Непокорная. Замуж за врага

Глава 1

— Эсма! Эсма-а-а! — от крика бегущей ко мне Айнур закладывает уши. — Эсма!!!

Я поворачиваюсь на ее голос и опускаю в траву маленькое ведерко, доверху наполненное спелыми ягодами. Матушка попросила меня собрать вишню для сладкого пирога.

— Невестка, что стряслось?

— К отцу приехал… — Айнур делает рваный вдох — запыхалась, — … к отцу приехал Ахмет Усман!

Усман…

Давний заклятый враг моего отца!

Могущественный клан Усманов держит под своим контролем весь наш маленький городок. А их ненависть к моей семье началась еще с тех времен, когда мой дедушка основал семейный бизнес.

Он перешел дорогу Берату Усману — отцу Ахмета, и с тех пор клан не дает нам спокойно жить, часто напоминая о своей ненависти кровавой резней и перестрелками. Сколько моих братьев, дядек и кузенов уже пострадало от них… А им все равно мало нашей крови!

Но никогда никто из Усманов не приезжал к нам домой. Никогда.

Почему же Ахмет приехал?

Что-то случилось...

Страх разливается под кожей, я покрываюсь инеем.

Срываюсь с места, бегу к дому.

Айнур несется вслед за мной.

Во дворе замечаю огромный блестящий внедорожник. Возле него стоит незнакомец и с холодной усмешкой смотрит на моего отца.

Притаившись за углом дома, я вытягиваю шею и рассматриваю Ахмета.

Высокий брюнет. Резкие, жесткие черты лица. Брутальная щетина. Суровый прищуренный взгляд.

Усман по-мужски красив, но есть в нем что-то отталкивающее, неприятное. Интуитивно хочется держаться от него подальше.

Мне не слышно, о чем он говорит с отцом, но тот бледен, как смерть.

Айнур стоит у меня за спиной и дышит в затылок.

— Ну, что там? — шепотом спрашивает нетерпеливо.

— Садится в машину, — докладываю.

Усман уезжает, а я сразу подбегаю к отцу.

На нем лица нет. Мне больно на него смотреть.

— Папочка, зачем он приезжал? — дергаю его за руку, и он сводит густые брови к переносице, севшим голосом говорит:

— Предложил забыть прошлое, если отдам ему тебя.

— Как… это?! — не понимаю. — Отдать…? Меня?

— Что ты не поняла, дочка? Ублюдок тебя сосватал! — сквозь зубы цедит отец. — Берат Усман мертв. Теперь Ахмет глава клана. Он угрожает мне. Или породнимся, или он уничтожит весь наш род.

— Папа, он жестокий бандит! Как ты мог согласиться отдать ему меня?! — с колючей обидой в сердце кричу.

Обжигающие слезы стоят в глазах.

— Он не оставил мне выбора! — со злостью прикрикивает на меня отец. — Усман молод, силен, полон ненависти и жаждет мести. А я не готов хоронить своих сыновей. Ты выйдешь за него замуж. Должна. Ради своей семьи.

Ненависть… месть… Подходящий для меня муж, ничего не скажешь. А любить-то как будет… до гроба.

Я впадаю в ужас. Пульс отбивает похоронный марш в груди.

— Я хочу замуж только за Мехмета. Ты обещал, что мы поженимся!

В напоминание показываю ему свое помолвочное кольцо. Мехмет — моя первая и единственная любовь. Нежная, чуткая, и я уверена — вечная. Никто не сможет нас разлучить. Даже отец.

— Забудь, — отмахивается он. — Мехмет — сопляк, рано ему жениться. Потом найдет себе другую. А тебе замужество в самый раз, уже пора.

Мехмету восемнадцать, как и мне. И он не сопляк.

— Папа…

— Достаточно, Эсма, — обрывает меня отец. — Я решаю, чьей ты станешь женой. И я уже решил.

— Моя жизнь для тебя совсем ничего не значит, папочка?

— Ты дорога мне, дочка. Но не дороже сыновей. Если такова цена примирения с кланом Усманов, я ее заплачу, — говорит отец и, стоит мне открыть рот, как он поднимает руку, останавливая. И направляется в дом, оставив последнее слово за собой.

Глава 2

До пекарни, в которой работает Мехмет, идти час пешком. Когда подхожу к ней, на улицу уже опускаются сумерки.

Пекарня в такое время закрыта. Но я знаю, что Мехмет все еще там, делает заготовки на завтрашний день.

Стучусь.

Заметив меня, он удивленно вскидывает брови и торопится впустить меня внутрь.

— Эсма! Почему не позвонила?! — прежде чем закрыть дверь, он выглядывает на улицу и опасливо оглядывается по сторонам. — Ты время видела? Уже поздно. Тебя мог кто-нибудь увидеть!

— Отец забрал у меня телефон и запретил с тобой общаться. Сегодня к нему приезжал Ахмет Усман. Они договорились, что я стану его женой. Я сбежала. Мне не к кому больше пойти, кроме тебя, — жалуясь, сажусь за столик.

— Что? А как же наша помолвка? — ошарашенно отзывается Мехмет.

Сдерживая слезы, прикусываю нижнюю губу.

— Отец не допустит, чтобы я вышла за тебя.

Точно получив тяжелый удар, Мехмет отворачивается, прячет эмоции. Но его спина так напряжена, что мышцы проступают под легкой летней рубашкой.

Меня разрывает от желания подойти к нему, прикоснуться, обнять. Но я даже этого позволить себе не могу. Нельзя до свадьбы, он меня не поймет.

Мехмет уходит за прилавок. Берет паузу, чтобы подумать. И возвращается, ставит передо мной тарелку с хрустящим печеньем. Моим любимым.

А сам садится напротив, растерянно чешет затылок и говорит:

— Эсма, твой отец меня слушать не станет. Я пойду к Ахмету и скажу ему, что ты моя невеста.

— Нет! — криком вырывается из груди.

— Почему?

— Опасно! И бессмысленно. Если Усман хочет жениться на мне, чтобы отомстить отцу, то и он слушать тебя не станет.

— Должен быть выход… — хмуро вздыхает Мехмет.

Киваю.

— Сбежим? — затаив дыхание, жду ответа.

Повисает мучительная тишина. Мехмет колеблется, и я понимаю все без слов.

— Эсма…

— Ты любишь меня? — перебиваю.

— Люблю! — не задумываясь, отвечает он. — Но я не могу уехать. Отцу нужна помощь в пекарне, он один не справляется. А брат еще слишком мал, не сможет меня заменить. Прости, Эсма.

Внутри меня что-то надламывается. Я думала, что сильная, но ощущаю влагу на щеках и понимаю, что это не так.

Вытираю слезы тыльной стороной ладони и поднимаюсь со стула. Оставляю на столике помолвочное кольцо и разворачиваюсь, направляюсь к выходу.

— Стой! Не уходи! — завопив раненым зверем, Мехмет встает перед мной, закрывая собой дверь. — Куда ты, Эсма?

— Вернусь к отцу. Выйду замуж за Усмана.

— Не выйдешь, — твердо качает головой Мехмет. — Я… я что-нибудь придумаю. Найду помощника отцу. Куплю билеты на автобус, сниму нам комнату. Дай мне подготовиться. Через три дня приходи в пекарню в это же время, и вместе сбежим.

Я неверяще смотрю на него.

Передумал.

Он передумал!

— Три дня, — улыбаюсь сквозь слезы. — Хорошо, Мехмет. Я подожду.

Он одаривает меня приободряющим взглядом.

Я уже собираюсь уйти, как Мехмет вдруг замечает:

— Эсма, ты печенье оставила.

Быстро складывает его в маленький бумажный пакет и отдает мне:

— Возьми. По дороге съешь.

Я благодарю его и выхожу из пекарни.

Темно. Идти по опустевшим улицам страшновато.

Полпути прохожу, как вдруг слышу сзади звук приближающегося автомобиля.

Оборачиваюсь и… сердце в пятки уходит. Узнаю внедорожник, быстро схожу с дороги.

Он проезжает мимо, но через несколько метров с визгом тормозит. Сдает назад и ровняется со мной.

Не выходя из машины, Ахмет распахивает дверцу с моей стороны.

— Садись.

Я невольно вздрагиваю от твердого как сталь приказа и так сильно сжимаю пакет с печеньем, что оно превращается в крошку.

— Убирайся прочь, Усман! — зло шиплю, живо вспоминая, сколько боли он причинил моей семье. — Я не сяду в машину с тобой.

— Эсма, придержи язык и не заставляй меня ждать. Терпение — не самая сильная моя сторона.

— Не сяду.

— Силой затолкаю в машину, — предостерегающий тон. — Но ты же умная девочка и не станешь вынуждать меня быть грубым с тобой?

— Только тронь меня, и я… — договорить не успеваю. Ахмет выходит из внедорожника и грозной скалой надвигается на меня.

Я быстро решаю, что в машине сейчас безопаснее, чем снаружи. И юркнув на пассажирское сидение, с громким хлопком закрываю дверцу.

Глава 3

Ахмет возвращается в машину.

— Где ты была? С кем? — резко, очень грубо интересуется он.

Мне не нравится его тон. И вопросы… что это за вопросы? Что он о себе возомнил?

Отец мог бы так меня допрашивать. Или братья. Но Усман мне никто, чужой человек.

Неприятный. Самоуверенный, наглый.

Мне тесно в его пространстве. В машине, которая пропахла куревом и его запахом. Приятным, дорогим парфюмом. Но сейчас он мне кажется удушающим.

— Одна, — на выдохе отвечаю. — Я была одна.

Он обхватывает мое лицо сильной рукой и разворачивает к себе. Вглядывается мне в глаза пару секунд.

— Лжешь, — жестко отрезает и, убирая руку, с пренебрежением отталкивает меня, отчего я влетаю затылком в кресло. — Скажи мне правду, Эсма.

Я сижу ни жива, ни мертва.

— Ахмет, я не обязана отвечать…

— Ты будешь отвечать, когда я спрашиваю. Всегда. И даже тогда, когда страшно говорить. Но если станешь лгать и попытаешься скрыть что-то от меня, тебе же хуже будет, — давит он. — Мне не нравится, что ты таскаешься по ночам. Я узнаю, куда ты ходила. И к кому.

Он проходится по мне нечитаемым взглядом и замечает пакет с печеньем. А на нем название пекарни видно...

Я гулко сглатываю и прикрываю его ладонью, что не укрывается от внимательных прищуренных глаз.

— Почему ты женишься на мне? Из мести отцу?

— Твой отец мне должен. Я заберу у него тебя, и мы будем квиты.

— Что он тебе должен? — спрашиваю, хмурясь. Отец ничего про долг мне не говорил.

Ахмет останавливает машину у моего дома.

— Выходи, — бросает и, не дожидаясь реакции, вылезает из салона. Быстрым уверенным шагом идет к воротам.

Я бегу за ним.

— Ты не ответил! — кричу ему вслед.

Он равнодушно дергает плечом.

— Усман! Это важно! — догоняю его и пытливо смотрю ему в глаза. — Что должен тебе мой отец?

— Свою никчемную жизнь, — отвечает он и кулаком бьет по воротам.

Минуты не проходит, как они открываются, и нас встречает разгневанный отец.

— Что это значит?! — рявкает он, свирепо раздувая ноздри и покрываясь красными пятнами. — Как ты посмел увезти мою дочь?! Всевышний мне свидетель, если ты испортил ее и откажешься жениться, я пристрелю тебя, как бешеного пса!

Я холодею вся. Ох, и достанется же мне…

— Прекрати истерику, Волкан, — насмешливо осаживает его Ахмет и, взяв меня за локоть, толкает к отцу. — Следи за дочерью построже, чтобы не шлялась одна по темным улицам. А если не можешь, то лучше прямо сейчас отдай ее мне.

Отец впивается злым взглядом мне в лицо и начинает понимать…

— Я с тобой разберусь. Потом, — скрипит зубами на ухо мне и поворачивается к Ахмету, голос делает тише и спокойнее: — Подбирай выражения. Ты говоришь о моей дочери.

— Именно, — кивает Усман. — О твоей дочери, Волкан. Я не женюсь на потаскухе, мне нужна чистая непорочная девочка. Не сохранишь ее для меня, и сильно об этом пожалеешь. И научи ее подчиняться. Я не стану терпеть ее заскоки, — разворачивается и садится в машину.

Внедорожник резко срывается с места, и вскоре свет его фар растворяется в темноте.

— Идем в дом, Эсма, — говорит отец и за руку тащит меня внутрь. — Где ты с ним встретилась? Почему ушла в такой поздний час?

— Я к Мехмету в пекарню ходила, папа. Попрощаться с ним хотела, — отвечаю. — Усман меня по дороге заметил.

— Мехмет?! Забудь уже о нем! Он тебе больше не жених! Я запретил тебе с ним видеться, а ты ослушалась меня! — злится отец, до боли руку сжимает. Останавливается у моей комнаты и открывает дверь: — Посидишь теперь и подумаешь о своем постыдном поступке. До свадьбы ты отсюда не выйдешь! Ключ будет только у меня.

— Хорошо, папа, — вздыхаю, вхожу в комнату. И сразу слышу, как за моей спиной закрывается дверь и поворачивается ключ в замке.

Глава 4

Я обвожу взглядом комнату и… кажется, все.

В сумку больше ничего не влезет. Все самое ценное собрала.

— Ну, где ты там, Эсма? Давай быстрее! — громким шепотом командует Айнур, и я быстренько перелезаю через подоконник в открытое окно.

По небольшой лестнице спускаюсь на землю. И обнимаю Айнур:

— Спасибо тебе, невестка. Ты меня спасла!

— Уходи, Эсма, — просит она. — Если кто-то узнает, что я тебе помогла, мне этого не простят.

— Ладно, — киваю. — А… лестница?

— Уберу. Иди уже! — торопит Айнур, и как только отхожу от нее, окликает меня: — Будь счастлива с Мехметом!

— Буду!

Я это точно знаю.

Выхожу со двора и оборачиваюсь.

Отчий дом.

Сердце кровью обливается. Ноет, колет и болит.

Я бы все на свете отдала, чтобы Ахмет исчез из моей жизни, и в ней стало все, как прежде.

Но это невозможно.

И назад дороги нет, отец не позволит мне вернуться после того, как я сбегу с Мехметом.

Иду вдоль дорог по улицам и вздрагиваю от каждой проезжающей мимо машины.

Тяжелая сумка оттягивает плечо, мой поначалу бодрый шаг замедляется.

Но я не опаздываю. Подхожу к пекарне в назначенное время.

Стучу в дверь.

Минута проходит. Две. Пять.

Начинаю нервничать, заглядываю в окна. Свет не горит, Мехмета нигде нет.

Я в панике прошу у прохожего телефон. Звоню и слушаю длинные раздражающие гудки.

— Возьми же, Мехмет! Возьми чертову трубку! — хнычу и злюсь, снова и снова набирая его номер. Нет ответа.

Возвращаю телефон и бросаю сумку в дорожную пыль, сажусь сверху.

Не знаю, что делать.

Возвращаться к отцу? Страшно.

Бежать одной? Еще страшнее.

Мехмет не мог забыть, не мог опоздать. А если бы с ним что-то случилось, он бы нашел способ предупредить. Хотя бы через Айнур, он ведь знает, что она мне как сестра и всегда поддерживает меня. Разумом я понимаю, что он передумал, бросил меня, но сердцем еще на что-то надеюсь.

А вдруг…

Я резко вскакиваю на ноги, в голову бьет такая простая и очевидная мысль!

А вдруг… Усман постарался?!

Мог ли он? О, да! Еще как мог!

Наведался в пекарню, прижал Мехмета к стенке и выведал у него все о наших планах. А после заставил его отказаться от меня. Угрожал наверняка, ведь Мехмету есть, кого терять. Мать, отец и брат.

Вот мой возлюбленный и не пришел. Вынужден был не прийти.

Мне так горько! Обидно и больно. Пустота в душе, как кровоточащая рана. И вряд ли когда-нибудь затянется, заживет.

Я шатко поднимаюсь и закидываю сумку на плечо. Ничего вокруг не вижу из-за застилающих глаза слез. Выхожу на дорогу и иду, сама не зная, куда. Ноги ведут меня в сторону дома. Больше некуда.

Успеваю пройти пару десятков метров, и тут меня “подрезает” внедорожник.

Сердце подпрыгивает от неожиданности и судорожно бьется.

Вот и все. О побеге можно забыть.

За рулем Ахмет.

Без приглашения сажусь в машину, ставлю сумку на колени.

— Где Мехмет?! — спрашиваю. — Что ты с ним сделал? Почему он не пришел?

Усман вдавливает педаль газа в пол и быстро набирает скорость.

— Что ты ожидала от мальчишки, Эсма? — насмешливо изгибает бровь. — Женщину содержать надо. И детей, которых она родит. Мехмет понял, что не потянет и отошел в сторону.

— Неправда! — возмущенно задыхаюсь. Быть такого не может! — Он хотел жениться на мне, хотел много детей!

— Хотел, пока знал, что у него есть работа, а в трудную минуту он может положиться на отца. И все это он потеряет, если подастся с тобой в бега.

— Мехмет не такой, он не боится ответственности, — говорю, а сама понимаю, что себя в этом убедить хочу, а не Ахмета.

— Эсма, мальчишка не дурак, поэтому не пришел. Ваши любовные игры закончились. Он это понял. Пора и тебе понять. И смириться с тем, что твой жених — я, а не он.

— Я не верю тебе, Усман. Ты ему угрожал точно так же, как моему отцу! — злюсь. И сильнее всего от того, что вижу — он не врет.

— Успокаивай себя, как хочешь, Эсма. Оправдывай его. Мне безразлична ты, твои мысли, чувства и желания. После свадьбы всегда помалкивай и послушно раздвигай ноги. Не нравится? Терпи. И соизволь смотреть на меня с обожанием каждый раз, когда я буду трахать тебя. Ничего другого не потребую, на большее дочь Волкана не сгодится.

Я теряю дар речи от его грубости. Смотрю на него угрюмо и в красках представляю тот ад, который ждет меня в браке с ним.

Судьба несправедлива ко мне. И жестока.

Я отворачиваюсь к окну и понимаю, что мы едем не к отцу.

— Где мы? Куда ты меня везешь?

— К себе, — отвечает Ахмет. — Волкан дважды за тобой не уследил. Третьего раза на будет. Я сам присмотрю за тобой.

— Но я не хочу! И ты не можешь забрать меня до свадьбы!

Он усмехается и паркуется у своего дома.

— Ты так и не поняла, Эсма? Я могу делать с тобой все, что захочу. Ты моя. А свадьбу можем хоть завтра сыграть…

— Папа не согласится, — возражаю.

— Ты проведешь ночь в моем доме, а уже завтра утром твой отец будет умолять меня поскорее жениться.

Мне нечего ему ответить. Я с ужасом понимаю, что он прав.

Глава 5

Дом Ахмета просторный. И снаружи, и внутри красивый, ухоженный. Территория большая, края ее не видно.

На входе охрана — несколько крепких мужчин.

А кроме них… никого.

Нас никто не встречает, когда входим в дом, и я не сдерживаю удивления:

— Ты живешь один?

— Да, — кивает он. — Прислуга приходит. Тебе не придется заниматься хозяйством, Эсма. Но если сама захочешь, то я не против.

— Я не о прислуге спрашиваю. Твои родные… совсем никто с тобой не живет?

Ахмет хмурится, как будто я говорю что-то неприятное ему.

— Никто.

Я этому рада. Ни свекрови, ни тетушек, ни сестер! Как единственная женщина в доме, я вольна делать все, что захочу, и никто не будет мной понукать.

Сразу приободряюсь, чувствую себя увереннее. Смелее.

— Твоя комната, — Ахмет останавливается у двери. — После свадьбы будешь жить в моей спальне. А пока здесь.

— Значит, ты не… — не могу закончить, произнести вслух то, что он будет делать со мной по ночам. Для меня эта тема — табу. Ни думать, ни говорить о ней с мужчиной нельзя.

Я и не говорила ни с кем. А иногда мечтательно представляла свою первую брачную ночь. Но только с Мехметом…

Нежную ночь, желанную и неопытную. Без грубых приказов раздвинуть ноги, принуждения и жестокости.

Щеки горят от смущения. И Ахмет это замечает, показывает жестокую презрительную ухмылку:

— Подожду до свадьбы. Нет желания торопить события. Ты не в моем вкусе, Эсма, — его взгляд падает на мою небольшую грудь. — Худая, плоская. А я люблю женщин с роскошными формами. У тебя их нет. Будь у меня выбор, я бы женился на твоей сестре Зейнеп. Она красавица, но имеет недостаток — мужа. Поэтому мне пришлось взять то, что осталось, — заканчивает он, а я стою с каменным лицом.

Как же он меня бесит…

Может, мне еще и пожалеть его?! Сестра ему нравится, а досталась я!

Зейнеп и впрямь красавица с женственными пышными формами, мне на зависть. Она в маму пошла, а я в отца. Такая же худая. И как не пыталась мама меня откормить, не получилось.

— Ты груб! — зло слетает с языка.

— Только с тобой и твоей семейкой, Эсма. И другим не стану, — говорит он и разворачивается, уходит. Бросает, не оборачиваясь: — Не благодари за честность, невеста.

Я скрываюсь в комнате, громко хлопнув дверью.

Хожу взад-вперед, стараясь унять раздражение и злость.

Успокаиваюсь, беру себя в руки. И принимаюсь доставать вещи из сумки. Радуюсь, что взяла ночной комплект одежды, и принадлежности для душа.

Я так устала, ужасно перенервничала, что даже не осталось сил думать о предательстве Мехмета.

Быстро принимаю душ. Впопыхах. А вдруг Ахмет войдет…

Переодеваюсь в одежду для сна и укладываюсь в постель. Засыпаю, едва коснувшись головой подушки.

А ночью меня будит шум автомобиля. Я поднимаюсь с кровати и выглядываю в окно.

Вижу, как Ахмет выходит из машины и идет к дому.

На часах глубоко за полночь.

Интересно, откуда он так поздно приехал?

Впрочем…

Мне нет никакого дела до его похождений. И на сонную голову думать об Ахмете совсем не хочется.

Я возвращаюсь в постель и крепким сном сплю до утра.

И встав, когда солнце уже вовсю освещало комнату, привожу себя в порядок, надеваю легкое летнее платье.

Хочу осмотреть дом, и начинаю с соседней комнаты.

Подхожу к ней и тихонько приоткрываю дверь, просачиваюсь внутрь.

Это оказывается спальня Ахмета,

Он спит, лежа на широкой массивной кровати. Мерно сопит, ничего не подозревая.

А я ищу взглядом его телефон.

Замечаю его на небольшой прикроватной тумбочке. Шаг за шагом, иду по мягкому ковру.

И не спуская настороженного взгляда с лица Ахмета, тянусь рукой к телефону.

Замираю, заметив...

Встаю на носочки и вытягиваюсь, чтобы заглянуть под приоткрытый ворот футболки Ахмета и вижу свежую длинную царапину на его плече.

От женских ногтей.

Любовница! Вот откуда он вчера так поздно вернулся!

Невеста уже в доме, а он…

Будь мне не все равно, я бы расстроилась. Но мне просто противно.

Отворачиваюсь от него и брезгливо морщусь.

Беру с тумбочки телефон.

И как назло, в этот момент сопение прерывается.

Будто сквозь сон услышав мое взволнованное дыхание, Ахмет резко открывает глаза.

Удивленно смотрит на меня и приподнимается на локтях. Фокусирует взгляд на моей руке с телефоном.

— Зачем он тебе? — спрашивает хриплым после сна голосом.

— Позвонить.

— Кому? Мехмету? — тяжелеет его взгляд.

— Отцу, — отвечаю правдиво. — Скажу ему, что я у тебя. Он ведь волнуется… И мама тоже.

— Волкан знает. Я вчера поговорил с ним, — говорит Ахмет. — Звони. При мне. И больше никогда не бери мои личные вещи без спроса. Одного предупреждения достаточно, чтобы ты это запомнила, Эсма?

Киваю и набираю номер отца.

Глава 6

Отец орет на меня, как сумасшедший.

Отчитывает так, как никогда прежде. А я пылаю от стыда, потому что Ахмету слышен весь наш эмоциональный разговор.

Прошу отца не торопиться выдавать меня замуж и позволить вернуться домой. Клянусь, что я спала в отдельной комнате и между мной и Ахметом ничего не было. Но он непреклонен.

Сегодня состоится ночь хны, а свадьба уже завтра!

И точка.

Я в полном бессилии. Ни на него, ни на Ахмета повлиять не могу.

До знакомства с Мехметом, мама часто говорила мне о том, что мой брак будет не по любви, но я обязательно полюблю мужа, которого выберет отец. И сейчас я вспоминаю все ее слова, но как же сложно смириться…

Тем более, когда будущий муж — Ахмет.

— Спасибо, — отдаю ему телефон. — Сегодня ночь хны. Как успеть подготовиться? У меня даже платья нет!

— Успеешь. Позавтракаем, и я отвезу тебя к отцу, — потягиваясь, говорит он. — А ближе к ночи заберу.

— Ахмет, а свекровь придет? — спрашиваю.

Должна прийти, она не может пропустить обряд.

— Нет. Вместо нее будет бабушка, — удивляет меня Ахмет. Поднимается с постели. — Эсма, сходи на кухню и скажи, чтобы подали завтрак. Я скоро спущусь.

Да, времени нет. Торопиться надо.

Я быстренько удаляюсь из спальни.

Прохожусь по дому. На втором этаже жилые комнаты, иду на первый.

Как и говорил Ахмет, пришла прислуга.

Встречаю горничных. Две молодые девушки, чуть старше меня. Обаятельные, в нескромных платьях, подчеркивающих все изящные изгибы их стройных фигур. Хохочут, разговаривая между собой, а заметив меня, вежливо здороваются. Но как только отхожу от них, слышу за спиной смешки и перешептывания.

У меня закрадываются подозрения, что у девушек есть и другие обязанности в пределах хозяйской спальни, помимо уборки. Но меня это мало волнует.

Заглядываю на кухню, и не увидев там никого, открываю соседнюю комнату.

Столовая. Большая, светлая.

Кухарка накрывает на стол.

Выясняю, что ее зовут Дамла. Приятная женщина среднего возраста, чуть полная, с доброй улыбкой на лице и большими карими глазами.

Как заканчивает, спустя пару минут спускается Ахмет.

Завтракаем в полной тишине, а после едем к отцу.

В доме кипиш. Никто не рассчитывал на такую скорую свадьбу, и дел столько, что меня даже не успевают толком отругать за побег.

Матушка посылает меня с братом и Айнур в салон за платьями.

Я выбираю сразу два наряда. Один на ночь хны, а второй на свадьбу.

Вечером собираются гости. Приходят и родственницы Ахмета. Его бабушка, и тети, и кузины. Они держатся группой, ни с кем не общаются, ко мне не подходят. А бабушка и вовсе смотрит на меня так, будто это я ее внуку собираюсь жизнь испортить, а не он мне.

Напряжение между ними и моей семьей прямо витает в воздухе. И портит вечер.

Но все обряды проводятся. Мои руки и ступни украшают узоры, раскрашенные хной.

Ночь хны подходит к концу, близкие Ахмета уходят.

А чуть позже, приезжает и он за мной.

Я прощаюсь с родными и сажусь в машину.

— Как прошел вечер? — спрашивает Ахмет, на меня даже не смотрит.

А ведь на мне красивое платье и мехенди на руках. Но ему это совсем не интересно. Я не интересна.

— Никому не понравился вечер. Никто не рад нашей свадьбе, Ахмет. Этот брак не будет счастливым, и нужен он только тебе. Я не понимаю, разве ты сам не хочешь жениться на той, которую полюбишь?

— Эсма, что за вопросы? Свадьба завтра, а ты все никак не уймешься? — он припечатывает меня взглядом к креслу. — У меня есть та, которую я люблю. Но женюсь я на тебе. И ты станешь примерной женой.

— Зачем идти на такие жертвы? — ворчу я. Не показываю виду, но мне интересно, кто та женщина, которую он любит. — Ахмет, что тебе сделал мой отец? Почему ты его так ненавидишь, что готов жениться на мне назло всем, и даже себе?!

— Это долгая история, Эсма. Как-нибудь потом расскажу.

Глава 7

Свадьба.

Очень много гостей. Родственники, знакомые и просто соседи… Кажется, весь наш городок собрался в доме Ахмета.

Атмосфера совсем другая, не такая, как вчера. Многие из пришедших желают нам счастья, поздравляют искренне, от всей души.

Я в центре внимания, сажусь за стол рядом с Ахметом.

Ставлю подпись на документах, и вот я уже жена.

— Улыбнись, дорогая, — насмешливо косится на меня муж. — Ты же не хочешь, чтобы гости подумали, будто ты не рада?

Натягиваю улыбку, а у самой на глаза слезы наворачиваются.

Я разбита.

Эта не та свадьба, о которой я мечтала. И мужчина, который надевает мне на руку обручальное кольцо, не тот. Все не так. Буквально все!

И платье мне ненавистно, и улыбки эти фальшивые, которые я вынуждена изображать. А от слащавых пожеланий незнакомых тетушек и соседок меня физически тошнит, наизнанку выворачивает от всей этой фальши. Каждое “будьте счастливы”, на разрыв сердца.

Ненавижу!

Терплю, стиснув зубы. Держу лицо. Но мои нервы на пределе.

Все мысли только о брачной ночи. Я настраиваюсь, как могу. Готовлюсь, как к неизбежному. Ахмет не станет ждать, пока я к нему привыкну.

Вздыхаю и бросаю на него взгляд.

Он слишком взрослый для меня. Я подглядела в документах… ему уже тридцать.

Не знаю, как вести себя с ним. О чем с ним разговаривать, как ему угодить, как стать для него интересной.

Меня этому не научили. А с Мехметом все было иначе, мы ровесники, и понимали друг друга чутко и легко.

С Ахметом так не будет. Иногда мне кажется, что с ним вообще невозможно достичь понимания.

Свадьба подходит к концу, и мне страшно. Леденящий ужас сковывает меня изнутри.

Танцую с Ахметом механически, не вкладывая и толики старания в свои движения.

Ноги деревянные, я становлюсь ужасно неуклюжей.

Но танцую. Снова и снова, с вымученной улыбкой смотря на своего супруга.

Наконец, гости устают и начинают расходиться.

— Идем, Эсма, — говорит Ахмет, берет меня за руку и ведет к дому.

Я плетусь за ним, отчаянно желая отдалить то, что меня ждет. Но не нахожу предлога.

Лестница остается позади, мы идем по коридору к спальне.

Сердце испуганно сжимается в груди, когда Ахмет открывает передо мной нужную дверь.

Вхожу.

Взгляд сразу падает на постель.

Я оборачиваюсь, затравленно смотрю на мужа и отступаю шаг за шагом в противоположный от кровати угол.

— Снимай платье, — приказывает Ахмет и начинает медленно расстегивать рукава рубашки.

Я стою пунцовая от макушки до кончиков пальцев на ногах, не шевелюсь и пытаюсь унять дрожь в теле.

— Не надо, Ахмет, — жалобно прошу, понимая, что наверняка вызову в нем не сострадание, а злость. — Пожалуйста! Можно мы сделаем это завтра? Я устала и не готова… прямо сейчас.

Он резко вскидывает на меня взгляд, усмехается и приступает к пуговицам на вороте рубашки.

— Эсма, будь паинькой и не зли меня. Все, что ты прячешь под тряпками — мое. Я хочу посмотреть, потрогать и попользоваться.

Я ударяюсь в панику. Меня колотит, как в лихорадке.

— Да, но ты мог бы дать мне время, чтобы я… чтобы узнала тебя поближе.

— В постели не достаточно близко? — с издевкой интересуется он.

— Ахмет! — сжимаю кулаки от бессилия. Ума не приложу, как можно быть таким? Неужели он не видит, что я на грани?

Бесчувственный, жестокий, ни капли в нем эмпатии. Достался же мне…

— Эсма, я что тебе сказал?! Раздевайся! — теряя терпение, рявкает он. — Или я раздену тебя. И не надо потом плакаться, что я был груб с тобой. Ты сама виновата.

Он снимает рубашку и небрежно бросает ее на край кровати. Остается обнаженным по пояс, смущая меня еще сильнее.

Оцепеневшими пальцами я неуверенно расстегиваю молнию на платье.

Раздеваюсь до белья.

Чувствую себя так, будто с меня живьем кожу содрали.

— Вот так. А теперь сними остальное, — говорит Ахмет, и я послушно делаю то, что он велит.

Покончив с бельем, с болью поднимаю взгляд и гулко сглатываю.

Муж изучающе смотрит на меня. И судя по равнодушному лицу, я его явно не впечатляю.

Не загорается пламя страсти в его глазах, даже слабой искорки не видно.

Другой бы помер от счастья, если бы я перед ним разделась. А этот…

Его реакция неожиданно ранит и больно бьет по моей самооценке.

— Хорошо. Так бы сразу, Эсма. Я говорю, ты делаешь. Молча, — говорит Ахмет. — Подойди ко мне.

Тихо вздохнув, я на ватных ногах приближаюсь к нему.

Ахмет снимает заколку с моей головы, распускает длинные волосы. Проводит по ним рукой у виска, а я дергаюсь, как от удара.

— Тише, девочка, — берет за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. — Я говорил, что хочу потрогать. Не бойся.

Не бойся?! Да если бы он знал, что творится у меня на душе…

Нахожу в себе остатки смелости:

— Ахмет, я не хочу. Прошу тебя, пусть наш брак будет только на бумаге. Фиктивным. Я же не нравлюсь тебе… ну, пожалуйста!

— Эсма, твоя проблема не в том, что ты некрасивая. А в том, что я тебя не уважаю, — отвечает он и отпускает мое лицо. — Наш брак настоящий. И ты будешь делать все, чтобы я был тобой доволен. Поняла, жена?

— Да, — вздыхаю.

— Умница, — показывает подобие улыбки он и подхватывает меня под ягодицы, поднимает над полом.

От испуга я обвиваю Ахмета руками и ногами.

Пара его уверенных шагов, и я оказываюсь распростерта на кровати. И сверху надо мной нависает муж.

Проводит большим пальцем по моим губам.

— Я хочу увидеть в деле твой болтливый рот, но оставим этот эксперимент на потом… А сейчас раздвинь ножки, дорогая.