Низвержение Богини милосердия

209 О жизненных перипетиях и законах

О ЖИЗНЕННЫХ ПЕРИПЕТИЯХ И ЗАКОНАХ

В другой раз старик Накамура, хозяин гостиницы «рёкан», сказал мне: «Не важно кто ты есть: буддист или даос, но все мы подчиняемся одним и тем же законам».

- Но как и откуда возникают эти законы? – спросил я его.

И он ответил:

- Эти законы получаются из ничего. Может быть, это звучит странно, но истинные законы и правила берутся из неоткуда, и если человек им не следует, то потом расплачивается за это.

Я не совсем понял его мысль и спросил его: «Но что означает это слово «из неоткуда»? И тогда он мне ответил: «Всё бесформенное – истинное. Многие дзэн-буддисты хорошо знакомы с классическими даосскими текстами и зачастую использует их в своей практике психотренинга, наставляя учеников с помощью даосских парадоксов и притч. Так, в знаменитой «Алмазной сутре» чаньского патриарха Хуэйнэна, который жил на рубеже между седьмым и восьмым веками и основал Южную школу Чань, говорится о следующем эпизоде: Однажды обращаясь к своим ученикам, патриарх сказал: «У меня есть нечто, не имеющее ни головы, ни имени, ни названия, ни переда, ни зада. Знает ли кто-нибудь из вас, что это такое»? Один его ученик сказал: «Это – источник всех будд и природа будды, находящегося во мне»! Учитель возразил ему, сказав: «Я уже говорил вам, что оно не имеет ни названия, но ты всё-таки называешь это «источником будд» и «природы будды». Даже если ты уединишься в соломенном шалаше и будешь совершенствоваться дальше, то всё равно останешься второразрядным чаньским наставником». Что же он имел в виду»?

Я покачал головой, не зная, что ответить, и тогда старик Накамура сказал: «Это то, из чего происходят все законы, то, что влияет на нас ежечасно и ежесекундно, то, без чего мы не можем жить, и то, что определяет нашу жизнь, и воздаёт нам по заслугам».

Я и в этот раз ничего не понял, и тогда старик не стал мне объяснить смысл сказанного при помощи слов, а просто вынул из шкафа древний свиток и развернул его на тексте, который я перевёл стихами:


ЗАКОНОМЕРНЫЙ ИТОГ

В Хэцзяни женщина жила, красою не блистала,
Хоть и была уродлива, но склонная к разврату,
Накрасившись и нарядившись, у ворот вставала,
Людей же не стыдясь, за близость не брала оплату.

Её муж с другом Гао Се-фэем в Тяньчан подался,
Там место получил, брал взятки, и скопил немало,
Жене большие сумму переправить не боялся.
Та, деньги получив, все их с дружками пропивала.

В их доме юноши-красавцы часто появлялись,
Лилось рекой вино, вся молодёжь там веселилась,
И двери дома никогда почти не закрывались.
Ушло всё на гулянки, женщина вдруг разорилась.

Постигла кара в это время и Гао Се-фэя,
Суд всё забрал у них, чем в городе они владели,
Муж этой женщины бежать решил домой скорее,
Но дома оказалось, сундуки все опустели.

Вся утварь была продана, лишь дом стоял на месте.
А тело всё той женщины болячками покрылось.
Как говорили, всё по воле Неба получилось,
Муж потерял богатство, а жена лишилась чести!

210. О советах из неоткуда

О СОВЕТАХ ИЗ НЕОТКУДА

Выбрав одни из дней, я отправился в канадзавский храм Ниндзя-дэра для встречи с монахом Досином, которому должен был позвонить и сказать обо мне монах Сэцу из дзэн-буддийского храма Великого Приумножения Дайдзёдзи. Храм Мёрёдзи стоял в буддийском квартале Тэра-мачи, где находилось не менее шестидесяти других буддийских храмов. Когда я подошёл к храму, дверь сама собой открылась, и на пороге появился монах, который обратился ко мне со следующими словами: «Я вас поджидаю».

«Но как вы узнали о моём прибытии»? – удивился я.

«Очень просто, - ответил он, - я видел с верхней террасы, как вы подходите к храму. В нашем городе людей с европейской наружностью не так уж и много, к тому же вы молоды, и я понял, что это – вы, тот человек, о котором звонил мне мой друг Сэцу из Храма Великого Приумножения».

«Так просто, - рассмеялся я, и поклонился монаху, - а мне показалось, что вы владеете предвиденьем».

«Так оно и есть, - ответил монах, улыбнувшись, - я заранее знал, что вы сегодня придёте и даже в котором часу. Поэтому и поджидал вас на верхней галерее».

Монах Досин провёл меня в небольшую комнату, где мы устроились на татами. По дороге он объяснял мне секреты храма с потайными лестницами, ложными комнатами и ловушкам, в которые мог попасть проникающий чужак. Нашу беседу монах-ниндзя начал с таких слов: «В этом мире всё может быть скрыто от постороннего взора, также, как и открыто для взора посвящённых. Главное искусство ниндзя – это ;; «ниндзюцу» - искусство проникновения, которое так популярно у шпионов и диверсантов. Обладая этим искусством, можно проникнуть везде, попасть в голову своего противника и прочитать его мысли, представиться любой вещью и быть рядом с объектом наблюдения так, что он не сможет определить вашего присутствия, проникнуть даже в любые сферы инобытия. Но для того, чтобы куда-то проникать, нужно ясно осознавать, для чего вы это делаете, и ставить перед собой ясную цель. На высшей ступени при овладения этим искусством, вы как б попадаете в некуда, иными словами полностью растворяетесь в той атмосфере, которая вас окружает и с которой вы взаимодействуете. Таким способом вы не только проникаете в истинную реальность, но даже создаёте её сами своим мастерством. Но для достижение этого мастерства и нужного состояния необходимо овладеть таким умением, когда для совершения любого действия вам уже не требуются планов и усилий, всё начинает как бы совершаться самим собой. Это значит, что вы овладели тем «нечто», которое «из неоткуда» руководит вами, и вы сами руководите этим «нечто». Я понятно вам объясняю»?

Я кивнул головой, хотя понимал его ещё плохо.

«Для такого состояния нужно прежде всего освободиться от слов и всех мыслей, которые мешают сосредоточению, - продолжал говорить он, - только тогда может настать просветление в вашем сознании, когда постигается истинная сущность вещей и явлений. И это наступает лишь тогда, когда человек освобождается от привязанности к слову и знаку, ведь слова Будды называются бессловесными. Даос или ниндзя-монах как бы овладевают «громовым молчанием». Но это – сложная категория. Давайте начнём с простого. Мы используем в самообучении те же знания, что и даосы, но у нас есть свой патриарх, которого называли в девятом веке Линьцзи. Так вот он говорил: «Если вы хотите освободиться от смертей и рождений, от прихода и ухода, иными словами, от всех дуальных оппозиций, то вам нужно постичь этого невидимого человека, слушающего моё немое учение. У него, у этого человека, нет ни образа, ни тела, ни ствола, ни корня, не постоянного места пребывания, но он всегда виден в воде, пусть хоть на дно уйдёт». Кстати, такой же совет есть в «Шицзине» и в «Чжун-юн». Он проявляется везде и всюду, но не имеет постоянного места действия. Поэтому, когда вы пытаетесь схватить его, он ускользает от вас, и чем усерднее вы ищите его, тем дальше он убегает от вас. Вот почему его называют «таинственным». И этот человек находится в вас и даёт иногда вам полезные советы. Если даже вы что-то нарушаете, и совершаете преступление, он остаётся чистым и осуждает вас. Его ещё можно назвать вашей совестью, он, вообще-то, не имеет названия, потому что весь состоит из пустоты, из чистой пустоты, которая определяет вашу сущность, и даже с вашим физическим исчезновением не исчезает, а может проявиться при перерождении в виде змеи или человеческого ребёнка. Этот пустой невидимый человек может красть у Вселенной любые способности, знания и силу, если он способен концентрироваться и перевоплощаться».

Монах Досин говорил мне много ещё чего интересного об этом человеке и о разных других вещах, о которых я расскажу со временем. Вечером во время игры в шашки «го» со стариком Накамура, хозяином гостиницы «рёкан» я спросил его, что он знает о невидимом «таинственном» человеке, который управляет нашей жизнью. И он сказал мне: «Я понимаю, о чём ты говоришь. Этот человек постоянно даёт нам советы из ниоткуда. Да, я думаю, что ты эти советы сам часто слышишь. Кто он такой? - этого никто не знает. Мы ли это сами, или это – наш вечный спутник и ангел хранитель. Но этот человек всегда поступает правильно, если даже мы запутались в этой жизни, и превратились в отъявленного преступника. Он всегда с нами, и он – наше спасение. Просто нужно научиться к нему прислушиваться. В жизни может случаться всякое. Но если мы остаёмся с этим человеком, и он становится нашим стержнем, то мы можем надеяться на спасение».

Он вынул из шкафа свиток и предложил мне прочитать текст, который я перевёл в стихах.


СОВЕТ ЗМЕИ

В одной прибрежной деревушке от Цанчжоу к югу
Жил Люй-сы, ни стыда, ни совести в нём не осталось,
Своею подлостью прославился на всю округу,
И население, всё местное, его боялось.

С приятелями-негодяями он раз собрался
Попьянствовать всем вместе за пределами деревни,
Внезапно потемнело, дождь полил, и гром раздался,
Поднялся ветер, кинулись у речки все в храм древний.

Фигурка женская вдали внезапно появилась,
Хотела женщина найти укрытья в нём, похоже.
- «А не побаловаться ли нам с ней, сама явилась
Она к нам, - Люй воскликнул, - приготовим ей здесь ложе»!

Зажал рот женщине Люй, в храм когда она вбежала,
Приятели же стали сбрасывать с себя одежды.
Чтоб ею овладеть. У неё не было надежды,
Но тут сверкнула молния, и всё понятно стало.

Увидел Люй свою жену, руки его разжались,
Заговорил он с нею, и женой та оказалась,
От ярости хотел убить, но помешала жалость.
Жена его стала кричать, друзья все разбежались.

- «Хотел чужую обесчестить, вот что меня ждало,
Меня чуть чести не лишили, этого дождался?!
Тогда за что же убивать меня ты собирался» ?! -
Сказав это, его покинула и убежала.

Одежду ветром сдуло в реку, на нём не осталось
Белья в ночь лунную, чем можно было бы прикрыться,
И видя его голого, деревня потешалась,
Не пережив стыда, решил он в речке утопиться.

Жена его в гостях у родственников находилась,
Могла жить месяц, дом сгорел, жилья не находилось,
Ей негде было жить, и в путь она одна пустилась,
Об этом Люй совсем не знал, и так всё получилось.

Прошло немного времени, во сне к ней Люй явился,
Сказал: «Я совершил грех тяжкий, нет ни в чём прощенья,
Но был почтительным я сыном, и порой молился,
И внёс судья из Царства мёртвых в список измененья.

Поэтому в своём я следующем перерожденье
Обязан пребывать в теле змеи, как наказанье,
Ты ж замуж выходи, живи к свекрови в почитанье,
Ведь непочтенье к старшим тяжкое есть преступленье».

В тот день, когда его жена вторично замуж вышла,
Змея вдруг появилась, с потолка как будто слезла,
В раздумье глядя на неё, рыданье было слышно.
Жена её хотела в руки взять, но та исчезла.

211. О громоподобном молчании

О ГРОМОПОДОБНОМ МОЛЧАНИИ

Во время беседы с монахом Досином ;; из канадзавского храма «Чудесного превращения», который в народе ещё называют «храмом проникновения ниндзя» - «Ниндзя-дэра» ;;;, я спросил его о том, что он думает по поводу постижения тайных знаний и проникновения в Истину, на что он мне ответил: «Истина также как и таинственный человек, находящийся в нас, проявляется везде и всюду, но не имеет постоянного присутствия. Поэтому, когда мы пытаемся обрести её, она ускользает от нас, и чем усерднее мы её ищем, тем дальше она отстраняется от нас. Истина всегда таинственна».

«Но в таком случае мы никогда её не познанием, - разочарованно произнёс я.

«Почему же, - ответил монах, - истину можно познать сосредоточением. Но для этого необходимо самому измениться»

«Но как это сделать» ?! – воскликнул я.

«Можно, конечно, очень долго учиться сосредоточению, но так и не добиться нужного результата, - сказал монах, - можно освоить множество знаний, знать классическую даосскую литературу, но так и не приблизиться к Истине. И это происходит потому, что человек не в состоянии перестроиться на другую систему самоорганизации для глубокого проникновения в себя. Многие конфуцианские мудрецы хорошо использовали категориальный аппарат, выработанный в традиционной китайской мысли ещё до прихода буддизма. Но с приходим чань-буддизма его последователи всё чаще стали прибегать именно к даосскому философско-психологическому наследию. И это неспроста, потому что в отличие от других учений дзэнский буддизм, также, как и даосизм, не опирался «на слова и писания», потому что сам Будда на многие вопросы, «касающиеся начала и будущего вещей» (такие, как вечен или не вечен мир, бесконечен ли он или имеет пределы, бессмертен ли сам Будда и прочее), отвечал молчанием, полагая, что их решение ничего не даёт для освобождения конкретного человека от эмоциональной, то есть, психической и нравственной «омрачённости», которая является причиной страдания человек и препятствием для достижения просветления - «саттори», освобождающего его от всех заблуждений и страданий, ибо словесная форма как и заумные диспуты в сферах метафизических спекуляций сами по себе могут стать серьёзным препятствие к «просветлению», так как рождают привязанность к «имени и форме», которая также является причиной страдания, и преодоление которой – необходимое условие «освобождения». Истинная реальность не может быть адекватно выражена и описана какими-либо лингвистическими средствами. Просветление, когда достигается истинная сущность вещей и явлений, наступает тогда, когда человек освобождается от привязанности к слову и знаку, поэтому истинное слово называют «бессловесным», когда нет слов и видна только одна истина, ибо Истина по своей сути не дуальна, и не подлежит никакому сомнению и не может вызывать споров. И поэтому сама идея вне вербального постижения истинной реальности связана с такими внутренними понятиями как пустота, отсутствие индивидуального «я», нирвана. Эти понятия как бы обретают вербальную форму, но по своей сути остаются всегда необъяснимыми. Чтобы это понять, нужно отказаться от всяких абстрактных спекуляций и объяснений трансцендентных, вне опытных понятий и стремиться выработать прежде всего при помощи подготовительной настройки подход по преодолению эмоционально-психической «омрачённости», препятствующей непосредственному переживанию вне вербальной реальности. В этом и состоит вся трудность проникновения в сущее при познании Истины. Поскольку даосизмом и дзэн-буддизмом утверждается, что слова (и понятия, выраженные ими) не могут адекватно отразить истинную реальность, то для её достижения рекомендуется вернуться к целостному, не расчленённому источнику опыта, который обнаруживается в глубинах слоя психики, не затронутой вербализацией, то есть, словообразованием, или иными словами, устного словесного оформления». Это и есть «громоподобное молчание», в которое погружается даос или дзэн-буддист, когда в нём происходит процесс бессловесного и без знакового осмысления, которому предавался Будда, отвечающий на вопросы метафизического характера».

Позже вечером я спросил старика Накамура, хозяина гостиницы «рёкан», о том, что он думает по поводу «громоподобного молчания», и он ответил мне следующее: «Для того, чтобы войти в состояние «громоподобного молчания», я думаю, что для начала человеку нужно освоить саму словесную культуры и научиться мыслить при помощи своих слов, излагать свои суждения, а для этого нужно учиться. Говорят, что даже бессмертные лисы владеют этим мастерством молчания, но многие из них не знают человеческого языка, и поэтому не могу общаться с людьми. Для того, чтобы овладеть высшими знаниями, для начала, наверное, нужно научиться говорить, а люди всё же общаются при помощи слов, и наш народ, вероятно, ещё не скоро научится общаться без слов. Ведь, при помощи слов мы и овладеваем любым учением. Даже лисы обучают своих детей человеческому языку».

Рассмеявшись, старик Накамура достала из своего шкафа свиток и раскрыл его на тексте, который затем я перевёл в стихах:


ПОУЧЕНИЕ СЫНА

В одном селе жил Ван У-сян, учитель школы местной,
Раз как-то поздно вечером домой он возвращался,
Вдруг услыхал, удары плетью шли из норки тесной,
Глядит вокруг - он у могилы древней оказался.

Сопровождает те удары голос чей-то вяло,
Как будто он кого-то подвергает наказанью,
Кого-то поучая, повторяет в такт устало:
- «Ещё не понял преимущества образованья?!

Читать не будешь если, как и грамоте учиться,
В чём принципы, возвышенные, ты понять не сможешь,
Чего ещё без грамоты ты сможешь там добиться?
Пойдёшь ты если против Неба, голову враз сложишь».

Внимательно прислушавшийся Ван У-сян дивился:
- «Так поздно здесь втолковывает кто-то знанья сыну»!
Из лисьей норки голос шёл, где он остановился, -
Такого уж не ждал услышать, чтоб пороли спину.

212. Об адекватности при проявлении истинной реальнсти

ОБ АДЕКВАТНОСТИ ПРИ ПРОЯВЛЕНИИ ИСТИННОЙ РЕАЛЬНОСТИ

Монах Досин из канадзавского храма «Ниндзя-дэра» говорил мне: «Когда человек проникает в истинную реальность, и его сознание возвращается к целостному, нерасчленённому источнику опыта, который скрыт в глубинных слоях его психики, не затронутых вербализацией, перед ним открывается сама Истина. Но для того, чтобы войти в это состояние, нужно понять, что все рассуждения, которые не способствуют переживанию такого психологического опыта, бесполезны, не нужны и даже вредны. Не важно, как и кто называет эту истинную реальность – «алой-виджняной» или «шуньятой», в каких именно терминах описывают то состояние, которое достигается в процессе преодоления эмоционально-психической «омрачённости», гораздо более важным и существенным представляете вопрос о том, каким образом можно реализовать это состояние сознания, с помощью каких методов можно идентифицировать себя с истинной реальностью. Люди часто встречаются с проявлением чудес, но не всегда понимают, что поистине является чудом в этих чудесах. Это же не только появление чего-то необычного, но в этом во всём видится проявление и открытие неких законов другой реальности, тех кажущихся чудес, которые вторгаются в нашу действительность. Чудо само по себе случается при соприкосновении двух миров, двух разных реальностей, когда из глубин наше психики мы способны вытянуть «нечто такое», что трудно в нашем понимании определить как данность, но, тем не менее, это «нечто» является хотя необъяснимым, но всё же существенным, и всё же способно изменить нашу жизнь, придать ей новый импульс развития. Таким образом, методы постижения определённых идей, выработанные в буддизме и даосизме, приобретают исключительно важное значение и рассматриваются как первичные по отношению к их символическому обозначению, к их чисто философскому оформлению и выражению. В связи с этим огромное значение имеет практика психической саморегуляции, которая позволяет ученику овладевать методами духовно-практического освоения этого учения, достижения определённого состояния сознания, максимально благоприятствующего непосредственному переживанию психологического опыта идентичности с истинной реальностью. Одним из основных методов этой практики психической саморегуляции была и остаётся так называемая медитация – дзэн, благодаря чему мудрец может быстро развить в себе необыкновенные способности, позволяющие ему входить в контакт с высшими силами и оказывать влияние на формирование истинной реальности, противодействовать негативному вмешательству в нашу жизнь тёмных сил, творить благо во имя спасения людей. Это всё можно назвать одним словом – «искусством проникновения» - «ниндзюцу».

Вечеров во время беседы со стариком Накамура, хозяином гостиницы, - «рёкан» я спросил его, что он думает по поводу этого искусства, и он сказал: «Иногда помощь мастера этого искусства просто необходима для пресечения вмешательства в нашу жизнь потусторонних сил или применения чар существ, обладающих экстраординарными способностями». И в доказательство этих слов он дал мне текст, который я перевёл в стихах:


ДВЕ ИСТОРИИ О ЛИСАХ

Тань-Цюй услышал две истории от Лю Син-тина
О лисах. Первая история была такая:
«Один крестьянин стал вдруг недовольным своим сыном,
В любовной связи с лисицей его подозревая.

Она, опутав его чарами, в себя влюбила,
Позвали колдуна, провёл обряд тот над скорбящим,
Лису поймали, чтоб сварить живьём в масле кипящем,
Лиса в раскаянье своём пощады попросила.

Её просил сын отпустить, её и отпустили,
Но вскоре, думая о ней, болезнь в него вселилась,
И не могли помочь врачи, хотя его лечили,
И вот однажды в доме их лиса вновь появилась.

Её увидеть был он рад, вернулась к нему вера.
Но та сказала: «Вы скорбите от воспоминаний,
Но вы меня не знаете, ведь я просто химера,
Вам надо перестать мечтать за недостатком знаний.

Вы, сударь, в жизни истинный мой облик не видали,
А если бы увидели, то наутёк пустились».
Лиса упала наземь вдруг, и когти появились,
А под седою шкурой в стороны бока свисали,

Пар из ноздрей валил, хвост длинный, и глаза горели,
Как факелы. Подпрыгнув вверх, лиса из виду скрылась.
Все рядом с сыном видевшее это обомлели,
С тех пор здоровье сына сразу же восстановилось.

После её явления наладилось всё дома,
Но долго разговоры шли, её всё вспоминая,
Видать, ей чувство благодарности было знакомо».
Другая о лисе история была такая:

«Ещё сына крестьянского лиса околдовала,
Позвали тоже колдуна, и тот давал советы,
Но чтобы его вылечить, ничто не помогало,
Лиса рвала все в клочья талисманы, амулеты.

Когда лиса уже взобраться на алтарь решила,
Чтоб всё там раскидать и разбросать все вещи всюду,
Старуха тут, как видно, мать, её остановила,
Сказав: «Пожалуй, лучше, чтобы ты ушла отсюда.

Так как ведёшь себя, вести на людях невозможно,
Такое вот не позволяют бесы себе даже,
Я вижу, колдуна искусство этого ничтожно,
Но явится другой, тогда за всё тебя накажет.

На свете твари все жалеют всех себе подобных,
А люди берегут детей, как я их наблюдала,
Ищи себе любовников в среде лишь однородных».
Как видно, дальновидностью лиса та обладала».

213. О защите себя от неправедного гнева

О ЗАЩИТЕ СЕБЯ ОТ НЕПРАВЕДНОГО ГНЕВА

Монах Досин из храма «Ниндзя-дэра» так говорил мне: «Самая лучшая защита человека самого себя – это укрепление своего духа. Обычно укрепление духа происходит во время медитации, благодаря чему человек обретает просветление, но путь к просветлению во время медитации бывает разным, и для того чтобы избрать этот путь, нужно учитывать специфику и особенности своего организма. Медитация в учении играет важную роль и делается главным функциональным элементом дзэнской практики психотренинга и психической подготовки, и обычно практикуется в комплексе с другими методами воздействия на психическое и соматическое состояние человека, носящее как внешне статический, так и активно-динамический, как вербальный, так и невербальный характер, так, например, используются для пробуждения сознания в реальной действительности парадоксальные задачи (гунь-ань) и диалоги (вэнь-да), дыхательные и гимнастические упражнения, физический труд, специфическая диета, массаж и самомассаж, приёмы биоэнергетической стимуляции сигнальной рефлексотерапии и прочее. Комбинированное воздействие этих методов и средств усиливает эффект медитации, а такие методы психотренинга, как парадоксальные диалоги и задачи, развивают наш кругозор и ментальные и физические способности, помогающие просветлению. Но главное, что способствует человеку обрести защиту от внешних сил, это, как ни странно, его добрый нрав. Добронравный человек практически всегда становится неуязвимым, так как благодаря своему добросердечию, он не имеет брешей для проникновения в него негативной энергии. Добронравие не отвлекает человека от его концентрации от какой-либо поставленной благой цели, поэтому он как бы защищает себя от неправедного гнева тонких сущностей, могущих нанести ему вред, ибо в это время включаются небесные силы для его защиты, которые помогают ему в его жизненной борьбе. Позже я расскажу тебе о приёмах медитации, но прежде чем приступить к тренировке, постарайся выработать в себе добронравие, потому что любое проявление гнева или совершения зла с твоей стороны будет ослаблять тебя, и ты не сможешь укреплять свой дух до состояния высшей твёрдости».

Вечером я поделился своими размышлениями о медитации со стариком Накамура, и он подтвердил слова монаха Досина о добронравии, сказав, что только благодаря доброте можно стать сильным: «Любое зло побеждается добром, ибо добро лежит в основе любого творчества и успешного развития». Он дал мне из своей библиотеки текст, который я перевёл в стихах:


ЗАГОВОРЁННАЯ ДУХОМ

Янь Сюнь в измене заподозрил вдруг свою супругу,
Он видел, как однажды друг ей странно улыбнулся,
Объятый гневом, он всадил без слов в живот нож другу,
Потом, чтобы убить свою жену, домой вернулся.

Схватил он кочергу, когда же лезвие вонзилось
Ей в грудь, послышался лязг словно камень о железо,
Как будто каменной стеною грудь загородилась,
И звук раздался, словно камень по железу резал.

Кто-то сказал: «Видать, духи её заколдовали,
Которые всё - виноват кто, невиновен - знают,
Из жалости к невинной умертвить её не дали,
Но почему тогда других невинных не спасают?

Должно быть, добрым нравом женщина та отличалась,
Поэтому смогла призвать к себе их для спасенья,
Но сколько же невинных с жизнью среди нас рассталось,
Из-за того, что сгоряча творят все преступления».

Когда я сделал перевод, старик Накамура дал мне другой текст, который тоже подтверждал эту идею. Я его тоже перевёл в стихах.


ЖИЗНЬ ЗА ЧЕСТЬ

При богдыхане Чун-чжэнь Мин династии правленья
В деревне Мэнцунь разбойник жестокий появился,
Повсюду он бесчинствовал без совести зазренья,
Не только грабил, но насиловал и веселился.

Как-то один раз девушку красивую увидев,
Стал принуждать её, чтоб «в радости она с ним слилась»,
Но девушка его сразу отвергла, ненавидев,
Связал родителей её, пытал, чтоб согласилась.

Они кричали жалобно, и девушку просили,
Чтоб уступила всем она злодея домоганьям,
Сказала девушка, вначале чтоб освободили,
Тогда только она исполнит все его желанья.

Боясь её обмана, продолжал он издеваться
И мучить её мать с отцом, стонали те от боли.
Ей говоря, вначале, что должна она отдаться,
Только тогда он сможет их всех выпустить на волю.

Она пощёчину злодею в гневе залепила,
И гордо отказалась, не поддавшись его воле.
Разбойник их убил всех и оставил трупы в поле,
Сказав, что, отказав, она родителей убила.

А через год пришлось ему с карателями драться,
Когда до места им убитых лошадь доскакала,
То прямо в лужу грязи сбросила с себя, и встала,
Разбойнику пришлось с собой покончить, чтоб не сдаться.

С тех пор историю все эту часто обсуждали,
Одни считали, что она должна повиноваться
Была, когда родители её ей приказали,
Для общего спасения разбойнику отдаться.

Другие говорили, что она не виновата,
И что не всем приказам следует повиноваться,
Даже родительским, когда на выданье ждут свата,
Иначе проституткой можно стать, и так остаться.

Мудрец сказал: «Хоть история противоположна
Го-лю (1) истории, но в каждой - свои основанья,
Кто прав, а кто виновен в них – определить всем сложно,
Зависит всё от личного вещей всех пониманья».

Примечание

1. История Го-лю – смотрите стихи «О доброте и целомудрии», где женщина ради прокормления в голодные годы своих престарелых свекрови и свёкра занялась проституцией.