Невеста трёх ветров

Пролог

Тьма. Сначала была тьма.

Лария почувствовала холод камней и, протянув руку, натолкнулась на ровную поверхность. Стена. Определённо. Девушка шагнула и ударилась пальцами ноги о камень. Ступенька. Значит, лестница. Узкая каменная винтовая лестница – быстро поняла она.

Можно идти вниз, а можно – вверх. Что Лария выберет?

Внизу должна быть дверь наружу. Скорее всего. Потому что обычно двери наружу всегда находятся внизу. Хотя… Это зависит от того, на каком участке лестницы Лария сейчас находится. Возможно, внизу – подвал. Темница. Погреб. Всё может быть, этого никогда нельзя предсказать заранее.

Одно известно точно: чтобы она ни выбрала, это будет окончательное решение. Поменять направление никогда не получалось.

Вверху может быть просто смотровая площадка. А, может, если это разрушенная башня, лестница потеряет ступеньки и окажется лишь небо над каменным колодцем. Или дверь. Возможно, стража. Или дракон… Или ещё что-нибудь. Что угодно.

Лария заколебалась и почувствовала, как тает камень, теряя материальность. Надо было решаться: они не терпели сомнений. И девушка решилась: шагнула наверх. Ступеньки тотчас вернули привычную твёрдость.

Она шла, пальцами правой руки касаясь стены, и с каждым её шагом густая, как желе, тьма таяла, наполняясь серым зимним светом. Ларии вспомнилось, как однажды они с отцом гостили в Медвежьем щите зимой. Там был снег, из которого можно было строить фигуры людей и животных. Он был обжигающе-холодным и удивительным.

Зима…

В Морском щите зимы не было. Вернее, не так: зима-то, конечно, была. Резкий, пронизывающий до костей ветер. Внезапно мог пойти даже снег, но он таял на ресницах и руках сразу, как только снежинки касались кожи. А чаще – дождь. Или туман. И море становилось насыщенно-свинцовым и бесилось от холода. В Шуге, столице Элэйсдэйра, снег таял уже не так скоро. Он покрывал мягким лёгким ковриком мостовые столицы. Черепичные крыши украшались белоснежным пухом.

Но здесь была иная зима. От рта поднимался густой пар, а кожу кусал крепкий мороз. Значит, север… Совсем северный север.

Ногу что-то обожгло. Лария невольно взглянула вниз и увидела, что её босая нога касается толстого слоя снега, покрывавшего ступеньку. Тьма отступала, будто побеждённая зимним сиянием, и девушка наконец увидела каменную лестницу, по которой шла. Серый гранит, выщербленные стены – всё дышало холодом.

Девушка шла и шла, и, пройдя ещё пару кругов по спирали, вдруг оказалась на смотровой площадке. Крыши здесь действительно не оказалось, и злой ветер разгонял по небу заспанные серые тучи, просыпая вниз случайные мелкие снежинки.

«Надо было всё-таки идти вниз», – подумала Лария и замерла.

Прямо на снегу лежало нечто чёрное. То ли зверь, то ли человек… Оно было полузанесено снегом, и в первый момент девушке захотелось отпрянуть и уйти: на неё словно повеяло опасностью. Но уходить было нельзя ни в коем случае. Лария шагнула вперёд, присела и коснулась этого чёрного, а затем перевернула его.

Это был мужчина. Мальчик, юноша, или старик – как всегда невозможно было понять. Черты лица таяли и расплывались перед глазами. Если бы не морозный воздух, она бы решила, что мужчина мёртв, настолько голубовато-белой была его кожа. Но от губ поднимался едва заметный пар.

Лария провела рукой по волчьей шкуре, накинутой на мужчину как плащ, и пальцы её коснулись металла. Он скован цепями! Или цепью. Плохо. Цепь – не верёвка, её так просто не порвёшь. Девушка коснулась ледяного лица мужчины, согревая его своим теплом, а потом наклонилась и стала дышать в закрытые глаза. От её дыхания иней на ресницах растаял и побежал струйками, словно слёзы. Тёмные ресницы дрогнули, веки раскрылись.

– Проваливай, – прохрипел пленник башни.

У него были не стеклянные глаза, как это иногда бывало, и Лария удивилась неожиданно холодному приёму.

– Тише, – прошептала, – я пришла тебя спасти.

Он взглянул на неё с таким высокомерием, что девушке захотелось встать, развернуться и уйти. Но она удержалась.

– Без меня тебе не выбраться, – пояснила Лария. – Ты замёрзнешь здесь.

Она подышала на пальцы, коснулась цепи, и кожа тотчас прилипла к металлу.

– Ну и как ты мне поможешь? – насмешливо поинтересовался он, но она видела, что синева уходит с его губ, а снежинки стали таять на лице.

К нему определённо возвращалась жизнь.

Девушка взяла цепь другой рукой, пытаясь представить, что та выкована не из железа, а изо льда, но это плохо получалось. Ей казалось, что холод проникает до самых костей, и Лария даже на миг испугалась, потому что не знала, что будет с ней самой, если она сама замёрзнет.

– Ты серьёзно планируешь её порвать? – издевательски уточнил парень (девушка теперь точно была уверена, что пленник молод).

– Нет, – прошептала Лария.

Всё же цепь начала таять. Рукам стало больно от её холода, но, главное, удалось поверить, что металл – это лёд. Правда девушке казалось, что, тая, цепь втягивает её живое тепло.

– Что ты…

Парень дёрнулся и остатки льда свалились с него. Он приподнялся, недоверчиво глядя на сверкающие куски цепи. Лария задрожала и стала дуть на свои руки, пытаясь их отогреть.

– Ты колдунья?

– Нет, – девушка вздохнула. – Ты мне снишься. Ты просто мне снишься. Всё это происходит со мной во сне, а во сне…

Она была готова к тому, что парень просто не услышит её ответ, как все они обычно…

– Что за бред? – фыркнул он. – Если уж кто кому снится, то это ты – мне.

Девушка покосилась на него. Её сон вёл себя очень странно. Непривычно. Никто из приснившихся ей раньше не проявлял ни скепсиса, ни недоверия. Лария не стала спорить, просто представила кувшин с водой в руках и протянула ему.

– Ты же хочешь пить?

– Яд? – мрачно поинтересовался парень.

– Просто вода.

– Представила бы тогда уж пиво, – буркнул он, взял кувшин и действительно принялся пить.

Глава 1. Обратно вы не вернётесь

Дверь в кабинет наследного принца распахнулась, грохнув об стену. Ярдард поднял лицо от бумаг и нахмурился. Ульвар, младший принц, от неожиданности едва не упал с подоконника, где крутил в руках лист бумаги, складывая из него бумажную птицу.

– Яр! – в кабинет вихрем ворвалась златовласая девушка. – Яр! Ну скажи ты ей! Или ему. Его она послушает! Я никуда не поеду! Слышите, вы, оба?! Никуда не поеду!

Она упала в кресло и бурно разрыдалась, заламывая руки.

Братья переглянулись. Темноволосый Ярдард вздохнул, поднялся, обошёл вокруг стола, подошёл к рыдающей сестре, присел рядом и обнял, всматриваясь в её лицо.

– Эрика, – мягко позвал он. – Ну? Ты чего? Что случилось?

– Не делай вид, что не знаешь! – завопила та, размазывая по щекам злые слёзы. – Вы оба всё, всё знали заранее! Все всё знали! И она, и он!

– Ты что-нибудь понял? – спросил наследник, взглянув медово-карими глазами в голубые глаза брата.

– Всё очевидно, – пожал плечами Ульвар. – Эрика не хочет выходить замуж за медового царевича. И не хочет уезжать из Элэйсдэйра.

Яр беспомощно покосился на сестру.

– Мы можем помочь? – осторожно спросил у брата.

– Очевидно, нет, – пожал тот плечами. – Не думаю, что ты сможешь уговорить мать или отца отменить помолвку. Отец дал своё слово, а мать не нарушит слово отца.

Ярдард прижал светлую голову сестры к плечу и погладил её по золотистым волосам.

– Может царевич тебе понравится? – осторожно шепнул он.

– Какой из троих? – прошипела Эрика, отстраняясь и злобно буравя его взглядом.

– А за кого тебя выдают? – устало поинтересовался Яр и потёр переносицу.

Он всю ночь просидел за отчётами разведки из Медвежьего щита. Да и волнения в Южном щите не давали покоя. Какие-то банды ассасинов… Какие-то подозрительные личности, вымогающие у купцов товары… Со всем этим необходимо было разобраться. А тут ещё и заявления от гильдий, требующих установить новые правила…

Эрика закусила губу.

– Уль, скажи ему! – в отчаянии крикнула она.

– Понимаешь, Яр, в Медовом царстве нет наследника.

– Как это? – удивился старший принц.

– Там всё решает испытание. Его проходят все царевичи, но в живых остаётся лишь один. Он и становится царём, – улыбнулся светловолосый Ульвар. – Замечательный обычай, правда?

– И что за испытание? – Яр нахмурился.

Он не любил ни подколки, ни остроумие. Всё это казалось ему чем-то лишним, наносным. Наследник был человеком дела.

– А никто не знает. Но ещё ни разу не было так, чтобы оставалось в живых больше одного.

– Ну так, а в чём проблема? – Яр встал и присел на край стола, аккуратно подвинув стопку бумаг. – Пусть там разберутся между собой, а Эрика потом присоединится к победителю.

– Не, у них так не бывает. Невеста участвует. Чаще остаётся жива, но бывали случаи, что девушка тоже погибала. Медовые цари не смотрят на знатность рода. Они могут женить своих сыновей даже на простолюдинке. Главное – невеста тоже должна пройти испытание.

– Бред какой-то, – Яр снова нахмурился. – Я думаю, мы не должны отдавать нашу принцессу на таких условиях. Либо женятся по нашим традициям, либо…

Эрика приободрилась, с надеждой глядя на брата. Ульвар рассмеялся и спрыгнул с подоконника.

– Видишь ли, двадцать четыре года назад, когда отец готовил Элэйсдэйр к вторжению кровавых всадников принца Калфуса, королевство было в таком состоянии, что отец согласился на любые условия, лишь бы медовый царь не ударил с севера аккурат в момент, когда враги терзали бы нас с востока или юга.

Ярдард тряхнул головой. Наследник не любил историю и все эти давно уже произошедшие события.

– Но Эрике нет и двадцати, – заметил он наконец.

– О! В точку! Как ты умён, брат мой. Как ты верно заметил! В том то и дело, что соглашение было заключено тогда, когда Эрики не было даже в планах. И, если бы она не родилась, если бы мама рожала лишь парней, мы бы ничем не были обязаны медовикам, но… Эрика совершила эту ошибку.

– Ну а если отложить…

– И снова в точку, брат. Да ты мудр не по годам!

– Перестань ёрничать.

– Королева и так оттягивала исполнение обещания сколько возможно. Но младшему из царевичей исполняется девятнадцать, а это по их традициям – предел для испытаний. Самому маленькому из участников не должно исполнится двадцати. И потому Келемен, медовый царь, потребовал, чтобы старый договор исполнили прямо сейчас.

Ярдард задумался.

– Я так понимаю, – заметил он, наконец, после долгого молчания, – если отец всё же принял решение выполнить договор, то лазейку в нём он не нашёл. А, значит, искать её бесполезно… И чем же грозит Келемен за нарушение договора?

– Ничем! – снова закричала Эрика, вскакивая. – Яр, понимаешь, ничем! Он не грозится двинуть войска на Горный щит, не … Просто слово чести! Герцогу Эйду его слово дороже собственной дочери!

И принцесса снова расплакалась.

Наследник растерялся.

– Эрика, – мягко сказал он, – я не могу тебе помочь. Я понимаю, что ты женщина и… и-и… Но слово чести действительно важнее. Я уверен, что отец охотнее отдал бы свою жизнь, чем тебя, но… Данное слово он обязан сдержать, несмотря ни на что…

Эрика ударила в его грудь кулачком, а затем обняла, уткнулась в синий бархатный камзол и расплакалась. Яр снова погладил сестру по волосам.

– Ну, не плачь, – неловко проговорил он. – У тебя же есть медвежьи камни. Уверен, отец даст тебе самые сильные из них. С помощью магии, ты непременно преодолеешь все испытания…

Принцесса разревелась отчаянно и по-настоящему.

– И чему только учат будущих королей? – фыркнул Уль. – Яр, в Медовом царстве нет магии. Совсем. И никакая магия там не действует…

Ярдард взял лицо сестры в ладони, поднял его, вглядываясь в синеву её заплаканных глаз.

– Эрика, – сказал мягко и тихо, – послушай меня, сестрёнка. Мне только двадцать три года, я действительно ещё учусь и… И Уль прав: я очень мало чего знаю. О Медовом царстве у меня лишь самые общие впечатления. Конечно, Элэйсдэйр торгует с медовиками, но у нас слишком мало интересов, которые пересекаются. Для меня важнее юг и восток. Ну и кровавые всадники, конечно… Но с тобой поедет свита. У тебя будут свои рыцари и свои фрейлины. Я уверен: они сделают всё, чтобы помочь тебе. Пойми: большего для тебя не может сделать никто. Отец и мать – оба заложники чести. Однако, признаюсь, даже если бы оба умерли, и сейчас я стал бы королём, я бы всё равно отослал тебя в Медовое царство. Честь отца это и моя, и твоя честь. Я уверен, когда ты успокоишься, то всё поймёшь. А сейчас, прости, я должен покинуть тебя. Меня ждут. Ты же умная девочка, не так ли? Мы с братом не сможем тебя сопровождать, прости. Но я уверен, что ты справишься. Ведь ты – дочь своего отца.

Глава 2. Клятвы принца

Переночевать решили в Горном щите. Перепуганные девушки, впечатлённые предстоящими перспективами, сгрудились в одной общей спальне, находившейся перед покоями принцессы. Эйдис, внучка хранителя Шёлкового щита, дежурила в спальне Эрики. Венделла посмеивалась, пугая Каису, но Лария видела, что рыжая бестия и сама напугана.

Одно дело – быть фрейлиной в Элэйсдэйре. Тоже, конечно, больше почётная, чем желанная обязанность: дежурить при принцессе по ночам, подай-принеси-развлеки… Дома уютнее, дома ты почти сама себе хозяйка. И всё же в Элэйсдэйре есть шанс познакомиться с кем-нибудь при дворе, выйти замуж, и на этом твои обязанности перед королевским домом плавно перетекали в обязанности перед супругом. Ну и перед королевством: родить и воспитать детей.

Но выйти замуж за одного из вельмож Медового царства… Остаться на всю жизнь среди дремучих лесов и снегов… Малоприятно и совсем не заманчиво.

– Везёт же Альдо, – жалобно простонала Каиса, – ему предстоит вернуться обратно…

Венделла замерла, замолчала, накручивая на палец прядь медных волос. Дочь Горного щита прищурила серые узковатые глазки и уставилась на неё.

– Не-е-ет, – прошипела Венделла, заметив этот взгляд. – Ну уж нет. Даже не думай, Каиса. Альдо – мой. Я первая придумала!

Худенькая Каиса спрыгнула с кровати и скрестила на груди тонкие руки:

– Это ему решать, не тебе!

Лария вздохнула. Она знала Альдо с детства – они часто играли вместе. Он был добродушным и рассудительным парнем. Единственным из юношей, кого застенчивая девушка не боялась. Бедный, бедный Альдо! Похоже, на него открылась настоящая охота… И всё лишь для того, чтобы вернуться домой.

Девушка поднялась и вышла в коридор, зябко кутаясь в просторный шерстяной плащ. «Как я буду жить среди них?» – тоскливо думала она. Лэйда всегда ругалась, что младшая сестрёнка слишком уж от всех шарахается, избегая любого общества, но до этого дня сама Лария не видела проблемы в своей любви к уединению.

Горный щит был самым бедным из всех семи щитов. Конечно, в его рудниках порой находили самоцветы и даже медвежьи камни, ещё более редкие. И всё-таки, северо-восточные горы были скупы на находки. Уголь, гранит – вот и всё, чем они могли «похвастаться». А на торговле шерстяной тканью и сыром, пусть даже ароматном и пряном, много не заработаешь.

И замок Сеумаса, хранителя Горного щита, свидетельствовал о бедности хозяев лучше всего. Он скорее напоминал просторный каменный дом, чем дворец или замок. Все окна первого этажа выходили в квадратный внутренний двор, а окна второго были маленькими и узкими. Несмотря на суровый климат, они не были застеклены: видимо на драгоценное стекло денег у Сеумаса не нашлось. Поэтому в холода окна просто завешивали козьими шкурами. И Ларии показалось, что она, после непродолжительного пребывания в комнате, насквозь пропахла характерным запахом.

Девушка вышла в голый внутренний двор. Ни деревца, ни кустика. Просто ровная утоптанная площадка с колодцем посредине.

«Для неизбалованной Каисы Альдо – это находка, – подумала Лария, – не только для того, чтобы выйти замуж и вернуться. Она сама, по сравнению с сыном Южной герцогини, почти нищенка». И девушка представила себя Каисой. Нарисовала себе счастливую любовь с добрым Альдо, свадьбу и первый приезд в Южный щит, с его садами и виноградниками.

– Я на небесах! – выразительно прошептала Лария с придыханием, мысленно касаясь струй золочёного фонтана. – Богиня, как дивно прекрасно это место…

– Ты серьёзно? – раздался вкрадчивый голос за её спиной.

Лария подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Перед ней, прислонившись к стене, стоял второй сын королевы – принц Ульвар. Его золотисто-русые волосы сейчас казались темнее из-за падающих теней, а голубые глаза стали почти прозрачными. Положив руки в карманы серого плаща, Ульвар ухмялялся..

– Ваше высочество, – пробормотала Лария, чувствуя, как безудержно краснеет.

– Уль. Просто Уль. Давай без официоза, – хмыкнул тот. – Неужто в Морском щите всё настолько плохо, что этот сарай показался тебе небом на земле?

Не зная, что ответить, Лария опустила взгляд и промолчала.

Ульвар шагнул к ней, и девушка невольно попятилась.

– Я тебя пугаю? – шёпотом заинтересовался парень.

«Нет, просто никто из мужчин до сих пор ни разу не нарушал моё личное пространство», – мысленно ответила она, но не решилась произнести это вслух.

Принц неожиданно коснулся пальцами её лица, затем провёл по волосам. Лария вскинула на него изумлённый взгляд. Надо было возмутиться, но она совсем растерялась, не зная, что сказать, чтобы не обидеть сына королевы.

– Ты не похожа ни на отца, ни на мать, – задумчиво заметил Ульвар. – У тебя светлые, как лён, волосы… И глаза. Не серые, как у герцогини Джии. Не голубые, как у Ларана… Синие. Вечернее небо. Красиво. В кого ты?

Лария шагнула назад, чувствуя мучительное желание сбежать подальше. Принц смущал её, и девушка не знала, как правильно вести себя в подобных ситуациях. Он нарушал все правила приличия. Ульвар, видимо, заметил её состояние. Он усмехнулся.

– Хорошая девочка. Послушная и скромная, не правда ли? Если бы я лично не знал герцогиню Джию, то решил бы, что ты не дочь Ларана.

Жар с её щёк перекинулся на уши.

– Что вы…

«… себе позволяете», – мысленно закончила Лария, но снова не решилась высказать своё возмущение вслух. Ульвар не обратил на её писк ни малейшего внимания.

– Интересный парадокс, – пробормотал он. – Как будто богиня весь запас дерзости, сарказма и остроумия, а заодно и смелости, которые забрала у погибшего Морского щита, щедро отдала его старшим дочерям, а младшей ничего не досталось.

– Что вы хотите от меня? – наконец смогла выдавить из себя Лария, осознавая, что должна как-то не так реагировать на его оскорбительные слова.

– Много чего, – рассмеялся он. – Но вопрос ты ставишь неправильно. И всё же я на него отвечу. Я хочу, чтобы ты помогла моей сестре. Ты же не такая, как твои родственники, правда?

Глава 3. Андраш. Восточный ветер

Когда они шагнули в портал, ведущий из замка герцога Сеумаса в Каменный город – пограничную крепость Горного щита, и вышли во двор, то увидели человек десять мужчин, явно их ожидающих. Лария сразу догадалась, что это медовики. Они были одеты в длинные куртки с металлическими нагрудниками и налокотниками. Девушка не знала, как точно называются эти доспехи: в Морском щите ни кольчуг, ни лат не носили. Куртки были тёплые, стёганные, а кони… Их длинная густая шерсть ниже колен стелилась густыми каскадами, отчего конские ноги казались звериными лапами.

Один из мужчин шагнул к девушкам, склоняя светло-русую голову.

– Приветствую вас, принцесса Эрика. И вас, дамы и господа, – произнёс он звучным голосом. – Я – Андраш, Восточный ветер, сын царя Келемена. Мне предстоит сопровождать вас до столицы.

Лария с любопытством посмотрела на того, кого называли ветром. Брови, почти сходившиеся вниз к переносице и поднимавшиеся потом к вискам тёмными крыльями. Ясные голубые, немного узковатые глаза.

– Приветствую вас, ваше высочество, – зашептала Эрика, и Лария спохватилась, что теперь именно ей предстоит поддерживать официальную часть диалогов.

– П-приветствую вас, ваше… – залепетала она и покраснела, почувствовав, что её робкий, нерешительный голос никак не мог бы принадлежать особе королевской крови.

Холодные голубые глаза царевича остановились на ней.

– Эрика, если боги будут милостивы, ты станешь одной из нас, – у Андраша оказался лёгкий акцент, придающей его правильной речи оттенок перекатывающихся шариков. – Тебе придётся выучить наш язык. Это будет потом, но уже сейчас ты можешь начать говорить, как мы. В Медовом царстве нет обращения «вы», если ты имеешь ввиду одного человека. И нет титулов вроде «ваше высочество», «ваше величество».

– А… как же тогда обращаться к ва… тебе? – растерялась Лария.

Эрика за её спиной издала едва слышное шипение. Уж принцесса-то точно знала все эти нюансы.

– Андраш, – парень пожал плечами. – Вот прямо так и обращайся. Когда говоришь обо мне кому-то другому, то называй Восточным ветром, чтобы тот понял кого ты имеешь ввиду.

– А к твоему отцу как обращаться? – Ларию охватило любопытство.

Это всё было так необычно! Ей раньше и в голову не приходило, что в иных странах могут быть настолько другие обычаи даже в таких мелочах.

– «Мой царь», «Келемен», и да, тоже на «ты».

– Это очень непривычно и странно, – заметила Лария, всматриваясь в узкое лицо собеседника и гадая, сколько тому лет. Двадцать? Двадцать пять? Андраш был очень молод, но в его глазах, в жёсткой линии губ, в упрямом подбородке не было ничего легкомысленно-юного.

– Разве не более странно называть кого-то высоким или великим, просто потому, что тот родился у определённых людей?

Лария с изумлением уставилась на Восточного ветра. Его замечание было разумным, и удивительно, что такая простая мысль до сих пор не приходила ей в голову.

– Вы поедете в крытых санях, – продолжал царевич-не-царевич, снял с руки перчатку и протянул руку лже-невесте. – Позвольте я помогу вам.

Лария коснулась его ладони и, странное дело, вместо смущения, наоборот, приободрилась. Они пошли по снежной дорожке в ворота крепости.

– А какое вам и мне предстоит испытание? – решилась на вопрос девушка. – У нас, в Элэйсдэйре, никто ничего не знает об этом… И … правда ли, что из троих сыновей царя останется только один? И что я тоже могу погибнуть?

– Этого не знает никто. Возможно, только отец, ведь он когда-то прошёл испытание, – терпеливо отвечал Восточный ветер. – Однако о том, что там было, рассказывать запрещено. Да, останется лишь один из сыновей царя. Да, невеста может погибнуть. Но это редко случается.

У него была крепкая рука, и когда Лария пару раз поскользнулась, Андраш легко удержал девушку. «Он не такой, как Уль», – вдруг подумала она. Приветливо-безразличный, холодный, но надёжный.

– А как свита принцессы может обращаться к вам? – невинно поинтересовалась Эрика, которая вдруг обнаружила, что оставаться на вторых ролях ей непривычно. – Просто «Андраш», или для свиты иные правила?

Восточный ветер обернулся и посмотрел на неё.

– Правила едины для всех. Да, просто Андраш.

– И на «ты»? – удивилась Эрика. – И слуги тоже обращаются к тебе на «ты»? Уж они-то точно не используют одно лишь имя…

– Для всех, – он пожал плечами. – Помощники так же обращаются ко мне «Андраш» и на «ты».

– Но… Наверное, всё же, «мой господин Андраш»? – улыбнулась принцесса.

– Зачем? И они, и я знаем, кто их господин, – Андраш пожал плечами. – У нас слишком холодно для длинных разговоров.

Они подошли к карете. Впрочем, это была не совсем простая карета: вместо колёс она опиралась на длинные плоские деревянные полосы, закруглённые спереди. Андраш открыл дверь, помогая Ларии забраться внутрь. А затем с той же безличной заботой помог и остальным четырём девушкам.

– Ехать долго, – предупредил он, – закутайтесь сразу в шкуры. Без них вы замёрзнете.

– Когда мы доберёмся? – тихо спросила лже-невеста.

Ларии почему-то очень не понравилось, как нежно улыбалась провожатому Эрика, и захотелось, чтобы последний вопрос прозвучал от неё самой.

– Через неделю.

Так долго! В Элэйсдэйре, благодаря медвежьим камням и порталам, таких длинных расстояний попросту не существовало.

Ехать на санях оказалось очень удобно: карета буквально скользила, мягко и плавно, без качки и тряски. Ну или почти без качки. Девушки закутались в волчьи шкуры, устроившись поудобнее, и вскоре задремали. Эрика, сидевшая рядом с Ларией на мягких подушках, обернулась.

– Запоминай, – тихо сказала она. – Андраш, Восточный ветер. Ровесник принца Ярдарда. Ему двадцать три года, он – старший сын царя Келемена. Про Андраша говорят, что он рождён из льда Северного моря. Его посадили на лошаваса, когда царевич ещё не умел ходить. Меткий стрелок и лучший клинок Медового царства. Прославился в боях с княжеством Тинатин. Взял штурмом столицу князя и добился очень выгодной сделки на поставку ткани по восточному пути. И пряностей. За это его ещё называют Пряным ветром. Очень многие считают, что именно Андраш станет следующим царём.

Глава 4. Все ветры собираются вместе

Они ехали и ехали, и кругом были только лес и снег. Лес менялся. Иногда это были сосны и ели, а иногда лиственные деревья тянули в небо посеребрённые ветви. Все охотничьи затеи дамам пришлось отложить на лучшее будущее: девушки путешествовали в санях, а юноши – верхом, и вожделенный счастливчик Альдо оказался совершенно недоступен. И Каиса, и Венделла очаровательно улыбались ему и на каждом привале спешили спросить о самочувствии или мнении по любому поводу. Но привалы случались лишь с целью ночёвки, а потому времени для открытых боевых действий было слишком мало.

Андраш по-прежнему вёл себя дружелюбно-отстранённо, со всеми девушками равнолюбезно, но Ларии казалось, что Ветер всё же выделяет Эрику. Хотя, может, так казалось от того, что сама принцесса выделяла его? Как вообще отличить вежливость от симпатии? Лария не знала этого. Сын царя нравился ей своим спокойствием и надёжностью, но девушка никогда не стала бы переходить дорогу Эрике… Да и вообще, любой из девушек. Бороться? Отбивать? Вести войну за понравившегося парня? Нет, это не для неё. И Лария всё чаще уходила в себя, замыкаясь на придуманной истории про девушку-волчицу. История обрастала персонажами, деталями и красками. И Лария посвящала ей всё свободное время.

Язык Медового царства оказался довольно сложным и путанным. В отличие от того же, например, примитивного свистящего наречия кровавых всадников, которое отец заставил учить всех своих дочерей. Или от цветистой, но конструктивно простой патоки Персикового султаната.

Сами медовики называли своё государство «Край ветров», для обозначения титула царя использовали длинное слово со множеством гласных, которое дословно переводилось как «тот, кто управляет ветрами». Вообще, длинные слова и гласные, так же как рычащие звуки, были особенностью медового наречия. При этом звук «р» не был раскатистым, как его произносили в Элэйсдэйре, а скорее «катающимся», как шарик, и произносить его надо было немного в нос.

Лария боялась что-либо сказать на новом языке, предчувствуя, что это будет звучать глупо и смешно, однако радовалась, что стала понимать разговоры Андраша с именитыми юношами, сопровождающими их. Правда в этих разговорах не было ничего особо интересного: «Распрягайте лошавасов», «надо поворачивать налево. На дорогу упала ель», и тому подобное.

Поездка оказалась на удивление приятной. Ларии нравилось оставаться с собой почти наедине. Ну, не считая четверых спящих в тех же санях девушек. И она даже расстроилась, когда они, наконец, приехали.

Сёоодруиусвардсиоль, столица Медового царства, которую элэйсдэйрцы предпочитали назвать Кедровым городом, но чьё название на самом деле переводилось примерно как «город, выросший там, где растут кедры, подпирающие небо зимой», оказался на удивление большим. Он возвышался на берегу всё ещё чёрной, не замёрзшей реки. Двух- и трёх-этажные дома почти смыкались балками, отчего улицы казались мрачными. Снежный ковёр был счищен до самого камня мостовых, и иссиня-чёрный булыжник не прибавлял кривым улочкам света. Над городом, словно скомканное небо, поднимались заснеженные горы.

Эрика откинула плотную шторку с окна, обернулась к Ларии.

– Смотри. Я много читала о Кедровом городе. У них интересные дома. Кажутся очень мрачными, верно? Но на самом деле, они образуют внутренние дворы, и именно там, внутри, у медовиков, говорят, даже яблони растут! А в королевском замке дворы сверху закрыты стеклянными окнами, и там тепло круглый год и круглый год лето.

– Сказки, – уверенно фыркнула Венделла. – Быть не может! Откуда бы они взяли столько стекла? Бесплодные земли, суровые холода. Я думаю, медовики ещё беднее, чем семейка Каисы.

Дочь Горного щита, видимо, ущипнула «подругу»: Венделла взвизгнула и исчезла под шкурами. Эрика хмыкнула.

– А вот и нет. Вы не поверите, но по богатству Медовое царство может соперничать с Персиковым султанатом! Это странно, потому что и правда у них почти ничего не растёт. Но они изготавливают стекло, зеркала, бархат и парчу, керамические изразцы, которыми в Элэйсдэйре отделывают камины. Их кузнецы прославлены по всему свету. Например, мой отец предпочитает сабли, выкованные в Медовом царстве. И не только: Персиковый султан так же носит оружие медовых мастеров…

Девушки слушали, открыв рты, но для Ларии ничего нового не прозвучало: через Морской щит проходили торговые пути на Запад, и корабли медовиков, спускаясь по полноводной Шугге, попадали на досмотр в Солёных островах. Лария мало интересовалась делами своего щита, но какие-то отголоски происходящих событий всё-таки доносились до неё. Тем более, что знаменитую Золотую цепь – бон, преграждающий кораблям путь в Морские врата – сделали именно медовые мастера, и невозможно было быть дочерью Ларана, предпочитавшего любой магии творения механиков, и не слышать про инженеров Медового царства. А ещё Лария любила мёд, который здесь собирали бортники у диких пчёл. Знаменитый мёд, тягучий, пряный, из-за которого и сам Край ветров в Элэйсдэйре называли Медовым царством.

Гости проехали довольно просторную площадь со статуей посредине, изображающей борющихся медведя и волка, повернули вдоль широкой реки, проехали по каменной набережной, пересекли реку по высокому мосту, соединяющему два острова с берегом, а потом… выехали из города.

– Дом ветра – резиденция царя – находится за городом на Ледяной скале, – продолжала рассказывать Эрика. – Его построили лет пятьсот назад. Или тысячу… После того, как один из сыновей царя – Нандор – устроил праздник, на котором перерезал всех братьев, дядьёв и собственного отца. Легенды гласят, что один из младших братьев всё же выжил и потом убил Нандора. Или просто сверг, и тот бежал куда-то? Не помню. А столицу и резиденцию перенёс на новое место. С тех пор и появился этот обычай с испытанием.

«Отличный способ справиться с братоубийством, – мысленно хмыкнула Лария. – Чтобы не было преступных убийств, достаточно сделать их не преступными. Ввести в закон и традицию».

Глава 5. Хам и убийца

Северный ветер ворвался в обеденный зал, когда все уже начинали пить брусничный чай или брусничное пиво, на своё усмотрение.

– Ты опоздал, – начал было царь жёстким голосом, но сын плюхнулся на свободное место между Восточным и Южным ветром.

– Чему все очень рады, надо полагать? – рассмеялся он и положил в миску гречневой каши с дичью. – Я уверен, что никто не расстроился.

Потом Джерго взглянул на Ларию, которая как раз сидела напротив, и решительно отодвинул от себя миску, скривившись.

– Всё. Аппетит пропал. Дайте пива, что ли.

Вызвать его на поединок? Потребовать извинений? Но – за что? За то, что пропал аппетит? Лария снова потерялась и почувствовала вскипающие слёзы.

– Видимо, у Северного ветра очень нежный желудок, – улыбнулась Эрика. – Даже странно для человека, живущего в суровом климате.

Джерго обернулся к принцессе, приподнял бровь.

– А тебе коим образом упёрся мой желудок? – грубо поинтересовался он.

– Никаким, – поморщилась Эрика. – Просто мы в Элэйсдэйре привыкли к более утончённому воспитанию у молодых людей.

– Благодаренье всем лесным демонам, мы не в Элэйсдэйре, – хмыкнул Северный ветер.

Слуга принёс ему кружку с пивом.

– Ещё бы, – холодно процедила Эрика. – В Элэйсдэйре за честь своей принцессы вас давно бы вызвали на поединок.

И она метнула сердитый взгляд на своих рыцарей.

Джерго облизнул красную пену с губ, подмигнул принцессе:

– Тогда вы тоже можете благодарить демонов, что не в Элэйсдэйре. А то у вас порядком поубавилось бы рыцарей.

– Вы излишне самоуверены, – Эрика выразительно подняла брови.

Северный ветер приподнялся, оперся рукой о поверхность стола и вдруг перемахнул на другую сторону, оказавшись рядом с принцессой. Та отшатнулась.

– Думаешь? – спросил он, наклонившись к ней, и Лария, которая сидела слева от Эрики, увидела свирепые синие глаза совсем близко.

– Джерго! – резко вмешался царь. – Вернись на место.

– На какое? – оскалился царевич, а затем выпрямился и в упор глянул на рыцарей Элэйсдэйра. – Девушка жаждет зрелища. Есть кто-то, кто готов отдать свою жизнь за свою принцессу, или за её более ретивую фрейлину?

– Я запрещаю… – начал было царь, и в его голосе послышалось рычание медведя.

– С удовольствием скрещу с вами саблю, – отозвался Альдо, поднимаясь.

– Нет! – прошептала Лария, бледнея.

Она была уверена, что Северный ветер уничтожит её единственного друга.

Джерго улыбнулся.

– Я убью тебя без всякого удовольствия, – кивнул он. – Жду на улице.

– Джер-рго-о! – Келемен гневно взглянул на сына, ноздри его раздувались от гнева.

– Ты не можешь мне этого запретить, – тот пожал плечами. – Можешь потом наказать меня, но состоявшийся вызов никто не властен отменить. Таковы правила, сказал бы Андраш.

Северный ветер развернулся на каблуках и резко вышел. Девушки растеряно переглянулись.

– Простите, – прошептала Лария, вскочила и выбежала вслед за царевичем.

Она так испугалась, что забыла даже набросить на плечи плащ, и мороз сразу укусил её за щёки, когда девушка выскочила из замка. Джерго стоял недалеко, среди поникших от снега яблонь. Он нетерпеливо чертил саблей узоры на снегу.

– Ваше высочество! – Лария бросилась к нему. – Остановите это! Пожалуйста! Вы же его убьёте!

Северный ветер поднял лицо. В его синих глаз отражался снег.

– Убью, – царевич безразлично пожал плечами. – И что?

«Он единственный сын Ювины, – холодея, подумала Лария. – Единственный наследник Южного щита…».

– Пожалуйста… Я прошу вас, не надо!

– Если хочешь, можешь встать на колени и заламывать руки, – хмыкнул Джерго. – Будет эффектнее, хоть и с тем же результатом.

– Зачем вам его смерть? – дрожа спросила Лария.

– Просто так. Я зол и мне хочется кого-нибудь убить.

Она коснулась его плеча, но царевич отшатнулся на шаг назад.

– Я придумал – сказал он. – Я не стану убивать этого вашего… если ты откажешься быть нашей невестой.

– Это не в моей воле, – пробормотала Лария, чувствуя, что краснеет.

– А что вообще в твоей воле? – фыркнул Джерго. – Она у тебя вообще есть, эта самая воля? Или ты даже не знаешь, что это такое?

– Зачем вы меня постоянно оскорбляете?!

– Я? Нет, это не оскорбление. Это отвращение, принцесса. Оскорблять я даже не начинал.

Со ступенек крыльца сбежал Андраш и подошёл к ним.

– Ты согласен, чтобы моя сабля заменила саблю гостя? – деловито уточнил Восточный ветер, натягивая на руку перчатку.

Джерго рассмеялся.

– Конечно, тебя бы я убил с большим удовольствием, милый братик. Но нет. Замена отклоняется. Будем убивать этого… Как его, кстати, зовут?

– Альдо, – прошептала Лария. – Он единственный наследник Южного щита. Королева Леолия не простит его смерти…

– Единственный сын своего отца? – в синих глазах заискрилось любопытство. – Тем приятнее будет убить не одного человека, а весь его род. Вот так вот королём становится баба, а потом все рыцари становятся бабами.

– Ты слишком много говоришь! – крикнул Альдо, который умудрился незаметно подойти к ним. – Прежде, чем хвастаться, докажи, что твой клинок чего-то стоит!

Джерго скинул плащ на снег, подкинул и поймал саблю.

– Ну, давай, – кивнул, – попробуем.

Альдо бросился на него, клинок ударил по клинку и… Сын Южной герцогини упал, заливая снег кровью. Лария закричала и бросилась к нему. Она упала рядом с другом на колени, с ужасом глядя на расползающееся яркое пятно. А затем обернулась и посмотрела на Джерго.

– Легко отделался, – заметил тот, взяв в руки снег и вытирая им остриё. – Продолжать поединок он не сможет, и я, увы, не смогу его убить.

У крыльца столпились зрители. Рыжеволосый Морик, брат Венделлы, дёрнулся было к царевичу, хватаясь за рукоять сабли, но сестра крепко вцепилась в его руку. Принцесса Эрика расширившимися от ужаса глазами смотрела на арену мгновенного поединка.

Глава 6. У каждого свой срок

– Бедный Альдо, – вздохнула Эрика, подкрашивая ресницы, – ну и зверь же этот Джерго! Самый отвратительный из принцев. То есть, царевичей.

Это была самая страшная тайна принцессы. Королеве Леолии хорошо: от природы у неё были тёмные густые ресницы. Отцу тоже повезло: даже в его возрасте ресницы оставались чёрными. А вот что делать Эрике, чтобы не казаться этому миру девушкой без ресниц? Потому что золотисто-русые ресницы это, всё-таки, не так красиво, как золотисто-русые волосы. Совсем не так. Но и краситься высокородная дама была не должна.

«Как было бы хорошо, если бы в моде было полное отсутствие ресниц, – мрачно подумала Эрика. – И бровей желательно…».

Эйдис, тайная соучастница преступления своей принцессы, контрабандой привозившая в королевский дворец баночки с тёмной тушью для ресниц (той самой, которой смело пользовались девушки Персикового султаната), тонко улыбнулась.

– Очаруйте его, – шепнула она.

– Что? Ты с ума сошла? – Эрика возмущённо оглянулась на фрейлину. – Этого грубияна? Зачем он мне нужен?

– Да, – внучка Шёлкового щита склонила пепельно-русую голову, – он, конечно, тот ещё тип… Но, ваше высочество, это именно тот, кто вам нужен. Андраш хорош, согласна. Но он, думаю, даже ради вас не нарушит правила и законы. Если бы старший царевич узнал, что вы – это вы, полагаю, он немедленно вмешался бы. Я знаю таких людей. Он не сможет разговаривать с человеком, у которого не застёгнута до конца пуговица.

– Но зато он очень мил, – надулась Эрика. – Настолько мил, что я начинаю задумываться, не пора ли прекращать спектакль с Иларией? Впрочем, нет, конечно. Не сейчас. Но меня бы вполне устроило, если бы Андраш прошёл испытание, а я стала бы его царицей. Пожалуй, я была не права, когда хотела вернуться в Элэйсдэйр. Здесь не так уж плохо… Да и какая партия мне бы светила там? Нет, Андраш хорош…

Эйдис кивнула.

– Да. Но он слишком законопослушен. Иштван – тёмная лошадка…

– Ему девятнадцать. А мне почти двадцать. Он меня младше!

– Да. А ещё, вы заметили, что Иштван разговаривал только с Иларией? Он дважды не ответил на ваши вопросы…

Эрика прищурилась, вглядываясь в своё отражение. Эйдис продолжила:

– Это говорит о том, что Южный ветер высокомерен. Он знает себе цену.

– Но всё же он не хамил мне, как этот…

Принцесса скривила губы.

– Вот пусть и поплатится за своё хамство, – Эйдис склонилась к Эрике, поправляя ей причёску. – Потом вы его хорошенько помучаете. Но Джерго – единственный, кто нарушает правила и законы. Он попросту плюёт на них. Если Северный ветер влюбится в вас без памяти, то ради вас он сможет пойти на всё. Выиграть испытания, либо вовсе отказаться от них. Увезти вас в свои северные земли, убить царя… Такие люди непредсказуемы и своевольны. Пусть же для него ваша воля станет важнее собственной.

Эрика задумалась.

– У нас с ним у обоих синие глаза, – заметила она. – Мы похожи чем-то… Я ведь сейчас тоже нарушаю волю королевы и волю отца… А, знаешь, ты права. Мне не нравится Северный ветер. Он менее красив, чем Андраш. Более груб и менее воспитан… Я вообще не люблю таких агрессивных мужчин. И всё же, всё же…

Эрика снова всмотрелась в своё отражение и улыбнулась ему. А затем взглянула в зелёные глаза фрейлины. Эйдис с тонкой улыбкой смотрела в глаза отражения своей принцессы.

– И как раз бал, – шепнула она. – Поразите этого варвара. Околдуйте его, ваше высочество.

– Решено, – принцесса открыла шкатулку и стала рассматривать хранящиеся внутри драгоценности. – Изумруды всегда шли мне… Но от них синие глаза кажутся холодными… Сапфиры? Банально… Нет, отчего-то мне кажется, что драгоценными побрякушками этого индюка не удивишь…

Она задумалась, пропуская через сквозь пальцы нитки жемчуга. Эрика любила игру. Герцог Эйдэрд всегда говорил, что игра не должна становиться самоцелью. И всё-таки, чем труднее препятствие, тем интереснее его брать, не так ли?

***

В Доме ветров сияли окна. Их свет косыми золотыми лучами падал в сад, вспыхивая разноцветными искорками на заснеженных ветвях яблонь. Несмотря на то, что идти пешком от домика невесты до царского замка было совсем недалеко, принцессу с фрейлинами довезли в санях. Андраш, в бело-голубом камзоле, очень красиво смотревшемся в сочетании с его светлыми волосами, подал руку Ларии, Эрика оперлась на руку Южного ветра, а остальных «разобрали» рыцари из Элэйсдэйра. Северный ветер, к досаде Эрики, то ли отсутствовал, то ли опаздывал.

Мрачные своды замка озарялись неровным светом тысяч свечей, который дробился в зеркалах, и от этого искрящегося, мерцающего освещения всё казалось волшебным, словно в сказке. Вокруг играла тихая музыка.

– Иштван, – мило улыбнулась Эрика, – надо признаться, я совершено не знаю бальных традиций вашего царства. Не будешь ли ты любезен рассказать мне о них?

Южный ветер пожал плечами.

– У нас нет бальных традиций. Эта мода пришла из Элэйсдэйра.

– А, ну тогда ты, как сопровождающий меня кавалер, должен будешь пригласить меня на первый танец, – Эрика вновь улыбнулась и ресницы коснулись её щёк.

– Почту за честь, – равнодушно проговорил Иштван.

Он не стал наряжаться, так и оставшись в обычном чёрном костюме с наглухо застёгнутым серебристым воротничком-стойкой.

– А почему я нигде не вижу вашу сестру? Михэли, кажется, так? – лукаво поинтересовалась Эрика.

Иштван быстро и искоса глянул на неё.

– Возможно, Михэли приболела, – ответил безразлично.

– Возможно, но не точно? – Эрика приподняла брови и весело заглянула в голубые глаза собеседника. – А может и неправда?

– А может и не правда, – согласился тот. – Я уверен, вы ещё познакомитесь.

– Возможно?

– Возможно.

И Южный ветер вдруг улыбнулся. Улыбался он, не показывая зубов и даже не растягивая в улыбку губы. Улыбались, загибаясь вверх, лишь сами кончики губ, и в узковатых лисьих глазах мелькала какая-то смешливая искорка.

Глава 7. Чёрный пруд

Сквозь сон Лария слышала топот хрупких женских ножек и вопли принцессы про мерзавца. И «он за это поплатится». Но она так и не смогла открыть глаз. Зато раскрыла их ранним утром.

Небо уже оловянно светлело, но солнце ещё не взошло. Лария поднялась, чувствуя, как душно и жарко в помещении. Странно… Где же в доме печи? Ни в королевском замке, ни в домике невесты она их не видела, но при этом было тепло.

Ларии срочно надо было обдумать всё то, что произошло вчера. И желательно наедине с собой. Она надела штаны, потом скрыла их платьем, обмотала шею пушистым шарфом, а затем накинула плащ с капюшоном, обулась в меховые сапожки и незаметно выскользнула из спящего дома.

Ветер подметал сугробы легчайшей позёмкой. Лавандовые тени, аметистовые искры на снегу… Притихшие яблони…

Лария шла и думала. Кто-то хочет, чтобы она погибла… Это было так неожиданно и непривычно. Зачем? И ещё вчера был бал, на котором Джерго унизил принцессу так, как никогда и никто ещё не унижал её. Почему? Зачем это Северному ветру? И – странное дело – Ларии было жаль Эрику, но… Но в то же время… Она боялась признаться себе в нехороших, почти злорадных чувствах. Фу, нельзя так!

Девушка шла и шла по прочищенной дорожке и вдруг увидела небольшое тёмное озеро, скорее даже круглый пруд. Лёгкий ледок уже сковал его воду. Над озером возвышался деревянный трамплин. Ларию передёрнуло. Она страшно боялась глубины и не понимала, зачем люди добровольно в неё прыгают.

Позади раздался хруст снега, и Лария, которой не хотелось ни с кем встречаться, спряталась за стволом высокой, седой от снега ели.

Вскоре на тропинке показалась фигура человека. Мужчины. Полуголого мужчины в одних тёмных штанах. Он бежал лёгкой рысью так, как если бы никуда не торопился. Ветерок трепал тёмные пряди его волос, надувал лёгкую парусину штанов.

Девушка узнала в мужчине Джерго. Ну, конечно, а кто бы ещё это был, с её-то везением на неприятности? Лария закусила губу.

Северный ветер пробежал мимо ели, за чьим стволом пряталась невеста, внезапно подпрыгнул и сделал пару полных оборотов на деревянном турнике, который Лария до этого не замечала, а затем добежал до озера и скинул штаны.

«Он с ума сошёл?» – испугалась девушка, не успевшая закрыть глаза.

Джерго разбежался, вихрем промчал по трамплину и сиганул вниз головой. Лария вскрикнула и выскочила из своего укрытия. Она не очень понимала, чем может помочь, но… Он же сейчас утонет!

Девушка успела добежать до трамплина, когда над взломанным ледком показалась тёмная голова. Фыркая, Джерго тремя мощными гребками добросил своё тело до берега и тотчас вылез, встряхиваясь и мотая головой. Лария отвернулась.

– Ну и как, понравилось? – съязвил Ветер.

– Нет, – прошипела Лария, не узнавая своего голоса.

– А чего тогда любовалась?

«Было бы чем!» – сердито подумала девушка и резко обернулась, готовая гневно парировать несправедливый выпад. Джерго, полностью обнажённый, растирал мускулистое тело снегом. Лария поспешно отвернулась, чувствуя, что краснеет буквально с головы до ног.

– Вы не могли бы одеться?

– Мог бы, – согласился он.

– Можно уже оборачиваться?

– Как хочешь.

Лария со вздохом снова повернулась. На этот раз очень осторожно. Джерго уже напялил штаны, настолько тонкие, что они сразу прилипли к ногам. Видимо, это означало «одеться».

– Вы не замёрзнете? – прошептала Лария, неожиданно для себя залипнув на его широкую грудь, переходящую в узкую талию. Странным образом его кожа была скорее красной, чем синей. И эти мускулы, придающие телу упругий рельеф…

– Нет. Но замёрзну, если продолжим болтать, – обрезал он. – Ещё вопросы?

– Зачем вы… Там же холодно?

Она подняла глаза и встретилась с его равнодушным взглядом.

– Потому что всегда надо делать то, чего делать не хочется. Как правило, от этого становишься сильнее.

«Он самый сильный из всех, – вдруг подумала Лария. – И он точно пройдёт это проклятое испытание». И очень удивилась, когда вдруг услышала свой ломающийся от волнения голос:

– Научите меня быть сильной.

– Что? – высокомерно переспросил Джерго.

– Научите меня быть сильной, – повторила Лария и открыла зажмуренные глаза. – Вы сказали: надо делать то, чего не хочется. Вот, я сделала.

– Молодец, – фыркнул он. – Но – нет. Я не спасаю беспомощных девушек. Не по адресу.

Она должна была стушеваться, покраснеть и… Однако Лария, видимо, дошла до предела отчаяния. Девушка топнула ногой.

– Я не буду беспомощной! Если вы научите.

Северный ветер фыркнул и вдруг встал на руки, вытянув ноги вверх.

– Нет, – отрезал снизу. – Понимаю, конечно, что все девушки залипают на такого симпатичного парня, но…

– Вовсе ты не симпатичный, – окрысилась Лария, кусая губы.

Она столько усилий приложила, чтобы пересилить себя и обратиться с просьбой к этому… этому мерзавцу. А он взял и …

– Это с какой стороны я не симпатичный? – поинтересовался Джерго, подпрыгнув на руках и снова принимая вертикальное положение.

Он был красив. Действительно красив: белая кожа, тёмно-русые растрёпанные волосы, тёмно-синие глаза и властный изгиб губ. И при этом, что греха таить, идеальная фигура воина. Вот только Северный ветер знал о собственной красоте, и это злило Ларию.

– Со всех, – отрезала она решительно. – Вот Андраш – да. Он симпатичный парень, а ты…

И запнулась, вдруг сообразив, что начала ему тыкать. «Богиня, что я говорю!»

– Да-да, – рассмеялся Джерго, – а ещё Андраш благороден, учтив, добр и вообще не парень, а мечта. Я скажу ему, пусть займется тобой. Кто-то же должен это сделать, наконец.

В этих словах определённо заключался какой-то обидный смысл, но Лария его не поняла. Она чувствовала, как неожиданная храбрость леденеет в ней под его высокомерным взглядом и, собрав остатки мужества, снова спросила:

– Так ты меня научишь?

– Нет. Я милостыню не подаю.

Глава 8. Это мой сын

Двери в покои Иштвана распахнулись, створки грохнули о стены. Северный ветер ворвался в небольшую комнату и едва не снёс столик с фруктами, неожиданно оказавшийся на пути.

– Иштван, – засвистел вьюгой его голос. – Какой лесной демон тебе нашептал, что ты можешь вызывать меня к себе как мальчишку?!

Джерго перепрыгнул через столик и оказался лицом к лицу с младшим братом, сидящим в глубоком кресле у камина.

– Но ведь получилось, не так ли? – улыбнулся Иштван, но, заметив, как темнеют от гнева синие глаза, примиряюще поднял руки. – Я просто позвал тебя к себе. Не горячись, Север. Хотел с тобой поговорить.

– Захотел говорить – пришёл ножками и поговорил, – прорычал Джерго, запрыгивая в кресло напротив. – Ну? Раз уж я здесь – давай, выкладывай.

Иштван снова усмехнулся. Настоящий северный ветер: порывистый, непредсказуемый… Ходить не умеет, всё куда-то мчится, несётся, сломя голову.

– Испытание, – заметил Южный ветер, – я хотел поговорить о нём. Сыграем в хозяина ветров?

– Терпеть не могу эту тупую игру, – Джерго придвинул доску, расчерченную белыми и чёрными ромбами, к себе. – Я – чёрными.

– Значит, я хожу первым, – улыбнулся Иштван. – Что ж, первый шаг предсказуем, не так ли?

И он выдвинул белого волка на две позиции вперёд. Джерго фыркнул. Взял лошаваса и перепрыгнул им через ряд волков.

– Иго-го, – издевательски намекнул он.

– Ты думаешь, что побеждает тот, кто выбирает непредсказуемые пути?

– Я думаю, что мне просто скучно выбирать уже хоженные другими тропы.

Иштван выдвинул вперёд ещё одного белого волка.

– Невеста. Что ты думаешь о ней? – спросил он, складывая пальцы в замок и опираясь о него подбородком.

– Девка как девка. Две руки, две ноги, посередине дырка. И голова, чтобы глазками хлопать.

Джерго вывел вперёд второго лошаваса и откинулся на спинку кресла.

– Недалёкая. Слабая. Нерешительная, – шепнул Иштван. – Я откровеннее тебя, брат.

– Ходи давай. Я не напрашивался на откровенный разговор.

– Что если я тебе предложу вот этого волка, – Южный ветер коснулся одного из чёрных волков на доске, – заменить на невесту?

– На чёрную или белую? – Джерго прищурился.

– На твою.

– А на место чёрной невесты поставить моего же волка?

– Нет, не поменять фигурки на доске, Север. Нам выпала слабая фигура в игре. Если в обычном поединке старика меняют на любого, кто согласится выйти вместо него, то почему бы в испытании не поменять невесту?

– Твой ход, – буркнул Джерго, – тот, кто медлит – проиграл.

Иштван вывел ещё одного волка.

– Мне безразлично, кто невеста, – Северный ветер пожал плечами, – лишь бы она не была твоей, Юг. И не была невестой Востока. Та, которая есть сейчас – ничья. Мне это нравится. На остальное – плевать. Я достаточно откровенен?

– Ты можешь выбрать замену сам, – улыбнулся Иштван, – я не буду возражать ни против кого. Твой ход.

Джерго сдвинул одного из волков.

– Та, с синими глазами, вроде неплоха, – хмыкнул он.

Иштван перенёс белую невесту по диагонали и атаковал одного из лошавасов.

– Кого выберешь.

– На каком основании будем менять? – деловито поинтересовался Джерго, подкрепляя лошаваса волком.

Южный ветер снова изогнул краешки губ вверх.

– Видишь, когда нападают на то, что тебе дорого, твои действия становятся предсказуемы. Есть древнее право, позволяющее Ветрам самостоятельно выбирать себе невесту. И лишь одно условие: согласны должны быть все три Ветра.

– Рыжая тоже неплоха, – заметил Джерго. – И братья у неё забавные. Видел, как один из них готов был броситься на меня? Огненные братья, мне нравятся.

– Ты не убил того парня. Неточный удар? Или наоборот… Точный?

– Твой ход. Если мне надо будет каждый раз об этом напоминать, то я победил.

Южный ветер выдвинул одного из белых ветров. Отстранился и стал задумчиво пощипывать себя за губу. В камине, сложенном из бута, потрескивал огонь, и его языки причудливыми сполохами играли на стенах кабинета, затянутых тёмно-зелёным шёлком.

– Впрочем, рыжая – дура, – Джерго напал волком на белую невесту. – Согласись, глупость – величайший из пороков. Что скажешь насчёт зеленоглазой?

– Почему ты не называешь их по именам?

Белая невеста съела дерзкого волка.

– Я не запоминаю имена женщин, – Джерго вывел ветер и снова атаковал невесту брата.

– Так плохо с памятью? – съязвил Иштван и отвёл насытившуюся невесту прочь. – Я же сказал: мне всё равно, кого ты выберешь.

– Волка. Я выберу волка. Однозначно.

Новый чёрный волк двинулся вперёд.

– Из девушек, я имел ввиду.

– Она умна, – продолжал Джерго. – Ну, мне кажется, что умна. Ум – это неплохое качество, согласен? Даже у женщин. Умная женщина так же хороша, как говорящий лошавас, не находишь?

Иштван молча выдвинул ещё одного из волков.

– Представляешь, подходишь ты его седлать, а он вдруг говорит: «не седлай меня, добрый молодец. Не надевай узды на меня…

Чёрный лошавас вновь атаковал белую невесту.

– … потому что я жрать хочу», – заключил Джерго. Южный ветер хмыкнул. – У неё тоже есть брат в свите принцессы. Заметил?

Белая невеста сожрала чёрного лошаваса.

– Упс, – Джерго развёл руками. – Бывает. Такой же скользкий и умный, как сестра. Ни одного неверного движения. Тебе надо сыграть в хозяина ветров с ним. Уверен, вы будете мучить друг друга сутками напролёт.

Джерго вывел чёрного ветра и вновь напал на белую невесту.

– Брат? Не обратил внимания. Тот, каштанововолосый, с чёрными глазами? Впрочем, да. Рыжие – явно братья рыжей Венделлы, а бородач – брат малышки Каисы. Вот только черноглазый не похож на Эйдис. Ты уверен?

Иштван защитил собственным ветром свою невесту. Джерго атаковал её лошавасом, потёр задумчиво подбородок и уточнил:

– Кстати, насчёт Каисы… А почему бы не она? Положим, она менее всех красива. Но не плевать ли на красоту, как думаешь? Для красоты можно завести любовниц. Жена должна быть неприхотливой. А невеста – такой, чтобы было не жалко, если погибнет. Каиса идеальна, согласен?

Глава 9. Ударь меня

Лария провалялась в бреду и жару весь день и всю ночь. Несколько раз приходила Эйдис, поила больную чем-то тёплым, обтирала влажной губкой. Один раз попыталась напоить бульоном, но Лария решительно отвернулась. Однако утром девушка проснулась здоровой. Она поднялась, чувствуя слабость в ногах.

«Надо навестить Альдо, – сразу подумала Лария. – Надо узнать, как он себя чувствует».

Девушка была рада, что домик ещё спит. Она медленно оделась, снова утеплившись штанами. «И пробежка… В пруд больше не буду прыгать, но пробежка и турник – это обязательно». Тихонько спустилась вниз по лестнице и вышла. И заморгала от яркого света. Солнце только начинало подниматься. Его ещё не было видно, но небо порозовело, словно девственница, которую мужчина впервые чмокнул в щёчку.

– Ну наконец-то! Ты ещё дольше задержаться не могла?

Лария с недоумением обернулась:

– В-ваше высочество? Вы меня ждали?

Северный ветер махнул прутом в руке так, что воздух засвистел.

– Нет, – процедил язвительно, – я тут просто мимо гуляю. Пошли, у нас мало времени.

– К-куда?

Он, рванувший было вперёд, остановился и обернулся, хмуро глядя на неё.

– А сама как думаешь? Или думать – это совсем не про тебя?

Лария обессиленно прислонилась к стене.

– Но ты же сказал, что не будешь меня учить…

Джерго закатил глаза и отбросил прут.

– Не буду, если будешь так тупить и терять время попусту.

– Но я… У меня был жар, и волосы грязные, и…

Синие глаза прищурились:

– Ты со мной спать собираешься, или учиться быть сильной? Заметь, я иду тебе навстречу, я настолько вежлив, что не сказал «трахаться», а сказал спать, чтобы не смущать тебя.

Лария покраснела до корней волос.

– Пошли, – буркнула мрачно.

Ветер полетел вперёд так быстро, что девушке пришлось буквально бежать следом за ним.

– Вот же ты медленная! – прорычал он – Как тюлень.

– Ты сам попробуй побегать в платье, – злобно прошипела Лария. – Извини, я…

– А кто тебя заставляет одеваться неудобно? – фыркнул он.

– Этикет, – проворчала девушка.

– То есть, правила? – уточнил Джерго и остановился, поджидая её. – Тогда учись их нарушать.

Он схватил Ларию за руку и снова рванул.

Они добежали до пруда, основательно затянутого коростой льда. Вода уже не была чёрной: лёд выбелил. Лария только сейчас заметила, что на улице потеплело: снег стал мягким, сугробы напоминали комки ваты, тропинка больше не хрустела.

– Раздевайся, – коротко бросил Джерго и, скинув свой плащ, сам последовал своим словам.

– Что? – Лария не сразу сообразила о чём он. Ветер насмешливо фыркнул. Девушка снова покраснела и принялась нерешительно снимать верхний плащ. – Отвернись, пожалуйста…

– Значит так. Запомни: я говорю, ты – выполняешь. Без лишних вопросов. По-другому не будет. Из того, что у тебя есть, оставь только штаны. Они так себе, потом найду лучше. Но пока сойдут и эти.

– Но…

Северный ветер закрыл глаза ладонью и выдохнул. Шумно и раздражённо.

– Да нафиг мне твоя грудь сдалась? Чего я там принципиально нового увижу, кроме двух мягких, балдёжных холмиков? Или у тебя их три?

Лария поспешно стянула всё, кроме лифа и штанов.

– Я готова, – сумрачно произнесла она, размышляя, каким способом можно разучиться краснеть.

Джерго взглянул на неё, раздвинув средний и безымянный пальцы.

– Капец. Ты вот в этом собираешься тренироваться?

– У меня нет ничего другого. И я не буду это делать наполовину голой, – злобно отрезала она.

И почему Северный ветер её так бесит? Лария за всю жизнь не злилась так много, как в эти несколько дней.

Царевич снова вздохнул.

– Ладно. Я попытался, – он скинул с себя рубашку и бросил ей. – Это лучше, чем то, что на тебе. Хотя бы движения не стесняет.

– А ты?

– Капец-капец. Ты даже её поймать не смогла. Ты что, никогда не играла в мяч?

– Я вообще не люблю подобные игры.

Он поднял брови:

– А какие игры ты любишь? Хозяина ветров?

– Я не знаю такой…

– Проехали. Переоденься.

– Отвернись, пожалуйста.

– Опять, – простонал он, демонстративно отвернулся, подбежал к турнику и принялся подтягиваться.

Лария расшнуровала лиф, скинула его и набросила на плечи рубашку.

– Уже можно? – нетерпеливо уточнил Джерго, стоя на руках на турнике и глядя на неё. – Норм у тебя грудь, чего волновалась-то?

Девушка запахнула рубашку и метнула на парня злобный взгляд:

– Нормальные люди сначала спрашивают, а потом…

– Нормальные не стали связываться с такой идиоткой, – фыркнул тот, спрыгнул с турника и подошёл к ней. – Вот по этой тропинке – вокруг пруда. Я жду и считаю. У тебя десять минут. Каждая минута сверх того – приседание. И да, что у тебя с обувью?

– Но в сапогах…

– К демонам сапоги. Ты хочешь бежать босиком? Я ж говорю – идиотка.

Лария покраснела.

– У меня…

– … ничего другого нет, – писклявым голосом передразнил он. – Твой долг передо мной стремительно растёт. Пора начинать его отдавать.

Девушка испуганно посмотрела на парня и попятилась. Джерго вытащил из кармана штанов нечто среднее между тапочками и туфлями, обувь, сделанную из войлока, и бросил ей.

– Для начала проори: «Северный ветер, ты – лучший». Но только так, чтобы вон те вороны взлетели. Громко, поясняю для тупых.

Убедившись, что он не шутит, Лария прокричала:

– Северный ветер, ты – лучший!

– Мышь. Дохлая, – резюмировал Джерго. – Громче.

Лария набрала воздух и заорала так, что едва не порвала связки.

– О, – заметил Ветер насмешливо, – шевелится. Ладно, беги. Двадцать.

– Но я…

– Двадцать два.

Девушка натянула мягкую обувь на заледеневшие ноги и бросилась бежать. Джерго снова запрыгнул на турник.

Бежать поначалу было легко. Обувь оказалась тёплой и удобной, а подошва не скользила. Очень скоро Лария перестала ощущать холод, несмотря на лёгкость рубашки. Потом почувствовала, что задыхается, а по спине течёт пот. Ещё через непродолжительное время девушка остановилась, судорожно вдыхая воздух ртом. Посмотрела на другую сторону пруда. Джерго всё ещё качался.

Глава 10. Встреча со страшной женщиной

Легкий пушистый снег падал с белого неба. Сад был полон того жемчужного света, какой бывает лишь зимой в пасмурный день.

– Ты когда-нибудь нарушал правила? – Эрика улыбалась Андрашу, сияя ямочками на щёчках.

Они гуляли по саду, мимо замёрзшего пруда, по крутому мостику над ручьём, вдоль лиственничной аллеи…

– Нет, – Восточный ветер пожал плечами. – Зачем? У нас в семье уже есть тот, для кого правила не писаны.

– М-м, не говори мне о Северном ветре, – девушка нахмурилась.

– Обычно Джерго нравится девушкам, – заметил Андраш.

Эрика возмущённо вздёрнула нос.

– Что в нём может нравиться? Хам, гад и мерзавец. В нём совершенно нет чести.

Восточный ветер хмыкнул. Ему очень хотелось промолчать, но обострённое чувство справедливости не дало:

– Он смел, отважен, непредсказуем и решителен. Думаю, Джерго способен на подвиги. По крайней мере, мне кажется, так считают девушки.

– А ты способен на подвиги? – Эрика лукаво улыбнулась.

Андраш обернулся к ней и задумался.

– Не знаю. Что ты называешь подвигом? На сумасбродства – нет. А если я делаю то, что должен, то, не думаю, что это подвиг.

– Мой скромный герой! – засмеялась та. – А ты бы мог прийти ночью под мои окна и спеть мне любовную песню? Просто так, не когда я попросила?

– Зачем? – удивился Восточный ветер. – Ночью ты спишь. Это будет неудобно. Опять же, на холоде голос будет звучать некрасиво и, скорее всего, осипнет.

«А Джерго, если бы такое взбрело ему в голову, наверняка бы проорал под балконом что-то хриплое и неказистое, даже не задумываясь о том, как звучит его голос и что с ним будет наутро», – с внезапной досадой подумала принцесса.

И ей отчаянно захотелось, чтобы Андраш сошёл с ума и сделал для неё что-то совершенно не разумное.

– Залезь, пожалуйста, на дерево, – попросила она, – очень нужно.

Восточный ветер споткнулся.

– Что, прости? – обернулся он к девушке.

Она повторила просьбу.

– Зачем? – не понял Андраш. – Это вредно для самой яблони, я могу сломать ветку. Для чего это тебе? Может, можно решить вопрос иначе?

У Эрики задрожали губы, и она отвернулась. Он действительно не был способен на безумие. Она злилась на Джерго, что тот бросил их с Эйдис в лесу на растерзание волкам, что беззастенчиво хватал её за… Одним словом – нарушал этикет. Но его непредсказуемость и даже жестокость пленяли её. Восточный ветер был слишком предсказуем…

– Поцелуй меня, – вдруг яростно потребовала принцесса. – Целоваться же ты умеешь?

– Я тебя обидел? – мягко спросил Андраш, останавливаясь и поворачиваясь к ней. Он осторожно взял девушку за плечи заглянул в глаза. – Ия?

– С чего ты взял? – рассмеялась она нервно. – Просто я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

– Когда ты обижаешься, у тебя светлеют глаза, – мягко заметил он. – И левый уголок губ чуть подрагивает. Как сейчас.

Ветер вдруг притянул её к себе и коснулся губами лба.

– Мне нельзя тебя целовать, – прошептал тихо. – У меня есть невеста. Если я пройду испытание, то она станет моей женой. Если погибну… В любом случае, зачем тебе первый поцелуй от того, кто никогда не сможет назвать тебя своей женой?

«Это я – твоя невеста!» – чуть не выкрикнула Эрика и закусила губу, чтобы удержаться. Ей вдруг стало досадно, что она сама себя собственной хитростью низвела до вторых ролей. Впрочем – осознала принцесса – это была даже не её хитрость, а хитрость брата.

– Это решать мне! – вспылила Эрика, топнув ногой.

Дома все кавалеры боялись гнева герцога Эйдэрда. Медведь любил свою дочь и баловал её, не зная меры. Суровый к сыновьям, Эйд исполнял практически все желания и даже капризы дочки. Кроме одного. Самого главного. И когда Эрика, разрыдалась перед отцом, уверенная в силе собственных слёз, то неожиданно обнаружила, что для герцога есть всё же что-то важнее дочери. Честь. И верность данному слову. Это оказалось неожиданной неприятностью.

– Нет, – возразил Андраш. – Такие вещи решает мужчина. Мужчина решает – начнёт ли он, а женщина – закончит ли начатое.

И Восточный ветер, видимо, такой же, как её отец. Эрика вдруг подумала, что если бы Андраш узнал, что именно она – та самая невеста по договору, то никакие мольбы и слёзы не заставили бы его сохранить эту тайну.

– Андраш, я хочу, чтобы ты покачал меня. На качелях. Я где-то здесь видела их.

Тот улыбнулся и кивнул.

«Он в меня влюблён, – мрачно подумала Эрика, – но не коснётся даже руки, потому что нельзя. Потому что считает, что меня это оскорбит. А вот Джерго…». И ей снова вспомнились бесстыдные объятья наглого царевича, и девушка почувствовала, как неудержимо краснеет, и как по телу разливается странный жар.

Когда они подошли к старой липе, к ветви которой были подвешены желанные качели, то обнаружили что место уже занято. Задумчивая Илария слегка раскачивалась на них.

– Пожалуй, нам стоит прийти позже, – заметил Андраш.

Позже? Ну вот ещё!

– Ваше высочество! – Эрика решительно двинулась к собственной фрейлине. – Вы, наверное, замёрзли и вам, наверное, пора идти в дом.

Девушка очень старалась говорить вежливым и кротким голосом, но в нём отчётливо прорывалось раздражение и властность. Илария вздрогнула, подняла на них глаза. В них, как обычно, вспыхнул застенчивый испуг, и Эрика спокойно и уверенно направилась было к качелям, но вдруг…

– Нет, благодарю, – вдруг ответила нахалка, – я хочу побыть здесь ещё.

Принцесса замерла, не веря своим ушам.

– Ваше высочество, – процедила она, – я думаю…

Илария нахмурилась, закусила губу, отвела взгляд, но всё же повторила:

– Я останусь здесь. А вы можете идти… дорогая, – добавила обнаглевшая лженевеста чуть дрогнувшим голосом.

– Доброго вечера, ваше высочество, – Андраш наклонил голову и слегка потянул Эрику прочь.

Однако принцесса не привыкла сдаваться.

– А я думаю, вам стоит идти в другое место, – жёстким, властным голосом произнесла она. – Мы тоже хотим покататься на качелях…

Глава 11. Лария орёт

Лария пыталась бежать. Ноги болели. Девушке казалось, что вместо бедер у неё ножи. Она кусала губы, стараясь удержать стон. Джерго бежал перед ней, спиной вперёд и издевался.

– Ты ковыляешь, как беременная утка.

– Утки не беременеют, они несут яйца, – выдохнула Лария.

– Да ладно? – Джерго вскинул бровь. – А я и не знал. Значит, ты единственная в мире беременная утка.

Лария мрачно взглянула на мучителя. Утром Ветер принёс ей другие, более удобные и лёгкие штаны, рубашку, более подходящую по размеру, тёплую куртку и шапку, которая завязывалась под подбородком и надёжно закрывала шею со всех сторон. А ещё удобную тёплую обувь. Когда девушка попыталась поблагодарить, Северный ветер закатил глаза, высунул язык, сделав вид полтрупа, а потом попросил не творить из него спасателя беспомощных дев. «Ты же понимаешь, что рано или поздно я потребую свою плату? – уточнил он, язвительно улыбаясь. – Она будет большой, но я ещё не придумал, что я от тебя хочу».

Благодарить расхотелось сразу.

Голова кружилась, но Лария продолжала бежать. Не быстро, просто равномерно двигаться.

– Нет, – Джерго рассмеялся, – не утка. Барсук, сожравший медведя.

– Волка, – выдохнула Лария. – Барсук, сожравший волка.

Ветер заржал.

– Шутка, конечно, тупая, – заметил он, – но для тебя сойдёт. Я, когда впервые увидел твою унылую рожу…

– Помню, у тебя пропал аппетит, – фыркнула сердито Лари.

– Именно, – фыркнул Джерго. – Ты разве что сопли за столом не лила. Не очень-то приятно. Как мышь, попавшая в мышеловку.

Лария с досадой взглянула на него.

– Так оно так и есть, – проворчала она.

– Говори чаще и больше, – посоветовал он. – Тогда совсем собьёшь дыхалку, и бежать станет куда труднее.

– Ты же говоришь.

– Пфе, – фыркнул Джерго, – сравнила. Твоя беда, мышь, что ты не умеешь веселиться.

– А что здесь весёлого? – Лария действительно начала задыхаться. Она остановилась и гневно продолжила: – Я – невеста не пойми кого. Мне ни один из вас вообще не нравится! И я вам – тоже не нравлюсь. Я здесь не по своей воле. Впереди испытание, в котором я могу погибнуть… Да ещё эта… Зима. Ненавижу зиму!

Джерго тоже остановился.

– Все то, что ты перечислила, это весело, – рассмеялся он. – И очень смешно. Ты можешь лить слёзы, а можешь наслаждаться. Ты – невеста трёх парней, трёх ветров. Не знаешь их? Так отлично: можно узнать. Это весело. Не нравятся тебе? Так ты их не знаешь. Не нравишься им? Так ещё смешнее. Прикинь, трое мужиков, которых ты не знаешь и которым ты не нравишься, должны будут убивать друг друга ради тебя. Ну не смешно ли?

– Умереть просто от смеха, – сумрачно отозвалась девушка.

– Не по своей воле… Так ты и на свет появилась не по своей воле. Какая разница? Испытание – самое весёлое из всего, что ты перечислила. Рискнуть и сразиться, и чем менее известно с чем, тем веселее. А зима… Чем тебе зима не угодила?

– Снег. Холод. Лёд.

– Это ещё не холод. Вот ты зануда! Беги давай, чего остановилась?

Он вдруг наклонился, сгреб снег. Лари догадалась зачем раньше, чем успела осознать, и бросилась бежать от него. Но Ветер всё равно догнал, повалил в сугроб…

– Нет… пф-ф… не…

Лария брыкалась, пытаясь увернуться от снега в лицо, но Джерго, оседлавший её талию, не давал такой возможности, пока снег не закончился. Затем вскочил.

– Живая, – заметил, – а притворялась дохлой. Беги давай. За каждую остановку будет снежная ванна.

– Ненавижу тебя! – прошипела Лария, с трудом поднимаясь.

– Неравнодушна – уже прекрасно, – рассмеялся он. – Ну давай, барсучиха. Ковыляй. Можешь на четырёх, если тебе так удобнее.

– Урод, – прорычала девушка, но действительно побежала. И – странное дело – мир перестал кружиться перед глазами.

– Да ладно, – фыркнул он, – не ври, я – красавчик.

– Моральный урод.

– А, ну тогда ладно. Так бы сразу и сказала. Спасибо, конечно, за признание в любви, но, прости, это невзаимно.

– Я тебе не признавалась!

Лария возмущённо бросилась на него, но Джерго развернулся и прибавил хода. Девушке срочно нужно было ударить его. И как можно больнее. Всё внутри просто кипело от злости. И Ветер был рядом – вот он, вот ещё чуть-чуть и рукой достанешь… И она почти-почти схватила его, когда они уже подбегали к турнику, но споткнулась и растянулась во весь рост. Правый локоть полоснуло огнём.

Лария встала на колени, схватила левой рукой правую руку и заплакала. Джерго опустился рядом, обнял девушку за плечи.

– Ну пореви, ладно, – шепнул. – Понимаю, обидно, что у меня к тебе нет никаких чувств…

– При чём тут это? – возмутилась Лария сквозь слёзы. – И вовсе я… Я сказала, что ты – моральный урод…

– А хорошие девочки всегда любят плохих мальчиков. Или ты не знала? – рассмеялся он. – Ну всё, не плачь. Так и быть, я тебя поцелую. В качестве награды.

– Даже не думай! – Лария отпрянула. – Вовсе не… Ты вовсе не нравишься мне! Ты отвратительный, злобный, ядовитый и… и холодный, как…

– Зима? – подсказал Джерго, улыбаясь.

– Да! Ненавижу тебя, как зиму!

Северный ветер встал, и девушка тоже поднялась, чтобы не оказаться у его ног. Рука ещё ныла, но уже было терпимо.

– И всё же ты молодец, – кивнул Джерго. – В твоём состоянии пробежать круг – это почти подвиг. А, главное, не ныла и не просила пощады. Пожалуй, стоит тебя поощрить…

Лария попятилась.

Царевич приподнял бровь и высокомерно взглянул на неё:

– Ты же не поверила всерьёз, что я стану пачкать губы о полудохлую мышь? Я пошутил. Даже не рассчитывай. Но кое-что я для тебя реально сделаю. Идём.

Ей ничего не оставалось, чем пойти за ним.

«Кто была эта женщина? И… Это же не сон? Нет, это не мог быть сон. Это было во сне, но она точно не была сном, – думала Лария. – Но тогда и тот мужчина тоже не был сном…». И ей стало как-то совсем не по себе.

– Ты когда-нибудь спал так, чтобы видел сон, но это не было сном? – спросила вдруг она.

Глава 12. Совет ветров

Лария орала, когда они мчали вниз, виляя между сугробами, и ветер забивал её крик обратно в горло. Джерго слегка ударил коленями по ногам девушки, заставив их согнуть. Она вопила, рыдая, но не решаясь даже дёрнуться, когда они промчались вдоль синей бездны, почти по самому краю снежного нароста, и за ними в бездну ухнула его часть. Она пищала и смеялась, когда совсем рядом с головой промчался огромный камень, похожий на серый клык. Но, когда они вырвались прямо к пропасти и снег ушёл из-под их лыж, Лария сорвала голос.

Они пролетели через ущелье, и девушка умерла и снова воскресла, когда на противоположной стороне пропасти лыжи вновь коснулись снега и заскользили по нему. Джерго резко развернулся и замер. Лария сползла по его ногам, как по стеночке, и бессильно опустилась, прислонившись к его коленям.

– Не рассчитал немного, – задумчиво выдал Ветер. – Забыл, что нас двое, и мы будем тяжелее…

Лария, содрогаясь от слёз и истеричного смеха, задрала голову и попыталась разглядеть его лицо. Но снизу был виден только нос и подбородок. Не самый лучший вид.

– Своеобразные ощущения, – заметил Джерго, наклонив к ней лицо. – Устройством человеческого тела ты тоже не интересовалась, я так понимаю? Отличия мальчиков от девочек знаешь?

Но девушка не слышала, что он говорит. Сердце почти выпрыгивало из груди, она дышала рывками, а затем, схватившись за его руку, поднялась и внезапно обняла его и прижалась к плечу.

– Научи меня так… Пожалуйста!

Джерго рассмеялся.

– Научить чему? – спросил вкрадчиво. – Ходить на лыжах или отличиям мальчиков от девочек?

Лария посмотрела на него влюблённым и совершенно счастливым взглядом.

– На лыжах, – прошептала она.

Северный ветер снова рассмеялся. Развернул её, прижимая к себе спиной.

– Ноги согни. Нет, надо пружинить на них. Расслабленно и твёрдо. Ты должна чувствовать лыжи, а они – тебя. Как единое целое. Это – танец. Впрочем, танцы – это тоже не про тебя. Не стесняйся шевелить бёдрами. Нет, не так… Так корова под седлом шевелит… Плавнее… Да.

Они скользили снова вниз, но в этот раз медленнее. У Ларии было чувство, что из неё вынули душу, выбили, перетряхнули, а затем, чистую и сияющую как снежные вершины, засунули обратно. Никогда ещё она была так счастлива и так безоблачно спокойна.

– Я научу тебя ходить на лыжах, – вдруг сказал Джерго, когда они катились попрёк склона, – если ты сейчас громко крикнешь: «Зима, я люблю тебя».

Лария снова запрокинула голову, а потом рассмеялась и закричала изо всех сил:

– Зима, я люблю тебя!

Справа что-то ухнуло. Джерго резко обернулся в сторону горы.

– Перестаралась, – прошептал он, вильнул, резко отталкиваясь и ускоряясь.

Лария тоже посмотрела вправо, и увидела, как на них стремительно движется плотное снежное облако. Она едва не закричала, но Джерго зажал рукой её рот.

– Достаточно. Дома покричишь.

Она неслись, ускоряясь, почему-то не прочь от лавины, а вниз и поперёк её движению. Лария хотела сказать Северному ветру, что это неправильно, что ужасно быстро растущая снежная волна, с грохотом надвигающаяся на них, непременно догонит и погребёт их под собой, но Джерго не разжимал её рта. Всё мышцы девушки одеревенели от ужаса.

И всё же лавина прошла мимо них, лишь слегка обдав снегом, и ухнула вниз.

Джерго остановился.

– Красиво, – прошептал завороженно.

Лария слегка укусила его за ладонь, напоминая о себе. Ветер отпустил лицо девушки.

– Всё ещё любишь зиму? – спросил шёпотом.

– Люблю, – ответила она.

– Ну, тогда поехали наверх. Это не так весело, как вниз…

Домой они добрались только к ночи. Когда уже скакали на лошавасе, Ларию сморил сон, и она, прислонившись к Северному ветру, заснула, убаюканная мерной поступью и его объятьями. Девушка впервые не думала, о том, что её ждёт впереди. Она просто радовалась. Джерго казалась милым, горы – сказочными, и даже приятная боль в теле от утомлённых мышц не беспокоила её. Ехидные, ядовитые реплики парня представлялись счастливому созданию милыми, остроумными шутками.

Подъехав к своему дому, Джерго спрыгнул, снял Ларию с седла, слегка встряхнул.

– Эй! Тебе лишь бы спать! Идём. Чай, еда, душ и дом. Чай и еда – за тобой. И печка тоже.

Девушка удивлённо глянула на него:

– Мы же ели в горах?

Джерго действительно захватил с собой хлеба и тот кусок колбасы, который отрезала Лария в темноте.

– Тебе хватило, мне – нет, – ворчливо отозвался Северный ветер. – Ты каталась, а я – катал. И вообще, учитель – я, поэтому ты слушаешься, а я ничего не делаю.

Он зевнул и ввалился в ласково скрипнувшие двери. Лария, у которой всё тело ломило, уныло представила, как будет топить печку, ставить чай… Хотелось просто упасть и уснуть…

В дверях кухни Джерго внезапно замер, весь подобравшись, словно хищный зверь.

– Я тебя не звал, – прорычал низким голосом. – Зачем припёрся?

Лария выглянула из-под его локтя и увидела Андраша, который сидел в кресле и, видимо, только что проснулся.

– Есть разговор, – Восточный ветер соскочил с кресла.

– Иди к демонам, – злобно бросил Джерго.

– Добрый вечер, Эрика, – кивнул Андраш. – Хорошо, Север. Тогда встретимся через час у отца.

Он прошёл мимо взъерошенного и злого брата и вышел.

– Почему ты… – начала было Лария, но Северный ветер перебил её:

– Вопросы задаю только я. Пошли учиться ходить на лыжах.

– Прямо сейчас? – с ужасом прошептала девушка. Все кости и суставы разом отчаянно заныли. – А как же чай?

Джерго глянул на неё почти чёрными от злобы глазами.

– Обойдёшься. Идём.

Лария почти не удивилась, что у Ветра оказалась вторая пара лыж. К ним он выдал наточенные палки. И мучил несчастную девушку, несмотря на пронзительный ветер с севера, целый час, а затем затащил в её комнату по стене и сурово потребовал:

– Снимай штаны.

– Нет.