Невский комплекс

Глава 1: Первая встреча.

Сырость осеннего Санкт-Петербурга просачивалась даже сквозь самое плотное шерстяное пальто. Этот холод пробирал до костей, словно настойчиво шептал о приближении зимы. Вера торопливо шла вдоль гранитной набережной Невы. Она натянула повыше объёмный шарф, и его колючая шерсть привычно прижалась к щеке.

Город был окрашен в серые тона, будто снимок сделанный на старинный фотоаппарат: свинцовое небо сливалось с тёмной водой, а величественные фасады зданий на противоположном берегу расплывались в вечернем тумане. Маслянистое сияние окон проезжающих машин сливалось в золотые полосы на мокром асфальте.

Верины туфли промокли насквозь. Она задержалась в студии, погрузившись в изнурительное, безупречное повторение плие и тенду. В студии собственное тело растворялось в музыке. В реальном мире собственное тело казалось обузой. Туманную тишину набережной разрывал торопливый стук каблуков. Она почувствовала на себе чей-то взгляд ещё до того, как услышала голоса.

— Эй, красавица! Постой! Куда так спешишь?

Из-под арки моста вышла группа из трёх молодых людей. Они были примерно её возраста, одетые в одежду дорогих брендов. Их внешний вид кричал во всю – дети влиятельных людей. Она знавала такой тип, пусть даже лица были незнакомы. Лидер, блондин с резкими, красивыми чертами лица, искажёнными самодовольной ухмылкой, встал у неё на пути. От него пахло безвкусным парфюмом и алкоголем.

Кровь Веры заледенела. Горло сжалось. Она попыталась обойти его, пробормотав: «Извините», но он повторил её движение.

— Куда торопишься? Мы же просто хотим по общаться. — Его друзья рассредоточились, образовав просторный, но непреодолимый полукруг у каменного парапета. За их спинами простиралась широкая тёмная река. — Такой красивой девушке не стоит гулять одной. Это опасно.

Ирония была настолько острой, что вызывала тошноту. «Вы и есть опасность», — кричала мысль в голове, но голос застрял в груди, как пойманная птица, бессильно трепещущая в клетке. Это был тот самый страх, о котором только не давно услышала на лекции. Реакция «бей или беги», ставшая ужасающе реальной. Тело предавало её, сковывая движения.

— Оставьте меня в покое, — удалось выдавить ей, и слова прозвучали едва слышным шёпотом.

Вере казалось, что все это происходит не с ней. Она будто парит над этим миром. Смотрит дешевый кинофильм.

Блондин рассмеялся, протягивая руку к её руке:

— Не будь врединой. Мы проводим тебя.

Именно в этот момент от глубокого мрака под мостом отделилась другая тень.

— Она сказала, оставьте её в покое.

Голос был низким, спокойным, но в нём чувствовался неоспоримый вес, словно камень, сорвавшийся с горной вершины. Все головы повернулись. Мужчина был высоким и широкоплечим, его силуэт впечатляюще выделялся на туманном фоне. На нём была тёмная, поношенная куртка, через плечо была перекинута спортивная сумка. От него веяло основательностью, как будто он был частью самого фундамента города.

Блондин усмехнулся, выпятив грудь:
— Не твоё дело, спортсмен. Тебя это не касается.

Высокий мужчина вышел на тусклый свет. Он не сжимал кулаки и не принимал боевую стойку. На самом деле его руки оставались расслабленно опущенными по бокам. Он просто смотрел на группу, его взгляд медленно перемещался от одного лица к другому, оценивая. Его тёмные, непроницаемые глаза наконец остановились на лидере.

— Теперь касается, — спокойно произнёс он. — Вы загораживаете путь. — Он не угрожал им; он просто констатировал факт. Его спокойствие резко контрастировало с их нервной агрессией. Это действовало на нервы. — Машина ППС проедет здесь примерно через пять минут. Уверен, им будет интересно узнать, почему вы домогаетесь студентки.

Между тремя товарищами промелькнуло безмолвное общение. Их бравада дрогнула под невозмутимой уверенностью незнакомца. Лидер бросил презренный взгляд на Веру:
— Ладно. Не стоит хлопот. Пошли.

Они удалились. Их приглушённый смешок поглотил туман.

Внезапно на набережной снова стало пугающе тихо. Вера стояла, дрожа; адреналин разливался по организму, делая колени слабыми. Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь.

Он не подошёл к ней сразу. Он дал ей пространство, повернувшись, чтобы проследить, как другие мужчины исчезают из виду, прежде чем его взгляд вернулся к ней. Выражение его лица было непроницаемым — не жалостливым, не героическим. Просто… присутствующим.

— С вами всё в порядке? — спросил он. Теперь его голос звучал мягче, командные нотки исчезли.

Вера смогла лишь кивнуть, не в силах вымолвить ни слова. Она сосредоточилась на грубой текстуре гранита под кончиками пальцев, чтобы удержаться.

— Трамвайная остановка прямо впереди, — сказал он, неопределённо махнув рукой в сторону тумана. — Я провожу вас.

Она наконец обрела голос, хрупкий и слабый:
— Не нужно. Я… я в порядке.

Он пошёл рядом с ней, сохраняя осторожную дистанцию:
— Мне по пути.

Он соврал. Направление, которое незнакомец указал, было противоположным тому, куда он направлялся. Но в тот момент ложь была проявлением доброты. Они шли молча; единственными звуками были отдалённый гул города и ритмичный, уверенный звук его шагов рядом с её торопливыми, лёгкими. Он не пытался завязать разговор. Он был просто щитом, тихим, надёжным присутствием между ней и гнетущей серой громадой города.

На трамвайной остановке, под резким электрическим светом, она наконец осмелилась как следует рассмотреть его. У него было сильное, спокойное лицо с едва заметным шрамом над бровью. Он выглядел усталым.

Трамвай подъехал с грохотом и визгом тормозов. Двери с шипением открылись.

— Спасибо, — прошептала Вера, входя внутрь.

Он просто кивнул:
— Доберетесь домой в безопасности.

Когда трамвай тронулся, она наблюдала за его фигурой через запотевшее окно. Он постоял немного, одинокий силуэт на фоне огромной тёмной реки, прежде чем повернуться и пойти обратно, тем же путём, которым они пришли. Один. Она опустилась на сиденье; тепло трамвая казалось чужим. Запах дождя и чего-то чистого, похожего на мыло, витал в воздухе вокруг неё. Впервые за этот вечер она сделала глубокий и полный вдох. Страх всё ещё был там, холодным узлом в желудке, но поверх него появилось что-то новое, что-то сбивающее с толку: проблеск глубокого, тревожного чувства.

Глава 2. Ближе, чем ты думаешь.

Главный лекционный зал факультета психологии пропитался запахом старых книг, меловой пыли и едва уловимым запахом отсыревших пальто. Слабый и рассеянный утренний свет с трудом пробивался сквозь высокие грязные окна, освещая танцующие в воздухе пылинки.

Вера сидела на своём обычном месте. В трёх рядах от задней стены. У прохода. Выбор пал на место из-за возможности быстрого побега. Она тщательно приводила в порядок конспекты предыдущей лекции, и шуршащий звук ручки о бумагу был для неё симфонией контроля.

Воспоминание о прошлой ночи саднило, словно обнажённый нерв. Она не спала несколько часов, снова и снова прокручивая в голове сцену на набережной: ухмыляющиеся лица, давящий страх, а потом…Он. Этот молчаливый, невозмутимый человек, чьё вмешательство было настолько спокойным, что казалось скорее природным явлением, чем спасением. Вера придумала о нём дюжину историй. Ночной рабочий, военный, приведение. Всё, чтобы отнести его к категории разовой аномалии, незнакомца, которого она больше никогда не увидит.

Зал начал наполняться звуками студенческой жизни. Вера опустила голову, сосредоточившись на ровных строчках своего почерка. Затем свет изменился, проход заслонила чья-то фигура. Она подняла взгляд, и сердце вдруг болезненно ёкнуло в груди.

Это был он.

В ровном освещении лекционного зала он выглядел иначе. Менее похожим на персонажа нуарного фильма и более… реальным. На нём был простой тёмно-зелёный свитер, подчёркивающий ширину плеч. Волосы всё ещё были влажными после душа. В руках он держал потрёпанную тетрадь, а не спортивную сумку. Его глаза. Те же тёмные и наблюдательные глаза. Они обшарили ряды в поисках свободного места. Скользнули по ней, потом вернулись. В его взгляде промелькнуло узнавание, настолько лёгкое, что она могла его вообразить. Ни улыбки, ни кивка. Лишь секунда молчаливого признания, прежде чем он прошёл дальше и сел несколькими рядами впереди и левее.

Тщательно выстроенная самообладание Веры рассыпалось. Ручка скользнула в внезапно похолодевших пальцах. «Он студент. Здесь». Совпадение было слишком огромным. Слишком тревожным. Комфортная дистанция, которую она установила между прошлой ночью и этим утром, рухнула. Он был здесь, в её мире, живым напоминанием о её уязвимости.

Профессор Орлова, строгая женщина с острым умом и собранными в пучок волосами, призвала аудиторию к порядку. Тема лекции была «Посттравматическое стрессовое расстройство и нарушения привязанности». Обычно Вера находила утешение в клиническом языке, который превращал хаос в понятные теории. Но сегодня слова, казалось, издевательски эхом отражались от стен зала.

«…индивид может испытывать повышенную бдительность, усиленную реакцию испуга и стойкое избегание стимулов, связанных с травмирующим событием…»

Повышенная бдительность. Её взгляд невольно притягивался к его затылку. Она отмечала, как слегка завиваются волосы у шеи, как спокойно и неподвижно он сидит. Он внимательно слушал, время от времени делая заметки.

«…и важнейшим аспектом выздоровления, — продолжала профессор Орлова, — является создание чувства безопасности, часто через надёжные, не угрожающие отношения…»

Вера отвернулась, чувствуя, как горит лицо. Это было абсурдно. Она просто надумывала. Он был просто студентом. Крупным, молчаливым студентом, который случайно оказался в нужном месте в неподходящее время.

Лекция тянулась. Она пыталась делать заметки, но почерк становился всё более неряшливым. Когда профессор Орлова объявила главный проект семестра — совместную исследовательскую работу и презентацию по конкретному случаю, связанному с травмой, — по аудитории прокатился стон.

«Пары уже распределены, — сказала Орлова, поправляя очки. — Посмотрите список на двери, когда будете уходить. Обменов не будет».

Окончание лекции промелькнуло как в тумане. Студенты устремились к двери, толпясь у вывешенного списка. Вера держалась позади, чувствуя, как в желудке завязывается узел страха. Она подождала, пока толпа поредеет, прежде чем подойти. Её взгляд скользил по алфавитному списку. Маслова, Вера. Её глаза переместились к имени рядом с её собственным.

Воронин, Роман.

Мир словно накренился. Звуки коридора - смех, болтовня, скрип стульев - слились в глухой рокот. Она почувствовала чьё-то присутствие рядом и даже не нужно было оборачиваться. Она знала, что это он. Он смотрел на то же место в списке.

Долгое время никто не двигался и не говорил. Воздух между ними был густым от невысказанных слов. Воспоминание о тумане, страхе, молчаливой прогулке. Профессиональный контекст задания резко контрастировал с интимностью их первой встречи.

Наконец он слегка повернул голову в её сторону. Его голос был таким же низким и спокойным, как на набережной, но теперь в нём не было никакой спешки, остался лишь ровный, нейтральный тон.

— Нам нужно встретиться, чтобы обсудить проект, — произнёс он. Это было утверждение, а не вопрос.

Вера смогла лишь коротко кивнуть, не отрывая взгляда от напечатанных имён, словно они могли перестроиться.

— В библиотеке, — произнесла она едва слышно. — Третий этаж. Завтра после последней лекции?

— Хорошо, — ответил он.

С этими словами он развернулся и ушёл, слившись с потоком студентов, покидающих зал. Вера застыла на месте, запах дождя и мыла от него каким-то образом ярко отпечатался в стерильном воздухе университетского коридора. Детективная работа закончилась, не успев начаться. Объект её испуганного любопытства теперь стал её академическим партнёром. Стены, которые она так тщательно возводила, только что получили очень большую и очень глубокую трещину.