Невеста темного генерала. В объятиях дракона

Глава 1

АКЦИЯ: бесплатно до 17.10.

Я терпеть не могла притворяться жертвой, особенно когда мой страх почти не приходилось изображать. Сейчас, стоя перед мрачными воротами особняка Валмора в разорванном платье, я понимала, что шаг назад уже невозможен. Оставалось только сыграть роль до конца и надеяться, что я не переоценила свои силы.

Ночь выдалась непроглядной и ледяной, словно сама природа хотела подчеркнуть мое отчаяние и страх. Темное, низкое небо было полностью поглощено тяжелыми облаками, которые плотным покрывалом укрыли луну и звезды, лишив меня последней надежды на свет. Казалось, сама жизнь покинула эти места, спрятавшись и боясь выбраться наружу в такую зловещую погоду. Вокруг, словно безмолвные стражи, замерли деревья, покрытые изморозью, и только иногда тихо потрескивали, будто передавая друг другу тревожные шепоты.

Воздух был настолько холодным, что, когда я делала вдох, он болезненно жег горло и легкие, заставляя содрогаться всем телом. Стены поместья высились передо мной, мрачные и неприветливые, окутанные сухими плетями плюща. В свете редких фонарей эти переплетения казались живыми, зловещими существами, готовыми протянуть ко мне длинные, цепкие руки.

Я стояла неподвижно, не в силах сделать ни шагу. Усталость и страх парализовали меня, ноги дрожали, едва удерживая вес моего тела. Сердце билось настолько громко и тревожно, что я почти поверила: стражники могут услышать этот оглушающий стук и поймать меня раньше времени, а потом, не разбираясь, вышвырнуть прочь, как обычную попрошайку.

Вздрогнув, я поспешно обернулась назад, в темноту, откуда только что бежала. Там ничего не было, кроме теней и молчаливых деревьев, но погоня могла настигнуть в любой момент. Я плотнее обхватила себя руками, прижимая плечи и дрожа всем телом, пытаясь выглядеть максимально жалко и беззащитно.

Мое платье, выбранное специально для этого побега, было испорчено: рваные края ткани свисали лохмотьями, грязные разводы и пятна засохшей крови покрывали его сверху донизу, создавая образ человека, едва спасшегося от смертельной угрозы. Волосы спутались в хаотичном беспорядке, пряди липли к влажному лбу и щекам, усиливая впечатление полного истощения и безысходности.

Я намеренно создала себе именно такой вид. Мне было необходимо, чтобы герцог Валмор поверил каждому моему слову, каждому моему жесту. Но сейчас, стоя перед его воротами, я вдруг почувствовала, насколько глубоко вжилась в этот кошмар. Отвращение к себе горько пульсировало внутри, смешиваясь с неподдельным страхом перед тем, во что я ввязалась.

Топот тяжелых сапог и грубые окрики заставили меня вздрогнуть. Стражники заметили мою фигуру и двинулись вперед, насторожившись. Один из них выступил вперед, поигрывая магией на пальцах.

— Кто здесь? Стой! — голос его звучал грубо, будто человек и впрямь готовился атаковать при малейшем намеке на угрозу.

— Пожалуйста… — мой голос дрогнул, срываясь на тихий всхлип, наполненный жалостью и отчаянием, которые сейчас вовсе не были притворными. — Мне нужна помощь… Я пришла к господину герцогу…

Мое искреннее отчаяние заставило стражников на мгновение замешкаться. Старший приблизился ко мне, разглядывая измученное, напуганное лицо. Его глаза расширились от удивления, и он стремительно развернулся к остальным:

— Быстро к герцогу! Это она!

Эти слова прозвучали как удар, заставив вздрогнуть от истинного, глубокого страха. Минуты тянулись невыносимо долго, каждое мгновение казалось бесконечным. Наконец двери огромного дома с мучительным скрипом распахнулись, выпуская наружу самого герцога Гидеона Валмора. Даже сейчас, посреди ночной мглы, он выглядел уверенно и властно, а в его руках был меховой плащ, который он, вероятно, собирался надеть на ходу, но нетерпение отвлекло. Глаза смотрели с преувеличенным беспокойством, слишком наигранным, чтобы быть искренним.

— Эмилия, дорогая моя девочка, — произнес он, и от этих слов меня передернуло. Его заботливый тон казался слишком теплым, слишком искусным, чтобы быть правдой. — Что случилось? Ради богов, почему ты здесь одна, среди ночи? Почему не сообщила заранее?

Не дав мне возможности ответить или отстраниться, он поспешно укутал меня тяжелым плащом. Ткань пахла им: тонкий аромат дорогих духов смешивался с ненавязчивыми нотками сандалового дерева, окутывая меня, словно капкан, из которого уже невозможно выбраться.

— Я… — голос сорвался, я снова задрожала, теперь сильнее прежнего, показывая всю глубину шока, который якобы пережила. — Я получила ваше письмо… Долго не могла решиться… Боялась, что он меня убьет…

В глазах Валмора на секунду мелькнуло явное удовлетворение, но тут же было спрятано за привычной маской отеческой заботы и сострадания.

— Ты поступила правильно, придя сюда, — произнес он, обнимая за плечи и направляя меня в теплое нутро своего особняка. — Здесь ты в безопасности, обещаю тебе это.

Как только мы оказались в ярко освещенном зале, я услышала, как за моей спиной закрываются тяжелые ворота, будто отрезая путь назад. Гулкий звук слился с моим внутренним страхом, с пониманием того, что я оказалась в ловушке — роскошной, уютной, тщательно подготовленной, но оттого не менее опасной. И это была лишь первая ночь, а каждая ошибка могла стоить слишком дорого.

Глава 2

Я проснулась, с трудом выбираясь из тревожного сна, еще долго не желавшего отпускать меня из объятий. Первое, что я ощутила, была непривычная нежность и изысканная мягкость огромной постели, застеленной шелковыми простынями, в которых тело буквально тонуло. Комната вокруг была залита теплым, золотистым светом утреннего солнца, струящимся сквозь ажурные занавески кремового оттенка и создающим обманчивое ощущение покоя, совершенно чуждое моему внутреннему состоянию.

Осторожно приподнявшись на локтях, я почувствовала, как мышцы болезненно протестуют, напоминая о длинном ночном бегстве. Тело ломило, и я невольно поморщилась, пытаясь подавить неприятные ощущения.

Комната, в которой я оказалась, одновременно восхищала роскошью и тревожила своей незнакомой, холодной изысканностью. Мой взгляд скользнул по дорогой мебели цвета темного ореха с искусной резьбой, массивному камину, украшенному мраморной отделкой, и высоким шкафам, заполненным дорогими вещами и утонченными безделушками. Все вокруг казалось идеально выверенным и аккуратным, но это спокойствие было лишь внешним, фальшивым, притаившимся в ожидании моего неверного шага.

Не прошло и нескольких минут, как в дверь негромко постучали. Я невольно вздрогнула от неожиданности и поспешно натянула одеяло повыше, словно пытаясь укрыться от посторонних взглядов. Едва я успела открыть рот, чтобы ответить, дверь медленно приоткрылась, и на пороге появился герцог Валмор. Он замер, осматривая меня с порога и мягко улыбаясь. Только после этого он аккуратно прикрыл за собой дверь и шагнул ближе, сохраняя между нами позволительную этикетом дистанцию.

— Доброе утро, Эмилия. Как ты себя чувствуешь? — его голос звучал с такой теплотой, что мне пришлось сразу же напомнить себе, насколько осторожной следует быть. Расслабляться слишком опасно.

— Лучше, спасибо, — прошептала я, опустив взгляд и изобразив робость. — Простите, что доставила вам столько беспокойства ночью…

— Глупости, дорогая моя. Я счастлив, что ты наконец решилась прийти, — проговорил Валмор, садясь на край моей постели. Матрас слегка прогнулся под его весом, заставив меня внутренне напрячься еще сильнее. Он смотрел на меня с пристальным вниманием, словно стремился прочесть мысли и убедиться, что я полностью на его стороне.

— Но скажи честно, почему ты так долго сомневалась? — спросил он, наклонившись ко мне чуть ближе и наблюдая за моей реакцией. — Я ведь ясно предупредил в письме, что генерал Рейвенхарт крайне опасен.

Я едва заметно прикусила щеку, позволяя голосу задрожать, а глазам наполниться слезами — прием, еще на отце отработанный до совершенства.

— Я боялась… — начала шепотом, словно признаваясь в чем-то глубоко личном и мучительном. — Боялась Кайдена. Я никак не могла поверить, что он действительно может хотеть моей смерти. Мне казалось, это какая-то ошибка, что вы неправильно его поняли…

— Теперь убедилась, что это правда? — Голос Валмора стал еще вкрадчивее, словно он говорил с напуганным ребенком, стараясь успокоить. Его ладонь легла на мою руку, поглаживая ее тыльную сторону, но это прикосновение вызвало лишь неприятный холод и тревогу.

Я кивнула, подтверждая мучительное принятие страшной истины:

— Да… Теперь я понимаю, что должна была послушать вас раньше. Он действительно опасен.

— Ты поступила абсолютно правильно, придя сюда, — произнес он, и в голосе звучали нотки торжества. — Здесь тебе ничто не угрожает. В моем доме ты в полной безопасности.

Эти слова вызвали во мне новый прилив внутреннего беспокойства и страха, но внешне я лишь покорно и благодарно улыбнулась, сохраняя маску доверчивой девушки, нашедшей убежище у своего спасителя.

Когда Валмор поднялся, собираясь уйти, я решилась на осторожный, пробный шаг:

— Скажите… А где сейчас Ричард? Я давно не видела его в академии…

Я замолчала, подбирая продолжение. Ричард Валмор пострадал в схватке с Кайденом, в которую ввязался по приказу отца. Хотелось поскорее выяснить, что думает об этом герцог и сколько вины приписывает мне.

Его реакция была мгновенной и пугающей. Вся мягкость в один миг исчезла с его лица, сменившись холодной строгостью и плохо скрываемой яростью.

— Тебе не стоит о нем думать, — бросил он ледяным тоном, в его голосе звучала угроза, отчего я невольно сжалась и опустила взгляд. — Ричард больше не имеет значения. Сын подвел меня и поплатился за это. Никогда не поднимай эту тему снова. Я ясно выразился?

— Да… Простите, — растерянно прошептала я, поспешно кивнув.

Внутри болезненно отозвалась новая тревога: до этого момента казалось, что обрадуюсь, если не придется встречаться с Ричардом, но реакция Валмора была слишком жуткой. Что он сотворил с раненым сыном?!

Герцог бросил на меня еще один холодный взгляд, затем молча повернулся и вышел, закрыв за собой дверь. Щелчок замка прозвучал особенно громко, словно подчеркивая мое одиночество и беспомощность в этой роскошной, но опасной комнате.

Я откинулась обратно на подушки, пытаясь успокоиться и привести в порядок мысли. Внутри поднималась тревога, охватывая тело и сковывая движения. Я отчетливо понимала, что теперь каждое мое слово, каждый жест находятся под пристальным наблюдением. Любая ошибка могла стоить не просто свободы, а жизни.

Глава 3

В полдень, когда солнце стояло высоко, двор Валмора заливал холодный, ослепительный свет, отражаясь от каменных плит яркими, режущими глаза бликами. Внезапно я услышала тяжелый, низкий гул драконьих крыльев, стремительно приближающийся со стороны города. В груди поднялась тревога, и я подбежала к окну, чувствуя, как по коже пробегают мурашки от нехорошего предчувствия.

Сверху появился огромный черный дракон, крылья которого уверенными движениями рассекали воздух. Не знаю, как, но я сразу узнала Кайдена — невозможно было ошибиться. Его могучее тело двигалось с пугающей целеустремленностью, и в каждом мощном взмахе читалась с трудом сдерживаемая ярость.

Спустя мгновение он снизился, подняв вихрь пыли, и с шумом приземлился на площадку перед особняком, вынуждая стражников Валмора поспешно отступить и прикрыть лица руками. Магия быстро растаяла, оставляя на месте дракона генерала, напряженного и мрачного, с застывшими от гнева чертами лица и взглядом, способным прожечь насквозь.

Стражники Валмора, маги в строгих черных одеждах, тут же окружили генерала, но никто не осмелился подойти близко. Кайден не обратил на них никакого внимания, его взгляд не отрывался от массивных дверей особняка, словно он мысленно требовал появления хозяина дома.

Рядом со мной вдруг появился Валмор, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Не слышала даже, как он отпирал дверь. Я инстинктивно опустила глаза, изображая испуг и покорность, которые он ожидал увидеть.

Герцог взглянул на меня сверху вниз, едва заметно улыбнувшись, словно наслаждаясь моим поведением.

— Вот и он, Эмилия, — произнес Валмор с ядовитой усмешкой. — Посмотри, как мало генералу нужно, чтобы сорваться с поводка. Всего лишь лишить его любимой игрушки…

Я промолчала, стиснув кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Отвращение к самой себе и ярость смешивались с глубоким чувством вины перед Кайденом.

— Оставайся здесь и слушай внимательно, — велел Валмор, направляясь к двери. — Тебе нужно запомнить каждое слово.

Через несколько секунд он появился на крыльце, остановившись на верхней ступени. Затем медленно спустился, вставая так, чтобы я хорошо видела обоих.

С безупречной высокомерностью Валмор взглянул на Кайдена сверху вниз, уверенный в своей власти.

— Генерал, — произнес герцог, — не слишком ли много чести — являться лично, да еще и в таком виде? Что заставило тебя нарушить мой покой?

Кайден шагнул вперед, и в его голосе прорезался металл:

— Хватит притворства, Валмор. Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь. Эмилия у тебя, и я заберу ее.

— Заберешь? — Валмор поднял брови, изображая искреннее удивление. — Но она пришла ко мне сама. И я не заметил, чтобы ей хотелось возвращаться к тебе.

— Это ложь, и тебе это известно, — процедил Кайден. — Пусть Эмилия сама скажет мне это в лицо. Если ты, конечно, не боишься услышать правду.

Валмор замолчал, его лицо окаменело. Было ясно, что вызов нарушил его тщательно выстроенную игру.

— Нет, генерал, — с ядовитым удовольствием ответил он. — Я не обязан выполнять твои капризы. Эмилия под моей защитой, и я не позволю ее запугивать. Разумеется, пока император не прикажет мне иного. Возвращайся в свой замок и смирись с мыслью, что ты ее потерял.

Напряжение повисло между ними, ощутимое и тяжелое, как грозовая туча, готовая в любой момент разразиться штормом. Я ясно видела, каких усилий стоит Кайдену сохранять самообладание, как напряжены его плечи и сжаты кулаки.

— Ты слишком далеко зашел, Валмор, — произнес генерал, и каждое его слово звенело от гнева и скрытой угрозы. — Я не оставлю это просто так. Ты отлично знаешь, что никакие твои стены и маги не защитят тебя, если я решу напасть. Сегодня я даю тебе последний шанс решить все мирно.

— Угрозы? — усмехнулся герцог, глядя с неприкрытым презрением. — От тебя я ожидал большего, генерал. Если думаешь, что можешь прийти сюда и потребовать от меня кого-то, словно предмет, ты ошибаешься. Тебе здесь больше нечего делать.

Кайден замер, пристально смотря в лицо Валмору, затем медленно выдохнул, словно с трудом удерживая себя от атаки:

— Ты сам выбрал этот путь, Валмор. Помни об этом, когда придет время расплаты.

Герцог ничего не ответил, демонстративно развернулся и направился обратно в особняк.

Кайден остался стоять на месте еще несколько секунд, и я заметила, как в его глазах мелькнула острая боль, вперемешку с бессильной яростью. Затем он отвернулся и снова принял облик дракона. Его могучие крылья распахнулись, взметая в воздух пыль и камни и заставляя стражников отступить. Через миг дракон взмыл в небо и исчез за горизонтом, оставив после себя тяжелую и давящую тишину.

Я отошла от окна и опустилась на край кровати, пытаясь унять болезненную дрожь, охватившую все тело. Внутри полыхали стыд и отчаяние, перемешиваясь с нестерпимой виной за унижение, которое Кайден вынужден был пережить из-за меня.

Дверь снова открылась, и в комнату вошел Валмор. Он взглянул на меня, ожидая подтверждения своего превосходства.

— Теперь ты наконец все поняла, Эмилия? — спросил он, подчеркивая каждое слово, словно гвоздь, забиваемый в крышку гроба.

Я заставила себя поднять глаза и с покорностью прошептать:

— Да, я все поняла.

Он удовлетворенно кивнул и вышел, закрыв дверь и повернув ключ в замке.

Я уткнулась лицом в ладони, пытаясь сдержать подступающие слезы, чувствуя, как высоки стали ставки в игре, которую я начала.

Глава 4

После ухода Кайдена в поместье воцарилась тревожная, неестественная тишина, словно само пространство застыло, ожидая продолжения недавних событий. Даже солнечные лучи, все еще заливающие двор холодным, безжалостным светом, казались теперь чужими и жестокими, высвечивая каждую деталь с болезненной ясностью. Я сидела у высокого окна, взглядом упираясь в пустые ворота, мысленно снова и снова возвращаясь к произошедшему несколько часов назад.

Лицо Кайдена преследовало меня — его глаза, полные неистовой боли и сдерживаемого гнева, застывшее выражение лица, на котором читалась решимость и отчаяние. От этих воспоминаний становилось трудно дышать и что-то впивалось в сердце ядовитой занозой. Я не могла избавиться от чувства вины, будто собственноручно нанесла страшную рану, которая теперь терзала меня изнутри.

Из задумчивости меня вывел почти неслышный стук в дверь. Я вздрогнула и обернулась, мгновенно заставив себя вновь принять покорное и испуганное выражение. В комнату вошел Валмор — безупречно одетый, с идеальной осанкой, словно воплощение самоуверенности и превосходства. В его оценивающем взгляде явственно проступала удовлетворенность, уголки губ были чуть приподняты в презрительной улыбке. Мне стоило огромных усилий удержать маску благодарности и покорности, в то время как внутри все сжималось от гнева и отвращения.

— Ты в порядке, дорогая моя? — спросил Валмор подчеркнуто ласково, но я отчетливо слышала в его голосе издевательскую нотку превосходства. Он приблизился, изучая мое лицо, словно искал в глазах малейший намек на ложь или сопротивление.

— Да, — едва слышно прошептала я, с трудом заставляя себя опустить взгляд и изобразить слабость и потрясение. — Все еще не могу успокоиться, представляя, что генерал Рейвенхарт сделает со мной, попадись я ему.

Валмор коснулся моего плеча, успокаивающе и покровительственно погладив его. Я почувствовала, как по спине пробежали неприятные мурашки.

— Не вини себя, Эмилия, — продолжал он. — Рейвенхарт обманывал многих своей силой и ложными обещаниями. Но для тебя все это позади. Здесь тебе ничто не угрожает. Прости, что пришлось ждать взаперти. Нужно было… принять меры предосторожности. Теперь дом полностью в твоем распоряжении. За исключением личных покоев других жильцов, разумеется.

Его красивые слова не могли меня обмануть. Я прекрасно понимала, что его обещания «защиты» означали лишь золотую клетку, ловушку, из которой теперь практически невозможно вырваться.

Как только я вышла из комнаты и сделала первые шаги по коридору, почувствовала на себе взгляды слуг. Приставленные Валмором наблюдатели следовали за мной бесшумно, подобно теням, неизменно оставаясь на расстоянии, но при этом явно наблюдая за каждым моим движением. Они обменивались короткими, едва слышными репликами, замолкая каждый раз, стоило мне слегка повернуть голову. Дом Валмора все отчетливее превращался в роскошную, идеально охраняемую тюрьму, где любой мой шаг сразу же становился достоянием герцога.

Обед прошел в большой столовой, украшенной богатыми гобеленами и сверкающими хрустальными люстрами. Огромные окна выходили в ухоженный сад, но даже его красота не могла отвлечь меня от болезненного напряжения, сковывающего тело. На столе стояли блюда, идеально сервированные, но вкус еды казался пресным под пристальным, оценивающим взглядом Валмора.

— Ты почти ничего не ешь, Эмилия. Тебе нужно набраться сил, — заметил он, и в глазах его мелькнул внимательный блеск.

— Простите, — сдавленно проговорила я, заставив себя изобразить беспомощность. — После того, что случилось утром, я все еще не могу прийти в себя.

— Понимаю, — удовлетворенно кивнул он, явно довольный моей демонстрацией слабости. — Генерал вел себя отвратительно, но теперь ты убедишься, что тебе больше нечего бояться.

Я снова опустила глаза, старательно изобразив благодарную улыбку, хотя внутри бушевал гнев. Каждая минута в поместье требовала огромных усилий, чтобы сохранять контроль над собой и не дать эмоциям прорваться наружу. Внутри меня боролись ярость и вина, каждое вынужденное слово и каждое движение, наполненное ложью и притворством, причиняли острую, почти физическую боль.

Когда наконец наступил вечер и мне позволили удалиться, я поспешила вернуться в свою комнату и с облегчением заперла за собой дверь, почувствовав хоть какое-то подобие безопасности и одиночества. Бессильно опустилась на край кровати.

Пару минут просидев неподвижно, я встрепенулась, ощутив внезапный импульс к действию. Огляделась, пытаясь придумать, чем могу занять себя и хоть немного подготовиться к непредсказуемым событиям. Взгляд зацепился за небольшой изящный письменный столик у окна, на котором стояла хрустальная чернильница и позолоченный нож для вскрытия писем. Сердце встрепенулось, и я поспешно подошла, взяв нож в руку и ощутив его тяжесть и прохладу металла. Несмотря на декоративность, острый кончик мог пригодиться… в крайнем случае.

Я осмотрела комнату, разыскивая подходящее место, куда можно спрятать свое нехитрое оружие. Взгляд упал на кровать, покрытую тяжелым покрывалом с многочисленными складками и оборками. Недолго думая, я спрятала нож между матрасом и изголовьем, прикрыв сверху несколькими декоративными подушками.

Почувствовав хоть небольшое облегчение от того, что теперь не совсем безоружна, я продолжила осторожно осматривать комнату, проверяя на прочность запоры окон и рассматривая старинные, тяжелые занавеси. Возможно, даже их можно использовать, хотя бы как веревку.

Чувствуя себя немного увереннее, я опустилась обратно на кровать и глубоко вздохнула, понимая, что этот день подошел к концу, но завтрашний принесет новые испытания.

Глава 5

Два дня спустя мне доставили великолепное бальное платье — нежное, воздушное, с тончайшими кружевами и вышивкой, подчеркивающее мой статус гостьи герцога. Вечером я должна была появиться перед гостями в главном зале.

Помещение было залито светом сотен свечей, пламя которых колыхалось в воздухе, рассыпаясь бликами по стенам, украшенным позолоченными барельефами. Огромные хрустальные люстры, словно сотканные из сверкающих капель, наполняли зал теплым сиянием, создавая атмосферу величественного и одновременно холодного торжества.

Гости, разодетые в изысканные наряды из шелка и бархата, неспешно перемещались по залу, ведя сдержанные беседы. Их взгляды были любопытными и оценивающими, и каждый, казалось, старался ненавязчиво разглядеть во мне главную причину сегодняшнего приема.

Рядом со мной стоял Валмор — идеально прямой, уверенный и безупречный в своем строгом темном костюме. Его ладонь властно покоилась на моем плече, словно подчеркивая перед окружающими, что я полностью нахожусь под его защитой. От этого прикосновения меня слегка знобило.

— Не волнуйся, моя дорогая, — произнес герцог, чуть склоняясь ко мне. — Просто улыбайся и будь естественной. Они все должны увидеть, что тебе здесь нравится.

Я заставила себя покорно улыбнуться и слегка наклонила голову, благодаря его за показную заботу. При этом мой взгляд невольно пробежался по залу, на мгновение задерживаясь на лицах гостей. Втайне я надеялась увидеть среди них Ричарда, но сколько бы я ни искала, найти так и не смогла.

Герцог неспешно повел меня к первой группе гостей. Представил меня пожилому мужчине и двум дамам, чьи шеи были украшены сияющими драгоценностями.

— Баронесса Андервуд, господин Реймер, графиня Леонская, позвольте представить вам мою гостью, Эмилию фон Равен, — довольно улыбался он. — Она теперь находится под моим личным покровительством.

— Рады познакомиться, госпожа, — первой заговорила баронесса, любезно улыбаясь и чуть заметно оценивая меня взглядом. — Надеюсь, вам понравится в поместье Валмор. Герцог всегда был знаменит своим гостеприимством.

Она протянула руку, и я сдержанно пожала ее тонкие пальцы в кружевной перчатке.

— Благодарю, баронесса. Вы очень добры, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и уверенно.

Реймер почтительно поклонился, затем галантно взял мою руку и коснулся губами кончиков пальцев.

— Госпожа, — сказал он с улыбкой, — вы очаровательны. Генерал был непростительно неосторожен, позволив себе утратить вас.

От его слов у меня внутри болезненно сжалось, но внешне я лишь кротко улыбнулась и опустила глаза, изображая смущение.

Герцог заметил мое состояние и сразу вмешался:

— Не тревожьте нашу гостью, господин Реймер. Сегодня мы собрались не вспоминать ошибки других, а радоваться новому началу, верно?

— Безусловно, герцог, — поспешил согласиться мужчина, вновь улыбаясь мне.

Следующими оказались две молодые пары, весело переговаривающиеся между собой до нашего появления. Завидев нас, они почтительно замолчали, с любопытством переводя взгляд с меня на Валмора.

— Господа, разрешите представить вам Эмилию фон Равен, — вновь произнес Валмор, улыбаясь немного самодовольно. — Теперь она в полной безопасности под моим кровом.

Выбор слов напрягал меня все больше, хотя я прекрасно понимала, зачем герцог говорил все это. Он хотел, чтобы весть облетела всю столицу. Чтобы лишить Кайдена любой поддержки общества. Теперь так и будет, сплетники постараются на славу.

Одна из девушек, тоненькая брюнетка в персиковом платье, с интересом шагнула вперед:

— Очень приятно познакомиться, госпожа фон Равен. Я — Изабелла, дочь графа Вейнарда. Говорят, вы пережили нечто ужасное… Надеюсь, здесь вы сможете забыть обо всем плохом.

Я почувствовала, как герцог чуть сильнее сжал мое плечо, и ответила негромко, опустив глаза:

— Благодарю вас за сочувствие, леди Изабелла. Я уверена, что со временем все наладится.

Она понимающе улыбнулась и отошла в сторону, уступив место остальным, каждый из которых старался проявить внимание и высказать дежурные вежливые фразы, сопровождая их почтительными поклонами и поцелуями руки.

Когда мы отошли от очередной группы гостей, Валмор наклонился ко мне и едва слышно произнес:

— Ты прекрасно справляешься. Продолжай в том же духе.

— Постараюсь, — едва слышно ответила я, снова изображая благодарную улыбку.

Весь вечер я перемещалась по залу, принимая поклоны, вежливые слова, комплименты и осторожные, почти сочувственные взгляды. Валмор неизменно оставался рядом, его присутствие было одновременно угнетающим и защитным, словно он сознательно не выпускал меня из поля зрения, опасаясь какого-либо неверного шага с моей стороны.

К концу вечера я выглядела достаточно усталой, чтобы устроить собственный побег из этого зала. Я коснулась руки герцога, привлекая его внимание, и попросила:

— Простите, господин, я очень устала. Могу ли я покинуть прием чуть раньше?

Валмор посмотрел на меня, словно оценивая, стоит ли отпускать, но затем улыбнулся и милостиво кивнул.

— Конечно, Эмилия. Ты сегодня прекрасно справилась и заслужила отдых.

Он снова взял мою руку и поднес к губам, едва касаясь пальцев. По коже пробежали неприятные мурашки, но я заставила себя сохранить покорную улыбку и коротко наклонила голову в знак благодарности.

Оставляя позади шум голосов и негромкий смех гостей, я пошла к лестнице. Уже поднимаясь по ступеням, я услышала, как в зале кто-то засмеялся, музыка заиграла чуть громче, и празднование без моего участия, казалось, только набирало обороты. Меня ждало другое дело.

Глава 6

Шум голосов и звон бокалов эхом разносились по длинным, прохладным коридорам, напоминая о том, что роскошный прием еще в самом разгаре. Звуки музыки, приглушенные расстоянием и толщей стен, теперь казались чужими и отдаленными, словно доносились из другого, незнакомого мира.

Я глубоко вздохнула и поправила платье, провела ладонью по легкой, шелковой ткани, ощущая прохладу тончайшего кружева под пальцами. Ткань была почти невесомой, как паутина, и чуть шуршала при движении. Коридор, залитый мягким золотистым светом свечей в настенных бра, выглядел безлюдным и застывшим, будто здесь давно не ступала человеческая нога.

Каблучки туфель стучали по гладким, отполированным до зеркального блеска мраморным плитам, и каждый шаг отдавался громким щелчком в звенящей тишине.

Пространство тянулось вперед ровной полосой, уходящей вглубь дома, будто затягивая за собой. Стены были украшены бархатными портьерами глубокого винного цвета, скрывающими высокие арочные окна и делающими воздух тяжелее. Между портьерами висели строгие, величественные портреты Валморов в массивных золоченых рамах — десятки одинаково надменных лиц с холодными глазами.

Проходя мимо, я ощущала, как в груди начинает сжиматься неприятный ком — будто каждый из этих взглядов цепляется за меня, не давая сделать ни шага без осуждения. Воздух словно густел, наполнялся чужим присутствием, и каждый мой шаг становился немного тяжелее.

Наконец я подошла к двери, за которой, как я успела выяснить, находились личные покои Валмора. Деревянная поверхность была покрыта тонкой резьбой: извивающиеся линии складывались в замкнутые, плотные узоры, похожие на лозы с заостренными листьями. Я на мгновение остановилась, провела пальцами по древесине — та казалась холодной и гладкой. Сердце забилось быстрее.

Стоит ли открывать? Разум подсказывал уйти, но что-то внутри толкнуло вперед. Я взялась за бронзовую ручку и потянула на себя, стараясь не издать ни звука. Механизм не сдвинулся. Дверь была заперта. Я нахмурилась, сжала ручку крепче и приготовилась снова попробовать, но вдруг позади послышался голос:

— Могу я вам помочь, госпожа?

Я обернулась, сердце прыгнуло в горло. Из тени колонны вышел молодой мужчина в темной форме охраны. Он был высок, плечист, движения — четкие, выверенные. Свет свечей выхватывал его лицо частично, но даже этого хватило, чтобы заметить подозрительный взгляд.

— Я… — голос предательски дрогнул. Я нервно провела рукой по подолу платья, будто могла пригладить этим жестом собственную растерянность. — Простите, кажется, заблудилась. Искала свою комнату…

Он смотрел внимательно, будто пытался уловить не то, что я говорю, а то, чего не договариваю. Потом сделал шаг вперед и чуть склонил голову:

— Позвольте, я провожу вас. Здесь легко запутаться.

— Нет, благодарю, — поспешно возразила я, натягивая на лицо самую уверенную улыбку, на которую только была способна. — Я уже вспомнила дорогу.

Он не ответил, только кивнул, но с места не сдвинулся. Я попятилась, шаг за шагом, не сводя с него взгляда, пока, наконец, не скрылась за ближайшим поворотом.

Оказавшись в другом крыле, я выдохнула и только тогда позволила себе опереться о стену, чувствуя, как ладони вспотели. Все пошло не так. Но сдаваться я не собиралась.

Я двинулась в другую сторону, туда, где, по слухам, находились покои Ричарда. Здесь все выглядело иначе. Коридор был уже, потолки — ниже, стены — проще. Ковров не было, лишь голый камень под ногами, а свечей — втрое меньше. Пламя плясало на стенах, рисуя зыбкие тени.

Я подошла к нужной двери. Она казалась почти неприметной — без резьбы, без украшений. Просто темное дерево и потертая ручка. Я сжала ее — снова заперто.

Не успела даже отступить, как за моей спиной раздались шаги. Я обернулась и увидела двух служанок в темных платьях. Их лица были серьезными и настороженными.

— Госпожа, вам сюда нельзя, — произнесла одна из девушек, едва склоняя голову.

— Простите, я не знала, — ответила я, стараясь звучать убедительно.

— Господин Валмор запретил входить сюда кому-либо постороннему, — добавила вторая служанка, отчего мне стало еще более неуютно. — Пожалуйста, вернитесь в свою комнату.

Я кивнула, не желая спорить. Быстро двинувшись прочь по коридору, я все еще ощущала на себе их взгляды, пока не вышла в широкий, освещенный коридор, ведущий к моей комнате.

Уже собиралась вернуться, но замедлила шаг, прислушиваясь к разговору, доносившемуся из небольшой комнаты с приоткрытой дверью. Любопытство оказалось сильнее осторожности, и я подошла ближе, стараясь дышать тише.

— Ты уверен, что герцог ничего не узнает? — прошептал женский голос.

— Он занят приемом и своей гостьей, — отозвался мужской. — Никто не заметит, если мы исчезнем…

Я отступила, надеясь остаться незамеченной, но дверь распахнулась, и передо мной оказалась молодая горничная с испуганным лицом, а за ее спиной — лакей, выглядевший встревоженным.

— Простите… госпожа, — дрожащим голосом произнесла девушка.

— Все в порядке, — безразлично ответила я. — Уже ухожу.

Не дожидаясь ответа, я развернулась и почти бегом направилась к себе, ощущая на себе смущенные взгляды слуг. Закрыв дверь, я привалилась к ней спиной и прикрыла глаза, пытаясь успокоить сердце. Теперь поместье казалось еще более странным и таинственным, и я задумалась — сколько же секретов скрывается за этими стенами?

Глава 7

Ночь выдалась беспокойной, словно хотела напомнить мне обо всех тревогах прошедших дней. Сон приходил и уходил обрывками, путал реальность с мечтами, заставляя метаться в постели и хвататься за смятые простыни.

Мне снился Кайден — отчетливо и почти осязаемо. Его губы скользили по моей шее, обжигая кожу жаром, пальцы исследовали изгибы моего тела, заставляя каждый нерв откликаться на его прикосновения. Во сне я невольно подалась ему навстречу, жадно вдыхая знакомый аромат, чувствуя, как тепло растекается по моим венам сладкой, мучительной истомой.

Резкий порыв холодного ночного ветра, ворвавшийся в комнату сквозь открытое окно, вырвал меня из сна, возвращая к реальности. Я села в кровати, сжимая дрожащими пальцами одеяло, и несколько секунд не могла понять, где нахожусь и почему тело пылает так сильно. Лишь постепенно дыхание выровнялось, и я осознала, что это был всего лишь сон — настолько яркий, что губы до сих пор казались припухшими от поцелуев, а кожа горела от прикосновений, которых не было.

Я с тревогой взглянула на открытое окно, откуда продолжал дуть прохладный ночной воздух, шевеля легкие занавески. Дрожь пробежала по телу, теперь уже совсем не от сна. Встав на слегка ослабевшие ноги, я подошла к окну и закрыла его, убедившись, что оно плотно заперто.

Вернувшись обратно в постель, я натянула одеяло до подбородка, пытаясь согреться и успокоить бьющийся в груди пульс. Но сон упорно отказывался возвращаться, оставляя меня лежать с раскрытыми глазами и прислушиваться к тишине, нарушаемой лишь редкими шорохами ветра за окном.

Только ближе к рассвету мне удалось снова уснуть — неглубоким, тревожным сном, после которого я проснулась уставшей и разбитой, словно и не отдыхала вовсе.

На утро солнце, словно решив загладить вину за вчерашний напряженный день, щедро залило сад теплым, золотистым светом. Роскошные кусты роз и магнолий источали сладкий, почти опьяняющий аромат. Но даже вся эта показная красота и умиротворение не могли ослабить тревоги, глухо пульсирующей внутри меня. Высокие каменные стены, заросшие плотным слоем плюща, казались одновременно надежной защитой и суровой оградой тюрьмы, скрывающей нас от посторонних глаз.

Валмор ждал меня в самом тихом уголке сада — возле небольшого фонтана, где монотонно журчала вода, словно пыталась успокоить мои расшалившиеся нервы. Герцог сидел на изящной каменной скамье, окруженной пышными гортензиями, и выглядел совершенно безмятежным. Будто предстоящий разговор был лишь мелким недоразумением, которое можно разрешить парой вежливых слов. Но его взгляд, острый и внимательный, следил за каждым моим шагом, выдавая, что спокойствие это только видимость.

— Присаживайся, Эмилия, — сказал он, указывая на место рядом. — Нам предстоит серьезный разговор.

Я подошла, села на самый край скамьи и сцепила пальцы в замок, пытаясь успокоить легкую дрожь в руках. Едва удержалась от смешка: казалось, еще чуть-чуть — и нервы окончательно сдадут.

— Заметил, — заговорил Валмор после короткой паузы, чуть подавшись вперед, словно собирался рассказать мне секрет, — ты все еще не можешь полностью довериться мне. Понимаю, это трудно: привыкнуть к новой жизни, забыть прошлое. Возможно, если я расскажу тебе правду, это поможет тебе быстрее освоиться.

Его голос звучал заботливо, но я почему-то ощутила легкий холодок, пробежавший по спине.

— Правду? — переспросила я, стараясь звучать одновременно наивно и настороженно. — Что именно вы имеете в виду?

Он задумчиво вздохнул, подбирая нужные слова, и спросил:

— Ты знаешь, кем были твои настоящие родители, Эмилия?

От этого вопроса у меня внезапно похолодели пальцы. Я давно поняла, что супруги фон Равен не были моими родителями, но услышать это от Валмора оказалось болезненнее, чем ожидала.

— Нет… — сказала я, опуская глаза и изображая растерянность. — Я никогда даже не задумывалась об этом…

— Твои родители были очень важными людьми в Салларии, — начал Валмор, следя за моей реакцией. — Твоя мать принадлежала к древнему роду, который владел редкой магией, способной возрождать умирающие земли. Твой отец был лучшим военачальником страны, человеком чести и отваги. Во время войны с Салларией, тебя привезли сюда, в столицу, как… своего рода залог и ценный трофей.

— Но… семья фон Равен, — прошептала я, заставляя голос дрогнуть, — они воспитали меня как родную дочь…

— Это была бездетная пара, которой поручили спрятать тебя и вырастить в полной тайне, — пояснил Валмор. — Чтобы враги не могли узнать о твоем происхождении, пока не придет подходящее время.

— Имена… — попросила я. — Назовите мне имена родителей.

— Не так быстро, моя дорогая, — усмехнулся он. — Пока оставим это маленьким секретом. В конце концов, должен же у меня оставаться какой-то козырь.

Валмор засмеялся собственной шутке, а я с трудом подавила нетипичное желание броситься на него с кулаками, с ногтями, с магией… да с чем угодно, только чтобы услышать от него еще одно подтверждение моих догадок. Имена.

— Кто это сделал? Кто привез меня сюда? — спросила я, пристально глядя ему в глаза.

Герцог слегка замешкался, словно этот вопрос был ему неприятен, но быстро собрался и мягко улыбнулся, избегая прямого ответа:

— Пока слишком рано об этом говорить, Эмилия. Скоро ты узнаешь все, что необходимо. Сейчас же важно только понять, кто ты и какая сила тебе дана.

Под его внешним сочувствием и заботой отчетливо чувствовалась скрытая угроза. Герцог имел планы на мою судьбу, и это совсем не радовало.

— Спасибо, что рассказали, — произнесла я, опуская глаза, словно пытаясь осмыслить услышанное. — Мне нужно время…

— Конечно, дорогая, — улыбнулся Валмор, покровительственно коснувшись моей руки. — Запомни: я желаю тебе только добра и помогу вернуть наследие твоего рода. Главное — доверяй мне и не совершай необдуманных поступков. Я дам тебе все ответы, если… ты будешь послушной девочкой.

Герцог поднялся со скамьи и, поправив камзол, неторопливо направился обратно в дом, вскоре исчезнув за зеленью кустов.

Глава 8

Валмор держался за поручень, ожидая меня. Почудилось, что его настроение изменилось. На лицо будто легла тень.

Я напряглась, чувствуя, как по коже прокатилась холодная волна тревоги. Он кивнул мне, поторапливая, и в его глазах больше не было показного сочувствия. Теперь он смотрел на меня с холодным вниманием, будто наконец решил открыть настоящую цель своего визита.

А может… наблюдал за мной каким-то образом? Там, у фонтана, когда оставил меня одну? Оценил мою реакцию и она ему не понравилась?

Очень захотелось сбежать прямо сейчас, но было поздно.

— Есть еще одна вещь, которую ты должна знать, Эмилия, — произнес он с нажимом на каждом слове, и шагнул ближе. — Это касается генерала Рейвенхарта.

При упоминании этого имени я ощутила, как внутри все тревожно сжалось. Я поспешно опустила взгляд, скрывая беспокойство.

— Что именно вы имеете в виду? — спросила я, изо всех сил стараясь вложить в голос больше наивности и испуга.

Валмор вздохнул, изобразив глубокое сожаление, словно то, что он собирался сообщить, причиняло ему почти физическую боль.

Я едва не рассмеялась. Мы оба играли, делая это так нелепо и бесталанно, но при этом надеясь, что на другого подействует.

— Дело не только в твоем происхождении и магии, — начал он, пристально следя за моей реакцией. — На генерала Кайдена Рейвенхарта давно наложено очень жестокое и сильное проклятие. Оно отравляет его жизнь и убивает изнутри.

Я подняла глаза, не скрывая потрясения и испуга. Эта информация сама по себе не стала для меня сюрпризом, но то, что он решил рассказать об этом именно сейчас, означало нечто большее, чем просто откровенность.

— Но… почему это важно для меня? — растерянно спросила я, делая шаг назад, чтобы подчеркнуть свою уязвимость.

Валмор помедлил, тщательно подбирая слова, и затем произнес почти безжалостно четко:

— Твоя смерть — единственный способ снять с него это проклятие. Именно поэтому генерал так заинтересован в тебе. Не ради любви или симпатии. Для него ты лишь ключ к спасению собственной жизни. Он долго скрывал свои истинные намерения, но тебе пора знать правду. Тебя никогда не собирались обучать, как обычную адептку. С самого первого дня он лично начал готовить тебя к… чему-то.

Я сглотнула.

— Точнее, к ритуалу, — наслаждался Валмор моей реакцией. — Он должен уничтожить тебя. Весь твой род. Твоей же магией и… двумя примечательными кинжалами. Для ритуала достаточно двух царапин. Когда ты будешь готова. Понимаешь?

— Вы… уверены в этом? Он… хочет убить меня? — прошептала я, слыша в собственном голосе совсем не поддельное отчаяние. — Ради мести моему роду…

— Ради собственной жизни, Эмилия, — подтвердил герцог с жестоким спокойствием. — Дракон, загнанный в угол, пойдет на что угодно. Ты должна понимать, в каком опасном положении оказалась.

Я вскинула на него глаза, полные слез, будто умоляла объяснить, как мне теперь быть.

— Но… почему тогда вы помогаете мне? Что вы с этого получите?

Валмор улыбнулся шире, чем обычно, но эта улыбка была лишена тепла и сочувствия. Он наклонился совсем близко и почти шепотом сказал:

— Я хочу вернуть тебе то, что принадлежит тебе по праву рождения. Власть и силу твоего рода, которых ты пока не осознаешь. А когда ты наконец обретешь их и будешь в безопасности, то сможешь помочь мне в ответ.

Я едва заметно вздрогнула от его слов. Валмор явно намекал, что у его помощи будет высокая цена.

— Мне… нужно подумать, — прошептала я, опуская голову.

— Конечно, дорогая, — улыбнулся он, отстраняясь и возвращая себе привычный высокомерный вид. — Отдохни. Я уверен, вскоре ты поймешь, что мои намерения направлены лишь на твое благо.

С этими словами Валмор направился вверх по ступеням, на этот раз уже не оборачиваясь. Я смотрела ему вслед, пока он не исчез в дверях.

Когда это наконец произошло, я позволила себе глубоко вздохнуть и почувствовала как по телу проходит судорога. Все мышцы свело.

Слова герцога были настолько жестоки и лживы, что у меня начинала кружиться голова. Я понимала, что он пытается манипулировать мной, заставить сомневаться во всех, кого я только встречала в жизни. Но я также понимала, насколько тонко он просчитал мои возможные реакции.

Внезапно я поймала себя на том, что бессмысленно кручу в руках маленький камешек, который сама не помнила, как подобрала. Ощутив раздражение на саму себя, я отбросила его, слушая, как он тихо стукнулся о каменную тропинку и исчез в траве.

— Ну что же, герцог Гидеон Валмор, — сказала я сама себе, с силой распрямляя плечи и стараясь вернуть себе хоть каплю уверенности. — Если думаешь, что сможешь сломить меня, то глубоко заблуждаешься.

Я старалась выглядеть спокойной и собранной, словно ничего из произошедшего меня не затронуло. Не могла допустить, чтобы кто-то понял, насколько тревожит услышанное, и не могла рисковать, доверяя кому-либо. Однако, разговор можно было считать успехом. Валмор поделился со мной хоть чем-то из своих планов. Я сделала правильный выбор, придя суда. Он бы не оставил попыток поймать меня и принудить помогать ему силой. Сейчас же, пока он считает меня мелкой глупышкой, первый ход будет за мной. И возможно, это спасет мне жизнь.

Глава 9

На следующий день Валмор вызвал меня в свою личную гостиную — просторную комнату, залитую золотистым светом и наполненную такой подчеркнутой роскошью, что она казалась неестественной. Мягкие ковры заглушали шаги, а дорогие картины на стенах были так идеально подобраны, что даже раздражали своей безупречностью.

Герцог ожидал меня у камина. Его лицо выражало одновременно заботу и деловую серьезность, будто он собирался обсудить со мной что-то действительно важное. Он жестом предложил мне присесть на мягкий диван напротив.

— Эмилия, я принял решение назначить тебе нового наставника по магии, — начал он, наблюдая за моей реакцией. — Я хочу, чтобы ты могла себя защитить, особенно учитывая угрозу со стороны генерала Рейвенхарта. Твоя безопасность для меня в приоритете. Ты не можешь вернуться в академию, пока император не сменит ректора, но это не значит, что ты должна прекращать занятия.

Я ощутила, как его слова вызывают во мне раздражение и беспокойство, но усилием воли подавила эти чувства и только кивнула, демонстрируя послушание и покорность.

— Кто будет моим учителем? — спросила я вежливым голосом, не показывая истинных эмоций.

— Магистр Фелиан, — с самодовольством в голосе ответил Валмор. — Он один из лучших магов столицы, опытный и очень осторожный наставник. Думаю, тебе будет комфортно с ним заниматься.

Я снова покорно кивнула, хотя внутренне едва удержалась от раздраженного вздоха. Мне нужен был совсем не осторожный и комфортный наставник, а кто-то с твердостью и настоящей силой, способный раскрыть мои возможности. Кто-то весьма конкретный.

Спустя час я стояла в просторной комнате, которую отвели мне для занятий, наполненной ярким дневным светом, проникающим через высокие окна. Вокруг царил педантичный порядок: на убранных полках стояли хрустальные сосуды с магическими ингредиентами и книги. От всей этой безукоризненности мне становилось не по себе. Слишком идеально. Слишком безопасно.

Открылась дверь, и в зал вошел магистр Фелиан. Это был невысокий мужчина чуть за сорок, худой и хрупкий, словно фарфоровая статуэтка, с болезненно-бледной кожей и уложенными светлыми волосами. Он шагал осторожно, будто боялся повредить не только себя, но даже воздух вокруг. Я изучила его с ног до головы, отмечая каждый жест и взгляд, и внутренне усмехнулась, представив, как бы сейчас отреагировал на такого наставника Кайден. Наверняка бросил бы через плечо комментарий о том, что магия — это оружие, а не чайная церемония.

Остановившись напротив, магистр поклонился и, тщательно расправив складки на идеально белой мантии, произнес:

— Эмилия, в первую очередь я хотел бы укрепить ваш контроль над магией. Начнем с упражнений на концентрацию и точность…

Я ощутила нарастающее раздражение, но удержала себя от слишком ранней реакции. Вместо этого я улыбнулась и уточнила:

— Магистр Фелиан, основы магии мне уже известны. Не могли бы мы сразу перейти к чему-нибудь более серьезному? Например, к боевым техникам?

Его тонкие брови дрогнули, и он слегка побледнел, не ожидая подобного предложения.

— Госпожа, боевые техники крайне опасны без должного контроля. Магия требует деликатности и терпения…

— Поверьте, я слышала это много раз, — перебила я с напускной усталостью. — И каждый раз это заканчивалось ничем. Может, все-таки рискнем?

— Рисковать недопустимо, — строго ответил Фелиан, тщетно пытаясь вернуть контроль над ситуацией. — Поспешность может привести к катастрофе.

— К катастрофе? — с деланным удивлением переспросила я, изогнув бровь. — Магистр, а вы вообще участвовали хоть в одном реальном бою?

Его лицо пошло пятнами, и он нервно поправил ворот мантии.

— Уверяю вас, я обучал лучших магов столицы. Мое искусство признано даже во дворце!

— Тогда либо у столицы низкие стандарты, либо во дворце серьезные проблемы с магами, — равнодушно заметила я, разглядывая свои ногти и отчетливо слыша, как он судорожно вздыхает.

— Госпожа Эмилия, — его голос заметно дрожал, — я не потерплю неуважения…

Я позволила себе короткий смешок и пожала плечами.

— А я не потерплю пустой траты моего времени, магистр. Возможно, вы не виноваты, что вас назначили моим учителем. Наверное, просто больше никого не нашлось.

Фелиан на миг буквально задохнулся от возмущения и вскинул подбородок, отчаянно пытаясь сохранить остатки достоинства:

— Я вынужден буду сообщить герцогу Валмору о вашем поведении.

— Сделайте одолжение, сообщите, — согласилась я с улыбкой, поворачиваясь к выходу. — Он наверняка с интересом вас выслушает.

Покинув комнату и убедившись, что шаги магистра удалялись в сторону кабинета герцога, я направилась не прямо к Валмору, а сначала зашла в уборную, нарочно потратив время, чтобы дать магистру как следует нажаловаться. Я прислушивалась к тишине коридоров, отсчитывая минуты, и лишь затем неспешно направилась обратно в гостиную.

Валмор уже ждал меня, сидя в кресле. Его глаза потемнели, а губы поджались, выдавая глубокое неудовольствие. Тем не менее, внешне он сохранял образ идеального аристократа.

— Эмилия, — произнес он с нарочитым спокойствием, но голос звучал жестче обычного, — я только что разговаривал с магистром Фелианом. Он глубоко возмущен твоим поведением.

Я опустила глаза, изображая покорность и пытаясь скрыть удовлетворение.

— Прошу прощения. Но кажется, наши ожидания от этих занятий слишком разнятся.

— Значит, это повод устраивать сцены и оскорблять уважаемого человека? — ледяным тоном спросил он, приподнимаясь с кресла. — Мне казалось, ты гораздо умнее и сдержаннее, Эмилия.

— Я пыталась объяснить ему…

— Мне не нужны твои оправдания, — отрезал он, прерывая мои слова. — Я очень разочарован. Пожалуй, тебе стоит подумать о своем поведении в одиночестве. Ступай к себе. Мы продолжим этот разговор позже.

Он отвернулся, давая понять, что разговор окончен, и жестом приказал мне удалиться.

Глава 10

Прошло несколько часов после занятия с магистром Фелианом, которое я намеренно провалила. Мое поведение не было ни капризом, ни тем более истерикой — напротив, я четко понимала, что делаю, преследуя сразу несколько целей.

Во-первых, я хотела быстро проверить, насколько опасен или полезен для меня этот магистр.

Во-вторых, устроив небольшой скандал, я сознательно проверяла пределы дозволенного в доме Валмора. Мне нужно было понять, насколько тщательно герцог контролирует мои действия и как быстро реагирует на отклонения от ожидаемого поведения.

И наконец, в-третьих, я рассчитывала, что мой демонстративный отказ от наставника заставит Валмора действовать чуть более открыто. Пока он пытается убедить меня в собственной доброжелательности, будет вынужден выдать хоть немного информации, чтобы успокоить нервную и якобы избалованную девчонку.

Поэтому, когда в дверь моей комнаты постучал слуга и сообщил, что герцог ожидает меня у себя в кабинете, я ощутила глубокое удовлетворение. Валмору потребовалось время для нужной реакции, но все шло именно так, как я и предполагала.

Коридор, ведущий к кабинету герцога, был длинным и пустым. Я шла неторопливо, собираясь с мыслями и заранее продумывая, как вести себя дальше. Остановившись перед тяжелой дверью, я спокойно вдохнула и постучала, демонстрируя внешнюю покорность и готовность выслушать любое наставление.

Кабинет встретил меня приглушенным светом и тишиной. Валмор стоял у высокого окна, задумчиво сложив руки за спиной. Услышав шаги, он повернулся и чуть приподнял бровь, внимательно изучая мое лицо.

— Подойди ближе, Эмилия, — сказал он. — Я нашел нечто, что должно помочь тебе лучше понять необходимость занятий магией.

В его голосе читалась некоторая снисходительность, но меня это не смутило. Я шагнула вперед и остановилась перед массивным письменным столом, сохраняя нейтральное выражение лица и внимательно следя за каждым движением герцога.

Валмор наклонился и достал из нижнего ящика предмет, завернутый в старую потертую ткань. Развернув ее, он положил передо мной на стол кинжал, который я уже видела раньше в музее. Тогда он светился кроваво-красным, реагируя на мое присутствие. Теперь же оружие выглядело тусклым и безжизненным.

— Ты узнаешь его? — спросил герцог, наблюдая за моей реакцией.

Я кивнула, беря кинжал в руки и отмечая отсутствие какой-либо реакции с его стороны. Эта безжизненность вызывала легкое беспокойство и любопытство одновременно.

— В музее он… светился, — произнесла я, изображая искреннее замешательство. — Почему сейчас ничего не происходит?

— Потому что сейчас ты пытаешься взять его как обычный предмет, — объяснил Валмор. — Этот кинжал связан с твоей магией, с твоей кровью. Он принадлежал твоей матери, одной из величайших магов Салларии. И, поверь, тогда он реагировал иначе.

Я подняла взгляд, делая вид, что сильно потрясена этим откровением. На самом деле я была довольна тем, что он выдал информацию, о которой раньше умалчивал. Новое упоминание матери было именно тем, на что я рассчитывала.

— Моей матери? — спросила я, играя свою роль до конца. — Но почему сейчас он молчит?

— Потому что ты еще не научилась управлять своей силой, — строго заявил Валмор, явно пытаясь внушить мне чувство зависимости и покорности. — Пока твоя магия слаба, кинжал не признает тебя своей хозяйкой.

От этих слов я ощутила легкое раздражение, но одновременно и удовлетворение от того, сколько удалось выяснить за один разговор. Я сжала рукоять, словно пытаясь заставить кинжал проснуться, хотя прекрасно понимала, что сейчас он этого не сделает.

— Но я чувствовала его силу раньше… — произнесла я, снова взглянув на Валмора с выражением тревоги и сомнения, побуждая его выдать еще что-то.

— Изменились обстоятельства, Эмилия, — терпеливо пояснил герцог. — Сейчас ты должна доказать кинжалу, что достойна владеть им. И единственный способ сделать это — слушаться и учиться, без капризов и лишней самоуверенности.

Он выдержал паузу, чтобы его слова прозвучали убедительно и грозно, а затем добавил:

— Именно поэтому ты продолжишь занятия с магистром Фелианом. И на этот раз без возражений. Тебе нужно научиться управлять не просто магией, а именно магией Салларии, магией твоей крови. Фелиан — один из немногих, кто действительно хорошо разбирается в таких вещах. Советую перестать проявлять детское упрямство и слушать его наставления.

Я покорно опустила глаза, изображая раскаяние и смирение, хотя внутри уже ликовала от того, насколько полезным оказался мой небольшой спектакль.

— Я поняла, — ответила тихо и послушно, давая ему почувствовать, что окончательно усвоила урок.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно заключил Валмор. — А теперь можешь идти и подумать над своими приоритетами.

Я повернулась и вышла из кабинета, осторожно прижимая к груди безжизненный кинжал. Только оказавшись одна в пустом коридоре, я позволила себе расслабиться и улыбнуться уголками губ.

Мой план сработал идеально, даже лучше, чем я рассчитывала. Одним простым действием я решила сразу несколько важных задач.

Теперь я могла не сомневаться: магистр Фелиан абсолютно безвреден. Он оказался трусливым, слабым и слишком осторожным, чтобы причинить мне хоть какой-то вред или, наоборот, оказать серьезную помощь. Иначе Валмор не стал бы говорить со мной о нем дважды. Очевидно, что жалобы Фелиана успели допечь герцога. Такой человек не станет моим союзником, но и не будет мешать в решающий момент.

Благодаря своей провокации я убедилась, что Валмор лично и тщательно следит за каждым моим шагом, стараясь немедленно подавить любое проявление самостоятельности. Это значило, что он очень сильно зависит от моего послушания, и в ближайшее время попытается использовать меня и мою магию в собственных целях.

И, наконец, самое важное — своим вызовом я подтолкнула Валмора раскрыть часть планов. Он явно не собирался так скоро сообщать о связи кинжала с моей матерью, но теперь ему пришлось это сделать, чтобы заставить меня подчиниться. Он подтвердил, что моя сила и кровь — ключ к контролю над этим артефактом. Значит, его истинная цель связана именно с наследием моей матери. Хорошо, ведь подтверждает — я нужна ему живой.

Глава 11

К вечеру я окончательно убедилась, что упускать шанс, который появился у меня с появлением кинжала, будет глупо. Мой основной план оставался прежним — продолжать следить за Валмором, играть роль послушной ученицы и ждать, пока герцог сам раскроет больше своих секретов. В этом смысле ничего не изменилось: я все так же внимательно наблюдала за каждым его шагом, собирала информацию и делала вид, что полностью ему подчинена.

Однако теперь в моих руках был весомый аргумент, которого раньше не было. Кинжал, связанный с моей кровью и магией Салларии, давал мне возможность действовать более решительно. Я обещала не покидать дом раньше времени, чтобы не вызывать подозрений и не привлекать лишнего внимания, но появление этого артефакта заставило меня пересмотреть решение. Я могла позволить себе нарушить эту договоренность и выйти из особняка уже сейчас. Более того, должна была это сделать, чтобы узнать хоть что-то важное, пока у меня была такая возможность.

С тех пор как кинжал оказался в моих руках, меня не покидало чувство, что герцог может передумать и забрать его обратно в любой момент. Значит, времени у меня было не так уж много.

Я решила отправиться в город прямо сегодня, тем более, с первого дня наблюдала за привычками слуг, изучала расписание охраны и высматривала моменты, когда бдительность обитателей особняка ослабевала. Наконец я вычислила тот короткий промежуток, когда слуги ужинали в своих помещениях, а стражники отвлекались пересменкой.

Глубоко вздохнув и сжимая через ткань рукоять кинжала, предусмотрительно спрятанного под одеждой, я ощутила, как он приятно лежит в моих пальцах. На мне было самое простое и неприметное платье, а на плечах — шаль.

Приоткрыв дверь, я шагнула в полутемный коридор, освещенный лишь приглушенным светом настенных бра. Стены казались ближе обычного, словно сжимались вокруг меня, заставляя сердце биться чаще от усиливающейся тревоги. Прижимаясь к прохладной поверхности стены, я двигалась вперед, избегая освещенных участков.

Коридоры, днем полные суеты, сейчас пустовали, погрузившись в зловещую тишину, нарушаемую лишь едва уловимым гулом далеких голосов. Казалось, особняк затаил дыхание вместе со мной, позволяя проскользнуть незамеченной к черному ходу.

Наконец, я добралась до нужной двери, примеченной во время моих прежних прогулок по дому. Она послушно поддалась, издав едва слышный скрип, и я оказалась в густых сумерках сада. Воздух встретил прохладной сыростью, пропитанной ароматами мокрой травы и ночных цветов. Высокие деревья, днем казавшиеся гордыми и величественными, теперь стояли таинственными силуэтами, отбрасывая причудливые тени, тревожно вытянувшиеся по земле.

Я бесшумно пробралась между ухоженных клумб, цепляясь взглядом за знакомые контуры каменных статуй, и направилась к боковым воротам, всегда наглухо запертым. Рядом с ними разрослись густые кусты, скрывающие узкую лазейку между прутьями ограды — ею пользовались служанки, чтобы сбегать к мужчинам. Не раздумывая, я нырнула в переплетение ветвей, ощутив, как острые ветки цепляются за платье, царапая кожу. Эта боль показалась ничтожной в сравнении с яркой вспышкой эйфории, охватившей меня в тот миг, когда я наконец оказалась за пределами герцогских владений.

Не позволяя себе медлить, я устремилась вперед по узким городским улочкам, спеша как можно дальше от роскоши и надзора Валмора. Дома по сторонам постепенно сменяли друг друга, в окнах горели тусклые огни ламп, бросая желтые пятна света на мостовую. Редкие прохожие, погруженные в свои мысли, проходили мимо, не обращая на меня никакого внимания, и лишь иногда доносились приглушенные голоса.

— Говорю тебе, это третий раз за неделю! — недовольно ворчал мужчина, едва заметный за приоткрытой ставней.

— Ты же знаешь, полиция отреагирует только после официальной жалобы, — устало отвечал ему другой.

Я ускорила шаг, чувствуя, как озноб пробегает по спине. Мне казалось, будто я слишком заметна, будто кто-то сейчас остановит меня, громко объявив беглянкой из особняка Валмора.

Вскоре я действительно ощутила чье-то присутствие позади. Едва различимые, легкие шаги повторяли мой маршрут, следуя по пятам. Не решаясь обернуться, я незаметно прибавила шаг, сворачивая в более оживленную часть города. Улица встретила меня огнями фонарей, негромким гулом разговоров и шагами прохожих.

— Завтра премьера в театре, — говорила женщина, теснее прижимаясь к своему спутнику. — Ты обещал билеты…

— Все устроено, дорогая, — заверил ее мужчина.

Я снова свернула, затем еще и еще, стараясь запутать преследователя среди вечерних толп, пока наконец шаги не растворились в городском шуме.

Остановившись на небольшом перекрестке, я позволила себе перевести дыхание, жадно вдыхая прохладный воздух, пропитанный запахом влажных улиц и цветов, растущих на балконах. Несмотря на чувство облегчения, расслабляться было рано. Пока я петляла, успела проверить несколько заранее намеченных мест, вслушивалась в разговоры прохожих, всматривалась в лица. Но пока мои попытки обнаружить то, что я так упорно искала, оставались тщетными, и напряжение постепенно возвращалось, сжимая сердце.

Теперь у меня оставался последний пункт — небольшое кафе на краю площади, известное лишь магам и людям, связанным с академией. Если и там я не найду искомое, придется признать поражение и вернуться в золотую клетку Валмора.

Остановившись перед неприметным зданием, я подняла взгляд на едва заметную вывеску. Сердце забилось быстрее от тревоги и надежды одновременно. Закрыв глаза на секунду, я вдохнула ночной воздух, позволяя себе ощутить краткий момент свободы.

Но радость оборвалась внезапно и жестоко.

Чья-то сильная рука грубо схватила за талию, вторая закрыла рот, и меня потащили в ближайший темный переулок, не оставляя ни единого шанса на сопротивление. Я попыталась вырваться, но через мгновение моя спина ударилась о кирпичную стену, выбивая из легких остатки воздуха.

Глава 12

Рука инстинктивно дернулась к спрятанному кинжалу, пальцы сжали его рукоять, и тело напряглось, готовое дать отпор. Но я тут же замерла, услышав знакомый низкий голос прямо возле своего уха:

— Ты совсем потеряла разум, Эмилия? Ты хоть понимаешь, что творишь?

Его голос был наполнен плохо скрываемой злостью, беспокойством и с трудом сдерживаемой тревогой. Узнав его, я облегченно выдохнула. Сердце сделало глухой толчок, и пальцы, готовые к бою, ослабили хватку, скользнув вниз вдоль бедра.

— Кайден, — произнесла я, приподнимая голову, чтобы встретиться взглядом с его глазами, которые сейчас казались особенно темными. — Ты мог бы быть поаккуратнее. Я едва не закричала.

Он недовольно сдвинул брови, и его губы сложились в тонкую линию. Сделав еще один шаг ко мне, он окончательно лишил меня возможности двигаться, снова прижав спиной к кирпичной стене переулка. Лицо Кайдена оказалось так близко, что я отчетливо видела напряженные линии его скул и глубокую складку между бровями, которая появлялась у него в минуты раздражения.

— Поаккуратнее? — процедил он сквозь зубы, с трудом удерживая контроль. — Ты хоть представляешь, что я испытал, узнав, что ты одна покинула дом Валмора? Если бы за тобой кто-то следил, если бы тебя схватили… — его голос сорвался на полуслове, глаза сверкнули яростью. — Ты должна была дождаться моего сигнала, как мы и договаривались! Представь, что я почувствовал, когда мне доложили о твоей прогулке.

— Я все проверила, — перебила я, не позволяя ему продолжить обвинения. Подбородок упрямо дернулся вверх. — Сделала несколько кругов, чтобы убедиться, что никого нет поблизости, потом — чтобы дать знак твоим людям, как ты и учил.

Кайден закрыл глаза, с шумом втягивая воздух и явно пытаясь успокоиться. Его пальцы невольно сжали мои плечи сильнее, словно он боялся, что если ослабит хватку хоть на мгновение, я снова ускользну от него, растворюсь в ночи и опасности.

— Ты всегда поступаешь так, как считаешь нужным, — произнес он тише, чем прежде, но в его голосе звучала нотка раздражения. — Никогда не слушаешься. Даже если это опасно для тебя.

— Только тогда, когда это необходимо, — ответила я с вызовом, не отводя взгляда. Однако уверенность слегка дрогнула, едва я увидела, как что-то вспыхнуло в его глазах — голодное, почти безумное желание, смешанное с гневом и болью.

Не давая мне возможности возразить, Кайден властно и требовательно приник к моим губам, заглушая любые попытки оправданий или сопротивления. Его поцелуй был глубоким, отчаянным, наполненным таким жаром и такой страстью, что дыхание сбилось, а мысли разлетелись на осколки. Я потянулась к нему навстречу, крепко обхватив его шею руками, прижимаясь всем телом, не желая и не в силах отстраниться даже на долю секунды.

Наши губы соприкасались снова и снова, словно мы пытались насытиться, восполнить все то время, что мы провели в мучительной разлуке и ожидании. Ладони Кайдена сжимали мою талию, не позволяя вырваться, но я и не собиралась — наоборот, прижималась к нему ближе и требовательнее, чувствуя силу и жар его тела, ощущая, как неистово стучит сердце у него в груди.

Когда поцелуй прервался, мы оба жадно втянули воздух, не в силах оторваться друг от друга. Наши лбы соприкоснулись, дыхание смешалось, и мы замерли так, пытаясь вернуть себе хоть толику самообладания. Его ладонь поднялась к моему лицу, бережно убирая пряди волос. В движениях была нежность, столь несвойственная суровому генералу, и сердце болезненно сжалось от осознания того, как сильно он переживал за меня.

— Ты сводишь меня с ума, Эмилия, — хрипло прошептал он. Его руки сильнее сжали мои плечи, притягивая ближе, словно он хотел убедиться, что я действительно здесь, рядом с ним. Я чувствовала тепло его дыхания на своей коже, жар тела и легкую дрожь, которую он тщетно пытался скрыть. — Ты не должна была идти сюда одна.

— Нет, должна была это сделать, — ответила я, проведя кончиками пальцев по его щеке и ощущая под ладонью колючую щетину. — Ради нас обоих, Кайден. Должна была убедиться, что ты в безопасности. Я не могла больше ждать, и знаю, ты сам чувствуешь это. К тому же, за мной не слишком следят. Валмор опасался только тебя, а ты был весьма убедителен, когда требовал выдать меня. Герцог уверен, что ты сходишь с ума от проклятия и потери. Мне и самой было не по себе от этого спектакля.

Он усмехнулся, качая головой. Его ладони медленно переместились на мою спину, прижимая меня еще крепче, почти болезненно сильно, словно он пытался убедить самого себя, что я в порядке.

— Защищать тебя — моя обязанность, а не наоборот, — возразил он, едва касаясь губами моего виска. — Ты слишком рискуешь, Эмилия.

— Это наша общая обязанность, — уверенно произнесла я и глубоко вдохнула, успокаиваясь в его руках, чувствуя знакомый аромат, от которого сердце замедляло свой бешеный ритм. — Послушай, я пришла сюда не просто так, Кайден. У меня есть новости, очень важные. Именно поэтому я решила рискнуть. Ты должен меня выслушать.

Он чуть отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. Его взгляд снова стал серьезным и проницательным, на несколько мгновений все эмоции ушли с его лица, уступив место сосредоточенности и вниманию. Ладонь легко коснулась моей щеки, а затем опустилась на шею, чтобы затем замереть на груди, у самого сердца.

— Слушаю.

Я задержала дыхание, собираясь с мыслями, чтобы начать говорить.

Глава 13

Мы все еще стояли в тесном, сумрачном переулке, скрытые от посторонних глаз зыбкими тенями и каменными стенами. После очередного жаркого, почти отчаянного поцелуя дыхание никак не могло восстановиться, а ладони Кайдена по-прежнему крепко удерживали меня, будто он опасался, что стоит ему ослабить хватку — и я растворюсь в темноте ночи, исчезну так же внезапно, как и появилась.

Но сейчас было не время поддаваться эмоциям. Я отчетливо понимала, что должна передать ему все, что узнала, пока у нас еще есть эти несколько драгоценных минут.

— Так вот, — негромко начала я, отстраняясь ровно настолько, чтобы взглянуть ему в глаза. — Я пришла сюда из-за этого.

Достала кинжал, чувствуя, как тяжело ложится его рукоять в мою ладонь. Металл тускло блеснул в полумраке, и я невольно ощутила, как магия внутри меня слабо отзывается на прикосновение к этому предмету.

Кайден напрягся и взял кинжал из моих рук. Его взгляд стал сосредоточенным, пока он изучал узоры на лезвии и рукояти.

— Это именно тот кинжал, правда? Из музея? — уточнила я, наблюдая за его реакцией.

— Да, — негромко подтвердил он, возвращая оружие обратно мне в руки и крепко сжимая мои пальцы на нем. — Ты не ошиблась.

— Кинжал моей матери. Так он сказал.

— Валмор не солгал. Это тот самый кинжал, принадлежавший твоей матери, — подтвердил он.

Пауза затянулась. Я ждала какого-то продолжения, но Кайден не планировал ничего добавлять. Что ж, время выбить из него ответы еще придет. Или выманить лаской, а это мне уже почти удавалось.

Я кивнула, пряча кинжал обратно под одежду, и только после этого продолжила говорить:

— Валмор назначил мне нового наставника — магистра Фелиана. Я устроила ему небольшую проверку и поняла, что он бесполезен. Фелиан должен был учить меня лишь тому, что удобно самому Валмору: никакой настоящей магии, никаких реальных навыков. Только поверхностный контроль. Нам он тоже не поможет. Я не выдержала и спровоцировала ссору, чтобы посмотреть, как отреагирует Валмор. Он разозлился, но сказал, что позже мы еще вернемся к этому разговору.

Кайден слушал, не перебивая, и лишь когда я закончила, на его губах появилась едва заметная усмешка.

— Ты почти права, Эмилия. Этот магистр — просто пешка. Валмор никогда не назначит тебе учителя, который действительно сможет тебя усилить. Но, думаю, использовать мы его все же сможем.

— Как?

— Скоро увидишь сама, — подмигнул он мне, совсем как задорный мальчишка, задумавший пакость.

Кайден удивлял меня. На нем лежала тень войны и проклятия, а титул и ранг часто вынуждали забыть о том, что он на самом деле еще молод. Особенно для дракона.

— Полагаю, кинжал Валмор дал тебе для того, чтобы ты использовала его на занятиях как направляющий артефакт для магии, —продолжил он. — Но, откровенно говоря, без второго кинжала вряд ли ты получишь хоть какой-то значительный результат.

— Значит, пока от него нет особой пользы? — спросила я, ощутив легкое разочарование.

— Польза будет, но не настолько серьезная, как с парным оружием, — пояснил Кайден. — Пусть Валмор думает, что ты послушно тренируешься, и не показывай ему, что продвигаешься дальше. Сейчас слишком опасно сводить оба кинжала в одном месте, это может создать еще больше проблем.

— Понимаю, — кивнула я, принимая его рассуждения. — Тогда я продолжу свои тренировки, просто не раскрывая Валмору, насколько хорошо это получается.

— Верное решение, — произнес Кайден, легко улыбнувшись, и снова притянул меня чуть ближе.

Я замолчала на несколько секунд, собираясь с мыслями перед следующим вопросом. Он был мучительно тяжелым, но я не могла его откладывать.

— Валмор сказал… — мой голос невольно дрогнул, и я тут же собралась, продолжив решительнее: — что моя смерть освободит тебя от проклятия. Это правда?

Кайден замолчал, глядя на меня серьезно и без тени сомнений. Я видела боль в его глазах, когда он наконец произнес:

— Да. Это правда. Чтобы полностью снять проклятие, нужно истребить весь род того, кто его наложил. И если ты в самом деле принадлежишь к этому роду, нужна и твоя смерть.

Его слова на миг лишили меня дыхания, но в душе я не сомневалась ни секунды. Я знала, что он никогда не причинит мне вреда. Я чувствовала это всем сердцем.

— Но я никогда не позволю этому произойти, — продолжил он, бережно, но настойчиво притягивая меня к себе. — Ты должна понимать, Эмилия: нет такого проклятия, ради которого я пожертвовал бы тобой. Скорее умру сам, чем позволю хоть кому-то коснуться тебя.

— Я верю тебе больше, чем кому-либо другому, — прошептала я, крепче сжимая его руку. — Ты единственный, кому я доверяю абсолютно.

Он снова обнял меня, и на миг все тревоги отступили, давая мне почувствовать себя защищенной в его руках.

— Я не дам никому причинить тебе боль, — повторил он. — Только прошу, будь осторожна, пока все это не закончится.

— Буду, — пообещала я, слегка отстраняясь, хотя это далось мне с огромным трудом. — Мне пора возвращаться, пока мое отсутствие не заметили.

Кайден неохотно отпустил меня, лишь затем, чтобы нежно коснуться моего лица, подушечками пальцев запоминая каждую его черту.

— Следующая наша встреча будет очень скоро, обещаю, — произнес он, коснувшись губами моего лба, а затем легко поцеловав в губы. — Раньше, чем ты думаешь.

— Я жду, — прошептала я, сделав шаг назад. — Только приходи за мной.

Он спокойно кивнул, не отрывая от меня взгляда, пока я разворачивалась и направлялась обратно в сторону особняка Валмора. Каждый шаг давался с огромным трудом, но я не оглядывалась, зная, что Кайден проводит меня, и эта незримая поддержка давала силы двигаться вперед.

Глава 14

Каждый шаг, который приближал Эмилию обратно к особняку Валмора, причинял Кайдену почти нестерпимую боль, словно кто-то вбивал в его грудь острые шипы, постепенно и мучительно. Он бесшумно двигался по соседним улицам, параллельно ее пути, прячась в густых тенях и не выпуская девушку из поля зрения. Несмотря на небольшое расстояние, разделяющее их, ему казалось, что между ними пропасть — огромная и непреодолимая.

Ночь будто наступила внезапно, и город выглядел непривычно тихим и пустынным. Дома словно замерли, напоминая силуэты спящих гигантов. Редкие уличные фонари едва освещали дороги, бросая на мокрую мостовую слабые блики желтого света. Все вокруг казалось погруженным в полудрему, и шорох шагов Эмилии звучал необычайно громко и тревожно.

Кайден двигался так осторожно, как только мог. Его взгляд не отрывался от фигуры девушки, и он ясно видел, что ей дается этот путь с трудом. Несмотря на гордую осанку и уверенные движения, он замечал каждую мелочь, выдающую ее внутреннее напряжение. Как судорожно сжимались пальцы, стиснувшие края рукавов, как она порой замедляла шаг, будто пыталась заставить себя идти дальше.

Он невольно ускорялся и замедлялся вместе с ней, словно готов был в любую секунду вырваться из укрытия, чтобы защитить ее, но каждый раз заставлял себя остановиться. Он прекрасно понимал, что сейчас любое неосторожное движение может лишь навредить ей и выдать его присутствие. Эта необходимость сдерживаться вызывала в нем глухую ярость, которая болезненно отдавалась в груди.

Когда впереди проступили темные очертания особняка Валмора, Кайден замер, чувствуя, как в его сердце с новой силой нарастает тревога. Он плотно прижался к стене ближайшего здания, скрывшись в густой тени, и затаил дыхание, не отрывая взгляда от Эмилии.

Она остановилась всего на мгновение, словно собираясь с последними силами, чтобы снова войти в золотую клетку. Он видел, как выпрямились ее плечи, как она подняла подбородок, будто готовясь к предстоящей борьбе. Но в этот момент Эмилия вдруг замерла, явно почувствовав что-то неладное. Ее голова повернулась, взгляд тревожно метался по улице, словно она пыталась понять, одна ли она здесь.

Кайден инстинктивно сделал шаг вперед, готовый броситься к ней, но тут же остановился, заметив, как тяжелые ворота особняка распахнулись. Из темноты выступила высокая фигура Валмора.

— Эмилия, дорогая, — произнес он ласковым голосом, от которого у Кайдена по коже пробежал холодок отвращения. — Ты гуляешь одна так поздно. Это неосторожно и небезопасно.

Валмор шагнул к ней, оказываясь слишком близко, и положил ладонь ей на плечо. Эмилия едва заметно вздрогнула, но тут же снова выпрямилась и встретила его взгляд.

— Мне нужно было подышать свежим воздухом, — ответила она сдержанно, но с легким вызовом, который заставил Валмора на секунду помрачнеть. — Я не предполагала, что это вызовет беспокойство.

Герцог улыбнулся, но в этой улыбке не было ничего доброго. Напротив, она казалась жестокой и холодной, словно Валмор был доволен попытками сопротивляться, прекрасно зная, что последнее слово все равно останется за ним.

— Впредь предупреждай меня заранее, — жестко произнес он, сильнее сжав ее плечо, словно подчеркивая, кто здесь главный. — Я не люблю лишних переживаний.

Эмилия кивнула, и он повел ее к распахнутым воротам особняка. Она почти подчинилась, сделав шаг за ним, но вдруг остановилась и повернулась, устремив взгляд именно в ту сторону, где стоял Кайден.

Их глаза встретились на короткий, но бесконечно важный миг. В ее взгляде читалась тревога, мольба и тихая, скрытая надежда. Кайден ответил ей взглядом полным решимости и обещания, что он не оставит ее в беде.

В следующий миг ворота с глухим и тяжелым лязгом закрылись за ней, отрезая ее от свободы и от него. Он стоял неподвижно, пристально глядя на бездушный металл, ощущая, как внутри поднимается почти неуправляемая ярость. Кулаки сжались так сильно, что ногти вонзились в ладони, но он не почувствовал боли. Все его внимание было направлено на эти ворота, на то, что они забрали у него, словно безжалостные руки, снова заключившие ее в плен.

Кайден глубоко вдохнул прохладный ночной воздух, пытаясь вернуть себе контроль. Каждая клетка его тела сопротивлялась уходу Эмилии, требовала вернуться, ворваться в особняк, вытащить ее оттуда любой ценой. Но он понимал — любое поспешное действие сейчас могло погубить все, чего они успели достичь.

Сделав над собой огромное усилие, он отступил, развернулся и зашагал прочь. Он шел сквозь ночные улицы, и каждый шаг давался ему мучительно и тяжело, словно он двигался против собственной воли. Город оставался безмолвным и безучастным, но Кайден больше не оглядывался.

У него появилось дельце, которое он не мог поручить никому.

Глава 15

Как только ворота поместья с неприятным стуком захлопнулись за моей спиной, окончательно отрезая меня от внешнего мира, я почувствовала, как сердце болезненно сжалось, будто чья-то рука с ледяной жестокостью сдавила его. Стены вокруг в одно мгновение словно приблизились, погружая меня в холодную, почти физически ощутимую тьму, где каждый вдох давался тяжело, а каждый шаг требовал огромных сил. Я прекрасно осознавала, что мой поступок не останется незамеченным, но худшие ожидания не могли сравниться с той жестокой реальностью, с которой я столкнулась сейчас.

Не прошло и нескольких мучительно долгих минут после моего возвращения в комнату, как раздался настойчивый стук в дверь. От неожиданности я вздрогнула, инстинктивно развернулась, ощутив, как по спине пробежала волна холодного неприятного напряжения. В дверях, сдержанно и молчаливо, появился один из слуг, без лишних слов протягивая мне небольшой листок бумаги. Я взяла записку, чувствуя, как пальцы дрожат, и пробежала глазами короткие строки, написанные аккуратным, уверенным почерком Валмора: он требовал прийти к нему в кабинет.

Каждое слово на бумаге пронзало меня волной тревоги, заставляя сердце биться еще чаще и болезненнее. Я глубоко вдохнула, выпрямилась и медленно, подчеркнуто спокойно вышла из комнаты, направляясь по длинному, слабо освещенному коридору.

Сегодня знакомый путь казался бесконечным и зловещим, словно специально устроенным для моей мучительной прогулки. Высокие стены, украшенные тяжелыми гобеленами и мрачными портретами прежних владельцев поместья, казались еще более угрожающими и давящими, будто наблюдали за каждым моим движением, впитывая тревогу и неуверенность. Каждый шаг отдавался гулким эхом, стены сжимались вокруг меня, превращая коридор в ловушку, ведущую к неизбежному наказанию.

Наконец, достигнув тяжелой двери кабинета герцога, я остановилась, замечая приглушенный свет, едва пробивающийся сквозь щели. Несколько секунд я стояла неподвижно, собираясь с силами, чувствуя, как сердце неистово колотится, а ладони становятся влажными. Глубоко вдохнув и выдохнув, я толкнула дверь и шагнула внутрь.

Валмор стоял спиной ко мне, возле своего рабочего стола, изучая какие-то бумаги. Он несомненно знал о моем присутствии, но намеренно не спешил поворачиваться, позволяя мне проникнуться страхом. Я застыла, сцепив пальцы перед собой, чтобы не выдать невольной дрожи.

— Закрой дверь, — произнес он бесстрастно, не повернув головы и не удостоив меня взглядом.

Я послушно и почти автоматически исполнила приказ, до странного отстраненно глядя, как тяжелая дверь захлопнулась с глухим, неприятным звуком, окончательно отрезая любые пути к отступлению. Повернувшись обратно, я увидела, как Валмор нарочито медленно развернулся ко мне. Его обычно спокойное и сдержанное лицо теперь искажалось плохо скрываемой яростью и глубоким раздражением.

Его глаза, холодные и пронизывающие, словно заточенные клинки, впились в меня, вынуждая тело сжаться под тяжестью его пристального взгляда. Он сделал несколько шагов в мою сторону, и я едва удержалась от того, чтобы непроизвольно отступить назад, но заставила себя остаться на месте и сохранить видимость уверенности и покорности одновременно.

— Ты меня сильно разочаровала, Эмилия, — заговорил он, подходя еще ближе и вынуждая меня ощутить всю угрозу, исходящую от него. — Я полагал, ты прекрасно понимаешь правила нашей маленькой игры. Видимо, я ошибся. Тебе все еще не ясно, в каком положении ты находишься?

Его голос был пронизан ледяной, едва сдерживаемой яростью, от которой по моей спине пробежали неприятные мурашки. С трудом удерживая его взгляд, я сделала глубокий вдох и постаралась говорить как можно мягче, вкладывая в голос нотки искреннего раскаяния:

— Простите… я… не подумала…

— Не подумала? — зло перебил меня Валмор, шагнув вплотную так близко, что я отчетливо почувствовала его дыхание на своем лице. Его голос стал тихим, едва слышным, но от этого еще более угрожающим. — Одним необдуманным поступком ты могла разрушить все то, ради чего я так долго и тщательно работал. Ты хоть представляешь, какие усилия были приложены, чтобы обеспечить твою безопасность и мое спокойствие? Все это едва не пошло прахом по твоей нелепой прихоти!

Я ощущала каждое его слово как удар острого ножа, проникающего глубоко внутрь. Он на секунду замолчал, явно стараясь вернуть себе контроль, затем еще больше понизил голос до угрожающего шепота:

— Слушай меня очень внимательно, девочка. Я контролирую каждое твое движение, каждое твое слово, каждый твой вдох. Ты полностью в моей власти. И если ты снова посмеешь нарушить мои правила, обещаю, ты горько пожалеешь об этом.

Эти слова прозвучали с такой жестокой уверенностью, что меня невольно пробрала новая волна отвращения. Я опустила глаза, демонстрируя покорность.

— Поняла, — кротко произнесла я. — Это больше не повторится.

Валмор еще несколько долгих мгновений сурово изучал мое лицо, будто проверяя искренность слов, затем демонстративно отступил на шаг назад, а его губы тронула едва заметная противная улыбка.

— Очень на это надеюсь, — произнес он, вновь становясь сдержанным и непроницаемым. — Завтра тебя ждет особый урок. Он поможет тебе четко осознать свое истинное положение. Советую проявить максимум внимания и покорности, потому что второй ошибки я тебе не прощу.

Он отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Я молча развернулась и вышла из кабинета, чувствуя, как ноги едва держат меня.

Вернувшись к себе, я устало опустилась на край кровати, сжимая кулаки и борясь с охватившими меня противоречивыми эмоциями. От ненависти и гнева сводило дыхание, сердце неистово билось, но я заставила себя сдержаться и успокоиться. Впереди ждало новое испытание, и я должна была выдержать его любой ценой.