Нет права жить, нет права умирать

Пролог

Наша жизнь — бесконечный лабиринт, хитросплетение ходов.

Можно выбрать верный путь — и вскоре увидеть свет в конце туннеля. Или же просто бродить по запутанным коридорам, скрывающим всевозможные опасности. Остается решить, как не застрять в лабиринте навечно и не сдаться, если выход точно есть и он рядом…

Скажите, Петр Алексеевич, разве нельзя жить в мире своих грез? Вот вы, как адвокат, когда-нибудь сталкивались с подобным отклонением? Нет?

Я расскажу вам одну историю. Только не стоит сразу вызывать неотложку. Сначала выслушайте до конца, а уж потом решайте, что со мной делать.

Готовы?

Вся эта история началась давно. Тогда война двух миров, Ар'Магора и Эймара, привела к полному хаосу и долгой вражде.

Как и другие войны, что когда-либо происходили в пространстве Метагалактики, эту начали власть имущие. Вот только расплачиваться пришлось простым существам, которые жили в этих неподдающихся человеческому сознанию реальностях.

Располагались Ар'Магор и Эймар, так сказать, по соседству. И обитали в них крылатые существа, наделенные магическими способностями. Правящие династии насчитывали тысячи предков, крови уходили далеко вглубь времен. Алистеры, которые управляли Эймаром, имели невообразимую силу за счет артефакта, передававшегося из поколения в поколение. Назывался он просто — Фор.

Воспользовавшись Фором, император мог уничтожить хоть весь мир, блокировать силы противника. Его наличие в Эймаре дамокловым мечом висело над Ар'Магором, не давая покоя императорской семье.

Маги Ар'Магора долго бились над свойствами Фора, но не могли ничего поделать с его мощью. Слишком много тайн крылось в нем, слишком неподвластной была та сила. Чего только не перепробовали, но разгадать секрет так и не могли. А потом Cамайон, великий придворный маг императрицы Кителлы вел Деолен, вдруг сделал открытие.

Они не смогли полностью лишить Алистеров защиты Фора, ведь артефакт невозможно было уничтожить, но идея, как ограничить его влияние, воплотилась в жизнь. Началось противостояние, которое привело к разрушительным последствиям, хоть Фор все еще охранял Эймар.

Тогда маг Кителлы вел Деолен наложил заклятие на артефакт. Его невозможно было снять просто так. Существовал один способ избавления от чар, который знали лишь сама императрица и старик Cамайон.

В тот момент, когда битва почти закончилась, Фор вдруг исчез. Просто растворился. Старший сын императора своей силой переместил его туда, где еще не бывало никого из тех существ, чтобы спасти артефакт от сошедшей с ума императрицы, задумавшей уничтожить все на своем пути.

Не имея больше Фора, наследник был помещен в тюрьму-лабиринт. И так бы все и случилось, как хотела Кителла. Но она не знала, что Фор всегда стремится к своему хозяину… и даже Грань не преграда для него.

Глава 1

Как быстро закончились летние каникулы — словно их не было!

Вот так всегда, ждешь целый год, считаешь дни, отмечая в календаре, как будто время побежит быстрее. Но от этого дни лишь дольше тянутся, и не знаешь, когда все это закончится. Конец семестра, сессия, практика…

Потом раз — и каникулы наступают. Даже не успеваешь опомниться, как лето бьет, словно обухом по голове, свободой от бесконечных лекций, нравоучений мамы и всей прочей ерунды. А затем время резко ускоряется — и все оставшиеся дни пролетают один за другим, торопливо исчезая в бесконечности мироздания.

Каникулы выдались вовсе не скучными. Раньше я всегда уезжала к бабушке в деревню, но на сей раз решила оставаться дома. И смогла насладиться тишиной, посвятив себя книгам. Это вовсе не значит, что я не любила бабушку. Напротив, она была одна из немногих по-настоящему дорогих мне людей, а не те предатели, что везде меня окружали.

Я читала с раннего детства — научила бабушка, а мне тогда было всего-то года четыре. Я перелопатила весь запас книг, что еще оставался в нашей старой квартире. Большую их часть мама вывезла, приговаривая, что они лишь собирают пыль. Раньше их покупал отец, но он давно развелся с матерью. Оставил ей квартиру и уехал, женившись на другой женщине.

Понятное дело, нынче все читают электронку. Но я любила перелистывать страницы, вдыхать запах бумаги, чувствовать вес книги в руках. Да и не было у меня никогда нормальной электронной книги, а читать в смартфоне не очень-то удобно. Неподалеку от дома имелась библиотека, в которой летом я была одним из немногих посетителей. Покупать новые книги не позволял бюджет, а мать не интересовалась моими желаниями, увлекшись очередным в ее жизни мужчиной.

Я глотала все, начиная от женских детективных романов и заканчивая научной фантастикой, чем порядком удивляла пожилую женщину-библиотекаря. Она узнавала меня по скрипу дверей еще с порога. И пока знакомые тусовались в различных клубах, загорали на пляже и летали на курорты, я сидела в парке на одной и той же зеленой скамейке и витала в других мирах, переживая за героев.

Если бы только могла представить, в какую историю попаду сама!

Я не оговорилась насчет знакомых. Друзей настоящих у меня не было вообще. Находились те, кто делал вид, что является другом, но я знала — это далеко не так. Они все ненавидели меня за то, что я не такая, как они, смеялись, когда я проходила мимо, избегая гламурных компаний.

Я не обращала на них внимания, но иногда меня доводили до слез, и я убегала, чтобы никого не видеть. Хотя с моей внешностью вроде бы все в порядке: вес в норме, рост средний, глаза серые, волосы темно-русые. Обычная студентка третьего курса исторического факультета.

Я не всегда была изгоем. Лишь последние пару лет. Никто не знал, из-за чего все началось, даже моя мама. Особенно моя мама. Да ей до меня и дела не было. Она постоянно работала или же занималась наведением порядка в личной жизни (что как раз попадало в раздел фантастики).

И вот лето на исходе. На календаре тридцать первое августа. Этот день я обвела черным маркером, обозначив окончание хорошей жизни.

Универ я не любила. Дело даже не в предметах, которые давались с легкостью. Преподаватели относились ко мне терпимо, хоть наверняка и считали слегка ненормальной. Дело было в сокурсниках, которых я не переваривала. А они, в свою очередь, никогда не любили меня.

Особенно отличались некоторые личности.

Например, Сашка Маркин — белобрысый парень, задирающий еще со школы, где нам не посчастливилось вместе учиться. Когда он узнал, что нам предстоит провести бок о бок еще пять лет, то долго ржал над этим обстоятельством, а потом начал придумывать новые способы, чтобы вывести меня из себя, получая от этого извращенное удовольствие.

Или Лера Каткова — высокая брюнетка, которая частенько просила у меня конспекты, ведь свои тетради вечно забывала. Она считала себя самой крутой на потоке, исключительно потому что ее отец был одним из спонсоров универа и другом ректора. В общем-то, поэтому она и училась именно там, где и я. С возможностями Каткова можно было легко отправить дочь учиться в Москву. Но он держал ее при себе, под присмотром, ведь ее поведение оставляло желать лучшего.

Остальные однокурсники тоже не отличались в моих глазах добрым отношением и поступками.

Каникулы пролетели слишком быстро. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться.

Я сидела на кухонном подоконнике, периодически посматривая в окно. На скамейке у подъезда нашей старой пятиэтажки собрались все пенсионерки двора. Вокруг расселись вечно голодные кошки, жадно провожая взглядами каждое движение своих кормилиц.

Сперва соседки о чем-то громко спорили. Потом наступила долгожданная тишина. Почти все машины разъехались, освободив тесные асфальтированные парковки, еще покрытые лужами после ночного дождя. И я снова уткнулась в книгу, как вдруг раздался истошный рев сигнализации. Оказалось, какая-то невзрачная серая иномарка, сдавая задом, въехала в блестящий черный внедорожник нового жильца.

Бабульки не упустили возможность обсудить событие. Они окружили несчастного водителя, который растерянно озирался по сторонам в поисках хозяина пострадавшего автомобиля. Владелец того самого внедорожника в этот момент наверняка сладко спал. Его квартира напротив нашей, и вернулся он под утро — приехал с музыкой, переполошив весь дом. Окна моей спальни выходили во двор, и я как раз дочитывала историю, не в силах остановиться, когда это произошло.

Вскоре на поле боя, расталкивая бабок, проклинающих сигнализацию и всю современную молодежь, показался и мой сосед, Станислав. Его помятая майка не была заправлена в джинсы и смешно топорщилась в стороны. Да и сам он имел такой вид, будто его подняли, а разбудить забыли. Почесав стриженую голову, он взглянул на смятый металл дверцы автомобиля, лишь потом соизволил отключить какофонию, вернув во двор тишину. Но бабки загалдели с новой силой, красочно описывая звуки его сигнализации, по их словам, уже доставшей весь белый свет.

Глава 2

Я не сразу поняла, где нахожусь. Холодный каменный пол заставил подскочить. Я осмотрелась. Где я? Что здесь делаю?

Тусклое белесое сияние подсвечивало поверхности, кажущиеся странными. В огромном помещении имелись бесчисленные выходы без намека на двери. Я осторожно дотронулась до стены, ощутив, как по ней стекают капли воды.

Сердце заколотилось. Было так холодно, что зуб на зуб не попадал. Но я все-таки набралась сил, чтобы рассмотреть себя.

Выглядела я странно: ноги в кожаных сандалиях, шнуровка которых закрывала лодыжки, стройные бедра обтянуты блестящим материалом, вроде лосин, рубашка из тонкого материала, под которой не было никакого белья.

Что-то кольнуло шею, и я нащупала тот самый полумесяц. Он так и находился на цепочке меж ключиц, приятно согревая. Распущенные волосы касались обнаженной шеи, щекоча кожу при дуновении ветерка.

Если есть ветерок — где-то есть выход.

Вновь почувствовав страх, я рванула в первый же проход. Мрачный коридор с полукруглыми сводами встретил тем самым ветром, что ввел меня в заблуждение. Я рвалась вперед, спотыкаясь на перепадах высот, и чувствовала, что силы покидают меня.

Казалось, кто-то гонится за мной, черпая в моих силах энергию. Будто нечто невидимое и холодное преследовало и вот-вот должно было поглотить пастью тьмы.

Показалось, что впереди моргнул свет. Появились силы двигаться дальше. И я припустила, почувствовав боль в мышцах ног. Несмотря на нее, рвалась к выходу, где свет усиливался, приближая неизвестность.

Я пулей выскочила, миновав последний арочный свод, угрожающе нависший над головой. Пришлось пригнуться, чтобы пробежать под ним. Отдышавшись, подняла голову. Как вдруг дошла истина: я находилась все в том же помещении, которое так стремительно пыталась покинуть.

— Вот, блин! Попала — так попала, — прошептала я, боясь нарушить тишину, чтобы не вернуть свои страхи.

Я тут же подорвалась и побежала в другой проход, спеша уйти как можно дальше от того места. И опять мания преследования овладела разумом, заставляя двигаться быстрее. Расположение поворотов было иным, по-другому шел уклон отшлифованной поверхности пола. Но через несколько минут я поняла, что вновь приближаюсь к тому самому месту, с которого и начинала путь.

Третий коридор, четвертый, пятый…

Я сбилась со счета, бежала по тем же проходам, каждый раз возвращаясь в одну точку. Ноги сами двигались, пытаясь вырваться из ловушки.

Зачем я это делаю?! Все это страшный сон, который надо прервать, каким бы реальным он ни казался. В отчаянии я больно ущипнула себя за руку. Но ничего не поменялось. Лишь свет чуть приглушился, будто где-то там, наверху, наступали сумерки.

Я закрыла глаза и села на пол, больше не ощущая холода. Обняла колени, положила на них голову и просто смотрела на необычные стены. Их украшали удивительные узоры, врезающиеся в материал. Над проходами возвышались резные скульптуры, высеченные из камня и напоминающие горгулий с собора Парижской Богоматери.

Внезапно пространством овладела странная вибрация, постепенно нарастая, будто снежный ком, а потом она перешла в истошный рев, сопровождаемый ослепительным белым светом. Свет перерос в пламя, и я услышала слова, значения которых не могла разобрать, будто сам ветер проговаривал их вслух.

От ужаса я отползла в сторону, забившись в один из проходов, прикрыла глаза рукой, сквозь пальцы наблюдая за тем, что происходило дальше. В огненном ореоле проявился огромный силуэт женщины. Но она не была человеком. Большие крылья украшали спину, вокруг развевались раскаленные вихри. Они не доставали до меня, но помещение, откуда я никак не могла выбраться, озарилось этим пламенем. Голос гремел, оглушая…

Я спряталась как можно глубже в коридор, не в силах смотреть на ужас ночи, закрыла глаза и поняла, что мне конец. Я погибну в этом никому неизвестном месте, никто не узнает, что со мной произошло. Или напротив, умру здесь и проснусь в своей кровати, поняв, что это было лишь кошмарным сном.

Но не случилось ни того, ни другого. В момент, когда решила, что все кончено, шум внезапно стих. Мертвая тишина пронзила зал, белесый свет, падающий сверху, вновь заморгал, осветив ненавистное место. Что там находилось — небо, либо некий другой уровень, я не понимала.

В тишине раздался шорох, потом чей-то стон заставил меня поднять голову и тихо, еле дыша, подползти ближе к выходу из коридора.

У стены кто-то находился. Протяжный стон повторился, и этот «кто-то» шевельнулся. Я быстро догадалась, что это мужчина. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в согнутый локоть.

Поняв, что он не причинит мне вреда, я вышла из укрытия.

Сквозь порванную одежду просматривалась рельефная мускулатура, украшенная странными татуировками. Между густыми темными волосами зияла кровоточащая рана. Ноги, обутые в высокие сапоги, были обтянуты черными брюками из плотной на вид ткани, с широким ремнем, в котором мерцали драгоценные камни. Запястья рук обхватывали кожаные браслеты. А дальше шла огромная цепь, звенья которой оборачивались вокруг предплечья и ноги. Цепь уходила вглубь гладкой поверхности пола, будто в расплавленную массу. Мне показалось, что мужчина не дышит.

Однако вскоре его спина стала ровно вздыматься, а на руке, где крепко сжались в кулак жилистые пальцы, запульсировала жилка.

Жив!

Что делать дальше, я не знала. Но все планы побега вдруг забылись, и я удивленно смотрела на незнакомца, решая, как с ним быть. Внезапно он шевельнулся, потом перевернулся на спину и открыл глаза, издав тихий стон.

Я в ужасе озиралась в поисках укрытия, но ничего, кроме замкнутых проходов, которые уже исследовала, в голову не приходило. А мужчина приподнялся на локте, рассматривая меня. Потом что-то быстро проговорил на непонятном языке и уставился в ожидании ответа. Это походило на просьбу, но я ничего не понимала, а подойти не могла, поскольку он вызывал у меня непреодолимый ужас. Лицо казалось до боли знакомым. Будто это был кто-то из реальной жизни.

Глава 3

Я еще не успела открыть глаза, как вспомнила кошмар.

Приснится же такое! Верно, я поглотила слишком много лишней информации, да еще и переживала вчера. Странное происшествие, видимо, оставило след в моей и так расшатанной психике.

С этой мыслью дотронулась до амулета, который никуда не исчез за ночь.

Как там назвал его персонаж моего сна? Фор? Отличное названьице! Фор, так Фор. Я вдруг вспомнила и имя того, кто мучил меня полночи в лабиринте. Стало жутко от воспоминания о тех прикосновениях и панике, которую они вызывали.

Мать ушла — слышала, кто-то заехал за ней. Я давно не интересовалась ее знакомыми. Если даже кто-то приходил, то я не выходила из комнаты, либо выскальзывала незаметно, пока мама была увлечена разговором.

Из старых подруг матери в городке оставалась лишь моя крестная, тетя Тамара. Она приходила к нам четыре раза в год в строго определенные дни: на мамин День рождения, на мой, потом заявлялась вечером первого января. А затем ее не видно до самого Восьмого марта, когда она приносила стандартный набор парфюмерии и тортик в подарок. Потом сидела на кухне и жаловалась моей маме на лишние килограммы. А моя мама, сочувствуя, утверждала, что тетя Тамара шикарна для женщины ее возраста. Но я не припоминала, чтобы она была другой. Она все время пыталась меня потискать, забывая, что мне уже не пять, а почти двадцать.

Папу — единственного дорогого мне человека — я видела крайне редко. Он сам находил меня, когда приезжал в наш город по делам. Папа жил в Москве уже семь лет. Уехал, как только повторно женился, купил квартиру, оформив ипотеку. У них с новой женой двое сыновей.

Еще тогда, при разводе, мама пыталась казаться безразличной, на алименты подавать не стала и мне запретила принимать от отца подарки, которые он передавал. Мотивировала это тем, что сама неплохо справится с моим содержанием и воспитанием. Вот только терпения у нее хватило лишь на год, а потом я оказалась предоставлена самой себе.

Теперь же, когда я могла сама принимать решения, он иногда переводил мне деньги, по старой привычке тайком от мамы. Я старалась не напрягать, понимая, что ему совсем не просто с новой семьей.

Но я не вспоминала об этом утром. Я медленно ползала по дому, собираясь в универ и все еще оставаясь под впечатлением от странного сна. Пила чай, одевалась, вспоминая мрачные коридоры и Дэнмириана. Его глаза, что горели адским пламенем, тело в изорванной рубашке…

Каким же он, однако, был противным в остальном! Руки до сих пор чувствовали холодные кандалы, что держали меня распятой на стене темницы…

Я опоздала на первую пару. Понимая, что десять минут уже прошло, я спешила, перескакивая ступени. История античности была одним из любимых предметов, а преподша, от которой все стонали, нравилась мне творческим подходом и знанием дела.

Потертый паркетный пол за лето превратился в отшлифованную и покрытую лаком поверхность. И меня занесло на повороте. Не рассчитав, я полетела почти что вверх ногами. Но кто-то подхватил меня, поставив на место.

Я повернулась и вдруг увидела перед собой нашего новенького, Никиту. Вчера мне толком не удалось рассмотреть его. Да я и сама не особо стремилась с ним общаться, желая как можно быстрее смыться домой.

— Привет! — Его губы расплылись в добродушной улыбке. — Опаздывать, конечно, плохо. Но надо хоть иногда смотреть под ноги.

— Сам и смотри, — буркнула ему. — Я тут третий год учусь, вот почему ты опаздываешь, мне не понятно.

— Отца вызвали в часть. Он военный, — объяснил Никита, почесав затылок. — Машину забрали, оттуда до города пять километров.

— В «Усадьбе», что ли? — Я поняла, о какой военной части идет речь. Так назывался в народе район города на самой окраине, где действительно имелась старинная усадьба какого-то помещика. В советское время здание перешло в ведомство военной части, расположенной неподалеку, и стала клубом. Теперь же оно стояло в полузаброшенном состоянии: ремонт не планировался, а выставить на аукционе его не могли — слишком много было бумажной волокиты.

— Да, мы только на прошлой неделе переехали. А маму в больницу положили. Короче… сама понимаешь. — Никита развел руками.

— Понимаю, — произнесла я.

Было непонятно, чего я с ним вообще церемонюсь. Такой чести не удостаивался никто. Но он все-таки не дал мне упасть...

— Спасибо, кстати, что лишил меня удовольствия полежать на новом полу, — проворчала я, подходя к нужной двери. — Заходи первый.

— Ты же тут старожил. Вот ты и заходи. — Он внимательно посмотрел на меня своими серо-зелеными глазами.

— Как хочешь. — Я дернула ручку, открыв двери, — Анна Романовна, можно? — протянула, метнув злой взгляд в Никиту, что стоял в ожидании.

— Симкина, почему опаздываешь?! Сегодня прощаю, но в следующий раз такого от меня не жди. Не пущу! — пригрозила стриженая блондинка средних лет в очках.

Я вырвалась вперед и плюхнулась на стул в первом ряду. Это было отличное место, откуда я не видела других студентов. Большинство стремились сесть повыше, чтобы поспать или поиграть в игры. И пусть меня видели все, мне не приходилось ловить взглядом их ухмылки.

Никита вошел через несколько секунд, но оборона была уже пробита, да и настроение Романовне еще не успели испортить этим сентябрьским днем.

— Эй, опоздавший! — тормознула она его, когда тот уже направился по проходу назад. — Садись-ка к Симкиной. Нечего прятаться на галерке.

— Этого еще не хватало, — прошипела я, почувствовав посягательство на личное пространство. Но его сумка тут же опустилась на соседний стул, а сам Никита бесцеремонно уселся рядом.

— Надеюсь, первый и последний раз, — фыркнула я.

— Эй! Разговорчики в строю! — рявкнула вдруг грозным тоном Романовна, которой уже несколько минут не давали объяснить новую тему.

— Ага, юмор «за триста», — вновь пробурчала я, поднимая голову с ядовитой ухмылкой.

Оставшаяся часть лекции прошла быстро. Даже кошмар забылся, освободив место другим неприятным чувствам. Я старалась не обращать внимания на временного соседа, но он то и дело что-то спрашивал. А Лера с другого ряда метала разъяренные взгляды из-за того, что кто-то обратил на меня внимание.

Глава 4

Я вновь находилась в страшном лабиринте. Поймала себя на мысли, что даже не удивилась возвращению. Меня встретил тот же мрачный коридор с окошками-бойницами и зеленоватым туманом за ними. Стало теплее, но каменный пол, на котором сейчас светились огненные узоры, все так же отдавал прохладой, что чувствовалось в легких кожаных сандалиях.

Выдохнула с облегчением, поняв, что одна.

Я знала, что это сон, поэтому начала бить себя по щекам, щипать руку. Но ничего не изменилось. Тяжело вздохнула и направилась вперед. Кажется, там должен находиться выход, куда бежала в прошлый раз.

Вскоре уклон коридора пошел вверх. Я увидела тусклый свет, который означал, что туннель заканчивается. Зал, открывшийся передо мной, был гораздо больше предыдущего. В помещение сводились три прохода. По краям торцевой части возвышались ступени, переходя в невысокие площадки, над которыми находились окошки-бойницы, где проплывал туман. А посреди зала стояла колонна, по которой вились языки пламени.

Я обернулась, услышав леденящий душу звук. А потом почувствовала, как по моей щеке скользнули чьи-то пальцы, остановившись за ухом и приподняв волосы. Хотела отпрыгнуть в сторону, но оказалась зажатой в тисках рук, развернувших меня, и вновь увидела мужчину из кошмара.

— Где ты была? — яростно смотрел он на меня, сведя густые четко очерченные брови к переносице.

Я ощутила, что дыхание сперло от ужаса, попыталась сделать вдох, но не смогла. Воздуха не хватало, легкие свело судорогой.

Каждое прикосновение добавляло больших мучений. Я открывала рот, как рыба, выброшенная на берег; слезы выступили из глаз.

Капля упала на руку Дэнмириана. Он ослабил хватку и пристально посмотрел на меня, поняв, что сделал что-то не так.

«Он — лишь мой сон. Мираж», — думала я, не сводя с него взгляд.

— Почему ты меня боишься? — Он отпустил меня и отошел в сторону, встряхнув густой шевелюрой, длиной почти до плеч.

Я смогла сделать вдох и опустилась на пол. Между пальцами пробегали красные отблески, отражаясь от странного камня пола, закручиваясь причудливыми узорами и подсвечивая мне подушечки, будто они горели изнутри. Отдышавшись, я вспомнила про его вопрос.

— Не знаю, — прошептала я. — Это начинается, когда ты касаешься меня.

— Я пытаюсь почувствовать Фор, — ровно ответил он. — Так где ты была столько времени? У тебя нет силы. Тогда как получилось исчезнуть?

— Сколько времени? — поинтересовалась. Начало казаться, что я и не покидала этого места.

— Не знаю точно. В Вариторе время течет странно. Может, один или два тэля.

— Это сколько?

— Примерно четвертая часть суток Эймара. В Вариторе нет дня или ночи. Здесь всегда сумерки.

— Что такое Варитор? Расскажи мне! Как там тебя?

— Дэнмириан вом Алистер, — перебил он, глядя на меня свысока.

— Боюсь, не выговорю, — заключила я грустно. — Можно называть тебя как-нибудь попроще? Например, Дэн.

— До этого никто не удостаивался такой чести, — холодно бросил он в ответ, одновременно рассматривая зал.

— Почему же? — поинтересовалась я.

Персонаж из моего сновидения оказался чрезмерно наглым и надменным.

— Потому что я старший сын правящей династии Эймара, принц Кантермонский, герцог Моонтельский, владелец артефакта силы эммов…

— Угораздило меня связаться с такой титулованной особой, — изрекла я. — И чего тебя сюда вообще занесло?

Он нахмурился, полыхнул синим огнем и исчез. А потом также неожиданно появился с другой стороны центральной колонны.

— Ты все видела! Зачем спрашиваешь?

— Я видела? — искренне удивилась. — Ты имеешь в виду ту дьяволицу? Это она затащила тебя сюда?

— Кителла… Как ты ее назвала?

— Дьяволица. Страшненькая, красненькая. С перепончатыми крыльями и когтями как у дракона. Отвратительное существо.

— Ты и правда так думаешь? — Он внимательно посмотрел на меня, а потом разразился смехом. — Вообще-то, ее считают первой красоткой Ар'Магора.

— У их жителей странные представления о красоте, — заметила, радуясь, что Дэнмириан прекратил попытки дотронуться до меня.

— В ней есть свой шарм. Но при перевоплощении она может навести страху.

— Ты это о чем? Она бывает другой? — не поняла я.

Он безразлично пожал плечами и усмехнулся.

— Как и все мы. Это я временно не могу стать таким. Но когда чувствую Фор, кажется, способность к перевоплощению возвращается.

— Хочешь сказать, ты такой же? — насмешливо спросила я, но сама почувствовала, что голос дрогнул.

Дэнмириан промолчал. Лишь недовольно фыркнул, метнув синюю молнию, которая достигла потолка и рассыпалась на тысячи мелких искр, озарив своды помещения.

— Я позволю называть меня просто Дэном. Но ты должна успокоиться, иначе я перестаю чувствовать артефакт.

— Вот и спасибо, Дэн. — Я поднялась, рассматривая его. Больше не ощущала того страха, что испытала при нашей с ним встрече.

— Так как тебе удалось покинуть Варитор? — проигнорировал он мою благодарность.

— Просто проснулась, — пожала я плечами. — Это всего лишь мой сон.

— Сон? Ты хочешь сказать, что появляешься здесь во сне?

— Угу, — пробормотала я. — Скоро проснусь — и тебя не будет. Ты всего лишь плод моей фантазии. Мираж.

Ох, зря я это произнесла. Он тут же очутился рядом и прижал к колонне, осветившей мои волосы ярким огнем, который усилился при прикосновении к полупрозрачному веществу.

— Я мираж? Посмотри! Я так же реален, как и ты! — прошипел Дэн мне в ухо. — Чувствуешь меня?

Сердце вновь бешено заколотилось, но я попыталась взять себя в руки. Дэн склонился надо мной, и я услышала тяжелое дыхание у виска. Его рука потянула вверх мой подбородок. Он медленно провел указательным пальцем по верхней губе и остановился.

— Я похож на сон? — спросил он неожиданно.

— Еще как, — ответила я, увернувшись от его руки.

Второй рукой он держал меня, и я понимала, что сопротивление бесполезно. Дэн был на голову выше меня и гораздо мощнее. Его сила, как и синий огонь, исходящий из рук, пугали. Но я вспомнила, что скоро проснусь, и мне внезапно стало легче. Придется потерпеть еще немного.

Глава 5

Сон вновь навеял тоску. Проснувшись, я долго смотрела на свой кулон. Видимо, надо просто снять его — и все станет по-прежнему.

С этой мыслью я убрала амулет в шкатулку.

Мамина знакомая так и не позвонила ей — либо просто не успела, либо еще была не в курсе дел. Мать вернулась, когда я уже засыпала.

Мама работала в частной фирме бухгалтером. Работы у нее на самом деле хватало, все остальное время она раскатывала по городу со своим новым увлечением — женатым начальником завода, на котором изготавливали железобетонные конструкции.

Я знала это, хотя она мне не рассказывала о своих приятелях. Слышала случайно разговор соседок по подъезду. Я вообще никогда не была любителем подслушивать чужие разговоры. Но говорили они слишком громко — не знали, что я в тот момент выходила из квартиры.

На улице моросил мелкий дождик, и небо затянулось серыми тучами. На солнечную погоду не было и намека. Дождь начался еще ночью, потому как все ямки двора заполнились водой. А я даже не додумалась взять зонт. Но возвращаться не хотелось, поэтому, натянув на голову капюшон, я старательно перепрыгивала лужи, смахивая капли с лица.

День пролетел быстро. Меня никто не трогал, и я ни с кем не разговаривала. И меня это очень даже устраивало, потому как слышать голосок Катковой вовсе не хотелось. А вечером началось самое противное. Моя мама заявилась домой вовремя. И сделала она это лишь потому, что жена ее шефа все же смогла ей дозвониться. И не успела я смотаться в свою комнату, как моя мать, допив чай, позвала меня:

— Карина, надо поговорить!

Мама сидела на табуретке и смотрела прямо на меня, сняв очки.

— Зачем ты побила свою одногруппницу?

Как же мне не хотелось оправдываться за вчерашний поступок!

— Она сама напросилась. Могу побить опять, мне не сложно! — ответила, отвернувшись в сторону и разглядывая цветочки на обоях.

— Ты считаешь это нормальным? — Она повысила голос, и этот тон мне совсем не понравился. Когда в нем проявлялись раздраженные нотки, я сразу просекала, что добром это не закончится.

— Да, я считаю нормальным. Она меня оскорбила, да и просто достала.

— Это не повод сразу лезть в драку. Тебе почти двадцать, а ты ведешь себя как маленький ребенок! Только семестр начался, а у меня от тебя одни проблемы! Еще и разговоров на работе будет... Хорошо, что полицию не вызвали. Представляю, как пришлось бы за тебя краснеть на суде! — крикнула она, задев за живое, и будто болезненная струна зазвучала в грудной клетке.

— Да пусть бы посадили даже. Тебе ведь все равно.

— Несносная девчонка! Ты мне всю жизнь испоганила! — крикнула мать, хлопнув дверью.

— Как же я не хочу с тобой жить! — не выдержала я.

Я и сама не понимала, почему до сих пор не уехала. Но общежитие давали лишь иногородним. Мне, как местной, оно не светило. А снимать жилье с моей стипендией нереально. Да и Каткова с остальными никуда не денутся. Вариант один — устроиться на работу и перевестись на заочную форму обучения. Но папа расстроится. А еще на первое время понадобятся деньги. Я хотела уехать уже несколько раз, но конфликты стихали, и я оставалась...

Да меня держало тут даже не это...

Хотелось крикнуть матери, что жизнь испортила не я ей, а она мне. Но от этого вряд ли что-то изменилось бы — я еще рисковала схлопотать пощечину. Я давно поклялась себе не говорить ей, что рвалось наружу в такие моменты.

Я ушла, легла, накрывшись пледом с головой, чтобы не слышать криков, которые все еще раздавались из-за дверей спальни.

В ту ночь я не видела снов. Я и не спала полночи, обдумывая, как жить дальше и стоят ли все мои мучения хоть чего-то.

Иногда казалось, что проще рассказать о тех событиях кому-либо, но понимала, что лишь усугублю ситуацию. Тогда точно не жить нормально. Так еще есть шанс все забыть и начать новую жизнь, где не будет воспоминаний и тайны, которую я скрывала.

Нужно просто уехать из города — и тогда все забудется.

Амулет так и остался в шкатулке. А я твердо решила уехать, но куда и как, соображала пока смутно. Под утро смогла уснуть. Сон был наполнен непонятными видениями, но страшного лабиринта не было и в помине.

Я проснулась от того, что входная дверь захлопнулась. Матери все равно, позавтракаю ли я, не просплю ли на учебу. Ее волновала лишь работа и репутация.

Я поспешно вытряхнула из шкафа одежду.

Джинсы, водолазка, футболка…

Кулон я тоже взяла.

Много набирать, пожалуй, не буду. Лучше ехать налегке, все равно придется вернуться за остальными вещами.

Около ближайшего банкомата задержалась, сняла наличку — последнее, что оставалось на карте.

До вокзала шагала медленно, оглядываясь по сторонам, будто кто-то мог остановить меня. На часах было полдевятого, когда я увидела желтое здание, как ядовитое бельмо, выделяющееся на фоне серых пятиэтажек.

Отсюда не шел ни один прямой поезд в Москву.

Я твердо решила поехать к папе. Возможно, я смогу убедить его дать мне денег в долг на время. Верну, когда все уладится. Но для этого нужно поговорить с ним с глазу на глаз, лично. Тет-а-тет его легче убедить в правдивости моих слов, тем более, он не понаслышке знает тяжелый характер бывшей жены.

Четыре ветви железнодорожных путей лежали передо мной как бесконечные линии жизни. То и дело мимо пробегали работники железки, дворник с метлой недоверчиво косился на курящих около скамейки парней с большими рюкзаками, голуби подбирали семечки, которые кто-то успел рассыпать на перроне. Турникетов не было. До областного центра около часа пути, там придется думать, что делать дальше.

Поезд пришел скоро. Я запрыгнула в вагон, пробираясь между деревянными скамейками в середину. Минут через пятнадцать после того, как поезд тронулся с места, я услышала скрипучий голос женщины-контролера.

Я потянулась к рюкзаку, чтобы достать кошелек. Но не нашла его ни в основном отделении, ни в боковых карманах. Я обшарила все, как вдруг поняла, что забыла его у банкомата вместе с деньгами, которые сняла.

Глава 6

Не успела я прийти в себя, как меня отбросило на спину. Как будто воздух сконцентрировался в огромный кулак. Я ударилась о шершавую поверхность и стиснула зубы. Светящийся шар мешал увидеть, что творится за ним, а свист ветра в ушах заглушил все остальное.

Я двигалась назад, пока спина не коснулась холодной поверхности.

Не поняла, а где же мой кошмарик, Дэн?

Я медленно поползла вдоль стены, опасаясь, что шар двинется в мою сторону, но вокруг лишь нарастал гул, который давил на барабанные перепонки. Шар рос на глазах, заполняя помещение. За пределами магического свечения ничегошеньки не было видно.

Тревога нарастала, но я боялась кричать. А потом услышала слова. Они не были произнесены вслух — я почувствовала их.

«Ты не уйдешь отсюда никогда!»

Не поняла, кому предназначена эта фраза? Уж точно не мне.

«Подойди ближе. Тебе не тягаться со мной!»

Кто-то был здесь помимо меня — я чувствовала противостояние невидимых существ.

«Ты ничего не сможешь мне сделать, у тебя нет силы. Зря стараешься, веллин».

Какое знакомое слово. Я точно попала по назначению. Вот только где же Дэн?

«А попробуй-ка это!»

Яркая молния озарила помещение вспышкой. Шар стал голубым, и в нем появились разводы.

«Моя энергия не достанется тебе! Я буду сражаться до последнего!»

Синие молнии, яркие всплески энергий, чьи-то мысленные ругательства. Интонация в них не присутствовала, но душой я начала понимать, что происходит страшное.

«Рина, где же ты!?»

Этот безмолвный крик я услышала последним, и вдруг поняла, что Дэн здесь. Еще немного — и он не выдержит натиска невидимого существа. Стало страшно, но не за себя, а за него.

— Дэ-эн, — произнесла осторожно. В ответ увидела лишь новую атаку невидимого духа, а шар переместился вверх, начав медленно вертеться. — Дэнмириан! Ты здесь? Где ты? — крикнула я, встав на ноги.

Боязнь непонятного существа затмил страх за Дэна.

Яростная вспышка, сопровождаемая чьим-то криком, заставила на секунду закрыть глаза, а потом я увидела, что из тьмы, материализуясь на лету, вылетает мой знакомый и падает передо мной.

Он был цел, хоть и обессилен. Подняв голову, в отблесках магического свечения он увидел меня и вдруг улыбнулся, чего я и вовсе не ожидала.

— Рина, как хорошо, что ты вернулась!

Хоть где-то и кому-то я была нужна.

Даже как-то обрадовалась, что он здесь. Все же лучше, чем встретиться с такой штукой наедине. Но, оказывается, все только начиналось. Он поднялся, не оглядываясь. Невидимый противник тоже взял тайм-аут, потому как свечение поубавилось.

Дэн выглядел не ахти. Часть его и без того порванной одежды пришла в негодность, добавились новые ссадины, сквозь которые сочилась вполне человеческая кровь. Но хуже всего было то, что его глаза не излучали той энергии, которая присутствовала в них в прошлые наши встречи.

Я подошла к нему, протянув руку к кровоточащей ране на плече, но тут же отдернула, как от огня. Мне хотелось помочь, но как это сделать, не знала.

— Где ты был? Почему я не видела тебя только что?

— Я был здесь. В третьей ипостаси, призрачной. Бороться с противником надо его же методами, — устало ответил Дэн. — Иди-ка сюда! Сейчас мы сделаем это вместе!

— В призрачной ипостаси? Шутишь?

— Ты останешься в своей. Ну же!

— Нет! — отпрянула я. — А что, другого выхода отсюда нет?

— Позади тупик. Выход лишь один. Я должен его одолеть, — злобно произнес он, потом вновь глянул на меня. — Мы должны, если ты еще не поняла этого. Артефакт поможет нам это сделать!

— Обрадовал, — ляпнула в ответ. — Что надо, говори!

Он вздохнул, представляя, как объяснить действия человечке.

— Я все сделаю сам, просто расслабься и постарайся меня почувствовать. И не поступай больше так, как было в момент перехода.

Вспомнил же, зараза, как я его бросила. Я разве виновата, что так получилось? Я пока еще не научилась контролировать свои сны.

— А что, все было так плохо? Ты жив и вовсе не сгорел в силовом поле, — пошутила я, хотя было не до смеха.

— Ты бы этого хотела? — насмешливо спросил он, поворачиваясь к невидимому противнику, который как раз в этот момент нанес удар.

Меня будто лишили возможности дышать.

«Иди сюда, осталось немного, Дэнмириан!» — произнес насмешливый голос.

— Рина! Возмущаться будешь потом! Нет времени! — крикнул Дэн, подхватывая меня на руки, а потом я услышала продолжение фразы, которое сразу изменило мое отношение к происходящему. — Меня сейчас не стоит бояться. Просто слейся со мной. Бояться нужно это…

Невидимая сила подхватила меня, швырнув между колоннами, а Дэн просто исчез. Я не видела его, лишь чувствовала тепло. Он перешел в ту самую призрачную ипостась, преобразился.

Я и себя не видела — казалось, мои руки стали полупрозрачными. И просто прижалась к Дэну, испытывая перегрузки как в парке аттракционов. Но на самом деле бой шел на смерть.

Словами это передать было невозможно, даже если сильно захотеть. Все слилось в едином порыве. И вдруг я поняла, что нахожусь в той самой страшной сфере. Передо мной проносились картины из моей жизни. Причем не самые лучшие.

Было ощущение, что все кошмары выбираются наружу из глубин моего подсознания. В самый неприятный момент я увидела изображение мужчины, что лежал передо мной, уткнувшись лицом в белую плитку пола, и не дышал. Я успела передернуть головой, и противная картина испарилась, сменившись на следователя, который сидел на стуле в моей комнате, а я смотрела в окно. В тот момент я его очень боялась.

Меня крутануло на триста шестьдесят, и я увидела страшную женщину в демоническом обличье и себя со стороны. А это уже не мой кошмар!

Все закончилось внезапно. Я ощутила, что лежу на каменном полу, ни жива, ни мертва, а надо мной склонился Дэн. Тишина с непривычки резала слух, все еще воспроизводя в памяти остатки свиста ветра.

Глава 7

Легкое сожаление, оставшееся после пробуждения, быстро сменилось насущными заботами. Разговор мамы со следователем Ветровым оказал должное воздействие: она не кричала, не спрашивала, почему я уехала, не пилила как обычно. Просто вела себя так, будто ничего и не произошло.

Я ушла в универ, опасаясь, что меня снова вызовет Пал Палыч, на сей раз за прогул. Но, как ни странно, никто меня не трогал. На перерыве случилось то, что вовсе выбило из колеи. Когда я стояла у окна, вспоминая свой сон, ко мне подошла Лера Каткова.

— Я хотела бы поговорить с тобой.

Я повернулась, рассматривая обидчицу. На лице Катковой не было и тени привычного ехидства. С ней даже не было ее вечного хвостика, Насти.

— Кажется, с ничтожествами не разговаривают, Каткова. Только запомни, ничтожество здесь — это ты.

Я не желала продолжать беседу, но Лера не отставала.

— Карина, я сморозила глупость и прошу у тебя прощения.

Я резко повернулась, ожидая чего угодно, но не этих слов. Она стояла, немного опустив голову и глядя на меня из-под длинной уложенной челки.

— Каткова, ты что, с дуба рухнула?

— Я была не права. Понимаешь, виновата Настюха. Говорит, смотри, новенького уводят твоего. Вот я и взбеленилась. На самом деле он мне абсолютно не нужен.

— Ладно, Каткова, — все еще пребывала я в некой эйфории, — так и быть. Но если ты еще раз на меня хоть что-то скажешь — я твои глаза-то повыцарапаю. Ты поняла?

— Давай просто забудем тот день, пусть все будет как прежде. Если хочешь — общайся с новеньким, мне ведь не жалко. — Она кивнула головой в сторону Никиты, который стоял неподалеку, не обращая на нас никакого внимания.

— Если ты имеешь в виду пользование моими конспектами — так это и не дружба как-то. Ладно, живи, Лера, — язвительно произнесла я. — Мир?

— Мир! — согласилась она.

Временно разговор был завершен. Я выжидала, когда же закончатся занятия, чтобы позвонить папе. Наконец-то спасительный звонок оповестил всех о долгожданной свободе. Я набросила рюкзак на плечи, вышла на крыльцо, достала телефон и набрала заветный номер. Родной голос раздался в трубке через несколько секунд. Видимо, папа сейчас не ожидал моего звонка, потому как ответил удивленно:

— Кариша, как ты?

Было слышно, что он находится за рулем. Судя по его тону, он ничего не знал о вчерашнем происшествии. Да мать и не стала бы звонить ему.

— Папочка! Я так соскучилась! Как ты там?

— Работаю… Как учеба?

— Как обычно. Разве там может быть что-нибудь новое? Папочка, — сделала я небольшую паузу, собираясь с мыслями, — можно я к тебе приеду?

— Кариш… — Он немного промолчал. — Я не думаю, что Алиса одобрит. Да и у меня работы невпроворот. Я сам приеду к тебе, как только будет свободный день. И о подарке помню на День рождения.

Его тон стал серьезным. Я прекрасно понимала, что с новой семьей у него больше нет свободного времени, но мне было обидно, что я не могу его видеть, как прежде. Теперь некому больше поплакаться и просто почувствовать себя маленькой девочкой.

— Я позвоню тебе вечером, и мы поговорим. Обещаю, — ответил отец. — Я сейчас за рулем, извини, Кариш… — В трубке раздались короткие гудки.

Я тяжело вздохнула. Я знала, что он не забудет позвонить, в отличие от моей мамы. И понимала, что сама позвонила не вовремя, но мне все равно стало легче после того, как услышала его голос.

Солнце сегодня светило ярко, по-летнему. Не верилось, что еще месяц-полтора — и все изменится. И мир снова станет тусклым. Но пока даже бархатцы на немногочисленных клумбах вдоль тротуара напоминали, что лето еще где-то здесь, совсем рядом с нами.

Даже вода в облезлом круглом фонтане, который находился в маленьком сквере по пути, журчала весело, переливалась солнечными бликами. Вокруг фонтана гуляли голуби, и мамы с колясками активно что-то обсуждали, сидя на скамейке.

Кто вообще выдумал условные деления на месяцы, дни недели и другие мелочи, которые мешали людям просто жить? Если бы это было в моих силах, я бы все изменила по-своему. Ведь это люди решили, что с сентября начинается осень. А я бы перенесла его к летнему периоду.

Я прошла большую часть пути, когда мой телефон вновь запищал. Это оказалась мама. Странно, обычно она не звонила мне в это время.

— Да, — коротко ответила я.

— Ты уже закончила? Домой идешь? — напряженно спросила она.

— Да, сегодня всего три пары. А что?

— Неприятность… Твою бабушку забрали сегодня утром на скорой, отвезли в городскую четвертую больницу. Сердце. Мне ее соседка звонила. Ты же знаешь, бабушка никогда не поднимает трубку. Надо сходить к ней, посмотреть, как она там.

— Что? — Я подпрыгнула, споткнувшись о бордюр.

— Ты же знаешь, у меня работа. Придешь домой — возьми в тумбочке деньги. Купишь какой-нибудь йогурт и яблоки. И печенье… Карина, ты меня слышишь?

— Да, — произнесла я уже тише.

— Я буду поздно, но позвоню тебе.

— Ладно. Схожу, — согласилась я.

Эта новость взволновала. Конечно же, я пошла бы, даже если бы меня не просили. Я не видела бабушку несколько месяцев, только разговаривала раз в неделю по телефону. Но в последние дни она не звонила совсем.

Бабушка никогда не жаловалась на жизнь, и это было ее главным отличием от моей мамы. Напротив, она старалась помочь всем, и не только своим родным. Я знала это не понаслышке, ведь раньше часто жила у нее на протяжении всех каникул. Соседи ее любили, но сама она лишний раз никого не беспокоила. Скорую, видимо, вызвала ее соседка, Воронина Наталья. Она одна из немногих, кто сам приходил к бабуле, чтобы принести продукты или просто помочь по дому, зная о ее слабом сердце.

Ехать пришлось на автобусе, ведь больница находилась в противоположной стороне города. Я вышла из маршрутки и направилась с остановки по мощеной дорожке туда, где располагались корпуса больницы. Вошла в справочную. Из окошка выглянула светловолосая девушка.

Глава 8

Я оказалась у Дэна за спиной. Молча стояла и смотрела, как он принюхивается, будто кого-то ищет в помещении. Его скулы играли, он вытянулся, всматриваясь вдаль. Я осторожно сделала шаг навстречу, но остановилась. Этого оказалось достаточно, чтобы Дэн заметил меня.

— Рина, наконец-то! — обрадованно произнес он.

— Уж как получилось. Я же не виновата, что не могу быть с тобой постоянно. Ты знаешь, у меня и другие дела имеются, — огрызнулась в ответ, чтобы не мнил о себе слишком много.

— Хотел бы я знать, что там у тебя за дела, да времени на это нет. А вообще я как-то даже соскучиться успел по твоим выходкам.

— У меня-то выходки? — возмутилась я. — Это ты постоянно издеваешься надо мной. И с какой это стати я должна тебе помогать, терпеть издевательства и домогательства?

— Ты о чем? — удивленно спросил он, подходя ко мне, а я уже и не была рада, что ляпнула это. — Ты об этом?

В этот миг некая сила подняла меня, опутав невидимыми цепями, вверх, удерживая в воздухе. Дэн приблизился ко мне, опалив своим дыханием, глаза яростно сверкнули оранжевым огоньком.

Я задергалась, но поняла, что невидимые оковы затягиваются еще сильнее. Я отрицательно замотала головой.

— Нет… нет… Отпусти меня, Дэн!

— Ах, так значит ты об этом… — Он впился в мои губы поцелуем.

Я почувствовала головокружение, пока его язык неумолимо что-то искал в моем рту, проводил по деснам и зубам, вновь нырял вглубь. Губы полностью захватили мои. Я закрыла глаза, чтобы не видеть страшного взгляда, а потом, резко открыв их, увидела, что Дэн наблюдает за моей реакцией. При этом он не касался меня руками и лишь своей магией удерживал на месте.

— Нет, не об этом, — сказала, отдышавшись.

— Странная ты. Я же не виноват, что Фор выбрал именно тебя, — ответил он, отпуская меня.

Я села на холодный полупрозрачный пол коридора и осмотрелась. Ничего нового я не увидела, разве что освещение сменилось на тусклое.

— И я тем более не виновата. Хотя иногда мне кажется, что лучше сдохнуть с тобой в лабиринте, чем моя жизнь на Земле.

— Э-э-э! — пресек он. — Никто тут умирать не собирается. Нам еще предстоит выбраться, а потом в Эймар попасть. Правда, я и сам не знаю, получится ли у нас это сделать.

— Уж скорее бы, чтобы избавиться от тебя.

— А мне показалось, что я тебе нравлюсь, но ты сама боишься признаться.

— Как ты мог такое подумать? — возмутилась я. — Ты абсолютно не в моем вкусе.

— А кто тогда в твоем вкусе? — передразнил он, пока мы медленно двинулись вперед.

— Непонятные существа, вроде тебя, в эту категорию точно не попадут, — выпалила я.

Он рассмеялся, а потом легко подтолкнул меня, оказавшись сзади.

— Многие почли бы за честь просто поговорить со мной, а наши женщины сами предлагают мне себя в качестве подарка. И до того никто не жаловался, что со мной было плохо.

— Какая радость, что я не отношусь к вашим странным женщинам, — заметила я, не поворачиваясь к Дэну. Я прекрасно знала, что его, скорее, забавляет этот разговор, да и сделать он ничего не мог, ведь меня защищал его же артефакт. — И много у тебя их было?

— Чего? — не понял он.

— Женщин, кого же еще!

Он сглотнул, я слышала это краем уха, а потом даже как-то приотстал.

— Достаточно, чтобы немного разобраться, чего они хотят.

— Да кто же правду скажет, если ты такой там титулованный перец? Они все просто льстили тебе.

— А ты права, — согласился он вдруг, — правду мне скажешь ты.

— Боюсь, это нереально. Я, конечно, не могу тебе сильно врать, но не дам мной пользоваться.

— Ты сама скоро захочешь.

— Как-нибудь постараюсь этого избежать. И вообще, как ты себе это представляешь? — пробормотала я, не слишком уверенная в своих же словах. — На полу лабиринта? Или опять подвесишь меня на невидимых цепях? Думаешь, это прибавит мне желания?

— Я постараюсь сначала выбраться отсюда. Кстати, эти цепи не могут держать долго, ты же знаешь, что мои силы работают лишь наполовину. Но, думаю, нам еще представится подходящая возможность.

— Ох, надеюсь, что нет, — ответила я, не представляя, как у нас с ним вообще могло быть что-нибудь большее.

От этой мысли меня охватывал панический страх, и Дэн, зараза, это чувствовал.

— Расслабься. Смотри, развилка!

— Вижу! — произнесла я, всматриваясь в кромешную тьму.

Система нашей форо-навигации работала безупречно. Но двигаясь во тьме, мы не заметили, как стены и потолок пропали вовсе, потом внезапно все оборвалось, а впереди нас в тусклом бирюзовом свечении возник обрыв, за которым виделся лишь сплошной туман. Я, не удержавшись, едва не полетела вниз. Крик улетел в дымку, но я вдруг почувствовала, что рука Дэна крепко держит мое запястье.

Я открыла один глаз, пытаясь рассмотреть, где нахожусь, потом второй. С ужасом увидела, что повисла над пропастью, а меня держит Дэн. Мне стало страшно даже представить, что случилось бы, не поймай он меня. Но об этом предстояло думать позже.

— Рина, ты как? — произнес он, но доставать меня не спешил.

— Может, ты меня поднимешь?

— Я еще подумаю! — насмешливо ответил Дэн, не отпуская моей руки.

— Дэн, пожалуйста! Мне страшно. Подними меня! — повысила я голос.

Я знала, что это лишь фарс. Он не станет отпускать в пропасть ту, на ком надет его бесценный талисман. Но смотреть вниз тоже не могла, ведь в сизой дымке даже не было видно дна этого котлована.

— Ладно, уговорила. — Он резко поднял меня вверх, ловким движением поставив перед собой.

Я схватилась за его плечи, стараясь не смотреть, что там, внизу.

— Дэн, кажется, мы зашли не туда! Как мы будем отсюда выбираться?

— Мы шли правильно. Артефакт не может ошибаться, — уверенно произнес он.

— Полетим? — спросила я, вспомнив бой с Анмгрэном прошлой ночью.

— Слишком опасно. Должен быть иной путь. Сейчас посмотрим.

Он прошел вдоль обрыва, заглядывая под его края, а потом вдруг поднял голову, всматриваясь вперед.