Невеста брата. Ты только моя

Глава 1

- Свадьбы не будет Таисия.

- Что?

Смотрю на старшего брата моего жениха, глупо улыбаясь, еще не понимая, что он говорит.

Я уже успела надеть роскошное свадебное платье, строгое, закрытое, но очень красивое. И макияж готов – лёгкий, нюдовый, нежный. И причёска тоже – аккуратно зачесанные волосы убраны в изящный пышный, низкий пучок.

Мой жених, Марат извинялся, говоря, что таковы обычаи семьи – невеста не должна надевать что-то слишком открытое. Но я и не хотела ничего подобного. Мне важно было понравиться ему, его родным, друзьям.

Мне казалось, что меня в его семье приняли.

Смирились с тем, что богатый наследник, младший из семьи Каримовых выбрал девушку по сердцу.

- Таисия, ты поняла, что я сказал? – брата Марата, Булат, смотрит на меня строго, даже сурово.

А я и правда не очень соображаю, что он говорит.

- Не поняла… я…Что случилось?

- Свадьбы не будет. Уверен, ты знаешь почему.

Знаю? Что я должна знать?

Молча хлопаю глазами. Наверное, я похожа на дурочку. Хорошо еще убедила визажиста не наклеивать мне ресницы, у меня и свои очень длинные и красивые. Всегда нравились Марату.

Марат. Где он? Почему его брат говорит, что свадьбы не будет? Неужели что-то стряслось? Что-то страшное? Обмираю от накатившего ужаса, губя дрожат.

- Марат? Что с ним? Что-то случилось, да?

- С ним всё в порядке, Таисия. Почти.

- В порядке? – переспрашиваю, чувствуя, что душа моя словно падает в пропасть.

- Относительно. Учитывая то, что он узнал вчера. – Булат смотрит на меня так, словно я грязь под ногтями. Впрочем, я сразу поняла, что для старшего Каримова я всегда буду неугодной. Девчонкой, которая смогла соблазнить его брата.

Почему-то всё вокруг начинает кружится. И сердце разгоняется, колотится с бешеной скоростью.

- Что… что произошло, Булат… Сулейманович?

- А ты не в курсе?

Качаю головой, которая почему-то стала казаться очень тяжелой. Словно десяток шпилек в причёске весит тонну.

Булат смотрит так пристально, прицеливается взглядом. Прицеливается, чтобы выпустить смертоносный удар.

Но я, кажется, и так уже умираю.

- Нет, я... я ничего не понимаю!

Каримов-старший достаёт телефон, показывает фото. Там какой-то документ. Я ничего не понимаю. Что это? Просто не вижу, перед глазами всё плывёт, слезы накатывают.

Мысль выстреливает – я испорчу макияж, придётся переделывать, мы не успеем к началу церемонии. И тут же другая мысль – какая церемония, если мне только что сообщили, что свадьбы не будет?

- Что… что вы мне показываете? Я… я не вижу…Не понимаю… - всхлипываю, чувствуя, как горячая влага проливается на щеки.

- Это выписка из карты, из клиники, где тебя… зашивали. – последнее слово он буквально выплевывает, сквозь зубы, с ненавистью.

- Что? – я в шоке, поднимаю голову и меня словно прошивает каменный взгляд Булата.

- Где тебе восстанавливали невинность, Таисия. Думала, что тебе удастся всех обмануть?

***

Мгновенно всё понимаю. Шум и головокружение усиливаются. В висках стучит.

«Где тебя зашивали»… «Где тебе восстанавливали невинность»… Выписка…

Но ведь никакой операции в итоге не было?

Откуда же…

И разве… разве это законно? Разве можно разглашать личные данные пациентов?

За деньги – да. Почему-то в голове проносится строка из дурацкой песни.

За деньги можно всё. Восстановить невинность, и узнать о том, что кто-то это сделал. Или не сделал?

Меня подташнивает. Ком в горле застрял. Мне так плохо… Кажется, я уже умерла.

Жизнь закончилась, потому что я понимаю, что это значит.

Выписка из карты.

«Зашивали».

Теперь Каримовы знают, что я обращалась в клинику, что я не была девственницей. Булат знает.

Но я… я же в итоге ничего не делала! И я честно рассказала обо всём Марату? Он уверял, что никаких проблем не будет, учитывая то, что со мной произошло…

- Где Марат? Я… я хочу поговорить с ним.

- Забудь Марата, Таисия. Свадьбы не будет. Ты его больше не увидишь. Его увезли на родину, в горы. Будет лучше, если ты тоже куда-то уедешь.

- Куда? – не понимаю, зачем спрашиваю.

Ведь мне теперь всё равно.

Я словно отупела. В ступоре.

- Не важно. Я дам тебе денег на первое время. Уезжай, начни новую жизнь. Забудь моего брата.

- Но я… я не виновата. Я ни в чем не виновата… меня…- всхлипываю, не в состоянии произнести то, что могло бы хоть как-то меня оправдать. Понимаю, что в глазах Булата это вовсе не будет оправданием.

– Марат обо всем знал. Он ведь знал! Он… он сказал, что всё равно на мне женится. Он любит меня.

- Это не важно, Таисия. Ты… ты не та девушка, на которой может жениться Марат Каримов.

- А спать… спать с такой девушкой Марат Каримов может?

- Спать? С девушкой, которая делает это со всеми подряд? Вот, посмотри! Смотри, что вчера на мальчишнике увидели все родственники, все друзья нашей семьи.

Перед глазами снова экран дорогого телефона. И на экране я. Моё лицо крупным планом. А потом не лицо. Тело. Я. И то, что со мной делают. Я даже не представляла, что это могли снять на камеру.

Это ужасно.

Меня тошнит. Хочется кричать. Словно это происходит снова. Всё повторяется. Эта грязь. Меня снова используют как…

Господи, почему? За что?

- Как? – задаю вопрос, в котором, кажется, уже нет смысла.

- Как? На большом экране показывали специально снятые поздравления. А потом показали тебя. С комментариями. Чтобы всем было понятно.

- Но… кто мог это сделать?

Булат прищуривается, а у меня кругом идёт голова.

Я всё понимаю.

Я думала, что родные Марата меня приняли, смирились с его выбором.
Боже, как я была наивна!

У меня неожиданно прорывается голос, истерика накатывает. Я словно разом понимаю всё, что сейчас произошло.

Моя жизнь разрушена! Я никому не нужна. Я больше не невеста. Меня бросили. Унизили! Растоптали!

Глава 2

Больно. Как же мне больно! Я в аду. Всё тело горит в огне.

Сводит мышцы, сухожилия тянет.

Боже… Почему? Что?

Дико хочу пить. Но мой рот как будто зашит. Не могу разлепить губы.

И глаза.

Глаза не видят ничего.

Господи!

Я ослепла!

Мне так страшно, хочется орать, кричать, биться в агонии. Но я не могу. Вся как будто скована во льдах. Но это не лёд. Нет. Какой-то железный панцирь.

И голова словно в тисках.

Виски молотками лупит.

Больно, больно… боже, как больно…

Вместо крика издаю какой-то писк.

И реву… Так жалко себя, что я реву. Только слез нет.

Глаза запаяны как будто глиной замазаны, пластилином.

Что со мной?

Я не помню.

Помню, что должна была выйти замуж.

Да. Свадьба.

Свадьба с красивым мужчиной. Марат, мой любимый. Сильный, смелый, умный. Необыкновенный.

И влюбился в меня. В самую простую девушку. Ну, ладно, не самую простую. Я знаю, что я красивая. Мне это с самого детства говорили. И мама и папа.

Папочка, который так сильно меня любил. Обожал. Называл своей принцессой и куколкой. Как же несправедливо, что он ушёл так рано.

Мама тоже меня любила. Оберегала. Помогала всегда и во всем. И старалась, чтобы я ни в чем не чувствовала себя ущемленной. Мама, если бы только она была жива.

Если бы они были живы.

А я? Я жива?

Сейчас совсем не чувствую себя живой.

Агония. Боль.

Огонь.

Я всегда так боялась огня! Больше всего на свете.

Помню языки пламени. Чей-то крик. Звон разбитого стекла. Кто-то тащит меня. Белоснежное платье на мне горит, но боли я не чувствую.

Голос слышу. Глухой, злой, властный. Отдает какие-то распоряжения.

«Дыши, девочка, дыши» …

Зачем? Помню, что я думала – зачем дышать? Я не хочу дышать. Я сделала всё, чтобы не дышать. Потому что дыхание – это жизнь, а жизнь – это боль.

А я так не хотела, чтобы мне было больно.

Зачем он меня вытащил? И кто это сделал?

Я не помню. Нет, есть какое-то очень смутное воспоминание. Очертание силуэта. Огромный, весь в черном. И голос. Низкий, какой-то тяжелый, глухой голос.

Не важно. Скорее всего, потом мне скажут, кто меня спас, чтобы я поблагодарила, да?

Вот только благодарности во мне ни на грош.

Только боль.

Ад.

Я в аду. Горю.

Почему он не оставил меня там, чтобы я сгорела заживо? Мне ведь тогда не было больно. Я не чувствовала боли. Уже отболело всё. Боль физическая, когда горит твоя кожа ничто по сравнению с той болью, которую я пережила узнав, что меня бросил мой любимый.

Глупая, глупая маленькая девочка, решившая, что любовь победит любые преграды.

Интересно, если я горела, то, наверное, моя кожа изуродована этими ожогами? Если бы было так!

Моя красота – моё проклятие – испарилась.

Я могу жить спокойно, зная, что больше она не причинит мне боли и зла.

Меня не будут преследовать. Не будут пытаться присвоить, купить, заставить.

Мне не сделают больно.

И меня не бросит любимый, потому что никакого любимого больше не будет. Никогда.

Какое счастье! Тогда можно жить.

- Как она?

В мой мозг снова врывается этот голос. Зачем? Я не понимаю.

- Состояние стабильно тяжелое, но есть положительная динамика.

- Что это значит?

- Значит, что возможно больная пойдёт на поправку.

- Возможно? Вы врач или гадалка?

- Я врач, но не бог. И советовал бы вам не говорить со мной в таком тоне. В подобных ситуациях никаких прогнозов вам никто не даст.

- Почему?

- Потому что. Сейчас ей лучше, а через пять минут сердце остановится от болевого шока и всё.

- Уже три дня прошло, разве может быть еще болевой шок.

- Всё может быть. Сейчас её еще ребёнок держит.

- Ребёнок? Какой ребёнок? В смысле?

- Она беременна.

***

Беременна. Интересно, кто?

Счастливая.

Я тоже очень хотела быть беременной. Мечтала. Загадывала.

Я так сильно любила Марата! А он меня. Я всё время думала, какие у нас будут красивые дети.

Беременна.

Это ведь так прекрасно, быть беременной, да?

- Какой срок?

- Небольшой, около четырёх недель.

- Не больше?

- Нет, пять недель – это максимум.

- Есть возможность избавиться от беременности?

- В смысле? Я вас не понимаю, господин Каримов.

Каримов? Он сказал – Каримов?

Это… это Марат?

Нет, нет это не может быть Марат. Это не его голос. У Марика голос веселый, более высокий, нежный.

Это не Марат.

Это его ужасный брат. Булат.

Чудовище.

Чудовище, которого я ненавижу всей душой. Это он разлучил нас с Мариком, я знаю. Он.

Он пришёл ко мне, чтобы сказать самые страшные слова.

«Свадьбы не будет».

Это именно Булат заставил Марика бросить меня и уехать. А кто же еще? Только он.

Мерзавец. Подлец. Гнилая душа.

Дергаюсь, хочется закричать, выгнать отсюда этого ублюдка.

Орать, чтобы не смел ко мне приближаться, он не имеет права!

Он мне никто!

Что он вообще тут делает? Почему он говорит с доктором? И почему решает судьбу несчастной беременной девушки?

Как он может быть настолько жесток, чтобы решать, жить чужому ребёнку или умереть?

И тут до меня со всей ясностью доходит осознание.

Беременная девушка – это я.

Это обо мне говорят Булат Каримов и незнакомый доктор. Это мою беременность обсуждают!

Значит… Значит это правда? У меня будет малыш?

«Есть возможность избавиться от беременности» …

Это он сказал! Только что!

Сволочь! Подонок! Ему мало было разрушить нашу жизнь, растоптать нашу любовь, так он еще и хочет убить нашего ребёнка?

Нет! Я не должна этого допустить! Не должна!

Пытаюсь открыть рот, дергаюсь, хочу кричать. Заорать. Потребовать, чтобы эту мразь вывели из палаты!

Ненавижу! Как же я его ненавижу!

Глава 3

Отчаяние и безысходность. Мне хочется не просто плакать, выть. От боли и горя. Выть, потому что я так беспомощна! Завишу от негодяя, сломавшего мне жизнь.

Я понимаю, что не Булат один виноват в том, что произошло. Да, я сама виновата. Не стоило доверять подругам. Не стоило быть беспечной тогда. Сама всё разрушила.

И не стоило мне вообще связываться с Маратом Каримовым.

Куда я полезла?

Ведь знала же, из какой он семьи. Сколько там денег. Явно такой мальчик не может жениться по любви, да еще и на такой как я!

Знала. Всё знала. Но разве сердцу прикажешь?

Тем более Марат сам меня добивался. Он меня полюбил!

Любил.

Сильно.

Даже после того, как я призналась во всем.

Но если он меня любил, как же он мог меня предать, бросить?

И если он так поступил со мной, то нужен ли мне этот ребёнок?

Успеваю подумать так и уже ненавижу себя за эти мысли.

Плевать, кто отец, мой малыш не виноват.

Он мой, только мой! И я буду решать, жить ему или умереть!

Только я!

Да, легко сказать… подумать.

Но что делать, когда я не могу пошевелиться? Когда горло саднит от боли, но звука в нём нет?

Бороться!

Я всё равно буду бороться!

- Вы меня поняли, доктор? Назовите цену. – снова этот тяжелый, хриплый голос. Уставший и злой.

- Такие разговоры будете вести не здесь и не со мной, господин Каримов. В любом случае, сейчас провести такую операцию невозможно.

- Почему?

- Пациентка её не переживёт. Еще что-то хотите узнать?

- Не переживёт? – его бас меняется, становится глухим, опасным.

Не переживёт.

Это про меня? Это я не переживу?

Так это ведь хорошо? Для него?

Зачем Булату Каримову нужно, чтобы я жила? Это же такой шанс!

А вот мне, вопреки здравому смысле неожиданно дико хочется жить.

Хочется выцарапывать себе это право, выкарабкаться из панциря, в который меня заковали.

Жить! Дышать! Видеть! Слышать! Смеяться! Плакать! Танцевать! Улыбаться! Флиртовать! Петь! Жить!

Стать счастливой, несмотря ни на что!

Забыть о братьях Каримовых как о страшном, мучительном сне.

- Она должна выжить. Делайте что угодно, но она должна жить.

Ненавижу! Как же я его ненавижу!

Буду жить! Назло ему буду.

Выйду из больницы, рожу малыша, уеду и буду очень счастлива.

Дергаюсь снова, мне хочется заорать, кричать Булату о том, что я со всем справлюсь, и что он ответит за всё, что сотворил!

Мычу, не слыша собственного голоса, двигаюсь, не чувствуя ни рук, ни ног.

- Она что, слышит нас?

- Возможно. Пациентка не в коме, могла прийти в себя. Хотите, чтобы я проверил?

- Нет. – сухо отвечает Каримов.

Естественно, зачем ему, чтобы я была в сознании?

- Я повторю, доктор, Таисия должна жить.

- Вы в бога верите? – голос доктора звучит устало, но твёрдо.

В бога? Он говорит об этом Каримову?

Булат верит скорее в чёрта и в дьявола, в шайтана…

- При чём здесь вера?

- Если верите – помолитесь за неё. Иногда, знаете ли, помогает. И за себя заодно. Извините, меня ждут пациенты.

Я слышу шум удаляющихся шагов. Это доктор ушёл?

А… Булат? Булат остался?

***

Нервы натянуты как канаты. Мне очень страшно.

Я чувствую его. Чувствую давящую энергетику. Тревожную. Жестокую.

«Свадьбы не будет». Это человек принёс мне страшную весть. Не только весть. Почему-то я знаю, чувствую, что он и есть тот, кто виновен во всех моих несчастьях.

Откуда-то он узнал о том, что со мной сотворили. Откуда-то узнал о моём нелепом, неудачном походе в клинику.

А что было дальше? Он сказал про мальчишник…

Да, я знала, что у них принято устраивать пышный праздник, провожать молодого парня в семейную жизнь. Собираются родственники мужского пола, близкие и дальние, дружественные кланы.

Это не веселые пьянки-гулянки, которые показывают нам в голливудских фильмах. Это традиционное застолье. Тосты. Подарки. Разговоры. Танцы. Да, да, их мужчины любят сами танцевать. Много вкусного мяса. Марат рассказывал об этом событии как об очень важном, значимом. Готовился к нему. Не только жениху принято дарить что-то, жених и его семья так же одаривают всех гостей. Таков обычай.

Мне нравилась вся эта история. В этом было что-то настоящее. Важное. Ценное.

Нравилось, что Марат так серьёзно относился ко всему, что касалось семьи, клана.

Теперь кажется, что я жестоко обманута.

Булат сказал, что вчера на мальчишнике все друзья его семьи видели запись. Видели то, что со мной делали в ту ночь.

Какой стыд! Как это пережить?

И кому в голову пришло такое показать? Как нужно ненавидеть человека, чтобы это сделать? Ненавидеть меня!

Но за что?

За то, что просто попыталась быть счастливой и хотела сделать счастливым любимого мужчину?

Неужели нельзя было поступить по-другому? Не так жестоко?

Боже, о чём я говорю!

Если всё это придумал Булат, то всё понятно. Марат рассказывал мне, что его брат – мужчина очень строгих правил, жёсткий. Много лет уже ведёт семейный бизнес, поднимал его, буквально из руин. Что у Булата просто нет времени на то, чтобы кого-то жалеть и любить. Он работает на благо семьи. Но ведь и Марат тоже работал!

Булат меня пугал. С первого взгляда, с самой первой встречи. Я кожей чувствовала его неприязнь.

Но я даже подумать не могла, что брат моего жениха вот так жестоко со мной расправится.

Внезапно чувствую, как по спине ползет холод и в то же время тело обдаёт жаром так, словно моя кожа снова горит.

- Что же ты натворила, девочка… Я ведь просил тебя просто уехать.

Булат!

Он здесь! Говорит со мной. Зная, что я не могу ответить!

Мучительно хочется плакать. Боже, если бы я могла говорить! Мне надо сказать доктору… сказать, чтобы этого человека больше не пускали ко мне. Что он мне никто. И уж точно он не имеет права решать мою судьбу и судьбу моего малыша!

Глава 4

- Таисия, слышите меня? Давайте-ка понемногу будем приходить в себя. Глазки открываем.

Открываем? Я что, на самом деле могу открыть глаза?

Да, чувствую, что ресницы уже не склеены, слабо моргаю, разлепляя веки. Вижу свет, смутно. Но только свет. Больше ничего. Никаких очертаний, предметов. Ничего.

Неужели на самом деле ослепла? Боже, как я буду жить? Слепой, искалеченный инвалид. У меня ведь нет никаких родственников! Никого, кто бы мог помочь. Одна Нина. Но у подруги своя жизнь, она учится, работает, у неё есть мама, папа, сестра. Она не может ухаживать за мной.

Что со мной будет?

Видимо эти мысли заставляют меня задрожать, слезы сами появляются, омывая горячие веки.

- Что случилось? Тише, тише… спокойно.

Губы, губы я тоже могу разлепить! И, кажется, вернулась способность говорить. Нет, не говорить, шептать и хрипеть. Пытаюсь произнести хоть слово.

- Я…я… не…

- Не видишь, да, пока может быть такая проблема, видеть будешь нечётко, только свет. Ничего страшного, зрение восстановится, там ничего критичного нет. Вот голос…

Голос? А что с голосом? Не понимаю.

- Из-за дыма связки могли сесть. Хрипота может остаться, а может пройти со временем. Ты у нас не певица?

Певица? Если бы… Хотя, пела я очень даже хорошо. Но я пока скромная студентка, будущий специалист по связям с общественностью.

Ответить не могу, слегка качаю головой.

- Не певица, значит, ну и хорошо. Некоторым нравятся женские голоса с хрипотцой.

Некоторым нравятся? Не совсем понимаю, что он имеет в виду этот человек. Он же доктор?

- Значит так, Таисия, идём на поправку, ясно? Отдыхаем, спим, питаемся нормально. Это нужно и тебе и малышу. Тебя уже обрадовали? Скоро станешь мамочкой.

Обрадовали. Да уж. Вот только… кому нужна такая мать? И кому кроме меня нужен мой малыш?

Как я вообще буду…беременная? А что после родов? Жить мне есть, слава богу, но остальное?

Я студентка, жила за счёт небольшой пенсии от государства – я ведь отца потеряла, еще подростком, мама ушла когда мне было девятнадцать, какое-то время мне помогала двоюродная бабушка, но и бабушка тоже умерла.

Старалась подрабатывать, конечно. Мне хватало. Но как работать, имея на руках грудного ребёнка? Я не представляю. Вообще не представляю как обращаться с детьми, в моём окружении ни у кого детей не было.

Может… может быть и прав Булат, который требовал избавить меня от этой ноши?

Вспоминаю брата жениха и меня сразу мутит.

Сволочь! Нет уж! Не ему решать, рожать мне или не рожать! Справлюсь! Не в первый раз сталкиваюсь с трудностями. Прорвемся.

Думаю так, и непроизвольно двигаю ладонью, стараясь приблизить её к животу. Понимаю, что ничего не почувствую, но всё же.

- Доктор, добрый день.

Снова ненавистный голос! Зачем он тут? Почему его пускают? Он не родственник, даже не друг! Он никто!

Мычу, пытаясь сказать, но из моего горла вырываются только хриплые гласные.

- Добрый день Булат. Пациентка в сознании, слышит нас и даже может видеть. И говорить, правда, не очень хорошо.

- Прекрасно. Я хочу с ней поговорить.

- Понимаю, что вы хотите, но, по-моему, девушка не хочет с вами разговаривать. Так что… попрошу вас покинуть палату.

- Товий Сергеевич… вы забываете кто оплачивает пребывание пациентки в вашей клинике.

- А вы забываете, кто тут главный, и кто решает брать ли с пациентов деньги или нет. Могу вернуть вам то, что вы потратили. Но кошмарить тут моих пациентов, Булат Сулейманович вы не будете. Прошу, на выход.

***

- Мне нужно с ней поговорить.

- Вчера вы, кажется, просили доктора сделать так, чтобы пациентка жила? Так вот, давайте вы не будете этому препятствовать. Иначе мне, действительно придётся закрыть для вас двери клиники.

- Хорошо. Я просто хотел… я привёз фрукты, соки, эти… как их… смузи, протеиновые коктейли, сказали, что ей это можно…

Что? Он привёз еду для меня?

Думает, что я буду есть что-то из его рук?

Хочу сказать, что мне ничего не нужно, но голос не слушается.

- У нас отличное питание, Булат, не стоило волноваться. Девушку вашу кормят, ухаживают. Всё на высоте.

- Она не моя девушка.

- Я имел в виду то, что вы её привезли, вы её спасли, получается, в какой-то степени она ваша, не так ли?

Эта информация для меня – очередной шок.

Что значит – Булат меня привёз? Что значит – спас? Ничего не понимаю. Этого просто не может быть. Я была уверена, что меня привезли спасатели, кто-то тащил меня из горящей машины.

Сейчас анализирую слова доктора и то, что услышала раньше. Булат сказал, что это он оплачивает палату и врачей. Получается, я тут из милости Булата? Он меня сюда поместил? Зачем ему это?

Ответ на поверхности – Булату нужно держать всё под контролем.

Наверняка моя гибель может вызвать резонанс, не нужный его семье.

Про нашу с Маратом свадьбу знали многие, даже в прессе писали об этом, журналисты любят семью Каримовых, конечно, два брата, два красавца – холостяка. И вот младший нашёл себе невесту из простых.

История Золушки повторяется – так именно про нас и писали. Увы, красивой сказки из нашей истории не получилось.

Боже, а если любители жареного пронюхали о том, что случилось на мальчишнике? Какой ужас! Помню, несколько лет назад была такая жуткая резонансная история, когда жених выгнал невесту со свадьбы, ему показали видео с ней, оказалось, она чуть ли не эскортница. Девочка потом чуть с собой не покончила – её стали травить. Это ужасно. А что, если и обо мне уже такая слава идёт?

Я ведь просто этого не переживу.

Боже, это так ужасно, что я невольно вздрагиваю, и из горла вместо всхлипа вырывается жуткий хрип.

- Что с ней? – голос Булата меня пугает.

- Я же сказал, она нас слышит и видит. Видимо не готова с вами общаться, господин Каримов, лучше покиньте палату.

- Таисия, нам нужно поговорить, это важно. Я заеду завтра. Буду приезжать каждый день. Слышишь?

Глава 5

Его голос – мой новый триггер. Сразу начинается ломота в висках.

Зрение пока не восстановилось, я по-прежнему почти ничего не вижу. Говорить тоже могу с трудом.

Я попросила доктора рассказать о моём состоянии, что со мной, какие шансы на выздоровление.

Мне повезло, что меня сразу вытащили из машины, я не сильно обгорела.

Немного обожжена кожа на ногах и спине, но мне пообещали, что следов почти не останется. И лицо, лицо совсем не пострадало.

Как будто мне сейчас есть до этого дело!

Еще обгорели волосы. Странно, раньше я бы с ума сходила, так любила свою роскошную длинную гриву, а сейчас даже рада.

Пусть не будет у меня волос совсем, пусть никогда больше я не буду красавицей. Зато не позарится на меня богатый парень. Никто не позарится. Не захочет взять и одним махом сломать мою судьбу.

Наверное, зря я так переживаю, ведь всё уже сломано.

Но я встану на ноги, обязательно! И буду счастливой!

И малыша своего рожу и воспитаю.

И когда-нибудь встречу Булата Каримова и пройду мимо, с гордо поднятой головой. Докажу, что не нужен мне его брат, и его семья. И мой ребёнок никогда не захочет знать отца, потому что его отец оказался трусом и предателем.

Предатель.

Да, именно так я сейчас думаю о Марате.

Как он мог так поступить?

Позволить всё разрушить! Позволить всем поверить в ту гадость, которую показали!

Он ведь знал всё! Всё знал!

И позволил глумиться над своей любимой женщиной?

Позволил растоптать наши чувства? Нашу любовь?

Злюсь на него, но в то же время… я ведь не знаю, что там было и как? Что-то мне подсказывает, что и там руку Булат приложил.

Может быть, он просто заставил Марата от меня отказаться? Чем-то его шантажировал? Может, запугал, сказав, что убьёт меня?

Боже… почему я не подумала об этом сразу?

Мысль о том, что Марата могли вообще силой заставить отказаться от меня – вымораживает. Неужели семья моего жениха настолько бессердечна? Ведь не только Булат там всё решал?

Всё-таки глава семьи – отец.

Сулейман Каримов – очень непростой, как мне показалось, строгий, суровый мужчина. Булат – весь во отца. А Марат больше похож на мать, Залину Каримову – милую, симпатичную, улыбчивую женщину.

Вспоминаю первую встречу с семьей Марата.

Как же я боялась! Он говорил, что не стоит волноваться, что у него отличные родители, и меня примут хорошо, потому что я – девушка, которую он любит. Но я всё равно дрожала как суслик.

Шутка ли – сами Каримовы!

Я ведь читала о них в интернете, специально нашла информацию. Больше всего, конечно, о Булате, потому что именно он поднимал семейный бизнес после затяжного кризиса. За десять лет ему удалось сделать практически невозможное. Я старалась не думать о том, насколько могли Каримовы быть связаны с криминалом, понимала же, что просто так такие состояния не сколотишь. Просто решила для себя, что Марат не может быть втянут в какие-то тёмные дела. Просто потому, что это мой Марат. Мой любимый. Самый умный, добрый, веселый, честный.

Марат очень старался, чтобы его семья меня радушно встретила. И родители, и брат, и сестра. Сестра Амина разглядывала меня как какую-то диковинку, удивлялась, где её брат меня нашёл. А Марат с упоением рассказывал о нашей встрече.

Если бы я знала, насколько она окажется роковой.

- Таисия, ты меня слышишь?

Слышу. Но мне так хочется заткнуть уши! Не слышать, не видеть, не чувствовать его огромную фигуру в этой комнате.

Никак. Никогда!

Почему он опять здесь? Я была уверена, что Булата сюда больше не пустят. Конечно, я не рискнула просить об этом у доктора, но, когда он спросил про посетителей, сказала, что никого не хочу видеть. Предполагалось, что это относится именно к Булату.

И вот он здесь.

И меня колотит дикий озноб.

- Таисия, выслушай меня, уверен, ты примешь правильное решение. Этот ребёнок не нужен ни тебе, ни нашей семье. Я готов очень хорошо тебе заплатить. Обеспечу твое будущее. Твоё и твоих детей. Ты сможешь… - он откашливается, голос становится глухим, тихим, - сможешь найти другого мужчину, выйти замуж, ты будешь богатой девушкой, я позабочусь обо всем. Только сейчас ты должна подчиниться мне. Должна сказать «да».

- Нет. Я говорю вам – нет.

***

Хриплю, еле выговаривая такие важные слова.

Меня трясёт, мне так плохо, что, кажется, я сейчас потеряю сознание.

- Нет, нет, нет, - я как трек, застрявший на репите, - уходите, убирайтесь прочь! Я не хочу вас видеть и слышать! – Голос меня не слушается, хриплю, срываюсь, еле-еле выговариваю. Но с каждым новым произнесенным словом понимаю, что мне уже проще. Или просто прорывается ярость, сидящая внутри меня? Мой гнев. Моя ненависть.

Обжигающая, тёмная ненависть к этому человеку.

- Убирайтесь!

- Ты… ты…- Булат говорит очень тихо, и очень спокойно, и это меня еще больше выводит из себя. – Таисия, мне нужно, чтобы ты меня выслушала.

- Не хочу слушать, не хочу. Уходите!

- Тая… это важно. Я объясню почему и ты поймешь.

Поймёшь? Ему легко говорить! Что я должна понимать? Что его мерзкая семейка готова откупиться деньгами от ребёнка? Убить живую душу просто потому, что им так захотелось? Уничтожить ни в чем не повинное существо только потому, что будущий дядюшка так решил? Господи… ведь этот ребёнок – его родная кровь! Это его племянник или племянница! Для его отца это внук – первый, и для матери! Как можно так поступать? Как можно предлагать такое? Как можно быть таким чудовищем?

- Таисия…

- Не пойму. Мне не надо ничего объяснять! Это мой ребенок и вы…

- Это ребёнок семьи Каримовых. За которым начнётся охота. Ты даже не представляешь себе масштаб катастрофы. Таисия.

- Убирайтесь.

- Ты сможешь обеспечить безопасность этого малыша? – голос Булата становится глухим, еще более низким, тяжелым. Железобетонным. – Ты хоть представляешь, что может случиться в будущем? В самом ближайшем будущем?

Глава 6

Мне неспокойно. Последние дни совсем плохо. Всё тело болит. Ноет. На одной ноге ожог воспалился, нужно проколоть курс антибиотиков. Но я беременна. Это риск.

Прошу доктора еще немного подождать, может быть, обойдёмся без серьёзных препаратов.

Настроение – дрянь.

Нина приезжает меня навестить, она у меня хорошая, всегда на позитиве. И тут пытается держать лицо. Повторяет, что главное – я жива, а остальное…

- Ничего, Таечка, всё будет хорошо! Еще перевернётся на нашей улице КАМАЗ с пряниками, и с золотишком. – подмигивает, протягивая мне ягодку клубники, - Возьми, доктор сказал – можно.

- Не хочу, спасибо.

- Ты же всегда её любила?

- Любила, да… а теперь не люблю.

Не люблю, потому что слишком много воспоминаний связано. Больно.

Память тут же подкидывает видение – улыбающийся Марат, протягивающий мне ягодку. И я сначала качающая головой, отказывая, а потом… потом улыбающаяся, хватающая губами сочную, сладкую мякоть. Почему-то дико счастливая, хотя у нас тогда всё было еще очень сложно.

- Тая, что делать-то будешь? – это Нина про малыша.

Что делать… Как будто так просто ответить.

Рожать? И что? Всю жизнь бояться, что прийдут Каримовы и отнимут ребёнка? Или не Каримовы, а их враги?

Интересно, почему Булата это так волнует? Они ведь вполне могут везде распространить информацию, что мой ребёнок не имеет никакого отношения к их семье, ведь так? Это же просто? Сказать, что и свадьба расстроилась из-за того, что невеста оказалась недостойной? Тем более на мальчишнике это и так все видели.

Почему им не сделать так? Откреститься от меня и от ребёнка?

Или он переживает, что враги семьи окажутся не такими дураками?

Переживает? Булат? Я, наверное, перегрелась. У меня жар от незаживающих ран.

Такие как Булат Керимов не переживают в принципе. Им чужды нормальные человеческие эмоции.

Здесь что-то другое, и мне обязательно нужно докопаться, понять – что? Тогда я пойму, что мне делать дальше.

Хотя, что мне понимать? Я не пойду на аборт. Только не это.

- Тая, ты меня выслушай, хорошо? Конечно, тебе решать. Я бы… я бы от такой сволочи как твой Марат рожать бы точно не стала.

- Нина…

- Он недостоин! Он… он просто мразь.

Подруга в лице меняется, а я хмурюсь. Что случилось? Почему она говорит так именно сейчас? Только ли из-за того, что свадьба расстроилась? Или ей известно что-то еще?

- Нин… в чём дело?

- Ни в чём, просто…

- Что?

- Ты… у тебя же вся жизнь под откос из-за него, а он… Ему плевать! Он…

- Что… он?

Холодею. Почему-то уверена, что Нина что-то от меня скрывает. Она такая, не умеет врать, сразу всё на лице написано. Пытается вроде делать хорошую мину при плохой игре, но всё без толку.

- Ты что-то знаешь?

- Нет, Тая, - испуганно косится подруга, запихивая ягоду клубники в рот, - я… я просто… ну… из-за… Он же… он же тебя бросил, да?

- Нин, правду. – говорю жёстко. Если что-то есть, я хочу знать.

Это никак не повлияет на мои решения, но я хочу!

- Таюш, я его ненавижу, понимаешь? Просто ненавижу! – неожиданно лицо подруги превращается в гримасу, рот кривится, из глаз слезы, она рот рукой зажимает, протягивая мне телефон.

Картинка. Очень яркая, солнечная.

Заснеженные вершины гор. Нереальная красота. У нас уже весна вовсю, почти лето, а там…

А там Марат. Голый по пояс, в лимонных шортах. И на сноуборде.

Улыбается широко.

Шикарная фотография. Очень. У него идеальный торс, кубики пресса, красиво очерченные бицепсы. Он стройный, подсушенный. Офигенный.

И улыбка во весь рот.

И дата.

Фото сделано позавчера.

Наша свадьба должна была состояться неделю назад.

Время летит со сверхсветовой скоростью.

И я снова умираю.

Снова горю в своей старенькой машине.

Лучше бы я и правда сгорела. Всем было бы лучше. Каримовы не имели бы проблем с неподходящей матерью для своих детей и внуков. Мои друзья – Нина и остальные – погоревали бы и забыли.

И я была бы стёрта с лица земли начисто. Ничего после себя не оставила бы.

- Тая, прости меня, - всхлипывает подруга, - Я не хотела, правда. Я… ну ты, сама знаешь, не умею я юлить, скрывать. Как чувствовала, не надо было к тебе идти.

- Ты тут при чём? Разве это ты в горах развлекаешься? – отвечаю, голос свой не узнаю. Прав доктор – я охрипла, говорить еще больно. Но не только в этом дело. Меня слово выпотрошили. Все чувства из меня вынули. Обнулили. Я пуста. Пустой сосуд. Ничего нет внутри.

Ребёнок. Ребёнок есть от предателя. И что с этим делать я не понимаю.

- А знаешь, что, Таисия? А не плевать ли нам на этого Каримова, а? Что мы, ребёнка сами не поднимем?

Нина смотрит решительно, ноздри даже раздуваются от избытка эмоций.

- Поднимем, Тай! Я работаю! Родители мои к тебе отлично относятся – помогут. Бабушка у меня в Подмосковье живёт, на даче, помнишь её?

- Конечно помню!

- Дача большая, тебе с малышкой там летом будет отлично. А если что можно к папиной сестре, тёте Любе поехать в Курскую область, там тебя никто не найдёт. Ну… если будут искать. Так что… ты смотри!

- Куда смотреть? – улыбаюсь, меня заражает неожиданный энтузиазм Нины.

- Вперед смотри! И голову выше! И никаких абортов!

- Откуда ты… - неожиданно понимаю, что Нина еще что-то не договаривает.

- Случайно слышала. Ждала, пока мне тут пропуск выписывали, там в сестринской беседа была, ну я… краем ушка.

Краем ушка, это значит Нина стояла и подслушивала. Что ж. Не важно. Эта информация мне известна.

Кто-то очень хочет, чтобы я избавилась от ребёнка. Но нет.

Будет так как я решу. Как всегда и было.

А Булат Каримов… пусть катится… вместе с братом.

Я-то, дура наивная, представляла, как Марата заставляют от меня отказаться, как Булат его бьёт, руки скручивает, угрожает. Я думала, он страдает!

Глава 7

В тот день удача с утра была на моей стороне.

Я проспала. Сомнительная удача, да?

Но на лекцию и семинар успела. Сдала курсовую свою, и мои однокурсники, которым я помогала – тоже сдали, так что я заработала прилично.

После обеда однокурсница Вика утянула меня в торговый центр, платье выбирать. Я пошла, хотя понимала – вряд ли что-то там себе куплю, цены кусались.

Мало кому рассказывала о том, что у меня в жизни происходит, что я сирота, живу одна. Вещи покупать я обычно ездила на «Садовод» - не считала, что это зазорно, те же, что во многих магазинах неизвестных фирм висят, только дешевле всё в разы. Я даже сравнивала. Мои джинсы за пятьсот рублей в бутике у моего метро стоили пять тысяч. Как-то так.

Но на этот раз мне повезло. Зашли в шоу-рум, где были представлены вещи наших, российских дизайнеров, а там распродажа – смена коллекции, скидки реальные, до семидесяти процентов.

Я нашла очень уютный костюм – джоггеры и толстовку, что называется и в пир, и в мир. Симпатичный лонгслив с забавным принтом – давно хотела что-то подобное. Летний сарафанчик.

И платье… Обалденное! Нет, сначала его увидела Вика.

Коктейльное платье, для вечеринок и клубов, в которые я не хожу.

- Тая, примерь, а? На тебя отлично сядет.

- Да мне такое куда?

- Как куда? Забыла? Сегодня вечеринка у нас, День Всех Влюблённых.

- У вас. У влюблённых. А я не влюблена, и потом… я же не скидывалась.

- Никто не скидывался. Всех ведет Илья, сказал, что вход бесплатный, напитки за его счёт, ну, если кто захочет пожрать – там можно купить. Давай, примеряй, оно на тебе круто будет смотреться.

Оно и правда смотрелось круто. Золотое кружево. Фигуру подчеркнуло, грудь, ноги. Я себя почувствовала настоящей красавицей.

- Ты прямо модель! Шик!

- Для модели я ростом не вышла.

- Зря вы так. – это подошла девушка, стоящая у вешалок этого бренда. – рост не важен, если рекламируешь повседневную одежду, мы вот для каталога всяких девушек снимаем. Не хотите попробовать? Я вам оставлю визитку.

- Нет, спасибо, я не смогу.

- Возьми, Тая! Это же классно! Моделью работать!

Я покачала головой, усмехаясь – что тут классного? Особенно для меня, которая стесняется постоянно? А ведь когда-то я была уверенной в себе!

- А платье возьмите. Оно реально на вас круто смотрится.

- Спасибо большое, но я не могу. Мне… мне денег не хватит.

Девушка как-то странно на меня посмотрела, улыбнулась.

А когда я оплатила все покупки, порадовавшись, что потратила почти столько же, сколько на пресловутом «Садоводе», а качество вещей гораздо круче, протянула мне фирменный пакет.

- Это подарок. Только когда вам будут говорить комплименты, вы скажите, что платье вам дизайнер подарила, хорошо?

- Спасибо… - я покраснела, но отказываться не стала.

Папа любил повторять: дают - бери, бьют – беги.

И от предложения пойти в клуб не отказалась. Туфли надела мамины любимые, кремового цвета, идеально подошли к наряду.

В клуб на машине поехала. Сама за руль села. Водила я довольно часто, но больше по району. Продать мамину машину почему-то рука не поднималась, но я на ней иногда и зарабатывала – соседку на дачу возила, и в поликлинику, а чаще всего на рынок. Она мне платила по тарифу такси, говорила, что со мной спокойнее.

По дороге заехала за той самой однокурсницей Викой, и вот в десять вечера мы уже на танцполе.

Никогда мне не было так кайфово!

Я ловлю восхищенный взгляды ребят-одногруппников, но, если честно, на них мне плевать. Просто это та-ак классно чувствовать себя красивой и свободной!

До того момента, пока в коридоре, по дороге в уборную меня не хватает какой-то здоровый мужлан.

- Такая цыпа. Отсосешь?

- Что?

Я в шоке. А он напирает. Прижимает к стене.

- Руки уберите!

- Все вы сначала такие, ломаетесь, а потом работаете как насос. Давай. Заплачу.

- Пустите! Помогите!

Еле успеваю закричать – этот подонок зажимает мне рот рукой, я пытаюсь впиться зубами в его грубую кожу, и слышу словно сквозь слой ваты.

- Девочку отпусти.

- Слышь, свали брат. Моя девчонка. Просто ломается, телефончик новый захотела.

- Я сказал пусти.

- Ты чё, брателла, проблемы нужны?

Сволочь, которая меня зажала убирает руку, я как в замедленной съемке вижу, что этот бугай наступает на парня, которого я не могу разглядеть в полумраке. Замахивается, и видно получает удар в живот. Я кричу, потому что здоровяк, еще раз поднимает руку, и видно попадает. Я дико боюсь драк, но убежать и спрятаться не могу – совесть не позволяет. Зато она позволяет мне снять туфлю и ударить урода каблуком в спину. Не знаю, откуда в моей голове рождается этот приём, но он работает. Ну, как работает – отвлекает бугая от моего спасителя. Он поворачивается и замахивается уже на меня, но ударить не успевает – падает оглушенный, и к нам уже бежит охрана.

- Марат Сулейманович, - охранник обращается к тому, кто мне помог, - вы как?

- Я в норме, а вот вы косячите, кто за порядком следит, почему тут на приличных девушек нападают?

Он выходит в свет, и я вижу его лицо. Очень красивую улыбку. Глаза, которые тоже улыбаются, капельки крови, стекающие с рассеченной брови.

Не знаю, что позволяет мне осмелеть, протянуть руку, дотронуться до его лица.

- У вас кровь…

- Поможешь? – он подмигивает, а я лечу куда-то в пропасть.

Мамочки… это значит влюбиться с первого взгляда, да?

Глава 8

У меня дрожат руки, когда я помогаю ему, стираю кровь, заливаю рану перекисью.

А он улыбается, и прожигает взглядом.

Ох, боже, Тая… что с твоим сердечком?

- Мне кажется, тут надо швы наложить, хотите, я вас в травмпункт отвезу?

- Не надо швы, это ерунда. Тебя как зовут, красивая?

Краснею, как-то зажалась сразу.

Я иногда стеснялась своего имени. Казалось, оно какое-то… из прошлого века. Меня мама назвала в честь бабушкиной подруги Таисии, её все у нас в доме называли тётя Тася.

Мама обожала моё имя, она меня как только не называла, и Тая, и Таюша, и Таюшка, и Таюся… Мне и самой нравилось, но я помню, как в школе надо мной сначала смеялись, дразнили.

Зависаю, не знаю, сказать правду или нет.

- Ну, как, Златовласка? Или Снежинка?

- Не важно. – почему-то тушуюсь совсем. Стягиваю его рану пластырем. – Готово, если не хотите зашивать.

- Потанцевать с тобой хочу, красивая девочка.

- Я… я не танцую. Я домой уже уезжаю. Извините.

Не знаю сама, почему я так себя веду.

Наверное потому, что он мне слишком понравился.

Красивый, статный, яркий, стильный.

Сразу понимаю, что такие мальчики не для таких девочек как я.

От слова совсем.

Таким нужны красивые беспроблемные девочки из хороших семей, чтобы папа чиновник или олигарх, чтобы мысли только о том, какую сумочку взять к новым туфелькам.

А я, хоть и из приличной семьи, но сирота, бедная, почти нищая, живущая на пособие. Я и в клубе оказалась очень сильно случайно.

Еще раз себе доказав, что это место не для таких как я.

- Подожди, я тебя обидел чем-то? – голос у него такой низкий, ласковый.

- Нет, вы что? – сразу стыдно за свои мысли. – Вы меня спасли. Спасибо большое. Но мне и правда пора.

- Один танец. Пожалуйста.

- Нет.

- Хочешь, на колени встану?

Мы с ним сидим в небольшом холле недалеко от дамских комнат, тут никого, только охранник, который принёс нам аптечку стоит в коридоре, но он к нам спиной, не видит. И всё равно я дико пугаюсь.

- Не надо, пожалуйста!

Конечно, Марат меня не слушает. Красивое у него имя – Марат, Марик… Такое мужественное и нежное.

Мы в модном клубе. Я в шикарном платье. Передо мной на коленях красавчик мажор.

Мне это снится?

- Ты с ума сошёл?

- Да, ради того, чтобы ты сказала мне «ты», один танец, принцесса.

- Хорошо…

Краснею дико. Уговариваю себя, что отказать ему просто было нельзя.

Боже…

Марат ведёт меня за руку к выходу на танцпол, краем глаза вижу, что он говорит два слова какому-то парню, администратору или сотруднику клуба, тот кивает, идёт к диджею, пока мы проходим к танцполу быстрая клубная музыка меняется, начинает играть медленная, завораживающая мелодия.

Марат прижимает меня нежно, но меня словно током прошибает от ощущения его ладони на моей спине. Его аромат окутывает, такой терпкий, изысканный, восточный, очень мужской.

Притягивает чуть ближе. У меня сердце – словно бешеный кролик стучит в барабан. Воздуху не хватает. Внутри растекается огненная лава, затопляет все тело, чувствую то, что никогда еще не чувствовала – внизу живота, где-то чуть ниже пупка словно распускается горячий цветок. Уши закладывает.

Я не знаю, что со мной происходит, не было такого никогда, даже близко. Таких завораживающих чувств, такого притяжения.

Меня словно окутывает волшебная дымка, туман, морок, и всё вокруг по-другому, всё иначе. И я другая, совсем не такая как есть. Я словно принцесса из сказки, Золушка, встретившая на балу принца, и вот он приглашает на танец, и смотрит так, словно увидел нечто чудесное, и в его глазах я необыкновенная. И между нами искры, молнии, разряды электричества, и нас словно магнитом притягивает – не разорвать.
Это как сон, как мираж, видение. Голова кружится от его близости. От всего. В груди сердцу тесно, сейчас оно прорвёт оковы, ребра раскроются диковинным цветком и сердечко моё вылетит словно алая, огненная птица, прямо в руки этому парню.

Боже… что со мной, что со мной?

Едва дышу, когда Марат наклоняет голову, чтобы прошептать мне на ухо.

- Я сражён тобой. Убит наповал. Сразу. Я проиграл эту войну. Будешь моей девочкой?

Глава 9

«Будешь моей девочкой?»

Вот так просто?

Просто три слова, а у меня внутри Армагеддон, целая какофония эмоций, желаний, мыслей, страхов.

Мне нельзя! Я не такая. Я не заслуживаю. Я не гожусь. Он чужой. Он из другого мира. Я обожгусь.

Обожгусь.

Нельзя.

Но так хочется! Так сильно, мучительно хочется быть с ним! Вместе!

Боже…

Молчу. Словно проглотила язык. Онемела разом. Словно меня заколдовала злая Малефисента, лишила голоса и возможности отвечать.

Но если бы голос был, разве могла бы я сказать ему «да»?

Где он и где я?

Он явно богатый, очень, слишком. Он тут свой.

Я краем глаза замечаю шок на глазах моих однокурсников, которые видят меня с Маратом.

Видимо он реально очень, очень крутой. А кто такая я?

Никто.

У меня ничего нет за душой. Что бы я могла дать такому парню как Марат? Нет, не парню, мужчине?

- Почему ты молчишь? Я… тороплю события?

Киваю коротко. Пытаюсь проглотить ком в горле, но не получается. Весь спектр эмоций, наверное, на моём лице, поэтому я его так старательно прячу, отворачиваюсь.

Он хищник, не даёт мне ускользнуть.

Я как застигнутая врасплох на водопое лань, которая стоит так близко ко льву, и не может шелохнуться от страха.

Боже… боже…

- Скажи, как тебя зовут?

- Та… Тая… Таисия…

- Таисия, - он повторяет медленно, с рокотом перекатывая буквы во рту. Получается так красиво! Словно это не моё простенькое имя, а название диковинного цветка, или королевская фамилия.

Господи, о чем я, глупая, думаю! О чём!

- Ты такая нежная, Таисия… Не бойся меня, я тебя не обижу.

- Я не боюсь. Просто…

- Что, малыш?

Он так это говорит, каждое слово произносит так, что у меня взрыв внутри, адреналин, горячая лава по венам, фейерверки искр от разрядов нас соединяющих.

Чувствую пожар, заполняющий каждую клеточку тела. Кураж. Страсть.

И проблески разума, которые вопят о невозможности, нереальности того, что я уже успела себе напридумать.

Такой как Марат не может быть с такой как я. Это нонсенс. Он всё поймет обо мне, стоит ему увидеть меня в обычной жизни, в обычной одежде. Поймёт, что я самозванка, что я прислуга, которая посмела притащиться на это мероприятие.

Почему-то чувствую себя Золушкой. Да, именно, героиней старой сказки. Фея крестная из модного магазина подарила мне платье, сделала похожей на принцессу, я попала на бал, и пусть моя карета, мой старенький «форд» не превратится в полночь в тыкву, но я сама, выйдя отсюда, из этого клуба стану обычной простой девчонкой, которой не место рядом с небожителями, такими как Марат.

Музыка заканчивается. Это было волшебно. Сердечко сжимается. Вот-вот всё закончится. Сказка растает в воздухе. Растворится как дым. Я снова буду простой студенткой Тасей. А Марат…

Марат по-прежнему будет купаться в роскоши, получать предложения от самых красивых девушек. Будет жить на всю катушку, весело и счастливо.

Я пропускаю момент, когда мой спутник кивает и танцпол снова накрывает летящая трель саксофона. Еще один медленный танец. Боже…

_ Не хочу тебя отпускать, Таисия. Мне кажется, если я тебя отпущу – ты упорхнешь…

Молчу, потому что именно так и будет. Я сбегу от него. Сбегу, просто потому что позорно испугалась.

Не его.

Себя. Своих чувств.

Того, что для меня всё это будет очень серьёзно, а для него… для него так, игра. Очередная птичка, которая попалась в сети.

Не знаю, почему я так подумала, но подумала.

Но слишком хорошо танцевать. Я не готова вот так сходу отказаться. Я не могу, физически. Хочу продлить это удовольствие.

Его аромат. Жар его тела. Остроту. Его дыхание. То, как чувствуются его губы совсем рядом от мочки моего уха.

- Так вкусно пахнешь, и ведь это не духи, да, Тая?

Боже, таю от одного его голоса. Это так опасно! Невыносимо.

Не могу. Не должна!

Мне надо сейчас же сбежать. Оттолкнуть его, выпорхнуть из зала. Лететь к своей карете, пока она реально не стала тыквой.

- Тая, можно мне тебя проводить?

Головой качаю.

- Почему?

- Я… - боже! Не узнаю свой голос! Сиплый, каркающий! Откашливаюсь. – Я на машине. За рулём.

- Водишь машину? Не подумал бы…

- Да. Вожу.

- Сама? Без водителя?

Усмехаюсь, водитель? Это откуда-то из сериалов про золотую молодежь. Впрочем, вот она, та самая молодежь, сейчас вокруг меня.

- У меня старая машина. Мамина.

- Мама дала покататься? – он улыбается.

- Мама умерла.

- Прости.

Тональность его голоса сразу меняется. И тональность нашего общения. Мне неловко. И ему, наверное.

Музыка сменяется резко, очень быстрая, электронная, танцевальная, на танцполе почти сразу становится тесно и жарко.

- Мне пора домой. Спасибо за танец.

- Спасибо тебе. Я… я могу тебя проводить до машины?

Почему нет? Заодно посмотрит на мою тыкву.

Нахожу Вику, говорю, что уезжаю – я ведь ее привезла. Вика таращится на стоящего неподалёку Макара.

- Ты с ним?

- Нет, я домой.

- А он?

- А он проводит и всё.

- Я-асно… - тянет Вика, потом говорит, что останется, доедет с кем-то из наших и я с чистой совестью ухожу.

В гардеробе мой спутник галантно подает мне пуховик. Стыдно, потому что пуховик у меня такой затрапезный, простенький. А у Марата элегантное пальто. Да, мне еще и туфли надо переодеть. И сапоги у меня те еще.

Впрочем, какая разница? Наоборот, хорошо. Увидит во что я одета – сразу перехочет связываться с такой простушкой. Да?

Нет.

Интерес Марата ко мне, кажется, только растёт.

Он улыбается и бросать меня тут не собирается.

Выходим. Парковка у клуба забита, но моя машина не здесь стоит.

- Ты куда, Таисия?

- Я машину во дворах поставила, там бесплатно. – еще найти надо было, чтобы без шлагбаума!

- Пойдем. – он берет у меня из рук пакет с туфлями.

Глава 10

Выхожу из института после обеда. Устала, голодная. Хочется домой. Лечь, укрыться одеялом и ни о чём не думать.

Особенно о новом знакомом, которому я не ответила.

Испугалась.

Да, просто банально испугалась своих чувств. Испугалась того, что разочарую этого красавчика Марата на первом же свидании. Он меня бросит, а я буду страдать. Это ведь я! Именно так и будет.

Я могла заинтересовать его, не спорю, я красивая. Но помимо красоты ведь должно быть что-то еще? Увы, сейчас чаще смотрят не на богатый внутренний мир, а на то, во что ты одет, какой у тебя телефон, какие перспективы.

У меня не плохие, всё-таки учусь я хорошо. Есть шанс найти потом приличную работу, начать зарабатывать нормально. Квартира у меня есть и это большой плюс. Но дом – старая хрущевка, жители которой наотрез отказались от реновации, а теперь локти кусают.

В общем, я с одной стороны невеста не плохая, перспективная, с другой, особенно для такого как Марат я полный ноль.

Невеста.

Да, да! Я еще и загадываю сразу на максимум. Мне неинтересны одноразовые отношения и связи. Я хочу семью, крепкую. Чтобы муж был один. Чтобы у меня в принципе был один мужчина.

В общем я такая вся из себя тургеневская барышня.

Или просто боюсь жизни. Боюсь терять.

Я столько уже теряла, что больше просто не вывезу.

Если я полюблю, то…

- Привет, красивая девочка Таисия.

Из моих горьких дум меня переносит в реальность знакомый бархатный тембр.

Марат? Здесь?

Он улыбается, стоит у черного внедорожника. В черном элегантном пальто, в костюме, но без галстука. Красивый. И без цветов.

Чувствую, как загораются щеки. Почему он должен быть с цветами? Что за глупость? И… почему он здесь? Откуда узнал?

- Привет, Тая.

- Привет.

- Как твои дела? Ты не ответила вчера.

- Я… я уснула.

- Прости, было поздно уже, да. Неприлично писать девушке так поздно. Ты домой?

- Да, я… спешу.

- У тебя дела какие-то? Я могу отвезти. Или ты на машине?

- Нет, я без машины, но… лучше не стоит меня отвозить.

- Почему?

Простой вопрос на который у меня нет ответа.

- Извините. – не нашла ничего лучше, как сказать слово, которое употребляю слишком часто. Да, я часто извиняюсь, хотя сама порой не понимаю - зачем?

- Таисия, я тебя чем-то обидел? Подожди… Я… я не знал, какие цветы ты любишь, поэтому… вот.

Он открывает дверь машины, и я вижу, что она буквально завалена цветами. Самыми разными. Алыми и нежно-розовыми розами, ромашками, тюльпанами, пионами, орхидеями, гортензиями.

Следующее, что делает Марат – открывает багажник, в котором несколько корзин цветов. Тоже разных.

- Ты магазин ограбил? Или сам продаешь? – боже, я сказала ему «ты», сама не заметила.

- Это они меня ограбили, - усмехается, потом замечает испуг на моём лице, понимает, что ляпнул не то. – Не волнуйся, я могу себе позволить купить девушке хоть миллион алых роз. Лишь бы ей они понравились.

- Я… я люблю цветы, но…

Не понимаю откуда у него в руке берется огромная ромашка. Одна.

- Пожалуйста, дай мне шанс.

- Шанс?

- Хочешь, давай погадаем на этой ромашке? Просто да или нет? Пусть ромашка выберет?

Он уже берется за лепесток, но я торможу.

- Не надо. Пусть… пусть она живёт. Я…

- Позволишь пригласить тебя на свидание?

Он близко, очень близко стоит. Я рассматриваю его глаза. Они неожиданно яркие, светлые, зеленые с золотыми искорками. Длинные ресницы.

Восточный принц. Алладин из сказки.

Вот только какая из меня принцесса?

- Да.

Я говорю «да». Я не могу сказать «нет». В эту минуту мне снова плевать на последствия.

Я хочу быть счастливой. И я даже почти отдаю себе отчет в том, что это может быть очень быстрое счастье. То есть недолгое.

Но мне плевать. Я его хочу. Сейчас. Счастья хочу.

Совершенно не ожидаю, того, что произойдёт. Марат обнимает меня за талию, подхватывает на руки и кружит! И смеётся так заразительно, что я тоже начинаю улыбаться. Мне хорошо сейчас. Так хорошо!

- Такая красивая, Тая, я убит наповал, в самое сердце ранен. Ты нереальная.

- Реальная, вполне. – говорю тихо.

Он улыбается, ставит меня на землю, но руки не убирает.

- Ты голодна? Поедем, поедим?

Сердце замирает. Голодна, да, но вот к посиделкам в ресторане я, наверное, не готова.

- Я… я не знаю, я… - собственно, почему я не могу озвучить правду? – Если только пойдём в скромное место, хорошо? Ну… не пафосное?

Марат хмурится.

- Я не знаю, пафосное оно или нет. Тут недалеко, ресторан моего приятеля. Там всё просто.

Там на самом деле оказывается довольно просто. Это я потом понимаю, что такая простота обманчива. Модное место московской молодежи. Но, к моему счастью, публика, сидевшая внутри, действительно сидит весьма разношерстная. Мы проходим в дальнюю часть ресторана, нас сажают в уютную нишу, загороженную китайской ширмой.

Марат галантно помогает мне снять пуховик, отодвигает кресло, приглашая сесть.

Цены в меню снова вгоняют меня в краску. Мне не по карману. Я ищу что-то самое дешевое. И мне стыдно. А потом вспоминаю маму, которая мне говорила – если мужчина приглашает на свидание, значит отдаёт себе отчёт в том, сколько может потратить на понравившуюся ему девушку. Ну и цветочный магазин в машине Марата говорит о том, что парень он совсем не бедный, и сама машина, и весь его внешний вид. Золотая молодежь. Мажор.

Краснею, потому что не хочу думать о нём плохо, но мажоров я не особенно люблю, сталкивалась пару раз в институте, больше не хочется.

- Здесь очень вкусный томатный суп со страчателлой. И стейки.

- А рыба? – спрашиваю, потому что стейк видимо посыпают не перцем, а бриллиантовой крошкой. Рыба чуть бюджетнее.

- Форель очень хороша, и сибас. Но я рыбу не особенно люблю.

- Тогда я буду… - сибас подешевле форели, но Марат так смотрит, что мне становится стыдно. Понял, что я ориентируюсь на цену. – Форель. И… суп.

Глава 11

В губы. Это, оказывается не так просто, если молодой человек выше на голову.

Мы гуляем в парке, разговариваем, Марат рассказывает о работе, о проектах брата, он вообще очень много говорит о Булате, я чувствую его искреннюю любовь к брату, даже, какое-то обожание. Марат идеализирует старшего Каримова и мне это нравится, вообще нравится его отношение к семье.

Поднимаемся по лестнице, я чуть впереди, решаю повернуться, чтобы что-то сказать. Лицо Марата на одном уровне с моим, смотрю в его глаза и забываю обо всем. И целую.

Просто трогаю своими губами его губы, пробую. Он не отвечает. Он замирает. Потом поднимает руки, берет моё лицо в свои ладони, разглядывает меня, слегка ошалевшую от своей смелости.

- Тая, ты необыкновенная. Можно?

Киваю.

И на меня обрушиваются совершенно новые ощущения, эмоции.

Его поцелуй — это что-то нереальное, неожиданное, но такое волшебное.

Касание, легкое, как пёрышко, один раз, второй, на третий его губы просто сметают мои, сминают, поглощают. И меня пронизывает словно током, от макушки до пяток и обратно, так остро, так невероятно чувственно. Дико, но в то же время так…нежно и сладко. Он тормозит, замедляется, словно проверяет мои границы, потом атакует вновь, опять и опять, раз за разом заставляя меня нырять в эмоциональную пучину.

Немыслимо.

Горячо.

Волшебно.

Страстно.

Страшно.

Страшно, что это всё может оказаться просто сном, секундой счастья, украденной у вечности.

Когда Марат поймёт, что такая девушка как я – не для него. Что нам не по пути. Улыбнётся, и скажет – прощай малыш.

А я даже не буду пытаться собирать себя, так и останусь пылью, осколками под его ногами, разбитым вдребезги сердечком, которому он просто скажет – прости.

Это же будет именно так. Поэтому мне становится грустно, но только на мгновение. Я переживу это потом. И я не буду грустить здесь и сейчас.

- Тая… Тая моя, девочка.

- Марат…

- Что?

- Не знаю, хорошо.

- И мне хорошо. Я… я хочу сказать тебе, я не тороплю события, но я очень хочу, чтобы ты стала моей.

Я напрягаюсь, потому что понимаю, что это значит. Или не понимаю?

- Малышка, что с тобой?

- Ничего, всё в порядке.

Видимо, у меня всё на лице написано. Конечно, такому как Марат нужна близость. Нужно от девушки всё. Не просто прогулки и разговоры. Поцелуи и… секс. А я боюсь этого.

Не потому, что не доверяю Марату. Лучше, пусть это будет он. Даже если потом он меня бросит. Пусть он. Первый.

- Я хочу, чтобы ты знала, что для меня всё серьёзно. Таисия.

Он смотрит, чуть хмурит брови, словно пытается считать мои мысли.

- Я хочу поговорить с братом, с Булатом.

- С братом? – я не очень понимаю, почему, у него ведь есть отец?

- С братом, потому что он в хороших отношениях с нашим дядей, дядя глава клана.

- Дядя? Не отец?

- Наш отец правая рука, но многое решает дядя.

Вот так, я и не представляла, что так бывает. И не понимаю, зачем Марату с ними разговаривать.

- Ты что, не можешь встречаться со мной без их согласия?

- Встречаться могу. Жениться – нет.

- Же… женить…- я не могу выговорить. Заливаюсь краской. Он ведь не шутит? Или шутит? Если… если второе, то это так… обидно, и низко! И так нельзя!

- Я хочу жениться на тебе Таисия. Прости, что говорю это вот так. Я должен встретиться с главой твоей семьи сначала, попросить твоей руки, и кого-то из старших, из мужчин.

- У меня никого нет. Я говорила тебе. Я сирота.

- Даже… даже дальних родственников нет?

Качаю головой. Никого. Когда ушла мама бабушка искала. Увы, папа был один у родителей, связь с двоюродными братьями его родителей утеряна, и у мамы такая же история. Мама – поздний ребёнок, её родители ушли рано. Папа тоже поздний, и у него такая же история.

- Тогда я могу сразу идти с предложением к тебе? Только, сначала я должен обсудить всё с моей семьей.

Я не могу понять, он делает мне предложение? Или что? И зачем он будет говорить с этим своим Булатом? А что если… что, если его родные будут против?

Задаю этот вопрос, но Марат отвечает, что такого не может быть.

- Они уважают мой выбор. А мой выбор – это ты.

И всё-таки я не могу понять, он всерьёз? Он ведь… не спросил меня, согласна ли я?

- Тая, ты будешь моей женой? Прости, что говорю это вот так, просто… этот поцелуй, и ты… Я не могу ждать. Хочу, чтобы ты была вся моя.

Я тоже не могу и не хочу ждать.

Марат через несколько дней объявляет, что всё обсудил с родными. Они хотят меня увидеть.

Мы встречаемся.

Больше всего на меня производит впечатление, конечно же, Булат. Хотя он, кажется, совсем не впечатлен, рассматривает меня не долго, видимо, делает какие-то свои выводы.

Я тоже их делаю.

Булат высокий, ещё выше Марата. Очень крупный, широк в плечах. Фигура у него очень мужественная. Лицо красивое, но холодное и суровое. Не хотела бы я встать на его пути.

Встреча прошла замечательно, как говорит Марат. У меня другое мнение, но я молчу.

Марат всё-таки делает предложение более официально и красиво. Приглашает в уютный ресторан на крыше, с живой музыкой. Дарит огромный букет и роскошное кольцо.

Я невеста Марата Каримова.

Это чудо.

Или сон.

Мечта, которая разбивается вдребезги, когда я просыпаюсь однажды утром в гостиничном номере, понимая, что лишилась невинности.

Я мало что помню. Однокурсницы пригласили в ресторан, отметить день рождения, я пошла, потому что мы хорошо общались, даже дружили. И Марат как раз на неделю уехал на свою родину, вроде вместе с Булатом. После ресторана меня потащили в клуб, хотя я отказывалась. Я ничего не пила, только лимонад. Который мне, видимо, подменили. Или что-то добавили. Мне стало нехорошо, закружилась голова. Помню темный коридор, меня ведут. Потом улица, меня сажают в машину. И провал.

Глава 12

- Уходи, пожалуйста, Марат.

- Почему? Объясни?

- Я не могу. Просто… просто поверь, всё… всё кончено.

- Что кончено? Тая? Почему?

От его голоса сердце просто в лоскутки. Больно, господи! Как же мне больно!

Меня словно поливают кислотой. Обугливается всё. Слой за слоем, превращается в кровавое месиво. Вместо вздохов – рваные всхлипы. Вместо слов – хрип. Кровь везде мерещится. И тонкие иглы, впивающиеся в душу. И гвозди, которыми меня прибивают к столбу проклятому.

Распята, опорочена.

Я думала, смогу объяснить. Но это немыслимо.

Я не в состоянии! Не в силах!

Я могу только прогнать.

Прочь, пожалуйста. Уйди прочь. Не мучай меня.

- Не мучай меня!

Ору! Ору в истерике сквозь дверь входную. Не пускаю даже на порог.

Я не могу представить, что он меня увидит.

Такую вот. Уничтоженную.

Больно.

Думала получится.

Нет.

Врать не могу. И правду не могу.

Очень плохо. Мечусь как в бреду целый день после его ухода.

Не понимаю, как получается так, что Марат рядом.

Потом догадываюсь.

Нинка.

Святая моя, проклятая подружка!

Зачем? За что?

- Тая… Таечка, девочка моя…

Руки мои целует. Пальцы. Волосы…

Ноги… ноги целует!

Нет!

Не трогай меня. Я грязная! Грязная…

Шепчу, снова в бред погружаясь, реву, кричу, вою… Он не отпускает, держит. Долго не могу успокоиться. Нинка делает мне какой-то укол – она умеет, матери своей колет, бабушке колола и своей и моей. Рука у неё легкая. Меня слегка примораживает. Могу только стонать.

- Уходи, уходи, уходи…

- Нет, любимая, нет. Я с тобой. Я люблю тебя.

Ночь глубокая.

Мы вдвоём.

Лежим обнявшись. Сплелись в кокон. Я понимаю, что права не имею так с ним. Не могу.

- Марат, я… меня… прости меня.

- Тебя? За что тебя? Я их найду, слышишь? Каждого. Они ответят.

Господи, он знает?

Меня ломает от понимания. Снова вою. Тихо. Умираю от стыда и мерзости, которую на себе ощущаю.

Я не помню ничего. Но знаю, что я грязная. Представляю, что со мной делали как это было.

Меня мутит. Боже, выворачивает прямо перед ним. Желчью, горечью.

Боже…

- Тише, маленькая, тише.

Он убирает за мной, вытирает меня. Поит горячим чаем с медом.

Сидит рядом.

- Я… мне надо в душ. Пожалуйста.

Мне нужно смыть с себя это. Да, я мылась уже не раз после. Но всё равно ощущаю себя испачканной.

Больно так. В чём я виновата? Почему я?

В том клубе было полно девчонок, готовых на всё. Даже даром, просто так.

Почему я?

Или именно потому, что я была против? Моя чистота им нужна была? Моя невинность?

Это такое развлечение? Сломать человеку жизнь?

- Марат, я все понимаю. Я… не подходящая для тебя девушка. Лучше тебе от меня отказаться.

- Глупая моя малышка. Я же люблю тебя? Я… жениться на тебе хочу.

Молчу. Замираю. Умираю снова внутренне. Жениться.

Неужели он не понимает, что я теперь не могу?

- Ты ведь знаешь, что я… ты…

- Ты моя маленькая девочка, любимая. Самая чистая, самая лучшая на свете. Я тебя люблю.

Плачу снова.

Почему он такой?

За что мне это всё?

Знать, что самый лучший мужчина в мире меня любит и осознавать, что нам не быть вместе? Никогда.

- Я тоже тебя люблю, Марат. Я… я хочу… хочу быть твоей.

Прижимаюсь к нему. Впечатываюсь. Ищу губами его губы.

Хочу. Хочу взять от жизни всё напоследок. Пусть хоть раз, но он будет принадлежать мне, а я ему.

Марат тормозит меня. Отстраняется. Дышит тяжело.

Новая порция боли заставляет согнуться пополам.

Он не хочет!

Он брезгует!

Я противна ему!

- Малышка…

- Уйди, прошу. Уйди.

- Я люблю тебя. И хочу. Но не так.

С трудом понимаю, что он говорит. С трудом дышу. Думаю. Снова и снова умираю внутри.

- Пожалуйста. Марат. Ты не понимаешь. Я… я хочу знать, как это бывает. Хочу знать, как бывает, когда любят. Не бойся, я… я чистая. Я сдала анализы, я здорова.

- Тая… я… я…

- Пожалуйста!

Я на коленях готова умолять. Для меня это так важно!

Это сейчас вопрос жизни и смерти.

Мне это необходимо. Больше, чем что бы то ни было.

- Я люблю тебя, Таечка. Люблю. И всё у нас будет. Не сомневайся, будет.

Голова кружится от поцелуев и ласк. Он несёт меня в душ. Моет.

Он еще не видел меня без одежды. Но я не стесняюсь. Я хочу, чтобы он смотрел. Я хочу быть его вся.

Потом Марат возвращает меня в кровать. Ложится рядом. Обнимает.

- Ты прекрасна. Самая чистая, самая невинная. Ты моя.

Я засыпаю. Утром просыпаюсь раньше. Смотрю на него. Такой мужественный профиль. Такой красивый.

Как жаль, что я так глупо уничтожила свою жизнь, своё будущее.

Намереваюсь еще раз поговорить с Маратом. Объяснить.

- Я всё понял, Тая. Но я не готов тебя терять, отпускать. Несмотря ни на что. Ты моя, слышишь? Моя. А я твой.

Марат целует кончики моих пальцев. Целует меня в губы. Прижимает к себе.

Он заставляет меня поверить в невозможное.

В счастье.

Я знаю, что он ищет негодяев, которые надругались надо мной.

Я очень просила сделать так, чтобы его родные не знали.

- Я понимаю, ты любишь брата, доверяешь ему. Но, Марат! Как я буду в глаза твоей семье смотреть? Матери твоей? Отцу? Брату?

Меня тревожит он. Булат. Пугает.

Марат вроде бы со мной соглашается.

Мне неспокойно. Я вижу, в каком он состоянии.

Однажды вечером я заставляю его зайти ко мне домой. Обманом. Делаю вид, что мне плохо. А потом…

Стою перед ним обнаженная.

- Сделай это. Пожалуйста. Покажи, что значит быть любимой. Прошу. Я не могу больше. Я хочу быть твоей. Я не могу ждать.

Марат хотел как положено, после свадьбы. Я настояла на том, чтобы сделать это раньше.

Я сама.

Глава 13

Убила бы. Если бы могла.

Если бы взглядом убивали.

Сильная девочка, которую я недооценил.

Совсем недооценил.

Думал, справиться с ней будет просто. Да уж. Куда проще.

Но как справиться с собой?

Сцепив зубы. Если только так.

Зачем ей этот ребёнок? Я ведь готов дать денег! Много! Очень много! И…

Чёрт. Чувствую себя последней мразью.

Почему?

Да потому что всё это неправильно.

И она ни в чём не виновата.

Хотя нет, виновата. В том, что слишком красивой родилась. Слишком хорошей.

Для таких как мы.

А брат… Брат был так уверен в том, что ему позволено просто любить! Просто жить спокойно. Любить, кого хочешь.

Он же младший, да? С него какой спрос?

Это я, Булат Каримов должен жениться по расчёту, как давно уже сговорено. Клан Каримовых, большая семья, верховодит которой даже не отец моя, а дядя – старший брат отца. Мы должны объединиться с кланом Усмановых. Дочь главы семейства девушка во всех отношениях хорошая. Правда, еще молодая. И не важно, что выглядит она в свои семнадцать как тридцатилетняя матрона, и характер скверный. Это не важно. Зато там нефть, заводы, недвижимость элитная.

Да и мне какая разница, какая жена? Наследника ей можно сделать закрыв глаза, и запасного, ну и можно еще девчонку, чтобы комплект. А потом жить в своё удовольствие.

Только вот удовольствие это поперек горла.

Не хочу я так. Никогда не хотел.

Знал, что должен, обязан. Но…

Смотрел на брата и завидовал. Считая, что он может жить как хочет, потому что младший.

Любить кого хочет. Быть с кем хочет.

Я ведь тоже любил.

Любил одну красивую маленькую девочку, нам было по семнадцать тогда. Ничего серьёзного. Просто гуляли, просто дружили, за руки держались. Она была из моего класса, правда, я там уже не учился, экстерном два последних сдал и в институт попал в шестнадцать лет. Анюта была очень красивая, милая, умная. Спокойная такая, нежная. Хотел её себе. Решил тогда, будет нам по восемнадцать – женюсь. Хорошо, что ждал, как порядочный.

Пришёл к отцу, рассказал, мол, так и так, люблю.

И вкатили мне эту любовь. По самое…

Хорошо, что её не тронули, Аню, когда я стал характер показывать. Мной ограничились.

Помню глаза её, когда я сказал, что уезжаю, чтобы она меня забыла. Что я… так и сказал, что люблю её, но жениться должен буду на другой.

- Булат… я… мы можем и так, не обязательно на мне жениться. Женись на ком хочешь, а я… я буду тебя любить!

- Ты с ума сошла…

Дурак.

Слабак.

Не было тогда у меня другого выхода.

И сейчас нет.

Просто сейчас мне уже всё равно. Для меня тема любви закрыта.

Я так думал.

Думал…

Когда тащил её тело из машины, когда платье свадебное на ней горело и волосы.

Таисия… Красивая, нежная девочка.

Куда ж ты вляпалась! На хрена?

И Марат… ну, какого… твою ж..?

Я же говорил ему, что не получится! Предупреждал!

- Мне плевать брат. Я её люблю. Я за неё в ответе.

Да уж.

В ответе.

Это я в ответе в итоге. Потому что выходит один я тут за всё отвечаю.

Отец только выглядит суровым и сильным. Бизнес когда-то держал, но те времена прошли. Я поднимал всё. К дяде на поклон ходил, вымаливал помощь, ненавидя себя за это. Зная, чем придётся платить.

Собой. Своей жизнью.

Только на хрена она тогда, такая жизнь?

Расклад сил оказался для нас очень плачевным.

Дядя пригласил меня, бросил на стол папку с документами.

Кредиты, займы, заложенное отцом имущество.

- Или мы по миру пойдём, или Марат женится на Алие Халимовой.

- Даже так?

- Да так, Булат.

- Марат собрался жениться на другой девушке.

- Реши эту проблему, Булат.

Вот так просто. Реши эту проблему!

А я уже видел девушку.

Таисия.

Красивая. Милая.

Сколько я их уже видел, красивых и милых.

Хорошо, что Анюта моя не стала меня ждать. Вышла замуж, родила детей, живёт счастливо.

Возможно, и с Таисией всё было бы так же, но Марик упёрся рогом.

- Булат, я женюсь на Тае. Меня не интересует ваш семейный бизнес, ваши кланы. Я не хочу жить как ты.

Я сам не хотел жить как я.

Но считал, что выбора нет.

Я ведь просил по-хорошему!

И знал, что в итоге будет по-плохому.

Мальчишник. Отвратительное видео, от которого меня самого начало мутить. Как её, такую чистую, нежную… мрази! Найду, уничтожу, хоть и не моё это дело, но…

Я этого не хотел! Не хотел доводить до такого! Даже не представлял, что вот так будет, что…

Не важно.

Марата увезли.

Таисия…

Я ведь надеялся, что обойдётся малой кровью!

Я пообещал ей денег. Много. Столько, сколько она не заработает за всю жизнь. Я бы дал больше. И не только денег.

Покровительство.

Красивая, маленькая девочка, наивная и чистая. Почти.

С огромными изумрудными глазищами. Которая никак не могла понять, что я ей говорю.

- Но… он всё знал! Я сама ему обо всем рассказала! Это… это было… не по моей воле. Марат знал. Он говорил, что любит меня! Он… мы были близки…

Братец поторопился. И сильно.

И теперь я вынужден решать еще одну проблему.

- Приняла. Катитесь к чёрту со своими предложениями, Каримовы. Это мой ребенок. Только мой. И я смогу его защитить!

Как бы не так, Таисия… как бы не так…

Глава 14

Чашка крепкого кофе. Стакан воды. Больше ничего.

Ничего лишнего позволить себе не могу.

Сижу в подвале своего дома, тут у меня шикарный домашний кинотеатр. Всегда смотрю кино один. Не люблю компанию для этого дела.

Щелкаю пультом, снова и снова пересматривая один момент. «Крёстный отец» Копполы. Кадры, когда погибает молодая жена Микеле Корлеоне.

Аполлония. То, как видит это сам Микеле. Этот взгляд Аль Пачино, когда он понимает. Взрыв…

Я не сказал Марату о том, что случилось с его девушкой. Он ничего не знает.

Его держат взаперти, в небольшом домике в горах. Брат будет там еще некоторое время. Ему полезно.

Я ведь всё объяснил!

Я знал, что будет именно так.

Но брат решил пойти против всех. Что ж…

Возможно, в чём-то он прав?

Пытался жить жизнь так, как он сам хочет.

И я ему позавидовал. Да. Иметь право выбрать то, как ты будешь жить, с кем ты будешь жить. Большая ценность.

Гораздо более важная чем то, что имею я.

Деньги?

Не могу сказать, что меня лично когда-то сильно привлекали именно деньги.

Власть и свобода, которую они дают? Возможно.

Но ведь по факту никакой свободы у меня нет. И власти нет тоже.

Только проклятые обязанности.

Должен. Должен. Должен.

Правда, в последние дни, после мальчишника, а скорее после той катастрофы, которая за ним последовала я стал задумываться о том, а стоит ли, реально жить такую жизнь, которую живу я. Проживать эти бессмысленные годы. Ради чего?

Да, я имею возможности, которых не имеет, пожалуй, девяносто, а то и девяносто пять процентов всех людей.

Я богат. У меня есть деньги и есть подобие власти, которую они дают. Со мной считаются. У меня есть определённый статус.

Но реально ли я обязан платить за него своим будущим? Своей жизнью?

Глотаю горький до отвращения кофе.

Ристретто. Больше зёрен, меньше воды. Крепкий, тягучий, насыщенный.

Я ненавижу его.

С большим удовольствием я пил бы кофе с молоком и сахаром. Или чай с чабрецом.

Зачем я пью ненавистный ристретто?

Зачем я трачу свою жизнь впустую?

Счастлив я? Нет.

Хочу быть счастливым?

Вспоминаю словно кадры из старого фильма мою юность. Мою Аню. Наши свидания.

И другое вспоминаю. То, на что не имел права смотреть.

Свидание брата и его девушки. Её глаза, горящие таким счастливым огнём, когда она на него смотрела. Её руки, обвивающие его. Губы. Улыбки, поцелуи. Шепот… Конечно, я не слышал того, что она говорила ему, что он отвечал. Но мне достаточно было видеть их двоих, чтобы понимать. Каждое слово пропитано любовью и страстью.

Я завидовал брату чёрной завистью.

Пока не понял, что счастлив он с ней не будет. Просто потому, что ему не дадут этого счастья.

И именно я должен быть тем, кто не даст.

Кто почти отнимет у этой девочки жизнь.

Как сейчас я должен отнять жизнь у её ребёнка.

Я должен.

Или… нет?

Красивая девочка Таисия. Что мне с тобой делать.

Запрокидываю голову.

Момент, который не хочу вспоминать, но который раз за разом возникает в памяти. Видео, где над ней надругались.

Она ничего не понимала и вряд ли что-то запомнила. Но это не важно. Те, кто это сделал – ответят и скоро.

Никто не имеет права причинять ей боль.

Думаю, об этом, и морщусь, так противно мне понимать, что я себя назначил тем, кто будет решать, делать Тае больно или нет.

Я не хочу, чтобы она страдала.

Но как мне сделать так, чтобы оградить её?

Если ребёнок останется, это будет проблема для всех.

Да?

Дядя слишком много на себя берет.

Как и Усманов. И Халимов. Наши будущие родственники. Мой тесть и тесть Марата.

Уверены, что я всё еще тот молодой, горячий горец, которого они учили превращать всё, к чему прикасаешься в золото.

Но я не царь Мидас. Никогда им не был и не стану.

Я другой.

Из другого теста.

Это они недооценили.

Я и сам недооценил себя. Не ожидал, что сделаю многое из того, что сделал.

Не ожидал от себя таких поступков.

И на что еще окажется способен Булат Каримов?

Беру чашку, фильм давно выключен. Выхожу из подвала, поднимаюсь на кухню. В этом огромном доме я один. И не совсем понимаю – зачем он мне?

Для большой семьи?

Но я не представляю тут дочь Усманова, которая должна стать моей женой. Не вижу её тут. И детей от неё тоже не вижу. И не хочу видеть.

Этот дом для другой семьи. Для семьи, которую я хотел бы иметь. Для женщины, о которой мечтаю.

Выплёскиваю остатки кофе в раковину. Отставляю чашку. Беру другую. Ставлю на плиту турку. Кидаю в неё ложку молотых зёрен. Заливаю ледяной водой из фильтра. Засыпаю три ложки сахара. Жду, пока пенка начнёт подниматься слегка волнуясь. Снимаю с огня. Надеваю на чашку ситечко, фильтрую, чтобы крупинки зёрен не попали. Достаю из холодильника пакет молока.

Пять минут, и у меня в руках чашка кофе, которую я хочу.

Это так просто получить то, что хочешь.

Просто нужно встать и сделать самому.

Самому быть хозяином своей судьбы. Да?

Вспоминаю о том, что случилось днём. После того, как Таисия кричала, что она будет решать судьбу своего ребёнка.

Я просто подкупил медсестру, которая утром должна поменять лекарство для капельницы.

Ребёнка у Таисии не будет.

Это очень жестоко. Девочка не заслужила. Но в нашем мире, полном дерьма иначе я спасти её не смогу.

Наверное.

Или смогу?

Надо думать. Надо.

Ей будет лучше одной. С деньгами. Сначала она будет ломаться, отказываться, ругать меня, даже драться. О, эта девочка умеет драться без рук. Её глаза могут убивать.

Красивая, маленькая, сильная девочка.

Не моя. Чужая. И моей не будет.

Никогда.

Никогда – самое лживое слово. Так легко сказать и так сложно сделать. Никогда.

Мне нужно подумать. Горячий, ароматный, сладкий кофе с молоком здорово помогает.