Ни слова о любви

Глава 1

Конец ноября 1970 года.

В общеобразовательной школе города Каминска, расположенного в двухстах километрах от Перми, второклассники с учительницей музыки готовились к новогоднему празднику: разучивали стихи, танцы, читали по ролям сказку Пушкина о «Семи богатырях».

К шести вечера репетиция подошла к концу, детей разобрали родители и бабушки с дедушками. Анна привела в порядок актовый зал, бережно прикрыла крышку новенького пианино…

Раздался стук в дверь.

— Заходите! Открыто! — звонко отозвалась девушка.

Вошел высокий статный мужчина в военной форме. Оглядел просторный зал, задержал взгляд на пианино. Учтиво поздоровался с юной учительницей и представился Анатолием Павловичем Градовым, отцом Анастасии Градовой, ученицы второго класса «А». Анна украдкой пыталась разглядеть погоны, чтобы понять, кто же он: капитан или майор. Девушка с детства благоговела перед военными, интересовалась воинскими званиями, а покойный дядя, заменивший ей отца, охотно посвящал племянницу во все тонкости.

«Четыре звездочки. Капитан, значит», — вспомнила Анна и тоже представилась.

Мужчина в упор разглядывал девушку и, казалось, раздумывал, уйти ему или остаться…

Наконец Градов обошел пианино и уселся за столик, во время выступлений служивший атрибутом для декораций. Положил руки на столешницу и сцепил пальцы в замок.

— Мне необходимо с вами поговорить, Анна Михайловна! — насупив темные брови, начал капитан. — Очень надеюсь, что вы поймете меня правильно…

— Слушаю вас, Анатолий Павлович, — вежливо сказала учительница, слегка оторопев от его сухого тона. Она придержала юбку и опустилась на стул у пианино.

Мужчина некоторое время молчал, собираясь с мыслями.

— Речь пойдет о моей дочери… Дело в том, что… как вы, разумеется, знаете, у нее имеются некоторые проблемы со здоровьем. В связи с этим у Насти часто возникают неприятности в школе. — Градов замешкался, умолк. Снова внимательно посмотрел на девушку: в ее лучистом взоре читалось неподдельное сочувствие. — Поймите… Моя дочь чувствует себя ущербной. Плачет каждый день из-за того, что одноклассники ее дразнят, не хотят дружить. Да и учителя… относятся к ней не лучшим образом.

Анна была потрясена. Конечно же, она замечала, что Настя не вполне здорова: ходит, прихрамывая на правую ногу, пишет медленно и неразборчиво, говорит не всегда внятно. Но девочка красива и одарена от природы: сообразительна, имеет прекрасный музыкальный слух и хорошую память.

— Я не совсем понимаю, — проговорила Анна, сжав ладонями виски. Тяжело вздохнула и выпрямилась. — Мне и в голову не могло прийти, что… что всё так сложно! Это же… просто дико!

— Совершенно солидарен с вами, — подхватил Градов. — Вы знаете, несколько лет назад мне довелось лежать в госпитале. Сколько там раненых! Без рук, без ног… Хромых, контуженных. И что же теперь? Разве они не люди? Не заслуживают элементарного уважения, теплого отношения?..

Он внезапно умолк.

«Что это на меня сейчас нашло? — с недоумением подумал капитан. — Обычно я скрытен. Скуп на слова. А она такая… располагающая к себе… Эх, наболтал я лишнего!..»

— Согласна с вами, Анатолий Павлович…

Анна скользнула взглядом по его волевому лицу и заметила длинный шрам, тянувшийся от скулы к подбородку. Серьезное, видимо, было ранение.

— Я-то ко многому привычен, Анна Михайловна, — грустно усмехнулся Градов. — Но не могу спокойно смотреть, как страдает моя дочь. Это выше моих сил! Я понимаю: на первый взгляд кажется, что это все незначительные мелочи… Однако…

— Это не мелочи! — горячо возразила учительница. — Могу ли я чем-то помочь Насте, Анатолий Павлович?

— Думаю, что да, — задумчиво проговорил капитан. — Вы ведь преподаете музыку, проводите музыкальные вечера, готовите детей к праздникам. Поэтому я и решился обратиться к вам. Через месяц по традиции состоится новогодний праздник. А Настя никогда не выступала. В первом классе, если вы помните, ее отстранили от выступления. Во втором, на празднике осени, вышла совсем уж неприятная история…

— К-какая?

Анна подалась вперед и не сводила с капитана пламенного взора. А его тронула ее обеспокоенность, ее искренность. Он смущенно потер переносицу.

— Э-э-э, не хотелось бы вдаваться в подробности, указывать пальцем, искать виноватых… Но если коротко: Настя разучивала танец, как и ее одноклассники, очень старалась и достигла определенных успехов, однако выступить ей так и не позволили. Меня не было на прошлых праздниках, так вышло... Но я обо всём знаю.

— Вот как! Не выступила... Понятно… В этом есть и моя вина! Не досмотрела я, не заметила… Не подумала… Простите меня, Анатолий Павлович. Но я исправлюсь!

Последнее слово было произнесено громко, отчаянно, и Градова даже позабавил немного ее порыв.

«Такая юная… Непосредственная! Искренняя! Чудо какое-то, а не учительница…»

— Спасибо, Анна Михайловна… Я прошу вас: попробуйте подобрать для Насти хоть какую-то роль. Пусть даже самую мизерную. Это повысит ее самооценку. Она очень… э-э-э, как бы это сказать, вдумчивая девочка, для нее ничто не проходит бесследно. И развита не по годам, очень чувствительная, ранимая. И скрытная! Я долгое время не мог понять, что происходит, почему она по ночам плачет… Думал, по маме скучает. Еле уговорил ее довериться мне.

Анна опустила взгляд на загрубелые руки капитана, заметила массивное золотое кольцо, блестевшее на безымянном пальце.

— Я понимаю вас, Анатолий Павлович. У вас очень красивая дочь. И судя по вашим словам, она сильная натура. Кроме того, насколько мне известно, Настя — весьма прилежная ученица. Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Поговорю с классным руководителем второго «А», и мы подберем для Насти роль.

Анна не лукавила. Анастасия Градова и вправду казалась ей самым красивым ребенком в классе. Несмотря на заболевание.

«В папу пошла. Те же выразительные серые глаза, темные волосы, те же губы».

Глава 2

В выходной они встретились случайно возле магазина. Вероятно, они сталкивались и раньше, но не знали друг друга. Вышли вместе, нагруженные продуктами. У Градова была полная сумка. Он перебросил ее через плечо.

— Уже поздно. Темно. Я провожу вас. — Капитан протянул руку. — Будьте добры вашу ношу! Доставлю до дома в целости и сохранности. И вас, и сумку. Уверяю…

— Не стоит, Анатолий Павлович! Сумка моя совсем легкая. И до дома недалеко.

— Позвольте мне решать! Пойдемте! — скомандовал Градов и забрал у Анны авоську.

Они неспешно шли по бульвару. Ярко горели фонари. Светила полная луна. Было безветренно, тихо. С неба сыпал легкий снежок. Деревья, покрытые серебристым инеем, казались хрустальными. Тонкий ледок хрустел под ногами.

— Вы же лечиться хотели, дома посидеть, — вспомнил вдруг Анатолий Павлович.

— Я и лечусь… Но продукты кончились, и вот…

— Позвольте спросить, сколько вам лет, Анна Михайловна?

— Двадцать один.

— Мне бы ваши годы, — вздохнув, улыбнулся Градов.

— Отчего вы так говорите? — нахмурилась Анна. — Жалеете о выборе профессии?

— Ни в коем случае! Военная служба — дело всей моей жизни. Просто… Хорошо быть молодым, беспечным… Когда и родители молоды… А вы с родителями живете?

— С тетей живу, сестрой матери. Мама умерла, когда мне было семь. Папа — еще раньше, я его никогда не видела. Только на фотокарточке… А у вас… как… что с родителями?

— Мама с нами живет. Помогает по хозяйству и с Настей. А у отца моего давно другая семья.

***

Еще через пару дней они столкнулись в школьном коридоре. Обычно за Настей приходила бабушка. Но как потом выяснилось, бабушка приболела, и Анатолию Павловичу пришлось отпроситься с завода, чтобы забрать дочь из школы.

— У вас все хорошо, Анна Михайловна? Как успехи? — деловито спросил капитан после обмена приветствиями.

— О нашем с вами уговоре я помню, Анатолий Павлович… Репетиций еще не было, да и классная сейчас на больничном. Так что пока всё без изменений. По музыке у Насти всё отлично. А по остальным предметам… Быть может, вы хотите посмотреть классный журнал? Тогда я провожу вас в учительскую, и мы спросим разрешения у завуча. Все родители так делают…

Анна снова оробела в его присутствии и, стараясь скрыть замешательство, говорила быстро и длинно.

— Нет-нет, не стоит беспокоиться! Спасибо! Об оценках дочери я уведомлен… Я о вас спрашивал, Анна Михайловна… Всё ли хорошо? Быть может, помощь нужна. Вы только скажите.

— Благодарю вас, Анатолий Павлович... Помощь не требуется.

Их слова эхом разносились по коридору.

— Как это, как это не требуется? — раздался сзади голос завуча. — Мы от помощи родителей не отказываемся! Тем более там, где нужна мужская сила! Сможете трос для занавеса в актовом зале укрепить, товарищ капитан?

Анна с Анатолием переглянулись.

— Анна Михайловна, ну что ж вы словно воды в рот набрали! — возмутилась Галина Дмитриевна. — Почему не сказали капитану, что сегодня во время урока на детей едва не обрушился трос?

— Никто не пострадал? — нахмурился Градов.

— Пока не пострадал! Но если так всё оставить, всякое может случиться… Анна Михайловна, молчать — это же, в конце концов, безответственно!

— Я как раз хотела физрука попросить или трудовика, — тихо ответила девушка, потупившись.

Завуч смерила Анну неприязненным взглядом:

— Физрук на отгулах, а трудовик уже домой ушел…

— Пойдемте посмотрим, в чем там дело… Возможно, я справлюсь сам. А если нет, то завтра утром приду до начала смены, прихвачу помощников.

Градов сходил к завхозу за лестницей, запасся инструментами и управился за час. Анна в это время развлекала Настю игрой на пианино.

Девушка напоила Анатолия Павловича и Настю чаем, угостила эклерами. А после отец с дочерью провожали Анну до дома. Девочка всю дорогу оживленно болтала с учительницей, а Градов шел рядом, глубоко задумавшись.

***

Через неделю вышла с больничного Таисия Степановна. Анна, едва дождавшись большой перемены, заговорила с ней о Насте.

— Нерационально это! Непрофессионально, в конце концов! Выставлять инвалида на обозрение! А если нагрянет комиссия… Настя хромает, говорит невнятно. Вдруг забудет слова… Праздник все-таки… хочется чего-то утонченного, эстетического. А тут такое… И главное — для самой девочки какой стресс! А если с ней припадок на нервах случится? А нам отвечать!

Анна едва не топнула ногой. Ну что за ерунду несет сотрудница! И вроде старше на целых десять лет!

— Наоборот: ребенок будет счастлив, почувствует себя полноценным членом коллектива! К вам же ее отец тоже обращался…

— Анна, пойми, наконец: в школе несем ответственность за детей именно мы, и никто другой. И товарищ капитан нам не указ! За пределами школы — пожалуйста, пусть творит что душе угодно! Пусть дочь хоть в цирк отдает!

— Как хотите, Таисия Степановна! Простите, что отняла у вас время! Но имейте в виду, я поговорю с завучем!

Классная закатила глаза.

— Да как угодно! Упрямица!