Невеста Казбека

Пролог

Я всегда был расчетливым. Без чувства вины, без совести. Эгоистом, нацеленным на свою выгоду в первую очередь. Именно поэтому женщины для меня не имели особого значения, я никогда не влюблялся, потому что похоть не туманила мне голову, как большинству. Я отделял базовые потребности от действительно важных вещей. До нее. До Леры.

Сначала я просто трахал ее. Как любую другую красивую куклу, которые были до нее. Потом я начал замечать, что думаю о ней, когда ее долго нет рядом. Начал жаждать ее под собой, именно ее, а не женщину без лица. Она перестала быть просто красивым телом, удовлетворяющим потребности. Она стала одержимостью. Я начал слушать то, что она говорит. Начал разговаривать с ней, как с равной. Понял, что она не просто кукла, а умная и хитрая девушка, желающая того же, чего и я – власти. Я был готов дать ей очень многое, пойти на уступки там, где не уступал никому, но в один момент она у меня была, а в другой исчезла.

Пуф!

Ее жизнь забрали из ее тела на моих глазах, пока я боролся с наручниками, выворачивая суставы, но все равно не успел до того, как она упала на пол, бледная, не дышащая, с мокрыми от слез щеками и навсегда закрывшимися глазами.

Даже жестокие пытки, последовавшие после ее смерти, не смогли переплюнуть ту боль, которая начала разъедать мои внутренности, когда я понял, что больше не увижу ее живой. Лера влюбила меня в себя, стала моей первой слабостью, а потом оставила жить в агонии, о существовании которой я даже не подозревал. А тот, кто сделал это с ней, человек-призрак, руководящий даже после своей смерти для всего мира, мой будущий тесть, все еще ожидал, что после такого урока, я буду хорошо обращаться с его дочерью. Моей невестой. Маленькой, никчемной девчонкой, которую я и так еле выносил. Да, я должен был жениться на Лиане ради власти, но я не собирался ради нее отказываться от Леры. Ее отняли у меня силой, чтобы преподать урок, и теперь мелкая дрянь Лиана будет всю жизнь расплачиваться за то, что сделал ее папаша. Она уже в моих руках, живет в моем доме, в иллюзии, что ее спасут, что скоро все закончится и она перестанет быть невестой Казбека до того, как станет его женой, но этого не случится. Я женюсь на ней и заставлю страдать за каждый день моей боли от потери Леры. Даже если на это уйдет вся жизнь.

1

– Почему ты разгуливаешь по дому в таком виде? – пугает меня грубый голос за спиной, когда я крадусь в темноте ночи к кухне.

Я подскакиваю на месте и тихо вскрикиваю от неожиданности. Казбек стоит в нескольких шагах от меня и светит фонариком на телефоне, направив его на мое тело в шортах и топике.

– Сейчас ночь, я в пижаме, – указываю на очевидное. – Нужно было одеться, чтобы пойти за водой? С каких пор ты стал таким ханжой? Я же не в белье хожу.

– Эти шортики немногим отличаются от трусов, – осуждающе говорит этот придурок. – Я вижу складки твоей задницы. Ты забыла, что в этом доме круглосуточно дежурит охрана? Или надеешься привлечь чье-то внимание?

– П-ф-ф-ф! Очень надо, чтобы одна из твоих горилл обратила на меня внимание! – закатываю глаза. – Иди куда шел, Казбек. Я хочу попить и лечь спать.

Отвернувшись, я иду дальше по огромному холлу на кухню и открыв холодильник для напитков, беру бутылку воды, но выход преграждает массивная темная фигура, застывшая в дверном проеме. Мои глаза привыкли к темноте, я специально не стала пользоваться подсветкой телефона, чтобы не привлечь внимание охраны, патрулирующей дом, но все равно не могу разглядеть выражение лица Казбека. Он всегда либо игнорирует меня, либо оскорбляет. Третьего не дано. Зачем сегодня вдруг решил изменить свое поведение и последовал за мной, когда я ушла от уже надоевшего обмена «любезностями»?

– Ладно, что тебе нужно? – вздыхаю нетерпеливо, остановившись прямо перед ним.

То, что моя макушка находится на уровне его груди, а в ширину он вдвое больше меня, конечно, заставляет чувствовать себя уязвимой. Меня всю жизнь окружали спортивные, сильные мужчины, я даже была влюблена в одного из таких гигантов, но у Казбека кроме физической силы есть еще и тяжелая аура психопата-убийцы, так что я часто нервничаю, когда мы оказываемся так близко, ведь он может спокойно задушить меня или свернуть шею, и глазом не моргнув. Это желание так и читается в его темных глазах при виде меня.

– Мне нужно, чтобы ты перестала вести себя, как избалованный ребенок, Лиана. Ты моя невеста. Будущая жена Главы. Соответствуй, или мне придется лично заняться твоим перевоспитанием.

– Я не веду себя, как ребенок. Ну вышла один раз в пижаме, и что? Я же слушаюсь тебя и твоего отца. Иду, куда мне велят, делаю вид, что счастлива быть твоей невестой, не болтаю лишнего. Что еще тебе от меня нужно?

– Мне нужно, блядь, чтобы ты перестала играть в невинную зайку! Я прекрасно знаю, какой сукой ты можешь быть. Не нужно играть в хорошую девочку, я терпеть не могу лицемерие!

– Я ни в кого не играю, мудак! – аж задыхаюсь от возмущения. – Ты можешь считать меня кем хочешь, но я не буду играть роль стервы, которая тебе так нравится. Делай с этим, что хочешь! Я до смерти устала, что мне указывают, как жить. Не хватало еще, чтобы мне указывали, какой быть и что из себя представлять! Я такая, какая есть, и меняться не собираюсь. Саму себя ты у меня не отнимешь, Казбек, ни угрозами, ни шантажом!

– Не делай вид, что не понимаешь о чем я, Лиана! – больно сжимает он мое предплечье. – Думаешь, я поверю, что ты просто так среди ночи шатаешься по дому полуголая? Если хотела почесать зуд, то делай это в другом месте, с тем, кто не будет потом трепаться, что поимел невесту Казбека. А вообще, купи себе вибратор. Я запрещаю тебе трахаться с другими мужиками, пока мы не разведемся.

Я настолько шокирована его словами, что на секунду забываю даже о боли в руке, которую он держит мертвой хваткой.

– Ты вообще в своем уме?! Иди к черту, придурок, никакого зуда у меня нет, я же не ты! – пытаюсь вырваться, но он только сильнее сжимает пальцы и я скулю от боли.

Из глаз брызжут слезы, я с отчаянием пытаюсь разжать его пальцы и когда он резко отпускает, падаю на задницу на пол, баюкая пострадавшее предплечье у груди.

– Ты мне руку сломал, урод! – кричу на него, потому что ощущения именно такие, но я боюсь проверять.

Никто никогда не смел так обращаться со мной, что вообще этот изверг себе позволяет? Сам напридумывал, напал на меня, как на преступницу, еще и силу применяет. И этот мужчина станет моим мужем? Да он с легкостью убьет меня в порыве ярости, как только решит, что я снова сделала что-то не так.

Блин, папа, на что ты меня обрек? Мне восемнадцать, я жизни не видела, а из-за тебя умру, так и не пожив нормально. Замужем за психованным ублюдком. Как жаль, что папа умер, не подумав, на чьем попечении я останусь после его ухода.

К сожалению, я родилась не в обычной семье, а в Общине, организованной во времена правления Хрущева – организации, основой которой являются деньги и власть. А во Главе этой организации последние тридцать лет стоял мой отец – Игнатий Попов или просто Поп, как его называли свои. Один из самых влиятельных людей в стране, у которого в кармане были политики и бизнесмены. А, еще деньги, конечно. Много-много денег.

К сожалению, я жила далеко не как избалованная принцесса. Папа был строг со мной, я была практически изолирована всю свою жизнь, всегда в окружении охраны, редко выпускаемая за пределы нашей территории.

Когда папу внезапно убили я перешла в руки его доверенного лица. Потом следующего. И третьего. Снова под охраной, в еще большей опасности, чем раньше. Пока, наконец, большие дяди не решили, кто все же займет освободившееся место Главы и не собрались выдать меня замуж в качестве гарантии. Женихи тоже сменялись быстрее, чем я успевала привыкнуть к новым изменениям в жизни. Со старого, лысого извращенца на молодого, объективно привлекательного морального урода, которого я ненавижу всем сердцем.

Да, я познакомилась с Казбеком раньше, чем он стал претендовать на кресло папы и мою руку, но этот козел не понравился мне с первой встречи и свое мнение о нем я не поменяла, как и он свое обо мне. Ему всего двадцать три, ненамного старше меня, но он слишком много знает и слишком самоуверен, чтобы мне понравиться. Казбек всегда относился ко мне с оскорбительной снисходительностью, даже с презрением, еще не зная меня, но уже сделав выводы только потому, что я дочь Попа. Это многое говорит о нем, как о личности.

2

– Вот об этом я и говорил, – хмыкает Казбек, как только его отец выходит, бросая бинт на стойку. – Ты – коварная маленькая сука! Сначала разыгрываешь из себя жертву, хотя никакой травмы у тебя нет, потом оправдываешь меня и все ради чего? Хочешь втереться в доверие к моему отцу, чтобы он оценил, какая ты хорошая девочка и… Что? Хотя, знаешь, все равно не сработает. Он не бедный, доверчивый старик, способный разглядеть в тебе давно потерянную дочь, ему плевать на людей. Но мне не плевать, если ты натравливаешь его на меня, потому что я не хочу ссориться с умирающим отцом. Держись от него подальше, поняла меня?

– Я удивляюсь, как вообще работает твой мозг, – ошеломленно качаю головой. – У тебя серьезные проблемы с головой и ни грамма проницательности, если ты делаешь такие бредовые выводы на основе моих слов и поступков, Казбек. Оставь меня в покое, я не хочу даже разговаривать с тобой, ты неадекватен. Да я тебя боюсь! Сегодня чуть не сломал мне руку, а завтра начнешь душить, если надумаешь, что я снова сделала что-то не так?

– Не подавай мне идей.

– Я серьезно! – срываюсь и повышаю голос. – Вот чего ты ко мне прицепился? Я тебя игнорирую, так какого черта ты ко мне лезешь? Или скучно стало?

– Что-то не похоже, что ты меня боишься, Лиана, – усмехается он, хватая меня за запястье.

Я тут же замираю, как кролик перед удавом, не зная, чего от него ожидать. Он схватил меня за больную руку, неужели решил причинить еще больший вред?

Однако, Казбек удивляет, начиная ощупывать мою руку от самого запястья и вверх, к предплечью, где образовался синяк. И он делает это очень аккуратно!

– Так больно? – надавливает чуть ниже синяка.

Качаю головой, словно проглотив язык, но нервы берут верх. Только когда Казбек выпускает мою руку, я начинаю свободно дышать и сразу же отхожу от него подальше.

– Не нужна тебе никакая повязка, – говорит он, глядя на меня, как на букашку, на которую ему хочется наступить ногой. – Иди спать и прислушайся к моему совету. Узнаю, что стал рогоносцем или ты пытаешься манипулировать моим отцом – сегодняшняя боль покажется тебе ничем, потому что нянчиться с тобой у меня нет ни желания, ни терпения. Тебе лучше быть послушной, Лиана, и помнить, что у тебя больше нет защиты в этом мире.

– Я всегда об этом помню, иначе не торчала бы тут, позволяя тебе диктовать, что мне делать! – оставляю последнее слово за собой, отворачиваясь и шагая к выходу.

Казбек меня не останавливает, не начинает пытаться поставить на место, но я все равно чувству досаду и унижение. У меня не много вариантов хоть как-то отстоять свою независимость и гордость, но в голову приходит довольно безобидная идея, как взбесить Казбека и поступить ему наперекор, не превращая это в открытое противостояние.

Я включаю ноутбук у себя в спальне и начинаю просматривать онлайн-магазины, решив заняться шоппингом. Скоро Казбек сам убедится, что я и есть невинная зайка. Ну просто ни одного шанса на образ стервы!

***

Следующим утром я кручусь перед зеркалом, вполне довольная своим образом. Мои ночные заказы еще не пришли даже с экспресс-доставкой, так что пришлось порыться в своем гардеробе.

Я не придерживаюсь какого-то одного стиля в одежде, у меня есть всего понемногу, зависит от настроения, но специально ради Казбека я решила сменить образ и стать самой сладкой и милой крошкой на планете Земля, чтобы у него аж зубы ныли каждый раз при виде меня.

Я заказала множество чрезмерно женственной одежды, со всякими воланами, рюшами и цветочками. Не полную безвкусицу, вполне трендовые бренды, вроде Yvon, от некоторых нарядов я и сама в восторге, но если носить такое каждый день, то проблеваться захочется даже самой женственной девушке. А пока, раскопала в своем шкафу белое короткое платье с принтом в мелкий розово-голубой цветочек и рукавами-крылышками. На ноги обула белые кроссовки, а свои длинные светлые волосы уложила в локоны.

– Да я просто конфетка! – подмигиваю собственному отражению в зеркале.

Спасибо маме за мою красоту, ведь папа даже в молодые годы был не особо привлекательным. К счастью, я вся в нее – блондинка среднего роста с большими глазами цвета морской волны, аккуратным носиком и красивыми губами. Я принципиально решила не краситься, чтобы казаться младше, ведь Казбек так презирает мой возраст. Только использовала бесцветный бальзам для губ, прежде чем спуститься вниз на завтрак.

– Доброе утро, Лиана Игнатьевна! – приветствует меня наш мажордом Георгий.

Раньше он работал на старшего брата Казбека, Тархана, но тот переехал в другую страну недавно и теперь Георгий работает здесь.

– И тебе, – киваю ему. – После завтрака меня должны отвезти в клинику. Тебя предупредили?

– Да, – идя за мной в сторону столовой, подтверждает он. – Но прежде, чем вы присоединитесь к семье, я бы хотел обсудить с вами один вопрос. Вы потратили четыре миллиона семьсот восемьдесят три тысячи вчера ночью. Эта сумма превышает установленный для вас суточный лимит.

– В смысле? – удивленно округляю глаза. – Какой такой лимит? Я всегда трачу, сколько хочу, и у меня никогда не было проблем с картой.

– Это не банковский лимит, – невозмутимо заявляет мажордом, словно такое в порядке вещей. – Его установил для вас Казбек Артурович.

WTF?! Этот козел теперь и деньгами моего отца распоряжается?! Ну, это уже слишком!

Я мчусь в столовую на всех парах, вне себя от возмущения. Да как он смеет, жалкий альфонс!

– Что это за лимиты ты решил для меня установить? С какой стати?! – выпаливаю на одном дыхании, резко проглотив матерные слова, которые хотела изначально выпалить, при виде спокойно завтракающего Казбека.

Да, я трусиха. Как только встретилась с ним лицом к лицу, мигом растеряла весь пыл, потому что он и правда пугающий, о чем я забываю, когда оказываюсь вдали от него.

Казбек смотрит на меня без единой эмоции на лице, его темные глаза пробегаются по моему телу с ног до головы и он едва заметно хмурится, а потом откладывает вилку и откидывается на спинку стула, прямо встречая мой взгляд, словно провоцирует бросить ему вызов.

3

Конечно, Лиана убегает, как сопливая девчонка, которой и является. Я тяжело вздыхаю и тянусь к кофе.

Кто бы знал, как меня все задолбало! Особенно эта дурочка, которую надо опекать, как малого ребенка. До сих пор не могу понять, она просто тупая или все же эгоцентричная. Поп, хоть я его и ненавижу, надо признать, очень продуманный гад с высоким интеллектом. Дочь ничего от него не взяла, кроме раздутого эго и самолюбия.

– Тебе нужно наладить отношения с Лианой, вы должны производить впечатление настоящей пары, а не двух враждующих подростков, – говорит мне папа в тот же вечер в моем кабинете.

Все пытается восполнить упущенное, воспитывая уже взрослого сына.

– Подростком ты меня не знал, так что сравнение неуместное, – хмыкаю я, крутя в руках бутылку с пивом. – Я тогда был почти диким, так что Лиане повезло, что она застряла со взрослой версией меня.

На его лицо набегает тень, чувство вины цветет пышным цветом с тех пор, как он узнал, что умирает. Видимо, прошлые грешки не дают покоя, когда понимаешь, что скоро придется за них расплачиваться. Сначала, я получал удовольствие, напоминая ему о них снова и снова, давя на больную мозоль, но с тех пор, как умерла Лера, я изменился.

Не верится, что прошло всего два месяца! Еще больше удивляет, как сильно эта смерть на меня подействовала. Я любил ее так недолго, но слишком быстро прикипел к ней, что вообще нехарактерно для меня. Я не могу сказать, что легко привязываюсь к людям или ценю их. Я по натуре одиночка, с самого детства, и я действительно пережил в жизни гораздо худшие удары. Предательство одного родителя и мучительную смерть другого. Я работал с четырнадцати лет, работал кулаками, калечил чужие тела и свою душу, чтобы заработать на лечение матери, потому что папа нас бросил, просто исчез безо всякого предупреждения и причины.

Я злился на него, скучал, снова злился и когда он объявился, с объяснениями, которые я принял, потому что хотел верить в то, что у него не было другого выбора, я столкнулся с еще одним предательством. Горьким осознанием того, что этот человек готов пожертвовать чем угодно ради достижения своей цели – мести Игнатию Попову. Но после смерти Леры даже эта обида отступила на второй план, потому что я ясно осознал, что скоро он снова исчезнет из моей жизни – на этот раз его заберет смерть. Так что я отодвинул свои чувства в сторону и решил начать отношения с ним с чистого листа. Как бы то не было, он именно тот отец, который воспитывал меня первые тринадцать лет моей жизни, тот, кого я считал своим идеалом, незыблемым авторитетом и кого любил больше самого себя. Стыдно признавать, но даже немного больше мамы, хотя она была чистым ангелом.

Папа – последний человек, жизнь которого для меня чего-то стоит. Хоть с ним я могу нормально прожить оставшееся время и не сожалеть об упущенных шансах. После него не останется никого. Ни друзей, ни семьи, ни женщины рядом.

Все мое окружение – средства достижения цели. Как и сводный брат Тархан, мой новый лучший друг Макс и будущая жена Лиана. В этом мы с папой тоже похожи.

– Не воспринимай мои слова в штыки, Казбек. Я хочу облегчить тебе все, но ты не слушаешь советов. Проблема с Лианой не в том, что она молода, а в том, что она не знает жизни. Эта девочка всегда жила взаперти. Она знает только то, что ей показывал отец, домашние учителя и прислуга. Почему ты думаешь, она дружит с горничными? Больше просто не с кем. Подумай, какой это уровень изолированности. Ее мышление отличается от нашего и, если она чего-то не понимает, надо доносить это до нее словами, а ты слишком нетерпелив, чтобы что-то объяснять ей, ты сразу заходишь с угроз и ультиматумов. Попробуй договориться для разнообразия. Это принесет пользу вам обоим.

– Какую пользу она еще может принести? – недоверчиво фыркаю я. – Угрозы помогают, когда ей нужно вести себя смирно, большего я не прошу. Она меня бесит, понимаешь? Я не хочу ее лишний раз даже видеть. Оставь все, как есть, ничего она не испортит, а объяснять ей что-то я не хочу.

У меня правда нет на это блядского терпения. Я ненавижу разжевывать что-то людям, если им самим не хватает ума проанализировать ситуацию. Тупые рядом со мной надолго не задерживаются, я меняю сотрудников снова и снова, пока не нахожу того, кто меня устраивает, и такая схема идеально работала на меня задолго до того, как я вошел в эту чертову Общину.

Я не обманул Лиану, ее отец правда ни хрена ей не оставил. Все, на что мы живем, заработано мной. Я два года дрался в подпольных боях, пока мне не исполнилось шестнадцать и я не стал слишком стар для тех, кто любил смотреть на бои подростков со взрослыми мужиками. Но взрослым я тоже не был, чтобы драться за другую сторону, так что меня просто выпнули. Мама к тому времени уже умерла, об исчезновении папы никто не заявлял, так что я жил сам по себе. Потом ввязался в бизнес по лизингу рабочей техники вместе со случайным знакомым, а к двадцати годам уже имел законное, приносящее хорошую прибыль, дело.

Тогда-то и вернулся папа, вместе с безумным планом полного краха Попа, а в качестве награды за помощь предложил мне его кресло и идущие вместе с ним преимущества. Кто бы от такого отказался? Тем более, что мои амбиции быстро переросли бизнесы, которыми я владею, как бы часто я не ввязывался в новые проекты и какую бы прибыль не получал. Мне недостаточно быть просто богатым, таких людей полно кругом, это мало что значит без реальной власти и имени, я хочу гораздо большего, хочу превзойти даже Попова, имя которого держало в напряжении людей десятки лет, и скоро я это получу. А что думает обо мне его избалованная, глупая дочь мне вообще пофиг. Она свою задачу выполняет и на этом все. Не хватало еще что-то ей объяснять и ввязываться в настоящие отношения, даже деловые. Минимум контакта – вот идеальная схема для этого недобрака.

***

Я не знаю, что происходит, но в доме сегодня больше охраны, чем обычно. Когда я спускаюсь на завтрак в одном из своих новых нарядов – белых льняных шортах с высокой талией и сиреневым кроп-топом на бретелях с вышитыми бабочками, даже Артур Тарханович смотрит на меня слегка удивленно.

4

– Ты и представить себе не можешь, сколько раз я хотел задать тебе трепку, Лиана, – подходя ко мне, говорит Казбек. – Мне удавалось сдержаться, потому что я говорил себе, что устного предупреждения будет достаточно. Что тебе хватит мозгов прислушаться к моим словам и ты перестанешь доставлять мне проблемы. Видимо, я переоценил тебя, устные предупреждения до тебя не доходят, так что самое время изменить тактику и научить тебя, как вести себя, доступным для любого ребенка способом. Вставай.

– Ч-что ты собираешься делать? – пытаюсь слиться со спинкой стула, потому что мне откровенно страшно от его решительного настроя, но он хватает меня за запястье и грубо ставит на ноги.

– Собираюсь вбить здравый смысл в твою пустую голову, – рявкает Казбек, вцепившись пальцами в мой затылок и нагибая меня над столом.

Я в ужасе начинаю вырываться, но он мертвой хваткой держит меня. Моя грудь распластана по столу, в живот впивается ложка, я могу только беспорядочно размахивать руками, но до Казбека, стоящего за моей спиной, мне не дотянуться, а чтобы вырваться, оттолкнувшись от столешницы, не хватает сил.

Когда на мою задницу неожиданно приземляется удар, я настолько шокирована, что до меня даже не сразу доходит, что это было. А потом следует второй, прямо на ягодицу, обтянутую лишь тонкими льняными шортами и трусиками под ними.

Шлеп.

Шлеп.

Шлеп.

Он… Он… Шлепает меня! Как провинившегося ребенка!

Унижение бьет по мне наравне с физической болью, я начинаю еще активнее дергаться, пытаясь избежать этой тяжелой, карающей ладони, вызывающей жжение на моей коже, но Казбек неумолим.

– Перестань! Хватит! Отпусти меня, урод! – кричу во весь голос, в ответ получая еще более жгучий шлепок.

– Как ты меня назвала?

– А-а-а-а, козел, убери от меня руки! Я убью тебя! – плачу навзрыд, за что получаю еще несколько шлепков.

Оу, до чего же это больно!

– Неправильный ответ. Вот видишь, ты ничему не учишься, – отвратительно поучительным тоном говорит со мной этот садист. – А ведь я сначала хотел отходить тебя ремнем, пожалел, бедную дурочку, но ты, видимо, не понимаешь хорошего языка.

– Ты не имеешь права меня бить, отпусти! – продолжаю кричать, как резаная, надеясь, что кто-то услышит и придет, но видимо, никто не собирается меня спасать, потому что истязания продолжаются.

Казбек шлепает меня по заднице и бедрам, спокойно и методично, как самый настоящий псих-садист, и только когда я превращаюсь в скулящий, рыдающий беспорядок, останавливается, хотя и не отпускает. Его рука на затылке продолжает удерживать меня на столе.

– Ты ошибаешься, думая, что можешь разговаривать со мной в таком тоне и такими словами, Лиана, – наклонившись, шепчет он мне на ухо. – Так как слова до тебя не доходят, с этого дня, за каждое оскорбление и неуважительное отношение я буду наказывать тебя таким способом. Неприятно и унизительно, правда? Помни об этих ощущениях, когда в следующий раз захочешь открыть рот в мою сторону. Я не собираюсь нянчиться с тобой, принцесса, пойми уже, что прежняя жизнь закончилась. Чем быстрее ты приспособишься и начнешь думать о том, что для тебя хорошо, тем лучше будет наше сосуществование. Поняла меня?

Я быстро киваю, продолжая плакать в скатерть, лишь бы все это побыстрее закончилось и он отвалил от меня. Я сдаюсь, сдаюсь! Хватит!

– Я жду ответа, Лиана! – нетерпеливо рычит это животное.

– Я поняла! Я больше не буду!

– Вот и умница, – разжимает свою мертвую хватку Казбек и я едва не сползаю под стол на ослабевших ногах.

Моя попа горит, но сильнее физической боли я ощущаю отвратительный стыд, поэтому бегу оттуда со всех ног прямо в свою комнату и сворачиваюсь на кровати, рыдая в подушку.

Казбек думает, что просто наказал меня, поставил на место, но все намного хуже. Так ужасно, что, если он когда-нибудь узнает об этом, я умру от ужаса.

Да я уже хочу умереть от осознания того, что все это значит для меня! Что я настолько извращена…

Да, я настоящая извращенка! Никогда даже фантазий таких не было, а сегодня… Страшно признать, но эта экзекуция принесла мне не только боль, но и волнующие вспышки удовольствия, из-за которого я чувствую, какой влажной стала между ног и как пульсирует от потребности мое тело.

И из-за кого?

Фу, ну просто фу!

Я ненавижу Казбека, я совсем-совсем его не хочу, но почему-то именно из-за его шлепков я сейчас чувствую себя гораздо более заведенной, чем когда-либо доводили меня фантазии о Максе, к которому у меня настоящие чувства.

«Дело не в человеке, а в ситуации, – убеждаю себя, апеллируя к логике. – Меня завел не Казбек, меня завели либо боль, либо унижение. Видимо, я скрытая мазохистка. Фу, конечно! Фу, фу, фу! Но этого не повторится, никогда! Я лучше стану послушной марионеткой, чем допущу повторение сегодняшнего! Больше он меня не тронет, больше никогда я не позволю себе завестись из-за этого козла!»

Теперь, если это вообще возможно, я ненавижу Казбека еще больше. Чтоб он сдох, урод!

***

Я всеми силами избегаю Казбека весь этот день, а потом и следующий. Практически круглосуточно сижу у себя в комнате, прося горничную Машу приносить мне еду сюда. Пока не понимаю, что для спасения своего достоинства мне нужно взять себя в руки и самой сделать первый шаг из этой комнаты. Если Казбек просто прикажет мне прийти к нему для разговора или очередного приказа, это будет означать, что я сдалась, испугалась и проиграла. А я ненавижу проигрывать!

На очередной завтрак я спускаюсь ровно в то время, когда в столовой должны находиться мужчины. В этом доме есть незыблемое правило – завтракать мы должны за одним столом, никакой еды в постель. Мое отсутствие, правда, никогда не было проблемой, но Артур Тарханович настаивает, что Казбек должен присутствовать. Он не сказал этого прямо, но я знаю, что это единственный прием пищи за день, когда он может пообщаться с сыном, сидя за одним столом. Вечерами Казбек обычно не сидит дома, едет развлекаться, да и днем его редко можно поймать, если только не запланированы встречи с высокопоставленными членами Общины, которые проводятся строго под крышей этого дома.

5

Позже днем, я решаю погулять по саду, до смерти устав сидеть взаперти. Территория нашего дома, который скорее подходит под звание особняка, огромная. Именно поэтому, вокруг всегда столько людей, охрана рассредоточена по всему периметру и я вижу вдалеке аж трех из них, когда качаюсь на качелях в беседке. Папа построил ее для меня, когда мне было пять или шесть лет. Тогда отношения между нами были другими, он обожал и баловал меня в первые годы жизни. Потом, когда мама умерла и он изменил свое отношение ко мне, причину чего я так и не поняла, я приходила сюда, чтобы напомнить себе о счастливых моментах с ним.

Я качаюсь, дрейфуя в своих мыслях и мечтах. Раньше я хотела учиться. Казбек и его отец пообещали мне это, когда обстановка станет не такой напряженной и меня не будут пытаться убить. Случится ли это когда-нибудь? Я уже и не верю. Наверное, так и проведу жизнь в этом доме, взаперти. Но все равно люблю помечтать о том, как бы все было, будь я обычной девушкой из среднестатистической семьи.

Раньше мои фантазии включали Макса. Я была бы студенткой, а он преподавателем. В редких случаях однокурсником, потому что я не уверена, что мне понравился бы Макс, будь он моим ровесником. Мне нравятся мужчины постарше, между нами разница в двенадцать лет. По-моему, идеально. Но Макс выбрал Соню, так что этот поезд ушел. Она, кстати, звонила мне в тот вечер, спрашивала, что со мной сделал Казбек после их ухода и я солгала, сказав, что просто прочел длинную нудную лекцию.

– В смысле отшлепал? – внезапно замираю от звука голоса Макса, который словно возник из моих мечтаний. – Типа как дал серьезную трепку или отшлепал понарошку, чтобы возбудить?

– Это было наказание, зачем мне ее возбуждать? – раздается следом недоуменный голос Казбека. – Между нами не те отношения, я же тебе говорил. Как девушка, Лиана меня не интересует. Я просто устал терпеть ее дерьмовое отношение.

Меня словно кипятком обливают. Вот ведь придурки! Они обсуждают меня! Зачем Казбек вообще рассказывает Максу такие вещи?

Полузакрытая беседка обшита деревянными панелями с дырочками, так что тот, кто находится снаружи, меня не видит, но я могу подсмотреть, глядя в одну из этих дырочек сантиметр на сантиметр, что и делаю, прислонившись к стене. Казбек с Максом сидят на скамейке, которая находится ровно в двух метрах от задней стены беседки, и оба курят.

Я даже не знала, что они курят, ни разу не видела! Скрыть такую привычку трудно, может это не сигареты, а марихуана, например? И они под кайфом обсуждают слишком личные вещи.

«Не ищи оправдания Максу, он такой же козел, как и другие мужики, которые всем друг с другом делятся, даже о своих женах и девушках», – включается внутренний циник.

– Ну да, она давно заслужила хорошую взбучку за свое поведение, ты еще долго терпел, – говорит Макс, только подтверждая мою мысль.

По сердцу словно ножом полоснули. Мне больно. Неприятно. Я чувствую себя такой преданной и униженной!

– И главное, это подействовало! – делится с ним дальше Казбек. – Она с того дня избегает меня, а когда мы все же пересекаемся, то молчит, как немая и даже не смотрит в мою сторону. Одного урока хватило, чтобы малявка испугалась и спряталась в норку, поджав хвост.

Ну это уж слишком! Я настолько закипаю от ярости, что выскакиваю из беседки и бегом огибаю ее до задней части со скамейкой, чтобы высказать все, что думаю о них, лицом к лицу.

– Я тебе не животное, чтобы поджимать хвост и прятаться по норам! Я тебя не боюсь! Понял? Ты никто, ничто в моих глазах, Казбек! А ты! – обращаю свой злой взгляд к Максу, который имеет наглость выглядеть растерянным. – Не тебе судить о том, заслуживаю я наказания или нет! Я свободный человек, а не скотина! Со мной нужно договариваться, а не бить, я дрессировке не поддаюсь! Взрослые мужики, а сидите тут и сплетничаете, как бабы! Фу на вас!

Мне не нужно слышать очередные угрозы, так что, высказав наболевшее, я разворачиваюсь и бегу обратно в дом, уже не в силах сдерживать слезы. Но хотя бы перед ними я не расплакалась! Этим можно гордиться, и на том спасибо, а то от моего достоинства остались бы одни крошки.

К сожалению, только я забегаю к себе в спальню, где, кстати, нет замка на двери, Казбек врывается ко мне и больно хватает за затылок, притягивая вплотную к себе. Я ахаю, когда моя грудь ударяется о его, очень твердую и широкую, и инстинктивно упираюсь ладонями в его мускулистый живот, пытаясь оттолкнуть, но это бесполезно. Так близко к нему я еще никогда не находилась, это настолько выбивает из колеи, что даже слезы перестают течь, я слишком встревожена таким поворотом событий. Когда же вторая его ладонь ложится мне на поясницу, удерживая на месте еще крепче, я шокировано ахаю, подняв голову и встречаясь взглядом с его дикими, темными глазами, замечая, как исказилось от гнева его лицо, приняв устрашающую маску.

Казбек тяжело дышит, его грудь быстро поднимается и опускается, он, кажется, готов убить меня, и тогда меня по-настоящему охватывает дикий, животный страх. Я начинаю истошно кричать во все горло, зажмурившись и с новой силой делая попытки вырваться из его рук.

***

Видимо, я перестарался с изображением ярости, потому что Лиана начинает орать, как будто ее режут. Я закрываю ей рот ладонью, чтобы заткнуть эти вопли, но она начинает извиваться и отбиваться, как сумасшедшая, пытаясь вырваться. Я не отпускаю. Это демонстрация силы, она должна понять, что физически ей меня не победить и убежать не получится. Я удерживаю ее, пока она не выбивается из сил и не перестает пытаться вырваться. Ее грудь ходит ходуном от тяжелого дыхания, по лицу текут слезы, которые, впрочем, не приносят мне удовлетворения, ведь не в них была цель.

Сегодня Лиана снова открыла рот и по привычке накинулась на меня с оскорблениями. Я знал, что она в той беседке, когда решил остановиться рядом, чтобы покурить. И рассказывать Максу о ее наказании начал с определенной целью – проверить, хватило ли ей того урока, чтобы держать язык за зубами и перестать быть такой импульсивной в моменты, когда ей кажется, что ее оскорбляют. А ей так кажется довольно часто, потому что опять-таки, папина принцесса с огромным ЧСВ. И как я вижу, нет, того раза не хватило. Придется учить дальше.

6

Я не видела Казбека два дня. С того самого момента, как он отшлепал меня в моей комнате и молча ушел, оставив меня валяться рыдающей кучей на столе. Эти два дня я провела, еще больше презирая себя за то, что снова возбудилась от этого «наказания» и молясь, чтобы он этого не заметил. Вряд ли Казбек стал бы молчать, если все понял. Это дало бы ему повод поиздеваться надо мной, он ведь так любит это делать.

– Лиана Игнатьевна, вас ждут гости в гостиной, – стучится ко мне горничная Ира как-то после обеда.

– Кто? – спрашиваю с любопытством, потому что меня никто не навещает, кроме Сони.

– Не знаю, две женщины. Георгий просил вас позвать, он с ними.

Я спускаюсь в гостиную и вижу, что мажордом разговаривает с двумя молодыми, красивыми женщинами немного за тридцать. Они оживленно что-то обсуждают, пялясь в ноутбук, но, когда замечают меня, замолкают.

– Лиана Игнатьевна, это Арина Ковалева и ее помощница Татьяна, – обращается ко мне Георгий. – Они организовывают вашу свадьбу. Казбек Артурович посчитал, что вы захотите принять участие, поэтому я пригласил их сюда.

– Здравствуйте, приятно познакомиться, – вежливо улыбаюсь женщинам, не показывая, как меня удивил этот жест Казбека. Я думала, мое мнение о свадьбе его не волнует.

Следующие три часа Арина и Татьяна полностью посвящают мне, рассказывая о своих идеях и записывая мои. Мы составляем пока пространный план, но у меня хороший вкус, который не мешает концепции «элегантной» свадьбы, которую потребовал организовать Казбек, уточнив, что мое мнение можно не учитывать, если я предлагаю полную чушь или безвкусицу. Конечно, Арина выразилась не так прямо, но смысл я поняла. Любит же этот урод унижать меня!

Мое свадебное платье уже в разработке, о чем сообщила мне тоже Арина. Я могу поучаствовать и что-то изменить. Ну просто курам на смех! Почему мое, блядь, свадебное платье выбирают за меня?!

Первым порывом становится найти Казбека и выплеснуть на него свою ярость, но вспомнив, как он меня за такое наказывает, я быстро беру себя в руки и соглашаюсь завтра поехать в салон на первую примерку. Когда эти женщины с искусственными улыбками и презрением в глазах уезжают, я иду на поиски Георгия, чьи обязанности уже выходят за должность обычного мажордома.

– Это ты заведуешь бюджетом свадьбы? – спрашиваю его напрямую, ворвавшись в его маленький кабинет рядом с кухней.

– На данный момент да, Лиана Игнатьевна. Хотите присесть? – невозмутимо указывает он мне на стул, ни слова не сказав о том, что я ворвалась к нему без стука.

Но взгляд-то! Уф! Всем своим видом Георгий говорит, что я веду себя, как ребенок.

– Не смотри на меня так! Ты мне не отец, так что не надо всего этого… Только не ты, ладно? Мне хватает дерьмового отношения от Казбека, игнорирования Артура, но ты, Георгий! Ты тоже встал на его сторону! Я думала, ты хорошо ко мне относишься!

Я правда так думала. Георгий с виду строгий, профессиональный стоик со стальными нервами, но он проявлял ко мне доброту в те моменты, когда я меньше всего этого ожидала, дав мне повод думать, что я нравлюсь ему. Естественно, просто как человек. Он же мне в отцы годится! А учитывая, что я мало кому нравилась в течение всей моей жизни, это кое-что для меня значило, но когда он перешел работать к Казбеку, то стал его послушным слугой.

– Я очень хорошо к вам отношусь, Лиана Игнатьевна, но вы не понимаете, что нет никакой другой стороны, – спокойно замечает он. – Вы с Казбеком Артуровичем, метафорически выражаясь, застряли в одной лодке. В тонущей лодке. И пока он пытается заткнуть течь, вы только раскачиваете ее, рискуя утонуть, потому что не хотите спастись вместе.

– Я хочу спастись! Почему никто не понимает? Почему все думают, что я должна стать рабыней Казбека, которую можно унижать, заставлять делать, что ему взбредет в больную голову, и принимать это с улыбкой на лице? Я разве не человек? Со мной можно по-всякому, потому что я Попова? Ты тоже меня ненавидишь, Георгий? По-твоему, это нормально, переносить ненависть к моему отцу на меня?

– Нет, это не нормально, – вздыхает Георгий. – Я не испытываю к вам ненависти, а за других говорить не могу, потому что не знаю. Однако, я могу дать вам совет, потому что хочу, чтобы вы выбрались из этой ситуации невредимой. Будьте мудрее, Лиана Игнатьевна. Постарайтесь обуздать свои эмоции и действовать с холодной головой. Воспринимайте это, как роль в спектакле, если это сделает все проще. Я уверен, что если вы станете той идеальной женой Главы, которой вас хочет видеть Казбек Артурович, у него не останется к вам никаких претензий и вас оставят в покое.

Он не сказал ничего нового. Я все это уже слышала. Даже сама себе это говорила, я ведь не дура, я все понимаю. Но понимать и делать – разные вещи. Я всего лишь человек, я чувствую много эмоций, меня захлестывают чувства и я забываю, что надо играть. Я становлюсь собой. Все эти люди хотят превратить меня в то, чем я быть не могу. Даже притворяться не могу. И что мне с этим делать?

– Спасибо за совет, ты прав, Георгий, – киваю ему со смущенным видом, начиная играть, как он и хотел. – Извини, что сорвалась на тебе. Я поработаю над собой, хотя мне и сложно сдерживаться, я ведь очень эмоциональный человек. Я просто так зла на Казбека!

Он благородно кивает, принимая мои извинения, и жестом предлагает мне сесть напротив.

– Не хотите кофе? Мы можем обсудить бюджет свадьбы, если вам интересно.

– Конечно. Мне очень интересно, – улыбаюсь ему, надеясь, что не фальшивлю.

Кажется, он купился. Надо бы мне поддерживать дружеские отношения со стариком, а то уж слишком ему доверяет Казбек, может и я узнаю что-то полезное для себя.

***

День моей свадьбы приближается быстрее, чем я хочу, словно время работает против меня, но есть один плюс во всем этом – я настолько занята, что у меня остается мало времени нервничать о том, что дверь клетки скоро захлопнется передо мной.

7

В день своей свадьбы я проснулась в шесть, даже сквозь сон чувствуя тревогу, ворочающуюся в груди. Солнце уже встало, обещая прекрасную, ясную погоду, которой была бы рада любая невеста, только не я. Ощутив, что стены спальни давят на меня, я пошла на первый этаж, к задней двери, ведущей в сад. Бросив тапочки у двери, я вышла на улицу босиком, ступая на идеальный газон и чувствуя прохладную от росы травку голой кожей. Как приятно!

В саду все уже готово для нашей шикарной по всем меркам свадьбы. Осталось только доставить свежие цветочные композиции, которые прибудут около девяти. Вчера я наравне с организатором наблюдала за работой, чтобы все было идеально, но сегодня мне совсем не хочется идти в ту сторону сада, где обычно принимают гостей, где все уже готово к тому моменту, когда я против своего желания свяжу себя с Казбеком. Так что, я остаюсь на «домашней» территории обширного сада и гуляю босиком, наслаждаясь последними минутами свободы.

Когда я дохожу до своей беседки, то решаю немного посидеть на качелях, но зайдя внутрь, вижу, что мое место занял Казбек. Он сидит в джоггерах и промокшей футболке, на ногах кроссы для бега, волосы тоже влажные, но дыхание не сбито, а в пальцах он сжимает зажженную сигарету, медленно затягиваясь и бросая пепел прямо на пол, что приводит меня в бешенство.

– Это мое место! – не могу сдержать разъяренное шипение.

Он смотрит на меня с прищуром и вызывающе выпускает дым изо рта прямо мне в лицо.

– Все твое – мое, принцесса, – говорит с усмешкой, которую я не видела уже очень давно.

Мы не вступали в конфронтацию уже месяц, Казбек вообще держался от меня подальше, что было мне только на руку.

– Ты капаешь потом на мои качели!

– Это не пот, я просто облился водой, чтобы охладиться после бега, – невозмутимо поясняет он, а затем удивляет меня, немного сдвигаясь вправо и оставляя мне место. – Садись.

– Не хочу.

– Давай, Лиана, разговор есть, – давит он.

Я не рискую спорить. Сажусь рядом, стараясь оставить между нами как можно больше места, но не выходит, потому что его попросту нет, и мое бедро касается бедра Казбека. «Хорошо хоть я сегодня надела пижаму со штанами, а не шортами!» – проносится мысль в голове, но ее сметает неожиданно дошедший до моих ноздрей, пряный мужской аромат.

Ну конечно, этот урод даже после бега пахнет хорошо! Где справедливость? Почему его пот не отвратно воняет, как у большинства мужиков?

Я задерживаю дыхание, потому что запах его разгоряченного тела посылает мне совершенно неправильные сигналы, заставляя реагировать так же, как и вид его больших, сильных рук, одна из которых расслабленно лежит на бедре, а вторая держит сигарету.

«Мне восемнадцать и у меня никогда не было парня. Естественно, я реагирую на него, это просто гормоны! – утешаю себя, отводя взгляд в сторону. – Я бы среагировала так на близость любого симпатичного парня!»

– Держи, расслабляет, – неожиданно протягивает он мне сигарету и я морщусь в отвращении.

– Нет уж, спасибо! Не хочу ни травить свой организм, ни вонять потом этим ядом. Медитации прекрасно справляются с моим напряжением.

– Ты поэтому сюда пришла? – прикусывает он губу, глядя куда-то вдаль, прежде чем немного сдвинуться и повернуться ко мне лицом. – Помедитировать?

– Нет, – охрипшим голосом бормочу я, не зная куда деть глаза, потому что его лицо неожиданно оказывается слишком близко к моему. – О чем ты хочешь поговорить?

– О твоем поведении, – ухмыляется Казбек и у меня сердце уходит в пятки.

– Я ничего не сделала! – тяжело сглатываю от волнения, пытаясь вспомнить, за что он может меня снова наказать.

Только не сегодня! Я и так не в себе, очередной всплеск стыда и возбуждения от его чертового «наказания» доведет меня до нервного срыва.

– Смотри, в штаны не напруди, – хихикает он, как ребенок, явно очень веселясь из-за того, что мучает меня.

Я вскакиваю с качелей и встаю к нему лицом, пытаясь усмирить панику.

– Тебе снова стало скучно или давно никого не бил? Не играй на моих нервах сегодня, Казбек, ты выбрал не лучший день. Я вела себя образцово и если хочешь, чтобы и дальше так было, чтобы эта свадьба прошла спокойно и без скандалов, то лучше не провоцируй меня.

– Ты сама себя провоцируешь, принцесса. Разве я сказал, что ты что-то сделала? Нет. Я всего лишь хочу попросить тебя – заметь, попросить, Лиана, – чтобы ты сегодня держалась молодцом. Внимание всех гостей будет сосредоточено на тебе. Если ты справишься с этой задачей, я пойду тебе навстречу и рассмотрю вариант для твоей дальнейшей учебы. Ты ведь именно этого хотела?

Я не верю своим ушам. Он не шутит?

– Серьезно? Ты позволишь мне учиться? А как же угроза безопасности?

– Сейчас есть возможность учиться дистанционно, так ты будешь в безопасности, – поясняет он, а у меня внутри все падает от разочарования.

Значит, я все равно не получу опыта нормальной студенческой жизни. Так себе одолжение.

«Зато у тебя будет профессия, диплом! – включается мозг. – Ты ведь не собираешься всю жизнь быть его женой.»

– Хорошо, – соглашаюсь, не раздумывая. – Обещаю быть идеальной невестой, но если ты меня обманешь…

– Не обману, – обрывает меня Казбек. – Значит, по рукам?

– Да.

– Вот и умница. Ладно, медитируй, – встает он, бросая сигарету на пол и туша ее ногой. – Увидимся на свадьбе, моя счастливая невеста.

– Я не собиралась медитировать, идиот! – бормочу себе под нос, когда он уходит.

А потом сажусь на качели и тихо раскачиваюсь, молясь, чтобы кто-то появился и расстроил эту ненастоящую свадьбу, как в сопливых мелодрамах. Жаль, у меня нет в запасе влюбленного в меня героя, готового украсть меня из-под носа у злодея.

***

Чуть позже я поднимаюсь к себе и принимаю душ, после чего прошу принести мне завтрак в постель. До десяти я провожу ленивое утро, а потом приезжают стилисты и наводят красоту.

8

Если Казбека и разозлило то, как я оделась, он этого никак не показал. Мой жених стоял рядом с регистратором брака у арки с каменным лицом, одетый в строгий черный костюм с галстуком и смотрел, как я приближаюсь к нему без малейшего признака радости на лице. Значит, я должна играть, а он даже не попытается сделать вид, словно рад своей женитьбе? Лицемер!

Когда Артур подвел меня к нему и отступил, я повернулась лицом к регистратору и тот начал свою короткую речь. Мы с Казбеком не стали браться за руки, улыбаться друг другу, как другие пары. Вся церемония прошла как-то очень официально и обезличено. Когда у меня спросили, согласна ли я вступить в брак, я даже не задумалась, прежде чем произнести «Да». Все было решено задолго до этого момента, так к чему теперь тянуть с ответом, как в дешевых мелодрамах? Спасения не будет.

Казбек тоже не сомневался, прежде чем выразить сухое согласие. Мы поставили свои подписи, где надо, и когда было произнесено предложение о поцелуе, которого я совершенно не хотела, раздался громкий женский крик.

– Подождите! Нет, Казбек!

Все синхронно повернулись к женщине, которая с отчаянием бежала к нам по проходу. Лера. Моя красивая, искушенная кузина, всегда одетая с иголочки, считающая, что она лучше всех и утверждающая, что в жизни не будет бегать за мужчиной, ведь они все у ее ног. А теперь она несется к нам, одетая кое-как, с растрепанными длинными рыжими волосами и без капельки макияжа на лице.

Откуда она взялась и какого черта устраивает сцену?! Я думала, они с Казбеком расстались.

Люди начинают перешептываться, я чувствую, как меня неотвратимо охватывает чувство унижения, а когда Казбек, бросив меня в одиночестве, идет ей навстречу и взяв за руку, ведет в дом, наплевав на всех и в первую очередь на меня, это чувство разрастается до тошноты. Брошенная, униженная новоиспеченная жена – вот кто я теперь. Люди никогда этого не забудут и мне не дадут. Я дочь и теперь жена Главы одного из самых влиятельных сообществ в мире, брошена в день свадьбы, не успели чернила высохнуть на свидетельстве о браке, собственным мужем ради любовницы. Которая, к тому же, значительно старше меня. Да она даже старше Казбека на несколько лет! И не так красива, как я. Какое впечатление производит такой треугольник? Какой изъян мне будут приписывать, если объективно я лучше нее по всем параметрам и все равно нежеланна?

Я убью этого придурка! Точно убью! Такое унижение не сойдет ему с рук!

Я стою, как истукан, закипая от ярости, поэтому не сразу осознаю реальность – они уже ушли, а Артур Тарханович взял дело в свои руки и теперь направляет гостей в сторону накрытых столов.

– Лиана, пойдем со мной, – говорит он мне, взяв за руку и как безвольную марионетку тяня в ту сторону, где исчезли Казбек с Лерой.

– Куда мы? Я не хочу!

– В дом. Молчи пока, – шипит он и я затыкаюсь, начав соображать.

Как только за нами закрывается дверь, Артур Тарханович отпускает меня.

– Иди, выпей чего-нибудь и возьми эмоции под контроль, – приказывает он мне. – Только не напивайся. Через десять минут вы с Казбеком присоединитесь к гостям и я не потерплю публичного выяснения отношений, понятно?

– Мне-то все понятно, лучше сыну своему это объясните, – говорю зло, прежде чем повернуться к нему спиной и пойти в сторону лестницы.

Первый порыв – запереться у себя. Я так и делаю, но через несколько минут мне в голову приходит мысль выяснить, вернее подслушать, что происходит. Я выхожу, сняв туфли, и на цыпочках приближаюсь к двери в кабинет, прижимаясь к ней ухом и почти не дыша.

Черт, ничего не слышно! Вернее, слышны лишь звуки гневного голоса Артура Тархановича и Казбека. Простояв так минуту и ничего не добившись, я иду обратно к себе и залпом допиваю утреннюю мимозу, оставшуюся в бокале. Мало помогает, но выбора у меня сейчас особо нет. Либо плакать, либо смириться и попытаться выйти из этой дерьмовой ситуации хоть с каким-то достоинством, а выпивка этому точно не поможет.

Когда через несколько минут в мою дверь стучат, я открываю ее относительно спокойная. За ней стоит Казбек.

Я сказала, что спокойна? Ха, как бы не так! Стоит мне увидеть его лицо, как я просто не могу сдержаться. Моя рука поднимается сама собой и я от души, с громким хлопком, залепляю ему пощечину.

Время словно застывает в этом моменте. Мы с Казбеком оба офигеваем от моего поступка и долгие секунды просто смотрим друг на друга в шоке, а потом я четко улавливаю момент, когда шок на его лице сменяется осознанием, а следом гневом. Он жестко хватает меня за запястье и я вскрикиваю от боли, чувствуя, как меня охватывает липкий страх и сожаление о своем поступке, потому что без ответа он это не оставит.

– Ты хоть представляешь, как унизил меня сегодня?! – кричу на него, решив, что раз умирать, то сначала высказав ему все наболевшее. – Козел, дебил, тупой придурок! Ненавижу тебя! Как ты мог так унизить нас обоих, где были твои мозги?!

Я бью его свободной рукой по груди, впадая в раж, моя ярость выплескивается на него беспорядочно и без всяких тормозов, а он, на удивление, допускает это, позволяя мне бить себя по торсу, но защищая лицо от моих ногтей, пока я сама не выдыхаюсь, тяжело дыша и пытаясь задушить слезы, рвущиеся наружу.

***

Впервые, когда Лиана оскорбляет меня, я не хочу поставить ее на место. Потому что в чем-то она права. Я сам попросил ее быть паинькой на свадьбе, а в итоге проебал все, как тупой влюбленный школьник, побежав за Лерой. Мы оба унижены и этого не изменить. В глазах всех высокопоставленных членов Общины я выдал такую слабость, которую Поп никогда не показал бы.

– Я все исправлю, – говорю Лиане, когда она устает меня бить. – Вы выйдем из этого положения с минимальными потерями, если ты мне поможешь.

– Это невозможно, – отходя от меня на шаг, смахивает она слезинку.

К моему удивлению, одна-единственная слезинка – все, что она позволила себе. Никаких рыданий, хотя именно этого я от нее ожидал.

9

– Ну давай, показывай, что у тебя есть, – с хозяйским видом заходит ко мне Лера, как только Казбек уходит.

Она совсем не похожа на жертву похищения, все такая же самоуверенная стерва. Лере двадцать семь лет. Она на девять лет старше меня и между нами никогда не было дружеских отношений, несмотря на наше родство. Я не испытываю к ней привязанности, хотя родственников обычно принято любить, но только из-за того, что она всегда относилась ко мне, как к пустому месту. Она высокомерная, эгоистичная и расчетливая. Идеальная пара для Казбека, лучше бы его заставили на ней жениться, а не на мне!

– Сомневаюсь, что на твои сиськи налезет хоть одно мое платье, но можешь попытаться, – фыркаю я, идя к гардеробу и начиная перебирать вешалки.

Мне не жалко отдавать ей любое из своих платьев, потому что Казбек обязательно оплатит мне замену, но я специально достаю те наряды, которые уже надевала на скучные приемы членов Общины. Маленькая месть.

– Какое все скучное, – кривится Лера, глядя на мои платья пастельных оттенков. – Нет чего-нибудь поярче? Что это там красное висит?

Нет-нет-нет! Вот ведь сука!

Не успеваю я и глазом моргнуть, как она обходит меня и тянется своей клешней к ярко-красному платью от Balenciaga, которое я приберегала для особого случая.

– Какая прелесть, надену его! – заявляет она, разглядывая кружевное платье-комбинацию, которое я так и не осмелилась надеть из-за его откровенности.

– Нет, это платье я тебе не дам! – возражаю я, на что она ехидно приподнимает бровь.

– Да ладно тебе, купишь еще, оно же не в единственном экземпляре.

– Я сказала нет, Лера. Выбери что-нибудь еще.

– Я хочу это! – упирается она, словно имеет на это право.

– А я не хочу, чтобы ты его надевала, так что смирись! Это мое платье и только мне решать, давать тебе его или нет.

– Ладно, – сдается она, бросая его мне в лицо. – Подавись, малявка! Можешь не давать мне свое платье, но твоего мужа я заберу. Ты ведь понимаешь, что ему нужна только я?

– Да мне плевать, – улыбаюсь ей в лицо, аккуратно расправляя платье на вешалке. – С чего ты вообще взяла, что меня волнует, кого трахает Казбек? Сегодня ты, завтра другая. Мне достаточно того, что я имею его кошелек, тело можешь забирать на здоровье.

– Глупая малолетка, – многозначительно ухмыляется она, прежде чем повернуться обратно к гардеробу, чтобы перебрать мои наряды.

Я ей не мешаю. Вешаю свою красную прелесть в отдельный отсек и сажусь на пуфик, наблюдая, как она кривится, осматривая мой огромный гардероб и не находя в нем ничего достаточно сексуального по ее мнению.

В конце концов Лера выбирает изумрудно-зеленое шелковое платье на бретелях с запахом, которое будет хорошо сочетаться с ее рыжими волосами. Она не стесняясь начинает раздеваться при мне, оставаясь только в черных стрингах, и я специально не отворачиваюсь, показывая, что мне плевать на то, какой идеальной она себя считает и как хочет похвастать хорошей фигурой, разглядывая себя в зеркало и делая селфи, прежде чем, наконец, прикрыть платьем свою большую грудь и накачанную попу. Меня таким богатством не задеть, моя попа тоже орех, а грудь идеального среднего размера, которой не грозит обвиснуть с годами, как ее бидонам.

– Упс, еле застегивается. Какая же ты плоская! – недовольно корчит она рожу, театрально борясь с молнией платья на боку.

– Ну извини, не все могут заведовать молочной фермой.

– Какое ребячество! – смеется она, поправляя волосы. – Ну ладно, забудем это. Давай лучше дружить, нам обеим это будет выгодно, потому что ты все равно никогда не сможешь влиять на Казбека так, как это могу делать я. Ты ведь в курсе, что просто объект для него?

– В курсе. Мне просто плевать, Лер. Мне неинтересны ваши интриги, я не хочу как-либо на него влиять, так что нет, мы с тобой дружить не будем, потому что ты стерва и я тебя на дух не переношу.

– Тебе же хуже, – вздыхает она, продолжая прихорашиваться. – Второй раз ты такого предложения не получишь.

Мы молчим, пока она не заканчивает и не приходит пора спуститься обратно вниз. Когда мы уже стоим перед дверью на улицу, Лера неожиданно берет меня за руку и я удивленно пялюсь на нее.

– Играй поубедительнее, не подведи Казбека, – закатывает она глаза. – Мы с тобой не чужие друг другу люди, помнишь? Никакой неприязни на людях, сделай лицо попроще.

Как не противно это признавать, но она держится лучше, чем я. Актриса, конечно, феноменальная, кино по ней плачет. Мы проходимся по саду, берем себе по бокалу шампанского и принимаем слова утешения от окруживших нас женщин. Только Соня за спинами у других закатывает глаза на рассказ Леры о том, как ее держали на хлебе и воде в чьем-то подвале, заставляя умирать от неизвестности в темноте и одиночестве непонятно сколько времени, потому что она света дневного не видела, чтобы считать дни. И никого, конечно, не смущает, что выглядит она совсем не как жертва похищения. Да, похудела, но не так сильно, как человек, несколько месяцев просидевший на воде и хлебе без солнечного света. Мне вообще не верится в ее рассказ, учитывая, как бойко она себя вела, когда мы остались наедине, а сейчас прямо боится каждой тени и вздрагивает от любого громкого звука.

Еще смешнее мне становится, когда она начинает искать Казбека и висеть на его руке, куда бы он не пошел, явно обозначая свою территорию. Вот значит как мы спасаем положение, да? Они оба унижают меня, закапывают еще глубже и я не собираюсь больше терпеть этот фарс, притворяясь глупой, влюбленной невестой! Хватит с меня одолжений Казбеку!

***

Когда я нахожу папу в толпе, он как раз говорит о чем-то с Борисовым. В принципе, Андрей Борисов не так раздражает меня, как Корниенко, что уже плюс. Он не отпускает тупые шуточки и в принципе не болтает просто так. Человек дела, что мне в нем нравится. А еще, он люто ненавидит Попа, что тоже плюс.

– Андрей, – киваю ему. – Мне нужно решить с отцом одно дело, пересечемся позже.

10

Соня с Максом отрываются на танцполе и моей подруге, кажется, ничуть не мешает ее животик резво отплясывать и выкручивать сексуальные па, которым может позавидовать даже профессиональная танцовщица. Я решаю подойти к ней, прежде чем гневно уйти с этой глупой свадьбы, но Соня утягивает меня за собой на танцпол.

– Я не хочу танцевать! – сердито заявляю ей, все еще оскорбленная поведением своего жениха-идиота.

– Сделай лицо попроще, за тобой все наблюдают, – говорит она. – Давайте вместе потанцуем. Макс, справишься с двумя партнершами?

– Не впервой, – подмигивает он, а меня все больше раздражает их жизнерадостность.

– Я не хочу! Без обид, но мне не до танцев. Я ухожу.

– Лиан, подожди… – пытается остановить меня Соня, но я не слушаю и быстрым шагом направляюсь в сторону дома.

Поднявшись в свою комнату, я встаю перед зеркалом в полный рост и смотрю на себя. Ненавижу, что козел, до которого мне даже нет дела, заставляет меня усомниться в себе, но сейчас я чувствую себя кем-то вроде серой, невзрачной мыши, хотя в зеркале отражается настоящая красотка.

Моя прическа и макияж все еще держатся. Платье сидит, как влитое. У меня хорошая кожа, отпадная фигура и симметричное лицо с правильными чертами. Объективно я красивее Леры. Мои глаза большие и миндалевидные, даже их цвет морской волны не обычный голубой или зеленый, а помесь того и другого. У меня маленький носик и в меру пухлые губы, красивая улыбка, густые светлые волосы натурального оттенка. В мире, полном искусственной красоты, я натуральная редкость и это всегда было предметом моей гордости, но после знакомства с Казбеком я этого больше не чувствую. Он заставляет меня сомневаться в себе и я это ненавижу! Мне кажется, что все, кто был на этой свадьбе, сейчас смеются надо мной, жалеют Казбека, которому навязали невесту и не будь я дочкой Попа, то никому нафиг не сдалась бы.

«Ты знаешь, что это чушь, Лиана! – говорит мозг. – Проблема не в тебе, а в нем. Забей!»

Но забить не получается. Я не понимаю, почему он так действует на меня, я ведь не должна беспокоиться о том, нравлюсь ему или нет! Он мне безразличен! Он просто придурок, которого я ненавижу!

– Почему ты ушла? – слышу грубый голос за спиной, словно вызванный моими мыслями о нем.

– Потому что мне надоело быть посмешищем! – оборачиваюсь к нему, не ожидая, что он окажется так близко.

Казбек стоит всего в двух шагах от меня, без пиджака и галстука, в расстегнутой у горла рубашке, обнажающей маленький участок кожи, на котором я залипаю взглядом, непроизвольно втягивая в легкие дикий мужской запах, наполняющий пространство вокруг с его близостью.

Я ненавижу это! Терпеть не могу его запах, его острый взгляд, эту его дурацкую бороду в конце концов! И эти большие руки, сжатые в кулаки по бокам от тела…

– Не драматизируй, Лиана. Пока ты не ушла, все шло, как надо, – бесит он меня своим ответом.

– Ты, блядь, издеваешься надо мной?!

– Не выражайся.

– Да как ты смеешь! – чуть ли не визжу от возмущения. – Я буду, блядь, выражаться, потому что то, что ты творишь – это просто пиздец, придурок! Кто я, по-твоему? Думаешь, я буду стоять там и смотреть, как твоя любовница трется о тебя на нашей, блядь, свадьбе, пока люди смеются надо мной? Пошел ты, Казбек! С меня хватит!

Я обхожу его, чтобы убраться подальше из этой комнаты, но он хватает меня за предплечье, останавливая.

– Успокойся и перестань визжать. Сейчас возникла проблема посерьезнее, чем…

– Мне плевать, отпусти! Я даже слушать не буду больше ничего о твоих проблемах, сам разбирайся! Я тебе не помощник, понял? Если не отпустишь, я такой крик подниму, что твои драгоценные гости всей толпой сюда примчатся!

– Твою мать, ты можешь хоть раз вырубить свою ебанную истеричность и…

– Не могу! – кричу ему в лицо.

– Не перебивай меня! – кричит он в ответ, выходя из себя и встряхивая меня за плечи.

Моя инстинктивная реакция – залепить ему пощечину. На этот раз я даже не пугаюсь того, что натворила, мне слишком плевать на последствия, я хочу его уничтожить. А Казбек хочет за это уничтожить меня, потому что как только моя рука перестает соприкасаться с его щекой, он с животным рычанием хватает меня и перекидывает через плечо, как пещерный человек.

– Отпусти меня, гад! – бью его по спине, пытаясь вырваться. – А-а-а-а-а, помогите, убивают! А-а-а-а-а!

– Ты сама облегчила мне задачу, потом не жалуйся! – больно шлепая меня по попе, заявляет он и несет меня по коридору в сторону своей спальни.

– Куда ты идешь? – начинаю паниковать. – Отпусти меня!

– В комнате Главы звуконепроницаемые стены, так что кричи, пока не охрипнешь, мне плевать, – говорит он. – Гости тебя все равно не услышат.

А потом заносит меня внутрь и захлопывает за нами дверь, прежде чем свалить меня на высокую кровать, как мешок с картошкой. Я тут же пытаюсь отползти на другую сторону, но он хватает меня за лодыжку и дергает к себе. Я вскрикиваю, хватаясь за одеяло, но только собираю его в кучу, выбраться из стальной хватки оно мне не поможет.

– Если ты думаешь, что отшлепав меня, сможешь сделать покорной дурочкой, то ни хрена у тебя не выйдет, придурок! – беспомощно извиваясь на животе, кричу ему. – Твой метод наказания не работает, я все равно не буду тебя слушаться!

– Будешь, – ворчит Казбек, обхватывая меня одной рукой под животом, а другой поднимая юбку моего платья до талии.

– Ты что делаешь, извращенец?!

– Заткнись, – звонко шлепает он меня по попе, теперь прикрытой только тонкими трусиками, и я непроизвольно сжимаюсь.

Я очень смущена тем, что оказалась перед ним в одном белье, но когда его большая ладонь снова приземляется на мою ягодицу, этот дискомфорт сопровождается запретной дрожью возбуждения. Я ахаю, ощущая, как ритмично сжимается влагалище с каждым его быстрым, безжалостным ударом. Сегодня Казбек не так хорошо владеет собой, его шлепки более беспорядочные, а моя ярость под ними сформировалась в болезненную потребность. Я позорно теку, ощущаю, как меня захлестывает дикий стыд, но он только увеличивает мое возбуждение. Уткнувшись лицом в одеяло, я всхлипываю, дрожа, как листок на ветру, и подаюсь навстречу его жестокой руке, чувствуя болезненное жжение и еще более болезненное желание кончить. Этот раз хуже предыдущих, я не знаю, как ему это удается, но я на грани, за которую не могу переступить, и я настолько сильно нуждаюсь, что готова умолять его.