Невеста изумрудных принцев

1 глава

Все события, герои, названия организаций, заведений и иных объектов являются вымышленными. Любое совпадение с реально существующими людьми или местами — случайность.

Как и любой мир в фантастических романах, этот тоже полностью выдуман автором.

В тексте присутствуют откровенные сцены, эмоциональные моменты.

Автор не преследует цели пропаганды нетрадиционных отношений. И подчеркивает, что произведение является художественным вымыслом.

— Пожалуйста, я вас умоляю… — слышу совсем рядом тихий шепот. Девушка за дверью что-то говорит тише, я не разбираю ее слов.

А потом продолжает:

— Понимаете, все, что она говорит — сенсация! Меня могут повысить, если я вытяну что-то крутое!

Что-то шуршит и я слышу безразличный голос медсестры:

— У вас не больше десяти минут. И осторожнее, не упоминайте ее жениха.

В голове больно стреляет импульс и проносятся воспоминания, как в замедленной съемке.

— Я так больше не могу… Я… Я… Ты несешь какой-то бред! Других цивилизаций не существует, Арин…

Я тогда боязливо осмотрелась. Побоялась снова поправлять свое имя. Наша компания друзей, которым я только что рассказывала о новых достижениях человечества в космосе, смотрели на меня дико.

— Ты помешалась, да? — прошептал тогда мой любимый. — Я тебе это говорил! Все эти документалки до добра не доведут!

— Саш, я… — тихо попыталась его остановить, чтобы хотя бы при друзьях не стал ссориться со мной.

— Ты просто больная на голову! — он подошел и прошипел мне это в лицо. — Ты просто не понимаешь, да? Если бы другие цивилизации существовали, они бы давно тебя забрали на опыты! Дура!

После этого все изменилось… Готовящаяся свадьба была сорвана Сашей, родители послушали его и стали меня возить по врачам… А потом я оказалась тут.

Резко меня толкают назад. Старенькая деревянная дверь распахивается, впуская сперва медсестру, а после худенькую девушку, выглядящую как настоящий хипстер.

— Снова подслушиваешь? Что тебе на этот раз говорят твои звезды? — усмехается медсестра и уходит, закрыв дверь.

— Здравствуйте! — девушка берет мою руку и жмет ее, даже присаживается на корточки ради этого. — Я журналистка и хочу у вас узнать больше о том, что вам… Видится.

— Я не знаю, о чем вы, — уже около десяти недель я тщательно избегаю этих разговоров. Потому, наверное, от этих журналистов отбоя нет. Видео, снятое в тот злополучный вечер друзьями, завирусилось. Там я рассказывала, что возможно где-то там, в других галактиках есть совершенно разные существа… Я видела это видео всего один раз, а после начались врачи. Обследования. Проверки и поездки в другие города… И после я оказалась тут на реабилитации.

— Ой, ну ладно вам, — девушка смотрит, как я поднимаюсь на ноги и присаживаюсь на кровать. В ее глазах что-то сверкает странное, но я не обращаю на это внимания, обхватила чашку с зелеными змейками на поверхности и вздохнула. Сделала глоток остывшего чая. Железная кровать подо мной скрипит, а с щелей в окне дует.

— Я видела, как вы увлеченно рассказывали… Это было так… Убедительно! — снова говорит девушка.

— Я ничего не рассказывала, — шепчу. — Я не хочу никаких посетителей.

Мои желания тут мало кого волнуют, конечно.

— Ариана… — выговорив правильно имя, она привлекает мое внимание. — Если у вас есть что мне рассказать, я внимательно выслушаю, — ее глаза снова сверкают, и теперь каким-то изумрудным цветом. Очень странно. — И помогу вам отсюда выйти, если хотите.

— Выйти? — сглотнула я. Мама говорила, что только они могут меня отсюда забрать.

— Мы… Договорились?

Листаем:)

Визуалы

Визуалы главных героев, девочки) Смотрим и истекаем слюнями)

Принцы К’Ашшари

Наша малышка Ариана:)

Листаем на 2 главу, дорогие) Я вас томить долго не буду)

2 глава

Выбор у меня невелик. Либо и дальше сидеть тут, пряча таблетки в матрас, либо… решиться и довериться девушке.

Она выглядит обычно. Чуть потертые джинсы, растянутая футболка и спортивная кофта с змейкой. На голове наспех завязанный хвост. Она выглядит просто, но одновременно что-то есть в ней такое странное, что я ощущаю только на подсознании. Тот же блеск в глазах. Словно она читает меня как раскрытую книгу, влезла в мои мысли.

Словно она знает что именно мне снилось.

— Я… Мне иногда снятся сны, — прощупываю почву и девушка с готовностью кивает, начинает запись. — Словно я в другом мире. Словно есть другие планеты и другие существа…

— Какие существа? Можете описать детальнее?

Я замираю и напрягаюсь. Она это замечает и сбавляет обороты.

— Если хотите, можете просто описать, что вам снится. Возможно, вы поможете еще кому-то, это очень важно…

Нет. Я не могу описать. Не могу. Это очень странно и необычно, и точно разнится с восприятием любого адекватного человека. И она тоже скажет, что я больная.

А я за эти десять недель это слышала бесконечное количество раз.

— Нет. Не хочу. Ничего мне не снится, — шепчу я. — Ничего не снится, — повторяю. — Я тут, потому что так решили родители, — я ложусь на кровать и отворачиваюсь, касаюсь пальцами стены, где потрескалась краска. — Прощайте.

— Погодите… Мы ведь… Договорились.

Я не отвечаю. Просто молча смотрю в стену. Плачу беззвучно.

Очень трудно говорить о том, что ты не сумасшедший и ты реально видела то, о чем говоришь. Когда все вокруг думают иначе.

Она уходит. Почему-то внутри немного становится легче, словно мне хоть кто-то наконец поверил. Но я и от этого ощущения отмахнулась.

Я опять надумала себе это.

Мне никто не верит.

И не поверит.

Через час приходит медсестра и дает таблетки, ждет пока я их всех проглочу. Я мастерски их прячу за челюстями, благо они маленькие. И едва она выходит, я быстро выплевываю их и прячу. Воду тоже выливаю, потому что она всегда мне пахнет чем-то, что я пить не очень хочу. Может, часть лекарств они мешают именно с водой. Потому что я однажды выпила ее и мне было очень плохо…

Засыпаю я быстро. С удовольствием. Единственное, что у меня осталось, это мои сны.

Сразу же ощущаю по рукам холодок. Так бывает часто, и это очень приятно. Значит, я уже снова в своих выдуманных мирах…

— С-сладкая…

Это тихое шипение будоражит рассудок. Я иду на мягкий голос, реагирую на него, стараюсь дотянуться. Обычно у меня не выходит даже рассмотреть полностью его тень. Но очень часто меня буквально обвивает прохладно-мягкий хвост. Пальцы иногда фантомно чувствуют остренькие чешуйки. Мне приятно провести по шершавому хвосту пальцами и почувствовать тихий вздох где-то рядом, над ухом.

Я верю, что это существо и показывало мне столько невероятных картинок. Виды на чужую, на такую прекрасную планету с летающими невероятными самолетами в небе. Ночное небо и две луны. Красивые цветы в совершенно диком саду…

Необычайно красивые изумрудные чешуйки еще…

— Малыш-шка… — слышу я сзади другой голос. Так тихо, что по спине проходятся мурашки. Я сглатываю и поворачиваюсь, но кроме темноты и иногда редких, мерцающих звезд, ничего не вижу. Только ощущаю присутствие обоих. Сегодня мне не показывают картинки… И тело постепенно охватывает страх.

— Прос-сти, малыш-шка, что так долго… — шепчет тот второй голос, сказав на четыре слова больше, чем обычно. Я замерла и съежилась.

Что происходит?

— Держис-сь, — просит голос впереди, и я мгновенно просыпаюсь.

Распахиваю глаза. В кромешной тьме палаты сверкает вспышка. Оттуда моментально показывается огромная сильная рука. Она хватает меня за кисть, а в голове вспыхивает приказ “молчи и не открывай глаза”.

Секунда.

И я уже не на кровати и вряд ли в палате. Все тело сжимает огромный хвост, и теперь пальцы цепляются за весьма настоящие чешуйки. Реальные. Я цепляюсь за него, боясь упасть. Кажется, меня куда-то уносят с бешенной скоростью, но ветра я не ощущаю. Только небольшое жжение на веках от яркого света.

Еще секунда.

И хватка ослабевает, я буквально оказываюсь уложенной на огромный хвост. Глаза слезятся, и так холодно, словно меня запихнули в холодильник.

В довесок к этому, щек касаются холодными пальцами, вынуждая все же распахнуть глаза. Большие пальцы вытирают мои слезы, а надо мной я вижу огромного мужчину невероятной и необычной внешности. Янтарные зрачки с каждой секундой все слабее гаснут, а улыбка на губах кажется внезапно безумно хищной.

— Ты прекраснее всех, кого я когда-либо видел, малыш-шка… — шепот пронзает мой слух и я замираю, понимая, что знаю этот голос. — Ты устала… Я дам тебе чуть поспать… Ты… В безопасности, наша сладкая…

Вопросы скапливаются в голове так быстро, что за ту секунду, пока я вырубалась, их уже появилось не меньше сотни. Но их, а также страх и панику прерывает глубокий и такой долгожданный сон.

Без сновидений.

Спокойный.

***

Вот так, мои дорогие!

Я буду очень рада, если вы поддержите мою новинку своими звездочками, комментариями и подпишитесь на меня!

А так же, проверьте, что книга у вас в библиотеке, чтобы не пропустить новые главы!

3 глава

Я просыпаюсь — и первое, что ощущаю, — это тишина. Она приятная и умиротворяет меня даже. Ни скрипа ржавых пружин, ни хвойного запаха старого антисептика. Вместо этого в воздухе тихо плавают ноты ландышей и… свежих булочек с ванилью.

Я открываю глаза. Стены слепяще-белые, с легким жемчужным сиянием, будто их только что покрасили. Почти от потолка до пола тянется огромный экран с картинками каких-то неизвестных гор с красивым сиянием над ними. Подо мной не жесткая больничная койка, а мягчайшие простыни цвета топленого молока, они обнимают тело, словно взбитое суфле.

— Доброе утро, з-свездочка, — шепчет знакомый девчачий голос, мягко перекатываясь по комнате.

Я подскакиваю. Передо мной — та самая девушка-хипстер из психушки, но теперь вместо растянутой серой кофты на ней молочно-зеленый костюм с тонкой вышивкой по краям, а длинные волосы собраны в идеальный гладкий хвост.

— Ты… как ты?.. — я звучу растерянно. Слова путаются, как наушники в кармане.

— Долго объяснять. Сначала — завтрак. Ты двое суток почти ничего не ела, — она ставит на мои колени поднос из теплого полированного дерева. На нем дымится глубокая тарелка густого супа очень красивого цвета, рядом сверкает корочка хрустящего белого хлеба, а чуть поодаль дрожит в рюмочке мини-десерт с темно-серой крошкой.

Я хватаю ложку быстро. Зачерпываю и… мычу от счастья. Суп обволакивает горло горячей пряностью; где-то на языке вспыхивает специя, очень похожая на паприку, а за ней нежно тянется сливочная нотка. Внутри разлетаются фейерверки из разных насыщенных вкусов.

Девушка наблюдает за мной, как будто изучает редкое явление, и улыбается краешками губ. Я уже собираюсь спросить, кто она такая на самом деле, как дверь внезапно распахивается.

В комнату входят двое мужчины. Они оба высокие и широкие в плечах, роста под два метра, волосы темного цвета связаны сзади, а глаза — узкие изумрудные щели, сверкают покошачьи хищно. Но самое невероятное — вместо ног у каждого тянутся змеиные хвосты, у всех трех… чешуя которых играет всеми оттенками зелени. И они лениво покачиваются на них…

Не по-кошачьи хищно. По-змеиному…

Я застываю с ложкой у рта. Они смотрят на меня, я — на них, хвосты не дергаются, не шевелятся. В голове вспыхивает единственная мысль:

«Я точно сплю. Ну или окончательно поехал чердачок…»

Мой организм решает, что лучшая стратегия тут — паника. Нужно спрятаться! Я вылетаю из постели, поднос описывает красивую дугу в воздухе, а суп с громким «бульк!» превращается в абстрактную оранжево-золотую акварель на белом ковре. Горячие капли растекаются, словно солнечные зайчики; хлеб издает короткий хруст, ударяясь о паркет, а десерт-малыш плюхается с чвяком на ковер и от него чувствуется сливочный шлейф.

Стадия номер два — баррикады. Я шмыгаю за кровать: там пахнет свежестью и цветами, похожими на сладковатую лаванду, от стиранных простыней. Приседаю, прижимаю ладони к ушам — если не слышать, значит, они не существуют, верно?

— Малыш-шка, не бойс-ся, — один из гигантов шуршит голосом-бархатом все ближе. Я жмурюсь, пытаясь себя ущипнуть побольнее, чтобы проснуться… — Мы не причиним тебе вреда.

— Ложь! Вы ненастоящие! — упрямо ору, зажмурившись так, что вижу цветные круги перед собой. — Вы просто мне снитесь! Сейчас я проснусь — и все исчезнет!

— Ага… — эхом, с ленивой усмешкой. — Тогда попробуй прос-снуться.

Матрас вздрагивает, в комнате слышен гул. Шелест напрягает с каждой секундой все больше и больше. Затем вокруг талии смыкается прохладное, но удивительно шелковое приятное кольцо. Чешуя скользит, шуршит. Хвост. Это… Это хвост! Он реален. Я трогаю чешуйки на нем. Островатые, но безумно красивого цвета.

— А-а-а-а! — я выдаю ультразвук, достойный пожарной сирены. Почти сразу второй хвост вытягивается, плавно прикрывает мне рот. — М-м-мф!

Все, моя оперная карьера отменяется, так и не успев начаться…

Меня поднимают легко и переносят в центр комнаты. Чешуйки хвоста пахнут свежей жвачкой и прохладным ветром. Приходится открыть глаза. Передо мной — оба гиганта в полной царской величине, слева — та самая девушка, теперь сложив руки, будто строгая старшая сестра.

И тут внутри словно щелкает выключатель: я их знаю. Точнее, вижу каждую ночь в своих сумасшедших снах. Эти вертикальные зрачки, ленивые волнообразные движения, голоса, после которых внутри тает странно-опасное вожделение и тянет счастливо вспоминать заново и заново эти сны… Именно о них я пыталась рассказать Саше или друзьям — и за это угодила в клинику.

Я медленно кладу ладони на прохладное чешуйчатое кольцо, что все еще держит меня в воздухе, и поднимаю взгляд к змеепринцам (другого слова и не придумать).

— Снилась ли я вам? — ляпаю в лоб, как ребенок, который проверяет, настоящий ли Дед Мороз.

Гиганты мгновенно обмениваются взглядами — синхронно, не ожидая от меня такого смелого вопроса. Девушка-не-хипстер улыбается уголком губ, будто уже знает ответ.

— Ариана, — шепотом, будто бархат по стеклу, произносит правый, самый высокий. То есть, он знает мое имя. Ага… — С-снилась.

— Ты с-свела нас-с с-с ума, пока мы летели к тебе… — заканчивает левый, чуть мягче.

Бр-р… Никого я с ума не сводила. Они что-то придумали. Я и сейчас сплю, я уверена. Уже менее, чем раньше, но все еще уверена. Инопланетян ведь не существует.

— Ты запала нам в душ-шу. В наш-ши сны, в наш-ш мир и в наш-ши с-сердца. — Слова сливаются в унисон, шипение очень странно расслабляет меня. Я ставлю локоть на хвост и подпираю подбородок. Мое подсознание хочет посмеяться. Куда-куда я запала?

Я моргаю — раз, два, три. Сердце барабанит, хвост меня все еще нежно сжимает, чешуйки щекочут — все чертовски настоящее…

И вдруг вместо истерики в груди поднимается смех. Нервный, высокий, но солнечный — как визг чайника в выходной. Я хохочу так звонко, что незнакомцы снова переглядываются

— Ну и черт с ним, — выдыхаю, смахивая слезы-искры. — Раз мои кошмары оказались такими эффектными красавцами, может, я не против… побезумствовать…

4 глава

Меня аккуратно опускают на кровать, и матрас прогибается, словно подстраиваясь под мой вес. Хвост разжимается с такой нежностью, будто я не человек, а хрустальный бокал. Я тут же утопаю в простынях, а ноги предательски дрожат — то ли от пережитой паники, то ли от близости тех самых зеленых исполинов.

— Закажи еще с-суп, — велит один из принцев девушке и бросает на меня короткий, но пронзительный взгляд — словно проверяет, все ли со мной в порядке. Второй кивает ему в ответ, и оба, сверкая чешуей, выходят, почти бесшумно скользя по полу. Дверь за ними закрывается мягким щелчком, и в комнате остаемся только мы вдвоем: я и странная бывшая «хипстерша» со слишком идеальной осанкой.

Она трогает браслет-коммуникатор на запястье — и спустя несколько минут приносят новый обед. На подносе — новая тарелка супа, хлеб, масло и маленькое пирожное, пышное, как облачко. Запах — божественный: пряный бульон с нотками специй и чего-то едва уловимо сладкого.

— Еш-шь, малышка, — произносит девушка мягко.

Я подвигаюсь, обхватываю ладонями чашу — она такая теплая, что моментально согревает меня. Сделав первый глоток, тихонько стону от удовольствия. Горячий бульон прогоняет дрожь и собирает мысли в аккуратный клубок.

Пока я ем, не могу не коситься на нее: она присаживается рядом на бархатный пуфик, ладони складывает на коленях. Складывает свой хвост… Обвивает вокруг табурета. Он шевелится, будто дышит.

— Боиш-шс-ся?, — шипит она с легкой, игривой укоризной. — Не бойс-ся меня только потому что, у меня ес-сть он…

Я чуть не давлюсь ложкой, а она улыбается уголком губ. Изумруд ее глаз темнеет, в них словно вспыхивает невидимый огонь.

— Меня зовут Ринаша К’Ашшари, — представляется она, каждую «ш» растягивая так, что по позвонку проходятся каждый раз мурашки от этого шипения. — Я старшая с-сестра этих двух, что унес-сли тебя из больницы. Изумрудная принцес-с-са Дома К’Ашшари.

— Принцесса… — повторяю почти шепотом, посматривая на хвост. Он мягко колышется, будто подчеркивая звание хозяйки.

Она медленно кивает:

— Мы приш-шли в твою… палату лишь затем, чтобы убедить-с-ся: ты именно та, кого мы ищем. Ты можеш-шь помочь нам…. А… Тебе было… опас-сно оставаться там. Мы хотели только спас-сти тебя.

Я опускаю ложку. В груди поднимается теплый вихрь из вопросов, сомнений и памяти. «Спасти»… У меня вдруг стягивает горло спазмом.

— Но почему… почему я? — шепчу. — Я обычная. Всегда была… обычной.

Ринаша вздыхает — и ее хвост обвивается вокруг опоры кресла чуть крепче.

— Раз-све? В твоей жизни было немало… предпос-сылок. Тебя час-сто считали… странной. Нес-с-справедливо. Мы з-снаем об этом.

Эти слова открывают дверцу в воспоминания. Я вижу себя маленькой, сжимающей в руках приемный сертификат, будто он мог превратиться в настоящую любовь родителей. На утреннике мама стояла в углу и снимала младшего Илью, а папа вообще не пришел. Вспоминаю, как пряталась под школьной лестницей, потому что девочки из «крутой» параллели смеялись над «чужой», у которой «даже нос некрасивый, и глаза не такие». Вспоминаю Сашу… его пристальные взгляды, как он всегда искал, где бы меня поправить: «Нет, ты не права, Арин… Ты все путаешь, Арин… Докажи, что не бредишь». Он словно жил желанием сделать меня маленькой и глупой.

Я опускаю взгляд, смотрю на золотистые блики супа.

— Ты чувс-ствуешь… — Ринаша произносит тише, — что они не любили тебя так, как нуж-шно было. Ты чуж-шая в их мире. Но не чуж-шая в наш-шем.

Она протягивает руку: тонкие пальцы, ногти с зеленым отливом, как полированные агаты. Я нерешительно касаюсь ее ладони — она прохладная, но от этого прикосновения будто проходит искра по телу и щекочет кожу.

— Дом К’Ашшари… всегда ж-шелает мира и справедливос-сти. Это… з-сакон наш-шего дома.

Я делаю глубокий вдох. Запах ландышей смешивается с паром моего супа. Впервые за долгое-долгое время внутри не боль, а тихое тепло — будто кто-то осторожно зашивает старые дыры.

— Ты говоришь, что я могу вам помочь… Но как? Но что, если… я не могу? — шепчу. — Сломанная. Сбрендившая… Что, если они были правы, и со мной правда что-то не так?

Ринаша мягко хмыкает, и хвост нежно касается моего бедра, в утешающем жесте.

— Ис-с-скалечить смож-шет любой. Но раны — не сломают тех, кто рож-шден быть ос-собенным. А ты ос-собенная, Ариана. Просто сама еще не видишь.

В глазах жжет. Слезы стекают, падают в тарелку, перемешиваясь с бульоном, и становятся частью этого странно-прекрасного утра.

Ринаша отпускает мою руку и снова опирается на спинку кресла:

— Еш-шь. Тебе надо набраться с-сил, чтобы слуш-шать дальше. Когда принцы вернутся, мы объяс-сним, почему именно ты важ-шна Астемиану* и нам. А пока… — она улыбается, прищурившись, — насладись супом. и пирож-шным.

Я беру ложку, ем.

Впервые за всю свою жизнь я, может быть, именно там, где мне рады просто потому, что я — это я.

*Астемиан — родная планета наших Змеек)

***

Мои родные! Скидки для вас!

Не идеальная жена для предателя:
https://litnet.com/shrt/ln6J

Измена. Ты меня (не) забудешь:
https://litnet.com/shrt/lnVH