Невеста палача, или злодейка поневоле

ГЛАВА 1.1

В лицо плеснули холодной водой. Задохнувшись в крике, испуганно открыла глаза. Все вокруг было размытым, нечетким. Гул голосов, пряные острые запахи, незнакомые люди — все буквально оглушало.

Чья-то крепкая рука ухватила меня за локоть и рывком поставила на ноги.

— Маэстро?

Очень часто моргала и щурилась, пытаясь понять, что происходит и где я. Зрение потихоньку возвращалось. Теперь я четко видела, как ко мне медленно подходил высокий плечистый мужчина в кожаном плаще. Нижняя часть лица была скрыта черным шелковым платком. Взгляд карих глаз пробирал до дрожи. Мужчина смотрел в мою сторону как-то странно. Окинув меня взглядом, низким голосом с бархатными нотками проговорил:

— Это она.

Незнакомец неожиданно до боли впился в мое запястье. Я вскрикнула и попыталась вырваться, но хватило одного лишь многообещающего взгляда, чтобы замереть соляным столбом. Мужчина вывернул мою руку и, сняв перчатку, коснулся внутренней стороны запястья, ведя горячими пальцами вверх, к сгибу локтя.

Кожа вспыхивала огнем, колола, казалось, что жгли каленым железом. Под пальцами мужчины на моей коже выступала золотая вязь, когда он убрал свою руку, то я с ужасом увидела золотистую метку на своем запястье: розы с шипами вокруг меча. Метка вспыхнула золотистым светом и намертво въелась в мою кожу.

— Вейра Селеста Тремейн, очень рад нашей встрече, — мужчина усмехнулся и сверкнул глазами, затем отпустил мою руку и склонился в полушутливом поклоне. — Вот вы мне и попались.

— Что? Я не…

Что за Вейра? Какая Селеста Тремейн? Меня звали совсем не так, я… Попыталась вспомнить свое имя, но вместо этого была лишь пугающая пустота. Я твердо знала, что это не было моим именем, что место мне незнакомо. Какая-то темная комната, довольно грязная, с решетчатым окошком под потолком и узкой тяжелой дверью. В углу стояло ведро, а возле него гора соломы, на которой лежало потертое грязное одеяло.

Я была будто бы… в тюрьме?!

— Не трогать ее. Никого не впускать.

— Но, маэстро Алистер, наместник Финниан дал четкие распоряжения!

Мужчина, невысокий, полноватый, с вихрами светлых волос с праведным гневом смотрел на того, кого же сам называл маэстро. Уступал ему в росте наверное, на треть.

— Слушай сюда, я тебе сказал, что эта женщина под моей защитой, — взяв за грудки посмевшего ему возражать наглеца, маэстро Алистер прорычал. —Вейра сейчас в моей власти. И я буду решать, что с ней делать. У меня есть такое право. Если же этому трусу Финниану нужны веские причины для ее освобождения, то я их тебе дам, — обернувшись и посмотрев на меня слишком многообещающе, закончил. — Она станет моей невестой. Такой расклад тебя устроит?

— Но… как же Клаудия…

— Я все сказал. Вы ведь, вейра Селеста, не будете возражать? — мужчина обратился ко мне. — У вас выбор не большой: на костер или под венец. Так что скажете?

— На костер? — хрипло переспросила и медленно отошла назад, пока не уперлась спиной в стену. — Какой костер?

Рывком обернулась и, привстав на цыпочки, выглянула на улицу. Оказалась вровень с каменной мостовой. Я словно в средневековье оказалась. Довольно грязная улица, немного косые дома, сумерки делали все еще более унылым, чем было. А чуть впереди поодаль возвышался небольшой помост, к которому укладывали связки дров. И столб.

— Ведьма!

Мне в лицо прилетел ком грязи. Взвизгнув, рухнула на пол и принялась утираться, в том числе и рукавами грубой длинной рубашки, в которую была одета, и которая доходила почти до пят. Откашлялась и с ужасом уставилась на мужчин.

— Так что, вейра, — маэстро Алистер будто насмехался надо мной. — Такой обмен вам по душе? Костер на замужество?

Словно у меня выбор был!

— Я… я согласна.

— Вот видишь, Тейт, вейра согласна. А уж с Клаудией наместник как-нибудь разберется, — маэстро недобро рассмеялся и хлопнул мужчину по плечу, от этого тот крякнул и присел. — Теперь же приведите мою невесту в порядок. Накормите ее, переоденьте. Утром я приду за ней, а до этого… Тейт, если с ее головы хоть волосок упадет, ты попадешь в мои руки. Обещаю, умирать ты будешь долго.

Оба мужчины почти одновременно вышли из камеры, а затем и дверь захлопнулась. Я же осталась сидеть на полу, дрожа от холода и ужаса. Запрокинула голову и, посмотрев на окно, отползла в угол на солому. Уселась как можно дальше и поджала колени.

Где я? Что вообще происходит?
Но самое главное: кто этот мужчина, и почему он меня спас?

Дорогие читатели! Я рада видеть вас на страницах своей новой истории! Обещаю, скучно не будет. Не забывайте добавлять книгу в библиотеку и ставить звездочки. Вам не сложно, а нам с музом очень приятно!

Ваша Полина

ГЛАВА 1.2

Вновь грохнула дверь. Белобрысый Тейт в черном строгом сюртуке и штанах, высоких сапогах, белый от гнева, швырнул мне в лицо темно-бордовое платье, следом поставил ведро с водой и какое-то подобие очень потрепанного полотенца. Финалом была плошка с какой-то похлебкой.

Я сминала платье и с недоверием смотрела на мужчину. Почему-то мне казалось, что он бы с удовольствием прямо сейчас устроил показательную казнь. Медленно подойдя ко мне, мужчина схватил меня за руку, ту самую, которой касался маэстро Алистер.

— Что он тут нашел?

Тейт крутил-веретел мою руку, потирал запястье. Я отчетливо видела золотую метку, а вот мужчина — нет. Оттолкнув мою руку, зло пробормотал:

— Радуйся, ведьма. Или плачь. Я бы лучше выбрал костер на вашем месте. Быть невестой палача — участь незавидная. Но вам виднее, вейра, — обратился ко мне вежливо как с издевкой.

— П-п… Палача? — заикаясь, еле пробормотала в ответ.

— Именно, — мужчина расплылся в гаденькой улыбке. — Это ведь он должен был завтра вас сжечь! Не делайте вид, будто не знали, вейра. Что же, поздравляю вас. Теперь вы — невеста палача!

Я застыла, не зная, что делать и что говорить. Просто глупо хлопала глазами и пыталась переварить услышанное.

То есть… палача. Моего палача? Вернее, этой, как ее, Селесты Тремейн?

— Да и Клаудия такого позора не перенесет. Так что ходите и оглядывайтесь, вейра, народ вам ничего не простил.

Проводила мужчину ошеломленным взглядом и даже не вздрогнула, когда оглушительно грохнула дверь. Просто смотрела в одну точку, забыв как моргать. Прижимала к себе платье и молчала.

— Я сошла с ума? Это кошмар?

Если кошмар, то очень реальный. Болезненная метка с руки никуда не исчезла. Да и сколько бы не терла свою щеку, сколько бы не щипала себя, ничего не менялось. Все та же камера, шум города, доносящийся из узкого окошка под потолком и запахи, от которых тошнота подкатывала раз за разом.

— Ведьма тут!

— Ты видел ее?

— Да, завтра сожгут!

Радостные детские крики раздавались прямо рядом с окном. Я испуганно посмотрела наверх, ожидая очередной гадости, но внезапно раздались чьи-то тяжелые шаги. Затем и вовсе заметила сапоги, наверное, какого-то стражника.

— А ну брысь, мелюзга! Не то уши надеру!

Выдохнула с облегчением. Кажется, теперь меня и правда охранять будут. Видимо, этот палач, Алистер, весьма влиятельный, раз этот Тейт его слушался и поспешил приказ исполнить.

Отложила в сторону платье и задумалась. Меня еще потряхивало от страха, но пугало то, что я ничего о себе не помнила и не понимала, как оказалась там, где оказалась.

Я помнила школьные правила из физики, что угол падения равен углу отражения, таблицу умножения, адрес и название университета, в котором училась. Что в моем мире были технологии, современный быт и… Я четко осознавала, что оказалась в каком–то странном вымудренном средневековье, в котором, вроде бы, и магия существовала.

Но не помнила ни своего имени, ни своей семьи, ничего! Будто пустой лист, словно кто-то начисто стер… меня.

А теперь я оказалась в теле какой-то Селесты, которую хотят казнить, обзывают ведьмой, и, кажется, ненавидят все поголовно. Словно я, Селеста эта, — страшная преступница. Жутко было подумать о том, что же она натворила!

Но ведь если женщина что-то и сделала, то я к этому никакого отношения не имела! И как же это объяснить? Мне ведь никто не поверит! Я ведь ничего об этом мире не знала, а мои старые знания могут показаться очень опасными.

Вновь посмотрела на платье, на ведро с водой и плошку с едой.

Наверное, разумнее пока было молчать. Может, говорить, что не помню ничего. А затем просто побеседовать с этим Алистером, попытаться ему объяснить все, когда мне уже не будет грозить какое-нибудь аутодафе. Встать и посмотреть в окно, чтобы убедиться, что помост начали разбирать, я побоялась.

Когда окончательно стемнело, я осмелилась встать со своего места и взять ведро с водой и старенькое полотенце. Стянула рубашку и начала придирчиво изучать новое тело.

Холеная нежная кожа, руки, которые явно тяжелого труда не знали. Хрупкая фигура. Темные волнистые волосы, доходившие почти до поясницы.

Благородная дама? Какая-нибудь аристократка?

Никаких следов пыток или чего-то подобного, только сбитые колени и следы от падения. Словно женщина очень долго бежала босиком, а потом упала. Ссадины не были свежими, наверное, им было уже несколько дней, потому что на коленях уже все коркой затянулось.

Осторожно обмылась, но особенно тщательно вымыла лицо. Затем обтерлась, надела прямо на голое тело платье, потому что ничего больше не дали, а старую рубашку я брезговала поддевать под чистое. Плошку с едой проигнорировала, хотя живот от голода крутило.

Было откровенно страшно. Мне почему-то казалось, что еду могли отравить. Да и выглядела она очень не аппетитно.

Забралась обратно на солому и, обхватив себя руками, принялась думать. Ночь обещала быть долгой.
Дай бог, не последней.