Незнакомка для оборотня, или Смотри, кого кусаешь

Глава 1. Новое начало

– Слышишь? – спросила я у маленьких тёплых комочков, свернувшихся около груди. – Тишина.

Над норой, впервые с той памятной ночи, было тихо. Не шумел меж ветвей ветер, не шелестела по снежному насту ледяная колючая позёмка. Буран прекратился.

В наступившей тишине я отлично различала дыхание постовых – Литто выставил их вокруг норы для нашей охраны.

Раздался шум приближающихся шагов. Постовые не отреагировали, но я и сама поняла, кто идёт: Уула и Литто.

Через несколько мгновений старая волчица пробралась в нору. Она тяжело дышала и выглядела сильно уставшей. Уула принесла мне травы и корешки. Они поддерживали во мне силы и помогали появлению молоко. И щенки были сыты, и я не испытывала истощения.

– Бабушка Уула, ну зачем ты ходишь ко мне каждый день? Тебе нужно больше отдыхать, – мягко пожурила я знахарку. – Ты ведь знаешь, что любая волчица тебе поможет и передаст лечебные травы и отвары.

Уула хрипло засмеялась и покачала седой головой.

– Ох, милая, – ответила она. – Вы все пытаетесь запереть меня дома, но я не сдамся. Старушка Уула ещё побегает по полям. Понянчит твоих малышат.

Я улыбнулась. Спорить с Уулой никто не рисковал. Она была бабушкой для всех волков Стаи. Я дотронулась до неё носом, выражая благодарность, и тут же почувствовала, как мягкие комочки у груди зашевелились. Это было щекотно, и я улыбнулась.

– Ну что за непоседы! Вы же только что уснули.

– Хороший аппетит – хороший рост! Пусть кушают, пусть растут, – сказала Уула. Она лапой отпихнула от меня щенков и проследила, как они упорно ползут обратно, недовольно урча и сопя. – Крепыши! Совсем скоро глаза откроют. Вот тогда ты узнаешь, что такое непоседы.

С улыбкой я наблюдала за щенками. Двое одинаковых бурых карапуза первыми добрались до мохнатого тёплого живота, сладко пахнущего молоком. Всегда вместе и похожи друг на друга, как две капли воды. Только у одного маленькое белое пятнышко на левом ухе, а у другого – на правом. За ними, сопя и порыкивая в меру своих щенячьих способностей, полз серый волчонок поменьше. Чем-то он напоминал мне Литто. Может, своей извечной суетливостью, а может дело было в цвете шерсти: его отец тоже был чисто серой масти. Последним, запутавшись в тонких лапках и жалобно пища, полз абсолютно белый щенок. Он так и не добрался обратно, и я придвинула его к себе лапой.

– Не смотри на меня так, – сказала я Ууле, не поднимая взгляда. – Она ещё просто очень мала. Она освоится.

– Последний щенок часто бывает слаб, – сказала Уула. – И очень часто погибает.

– И поэтому ты хотела бы предложить мне избавиться от неё сразу?

Я вопросительно приподняла бровь, чувствуя, как на холке дыбом встаёт шерсть. Уула фыркнула.

– И не собиралась. Это слишком старая традиция. К тому же, – Уула прищурилась и окинула меня придирчивым взглядом, – вряд ли ты способна хоть на какое-то соблюдение традиций.

Настала моя очередь фыркнуть и возвести взгляд к потолку.

– Ну-у, я всё же вышла замуж за вожака Стаи. И успела сделать это до рождения детей.

– Скажи мне, что ты не хотела этого сама? – смеясь спросила Уула.

Мой хвост, забивший по земле, ответил за меня. Я покосилась на этого «предателя», но только молча покачала головой.

– Чего она не хотела? – раздался со стороны входа голос Литто.

Он прополз по ходу, ведущему в нору, но остановился на пороге. Привык, что может получить как нежный тычок носом, так и оскаленными клыками в морду. Я мысленно усмехнулась: мне и сковорода не нужна, чтобы воспитывать этого волка.

– Ничего я не хотела, – ответила я, опережая Уулу, и отвернулась.

– А-а, – протянул Литто. – А я тебе покушать принёс. Думал, ты голодная.

В животе заурчало. Я осмотрела Литто, но у него с собой ничего не было. Принюхалась. С улицы пахло вкуснейшей похлёбкой.

– Конечно же я голодная, – ответила я грустно, но безо всякого раздражения. Я рассматривала малышей, что в этот момент кушали, довольно урча и пихая меня крохотными лапками. – Но нужно будет немного подождать. Дети решили поесть.

– Они же уже ели!

Мы с Уулой одновременно метнули в Литто недовольные взгляды, и он тут же попятился назад, приговаривая:

– Всё-всё. Ухожу. Жду.

– Погода наладилась сегодня. Думаю, к вечеру можно будет забирать вас домой, – сказала Уула и засобиралась домой, но я остановила её.

– Бабушка Уула, а о Бериге слышно что-нибудь?

Вся стая берегла меня от любой беды, и оборотни караулили у норы круглосуточно, чтобы я могла спать спокойно. Но мысли о Бериге и предстоящем столкновении тревожили меня, как я их не гнала. Я допрашивала Литто о новостях с Юга, и он не скрывал от меня реального положения вещей, но и не говорил всего, я это чувствовала.

На мою удачу, с момента, когда я родила, и до сегодняшнего дня бушевал такой сильный буран, какого и старожилы не припомнят. В такую погоду даже северяне старались не отходить далеко от посёлка. Я то и дело слышала, как постовые перекликаются только для того, чтобы не потеряться в снежной буре. Со временем регулярный вой на поверхности стал меня только успокаивать. Постовые на месте, а это значит, что всё хорошо.

Глава 2. Тайны нашего прошлого

Сон никак не шёл. Я засыпала, но потом вновь открывала глаза, не понимая, был ли сон вообще.

После последнего кормления щенки крепко уснули. Несмотря на то, что волки – ночные звери, щенки привыкли долго спать ночью. Сказывалось то, что они обитали в семействе оборотней, а мы всеми делами занимались днём. Я осторожно, чтобы не потревожить их сон, встала. В доме везде было тихо. Дом вожака Стаи был пуст. Это днём здесь можно встретить кого угодно. И детишек, играющих в прятки, и оборотня, зашедшего к вожаку за советом.

Оглянулась на спящих крох. Щенки сбились в кучу, хоть в спальне и тепло. Просто привыкли, и так им было спокойнее. Рядом спал Литто. Так было спокойнее мне: щенки в полной безопасности, муж защитит их от любой беды.

Я вышла на кухню. Может, стакан воды поможет мне уснуть? Кувшин с водой стоял около окна, и я, оказавшись вблизи него, невольно выглянула на улицу.

Над посёлком нависла тьма. Низкие тучи плыли к нам со стороны заснеженной пустоши. Того и гляди, снова засыплет хлопьями снег и начнётся метель. Как же это напоминало ту угрозу, что несло наступление войска Берига. Близко и неотвратимо.

Северяне не готовились к войне. Все они воины – до единого. К тому же, как я поняла со слов Литто, старейшина Норрог уверял, что до этого не дойдёт. Это было как-то связано со старыми законами и честью вожака.

Мне казалось, что меня обманывают: берегут и не хотят говорить всего. Но в то, что Бериг будет соблюдать законы Клана я не верила ни капли. Он убил своего отца и попытался убить старейшину, который мог помешать ему занять трон. Как какие-то законы смогут его остановить?

Ветер завыл в переулках и громко захлопал стягами на крыше – знаками вожака и Клана. Я потянулась к окну, чтобы закрыть его. Не хватало ещё, чтобы рама начала хлопать и разбудила щенков.

Внизу, у входа в дом горели факелы. Их огонь бешено танцевал под порывами ветра, и я вздрогнула, когда в этом прерывистом свете всего на миг мне показался знакомый силуэт. Я всмотрелась во тьму. Внутреннее ощущение тревоги переросло в дикий страх, и я сама не поняла как, но внезапно стала видеть ночным зрением волка не обернувшись им.

В тени у крыльца стоял Норт. Заметив мой взгляд, он развернулся и пошёл прочь. Но не ушёл сразу. Остановился перед углом соседнего дома, обернулся и, увидев, что я всё ещё смотрю, сделал шаг и скрылся за поворотом.

Норт звал пойти за ним.

Я обернулась и пригляделась к темноте в спальне. Щенки спали рядом с Литто. Им ничего не грозило.

Наспех собравшись, я накинула поверх ночной рубашки тёплую меховую шубку и вышла, плотно притворив дверь. Ведёт ли меня Норт в сторону ото всех, чтобы поговорить, или заманивает в ловушку – мне было всё равно. Я могла отомстить за отца, и понимание этого перевешивало всё остальное.

* * *

Когда я открыла дверь на улицу, резкий порыв ветра чуть не вырвал её из моих рук. Пришлось сделать шаг вперёд, чтобы удержаться на ногах. Ветер тут же пробрался под шубку, выхолаживая тело, и разметал волосы на голове. Прикрыв дверь в дом, я мельком огляделась и чуть ли не бегом спустилась по ступенькам крыльца. Норт не должен был далеко уйти.

В том месте, где он стоял, следов уже не было. Метель замела. Но чуть дальше, между домами, где ветер ослабевал, я увидела их чёткую цепочку. Снег заметал их, и они были похожи на ямки, но ошибиться я не могла. Норт прошёл здесь.

Он не петлял и не путал следы. Шёл прямо на окраину посёлка. Здесь было темнее и горело меньше факелов. Мне приходилось больше полагаться на звериное зрение и чутьё. Но вот посёлок закончился. Я оказалась перед большим открытым пространством, по другую сторону которого мрачными громадами возвышались над сугробами склады.

Я остановилась. Всмотрелась и прислушалась, пытаясь понять, чего мне ждать? Кругом завывала метель да шумел ветер. Ни единого живого звука. Я снова присмотрелась к складам. Следов, ведущих к ним, не было, но мне не нужно было гадать, в каком находился Норт: над дверью одного из складов, как персональное приглашение, горел факел.

Я усмехнулась. От красных дорожек и фанфар до факела над обшарпанной дверью склада. Куда ещё заведёт меня судьба?

Пытаясь защититься от пронизывающего ветра, я закуталась в шубку плотнее, быстро пересекла открытое пространство и остановилась перед деревянной дверью. Отворила её и, стараясь ступать как можно тише, вошла.

Внутри было теплее, чем на улице, склад был полон звериных шкур. Они лежали в тюках и расстеленные на полу, свисали с балок под потолком и покрывали стены.

– Выбрал самый удобный вариант из всех мне доступных, – произнёс до боли знакомый мужской голос. – Не хотел, чтобы тебе было неуютно.

На одном из тюков, рядом с фонарём, от которого исходил слабый свет, сидел Норт. Он ждал меня, но я не торопилась подходить ближе. Ждала подвоха. Ещё никто из моих врагов не предавал этих ожиданий: от них всегда можно было заполучить только предательство.

– Ты здесь один? – спросила я.

– Нам незачем посторонние, – ответил он тихо. – Ты же понимаешь.

Я кивнула. Не смогла ответить вслух: горло внезапно сковал болезненный ком. Точно такой же, который я выплакала после смерти отца. Ком горечи и невозвратимой потери.