Нерушимое доверие

Глава 1. Обвинение

– Яночка, красавица моя, не дергайся, пожалуйста. Мама доплетет тебе косы, и вы поедете с папой в школу, – уговариваю в который раз свою непоседливую дочь.

Яне уже десять, но энергии и детского ребячества хоть отбавляй. С таким гиперактивным ребенком я все больше сомневаюсь, что нам пора заводить второго. Боюсь, что не справлюсь с двумя. Но Игорь горит этой идеей, он хочет сына и долгожданного наследника.

– Мамочка, а можно я не пойду сегодня на гимнастику? – жалобно просит Яна, и я бы рада согласиться. Гимнастика ей совершенно не нравится, но Игорь не разрешит. До пяти лет наша дочь была прелестным пухлым малышом, и муж просто побоялся, что в будущем лишний вес никуда не денется.

Поэтому Яна у нас ходит два раза в неделю на гимнастику, два раза на танцы, а по выходным плавает в бассейне с папой. И вроде Игорь прав. Все-таки это он у нас работает уже больше десяти лет детским педиатром. Но мое материнское сердце в минуты, когда твой ребенок так смотрит, просто не выдерживает.

Я закусила губу, посмотрела в грустные глаза дочери и уже собиралась в очередной раз отказать ей, но меня опередил муж:

– Яна, ты же знаешь, что гимнастика полезна для твоего здоровья. Ты ведь хочешь быть красивой и сильной?

– Да, папа, – с надутыми губами соглашается дочь.

– Вот и отлично! – Игорь улыбается ей в ответ и быстро целует в щечку, – В следующем году обещаю, что мы сократим твои спортивные кружки. Пойдешь на английский, – торжественно заявляет наш папа.

Английский? То есть мне придется проверять домашку еще и по английскому?

– Игорь, какой английский? У них в школе уже преподают язык, куда еще? – вырывается у меня.

– Так, Яна, ты готова? – уходит от вопроса муж. Дочка молча кивает и идет собирать рюкзак.

Игорь же, пока ребенок занимается своими делами и не обращает на нас внимания, успевает приблизиться ко мне, прижавшись всем телом, и медленно гладит ладонями по спине. Именно так, как я больше всего люблю.

– Я думаю, мы слишком сильно нагружаем ее кружками, – говорю как можно тише.

– Думаешь? – Игорь буквально мурлычет вопрос мне в ухо, вызывая мурашки по всему телу. Мы женаты уже одиннадцать лет, и за все это время я ни разу не чувствовала, что устала или не хочу этого мужчину. Несмотря на строгость и желание всегда делать по-своему, я безумно любила его и таяла от одного только взгляда.

Ну вот как ему отказать?

– Мам, пап, вы скоро? Я есть хочу, – недовольство в голосе ребенка заставляет нас все-таки отлипнуть друг от друга и спуститься вниз.

Завтраками в семье Литвиных заведует Игорь. Блинчики, идеальная глазунья, каши – он умел готовить все и делал это, как всегда, безупречно. Вот и сегодня нас ждал красиво накрытый стол с кашей для дочери и сырниками для меня.

Пока я накладывала аппетитные сырники себе в тарелку и поливала их клубничным вареньем, Игорь заботливо налил мне горячий кофе с молоком. Яна молча уплетала свою кашу с фруктами и зло поглядывала на отца, а я лишь улыбалась этой картине.

Семья была для меня всем. Ради Игоря и Яны я когда-то оставила учебу и прежнюю жизнь, но сейчас ни о чем не жалела. Пусть не получилось вырасти в карьере детского эндокринолога, но в роли жены и матери, на мой взгляд, я преуспела вполне хорошо.

– Не планируй сегодня ничего на вечер. Хочу запеченную рыбу и тебя в том красном платье, – загадочно произнес муж.

– Тогда жду тебя пораньше с работы.

– Буду в шесть, – Игорь сделал последний глоток кофе и встал из-за стола, – Так, Яночка, если ты закончила ковыряться в каше, прошу на выход, к машине.

– Окей, пап.

Дочка сползла со стула и поплелась за пальто.

– Что еще за «окей»? – пробубнил Игорь и тоже пошел одеваться.

Когда черный джип мужа скрывается за поворотом, я позволяю себе немного выдохнуть и вернуться в столовую. Каждое утро в этом доме было немного сумасшедшим, но я благодарна, что Игорь всегда делил наш быт пополам. Иначе я бы одна не справилась.

Допив уже остывший кофе, я оцениваю фронт работы и принимаюсь убирать все со стола, попутно загружая посудомоечную машину. Этот дом в коттеджном поселке «Северная поляна» мы купили чуть больше года назад, чему я была безмерно рада.

После стольких лет работы то в частных, то в государственных больницах Игорю удалось открыть свой собственный детский медицинский центр. Дела пошли сразу в гору – мужа давно знали как лучшего педиатра, поэтому поток клиентов не заканчивался никогда.

Сначала у нас появился большой черный джип бизнес-класса, потом отпуск на островах и дом, о котором мы начали мечтать задолго до переезда сюда. Яну мы сразу же перевели в частную школу поблизости, записали в лучшие кружки. Я стала ходить в бассейн, который находился прямо в нашем поселке.

Вообще «Северная поляна» – одно из самых красивых мест с невероятным сосновым лесом, озером и огромной благоустроенной территорией. Я особенно ценю, что въезд сюда строго по пропускам и весь периметр поселка охраняется. Здесь тихо, уютно и спокойно. Идеально, чтобы жить и растить детей.

***

Каждый мой день проходит примерно по одному расписанию: проводы родных на работу и в школу, бассейн или пилатес с подругой, чтобы поддерживать идеальную форму, поход в супермаркет и приготовление ужина.

Я не жаловалась, ведь когда-то сама целенаправленно выбрала этот образ жизни. Радовало, что в перерывах от рутины получалось выделить время на онлайн-обучение и мой любимый огород. Только заехав в этот дом, я посадила на участке прекрасный яблоневый сад, поставила теплицу, где круглый год выращивала зелень и копошилась в комнатных растениях.

Семья не понимала моего «пенсионерского» увлечения, я же находила в этом своего рода медитацию. Игорь посмеивался, когда я вооружалась инструментами и проводила на улице часами. Яна лишь равнодушно посматривала на странное увлечение матери.

На часах уже было пять вечера. Через полчаса Вика завезет Яну с гимнастики домой. Наши дочери ходят в одну секцию, поэтому соседка когда-то сама предложила забирать девочек с занятий на своей машине.

Глава 2. Растерянность

– Мам, мамааа, – сквозь сон слышу растерянный голос дочери, – Мамаа, а где папа?

Я бы тоже хотела знать, где папа, но за ночь мне не удалось ни до кого дозвониться или списаться. Заместитель Игоря не отвечал, его секретарь что-то сонно пробурчала и бросила трубку. Свекрови я не осмелилась звонить с такой новостью, но все же отправила смс, чтобы утром она сама мне перезвонила.

Вчера из-за паники я даже не спросила у следователя, куда повезут мужа. Я лишь глупо смотрела, как Игоря сажают в машину и позорно, как настоящего преступника, увозят от меня.

Но он не преступник, я в этом не сомневаюсь ни секунды.

Да, Игорь иногда чересчур строгий и педантичный, но, чтобы обидеть человека, вступить с кем-то в перепалку, тем более с женщиной, это невозможно.

– Яночка, иди к себе в комнату, – отвечаю дочери, пытаясь привести в порядок смятое платье, – Папа рано уехал на работу.

– Мне приснилось, что папа с кем-то подрался и поранился, – не унималась Яна. Хорошо, что вчера она легла спать раньше и не видела задержание отца.

– Это всего лишь плохой сон. А все плохие сны?

– Снятся к хорошему, – уже веселее продолжает ребенок.

– А теперь иди к себе и начинай собираться в школу. Я попрошу тетю Вику тебя отвезти.

– Хорошо, бегу!

Яна шустро выбегает из кабинета, оставляя меня в одиночестве и в ворохе гнетущих мыслей. Как найти Игоря? Почему именно его обвиняют в убийстве Юли Рудиной? Есть ли у мужа знакомые адвокаты?

За ночь, между попытками хоть кому-то дозвониться, я перерыла все ящики и шкафы, но ничего полезного не нашла. Оказалось, Игорь вообще ничего важного не хранил дома: ни личных документов, ни рабочих. В столе в основном лежали канцелярия, рисунки дочери и различные техпаспорта на бытовую технику в доме. Здесь было стерильно пусто, хотя муж часто зависал в выходные в своем кабинете. Еще одна странность – нигде в доме я не смогла найти его рабочий ноутбук, а телефон Игорь успел захватить с собой, когда его арестовывали.

Пытаясь прийти в себя после беспокойного сна, я осознавала, что оказалась совершенно неподготовленной к жизни без мужа, не понимая, куда бежать и что делать. Хорошо, что у меня оставался еще один проверенный вариант.

– Да, слушаю, – хрипло отвечает наша соседка Вика.

– Вик, мне нужна твоя помощь…

– Оххх, Нина, – раздается шорох в трубке, как будто женщина на том конце провода спешно встает с кровати и куда-то бежит, – Видела вчера, как твоего Игоря арестовывают. Это было ужасно… Держись, дорогая.

– Спасибо, стараюсь. Но я не за этим тебе звоню, – тут же возвращаю наш разговор в нужное русло, обрывая поток сочувствия, – Вик, мне адвокат нужен… Игорь не виноват, это все глупость какая-то. Он даже не знаком с Юлей, ну, может, пару раз здоровались при мне…

– Ты уверена, что они не знакомы? – подливает масла в огонь соседка.

– Конечно! У него «дом – работа – дом – работа», у него друзей-то особо нет из-за клиники и пациентов…

– Хорошо-хорошо, извини, Нин. Просто мы с Володей тоже в шоке от вчерашнего. Весь поселок гудит как улей… Адвокат тебе нужен? Я спрошу у мужа, как проснется. У него точно есть кто-то на примете.

– Да, спасибо тебе большое.

– Не за что, Нин…

– А ты сможешь сегодня еще мою Янку отвезти и привезти из школы? Мне надо съездить в клинику мужа и потом найти участок, где его держат…

– Без проблем, – сразу соглашается она, – Пусть Яна ждет у ворот, мы ее захватим по пути.

– Договорились.

Разговор заканчивается, а на душе нет ни капли облегчения. Даже если я найду хорошего адвоката, он не гарантирует мне освобождение мужа. Кто-то намеренно подставил Игоря, причем в таком тяжком преступлении. Я должна во всем разобраться сама.

***

В положенное время машина Вики показывается у наших ворот, и Яна ловко садится на заднее сиденье к своей подружке Варе. Я же вежливо машу соседке и скорее возвращаюсь в дом. Перед тем, как поехать на работу мужа, неплохо бы привести себя в порядок.

На мне все то же красное платье со вчерашнего вечера, растрепанные остатки укладки и потекший макияж. Вид так себе, и Игорь бы точно не оценил.

Он любит силу, стойкость в любые времена, а плохие у нас тоже были. Он обязательно бы сказал мне собраться и бороться с трудностями в своем самом лучшем виде.

Вот и я убираю следы вчерашнего ужина и разбросанные документы в кабинете, чтобы прежде всего успокоить себя. Когда в доме становится более-менее чисто, приступаю к сборам.

Строгий пучок, минимум макияжа, теплый джемпер и классический костюм, который мы вместе выбирали мне в Милане в прошлый отпуск. Украшения решаю в этот раз не надевать, оставляя только обручальное кольцо.

Хмуро осматриваю себя в зеркале, зависая на своем уставшем лице, и вздрагиваю, когда на телефон приходит сообщение:

«Прохоров Георгий Александрович, +7-ХХХ-ХХ…»

Пора действовать.

Хватаю сумочку, красное пальто с вешалки и спешно надеваю туфли на каблуке. Такси уже ждет у ворот, и только я хочу выйти из дома, как звонит свекровь.

– Алло, Нина? Что за сообщения с просьбой перезвонить с самого утра? И почему я не могу дозвониться до сына? – как всегда на меня обрушивается требовательный голос мамы моего мужа.

– Алла Анатольевна, доброе утро, – сухо здороваюсь со свекровью, поглядывая в окно на желтую машину такси, которая вот-вот уедет из-за длительного ожидания.

Наши отношения с Аллой Анатольевной можно назвать нейтральными. Она, конечно же, мечтала о лучшей партии для своего сына, молодого и перспективного врача, но Игорь выбрал меня, и женщине пришлось молча смириться. Однако это не мешало ей каждый раз цепляться ко мне.

– Что у вас происходит, Нина?

– Игоря посадили…

– Чтооо?! – раздается хриплый стон в трубке.

– Вчера вечером Игоря арестовали…

– И ты сообщаешь мне об этом только сейчас?! Ты в своем уме?! – уже верещит мне в ухо женщина.

Глава 3. Осуждение

– Вам не идут слезы, – раздается бархатистый голос где-то рядом со мной.

Из-за пелены влаги, скопившейся на глазах, сначала я замечаю только протянутую салфетку в красивой мужской руке с массивными часами, а потом и самого обладателя этого тембра.

Передо мной самый настоящий мерзавец. Странная характеристика для незнакомого мужчины, но мне сложно как-то по-другому его описать.

Высокий, хорошо сложенный, что заметно даже под слоем одежды, в идеальном классическом костюме, с более модным кроем, чем носит мой муж, но все же этот образ ему очень идет. А самое главное – он как будто прекрасно понимает, что неотразим.

Такой тип мужчин не может не цеплять, но я зависаю не от его ослепительной улыбки. А от того, что позволила себе слезы прямо на пороге клиники мужа, отпугивая своим видом маленьких пациентов и их родителей. Это неприемлемо.

– Извините? – не нахожу других слов.

– Надеюсь, с вашим ребенком все хорошо.

– Почему с ним должно быть плохо? – слишком грубо реагирую. Мне должно быть стыдно, ведь мужчина просто проявляет вежливость, но слова Регины до сих пор вызывают боль где-то в груди.

– Вы вышли из детской больницы и плачете. Я подумал, что у вашего ребенка проблемы со здоровьем, – терпеливо разжевывает мне этот случайный прохожий.

– А нет… Я здесь не из-за проблем со здоровьем. Спасибо за платок и сочувствие, – быстро благодарю его, прощаюсь и только на последней ступеньке меня одолевает чувство, что я где-то видела этого человека.

Знакомый мужа? Возможно.

***

Дорога до поселка проходит в гробовом молчании, за что я мысленно ставлю плюсик таксисту. Сейчас у меня нет настроения на приставучие вопросы и пустую болтовню.

Пока еду, на телефон приходит сообщение от Регины с номером адвоката. Сразу же пишу ему с просьбой о звонке и параллельно благодарю Вику, сообщая, что помощь адвоката ее мужа мне больше не нужна.

– Девушка, мы приехали, – подает голос водитель, заставляя меня отлипнуть от экрана мобильного. Оказывается, я потеряла счет времени и гипнотизировала телефон в надежде, что адвокат Игоря вот-вот ответит мне.

Скорее выхожу из машины и широким шагом иду к нашему дому. От осознания, что любимый где-то там в холодной камере и сегодня не вернется к нам, не будет ворчать, что Яна опять неправильно решила пример по математике, не обнимет и не согреет морозной ноябрьской ночью, я так и не смогла вставить ключ в замочную скважину и зайти в пустой дом. Ноги буквально заставили меня повернуть в совершенно другом направлении, к дому женщины, из-за которой Игорь сейчас был в тюрьме.

Я плохо знала Юлю Рудину. По местным слухам, она была одинока, разведена и без детей. По другим слухам, у нее все-таки был сын, которого воспитывала бабушка. Она особо здесь ни с кем не общалась, но каждое утро ее пробежка проходила мимо нашего участка, поэтому мы иногда приветственно кивали друг другу, когда я провожала Игоря с Яной на работу и в школу.

Она была красивой, с точеной фигурой и даже аристократическими чертами лица, чему я однажды мимолетно позавидовала, когда мы столкнулись в поселковом супермаркете. И на этом все. Больше Юля Рудина никак не контактировала с нашей семьей.

Игорь вовсе как будто не замечал ее. Он и с Викой общался довольно сухо, никогда не создавая поводов для ревности. У мужа существовали только работа и мы с Яной.

Уверенно шагая в сторону дома Юли, я даже испытывала некую злость на нее. Я понимала, что нельзя злиться на покойника, тем более убитого, но почему-то в моей голове прочно засела мысль, что косвенно эта женщина тоже виновата в аресте Игоря. Она или ее знакомый, который и совершил преступление, как-то связали моего мужа с произошедшим.

Только вот чем ближе я была к участку Юли, чем больше соседей по поселку шли мне навстречу, тем сильнее угасала моя ярость. Ожидаемо, что люди смотрели на меня с выпученными глазами. Как сказала Вика: «весь поселок гудит как улей».

Многие из них буквально в режиме реального времени следили, как Игоря уводит конвой. Конечно, народ здесь не сомневался, что именно мой муж убил соседку. От этого мне было особенно больно и горько.

– Говорят, ее сначала оглушили, а потом зарезали, – шепчет какая-то женщина своей собеседнице.

– Нет-нет, Лариса, ее же расчленил этот доктор, – отвечает вторая.

Я же стою позади этих дам и не могу вымолвить ни слова.

Дом Юли Рудиной оцеплен ярко-желтой ленточкой, здесь до сих пор работают криминалисты, собирающие улики. Они что-то выносят в больших коробках и передают оперативникам. Наверное, какие-то вещественные доказательства.

– Не расчленили ее. Я сама вчера видела, как целое тело выносили, – спорит Лариса.

– Дак откуда тебе знать: целое оно или нет. Ее же простыней накрыли, а под ней руки и ноги отдельно лежали. Я тебе говорю, этот врач ее порубил на части. Так улики легче прятать. А еще педиатр, тьфу! Хорошо, что моего внука в другую больницу определили, когда он болел ангиной, – причитает женщина, чем выводит меня из себя.

– Почему вы так уверены, что мой муж убил Юлю? – не выдерживаю.

Сплетницы тут же поворачиваются и переводят все свое внимание на меня.

– Что, пришла посмотреть на место преступления своего муженька? – Лариса первая вступает в бой.

– Мой муж никого не убивал! – чеканю каждое слово, но бабок не так просто напугать.

– Ага, не убивал. Если бы не убивал, тогда его бы не арестовали, – присоединяется вторая женщина.

– Иногда арестовывают невиновных.

– Не рассказывай эти сказки, – не унимается Лариса, – Твой муж всегда вызывал во мне лишь неприязнь. Какой-то он мутный…

– Вы его даже не знаете, – сжимаю кулаки и понимаю, что пора отсюда уходить, пока наша словесная драка не перетекла в реальную.

– А нам и знать не надо, все по глазам видно. Они у него такие, как у настоящего маньяка. Хорошо, что на Юльке он прокололся, улики оставил, а то еще кого-нибудь бы расчленил тут…

Глава 4. Допрос

– Предупреждаю, согласно 51 статье Конституции РФ, вы имеете право не свидетельствовать против себя и близких, – строгим голосом зачитывает мне мои права следователь СК.

Алексей Михайлович Дорохов, как он представился мне в первую же секунду допроса, – человек, который ведет это дело и просто мечтает поскорее передать его в суд. Ему абсолютно неважно, виноват мой муж или нет. Более того, Алексей Михайлович как будто и не планирует искать настоящего убийцу.

Он спокойный, уверенный в себе, даже слишком, и его тактика на допросе – проверить мои нервы на прочность.

– Итак, где ваш муж был седьмого ноября между десятью и двенадцатью дня?

– Утром Игорь отвозил нашу дочь в школу, потом поехал на работу – отвечаю без раздумий, потому что по-другому и быть не может.

– Уроки в школе вашей дочери начинаются в девять утра, а я вас спрашиваю про другой временной промежуток.

– В это время мой муж был на работе.

– Он заезжал домой?

– Нет.

– Уверены?

– Да, я была в это время дома и точно бы заметила его присутствие.

– Тогда почему вы утверждаете, что в это время он был на работе? Вы оставались дома и не могли видеть его в клинике, – цепляется за мои слова следователь.

– Потому что в будни Игорь в это время может быть только в одном месте – в клинике. В десять у него начинается прием, запись всегда плотная.

– Хорошо, это мы обязательно проверим, – нехотя заключает мужчина. Он что-то пишет в своем блокноте некоторое время и вновь поднимает взгляд на меня.

Алексею Михайловичу где-то лет сорок, может больше. Высокий, крупный и очень уставший. Думаю, он ненавидит свою работу, но обязательно мечтает о повышении, чтобы выглядеть еще более важным. Не женат, судя по отсутствию кольца, или просто не носит, потому что пальцы распухли за годы брака.

Он вызывает у меня неприязнь и ничего более. Уверена, я вызываю у него те же эмоции.

– У вас еще будут вопросы? – спрашиваю с вызовом. Мне нечего скрывать.

– Да… Скажите, а ваш муж часто вам изменял за годы брака?

– Это как-то относится к расследованию?

– Очень даже относится. Рудина Юлия Алексеевна была не просто соседкой по поселку. Она состояла в любовной связи с вашим мужем, причем продолжительной.

– И у вас есть улики их связи? – говорю спокойно, потому что дурацкие предположения следователя меня никак не задевают. Наша любовь с Игорем слишком крепкая, чтобы вестись на такие манипуляции.

– Криминалисты скоро закончат исследовать вещи убитой, и, думаю, там мы найдем много интересного, – театрально тянет последнее слово мужчина.

– Ищите. Я могу увидеться с мужем? – перехожу к вопросу, который волнует меня больше всего.

– У вашего мужа вроде было свидание вчера с очень эффектной брюнеткой.

– Да, это его бизнес-партнер, а я жена.

– Мне неважно это, Нина Леонидовна. Жена или бизнес-партнер, или любовница…

– Когда я смогу увидеться с мужем? – не ухожу от темы.

– Здесь вопросы задаю я, – строго подчеркивает следователь.

– Тогда задавайте и я пойду, – также строго отвечаю.

Дальнейшее общение со следователем напоминает цирк. Мужчина перескакивает с темы на тему, иногда спрашивает то, что уже спрашивал, но по-другому. Постоянно цепляется к моим словам, но я держусь изо всех сил.

Когда все заканчивается, я чувствую дикое желание вернуться домой и смыть с себя запахи пота, сигарет и дешевого кофе, которыми пропах весь кабинет. Но пока нельзя.

Через пару часов у меня назначена встреча с адвокатом, который все-таки соизволил выделить мне время сегодня и поговорить. Пока жду, сижу в своей любимой кофейне и смотрю в окно на прохожих.

Когда-то мы приходили сюда с Игорем в его обеденный перерыв. Болтали обо всем на свете, обсуждали планы или молча пили кофе, поглядывая друг на друга. А сейчас я сижу тут одна и пытаюсь не развалиться. И физически, и морально.

Я впервые без мужа и дочери. Впервые за много лет мне не нужно забирать Яну из школы, потому что это сделает свекровь. Мне не нужно идти за продуктами и думать, что приготовить на ужин. Я пропущу сегодня плавание, чтобы не встречаться лишний раз с соседями.

Самое пугающее – я разучилась справляться и жить без мужа. Он окружил меня той самой каменной стеной, внутри которой я чувствовала себя комфортно и в безопасности. Но был ли этот комфорт мне на пользу?

Сколько Игоря продержат в СИЗО? Что будет с его клиникой? Как справляться с нашим большим домом в одиночку? Я ничего не знала и не умела.

Мысли о судьбе нашей семьи настолько захватили меня, что я очнулась только ближе ко времени встречи с адвокатом.

***

– Нина Леонидовна, присаживайтесь скорее. У нас мало времени, – торопит мужчина.

Офис Семена Павловича находится в здании старого фонда, практически в центре города. Здесь все слишком пафосно и дорого. Надеюсь, и уровень адвокатских услуг соответствующий.

– Спасибо, что смогли встретиться со мной сегодня.

– Не благодарите. Я сделал вам одолжение, потому что Регина Булатовна попросила, – не слишком-то вежливо отвечает адвокат.

Опять эта Регина! Одно ее имя скоро начнет приводить меня в бешенство.

– Как Игорь? Когда с него снимут обвинения?

– Скоро, если мы будем с вами действовать сообща.

– Конечно. Что нужно делать? – с воодушевлением спрашиваю Семена Павловича. Это его «скоро» окрыляет меня.

– Во-первых, Игоря Владимировича обвиняют в очень серьезном преступлении. Седьмого ноября между десятью и двенадцатью дня кто-то устроил погром в доме Рудиной Юлии, избил ее, а потом нанес несколько ножевых ранений. Этот кто-то завернул ее в одеяло и отнес в ванную. И этим кем-то может оказаться ваш муж…

– Но это невозможно! Игорь бы никогда…

– Это неважно, – перебивает мужчина, – В доме убитой были найдены отпечатки пальцев Игоря Владимировича. Есть свидетель, который утверждает, что между ним и потерпевшей была связь, а соседи в тот день слышали ссору между Юлией и неким человеком.

Глава 5. Тайна №1

НИНА

После встречи с адвокатом я способна только на одну эмоцию – ярость. И с этой неконтролируемой яростью я влетаю в клинику мужа. Хорошо, что прием давно завершился, и своим растрепанным видом я не напугаю маленьких пациентов.

Вхожу, не здороваясь, пересекаю холл, залетаю в лифт и нажимаю кнопку с нужным этажом. Практически бегу по полутемному коридору и попадаю в пустую приемную заместителя главврача.

Отлично. Чем меньше свидетелей, тем лучше.

Регина на месте. Она сразу замечает меня, медленно закрывает ноутбук, откатывается в кресле от стола и в ожидании смотрит, как я срываю с себя пальто.

Прохожусь по ее кабинету, осматриваюсь и специально тяну время, чтобы отдышаться и немного успокоиться. Пока я способна лишь на драку.

Регина тоже молчит, внимательно наблюдает за мной, но все же не выдерживает первая:

– Может чай или кофе? Правда, секретарь ушла. Тебе придется сделать все самой, дорогая.

От ее «дорогая» меня воротит, но я игнорирую эту мнимую любезность и сажусь в кресло напротив.

– Зачем это все? – начинаю издалека.

– Что «все»? Нина, прошу, не говори загадками, – насмешливо тянет Регина, прекрасно понимая, что я имею в виду. Уверена, адвокат тут же позвонил ей после нашей встречи и обо всем доложил.

– Зачем нужна эта легенда с любовницей? Почему Игорь должен себя оговаривать? Если улики косвенные, почему Семен Павлович не разрабатывает линию защиты, где моего мужа просто подставили конкуренты?

– Нина…, – тяжелый выдох, – Какие конкретно конкуренты? Зачем его подставили, кому это может быть выгодно? Включай мозги хоть немного. Если адвокат начнет работать по этой линии защиты, Игоря этапируют в колонию еще до Нового года. Ты этого хочешь?

– Я не хочу, чтобы мой муж участвовал в твоем грязном плане, – уже устало выдаю я. Гнев прошел, осталось лишь тихое раздражение.

– Кто сказал, что это мой план?

– Я не…

– Слушай, Нина, – насмешка на лице Регины сменяется серьезным тоном, – Какая разница, как мы вытащим Игоря из тюрьмы? Какая разница, какие это будут средства, если эта Юля все равно мертва? Ради его освобождения я готова на все. А ты на что готова? Причитать, что Игорь не такой, и продолжать играть в благородство? Очнись уже, Нина, и сними свои розовые очки. Если мы не добьемся освобождения Игоря хотя бы под залог, под любой легендой, следователь в ближайшие недели получит от него признание вины.

– И как он это сделает? Игорь никогда не станет ничего такого подписывать…

– Станет! В СИЗО его быстро убедят подписать что угодно и признаться в чем угодно, – добивает окончательно женщина.

Я внутренне сжимаюсь, ощущая горечь во рту. Когда все стало так паршиво?

– Хорошо…, – соглашаюсь, понимая, что выбора у нас сейчас нет, – И как скоро Игоря отпустят в таком случае?

– Мы с адвокатом надеемся, что до конца ноября твой муж будет дома. Ты рада? – в ее голос возвращается раздражающее веселье.

– А ты?

Я не дурочка, которая живет в мире розовых иллюзий. Если для спасения любимого нужно изображать обманутую жену, я сыграю так, что уже завтра весь поселок будет обсуждать не убийство, а тайную связь моего мужа и Юли Рудиной.

Однако такая активность Регины, ее общение со свекровью за моей спиной, свидание с Игорем, о котором я узнаю по факту, не могут не настораживать. Ощущение, что она играет со мной в «кошки-мышки», становится все более явным.

– Конечно. Клиника без Игоря долго не продержится, – она отвечает совершенно спокойно, но по глазам легко можно понять, что судьба клиники ее волнует во вторую очередь.

– И только клиника?

– Охх, Нина, что опять? Ты все еще ревнуешь Игоря ко мне?

– А ты все еще любишь его?

– Люблю, – отвечает прямо и с вызовом, – Всегда буду любить, и Игорь это знает.

– Но Игорь никогда не ответит тебе взаимностью.

– Потому что любит тебя? – опять усмешка, – Игорь – сложный мужчина, и отношение к женщинам у него специфическое.

– Если ты опять хочешь вывести меня на эмоции своими намеками, не старайся.

– О, нет. Скандалы мне и самой не нужны.

– Тогда зачем тебе это все? Игорь выбрал меня, и все эти годы выбирает тоже только меня.

– Да. Я сразу поняла, почему он выбрал тебя. Сложно было не заметить белокурую, очаровательную девчушку-первокурсницу, которая мило хлопала глазками и смотрела на него с обожанием. Мужчины любят, когда женщины рядом с ними слабее и без характера.

– А ты с характером, если до сих пор хвостиком за ним следуешь?

Регина любила задевать меня тем, что я выбрала быть домохозяйкой и не строить карьеру. В ее глазах я всегда выглядела недалекой. Но пора это прекращать.

– Ты ведь ничего не знаешь, – таинственно заключает женщина.

– Я знаю достаточно, – отвечаю ей, чем вызываю сначала широкую улыбку, а потом и вовсе смех.

Он такой громкий, злой и пугающий. Не удивлюсь, если Регину слышно на другом конце этажа.

– Когда-то я пожертвовала семьей и ребенком, чтобы просто быть рядом с этим мужчиной. Я приняла то, что вы поженились. Я молча наблюдала, как растет Яна и как Игорь спешит домой со смены, потому что у дочери колики и температура. Он не захотел видеть меня в роли своей жены, но попросил остаться рядом в качестве друга и будущего партнера по бизнесу, – обрушивает на меня Регина, – Представляешь, еще работая в обшарпанной поликлинике, мы знали, как будет выглядеть наш частный центр. И в…

– Что ты несешь? – хриплю, чувствуя, что теряю голос.

– Он встретил тебя, когда я была на пятой неделе беременности.

– Игорь бы никогда не заставил женщину сделать аборт.

Мы поженились с Игорем не в самые простые времена. Я усердно училась и по ночам зубрила конспекты, муж днем работал в обычной детской больнице, а по вечерам таксовал.

У нас не было денег ни на что, но, когда я увидела на тесте две полоски и заикнулась об аборте, Игорь жестко отчитал меня.

Глава 6. Встреча

Все следующие дни напоминали мне круги ада, через которые приходилось проходить вновь и вновь.

Я осталась совсем одна. Яна все еще гостила у бабушки, поэтому дом напоминал скорее зловещую большую бетонную коробку, чем уютный мир, который мы когда-то строили вместе с Игорем.

Мне здесь стало больно и страшно. Везде мерещились ожившие тени, ночью я долго не могла уснуть из-за ветра, который в это время года выл особенно жутко. Осень постепенно переходила в зиму, и дни до первого снега были очень мрачными.

Я не помню, когда в последний раз ела, когда в последний раз причесывалась и вообще смотрела на себя в зеркало. Внутренние ощущения подсказывали, что я сильно похудела и постарела.

После разговора с Региной прошла ровно неделя, в течение которой я звонила адвокату каждый день и угрозами добивалась встречи с мужем. И вот сегодня это, наконец, случится.

Я и рада, и соскучилась, и со страхом жду свидания. Хочу посмотреть в родные глаза, прижаться покрепче и убедиться, что все это неправда.

– Да, Алла Анатольевна, я прошу вас сегодня после школы посадить Яну в такси и отправить домой. Хватит, нагостилась, – не прекращаю спорить со свекровью.

Утро началось со звонка этой женщины, которая в очередной раз нашла повод устроить истерику по телефону.

– А я прошу объяснить мне, Нина, почему я узнаю о вашем свидании с Игорем только сейчас? Почему ты не сообщила раньше, чтобы я могла подготовить сыну передачку?

– У Игоря все есть. Насколько я знаю, вы с Региной об этом позаботились.

– Все есть?! Ты слышишь себя, Нина. Мой сын в тюрьме находится. У него ничего нет…

– Так! Алла Анатольевна, мне пора.

Бросаю трубку и даже радуюсь, что все общение с этой старой сукой проходит сейчас исключительно по телефону. Вживую кто-то из нас давно бы взял кухонный нож и использовал его не по назначению.

Опять собираю волосы в тугой пучок, замазываю синяки под глазами и немного подкрашиваю ресницы. Наряжаться совсем не хочется.

Уверена, Игорь ждет меня в каком-нибудь красивом платье, с укладкой и точно не оценит мой уставший вид, но изображать сильную и несломленную женщину я не могу. Потому что сейчас я слабая и сломленная.

***

Никогда бы не подумала, что окажусь в СИЗО. Но вот я здесь, в темном и небольшом помещении, жду, когда заведут Игоря.

– У вас есть полчаса, – вдруг раздается в коридоре строгий голос конвоира. Дверь открывается, и в помещение заходит мой Игорь.

– Нина…, – шепчет любимый голос.

– Игорь!

– Прошу оставаться на месте! – кричит мужчина в форме, когда я вскакиваю со стула, чтобы обнять мужа.

Тут же сажусь обратно и в нетерпении жду, пока Игорь обходит меня и садится на свое место.

– Игорь…, – слезы не дают сказать что-то членораздельное.

– Тшш-тшш, девочка моя, не плачь.

Обниматься нельзя, поэтому мы касаемся друг друга лишь кончиками пальцев.

– Игорь, я схожу с ума…, – честно признаюсь мужу, и мне все равно, что с нами в помещении находится посторонний человек.

– Я знаю, знаю.

Игорь выглядит ужасно, и это ранит еще сильнее. Он не похож на себя, похудел, и кожа стала какой-то серой. Я прекрасно понимаю, что СИЗО – это не курорт, но так мучительно видеть, как твой любимый человек уже не тот, что раньше.

– Когда тебя отпустят? Почему адвокат мне ничего толком не говорит и обсуждает твою защиту только с Региной?

– Нина… Я знаю, что ты терпеть не может Регину, но прошу тебя не конфликтовать с ней, – начинает зачем-то отчитывать меня муж.

– Я…

– Регина сейчас нам нужна. Она хваткая и сделает все, чтобы я вышел отсюда как можно раньше.

– Да, я это понимаю, – хмуро соглашаюсь, – Но ее стало как-то много в нашей жизни. И это правда, что она ждала от тебя ребенка?

Идеального момента, чтобы задать этот вопрос, просто не существует. А он мучает меня больше всего. Я дышать забываю, когда вспоминаю слова Регины и то, с каким выражением лица она мне все это рассказывала.

Наверное, надо было отложить этот разговор и подождать освобождения мужа, но я просто изведу себя в ожидании.

– Правда, – Игорь даже не пытается оправдаться, – Я жалею об этом, но что сделано, то сделано.

– Почему ты никогда не говорил мне о ваших отношениях и ребенке?

– Существуют такие моменты прошлого, которые ты хоронишь глубоко в себе и не хочешь больше доставать.

– Хорошо, – нехотя отвечаю.

– Нина, – ласково произносит муж, аккуратно сжимая мои пальцы, – Что еще, девочка моя, ты хочешь спросить?

– А Юля?

– Какая Юля? – непонимающе смотрит на меня.

Какая Юля?!

– Рудина…Игорь, Юля Рудина, в убийстве которой тебя обвиняют.

– Что ты хочешь узнать? Спал ли я с ней?

– Да. Как у нее оказались твои отпечатки и… Игорь, есть свидетель, который вас видел, – перехожу на шепот, чтобы конвоир не услышал.

– Кто этот свидетель? – грубо спрашивает мужчина.

– Я не знаю…, – теряюсь от резкого тона мужа.

– Это все слухи. Свидетеля никакого нет, просто тупые курицы в поселке сочиняют сказки. Еще вопросы?

Смотрю на Игоря и не узнаю его. Вроде тот же голос и черты лица, но глаза… Как будто внутри него поселился зверь.

– Прости меня, – зачем-то извиняюсь, чтобы скорее сгладить конфликт.

– Что я тебе сказал, когда на меня надевали наручники?

– Верить только тебе, – отвечаю быстро, как какая-то школьница, которую отчитывают у доски за плохо решенный пример.

Впервые мне некомфортно рядом с Игорем, и самое ужасное – я хочу поскорее отсюда уйти.

– Правильно, девочка моя, – опять возвращается ласковый тон, но теперь он мне кажется каким-то искусственным, – И ты прости меня. Я понимаю, что все это дается тебе непросто. Знаю про нападки мамы и Регины. Знаю, как тебе тяжело…

– Я справлюсь, не переживай. Главное, чтобы тебя отпустили поскорее.

– Скоро отпустят. У них ничего на меня нет, – Игорь вдруг на минуту замолкает, аккуратно подносит мои пальцы к лицу и целует, – Я люблю тебя, Нин. Только тебя. Всегда буду любить и никому не позволю нас разлучить.

Глава 7. Тайна №2

Глеб Литвин…

Мысли против воли возвращают меня к тому дню, когда мы впервые познакомились. Это была наша с Игорем свадьба. Очень скромная даже по тем временам, но мы постарались как смогли.

На мне белое платье, муж у кого-то взял костюм. Мои родители все время плакали, Алла Анатольевна… Она себе никогда не изменяет. Женщина весь вечер тогда сверлила меня таким взглядом, что я не могу забыть его до сих пор.

А Глеб… Он на пару лет старше меня, но выглядел как какой-то подросток-неформал. Волосы до плеч, дурацкая челка и руки все в татуировках. Я смогла разглядеть только змею, которая оплетала его левую руку и как будто ползла прямо к шее. Уверена, Алла Анатольевна, которая каждое воскресенье не пропускала службу в церкви, была безмерно счастлива, что ее сын набил змею на своем теле.

Глебу же было все равно. Он со скучающим видом сидел по правую сторону от меня, ковырялся в своей тарелке и изредка что-то отвечал недовольной матери. Лишь когда Игорь с Аллой Анатольевной ушли танцевать под ее любимую песню «Поздний вечер в Сорренто», Глеб незаметно наклонился к моему уху и прошептал:

– Я скоро сдохну здесь от скуки.

От неожиданности я уронила вилку, и майонезный салат разлетелся по сторонам, испачкав лиф моего платья. Чертыхаясь про себя, начала яростно оттирать пятно, но оно становилось только больше и заметнее.

– Что ты сказал? – спрашиваю со злостью, потому что этот Глеб мне не особо понравился. Какой-то он мутный, и смотрит так, что аж мурашки по телу проходят.

– Если я когда-нибудь и решу жениться, то моя свадьба будет повеселее, – умничает парень.

– Хорошо, свою свадьбу сыграешь так, как посчитаешь нужным, – не хочу ввязываться с ним в дискуссию. Скорее бы вернулся Игорь.

– А ты? Не поверю, что ты мечтала о такой свадьбе. Выглядишь напряженной.

Черт. Он отстанет от меня или нет?

– Думаю, все невесты выглядят напряженными в день свадьбы.

– Взволнованными и счастливыми, а ты напряжена.

«Да, я напряжена, потому что ты ко мне пристал» – отвечаю про себя.

– Тебе кажется.

– Может сбежим отсюда? – резко меняет тему Глеб, чем еще больше пугает меня.

– С ума сошел?!

– Мой братец погубит тебя, убьет в тебе огонь, который пока еще горит в этих очаровательных глазах…

– Прекрати! Или сиди молча, или уходи. Тебе скучно? Никто не держит, – тараторю скорее, чтобы Игорь не заметил нашу перепалку. Музыка уже стихла, но они со свекровью остаются на танцполе и о чем-то переговариваются.

– Я подожду тебя у гардеробной, – не унимается Глеб и встает из-за стола, – Десять минут, и я ухожу.

Парень удаляется из зала, не прощаясь ни с кем, и оставляет меня в полном раздрае. Что это сейчас было?

Конечно, я тогда никуда не пошла. Осталась на месте, а пятно помогла оттереть мама, у которой всегда лежат в сумочке влажные салфетки. Позже вернулись Игорь и Алла Анатольевна. Удивительно, но они как будто и не заметили исчезновение Глеба.

О нем мы с мужем говорили пару раз, и всегда эти разговоры заканчивались тем, что Глеб – раздолбай, который доведет их с матерью, которому ничего от жизни не надо и который постоянно доставляет проблемы. До меня доходили истории, как Глеба ловили по «малолетке», и Игорю пришлось дать взятку, чтобы брата не посадили в колонию. А потом парень и вовсе куда-то пропал, уехал из родного города.

Вот и все, что я знала о мужчине, который теперь слишком самоуверенно заявлял, что наш с мужем дом принадлежит ему. Я в эту сказку не верю, поэтому тут же преграждаю дорогу рабочим, которые возникли непонятно откуда, и теперь в уличной обуви топчут мне чистый пол.

– Девушка, отойдите с дороги, нам работать нужно, – пытается отодвинуть меня в сторону самый главный и самый крупный из них.

– Прошу покинуть мой дом! – начинаю повышать голос, не понимая, что происходит.

Мужчины все-таки попадают внутрь, безжалостно пачкают мой ковер и начинают переставлять мебель в гостиной, чтобы вынести ее. Глеб в это время стоит в проеме, подпирая стенку, и довольно за всем наблюдает. Его вид приводит меня в какую-то неконтролируемую ярость.

– Что ты творишь?! Это наш дом с Игорем! Мой муж покупал его на свои деньги, которые годами копил.

– Ага, копил, – усмехается Глеб.

– Оставьте мою мебель в покое! – пытаюсь лавировать между рабочими в синих комбинезонах и новоиспеченным «хозяином» дома, но получается плохо.

Пока спасаю диван, выносят столик и тумбочку с телевизором. Бегу сражаться за любимое кресло, где часто провожу вечера с книжкой, уносят диван. На полу с геометрической прогрессией растет количество грязных следов от обуви. Ковер можно выбрасывать.

Меня, конечно, никто не слушает, а Глеба это даже веселит.

– Нина, не старайся, – кричит он уже из кухни и заправляет кофемашину, – Лучше не трать время и начни собирать чемоданы. А то ребята вынесут твои вещи без разбора и оставят их на улице.

Глеб дожидается, пока аппарат нальет ему кофе, и выходит ко мне в гостиную. Я же ничего лучше не придумываю и набрасываюсь на него. Горячий напиток тут же проливается на мужчину, и он ругается от боли. Не теряю времени и пытаюсь сдвинуть его к выходу, но такую скалу трудно переместить даже на миллиметр. Глеб перехватывает мои руки, заводя их за спину. Мы опасно близко друг к другу, но я пользуюсь этим моментом и ударяю ему коленом в пах. И откуда только я умею все это?

Думаю, за меня действует всплеск адреналина, иначе как объяснить мое поведение. Я никогда ранее так себя не вела, никогда не грубила и не дралась. Наоборот, я всегда всем улыбалась и шла на уступки.

Но больше я так не хочу и себя в обиду не дам. Это наш дом, а Глеб просто пытается его забрать себе, пока Игорь в тюрьме и не может защитить нас, устраивая какой-то рейдерский захват. Только вот я не позволю этому случиться.

Глава 8. Глеб

– Мы можем увидеться?

– Да, в два часа в ресторане Golden.

Это утро было удивительно спокойным и тихим. Я проводила Яну в школу, пересилила себя и сходила в бассейн, поговорила по телефону с мамой и даже испекла яблочный пирог.

Это утро можно было бы назвать обычным утром в моей жизни, если бы мой взгляд каждый раз не падал на разбросанные по кухонному острову документы.

Нам ничего не принадлежит, и в любой момент Глеб может вернуться. Только теперь мне придется отступить и добровольно покинуть дом.

Не знаю, что было хуже узнать: аборт Регины или новость, что Игорь взял крупную сумму у брата, чтобы улучшить нашу жизнь. Я восхищалась мужем, его трудолюбием и стремлением добиться чего-то большего. Я с такой радостью паковала вещи, когда мы переезжали сюда. Я могла часами гулять по поселку, наслаждаясь новой реальностью, которую, как мне тогда казалось, сотворил для нас мой любимый мужчина.

И все это оказалось ложью.

Вся наша жизнь сейчас принадлежит человеку, о котором Игорь всегда говорил исключительно в негативном ключе. Глеб был позором семьи Литвиных. Бунтарь, двоечник, неудачник – можно бесконечно перечислять, какими словами описывал младшего брата муж.

Глеб баловался запрещенными веществами, много раз попадал в «обезьянник» и даже проходил лечение в психиатрической больнице, куда его упекла Алла Анатольевна «для исправления поведения».

В общем, характеристика у Глеба была весьма интересная, но мне пришлось пересилить себя, найти его контакты и написать первой. Мы должны встретиться и обсудить все, чтобы ни я, ни Яна больше не жили в неопределенности, где в любой момент могут заявиться грузчики и выкинуть нас из дома.

***

Для встречи я выбрала трикотажное обтягивающее платье молочного оттенка, сапожки в тон и все то же красное пальто. В нем, несмотря на вызывающий цвет, я чувствовала себя сильнее и увереннее во сто крат.

Только вот переплюнуть Глеба мне не удалось. Он все также чертовски красив, уверен в себе и обаятелен. Официантки свернули шеи, наблюдая за ним. Женщины за соседними столиками забросили свои блюда и внимательно следили за этим мерзавцем. Я же испытывала скорее раздражение вперемешку со страхом. Этот человек слишком непредсказуемый. Вчера он оставил мне дом, а сегодня может передумать.

– Добрый день, Нина.

Глеб тут же встал со своего места, помог снять пальто и отодвинул стул для меня. Удивительно, но он проделал все это так естественно, как будто каждый день ухаживал за дамами.

– Добрый день, Глеб.

– Я тебя внимательно слушаю, – мужчина жестом что-то показал официанту и полностью сосредоточился на мне, – Хорошо выглядишь. Арест Игоря тебе на пользу.

Дыши, Нина.

– А тебе?

– Конечно, приятно, что невыносимый старший братец попал в такую передрягу, но я не монстр, чтобы желать человеку тюрьму. Если только он не виноват, – последнее предложение Глеб нарочно выделил.

– Он не виноват, и его скоро выпустят.

– Да, Регина мне передала последние новости. Братец сознался в связи с жертвой, и теперь они вместе с адвокатом строят линию защиты вокруг этого, – мужчине, казалось, доставляет удовольствие давить на больное, – Игорь предстанет перед обществом скорбящим мужчиной, который потерял свою любимую женщину.

– Давай перейдем к делу, – скорее увожу разговор в другое русло, чтобы не показывать, насколько сильно меня ранит решение мужа играть на публику любовника в трауре.

– Я тебя слушаю.

Глеб тут же берет меню и начинает внимательно его разглядывать, вызывая у меня желание взять чашку с горячим кофе, который только что принес официант, и плеснуть мерзавцу в лицо. Чтобы не отвлекался.

– Я изучила документы, которые ты вчера принес.

– И как тебе? – не отрываясь от меню, интересуется он.

– Да, Игорь должен много денег, но по договору он выплачивает тебе эту сумму частями. Ты не можешь выгнать нас вот так.

Глеб, наконец, прекращает разглядывать красивые картинки блюд и переводит все внимание на меня.

– Что ты еще не знаешь о своем муже, Нина? – спрашивает с издевкой, – По договору Игорь должен ежемесячно выплачивать мне определенную сумму средств, но он не делает это уже почти полгода.

Знаете, в такой ситуации тебе нечего ответить. Как тут спорить? Как отстаивать и защищать свою семью, когда ты оказываешься «в дураках»?

– Игорь вернется, мы продадим дом и перечислим тебе деньги за все просроченные платежи, – все, что я могу пообещать сейчас.

– Как Яна? – теперь уже Глеб резко переводит тему, неожиданно вспоминая о моей дочери.

– Она в порядке.

– Я ее сильно напугал? – странно, но спрашивает он это вполне искренне. В голосе, во взгляде отчетливо видно беспокойство.

– Почему тебя это волнует? – вместо того, чтобы воспользоваться моментом слабости Глеба и разжалобить его еще сильнее, я совершаю глупую ошибку, о которой жалею уже в следующую секунду.

– Потому что Яна не виновата, что у нее такие родители, – припечатывает меня мужчина.

– Какие такие? – неконтролируемо повышаю голос, чем вызываю еще более повышенный интерес к нашему столику у других посетителей.

– Завравшийся отец, который сидит в тюрьме по обвинению в убийстве любовницы. И мать…, – тут он делает неприятную паузу, – Которая показывает ей худший пример того, какой должна быть женщина.

Глава 9. Реальность

Правая, левая, вдох. Правая, левая, вдох…

Раньше плавание было моим спасением от тяжелых мыслей и стресса, сейчас же я еле справляюсь с собой.

«Худший пример того, какой должна быть женщина» …

Глеб прав? Я даже не стала спорить с ним вчера и как-то защищать себя. Схватила пальто и позорно сбежала в слезах.

А сегодня, прокручивая вновь и вновь его слова в голове, вспоминая его насмешливый взгляд, корила себя за эту детскую слабость.

Надо было ответить, хотя бы еще раз выплеснуть на него горячий кофе, чтобы ожог на груди дольше не заживал и напоминал обо мне.

Но я струсила, не нашла аргументы, как ему возразить… Потому что подсознательно понимаю, что он отчасти прав.

Кто я без Игоря? Без работы, без собственных денег, без жилья, которое никто не отберет? Если Глеб все же решит выгнать нас, я не смогу снять нам с Яной квартиру. Средства из семейного бюджета стремительно заканчиваются, и новые там еще не скоро появятся.

Что в итоге? Муж в тюрьме, дочка на пороге серьезной детской травмы, и я, которая все ждет помощи от кого-то. За годы жизни с Игорем я просто привыкла, что за меня все сделают, решат все проблемы, за меня меня же и защитят.

А теперь моему мужчине самому требуется защита, но я даже адвоката толкового не смогла оперативно найти. Все сделала Регина, и обижаться на ее слова глупо. Мне действительно пора поумнеть.

Когда в глазах начинает темнеть, а в груди – нестерпимо жечь, я все же заставляю себя остановиться. Ложусь в воде на спину в позе «звездочки» и жадно глотаю спасительный воздух. Переживания настолько сильно захватили мой разум, что я забывала вовремя делать вдох во время кроля.

Рано утром в бассейне никого нет. Только я, вода и тишина. И если бы не школа Яны, я бы лежала так часами, ведь стоит выбраться из чаши и выйти из здания, меня снова накроет страх неопределенности.

– Эй, дамочка, – раздается ворчливый голос где-то над ухом.

От неожиданности вздрагиваю и начинаю тонуть, но чья-то крепкая рука тут же вытаскивает меня на поверхность.

Оказывается, я настолько увлеклась самокопанием, что упустила время. Вот-вот начнется занятие по плаванию для пенсионеров. И ворчливый голос принадлежит одной из пожилых пловчих.

– Девушка, вы тут не единственная, – продолжает меня отчитывать бабуля, – Разлеглись.

– Да, извините. Ухожу.

Подплываю к лесенке и скорее выбираюсь из воды под цепкими взглядами других пенсионеров. Не уверена, но кажется, они сопровождают меня вплоть до раздевалки. И думаю, их интерес связан не с моим «потрясающим» телом в купальнике. Они точно узнали меня, и теперь все занятие будут перешептываться, восклицая, что мой муж – убийца.

Ну и пусть!

***

Сегодня у Яны всего два урока из-за эпидемиологической ситуации в городе, и начинаются они ближе к обеду. Поэтому я неспешно собираюсь, складываю мокрые вещи в отдельный пакет, подхожу к большому зеркалу с фенами и замечаю, что все это время в раздевалке была не одна.

У дальнего шкафчика переодевается еще одна пожилая женщина, явно опаздывая на свое занятие.

– Ненавижу это плавание, – неожиданно говорит эта дама. По-другому у меня просто язык не поворачивается ее назвать. Очень ухоженная, в модном цветочном купальнике и с ярким красным педикюром.

Откладываю фен и поворачиваюсь к своей неожиданной собеседнице.

– Тогда зачем ходите?

– Муж заставляет. Говорит, что с моим уровнем сахара в крови надо больше двигаться. Много эти мужчины понимают?

– Иногда мне кажется, что да.

– Это все глупости! – отмахивается женщина, – Они просто умеют внушить, что без них мы не справимся, но это не так.

– У меня пока не получается, – откровенно признаюсь ей.

– Нина, поверьте моему опыту. Женщины всегда справляются с дерьмом, которое устраивают мужчины. И вы сможете.

Я нисколько не удивлена, что и она знает мое имя. Однако договорить нам не дают. В раздевалку вбегают еще две бабушки, тоже спешащие на занятие. Они затягивают в свои обсуждения мою собеседницу, а я принимаюсь сушить волосы.

***

Впервые за много дней светит неприлично яркое солнце. Вроде на дворе ноябрь, но до сих пор на коже ощущается тепло от лучей. До ареста Игоря я бы обязательно сделала крюк, подольше погуляла, чтобы не упускать ни минуты хорошей погоды. Сейчас же поплотнее натягиваю капюшон худи и иду домой. Чем меньше соседей встречу, тем меньше будет порция осуждающих взглядов.

Когда до моего участка остается пара поворотов, замечаю Вику. Из-за всего случившегося за последние дни я даже не писала ей, не спрашивала о ее делах, и теперь чувствую неловкость от этого.

Соседка меня не замечает, копошится в багажнике своей машины и поднимает голову, когда я подхожу уже вплотную.

– Привет, – здороваюсь первая.

Вика сначала оглядывается по сторонам и только потом отвечает:

– Привет, Нин.

– Как ты? Как Варя с Володей?

– Нормально, – сухо отвечает она, – Ты как?

– А я иду из бассейна, – начинаю зачем-то тараторить, – Столкнулась там с группой пенсионеров. Думаю, они вместо плавания теперь будут обсуждать меня весь оставшийся день.

– Понятно, – безэмоционально отвечает девушка. Как будто она чего-то боится и ждет, когда я отстану от нее.

– Вик, точно все в порядке?

– Слушай, Нина. Ты не обижайся. Сама должна понимать…

– Ты о чем?

– В общем, Володя мне запретил с тобой общаться, тем более посреди улицы, где нас могут увидеть вместе. И Янку твою я больше не буду возить. Ты давай как-нибудь сама, – и на этой ноте Вика захлопывает багажник, отряхивает от грязи руки и садится в машину. Не уезжает, видимо, ждет, когда Варя выйдет из дома.

Я же еще какое-то время стою на месте, глупо смотрю на некогда хорошую подругу и отмечаю, что она нервно постукивает пальцами по рулю. Действительно переживает, что нас заметят вместе.

Тут бы расплакаться от обиды, но я разворачиваюсь и ухожу, сопровождая каждый свой шаг громким смехом. Пусть смотрят, пусть думают, что я сошла с ума из-за всего.

Глава 10. Ненависть

На что готовы люди из чувства ненависти? И где проходит та грань между просто осуждением и расправой без суда и следствия?

Этим утром я ясно поняла, что соседи, которые еще вчера просто косо смотрели на меня, сегодня способны на что-то гораздо жуткое и опасное…

– Мамочка, а это что такое? – удивленно спрашивает Яна, застывая на пороге дома.

Я иду следом, поэтому сначала замечаю гору фантиков и бумажек, разлетевшихся по передней части нашего участка, а потом и большие черные мешки, разорванные и выпотрошенные. Кто-то намерено перекинул через забор кучи мусора, и теперь мой идеальный газон напоминает городскую свалку.

Здесь валялось все: упаковки из-под продуктов, очистки, разбитые бутылки и даже чьи-то детские ботиночки. Мне сложно было оценить масштабы этой грязи, но, судя по вони, убираться придется долго.

– Яна, это… ветром надуло, – успокаиваю ребенка и скорее веду по дорожке к выходу. Нас уже ждет такси. Надо скорее увезти дочь в школу, в безопасное место.

Только вот сюрпризы на этом не заканчиваются…

Мы выходим за ворота, и я понимаю, что мусор был меньшей из моих проблем.

Нам оставили еще одно послание. В прямом смысле послание…

На темном заборе красовалась надпись крупным шрифтом: «ЗДЕСЬ ЖИВУТ УБИЙЦЫ».

Кто-то специально взял белую краску и обвел каждую букву по несколько раз, чтобы текст увидели даже в космосе. Но чтобы его не заметила Яна, мне пришлось слишком грубо прижать ее к себе и скорее затолкать в такси.

– Поехали, – вместо приветствия говорю водителю, и мужчина, к счастью, понимающий, тут же увозит нас подальше от всего этого безумия.

«Заберите Яну из школы к себе еще на неделю», – пишу свекрови, пока мы мчим по трассе до города.

Во всей этой ситуации радует, что учебное заведение дочери находится не прямо в поселке, и не все местные дети учатся с ней в одном классе. Поэтому Яна ни разу не столкнулась с травлей от сверстников из-за ареста отца.

Но сколько еще времени мы сможем скрывать правду от нее? Больше всего я боялась, что моя девочка узнает все от кого-то чужого. И этот кто-то расскажет ей про Игоря в самых худших красках.

***

– Нина Леонидовна, по камерам мы не сможем отследить, кто оставил мусор на вашем участке. Если хотите, вызывайте полицию, – слащавым голосом отвечает управляющий поселком.

Максим Ветров был странной фигурой в Северной поляне. Занимая должность управляющего, он особо ничего не делал. Ходил с важным видом, открывал вместе с инвесторами очередную велодорожку и ежемесячно собирал с жильцов деньги за свои услуги. Но Игорь говорил, что так надо. В каждом богатом поселке есть управляющий, с ним спокойнее.

Однако сейчас, вернувшись из школы, я не понимала, в чем заключается спокойствие, если наш управляющий способен лишь предложить мне убраться на участке самостоятельно.

Нет, я не против. Вызывать клининг и тратить деньги, которых почти нет, я точно не планировала. Но где гарантия, что завтра утром меня не будет ждать очередная гора мусора и более интересное послание?

– Почему не можете? Насколько мне известно, у наших соседей Куприяновых есть камеры, в том числе направленные в нашу сторону, – не сдаюсь я.

– Нужные вам камеры не работают.

– Но на них горит красный огонек. Если я что-то в этом понимаю…

– Нина Леонидовна, пока вас не было, я заходил к ним и узнавал. Эти камеры не работают, – уже раздраженно спорит со мной мужчина.

– Я вас поняла.

Завершаю вызов, мысленно посылая далеко и надолго этого неприятного типа. Когда Игорь вернется, надо будет отказаться от всех услуг, которые якобы оказывает нам управляющий. Уверена, он просто так собирает с нас деньги.

Ничего не остается. Натягиваю одежду похуже и беру упаковку мусорных пакетов. А еще тряпки, ведро и растворитель для краски, который удачно нашелся в гараже мужа.

С мусором получается справиться за пару часов. Повезло, что днем безветренно, и ничего не разлетелось еще дальше.

А вот с надписью удача меня покидает. Не знаю, какую краску использовал вандал, но растворитель берет ее с трудом. Я и тру, и просто прижимаю смоченную тряпку к каждой букве. Поддается вся эта писанина после десятого круга моих мучений.

– Вы бы лучше купили баллончик краски и закрасили все, чем вот так оттирать. Все равно следы останутся, и люди смогут прочитать, что вам тут написали, – раздается чей-то непрошенный совет из-за спины.

– Спасибо, – сквозь зубы «благодарю» и продолжаю усиленно тереть, – В следующий раз, когда нам напишут что-то новое, воспользуюсь вашим советом.

– Напишут, не переживайте, – довольным голосом отмечает мой собеседник, заставляя меня резко развернуться к нему.

Я так увлеклась уборкой, что не заметила, как рядом материализовался незнакомый мужчина.

Высокий, настолько худой, что щеки впали внутрь. Точно не сосед по улице, ранее я его никогда не видела.

– Вам что-то нужно? – стараюсь вложить в свой голос больше строгости, чтобы этот мужик отстал от меня.

– Да вот, пришел посмотреть на семью убийцы моей сестры, – ошарашивает меня незнакомец.

Я теряю дар речи и замираю на месте. Не от стыда, нет. Воздух вдруг пропитывается опасностью, которая исходит от этого человека. И весь его вид сигнализирует, что он пришел не просто посмотреть. Он хочет отомстить.

Бежать? Я не успею сделать и шага.

Кричать? Сейчас день, все разъехались. Камеры у Куприяновых, как выяснилось, не работают. И, учитывая отношение соседей ко мне, они скорее возьмут попкорн и будут наблюдать за расправой.

– Вина моего мужа не доказана. Это не он, клянусь вам, – пищу в надежде, что это хоть как-то поможет уменьшить градус напряжения между нами.

– А мне и не нужны доказательства. Что мне ваше следствие? Знаю, как они работают, – усмехается мужчина, – Сейчас твой муженек отвалит бабок ментам и спокойно выйдет на свободу.

– Это не так. Игорь…