Невинная для генерала

Глава 1. Лейла. Камешек

Я откинула капюшон своего длинного плаща и посмотрела в небо.

Меня огибали бегущие люди с котомками. Они тянули за руки детей, бросали на меня озадаченно-угрюмые взгляды и торопились дальше, вслед за отступающей армией.

Я не обращала на них внимания.

Кусая губы в кровь, вдыхая запах степной полыни и дыма, я всматривалась в низкие облака. Скоро из туч появятся королевские драконы, разливая огонь, а их всадники зажгут молнии, сеющие смерть.

— Ты чего встала столбом! — раздался рядом злой и резкий мужской голос.

Кажется, это мне. Я опустила взгляд с облаков на светловолосого мужчину. Он злобно уставился на меня и, похоже, ждал ответа.

Я молча его рассматривала. Высокий и худой, в чёрном распахнутом плаще, не скрывающим тёмно-серый мундир вражеского княжества — а ведь их армия спасается бегством… Смелый, не прячет форму.

Его худое лицо кривилось, глаза лихорадочно сверкали.

Не он. Определённо, это не тот, кого я видела во сне.

Я снова посмотрела на грозовые облака. Перевела взгляд на горы: перед ними темнели клубы дыма.

Это то самое место. Мне нужно быть именно здесь, а не там, куда отступает армия и спешащие за ней беженцы.

Тот, кому я нужна — сеет смерть перед горами, командует атакующими силами королевства, и есть лишь один путь попасть к нему.

Стоять именно здесь.

Страх крутил внутренности в животе, губы немели, но я стояла прямо, ожидая, пока водоворот происходящего утянет меня к нему.

К тому, кто когда-то спас меня от гибели, и кому я твёрдо намерена вернуть долг.

На моей руке сомкнулись стальные пальцы. Рывок — я еле устояла. Злобный мужчина в тёмно-сером мундире под плащом потянул меня за собой вслед за отступающей армией.

Я снова закусила губу, позволив уводить себя — во сне этот мужчина выглядел иначе, но событие правильное. Камешек толкнул булыжник, и вскоре камнепад событий вынесет меня туда, где я должна быть.

Лишь бы только меня не размазало камнями случайностей.

Я едва успевала переставлять ноги, всё же у него длинный шаг, а я была совсем невысокой. В семье была самой маленькой и тонкой, в детстве голодала и плохо росла.

Мой взгляд скользнул по узкой спине тянувшего меня за собой мужчины, упал на кулак, стискивающий моё запястье. Хорошо, что подростком я не знала, что первое мужское прикосновение ко мне будет именно таким.

Я выросла в монастыре и свыклась с мыслью, что ко мне не прикоснётся ни один мужчина. Что все истории из книжек про семьи и детей не про меня.

И бы и осталась в монастыре, но с моей двадцатой весной ко мне явились сны.

Мучительные сны.

Они не давали жить, не позволяли дышать, заставляли кричать во сне, вынуждали дрожать от каждой тени наяву.

Ни шепотки наставниц, ни снадобья не помогали. Я погибала и ждала, когда умру.

А затем явился новый сон. Он показал, как освободиться: вернуть долг жизни тому, кто когда-то спас меня.

Сны становились злее, и я решилась. Лучше смерть, чем такая жизнь, но я хотя бы попытаюсь.

Я верну долг жизни тому, кто когда-то спас меня, и вернусь в монастырь, избавившись от мучительных, убивающих меня снов.

Лишь бы сделать всё верно. Лишь бы выдержать всё, что мне сейчас предстоит.

Я прикрыла глаза прямо на ходу, вспоминая повторяющийся сон.

Бегущие люди с котомками, сильная худая рука на запястье, запах дыма и крови.

Всё верно.

Показалась деревня с одноэтажными каменными домами.

Воины махали беженцам, приказывали им не останавливаться и проходить деревню насквозь. Сжимая в руках мечи, они тревожно всматривались в небо — ждали атаки драконьих всадников.

К нам подбежал низкорослый крепкий воин, одетый в такую же форму и плащ, как и мой провожатый.

— Янис, это ещё кто? — спросил воин, озадаченно переводя взгляд на меня.

— Да чтоб я знал, — ответил он, не разжимая руку на моём запястье. — Пригодится. Докладывай.

— Прямо при ней?

— Докладывай! — рявкнул Янис.

Воин вытянулся, на его лице мелькнуло испуганное выражение, и он затараторил:

— Мы в окружении, ваша светлость. Королевские войска зажали нас в деревню. Беженцев пропускают, но нам отсюда не уйти. Всадники на драконах пока не атакуют, кружат рядом.

— Дождитесь ухода беженцев, занимайте оборону в деревне. Альваро уже унюхал меня, не выпустит. Уверен, сам за мной явится.

Я вздрогнула от этого имени. Альваро. Снова закусила губу.

Янис посмотрел на меня, опустил глаза на мои искусанные губы. Рассмотрел мои длинные каштановые волосы, спутанной гривой падающие на плечи, окинул взглядом походную куртку под распахнутым плащом, пряжку ремня, ездовые штаны, заправленные в сапоги.

Он наклонил голову, яростно сжимая челюсти, играя желваками на худом лице.

Глава 2. Лейла. Камнепад

— Где же ты нашёл крылатую монахиню, Янис? — поинтересовался генерал.

Его голос тоже изменился. Я помню его с богатыми насмешливыми интонациями, сейчас он звучал холодно и бесстрастно, оставаясь таким же глубоким и низким, как и в моих воспоминаниях, в моих снах.

Я покосилась на сосуд в руках Яниса. Этого не было во сне, но я слишком хорошо знала, что это такое. Где он мог достать зелье ночного цветка?

Обхватив себя руками, я прикрыла голую грудь и незаметно вытащила из шва в рукаве короткую метательную иглу.

Янис замахнулся сосудом, но генерал внезапно оказался рядом с ним, зажав широкой ладонью его кулак, не давая сосуду раскрыться. Второй рукой схватил за запястье с кинжалом, и тот выпал из ослабевшей руки.

Я не стала медлить, метнула пальцами иглу, вонзив Янису в шею. Тот дёрнулся и рухнул на колени. Генерал разжал руки, и Янис упал на пол уже бездыханным.

Альваро, наконец, посмотрел на меня. Я выпрямила спину и подняла голову, не пытаясь прикрыться, позволяя холодному взгляду черных глаз скользить по мне.

Я будто его глазами мысленно оглядела то, что он видит: золотистую обнажённую кожу, высокую грудь с маленькими коричневыми сосками, тонкую талию, крутые бедра.

От его бесстрастного взгляда стало жарко и одновременно холодно, меня передёрнуло. Узнал меня? Вряд ли. Десять лет прошло, я была щуплым одиннадцатилетним подростком, а сейчас взрослая женщина.

Над разрушенной стеной показалась треугольная морда черного дракона, его желтый глаз с вертикальным зрачком уставился на меня.

Альваро кивнул на плащ у моих ног.

— Прикройся.

Я присела, поднимая ткань, закуталась, не отводя взгляд от генерала. Дракон тихо рыкнул. Альваро глянул на него и спросил меня:

— Твои планы?

— Идти с тобой.

Генерал подумал, и снова задал вопрос:

— Шла куда?

— К тебе.

— Яниса зачем убила? Он был мне нужен.

— Он мешал тебе и забирал время. Сейчас у тебя намного серьёзнее проблемы.

Альваро сжал зубы, желваки заходили по тяжелой челюсти. Он наклонил голову, уставившись на меня, от его жёсткого взгляда мне поплохело. Показалось, сама изначальная тьма взглянула на меня.

Генерал смотрел, и я вдруг со всей ясностью осознала: он взбешён, едва контролирует себя.

В памяти мелькнул один из снов, где он разжимает руку на моей шее, а я падаю бездыханной. Холодок пробежал по спине, но я одёрнула себя. Нельзя бояться.

Дракон снова рыкнул. Генерал неслышно подошёл ко мне вплотную, мне пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в глаза.

Я подросла с тех пор, как была подростком, но сейчас Альваро мне казался ещё больше, чем тогда. Генерал нависал надо мной. Высокий, невыносимо огромный, смертельно опасный.

Камнепад событий катился в реку моей жизни стремительно и неотвратимо, и я неслась с ним, уклоняясь от ударов, дотягиваясь до нужных мне валунов. Оставалось подтолкнуть всего несколько, чтобы каменный рисунок на речном дне лёг нужным мне узором.

Альваро сказал с ледяным спокойствием:

— У меня нет проблем, монахиня.

Я выдержала давящий взгляд. Как можно твёрже сказала:

— Смертельная болезнь твоего дракона, от которой он умрёт прямо завтра, семь предателей в твоём лагере, два испытания от короля, и ещё десяток событий, о которых я ещё не знаю, но их ветры уже касаются моих снов.

Альваро медленно шагнул назад, осматривая меня с ног до головы, его ноздри хищно раздулись.

— Беглая монахиня крылатого монастыря. Такие делят постель со всеми, кто погладит, даст еду и кров. На тебе запах Яниса.

Я указала на сосуд, выпавший из ослабевшей руки Яниса.

— Это зелье ночного цветка.

— Говори дальше, — нахмурился генерал.

— Янис сказал, что его воины перебьют драконов.

Не говоря ни слова, Альваро стремительно развернулся и в несколько широких шагов преодолел разрушенную стену, скрывшись из виду.

Его чёрный дракон всё ещё смотрел на меня. Я ему улыбнулась подрагивающими губами, зверь фыркнул и двинулся за своим всадником.

Я глубоко вдохнула, затем ещё раз. И ещё. Оглядела комнату. Посмотрела на труп Яниса. Глянула на разнесённый в хлам дом. Меня затрясло крупной дрожью, глаза наполнили слёзы.

Как я всё это выдержала? Как выдержать всё остальное? Нечеловеческое напряжение последних дней, и особенно последних минут нашло выход, и теперь, когда я осталась одна, затряслась от озноба, кутаясь в плащ.

К горлу подступила тошнота, и я побежала в соседнюю комнату, которая чудом уцелела, вытряхнула сухой куст с комом земли из горшка и еле успела поставить его под поток воды и желчи, который исторг мой желудок.

Я вытерла рот краем плаща, невыносимо хотелось помыться, стереть с себя прикосновения и взгляды Яниса, хотелось плакать, хотелось есть и спать.

Глава 3. Альваро. Выбор

Рык Дрейна донёсся будто издалека.

Мой дракон настойчиво рычал, и одновременно с этим пробивался в моё сознание, рассеивая тьму. Безумная, оглушающая ярость отступала.

Послав мысленную благодарность Дрейну — дракон рыкнул в ответ — я снова осознавал себя.

Я втянул носом воздух. Драконье обоняние вычертило образы людей, войск и беженцев внутри и за пределами деревни на десяток миль вокруг. Я убедился, что сражение в деревне завершено.

Всё прошло идеально по плану, моё вмешательство не требуется. Свен, мой адьютант, уже направляется ко мне, будет здесь через пять минут. Я отметил возбуждение офицеров: драконьи всадники, разгоряченные схваткой, уже учуяли блудницу.

Разглядывая мертвенно белое лицо блудной монахини, я ослабил хватку на хрупкой шее.

Ещё жива. По какой причине мне следует сохранить эту жизнь?

Я вслушался в поток образов, запахов и чувств от моего дракона. Дрейн упорно мне втолковывал, что монахиня должна жить.

Почему? Дракон благодарен за предупреждение о ночном цветке?

Непохоже. Что-то ещё.

Я заинтересовался. Разжал пальцы. Тонкая женщина упала к моим ногам, безвольно раскинув руки.

Её плащ снова распахнулся. От новой волны нестерпимо соблазнительного запаха, от которого спасала только вонища Яниса, в штанах стало тесно. После сражения в крови кипела ярость и похоть, драконья природа требовала разрядки.

Раздумывая, я смотрел на блудницу. Как такую красоту до сих пор никто не присвоил? Хотела прибиться к мужчине посильнее?

Я хмыкнул. Расчёт не плох, кроме меня в королевстве и десятка столь же влиятельных не наберётся, а покруче только король.

Дрейн продолжал долбиться мне в мозг, и я с некоторым усилием отвёл взгляд от красавицы.

Подавив раздражение и порыв немедленно её прикончить, я наклонился, дёрнул её плащ, прикрывая, и повернулся к дракону.

Меня всё сильнее затапливала ярость.

Янис был мне нужен! Я рассчитывал захватить подонка живым, и вытрясти всё о его братце, и не только.

Вдуматься только, захваченный живым герцог вражеской стороны, сколько всего можно было узнать! Не говоря уже о личных счётах. Я три месяца загонял его в ловушку, и тут является нестерпимо соблазнительная дрянь и…

Я сжал челюсти, усмиряя новый виток бешенства пополам с вожделением.

Первое решение — убить блудницу — было верным. Едва понял, что её игла в шее Яниса обрушила значительную часть моих планов.

Повторное решение убить, когда расспросил и понял, что она не его женщина, и не может ничего знать, тоже было верным.

О зелье ночного цветка она сказала вовремя, купив этим себе жизнь.

Я задумчиво поднял взгляд на Дрейна, ощутив благодарность монахине, она вовремя предупредила, всадники тут же дали драконам противоядие.

Мой дракон фыркнул, посылая мне поток эмоций: трогательную смесь тепла, привязанности и дружеской насмешливости.

Я вскинул брови, с удовольствием понимая, что бешенство отступает. Глянул на дракона, и он снова фыркнул, на этот раз с пониманием. Дружище, читает меня, как открытую книгу. Как и я его.

Глубоко вдохнув, я расслабил плечи. Дрейн довольно сощурился и снова начал убеждать, что монахиню надо оставить в живых. Я ошалел, когда понял: Дрейн настаивает, чтобы я взял её себе.

На своего дракона я не мог злиться. И всегда старался прислушиваться.

Но в этом вопросе — нет. У меня не было желания мараться о блудницу, пусть она и пахнет, как все созревшие и всё ещё невинные девы крылатого монастыря вместе взятые.

Мысль о том, что она невинна, я отмёл сразу. Единственная причина изгнания из монастыря, это блуд, значит стала непригодна для ухода за подрастающими драконами. А если с мужчинами давно не путалась, значит очищала запах, набивала себе цену.

Я уже чувствовал оживление офицеров. После сражения и победы они реагировали на монахиню особенно остро. Я считывал их интерес, азарт, предвкушение соперничества и дружеской драки за неё. И ожидание моего решения. Всё же, моё право сильнейшего не было желающих оспорить.

Дрейн усилил поток эмоций и образов.

Крылатый монастырь. Прозрачный воздух. Ликующий полёт вокруг монастыря. Родник в скалах с чистейшей водой. Белые цветы на горном плато. Прохлада белоснежных облаков. Запах от коротких каштановых волос.

Я опустил взгляд на бледную женщину у моих ног. От её длинных каштановых волос пахло так же, как передавал мне Дрейн. Возможно, именно эта монахиня заботилась о моём драконе в монастыре во время взросления.

Блудница едва дышала. Я нахмурился. Всё же Дрейн меня зря остановил.

Дрейн снова рыкнул, и я с удивлением глянул на моего всегда спокойного друга.

Удивление перешло в изумление, граничащее с потрясением.

Дрейн просил. За неё. За блудницу. Мой дракон просил! Что само по себе невозможно для этих гордых великолепных созданий. Мой дракон просил оставить блудницу в моей армии!

Глава 4. Лейла. Лесной огонь

— Отчаянная ты девка, ох отчаянная! — раздался рядом старческий женский голос. — Я зачем тебя к генералу понесло? Лечи теперь тебя.

Я открыла глаза. Небо. Мерно качающаяся телега без верха, набитая мешками. Я лежала на досках между поклажей, а рядом трясла головой древняя старуха.

Не обращая внимание на головокружение, я села.

— Ишь, какая прыткая! — сказала старуха. — Но крепкая. И как только выжила? Генерал-то тебя не жалел, не жалел. Приложил всей силищей, а тьма у него густая, жадная, поглодала тебя. Но девка ты крепкая, сама выбралась, я только немного помогла.

Я огляделась, подавляя тошноту. Телега тряслась по степному полю, выжженному палящим солнцем, среди множества повозок с мешками, свёртками, ящиками, сундуками.

Сытые лоснящиеся лошади тянули поклажу по иссохшей твёрдой земле. Кое-где виднелись всадники в чёрной форме на чёрных скакунах.

Сердце застучало чаще. Я в армии Альваро, в обозе снабжения.

Старуха ткнула морщинистой рукой на плащ, укрывающий мои ноги.

— Срам-то прикрой, стыдобища.

Я глянула на себя: всё так же в изрезанной одежде. Плащ прикрывал меня, пока лежала, а сейчас упал на колени. Я поймала долгий взгляд широкоплечего всадника на вороном коне в десятке шагов среди обозов.

Накинув плащ на плечи, я завернулась в него, скрывая голую грудь. Всадник поднял коня на дыбы и поскакал вперёд, ловко лавируя между телегами.

— Так лучше, — проворчала старуха. — Но тебя что прикрывай, что не прикрывай, всадники слюной исходят. Слух про блудливую монахиню разлетелся по лагерю как лесной пожар под ураганом. Офицеры уже все на тебя глянули, пока спала, хоть и не любят обозы проверять. Тех, что сейчас видишь, уже второй раз являются.

— Что тебе сказали про меня? — спросила я у старухи, задумчиво глядя вслед всаднику, примечая ещё двух в отдалении.

— Вылечить. Дать одежду. Пристроить на кухню.

Я посмотрела на старуху. Подняла ладонь и благодарно склонила голову.

— Я, Лейла, посвященная Матерью, благодарю тебя за лечение, за то, что ты сберегла меня от мужских взглядов. Да снизойдёт Великая, пусть смилостивится к твоим сединам и облегчит твою немощь.

Ладонь обожгло следом благословения, я закусила губу от острой боли, пронзившей пальцы, но руку не опускала. У старухи округлились глаза, она упала с мешка на колени, прямо на пол телеги, с благоговением уставившись на меня.

Я дождалась, когда боль в руке утихнет и поднесла палец к губам. Она закивала, и я погладила её по седым волосам.

— Не разболтаешь? — спросила я.

— Нет-нет, милая, что ты.

Оперевшись на мою руку, она села обратно на тюк. Её голова уже не тряслась, щёки слегка порозовели, плечи распрямились.

— Где я могу взять одежду? — спросила я. — Мне нужна простая, как у тех, с кем на кухне буду работать.

— Сейчас найду. Зови меня Малкой. Малка я. Имя у меня такое, Малка, — даже голос старухи окреп, стал звонче. — А ты значит Лейла. Или назовёшься иначе?

— Лейла.

Старуха кивнула, охнув, встала и полезла к тюкам. Рылась она недолго и вскоре в меня полетело серое просторное платье с длинным рукавом и высоким воротом, платок, тканевые ремни и поясная сумка.

Я огляделась. Мимо проскакали ещё три всадника, одарив меня долгими взглядами. Рослые, крепкие, сильные. Я чувствовала их сытый мужской интерес. Явились посмотреть на игрушку, которую нашёл для них генерал.

Всадники скрылись, и я выпрямилась в полный рост, тщательно переоделась, забирая из испорченной одежды полезные вещицы, пристраивая их среди складок, пряча в поясную сумку и среди ремней, которыми опоясала просторное платье.

Малка сначала с любопытством поглядывала на меня, но потом, поймав мой взгляд, отвела глаза и стала смотреть по сторонам, предупреждая об очередном всаднике. Тогда я накидывала плащ и садилась на тюк, опустив глаза в пол.

С одеждой было покончено. Длинное, до щиколоток платье оставляло свободу движениям, длинные рукава и сумка скрывали иглы и амулеты, а высокий ворот укрывал от жадных взглядов.

Я села, сворачивая в узел уже бесполезные обрывки одежды. Малка осмотрела меня с ног до головы и обречённо вздохнула.

— Лучше бы ты ходила голой. Стало хуже. Офицеры передерутся за право снимать с тебя это всё. Разве что генерал тебя себе возьмёт.

— Или убьёт, — сказала я.

Малка пожала плечами.

Прошло несколько дней. Армия двигалась неспешно. Я помогала женщинам во время привалов чистить овощи, таскала тюки с припасами, выполняла другую мелкую работу. Меня сторонились, а я не набивалась в подруги.

Офицеры из молодых подкарауливали меня, зажимали в углах, но моего взгляда и двух шепотков было достаточно, чтобы больше не приближались. Старшие приходили редко, стояли молча рядом, рассматривали, а затем удалялись.

Я ночевала в общем шатре, передвинув лежанку как можно дальше от входа и от стен. Малка ненавязчиво опекала меня, подсказывая детали жизни в лагере.

Глава 5. Лейла. Адьютант

Генерал убрал руку и встал. Я моргнула, по щекам скользнули слёзы, я сжалась в комок на полу, изо всех сил пытаясь унять колотящееся сердце, прижимая ладонь к губам.

Вдохнула пыльный запах досок, овощных очисток, плесени из ящиков. Прислушалась к звукам лагеря: раздавались негромкие голоса и ржание лошадей, стучал молоток ремонтника у сломанной повозки.

Это сон. Знакомый древний сон. Я снова прошла этот сон насквозь и вернулась.

Я с усилием расслабила тело, погладила губы — генерал прикасался к ним ладонью, ещё оставался след ощущений на лице. Подняла глаза.

Альваро возвышался надо мной, бесстрастно рассматривая.

— Что тебе приснилось, монахиня?

Я села, заставила себя встать и отойти от него на несколько шагов. Устало прислонилась к опоре шатра.

— Это древний сон, — глухо произнесла я. — Старше меня. Приходит редко, и никогда не меняется.

Я пристально взглянула в холодные чёрные глаза на бесстрастном волевом лице.

— Я вижу твою смерть, генерал. Я нужна тебе, чтобы превратить её в твою победу.

На лице Альваро не дрогнул ни один мускул. Он помедлил, а затем спокойно сказал:

— Видящая.

Глядя прямо ему в глаза, я кивнула.

— Редчайший дар. Я изучал его историю. Не только у наставника, сам провёл немало времени среди пыльных книг. Сны Видящих туманны. Редкий дар силён и чист настолько, чтобы ему верить.

Генерал помедлил и сказал:

— Тебе кажется, что ты превратишь смерть в победу. Но верно и обратное. Послушав тебя, я могу превратить победу в свою смерть.

Я молчала. Он был прав.

Альваро развернулся и пошёл к выходу. Я крикнула ему в спину:

— Почему ты оставил меня в своей армии, генерал?

Он остановился на пороге, не оборачиваясь. Я смотрела на его высокий темный силуэт в проёме шатра. Ветер шевелил полы его плаща, ткань у входа.

Мне вдруг нестерпимо захотелось подбежать, обхватить генерала за пояс, прижаться щекой к его сильной широкой спине, сказать, что я обязательно увижу то, что ему поможет, рассказать, как сильно я хочу быть полезной ему.

Я едва сдержала глупый порыв. Безумный самоубийственный поступок получился бы, ведь прошлый раз, когда я коснулась его руки, едва выжила.

— Ты пришла туда, где была смерть моего дракона, — произнёс он, не оборачиваясь. — Твои слова сохранили ему жизнь. Дар Видящей — редчайший дар. Опасный дар. Великий дар в умелых руках. Я не готов отпускать тебя, зная, что ты можешь оказаться на вражеской стороне.

Генерал повернул голову, спросил:

— Ты уже выбрала себе офицеров? Все, кто хочет, уже приходили к тебе.

Я отрицательно качнула головой. Альваро нахмурился.

— Мне не нужны распри в командном составе. Не играй в скромность, бери сразу нескольких, всё равно одним не ограничишься. Силы тоже рассчитывай. Блудливые монахини жадные, избранники должны оставаться довольными. Впрочем, вас этому учат, сообразишь. У тебя три дня, чтобы перебраться в офицерскую часть лагеря.

Альваро помедлил и добавил:

— Что ещё я должен знать про твои сны?

— У тебя семь предателей в лагере.

Генерал наклонил голову.

— Про имена и внешность молчишь, значит не видишь. Моя армия огромна, очевидно, что кто-то среди них слаб. Ты ещё говорила про два испытания от короля, тоже не новость, он меня часто проверяет. Что определённое можешь сказать?

— Пока ничего.

— Так и думал, — кивнул Альваро. — Я оставлю тебя рядом. Выбирай офицеров. Тебе будут рады. Позаботятся. Приснится толковое — говоришь любому офицеру про Свена, моего адьютанта. Тебя немедленно к нему отведут.

Генерал посмотрел на меня ещё несколько долгих секунд и вышел.

Как же тяжело даётся мне его присутствие. Особенно, разговоры.

Меня затрясло. Глядя на недочищенные овощи, я заставила себя вернуться к работе, главное, не порезаться теперь из-за того, что пальцы дрожали.

Самое сложно и страшное позади. Я буду рядом и смогу вовремя предупредить.

Теперь надо понять, как попасть в офицерскую часть лагеря, и при этом уклониться от близости.

Расставаться с невинностью не входило в мои планы. Несмотря на мнение о беглых монахинях крылатого монастыря, между прочим, совершенно правдивого мнения, ко мне оно не имело никакого отношения.

Я помогу генералу избежать смерти, как он мне помог когда-то, и после этого вернусь в монастырь.

Наставницы монастыря убедятся, что я по-прежнему невинна, согласятся принять меня назад, слишком ценны те, кто может совладать с драконами.

Я помогу генералу, и, наконец, избавлюсь от этих снов.

На следующий день, шепнув Малке несколько слов, я подошла к ближайшему офицеру на черном коне и попросила отвести меня к Свену. Он протянул руку, не спешиваясь, дёрнул к себе в седло, усадил перед собой и поскакал к лагерю, крепко прижимая меня к своему высокому сильному телу.

Глава 6. Лейла. Сладкий яд

— Хваткая монахиня, быстрая, — произнёс генерал, окидывая меня сумрачным взглядом. — Ты мне нужен, Свен. Немедленно.

Адьютант сказал мне:

— Жди здесь. Никуда не выходи, пока я не вернусь.

Он провёл кончиками пальцев по моим губам, собирая с них влагу, чиркнул влажными пальцами по своей щеке и шагнул к генералу.

Альваро задержал взгляд на мне, потом на Свене и молча вышел, адьютант поспешил следом.

Меня потряхивало. Камни событий снова падали иначе, чем во сне. Генерала я видела с драконами, в другой части лагеря. Почему он оказался здесь?

Нестерпимо разболелась голова. Я пошла во вторую часть шатра, нашла широкую постель на полу, свернувшись на ней клубком, тут же заснула.

Открыла глаза уже внутри сна.

Я стояла на плоском камне, который торчал посередине круглого озера, окружённого высокими соснами. У ног с тихим шелестом плескалась вода, над головой кричали чайки, пахло луговыми травами и хвоей.

Этот сон я ещё не видела. Новый. Яркий. Цветной.

Тот самый, в котором я прямо сейчас отчаянно нуждалась — это я чувствовала всей кожей.

Я встала на колени, подтянув повыше длинную серую юбку, опустила руку в воду.

Прохладная. Чистейшая. Во рту пересохло, и я зачерпнула ладонью воду, поднесла к губам. Сладковатая, необычайно вкусная.

Выпила всю горсть, капли просочились сквозь пальцы и оставили тёмные круги на платье. Я зачерпнула ещё, поднесла к губам.

И замерла, вглядываясь. Внутри чистейшей жидкости расплывались бурые пятна. Вода стремительно чернела. В нос ударил тошнотворно-сладкий запах разлагающейся плоти.

Я вскочила, стряхивая жидкость с руки, но она втянулась в кожу, оставив тёмное пятно на ладони.

Вода в озере стремительно чернела, сосны на берегу роняли посеревшие иголки, ветки осыпались пылью.

В желудке нарастало жжение, переходящее в боль. Я согнулась и упала на колени, скорчилась, стараясь не дышать, так как от любого движения боль становилась всё сильнее.

Надо проснуться! Надо срочно проснуться! Как же больно!

Я зажмурилась, что есть сил, и резко распахнула глаза.

Шатёр. Я лежала на постели, подтянув колени к груди. Подняла голову и наткнулась на внимательный взгляд Свена. Адьютант сидел рядом со мной на корточках.

Заметив, что я смотрю на него, он хмуро сказал:

— Ты хрипела во сне. Тебе больно?

— Уже всё в порядке, Свен, — прошептала я.

Я разжала стиснутые руки и вытянулась на спине, глядя вверх на серую ткань шатра и опоры.

И что значит этот сон?

Я перебирала в памяти все детали сна, пытаясь понять, что именно я увидела. Вода. Много воды. Вода, которая стала чёрной.

— Свен, зачем генерал тебя позвал? — глухо спросила я.

Адьютант нахмурился, но промолчал.

— Альваро должен быть с драконами, почему он пришёл к тебе в шатёр? — задала я новый вопрос.

Он не ответил, и я села на постели, выпрямившись и поджав под себя ноги.

— Ладно, я поняла, что не ответишь. Тогда отведи меня к драконам, Свен. Это важно.

— Скажи мне в чём дело, я проверю. Лучше тебе не разгуливать по лагерю.

Я вскочила, Свен тоже встал, глядя на меня сверху вниз. Я подняла голову и увидела, как расширились его зрачки, как сжались челюсти.

Похоже, это может быть проблемой.

Позже. Я разберусь с этим позже. Сейчас мне нужно к драконам.

— Свен, — признесла я, — одежда на мне максимально закрытая, я накрою голову платком и не отойду от тебя ни на шаг. Просто отведи меня к драконам.

Адьютант смотрел на меня, его ноздри трепетали, втягивая воздух. Он спросил:

— Ты когда последний раз была с мужчиной, монахиня?

Я нахмурилась.

— Сейчас не время…

— Когда? — с нажимом повторил он.

— Скажем так, давно, — помолчав, всё же ответила я.

И ведь не соврала, с мужчиной я была лет пять назад. Ну как, была…

Под слово «была» можно ведь любой смысл положить?

С мужчиной я была в одной комнате. Давно. В монастыре, в каморке у старого привратника, когда он рассказывал мне драконьи сказки. Он мужчина? Мужчина. Была я с ним в одной комнате? Была.

Свен сверлил меня взглядом.

— Ты хоть понимаешь, как ты пахнешь для всадников, Лейла?

Я с силой зажмурилась, подавляя порыв стукнуть ладонью себе по лбу. Как же так, почему я об этом забыла?!

Запахи. Все офицеры — всадники драконов.

Как-то я упустила этот момент.

Плохо. Всё очень плохо.

В момент запечатления с молодым драконом, всадник приобретает остроту чувств, а дракон — возможность слышать его мысленные команды. Драконы во многом ориентируются по запахам, и эта особенность переходит к связанным с ними людям.

Глава 7. Лейла. Ручей

Свен смотрел на меня долгим взглядом. Наконец, он решился.

— Жди здесь, я обязан получить разрешение Альваро.

Адьютант решительно вышел. Я ждала. Довольно быстро он вернулся и кинул мне небольшой флакон.

— Вылей немного на руки, и проведи по волосам, шее, за ушами, сгибы локтей, под коленями. Подмышки, грудь, промежность тоже мазни. Это притушит запах.

Он отвернулся, и я быстро сделала, как он сказал.

— Готово.

Свен обернулся, убрал флакон в один из сундуков и взял меня за руку. Перед выходом из шатра остановился и обернул вокруг моей головы широкий платок так, что остались видны только глаза.

— Платок не снимай, — сказал он, напряженно глядя на меня. — И молчи. Чтобы не случилось, кто бы ни заговорил с тобой или мной, не произноси ни звука. Только, если я сам задам вопрос. Поняла?

Я кивнула. Свен взял меня за руку и вывел из шатра.

Он усадил меня на своего коня, и повёз через весь лагерь, крепко прижимая к себе. Нас провожали мрачными взглядами.

Драконы отдыхали во время подхода на поле рядом с офицерской частью лагеря. Едва мы приблизились, Свен повернул коня, и мы стали огибать место отдыха крылатых ящеров.

Я поразилась, насколько их много. Сотни три, если не больше. Черные, серые, изумрудные, сапфировые, рубиновые, в холке они были на голову выше меня.

Такие разные: массивные и изящные, крупные и небольшие, все они заинтересованно поворачивали голову в мою сторону.

Глядя на драконов, я прислушивалась к себе, пытаясь понять, где я должна быть.

Что я должна сделать?

— Лейла, — тихо позвал Свен. — Куда?

— Пока вокруг лагеря, — так же тихо ответила я.

Свен направил коня вокруг поля с драконами. Я заметила, как прилетел десяток крылатых ящеров, всмотрелась — они все были без всадников.

— Откуда они, Свен?

— За тем лесом озеро, — сказал адьютант. — Плещутся там, воду пьют.

Я вздрогнула, вспомнив озеро из сна и стремительно чернеющую воду. Всмотрелась, за полем был сосновый лес.

На короткий миг увидела полупрозрачную картинку широкого ручья с черной водой, текущего в озеро. Меня шатнуло от ударившего в нос запаха разлагающейся плоти и образа веток, падающих пылью с чернеющих деревьев.

Свен крепко сжал руку вокруг моего пояса, удерживая меня, чтобы не упала. Я прошептала:

— Быстрее, Свен. Нам нужно к озеру. Надо торопиться. Точнее даже не к нему. В него впадает ручей или река?

Свен помедлил, и направил коня к лесу. Он едва слышно посвистел, вскоре над нами закружил темно-серый дракон, его чешуя переливалась волнами тёмно-синих оттенков.

В лесу, лавируя среди красно-коричневых стволов сосен, мы выехали к ручью. Рядом было болото, в носу щипало от густого болотного запаха. Я подумала, что хорошо, этот запах скроет нас от предателя, если он всадник.

Я дёрнула Свена за рукав, утягивая за ствол широкого дерева.

Картинка будто раздвоилась. Я смотрела на пустой лес и ручей, текущий между деревьев. При этом я видела полупрозрачного мужчину, закутанного в тёмный плащ, уверенно идущего к ручью. Моргнула — призрак мужчины исчез.

Крепко сжав руку Свена, я мотнула головой в сторону леса.

— Свен, — шёпотом позвала я. — Он скоро придёт и кинет что-то в воду. Нельзя позволить ему отравить ручей.

Адьютант нахмурился и достал кинжал из-за пояса.

Вскоре мы услышали хруст ветки. Из леса вышел мужчина, как в моём видении, и уверенно направился к ручью. Я всмотрелась. Эгбет! Всадник, который привёз меня к Свену и предлагал мне заботу.

Дальнейшее произошло в считанные минуты и слилось в единое месиво картинок перед глазами.

Замах руки Эгбета для броска. Круглый чёрный камень, летящий прямо в ручей. Свист кинжала Свена, рассекающего воздух.

Эгбет увернулся от кинжала, и Свен рванулся вперёд с ошеломляющей скоростью. Всадники схлестнулись, а я бросилась к ручью.

Рёв и рычание в небе.

Скидывая платок, я шагнула в воду. Торопливо двигаясь вперёд, коротко глянула вверх — над деревьями дрались два дракона, тёмно-серый с синими переливами на чешуе и ярко-зелёный.

Ручей оказался глубоким, в середине по пояс. Я наклонилась, зашарила руками по дну, погружаясь с головой в ледяную воду.

Круглый черный камень должен быть где-то здесь. Я задерживала дыхание, ныряя и торопясь, обшаривала каменистое дно. Как же холодно!

Наконец, наткнулась пальцами на круглое, схватила, проминая мягкую оболочку, осторожно достала.

Глядя на чёрный шар с размягчённой поверхностью, я дрожала от холода и страха. Я не знала, что это, но всем существом ощущала, что я очень вовремя достала это из воды. Внутри чувствовалась смерть.

Надо вылезать скорее из воды.

В десятке шагов от меня, поднимая тучу брызг, рухнула туша красного дракона, я едва удержала крик. Меня чуть не скрутило от острого удара душевной боли. Дракон… Как же так! Великолепный зверь лежал мёртвым, распластав рубиновые крылья. В небе ревел тёмно-серый дракон, и я услышала в его рыке отчаяние и боль.

Глава 8. Альваро. Осколки

Меня мало что способно испугать. Но в такие минуты я был рад страху.

Глупцы, кто думает, что побеждает бесстрашный. Страх необходим. Он держит в тонусе, подсказывает правильные решения, направляет руку и уводит от смертельного удара.

Всё это верно лишь при умении страхом управлять.

Монахиня держала в руке Казнь мрака, и от одного взгляда на древний артефакт меня накрыл дикий страх. Он окутал знакомым душным облаком. А когда я понял, что монахиня была в воде, страх сдавил меня тисками, заставляя кровь отхлынуть от лица.

С её волос капала вода, промокшее платье облепляло её, а я мысленно вознёс хвалу Изначальным, что у неё хватило мозгов, или чутья, или предвидения, или что там у неё ещё хватило, держать Казнь в сухой руке.

Я нырнул в свой страх, обернулся им как щитом и шагнул навстречу смерти.

Казнь мрака легла в руку мягко. Сколько воды она уже в себя впитала?

Тёмный шар пульсировал в ладони, требуя новой влаги, а ещё лучше крови, угрожая скорой расправой, приказывая подчиниться.

Я отошёл от монахини, ухмыляясь.

Древний артефакт не с тем связался. Я шёл по полю, прислушиваясь к шёпоту Казни в голове. Артефакт вытаскивал из моей памяти тени прошлого, терзал образами погибших друзей, ковырял давно зажившие раны, заставляя их сочиться застарелой болью.

Я остановился спиной к дрожащей монахине и своим людям. Оскалился и сжал в кулаке артефакт, кроша его в кулаке.

От истошного визга изначальной тьмы, чёрным дымом закружившей вокруг, в ушах зазвенело. Вдох застыл в груди, а сердце остановилось. Казалось, кожа слезает лоскутами, оставляя одну лишь волю. Я позволял тьме обгладывать себя, обменивая боль на жизнь, и крепко держал смертоносный вихрь за хвост.

Не с тем связались.

Я разрешил своей ярости поднять голову. Сердце гулко стукнуло, разгоняя ледяную кровь по телу. Воздух наполнил лёгкие. Я выдохнул, и тьма вздрогнула от удара моей воли, осыпаясь как осколки уже бесполезного черного стекла из разжатого кулака.

Осколки изначальной тьмы смешивались с моим мраком, и я наслаждался отсутствием боли, движением воздуха в груди и лёгким ветром на восстановившейся коже.

Выжил. Надо же.

Ещё несколько мгновений я позволил себе стоять, наслаждаясь триумфом.

Казнь мрака.

Артефакт невообразимой древности, считавшийся утерянным. Напитавшись водой, он накрывал пространство в десятки дневных переходов изначальной тьмой, превращая всё в чёрную пыль. И после этого утихал на столетия, накапливая силу.

Последний раз такой применили полторы сотни лет назад, если верить записям из библиотеки горного дворца. Не верить не было оснований. До сих пор на той территории мало что растёт.

А я эту штуку голыми руками… Впрочем, выбора не было. Единственный, пусть и иллюзорный шанс уцелеть. И я его не упустил.

Сознания коснулся насмешливый образ от Дрейна: переливающийся всеми цветами радуги дракон поднялся на задние лапы, раздул зоб и потешно хлопал крыльями. Я невольно усмехнулся. Ты прав, дружище, стою тут и горжусь собой. Но я имею право порадоваться тому, что мы все живы.

Дракон послал сгусток образов.

Вид с высоты на крылатый монастырь. Аромат белых цветов в горной долине. Прохлада ручья с чистейшей водой. Женская рука на чёрных чешуйках. Копна коротких каштановых волос.

Я нахмурился. И только тут обратил внимание на узор запахов вокруг себя. Глубоко вдохнул, разом охватывая всю картину, чувствуя, как тело каменеет. Внешней угрозы лагерю пока нет, про Свена, Эгбета и схватку их драконов я подумаю позже, сейчас необходимо срочно разобраться с монахиней.

Медленно развернувшись, я уставился на неё. Бледная и напуганная, с дрожащими губами, в мокрой одежде, облепившей совершенное соблазнительное тело. Маленького роста, тонкая и хрупкая, она сидела в седле прямо. Храбрилась, но пахла диким страхом.

Вцепившись в гриву, она сползла на землю, опустившись на колени.

Я не мог отвести взгляд от её глаз.

Чёрных и прекрасных как знойная чёрная ночь на южном побережье.

Но хуже всего был её аромат. Свен, когда тебя лекарь вытащит из-за грани, я тебя ещё два раза туда загоню. Я же давал тебе флакон, приглушающий запах!

Дрейн одобрительно рыкнул в моей голове, и я направился к монахине, ступая нарочито медленно, давая себе время подумать.

Мой дракон оживился от моей мысли избить Свена и забросал меня образами яростного полёта и схваток за самку.

Когти, рвущие крыло соперника. Кровь на зубах, пробивших чешую на лапе. Удар хвоста, вбивающий поверженного противника в землю.

Краем глаза я увидел движение старших всадников ко мне. Сейчас им было плевать, что я их генерал, что я только что разрушил древний артефакт, да и на всё остальное плевать.

Монахиня появилась очень не вовремя. На днях десяток дракониц поднимутся в брачный полёт, и самцы предвкушают славную драку. Дрейн был намерен подмять лазурную Сапфиру, редкую красавицу, и раззадоривал меня взять монахиню.

Глава 9. Альваро. Вкус

— Убьёшь меня, генерал? — спросила она едва слышно.

Я нахмурился и ответил:

— Думаю над этим. Выглядит самым верным решением. Сильно облегчит движение к моим целям.

— Я ведь предупредила тебя о ночном цветке. А ещё вытащила из ручья черный шар и отдала его тебе.

— Верно. Вопрос, зачем?

Она распахнула шире глаза. Офицеры пока были далеко, а я продолжал держать её за плечи. Какая же она маленькая и хрупкая.

И соблазнительная. Дрейн, заткнись! Ящер фыркнул у меня в голове и угомонился. Жаль, что ненадолго.

Монахиня закусила губу, вызвав очередной приступ желания содрать с неё всю эту мокрую одежду и взять прямо на песке.

— Как зачем? — переспросила она. — Мне снились сны с твоей смертью. Я помогла. Теперь я уйду из твоей армии.

— Уходить надо было, когда я давал тебе возможность уйти. Ты слишком много видела и слышала, чтобы отпускать тебя. Особенно с твоим даром Видящей. Хотя твоя так называемая помощь может быть уловкой врагов.

Страх в её глазах разбавился удивлением.

— Уловкой врагов? Я не лгу тебе.

— Ты можешь действовать по приказу Лахниса — братца Яниса. Бросаться иглами по его приказу. Слишком похоже на манеру этих двоих, хоть и близнецы, но подставят друг друга, не задумываясь. От этого всего смердит интригами Лахниса. Зелье ночного цветка как попытка втереться в доверие. Намочить артефакт и принести мне — попытка меня гарантированно убить. Никто не знает, сколько Казнь мрака успела набрать силы, вдруг от ручья бы не дотянулась, а вот в моих руках — с гарантией.

По щекам монахини потекли слезы. Она сказала дрожащим голосом:

— Ты же сломал черный шар.

— Никто не знает, что я на это способен. И не узнает. Ты видела слишком много, чтобы я мог отпустить тебя.

Её губы побелели. Офицеры ещё не подошли, у меня не больше пяти минут. Я заговорил быстрее.

— Следующий вопрос. Ты специально явилась в мою армию перед гоном?

— Что?

— У драконов брачные дни. Гон. Ты знала об этом?

Я вдыхал её запах, различая малейшие оттенки. Я услышу ложь.

— Нет!

Новая волна страха, гнева, и чего-то ещё, нестерпимо сладкого. Не врёт. Или виртуозно притворяется, в их монастыре чему только не учат.

Я добавил давления в голос.

— Что за бред про спасение меня от смерти, монахиня?

— Да пошёл ты с этим всем! — неожиданно закричала она и стала вырываться. — Не хочу я тебя спасать, иди ты мраком в преисподнюю и трахайся хоть со всей тьмой хоть вихрем, хоть туманом!

Я сдавил крепче и встряхнул.

— С чего ты вообще взяла, что меня надо спасать?

Она затихла и тихо, зло заговорила, не поднимая глаз:

— Я всего лишь видела плохие сны. Я думала… Я думала, что если верну тебе долг, сны уйдут. Я дважды помогла! Всё! Пусти меня.

— Какой долг, монахиня, ты о чём?

Дрейн забрасывал меня образами. Полёт вокруг монастыря, белые цветы, но я отмахнулся.

— Говори! Какой долг?

— Да такой! — скривившись, выпалила она.

Глубоко вздохнув и опустив глаза, монахиня призналась:

— Ты вытащил меня из горящего дома десять лет назад. Моя семья погибла, а ты спас меня, отвёл в деревню, договорился с лекаркой, чтобы она приютила сиротку. Оставил кучу денег, чтобы она сделала меня лекарем. Но когда ты ушёл, она отдала меня крылатым монахиням за ещё большую сумму.

Я принюхался. Не лжёт. Вгляделся, вспоминая. Память услужливо подкинула образ симпатичной девчонки с чернющими огромными глазами и короткими каштановыми волосами, обгоревшими после пожара.

— Лейла?

Она вскинула на меня злющие глаза, полные слёз.

— Да, Альваро, это я. И я понятия не имею ни о каких братьях, шарах, гонах и что ты там ещё мне говоришь! Я просто вижу плохие сны, — горько сказала она и дёрнула плечом. — Отпусти меня.

Я краем глаза отметил, что мои старшие офицеры подошли и встали рядом, выстраиваясь полукругом так, чтобы не мешать друг другу атаковать. Прекрасно.

— Зря ты не рассказала мне всё сразу, Лейла, — сказал я, выпрямляясь.

Удерживая её за плечи одной рукой, я повернулся лицом ко всадникам. Судя по тому, как она съёжилась и прижалась ко мне, жадные взгляды офицеров оценила. Отлично.

Семнадцать старших. Впереди держались Ирбит и Эльдир, самые горячие, искусные воины, умелые военачальники. Здесь все мои лучшие. Даже те, кто от блудниц всегда нос воротил. Просто великолепно.

— Ирбит? — произнёс я.

— Альваро, ты не стал её брать, мы в своём праве, — ответил он.

— Свен поправится, — добавил Эльдир, — а мы пересчитаем друг другу рёбра, выровняем зубы. Ты ведь для этого остановил здесь армию. Драконы в небе, мы на земле. Блудница с победителями. И ей сладко, и нам весело.

Глава 10. Лейла. Шатер

Великая Матерь и все мои предки! Генерал сгрёб меня одной рукой, а другой крепко сжал мои волосы на затылке и запрокинул мне голову.

Он наклонился и тронул губами мои губы.

Я опешила, а он захватил сначала нижнюю губу, проведя по ней языком. Потом верхнюю, вобрал обе, отпустил и снова прижал, настойчиво разомкнул, раскрывая языком и жёсткими губами.

По всему телу будто волна кипятка прошла. Теряясь в незнакомых ощущениях, я поддалась давлению, приоткрыла рот, и его язык тут же ворвался внутрь, захватывая мой в невообразимо мучительный, томительный танец.

Он напирал, подчинял, завоёвывал меня поцелуем, а я растворялась, покорялась ему, позволяя делать с моим ртом всё, что он хотел. Внизу живота сжималась тугая спираль. Краем сознания я заметила, как моё лоно запульсировало, щёки запылали, соски напряглись.

Генерал вдавил меня в своё твёрдое тело, целуя всё жёстче и требовательнее. Его рука на волосах не позволяла отстраниться, но я уже и не пыталась, поглощенная новыми, тягуче-сладостными ощущениями. Я таяла от его властного напора, подавляющего, и вместе с тем невыносимо чуткого.

Кажется, я издала какой-то звук, возможно, стон, и генерал резко оторвался от меня. Я пылала, хотела, чтобы он продолжил, казалось, никогда и ничего на свете я так сильно не желала, чем снова ощутить его губы.

Я потянулась к нему, но Альваро выпрямился, буравя меня мрачным взглядом.

А потом…

Генерал поднял пальцы к моим губам, провёл по ним шершавыми кончиками.

Прикоснулся к своему лицу и растёр влагу по щеке.

Затем он рванул мокрый ворот моего платья, разрывая ткань и обнажая шею, вытер свои губы тыльной стороной руки и мазнул ею мне по горлу.

Альваро развернул меня спиной к себе и обхватил обеими руками. Я смотрела на хмурых всадников и дрожала от непонятных, незнакомых чувств.

— Вопрос с монахиней решён, — сказал генерал. — Ирбит, Эльдир. Отправляйтесь к ручью со своими пятёрками. Артефакты памяти возьмите. Мне нужен исчерпывающий доклад. Всем. Объяснить драконам: пять часов к озеру не летать. Усилить охрану лагеря. Утроить патрули, особенно в небе у скал. Общий сбор через пять часов. К этому времени подготовить…

Альваро продолжал отдавать приказы, но я уже не улавливала смысл, подрагивая от его близости. Он говорил негромко, но от его низкого рокочущего голоса всадники склоняли головы, и тут же отправлялись выполнять распоряжения.

Вскоре на поле мы остались вдвоём. Пережитое навалилось на меня, я чувствовала слабость, ноги подгибались, и я стояла только благодаря тому, что меня по-прежнему держал Альваро.

Генерал тихо свиснул, и конь Свена подошёл ближе.

— Держись за гриву, — приказал он.

Я послушно вцепилась в чёрные пряди. Альваро вскочил в седло, наклонился ко мне, подхватив под мышки, как пушинку поднял и усадил впереди себя.

Мы поскакали в лагерь. Офицеры, попадающиеся навстречу, опускали глаза и отворачивались. Я была благодарна генералу, что теперь мне не приходится терпеть их взгляды.

Едва я вспомнила, как смотрели всадники, меня передёрнуло. Альваро, похоже, почувствовал, прижал крепче и ускорил коня. Ощущалась очень правильным то, как по-хозяйски Альваро прижимал меня к себе, а я держалась за его руку.

Я убеждала себя успокоиться. Страшное позади. Я не знала, что означают эти влажные следы от поцелуя на щеке и шее, но судя по лицам всадников и решительности генерала, я теперь под его защитой.

Альваро привёз меня к своему шатру, помог спуститься с лошади и завёл внутрь. Взял красную ткань, закрепил снаружи и плотно закрыл двери.

Я быстро осмотрелась. Просторный шатёр из тёмно-серой ткани, с широкими опорами из дерева, поддерживающими свод. Он был поделён на две части плотной тканью от стены до стены и до верха. Землю закрывали ковры, на которых стоял большой круглый стол с многочисленными стульями, ещё больше стульев стояло у стены.

Здесь было много сундуков, шкафов без стенок с высокими полками, уставленными странными предметами, артефактами, книгами и рукописями.

Вторая половина была разделена на четыре части, через которые генерал провёл меня. Склад, уставленный высокими шкафами без стенок. Кабинет со столом и множеством бумаг. Спальня с широкой постелью на густом ковре.

Купальня. Я застыла на пороге четвёртой комнаты, а генерал подошёл к большой деревянной бадье, наполненной водой, и коснулся края.

С кончиков его пальцев в воду посыпались красноватые искры, и вскоре над водой потянулся пар.

— Мойся и ложись спать. Одежду для тебя я положу на постель. Тебе нужна горячая вода и крепкий сон. Согрейся и спи.

Не глядя на меня и не сказав больше и слова, Альваро вышел. Я стояла на мягком ковре, глядя на воду и только тут поняла, как же сильно я замёрзла. Опасливо оглядываясь, я стянула с себя мокрую одежду, взяла с полки мыло и погрузилась в горячую воду.

Наконец-то! Когда я последний раз имела возможность помыться как следует? Да ещё и в горячей воде? В безопасности?

В лагере я опасалась присоединяться к другим женщинам из-за всадников. И теперь, в горячей воде я натирала кожу до красноты жесткой щёткой, намыливалась и смывала с себя грязь, усталость, унижения, страхи и переживания.

Глава 11. Лейла. В любой момент

Каждый из всадников смотрел чётко на меня. Я отпрянула и попятилась. Как же это оказалось страшно! Меня не могло быть видно! Как они?..

Тут же поняла, и чуть в голос не застонала. Запах… Когда я запомню?!

На цыпочках я поспешно вернулась в спальню и забралась под одеяло. Похоже, сон мне пошёл на пользу и я наконец-то осознала: я в шатре Альваро! В его постели! Как же… Означает ли это, что он решил?.. Но он же считает меня блудницей.

Голова от мыслей разболелась, и я решила воспользоваться передышкой. Меня немного знобило, всё же кругляш доставала из ледяной ледяной воды, а затем долго ходила в мокрой одежде.

Надо пользоваться моментом и восстанавливать силы. Они мне наверняка очень скоро понадобятся.

Я прислушивалась к возобновившемуся гулу мужских голосов, никак не собиравшимся в осмысленные слова. Стало очень хорошо от ощущения чистоты, возможности наконец-то лежать, ничего не опасаясь. Альваро узнал меня и не даст в обиду.

Улыбнувшись при мысли о генерале, я заснула.

Снова сон.

Я стояла среди гор на краю обрыва и смотрела вниз.

У моих ног раскинулось ущелье. Далеко внизу среди зелёного леса текла река. Тёмно-синие и серые скалы, изрезанные глубокими трещинами, были покрыты кустарниками и одиночными деревьями. Над головой синело нестерпимо высокое небо, усеянное белыми облаками.

Яркое полуденное солнце освещало скалы и блестело на чешуе великолепного золотого дракона, величественно парившего над рекой.

Любуясь прекрасным крылатым созданием, я вбирала красоту этого места, чувствуя, как замирает дыхание, а сердце бьётся всё реже от переполняющего восторга.

— Лейла! — донеслось издалека.

Я не хотела просыпаться. Мне здесь было хорошо. Наконец-то никаких пожаров, чернеющих озёр, мёртвых драконов и страшных воинов с провалами вместо глаз.

— Лейла, надо проснуться!

Не хочу я уходить из этого сна. Я хочу смотреть на скалы и любоваться золотым драконом.

— Проснись, я сказал! — рявкнул Альваро мне прямо в ухо.

Я испуганно распахнула глаза и подняла голову, уставившись на злое лицо генерала. Я сидела на коленях на постели, а он стоял на одном колене рядом и держал меня за плечи.

— Проснулась? — прорычал он.

Я кивнула, моргая и пытаясь осознать, почему он такой злой, и зачем было меня будить, сон был совсем не страшный.

— Это был красивый сон, Альваро, — прошептала я.

Генерал нахмурился, и я невольно отшатнулась — его глаза полыхнули чёрной злобой. Он сел рядом, облокачиваясь спиной на опору шатра и вытягивая вперёд ноги.

Я даже ахнуть не успела, как он схватил меня и усадил боком себе на бёдра.

— Даже если красивый, эти сны тебя истощают, — сказал Альваро, зарываясь пальцами мне в волосы. — Достаточно уже увидела, обойдёшься пока без них.

Генерал погладил мне волосы и прижался к ним лицом, обнимая меня и усаживая удобнее на себе.

— Пришлось применить магию, чтобы тебя разбудить.

— Спасибо, что разбудил, — прошептала я.

Альваро погладил пальцами мою шею, в том месте, где несколько часов назад растёр след нашего поцелуя. Провёл рукой по груди, задевая затвердевший сосок, и впился пальцами в моё бедро, глубоко втягивая воздух.

— Как же ты пахнешь! — жарко прошептал он.

Альваро замер, глубоко дыша, я слышала, как гулко билось его сердце, а сама обмирала от густой смеси нераспознаваемых ощущений. Это было наваждение, которому невозможно было сопротивляться.

Мне хотелось, чтобы он трогал меня. Я желала прикоснуться к нему, провести пальцами по бугрящимся мышцам, рельефным венам на предплечьях.

Я пыталась вспомнить все причины, почему мне необходимо его оттолкнуть. Желания генерала были слишком очевидны. Если срочно его не остановить, я не смогу вернуться в монастырь.

Надежно удерживая меня за спину, Альваро поцеловал мои волосы, погладил бедро, поднял руку к моей груди, поглаживая напряженный сосок. Он не двигался, лишь обводил большим пальцем по ареоле, прижимаясь губами к моим волосам.

Я задышала чаще, захотелось больше. Больше Альваро. Больше его прикосновений.

Мне нужно немедленно это прекратить!

Понимая, что делаю ошибку, не находя в себе сил оттолкнуть его, я почему-то лишь теснее прильнула к нему и провела рукой по его плечу.

— Лейла, — тихо проговорил генерал. — Я намерен сейчас делать с тобой всё, о чём рассказывали тебе в твоём монастыре про близость мужчины и женщины.

Я залилась ещё большей краской, хотя мои щёки и так пылали. Альваро положил свою широкую ладонь мне на подбородок, приподнимая, вынуждая посмотреть на него.

От его обжигающего взгляда становилось всё горячее… он провёл большим пальцем по моим губам, жадно их рассматривая, и произнёс:

— Ты должна запомнить одну вещь, Лейла. Я даю тебе право меня остановить. В любой момент. Поняла?

Глава 12. Лейла. Улыбка

Я потрясённо молчала, убеждая себя, что мне нужно попросить остановиться прямо сейчас, но не могла выдавить и слова.

— Ты поняла, Лейла? — с нажимом спросил он.

Я слабо кивнула. Генерал невыносимо долгие мгновения смотрел на меня, и обрушился поцелуем на мои губы. Он вжимался губами, властно овладевая моим ртом, сплетая язык с моим. Я вцепилась пальцами в его плечи, из-за невыносимо жгучих ощущений, силясь отстраниться, взять передышку, но проще было гору свернуть.

Внизу живота нарастало напряжение, невыносимо тягучее чувство, я уже хотела его остановить, настолько тягостными были эти ощущения. Стало страшно от того, что пробуждалось в мне, но генерал держал крепко, продолжая настойчиво целовать.

Я не знаю, как это произошло, но вдруг всё моё тело напряглось и содрогнулось, а затем ещё и ещё, я выгнулась и застонала в губы генерала, который замер, с силой прижимая меня к себе. Он отстранился, пристально глядя на меня. Подрагивая, прислушиваясь к ощущением в теле, которое вдруг стало расслабленным и мягким, я испуганно посмотрела на Альваро.

— Не слышал, чтобы подобному в монастыре учили, — усмехнулся он. — Чтобы от поцелуя… Продвинутый курс?

Я тут же замотала головой, заливаясь краской. Генерал широко улыбнулся, и я ошарашенно на него уставилась. Та самая улыбка, которую, как мне казалось, никогда больше не увижу.

Именно так Альваро мне улыбался, когда десять лет назад провожал меня в деревню и старался приободрить.

Тогда он рассказывал про знакомую лекарку, которая меня обязательно приютит и научит своему искусству. А ещё он шутил и болтал без остановки, и даже умудрялся отвлечь меня от мрачных мыслей о пожаре.

Он был тогда таким весёлым и добродушным! И сейчас, в чертах его сурового обветренного лица из-за улыбки проступил образ того самого молодого воина, о ком я ни на день не забывала, мечтая, что он придёт и заберёт меня из крылатого монастыря.

Альваро наклонился и снова меня поцеловал, так же требовательно, но при этом медленнее, будто старался распробовать. Он уложил меня на постель, не отрываясь, лаская мои губы настойчиво, и в то же время чутко.

Я таяла от поцелуя, и тут он отстранился, навис надо мной. Снова серьёзный, даже мрачный, стянул с себя рубашку через голову, отшвыривая её прочь. Я аж забыла как дышать, едва взглянула на его могучее рельефное тело.

Альваро провёл обеими ладонями по моим бёдрам, животу, груди. Взялся обеими руками за ворот платья и разорвал его. Ткань трещала, а я лежала, замерев, глядя как он разрывает платье, пожирая глазами моё тело.

Сосредоточенный, мрачный, Альваро стискивал зубы так, что по чисто выбритым щекам ходили желваки, и отбрасывал лоскуты в сторону, пока не обнажил меня полностью.

Он положил ладони мне на бёдра, разводя их в стороны, пристально глядя на моё лоно, и от его взгляда оно запульсировало, сжимаясь, я почувствовала, как вытекает влага.

Вдруг стало стыдно от того, как я лежала перед ним, я покраснела, попыталась прикрыться руками, и он впился взглядом в моё лицо.

— Ты всё ещё можешь меня остановить, Лейла.

Я молчала. А потом медленно убрала подрагивающие руки в стороны.

Альваро резко втянул воздух, глядя на мои руки. Придвинулся ближе, взял их в свои ладони и поцеловал пальцы. Сжал их, разводя в стороны, наклонился и припал губами к моему лону.

Да что же это, как же… Я выгнулась всем телом, но Альваро перехватил мои запястья, надавил предплечьями на бёдра, широко их развёл и втянул жадным ртом складки, раздвинул их языком, обвёл вокруг невыносимо чувствительной точки, и я громко застонала, когда он вобрал её губами.

То что, он делал со мной… Сладостно, тягуче, запретно.

Я выгибалась, то и дело содрогалась в сладких судорогах, но генерал лишь замедлялся, пережидая, когда я утихну, и снова впивался в моё лоно твёрдыми губами. Я стонала, кричала.

Иногда просила остановиться. Тогда он замирал, поднимая голову с блестящими от моего сока губами, пристально глядя на меня. Я тут же начинала умолять продолжить, пока снова не выгибалась от умелых ласк.

Когда я снова выгнулась от особенно сильной разрядки, Альваро покрыл поцелуями мой живот, вытер об него губы. Прикусил сосок, сжимая пальцами второй. Быстро скинул с себя брюки. Я уставилась на его подрагивающий крупный член.

Нахлынули воспоминания об обучении в монастыре. Когда мне исполнилось девятнадцать, меня с ровесницами начали учить ублажать мужчину.

Наставница ворчала, что всё равно мы все сбежим и станем блудницами, поэтому убеждала учиться как следует. Мы брали в руки деревянные члены и учились их ласкать пальцами и ртом.

Снова покраснев и вспомнив шуточки подруг, я всё же потянулась рукой к Альваро. Прикоснулась пальцами к напряженному стволу, невольно сравнивая с деревяшками из монастыря. Какой же он огромный! Длиннее самого большого, который называли великаном.

Я погладила кончиками пальцев по стволу, наслаждаясь ощущением от гладкой шелковистой кожи, и услышала, как Альваро резко втянул воздух. Я посмотрела на него снизу вверх, но он не двигался и только молча смотрел, дыша размеренно и глубоко.

Осмелев, я сжала пальцы, как учили, и провела несколько раз вверх и вниз, подхватила большим пальцем каплю, растирая по головке, и потянулась к нему, собираясь обхватить губами.

Глава 13. Лейла. Камни

Десяток ударов сердца генерал не двигался, а я боялась поднять на него глаза, ещё раз попыталась высвободиться.

— Не дёргайся, — сказал он сквозь зубы, — и замолчи.

В его голосе было нечто, отчего я замерла, поглощённая стыдом и страхом.

Генерал сжал мои запястья сильнее, резким движением ног раздвинул мне бёдра шире, потёрся головкой члена между складками.

Помедлил, глядя на меня. Резко выпрямился и в следующее мгновение тяжело опустился на постель.

Пока я осознавала, что он всё же смог остановиться, Альваро положил мою ладонь на свой член, сжал в кулак и задвигал по нему моей рукой. Я боялась даже глянуть на него, но не сопротивлялась.

— Посмотри на меня, — глухо приказал он.

Я подняла глаза. На его бесстрастном лице уже ничего нельзя было прочитать. Взгляд был снова холодным, как в день нашей встречи в разрушенном доме.

В груди кольнуло оттого, что теперь его лицо снова напоминало каменную маску. Он двигал моей рукой всё быстрее, отстранённо рассматривая меня, я закусила губу и прикрыла глаза.

— На меня смотри.

От низкого угрожающего голоса я вздрогнула и снова посмотрела. Альваро опустил взгляд на мою закушенную губу и содрогнулся, обильно изливаясь. Он опрокинул меня на спину, щедро забрызгивая семенем. Растёр его мне по животу, груди, шее, мазнул по губам и сказал:

— Не вытирай и не смывай.

Генерал лёг, вытягиваясь во весь рост, не давая мне опомниться, уложил на себя и накрыл нас обоих одеялом.

Страх отступал. Я лежала, не шевелясь, пытаясь осознать произошедшее.

Облизнула губы, почувствовав его вкус. Горьковатый и терпкий. Приятный. И пахнет Альваро приятно. А как целует… Чего я испугалась?

— Лейла, спи.

Пожалуй, он прав, в сон тянуло. Тело наполняла сытая нега. Теперь я понимала, почему наставницы в монастыре не говорили ни слова про женское удовольствие.

Ещё бы. Беглянок было бы намного больше.

Может, о потере невинности с дикой болью с потоками крови, которыми монахинь всё время запугивали, всё же преувеличивали? Может, я зря остановила Альваро?..

Я снова облизала губы.

И вздрогнула от низкого голоса генерала, в котором не было и следа эмоций.

— Всадники переняли у драконов не только чувствительность к запахам, — сказал он. — Драконы, Лейла, во время гона, покрывают самку десятки раз за один полёт. Если ты продолжишь облизываться от моего семени, ни мольбы, ни слёзы, ни даже твои иглы меня не остановят.

Моё сердце гулко забилось от такого предупреждения. От страха и…

Альваро резко встал, вытерся обрывком моего платья, натянул штаны и вышел. Я прислушалась. Было тихо. Вскоре генерал вернулся и молча протянул мне прозрачный стакан с мутной коричневой жидкостью.

— Что это? — опасливо спросила я.

Альваро не ответил, продолжая протягивать мне стакан. Не отравить же он меня решил. Стараясь не смотреть на его обнажённый мощный торс, я прижала к груди одеяло и выпила горькую жидкость. Альваро забрал стакан и так же молча вышел.

Надо постараться заснуть. Я томно потянулась и вскоре провалилась в сон.

Даже не удивилась, когда открыла глаза внутри сна.

Всё то же ущелье, у края обрыва. Солнце опустилось ниже, скалы были мокрыми, как после дождя. Золотого дракона нигде не было видно.

Осторожно ступая, чтобы не подскользнуться, я отошла от обрыва. К вершине горы вела узкая горная тропа.

На мне оказалось длинное зелёное платье на тонких бретельках и невесомые сандалии. Идти по скользким острым камням оказалось крайне неудобно. Подбирая подол, я шла вверх, цепляясь за трещины в скале, иногда останавливаясь, чтобы вытащить попавший между пальцами ног маленький острый камешек.

Пахло сыростью и лавандой. Прохладный ветер трепал волосы, охлаждал пылающее лицо. Интересно, здесь, во сне, на мне тоже запах Альваро?

Карабкаясь вверх, я с улыбкой думала о руках генерала, о поцелуях и горячих ласках. Представляла, как он стоит напротив меня, высокий и мощный, в черных брюках, с совершенным обнаженным торсом и бесстрастным выражением на волевом красивом лице.

Тропа неожиданно закончилась, и я вышла на площадку, за которой была ещё одна вершина. Я посмотрела вверх.

С горы на меня смотрел изящный, убивающий своим великолепием золотой дракон. Я шагнула к нему. В конце-концов, я всё ещё невинна, пусть это и не маленький дракончик, но и со взрослыми смогу найти общий язык.

Дракон наклонил голову и ударил хвостом по валуну, который от сокрушительного удара раскололся на семь частей.

Я подошла ближе, разглядывая осколки, лишь седьмой был черный, остальные серые. На камнях проступили буквы. Я подошла ближе и всмотрелась. Ноэль, Лиар, Рош, Тибюрс, Алан, Идрис — на серых. На чёрном — Эгбет.

Эгбет? Всадник, бросивший артефакт в реку! Офицер, которого убил Свен!

Я посмотрела в глаза дракону.

Глава 14. Лейла. Вопросы

— Снова сон? — спросил генерал.

Я медленно обернулась. Альваро возвышался у входа, скрестив руки на груди. Он был одет в черную походную одежду. Плотная ткань обхватывала его высокое мощное тело, на широких плечах лежал плащ.

Полностью одетый, мрачный, хищный. Казалось, он не замечал, что я полностью обнажена, и смотрел мне прямо в глаза.

А я… Я не могла произнести ни слова. От взгляда на него все мысли испарились. Я нервно пригладила волосы. Генерал ждал ответа.

— Да, сон, — наконец ответила я.

Обернулась, взяла лист с именами и протянула ему. Альваро шагнул вперёд, протягивая руку, и я невольно попятилась оттого, как он приблизился. Упёрлась ягодицами в край стола, всей кожей ощущая, насколько я голая перед ним.

И то, как он был одет, подливало масло в огонь. Всадник чёрного дракона. Столь же смертоносный и опасный, как и его крылатый огнедышащий зверь.

Генерал подошёл ближе, взял лист из моей подрагивающей руки и вчитался. Я обхватила себя руками, прикрывая грудь.

— Расскажи, — потребовал он.

— Я могу сначала одеться? — слабым голосом попросила я.

— Нет.

Альваро стоял так близко, с листом в руке, отстранённо глядя на моё лицо, нисколько не опуская глаза ниже, а я начала подрагивать от его присутствия, от того, как он близко стоит, от его суровой мрачности.

Почему нельзя одеться? Чего он ждёт? Ах да, он ждёт ответа про сон.

Я потёрла лицо, и, уставившись на резную застежку его плаща, сказала:

— Это было продолжение того красивого сна, — мой голос дрогнул оттого, что я вспомнила пробуждение, и к чему это привело.

Между ног запульсировало, но я заставила себя продолжить:

— Там был золотой дракон. Он расколол валун на семь частей. На осколках проступили имена. Чёрный был с именем Эгбета. На лист я записала остальные шесть. Я торопилась, боялась забыть, поэтому не оделась…

— С чего ты взяла, что предателей семь? — перебил генерал.

Я нахмурилась.

— Ещё в монастыре мне снился сон, — я подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. — Ты стоял в поле, одетый так же как сейчас. Был рассвет, солнце только поднималось. Вокруг тебя стояло семь мужчин в одежде всадников с надвинутыми на лицо капюшонами. Только вместо лиц под капюшонами был серый туман.

Закусив губу от воспоминаний, я опустила взгляд на застежку его плаща. Через силу продолжила:

— Ты смотрел прямо перед собой и будто не видел их. А они одновременно выхватили мечи и вонзили их в тебя.

Я закрыла лицо руками, съёжившись, снова погружаясь в отчаяние и бессилие, которое раз за разом охватывало меня в монастыре, когда я просыпалась. Я каждый раз во сне узнавала Альваро, и каждый раз видела, как он падает на колени, а жизнь уходит из его глаз.

Прикосновение к моим волосами. Широкая ладонь на спине. Осторожное объятие.

Альваро привлёк меня к себе, и я вцепилась пальцами в плотную ткань его одежды, вдыхая его запах. Я прижалась щекой к складкам плаща на его груди, чувствуя, как он держит ладони на моей спине и волосах, слушая размеренный стук его сердца.

— Лейла, когда на поле ты просила тебя отпустить, куда ты собралась?

От его спокойного низкого голоса я невольно расслабилась, опустила напряженные плечи и прижалась к нему теснее.

— В монастырь, — ответила я тихо.

Альваро сжал ладонь на моих волосах в кулак и отстранился. В следующее мгновение он вдавил меня бёдрами в стол, обхватывая мой подбородок второй рукой, и запрокидывая мне голову. Я почувствовала его каменный член сквозь одежду, упирающийся мне в живот.

Генерал приблизил губы к моим губам и прошептал:

— И ты уверена, что тебя примут назад.

Он не спрашивал, он утверждал. Я и дернуться не могла, упираясь в него ладонями, так крепко он зажал меня.

— Тебе не выгоняли из монастыря. Ты сама ушла. Так?

Я попыталась кивнуть, но не смогла из-за его хватки на лице и волосах, поэтому едва слышно прошептала:

— Да.

— Давно?

— Два месяца назад.

— Что ты делала в доме с Янисом? Говори правду, Лейла, я услышу запах лжи.

— Из-за снов! — выкрикнула я. — Проклятье, Альваро, я к тебе пришла! Ты мне снишься годами, а последний год мёртвым, я пришла вернуть тебе долг! Я жива благодаря тебе, теперь ты жив благодаря мне. Всё! Я отдала долг, пусти меня!

Во мне поднималась целая буря эмоций. Стоять вот так, прижатой, голой, беззащитной в его руках, когда он полностью одет, не даёт двинуться и задаёт все эти вопросы было унизительно. Меня терзал жгучий стыд и при этом я чувствовала его желание, и пугалась от того, что теперь и я хотела его.

Я хотела близости с ним до темноты в глазах, хоть я и требовала отпустить, но при этом всем существом желала так и оставаться в его руках.

— Ты не хочешь, чтобы я отпустил тебя, Лейла, — усмехнулся он.

Глава 15. Лейла. Синее платье

Я вздрогнула и съёжилась, испуганно глядя на него, а он надавил сильнее рукой между моих ног, обвёл пальцами вокруг клитора, умело нажимая так, что я выгнулась и застонала.

— Твоё тело говорит громче самых откровенных слов, Лейла, — глухо сказал он.

От его искусных движений я содрогнулась с утробным стоном, не в силах сдержать отклик своего тела, которое подвело меня и растекалось в сладком удовольствии, отдельно от моего разума.

Я подрагивала в его руках, опустив глаза, не решаясь посмотреть на Альваро. Когда он снова заговорил, его голос звучал холодно и абсолютно бесстрастно.

— Пока я не знаю, чей ты игрок, Лейла. Настоятелей крылатого монастыря, короля, Лахниса, или кого-то из его свиты, но я выясню. Лучше, чтобы ты рассказала мне сама.

— Я уже всё тебе рассказала, Альваро, — горько прошептала я. — К тебе пришла из-за дара Видящей. На бумаге написала только то, что во сне мне показал золотой дракон. Я не знаю, что означают эти имена.

Он помолчал, а потом резко отстранился. Я вцепилась руками в стол, опустив голову, изо всех сил удерживаясь, чтобы не рухнуть на колени.

— Это имена людей, которых давно нет в живых. Только Эгбет оставался, но теперь и он мёртв. Все они предатели, это правда, но это в прошлом. Не в настоящем, и не в будущем. В прошлом.

Пока я пыталась осознать его слова, он мрачно добавил:

— Мне некогда сейчас разбираться с тобой. Драконицы поднимаются в небо, желания драконов бьют по всем всадникам. Ты останешься здесь, в шатре, подальше от моих людей.

Я подняла голову и хмуро уставилась на него.

— Ты услышала, Лейла? Ни шагу дальше этой комнаты. Три дня в лагере будет безумие. Не приведи тебя предки сунуть свою спелую задницу за пределы шатра, пока драконы в небе! Сегодня ты достаточно удовлетворилась. Должно хватить, чтобы ты не лезла под офицеров.

Чувствуя, как кровь прилила к щекам, я со злостью посмотрела на него.

Альваро с едкой усмешкой сказал:

— Если ты говоришь правду, то тебе незачем выходить из шатра. Вот только зелье ночного цветка и Казнь мрака — редкости в духе Лахниса. Имена на бумаге — очень похоже на привет от этого безумного принца. Подозреваю, что ты за него, а значит сможешь найти способы с ним связаться, а заодно связать похотью половину моей армии, чтобы облегчить ему задачу.

Я зябко обхватила себя руками, вздрагивая от злых слов, как от ударов хлыстом. Он мрачно сказал:

— Еда и вода в этом углу, — он махнул рукой, указывая на мешки и бочки. — Уборная за купальней, одежда в сундуке в спальне.

Генерал развернулся и направился к выходу. Остановился, повернул голову и бросил через плечо:

— Будешь сообщать Лахнису, добавь, что я жду и готов его встретить.

Альваро вышел.

Будто кукла, без чувств и мыслей, я взяла кувшин с водой, напилась, и вернулась в спальню. Долго смотрела на постель, не решаясь лечь.

Вспомнила про сундук с одеждой. Открыла. В нём лежали аккуратно сложенные женские вещи.

Похоже, что Альваро часто бывал с другими женщинами и держал для них одежду, потому что ему нравилось разрывать на них ткань.

Только тут я обратила внимание, как же мне больно от сказанного генералом, от его несправедливых подозрений и обвинений.

К лицу прилила кровь от мысли, как он трогал меня, даря моему обнажённому телу наслаждение, оставаясь при этом одетым и бесстрастным.

И что означают его слова про прошлое? Семь предателей, которых я видела — не в настоящем или будущем, а в прошлом?

Я взяла в руки длинное тёмно-синее платье с узором из золотистой вышивки и бусин, погладила мягкую ткань.

И тут же упала на колени от острой боли, обручем сдавившей голову.

Сгорбившись, я прижимала к себе платье, комкая ткань в кулаках.

Дар Видящей снова проявился наяву!

Сквозь пелену боли я видела перед собой закатное солнце, лес и силуэты двух людей.

Я всмотрелась и увидела.

Увидела их.

Высокого красивого Альваро, моложе чем сейчас, и определённо, совершенно счастливого.

Он стоял на опушке леса, окрашенного тёплым закатным солнцем, широко улыбался и смотрел на ослепительно красивую женщину с золотыми вьющимися волосами, одетую в тёмно-синее платье.

Глава 16. Лейла. Миртовый аспид

Я упала на пол, сжимаясь в комок от боли в висках и груди, зажмурив глаза, и при этом взглядом Видящей смотрела, как Альваро подошёл к золотоволосой женщине, нежно обнял её и поцеловал.

А потом он взял её за руку и повёл в лес. Бесплотной тенью я последовала за ними, прошла среди высоких деревьев, оглядела поляну с небольшим охотничьим домиком из серых брёвен.

Вслед за парой, я переступила порог, прошла в одну из комнат. Альваро стоял спиной ко мне, прижимая к себе женщину, и целовал её.

Она гладила изящными узкими ладонями его спину. Похолодев, я увидела, как её тонкие пальцы коснулись манжета синего платья и извлекли из шва тёмно-зелёную иглу.

По цвету и длине я узнала инструмент высших монахинь крылатого монастыря.

Миртовый аспид, редчайший яд, мгновенно парализующий, способный с гарантией убить любого в этом мире, даже дракона, если ударить крылатого ящера иглой в глаз или протолкнуть её между чешуек.

Я сделала два шага вперёд, но будто натолкнулась на невидимую стену. Умирая от ужаса, я смотрела, как женщина погладила мощную спину всадника и воткнула иглу под его левую лопатку.

Альваро вздрогнул всем телом. Она отошла, глядя, как он рухнул на колени и завалился набок.

— Готово, — громко сказала она мелодичным высоким голосом.

Из соседней комнаты вышел… Янис?

Я всмотрелась в высокого худого мужчину со светлыми волосами. Да, у него было лицо и тело Яниса, но всё же это был не тот мужчина, который утащил меня в дом с колоннами, где я встретила Альваро.

Это был не тот мужчина, которого я убила, метнув пальцами иглу в его шею. Кстати, на игле, положившей конец жизни Яниса, тоже был миртовый аспид.

Двойник Яниса подошёл сзади к женщине, властно обнял её, схватил золотые волосы, наклоняя её голову вбок, и впился губами в нежную шею. Она выгнулась, издав тихий стон.

— Лахни-и-ис, — недовольно протянула она, — зачем ты сейчас?.. Ты же знаешь, как это на меня действует!

— Именно поэтому, Лита, — прикусив ей шею, ответил он. — Именно сейчас, когда Альваро лежит у моих ног, всё соображает, не может двинуться и вот-вот сдохнет.

Он сдавил её грудь, дёрнул за волосы, вынуждая выгнуться, сжал ей промежность, комкая струящуюся синюю ткань.

— Признайся, монахиня, ты устала от нежностей всадника. Твой выбор — жестокий и грубый принц, так?

— Да-а-а, — простонала она.

Её подвижное лицо исказилось от похоти и предвкушения.

— Ты хорошо поработала, — прикусив ей мочку уха, сказал Лахнис.

На лице принца появилось зловещее выражение.

Я прижала пальцы к губам, холодея от понимания, что сейчас увижу.

Хоть я и была уже готова, но всё равно беззвучно вскрикнула и отшатнулась: принц свернул ей шею, и уложил мёртвое тело монахини напротив Альваро.

— Зря ты влюбился в блудницу, — сказал Лахнис, плюнув на пол. — Похотливые кошки, как вообще можно таким доверять? Кто грубее погладит, к тому и ластятся.

Он помолчал, а потом добавил:

— А ещё ты зря перешёл мне дорогу. Ты был хорошим другом, отличным врагом, и сейчас станешь просто великолепным трупом. Как видишь, я умею мстить. И остаток жизни меня будет греть мысль, что ты умер, глядя на свою мёртвую любовь, которая тебя предала из-за зуда между ног. Добрых снов, Альваро.

Лахнис вышел, а я, прижав бесплотные пальцы к губам, обошла два неподвижных тела на полу.

Альваро лежал неподвижно, и, не мигая, смотрел на блудницу.

Видение поблекло, я снова почувствовала своё тело, корчившееся от боли в шатре генерала.

Нет-нет, я должна досмотреть. Я должна увидеть всё до конца! Усилием воли я удержала видение, вернулась в лесной дом, и снова посмотрела на всадника и монахиню.

Вокруг Альваро медленно закружился тёмный дым. Он густел и клубился, застилая пол, огибая тело женщины.

Раздался оглушительный рёв, с потолка посыпались доски, сквозь дыру в крыше в комнату ворвался чёрный дракон. Я сразу узнала дракона Альваро, он был сильно меньше, чем сейчас, но всё равно со сложенными крыльями занимал треть комнаты.

— Дрейн! — прозвучал внезапно глухой, но всё такой же сильный голос Альваро.

Дракон застыл, перестав крушить дом и мебель, тяжело подошёл к своему всаднику, зло фыркнул в сторону мёртвой монахини.

Альваро поднялся, вытянул перед собой руку и раскрыл сжатый кулак. На его руке лежала тёмно-зелёная игла. Он отбросил её в сторону, поднял на руки женщину и вышел, бросив через плечо:

— Сожги дом, Дрейн.

Бесплотной тенью я вышла вслед за Альваро. Дракон за его спиной яростно крушил и заливал огнём дом, а всадник стоял с золотоволосой монахиней на руках, и смотрел прямо перед собой. Его лицо было неподвижно, словно высеченное из камня.

Земля перед Альваро вздыбилась, раздвигаясь, образуя глубокую яму. Он присел, опуская женщину на землю, провёл рукой по золотым волосам, прошептал: «прощай, любимая». Вокруг них заструился чёрный дым, подхватил тело монахини и опустил на дно ямы, сгустился и тут же рассеялся.

Глава 17. Лейла. Решение

Видение ушло. И моя боль ушла, оставив только тягостное чувство.

Я поднялась с пола, осмотрела скомканное темно-синее платье в руках. Такого же цвета было на Лите в видении, но другого покроя и с более яркой вышивкой.

Заглянув в сундук, я достала другие вещи. Красивые платья, сорочки, нижнее бельё.

На дне — два плаща и три походных костюма монахини крылатого монастыря, такие же, как то, что изрезал на мне Янис.

Это вещи Литы.

Я села на постель и задумалась.

Итак, что я знаю?

Лита была блудницей, её любил Альваро, который тогда генералом ещё не был.

Лахнис, принц вражеского королевства, был другом Альваро, потом стал его врагом, соблазнил Литу, чтобы она убила Альваро.

Миртовый аспид — сильнейший яд. Блудница вогнала иглу прямо под левую лопатку, рядом с сердцем. Это вызывает сначала паралич с сохранением сознания, а минут через десять — гарантированную смерть.

Точно такую же иглу с точно таким же ядом я метнула в шею Яниса, что убило мгновенно.

Как Альваро выжил? Как игла, которая была у него под лопаткой оказалась в ладони?

Я и не слышала о подобном. Насколько же сильна его магия, если он способен перемещать предметы внутри своего тела?

Ладно, главное, он выжил. Похоронил возлюбленную и ожесточился.

Теперь о Лахнисе и Янисе. Генерал называл их братьями-близнецами, Лахнис в моём видении выглядел двойником Яниса, только более спокойным и уверенным, он дышал властью.

«Блудницы предпочитают жестоких и грубых принцев».

Лахнис — принц вражеского королевства. Кем был его брат? Неудивительно, что Альваро был настолько зол, когда я убила Яниса, наверняка хотел захватить живым и допросить.

Вот только я не могла оставить его в живых, слишком жуткие вещи мне показывал дар Видящей в этой ветке событий. Я поступила верно.

Что ещё говорил Лахнис в видении про Литу?

«Блудница устала от нежностей всадника».

Я закусила губу, вспомнив улыбку Альваро наедине со мной. Он не был нежен, нет, но точно старался быть чутче, внимательнее. Смягчал себя для меня.

Это было после того, как поцеловал на поле и привёз меня в шатёр, и до того, как прочитал список имён.

Невинная блудница звучит как сухая вода, но Альваро объяснил себе моё поведение. Он решил, что меня изнасиловал кто-то из всадников в монастыре, поэтому я держусь подальше от мужчин.

Но после того, как я показала ему имена, он решил, что я действую по приказам Лахниса. Как Лита. Подозрения генерала обоснованы, учитывая то, что я действительно монахиня вне монастыря, что сразу прикрепляет ярлыки «беглая», а значит и «блудная».

Альваро же собирался меня убить там, в деревне, при первой встрече. Это совершенно точно. Я чувствовала его намерение и дыхание смерти. И в своих видениях и снах множество раз видела своё бездыханное тело у ног генерала.

Почему я ещё жива?

Впрочем, был ещё важнее вопрос.

До сих пор я была уверена, что мой дар Видящей показывает мне во снах и видениях только варианты будущего. Очевидно, что сейчас я увидела прошлое Альваро.

Необходимо было понять, что из моих видений лежит в будущем, а что в прошлом.

Были и другие вопросы, которые роем озлобленных пчёл кружились в голове.

«А ты мне подсовываешь эти имена!», — сказал Альваро.

Что же это за список имён? Альваро подтвердил, что это предатели из прошлого. Он прочитал их и решил, что я заодно с Лахнисом и участвую в его интригах.

Судя по тому, как он со мной обращался после этого, в его глазах я сейчас блудница и есть. Обманщица и шпионка.

Альваро ждёт атаки Лахниса во время драконьего гона, когда всадники будут ослаблены желаниями, и считает, что пришла перед гоном драконов ещё и из-за этого.

Я прижала ладони к раскрасневшимся щекам. Думать было очень сложно.

«Свяжешь похотью половину моей армии». Я вспомнила взгляд Свена. То, как пожирали меня глазами всадники на поле.

«Драконы в небе, блудница под нами. И ей сладко, и нам весело», — так сказал один из офицеров.

Что я могу сделать? Что я могу сделать в ближайшие три дня?

Меня бросило в жар, когда я до конца осознала всю глубину ситуации. Гон обостряет запахи. Пока что запах семени генерала способен отогнать офицеров, но через два-три дня они учуят невинную деву.

Я чуть не застонала в голос. Чем я думала, когда оставалась в армии? Впрочем, почему осталась, это понятно, хотела быть ближе к Альваро, чтобы вовремя увидеть для него опасность и предупредить.

Важнее другой вопрос, почему дар Видящей не показал мне драконов в небе?

Я похолодела от осознания, что всадники попросту сметут шатёр, обезумев от моего запаха, им даже Альваро будет не помеха. Да генерал и не будет вмешиваться, не убивать же ему всех своих офицеров?

Глава 18. Альваро. Принц

Только закалённая воля и выработанный за годы навык держать себя в руках сохраняли моё сознание ясным.

Я говорил спокойным голосом, ни мимикой, ни жестом не выдавал раздражения.

Держал свою тьму в узде.

И всё же даже самые закалённые всадники бледнели в моём присутствии и старались как можно быстрее отправиться выполнять приказы.

Меня это устраивало.

Быстрым шагом я обходил лагерь, заглядывая в шатры, оценивая подготовку офицеров. Пока терпимо.

Что касается всей остальной армии — солдаты и младший командный состав из простых людей спокойны, готовы встретить и отразить любую атаку.

Мне не надо было идти проверять лично, я чувствовал каждого человека, каждое животное в лагере обонянием, усилившимся перед драконьим гоном.

Я втянул носом воздух, охватывая обстановку во всей армии объёмно.

Полный порядок, совершенная боеспособность.

Только офицеры-всадники с поплывшими от похоти мозгами из-за полётов драконов — сейчас слабое место. Плохо. Именно они — главная ударная сила армии.

Заглянул к Свену. Мой адьютант очнулся, раны затягивались быстро, но всё равно он был бледен и слаб. Эгбет сильно его покромсал, но я помнил раны мертвого Эгбета, Свен не остался в долгу.

Блудница всего несколько дней в моей армии, но всадники уже убивают друг друга.

Из головы не шло сказанное Лейлой. Шесть серых камней — шесть серых имён. Один чёрный камень — одно чёрное имя Эгбета. Подумаю об этом позже.

Я заглянул в оставшиеся несколько шатров. При взгляде на меня офицеры подобрались, доложили об обстановке. Я дошёл до края лагеря, остановился, принюхиваясь.

Сверхспособность драконьего всадника, усилившаяся во время гона, позволяла мне «видеть» обонянием на десятки миль вокруг. Ветра не было, и это увеличивало дальность.

Я проверил, все точно знают, что им делать. Роли распределены. Всадники, чьи драконы поднялись в воздух, шли к женщинам, остальные охраняли лагерь и патрулировали окрестности.

Сменялись драконы в небе — сменялись всадники в охране и патрулях.

Схема отработана, все знают, как действовать.

Мимо меня прошла в центр лагеря группа взбудораженных молодых женщин, сопровождаемых несколькими всадниками.

Я схватил краем глаза живописную картину: блестящие глаза, румянец на миловидных щеках, жаркие взгляды. Свободные платья, отсутствие украшений, мешки со сменной одеждой за плечами.

На лицах — радость и предвкушение. Для многих свободных женщин — редкая удача оказаться в армии во время гона драконов. Кроме массы удовольствия, всадники дадут сильное потомство.

Сыновья счастливиц наверняка станут всадниками, а значит, семья женщины будет обеспечена королевством до самой смерти. Многих женщин офицеры возьмут в жёны, чтобы заботиться о сыновьях.

Почёт, уважение, жизнь в достатке.

Я проигнорировал жадные взгляды женщин в свою сторону и обратил внимание к скалам. Что-то меня настораживало, и я пытался понять, что именно.

Моих мыслей коснулся Дрейн, и я мысленно кивнул другу.

Мой дракон ждал, когда в воздух поднимется лазурная красавица Сапфира.

Дрейн забрасывал меня образами погони за желанной драконицей, картинками изящных крыльев в небе, азартом драки с соперниками, предвкушением победы.

Я привычно проигнорировал перечисление планов дракона, как именно и в каких позах он будет пристраиваться к самке, отметив парочку новых — Дрейн, как обычно, хвастлив и изобретателен в брачных играх.

И ещё мой дракон подбивал меня вернуться в шатёр к Лейле, переплетая образы запаха от каштановых волос и узкой ладони на чёрной чешуе с картинками белых цветов у крылатого монастыря.

Кстати о Лейле, я перестал чувствовать её запах. Отлично. Значит, она добралась до сундука с вещами Литы и нашла пузырьки с зельем в походной одежде.

Я снова с мрачным удовлетворением отметил, что могу думать про предавшую меня Литу спокойно. Уже два года я спокоен, и каждый раз удивляюсь этому.

Появление Лейлы могло всколыхнуть память, но раны моей первой безумной любви всё же затянулись. Хорошо. Только сундук с её вещами я никак не мог выкинуть.

А вот случайная мысль о Лейле взъярила меня так, что Дрейн в паре миль от меня взревел, раскрывая крылья и поднялся в воздух, пугая сородичей. Спокойно, друг, спокойно. И я буду спокоен.

Я сделал усилие, погасил гнев и перевёл своё внимание на более важные вещи.

Где Лахнис?

Откуда он ударит?

В том, что изворотливый принц найдёт лазейку, я не сомневался. Армия во время гона — лакомый кусок.

Мне снова не понравился запах у одного из участка скал. Будто на гармоничном узоре ароматов луга, гнёзд птиц в траве и лишайника на скалах лежали соринки.

Я окликнул офицера, стоящего неподалёку, отдал приказ.

Вскоре я с отрядом из нескольких самых уравновешенных всадников, а ещё тремя группами отборных солдат двинулся к скалам.

Дойти не успели. Едва миновали широкую расщелину, сходу вступили в бой.

Отточенными ударами меча я убил десяток нападавших воинов, прорубился вперёд, и увидел позади атакующего нас строя высокую и худую фигуру в плаще.

Лахнис, мой старый друг и ненавистный враг, принц вражеского королевства, сбросил капюшон с головы и поприветствовал меня сверкнувшим на солнце мечом.

Глава 19. Альваро. Гон

Сдерживая ярость от близости врага, я оставался на месте.

Я окинул взглядом людей Лахниса, одновременно втягивая воздух, пытаясь обнаружить все расставленные им ловушки.

Естественно, мятежный принц не собирался сходиться со мной в честном бою. Его стратегия — подлость, хитрость и уловки.

В мыслях вспыхнула его драка с Янисом за полгода до предательства: брат-близнец ранен, минут двадцать, и умрёт от потери крови, а Лахнис, усмехаясь, смотрит на меня. Отнимает у него брата нож, вбивает себе в бедро и обвиняет во всём Яниса.

Король тогда мне снова не поверил. За драку близнецов виноват остался я за то, что не предотвратил. Впрочем, Янис не остался в долгу, устроив вскоре брату отравление.

Как они дожили до сих пор, и ещё сотрудничать умудрялись, до сих пор недоумевал.

Впрочем, Янис не дожил, что с таким братцем неудивительно.

Вокруг уже разгоралась схватка, но я не отводил взгляда от Лахниса.

Я снова обвёл взглядом скалы, с силой втягивая воздух.

Лахнис не пойдёт со мной в прямое столкновение.

Что он задумал?

Что не так?

Я понял, наконец, что меня настораживало. В узоре запахов были пятна. Будто пузырь на месте человека.

У Лахниса слишком мало людей. И вокруг каждого из них — пузырь без запаха. Это значит, что для всадников, привыкшим полагаться на нюх, они буду невидимы.

Особенно, если учесть то, что офицеры, как и я, ошеломлены расширившимся способностями из-за гона.

Как же мне сейчас не хватало Свена!

Не отводя взгляда от Лахниса, который продолжал стоять позади строя, я просвистел отрывистую команду. Пятерка ближников прорубилась ко мне, я отдал несколько коротких приказов.

Судя по помрачневшим лицам и раздувшимся крыльям носов, они мигом сообразили, что к чему. Я вслушался в переливистый свист новых приказов, мысленно кивнул.

Через пару минут приказы разлетятся по всему лагерю, ударные группы проверят окружность лагеря и найдут пятна в узоре запахов.

Подойти незамеченными у лазутчиков не выйдет, встретят их достойно.

Я позволил медленной усмешке скользнуть по губам — двое воинов, замахнувшихся на меня мечами, в ужасе отшатнулись.

Меч запел в моей руке, рассекая воздух. Я неспешно шёл к Лахнису.

Всадник во время гона не только активен с женщинами, он весьма рад хорошей драке. Я позволял своей ярости стекать по мышцам, двигался в смертоносном танце, широкими шагами приближаясь к врагу.

Чем ближе я подходил, тем больше ловушек собирал. Я отдал должное воображению и богатству принца: затейливую коллекцию он здесь собрал.

Здесь были и взрывающиеся колбы с ядовитым дымом, и артефакты с негасимым огнём, и даже пара наёмников-убийц из подземного города.

С досадой я подумал, что ловушка всё же сработала и я угодил в неё. Лахнис явно проверял границы моей силы. Пусть.

Ублюдок стоял в какой-то сотне шагов от меня. На его лице, сначала презрительном, затем озадаченном, сейчас застыло напряжённое выражение.

Лахнис-Лахнис, ты никогда не умел держать лицо, всё читается сходу. Пусть я не слышу твой запах, но изучил тебя за десятки лет нашей дружбы и годы вражды слишком хорошо.

Ты дрожишь оттого, что я продолжаю к тебе идти. Судя по твоему лицу, намного быстрее, чем ты ожидал. Значит, твой план сломан. Значит, ты сейчас попытаешься сбежать.

Я улыбнулся шире и закутался в плащ тьмы. Иди сюда, гад, я не дам тебе уйти.

Не в этот раз.

Тёмная тропа услужливо легла под подошвы моих сапог.

Миг леденящего холода.

Расширившиеся от неожиданности и злости глаза Лахниса.

Мой меч неумолимо летел к его шее. Не уклониться и не увернуться.

Удар! Тело Лахниса растворилось в воздухе и сзади послышался злорадный смех.

Я обернулся. Мой враг держал в руках незнакомый мне амулет, покачивая его на короткой блестящей цепочке. Я бросился к нему, уклоняясь от стрел.

— Позже, Альваро, — выкрикнул Лахнис и шагнул на тёмную тропу.

Мои воины уже выбили весь его отряд, а я стоял среди мёртвых тел, осознавая одну важную вещь. Лахнис умеет пользоваться тёмными тропами. Как и я.

Это означает только одно. Ублюдок стал ещё опаснее, и мне нужно будет крепко подумать, как его достать.

Мне предстоит провести свою армию через горы, дать бой людям Лахниса в долине, и потом уже штурмовать его столицу.

После этого империя, расколотая на два королевства, снова станет единым целым.

Молодой король, всадник золотого дракона, которому я присягнул на верность и поклялся объединить страну, станет императором.

Один из братьев-близнецов — сыновей старого императора, заваривших всю эту кашу больше десяти лет назад, уже мёртв. Убит иглой блудной монахини. Остался Лахнис, и я достану предателя из-под земли.

До меня донёсся переливчатый свист офицера, докладывающий обстановку. Атака была отбита, я вовремя указал, куда смотреть.

Слушая доклад, я поражался, насколько мы все были близки к гибели.

Я оценил план Лахниса. Пока он отвлекал меня, десяток отрядов с разных сторон проникал в лагерь.

Учитывая мастерство атакующих групп с их “невидимостью” для всадников, я лишился бы половины своего командного состава за десяток минут. А потом драконы, обезумевшие от гона и гибели всадников, разнесли бы весь лагерь, оставив только щепки и пепел.

Холодок пошёл по спине. Лахнис очень умён, мне нужно держаться настороже.

Неуловимым движением руки я стряхнул кровь с лезвия, спрятал чистый меч в ножны и направился в лагерь.

Остановился — всё тело пронзил дикий удар вожделения.

Я ждал его. Я был готов. И всё равно. Вся моя воля, вся моя сила, и даже сверх того потребовались, чтобы вернуть себе возможность мыслить. Право осознавать себя.

Стиснул зубы, овладевая разумом, напоминая себе, кто я.

Я посмотрел в небо, любуясь прекраснейшим зрелищем.

Лазурная Сапфира, идеальная, красивейшая драконица из всех, что я когда-либо видел, поднялась в брачный полёт.

Глава 20. Лейла. Прерванный полёт

Мне удалось незаметно удалиться от шатра Альваро. Меня не замечали, всё шло хорошо.

Я уже была на краю лагеря, когда из-за шатра вышел офицер и преградил мне дорогу.

Я узнала его — Эльдир. Отступив на шаг, я быстро обернулась. За мной стоял Ирбит.

Это были двое офицеров, которые говорили на поле с генералом обо мне. Они тогда заявляли, что в своём праве. «Драконы в небе, мы на земле. И блуднице сладко, и нам весело», — вспомнились мне слова Эльдира.

— Мы знали, ты не устоишь, — усмехнувшись сказал Ирбит, хищным скользящим шагом подходя ближе.

— Блудницам всегда мало, — сказал Эльдир, делая шаг ко мне.

Я выпрямила спину и опустила руки, нащупывая иглы во швах брюк.

В следующий миг офицеры оказались рядом со мной. Я ничего не успела сделать. Ирбит сжал мне запястья, разводя руки в стороны, не давая дотянуться до швов. Эльдир встал на мои стопы, придавливая к земле и схватил за шею.

— Хорошая игра, красавица, — Эльдир стянул мой капюшон и запрокинул мою голову, заглядывая в глаза. — Знаешь, как привлечь сильнейших.

— Запах спрятала, — произнёс позади меня Ирбит. — В прятки решила поиграть. Интересная. Это заводит.

Я молчала, пытаясь найти выход из ситуации. Двое всадников крепко держали меня, я не могла двинуть и рукой, ни ногой. Не давая панике обездвижить разум, я думала.

Эти двое отличались от других офицеров, что я видела. Высокие, сильные, опасные. Я смотрела в хищное красивое лицо Эльдира и невольно думала, что любая из монахинь, даже из высших, была бы счастлива такому отдаться.

Но не я.

Злость душила. Судя по тому, как они меня держали, они точно знали, что из себя представляют монахини.

Я не двигалась, боялась сказать хоть слово. Они были настолько распалены, что любое моё движение, любой мой звук станет сигналом к действию.

— Смотрите, Эльдир с Ирбитом поймали красивую змейку, — раздался рядом новый голос, густой и низкий.

Я скосила глаза. Подошли ещё трое офицеров. Они были такие же рослые, как и те, что держали меня, и жадно шарили взглядами по моему телу.

— Что, блудница, мало тебе генерала? — хмыкнул один из подошедших. — И чего пряталась? Очевидно же было, что не удержишься, шла бы сразу.

— Ты не понимаешь, это ж тебе не девки в шатре. Эта умеет цену набивать, — сказал ещё один. — Их же учат. Медленно летящая самка не интересна. А тут глянь какая. Даже прятаться умеет.

— Точно, — рассматривая меня чёрными блестящими глазами сказал Эльдир, — ещё и драться будет, вот увидите.

— Уже пыталась? — заинтересованно спросил один из подошедших. — Похоже, ты прав, блудница с фантазией.

Я вздрогнула, когда шёпот стоящего сзади Ирбита обжёг волосы на шее.

— Мы оценили твои игры, красавица.

Он прикусил мне мочку уха, и я дёрнулась. Меня тут же сдавили с двух сторон два жёстких тела. Я почувствовала насколько сильно они возбуждены.

— Сделай так ещё, — жарко прошептал мне в губы Эльдир. — Как ты это делаешь, аж искры из глаз.

— Жаль запах спрятала, — хрипло произнёс позади меня Ирбит и потёрся членом мне о поясницу, — как же ты пахла до генерала, при одной мысли штаны просто разрывает.

Над нами раздался оглушительный рёв дракона. Два шатра рядом снесло ударами могучего хвоста, я мимолётно порадовалась, что это были шатры под хранение и никто не пострадал.

От взмахов мощных крыльев остатки тряпок разметало, на освободившееся место опустился разъярённый чёрный дракон.

Оскалившись, пуская дым из расширенных ноздрей, чешуйчатый зверь двинулся к нам.

— Дрейн! — крикнул Эльдир, отпуская меня и делая шаг к дракону, — ты же за Сапфирой с моим Айном только что гонялся! Что тебе…

Дракон взревел, прерывая офицера, мотнул головой, и ударил землю лапой, оставляя на ней огромные борозды.

Не веря в то, что вижу, я смотрела, как дракон взмахнул крыльями, сделал невероятно изящный кульбит, казалось, невозможный для такого крупного тела, и откинул Эльдира от меня точным ударом хвоста.

В следующий миг могучий хвост перелетел через меня и отшвырнул ещё троих.

А дракон уже стоял на земле на всех четырёх лапах. Раскрыв огромную зубастую пасть, Дрейн издал оглушительный рык на меня и всё ещё держащего мои запястья Ирбита.

Офицер отпустил мои руки, и я тут же рванула к дракону. Подбежала, обняла зверя за могучую переднюю лапу, погладила чешую и прошептала:

— Спасибо, Дрейн! Спасибо!

Дракон изогнул шею, направив на меня сверкающий золотистый глаз с вертикальным зрачком, моргнул и сердито рыкнул.

— Спасибо, милый, — повторила я.

Я смотрела на оскаленную морду дракона, и снова погладила его лапу.

— Милый? — раздался рядом свирепый низкий голос.

Я вжала голову в шею, испуганно оглянулась. В десяти шагах стоял разъярённый генерал.

От взгляда на него у меня аж дыхание перехватило, внизу живота сжалось, а между ног повлажнело.

Великая Матерь и все мои неизвестные предки, как же он был красив и притягателен в своей ослепительной и свирепой мужской ярости!

— Дрейн, ты можешь лететь. Я разберусь, — сказал генерал, и у меня сердце пропустило удар, а по всему телу прошла дрожь.

Потому что всей кожей я почувствовала.

Да. Разберётся. И со мной. И со всеми, кто встанет на его пути.

Глава 21. Лейла. Клятва

— Отойди от дракона, женщина, — приказал Альваро.

Я разжала руки. Посмотрела на Дрейна. Зверь фыркнул, выпустив облачко дыма, поднёс ко мне огромную голову, коснулся раздвоенным языком моей щеки, шагнул в сторону и взмыл в небо.

— Теряешь хватку, Альваро, — донеслось сбоку.

Эльдир подходил ближе, отряхивая грязь с одежды. Он с издёвкой пояснил:

— Ради девки своего зверя с самки снимаешь. Впрочем, мой Айн не против, Сапфира его будет.

— Ты моего Кайла не сбрасывай со счетов, — сказал подошедший ближе Ирбит, — ещё вопрос, кто кого. Драконица резвая, зверей не один час будет гонять.

Эльдир с сомнением покосился на Ирбита, обшарил меня жадным взглядом так, что меня передёрнуло, и перевёл взгляд на обретающего невозмутимый вид генерала.

— В чём дело, генерал? — с вызовом спросил Эльдир. — Настолько плохо справляешься, что блудница от тебя к другим офицерам побежала?

— Ты мне вызов бросаешь, Эльдир? — спокойно спросил Альваро. — Не вы ли с Ирбитом громче всех кричали, что с блудницами лежать — только члены пачкать?

Эльдир нахмурился и переглянулся с Ирбитом. Тот ответил за двоих.

— Бросаем, Альваро. Оба. Блудница она, или нет, большой вопрос. Здесь каждый понимает: эта красавица и близко с потаскухами не стояла. За такую грех кулаки не почесать.

— Вы тоже? — генерал глянул на подошедших ближе троих офицеров.

Поодаль стояли ещё всадники, они ближе не подходили, только смотрели, усмехаясь и активно переговариваясь между собой.

— Нет, генерал. Мы постоим, посмотрим, как ты из этих двоих пыль выбьешь, — усмехнулся один из троих. — Давно хорошую драку не видели.

— Тебе, Кир, самому давно зубы не считали, — добродушно бросил Эльдир.

— А ты посчитай.

— Сначала Альваро зубы пересчитаю, а там и до тебя очередь дойдёт.

Пока они беззлобно переругивались между собой, я нащупала артефакт отвода глаз в кармашке и сделала шаг назад.

— Лейла, — негромко сказал генерал.

От его звука его низкого голоса вздрогнули все: и я, и всадники.

— Если ты сделаешь ещё хоть шаг, — продолжил Альваро, — хоть одно лишнее движение, я клянусь всеми мёртвыми богами и Первозданной тьмой, что приму твой выбор и сниму с тебя свою защиту. Расценю как желание поиграть с офицерами. Меня это устроит. Выбирай.

— Я останусь с тобой, Альваро, — хрипло произнесла я.

От звука моего голоса все всадники, включая генерала, ощутимо напряглись, лица ожесточились.

Альваро сбросил плащ, крутанул плечами, а Эльдир и Ирбит шагнули к нему, мгновенно переходя в атаку.

Я стояла, не дыша, глядя на схватку всадников. Это было страшно и неописуемо красиво. Я видела, что генерал не использовал магию, двое офицеров тоже.

Эльдир с Ирбитом действовали слаженно, явно в отработанной годами связке, не мешая друг другу, используя любую возможность подвести противника под удар.

Генерал двигался между ними в стремительном танце, в казавшемся невозможным для такого крупного тела темпе. Он ускользал от ударов, почти не атакуя в ответ, лишь намечая касания то кулаком, то напряженной ладонью, отчего противники хмурились, а зрители начинали возбуждённо переговариваться.

Вскоре я уже перестала улавливать, что происходит, скорость возросла настолько, что движения дерущихся стали выглядеть смазанными.

Ещё несколько ударов сердца, и сначала Ирбит, а затем и Эльдир упали на землю.

Альваро возвышался над ними, дыша размеренно и глубоко.

— Ещё желающие отдохнуть есть? — мрачно спросил он.

Ирбит и Эльдир зашевелились, медленно поднялись на ноги, хмуро глядя на генерала. Тот, кого назвали Киром, расхохотался.

— Альваро, ты когда нас тренировать снова начнёшь? Я увидел как минимум три незнакомых теневых удара.

— Продолжим? — спросил генерал у хмурых Ирбита и Эльдира.

Они переглянулись.

— Не слышу, — с нажимом повторил генерал.

— Нет, Альваро, — процедил Ирбит.

Генерал перевёл взгляд на Эльдира.

— Нет, — ответил тот, — ты объяснил более чем доходчиво. Присоединяюсь к вопросу о тренировках.

Альваро пытливо посмотрел на Ирбита.

— Если затаил злобу, давай решать сейчас, — сказал ему генерал. — Пока драконы в небе, все всадники равны. Вы были в своём праве, я в своём.

Ирбит молчал, и генерал с ледяным спокойствием спросил:

— Дело ведь не в монахине, Ирбит?

Тот сжал кулаки и сдвинул брови. Вокруг собралось уже два десятка офицеров. Альваро повысил голос.

— У нас уже был разговор наедине. Тот наш разговор был из моего уважения к нашей давней дружбе. Сейчас ты сделал шаг, я делаю свой. Дело не в монахине, Ирбит. Спрашиваю при собратьях. Я по-прежнему могу повернуться к тебе спиной?

Я стояла ни жива не мертва, физически ощутив, как подобрались все присутствующие всадники. Те, что стояли поодаль, подошли ближе. Казалось, все они стали выше, раздались в плечах, лица стали суровыми и жёсткими.

В этот момент они напоминали драконов, опасных смертоносных созданий. Взгляды, которые они переводили с генерала на Ирбита были наполнены силой и хищным ожиданием.

Ирбит оглянулся на них, обвёл их взглядом. Глянул на генерала. Расправил плечи, посмотрел в небо. Все молча ждали.

Наконец, Ирбит глубоко вдохнул, выдохнул, и опустился на одно колено, склонив голову.

— Альваро, клянусь тебе в моей верности. Я ни мыслью, ни словом, ни делом не предам тебя.

Пока всадники ошарашенно смотрели на него, генерал тихо сказал:

— Встань, Ирбит, верю. Принимаю клятву и благодарю тебя.

Офицер поднялся и выпрямился, мне почудилось, что в его глазах блеснули слёзы, но он моргнул, и я решила, что мне всё же показалось.

— Представление окончено, — сказал Альваро. — Все знают, что делать, или напомнить?

— Расходимся, — хохотнул Кир. — Моя смена через полчаса только, Вайн уже налетался, кто со мной пару партий?

— Тебе лишь бы пару партий, — добродушно ответил ему Эльдир.

Глава 22. Лейла. Признание

Генерал шёл, не оглядываясь, быстро и размашисто. Я едва поспевала за ним, то и дело переходя на бег.

Офицеры, которые попадались нам на глаза, с интересом на нас поглядывали. Впрочем, от одного лишь взгляда генерала, ухмылки стирались с лиц, а всадники тут же исчезали с дороги.

Альваро зашёл в свой шатёр. Я помедлила у порога и вошла следом. Прошла внутрь шатра, обернулась и с опаской посмотрела на генерала, оставшегося стоять у стены.

Он глянул на меня, взял красную тряпку, повесил снаружи и плотно задёрнул вход.

Медленно развернулся ко мне.

— Альваро, я… — начала было я, но он перебил.

— Я тебе говорил оставаться в шатре? — глухо спросил он, делая один шаг ко мне.

— Да, говорил, но…

— Я предупреждал о всадниках? — задал он новый вопрос, делая ещё шаг.

Я попятилась от него, и он приблизился ещё на шаг.

— Не слышу. — Новый вопрос, новый шаг: — Предупреждал?

— Предупреждал, Альваро, я…

Ещё шаг ко мне. Я снова попятилась от него.

— Альваро! Я нашла в сундуке…

— Я сказал. Тебе. Оставаться. В шатре.

Генерал приблизился ещё. Я отступила и упёрлась ягодицами в большой круглый стол. Взгляд генерала изменился.

Я вдруг всей кожей ощутила тишину.

Огромный шатёр, поделённый тканью на две части. Большой круглый стол посередине, за которым собирались всадники для совещаний — я помнила, как подслушивала их, проснувшись.

Они тогда стояли над картой, развёрнутой на столе и прижатой за углы артефактами.

Сейчас стол был полностью пустой, стулья стояли вдоль стен между открытыми шкафами с полками, уставленными артефактами и книгами.

— Почему ты вышла из шатра, Лейла? — спокойно спросил генерал.

Он остановился, разглядывая меня нечитаемым взглядом. Меня уже потряхивало от пережитого, от его взгляда, от ощущения своей беспомощности перед ним.

— Я нашла на дне сундука походный костюм монахини, — тихо сказала я. — Решила вернуться в монастырь.

— Почему, Лейла?

Я хмуро глянула на него, и Альваро повторил:

— Почему ты хочешь вернуться в монастырь?

— Я… — зябко передёрнув плечами, я попыталась ответить. — Я не знаю, я… Альваро, когда я уходила из монастыря, я себе всё не так представляла!

Ещё один хищный скользящий шаг ко мне. Я вцепилась пальцами в гладкую столешницу, испуганно глядя на высокого огромного генерала, затянутого в черную одежду, с мрачным взглядом тёмных глаз, сверкающих из-под хмурых бровей.

Несколько чёрных прядей упало ему на лоб, а я почему-то поймала себя на том, что хочу прикоснуться к ним кончиками пальцев и отвести в сторону. От взгляда на Альваро, от его близости, хотя он и стоял в десяти шагах, внизу живота зарождалось томительное чувство.

— А что ты себе представляла, Лейла? — спросил генерал.

— Я… — закусив губу, я глянула на него. — Я думала, что приду к тебе, расскажу, что вижу. Ты выслушаешь, поймёшь, как действовать, избежишь смерти и победишь в войне. А я вернусь обратно в монастырь.

Альваро только что стоял так далеко, и вдруг стремительно приблизился, оказавшись совсем рядом. Он не прижимался, просто нависал надо мной, стоя буквально в шаге от меня, а я боялась даже посмотреть на него, всей кожей ощущая его близость.

Я вздрогнула, когда он поднял руку и медленно отвёл прядь у моего лба в сторону.

— Расскажи мне, Лейла. Почему ты уверена, что тебя примут обратно в монастырь?

Вздрогнув, я подняла на него глаза. Он стоял так близко.

— Скажи мне, Лейла, — сказал он, и я внезапно поняла, что я устала.

Устала скрывать, устала бороться, устала сопротивляться.

Глубоко вдохнув, я посмотрела ему прямо в глаза.

— Потому что я не была ещё с мужчиной, Альваро. Ну, кроме тебя, — я покраснела, вспомнив его ласки.

Он прищурился, втянув носом воздух, но я не отводила глаз, и продолжила говорить.

— Я всё ещё невинна, генерал, хоть я и выгляжу, как беглая монахиня, но я не блудница. Меня примут обратно в монастырь, я буду снова заботиться о маленьких драконах. Забуду тебя и твою армию, как страшный сон.

Не выдержав его взгляд, я опустила глаза, чувствуя, как намокает нижнее бельё между ног от его близости, от того, как глубоко он дышит, от тишины в этой большой комнаты для совещаний, нарушаемой лишь шелестом нашего дыхания.

— Много страшных снов получилось забыть, Лейла? — тихо спросил он.

Я боялась поднять на него глаза, настолько изменился его голос. Он будто погладил меня, не прикасаясь. Нет, его голос не стал звучать мягче, ласковей или нежнее. Нет. Генерал говорил всё так же властно, и при этом что-то изменилось.

Мне вдруг стало себя настолько жалко, что я сгорбилась, обняла себя за плечи и тихо ответила: