Ниццские аферы

Глава 1: "Лазурный берег"

Поезд из Лиона прибыл в Ниццу точно по расписанию в восемь утра солнечного мартовского дня 1903 года. Питер Морган вышел из вагона первого класса на перрон вокзала Ницца-Виль, вдыхая удивительно чистый воздух Средиземноморья, напоенный ароматами мимозы и морской соли.

Французская Ривьера встретила детектива совершенно иной атмосферой, чем промышленный Лион. Если город ткачей дышал энергией труда и социальных конфликтов, то Ницца излучала роскошь и беззаботность международного курорта. Здесь не пахло дымом фабричных труб — воздух был пропитан запахами экзотических цветов, дорогих духов и морского бриза.

На перроне Питера встретил комиссар Анри Дюмон — элегантный мужчина лет сорока с загорелым лицом и манерами, свойственными тем, кто привык общаться с высшим обществом. Его безупречный мундир и ухоженные усы выдавали полицейского, работающего в особых условиях курортного города.

— Месье Морган, — приветствовал он детектива изысканным поклоном, — добро пожаловать на Лазурный берег! Надеюсь, путешествие прошло комфортно?

— Благодарю, комиссар. Ваша телеграмма упоминала о загадочных смертях в высшем обществе?

— К сожалению, да. За последний месяц умерли трое видных представителей международной колонии. Все обстоятельства более чем подозрительны.

Они сели в элегантную карету, запряжённую парой белых лошадей — транспорт, подобающий статусу города, где каждая деталь должна была соответствовать вкусам взыскательной публики.

Кучер направил экипаж по широкому бульвару к центру города, мимо роскошных вилл, утопающих в зелени пальм и мимоз. Март в Ницце был временем расцвета — цвели жасмин и розы, на деревьях зрели первые апельсины, а в садах благоухали фиалки и резеда.

— Расскажите об обстоятельствах этих смертей, — попросил Питер, изучая панораму города.

— Первой умерла графиня Мария де Монпелье, вдова французского дипломата, — начал комиссар. — Нашли её мёртвой в библиотеке собственной виллы три недели назад.

— А причина смерти?

— Врач определил сердечный приступ. Но я заподозрил отравление.

— А основания для подозрений?

— Графиня была молода, здорова, никогда не жаловалась на сердце. К тому же, накануне она получила анонимное письмо с угрозами.

— А содержание письма?

— "Ваши грехи настигли вас. Готовьтесь к расплате." Подписано — "Голос справедливости".

Карета катилась по знаменитой набережной англичан — Promenade des Anglais, — главной артерии светской жизни Ниццы. Слева простиралось лазурное Средиземное море, справа тянулись фасады роскошных отелей, где останавливались короли, миллионеры и знаменитости всей Европы.

— А вторая жертва? — продолжил детектив.

— Банкир Жан-Клод Ротшильд, дальний родственник знаменитой семьи, — ответил комиссар. — Умер неделю назад прямо в зале казино "Пальм-Бич".

— А обстоятельства?

— Играл в рулетку, выпил бокал шампанского и упал замертво. Снова сердечный приступ.

— А возраст?

— Сорок пять лет, крепкое здоровье, занимался гимнастикой.

— А враги?

— В банковском деле враги неизбежны. Но конкретных угроз не получал.

— А третья смерть?

— Княгиня Ольга Романова, русская эмигрантка, умерла позавчера на балу в отеле "Негреско".

— А как именно?

— Танцевала вальс с графом Шуваевым, вдруг побледнела и рухнула. Через час скончалась.

— А симптомы?

— Тошнота, конвульсии, потеря сознания. Очень похоже на отравление.

Питер поражался контрастам города. Роскошные отели и виллы соседствовали с убогими лачугами местных рыбаков, элегантные экипажи — с ослиными повозками торговцев, изысканно одетые туристы — с загорелыми крестьянами в местных костюмах.

— А что связывает жертв? — спросил детективу

— Все трое — богатые иностранцы, проводящие зимний сезон в Ницце. Все вращались в одних кругах, посещали одни мероприятия.

— А общие знакомые?

— Десятки. Высшее общество Ниццы — это замкнутый круг.

— А финансовые связи?

— Возможно. Ротшильд управлял капиталами многих аристократов.

— А наследники?

— У всех троих — сложные семейные отношения и крупные наследства.

Экипаж остановился у отеля "Вестминстер" на набережной англичан — одного из лучших заведений города, где традиционно останавливались знатные британцы.

— Здесь вы будете жить, — сказал комиссар. — Отель принадлежит английской компании, но обслуживает международную клиентуру.

— А расположение удачное?

— Идеальное для наблюдения за высшим обществом. Отсюда рукой подать до всех важных мест.

В вестибюле отеля царила атмосфера сдержанной роскоши. Мраморные колонны, персидские ковры, хрустальные люстры — всё дышало достатком и хорошим вкусом. За стойкой регистрации стоял метрдотель в безупречном фраке, готовый услужить самым взыскательным гостям.

— Месье Морган, — приветствовал его управляющий отелем месье Шарль Бонифас, — для вас приготовлен лучший номер с видом на море.

— Благодарю. А что можете рассказать о недавних трагических событиях?

— Прискорбные случаи, — вздохнул управляющий. — Княгиня Романова была нашей гостьей. Очаровательная дама, все её любили.

— А что за бал, где она умерла?

— Традиционный весенний бал в отеле "Негреско". Сливки общества, оркестр из Вены, шампанское "Дом Периньон".

— А подозрительные личности?

— В таком обществе каждый может оказаться подозрительным. Слишком много интриг, тайн и страстей.

Номер Питера находился на третьем этаже с великолепным видом на бухту ангелов. Через высокие окна открывалась панорама набережной, моря и далёких гор. Обстановка была роскошной, но не вычурной — английский комфорт в сочетании с французским изяществом.

— А местные особенности расследования? — спросил детектив у комиссара.

— Деликатность — главное требование, — ответил Дюмон. — Здесь отдыхают короли и президенты. Любой скандал может обернуться дипломатическим кризисом.

Глава 2: "Смерть на вилле"

Второй день в Ницце начался с детального осмотра виллы "Бель-Ву", где произошло первое убийство. Питер Морган понимал, что успех расследования во многом зависит от тщательного изучения места преступления и опроса всех, кто мог знать графиню де Монпелье.

Утренний средиземноморский свет заливал роскошные комнаты особняка, выявляя каждую деталь обстановки. Комиссар Дюмон привёл с собой полицейского художника, который должен был зафиксировать все улики, и судебного врача для дополнительной экспертизы.

— Начнём с прислуги, — сказал Питер, осматривая библиотеку, где нашли тело графини. — Они лучше всех знали привычки хозяйки.

Горничная Мари Дюваль, женщина лет сорока с усталым лицом и добрыми глазами, встретила гостей в холле особняка. Она служила в доме уже семь лет и была предана покойной графине.

— Мадемуазель Дюваль, — мягко обратился к ней детектив, — расскажите о последних днях графини.

— Мадам была очень встревожена, месье, — ответила горничная, вытирая слёзы платком. — Последнюю неделю плохо спала, вздрагивала от каждого шороха.

— А что её беспокоило?

— Странные письма приходили каждый день. Мадам их читала и сразу жгла в камине.

— А содержание помните?

— Не читала, месье. Но мадам после них бледнела и запиралась в кабинете.

— А посетители были?

— За неделю до смерти — никого. Мадам отказывалась принимать даже старых друзей.

— А телефонные звонки?

— Да, каждый вечер кто-то звонил. Мадам брала трубку, но собеседник молчал.

— А реакция графини?

— Нервничала очень. Велела мне не подходить к телефону.

Питер осмотрел телефонный аппарат в гостиной — новейшая модель с прямой связью с городской станцией.

— А кто ещё имел доступ в дом?

— Кухарка мадам Бернар, садовник Жюль, сторож Франсуа.

— А все местные?

— Да, месье. Работают у нас уже много лет.

— А в день смерти что происходило?

— Мадам встала поздно, позавтракала в саду, потом читала в библиотеке.

— А обед?

— Отказалась. Сказала, что аппетита нет.

— А вечером?

— Попросила лёгкий ужин — суп и фрукты. Поела мало.

— А настроение?

— Грустное. Всё время смотрела в окно, словно кого-то ждала.

— А лекарства принимала?

— Только травяной чай для сна. Доктор Фурнье прописал.

— А когда последний раз видели живой?

— Около десяти вечера. Пожелала спокойной ночи и пошла в библиотеку читать.

— А утром?

— Нашла её в кресле с книгой на коленях. Подумала, что спит.

Кухарка мадам Бернар — полная добродушная женщина лет пятидесяти — рассказала о последнем ужине графини.

— Мадам почти ничего не ела, — сокрушалась она. — Только попробовала суп и выпила травяной чай.

— А что за чай?

— Ромашка с мятой. Всегда пила перед сном.

— А кто готовил?

— Я сама, как обычно. Травы покупаю на рынке у старой Розалии.

— А в тот вечер что-то особенное было?

— Нет, месье. Всё как всегда.

— А посуду кто мыла?

— Мари помогала. Потом всё убрали на кухню.

— А остатки еды?

— Выбросили, как обычно. Мадам ела мало.

— А отравить пищу кто мог?

— Невозможно! Я сама всё готовила, сама подавала!

— А травы могли быть отравлены?

— Покупаю у Розалии уже десять лет. Честная женщина.

Садовник Жюль Мартен — мужчина лет шестидесяти с загорелым лицом и мозолистыми руками — работал в саду виллы с момента её постройки.

— Месье, — обратился к нему Питер в оранжерее, — замечали ли подозрительных людей возле дома?

— Да, месье! — оживился садовник. — Последнюю неделю кто-то рыскал по ночам в парке.

— А видели этого человека?

— Тень только. Прятался за деревьями, следил за домом.

— А приметы?

— Высокий, худой. В тёмном плаще с капюшоном.

— А сколько раз видели?

— Три или четыре раза. Всегда после полуночи.

— А сторожу сообщали?

— Франсуа дремал в будке. Старый уже, плохо слышит.

— А графине рассказывали?

— Один раз. Мадам очень испугалась, велела никому не говорить.

— А почему?

— Сказала — справится сама. Не хотела шума.

— А ещё что-то подозрительное?

— В саду кто-то рылся. Цветы помяты, земля взрыхлена под окнами библиотеки.

— А что искали?

— Не знаю. Может, тайник какой или подслушивали разговоры.

Сторож Франсуа Дюбуа — дряхлый старик лет семидесяти — мало что мог рассказать полезного.

— Я ничего не видел, месье, — хрипло говорил он. — Глухой стал, слепой. Только сидел в будке да дремал.

— А в ночь смерти графини?

— Как обычно. Ходил вокруг дома, проверял замки.

— А подозрительные звуки?

— Ничего не слышал. Ветер шумел, море плескалось.

— А люди чужие?

— Не видел никого. Да и разглядел бы?

— А графиня обращалась к вам?

— Иногда. Добрая была, жалела старика.

— А жаловалась на что-то?

— В последние дни боялась чего-то. Просила лучше стеречь дом.

Во второй половине дня Питер тщательно осмотрел библиотеку, где произошло убийство.

Комната поражала богатством и вкусом — тысячи книг в кожаных переплётах, антикварная мебель, картины старых мастеров. У камина стояло кресло, где нашли графиню.

— А поза тела была естественной? — спросил детектив у комиссара.

— Совершенно. Голова откинута на спинку, руки на подлокотниках, книга на коленях.

— А какая книга?

— Том стихов Бодлера. Раскрыт на стихотворении "Цветы зла".

— Символично. А очки?

— Лежали на столике рядом, аккуратно сложены.

— А чай?

— Чашка на столе, недопита. Остатки отправили на анализ.

— А результаты?

— Обнаружены следы ядовитого алкалоида. Очень малая концентрация.

— А откуда яд?

— Возможно, подмешали в травы для чая.

— А кто мог это сделать?

— Любой, кто имел доступ к кухне или к травам.

Глава 3: "Колония"

Третий день в Ницце начался с изучения русской эмиграции — одной из самых влиятельных и загадочных общин города. Питер Морган понимал, что смерть княгини Ольги Романовой могла быть связана с политическими интригами, которые русские эмигранты принесли с собой на Лазурный берег.

Комиссар Дюмон повёл детектива в русский квартал, расположенный между железнодорожным вокзалом и набережной. Здесь, среди узких улочек и небольших площадей, селились выходцы из России — от высшей аристократии до простых беженцев.

— Русская община в Ницце очень сложная, — объяснял комиссар, проходя мимо магазинов с кириллическими вывесками. — Здесь есть и верные царю монархисты, и радикальные революционеры.

— А сколько всего русских?

— Около пяти тысяч человек. После убийства Александра II их число резко возросло.

— А отношения между группировками?

— Враждебные. Каждая фракция считает другие предателями.

— А княгиня Романова к какой принадлежала?

— К либеральной оппозиции. Поддерживала конституционную монархию.

— А враги у неё были?

— И справа, и слева. Монархисты считали её революционеркой, радикалы — соглашательницей.

Они остановились у православной церкви Святого Николая — великолепного храма в русском стиле с золотыми куполами, построенного на средства русской аристократии.

— Здесь центр общественной жизни русской колонии, — сказал комиссар. — Все важные события происходят вокруг церкви.

Настоятель отец Александр Смирнов — высокий мужчина с окладистой бородой и проницательными глазами — встретил гостей в церковной ризнице.

— Отец Александр, — обратился к нему Питер, — что можете рассказать о княгине Романовой?

— Благочестивая женщина, — ответил священник размеренно. — Регулярно посещала службы, жертвовала на храм.

— А политические взгляды?

— Как духовное лицо не касаюсь политики. Но знаю, что княгиня желала России добра.

— А враги у неё в общине были?

— К сожалению, русские люди на чужбине часто ссорятся между собой.

— А конкретные конфликты?

— Княгиня поддерживала умеренную оппозицию. Это многих раздражало.

— А угрозы получала?

— Слышал разговоры. Кто-то считал её деятельность вредной.

— А кто именно?

— Не хочу называть имена. Но есть люди, которые видят врагов везде.

— А с кем из русских она общалась?

— С графом Шуваевым, профессором Ковалевским, госпожой Засулич.

— А это кто?

— Видные деятели оппозиции. Образованные, культурные люди.

— А революционеры?

— С радикалами княгиня не общалась. Осуждала терроризм.

Во второй половине дня они посетили графа Дмитрия Шуваева — одного из лидеров русской либеральной эмиграции, который снимал роскошную виллу в районе Симье.

Граф оказался человеком лет сорока с интеллигентным лицом и манерами европейски образованного аристократа. Его вилла была обставлена в русском стиле — иконы, самовары, портреты царей и полководцев.

— Граф, — начал Питер, — какими были ваши отношения с княгиней Романовой?

— Ольга Федоровна была замечательной женщиной, — ответил Шуваев с грустью. — Умна, образованна, предана идеалам свободы.

— А политические взгляды?

— Близкие к моим. Мы оба за конституционную монархию, против самодержавия.

— А враги у неё были?

— Множество. И в России, и здесь, среди эмигрантов.

— А конкретно кто?

— Полковник Треповский считает нас всех революционерами. Засулич и её группа — соглашательницами.

— А угрозы поступали?

— Постоянно. Анонимные письма, угрожающие телефонные звонки.

— А от кого?

— Сложно сказать. Возможно, от царской охранки, возможно — от радикалов.

— А в ночь убийства где были?

— На балу в "Негреско". Танцевал с княгиней за час до её смерти.

— А как она выглядела?

— Обычно. Может, немного нервничала, но это было привычно.

— А что ела и пила?

— Шампанское, пирожные, фрукты. Как все.

— А подозрительных людей заметили?

— На балу было много народу. Разные национальности, разные интересы.

— А русские кто присутствовал?

— Я, профессор Ковалевский, госпожа Засулич, несколько семей эмигрантов.

— А монархисты?

— Полковник Треповский тоже был. Держался особняком.

— А отношения между группировками?

— Холодные, но публично корректные. Никто не хочет скандалов.

Профессор Максим Ковалевский — известный социолог и либеральный мыслитель — принял гостей в своём кабинете, заставленном книгами и рукописями.

— Профессор, — обратился к нему детектив, — как оцениваете политическую ситуацию в русской колонии?

— Очень напряжённая, — ответил учёный, снимая очки. — Все группировки враждуют между собой.

— А княгиня Романова?

— Пыталась объединить умеренную оппозицию. Это многим не нравилось.

— А кому именно?

— Царским агентам, которые хотят видеть нас разобщёнными. Радикалам, которые считают компромиссы предательством.

— А конкретные угрозы?

— Ольге Федоровне угрожали неоднократно. И справа, и слева.

— А методы борьбы между фракциями?

— От памфлетов до покушений. Политическая борьба здесь очень жестокая.

— А царская охранка действует в Ницце?

— Безусловно. У них тут целая сеть агентов.

— А кто конкретно?

— Полковник Треповский — официальный представитель. Но есть и тайные агенты.

— А революционеры?

— Вера Засулич и её группа. Готовят покушения на царских чиновников.

— А финансирование откуда?

— У либералов — собственные средства. У радикалов — пожертвования и экспроприации.

Вера Засулич — знаменитая революционерка, стрелявшая в петербургского градоначальника, — жила в скромной квартире над русским рестораном "Москва".

Женщина лет пятидесяти с энергичными глазами и решительным выражением лица встретила гостей с плохо скрываемой враждебностью.

Глава 4: "Казино и банкиры"

Четвёртый день в Ницце был посвящён изучению второго убийства — смерти банкира Жана-Клода Ротшильда в казино "Пальм-Бич". Питер Морган понимал, что финансовые мотивы могут оказаться ключом к разгадке всей серии преступлений.

Казино "Пальм-Бич" располагалось на набережной англичан в роскошном здании в мавританском стиле. Это было одно из самых фешенебельных заведений Ниццы, где играли короли, миллионеры и авантюристы со всей Европы.

Комиссар Дюмон и детектив прибыли в казино утром, когда залы были пусты и можно было спокойно осмотреть место преступления без посторонних глаз.

— Месье Ротшильд умер здесь, у стола номер семь, — показал комиссар в главном игорном зале. — Играл в рулетку с восьми вечера.

— А свидетели?

— Множество. Зал был переполнен — суббота, хорошая погода, много туристов.

— А что именно происходило?

— Банкир делал небольшие ставки, выпивал шампанское, беседовал с соседями по столу.

— А в какой момент почувствовал недомогание?

— Около половины одиннадцатого. Внезапно побледнел, схватился за сердце и упал.

— А симптомы?

— Тошнота, удушье, потеря сознания. Врач определил сердечный приступ.

— А подозрения на отравление?

— Появились позже, когда парижский эксперт обнаружил следы яда в крови.

Питер внимательно осмотрел игорный стол, где умер банкир. Зелёное сукно, мраморная рулетка, кожаные кресла — всё дышало роскошью и азартом.

— А что пил и ел Ротшильд? — спросил детектив.

— Шампанское "Дом Периньон", устрицы, пирожные с кремом.

— А кто подавал?

— Официант Анри Бонапарт и официантка Мишель Дюваль.

— А они где сейчас?

— Анри работает, Мишель уволилась на следующий день после смерти банкира.

— А подозрительно?

— Очень. Говорила, что боится продолжать работу.

— А найти её можно?

— Пытаемся. Но исчезла без следа.

Управляющий казино месье Поль Бонапарт — дальний родственник императорской семьи — встретил гостей в своём кабинете, обставленном с императорской роскошью.

— Месье Бонапарт, — обратился к нему Питер, — расскажите о той роковой вечере.

— Обычный субботний вечер, — ответил управляющий элегантно. — Много публики, большие ставки, праздничная атмосфера.

— А банкир Ротшильд часто бывал?

— Постоянный клиент уже несколько лет. Солидный человек, играл умеренно.

— А враги у него были?

— В банковском деле враги неизбежны. Но в казино все конфликты забываются.

— А в тот вечер что-то необычное заметили?

— Ротшильд был нервнее обычного. Часто оглядывался, следил за входом.

— А ждал кого-то?

— Возможно. Говорил официанту, что ожидает важную встречу.

— А с кем встречался?

— Этого не знаю. Но к его столу подходили разные люди.

— А кто именно?

— Банкир Анри Бланк, американец Астор, какая-то дама в маске.

— А маскарад разве был?

— Нет, но некоторые дамы носят маски для конспирации.

Официант Анри Бонапарт — племянник управляющего — оказался молодым человеком лет двадцати пяти с честным лицом и манерами опытного слуги.

— Анри, — спросил детектив, — что подавали месье Ротшильду в тот вечер?

— Шампанское каждые полчаса, устрицы в начале вечера, пирожные около половины одиннадцатого.

— А кто заказывал пирожные?

— Сам месье Ротшильд. Сказал, что хочет чего-то сладкого.

— А откуда брали?

— Из буфета. Кондитер месье Эскофье готовит лучшие пирожные в Ницце.

— А кто ещё имел доступ к еде?

— Повара, официанты, возможно — некоторые клиенты.

— А Мишель Дюваль?

— Хорошая девочка, работала честно. Не понимаю, почему уволилась.

— А что говорила?

— Боялась чего-то. Всё время оглядывалась, дрожала.

— А конкретно чего боялась?

— Не говорила. Только твердила — "здесь небезопасно".

— А с банкиром она общалась?

— Иногда. Ротшильд любил поболтать с персоналом.

— А о чём?

— О погоде, политике, иногда о деньгах.

— А в тот вечер?

— Спрашивал, не видела ли Мишель подозрительных людей.

— А она что отвечала?

— Сказала, что за ним следят несколько человек.

— А кто именно?

— Не называла имён. Но говорила о "людях в чёрном".

Кондитер Огюст Эскофье — знаменитый мастер, работавший в лучших отелях Европы — принял детектива в кухне казино.

— Месье Эскофье, — сказал Питер, — ваши пирожные ели в ночь убийства.

— Да, я помню тот заказ, — ответил кондитер с французской гордостью. — Эклеры с кремом и профитроли с шоколадом.

— А кто заказывал?

— Официант сказал, что для месье Ротшильда.

— А кто готовил?

— Я сам и мой помощник Жюль.

— А яд подмешать кто мог?

— Теоретически любой, кто имел доступ к кухне.

— А в крем?

— Возможно. Сладкий вкус маскирует горечь многих ядов.

— А кто бывал на кухне в тот вечер?

— Официанты, управляющий, несколько клиентов заблудились.

— А какие клиенты?

— Дама в маске, американец в цилиндре, русский с бородой.

— А что делали?

— Искали туалет, спрашивали дорогу.

— А долго находились?

— Дама — минуты три, остальные — меньше.

— А к пирожным кто подходил?

— Только официанты. Но на кухне всегда суматоха.

Во второй половине дня они встретились с банкиром Анри Бланком в его конторе на улице Масена. Элегантный особняк в стиле неоклассицизма служил офисом одного из влиятельнейших финансистов Ривьеры.

— Месье Бланк, — начал Питер, — какими были ваши отношения с покойным Ротшильдом?

— Коллегиальными, — ответил банкир осторожно. — Мы сотрудничали в некоторых проектах.

— А конкуренция?

— В банковском деле конкуренция неизбежна. Но мы соблюдали правила.

— А в казино встречались?

— Иногда. Жан-Клод любил играть для релаксации.

— А в ту роковую ночь?

— Подходил к его столу поздороваться. Мы обменялись парой фраз.