Невинная для Цербера

Пролог

- Я просто хотела сказать, что вы ещё молодой, – поправилась я, мысленно себя хваля, что наконец-то включила мозги.

Со стороны водителя раздаётся громкий хмык.

- А вы уверены, Варенька? Может, всё-таки взглянёте разок.

Нет!

Меня от его голоса-то перетряхивает и внизу живота теплеет.

Отрицательно качаю головой, не надеясь, что он вообще заметит.

Неожиданно Цербенов снижает скорость, а потом вообще прижимается с трассы к обочине. Глушит двигатель, оставляя только подсветку приборной панели и фары.

- Варя, посмотрите на меня, – и это не звучит просьбой.

Делаю глубокий вдох, как перед прыжком в воду, прежде, чем повернуть голову в нужном направлении.

Виктор спокойно смотрит на меня, и только его взгляд, словно кнут, подстегивает меня к сумасшествию.

- Смотрю, – почти шепчу пересохшими губами.

Бессознательно облизываю их, и тут же подмечаю, как наливается чернотой и тяжестью взгляд Виктора.

- И что видите? – хриплым голосом подстёгивает меня.

- Вас.

Лёгкая усмешка в самом краешке его сексуального рта мешает мне сосредоточиться на ситуации, чтобы не наговорить глупостей.

- Я хочу вас, Варвара. Что вы на это скажете?

Пролог 2

Несколькомесяцевназад

Варвара

Уже пару часов спустя я поняла, что зря сегодня выбралась из уютного кокона своей квартиры, согласившись приехать на день рождения университетской подруги Илоны. Меня больше привлекла возможность прокатиться за город на свежий воздух, раз семья Разумовских решила провести празднование в своём загородном коттедже, но я явно переоценила свои силёнки.

А ещё ОН. Виктор.

Цербенов Виктор Петрович - мой арендодатель, а ещё профессор и зам ректора московского университета, один взгляд которого действует на меня как большая доза невро-паралитического газа.

Оказалось, он знаком с семьёй Разумовских, и, естественно, его тоже пригласили на праздник. Едва я его увидела, то решительно захотела домой, но Илона требовала остаться.

- Варюш, ну ты чего?! Может кто обидел? – быстро тараторила она, усаживая меня в дальний угол гостиной поближе к балкону. – Ведь тебя практически невозможно вытащить из дома, так что раз я смогла свершить этот подвиг, то ты просто обязана дождаться моего трёхэтажного торта.

Пришлось изобразить улыбку и согласиться, но легче не стало.

Незнакомые люди, что смотрели на меня как на диковинную зверушку, тяжёлый от множества парфюмов и паров алкоголя воздух, и соответственно, бесконечное волнение из-за дискомфорта и стеснение сделали своё дело.

Больное сердце дало сбой.

Чувствуя слабость в руках и давление в груди, поспешила на улицу, едва ориентируясь в большом незнакомом доме. Пелена перед глазами тоже не особо помогала, но, слава богу, я не заблудилась в трёх соснах.

Выскочила на заднее крыльцо, где как раз никого не было, и обняла холодную колонну как родную. Прижалась горящей щекой к освежающей прохладе и прикрыла глаза, пытаясь побороть дурноту, что всё сильнее подступала к горлу. В моём случае, главное – не грохнуться в обморок. Не хочется в высшем свете стать «звездой», что перепила. О своей болезни вне близких я не распространялась, не желая видеть в глазах людей неловкость и сочувствие. Хватает этих взглядов от Алёнки, моей подруги, и Ярослава, троюродного брата.

- Варвара! Вам плохо? – голос Цербенова прямо за моей спиной буквально выдернул меня за шкирку из полузабытья.

Ощущение от его появления, как будто я нырнула голой в прорубь на крещенские морозы.

- Не-ет, Виктор Петрович. Немного… голова закружилась, – старательно вру, пытаясь ворочать онемевшим языком как можно лучше.

Он, кажется, в курсе моих бед с здоровьем, но выглядеть умирающей перед любовью всей своей жизни я просто не могла.

- Уверены? – жёсткий голос мужчины был нашпигован сомнением.

- Да, извините за беспокойство. Я лучше поеду домой. Наверное, выпила лишний бокал шампанского.

Я, конечно, же не пила. Вообще не пью.

Отлепила тело от опоры и развернулась лицом к Виктору. Глаз выше его сильной шеи, что сейчас виднеется в расстёгнутом воротнике голубой рубашки, я не поднимала.

Смотреть ему в лицо я в принципе не могу. Мне кажется, он сразу всё про меня поймёт, без труда раскроет главный секрет – я давно и безнадёжно в него влюблена. С первой встречи, с первого взгляда, с первого вдоха рядом с ним.

- Я вас отвезу, – поставил перед фактом Цербенов, подхватывая мой локоть. – Идёмте в дом за вашим пальто. Стоять в одном платье на таком ветре недопустимо.

От его прикосновения я мгновенно растерялась, что даже не сразу поняла смысла слов.

- Ой, что вы, Виктор Петрович, я сама. Сейчас вызову такси.

Старательно пытаюсь скинуть обжигающие пальцы с руки и отойти от него куда подальше.

- Уже поздно, Варвара. Никаких такси. Я сам.

И в его тоне сплошные металлические нотки, не допускающие даже малейшего отрицания с моей стороны.

Мы вернулись в дом, где меня усадили на танкетку в холле. Виктор молча ушёл и вернулся минут через пять с нашей верхней одеждой.

- Я попрощался с хозяевами и именинницей от нас обоих.

Боже! Теперь придётся вытерпеть кучу вопросов Илоны, откуда я знакома с Виктором.

От предстоящих пыток не смогла сдержать тяжёлый вдох, но делать нечего.

Цербенов любезно помог накинуть пальто, при этом случайные прикосновения его пальцев к моим плечам, когда он помогал поправить воротник, заставляли меня вздрагивать всем телом. Дыхание перехватывало, а сердце снова сбилось с нормального ритма, но в этот раз от мужчины рядом со мной.

Придерживая меня под локоть, мы дошли до огромной машины. Мужчина галантно помог взобраться на этот чёрный Эверест, снова лишая меня покоя.

Также молча, как и до этого, мы тронулись в путь, и в той же тишине продолжалась поездка в город.

ОН везёт меня домой и это впервые, когда мы с ним наедине в таком маленьком пространстве, а рядом ни души. В окне только мелькают единичные освещенные островки чьих-то загородных домов, живописно разбросанных среди лесного массива, и те, спустя некоторое время, пропадают. Теперь фары освещают только дорогу и обочину.

Глава 1

Виктор

Свадьба – это то самое мероприятие, НЕ посещение которого у меня стоит в моём списке «Никогда не» под номером один. Да только не явиться на свадьбу любимой и единственной племянницы – это даже для меня «потолок».

Алёнка вроде бы нашла своё место в этом грёбанном мире. Осталось убедиться, что её выбор верный на все сто процентов.

В аномальности моего поведения убеждён даже мой давний друг Терентьев Константин Олегович, глава земельного комитета при администрации нашего города, которого я взял с собой за компанию, так как в приглашении на свадьбу было указано «+1».

Явись я один, то подсадят к озабоченным дамочкам, которые мне ни на одно место не сдались, а возьми я с собой спутницу, то придётся до её горьких слёз объяснять, что ей нет смысла ловить букет невесты. Замуж я её не позову в любом случае.

- Чёрт, Цербер, видеть тебя на свадьбе – это просто какой-то кринж! – сыпет он соль мне на рану.

- Кринж, Кость, это слышать от тебя, которому через пару месяцев стукнет полтинник, это самое слово «кринж».

Он ржёт, занимая место рядом со мной, и ещё дополнительно придвигает свой стул поближе к моему, тем самым создавая намёк на интим между нами. Шутник он и яркий балагур!

- Да ну тебя, Виктор! Я через обогащение речи вливаюсь в современный поток, так сказать, хочу быть ближе к молодёжи. Хотя сегодня мне такой возраст очень даже подходит, ведь я выполняю роль телохранителя твоего сердца от посягательства молодых и незамужних. Смотри, какие голодные взгляды бросают в твою сторону три девушки за столиком у сцены. Я же у них теперь как голубая кость в горле.

Брезгливо морщу нос и даже не смотрю в обозначенную Костей сторону, так как масленые взгляды этих барышень я чувствую на протяжении всего вечера, который, к моей огромной радости, подходит к концу.

Остался торт и букет, после чего я официально имею право слинять.

- Нет, Цербер, это какая-то вселенская несправедливость! Тебе уже давно не тридцать, а ты словно заколдованный. И женщины, как всегда, у твоих ног и члена. Я тоже так хочу!

Смотрю на Костю, который для своих лет выглядит вполне хорошо, ну за исключением парочки моментов, о чём ему и сообщаю.

- А ты отстегни вот этот спасательный круг, – тыкаю пальцем в его округлившийся живот и продолжаю, – и прекрати улыбаться налево и направо как недалекий. глядишь, мир немного изменится.

- О, великий Гуру даёт бесплатные советы! – веселится Костя, изображая шутливый поклон в мою сторону.

- Не надо благодарности, – лениво отмахиваюсь от него, как от надоевшей мошки.

- Хотя, ты знаешь, что клал я на такие советы, – уже серьёзнее продолжает Терентьев. – Меня должны полюбить таким, какой я есть – с пивным животиком и долбанутым чувством юмора.

Смотрю на друга в поиске юмора в его словах, но не нахожу. Даже удивляюсь, как он умудрился прожить полвека и до сих пор верить в бескорыстную любовь. Зато Костя уже не обращает на меня никакого внимания, рыская взглядом по залу, видимо, в поиске той самой, что полюбит его в истинном облике. И таки, подлец, нашёл кого-то!

- Вот! – эмоционально шепчет мне на ухо, едва не прыгая на стуле от перевозбуждения. – Вот, смотри, какая милашка с длинной русой косой. Вот такой ангел точно сможет оценить все мои прелести по заслугам. Как её зовут? Цербер, ну посмотри же!

Тычет от нетерпения меня кулаком в рёбра, и того гляди руками развёрнёт мою голову в нужную ему сторону. А мне и смотреть не требуется.

- Крыжовникова Варвара, НО только её не интересуют мужчины.

В голове сразу всплывает наш с Варей разговор пару месяцев назад и её слова, что против воли буквально прописались в моём подсознании с точностью до каждой запятой.

«Я не встречаюсь с мужчинами. Мне неинтересны сексуальные отношения. Ни с кем. Думаю, мой ответ, Виктор Петрович, вполне развёрнут? Что скажете?».

Да, блять, мне впервые стало настолько неловко за самого себя. Как будто мне снова пять и я громко и матерно выругался в присутствии высокопоставленных гостей моих родителей. Только и осталось самого себя наказать презрением и углом в тёмном чулане.

- Это как? – отмирает Костя, который «переварил» мой ответ. – Лесби что ли?! – расстроенно восклицает, что немолодая пара за соседним столиком стало удивлённо нас рассматривать.

Варя у нас вряд ли из таких, точнее сто процентов, что нет, но специально для Кости неопределённо пожимаю плечом. Пусть мучается и заодно не полезет знакомиться с нашей деревенской девочкой.

- Вот же паскудство! – огорченно тянет Терентьев, но взгляд от девчонки не отводит. – А на вид такая няшка вкусная и эти волосы длинные как из сказки, да и имя сказочное.

Видимо, мои намёки оказались слишком неуверенными, а Костик-Котик реально поплыл от чар Варвары и надо бы что-то с этим делать, пока не поздно.

- Терентьев, это лишь ширма для богатых. Барышня у нас из деревни, сиротка с больным сердцем, которая безжалостно играет своим состоянием на психике состоятельных родственников. Жених сегодняшней свадьбы Ярослав – её троюродный брат, который о существовании больной родственницы не знал вплоть до смерти её родителей в аварии. Так что если хочешь попробовать себя в роли её «папика», то милости просим.

Глава 2

Варвара

Сегодня Новый год! Только вот настроение отнюдь не праздничное. Наблюдая в магазине за предновогодней суетой людей, я особенно чётко осознаю, что одна.

- Варенье ты моё крыжовниковое, что случилось? – трепет меня за плечо Алёна, заглядывая в глаза. – Это тебя так мандарины расстроили, на которые ты печально смотришь уже минуты две.

- Ага. Такие… – на секунду задумываюсь в чём бы таком обвинить идеальные фрукты, лежащие на витрине магазина, – оранжевые.

Алёнка громко хмыкает, пытаясь сдержать улыбку, и тоже смотрит на несчастный цитрус.

- Оранжевые и в пупырышку. Ужас! Действительно, стоит погрустить.

Теперь улыбаюсь и я. Постоянного позитива Кудряшки мне действительно не хватает. Алёнка теперь замужняя дама. От меня она съехала ещё пару месяцев назад, когда поняла, что не может жить без своего любимого Единорожки.

- Варюш, ну правда, ты меня пугаешь. Совсем затворница стала. Илона жалуется, что в последнее время ты с ней даже по телефону практически не общаешься.

- У меня всё хорошо. Просто учёба, работа… не успеваю, – я оправдываюсь и прячу взгляд, чтобы набрать в пакет всё тех же мандаринов.

- У меня на днях родилась мысль, – провозглашает Алёнка, вставая рядом со мной.

Берет из ящика ананас и придирчиво его разглядывает. Театральная пауза давит мне на нервы, но я не тороплю подругу. Сама нервничаю.

– После Нового года мы с Яром переедем к тебе. Буду сама контролировать твой день, включая эту твою работу «на дому».

После такой милой угрозы, я едва не роняю пакет с фруктами на пол.

- Это как?! – растерянно бормочу я.

В голове миллионы панических мыслей с единым итогом, им ко мне никак нельзя.

– Виктор Петрович будет недоволен, – вырывается первое, что более менее должно остановить Кудряшку.

- Дядьку я и спрашивать не стану. Не его ума дело, – Алёна жёстко отфутболила и мои протесты, и лишнии упоминания о своём родственнике.

Мне же о нём вспоминать даже мой кардиолог не советует, чтобы избегать перегрузок.

- Лёнчик, а давай не будем пороть горячку? У меня всё хорошо, у вас с Яром вроде как медовый месяц, так что активных кроликов в соседней комнате я видеть не желаю. Ещё лопну от зависти. А милоты от встречи с животными мне и так хватает, – как могу стараюсь быть убедительной.

Забраю из рук подруги зелёный ананас и подаю ей спелый.

- Точно! – оживилась Кудряшка, закидывая фрукт в нашу тележку с продуктами. – Как там поживает Цербер младший? – тут же меняет тему.

Час от часа не легче.

Пора заканчивать поход, тем более фрукты были последним номером в моём списке покупок. Толкаю тележку всей массой тела, чтобы поскорее добраться до кассы, где придётся ещё полчаса стоять. Желающих отовариться ранним утром 31 декабря немало.

- Боже, зачем ты его всегда зовёшь младшим? – бросаю через плечо семенящей следом за мной Алёнке.

- Ну а как ещё назвать его маленькую копию? Тем более старший прохлаждается хрен знает где. С кем, кстати, тоже. Так что хоть я должна позаботиться о малыше.

- Могу ответить только про младшего, а ещё лучше поехали ко мне и сама посмотришь, что у нас с ним всё прекрасно.

Алёнка с рожицей полного удовлетворения кивает мне головой так активно, что её волосы-пружинки скачут как заводные. Кажется, именно этого и добилась девчонка, но вот только зачем ей моё приглашение в её же квартиру?!

Этот вопрос не покидает меня всю дорогу до дома. Между молитвами за упокой наших с ней душ я снова и снова вспоминаю странное поведение подруги.

На очередном обгоне впереди идущей машины я снова схватилась за сердце. Алёнка водит настолько лихо, что мне, потерявший родителей в автокатастрофе, становится жутковато. И тут, как в известной фразе… молилась ли ты на ночь?

Кудряшка же как всегда только подтрунивает надо мной и моими страхами.

- Ой, Варенька, тебе только в санях, запряжённой старой лошадью, ездить. Я же как черепаха плетусь, а ты вон всё равно молитвенно руки на груди сложила.

- Да?! А мне казалось, что я незаметно? – выдыхаю я, и дёргаю руки с груди на колени. – Ты же знаешь мою историю, поэтому не должна так удивляться.

Она резко перестаёт улыбаться.

- Прости, Варенье. Согласна, имеешь право на рефлексы.

Обсуждать своё прошлое, да ещё и грустное, мне совсем не хочется, поэтому меняю тему.

- Мне показалось, что ты напрашивалась ко мне в гости?

Аленка уличённо морщит нос и трагично вдыхает. Я сразу начинаю давить на подругу.

- Лёнчик, колись!

- Ой, да это всё противный Единорожка! – недовольно фырчит, но не замечает, что при упоминании старого прозвища мужа, снова начинает улыбаться краешками губ. – Твой дорогой братец заявил, что я на тебя слишком наседаю. Мол, не фиг лезть в твою жизнь, если ты сама не просишь помощи. Так же и с квартирой. Ты будто боишься, что однажды получишь оттуда мощного пинка под зад.

Ну-у, вообще-то так и есть. Я сейчас не плачу за квартиру, только за коммуналку и то не полностью. По факту, живу даром. Когда-то Цербенову надоест эта благотворительность и он просит меня с вещами на выход. А идти мне некуда и не к кому, кроме тех же Алёнки с Ярославом. Быть третьим колесом в их молодой семье я точно не желаю.

Глава 3

Виктор

У всех есть привычки и ритуалы. Я не исключение. Только если другим можно их нарушить, то мне нет. Последствиями моего буйного нрава исписаны страницы моего юношества и отрочества. Чтиво, так сказать, на любителя.

- Викто`р, – женский сексуальный голос с добавлением искусственной нотки хрипотцы нарушает моё уединение.

Растягивает вторую гласную моего имени на европейский манер только Алана Верджинская, молодая и прекрасная бизнес-леди с двойным гражданством. А ещё она – одна из моих прошлых любовниц. Настолько прошлых, что начать с ней снова трахаться в мои планы точно не входило.

- Алана. Неожиданная встреча, – продолжаю смотреть на огонь в камине, игнорируя даму.

Следом за голосом раздаётся и тонкий стук каблуков по многолетнему паркету. Это самая старая комната поместья моих таких же старых друзей.

- Понимаю. Я и сама удивилась, когда поняла, что хочу встретить Новый год непременно в России.

Хмыкаю, но только мысленно. Оказывается, секс со мной был в планах Аланы. У меня никто не спросил.

- Ну, знаешь, снег, мороз и прочая новогодняя атрибутика, – изливает душу женщина, приближаясь к моему креслу.

Но меня не обходит, предпочитая оставаться за спиной, вне поля моего зрения.

- В последнюю нашу встречу, полтора года назад, ты заявила, что ненавидишь эту ужасную страну. Мол, Россия также холодна, как и моё ледяное сердце.

- Я тогда ошиблась, Викто`р, – и горькая усмешка ясно звучит в тишине небольшой комнаты. – У тебя не ледяное сердце, у тебя его просто нет.

- Тогда зачем ты здесь?

- Соскучилась. И … – Алана делает маленькую паузу, склоняясь к моему уху. – Хочу тебя. Надеюсь, это взаимно. Ведь я идеально подхожу по всем критериям твоего списка.

- Уже нет. Я не трахаюсь с бывшими.

- Думаю, ты должен сделать для меня исключение. Тем более сегодня новогодняя ночь. Пора чудес.

Тонкие пальцы с длинными алыми ногтями ложатся на мои плечи. Слегка сжимают, заигрывают. Запах её яркого парфюма забивает нос. Позволяю проскользнуть под ворот рубашки, но когда женские руки скользят вниз по груди, жёстко накрываю своими.

- Алана, что ты от меня хочешь? Ты ведь помнишь, что я не люблю игры?

- Мне нужна помощь, Викто`р. Очень.

- А что взамен?

- Что угодно.

- Всё настолько плохо?

Она молчит. И действительно, я и сам понимаю, что вопрос был не для ответа. Я просто удивился. Верджинская не та, что просит.

- Готова стать моей шлюхой?

- Поверь, это не самое худшее на планете. Ты бесчувственная козлина, но трахаешься отменно, поэтому да, я согласна. Если бы знала, что ещё тебе можно предложить, то обязательно бы предложила.

Нечего. У меня всё есть. А вот что именно надо Алане?

- Деньги или связи?

- Больше связи.

В другой день я бы ей отказал. Послал бы с чистой совестью. Проблемы я решаю только внутри своей семьи, а остальные – прошу сами.

Но сегодня я «болел». У меня к ночи начинается ломка, которой я страдаю уже почти две недели.

Моя Невинная из службы секс по телефону со дня свадьбы племянницы не отпускает мой мозг и член. Я не приучен дрочить, всегда были те, кто это с удовольствием сделает за меня.

Сегодня, к примеру, это сделает Алана.

- Минет. И я готов подумать.

И пусть я не вижу лица Верджинской, но как тикает её далеко неглупый мозг слышу прекрасно.

- Ты такая сволочь, Викто`р, – томно выдыхает она, но в разрез со своими словами обходит кресло и опускается на колени передо мной.

В её глазах только голая похоть. Так смотрят давно нетраханные женщины.

- Не я к тебе пришёл, дорогая. Работай. И молча.

Откидываюсь затылком на удобный подлокотник и закрываю глаза. Алана давно не девочка и со мной не впервые, так что прекрасно справится без моего контроля и наставлений.

Чувствую давление её пальцев на член, уверенные действия с моим ремнём и ширинкой. Алана, зная меня, не возится с прелюдией, а сразу глубоко насаживается ртом на член. Хрипит и стонет, но я её практически не слышу.

В моей голове сейчас другая женщина, которая не умеет громко стонать, но так горячо и натурально дышит, будто действительно кончает только от одного звука моего голоса. Ну, не совсем моего, но для моего члена – это уже несущественная разница.

И будь я последней скотиной, которой меня считает Верджинская, я бы сейчас позвонил своей Невинной. Но с памятью у меня проблем никогда не было. Могу и просто воспроизвести.

- Глубже, – не открывая глаз, хватаю женский затылок и показываю, как именно мне сейчас хочется.

Алана снова скулит, но подчиняется. Наматываю на кулак распущенные волосы, наращивая нужный мне ритм.

Напряжение бьёт по спине, спускается током в поясницу, требуя разрядки для тела.

Глава 4

Виктор

Год начался не очень!

Алану я сплавил в гостевой номер, а сам отправился в свой, поэтому бой курантов в полночь слушал по плазме во всю стену в компании стакана и бутылки рома.

Лучше бы остался у друзей, а так … даже секс на всю ночь обломался. Не могла Верджинская открыть свои секреты после траха.

Досада на обстоятельства, как пчелиный рой, металась внутри меня. Ненавижу, когда что-то идёт вне моих планов! Это дизкоординирует и вызывает всплеск агрессии.

Стук в двери раздражает. Я никого не жду, значит и открывать не стану. Но царапанье по дверному полотну продолжается, и это бесит ещё больше.

Залпом допиваю добрую половину стакана рома и иду открывать.

Распахиваю дверь, готовый закусать любого. На пороге стоит полуодетая Алана и призывно улыбается.

- Мы хотели встретить новый год вместе.

- Нет. Мы хотели трахнуться под бой курантов, но он уже прошёл. Спокойной ночи, Алана.

- Викто`р, не будь занудой. Я долго собиралась, и потому немного опоздала.

- Нет настроения, – я собираюсь закрыть дверь прямо перед женским носом.

У Верджинской, наверное, чесалось в одном месте, так как она просочилась в мой номер в узкий проем закрывающихся дверей.

- Алана, ты плохо слышишь? Я не хочу.

- Я тебе помогу, – томно шепчет и опускается передохнуть мной на колени.

Тянет пальцами вниз пояс моих спортивный брюк.

- Неужели так сильно хочется, чтобы тебя трахнули?

Смотрю на неё сверху вниз, пытаясь разгадать очередной выебон этой женщины. Неужели думает, что ради, пусть и хорошего секса, я прогнусь или стану зависим от неё?!

- Да. Очень. Чтобы ты, Цербер, трахнул, – отвечает мне, прежде чем насадиться своим ртом на всю длину члена разом.

Алана коротко ведёт плечами, скидывая с них атласный пеньюар. Под ним только несколько полос чёрного кружева в особо стратегически важных местах. Она подготовилась меня совращать.

Верджинская хочет меня трахнуть. Хочет меня контролировать. И это, сука, бесит!

- Встань, – коротко и холодно командую, и едва она выполняет приказ, разворачиваю к дверям лицом.

- Прогнись.

Алана тяжело дышит от возбуждения, и упираясь ладонями в двери, оттопыривает зад и максимально прогибается в пояснице.

Достаю презерватив из портмоне, что так удачно лежит рядом на комоде. Пальцы дрожат, пока я раскатываю латекс по члену, но это не от перевозбуждения. От злости.

Меня нельзя контролировать! Мною нельзя манипулировать! Это наказуемо.

Промежность тонкого белья моей бывшей любовницы мокрая. Алана действительно меня хочет. Или хочет вернуть наше прошлое.

Коротким резким движением рву трусы и под громкий «ах» любовницы вхожу в неё на полную длину. Она захлёбывается воздухом от резкости проникновения, но не выражает ни капли протеста.

Мой член тоже рад сбросить напряжение. Тараню без сожаления мягкую плоть. Чувствуя, что мой пик не за горами, сбрасываю темп и массирую большим пальцем анальное кольцо. Алана и раньше любила острые ощущения, так что у нас с ней это не в первый раз.

Она в ответ ещё сильнее стонет, явно желая продолжения. Заменяю палец на анусе членом. Верджинская шипит как кошка, но послушно прогибается сильнее, принимая меня на всю длину. Скребет ногтями по кожаной обшивке входных дверей и подмахивает в такт бёдрам, подгоняя меня.

- Кончай, – рычу на неё, не желая удлинять наш забег.

Зажимаю пальцем клитор, и Алана громко кричит, сокращаясь всем телом.

- Хорошая девочка. Больше не приходи. Это был подарок на новый год. Повторять не буду.

Срываю презерватив и прячу в карман.

Верджинская на трясущихся ногах прижимается спиной к дверям.

- Почему? – хрипит она, наблюдая как я прячу член и поправляю волосы в зеркале.

Встречаемся взглядами в зеркальном отражении.

- Ты утверждаешь, что родила от меня. Второй ребёнок, как в принципе и первый, мне не нужен. Никакого секса. Можешь возвращаться к ребёнку. Когда я разберусь, то позвоню.

Поднимаю её халат с пола и подаю ей.

- Значит, я свободна? – хмыкает Алана, выпрямляясь и натягивая ткань на ещё влажную кожу.

- Правильно. Дальше я сам.

- Вик, ты такая циничная сволочь.

- Я этого не скрываю.

- Однажды ты сдохнешь в одиночестве, если ничего не изменишь в своей жизни.

- Переживу. Пока, Алана!

Она уходит, громко хлопнув дверью, а я решаю, что надо поспать.

***

Умом понимаю, что это сон, но тело отказывается подчиниться. А всё этот голос!

«Что желает, мой Цербер?»