугалась. Подумала, что убила ее.

И вот это случилось снова!

Как завороженная я смотрела, как пламя из горелки на учительском столе вспыхнуло, превратившись в столб ослепительного огня. После чего оно начало лизать поверхность стола и все, что на нем лежало…

Опомнилась я слишком поздно. На мое счастье пожар к тому времени уже потушили.

Глава 14

Он

Первый снег вызвал у меня ощущения покоя. Я бы даже сказал, душевного умиротворения.

Рановато, конечно, но это только к лучшему. Во-первых, на снегу проще выслеживать оборотней. На устланной будто бы саваном белой земле их следы видны издалека. Во-вторых, это просто красиво. Люблю, когда все вокруг искрится от ослепительной белизны.

Жаль только, что новый садовник не успел укрыть розы к зиме. Наверное, нужно было разрешить ему сделать это с помощью специальной пленки

Но я распорядился, чтобы привезли побольше лапника, как и всегда. Благо в соседнем лесочке не перевелись еще ели.

Мне нравился запах хвои. К тому же, зеленый лапник смотрелся в саду органично, в отличие от пленки и прочих искусственных материалов. Пускай, это моя прихоть, но она радовала глаз. Кроме всего прочего, раздражая нового садовника своими бесконечными распоряжениями, я преследовал еще одну цель…

Когда мне доложили, что претендент на должность садовника — скорее всего, шпион вервольфов, я все же решил его нанять. Несмотря ни на что.

«Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе», — подумал я тогда, и пошел на рискованный шаг. Но знание человеческой психологии и других двуногих позволило мне без особого труда манипулировать врагами. Правда, пока я не выяснил, на какую стаю мой садовник работал, но дезинформацию я ему уже скормил, и вполне успешно.

Я отошел от окна, и мой взгляд зацепился за настольный календарь.

Вот черт! Скоро мой день рождения. Дата, которую я не любил отмечать на протяжении лет так… шестидесяти, наверное.

Особенно в последние годы. И вовсе не потому, что это напоминало мне о моем реальном возрасте. Причина была в другом. Вернее, в Жозефине, ведь я не мог не пригласить ее на это торжество.

Честно говоря, ради нее я и отмечал свои дни рождения. Хотел, чтобы девочка чувствовала себя частью семьи, чтобы ощущала мою заботу…

Все так и выглядело ровно до той поры, пока Жози не повзрослела и не превратилась из застенчивого ребенка в дерзкую и заносчивую особу.

Не знаю почему, но сейчас она всячески старалась задеть меня за живое. Словно бы мстила мне за что-то. В результате чего медленно и бесповоротно моя жизнь превратилась в противоборство с собственной воспитанницей.

Будто мне без нее врагов не хватало! Но то, что случилось в прошлом году на праздничном ужине по случаю моего дня рождения…

Мне очень хочется верить, что я все преувеличиваю, и что на самом деле Жози не хотела опозорить меня перед гостями. Просто ее шалость без всякого злого умысла переросла в нечто большее. Впрочем, как и всегда…

Я тогда на это торжество пригласил своего нового бизнес-партнера с супругой. Японца, на сотрудничество с которым я возлагал большие надежды. А так как в стране восходящего солнца семейные ценности всегда стояли на первом месте, то я таким образом надеялся расположить к себе делового партнера еще больше.

Все-таки одно дело холостяк и совсем другое — мужчина, воспитывающий племянницу. Но разве я мог предположить, что события начнут разворачиваться подобным образом? И что чайная пара, подаренная мне Жози, окажется с сюрпризом?!

Увидев ее подарок, я сначала даже обрадовался.

Все вышло на удивление удачно, так как она преподнесла мне чашку с нарисованной на ней девушкой в кимоно. Словно бы Жози заранее узнала о моих японских гостях и решила всем угодить. И в первую очередь — мне…

Не беда, что эта чайная пара была куплена в недорогом сувенирном магазине. Для меня она представляла огромную ценность. Как и все, что касалось Жози.

Именно поэтому я решил тогда импровизировать и устроить что-то, напоминающее японскую чайную церемонию.

Для этого я распорядился принести антикварный чайный набор, купленный мною в Токио. После чего я постарался воссоздать этот ритуал, насколько мне хватило знаний.

Причем, для себя я взял чашку, подаренную мне Жози, тем самым подчеркнув значимость этого подарка. Тогда мне это показалось великолепной идеей, да и гости остались довольны.

К сожалению, эта идиллия продолжилась недолго: как раз до того момента, как я начал разливать чай по чашкам…

Сначала я увидел, как миндалевидные глаза моих японских гостей распахнулись и стали больше. Намного больше. А когда они чуть ли не полезли у них на лоб, я почувствовал приближающуюся беду. Но, было уже слишком поздно.

Как выяснилось, Жози подарила мне далеко не обычный подарок, а чашку-хамелеон. Поэтому, как только я разлил всем горячий чай, то на ней сразу же начали проявляться термочувствительные краски. В результате чего на глазах у достопочтенной супружеской пары изображенная на моей чашке японка вмиг стала обнаженной. От ее кимоно не осталось и следа!

Как назло, нарисованная девушка оказалась на редкость фигуристой. К тому же, ее грудь неприятно поразила меня непропорционально огромными размерами. И, по всей видимости, не меня одного. Мой японский партнер тоже ее не оценил. О его супруге и говорить нечего…

Телефонный звонок прервал мои невеселые воспоминания.

— Нашли? — вырывается у меня с раздражением, так как я ждал этих новостей уже несколько часов.

— Найти-то нашли… только кровососке уже не нужны деньги.

— В смысле? А что же ей надо?!

В телефоне послышались непонятные звуки, вроде кряхтения или же мычания. Вернее, и то, и другое. Но когда я открыл рот, чтобы пресечь это безобразие, мой помощник наконец-то разродился нормальной человеческой речью:

— Ей нужны вы, Виктор Сергеевич. Эта вампирша прямо так и сказала: «Хочу колдуна». То есть она желает вас… как мужчину…

Глава 15

Он

От последней фразы сотрудника службы безопасности меня аж пот прошиб.

Я представил себе, как занимаюсь сексом с живым трупом, и мне сразу же стало дурно. Притом, что именно эта вампирша понравилась мне когда-то с первого взгляда. А познакомившись с ней ближе, я пришел к выводу, что она гораздо лучше других кровососок.

Все женщины-вампиры обладали какой-то поразительной утонченностью и красотой. Их нежная алебастровая кожа невольно притягивала взгляд.

Тонкие черты лица, которые появлялись у вампиров спустя какое-то время после обращения, казались немного кукольными. Именно поэтому эти хладнокровные красавицы воплощали собой на редкость удачную работу пластического хирурга: идеальное лицо, идеальное тело с изящной фигурой, и при этом далеко неидеальный стервозный характер.

Но Елизавета была другой. Мне она нравилась как человек, пускай и не совсем живой.

Но, как видно, я здорово ошибался на ее счет. Что это еще за требования?! Почему я должен с ней спать? Ведь я платил ей столько, что если бы вампиры могли размножаться нормальным способом, то ее отпрыскам хватило бы денег на несколько поколений вперед!

К сожалению, я не мог послать ее к черту, так как для моей колдовской работы вампиры были просто необходимы. В то же время я не собирался исполнять все ее прихоти. Ведь если так пойдет и дальше, то любой упырь начнет манипулировать мною словно марионеткой!

Но время поджимало. Еще день-другой, и артефакт, за которым я охотился вот уже несколько лет, станет опять неуправляем. В результате чего это магическое зеркало, чей кровавый след исчислялся десятками загубленных человеческих жизней, опять вернется к людям. После чего оно вновь начнет убивать…

Когда меня впервые пригласили на место преступления в качестве консультанта, я и подумать не мог, что стану заниматься этим всерьез. Что я, которого послали в это время совсем для других целей, начну спасать этот чертов современный мир подобно какому-то супергерою! Причем, мне это даже понравилось! Хотя, совсем скоро до меня дошло, что одних колдовских сил здесь явно недостаточно.

Увы, но любой колдун, как сильный, так и слабый, не мог противостоять артефактам. Особенно древним. И все потому, что мы, колдуны — тоже люди, пускай и со сверхъестественными способностями.

Поэтому какая-нибудь безделица, которая выглядела совершенно безобидно (вроде этого старинного зеркала), воздействовала должным образом и на колдунов. Но… не на вампиров, ибо нельзя убить того, кто уже мертв. Так что кровососы — единственные существа на свете, кто не боялся артефактов. Эдакие везунчики с магическим иммунитетом.

Именно эта вампирская особенность и подтолкнула меня к сотрудничеству с ними. Ведь только кровосос мог спокойно перевезти любой артефакт до хранилища без каких-либо последствий. А там его уже ждал я со специальным контейнером, способным нейтрализовать и удерживать в себе любой колдовской предмет, независимо от его силы.

Со временем я познакомился со многими вампирами, и все благодаря взаимовыгодному сотрудничеству.

Кстати, я пришел к выводу, что легче мне работалось именно с вампирами женского пола. И вовсе не потому, что они справлялись с артефактами лучше, чем кровососы-мужчины. Просто с ними было гораздо приятнее общаться.

Ровно до того момента, пока одна из них не пожелала со мной переспать…

Когда Елизавета вплыла в мой кабинет величественной походкой надменной королевы, я невольно напрягся. К тому же, ее капризно вздернутая бровь не дала мне ни малейшего шанса на хороший исход этой встречи.

— Здравствуй, Эл. Давно не виделись, — небрежно роняю я, желая сбить напряжение в воздухе.

— Для вампира полгода — всего лишь миг. — Она грациозно приземляется в кресло напротив и устремляет на меня безумно красивые глаза цвета переспевшей вишни.

— Опять линзы не вставила. Не боишься? — интересуюсь я у неё, оттягивая разговор на неприятную мне тему.

— Кого?! — широко улыбается она, намеренно показывая мне свои белоснежные клыки. — Всех, кто представлял для меня хотя бы малейшую опасность, я давно уже подкупила, соблазнила, запугала или же убила. К тому же, они у меня не всегда такого цвета. Ты же знаешь, я не люблю часто питаться.

— Тем не менее, перед визитом ко мне ты основательно перекусила. Такой оттенок глаз у вампиров появляется только лишь…

— Я и не скрываю этого. Да, прежде чем заявиться к чертовски сексуальному мужчине, я решила немного подкрепиться. И все для того, чтобы голод не отвлекал меня от другого восхитительного занятия…

Мысленно я послал ее к черту. При этом на моем лице ни то чтобы мускул пошевелился, да оно окаменело у меня словно посмертная маска.

Так что я стойко вынес ее пронзительный взгляд и только после этого заметил:

— Кстати, об этом…

— Можешь не продолжать. Пускай впереди у меня целая вечность, я все равно не хочу тратить время на пустые разговоры… Перечисли мне на карту задаток, и я привезу тебе все, что ты пожелаешь.

Она решительно встала с кресла, тем самым показывая, что наша встреча подошла к концу. И это не могло меня не удивить…

Интересно, она так быстро меня расхотела или же морочит мне голову?

— Эл, я тебя чем-нибудь обидел?

— Нет, конечно. Просто я рассчитывала встретить прежнего Виктора. Но ты — уже не ты… — Она ощупывает меня насмешливым взглядом. — Увы, как мужчина ты для меня умер.

— В смысле?

— Не люблю, когда у сексуального партнера кровоточит сердце. Интим с ним подобен извращению.

Глава 16

Она

Прошел ровно месяц с тех пор, как мне открылась невероятная тайна: Я ВЕДЬМА! Настоящая, довольно-таки сильная и, судя по всему, потомственная.

Честно говоря, я всегда подозревала, что не такая как все. Знала, но гнала от себя подобные мысли. Думала, что мои сверхъестественные способности как-то связаны с переходным возрастом, и что скоро это наваждение само собой закончится. Раз — и я вновь вполне нормальный, самый обычный человек.

Но когда этого не произошло, и когда мне открыли глаза на мою истинную сущность, я неожиданно почувствовала себя невероятно счастливой. Словно бы у меня выросли крылья! И я вдруг ощутила себя частью чего-то восхитительного и загадочного.

Как ни крути, а быть настоящей ведьмой в двадцать первом веке очень круто. Это же море возможностей!

Вот только я понятия не имела, как пользоваться своей силой. И все, что у меня получалось полезного, я творила по наитию, как мне подсказывало подсознание. Ведь я не знала ни одного заклинания, не могла вызывать демонов (а оно мне надо?) и не имела своего гримуара, или как там это называется…

Самое паршивое, я не могла об этом ни у кого спросить, а школ для ведьм в реальном мире не существовало. Я не имела возможности учиться в каком-нибудь Хогвартсе, и у меня не было всезнающей подружки, наподобие Гермионы Грейнджер. Хотя, среди моих знакомых имелась такая девушка.

Пускай Адель и не ведьма, а нечто другое, но она хотя бы имела представление обо всем этом. В отличие от меня.

К сожалению, наша первая с ней встреча оказалась и последней. В тот раз она исчезла также неожиданно, как и появилась. Я даже не успела у нее спросить, когда она вновь появится в пансионе. Да и случится ли это вообще?..

Боковым зрением замечаю ослепительную белизну за окном и невольно останавливаюсь. И сразу же получаю в плечо толчок: плохая идея останавливаться на перемене в проходе, по которому снуют туда-сюда гимназисты.

Поэтому я подхожу к окну как можно ближе, не мешая здесь абсолютно никому, и сразу же отключаюсь от повседневной суеты.

Какая красота! В лучах полуденного солнца снежок сверкал и искрился, словно какой-то чародей просыпал на улице волшебную пыль.

Я невольно застыла, любуясь еще незатоптанным пушистым снегом…

Поймала себя на мысли, что я с детства не выносила зиму.

Все-таки здорово иногда ошибаться. Вот так увидишь свежевыпавший снежок и сразу же все изменится в лучшую сторону. А всего-то-навсего сверкающие на солнце кристаллы льда, и никакого тебе волшебства.

Но лета все-таки жаль, в этом году мне его катастрофически не хватило. Оно пролетело как-то незаметно, утекло как песок меж пальцев. День за днем, день за днем и… вот уже полетели желтые листья, а следом и белые мухи.

То снег, то дождь, такой вот круговорот воды в природе, и сплошной круговорот в моей жизни…

— А, вот ты где! — слышится за моей спиной знакомый голос. Внезапно появившаяся Адель тоже прилипает к окну, пытаясь рассмотреть то, что меня так заинтересовало. Но, не увидев там ничего, заслуживающего внимания, девушка разочарованно тянет: — Странные вы ведьмы. Подумаешь, снег! За неделю столько намело…

Я ошарашенно уставилась на девушку.

Мало того, что появилась, как тот снег на голову, так еще она ведет себя так, будто мы расстались с ней полчаса назад!

— Ты?!

— Как видишь. Или у вас тут рыжие косяками ходят, и меня можно с кем-нибудь перепутать? — откликается Адель, улыбаясь во весь рот. — Алекс сказал, что тебя прямо-таки разрывает от вопросов. Вот я и пришла, чтобы ты особо не мучилась…

— Почему ты тогда ушла так неожиданно? Даже не попрощалась! — Я хоть и обиженна на неё, но не скрываю своей радости.

Как ни странно, но при виде ее огненной шевелюры и задорных веснушек, у меня сразу же потеплело на душе.

— Так нужно было. Не захотела попадаться на глаза одному типу…

Ради долгого разговора с Адель я даже решила пропустить оставшиеся занятия. Для чего я прямиком направилась в медицинский кабинет и вышла оттуда уже с нужным мне освобождением (без всяких угрызений совести я просто сказала дежурному доктору, что у меня жуткие головные боли).

— Ну вот, видишь, как все просто. У тебя настолько сильная врожденная магия, что ты прекрасно можешь обходиться и без гримуара. Хотя, на самом деле, нет никаких гримуаров. Вернее, они есть, но называются совсем по-другому, — ухмыляется Адель, беря меня под руку.

— Но проблема в том, что я не умею этим управлять! В конце концов я убью кого-нибудь и тогда… не знаю, что тогда будет…

— А ничего не будет. Не ты первая, не ты последняя… — успокаивает меня Адель, вызывая у меня бурю протеста. Но не успеваю я высказать все, что думаю по этому поводу, как девушка резко меня обрывает: — Перестань истерить! Тебе досталась такая сила, а ты еще и недовольна! Да мне хотя бы частичку твоих способностей!

Лицо моей странной знакомой становится вдруг таким грустным, что у меня все внутри переворачивается от жалости.

— Адель, неужели шельмы в этом плане настолько безнадежны? — интересуюсь я сочувствующим тоном.

И пускай я еще не отошла от ее вопиющего безразличия к чужой жизни, мне вдруг захотелось ее успокоить.

— Да, у шельм маловато магических силенок, поэтому в основном приходится надеяться на это. — Она приставила указательный палец к своей голове.

— Значит, ты не дура… Как по мне, так лучше уж быть грамотной шельмой, чем ведьмой, которая не умеет пользоваться своими силами.

Глава 17

Она

— Девочки, я вам не помешаю? — несколько запоздало произносит Вадим, вглядываясь мне в лицо. И, не дождавшись моего ответа, садится на корточки в метре от нас. После чего он смотрит на меня снизу-вверх таким преданным взглядом, что у меня сжимается сердце.

Боже, словно мой пес! Когда это он успел так ко мне привязаться?

Я невольно отодвигаюсь от него как можно дальше.

— Вообще-то, мы тут секретничаем… — начинаю я издалека.

— Ничего подобного! — встревает Адель, и ее рот растягивается в самой обольстительной улыбке на свете. — По-моему, мы еще не знакомы…

— Вадим. Прошу любить и жаловать.

Он резко встает и, приложив ладонь к груди, подчеркнуто галантно кланяется.

Совсем как заправский джентльмен, только ручку осталось ей поцеловать!..

— Аделина, — с придыханием произносит моя новая и единственная подружка, кокетливо посматривая на юношу. — Вообще-то родители назвали меня Аделаидой, что значит «благородная». Но я предпочитаю свой вариант. Ну, а для друзей я просто Адель.

Рыжеволосая бестия прогнулась, старательно выпячивая маленькие точеные груди и посылая в сторону Вадима флюиды любви…

Не зная почему, но в моем сердце зашевелилась ревность.

Как ни крути, но Вадим мне все же нравился, даже несмотря на фиаско с поцелуем. К тому же я была почти уверена, что это случилось по моей вине.

Видимо, я далеко не горячая штучка, отсюда и мои проблемы с парнями. Правда, с Алексом у меня складывалось все как нельзя лучше. Но это только пока. Рано или поздно ему захочется большего, и тогда я его так разочарую, что вряд ли он захочет общаться со мной и дальше…

Честно говоря, меня это уже напрягало. Изо дня в день я видела, как мои одноклассницы вовсю крутили романы, а я дальше поцелуя так и не продвинулась. Да к тому же еще на редкость неудачного!

В то же время я постоянно ощущала на себе похотливые взгляды сверстников и не только их. По-моему, на меня западали даже мужчины гораздо старше меня. Или же мне это казалось… Да какое там. Нет, не казалось!

Неожиданно в памяти всплыла та злополучная ночь, когда Виктор заловил меня на месте преступления. Тогда он так сильно прижал меня к стене, что я чуть не закричала от боли.

Но я сдержалась. Не стала унижаться перед ним еще больше. Но уже в следующую секунду между нами что-то произошло и… клянусь жизнью, Виктор тоже это почувствовал!

Что касается меня, то я едва себя сдержала, чтобы не впиться ему в губы безумным поцелуем. Будто я какая-то безбашенная нимфоманка!

Мне никогда не забыть, как заблестели тогда его глаза. В них я много чего увидела…

Страсть. Боль. Немой укор и, конечно же, всепоглощающая злость. Куда уж без нее родимой?! Ее я от Брюллова всегда получала с лихвой! Но тогда он взбесился не только из-за меня.

По-моему, себя он в тот момент тоже ненавидел.

Но я прекрасно его понимаю, такие непозволительные мысли в адрес своей воспитанницы…

Впрочем, на вечере в честь начала учебного года мой липовый дядюшка тоже отличился: он настолько откровенно рассматривал мою грудь, что у меня аж в глазах потемнело от страсти! Захотелось отдаться ему прямо там, на этом дурацком празднике…

— Жанн, але, ты сейчас где? — доносится до меня откуда-то издалека голос Адель, и я тотчас выныриваю из волнительных воспоминаний.

— Не кричи мне в ухо, я не глухая. Просто немного задумалась.

— Это ты называешь «немного»?! А где же твой обещанный самоконтроль?!

Ее обвинение подействовало на меня как ведро ледяной воды, вылитое на мою несчастную голову.

Я с опаской огляделась и тотчас увидела жертву своих эмоциональных переживаний — зеркало, висевшее в нескольких метрах от нас. Его серебристая поверхность сплошь покрылась черными трещинами, словно бы на него накинули гигантскую паутину.

Урон, конечно, невелик, тем не менее, это можно расценивать уже как порчу имущества. А мне только этого сейчас недоставало…

Невольно я покосилась на Вадима. Интересно, он что-нибудь заметил или нет?

— Жанн, с тобой все в порядке? — с готовностью откликнулся тот, всматриваясь мне в лицо обеспокоенным взглядом. И ни намека на то, что он о чем-то догадался.

Я с облегчением выдохнула.

— Кажется, мне уже пора. Надеюсь, мы с тобой еще увидимся… — опять встревает Адель, хотя ее об этом никто не просил.

Причем, обращалась она не ко мне. Но на этот раз я даже обрадовалась ее наглости.

Рыжеволосая бестия недвусмысленно уставилась на моего приятеля, ожидая от него ответного жеста.

Но, как ни странно, парень словно воды в рот набрал. И вместо того, чтобы ответить ей какой-нибудь банальностью типа «буду ждать» или «я тоже на это очень надеюсь», он лишь буркнул ей сухое «пока». На что девушка обиженно поджала губы и, схватив мою руку, потащила меня к выходу.

Колючий морозный воздух обжег легкие, поэтому я мигом застегнула молнию на куртке. С удовольствием сделала глубокий вдох, и мои губы сами по себе растянулись в улыбке.

— Посмотрите на нее, опять лыбится! Как же вам, ведьмам, мало нужно для счастья, — ехидно замечает Адель и наконец-то отпускает мою руку. — Снежок, закат, деревца в белых шапках и все, вы уже на седьмом небе!

Девушка отвернулась от меня с недовольным видом. Я же осталась в полном неведении по поводу ее враз испортившегося настроения.

Глава 18

Он

Как я и предполагал, мой новый садовник оказался шпионом местных оборотней.

Странно, настолько серьезно мною интересовались лишь столичные волки.

Слухами земля полнится, поэтому, такого сильного колдуна как я, хотели заполучить многие. Но у московских для этого было больше возможностей. Финансовых, естественно. Стаям помельче приходилась лишь облизываться, ведь колдун из Высшего Круга не стал бы с ними даже разговаривать.

Что касается меня, то я никогда не работал на вервольфов. В отличие от многих моих соплеменников.

Даже, будучи неопытным юнцом, я предпочитал довольствоваться малооплачиваемым снятием порчи и изгнанием домовых. Получал я за это всего-навсего парочку ливров, отчего едва сводил концы с концами, но то — дела давно минувших дней.

Но даже здесь и сейчас шавки не оставляли надежду меня подкупить, поэтому следили за мной не переставая. Сказать, что меня это беспокоило — ничего не сказать, так как они всегда могли надавить на меня, используя Жозефину…

— Виктор Сергеевич, я жду ваших распоряжений касательно дня рождения. На сколько персон накрывать стол?

Лицо моей экономки появилось словно из ниоткуда. Женщина уставилась на меня вопросительным взглядом, я же едва сдержал в себе стон.

Вот черт! Кто, вообще, придумал отмечать эту дату? Неужели это столь важно?!

— Мария Генриховна, как только я определюсь со списком гостей, то сразу же вам сообщу. Но одно я могу сказать уже сейчас: это будет тихий семейный ужин без каких-либо излишеств.

— Ясно. Тогда я подготовлю комнату Жозефины Карловны.

— Не надо. Она не сможет осчастливить нас своим появлением, — сказал, как отрезал я.

— Как это не сможет? — ахнула экономка, вмиг растеряв все свои благородные манеры.

— А вот так.

Я не посчитал нужным объяснять это прислуге.

Хотя, в чем-то она права. Моя семья — это я и Жозефина. Поэтому опрометчиво называть этот ужин семейным, коли на нем не будет моего единственного родственника.

Честно говоря, мне самому сложно в этом разобраться. Одно я знаю наверняка: больше она не сделает из меня посмешище. Но ждать от этой девчонки достойного поведения — все равно что просить горную речку течь по прямой. Так что Жози на этом торжестве не будет, и точка!

Определившись с главной своей проблемой, я почувствовал некоторое облегчение. Но совсем скоро на душе у меня заскребли кошки. Я вмиг представил себе приближающееся торжество — праздничный стол, знакомые лица… и не увидел там ту, которая заставляла меня переживать самые острые моменты моей жизни.

Дело в том, что общение с Жози напоминало мне езду на гоночном автомобиле: адреналин, щекочущее нервы ощущение и… невообразимое удовольствие.

Неожиданно в памяти всплыли слова той ненормальной вампирши: «С тобой все не так! Но любить одну, а кувыркаться в постели с другой…»

Я тряхнул головой, приказывая себе не думать об этом.

Усилием воли заставил себя вникнуть в то, что было сейчас гораздо важнее. Итак, местные шавки заинтересовались мною уже основательно. Хм… зачем? Неужели они в серьез думают, что я стану на них работать? Пускай, члены местной стаи владеют почти всей недвижимостью в городе и денег у них немерено, но я им все равно не по зубам. Ни я, ни мой философский камень. Как хорошо, что они не знают о его существовании…

Сотворить по-настоящему магическую субстанцию у меня получилось лет десять назад. До этого момента мои попытки зародить философский камень заканчивались сплошным разочарованием. Я даже засомневался в своих силах. Но, как потом выяснилось, мои способности оказались здесь не причем, просто я ошибочно понадеялся на труды Николя Фламеля и Парацельса.

Мало того, я руководствовался ими как учебниками. Шарлатанские рецепты, типа «возьмите жабу и полейте ее кровью черного петуха» я отмел сразу же.

И только когда я пошел своим путем, всецело доверившись интуиции и традиционному колдовству, у меня все получилось.

Правда, на данный момент мой философский камень еще не дозрел. Только по этой причине мое Чудо ярко-желтого цвета пока что превращало неблагородные металлы лишь в серебро.

Но из года в год камень становился все темнее и темнее, а это означало, что его магическая сила набирала обороты. Думаю, лет так через пять-шесть, когда он станет огненно-красным, я без труда смогу превращать любые железки в золото.

Что касается вечной молодости... в этом у моего камушка тоже имелись серьезные успехи. Во всяком случае, мои лабораторные крысы жили уже восемь лет и умирать, судя по всему, не собирались…

Неожиданно я понял, что неспособен сейчас думать о работе.

Причина была только в одном. Вернее, в одной — в Жозефине. Нет, я не передумал о своем решении, просто в глубине души шевельнулась предательская жалость к этой несносной девчонке. К тому же, я вдруг с предельной ясностью осознал, как мне ее не хватает… Похоже, я сильно привязался к Жози за то время, что она провела в моем доме.

Я сделал все от себя возможное, чтобы за этот месяц перевоспитать ее. Не без сцен с ее стороны, конечно.

Но я от души постарался, чтобы она вбила в свою очаровательную головку мои требования и уроки по выживанию. И, как мне кажется, у меня получилось.