Невеста тёмного князя

Глава 1

― Государь Каталинского княжества просит твоей руки для своего наследника, ― слова отца звучат, как приговор.

Отшатываюсь, едва не падая. Чудом зацепившись за края лавки, неловко опускаюсь, закрыв лицо руками. Голова кружится. Свет гаснет в глазах, заполняя мир тьмой. Сердце толкает холодной рукой страх, становится нечем дышать. Вот и пришёл этот день, которого я так боялась.

Потрясённо молчу, наблюдая, как отец меряет шагами комнату. И ему нелегко даётся этот разговор.

― Но я не хочу замуж, ведуньи не выходят замуж, ― только и могу вымолвить я.

― Выходят, и ты об этом знаешь не хуже меня, ― обрывает отец.

Выходят, знаю. На моих глазах наставница вышла замуж, нарожала детишек. Вот только доля ведовская не отпускает. На семью почти нет времени. Я предпочитаю оставаться одна.

― Вспомни о судьбе матери, ― привожу последний и как, мне кажется, весомый довод.

Смерть моей матери от запертого дара, который она не использовала, потому что была княгиней — страшный кошмар отца. Он уже много лет винит себя в её смерти, и даже новая жениться не смягчила чувство вины.

― С тобой так не будет, ― отец стучит кулаком по столу. ― Я с него слово взял.

Не верю я в клятвы перед свадьбой. После того как обрёл желаемое, всё быстро забывается.

― Его сын поклялся на капище, что даст тебе возможность развивать свой дар, ― отец непреклонен, он верит слову князя. — Ты будешь в безопасности, Валери.

Если он что-то решил, то изменить его решение практически невозможно.

— Ты уверен, что княжич сдержит слово? Ты же не сдержал, — в сердцах выкрикиваю я.

Спокойно, Валери, спокойно. Ты ведунья, а значит, должна держать себя в руках. Негоже поддаваться гневу.

Но отчего же тогда хочется разгромить батюшкину комнату.

— В чём я нарушил своё слово? — удивлённо ползут вверх брови князя Ярослава, а на лице появляется тень недовольства.

— Обещал насильно не выдавать замуж, — кричу я.

— Тебе в Макошин день исполнится двадцать лет, — жёстко произносит отец. — А ты всем отказываешь. Засиделась в девках. Жениха я нашёл тебе хорошего, не противься.

По-детски топнув ногой от бессилия, я выбегаю из комнаты. Вжавшись в деревянные стены терема, я силюсь понять, что это сейчас было.

Может, оморочил кто отца? Вот он и несёт дичь. Как же я так опростоволосилась. Не посмотрела на отца ведовским взглядом, проглядела морок.

Зачем мне замуж? Я не наследница и долг перед княжеством выполнять не должна.

В лес! Он меня всегда успокаивал. А когда разум спокоен, то и мысли нужные приходят. А пока только пустота на душе.

Спустившись во двор, я крадусь к конюшне. Вывожу своего верного жеребца из стойла. Седлать нет времени, я и так могу ездить. Низкий поклон дядьке Нертосу за науку и за подарок.

Только бы добраться до леса, а там поминай как звали. Прости, батюшка, но замуж не пойду.

Пускаю своего Ветра в галоп. До леса одна верста. Успею, пока хватятся.

На полпути вдруг услышала позади дробный стук копыт, хорошо слышимый в тихую лунную ночь.

Оглянувшись, я увидела богато одетого мужчину, догоняющего меня. Не похоже на отцовскую погоню.

Меня хорошо видно в лунном свете, невозможно, чтобы он ошибся. Сомнений нет, догоняет он именно меня.

Молча пришпоривая коня, он оказывается на расстоянии вытянутой руки. Рука хватает Ветерка за уздечку останавливая.

― Что же убегаешь от меня? ― чуть задыхаясь спрашивает он, крепко хватая меня за руку.

Вырвавшись, я соскальзываю со спины лошади и не оглядываясь, бегу в сторону от дороги, туда, где виднеется кромка леса.

— От меня не убежишь, — прижимают меня к себе сзади мужские руки, зажимая рот. — Сказал уже князь обо мне?

От страха меня парализует. Зачем я ему нужна?

Он бросает меня на траву, придавливая своим телом сверху. Проводит языком от шеи к подбородку, вдыхая мой запах. Правая рука по-хозяйски лезет под юбку. Я сжимаю ноги, насколько можно, не давая ему проникнуть туда, где не суженому делать нечего.

— Твой отец обещал мне тебя, но вот со свадьбой тянет, — грубо тянет меня за волосы, поворачивая лицом к себе. На меня зло смотрят яркие голубые глаза. Пшеничного цвета волосы стянуты на затылке в хвост.

Он целует меня. Поцелуй больше похож на укус. Нет в нём тех чувств, о которых говорил мне отец.

— Я не буду твоей, скорее утоплюсь, — кричу я, проклиная ту минуту, когда решила сбежать от отца.

— Не утопишься, ведунья не совершит такой грех. Боги не примут твою душу, не попадёшь в Ирий, — глумится надо мной незнакомец.

— Мне и Велесова царства будет достаточно, — огрызаюсь я, отчаянно вырываясь. По счастливой случайности попадаю головой ему в нос. Тёплая кровь закапала мне на лицо.

— Ах, ты паскуда, — бьёт меня по лицу жених. — Ты эти замашки брось. У меня не забалуешь. Делать будешь только то, что я велю, понятно? Скажу, умри — умрёшь, скажу, живи — оживёшь.

Глава 2

Моё внимание сосредоточено на ране. Из неё сочится кровь. Незнакомец же крепко вцепился в мою руку, не давая рассмотреть поближе. Видимо, опасаясь, что я могу нанести последний и решающий удар.

― Кто он? ― спрашиваю я, для отвлечения внимания.

Но мужчина не отвечает, теряя сознание.

Так дело не пойдёт. Я полна решимости и тревоги за состояние незнакомца. Я его в первый раз вижу, но сострадание к раненому и кодекс ведуньи не позволяют мне его бросить на произвол судьбы.

Аккуратно осматриваю его рану на голове, стараясь определить, насколько серьёзны повреждения. Тусклый свет луны не позволяет оценить, насколько тяжёлые увечья ему нанесли. Да, может, там и не одна рана. Я же не вижу, что скрывается под одеждой.

От этой мысли краска заливает лицо.

Какая же ты глупая, Валери. Ты ― ведунья. Пора бы уже это запомнить и не реагировать так на раненого.

Вот только красивое лицо воина бледно, глаза закрыты, а губы плотно сжаты. Его чёрные волосы растрёпаны и падают на лоб. Я вместо того, чтобы побыстрее убраться с этого опасного места, стою и как дура любуюсь им.

Грудь незнакомца тяжело вздымается при каждом дыхании, а пальцы сжимают эфес меча, готового к последней схватке. Несмотря на раны и истощение, в его облике чувствуется несгибаемая воля и отвага настоящего воина.

Вот это мужчина, не то что мой женишок. От отвращения меня даже передёргивает.

Лунный свет мерцает на полузакрытых глазах раненого и кажется, что даже в этом беспомощном состоянии он готов в любой момент ринуться в бой, защищая то, за что сражался. Или ту, за которую сражался.

Но от этого предположения неприятно засосало под ложечкой.

― Я убью тебя подлый предатель, ― мечется в бреду незнакомец, отвлекая меня от “важного” дела: разглядывания его самого.

Надо поскорее как можно скорее доставить раненого в безопасное место ― свою лесную избушку, где я смогу оказать ему необходимую помощь. Там всё есть для этого.

Собрав все свои силы, я держу его за плечи и начинаю медленно поднимать. На фоне его мощной фигуры мои руки кажутся тонкими. Они дрожат от напряжения, но я не сдаюсь. Шаг за шагом, приближаемся к ожидающему Ветерку. Несколько шагов кажутся вечностью. Я поддерживаю и направляю обмякшее тело незнакомца.

Теперь от напряжения дрожат не только руки, но и ноги. Спину ломит от груза, который я тащу.

Мне самой нужно будет восстанавливаться после такого пациента.

С невероятными усилиями дотащив его до лошади, я с трудом закидываю обмякшее тело на спину коня, стараясь уложить его как можно более удобно.

Проверив, чтобы он не упал, и, ухватившись за поводья, я осторожно веду коня вперёд.

Каждый шаг даётся с большим трудом. Но медлить нельзя. Кровь приливает к голове воина из-за того, что лежит он поперёк спины и это может плохо сказаться на состоянии его здоровья.

Преодолевая усталость и боль в мышцах, я упрямо продолжаю свой путь, подавляя желание вернуться к отцу и рассказать о недостойном поведении князя Арса Каталинского и спасти себя от нежеланного брака.

Я знаю, отец мне поверит. Я никогда не лгу, даже если от этого будет зависеть моё спасение, и это все знают.

Но сейчас жизнь незнакомца важнее моего брака, с которым можно разобраться позднее.

Мы заходим в лес с другой стороны, где я никогда не бывала. Глупый поступок, решат многие. Вот только я не могу поступить иначе.

Осторожно веду коня туда, где, мне кажется, должна быть нужная тропинка. Ветки мешают ему двигаться.

Бесчувственный воин так и норовит упасть наземь, скользя по спине коня. Впервые я пожалела, что не оседлала своего Ветерка.

Лучше, конечно же, было бы дойти до нужного поворота по дороге.

Но…

Я опасаюсь, что мой жених вернётся и не один. А ещё убийца незнакомца, если я его спугнула, может возвратиться, чтобы завершить начатое.

Это всего лишь мои предположения, ни на чём не основанные, но я предпочитаю не рисковать.

― Прочь подлые трусы, ― продолжает бредить воин.

Я напряжённо всматриваюсь в густые заросли, пытаясь найти знакомую тропинку, но лес словно запутывает её, скрывая нужный путь.

Ветки деревьев цепляются за мою одежду, а корни, выступающие из земли, мешают идти быстро.

Я осторожно переступаю, стараясь не потерять равновесие, успевать лавировать между ветками деревьев и при этом не уронить раненого. Моё дыхание учащается, а на лбу выступают капли пота от напряжения.

― Ты не достоин называться князем, предатель, ― выкрикивает в бреду раненый, испугав ночных птиц.

Да, нелегко ему пришлось. Один против нескольких противников и как-то же он умудрился выжить. Видимо, он любимец Макоши и Перуна. Рожаница щедро отмерила ему долгие годы жизни.

Размышляя о судьбе раненого воина, я продолжаю двигаться вперёд, осторожно ступая по неровной земле.

Время от времени останавливаюсь, чтобы перевести дух и оглядеться вокруг, но все деревья кажутся одинаковыми, не давая ни единой подсказки. Моё беспокойство растёт с каждым сделанным шагом. Каждая минута промедления могла стоить жизни ему жизни.

Глава 3

Пытаюсь освободиться, разжимая руки незнакомца. Нож, словно приклеился к ладони и мне даже не приходит в голову бросить его.

Колочу по рукам раненого, чтобы отпустил, иначе задохнусь.

От собственных беспорядочных размахиваний руками нечаянно делаю довольно глубокий порез. Кровь падает на землю.

Обильная дань хозяину леса.

Вот только я уже не вижу показавшуюся впереди дорожку.

Свет меркнет в глазах.

Какая я же я дура, — мелькает последняя мысль перед тем, как внезапно незнакомец разжимает руки.

― Ты меня доконаешь, ― раздаётся в голове голос моего фамильяра. Лисичка сидит и отплёвывается. ― По твоей милости всякой гадости полон рот.

― Я жива? ― словно не веря тому, что вижу, спрашиваю я. Из рассечённого ножом предплечья течёт кровь. Шепчу заговор на затворение крови. Не дело ведунье обматывать руку.

― Жива, ― простонал рядом незнакомец. ― Кто ты и куда меня тащишь?

Моя рана больше не кровит. А вот у него выступают капельки. Не дело приманивать лесную нечисть на запах человеческой крови. Беру его руку и шепчу тот же шепоток, что и себе. Хорошо его мой фамильяр укусил, до крови.

― Вечно ты всяких увечных подбираешь, ― недовольно взмахнув хвостом, произносит мой фамильяр. ― Взрослеть надо, Валери. Не всё, что валяется в дом тащить.

Надо побыстрее убираться с этого места.

― Я местная ведунья, ― расплывчато отвечаю я оглядываясь. ― Зови меня Валери. А ты кто?

Заметив наконец тропинку, я мысленно благодарю Хозяина леса. Как придём в избушку, надо будет положить съестные дары.

Ускоряю шаг, надеясь побыстрее добраться до моего убежища.

― Воин из княжьей дружины, ― говорит он.

Я недоверчиво поднимаю бровь. Что-то темнит он.

― Я знаю всех воинов князя Ярослава. Не раз приходилось лечить после походов. Ты не из дружины Арденского князя.

Моё сердце наполняется облегчением, когда я узнаю знакомые ориентиры. Теперь не заплутаю. Хозяин леса выведет на нужное место.

― А я не из Арденского княжества, ― произносит воин.

Торопливо веду Ветерка под уздцы, мне не до его состояния. Если болтает, хороший знак. Значит, жив.

― А из какого?

― Я из дружины князя Каталинского.

Сердце камнем летит вниз. Я резко останавливаюсь. Что же делать?

― Ты чего застыла? И Арса Каталинского знаешь? ― смеётся воин. Как-то быстро он забыл о ранении.

― Лучше бы не знать, ― отрывисто отвечаю я, давая понять, что продолжать разговор не хочу.

Каков пёс, таков и хозяин, — вспоминаю я пословицу. Только сейчас наоборот. По-хорошему его нужно сейчас бросить и забыть, как страшный сон.

― Наконец-то умная мысль, ― появляется мой фамильяр. ― И как она дошла до твоего замутнённого сознания?

― Хватит ёрничать, ― обрываю я лисичку. ― Лучше скажи, где ты была, когда на меня князь набросился?

― Да, брось ты, ну какой это князь? ― отмахивается фамильяр. ― Так, княжич.

― То есть по-твоему, если бы меня изнасиловал княжич, то это нормально? ― задыхаюсь от возмущения я.

― Не преувеличивай, ― беспечно отвечает лисичка. ― Не изнасиловал бы. Не посмел. Он так попугал тебя немного.

Всё-таки иметь в фамильярах лисицу, то ещё удовольствие. Хуже только, если она досталась тебе по наследству от матери, а той от бабушки. Вот и получила я хитрую, склонную к чтению нравоучений и воспитанию лисицу фамильяра.

Оглянувшись, вижу, что раненый уже довольно сносно держится в седле. Раздраконенная разговором с беспечным фамильяром, я едва сдерживаюсь, чтобы не съязвить.

Останавливаюсь и, подняв голову к незнакомцу, контролируя каждое слово, произношу я:

― Я вижу, что вам уже намного лучше. Пожалуй, моя помощь не потребуется.

Воин удивлённо смотрит на меня.

― Мне жизненно необходима именно ваша помощь, ― прикладывая руку к сердцу, произносит он.

Чувствую в этой фразе какой-то подвох, но в чём он понять не могу.

― Вы вполне можете добраться до столицы и обратиться к лекарям князя. Думаю, отказа вам не будет, ― язвительно произношу я.

Не хочу оставаться с ним наедине. Мало ли что на уме у этих каталинцев. Совершенно неуправляемый народ. А учитывая склонность его князя к насилию, ожидать от такого гостя можно всего чего угодно. Вплоть до продолжения дела его хозяина.

― Я не могу появиться в столице, ― произносит нахал с обезоруживающей улыбкой. ― Если вы не заметили, то меня пытались убить. Я в смертельной опасности.

Глядя на эту самоуверенную физиономию, я всё меньше верю, что это было убийство. Может, он что-то не поделил с кем-то из дружины, и схлестнулись добры молодцы в поединке.

Глава 4

― Зовут зовуткою, ― издевается незнакомец.

Не нравится ему мой вопрос. Ох, не нравится. Что же скрывает от меня воин из дружины моего треклятого женишка?

― Так что имя не назовёшь?

― В своём ли ты уме? Назвать ведунье имя да ещё ночью в лесу, ― дерзко блестят глаза незнакомца, когда он отчитывает меня.

И поделом! Прав! Трижды прав он! Как же я могла забыть об осторожности? И своё имя назвала. Благо хоть ума хватило родовое сказать, а не ведовское брякнуть.

Кто узнает имя, тот власть над человеком возьмёт не малую. А если настоящее имя нечисти узнать, то слугой своим можно сделать навечно.

― Зови Бером, как в дружине кличут, ― сжалившись надо мной, говорит он своё прозвище.

― Бер, так Бер, ― пожимаю я плечами, делая вид, что мне, в общем-то, безразлично.

― Раз уж я ответил на твой вопрос, то и ты мне расскажи, почему от тебя так сильно несёт мужиком, ― в голосе Бера слышится раздражение.

Какой-то он странный.

― Я же говорила, что несёт не мужиком, а козлом, ― зло отвечаю я. Наконец-то вырвавшись из его объятий я сползаю вниз.

Нечего лезть в душу со своими расспросами. Скорее бы уже дойти до моего домика на опушке леса. Ноги болят, спина просто разламывается. И во всём этом князь виноват. Хорёк паскудный!

― Козлы пахнут по-другому, ― упорствует Бер.

― Чего тебе надо? ― развернувшись и уперев руки в бока, грозно спрашиваю я. ― Ты чего в душу лезешь своими грязными сапожищами?

― Ох, испугала, ― вскидывает он руки ладонями вверх. ― Ради тебя я готов помыть сапожищи.

Он смеётся вот, только глаза остаются серьёзными. Чёрный взгляд цепко удерживает мои глаза.

― Я не отстану, пока не узнаю, ― грозит он.

Вот пристал, как репей. Знаю я таких, как он. Если что-то втемяшил себе в голову, ничем оттуда не выбьешь. Так и будет ходить за мной снова и снова повторяя свой вопрос, пока я со злости не скажу больше чем надо.

― Я ехала в свою избушку, ― осторожно, взвешивая каждое слово, начинаю я свой рассказ. ― Он догнал меня на дороге. Стащил с седла…

― Вот просто так ни с того ни с сего тебя на дороге догнал князь? ― С деланным изумлением спрашивает Бер.

― Да, так всё и было, ― с вызовом вздёргиваю я подбородок. ― Не веришь, так не спрашивай.

― Рассказывай дальше, ― приказным тоном говорит он.

Причём он даже не задумывается, что приказывает. Этот Бер явно привык повелевать, а сейчас строит из себя простого воина. Из него дружинник, как из меня сенная девка.

― Да не хочу я ничего рассказывать, ― упрямлюсь я. ― А приказывать простого воина, где научили? Неужто в дружине?

Бер же только улыбается.

― Расскажи свой секрет, а я расскажу свой, ― подмигивает он мне, а я, возмущённо фыркая, отворачиваюсь.

Он не только воин, ещё и торговаться умеет. Сколько всего скрыто в этом таинственном мужчине.

― Откуда я знаю, вдруг ты потом не расскажешь, ― не поворачиваясь говорю я, продолжая идти по тропинке к опушке леса.

Сегодня ночью путь к моему тайному дому просто нескончаемый. Ещё и Бер действует на нервы. Мало мне его гнусного князя, теперь ещё и прихвостней его терпи.

Да, ладно тебе, Агния, непохож он на прихвостня. У него не только спина не гнётся, но ещё и шея. Не сподобили его светлые боги в услужении ходить.

Ох, как же хочется узнать кто он и как связан с каталинским князем.

― Я расскажу тебе, что было дальше, но с двумя условиями.

― Какими? ― спрашивает Бер.

― Ты не будешь сомневаться в моих словах…

― Сомневаться ты мне не запретишь, но вслух говорить об этом я не буду, ― Бер чересчур резко спрыгивает с коня.

Он идёт рядом, подстраиваясь под мои шаги.

― Согласна, ― немного подумав, говорю я. ― Второе условие, расскажешь мне, кто ты.

Теперь задумывается Бер. Он даже сбивается с шага и слегка заваливается на меня. Я подхватываю его за талию, вглядываясь в лицо: не из-за резкого ли прыжка у него закружилась голова. Бер же обнимает меня, крепко прижимая к себе.

― Ты хорошо пахнешь, ― вдыхая аромат моих волос ласково произносит он. ― Цветочным мёдом и малиной. Мои любимые ароматы.

Я настолько растеряна, что не знаю, что и ответить.

― Я тоже люблю малину, ― только и могу сказать я.

― И я, ― признаётся Бер. ― Так бы и съел.

О чём это он? Говорит вроде о малине, а такое ощущение, что обо мне. Сладкая истома наваливается на меня от близости этого мужчины. Мир замирает вокруг, и остаёмся только мы вдвоём. Глаза в глаза. Биение сердец в унисон.

Сколько мы так стоим, мне не ведомо.

И только уханье совы разрушает единение наших сердец.

― Так ты рассказывать будешь? ― хрипло спрашивает Бер, а я осторожно высвобождаюсь из его объятий.

Глава 5

А по чью же ещё? Конечно, по мою. Вот только как батюшка узнал, где находится моё тайное убежище. О нём даже Жаннет, наставница моя не знает.

Я шепчу заклинание, усиливающее ночное зрение. Закрываю глаза и ожидаю. Действие заклинания до пяти минут. Успею рассмотреть эмблемы их князя на одежде.

Открываю глаза, вглядываясь в воинов на поляне, я с удивлением замечаю, что они безымянны для окружающих. Нет на них отметки княжьей дружины.

Вот как, значит! Задумываюсь.

― Так кто это? ― спрашивает Бер. ― Узнаёшь своих?

Оборачиваюсь и тихо говорю:

― Я узнаю твоих.

Лицо воина мрачнеет, и следа не остаётся от прежней весёлости. Глаза полны решимости. Рука сжимает рукоять меча. Челюсти крепко сжаты. Он переходит в то состояние, когда готов убивать, не задавая лишних вопросов.

― А может это и не твои, ― дотрагиваюсь я до его руки на рукояти меча. ― Не торопись.

― Так кто это? ― мрачно спрашивает он.

― Я не знаю, ― пожимаю плечами. ― На их одежде нет нашивок княжьей дружины.

Бер осторожно задвигает меня за спину и смотрит в ту же точку в кустах малины, что и я.

"Как будто нет других мест", — раздражаюсь я.

Отхожу и сажусь на землю. Мне надо подумать, что делать. На всякий случай ставлю на нас непрогляд, вот только Бер не должен шевелиться.

― Если кто-то пойдёт в нашу сторону, просто замри, не двигайся ни в коем случае, ― предупреждаю его я.

― Это ещё почему?

Что за манера всё подвергать сомнению, переспрашивать, уточнять. Во мне снова поднимается улёгшееся было раздражение. Как же этот мужчина меня выводит из себя. Мало кому такое удаётся, не зная моих слабых мест. А этот, как медведь потоптался на всех моих любимых мозолях.

― Непрогляд я на нас поставила, ― отвечаю я, сжав руки в замок, чтобы сдержать рвущееся наружу раздражение. ― Если будешь неподвижен, в упор на тебя смотреть будут ― не увидят.

У Бера появляется на лице эмоция, отдалённо похожая на уважение. Он кивает.

― Долго они там будут? ― тихо спрашивает он, усаживаясь рядом.

― Мне-то откуда знать, ― пожимаю плечами.

― Зависит от того, как долго они шарят в доме и что или кого хотят найти, ― рассуждает Бер. ― Если тебя, то могут и подождать твоего прихода. А если…

Он замолкает, и я не спешу ему подсказывать, что искать могут и его. Тогда он должен знать, кто обыскивает мой дом.

― Да, нет, ― убеждает он себя. ― Бред! Откуда им знать, что я здесь.

― Кому им? ― спрашиваю я, поймав его за язык.

― Подловила? ― усмехается он. Я киваю, довольно улыбаясь.

― Меня ранили не здесь, ― рассказывает Бер. ― Далеко от этих мест. Конь мой убежал туда, откуда я приехал. Я шёл вперёд, пока хватало сил. Терял сознание, падал, поднимался и снова шёл. Пока ты не нашла меня возле этого леса.

― Хочешь сказать, что не тебя ищут? ― удивляюсь я. ― Тогда кого? Меня они тоже не могут поджидать.

Внезапная догадка заставляет меня похолодеть. Словно небо рухнуло мне на плечи и придавило к земле так, что не подняться, ни продохнуть.

Хорёк нашёл меня! Да, недооценила я князя каталинского.

Но как? Как он нашёл мой дом в лесу?

― Что с тобой? Ты побледнела, ― участливо спрашивает Бер.

Я вцепляюсь в его руку, как клещ. С испугом заглядываю в глаза.

― А что, если это он? ― дрожащим голосом спрашиваю я.

― Кто он? ― ласково произносит Бер, накрывая мою руку своей широкой ладонью.

― Арс, ― шепчу я, словно князь колдун и может услышать, как я произношу его имя.

― Успокойся, этого просто не может быть, ― убеждённо говорит Бер.

― Откуда ты знаешь или просто так успокаиваешь меня?

― Сама подумай, зачем князю простая ведунья?

Его взгляд, кажется, проникает в самую душу, чтобы узнать, что я скрываю.

― Не знаю, ― лепечу я, как какая-то дурёха.

Казалось, что вот мы уже у цели. Осталось сделать всего пару шагов и можно удобно устроиться на печи и поспать. Но нет, опять неприятности.

― А я тебе говорила, не подбирай с земли, ― появляется передо мной мой фамильяр Аяра, осуждающе виляя хвостом. Сейчас она бестелесна, я вижу только рыжую дымку в форме лисички.

― Ты опять за своё, ― устало говорю я и добавляю вслух для Бера. ― Что же делать? Ведь я даже не знаю, за кем они пришли?

― А какая разница? ― спрашивает он, развалившись на траве.

Его глаза закрываются. Он тоже устал, только не показывает этого. А ещё он ранен, хоть и делает вид, что всё в порядке. Я незаметно наблюдаю за ним и вижу, как тяжело ему даются движения, если я не смотрю на него.

― Огромная разница. Если бы я знала, кого они ищут, то создала бы морок и он увёл бы их с поляны.

Глава 6

― Я напущу на сон, ― размышляю я тихонечко вслух. Всё равно Бер заснул. ― И они заснут так же, как мой найдёныш.

Назвав Бера найдёнышем, я улыбнулась. Огромный, с тяжёлым властным взглядом, даже в беспамятстве излучающий опасность, он меньше всего похож на найдёныша. Это равносильно, как назвать его малышом. Я тихонько смеюсь, чтобы не услышали на поляне.

― Валери, детка, ну чего ты опять огород городишь? ― появляется Аяра в животном обличии лисы. Бер спит и не сможет её увидеть.

― Что опять не так, по-твоему? ― раздражаюсь я, оттого что уже мозг сломала, придумывая, как мне избавиться от набега неизвестных воинов.

― Всё не так, ― рявкает Аяра, прям как моя наставница. ― Представь, что ты их усыпила и дальше что?

― Что значит что? Спать будут.

― Это хорошо, что спать будут, а когда проснутся? Или ты намереваешься, пока они спят, оттащить их за пределы поляны? ― задаёт каверзные вопросы Аяра.

Я с каждым новым вопросом всё ниже опускаю голову, отчаянно краснея.

Не подумала. Да, что со мной такое? После нападения князя у меня словно разум отключился.

― Вот именно, что отключился? ― не стесняется отчитывать меня фамильяр. ― Ты ведунья. Понимаешь? Потомственная. Занимаешься ведовством с детства, а ведёшь себя как обычная девушка, испугавшаяся насилия.

― О, боги, ― закатываю я глаза, ― неужели нельзя просто пожалеть и поддержать?

Лисица пренебрежительно фыркает. Она ― магическое существо, не знающее жалости.

Только сейчас я понимаю, что могла бы даже убить этого Арса, но ничего не сделала. Да, я как обычная девушка очень испугалась. Даже больше, я была в шоке. Не ожидала, что отец согласится выдать меня замуж за насильника. Такое мне даже в страшном сне не могло присниться, а происходит наяву.

― Жалость, это не ко мне, ― отвечает она. ― Ты лучше скажи, как будешь избавляться от этой толпы наёмников?

― Наёмников? Значит, это не люди князя?

― Не тупи, Валери, какого из князей ты ждёшь в гости?

― Желательно никакого, ― испуганно отвечаю я. ― Не нужны мне ни люди батюшки, во всяком случае пока. Ни тем более люди этого хорька, каталинского князя.

Аяра издаёт звук, похожий на истерический всхлип, и закрывает глаза лапой.

― Чьи это люди, сейчас не имеет значения, ― говорит фамильяр.

― Почему? Мне нужно знать кто они и зачем сюда пришли.

― Ты начинаешь мне надоедать своей непонятливостью, ― раздражается Аяра. ― Кто они и что делают здесь, не имеет никакого значения только потому, что не можешь этого узнать. А значит, сосредоточься на том, как от них избавиться.

Она опять права. Что-то я совсем расклеилась. Надо брать себя в руки, желательно в ежовых рукавицах, и начинать действовать.

― Морок наслать? ― нерешительно предлагаю я. ― Но какой? Ума не приложу.

Лисица сидит с такой мордой, словно клюквы наелась.

― А может, они сами уйдут? Переночуют и уйдут? ― малодушно спрашиваю я.

После того, как Аяра меня отчитала, не хочется позориться, придумывая способы, как избавиться от непрошенных гостей, как от тараканов.

Тараканов? Как от них избавляются? Кажется, либо жгут кипятком, либо вымораживают избу.

А что? Это идея!

― Аяра, как думаешь, может тогда создать иллюзию горящей избы и леса?

― Молодец! Отличный выход! ― хвалит меня фамильяр, а облегчённо вздыхаю.

Жаннет молодец, отказалась от чужого фамильяра. Нашла своего. А мне приходится мучиться с несносной лисицей, считающей себя вечно правой. А всё потому, что Аяра намного старше меня и мудрей. Она живёт уже не один век, и мне нужно очень постараться, чтобы она признала меня полноправной хозяйкой.

Пока я для неё ― детёныш хозяйки. Магическое совершеннолетие ведуний наступает в двадцать один год, и тогда она либо останется со мной в качестве фамильяра-слуги, а не няньки, либо просто уйдёт. Благо у Жаннет есть дочка. Вот и присматривается Аяра ещё и к ней, если я не оправдаю её надежд.

― Морок должен быть таким, чтобы они и дым ощущали, и жар огня, ― рассуждаю я. ― Может, не трогать избу, а только “подпалить” лес со своей стороны? Да, так будет лучше всего. И ещё зверьё лесное должно бежать от пожара через поляну.

Ох, и трудная эта задача. Я такой сложности морок никогда в жизни не ставила. Тут ошибиться нельзя. Нужно, чтобы всё было достоверно.

― Ещё бы добавить им паники, и тогда я справлюсь на высший балл.

― Это твой экзамен, ― говорит Аяра. ― Такой морок сможет навести только сильная ведунья.

Внутри всё замирает и сжимается от страха. Ладони становятся влажными, и я вытираю их о юбку. Сердце стучит, как сумасшедшее, где-то в горле.

Надо успокоиться. Я смогу.

Вдох. Выдох. Ещё раз глубокий вдох. И выдох.

Глава 7

Он сейчас больше напоминает обезумевшее животное. Я дотрагиваюсь до лица Бера. Его начинает трясти как в лихорадке. Мою спину царапают звериные когти, а на лице воина проступает коричневая шерсть.

― Тихо, тихо, ― успокаивающим ведовским голосом говорю я. ― Это всего лишь морок. Пожара не существует на самом деле.

Я протягиваю руку и опускаю её в огонь. Затем подношу к глазам Бера.

― Видишь? Рука без ожогов. Успокойся.

Глаза Бера приобретают осмысленность, шерсть уходит с лица, когти втягиваются.

Оборотень!

Как же я сразу не догадалась, что он оборотень. Только на них всё так быстро заживает.

― Прости, ― смущается он. ― Перед пожаром звериная сущность берёт вверх. Животный страх перед огнём сложно контролировать.

Я киваю. Бер всё ещё сжимает меня в своих объятиях.

Его зверь испугался, но первое, что он делает ― хватает меня, чтобы вытащить из огня. На уровне животных инстинктов он пытается меня спасти.

― Твой пьянящий запах не перебивает гарь, ― зарывается он носом в мои волосы. ― Ммм, какой приятный, так и хочется тебя съесть.

Я бьюсь в его руках, как пойманная в силки птичка, пытаясь высвободиться. Бер смеётся.

― Шучу я, ― говорит он.

― Шутки у тебя какие-то дурацкие, ― обиженно произношу я.

― Ты пошутила надо мной, я тоже посмеялся над тобой. Мы квиты.

Он осёл! Да, наверно это его вторая ипостась.

― Этот морок, к твоему сведению очень сложный, я создала не для тебя. А для своих непрошенных гостей. Пока ты спал, я придумала, как избавиться от них.

С поляны доносятся крики. Мы направляемся к кустам малины, откуда и идёт морок.

Воины носятся по поляне, как испуганные куры. Точно наёмники и, скорее всего, самые дешёвые.

― Я тут подумала…

― Оу, ты и это умеешь, ― издевается Бер.

Нескоро он мне простит этот пожар. Надо было его разбудить и рассказать свой план, но тогда я об этом не подумала.

― Я много чего умею, ― отвечаю я, не замечая, как двусмысленно звучит фраза. Зато заметил кое-кто другой и не замедлил этим воспользоваться.

― Да ну! ― деланно удивляется он. ― Покажешь?

Бер снова оказывается так близко от меня, что заполняет собой всё пространство. Я отступаю на шаг, и становится чуть-чуть легче дышать.

― Вообще-то, на поляне наёмники, ― пытаюсь я переключить его внимание.

― Наёмники? ― соблазнительно выдыхает он мне в приоткрытые губы. Вот как он так делает? Одно слово, противоположное любви, а он так соблазнительно его произносит.

Я судорожно проглатываю внезапно образовавшийся ком в горле и говорю:

― Посмотри сам, раз мне не веришь.

― Чего я там не видел? ― с лёгкой хрипотцой протяжно говорит он. ― Поверь, на тебя смотреть мне нравится гораздо больше.

От его слов лицо заливает предательская краска смущения.

― Хватит выставлять меня дурой, ― срываюсь я.

Бер выглядит донельзя удивлённым:

― Выставлять. Тебя. Дурой. ― чеканит он слова. ― Кто посмел?

― Да ты, идиот несчастный, ― стучу я кулачком по его груди. ― Твой зверь, случаем, не осёл?

Бер рычит так страшно, что у меня сердце уходит в пятки.

― Мой зверь ― медведь, ― гордо произносит он. ― По-каталински медведь звучит как бер.

― Так вот откуда у тебя такое прозвище.

― Не из-за зверя, ― отвечает он. ― Что я оборотень никто не знает. Сила медвежья остаётся у меня и когда я человек. Из-за неё и прозвали.

― А почему тогда…

― Теперь ты знаешь мою тайну, ― нависая надо мной, грозно говорит Бер. ― И мне придётся тебя убить.

От ужаса кровь отливает от лица. Зубы отплясывают какой-то безумный танец.

― Видела бы ты сейчас своё лицо, ― ржёт, как строевая лошадь Бер. ― До чего потешно.

― Идиот, ― только и могу прошептать я отворачиваясь.

Надо же было мне подобрать такого придурка с идиотским чувством юмора.

― Что так и будешь надо мной издеваться? ― со злостью спрашиваю я, скрывая слёзы.

Я могу многое вынести, но насмешки выбивают меня из колеи. Доводят до слёз.

― Прости, ― шепчет он мне на ушко, неслышно подкрадываясь сзади. Его дыхание обжигает кожу. Мурашки врассыпную разбежались по моему телу. Дыхание учащается. ― Не мог устоять. Ты так красиво злишься.

Мне никто не говорил, что я красиво злюсь. Мельтешение наёмников на поляне уже не вызывает такого острого интереса, как раньше. Я напряжена, как натянутая тетива.

Он опасен. Слишком опасен для меня. Валери, будь благоразумна.

Ты обязана поставить его на место. Этот простой воин забывается.

Глава 8

Бер отпускает меня, и я чуть не падаю. Шальным взглядом смотрю вокруг и ничего не вижу.

― Так, что там с наёмниками ты говоришь, ― спрашивает меня он, заглядывая в кусты. ― Кстати, уже никого не осталось. Надолго твой морок?

Пожимаю плечами, фактически не понимая о чём он.

Я ошеломлена и раздавлена. Бер первый мужчина, который видит во мне девушку, а не княжну. Первый, кто решился меня поцеловать. Первый, кто дал мне почувствовать сладость запретного.

Если отец не образумится ― нам не быть вместе. Да даже если и образумится, то найдётся другой с родословной длиннее, чем моя коса. Бер не вписывается в мой мир.

Он разобьёт мне сердце.

― Валери, ты меня слышишь, ― хватает он меня за плечи и заглядывая в глаза. ― Что с тобой? У тебя такой вид, как будто кто-то умер. Неужели поцелуй не понравился.

В его глазах тревога. Странный он какой-то. Насчёт наёмников не тревожился, а что поцелуй, может, не понравится, боится.

Все воины такие или он исключение?

― Понравился, ― выдавливаю я из себя улыбку. ― Нужно быстрее занять нашу избушку и поставить защиту на поляну.

Я повела плечами, сбрасывая его руки.

― Надо поторопиться, пока они не поняли, что стали жертвами обмана.

Решительно выхожу на поляну. Он не должен видеть, что мне страшно.

― Постой, ― Бер широкой походкой идёт за мной. ― Я проверю, все ли убрались, а ты ставь защиту.

Я подбираю подходящую палку и очерчиваю круг вокруг поляны по кромке леса.

― Принеси мне из избы мешочек с солью, ― прошу я Бера. Он уходит, а я подбираю веточки и разламываю их на небольшие палочки.

Снова обхожу поляну по кругу, втыкая эти палочки в землю. Нелегко, дождя давно не было, но я стараюсь.

― Помочь? ― спрашивает Бер, опять появившийся за спиной словно из воздуха. Медведь, а ходит легко, неслышно.

― Не нужно, я сама. Привыкла работать в одиночку.

― Теперь привыкай работать вместе со мной, ― дышит он мне в затылок, отвлекая и мешая сосредоточиться.

― Проверь, пожалуйста, поляницу. Остались ещё дрова? Не хотелось бы нарушать защитный контур из-за поиска дров.

― Избавляешься? ― недовольно спрашивает он.

― Давай я пойду за дровами, а ты ставь защиту, ― резко поднимаюсь, бросаю палочки на землю, решительно направляясь к избе.

Бер догоняет меня.

― Я погорячился, не подумал, ― хватает он меня за руку. ― Мне сложно выпустить тебя из вида. Начинаю беспокоиться. Тревога неясная появляется.

― Ты иди займись делом, а я пока тут закончу.

― Зачем ты втыкаешь эти палочки? ― интересуется Бер, не отпуская мою руку.

― Эти палочки сигналки, которые оповестят нас, если на поляну сунутся незваные гости, ― рассказываю я ему. ― Давай мы закончим работу, и потом я тебе расскажу, как поставила защиту и зачем. А сейчас не отвлекай меня, пожалуйста. Я в твоём присутствии не могу сосредоточиться.

Бер расплывается в довольной улыбке, как будто приз выиграл. Неужели тоже хочет стать ведуном? Странно. Ну, мне не жалко поделиться знаниями.

Возвращаюсь к защите и всё же замыкаю круг из палочек. Шепчу заговор от непрошенных гостей. Живых. Этот круг оповестит нас, если кто-то сдуру полезет сквозь морок.

Следующий круг из смеси соли и перца, его я ставлю на защиту от нечисти.

Возвращается Бер.

— Что ты делаешь? — спрашивает он.

— Ставлю защитный круг, который не сможет переступить никакая нечисть.

― Странный он какой-то.

― Ничего странного. Простая смесь соли и чёрного перца. Соль — самая мощная защита от нечисти, — рассказываю я ему, — поэтому защитный круг всегда делаю из неё. Идеально, если в неё добавить чёрный перец. Он стоит очень дорого, но зато усиливает эффект соли. И стоит каждой монеты, которую заплатишь за него.

Бер внимательно слушает, не спуская с моего лица ласкающего взгляда, под которым я теряюсь, сбиваюсь с мысли.

Он заправляет за ушко, выбившуюся из косы непослушную прядку волос. И моё дыхание сбивается. Я краснею, опуская глаза. Бер большим пальцем проводит по контуру лица, скулам. Моё лицо пылает, а мысли спутываются.

― Заканчивай тут и приходи в избу, ― хрипло говорит он. ― Я жду.

Легко сказать, заканчивай. А как я закончу, если мысли не в порядке. Если сердце неспокойно.

Хорошо, что ещё избавлялась от наёмников, когда он спал. Морок получился хороший, сильный. До сих пор не весь растворился. Запах гари и всполохи огня проглядывают. Но это и хорошо, достоверно.

Теперь последний штрих в защите, не менее важный. Навожу морок на поляну. Теперь каждый, кто будет проходить мимо, увидит непролазные заросли.

Надо идти в избу. А я не могу. Боюсь. Ноги не держат. Подкашиваются. Сажусь на землю там, где закончила работу.

Глава 9

― Ты куда? ― с тревогой спрашивает Бер, когда я меняю направление. Иду не к избе, а к колодцу.

Сделаю самую простую, самую лёгкую и доступную сейчас.

Я понимаю, что остуда не убирает чувства. Если я действительно что-то чувствую к Беру, то моё чувство не уйдёт. Зато она снизит накал страстей, изрядно их приглушит. Она сможет затушить пожар, горящий в моей груди.

Если бы я знала, что вместе с лесным пожаром, разгорится и пожар в моём сердце.

Бер стоит такой высокий, красивый, невозмутимый. Вот только глаза выдают. Они при взгляде на меня полыхают так жарко, что я начинаю плавиться, как лёд на июльском солнце.

― Сейчас вернусь, ― откликаюсь я, спеша к колодцу.

― Ты первый человек, который отвечает мне так глупо на вопрос, ― смеётся Бер. ― Я за короткое время с тобой смеюсь больше, чем за всю мою жизнь.

Я слышу его совсем близко. Рядом с собой.

Так, резко оборачиваюсь, что платье облегает мои ноги.

Бер кладёт руку мне на поясницу, обжигая кожу даже через ткань платья.

― Пойдём в дом, моя сладкая малинка, ― певуче произносит он.

Такое начало предвещает слишком предсказуемое развитие событий.

― У совсем нет ничего из съестного, ― говорю я слегка отстраняясь.

― Ты отсылаешь меня на охоту? ― удивлённо поднимаются брови у Бера.

― А, что такого? Ты мужчина и охота твоя прерогатива, ― стараюсь не смотреть на него.

― Это я знаю, ― резко разворачивает меня к себе лицом. Глаза его сверкают от ярости. Как же быстро меняется у него настроение. ― Ты меня отсылаешь потому, что я тебе неприятен?

Я мотаю головой, не в силах вымолвить ни слова.

― Ты меня боишься, потому что я оборотень? ― в резких словах сквозит горечь.

― Нет, нет, что ты, ― кладу ему руку на грудь. ― Я не боюсь тебя.

Я боюсь себя. Своей тяги к тебе, к совершенно незнакомому человеку. Откуда ты взялся на мою голову.

― Тебе надо искупаться и постирать одежду, ― морща нос, говорит Бер.

Я принюхиваюсь.

― Ничем от меня не пахнет, ― с обидой говорю я.

― От тебя несёт другим мужчиной. Этот запах приводит меня в состояние бешенства. Я плохо себя контролирую, ― признаётся Бер, хриплым, срывающимся голосом. ― Как только я подхожу к тебе. Его запах приводит к тому, что я хочу…

― Что ты хочешь? ― наивно спрашиваю я, надеясь, что смогу ему помочь.

― Чтобы ты помылась, ― другим голосом, преувеличенно весёлым, говорит он. ― И больше ничего. Смой с себя его запах.

Дался ему этот запах. Я ничего не чувствую. Но и пахнуть каталинским князем не хочу.

Мыться в холодной воде особого желания нет. Лохани для мытья у меня в избушке тоже нет. Придётся греть воду магией прямо в ведре и мыться рядом с колодцем.

― Я могу тебе помочь, ― с готовностью вызывается Бер. ― Воду натаскать, спинку потереть…

Он дрожит от предвкушения.

― Бер, то, что я ведунья и живу на опушке леса не значит, что меня некому защитить, ― предупреждаю его я. ― Я не говорю об отце и братьях, которые, если узнают, что ты обесчестил меня, заставят жениться.

― Меня никто не может заставить, ― угрюмо отвечает Бер.

― И это тоже говорит не в твою пользу.

Он смотрит на меня исподлобья.

― Ты хочешь соблазнить честную девушку и не нести за это ответственности? В нашем княжестве такое с рук не сходит.

― Я понял, ты хочешь напугать меня?

― Напугать женитьбой на себе? Это даже звучит обидно.

― А что же тогда?

― Я не желаю выходить замуж. Поэтому и сбежала из дома. От постылого, навязанного отцом жениха.

― Так вот откуда на тебе этот запах.

― Нет, ― мотаю я головой.

― Твой жених Арс Каталинский, а ты сама княжна Арденского княжества, ― он не спрашивает. Он утверждает, а я не знаю, что ему ответить. Совершенно растерялась. ― Почему сразу мне не сказала?

Я испуганно смотрю на него. Не буду признаваться. Тогда он не посмеет на меня даже смотреть. А я нелогично хочу, чтобы он продолжал целовать меня, ненароком дотрагиваться, обнимать при каждом удобном случае.

Мне нравятся те, чувства, которые я испытываю к нему. Пусть даже они и под запретом. Пусть мы не будем вместе. Но здесь и сейчас нас свела судьба. И я хочу насладиться этим, чтобы потом вспоминать, какой сладкой может быть любовь.

Именно сейчас, истекая кровью, честь борется с моей тягой к этому загадочному мужчине.

― Я ведунья.

― Княжна тоже ведунья.

― Думай что хочешь. Кто я такая, чтобы разубеждать тебя. Целовать княжну приятнее, чем ведунью?

― Что за бред ты несёшь?

Глава 10

Князь Ярослав, отец Валери

В ожидании свадебного посольства из Каталинского княжества мы сидим в кабинете и обсуждаем предстоящее замужество моей дочери.

― Всё-таки ты поспешил, ― говорит Нертос. ― Что ты знаешь о княжиче?

Он стоит у окна и на что-то заинтересованно смотрит.

― Арс смелый и благородный воин, ― отвечаю я. ― Фактически он сейчас управляет княжеством, и подданные буквально молятся на него.

Нертос поворачивается, и брови его удивлённо ползут вверх.

― Это ни о чём не говорит, ― упирается брат.

― Я знаю, что ты любишь Валери не меньше меня. Прими тот факт, что она выросла и ей пора выходить замуж.

В подтверждение серьёзности своих слов я кладу ладонь на стол, прихлопывая брачный договор, который только начал изучать.

― То, что его любят подданные, говорит о том, что он, по крайней мере, умный человек, ― отвечаю я на невысказанный вопрос брата. ― Он заботится о людях, а значит, будет заботиться и о жене.

― Но почему именно Арс Каталинский? ― не выдерживает и задаёт вопрос Ярый. Больше, чем уверен, это скорее любопытно его жене Любомире. ― Отчего ты прицепился именно к нему? Других женихов, что ли, мало?

― Вот именно, ― вторит ему Нертос. ― Ты мог бы предоставить ей право выбора.

― Тем более что ты обещал, что Валери сама выберет себе мужа, ― Ярый осуждающе смотрит на меня.

Валери долго перебирала женихами. Ей уже двадцать лет. Ещё немного и уже даже княжеский титул не привлечёт достойных кандидатов.

А я хочу, чтобы мою девочку любил муж. Чтобы она была счастлива не только ведовской судьбой, но и своей женской долей.

Она такая нежная, полная нерастраченной любви. Ей нужен муж, чтобы удовлетворить свою женскую потребность в любви и детях.

Как бы она ни стремилась к независимости, я же вижу её потребность в любви. Она, как никто, заслуживает счастья.

― Обещал и слово своё сдержал, ― говорю слишком ровно и спокойно, чтобы не вспылить. Они, что думают, что мне безразлична судьба единственной дочери? ― Но она вбила себе в голову, что ведуньи замуж не выходят.

― А как же Жаннет? ― Ярый переводит удивлённый взгляд с меня на Нертоса. ― Она же тоже ведунья и замужем. Счастлива и довольна. Или я чего-то не знаю?

― Я знаю то же, что и ты, ― пожимает плечами Нертос.

― Валери считает, что Жаннет сложно быть одновременно и ведуньей, и женой, и матерью. Она часто бывает у наставницы и видит, что за внешним благополучием скрывается сильная усталость. Дар забирает много сил, так же как и дети. Для одной женщины это уже слишком.

Нертос сжимает кулаки.

― Ты не кипятись, брат. Это всего лишь рассуждения неопытной девчонки. Уверен, что твоя жена счастлива.

― Знаешь, ― вдруг говорит Нертос. ― Я иногда думаю, что без нас ей было бы проще.

― Проще, не значит лучше, ― Ярый бьёт кулаком по подлокотнику кресла.

Друга тоже что-то тревожит. Неужели и у них в браке не всё гладко?

― Давайте лучше поговорим о замужестве моей племянницы, ― возвращает нас к началу разговора Нертос. ― Я прошу тебя, отложи свадьбу на год. Дай Валери время познакомиться с князем. Пусть узнает его получше.

― Спешка в таком деле ни к чему, ― поддерживает его Ярый. ― Если князь действительно такой, как ты о нём думаешь, то он согласится подождать.

― Ладно, уговорили. Официального сватовства ещё не было, и дату свадьбы мы не объявляли, ― улыбаясь, соглашаюсь я. Хорошо, что есть люди, которым не безразлична судьба Валери. Которые смогут её защитить в случае чего. ― Так, что отсрочка не сильно ударит по репутации князя.

― Плевать на репутацию неизвестного князя, когда на кону стоит счастье нашей девочки, ― эмоционально выкрикивает Ярый.

Стук в дверь заставляет нас замолчать. В комнату, не дожидаясь приглашения, входит Агния.

Её встревоженное лицо пугает меня.

― Ярослав, ― наклоняется к самому уху и едва слышно шепчет жена. ― Валери пропала.

Я с удивлением смотрю на неё. Быть этого не может. Видимо, опять сбежала к наставнице. Обиделась на меня и побежала жаловаться Жаннет.

― Ты уверена? ― спрашиваю я.

Можно говорить в полный голос. В кабинете нет никого, кроме тех, кому я доверяю безоговорочно. Кто растил Валери вместе со мной с рождения. Никто из них не причинит вреда моей дочери. Но Агния всё же предпочитает шептать.

― Абсолютно, ― подтверждает она мои слова.

Я всё же не думаю, что Валери пропала. Спряталась, чтобы насолить мне. Заставить почувствовать свою вину.

― Что ты ей сказал? ― с тревогой заглядывает мне в глаза жена. ― После вашего разговора её никто не видел.

― Сказал, что она выйдет замуж за каталинского князя, ― пожимаю плечами. ― Ничего особенного.

― Ничего особенного? ― возмущённо произносит Агния, сверкая глазами. ― Ты обещал, Ярослав. Ты же поклялся, что не будешь принуждать её к замужеству.

Глава 11

Я тру и тру это странное пятно, а оно не стирается. Осматриваю себя там, где могу увидеть. Вроде бы других пятен нет. Возможно, на спине, но там я не вижу и сразу жутко зачесалось между лопатками.

Наскоро ополоснувшись, я заворачиваюсь в полотенце и бегу в дом. Сменная рубашка осталась возле колодца. Не до неё сейчас.

Эти непонятные проявлениями на коже поражают одну догадку страшнее другой. Сотни заболеваний, начинающихся с проявлений на коже, роятся у меня в голове.

Неужели я заболела?

Где я могла подхватить болезнь?

Лихорадочно перебираю в голове возможные варианты и не нахожу ни одного.

Может это магическая болезнь? Тогда вопросы те же.

Я нервно бегаю по домику, ищу “Справочник по магическим и иным болезням”. Он не зачарован, как гримуар, и поэтому вызвать его я не могу.

А вот и полка с немагическими справочниками и книгами.

Так, “Травник ведуньи” ― толстый том с рецептами целебных настоев, отваров и мазей из редких лесных трав и корней. Нет, этот мне не нужен. Следующая, “Книга Теней” ― потрёпанная кожаная тетрадь с рецептами зелий и ритуальными схемами, тоже не подходит.

“Тайны зачарованного леса” ― это фолиант, рассказывающий о мифических существах, живущих в глубине древних лесов, совсем не то.

“Сонник Старой Совы” ― пыльный том с толкованиями снов и видений, связанных с миром духов.

“Гримуар Северной ведьмы” ― потемневший от времени магический дневник с записями ритуалов и заклинаний. И “Алхимические рецепты Горной Ведьмы” ― книга с рецептами магических зелий и эликсиров. Не знаю, откуда он взялся у моих предков .Я их даже ни разу его не открывала. Не моя магия.

“Сонник Старой Совы” ― пыльный том с толкованиями снов и видений, связанных с миром духов. “Заклинания луны и звёзд” ― потрёпанная книга с заклинаниями для призывания духов, управления стихиями и предсказаниями будущего.

Вот и она! Та, которую я искала. Как это всегда бывает находится в самом недоступном месте и почти не видна.

“Трактат о недугах и их исцелении: Справочник лесной ведуньи” ― объёмный фолиант, переплетённый в потёртую кожу, с гравюрами на обложке, изображающими различных магических существ.

Первое лихорадочное возбуждение спадает, и спокойно иду те разделы, которые мне нужны. Читаю содержание. Внутри книга разделена на несколько глав.

Первая: Болезни человеческой плоти. Для каждой болезни описаны симптомы, возможные причины и методы лечения с помощью трав, ритуалов и магических средств.

Вторая: Недуги духа и разума. Раскрываются способы диагностики и очищения от тёмных влияний.

Третья: Болезни магических существ. Подробно описываются особенности лечения нечеловеческих рас и существ.

Четвёртая: Рецепты целебных зелий и мазей. Завершает книгу обширный справочник рецептов лекарственных средств из трав, минералов и магических компонентов.

Мне нужна первая глава. Открываю и начинаю читать, сопоставляя со своими симптомами:

Драконья чешуйчатка ― редкое заболевание, при котором на коже появляются твёрдые роговые чешуйки, постепенно сливающиеся в плотную защитную броню. Эта болезнь связана с древними драконьими родами. Нет у меня роговых чешуек, к счастью.

Пламенный зуд ― мучительная кожная болезнь, при которой кожа постоянно горит и зудит, словно объятая адским пламенем. Её вызывают демонические силы. После чтения и разглядывания картинок кожа на месте пятна начала зудеть и чесаться.

Следующая лунная проказа ― загадочная болезнь, при которой кожа становится бледной и прозрачной, словно лунный свет. Это кара за грехи, наложенная самой Луной. Нет, такого у меня точно нет. Моя кожа, наоборот, темнеет.

Кристальная чума ― редкое, но смертельно опасное заболевание, при котором кожа покрывается сверкающими кристаллами, медленно распространяющимися по телу.

Ядовитая сыпь ― загадочная кожная болезнь, при которой на теле появляются ядовитые язвы, источающие смертельный газ.

Древесная кожа ― редкое заболевание, при котором кожа человека постепенно превращается в твёрдую древесную кору.

Нет у меня никаких симптомов этих болезней. Тогда что это?

Сердце лихорадочно стучит, выбивая нечёткий ритм.

Я останавливаюсь, замирая.

Конечно же! Как я сразу-то не догадалась.

Последние сутки выдались на редкость нервными. Скорее всего, это высыпание на коже связано с переживаниями, которые выпали на мою долю.

От облегчения, ноги подгибаются, и я тяжело опускаюсь на лавку. Как же всё просто, если перестать метаться.

Просто высыпание.

Я тяжело дышу, чувствую, как пот стекает по вискам, спине, груди. Жар обжигает спину. Высыпание и жар, вот это нехорошие симптомы. Вдобавок к ним ещё и обильное потоотделение. И снова нехорошие мысли чёрными паучками пробираются в душу.

Поворачиваюсь. Я сижу возле заслонки горящей печи. И именно поэтому мне так жарко. Облегчённо вздыхаю.

Глава 12

За что он так со мной? Предательские слёзы обжигают глаза. Подбираю полотенце и прикрываюсь, вышмыгивая из избы, словно мышка.

Он даже не оборачивается.

Его поцелуи до сих пор жгут губы.

Он правильно сделал, что остановился. Я бы не смогла. Он настолько умело играет с моим телом, что я теряю ощущение реальности.

А может?

Кощунственная мысль змеёй пролазит в мой разум, очерняя душу глупой надеждой.

Бер видел меня обнажённой, ласкал моё тело, целовал меня. Теперь князь не возьмёт меня в жёны. Я потеряла свою девичью честь. Я опозорена и не смогу выйти замуж. Я падшая девушка.

Теперь никто не женится на мне.Даже Бер.

Теперь я понимаю, что имели в виду служанки, когда шептались по углам, перемывая косточки стражникам.

Но разве я не этого хотела? Разве не стремилась к тому, чтобы остаться одной и заниматься ведовством?

Мечта сбылась. Вот только почему я опустошена и раздавлена?

Моё сердце сжимается от стыда и страха за своё будущее. Как я могла так поступить? Я нарушила все нормы и правила, которые внушались мне с детства. Представляю, как будут шептаться обо мне за спиной, осуждать и презирать.

Бер.

Всё дело в нём. Пусть жених отвернётся с презрением. Я этому даже рада. Но видеть пренебрежение в глазах Бера выше моих сил.

Сколько нам ещё сидеть в изоляции? Не прошло и дня, а случайный раненый, которого я спасла, соблазнил меня. Как низко я пала.

И я не могу даже злиться на него, потому что испытываю странное чувство облегчения и даже радости. Тот миг, когда мы были так близки, был словно вспышка света в темноте. Я впервые познала настоящую страсть и близость с мужчиной. Это было так ново и волнующе.

Сейчас, когда всё позади, меня раздирают противоречивые чувства. Боюсь, что это повторится, и боюсь, что не повторится.

Чувствую опустошение, но в глубине души теплится крошечный огонёк, который согревает меня. Возможно, это была ошибка, но она стоила того.

Определённо стоила.

Вот только почему Бер отвернулся? Зачем прогнал? Неужели он презирает меня за легкодоступность?

Теперь мне предстоит жить с последствиями своего поступка.

Я не знаю, как смогу взглянуть в глаза Беру, батюшке, наставнице. Как объяснить им, что я больше не невинная девушка, достойная замужества? Меня ждёт осуждение и позор. Но я готова принять это, ведь мгновения, проведённые с ним, стоили того.

Даже если потом он отвернулся от меня. Даже если презирает.

Сумбур в голове. Мысли налетают одна на другую и противоречат друг другу.

Мне просто надо принять то, что я натворила, и научиться с этим жить.

Я ведунья и нигде не пропаду. Уйду жить куда-нибудь на окраину княжества или вообще в Забытую пустошь в бабушкин дом.

Мой дар меня прокормит.

А может, и правда на всё воля богов? Макошь привела Бера для моего спасения от Арса Каталинского. От одного воспоминания о мерзком хорьке меня тошнит. Не дай Макошь такого в мужья.

Я рассеянно беру рубашку с земли, чтобы надеть. Поднимаю руку, и полотенце падает на землю.

Нет! Этого не может быть. Просто не может быть, и всё!

Пятно стало отчётливее. Уже проявляется края и намечается какой-то рисунок.

Подношу руку к глазам. Будто вблизи пятно будет выглядеть иначе. Если это на нервной почве, то оно не должно стать ярче. Наоборот, должно сойти.

Ничего не понимаю. Даже книга ничего не знает о такой болезни. Мне бы сейчас спросить совета у наставницы. Жаннет быстро бы всё разложила в моей голове по полочкам. И насчёт Бера, и насчёт неведомого заболевания.

Неужели это не кожная болезнь, а один из симптомов какой-то другой. А вдруг она заразна. Тогда Бер в опасности.

Едва успеваю натянуть на себя рубаху, как из дома выбегает Бер.

― Что случилось? ― с тревогой спрашивает он. ― Тебя укусили? Кто?

― Из нас двоих ведунья я, ― стараюсь придать голосу беззаботности.

― Что у тебя там? ― берёт он меня за руку и осторожно подтягивает рукав вверх.

Его пальцы слегка касаются кожи, обжигая её и заставляя сердце биться быстрее.

Я не отрывая глаз смотрю на него. Неужели я ему не безразлична? Если тревожится за меня, значит, я что-то для него значу? Или это его естественное состояние тревоги за более слабого?

Его взгляд расширяется от изумления, когда он видит пятно на моей коже.

Бер застывает, словно громом поражённый. На его лице отражается множество эмоций: от неверия до восторга. Он медленно протягивает руку и осторожно проводит пальцами по пятну, словно не веря своим глазам.

Я замираю и даже боюсь дышать, наблюдая за его реакцией. Внутри меня бушует вихрь чувств: страх, волнение, недоумение. Почему такая странная реакция? Что он скажет?

Глава 13

― Видишь? У меня тоже есть такая метка.

Я смотрю на руку Бера и не хочу верить тому, что вижу. Всё-таки это заразно. Я боюсь даже дотрагиваться до руки Бера. Хотя…

Терять-то мне нечего. Я уже заразилась и заразила его.

― Но... Что это значит? Почему у нас одинаковые пятна? ― осторожно дотрагиваюсь я до пятна. ― Что это за болезнь? Ты знаешь?

Бер нежно смотрит на меня, и от его взгляда я опять краснею.

― Слишком много вопросов, душа моя, ― произносит Бер, притягивая меня к себе. Он вдыхает запах моих волос и блаженно закрывает глаза. ― Твой запах дурманит разум. Я не могу надышаться тобой.

― Ответь мне, Бер. Я же волнуюсь.

Он проводит рукой по волосам. Сейчас он меньше всего думает о нашей общей болезни. Нельзя же быть таким легкомысленным.

― Это серьёзно. Болезнь заразна, а я ничего не нашла в своих книгах, ― с тревогой говорю я. ― Если ты хоть что-то знаешь, то скажи мне. Я придумаю, как нас вылечить.

― А если я не хочу, чтобы ты нас вылечила. Если хочу болеть этой болезнью вечно, ― с улыбкой произносит он.

Что за бред он несёт? Сознание путается, и он начинает заговариваться. Ещё один симптом. Эту загадочную болезнь нужно будет вписать в справочник.

― Это не болезнь, сладкая моя. Это знак нашей связи. Мы предназначены друг другу богами, ― серьёзно произносит он.

Определённо это бред. Он не понимает, что говорит. Прикладываю ладонь ко лбу. Да, у него температура. Горит весь. В глазах лихорадочный блеск.

― Пойдём в дом, я тебя уложу и дам отвара, ― ласково прошу я.

― Какого отвара, Валери? ― резко откликается он на мою просьбу раздражённым тоном.

― От жара. Ты весь горишь.

― Я оборотень. А у нас температура тела выше, чем у нормальных людей. Я не болен и прекрасно себя чувствую.

Недоверчиво смотрю на него. Проверить его слова не могу. Ничего не знаю об оборотнях. Никогда не сталкивалась. Если честно, то вообще думала, это легенды.

― Ты сейчас серьёзно? ― я недоверчиво смотрю на него, не в силах поверить в его слова. ― Оборотни?

― Я же тебе сказал ещё во время пожара, что я оборотень. Моя вторая ипостась ― медведь.

Я забыла. Точнее, не придала его словам значения. Передо мной не оборотень, а мужчина. Привлекательный мужчина, к которому меня тянет. С которым я готова была забыть обо всём.

― Прости, но я не поверила тебе.

― А сейчас веришь? ― спрашивает он, а я мотаю головой. В это невозможно поверить.

― Ты хочешь доказательств? ― напряжённо спрашивает он.

― Нет. Не хочу.

Я вырываюсь из его объятий и нервно шагаю к избушке. Как такое возможно? Как это вообще могла произойти со мной?

Он так и не ответил на вопрос про пятна или я просто забыла. Такого потрясения я не испытывала давно. Последний раз в детстве, когда мне сказали, что умерла мама. Мне тогда показалось, что свет померк и радости больше не будет. Она забрала с собой какую-то часть меня. И до сих пор мне больно вспоминать. Время не вылечило боль потери, а лишь притупило её.

Сейчас я испытываю то же самое. Бер ― оборотень. Если с простым воином отец бы и смирился, то с оборотнем…я очень сильно сомневаюсь.

― Ты уже говорил, что означают эти пятна, если не болезнь? ― нервно спрашиваю я.

К моим чувствам прибавляется страх. Я один на один с мужчиной, который в любой момент может превратиться в дикого зверя. И как он себя поведёт, знают лишь светлые боги.

― Не пятна, Валери, ― напряжённо говорит он, словно почувствовав, мои эмоции. ― Это метка истинности. Я говорил тебе об этом.

― Расскажи ещё раз, ― выкрикиваю я. К такому наставница меня не готовила.

― Метка истинности ― своеобразная “печать” союза двух душ, а не просто красивый узор. Она доказательство неразрывной связи между парой и служит гарантией их принадлежности друг другу. Эта метка не поддаётся изменению или сокрытию ― она всегда будет проявляться на коже одного или обоих партнёров.

― Красивый узор? Да у нас просто пятно. Ты ошибся, Бер.

― Ошибиться просто невозможно.

― Всё возможно. Даже то, что кажется не таким.

― Валери, помимо метки, связь истинных пар может проявляться и другими способами, ― терпеливо объясняет мне Бер. ― Например, партнёры могут чувствовать эмоциональную и ментальную близость, даже находясь на расстоянии. Они способны ощущать состояние друг друга, предугадывать желания и потребности. У истинных пар зачастую схожие черты характера, интересы и жизненные ценности.

― Да нет между нами такого. Как ты не поймёшь? Ты придумал себе какую-то истинную связь и пытаешься убедить в этом меня. Но я не так легковерна, как ты мог себе вообразить.

― Ты говоришь, что тебе не нравится узор метки, ― разочарованно произносит Бер.

― Я не говорю такого. Я просто не вижу узора. У меня просто пятно.

― Наша связь только зарождается. Мы едва знаем друг друга. ― Бер в несколько шагов преодолевает расстояние, разделяющее нас. ― После каждого поцелуя метка становится отчётливее, разве ты не заметила? А если бы мы поддались искушению и стали близки, то узор проявился бы во всей красе.

Глава 14

Он назвал меня недоучкой. Обидно. Очень обидно слышать. Почему-то люди считают, что если ты ведунья, то делать можешь всё и знать должна всё.

У меня голова не помойка, чтобы засорять её ненужными знаниями. Я, например, не имею способности к лечению. Да, могу по книгам что-то сделать. Знаю самые азы ― как затворить кровь, убрать головную боль. Но даже для этого мне требуется больше сил, чем ведунье-целительнице.

Я могу снимать негативное воздействие ― порчу, проклятия, привороты. Немного разбираюсь в лекарственных растениях и смогу сделать самые простые снадобья. Лучше всего у меня получаются не лечебные, а косметические.

Но в чём я по-настоящему сильна, так это в проведении сложных магических обрядов и ритуалов. Умею призывать духов, взаимодействовать со стихиями, работать с энергетическими потоками. Вот только это никому не нужно в нашем маленьком княжестве. Поэтому, снятие негативных воздействий и приготовление косметических средств.

Я не занимаюсь изучением или лечением других рас. А ради одной призрачной встречи не стоило тратить время на изучение оборотней. В книги вон описано много других рас, но у нас в Арденском княжестве они не встречаются. У них свои государства и свои лекари.

Почитаю, если найду, где об оборотнях и истинных парах, чтобы разобраться с нашим явлением.

Всё это я вывалила на ошарашенного моей реакцией Бера.

― Ну, ладно, я же не знал. Извини, ― произносит извиняющимся тоном он.

Я киваю, и в животе моём некрасиво урчит. Сколько же мы не ели?

Бер понятливо улыбается, показывая мне на убитых им зайцев. И что мне делать? Я не умею готовить в походных условиях. Откровенно говоря, у меня и на кухне плохо получается. Сколько бы ни учили меня истинно женским занятием, всё не впрок.

― Ты предлагаешь мне это готовить? ― с опаской гляжу я на не освежёванные тушки.

― А кому ещё? Мне, что ли? ― удивляется Бер.

― Ты знаешь, я совсем не умею готовить, ― признаюсь я. ― Нет, меня учили, но, как говорится, каждому своё.

― Как же ты живёшь?

― Обычно. Люди приносят готовую еду, ― отвечаю я и вспоминаю, как было у Жаннет в Забытой пустоши. ― Или даже выделяют мне помощницу по хозяйству. Она и убирает, и готовит.

Бер хмыкает. А я пожимаю плечами.

― Получается, что готовить мне, ― как-то обречённо говорит он.

― Ну, если ты хочешь поесть, то да.

Он направляется к зайцам и ловко освежёвывает тушки.

― Шкурки же тоже можно использовать? ― влезаю я.

― Если ты умеешь их обрабатывать, то я не возражаю.

Я, поджав губы, замолкаю, чтобы не раздражать его. Кушать уж больно хочется.

Бер разводит костёр на поляне из дров, взятых в дровянике. Я открываю было рот, чтобы предложить приготовить в печи, и закрываю его обратно. Пусть готовит как хочет, только бы поесть.

― Ты родился медведем? ― спрашиваю я, а Бер выпускает тушку из рук от неожиданного вопроса.

― Нет, я родился человеком, ― спокойно отвечает он. ― Поэтому долгое время могу быть в этом обличьи. Медведь ― моя вторая ипостась.

― То есть ты родился уже оборотнем, ― не отстаю я от него.

Бер посыпает солью тушки зайца, обваливает их в глине и опускает в костёр.

― Полей мне, ― просит он, направляясь к колодцу. Я с готовностью выполняю его просьбу. ― Да, я родился уже оборотнем. А мои родители — чистокровные люди.

― Как же так произошло? Ты не родной сын?

Бер криво усмехается.

― Они хотели бы, чтобы я был не родным, ― глухо произносит он. Его лицо словно заледенело.

― Прости, ― кладу руку ему на плечо, ― я не хотела разбередить старые раны.

― Метко подмечено, старые раны, которые никак не заживают. Я вечный укор для них. Но самое ужасное для отца, что я родился первым. А значит, наследник рода — я.

― Большое наследство?

― Приличное, ― с горечью произносит он. ― Будь оно проклято.

― Поэтому ты ушёл в дружину князя?

― И поэтому тоже. Уж очень они хотят, чтобы меня уже убили где-нибудь.

― Но почему так произошло? ― допытываюсь я. ― Так не бывает.

― Откуда ты знаешь? ― усмехается Бер.

― Я не знаю, просто догадалась.

Мы замолкаем. Костёр с удовольствием лижет дрова, которые ему подкидывает Бер. Каждый думает о своём.

― Так они тебе так и не сказали, почему ты родился оборотнем? ― продолжаю я расспрашивать.

― Сказали, что древнее проклятие, передающееся через поколение первому мальчику, наследнику, ― он ворошит палкой угли в костре. ― Якобы у нас это в роду давно.

― Получается, что твои дети родятся людьми, а вот внуки уже оборотнями, ― прикидываю я.

― Именно так, моя сладкая.

― А если ты не женишься и не родишь детей? Или первый ребёнок у тебя будет бастард, тогда как?

Глава 15

― Ты думаешь, что у тебя получится? ― в голосе Бера сквозит неприкрытое сомнение. ― И более сильные ведьмы и колдуны не справились.

Он палкой выкатывает глиняный ком и стучит по нему. Звонкого звука не слыхать, и Бер обратно закапывает его в золу костра. Подбрасывает дров.

Его уверенные движения завораживают. Я, не отрываясь, слежу за его руками. Сильными, крепкими.

― Не обещаю, что получится, просто предлагаю попробовать, ― убеждаю я его. ― От этого-то хуже не будет.

― Не будет, ― задумчиво произносит он, вороша золу в костре. ― Как ты это узнаешь?

Он поднимает взгляд от земли, ловя мой. В его глазах пляшут языки пламени. Мне становится жарко. Костёр горит слишком высоко.

― Мне надо подумать. Самый действенный способ связаться напрямую с Хранителем рода. Он-то точно знает, кто и почему наложил такое проклятье.

Я не знаю, удастся ли мне это сделать. Да, Хранитель рода это не просто мёртвый дух и основы некромантии не нужно знать. Вот если бы я захотела вызвать дух того, кто наложил заклятие или того, на кого наложили, тогда мне нужно было бы практиковать некромантию. Я же работаю с живыми, а не с мёртвыми энергиями.

― Позволишь присутствовать при обряде? ― спрашивает Бер.

― Не доверяешь? ― усмехаюсь я. ― Или боишься, что я придумаю историю.

― Мне хочется самому услышать историю и недоверие здесь ни при чём.

― Твоё присутствие даже к лучшему, ― отвечаю я. ― Когда призывает родич, то Хранитель приходит охотнее.

Надо решить ещё одну задачу: через какую энергию призывать Хранителя. Бер, воин и если его род всё время был воинским, то огонь ― лучшее решение, да и мне, честно говоря, проще. Я лучше управляюсь с энергиями огня и дерева.

Потому что род моего отца воины и князья ― это огонь, а род моей матери ― ведуны, это энергия дерева.

Если семья Бера ― торговцы, это энергия воды, земледельцы, крестьяне ― энергия земли.

― Чем занимались в твоём роду?

― Не понимаю тебя, ― осторожно говорит он.

― Мои родичи ― ведуны, испокон веков они занимались ведовством. У каждого было своё направление, но сути это не меняет. Чем занимались твои родичи?

― Воины, всё мои родичи были воинами.

Тихо радуюсь, мысленно хлопая в ладоши. Работа облегчается. С огнём я работа мне нравится и на него легче настраиваться.

― Тогда мне понадобится энергия огня. Не туши костёр. Когда поедим, я подготовлюсь к обряду, и мы проведём его над костром. Принеси побольше дров, чтобы хватило на весь обряд.

Я уверенно отдаю распоряжения, чувствуя себя в своём праве. Бер будет командовать на войне или охоте. А ведовство ― моя вотчина, и я здесь хозяйка.

Мне не терпится приступить к обряду, но спешка может только помешать.

― Ты пока следишь за ужином, я пойду соберу всё, что мне потребуется для обряда. Как будет готово, зови, у меня уже кишка кишке песни поёт.

Бер понимающе усмехается и кивает. Я со всех ног бросаюсь к избушке. В уме перебирая, что мне понадобится для обряда.

Перед проведением ритуала призыва нужно очистить тела. Опять мыться, ― мысленно вздыхаю я. Надеть чистую рубаху без вышивки, обереги только помешают. Распустить косу.

Найти скрутки трав ― полыни, можжевельника, чертополоха, крапивы. У меня, я лезу на полати в поисках готовых скруток. Я их сушила прошлым летом и этой весной тоже уже делала заготовки.

Вокруг костра надо будет сделать обережный круг из смеси соли и перца. Мешочек с ней нахожу в шкафу. Свечи заменит костёр.

Призыв, нужны слова призыва Хранителя.

Это я, пожалуй, найду в гримуаре. Магическая книга лежит на особом постаменте между окном и шкафом, накрытая рушником, который я вышила мной знаками, дающими невидимость для всех, кроме хозяйки.

Заговор призыва выписываю на бумагу, чтобы с собой не тянуть. В гримуаре при описании обряда чётко написано, что обряд нужно проводить лунной ночью.

― Валери, кролик готов, ― кричит Бер.

Сложив всё, что приготовила в корзину, я бегу из избушки. На пороге сталкиваюсь с Бером, который несёт еду в дом. Глиняные кролики вываливаются из рук разбиваясь.

Хорошо ещё, что он нёс всё это в моей рубашке, так что еда не пострадала.

― Куда ты несёшься, как оглашенная, ― недовольно бурчит он. ― Всё поразбивала.

Упоительный запах печёного кролика разносится по избе, вызывая у меня голодные спазмы.

― Нашла всё, что нужно? ― спрашивает он, занимая один всю сторону стола. Разрывая кролика руками, он передо мной кладёт лапки и бедра. Как только узнал, что это мои любимые кусочки.

Киваю, откусывая от ножки кролика ароматный, истекающий соком кусочек. Жаль, что у нас нет хлеба. Надо будет завтра сходить в деревню и купить. У меня где-то здесь припрятано немного денег.

― Когда начнём?

― Этой ночью. Небо ясное, и луна будет хорошо видна. Только тебе и мне следует помыться перед ритуалом.