Невинная помощница для альфы

1. Воришка сыра

Шона

Это была плохая идея. Точнее, это была очень плохая идея — сбегать из родного Солт-Лейк-Сити в поисках лучшей жизни. Но мне недавно исполнилось восемнадцать, и отец собрался выдать меня замуж. Когда ты омега, да еще и дочь альфы клана, тебя вообще не спрашивают.

Я ушла под покровом ночи, когда отец с проверенными людьми отправился в Неваду на переговоры. Скорее всего, обо мне. Я решила путешествовать автобусом. Вероятность встретить оборотней на таком транспорте стремится к нулю, потому что клан — это не только семья, но и некое количество бизнесов, которые обеспечивают членов рабочими местами и неплохим доходом. В нашем клане нет ни одного волка без машины. Жаль, что мне, как дочери на выданье, личный транспорт не полагался.

Больше суток назад я уехала из Солт-Лейк-Сити. В Сакраменто во время трехчасовой пересадки пошла погулять по городу и… напоролась на местную шпану. Эти парни были немногим старше меня, но их несколько, а я одна. В общем, мне пришлось бросить тяжелую сумку с вещами и спасаться. В носу еще долго стояла вонь их возбуждения, но я сумела убежать и таки доехала до Лос-Анджелеса. Правда осталась без вещей, телефона и тех немногих денег, которые украла у отца. Повезло хоть, что билет на второй автобус лежал в кармане куртки.

Автовокзал Юнион Стэйшн встречает меня полупустым вестибюлем. Немудрено, часы над раздвижными стеклянными дверями показывают начало одиннадцатого. Выйдя на улицу, я с радостью вдыхаю воздух красивого мегаполиса и направляюсь в сторону делового центра, ориентируясь по возвышающимся на фоне темного неба небоскребам.

Лос-Анджелес украшен к Рождеству, повсюду продают сахарную вату и попкорн, пахнет праздником, а у меня в кармане ни цента. Желудок ноет от голода. И ночевать негде. Надо найти какую-нибудь берлогу, раздобыть еды и желательно не попасться на растерзание каким-нибудь маргиналам.

Добираюсь до Даунтауна. Подсвеченный город утопает в ночной темноте, фитнес-браслет на руке показывает 22:57. Огни украшений пестрят в глазах. Завороженно пялюсь на суету большого города. В Солт-Лейк-Сити все куда тише и медленнее. Иду пока бодро, но усталость наваливается все сильнее. Здесь много высоченных домов из стекла и бетона, но есть и приземистые с красивыми карнизами. Вывески и реклама повсюду. Смотрю на уличный указатель, сама не зная зачем — у меня ведь даже телефона нет карту посмотреть. Юг-Хилл стрит. Она широкая, но между большими зданиями к ней примыкают узкие авеню.

Справа из переулка доносится острый запах сигаретного дыма и приятный аромат с ресторанной кухни. Все такие места пахнут плюс-минус одинаково. Маслом и специями. Вглядываясь волчьим зрением в полумрак. В глубине на небольшом подсвеченном из дверного проема крыльце курит мужчина в бандане, белом двубортном пиджаке и длинном фартуке. Повар! Вот это удача! Может, попросить его дать мне немного еды?

Просачиваюсь между мусорным баком и стеной, оставаясь в тени, которую отбрасывает высокое здание по правой стороне переулка, и крадусь вдоль на самых тихих лапках. Повар наверняка человек, иначе бы унюхал меня. Смотрит в перед собой и, кажется, сосредоточенно изучает граффити на кирпичной кладке противоположного дома.

Мужчина вдруг поворачивается и, не замечая меня, швыряет в мою сторону недокуренную сигарету. Какое невежество! Неужели урн нет?! — проносится в голове до того, как понимаю, что он сейчас уйдет внутрь и захлопнет дверь. Хочу уже рвануть вперед, но повар скрывается в здании, оставляя проем открытым. Видимо, на кухне жарко, как в аду, и температуру регулируют по старинке.

Подбираюсь ближе, прислушиваюсь. В такие моменты я обожаю свой вид — волчий слух, зрение, нюх — отличные помощники в разведывательных миссиях. Доносятся брякающие металлические звуки, но далеко. И у двери никем не пахнет. Прошмыгиваю внутрь и сразу ищу место, где спрятаться. В идеале будет провести ночь здесь, заодно и подкрепиться. А потом решить, куда двигать. Но только не обратно! Папа меня по стенке размажет.

Тихо ступаю вдоль стеллажей на колесиках с полозьями для подносов, тяну носом воздух. Здесь со всех сторон пахнет едой. Желудок азартно урчит. Соблазнительные ароматы. Приближаюсь к шкафам, вроде холодильников с массивными защелками на дверцах. Открываю первый попавшийся — еда! Друг на друге внутри стоят пластиковые контейнеры с заготовками — натертый сыр, нарезанный лук, пошинкованная морковь. Все хочу. Принимаюсь жадно поглощать сыр. В конце концов, даже если меня здесь застукают, успею удрать. Человеку с волком не сравниться.

Опустошив один, открываю другой контейнер и вдруг слышу сбоку опасно-ласковый мужской голос:

— Дик, ты посмотри, к нам забралась воришка!

Чувствую запах. Волк. Черт! Поворачиваюсь — на меня надвигается высокий крупный человек в костюме. С белыми волосами. Еще раз черт! Ушная рация сероватой пружинкой скрывается под воротником черной рубашки. Громила выглядит, как типичный секьюрити. Вот засада.

— И очень ароматная воришка, Том — второй мужской голос отвечает с другой стороны. — Которая даже не представляет, во что влипла.

Голос к концу фразы грубеет. В воздухе пахнет любопытством — не гневом или похотью — но мне все равно до одури страшно. Хочу верить, что эти ребята просто так меня стращают. Издеваются. С содроганием поворачиваю голову и вижу Дика. Одет так же, как и Том с рацией в ухе, но чуть ниже и немного шире в плечах. И тоже с коротким белым ежиком. Внутри холодеет — белые волки самые крутые.

— Ты ведь понимаешь, что удрать не удастся? — дергаюсь от первого голоса. Разворачиваюсь на звук. Том уже в нескольких футах от меня. — Давай без сцен. Ты просто пойдешь с нами.

— Мы тебя не тронем, — басит Дик со спины, выделяя интонацией слово «мы».

А у меня есть варианты? Киваю. Том отступает в сторону, преграждая путь к выходу, и жестом направляет меня вглубь кухни, к двери, которая ведет в зал. Дик толкает створку. Замираю в страхе, но кто-то из них невесомо надавливает на лопатки. Вежливо. Действительно не обижают.

1.1

Шона

Загадочный мистер Холт выглядывает из-за широкого тела подручного и вцепляется в меня недовольным взглядом. А я… впервые вижу белого альфу. Статный, красивый, с холодными серо-голубыми глазами. Любуюсь им, хотя понимаю, что пялиться не хорошо… Сидит, но и так видно, что он головы на полторы выше меня. Тонкая кожаная куртка соблазнительно обтягивает внушительные бицепсы, а под ней черная водолазка.

Дик, заметив интерес босса, отступает в сторону, как раз когда Том подводит меня к столику.

На лице мистера Холта мелькает тень раздражения, но он улыбается уголками губ. Прячу ладони по пальцы в рукава. Вздергиваю подбородок, но говорить не решаюсь. К альфам следует проявлять особое уважение.

— Ребята говорят, что ты воровка, это так? — мистер Холт упирает в меня пронзительный взгляд, от которого по рукам бегут мурашки, вздыбливая волоски.

Его низкий глубокий голос завораживает и обволакивает, вызывает волну жара по телу. Но я четко улавливаю в нем затаенную опасность.

— Да, мистер Холт, — мелко киваю. Страх снова пробирает до костей.

— И что ты украла? — он повелительно задает новый вопрос, смотрит мне за спину и делает кому-то знак в воздухе.

— Сыр, — отвечаю честно. Это же пустяк. — Один контейнер тертого сыра, мистер Холт.

— Сыр, значит… — он переводит задумчивый взгляд на противоположное кресло, чешет выбритый подбородок. — Зачем?

— Я… — теряюсь. Очевидно же! — Я была голодна, мистер Холт.

Белый волк снова втыкает в меня острый, как дротик, взгляд.

— Ты могла попросить. Думаешь, я отказал бы бродяжке? — в его голосе появляется презрение.

Машинально задаюсь вопросом, стал бы он, и неосознанно влезаю в его мысли. Это мой дар. Ненавижу! Я читаю чужие мысли. Вижу, что не отказал бы, и внутренности обдает холодным жаром, потому что за воровство…

— Тех, кто ворует у меня, я обычно убиваю, — с рычащими нотками выкатывает альфа. — Бестолковый ты черный волчонок. Хотя ты вряд ли знаешь, кто я…

Активно киваю, растягивая губы в заискивающую улыбку.

— Позвольте мне отработать, мистер Холт? — даже я слышу писклявые нотки в голосе.

В этот момент к столику подходит бармен, человек по запаху, и ставит перед альфой крошечную чашку с кофе. Тот выпивает дымящийся напиток одним махом и, возвращая обратно, снова смотрит на меня. В серых глазах светится недобрый огонек.

— Твое время вышло, — цедит холодно, выходит из-за стола и останавливается вплотную ко мне. — Мне пора ехать.

Он и правда выше на полторы головы. По спине катится пот, а глаза саднит от слез. Мистер Холт кладет ладони мне на виски. Я уже знаю, что он сделает дальше. Все будет быстро и безболезненно. Одно короткое точное движение — и он сломает мне шею. Изо всех сил держусь, чтобы не дернуться, но в душе растет волна негодования. И протеста.

— Это всего лишь сыр, альфа, — скрежещу сквозь зубы. — А мне только исполнилось восемнадцать!

Крепкие ладони сильнее сжимают голову. От него пахнет гневом. Альфа смотрит на меня сверху вниз, точно удивлен, что букашка, которую он собирается раздавить, открыла рот и посмела тявкать. Черт! Он же на полном серьезе собирается меня прикончить! Внутри все переворачивается, живот сводит.

— Дело не в том, сколько ты украла, — рокотливый голос точно наждаком проходит по коже. — А в том, что посягнула на мое. Никто не смеет покушаться на то, что принадлежит мне.

Сердце заходится в истерике, в висках пульсирует кровь. Он наверняка ощущает это. Кажется, пришло время прощаться с жизнью? Мистер Холт крепко держит мою голову, но закрывает глаза на пару мгновений. Воздух вокруг будто становится плотнее, трудно дышать. Сейчас, в эти самые мгновения решается моя судьба… С содроганием читаю его мысли. Он абсолютно безжалостная машина для убийства. По телу пробегает судорога ужаса, а в животе вдруг теплеет от противоестественного трепетного чувства. Во рту скапливается слюна, и я судорожно сглатываю. В мыслях он уже видит меня… переодетой в платье и с другой прической? Ему не хочется меня убивать?

Он шумно тянет носом и открывает глаза. Прячет руки в карманах брюк.

— Отработаешь, — рычит, растягивая на лице плотоядную улыбку. — Идем.

Мистер Холт направляется к выходу из ресторана. Том за локоть тащит меня вперед. От переизбытка адреналина кружится голова. Ноги ватные и едва повинуются. Дик добегает до двери первым, открывает ее альфе, второй волк выводит меня за ним следом к внушительному черному внедорожнику.

Дик и тут открывает мистеру Холту заднюю дверь, Том запихивает меня на заднее сиденье с другой стороны. Сами они садятся вперед. Машина трогается. Вот бы узнать, куда мы едем, но страшно пикнуть без разрешения. К тому же, в мыслях альфы настоящая кровавая бойня в каком-то ночном клубе. Замираю, глядя за проносящимися за окном огнями.

— Как тебя зовут, волчонок? — низкий голос Белого альфы проталкивается в безрадостные мысли.

Вздрагиваю и оборачиваюсь.

— Шона, — лепечу заплетающимся языком. — Шона Твайн.

В желтых всполохах света уличных фонарей различаю довольную ухмылку. Жду нового вопроса, в воздухе витает аромат любопытства.

— И какой твой дар, Шона? — мистер Холт произносит почти ласково. — Ты же из черных волков. Должен быть дар.

Цепенею. Не хочу говорить, что читаю мысли. Крайне дурацкий дар. Из-за него мне сложно общаться с людьми. Мама так вообще старается видеть меня как можно меньше. Я заглядываю в мысли, иногда сама того не желая, и часто вижу то, что мне не предназначается.

— Не-е зна-аю, — тяну с заиканиями. — Е-еще не определила.

Кожу обжигает прямой взгляд белого альфы. Смотрю ему в глаза — не верит. Прищуривается, но молчит. Изучает. Ладони становятся влажными, и я вытираю их об узкие джинсы с рукотворными потертостями на коленях.

Машина тормозит у входа в ночной клуб. Неоновые буквы «Порт» моргают, будто электричество подается с перебоями. Я не ошиблась о мыслях альфы. Черт. Мистер Холт думает о том, как будет кого-то убивать. Дик отворяет дверь, и Белый волк выбирается на улицу. Одергивает куртку, оглядывается, точно ищет кого-то.

2. Клан Морских волков

Трэй

— Всех бойцов положили, — из телефона доносится взбудораженный голос Дэна. — Верхушка ждет твоего появления, Трентон.

Удовлетворенно киваю и бросаю взгляд на часы. Одиннадцать. Даже сейчас поздно звонить Бартоломею. Значит, завтра отчитаюсь.

— Скоро приеду, — сбрасываю звонок.

Уже собираюсь подниматься из-за стола, когда волчьим нюхом улавливаю постороннее существо на кухне. Первая мысль — Морские высерки подослали кого-то. Хотя и кроме них желающих немало.

Большой зал гудит голосами, разносится звон стаканов и бряцанье приборами по тарелкам. Жестом велю телохранителям проверить, кто вломился на кухню. В крови вскипает гнев. Стискиваю челюсти — придётся задержаться. Интересно, кто осмелился вломиться в мой ресторан? Хотя, по большому счету, плевать. Я прикончу его здесь же. Просто сегодня станет одним трупом больше.

Том и Дик в скором времени выводят ко мне… успеваю совладать с лицом, чтобы не выказать удивления — молоденькую черную волчицу. Омегу. Ее нежный и сочный аромат сразу проникает в нос, а приправа в виде искреннего страха делает его и вовсе умопомрачительно вкусным. Очень симпатичное создание. Молоденькая, хрупкая, в черной кожаной куртке и узких джинсах, которые отлично демонстрируют ладные точеные ножки.

В Лос-Анджелесе все знают, что Трэй Холт убивает за любые посягательства на свою собственность. Эта омега, похоже, не местная. Говорит, что хотела есть и на удачу залезла ко мне на кухню. Пустяк, но правило для всех одно. И слово альфы — тоже одно.

Раздражение мурашками пробегает по позвоночнику, когда она пищит что-то об отработке. Все знают, альфа Белых волков Калифорнии не дает второго шанса. Подхожу вплотную, беру омегу за голову, но все же задумываюсь, приводить ли приговор в исполнение. Девчонка верит, что вот-вот лишится жизни, и шипит, что ей только исполнилось восемнадцать. Совсем малышка. К тому же, если привести ее в порядок, вполне сгодится согревать постель.

Когда крышуешь многомиллионный город, а с ним и есть штат, приходится держать марку. Я выбрал славу безжалостного палача, который быстро принимает решения и все проступки карает смертью. В большинстве случаев эта мера оправдана. В мире криминала это единственный способ остаться царём горы. Недобитые враги всегда пытаются накопить силы и отомстить. Я не даю им такого шанса, не оставляю никого в живых.

В моей стае несколько сотен чистокровных белых волков, которые видят во мне лидера, только пока я способен удержать эту позицию. Такое подкрепляется силой и кровью. Лос-Анджелес — не рафинированный нейтральный Нью-Йорк. Это волчий город, Калифорния — волчий штат. Бартоломей не зря поставил во главе Калифорнийских кланов именно меня — нюню здесь сожрут и не подавятся.

Мы останавливаемся у клуба Морских волков. Они не успели сильно отстроиться. Небольшое здание в портовом районе недалеко от побережья с вывеской «Порт». Том по обыкновению спрашивает, прятать ли омегу в багажник, и удивляется, что я тащу заложницу на бойню. Но у меня свои причины. Пусть девчонка посмотрит, кому задолжала.

Она мне понравилась, так что будет отрабатывать. Считай, я уже ее присвоил, разве что еще не зафиксировал власть в постели, но это не уйдет. Спешить некуда. А сейчас время для дела. Клан Морских волков распоясался, пора преподнести им урок!

Из открытых дверей несет кровью. Внутри темно и тихо, посетителей клуба как ветром сдуло. По периметру наши, белые волки в бронежилетах, с автоматами. От них веет порохом и ружейным маслом.

То там, то сям валяются трупы Морских бойцов. Всего в их клане было сколько, особей сорок? Вот два-три десятка тут и полегло.

Дик шагает впереди, Том ведет омегу на пару шагов позади. Я чувствую запах ее ужаса. А еще отвращения. Ее, кажется, вот-вот вывернет.

Переступая трупы, направляюсь в центр танцевального зала. Все еще крутящийся под потолком шар разбрасывает по темному, заляпанному кровью полу, смазанные белые пятна. Бесит! Подхожу к Тому, без спроса достаю пистолет из его кобуры и стреляю в мерзкий диско-аксессуар. По полу с треском разлетаются осколки. От грохота на несколько мгновений закладывает уши. Омега сжимается, едва не вцепляясь в Тома. С невозмутимым видом возвращаю пистолет владельцу.

— Добро пожаловать, альфа! — оборачиваюсь на голос Дэна Хэйворта, главы ударного корпуса клана.

Высокий и рослый, чуть крупнее меня, он появляется из тьмы, в которой погрязла барная стойка. Он отличный боец, который планирует и проводит все наши вылазки. Исполнительный, преданный, к тому же, не менее безжалостный, чем я, когда речь идет о врагах. Хотя иногда мне кажется, что ему вообще плевать, кого пускать в расход. Таким, пожалуй, и должен быть верный солдат. Стрелять отсюда и до приказа.

— Мы собрали лидеров в покерной комнате, — Дэн пожимает мне руку и, учуяв омегу, встряхивает густой слегка вьющейся белой гривой, заглядывает мне за спину.

Коротко киваю, мол, веди. Делаю жест Тому вести девчокну следом. Дэн провожает нас на второй этаж, в просторную комнату с несколькими зелеными столами, такими же стенами, интимным желтым освещением и отдельным баром, который еще не успели расстрелять. Лицом к дальней стене на коленях с заложенными за голову руками выстроились захваченные в плен руководящие члены клана Морских волков. Человек десять. Готовые к расстрелу. Но я сначала потолкую с их альфой и сам убью его. А с остальными пусть Дэн разбирается.

Дик и Том остаются у правой стены неподалеку от двери. Девчонка, от которой так и веет ужасом, стоит между ними бледная, как полотно. Она ловит мой взгляд и вздрагивает. Может, думает, что я положу ее здесь вместе с этими ушлепками?

2.1

Трэй

— Альфа Морских волков, встать, — приказываю громко, чтобы тот услышал.

Третий от угла волк поднимается и не опуская рук поворачивается лицом. Мексиканская внешность вызывает отвращение. Грязно-русые, точно вываленные в глине, волосы раздражают уже одним своим оттенком. И шмонит от этих волчар сыростью. Мерзкие.

Дэн делает знак бойцам, и они ставят два кресла друг напротив друга. Переговоров не будет, но создать их видимость всегда приятно.

С хозяйским видом сажусь в кресло, закидываю ногу на ногу, дожидаюсь, пока Морской волк сделает то же. Он немного расслабляется, откидывается на спинку, но от него все равно несет тревогой. И правильно, сегодня здесь в живых не останется никого.

— Ты знаешь, за что твой клан будет уничтожен? — спрашиваю у него, но бросаю короткий взгляд на девчонку. Аромат ее страха будоражит сильнее, чем грядущая расправа.

— Я не согласен! — Морской вздергивает подбородок. — Лос-Анджелес большой.

Рычу, стискивая челюсти. Он еще и спорит. Хотя на пороге гибели скажешь что угодно. Нечего терять.

— Вы потеснили клан, который находится под моим покровительством, — встаю и медленно двигаюсь вокруг его кресла. — И не пришли ко мне, чтобы договориться. Вместо этого начали убивать. — Останавливаюсь позади него и упираю ладони в спинку кресла. Морской напрягается, хотя пытается не подать виду. Сейчас я мог бы запросто сломать ему шею, но такая простая и чистая смерть не для него. Я прирежу его, как свинью. Позже. — Как можно быть настолько самонадеянными, чтобы вторгаться в поделенный город и расталкивать местных локтями?

Обхожу его сбоку. Волк вскидывает злобный взгляд.

— Обычная конкуренция, — выплевывает едко.

— Ты перешел дорогу не тем. Твоя наглость подписала тебе смертный приговор, — завожу руки за спину и вынимаю короткий кинжал из ножен на пояснице. Отличная добротная безделушка. Не меч, но и я не средневековый рыцарь. Указываю волку на пол. — На колени.

Он или сам встанет и примет смерть с поднятой головой, или мои бойцы силой помогут ему. Тогда этот альфа подохнет, как собака.

Морской смотрит на меня снизу вверх. На покрытом испариной лбу вспухла вена. Я чувствую его страх, кажется, даже ощущаю, как сильно бьется его сердце. Он шумно выдыхает и встает. Делает широкий шаг, опускается на колени. Я рад, что ему хватает чести принять смерть.

Тяну момент. Смотрю на омегу. В ее огромных голубых глазах стоят слезы. Ей, похоже, жаль этих ушлепков? Или она просто не готова смотреть на убийство? Судя по ароматам феромонов, ей до дрожи жутко. Ощущаю приятную тяжесть внизу живота. Ее оголенные эмоции, как наркотик, дурманят голову.

Морской альфа ожидает расправы. Напряженно и трагично. Обхожу со спины. Рванув за волосы, запрокидываю его голову и одним мощным движением перерезаю вывернутую шею. Кровь обагряет руки, бьет тяжелым фонтаном из рассеченных сосудов. Отпускаю волосы, и тело убитого волка валится на пол. Под ним расползается бордовая лужа. Я привел приговор в исполнение, вернул в город порядок и снова утвердил свою власть.

Дик подходит, передает мне платок. Спокойно вытираю им руки и кинжал, бросаю на труп грязно-русого альфы. Обращаюсь к Дэну:

— Этих в расход, — окидываю взглядом остальных лидеров клана. — Женщины и дети?

— Кто был здесь, собрали в подвальной части клуба, — отвечает Дэн.

Это обычная процедура. Мы не будем вылавливать всех их самок и щенков до единого. Оставшись без альфы и клана, они примкнут к другим волкам. А захваченных, кому не повезло оказаться со своими самцами в клубе во время нашего рейда, распределим в другие штаты на наши предприятия, где требуются рабочие руки. Может, кто-то скажет, что это называется рабство, но так работает сила.

— Передашь их Оскару, — делаю знак Дику и Тому, что мы тут закончили. — К утру наведите тут порядок.

Дэн рапортует согласие. Это тоже обычная процедура. Орден в Калифорнии защищает только людей и не лезет в дела волков. Здесь я царь и Бог. Но если людишки начнут задавать вопросы о бойне в каком-то задрипанном клубе, Ордену придется на них отвечать. А это не нужно ни им, ни нам. Уборщиков мы нанимаем в клане Рыжих, и они поступают в распоряжение Дэна. Они вывезут все трупы, вынут пули из стен, уберут гильзы, отмоют кровь. А в конце опечатают помещение. К утру здесь будет пустое здание. «Жильцы» отказались продлевать аренду.

Стоит еще выяснить, как им удалось заполучить это здание. Не иначе, через людей зашли. На будущее следует юридически перекрыть лазейку левым кланам обосновываться в городе без моего согласия.

Направляюсь к двери, Дик и Том выводят омегу следом. В комнате за спиной один за одним звучат одиночные пистолетные выстрелы. В танцевальном зале уже трудится пара десятков волков в белых комбинезонах и масках. Уборщики прибыли и приступили к работе. Все идет по плану. Теперь можно и домой? Оборачиваюсь и рассматриваю заплаканную черную волчицу. Сегодняшняя ночь выбила из нее детство. Взгляд взрослый, малышка больше не будет прежней. В глазах все еще стоит страх, но не тот, который я видел в ресторане. Уважительный, а не безотчетный.

— Ну что, Шона, — тяну вкрадчивым полушепотом, подойдя к ней вплотную. — ты теперь понимаешь, кому должна?

Омега кивает и белеет до бумажной белизны. Медленно, чтобы не спугнуть, подношу руку и глажу ее по мокрой щеке.

— Помиловав, я подарил тебе жизнь, — растягиваю губы в плотоядный оскал. — Готовься, отработка будет долгой.

3. Вилла альфы

Шона

Слова белого волка гвоздями вбиваются в мозг. Какая кощунственная ирония! По его мнению, не убить меня за кражу пары унций сыра — то же, что подарить жизнь. И отрабатывать я буду стоимость жизни, а не сыра. Отработка будет долгой — значит, он оставит меня при себе на всю жизнь? В какой роли? В груди щемит горечь и обида на несправедливую судьбу. Я только начала жить, и что, проведу остаток дней на цепи? Как избежать печальной участи? Может, удастся чем-то заслужить благосклонность мистера Холта?

Наблюдать за тем, как безжалостно он убил того волка с серо-русыми волосами было жутко и… волнующе. От него веет опасностью и силой. А еще невозмутимым спокойствием, будто вот так убивать людей десятками — нормально! В его мире, похоже, человеческая жизнь не стоит ничего.

Хотя, наверное, не так. Он не стал бы альфой целого штата, если бы не умел ценить близких и ценных людей. Выходит, мне нужно стать своей, чтобы в следующий раз он задумался, прежде чем убить меня?

Подручные мистера Холта, как и до этого, усаживают меня на заднее сиденье внедорожника, сам он забирается рядом. Машина трогается в новый путь. Смотрю по мыслям альфы, куда едем, и на душе немного светлеет. Красивая вилла на высоком холме с очаровательным видом на весь город. Лос-Анджелес перед ней как на ладони.

Хочу спросить прямо, что мне придется делать, но и так знаю ответ. Я омега. Мама с детства рассказывала мне, насколько это большое везение — оказаться такой, как я. Мы — невероятно чувственные и страстные сексуальные партнеры, любой волк хотел бы, чтобы его волчица была омегой, но их очень мало.

Для бедной семьи удачно выдать дочь-омегу замуж — шанс сильно улучшить благосостояние рода. Для альфы клана — выйти на новый уровень влияния, заручиться поддержкой могущественного союзника. Вот отец и собирался выдать меня замуж за какого-то невадца. А я сбежала, надеясь встретить того, кого полюблю всем сердцем и по любви создам пару, и угодила в рабство к воистину страшному волку. Совсем не та судьба, о которой я мечтала.

За окном виды быстро сменяются. Мы выезжаем за пределы города. По сторонам дороги появляются высокие шикарные заборы, из-за которых в ночном полумраке выглядывают красиво подсвеченные особняки со стеклянными стенами. Он сейчас привезет меня в такую вот ослепительную клетку, и я займу место одной из его игрушек. Что будет, когда наиграется? Душу захлестывает отчаяние. На глаза наворачиваются слезы. Я влипла по самую маушку и не вижу выхода.

— Я чувствую запах твоей подавленности, Шона, — бархатисто говорит мистер Холт, вламываясь в мои печальные мысли. — Ты, наверное, думаешь, что нужна мне с единственной целью. Ошибаешься. Секса у меня хватает.

По коже пробегает судорога смятения. Я и даже и не вспомнила, что еще ни с кем не была. Отец старательно оберегал меня от ухажеров, забивая все мое время занятиями с женщинами-репетиторами. Я прочитала огромное количество книг, обучена классическим танцам, фехтованию, конной езде, правилам этикета, но о сексе знаю только из фильмов и брошюр по половому воспитанию.

— К тому же, такой невзрачный волчонок меня не прельщает, — альфа говорит пренебрежительно. Без ножа режет сердце. Любой девушке будет обидно слышать о себе такое. — Тебе стоит как можно скорее осознать свой дар. В противном случае мне незачем будет тебя держать. А ты понимаешь, что это значит, верно?

Снова в его мыслях вижу, как он сворачивает мне шею, и даже, кажется, ощущаю удовольствие, с которым он это сделает. Может, он уже обо всем догадался? Нарочно думает такие ужасы? Передергиваю плечами при одной мысли о том, что придется признаться. Так он с еще большей вероятностью меня прикончит! Только почует, что я могу понять, о чем он думает… узнаю, что не положено. Кто доверит тайны какой-то омеге? А я ведь и разрешения спросить не успею. Черт.

Но как бы страшно ни было, рассказать о даре однажды придется. Альфа явно дал понять, что распрощается со мной, если я не окажусь полезной. Хех, у нас дар проявляется сразу после полового созревания. Или Белый волк мало знает о моей породе, или расставляет ловушку. Что он сделает, если узнает, что я солгала? Следует хотя бы изобразить видимость работы по обнаружению своего сверх-умения.

— Понимаю, альфа, — отвечаю как можно увереннее. — И мне понадобится ваша помощь. Чтобы раскрыть дар, мне нужно заниматься некоторыми практиками, которые приняты у Черных волков.

Мистер Холт смотрит на меня с удивлением.

— А ты не промах, как я посмотрю, — ухмыляется. — Какие же практики? И что тебе для этого нужно?

— Это что-то похожее на медитацию, — вранье с трудом пропихивается через горло. — Достаточно будет просто отдельной комнаты, где я смогу оставаться в покое.

Он снова усмехается. Заглядываю в мысли — и вправду думает, где меня поселить. Спальня с панорамными окнами и видом на большой участок, засеянный газонной травой. Может, мое проживание в его логове не будет таким уж ужасным?

Машина проезжает сквозь раздвижные ворота и продолжает подъем в гору по овально заворачивающей дороге. Вкатывается в огромный паркинг и останавливается напротив лифта.

— Приехали, Шона, — альфа подмигивает мне. — Поживешь пока здесь. Если будешь хорошей девочкой, здесь и останешься.

3.1

Шона

Том вынимает меня из машины, Дик открывает дверь Белому волку. Мы поднимаемся на просторном лифте и оказываемся в самом сердце огромного особняка. Везде загорается свет, но дом сейчас спит. С улицы я не успела его рассмотреть, но, окинув холл первого этажа быстрым взглядом, понимаю, что он по размерам не уступает среднему торговому центру в Солт-Лейк-Сити. В лифте я видела кнопки от минус второго этажа до четвертого. Последний, наверное, крыша.

По длинной стороне дома панорамные окна открывают вид на громадный бассейн, уставленный шезлонгами и зонтиками, а за ним виден город. Как раз тот самый район небоскребов, среди которых я и нашла проблем на свою задницу. Пространство холла поделено стеклянными стенами на зоны. В дальнем углу справа стоят игровые автоматы, настольный футбол, теннисный стол. В другой, за лифтом, вдоль полукруглого балкона — несколько велотренажеров, налево к другому углу свет мутнеет, там маты, на которых лежат гантели, штанги, гимнастические шары. В нескольких футах перед лифтом начинается широкая стеклянная лестница на третий этаж. В левой части особняка, похоже, столовая. Продолговатый стеклянный стол с закругленными углами, окруженный модерновыми стульями, отлитыми из ярко-зеленого пластика. В глубине — длиннющая барная стойка, рядом с которой узкая дверь, похоже, на кухню. Глаза разбегаются. Изучать - не переизучать.

Альфа направляется к бару, не оглядываясь на меня, и бросает подручным:

— Девчонку в четвертую спальню. Или в любую свободную, — он заходит за стойку и всматривается в расставленные на полках бутылки. — Дверь заприте. Утром Найджел возьмет ее под крыло.

Он наконец выбирает высокую бутылку с черной этикеткой и коричневой жидкостью внутри, берет стакан и наливает себе выпить. Дик и Том рапортуют согласие и ведут меня к лестнице.

Мы поднимаемся на третий этаж. Не сопротивляюсь. Заглядываю в их мысли. Том думает о собственной спальне, которая, кажется, расположена на минус первом этаже. Дик представляет беловолосых волчиц, которые презрительно смотрят на меня и показывают пальцем. Естественно, я не единственная игрушка, но в отличие от остальных, по-настоящему бесправная.

Лестница ведет в просторный холл по всей длине особняка с диванчиками и креслами, напротив которых стоят в одном конце тумба с большим телевизором, в другом — большой низкий стол, наверное, для настольных игр. По одной стороне — те же панорамные окна, как и на втором этаже. Напротив сплошная стена с несколькими дверями. Меня подводят к самой дальней слева. Похоже, мне досталась угловая комната. Дик отпирает замок обыкновенным ключом и толкает створку. Внутри приятно. Просторные апартаменты со своей душевой, панорамным окном слева и балконом напротив двери. Он выходит на другую сторону дома, вид тоже неплохой, но на пальмы, за которыми вдалеке угадывается еще одна вилла поменьше. Из мебели большая кровать у левой стеклянной стены в обрамлении тумбочек, от двери к углу тянется платяной зеркальный шкаф. Напротив кровати письменный стол с крутящимся стулом. Уютная обстановка.

— Располагайся, — нараспев говорит Дик, сделав небольшой круг по комнате. — Утром тебя откроют.

Киваю. Ситуация, как в ресторане. Белые волки что-то говорят, а выбора как не было, так и нет. Усаживаюсь на кровать и демонстративно стягиваю ботильоны. Дик кивает, и они с Томом выходят. Замок щелкает. Запирают снаружи. Неужели они думают, что я не попытаюсь сбежать?

Напяливаю обратно обувь и направляюсь на балкон. Смотрю вниз. Мда. Спрыгнув отсюда я непременно разобьюсь. Кажется, уровень земли здесь даже ниже, чем с другой стороны. А участок огромный. Даже собственное поле для большого тенниса есть чуть ближе к границе.

Вздыхаю и возвращаюсь в спальню. Уснуть сейчас я точно не смогу. Скидываю ботильоны и заваливаюсь на кровать поверх покрывала. В душе плещется тревога. Смогу ли я сбежать? Что будет, когда альфа Белых меня отыщет? А далеко ли я уйду без денег? Здесь, по крайней мере, точно есть крыша над головой и, наверное, будут как-то кормить.

Может, не стоит испытывать судьбу? Достаточно же того, что я буду плыть по течению и не выражать недовольства? Но все равно страшно, как изменится мое и так шаткое положение, когда мистер Холт узнает, что я читаю мысли. Приблизит к себе? Или изолирует? Или все-таки прикончит? Как бы потянуть подольше перед признанием?

Заснуть не удается до самого утра. Сверлю взглядом глянцевый натяжной потолок, знаю, что за мной должны прийти и все равно вздрагиваю всем телом, когда в двери начинает вращаться ключ. Подбираюсь и сажусь на кровати.

В спальню вскоре входит очередной белый волк. Даже странно видеть вокруг только такой цвет волос. Он худой, длинный, одет щеголевато — в тунику и обтягивающие брюки серых оттенков, а на шее болтается блекло-красный объемистый шарф.

— Ты Шона, — тянет слащавым голосом и показывает на меня пальцем. — Поднимайся. У нас куча дел.

Каких еще дел?

— А вы кто, мистер? — спрашиваю, не скрывая недоумения.

— Я забочусь о том, чтобы омеги мистера Холта выглядели с иголочки, сладкая, — он жеманно сгибает руку, точно изображает гуся, наклонившего голову. — Я Найджел.

Киваю. Тот самый Найджел, который должен взять меня под крыло.

— И что же за дела нас ждут, Найджел? — встаю с кровати и делаю пару шагов к нему. В мыслях он видит меня в длинном черном платье.

— Ты выглядишь, как пугало, сладкая, — вдруг язвительно отвечает белый волк, — Тебя надо привести в божеский вид. Сегодня здесь будет вечеринка, и ты приглашена!

4. Обычный понедельник

Трэй

Телохранители уводят омегу на третий этаж, а я еще какое-то время стою за баром, попивая виски. Сегодня, вопреки обыкновению, меня одолевает гадкое предчувствие, что с Морскими волками все не так просто. Они — точно гнойный нарыв, я что-то выдавил, но основная масса грязи еще даже не показалась.

Ушлепки прибыли из Мексики. Она нейтральная, там и оборотней, и ведьм хватает. Похоже, кому-то стало мало места, и они нацелились на крупный город из приграничного штата. Моего штата. На душе скребутся кошки, будто все это только начало. Я не привык никого бояться и сейчас не боюсь, но прямо нутром чую, что конфликт не исчерпан, и грядет война. А на войне всегда гибнут товарищи. Родные. Близкие и дорогие мне люди могут пострадать.

К бару подходят Дик и Том.

— Расположили черненькую в четвертой, — рапортует Дик. — Какие планы, босс?

Молча переставляю на бар бутылку и два пустых стакана. Эти волки работают моими телохранителями, но по сути, выполняют куда больше ролей. Сейчас, например, собутыльников.

Дик разливает виски. Поднимаю свой стакан. Янтарная жидкость отливает золотым блеском в толстом донышке. Ребята отвечают на мой немой тост. Делаю глоток.

— Завтра вечеринка, — тяну устало, — как обычно. До нее я хочу навести справки, как Морские так обосновались, да еще и мимо меня. А еще с утра надо Бартоломею отчитаться.

Повисает молчание. Понимаю, что ребятам нечего мне сказать. Перечисленное к ним никак не относится. Кроме, разве что, вечеринки, но и так ясно, что они будут сопровождать меня на ней, как это происходит всегда. Я устраиваю такие для основного состава клана каждый раз, когда мы вырезаем очередную горстку зарвавшихся волков.

— Скажите, босс, зачем вам этот облезлый черный волчонок? — немного неуверенно спрашивает Том. — За сыр убивать, конечно, слишком сурово, особенно настолько сопливую мелочь… Почему не отпустили?

Внутри усмехаюсь. Хочется ответить, что она всем разболтает, что Белый альфа дал слабину, но и сам понимаю, что это курам на смех. Думаю, если бы я ее отпустил, она бы мигом смоталась туда, откуда явилась, и держала бы рот на замке.

— Вкусно пахнет, — неосознанно облизываю губы. — Такое объяснение годится?

Ребята смотрят с недоверием. Понимают, о чем я. Она омега и автоматом привлекательнее любых других волчиц. Но у меня уже есть омега. Из белых. Которую не стыдно и парой сделать. Не в традициях белых волков смешивать кровь, так что черной изначально ничего светить не может.

— Она из черных, — наконец говорю серьезно. — У нее есть дар. Какой — не признается. Думает, ей удастся поводить меня за нос и выиграть время. Я дам ей пару недель, за которые она должна будет этот дар определить. А по истечении — подарю кому-нибудь, если так и продолжит упираться. И уже не буду париться, что она молоденькая и вкусно пахнет.

Дик слегка меняется в лице. Он понимает, что я не шучу. Кажется, черная омега ему приглянулась. Может, он даже хотел бы попросить ее себе, когда я с ней наиграюсь. Но присвоенными волчицами не делятся.

— Завтра утром едем в штаб. Я в офисе несколько дней не появлялся. У Йонаки наверняка накопились вопросы. Начало недели, чтоб его, — подвожу разговор к завершению и снова салютую тост. Стаканы сходятся в воздухе с приятным хрустальным звоном. — Надо поспать хотя бы несколько часов.

***

С утра едем в Даунтаун, в штаб клана. Просматриваю новости по дороге. Мой ресторан, куда забралась черная омега, тоже в центре. Что она там делала? Черт, снова она всплывает в памяти, будто поселилась в мыслях! Миловидная. И запах у нее крышесносный… Стоп. Не время сейчас облизываться о ней.

Мы быстро добираемся до одного из невысоких, по сравнению с небоскребами по соседству зданий. В нем всего двадцать этажей, но они всецело мои. Верхние отведены под офис со всеми его атрибутами — кабинетом главы холдинга, приемных, переговорных, опенспейсов для работников. На пяти нижних этажах располагаются жилые площади, где ночуют лидеры клана в напряженные моменты. А еще СПА, и спортзал.

Поднимаюсь двадцатый этаж. Йонака, помощница, приветствует меня, поднимаясь из-за высокой стойки. Обаятельная белая волчица, стройная, высокая, ухоженная, всегда с иголочки одетая. Элегантная стрижка и профессиональный макияж делают ее похожей на светскую львицу, но она простая девчонка. Замужняя, по счастью, и прекрасный профессионал. Она распределяет дикое количество информации так, что до меня все доходит в идеально структурированном, удобном виде. Наверное, она — самая важная фигура в офисе. Не знаю, что бы я без нее делал.

Йонака протягивает мне прозрачную папку с документами на подпись и просит уделить несколько минут согласованию встреч. Мда. Легальный бизнес никто не отменял. Дик и Том остаются в приемной за собственными столами, а мы с Йонакой заходим в кабинет.

— С вами хочет встретиться некий Абрахам Ганс, альфа клана Красных волков из Юты, планирует открывать в Лос-Анджелесе сеть спортивных клубов, — Йонака смотрит в планшет и перечисляет желающих получить аудиенцию. — И наконец к неприятному. Мистер Свифт из Ордена предлагает встретиться за ужином в Сохо в пятницу.

Что ж, всего пять важных встреч на ближайшую неделю и дюжина по мелочи. Вместе с Йонакой утверждаю расписание и заверяю, что с Оливером Свифтом я сам договорюсь. У нас, как у первых лиц, заведующих городом, прямая связь.

Прошу Йонаку не беспокоить меня ближайший час и набираю Бартоломея. Он принимает видео-звонок уже в офисе. Мы с ним оба деловые люди, только он уже давно не занимается работой в полях. К тому же, в столице все не так криминализировано. Думаю, со временем, когда клан вырастет до тысячи, и у меня появятся доверенные ребята, которые будут ездить на зачистки вместо меня.

Бартоломей безрадостно выслушивает мой доклад об уничтожении Морских волков. Тоже подозревает, что это только начало.

— Держи меня в курсе, Трентон, — альфа резюмирует наш разговор. — Если ситуация начнет выходить из-под контроля, я переброшу тебе людей. Ты же понимаешь, что на Юге орда голодных волков, которые бы хотели присосаться к нашей кормушке.

4.1

Трэй

Бартоломей отрубает звонок. Йонака сообщает, что приехал Дэн, и напоминает расписание на сегодня. Две встречи вечером. Ничего серьезного, но это отнимет время.

— Собери совещание с Дэном в качестве приглашенной звезды, — велю помощнице, собираясь отправиться в конференц-зал. — И организуй вечеринку, как всегда. Ты знаешь.

Йонака рапортует согласие. Конечно, она знает. Но от нее требуется скорее раздать задачи персоналу поместья. А те уже сами все сделают.

В сопровождении телохранителей захожу в конференц-зал и отправляю Дика за кофе в кафетерий на первом этаже. Взбодриться после короткой ночи не помешает.

Вскоре в просторное помещение с длинным столом из черного стекла стекаются главы основных направлений. Все обо всем знают, но в офисе принято обсуждать только легальные дела. Казначей клана, Патрисия, эффектная сухая волчица немногим старше меня, первой делает доклад. Финансовые показатели бизнесов меня радуют. Но в конце она добавляет, что по остальным источникам доходов есть вопросы. Имеет в виду подпольные бои и торговлю веществами. Киваю. Поговорим в другой раз и вне офиса.

Дальше я выслушиваю отчеты по прошлой неделе от управляющих нашими предприятиями. Фарма развивается отлично. Глава строительного холдинга жалуется, что с несколькими объектами люди затягивают согласования. Черт. Вот и задам этот вопрос Свифту в пятницу. Управляющий аренами легальных боев хвалится отличными продажами и благодарит отдел маркетинга.

В конце выступает Дэн. В легальном поле он глава службы безопасности. Приносит тревожную новость, что участились попытки взлома наших серверов, и предлагает увеличить бюджет своего подразделения. Патрисия принимает это холодно, но обещает разработать план. Год подходит к концу, Дэн вовремя заговорил о расширении. Молодец.

Отпускаю всех, кроме него, и пишу Йонаке сообщение, что на сегодня я в офисе закончил.

— Скажи, у тебя не возникло ощущения, что клан, который мы вчера убрали, был частью другого, более серьезного? — спрашиваю, допивая остывший кофе.

— Думаешь, остались недобитые лидеры? — Дэн складывает руки на груди..

— Не знаю, Дэн, — произношу задумчиво, постукивая пальцами по стеклу столешницы. — Проведи расследование. Эти гады всплыли слишком внезапно. Долго скрывались.

— Кланов в Лос-Анджелесе сотни, Трэй, — возражает Дэн. — Всех не удержишь в поле зрения. Мы же вмешиваемся, только когда начинаются конфликты.

Выглядит встревоженным. Выгораживает себя. Думает, это камень в его огород. Нет, но от его неподчинения от кончиков пальцев до затылка пробегает судорога гнева.

— Проведи расследование, Дэн, — повторяю с нажимом. — Вели Хейдену узнать, как они обосновались. Почему мы не заметили, как они внедрились? Этих было мало, если будут более многочисленные кланы, которые проберутся так же втихую, если уже не пробрались, положение крайне осложнится!

Дэн обещает заняться. Я доверяю ему, как себе. Мы как братья, росли вместе. Бартоломей назначил меня альфой Калифорнии, его авторитет непререкаем, никто не спорил. Хотя, думаю, если бы мы с Дэном померялись силой, он бы оказался на моем месте.

Прощаюсь с ним и еду в ресторан. По крайней мере, два альфы мелких кланов просят встречи, их надо принять. Особенно в свете открытой агрессии со стороны чужаков, даже простые проблемы слабых кланов могут оказаться тревожными звоночками.

По дороге в ресторан снова вспоминаю черную омегу. Хочется посмотреть, как ее преобразил Найджел. Он даже из самой затасканной дурнушки может сделать королеву бала. Интересно, на ней будет короткое или длинное платье? А цвет? Наверное, черное. Воображаю ее хрупкую фигурку и обтягивающем черном наряде, пальцы начинает покалывать от нетерпения. Усилием воли заставляю себя переключить мысли на работу. Вечеринка на то и вечер-инка, чтобы вспомнить о ней в свободное время.

5. Вечеринка

Шона

День начинается тяжело. Бессонная ночь дает о себе знать. С утра Найджел щепетильно снимает с меня мерки — замеряет, кажется, все возможные параметры вплоть до длины предплечья. Уточняет, какие у меня есть уходовые и косметические средства и ужасается, что я без вообще багажа. Обещает сегодня же это исправить. Интересно, как он будет это делать. Не сам же купит мне все необходимое? Хотя как знать. В отцовском клане и близко не пахнет деньгами, как у мистера Холта. Не удивлюсь, если у белого альфы есть специально обученные волки, которые выполняют нужды его игрушек?

Завершив обмер, Найджел провожает меня на второй этаж, подводит к барной стойке в столовой и обещает найти через несколько часов.

За баром стоит худощавый высокий парень с привычно белыми волосами. Поднимает на меня скучающий взгляд и вдруг вздрагивает. В глазах появляется плутоватый огонек. Учуял запах. Не разевай рот, мальчик!

— Чем тебя угостить, детка? — спрашивает с хитрой ухмылкой. — Яичница, сэндвичи, овсянка?

— Яичница, — отвечаю тихо.

Мне не по себе. Я попала в новый мир, который не выглядит дружелюбным, хотя пытается таким казаться.

— Присядь, — парень за баром кивает на стул у бара. — Я принесу.

Хочется спросить, неужели тут всем случайным гостям оказывают такой прием, но не рискую. В мыслях этого волка мистер Холт развязно лапает меня у этой барной стойки. Похоже, все здесь считают, что хозяин поместья завел себе новую любовницу. Может, так и могло бы быть. Только альфа отчетливо дал понять, что сексуально я его не интересую. Вот же будет разочарование!

Яичница оказывается бесподобной. Мало того, что волчонок приносит мне ее на очень красивой квадратной тарелке, так она еще и поджарена так, что ничего не подгорело, желтки целы, сверху живописно рассыпана свежая зелень.

Благодарю и принимаюсь есть. Вкусно, аж за ушами трещит. К тому же, я снова голодна, как волк. Мне остается примерно треть, когда ко мне кто-то приближается. Ощущаю женский аромат. Сладкий. Она тоже омега. Ну вот и соперницу подвезли. Вскидываю взгляд и вижу обворожительно красивую девушку. Незнакомка на лицо уже не ребенок, в отличие от меня, но черты очень свежие и нежные. Белые длинные волосы собраны в высокий хвост, у висков выбивается пара закрученных локонов. На ней сексуальнй короткий шелковый сарафан, из-под которого торчат бретельки купальника.

— Привет! — высоким голоском здоровается она и присаживается на соседний стул. Сверлит меня недовольным взглядом. В ее голове мистер Холт сидит со мной в ресторане и распивает вино из красивых бокалов. — Это тебя Трэй вчера привез? Я Лючия, его девушка.

Медленно пережевываю кусок. Хочет моего ответа — подождет.

— Я Шона, — проглотив, упираю в Лючию прямой взгляд. — Надеюсь не стать его девушкой.

Волчица светлеет, высокий лоб разглаживается, плечи опускаются.

— Держись подальше от Трэя, и мы подружимся, — воркует ласково. — И знай, он еще не сделал мне предложения, но я — его будущая пара.

Пара так пара, не возражаю, отправляю в рот новый кусочек яичницы. Но Лючия, не уходит. Похоже, еще не закончила. Только бармен скрывается в кухне, ее брови снова сходятся на переносице, взгляд становится цепким.

— Запомни. Будешь тереться рядом с моим альфой, я тебя убью, — шипит сквозь зубы. — Поняла, черная?

Последнее бросает совсем агрессивно. Невольно напрягаюсь. Хочется наброситься и вцепиться в ее лощеную белую шевелюру. Эта дрянь мне угрожает, и близко не представляя, что у меня нет никакой возможности держаться к ее альфе ближе или дальше. Он сам выберет дистанцию, а мне останется только подчиниться. Решаю ответить ей чем-то язвительным.

— Поверь, белая, — скрещиваю пальцы, опираясь локтями о стойку, — твой альфа еще не надел на меня ошейник по какой-то чудесной случайности. Я не девушка, а трофей. У меня нет никаких шансов, так что прибереги яд для другой белой омеги, когда у тебя появится реальная конкуренция.

Лючия смотрит на меня враждебно. В воздухе витает ярость, но эта светская львица изо всех сил держится, чтобы не растерзать меня на части. Хотя, если говорить о дуэли в волчьей форме, я наверняка сделаю ее, как стоячую. Я тренировалась владению истинным телом и училась драться. Сумела замешать этот факультатив в общей куче, а отец не глядя оплачивал мне репетиторов.

Спустя несколько мучительных мгновений мексиканских гляделок, она все же встает и направляется к бассейну. Смотрю за ней через окно. Шикарная. Скидывает сарафан, обнажая умопомрачительно фигуристое тело в сексуальном купальнике, и ныряет в воду. У меня неплохая комплекция, но красивой я себя не назову. Мне никак не сравниться с этой обворожительной белогривой волчицей.

Закончив есть, неуверенно собираю посуду и протягиваю бармену, только что появившемуся из кухни. Он бросает на меня короткий взгляд и принимается протирать стаканы.

— Можешь оставить, — произносит между делом. — Здешних обитательниц и гостей альфы обихаживает персонал, вроде меня.

— Я пока не знаю, кем прихожусь, — ставлю тарелку на стойку. — И чего, ты вот так целый день трешь стаканы?

Я спрашиваю без задней мысли, но парень, похоже, оскорбляется. Демонстративно вешает винный бокал на крючок сверху стойки и вонзает в меня свирепый взгляд.

— У меня разные обязанности, — отрезает с рычащими нотками. — Но пока Лючия плещется в бассейне, я буду находиться тут. На случай, если ей понадобится коктейль.

Язык мой враг мой. Хочется убежать. Похоже, он не в восторге от своей роли. Интересно, в их клане подобная работа считается унизительной?

— Прости, я просто так спросила. Я пойду, — выдавливаю тихо и разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Да, лучше иди, — долетает в спину.

Быстрыми шагами направляюсь в свою спальню на третий этаж. Надеюсь, хоть там будет спокойнее. Вздыхаю. Моя черная шевелюра автоматом ставит меня на ступень ниже даже обслуги. Влипла так влипла.

5.1

Шона

Моргаю, глядя на костюмера. Он представляет меня в красивых коктейльных платьях. Похоже, уверен, что все успеет. Манит меня пальцем.

— Поднимайся, соня, — ставит пакеты на пол и принимается вытаскивать содержимое. Похоже, это моя новая одежда. — Мистер Холт желает, чтобы ты сопровождала его на вечеринке. Нужно тебя подготовить. Ты ведь не хочешь огорчить альфу?

Не хочу. Найджел ведет носом и довольно хмыкает. Похоже, страх перед мистером Холтом — правильная модель поведения. Он принимается вытаскивать из пакета и кидать на кровать новые платья, на которых еще болтаются ярлыки. В основном, коктейльные мини, но есть пара длинных вечерних вариантов. Найджел показывает на одно из таких. Черное с блестками. Оно напоминает ночное небо. Длинное по лодыжки с разрезом на всю ногу.

— Надевай это, — приказывает деловым тоном.

Не понимающе пялюсь на него. В смысле, прямо тут? В мыслях он уже меня раздел. Хотя по его образам я не ощущаю мужского желания. Да им и не пахнет. Похоже, Найджел в другом лагере. Хех, ничего странного. Альфа бы не позволил другим волкам пускать слюни на его игрушки.

Переодеваюсь в платье, отвернувшись к стене. Все равно стесняюсь, хотя и понимаю, что Найджел смотрит на меня, как на живой манекен. Кручусь перед зеркальной дверцей шкафа. Материал у платья матовый, блестки-стразинки гуще расположены на талии, на груди и бедрах реже, визуально усиливает эффект песочных часов. Разрез действительно доходит почти до бедренной косточки, но вверху полы скреплены невесомым эластичным кружевом. Восторг разливается жаром в груди. Я выгляжу очень эффектно.

При мысли о том, что такая я больше понравлюсь мистеру Холту, чувствую щекотку в солнечном сплетении. Хотя сама не знаю, зачем мне это. Может, моя женская суть хочет нравиться мужчинам? Мужчине. Самому влиятельному мужчине в этом особняке. Во всем городе. В целом штате!

Найджел выглядит довольным. Из последнего пакета поменьше вытаскивает косметику. подкатывает стул к шкафу и велит сесть.

— Сейчас тебя накрашу я, сладкая — говорит назидательно, но его слащавым голосом это звучит жеманно. — На будущее будешь делать это сама. Не умеешь — скажи, я приглашу того, кто расскажет тебе, что к чему.

Киваю. Кажется, о таком мечтает каждая девушка. Чтобы ее — обычную, простенькую, неумелую — заметил богатый влиятельный мужчина и превратил в произведение искусства. Сделал красавицей, светской львицей. Но меня это до чертиков пугает. Такое чувство, что мистер Холт нарочно делает все так, чтобы я вовек не расплатилась, и мой долг только растет с каждой манипуляцией по моему улучшению.

Со второго этажа начинают доноситься звуки музыки, громкие басы пронизывают пол вибрацией. Похоже, мне уже пора спускаться. Найджел напоследок брызгает на меня духами в красивом кубическом флаконе с крупной крышкой в виде сердечка. Принюхиваюсь. Запах очень приятный. Свежий, как в лесу после дождя. С нотками терпкого пачули и нежного ландыша.

Найджел велит мне следовать за ним. Даже не удивляюсь. С момента встречи с альфой, я, кажется, только и делаю, что куда-то за кем-то следую.

На втором этаже несколько десятков волков. Все, естественно, белые. Одеты нарядно, модно, красиво. Девушки в шикарных платьях, мужчины в очень дорогом даже на вид кэжуал. Или по-простому, в брюках и рубашке, но даже эти выглядят щеголевато. Найджел в своем блеклом шарфе и сероватой одежде смотрится проще.

Ступаю за ним в идеально севших на ногу лодочках на высоком каблуке. Белые волки расступаются у него на пути и провожают нас взглядами. Одни смотрят на меня с удивлением, другие с пренебрежением, но в глазах мужчин, учуявших мой запах, я отчетливо замечаю сальный блеск. Стараюсь не смотреть ни на кого. По коже волнами стекают мурашки от того, как на меня все пялятся.

Вскоре Найджел ведет меня в игровую зону. Альфа сидит на диванчике в углу, наблюдая за игрой в настольный теннис. Расслабленный и довольный, как кот. Рядом с ним Лючия в обворожительном белоснежном платье, которое похоже на обтягивающий кокон из искрящейся на солнце паутины. Ткань не прозрачная, но и не плотная, усыпанная стразами с перламутровым блеском, точно каплями дождя.

Невольно засматриваюсь на красивую белую омегу, пока не перехватываю на себе ее злобный взгляд. Она на полном серьезе ревнует ко мне мистера Холта. Становится жутковато — похоже, я застряла между молотом и наковальней. Вот кого не хочется видеть во врагах, так эту волчицу. Тем более она прямо сказала, что убьет меня, и я ей верю.

Когда я оказываюсь рядом с альфой, он переводит на меня цепкий взгляд. Растягивает губы в улыбку и еще несколько мгновений смотрит в упор. Мысленно раздевает. Черт, чувствую, как к щекам приливает кровь. Он так обо всем догадается! В теле, как назло, разливается мучительно-приятное тянущее чувство. Альфа ведет носом, хищно улыбается, но через мгновение уже нацепляет на лицо будничное выражение.

— Привет, Шона, — наконец прерывает молчание. Голос задорный. Похоже, настроение у него улучшилось с нашей последней встречи. — Прежде чем пойдешь к бару за Маргаритой для Лючии и виски для меня, скажи, ты свой дар еще не определила?

Вроде ничего страшного не спросил, а у меня леденеет открытая спина. Как будто он все знает, но зачем-то косит под непонимающего простачка. Качаю головой, цепенея.

— Расслабься, — машет рукой, — сегодня все отдыхают. И ты отдохни. Завтра начнешь свои практики. — Альфа кивает в сторону веселой массы белых волков. — Принеси нам выпить и иди знакомься с ребятами, ты же теперь в клане!

Ага. В клане. Только чтобы они надо мной смеялись и смотрели, как на пугало. Обидно после привилегированного положения дочери альфы оказаться на уровне отброса. Вздергиваю подбородок и отправляюсь к бару.

На середине пути вижу официанта с подносом, на котором несколько бокалов с шампанским. Пытаюсь взять один, но он не останавливается. Прет как танк. Таращится на диванчик в углу.

6. Разнос

Трэй

Вечеринка проходит как обычно. За день я устал, как собака, и пока народ раскачивается, сижу с Лючией на диване в игровой зоне. Дэн играет с Томом в настольный теннис. Оба прекрасные игроки, я даже не знаю, на кого ставить. Выбираю ничью. Лючия льнет ко мне всем телом, от нее исходит очумительный неповторимый нежный аромат омеги, который не могут заглушить даже густо налитые дорогие духи. Этот аромат я подарил ей пару месяцев назад. У нее их столько, что она по полгода изо дня в день не повторяется.

Силы постепенно восстанавливаются. Дик привычно стоит слева у дивана. Сам не знаю, зачем мне телохранители в своем же доме, но в моем положении так надо. Если Бартоломей может чувствовать себя в безопасности, то я — на острие копья.

Замечаю черную волчицу на лестнице. Что символично, в черном, как ночь, платье. Найджел ведет ее в мою сторону. В красивой одежде эта девчонка выглядит даже очень симпатично. И короткие волосы не бросаются в глаза. Аппетитный экземпляр. От Дика начинает пахнуть интересом. Оно и понятно, но злит. Велю ему пойти проветриться и перевожу взгляд на теннисный стол, словно не замечаю приближения Найджела и черненькой.

Она при ближайшем рассмотрении выглядит еще эффектнее, чем издалека. Неплохо Найджел над ней поработал. Перебрасываюсь с ней парой фраз и кожей ощущаю злость, которая исходит от Лючии. Какая ревнивая мне попалась омега. Хех. Она оказалась единственной, только потому что мне было некогда заглядываться на других. Сама по себе Лючия — ничем не примечательный экземпляр. Симпатичная мордашка и отличный секс — только и всего. Но трахаться одинаково классно с любой омегой, а ничем другим она не выделяется. Даже черная на личико интереснее.

Я думал оставить обеих на вечеринке подле себя, но вижу, что не стоит сталкивать их лбами. Отправляю новенькую за напитками и демонстративно обнимаю Лючию. Успокаиваю разбушевавшуюся волчицу, а сам до последнего провожаю взглядом черненькую. Темный силуэт с оголенной белой спиной вскоре скрывается среди развлекающихся волков. Черт, я не думал, что она настолько въестся в мысли.

Проходит пару минут. Лючия принимается шептать мне на ухо непристойности о том, что она сделает, когда мы вечером пойдем в мою спальню, но происходит что-то странное. В душе начинает клубиться чувство лютой, необъяснимой тревоги. Даже не могу сосредоточиться на голосе омеги, который обжигает пошлым придыханием . Вглядываюсь в толпу, где только что скрылась Шона. В голове появляется мысль, что меня сейчас убьют. Откуда? Бред. Настойчивая мысль. По коже спины стекает пот, и на позвоночнике вздыбливается кожа. Мне по-настоящему страшно. Жутко. Лючия отстраняется, ощущая мое состояние. И вдруг я вижу мужчину. Волка. Волосы белые, но запах другой. Он, как в замедленной съемке роняет набок поднос с шампанским, лезет рукой под белый официантский пиджак, вынимает ствол и целится. В Лючию?! Нет, наводит дуло до меня.

Всё вокруг замирает. Краем глаза вижу, как напрягается Том, стоящий к нам лицом. Ракетка падает у него из рук, он тянется к своему пистолету.

Понимаю, что будет слишком поздно.

Тело подбирается. Напрягаются все мышцы. Я не успею обратиться, но смогу броситься на киллера.

Совершаю резкий рывок и уже в полете вижу Шону, которая вылетает сбоку от него, сбивая руку с пистолетом к полу.

Звучит выстрел. В ушах звенит. Ничего не слышу.

В мозгу проносится отстраненная мысль, мог ли я не почувствовать пулю. Нет! Я в порядке! Мимо!

Сшибаю гада на пол и с размаху впечатываю тяжелый удар ему в рожу. Не могу остановиться на одном, прибавляю еще один тумак. И еще. Ушлепок отключается. Пистолет с металлическим лязгом вываливается из его руки на кафель.

Поднимаю голову и оглядываюсь. Все замерли. Музыка смолкла. На меня, сидящего верхом на киллере, смотрят несколько десятков круглых глаз.

Подбегает Том, сквозь толпу проталкивается Дик. Дэн выглядит растерянным. Конечно, ему крепко влетит, ведь он отвечает за безопасность всех наших объектов и моей виллы в том числе!

Ярость разливается по жилам отравляющей кислотой. Я готов голыми руками разорвать подосланного волка прямо здесь, но сначала его надо допросить. А до того потолковать с двумя персонажами.

— Дэн, — голос хрипит от переизбытка адреналина. — В мой кабинет. Том, эту — тычу пальцем в Шону, — ко мне в спальню. Дик, отведи Лючию в ее апартаменты и выставь охрану. Потом собери группу и отвезите этого утырка на стройку в Торрансе. Мы с Дэном приедем позже.

Затылком чувствую прожигающий насквозь взгляд своей омеги. Оборачиваюсь.

— К себе в спальню, Лючия, — рычу на полном серьезе. — Живо! Или Дик тебя отнесет.

Насупливается, но вспрыгивает с диванчика и истерически дерганым шагом направляется к лестнице. Дик идет за ней. Том берет оторопевшую Шону за локоть и ведет следом. А Дэн, краснющий как рак, разворачивается и, дожидается, пока я поравняюсь с ним. Сопровождает меня в сторону игровой. Открывает дверь в дальнем углу, и заходит за мной в просторный, с трех сторон стеклянный кабинет. Эта часть второго этажа выдается и нависает над въездом в паркинг, опираясь одним углом на колонну.

Едва за ним затворяется дверь, разворачиваюсь и, схватив за рубашку, припечатываю к стене.

— Объясни мне, что это было, Дэн! — цежу сквозь зубы в дюйме от его лица. — Как в этот дом попал киллер?!

Он смотрит на меня круглыми от изумления глазами. Сам не знает. Брезгливо отпускаю его и отправляюсь к столу. Опираюсь бедрами о столешницу. В крови все еще бурлит адреналин, сердце стучит в ушах. Я зол, как черт, но в отношении близких схватить-встряхнуть — это максимум, который я себе позволяю. За серьезные провинности мои волки лишаются своих постов и отбывают срок в качестве обслуги.

Дэн бледнеет. Он тоже в шоке.

— Трэй, Богом клянусь, система безопасности выстроена на высшем уровне… — отвечает и опускает голову. Отлепляется от стены, подходит ближе, вскидывает на меня горящий взгляд. — Я выясню, как это случилось. Дай мне пару часов, я вычислю, как он проник.

6.1

Трэй

Вхожу к себе в спальню и с размаху захлопываю дверь. Девчонка стоит у окна, обхватив себя руками, и вздрагивает всем телом от громкого хлопка. Разворачивается почти в прыжке. Смотрит затравленным взглядом, заводит руки за спину. Чует, что я буду говорить жестко.

Медленно приближаюсь, встаю вплотную и кожей чувствую наэлектризованность в воздухе.

— Ты так и не определила дар? — спрашиваю вкрадчивым голосом.

С моим ростом я нависаю над ней мрачной громадой.

Омега смотрит снизу вверх, качает головой. В глазах плещется паника. Кожа становится почти прозрачной, на подбородке светится синяя венка. Вот же упертая дрянь! Засыпалась и все равно стоит на своем!

Гнев вспыхивает мгновенно, сносит крышу. Рука сама сжимается в кулак, впечатываю его в стекло прямо у уха девчонки.

— Не ври мне! — сверлю ее взглядом, не тая клокочущей внутри злобы. — Во всем этом здании только ты могла вложить мне в мысли образ того, что собирается сделать киллер!

В глазах девчонки скапливаются слезы. Сжимает губы с такой силой, что кожа белеет. Качает головой. Лучше сдохнуть, чем признаться в даре?

— Ты серьезно?! — голос рычит яростью.

Я и так на взводе, а тут еще эта пигалица вздумала упрямиться. Хватаю ее за локоть и бесцеремонно тащу к двери. Эта дрянь не заслужила проживания в хороших условиях — в удобной спальне с трехразовым вкусным питанием. В подвале найдется пара удобных коморок без мебели и удобств.

Стоит мне о них вспомнить, волчица взвизгивает и бормочет:

— Нет, только не в подвал! Пожалуйста…

Оборачиваюсь в недоумении, даже замедляю шаг. Ее глаза округляются, брови взмывают, образуя несколько горизонтальных заломов на лбу. Она зажимает рот ладонями. Хех, сама не ожила, что ляпнет это вслух.

Она. Читает. Мысли! Черт! Да это ж в корне меняет все дело!

Меняю курс и грубо швыряю омегу на кровать. От нее несет ужасом. В панике отползает и вжимается в спинку. Подтягивает ноги. Слезы уже проторили мокрые дорожки по щекам. Кажется, сейчас она последними словами клянет себя и свою жизнь. Хех! Самое время!

— Плохая, очень плохая девочка, — цежу рокотливо, обходя кровать. Начинаю расстегивать пуговицы на рубашке. — За это полагается наказание.

Нарочно представляю, как сейчас поставлю ее на четвереньки, сорву платье и как следует отдеру, чтобы впредь лгать неповадно было.

Омега меняется в лице. Ей жутко — густой, сочный аромат ужаса забирается в нос, и в штанах действительно начинает шевелиться спящее желание. Но я не опущусь до насилия над женщиной. Пофантазировать о том, чтобы трахнуть ее, я могу и без намерения сделать это здесь и сейчас.

Продолжаю представлять себе, как овладеваю ею.

Девчонка крупно дрожит, а потом бросается к противоположному краю кровати, падает, скатившись с края, но тут же вскакивает. Выставляет вперед сжатые кулачки.

— Я буду драться! — почти кричит срывающимся голосом.

На мгновение замираю. Вот так сюрприз! От этой комичной картинки меня пробирает на смех. Пытаюсь не заржать в голос, но не получается. Таки прыскаю. Она до слез смешно выглядит. А в глазах плещется искренняя решимость оказать ожесточенное сопротивление. До чего же потешная собачонка!

Совладав с эмоциями, серьезно смотрю на нее, хмуря брови в подтверждение нисколько не игривого настроения.

— Ты на полном серьезе решила, что я тебя трахну? — придаю голосу язвительности и пренебрежительно морщу нос. — Ты Лючию видела? Вот волчица моего уровня.

Впитываю все оттенки чувств, которые отражаются на лице черного волчонка. Сначала облегчение, потом удивление, а потом обида. Такая чистая и детская, что внутри невольно улыбаюсь. До чего же эта омега наивная!

Снимаю белую сорочку, бросаю на пол и направляюсь к шкафу за черной. С такой проще выводятся пятна крови. Спокойно надеваю, застегиваюсь и принимаюсь закатывать рукава. Омега не сводит с меня глаз, провожая каждое движение.

— Думаю, ты уже поняла, что теперь будешь везде меня сопровождать, — говорю холодно, глядя на нее исподлобья. — Отработаешь долг в качестве моей помощницы.

Кажется, я слышу треск, с которым у нее внутри все обваливается. На несколько мгновений омега замирает с круглыми огромными глазами, будто даже не дышит. Отводит взгляд, коротко кивает, скорее себе, чем мне. Напряженно думает.

— А сколько? — вскидывает на меня взгляд, в котором поблескивает надежда. Хотя запах страха никуда не делся.

Хочет знать, как долго я ее продержу, но боится задать вопрос полностью, вдруг я пойму правильно и отвечу, как ей не понравится. Увиливает, выбирая путь недосказанности. Не-е, девочка, так не пойдет!

— Сколько что? — добиваю, заставляя спросить целиком.

— Сколько мне придется отрабатывать? — голос дрожит. — Когда долг будет уплачен?

Изображаю мыслительный процесс. Я уже не отпущу ее. Она слишком ценный инструмент, чтобы его лишиться. И что еще важнее, я точно не хочу, чтобы такое оружие использовали против меня. Нарочно представляю себе сцену, где я трогательно машу ей на прощание.

— Три месяца, — отвечаю деловым тоном. — Через три месяца свободна.

Она по привычке бросает взгляд на пустое левое запястье. Видимо, Найджел заставил ее снять часы. Бедняжка, даже дату не посмотреть, да?

Девчонка окидывает комнату полным досады взглядом, точно думает найти подсказку в интерьере, затем смотрит на меня.

— Три месяца, мистер Холт, — цедит сдержанно. — И не днем больше.

Ох ты ж! Какая прыткая. Не ты ль только что ревела и дрожала как осиновый лист? Ээх, короткая твоя девичья память. Но ничего, девочка, ты еще научишься уважению.

— Идем, — бросаю, направляясь к двери. — Твои три месяца стартовали пару минут назад.

7. Стройка

Шона

Плетусь за альфой, как на убой. Потому что он так сказал. Сил сопротивляться нет. Все ушли на яростный выпад, когда я была готова царапаться, кусаться, делать что угодно, лишь бы не дать себя изнасиловать… Но ничего не случилось. Альфа дал мне такой щелбан по носу… что его правильнее назвать затрещиной. Я никто, ничто, не интересна ему, как омега. Ему нужен только мой дар.

Мне бы радоваться, но черт. Ощущая его гнев, видя в его мыслях, как грязно он меня берет, я испытывала дикий ужас, но вместе возникло противоестественное желание подчиниться его власти. От этого альфы исходит такая мощная энергия, что я хочу быть его. Сама не знаю, как так получается. Он сильный и могущественный. Он может запросто убить меня, может по щелчку пальцев превратить мою жизнь в ад, но не делает этого, и я, похоже, преклоняюсь перед ним.

Он назвал четкий срок в три месяца, по истечении которых отпустит меня. Можно надеяться, он сдержит слово. Волки верны своим обещаниям. И, если я не накосячу сильнее, обрету свободу через девяносто дней. В пору вычеркивать их в календаре?

Мы спускаемся на второй этаж, там к нам присоединяется еще один волк, он встречал нас в клубе и провожал к смертникам. Высокий, крупный, чуть больше, чем мистер Холт, с немного вьющимися на концах волосами. От него веет уверенностью и жестокостью. А еще тревогой и адреналином.

Втроем заходим в лифт, спускаемся в паркинг. Напротив лифта нас уже ждет внедорожник, в котором я уже каталась. Крупный волк садится на пассажирское сиденье. С водительского места выходит Том, открывает мне дверь. Мистер Холт не гордый, сам забирается рядом.

Машина выезжает с парковки. Прячась от взгляда альфы, смотрю в окно. Едем в город, проезжаем сквозь Даунтаун и продолжаем движение на Юг.

Все же решаюсь посмотреть в мысли сидящих в салоне. У Тома — образ какой-то стройки. У безымянного волка — убийца. То привязанный к стулу, то подвешенный за руки. Похоже, он остался в живых, и ему придется несладко. Мистер Холт воображает меня?! Пошлые картинки заставляют вздрогнуть. Желудок сжимается. Щеки начинают пылать, я испуганно смотрю на него.

— Просто не делай этого, и все будет хорошо, — произносит рокотливо и довольно ухмыляется.

Это первая чертова фраза за всю дорогу! В машине воздух звенит от напряжения.

— А что если я неосознанно? — сердито вскидываюсь. — Я еще не до конца умею…

Мнусь, опасаясь говорить при остальных.

— Значит учись, — теперь в его голосе скрипит металл.

Отворачиваюсь к окну. Действительно, не мешало бы. Это и правда иногда происходит будто по инерции. Читая мысли всех подряд в жестоком криминальном мире Калифорнии, я же просто свихнусь!

Машина притормаживает у обтянутых сеткой ворот. Из будки рядом выходит волк с серебристыми волосами и открывает проезд на территорию. Кое-где сложены строительные материалы и стоит крупная техника. Вдалеке за недостроенным домом виднеется огромный башенный кран.

Том заводит машину в подземный гараж и глушит двигатель. Здесь уже стоит два черных внедорожника, на которых, похоже, небольшая группа Белых волков привезла сюда несчастного киллера. Мужчины выбираются из машины, Том помогает выйти мне.

Ночной воздух обдает влажной свежестью, забирается в волосы на затылке, ласкает голую спину, открытую тонким вечерним платьем. Ежусь от холода и обхватываю себя руками. Том бросает короткий взгляд на альфу. Получив одобрительный кивок, снимает пиджак и набрасывает мне на плечи.

Становится теплее. Мистер Холт со вторым волком направляются к лестнице, Том ведет меня следом. Мы поднимаемся на пролет выше, и я улавливаю слабый аромат крови. Снова. Черт. С каждой новой ступенькой ужасный запах ощущается все более явственно. Внутри все сжимается. Ноги становятся тяжелыми и ватными.

Альфа останавливается на площадке второго этажа. Пока нет наружных стен, дом похож на огромную бетонную этажерку на сквозных во всю высоту колоннах. Сразу замечаю по центру нескольких белых волков, обступивших подвешенного за руки киллера. Рядом валяется перевернутый стул. Чуть поодаль на косоногом железном столе лежит объемистая черная сумка.

Мистер Холт ускоряет шаг. Второй волк без проблем поспевает за ним. Мне сложно угнаться на каблуках, и Том поддерживает меня за локоть. По пищеводу поднимается приторная тошнота, руки становятся липкими.

Хочется заглянуть в мысли альфы, но осекаюсь. В машине он явно дал понять, что не хочет этого. Вместо мистера Холта сосредотачиваюсь на несчастном волке, который болтается под потолком. При ближайшем рассмотрении замечаю оплывшее от ударов лицо, неряшливо заляпанное кровью. Один глаз почти фиолетовый и не открывается. Вторым киллер утомленно смотрит в пол. В мыслях у него проносятся мрачные картинки, как белые будут его убивать. Непроизвольно морщусь.

Рядом с пленником стоит Дик и несколько бойцов. У одного из них в кровь сбиты костяшки пальцев. Похоже, до нашего прибытия именно он обрабатывал киллера.

— Мы заговорили? — свирепо спрашивает Мистер Холт у Дика.

— Пока нет, — рокотливо отвечает тот и бросает на пленника горящий злобой взгляд. — Заговорит. Мы только начали, мистер Холт.

— Продолжайте, — альфа кивает. — Мне надо знать, кто его послал. А Дэну — как он просочился ко мне в поместье.

Волк, который ехал на пассажирском сиденье — Дэн, значит. И, похоже, это его прокол, что киллер вообще оказался в доме. Сейчас он думает о том, что убийца слился с наемным персоналом, но белые волосы не укладываются в эту версию.

— Я не понимаю, вы так и будете стоять? — внезапно вспыхивает альфа. — Чего вы ждете? Собираетесь пытать его скукой?!

7.1

Шона

Содрогаюсь. От мистера Холта веет агрессией. Он на взводе. Волки неуверенно переглядываются, и Дик кивает ему на меня.

— Мистер Холт, здесь дама, — говорит вполголоса, наклонившись к уху альфы. — Вы уверены, что ей стоит это видеть?

— Она останется и посмотрит, — скрипит мистер Холт и втыкает в меня жесткий взгляд. — Слушай и запоминай, поняла, Шона?

Киваю. От лица отливает кровь. Звучит жутко неоднозначно. Скорее всего, он велит мне слушать мысли киллера, но выглядит как угроза, что то же может случиться и со мной.

Внутри булькает тошнота. Похоже, мне придется наблюдать очередную жуткую сцену. Не смотреть не получится — чтобы залезть кому-то в голову, мне нужен визуальный контакт.

Один из бойцов отправляется к столу и выуживает из сумки два черных цилиндра, затем возвращается к пленнику. Кидает одну из принесенных безделушек коллеге, и они почти синхронно раскрывают их в металлические дубинки. Громкие щелчки бьют по ушам. Пленник вздрагивает. Во взгляде появляется ужас. Боже, как же хочется отвернуться! Только очень страшно, что альфа силой развернет мою голову к отвратительному зрелищу. Такое чувство, что он наслаждается, пугая меня.

Один из бойцов с размаху бьет пленника по голени. Кажется, я слышу хруст кости, который через мгновение перекрывает сдавленный крик. Подвешенный мужчина дергается всем телом. Почти без передышки второй боец обрушивает такой же по силе удар ему на бедро. Новый стон. Тише. Видимо, боль не такая лютая.

— Кто тебя послал? — перекрикивая шумное дыхание, спрашивает альфа.

Тот рычит, но не отвечает. Интересно, если предложить этому несчастному свободу, он согласится сказать? Случайно ловлю мысли мистера Холта. Он не отпустит киллера. Хуже того, казнь он уже придумал. Передергиваю плечами.

Он наблюдает за происходящим с холодным спокойствием, скрестив руки на груди. Белые волки принимаются впечатывать дубинки в ноги пленника. Я вздрагиваю от каждого нового хруста. Стараюсь не слушать. Расфокусирую взгляд, направляя его чуть выше макушки несчастного, и пытаюсь увидеть, о чем он думает. Образы появляются, но, видимо, из-за дикой боли разрозненные, обрывочные, смазанные.

Я ищу лицо или цвет волос связного. Кто-то же должен был озвучить этому волку задачу. Но ничего нет. Разные автомобили — от ржавых и побитых, до блестящих, модных — детская площадка, дом в пригороде, автобан, мост… Ничего, что хоть как-то указало бы на заказчика.

Под глухие непрекращающиеся стоны робко глажу альфу по твердому, обтянутому рубашкой плечу и вполголоса говорю на ухо:

— Мистер Холт? — он переводит на меня свирепый взгляд. Ежусь, но не отступаюсь от задуманного. — Можно я с ним поговорю?

Альфа изгибает бровь и делает знак подручным остановиться.

— Тебе позлить меня охота? — в голосе скрежещет металл. — С чего такое сострадание к ублюдку, который пытался убить меня?

Перебираю пальцами по его рубашке, прося наклониться. Если пленник узнает, что я читаю мысли, спутает мне все карты. В глазах мистера Холта светится изумленное негодование. Взгляд точно говорит: «во нахалка!», но альфа все-таки наклоняет голову.

— Я вижу его мысли, но они слишком разрозненные, — шепчу прямо на ухо. — Думаю, если ему будет не больно, он сможет сосредоточиться на более внятных образах.

Альфа, похоже, мне не верит.

— Не неси ерунду, — выплевывает он и поднимает руку, чтобы сделать знак волкам продолжать.

Нет! Бесит! Засранец! Ты же сам хотел, чтобы я читала мысли! Почему я должна что-то доказывать?! Просто дай мне делать свою работу!

— Мистер Холт, позвольте мне проверить свою теорию? — заглядываю в глаза и добавляю с металлом в голосе: — Забить его до смерти вы всегда успеете!

Альфа прожигает меня острым взглядом. По спине стекает холод, желудок скручивает. Сердце отбивает чечетку. Кажется, я все же перегнула палку с дерзостью. Он выглядит кровожадно и игриво одновременно, как мошенник, уже знающий, что обул жертву.

— Сыграем в игру, — произносит азартно спустя несколько тягучих мгновений, затем наклоняется к уху так, что почти касается его губами. — Если твоя идея сработает, Том сразу отвезет тебя в поместье. А если нет — этого отброса в конце прикончишь ты.

Что-о?! Давлюсь воздухом и тут же закрываю рот рукой, пытаясь сохранить внутри содержимое желудка. Колени подгибаются, на голове шевелятся волосы. Я ведь знаю, что уготовано несчастному — повешение. Даже мелюзга, вроде меня, сможет выбить табурет у жертвы из-под ног. Черт!

Похоже, выбора у меня уже нет. Альфа делает знак бойцам. Они снимают киллера и привязывают к стулу, который до этого валялся на полу, ставят напротив второй, почище, для меня. Все-таки мистер Холт джентльмен.

Усаживаюсь. На лице пленника только страдания. Он не смотрит на меня, а в мыслях видит себя мертвым. Когда белые его сняли, он не мог стоять. Интересно, сколько переломов они ему уже нанесли? Наверное, он уже хочет умереть, лишь бы не расколоться. Но ведь он и так понимает, что ему не жить? Смысл терпеть боль?

— Привет, — произношу мягким, доверительным тоном. — Я Шона. Я тоже здесь не по своей воле.

Надеюсь, ассоциативно каллер начнет вспоминать что-то, а я просто считаю.

И правда. Ну наконец-то! Первый адекватный образ! Электронное письмо. Похоже, этому несчастному угрожали.

— Я сбежала от отца, — продолжаю.

Вижу, что у него есть ребенок. Детская площадка, которая всплывала раньше, — около его дома.

— Из Солт-Лейк-Сити. Он планирует выдать меня замуж против моего желания, — оглядываюсь. Альфа, естественно, греет уши. Черт. А чего я ждала? — Так вот, разве может отец так поступать с единственной дочерью?

В голове пленника снова появляется образ ребенка. Сын, года три. Малыш совсем. А следом вижу женщину с раскосыми глазами и волосами, как у волков в клубе. Волчица Морских волков — его жена?

— Знаешь, я никогда не мечтала выйти замуж за альфу, — произношу громко. — Я запросто пойду работать. Например, в ресторан… Я люблю готовить!

8. Утро вторника

Трэй

Омега дерганно поднимается. Морщится от боли, которую причиняет мой палец. Там под ключицей есть несколько болевых точек. На пользу, легкий дискомфорт стимулирует мысли.

Пристально рассматриваю ее. Мнется, мельком посматривая на меня. По лицу ползут оттенки неуверенности? Нет! Это настоящий страх! Что, девочка, поняла, что пахнет жареным?

Стоило это допустить, я сразу уверился в мысли, что она — еще одно оружие, направленное на меня, просто выжидающее нужного момента. Или ее миссия — шпионаж. Часть моего сознания сопротивляется этим предположениям, ведь она попыталась остановить убийцу и предупредить меня. Но девчонка с тем же успехом могла это сделать, чтобы втереться в доверие. Может, крашенного ушлепка изначально пустили в расход, чтобы девка могла как следует закрепиться?

Кручу в голове мысли о том, что я с ней сделаю. У меня отличная фантазия, хотя я и не особо люблю ее применять. К тому же, эта омега невыразимо сладко пахнет, гораздо вкуснее Лючии. Убивать ее мне хотелось бы меньше всего.

Девчонка все больше бледнеет, очевидно, читая мои мысли. Я же запретил ей это делать, хех. Слишком любопытная и уже впитывает свое наказание. Сама виновата.

Ухмыляюсь, за кровожадным оскалом скрывая простое злорадство.

— Его жену и ребенка держат в заложниках волки, вроде тех, которых вы убивали в клубе, мистер Холт, — ее голос дрожит, не иначе как от пугающих картинок, которые она наблюдает у меня в мыслях. — Он проник в дом с работниками кейтеринга...

Смотрю на нее с невозмутимым лицом, все еще представляя очередную сцену ее казни — палач на машине гонит ее по узкой улице и наконец настигает. В этот момент девчонка дергается всем телом.

— А еще… там был клуб «Водоворот»! — выкрикивает срывающимся голосом, — и мужчина в кабинете. Он дал ему задачу. Я запомнила лицо!

По белым щекам начинают течь слезы. Омега крупно дрожит. Видимо, боится, что не сможет доказать свою непричастность. Я на самом деле уже верю ей, но до безумия приятно вдыхать аромат ее ужаса.

— Мистер Холт, я не с ними! Клянусь! — обреченно всхлипывает, накрывает мою руку своей. От ее прикосновения кожу приятно покалывает. — Я не могу этого доказать, но я правда… — судорожно вздыхает, — правда сбежала от отца из Солт-Лейка. А к этим… синим волкам я не имею отношения! Впервые вижу такую шерсть!

Все еще держу палец под острой ключицей. Не знаю, зачем — по инерции или мне нравится впитывать подавленность девчонки. Наверное, хочу услышать, что она еще скажет.

— Мне больно, мистер Холт! — она не выдерживает и бросает на меня озлобленный взгляд. Пытается сорвать мою ладонь с плеча. — Я и так вам все честно расскажу! Хватит!

Отпускаю и разворачиваю омегу к себе за плечи. Заглядываю в мокрые глаза, растягивая губы в улыбку.

— Говори, Шона, — говорю тихо и рокотливо. — Я пока не услышал ничего существенного.

Она упирает затравленный взгляд мне в лицо.

— В том клубе было очень много волков. Это было собрание, мистер Холт, — моргает, сбрасывая слезы с ресниц. — Лидера я не видела, но речь шла о захвате власти в Лос-Анджелесе. Зато лицо человека в кабинете я запомнила в подробностях и могу описать художнику.

Выдыхается и опускает взгляд. Плечи мелко дрожат. У маленькой омеги сдали нервы? Что же, немудрено. Запускаю пальцы в волосы у нее на затылке и, стиснув в кулаке, поднимаю голову.

— Много волков, говоришь? — встряхиваю за шевелюру, голос против воли звучит свирепо. — Примерно сколько? И какой величины клуб?

Омега судорожно сглатывает, не смея шевельнуться. В носу и так свербит запах ее страха.

— Клуб большой, — она описывает взглядом широкий круг. — Примерно в половину здешней площади. А волков… пара сотен, может больше. Три этажа с балконами и все заполнены.

Много. Внутри становится горячо. Ярость кипящей лавой разливается по жилам. Отпускаю омегу. Кулаки сжимаются сами. Твари! Они уже собрали армию. Готовы напасть и начали с обезглавливания моего клана. Конечно, чтобы забраться на гору, надо сбросить ее прежнего царя. Меня. Ублюдки косомордые!

Хочется крушить. Взгляд цепляется за несостоявшегося киллера. В один шаг оказываюсь напротив и впечатываю сокрушительный удар ногой ему в грудь. Слышу хруст ребер. Стул отлетает на пару футов и с грохотом заваливается на спинку. На полу, в районе головы ушлепка, начинает растекаться бордовая жижа. Ну вот и все. Приговор приведен в исполнение.

Оглядываюсь на девчонку. Она широко распахнутыми глазами, в которых плещется ужас, смотрит на труп и резко зажимает рот обеими руками. Пятится. Дергает симпатичной черной головкой из стороны в сторону, точно сломанная игрушка. Хех, как бы с такими потрясениями моя игрушка и правда не сломалась. Жестом велю Тому увести ее и, пока тот, обняв за плечи, ведет девчонку к лестнице, обращаюсь ко второму телохранителю:

— Дик, ты со мной в поместье, за тебя тут закончит Дэн, — испепеляю последнего взглядом. — Все прибрать. Этот кусок дерьма порубить и отправить в «Водопад» в мусорном пакете. Подпишитесь, чтобы они поняли, что это сделали мы!

Внутри бурлит дикая злость, отвешиваю пинок пустому стулу, на котором сидела омега, и наблюдаю его полет. Выдыхаю. Возвращаю внимание Дэну:

— Завтра утром жду тебя в офисе. Нам есть о чем потолковать.

8.1

Трэй

Начальник службы моей безопасности сереет и приосанивается. Кивает. Знает, что накосячил. Хотя, наверное, просто расслабился. На протяжении последних трех лет он успешно перехватывал все атаки и, похоже, забыл, что враги могут эволюционировать. Ладно, завтра он получит заслуженный втык и проведет работу над ошибками.

Прощаюсь с бойцами и в сопровождении Дика спускаюсь к машине. Внедорожник уже заведен, Том ожидает нас. Садясь назад, велю ему ехать в поместье.

Омега всем телом вжимается в дверь, когда я оказываюсь в салоне. Дрожит, не поднимает глаз, сосредоточенно рассматривая колено в разрезе платья. В воздухе витает запах подавленности и тоски. А еще страха. Ощущается очень явно, напоминает лечебную ромашку — терпкий и травянистый. Становится немного совестно — я был в ярости из-за киллера, а досталось прежде всего ей. Надо бы разрядить обстановку.

— Как ты читаешь мысли? — спрашиваю вслух, давая понять, что моих телохранителей можно не стесняться. — В каком виде получаешь информацию?

Омега поднимает на меня недоверчивый взгляд. Косится на ребят и, заметив мой кивок, отвечает:

— Я вижу образы. Иногда очень четкие, как сейчас у Тома, — снова смотрит на него. — Он тоскует по семье. А иногда смутные, — краснеет.

Дик напрягается. Омега, похоже, не хочет говорить, что прочитала в его голове.

— И что же там у Дика? — спрашиваю с нажимом, не давая права увильнуть.

Девчонка мнется, отворачивается. Я уже предполагаю, о чем может думать Дик. — он заглядывается на нее. Но я хочу, чтобы она ответила сама!

— Так что, Шона? — добавляю металла в голосе.

Она вскидывает на меня отчаянный взгляд. Запах ромашки, кажется, вытесняет все прочие ароматы в машине.

— Я... мистер Холт, — тихо пищит и опускает глаза.

Внутри вскипает обжигающий гнев, хотя я так и думал.

Телохранитель, бледный и встревоженный, оборачивается и уже открывает рот, чтобы объясниться, как девчонка договаривает:

— Дик вспоминает, как я беседовала с убийцей. Правда, Дик?

Последние слова звучат твердо. Похоже, она рада поставить его на место.

— Если будет думать про тебя пошлости, скажи мне, — говорю ей, а сам смотрю в круглые глаза Дика.

Он кивает. Разумеется. Знает, что я запросто разжалую его, и мыть ему туалеты в ресторане ближайшие пару лет.

До поместья доезжаем через четверть часа, я отправляю девчонку спать. Приказываю Тому проводить и запереть ее. Думаю, она мечтает сбежать, как только представится возможность. Ей слишком страшно, и она не верит, что я к ней вообще когда-нибудь потеплею. Тем более, что я не собирался быстро приближать ее к себе. Без сомнения, я бы хотел присвоить ее, но не сейчас. Когда она будет готова. Когда сама того захочет. Усмехаюсь, вспоминая ее сжатые кулачки и срывающийся рык, что она будет драться. Нет, девочка должна сама захотеть стать моей омегой, и тогда я подумаю о том, чтобы принять ее.

***

Ночь проходит отвратительно. Просыпаюсь на час раньше будильника. Спускаю ноги с кровати, влезаю в тапочки, иду в душ. Черт. Вчерашние известия меня очень взбудоражили. Я уже и не помню, когда над штатом нависала угроза войны. Теперь враг грозит непосредственно мне и моему клану.

Душ освежает только тело. Мысли так и остаются мрачными. Из зеркала в ванной на меня смотрит усталый белый волк. Мало сна — под глазами сероватые круги. Щетина отросла, надо бриться. Некстати вспоминается черная омега. Не хочу показываться ей в таком виде. Беру в руки электрическую бритву и принимаюсь приводить себя в порядок.

Нечего терять время. Раз проснулся в такую рань, приеду в штаб пораньше, разберусь с набежавшими за несколько дней административными делами. К тому же, сегодня офисное крещение у моей новой помощницы. От этой мысли настроение кое-как ползет вверх.

Захожу в гардеробную выбрать одежду на сегодня. По расписанию сегодня вечером пара встреч с представителями подопечных мне кланов. Как всегда. На утро ничего не запланировано. Значит, можно выбрать что-то попроще. Тонкий угольный свитер с треугольным вырезом на голое тело, и черные костюмные брюки. Демократично и неофициально.

Если бы не подскочил в такую рань, отправил бы Тома будить омегу. Направляюсь к ней в спальню. Отпираю дверь, вхожу и замираю, ощущая, как внутри зреет тяжелый ком гнева. Девчонка спит в джинсах и майке прямо поверх покрывала. Даже не стала расстилать постель. Признаться, я надеялся, что она хотя бы изобразит, что чувствует себя здесь, как дома. Черт.

Захлопываю дверь. Омега спит слишком крепко — даже не морщится от громкого хлопка! Направляюсь в смежную ванную. Набрав там стакан холодной воды, возвращаюсь и выплескиваю все омеге на лицо. Боги, это надо видеть! Она с визгом подпрыгивает всем телом, втыкает в меня ошарашенный взгляд и инстинктивно отползает к краю кровати. Падает с него, точно как вчера у меня в спальне, но встает на этот раз медленно. В глазах светится концентрированная злость.

— Доброе утро, мистер Холт, — выплевывает язвительно, вытирая лицо руками. — Вас мама в детстве не учила вежливости?

Что?! Эта девка позволяет себе хамить? Мне?! Стакан с глухим звуком падает на пол и катится по мягкому ковру, а я в два прыжка через кровать оказываюсь напротив девчонки и за шею прижимаю ее к окну. Глажу большим пальцем бархатную впадинку над ключицами, сверля свирепым взглядом. Сейчас в омеге гнева, остро пахнущего кофе с щепоткой перца, гораздо больше, чем страха.

— Меня учил папа, — цежу сквозь зубы, чуть сдавливая тонкую шею. — И научил тому, что моя стая подчиняется, а если нет, это не моя стая. — Подпираю большим пальцем ее нижнюю челюсть, заставляя выгнуть шею. — А ты в моей стае?

Слегка кивает. Ромашковый аромат вытесняет кофейный. Во взгляде читаю обреченность.

— То-то же, — бросаю рокотливо и убираю руку. — Сейчас умойся и спускайся на второй этаж. Пора на работу.

Обхожу кровать и иду к двери. В спину вдруг долетает: