Непонятная любовь

Глава 1.Разбитая ракетка

ВЕРОНИКА

Чёрт, чёрт, чёрт! Мяч со свистом пролетел в сантиметре от ракетки. Ещё одно очко в пользу этой зазнавшейся стервы из спортивной академии.

— Васильева, соберись! — крикнул тренер с края корта. — Ты что, с похмелья?

Я бы с радостью была пьяной. Может, тогда бы не чувствовала этого кома унижения в горле. Вчерашний вечер с матерью снова закончился скандалом. Регина украла мою последнюю тысячу, мама рыдала до трёх ночи, а я слушала, как с потолка капает вода в том самом месте, где протекает крыша. Эта дыра — точная метафора моей жизни.

— Игра, сет и матч! — прозвучал голос судьи.

Соперница снисходительно кивнула мне, будто королева, одаривающая вниманием нищенку. Да я и была нищенкой. В прямом смысле. Все мои теннисные костюмы — с рук, ракетка — прошлого поколения, а кроссовки уже давно просились на покой.

Я швырнула ракетку в сумку, едва сдерживая слёзы ярости.

НИКИТА

Боже, какая у неё задница. Мы с пацанами гоняли мяч на соседнем поле, когда я заметил её. Длинноногая, с мокрыми от пота каштановыми волосами, собранными в хвост. Она только что проиграла, и на её лице была написала такая смесь злости и отчаяния, что мне захотелось тут же подойти и обнять её.

— Осипов, куда прешь? Мяч видишь? — закричал на меня капитан.

Но я уже бежал к сетке, разделяющей поля.

— Эй! — крикнул я.

Она обернулась. Глаза… Господи, глаза как два осколка льда, ярко-голубые, полные боли.

— Что? — буркнула она, не скрывая раздражения.

— Ты классно держалась. Видно, что с характером.

Она фыркнула и резко застегнула сумку.

— Иди в жопу со своими комплиментами. Мне не до этого.

— А до чего? — не отступал я, поймав её взгляд. — Может, выпьем кофе? Развеешься.

Она остановилась и внимательно меня оглядела. С ног до головы. Я видел, как её взгляд скользнул по моим поношенным кроссовкам и старой футболке.

— Ты кто вообще такой?

— Никита. Футболист. Студент. Хороший парень, — ухмыльнулся я.

— Сомневаюсь, — бросила она через плечо и пошла прочь.

Ну ничего себе штучка. Но я не сдамся. Таких, как она, нужно завоевывать.

ВЕРОНИКА

Какой наглый ублюдок. С его дурацкой улыбкой и дешёвыми подкатами. «Хороший парень». Да все они хорошие, пока не получат, что хотят. Как мой отец, который оказался настолько «хорошим», что свалил к другой, оставив нас с матерью и Региной в этой помойке.

Я вышла за ворота стадиона, когда сзади раздался звук мотора. Рядом со мной остановился чёрный Mercedes G-Class. Окно опустилось.

— Подвезу? — снова этот Никита. За рулём дорогой иномарки. Интересно, на какие шиши?

— Ты что, за мной увязался? — я не скрывала злости.

— Просто еду в ту же сторону. Садись, не бойся.

— Я не боюсь. Мне просто не по пути.

Я повернулась и пошла прочь, но он медленно ехал за мной.

— Ну же, Вероника. Я тебя до дома довезу.

Я резко остановилась.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

— Спросил у твоего тренера. Он сказал, что у тебя проблемы с финансированием. Что тебе нужен спонсор.

Во мне всё закипело. Мое унижение стало публичным достоянием.

— Пошёл ты, понял? Мне не нужна твоя жалость и не нужен ты!

Я развернулась и зашагала так быстро, как только могла. Слышала, как он крикнул мне вслед:

— Я ещё вернусь!

Вот именно этого я и боюсь.

Дома меня ждал привычный ад. Дверь была не заперта. В прихожей валялась пустая бутылка из-под водки.

— Верка, это ты? — донёсся хриплый голос матери из кухни. — Деньги есть?

Я вошла на кухню. Мама сидела за столом, перед ней — остывшая картошка и пустая рюмка. От неё пахло перегаром и отчаянием.

— Нет, мам. Денег нет.

— Как это нет? — её глаза, когда-то такие же голубые, как у меня, помутнели от алкоголя. — А на что жить? На что мне пить, спрашивается?

— Может, хватит уже пить? — сорвалось у меня. — Может, найдёшь работу?

Она с силой ударила ладонью по столу.

— Не смей мне так говорить! Я тебя, стерву, растила одна! Твой папаша, мразь, свалил, а я тут с вами, с иждивенцами, в этой конуре… Регина! — закричала она. — Иди сюда!

Из своей комнаты вышла Регина. На ней был только чёрный шелковый халат, под которым, я знала, ничего нет. Она с наслаждением смотрела на наш с матерью конфликт.

— Что опять? — протянула она, закуривая сигарету.

— Сестра говорит, денег нет. А у тебя есть?

— У меня? — Регина усмехнулась. — Я не банкомат. Я красивой быть должна, а на красоту, мамочка, нужны деньги. Кстати, Верка, — она повернулась ко мне, — а тебе тот блондинчик, что на Mercedes, не подарил ничего? Я видела, как он тебя подвозил.

Я онемела.

— Ты за мной шпионишь?

— Я сестру свою беспокоюсь. Смотри, не продешеви. Если крутишься с такими, срывай куш, а не трахайся за просто так.

— Я ни с кем не трахаюсь! — выкрикнула я, чувствуя, как краснею от ярости и стыда.

— Ещё бы, — фыркнула Регина. — Ты же святая. Наша семейная мученица. Ну и мучайся дальше. А я пошла готовиться. У меня сегодня важная вечеринка в «Элизиуме».

Она вышла, оставив за собой шлейф дорогих духов. Мать снова уткнулась в рюмку.

— Все вы… как ваш отец… одни эгоисты…

Я убежала в свою комнату, ту самую, которую делила с Региной, и захлопнула дверь. Комната была разделена на две части: её — с дорогой косметикой, платьями и бардаком, мою — с аккуратно сложенными книгами и постером Марии Шараповой на стене.

Я упала на кровать и зарылась лицом в подушку. Пахло плесенью и старостью. Из гостиной доносились всхлипы матери.

Боже, как же я хочу отсюда вырваться. Любой ценой.

Мой телефон завибрировал. Неизвестный номер.
«Это Никита.Думал о тебе. Давай встретимся?»

Я чуть не швырнула телефон об стену. Вместо этого я выключила его и расплакалась. Тихо, чтобы никто не услышал.

НИКИТА

Я смотрел на экран телефона. Ни ответа, ни привета. Ну и ну. Обычно девушки падали в мои объятия без лишних разговоров. А эта… Эта была другая. В её глазах я увидел вызов. И я этот вызов принял.

Глава 2.Дорогой подарок

ВЕРОНИКА

Прошло три дня с той дурацкой встречи с Никитой. Я пыталась выбросить его из головы, но его наглое лицо и тот чёрный мерс преследовали меня. Кто он вообще такой? Студент-футболист на дорогой машине? Не верю.

Тренировка была изматывающей. Тренер, видя моё состояние, выжимал из меня все соки.

— Васильева, если хочешь пройти на отбор в академию, хватит хандрить! Там места раздают не плачущим кисейным барышням!

Я знала, что он прав. Отбор в столичную теннисную академию был моим единственным шансом. Но для этого нужны были деньги. На переезд, на проживание, на взятку... Да, я знала, что без мзды там ничего не решается.

Возвращаясь домой, я с ужасом думала о предстоящем вечере. Регина сегодня должна была вернуться с какой-то вечеринки и обязательно начала бы рассказывать о своих «подвигах». Мать к этому времени обычно уже была бы пьяна.

Подходя к дому, я увидела у подъезда тот самый чёрный Mercedes. Сердце упало куда-то в пятки. Да он совсем охренел?

Никита стоял, прислонившись к машине, в руках держал длинную узкую коробку.

— Привет, — ухмыльнулся он. — Я сказал, что вернусь.

— А я говорила, чтобы ты шёл лесом, — прорычала я, пытаясь пройти мимо.

Он ловко преградил мне дорогу.

— Потерпи минуту. Я кое-что для тебя привёз.

— Мне от тебя ничего не нужно!

— Посмотри хотя бы, — он протянул коробку.

Из любопытства я заглянула внутрь. И обомлела. Там лежала новая теннисная ракетка. Не просто новая — последняя модель Wilson, та самая, о которой я могла только мечтать. Та, что стоила как три наших месячных продуктовых бюджета.

— Что это? — прошептала я.

— Подарок. Видел, что у тебя старая. С такой новой штукой тебе и играть будет легче.

Я смотрела то на ракетку, то на него. В голове стучало: «Взятка. Подкуп. Он что-то хочет».

— Я не могу это принять.

— Почему? — он искренне удивился.

— Потому что мы незнакомы! Потому что я не знаю, что ты хочешь взамен!

— Я хочу, чтобы ты перестала на меня рычать, — он улыбался, но в глазах была сталь. — И чтобы согласилась пойти со мной на ужин.

— Это шантаж?

— Это взаимовыгодное предложение. Ты получаешь ракетку, я получаю твою компанию на один вечер.

Я снова посмотрела на ракетку. Руки сами потянулись к ней. Эта вещь могла изменить всё. С ней у меня был бы реальный шанс на отборе.

— Ладно, — сдалась я. — Один ужин.

— Отлично! — его лицо озарила победоносная улыбка. — Заберу тебя завтра в семь.

Он протянул мне коробку. Я взяла её, чувствуя, как горит от стыда. Я только что продала себя за ракетку. Нет, не за ракетку. За один ужин. Это не так мерзко, правда?

НИКИТА

Попалась, рыбка. Я видел жадный блеск в её глазах, когда она разглядывала ракетку. Все они одинаковые — все хотят красивых вещей. Просто некоторые стесняются в этом признаться.

Я ждал, пока она скроется в подъезде, и достал телефон.

— Роман, это Никита. Всё чисто. Передал посылку.

— Хорошо, — раздался в трубке спокойный голос. — Завтра на ужине веди себя прилично. Не спугни её.

— Да без проблем, босс. Я знаю, что делаю.

— Надеюсь. Потому что если облажаешься... Ты же знаешь, как я отношусь к провалам.

Он положил трубку. Я вздрогнул. Роман Соловьёв не шутил. Его угрозы всегда выполнялись. Но работа на него того стоила. Он платил бешеные деньги, а мне они были нужны. Для карьеры. Для жизни. Для того, чтобы выбраться из этой помойки, в которой я вырос.

Я сел в машину и улыбнулся. Завтрашний ужин обещал быть интересным.

ВЕРОНИКА

Я вбежала в квартиру, прижимая к груди драгоценную коробку. Мать, как и ожидалось, сидела на кухне с бутылкой.

— Что это у тебя? — сипло спросила она.

— Подарок, — коротко ответила я, пытаясь проскочить в комнату.

— Какой ещё подарок? Кто тебе дарит подарки? — она встала и подошла ко мне. — Покажи!

Она выхватила коробку у меня из рук и открыла её. Её глаза расширились.

— Ого! Это ж сколько стоит... Это от того парня на машине?

— Верни! — я попыталась отобрать ракетку.

— Ах вот как! — закричала она. — Теперь ты, как Регина, за подарки расплачиваешься? Трахнулась с ним, что ли?

— Нет! — я почти плакала от унижения. — Я просто пойду с ним поужинать!

— Ага, конечно! «Просто поужинать»! — она истерично засмеялась. — Ты думаешь, он на ужине тебя будешь развлекать? Он тебя в постель затащит, дура!

— Отстань от меня! — я вырвала коробку и убежала в комнату, захлопнув дверь.

Сердце бешено колотилось. Я села на кровать и вынула ракетку. Она была идеальной. Совершенной. Я провела пальцами по струнам.

Мать продолжала орать из кухни:

— Я тебя растила не для того, чтобы ты шлюхой стала! Как твой отец! Все мужики — сволочи!

Я прижала ракетку к груди и закрыла глаза. Она была права. Этот Никита явно хочет большего, чем просто ужин. Но я была готова поставить на кон свою гордость ради этого шанса. Ради возможности вырваться.

Дверь в комнату открылась, и на пороге появилась Регина. Она с интересом посмотрела на ракетку в моих руках.

— Ну что, сестрёнка, — язвительно улыбнулась она. — Поздравляю с первым заработком. Только смотри, не продешеви. Такая ракетка стоит дорого. Требуй ещё и платье новое. А то в твоих обносках тебя в приличный ресторан не пустят.

Она повернулась и ушла, оставив меня наедине с моей совестью и новой ракеткой.

Я спрятала её под кровать, как ворованную вещь. Завтрашний ужин казался мне не желанным свиданием, а самой страшной пыткой.

Глава 3.Игра в кошки-мышки

ВЕРОНИКА

Я перемеряла всё своё скромное барахло, разбросанное по кровати. Чёрное платье — слишком простое и короткое. Синие джинсы — выглядели безнадёжно бедно. Юбка-карандаш — куплена на распродаже пять лет назад и давно вышла из моды.

— Боже, да на тебя всё равно никто не будет смотреть, — раздался из дверного проема язвительный голос Регины. Она облокотилась о косяк, с наслаждением наблюдая за моими мучениями. — Ты же идёшь не на конкурс красоты, а на аукцион. Главное — товарный вид.

— Я не товар, — буркнула я, натягивая единственные без дыр колготки.

— О, милая, мы все товар, — она вошла в комнату, и запах её дорогих духов перебил запах плесени. — Просто кто-то стоит дороже, кто-то — дешевле. Ты, например, пока в категории «распродажа». Но с твоими данными... — она оценивающе провела рукой по моей талии, — могла бы претендовать на большее. Жаль, характер говняный.

— В отличие от твоего — золотого, — огрызнулась я.

Она лишь усмехнулась.

— Держи, — вдруг сказала она и бросила мне на кровать маленькую чёрную коробочку. — Это тебе. На удачу.

Я открыла её. Внутри лежали скромные серёжки-гвоздики с мелкими стразами. Мои собственные, которые я потеряла полгода назад и всё не могла найти.

— Это же мои!

— Нашла в ванной, — равнодушно сказала Регина. — Думала, выбросить, но решила — пусть послужат благому делу. Может, хоть кто-то тебя трахнет не из жалости.

Я швырнула коробку в неё. Она ловко поймала.

— Агрессия! Вот это уже лучше. Мужики это любят. Продолжай в том же духе.

Она вышла, оставив меня злую и униженную. Я посмотрела на себя в зеркало. Простая девушка в дешёвой одежде. Что я вообще делаю?

НИКИТА

Я подъехал к её дому за десять минут до семи. Чёрный Mercedes выглядел инородным телом на фоне облупленного фасада хрущёвки. Мне было знакомо это чувство — быть не в своей тарелке. Я сам вырос в таком же районе, пока Роман не протянул мне руку.

Пока ждал, я прокручивал в голове инструкции. «Веди себя естественно. Не дави. Она не как все». Роман был одержим ею. Следил за её тренировками, знал всё о её семье, о долгах. Он хотел её, но не как обычную женщину. Для него она была сложной добычей, интересным проектом. А я — его инструментом.

Ровно в семь из подъезда вышла она. В том самом чёрном платье, которое я уже видел на ней в прошлый раз. Она шла, гордо подняв голову, но в глазах читалась неуверенность. Мило.

Я вышел из машины, чтобы открыть ей дверь.

— Ты сегодня красиво выглядишь, — сказал я.

— Не ври, — отрезала она, садясь в салон. — Я знаю, что выгляжу как провинциалка на собеседовании.

Я не стал спорить. Села рядом, прижавшись к дверце, будто я прокаженный. От неё пахло дешёвым, но приятным цветочным гелем для душа.

— Куда везешь? — спросила она, глядя в окно.

— В одно место. Уверен, тебе понравится.

— Если ты везёшь меня в «Макдональдс», я тебя прибью этой ракеткой.

Я рассмеялся. Она была острая на язык. Мне это нравилось.

ВЕРОНИКА

Он вёз меня через весь город, в район, где я никогда не была. Здесь были широкие улицы, ухоженные парки и огромные витрины дорогих бутиков. Я чувствовала себя Золушкой, которую везут на бал, но без всякой веры в сказку.

Наконец, он остановился у невзрачного здания из темного стекла и стали. Ни вывески, ни названия. Только неприметная дверь и швейцар в идеально сидящей ливрее.

— Это что, частный клуб? — спросила я, выходя из машины.

— Что-то вроде того, — ухмыльнулся Никита.

Швейцар почтительно кивнул ему.

— Добрый вечер, господин Осипов. Вас ждут.

Внутри не было яркого света и пафоса, которые я ожидала. Приглушённое освещение, стены, обитые тёмным деревом, тихая музыка. Воздух пахнул деньгами. Старыми деньгами.

Нас провели в отдельный кабинет. Небольшой стол, два кресла, на стене — абстрактная картина, которая, я была уверена, стоила больше, чем наша квартира.

— Ну что, — Никита откинулся на спинку кресла. — Нравится?

— Слишком богато для моего вкуса, — солгала я. На самом деле, мне было не по себе. Всё это кричало о пропасти между нами.

— Привыкнешь, — он сделал заказ официанту, не глядя в меню. Видимо, здесь его привычное место.

— Скажи мне, Никита, — я сложила руки на столе, глядя ему прямо в глаза. — Кто ты на самом деле? Студент-футболист не может позволить себе такие рестораны и подарки за полтораста тысяч.

Он улыбнулся, но в его голубых глазах не было тепла.

— У меня есть... покровитель. Человек, который верит в мой потенциал.

— Покровитель? — я фыркнула. — Звучит как-то по-гейски.

Он рассмеялся, но смех был каким-то неестественным.

— Нет, всё строго бизнес. Я ему полезен, он мне платит. Всё просто.

— И в чём заключается твоя «полезность»? — не отступала я.

— Разные поручения. Иногда нужно кого-то встретить, куда-то отвезти, с кем-то поговорить... — он сделал многозначительную паузу. — Или с кем-то поужинать.

Меня будто окатило ледяной водой.

— То есть... ужин со мной — это твоё «поручение»?

Он помедлил, изучая моё лицо.

— Можно и так сказать. Но это не делает нашу встречу менее приятной.

Я вскочила, задев бокал с водой. Он упал и разбился.

— Значит, это всё спектакль? И ракетка... это просто приманка?

— Вероника, успокойся...

— Не смей мне говорить успокойся! — я почти кричала, трясясь от ярости и унижения. — Ты... твой «покровитель»... вы все думаете, что меня можно купить? Как вещь?

Я развернулась и побежала к выходу, сметая на пути официанта с подносом. Позади слышался голос Никиты:

— Вероника, постой! Чёрт!

Я выбежала на улицу, глотая холодный ночной воздух. Шла быстро, не разбирая дороги, с одной мыслью: убраться подальше от этого места, от этого человека, от этого мерзкого чувства, что я — разменная монета в чьей-то игре.

Спустя несколько минут рядом со мной снова затормозил Mercedes. Никита высунулся из окна.

Глава 4.Другой подход

ВЕРОНИКА

Прошла неделя. Я жила как в тумане. Тренировалась до изнеможения, пытаясь выжечь из себя память о том унизительном вечере. Ракетка лежала в углу комнаты, завёрнутая в плёнку — я не могла даже смотреть на неё.

Мать и Регина, видя моё состояние, решили, что роман с богатым поклонником закончился провалом. Регина ехидничала, мать пила ещё больше — теперь с причитаниями о том, что я «отпугнула жениха».

Я возвращалась с вечерней тренировки. В кармане лежали последние пятьсот рублей — на продукты до стипендии. В голове крутился назойливый вопрос: какого чёрта я не продала эту ракетку? Она решила бы все мои проблемы на полгода вперёд.

У подъезда меня ждал не Никита. Возле чёрного внедорожника стоял другой мужчина. Высокий, в идеально сидящей черной куртке , с тёмными волосами. Его поза была спокойной, но в ней чувствовалась скрытая мощь. Когда я подошла ближе, я увидела его лицо — жёсткое, с резкими чертами и пронзительными голубыми глазами. Такими же, как у Никиты, но в них не было наглой самоуверенности. Был холодный, всевидящий расчёт.

— Вероника? — его голос был низким, бархатным, без единой нотки вопроса.

Во мне всё сжалось. Это был Он. Тот самый «покровитель».

— Убирайтесь, — прошипела я, пытаясь пройти мимо.

Он легко преградил мне путь, не делая резких движений.

— Мне жаль, что знакомство с Никитой сложилось так неудачно. Он иногда бывает... прямолинейным.

— Он подлец. А вы... кто вы такой?

— Роман Соловьёв. — Он произнёс это имя так, будто оно должно было всё объяснить. — Я хотел бы извиниться за причинённое беспокойство.

— Извинения приняты. Теперь пропустите меня.

— Я предлагаю компенсацию.

Я фыркнула.

— Что, ещё одну ракетку? Или, может, сразу машину? Чтобы цена соответствовала?

Он улыбнулся. Это была тонкая, почти незаметная улыбка, не согревающая лицо.

— Нет. Я предлагаю вам работу.

Это было настолько неожиданно, что я на секунду остолбенела.

— Какую ещё работу?

— Тренер по теннису. Для моего младшего брата. Ему десять лет. Он подаёт надежды, но ему не хватает дисциплины. Я видел, как вы играете. Вы требовательны. Вы умеете бороться. Именно это ему и нужно.

Я смотрела на него, пытаясь найти подвох. Его лицо было невозмутимым.

— Почему я? Вы можете нанять любого профессионального тренера.

— Профессионалы... скучны. Они отрабатывают деньги. А вам есть что доказывать. Это чувствуется в каждой вашей подаче. — Он сделал паузу, давая мне прочувствовать его слова. — Оплата — пятьдесят тысяч в час. Два раза в неделю.

У меня перехватило дыхание. Сто тысяч в неделю. За такие деньги я могла бы снять приличную квартиру, оплатить учёбу, помочь матери...

— Это очередная уловка? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Это деловое предложение. — Он достал из кармана визитку. Простой белый картон, только имя и номер телефона. — Адрес и все детали будут высланы вам, если согласитесь. Завтра в четыре. Будьте готовы к работе.

Он положил визитку мне в руку. Его пальцы были холодными.

— И не возвращайте ракетку. Хороший инструмент не должен пропадать зря.

Прежде чем я успела что-то ответить, он развернулся и сел в машину. Внедорожник бесшумно тронулся с места и растворился в темноте.

Я стояла, сжимая в руке визитку. От неё пахло дорогим кожаным салоном и властью.

РОМАН

Я наблюдал за ней в зеркало заднего вида. Она всё ещё стояла на том же месте, маленькая фигурка в потрёпанной куртке, сжав в руке мою визитку. На её лице была борьба — гордости и нужды. Я знал, что нужда победит. Она всегда побеждает.

Никита был грубым инструментом. Подарок, ужин — это подход к женщинам, привыкшим продаваться. Но Вероника... она была другого сорта. Её нельзя было купить. Но можно было нанять. Дать ей почувствовать, что она зарабатывает, а не получает подачки. Это была более тонкая игра.

Мой телефон вибрировал. Денис.

— Ну что, клюнула? — спросил он.

— Пока нет. Но клюнет. Приготовь всё к завтрашнему дню. И проследи, чтобы Артём был в форме.

— Босс, а она и правда того стоит? Столько возни из-за какой-то теннисистки...

— Она стоит больше, чем ты можешь представить, Денис. Выполняй приказ.

Я положил трубку. Ника была не просто девушкой. Она была вызовом. А я никогда не отказывался от вызовов.

ВЕРОНИКА

Я вошла в квартиру. Мать сидела перед телевизором с бутылкой пива.

— Опять твой кавалер? — буркнула она. — Или уже новый?

— Это был работодатель, — сказала я, проходя в комнату.

— Ага, конечно, — усмехнулась она. — Только смотри, чтобы «работа» оправдывала «зарплату».

В комнате пахло духами Регины. Её не было. Я села на кровать и разглядывала визитку. «Роман Соловьёв». Просто имя. Ни должности, ни компании. Таинственность, которая должна была внушать трепет.

Я полезла в интернет. Поиск выдал несколько упоминаний — благотворительные гала-концерты, покупка футбольного клуба, парочка статей о жёстких корпоративных поглощениях. Ничего криминального, но аура власти и денег исходила даже от этих сухих строчек.

Сто тысяч в неделю. Это была ловушка. Я это понимала. Но какая сладкая ловушка...

Я открыла шкаф и снова посмотрела на ракетку. Она лежала там, как символ моего компромисса с совестью. Если я соглашусь, это будет уже не подарок, а инструмент для работы. Это оправдывало всё, да?

Я достала телефон и набрала номер с визитки. Ответили сразу.

— Да, — узнала я голос Ромы.

— Я согласна, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. — Завтра в четыре.

— Жду вас, — он положил трубку.

Я сидела с телефоном в руке, чувствуя, как сердце бешено колотится. Я только что заключила сделку с дьяволом. Но дьявол предлагал такие условия, что даже гордость не могла устоять.

Завтра. Завтра я увижу, что скрывается за этим предложением. И за этим человеком.