Новое Начало

1

Мне было одиннадцать, когда случилось нечто ужасное. День, когда я потеряла всё, что имела. День, когда жизнь маленькой, радостной одиннадцатилетней девочки Мелиссы Ансларт, казалось, закончилась, так и не начавшись. Вторник, 15 июля 2014 года. Автокатастрофа на трассе Белт-Паркуэй в Нью-Йорке, унёсшая несколько человеческих жизней, в том числе и жизни моих родителей, Люси Ансларт и Стефана Ансларт. Самый ужасный день, когда у маленькой девочки отняли самое главное – родителей.

Наше время. Сентябрь 2025 год.

Одиннадцатилетняя девочка выросла, сейчас мне двадцать один год. Я выросла. Стала старшей, заботливой и любящей сестрой, которая присматривает и защищает свою маленькую частичку, оставшуюся мне от родителей.

Анет Ансларт – моя младшая сестра. Четырнадцатилетняя проказница. Когда родителей не стало, Анет было всего три года . Две сестрички остались на грани бессилия и отчаяния. Девочки, лишившиеся самого дорогого. С тех пор в маленьких глазках обеих девочек навсегда погас тот самый огонёк счастья и уюта.

Мы живем в доме, доставшемся нам от родителей. Под своё крыло нас взяла бабушка Нелли, мамина сторона. Любящая, добрая, она не оставила маленьких девочек-сироток. С тех пор бабушка и сестра – единственное, что у меня осталось. Ради этих двух близких мне людей я готова на всё.

Именно поэтому этот дом, эта жизнь, которую я так тщательно оберегаю, казались мне хрупкими, как стекло. А любые тени, любые намёки на опасность, подобные той, что я почувствовала сегодня, заставляли меня действовать. Защищать. Любой ценой.

Университет я бросила год назад. С самого детства я мечтала стать дизайнером. Это была моя страсть, моя отдушина, мой мир. Мечта, которая казалась неисполнимой. Но я не сдавалась. Я верила, что где-то там, в другом мире, есть место для моих идей, для моей фантазии.

И вот, удача. Меня приняли в университет дизайна интерьера.Но, к сожалению… университет пришлось бросит. Это было трудное решение, но необходимое. Тогда, когда стало ясно, что вся ответственность ляжет на мои плечи, никаких других вариантов просто не оставалось. Нужно было работать, обеспечивать семью. Бабушка, хоть и в возрасте, старается нам ни в чём не отказывать, но я не принимаю её помощи. Она у нас есть – вот и хорошо. А вот дополнительные деньги, которые могли бы облегчить её ношу, я не хочу принимать. Поэтому работаю только я. В баре офицанткой а так же барменом.

Место, где я провожу большую часть своего времени, где руки сбивают коктейли, а улыбки должны быть натянуты, даже когда на душе скребут кошки. Но это работа. Это мой вклад. Это то, что позволяет мне с гордостью смотреть в глаза бабушке и Анет, зная, что они в безопасности. Что они ни в чём не нуждаются.

Смена в баре заканчивалась поздно, иногда рано. Усталость наваливалась тяжелым грузом, но вместе с ней приходило и какое-то странное удовлетворение. Я делаю это. Я справляюсь. И каждое утро, возвращаясь домой, я знаю, что моя семья ждет меня. И ради них я готова пройти через всё.

Сегодня моя смена на работе, нужно собираться. Время поджимает, поэтому действую быстро и привычно. Натягиваю на себя черные широкие джинсы – они удобные, не стесняют движений, идеальны для работы, где приходится много времени проводить на ногах. Сверху – простой черный топ, а поверх него – белое худи, чтобы не было слишком жарко, но и не холодно, если на улице вдруг окажется прохладно.

Перед зеркалом делаю небольшую паузу. Решаюсь подчеркнуть свои зеленые глаза, доставшиеся от папы. Тонкий слой туши, чтобы сделать ресницы чуть более выразительными. А пухлые губы, унаследованные от мамы, я слегка подкрашиваю вишневым тинтом – ненавязчивый, но стойкий цвет, который добавит уверенности. Мои кудрявые волосы, такие же, как у мамы, я быстро собираю в хвост. Пусть будут собраны, чтобы не мешали.

Взгляд в зеркало. Да, это я. Мелисса. Готова к очередной смене. Готова к тому, чтобы встречать гостей, слушать их истории, подавать напитки и натянуто улыбаться. Готова делать вид, что всё в порядке. Готова работать. Потому что семья ждет.

Беру сумку телефон и выхожу из дома.

Дорогие читатели рада приветствовать вас в истории Новое Начало, надеюсь вам понравится эта буря эмоций с любовью ваша Adalin Sezar❤️

2

Как только я переступаю порог бара, меня тут же встречает мой босс, Лео Стив. Его широкая, всегда добродушная улыбка немного притупляется, когда он видит меня.

— Мелисс, – обращается он ко мне, его голос звучит чуть более напряженно, чем обычно. – А я как раз тебя ждал. Ноя, представляешь, заболела. Взяла выходной. Мне срочно нужен кто-то в VIP-зал на втором этаже. Подержишь там, а? Ты же знаешь, как там всё устроено.

Я киваю, хот не бывала там , стараясь не выказать никакого удивления. Неожиданные перестановки – это обычное дело в этом заведении. И хотя VIP-зал – это совсем другой уровень обслуживания, более напряженный и требовательный, я готова. Ради Лео, который в свое время дал мне шанс, и ради дополнительной подработки.

— Конечно, Лео, без проблем, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Расскажешь, что нужно знать. Просто хочу убедиться, что всё будет на высшем уровне.

Он облегченно выдыхает, и его улыбка возвращается. – Вот поэтому ты и лучшая, Мелисс. Пойдём, я тебя познакомлю с расположением, и напомню несколько особенностей наших постоянных гостей. Помни, здесь всё должно быть безупречно.

И вот я уже иду за ним, направляясь в ту часть бара, куда редко заглядывают обычные посетители. Второй этаж, VIP-зал. Сегодняшний вечер обещает быть интереснее, чем я могла бы предположить.

Быстро переодевшись в рабочую одежду – строгую белую блузку и юбку, – я чувствую, как форма помогает мне настроиться на рабочий лад. Это не просто одежда, это мой костюм, моя броня, которая помогает отгородиться от личных переживаний и сосредоточиться на деле.

Собрав волосы еще плотнее в хвост и проверит, что всё на месте, я поднимаюсь по лестнице, ведущей в VIP-зал. Каждый шаг отдается едва слышным стуком каблуков по полированному дереву. Чем выше я поднимаюсь, тем тише становится фоновая музыка, а воздух кажется более насыщенным и… ожидающим.

На втором этаже меня встречает приглушенный свет и тихий шепот. Несколько столиков, расставленных с большим пространством друг от друга, обитые мягкой кожей кресла, приглушенная музыка, которая скорее создает атмосферу, чем привлекает внимание. Это место для тех, кто ценит уединение и высокий уровень сервиса.

Лео, который, похоже, уже успел дать мне инструктаж, показывает мне основные моменты: расположение напитков, особенности обслуживания некоторых постоянных клиентов, где находится кухня для особых заказов. Я киваю, запоминая всё. Моё внимание уже полностью сконцентрировано на задаче.

–Хорошо, Мелисс, – говорит он, похлопав меня по плечу. – Я оставлю тебя здесь. Если что-то понадобится, просто нажми на вызов. Удачи.

И вот я остаюсь одна. Вхожу в зал, осматриваюсь, расставляю бокалы на столиках, проверяю чистоту. Мои глаза привыкают к полумраку, а слух начинает различать отдельные звуки – приглушенные голоса, шелест ткани, звон льда в бокалах. Работа началась. Я готова принять первых гостей.

— С какого же стола начать? – пробормотала я себе под нос, пытаясь собраться. Мой взгляд упал на столик у окна, где сидела небольшая компания. Три человека – двое мужчин и одна женщина, все выглядели расслабленными и довольными. Они явно были здесь, чтобы хорошо провести время.

Я сделала глубокий вдох, стараясь придать своему голосу уверенность, хотя внутри все еще дрожало. Взяв себя в руки, я направилась к их столику, планшет в руках казался единственным якорем в этом море неопределенности.

— Здравствуйте, – произнесла я, подойдя к ним. Мой голос звучал немного напряженно, но я старалась улыбнуться. — Готовы сделать заказ?

Они подняли на меня взгляды. Мужчина, сидевший во главе стола, был одет в дорогой костюм, его лицо выражало легкое нетерпение. Женщина рядом с ним была элегантно одета, ее взгляд был оценивающим. Третий мужчина, сидевший напротив, казался более спокойным, но его глаза внимательно изучали меня.

Я почувствовала, как их взгляды проникают сквозь меня, словно они пытались что-то разглядеть. каждый из них сделал свой выбор ,я быстро записала их заказы на планшет, стараясь действовать как можно более профессионально.
Затем пошла приняла заказы у других столиков.

Когда я закончила, я вежливо улыбнулась им и направилась к выходу из VIP-зала, чтобы отдать заказы повару.

Мешкаясь в своих мыслях, я не заметила мужчину, стоявшего возле входа в зал.

Девочки рада приветствовать вас у себя надеюсь моя история затянет вас❤️

3

Мешкаясь в своих мыслях, я не заметила мужчину, стоявшего возле входа в зал. Не понимаю как я сталкнулась с ним больно ударевшись плечем , не сказав не слова я прошла мимо него, почти вплотную, но мой взгляд был устремлен вперед, к кухне. Я была так поглощена и уставшая что даже не извинилась перед ним.

И только когда я уже почти достигла двери, ведущей на кухню, я почувствовала, как чья-то рука легла мне на плечо. Холодная, сильная рука, которая заставила меня замереть.

— Извините, – прошептала я, стараясь, чтобы мой голос не выдал моего страха. Я надеялась, что это просто кто-то из персонала, кто-то, кто тоже спешит.

Но рука не отпускала. И тогда я услышала его голос, низкий и угрожающий, который я так хорошо запомнила тогда...

— Куда таропишься красотка а затем произносит Мелисс Ансларт– произносит он прочитав мое имя на беджеке весящим на моей белой блузке,его тон был полон презрения. — Разуй глаза! Ты потревожила не того человека Мелисс.

Мое сердце сжалось.

— Извините, и кого же я побеспокоила?– произнесла я снова, на этот раз более уверенно, пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Я случайно.

Я ждала его реакции, готовясь к худшему. Но вместо ожидаемого гнева, я услышала тихий смешок. Он сжал мое плечо чуть сильнее, и я почувствовала, как его пальцы скользят по моей руке.

— Случайно? Я Адам Уилсон – повторил он, и в его голосе прозвучала насмешка. – Ты думаешь, я поверю в твою случайность?

Адам Уилсон произношу его имя по слогам в голове, будто пробуя на вкус , не знаю кто это, и раньше не слышила о нем.

Не в силах больше терпеть его прикосновения и его обвинения, я резко повернулась к нему лицом. Мои глаза встретились с его зелеными, полными подозрения и гнева. Я старалась говорить как можно спокойнее, хотя внутри все бурлило.

— Да, случайно,–произнесла я, глядя ему прямо в глаза. — Случайно. Уберите свою руку, мне нужно работать.

Я пыталась звучать уверенно, но мой голос все равно дрожал. Я знала, что он не верит мне, но я должна была попытаться. Я должна была показать ему, что я не боюсь, что я не сломлена.

Но в ответ на мои слова он лишь сжал мое плечо еще сильнее. Его пальцы впились в мою кожу, и я почувствовала легкую боль. Его лицо приблизилось к моему, и его зеленые глаза сверкнули.

— Думаешь, я не знаю, кто тебя подослал ко мне, сучка? – произнес он, его голос был низким и угрожающим, полным ярости. – Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы поверить в твои сказки?

Его слова были как удар. Я не знала, что он имеет в виду. Кто меня подослал? Я была здесь одна, жертва обстоятельств, а не чья-то марионетка. Я простая офицантка. Но он, казалось, был уверен в обратном. И эта уверенность пугала меня больше всего.

— Меня некто не подсылал, — кричу, глядя ему в глаза и вырываясь из его захвата. — Отпусти меня, урод! — произнесла я с отчаянием, когда вдруг в его взгляде что-то щёлкнуло.

Он сжался, словно сдерживая бурю внутри себя. Медленно взял меня за руку и повёл за собой на выход.

— Куда вы меня тащите? — спрашиваю сквозь зубы. — Отпустите! Вы оглохли?

Я снова пытаюсь вырваться, но бесполезно: его хватка крепка, он непреклонен.

Он ведёт меня по длинному коридору, стены которого освещены светом ламп, отражающие красивый цвет покрытых трещинами обоев. Сердце стучит всё громче, в голове роятся мысли о том, что же будет дальше.

Затем он резко останавливается напротив двери, рывком открывает её и мы входим в бильярдный зал.

Комната погружена в полумрак, зелёное сукно столов притягивает взгляд, а редкие лучи света играют на поверхности лаков и медных светильников. Здесь пахнет смесью табака, амбре и старой древесины.

Дорогие читатели вот и произошла первая встреча главных героев ваша Adalin Sezar ❤️

4

Он хватает меня за руку ...я заметила что Его губы тронула едва заметная, хищная улыбка. И я поняла, что этот кошмар еще не закончился. Он только начался заново.

Не успела я осознать его движение, как мир вокруг меня перевернулся. Он, с невероятной силой, схватил меня за плечи и резким, отточенным движением бросил на бильярдный стол. Холодная, гладкая поверхность ударила в спину, выбив остатки воздуха из легких. Прежде чем я успела прийти в себя, он уже навалился на меня сверху, прижимая всем своим весом.

Его дыхание обжигало мою кожу, смешиваясь с запахом табака и чего-то терпкого, что я не могла определить. Я чувствовала его грубую ткань одежды, его напряженное тело, давящее на мое. Паника захлестнула меня с новой силой. Я пыталась вывернуться, оттолкнуть его, но мои руки были прижаты к столу его мощными ладонями.

Его пальцы, грубые и холодные, начали блуждать по моей оголенной коже бедра. Я чувствовала, как они скользят вверх, задирая и без того короткую юбку, обнажая все больше и больше. Каждый его прикосновение было как удар, как плевок в мое достоинство. Я задыхалась от ужаса и отвращения, пытаясь вырваться, но его хватка была железной.

— Нет! Отпусти! – вырвалось из меня хриплым шепотом, но он, казалось, даже не слышал. Его взгляд был прикован к моему лицу, и в нем читалось нечто жуткое – смесь злобы и какого-то извращенного удовлетворения. Он знал, что я боюсь, и это, казалось, только подпитывало его.

Его пальцы продолжали свое движение, приближаясь к самому сокровенному. Я чувствовала, как мое тело дрожит от ужаса, как слезы начинают жечь глаза. Я была заперта, беспомощна, и он знал это. Он наслаждался моей беспомощностью, моей болью. И в этот момент я поняла, что борьба может быть бесполезной, но я не могла сдаться. Я должна была найти в себе силы, чтобы.

Внезапно его пальцы замерли. Его тело напряглось, и он резко поднял голову, прислушиваясь. Его взгляд, который только что был наполнен злобой и похотью, теперь исказился чем-то другим – подозрением, гневом.

— Чертовка, – прорычал он, его голос стал еще более грубым и угрожающим. Он отпустил мои бедра, но не отстранился, лишь сжал мои плечи сильнее, заставляя меня смотреть ему в глаза. – Кто тебя подослал?

Его слова прозвучали как удар. Я не могла понять, о чем он говорит. Подослал? Следить? Я была здесь не по своей воле, я была жертвой, а не шпионом.

— Ты следишь за мной, Итальянская подстилка? – его голос сорвался на крик, и он встряхнул меня так, что зубы застучали. – Говори! Кто тебя послал? Этот ублюдок, который думает, что может меня остановить?

Я смотрела на него, совершенно сбитая с толку. Мои глаза были полны слез, но не от страха перед ним, а от непонимания и отчаяния. Я не могла говорить, мой голос пропал где-то в горле. Я лишь отрицательно качала головой, пытаясь донести до него, что он ошибается.

Но он, казалось, не видел моего смятения. Он видел лишь подтверждение своим подозрениям. Его лицо исказилось от ярости, и он снова прижал меня к столу, его глаза горели ненавистью.

— Ты думаешь, я не знаю, что происходит? – прошипел он, его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего. — Думаешь, я не вижу, что меня пытаются подставить? Но ты ошиблась, сучка. Ты ошиблась, если думаешь, что я позволю кому-то играть со мной!

Его слова были бессмысленны для меня, но в них звучала такая угроза, что я снова почувствовала, как холодный страх сковывает меня. Я не знала, кто он, почему он здесь, и что он думает обо мне. Но я знала одно – я оказалась в ловушке.

5

С комом в горле, который, казалось, душил меня, и камнем, который давил на душу, я собрала последние силы, чтобы ответить ему правду.

— Я не знаю вас, – мой голос дрожал, едва слышный шепот. — Я не знаю, кто вы. Я не знаю, почему вы здесь. И я не итальянка.Пожалуйста, отпустите меня Адам...

Но он, казалось, не слышал. Его глаза, полные подозрения и ярости, не отрывались от моего лица, но в них не было ни тени понимания. Он продолжал свой допрос, его вопросы становились все более агрессивными, обвинения – все более абсурдными.

— Не знаешь? Ты врешь! – он снова встряхнул меня, и я почувствовала, как мои зубы вновь стучат друг о друга. – — Ты здесь не просто так! Кто тебя послал? Говори!

Боль от его слов, от его прикосновений, от всего этого кошмара, который разворачивался передо мной, стала невыносимой. Отчаяние захлестнуло меня, и я больше не могла сдерживаться. Слезы хлынули из глаз, и я начала плакать в захлеб, сотрясаясь от рыданий.

— Отпустите, пожалуйста... – вырвалось из меня сквозь рыдания, слова тонули в потоке слез. — Пожалуйста...

И после этих слов произошло нечто неожиданное. Его ярость, казалось, на мгновение застыла. Его взгляд, который был направлен на мое лицо, сместился. Он резко отпустил мои плечи, и его руки, которые только что были грубыми и угрожающими, теперь метнулись к моему лицу.

Он схватил мои щеки своими руками, сдавливая челюсть так сильно, что я почувствовала, как мои зубы вот-вот сломаются. Я замерла, ожидая нового удара, нового обвинения. Но вместо этого он притянул мое лицо к себе.

И страстно, почти яростно, он поцеловал мои губы.

Это был не нежный поцелуй, не ласка. Это был поцелуй, полный боли, отчаяния, возможно, даже какой-то извращенной страсти. Его губы были жесткими, требовательными, и я чувствовала, как он вкладывает в этот поцелуй всю свою злость, всю свою боль, все свое смятение. Я была парализована, не в силах ответить, не в силах оттолкнуть. Я просто чувствовала его губы на своих, и это было еще одним шоком в этом кошмаре, который, казалось, не имел конца....

6

Это был не нежный поцелуй, не ласка. Это был поцелуй, полный боли, отчаяния, возможно, даже какой-то извращенной страсти. Его губы были жесткими, требовательными, и я чувствовала, как он вкладывает в этот поцелуй всю свою злость, всю свою боль, все свое смятение. Я была парализована, не в силах ответить, не в силах оттолкнуть. Я просто чувствовала его губы на своих, и это было еще одним шоком в этом кошмаре, который, казалось, не имел конца....Я просто чувствовала его губы на своих, и это было еще одним шоком в этом кошмаре, который, казалось, не имел конца.

— На этом хватит, – прошептала я себе под нос, слова были едва слышны, но в них звучала сталь. Я собрала все оставшиеся силы, всю свою волю к жизни, всю свою ненависть к нему. И с неожиданной для самой себя силой, я оттолкнула его от себя.

Это было не просто легкое движение. Это был рывок, полный отчаяния и решимости. Хоть я и оттолкнула его лишь на небольшое расстояние, этого оказалось достаточно. Пока он, ошарашенный моей внезапной реакцией, пытался восстановить равновесие, я воспользовалась моментом.

Не думая, не колеблясь, я резко ударила его коленом в пах. Звук, который вырвался из его горла, был смесью боли и удивления. Он согнулся пополам, хватаясь за причинное место, его лицо исказилось от невыносимой агонии.

Это был мой шанс. Я вырвалась из его ослабевших лап, как птица из клетки. Не оглядываясь, не давая ему опомниться, я вскочила с бильярдного стола и бросилась к двери.

— Стой, дрянь! – услышала я его искаженный от боли и ярости голос позади. Но я не остановилась. Я бежала, не разбирая дороги, прочь из этой проклятой комнаты, прочь от этого монстра.

Мои ноги несли меня по коридору, сердце колотилось как сумасшедшее, легкие горели. Я не знала, куда бегу, но знала одно – мне нужно было выбраться отсюда. Я выбежала из комнаты и, не останавливаясь, понеслась по коридору, ища выход, ища спасение. В голове мелькнула мысль о горничной – может быть, там, где работают люди, я смогу найти помощь. Я бежала, надеясь, что смогу найти хоть кого-то, кто поможет мне выбраться из этого кошмара .

7

Залитаю и захловываю за собой дверь, быстро сбрасываю себя рабочую форму и надеваю свою одежду,приоткрыв дверь, заглядываю сквозь небольшую щель,

— Вроде тихо, шепчу про себя, но трепет в груди не дает покоя поэтому я закрываю дверь, беру свою сумку кладу туда телефон,

Бежать через входную дверь не вариант он увидит и закончет начетое или еще хуже убьет меня, оглядываю комнату , взгляд падает на приоткрытое окно, подбегаю к нему смотрю в низ,

— Хм не так уж и высоко, решаюсь выйти через окно, так будет безопаснее,

Распахнув окно, я осторожно сажусь на подоконник, вытяня обе ноги назад. Свободы кажется не больше, чем оттенок на рассветном небе — выхода нет. В этот момент я чувствую, как страх вползает в самые глубины души. Но затем собираю всю свою решимость в кулак и крепко хватаюсь за раму окна обеими руками.

Это не просто физический акт — это символ борьбы с внутренними ограничениями и внешними обстоятельствами. Я понимаю: единственный путь вперёд лежит через преодоление себя. Трепет в груди сменяется странным спокойствием. И даже когда весь мир кажется замкнутым на себе, внутренний голос говорит — держись.

Пускай падение и неизбежно, но разве мы не рождены, чтобы летать?

Собрав все свои силы в кулак, я делаю шаг вперед. Время замирает, и мир вокруг исчезает, оставаясь позади, как нелепый сон. Ветер рвется в лицо, обдувая меня, увлекая в неизвестность. В этот миг, когда я лечу вниз, внутри меня заполняет ощущение свободы и безумия. Я летела словно птица, оставив все страхи и сомнения внизу. Но, как и все прекрасные мгновения, это чувство долетает до своей кульминации, и я осознаю — впереди ждёт удар о землю, жестокий, но необходимый.

Поднявшись на ноги, я быстро отряхиваю руки и колени, чувствуя, как адреналин все еще бурлит в венах. Взгляд метается по знакомым стенам — это место пропитано воспоминаниями, но сейчас каждое из них кажется невыносимым. Я оборачиваюсь, спугнув шепчущие разговоры на балконе и бегу к задней части бара. Каждый шаг отзывается диким биением сердца, словно стихийный призыв к свободе. Дверь на выход манит меня, как маяк в темноте, и я готова покинуть это место, оставить позади все свои страхи и сомнения, выскользнуть в ночь, где границы не существуют.

8

Выбежав на знакомую дорогу, я оглядываюсь через плечо, настроение полное тревоги — нет ли за мной этого бандюгана? Всё кажется слишком тихим, но я не могу позволить себе расслабиться.

— Вроде нету, — произношу про себя, стараясь успокоить сбившееся дыхание. Но как только эта мысль внезапно появляется, адреналин вновь заполняет меня, и я перехожу на бег. Мои ноги касаются асфальта с растущей скоростью, каждый шаг подгоняет стремление к свободе. Внимание сосредоточено на дороге, я слышу только биение своего сердца и звук своих шагов, сливаясь с ночью, в которой меня никто не найдёт.

Убежав на приличное расстояние от бара, я наконец останавливаюсь, чувствуя, как сердце стучит в ушах, словно пытается выбиться из груди. Ночные улицы окружены спокойствием, но в душе еще чувствуются настроения тревоги. Я глубоко вдыхаю свежий воздух, позволяя себе немного успокоиться.

Вытаскиваю телефон из кармана, дрожащими руками вызываю такси до дома. Каждый миг ожидания кажется вечностью, но я знаю, что скоро окажусь в безопасности. Наконец, экран мигает, и на карте появляется точка. Такси уже в пути, и я чувствую, как тяжесть, слетевшая с плеч, но, тревога все еще бурлит внутри, как неугасимый огонь. Сердце бьется с такой силой, будто предостерегает меня: "Это еще не конец".

Закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться, и глубоко вдыхаю свежий ночной воздух, наполняя легкие этой прохладой. Как же хочется закончить это безумие и вернуться домой, где уют и тепло. Я представляю, как бабушка и сестра крепко спят, их мир не знает о том, что происходит со мной. В тихом доме всё спокойно, и эта мысль горько свербит в душе. Я мечтаю о том, чтобы безопасно оказаться рядом с ними, забыв о страхах и переживаниях. Но пока я здесь, под звездами, чувствую, как темнота жмет на плечи, и жду своего спасительного такси.

Неожиданно я чувствую сильный удар сзади, и мир вокруг меня начинает расплываться. Веки тяжелеют, словно от свинцового покрова, и я не в силах противостоять. В одно мгновение все спокойствие исчезает, поглощаясь темнотой. Мысли движутся слишком медленно, чтобы понять, что происходит, и я закрываю глаза, чувствуя, как борьба постепенно уходит. Я начинаю скользить в бездну, где страхи и тревоги растворяются в ночи, оставляя только тишину.

9

История от лица Адама:

Суббота. Нью-Йорк.

Солнце ещё только лениво пробивалось сквозь пасмурное Нью-Йоркское небо, а я уже чувствовал лёгкий привкус предвкушения. Суббота, долгожданный выходной. Всего несколько часов назад я высадился из самолёта, прилетевшего прямиком из Лос-Анджелеса. Этот город, с его вечным движением и суетой, казался таким далёким от привычного ритма жизни, что возвращение домой ощущалось как глоток свежего воздуха.

Едва успев бросить сумки в квартире, я получил звонок от Майкла. Его голос, как всегда, звучал бодро и заразительно.

— Адам! Ты где? Я уже соскучился по нашему старому доброму 'The Rusty Mug', – проговорил он, не тратя времени на долгие приветствия.

— На пороге, – ответил я, улыбаясь. А сам недавно приземлился.

— Отлично! Как насчет The Rusty Mug .Ты же знаешь, суббота – это святое. После всех этих дел в Анжелесе, самое время обсудить как это было.

"The Rusty Mug." Само название вызывало шквал воспоминаний. Этот бар был нашим вторым домом, нашим штабом, где мы делились планами, мечтами, где рождались и умирали истории. Когда дела в Лос-Анджелесе затянули нас так, что мы стали редкими гостями в родных краях, "The Rusty Mug" казался чем-то из прошлой жизни. Но сегодня, вернувшись домой, это было первое, что пришло на ум.

Я приехал к бару чуть раньше Майкла. Старый кирпичный фасад, знакомая вывеска, которая, казалось, видела всё на своём веку. Дверь скрипнула так же, как и раньше, поднявшись на второй этаж где тусуются элитное общество, меня окутал знакомый аромат пива, поджаренного сыра и чего-то неуловимо домашнего. Музыка играла тише, чем я помнил, но знакомые лица за стойкой – бармен Сэм, который всегда знал, что ты хочешь ещё до того, как ты сам это понял – были на месте.

Я подошёл к своему обычному столику в углу, но Майкла ещё не было. Чуть нетерпеливо огляделся. Он всегда был пунктуален, особенно когда речь шла о таких вещах. Решил набрать его, чтобы уточнить, где этот засранец застрял. Отойдя к двери выхода, набираю номер, прикладываю телефон к уху, как вдруг…

Словно пуля. Прямо в грудь. Отдача была такой, что я отшатнулся, чуть не сбив стул. Первое, что мелькнуло в голове – ну вот, началось. Итальянская мафия, наверное, решила напомнить о себе. Хотя, какие там итальянцы в этом районе… В любом случае, зрелище было то ещё.

Передо мной стояла девушка. Не просто девушка, а сногсшибательная. Тёмные кучерявые волосы, большие зеленые глаза, которые сейчас смотрели на меня с какой-то смесью вызова и удивления. И всё это было совершенно не к месту. Она явно не выглядела как случайный прохожий, врезавшийся в меня по недоразумению. Слишком уж нарочито. Слишком… подготовленно.

10

— Мелисс Ансуарт – вырвалось у меня, прочитав имя на беджике. — Ты куда прёшь, красотка? — Ты потревожила не того человека.

Она явно не ожидала такой реакции. Или, наоборот, ждала. Я увидел, как в её глазах промелькнул какой-то расчёт. Это не было похоже на извинения. Скорее, на проверку.

— Простите, – произнесла она, но тон её был далёк от раскаяния. Эта дива начала дерзит, и это пиздец как разжигает.

Я решил немного её напугать. Не причинить вреда, конечно, но заставить задуматься.

Я сделал паузу, внимательно наблюдая за её реакцией. Хотелось увидеть, как она потеряет самообладание.

— Кто тебя послал? – задаю вопросы,чтобы раскрыть ее в рассплох.

Я смотрел ей прямо в глаза, ожидая, что она сейчас начнёт оправдываться или, наоборот, раскроет свои карты. Но она лишь чуть приподняла бровь. Похоже, мой "спектакль" не произвёл ожидаемого эффекта.

Я не выдержал. Её спокойствие, её взгляд – всё это выводило меня из себя. — Подстилка итальянцев, – повторил я про себя. Может, она и не причастна к мафии напрямую, но точно знает, с кем связалась. И её поведение было слишком уж провокационным.

Я резко схватил её за запястье. Её кожа оказалась неожиданно тёплой. Она дёрнулась, попыталась вырваться, но я держал крепко. — Пойдём-ка сюда, – процедил я, потащив её в сторону нашей старой бильярдной комнаты. Она была обычно пустой, скрытая от посторонних глаз, идеальное место для "серьёзного разговора".

— Отпусти меня! – наконец вырвалось у неё, когда мы оказались внутри. Её голос дрожал, но в нём была и злость, и какой-то отчаянный вызов.

— Не раньше, чем ты мне всё расскажешь, – ответил я, не отпуская её руку. Я прижал её к бельярдному столу, чувствуя, как её сердце бьётся под моей ладонью. Она была не из тех, кто легко сдаётся. Это я понял сразу.

Мы боролись – я пытался её удержать, она – вырваться. В какой-то момент, используя мою секундную слабость, она умудрилась вывернуться. Резкий рывок, и она уже бежит к двери. Опешивший от её ловкости, моргнул, но тут же бросился следом. Но было поздно. Она растворилась в сумерках коридора, словно призрак, оставив за собой лишь легкий аромат духов и ещё более густое облако недоумения. Слишком уж она подозрительная. Этот резкий рывок, эта испарившаяся грация – всё это не вязалось с той запуганной девушкой, которую я видел всего минуту назад.

— Звонок Майклу решит всё, – пронеслось в голове. Он всегда был тем, кто мог разрубить этот узел вопросов, который только что завязался у меня в голове.

— Брат, ну-ка пробей фамилию Ансларт, – я набрал номер, стараясь, чтобы голос не дрожал от волнения. – Чёрт, больно знакомая фамилия. Не могу вспомнить, где слышал. Вроде бы что-то из старых дел… Или из новостей?

В трубке послышалось привычное ворчание Майкла, который спешил комне на встречу, но я знал, что он никогда не откажет в помощи. – Ансларт… Начинаю копать. Ты там чего опять умудрился учудить?

11

— Ансларт? – голос Майкла звучал напряженно, полностью лишившись привычной лёгкости. – Адам, ты уверен? Это не просто фамилия.

Я чувствовал, как холод пробегает по моей спине. Я знаю, Майкл. Я видел её. Мелисс Ансларт. Но… она вела себя так, будто… будто она просто случайная прохожая или замешана в чем то.

Случайная прохожая? Адам, Ансларт – это не та фамилия, которую забывают. Ты знаешь, кто такой Алекс Ансларт?

Молчание. Алекс Ансларт. Звучало незнакомо, но что-то на грани памяти…

— Нет, – выдохнул я. – Кто он?

— Он… убийца Адриана , – сказал Майкл, и его голос стал тихим, полным боли. – Он убил твоего брата. Мы искали его, Адам. Годами. Но он как сквозь землю провалился. И ты знаешь, почему ты не узнал эту фамилию сразу? Потому что, насколько мы знаем, его настоящая фамилия Миллер. Алекс Миллер. Он, вероятно, взял фамилию Ансларт, чтобы скрыть своё прошлое. И, видимо, дал дочери другую фамилию, чтобы обезопасить её от старой вражды.

Я ошарашенно присел на стул. Мой мозг отказывался обрабатывать эту информацию. Алекс Миллер. Убийца Адриана. И эта девушка… Мелисс Ансларт… его дочь.

— Подожди, – сказал я, пытаясь собрать мысли в кучу. — Но… ты уверен, что это тот же человек? У нашего врага фамилия Миллер. А эта девушка… она же Мелисс Ансларт. Может, это какая-то ошибка? Просто совпадение?

— Адам, – голос Майкла стал твёрже, даже с оттенком отчаяния. — Мы искали его много лет. Никакого другого Алекса Миллера, который бы подходил под описание, мы не нашли. И вот его дочь. Вспыхнула перед нами, словно черт из табакерки, под фамилией, которая, видимо, была для него важна. Это не совпадение. Это ловушка. Или… или просто очень, очень странное стечение обстоятельств.

— Но она… она казалась испуганной,обычной официанткой , когда я её схватил. А потом убежала. Это не похоже на… на дочь убийцы моего брата, – пробормотал я, всё ещё пытаясь найти хоть какую-то логику в происходящем.

— Адам, мы ничего о ней не знаем. Возможно, она не в курсе, кто её отец на самом деле. Или, наоборот, знает и играет свою роль. Но факт остаётся фактом: Алекс Миллер, он же Алекс Ансларт, отец этой девушки, ответственен за смерть Адриана. И эта встреча… это не просто так. Мы должны быть очень осторожны.

Я закрыл глаза, пытаясь представить лицо Мелисс. Тот взгляд, тот рывок… Всё это теперь приобретало совершенно новый, мрачный смысл. Она – дочь нашего врага. И она появилась здесь, в нашем баре официанткой, я видил ее первый раз тут, в наш день возвращения. Это было слишком.

— Хорошо, – наконец сказал я, чувствуя, как ледяной холод в моей груди сменяется яростью. – Спасибо, Майкл. Будь на связи. Я… я должен всё это обдумать.

Я положил трубку, но мысли продолжали метаться в моей голове. Алекс Ансларт. Миллер. Убийца Адриана. И его дочь, Мелисс. Это было начало чего-то нового. И, скорее всего, очень опасного.

12

— Майкл, – голос мой звучал решительно, почти жёстко.

— Где ты сейчас? Мне нужно, чтобы ты подъехал. И, главное, найди её. Она не могла убежать далеко. Фото у тебя есть, ты же пробил эту девченку.

– Без проблем, – отозвался Майкл, уже явно собираясь. – Через двадцать минут буду у тебя. Но ты уверен, Адам? Это может быть опасно.

— Я уверен, – ответил я, чувствуя, как адреналин начинает бурлить в крови. – Найди её. И привези сюда. К нам. В наше "логовище". Я хочу поговорить с ней. Серьёзно поговорить.
— Логовище, – повторил Майкл, и в его голосе проскользнула старая, знакомая нам обоим нотка авантюризма. – Понимаю. Хорошо. Сделаю всё, что в моих силах. Скоро буду.

Я повесил трубку. Мне нужно было время. Время, чтобы осмыслить всю эту дикую цепочку событий. Алекс Ансларт, он же Алекс Миллер, убийца моего брата, и его дочь, Мелисс. Теперь она – моя цель. И я не мог позволить ей исчезнуть снова.

Я вышел из бара, оглядывая улицу. Надежда на то, что она всё ещё где-то поблизости, была невелика. Но я должен был попробовать. Эта встреча была не просто случайностью. Это был знак. Знак того, что прошлое, которое мы так долго пытались похоронить, вернулось. И вернулось не одно.

Я снова достал телефон. Нужно было быть готовым. Я не знал, что именно скажет Мелисс, но я знал одно – она больше не ускользнёт. И если она – дочь моего брата-убийцы, то она либо станет нашим союзником, либо... закончи жизнь, как и её отец.

— Адам! Есть новости! – голос Майкла на другом конце провода звучал как никогда бодро. – Мы её поймали. Она не ушла далеко. Забилась в какой-то переулок, но была немного… растеряна. Мы её тут в "логове".

13

Сердце моё ёкнуло. "В логове"? Это значит, они её уже привезли. К нам. Отлично.

– Уже еду, – ответил я, не тратя времени на лишние слова. – Вылетаю из клуба. Сажусь в свою "ласточку" – BMW M5 F90. Держись, я уже на газу.

Лечу, чувствуя, как адреналин снова захлестывает меня. Этот рёв двигателя моей "ласточки" – это моя музыка. Нажал на педаль газа, и машина, словно выпущенная из пращи, понеслась по ночным улицам. Каждый поворот, каждое ускорение – всё было подчинено одной цели: добраться до "логова" как можно быстрее.

В голове крутились мысли. Алекс Миллер. Он же Алекс Ансларт. Убийца моего брата. И вот теперь его дочь у нас. Что она знает? Чем она может быть нам полезна? Или, наоборот, опасна?

– Ну что же, Алекс Миллер, или как тебя там ещё звать, –прошептал я, чувствуя, как в груди разгорается гнев, смешанный с жаждой справедливости. – Тебе конец. Или, по крайней мере, твоей дочурке.

Эта мысль была одновременно пугающей и… справедливой, как мне казалось в тот момент. Я возвращался домой, и вместе со мной возвращалось моё прошлое. И оно не собиралось оставаться в тени. Оно требовало расплаты. А Мелисс Ансларт… она стала частью этой игры. И, похоже, её роль только начиналась.

Я мчался по ночному городу, оставляя позади огни баров и неоновые вывески. Мой путь лежал к "логову". К месту, где должно было решиться будущее. Моё будущее. И будущее Мелисс.

14

История от лица Мелисс :

Не знаю, сколько прошло времени с момента удара, но открыть глаза мне удается с трудом. Моя голова нестерпимо болит, а мир вокруг кажется размытым и смазанным, как старое кино. Я стараюсь сосредоточиться, но такое чувство, будто в голове легкий туман. Постепенно размытость начинает рассеиваться, и я вижу комнату пыток тут явно мучают людей , и я пытаюсь вспомнить, что произошло. Сердце бешено колотится, надежда и страх сплетаются воедино. – Что теперь? — спрашиваю я себя, осознавая, что это еще не конец моей истории.

Оглядываясь в комнате, еще раз осознаю, что точно нахожусь в камере мучений и пыток. Стены покрыты следами, которые рассказывают истории невидимых страданий, а воздух пропитан страхом и отчаянием. Мрак и тишина окутывают меня, и каждый звук становится отчаянным эхом, отзывающимся в глубинах моего сознания.

Я чувствую, как холод охватывает тело, и простые мысли о том, как вырваться отсюда, становятся все более мрачными. Сердце стучит на предельных частотах, а разум пытается собрать кусочки понимания: как я здесь оказался и что произойдет дальше? Надежда медленно угасает, и я начинаю осознавать, что необходимо найти выход из этого ада.

Я замерла, сердце колотилось где-то в горле, готовое вырваться наружу. Каждый шорох, каждый скрип заставлял меня вздрагивать, но этот звук был другим. Он был тяжелым, медленным, наполненным предчувствием.

Вдруг железная дверь, казавшаяся до этого монолитной стеной, со скрипом, от которого по спине пробежал ледяной озноб, начала открываться. Медленно, словно нехотя, она отъезжала в сторону, обнажая проем, за которым сгущалась темнота.Сначала я увидела лишь силуэты, но потом, по мере того, как он шагнул вперед, в тусклый свет комнаты, я узнала его. Черты лица, которые я так старательно пыталась забыть, теперь были здесь, реальные, пугающе близкие. Это был он. И он не один, с ним был еще кто-то но я его не знала. Он тот, кто пытался отнять у меня все – мою жизнь, мою свободу, мою сущность.

15

Время остановилось. Воздух стал густым и неподвижным, словно сама реальность затаила дыхание. Я видела его глаза, в которых не было ничего, кроме холодной, расчетливой жестокости, той самой, что я помнила. Он смотрел на меня, и в этом взгляде читалось нечто большее, чем просто узнавание – это было предвкушение. Предвкушение продолжения того, что он начал но не закончил .

Мое тело сковал парализующий страх. Я не могла пошевелиться, не могла крикнуть. Все мои инстинкты кричали об опасности, но ноги словно приросли к полу. Он сделал еще один шаг, и теперь я видела каждую царапину на его лице, каждую морщинку, которая раньше казалась мне частью его зловещей маски. Но сейчас эта маска была сорвана, и передо мной стоял он – тот, кто пытался убить и изнасиловать меня.

Мой взгляд скользнул по нему с ног до головы. Я не могла не заметить. Несмотря на весь ужас, который я пережила, несмотря на его чудовищные поступки, я не могла не признать – этот бандит был красив. Невероятно красив.

Высокий, с широкими плечами, накачанный брюнет. Его волосы были темными, словно ночь, и слегка растрепаны, но это лишь добавляло ему какой-то дикой привлекательности. А глаза... Его глаза были зелеными, как изумруды, и в них, даже сейчас, после всего, что произошло, таилась какая-то необъяснимая глубина.

– Что вам нужно? – спросила я, голос мой дрожал, но в нем есть нотка решимости. Я собрала остатки смелости. – Отпустите меня, или пожалеете!

В ответ на мои слова, на мою угрозу, его губы изогнулись в ухмылке. Это была не та хищная улыбка, что я видела раньше, а скорее усмешка, полная снисхождения и какого-то мрачного веселья. Он медленно покачал головой, словно я была ребенком, который говорит глупости.

– Пожалеете? Я узнал тебя наша встреча была не случайной Мелисс Ансларт – произнес он, и в его голосе прозвучала насмешка. Он сделал шаг ко мне, и я инстинктивно отступила, но уперлась в стену. Он остановился, но его взгляд не отрывался от моего. – Ты думаешь, что можешь мне угрожать?

Затем, словно решив, что мои слова не стоят дальнейшего обсуждения, он ответил, и его слова были как удар хлыста:

– Твой отец убил моего брата. В эти мгновения будто весь мир остановился. Я замерла и сердце замерло в груди. Каждое слово, произнесенное им, было пропитано ненавистью и жаждой мести. Мозг бурлил от вопросов: как это возможно? Мой отец? Я не могу поверить! Тень, нависающая над нами, становилась все тяжелее, а тишина в комнате была подобна предсмертному шепоту.

16

Я пытаюсь найти слова, чтобы оправдать это, объяснить, но глотка пересохла, как будто каждый звук, который я могла издать, был бы бессмысленным. Взгляд этого человека полон ненависти, и я понимаю, что сейчас, возможно, вся моя жизнь висит на волоске. Чувство тревоги охватывает меня, и мысли о том, пытаюсь ли я услышать правду или просто защищаться от этого кошмара, переполняют меня.

В горле пересохло от услышанного, но сказать надо: – Что за бред вы несете? Мой отец погиб вместе с мамой в автокатастрофе в 2014 году! – мои слова звучат как крик, полный отчаяния и шока. В этот момент я испытываю смешанные чувства — от непонимания до гнева. Глаза противника расширяются, и в них появляется что-то, что я не могу понять: возможно, это сомнение или, наоборот, решимость.

– Ты думаешь, что знаешь всю правду? — произносит он, и в его голосе слышится ненависть смешанная с чем-то, что можно исчислить только как мрак. Я чувствую, как холод начинает заполнять пространство между нами. Мои руки сжимаются в кулачки, и я осознаю, что не могу просто так уйти от этой ситуации. Моя жизнь, мое прошлое и моя семья оказываются под угрозой.

– Расскажите мне правду! — с вызывающим нотами в голосе, требую я ответ. В этот момент каждое слово словно обжигает, и я готовиться к тому, что reveal может изменить всё.

– Мелисс Ансларт, дочь убийцы Алекса Ансларта, или Алекса Миллер — звучит его голос, как предостережение. Смотря на него, я не могу больше слушать этот бред. – Достаточно, мистер Адам! Как вас там не помню? — сердито отвечаю я, чувства кипят внутри. Мой отец не какой не Алекс , а Стефан! Вы ошибаетесь, и он мертв!

Каждое слово вызывает у меня новую волну эмоций: гнев, страх, но, что важнее всего, — решимость. – Теперь отпустите меня. Мне нужно домой! Слова выходят изо рта с такой силой, что у меня перехватывает дыхание. Я надеюсь, что этим требованием смогу потрясти его.

Вот только в его глазах нет ни капли сочувствия, лишь холодный расчет. – Может быть, ты права, но как ты объяснишь, что обстоятельства столь запутаны? — отвечает он, и в этом вопросе звучит угроза. – Ваше имя, ваша кровь… Они что-то значат.

С каждой секундой я теряю надежду на спасение, что может случиться, если мои слова не изменят ничего…

17

— Я не знаю, кто такой Алекс, отец мне не рассказывал, что у нас в роду есть кто-то с таким именем, — говорю я, стараясь собраться с мыслями. – Возможно, это брат отца, но я не уверена. Мой отец погиб давно, когда я была ребенком. Слова выходят из меня, и я чувствую, как плечи становятся тяжелыми от ноши неопределенноси.

Вспышка. Детская память, яркая, как вспышка молнии. Мама, её мягкий голос, полный нежности и… предостережения.

— Мам, а можно к папе? – мой маленький голосок, полный детского любопытства и желания.

— Нет, доченька, папа сейчас занят важными делами,– ответ мамы. Всегда такой мягкий, но непреклонный.

— Но я хочу к папе! Он обещал почитать книгу про медвежонка Пипи! – моё отчаяние. Маленькое сердечко, жаждущее внимания.

— Доченька, папа скоро спустится и почитает тебе книгу. А пока маме нужно приготовить ужин, хорошо? Беги в свою комнату, скоро папа освободится, и мы будем ужинать.

Я помню эту сцену. Детский смех, радость в моих маленьких глазах, когда мама наконец разрешила мне пойти к папе. Но я была не послушным ребёнком, который выполнил запрет матери. Нет. Я была любопытным ребёнком.

Я помню, как тихонько, на цыпочках, я поднялась на второй этаж. Кабинет папы. Он всегда был полон тайн и интересных вещей. Дверь кабинета была приоткрыта. И я, как всегда, поддалась искушению заглянуть.

Я услышала голоса. Папин голос, и ещё один, незнакомый. Он звучал… напряжённо.

— Алекс, что ты предлагаешь? Это ужасно! Я не стану влезать в неприятности из-за тебя. У меня маленький ребёнок и беременная жена. Извини, брат, но это слишком. Ты просишь о невыполнимом.

— Брат? Кто этот "Алекс", и почему он называет папу братом? А что значит "влезать в неприятности"?

— Стеф, и какой ты мне брат после этого? Ты не можешь помочь? Да, я влип, но подумай сам! Продав имущество, мы станем богачами. Никто ничего не узнает.

– Имущество? Богачами? Никто ничего не узнает? Слова сыпались как камни, тяжело ударяя по моему детскому разумению.

— Нет, Алекс! Не говори даже об этом! Я не хочу знать тебя после такого. Убирайся из моего дома!

Я помню, как папин голос дрогнул в конце. Он был зол. Очень зол. А этот Алекс… он был так настойчив. Я не понимала всего. Но я чувствовала, что это что-то очень, очень плохое. Что-то, что могло навредить.

И тогда, поддавшись инстинкту, я сделала то, чего мама мне запретила. Я вошла в кабинет.

— Папа? – мой тонкий голосок разбил напряжённую тишину.

И я увидела их. Двух мужчин. Одного – моего папу, Стефана Ансларта. Другого – незнакомца, которого звали Алекс. И они оба посмотрели на меня. На меня, маленькую девочку, которая не должна была ничего этого слышать.

Я помню, как Алекс, этот незнакомец, посмотрел на папу с ненавистью. А потом… потом он резко обернулся и вышел. И папа… папа был бледнее обычного. Он подошёл ко мне, обнял меня но в его глазах я видела страх. Страх, который тогда я ещё не могла до конца понять.

18

Сейчас, стоя здесь, перед этим мужчиной, Адамом, я чувствовала, как эти детские воспоминания накатывают с новой силой. Алекс. Не Стефан. Алекс. Неужели этот мужчина думает, что я – дочь этого Алекса? Неужели он думает, что мой отец – это тот, кого он ищет?

— Я не вру! – повторила я, почти крича. – Мой отец – Стефан Ансларт! Он… он никогда не был Алексом! Никогда!

Я смотрела в глаза Адама, пытаясь донести до него правду. Но он видел только то, что хотел видеть. Он видел дочь убийцы. А я… я была дочерью Стефана Ансларта. Человека, которого я знала. Человека, которого я любила. И я не могла допустить, чтобы его имя было опорочено.

Адам смотрел на меня. Его взгляд был напряженным, пронзительным, словно он пытался прочитать мои мысли. Сердце стучало где-то в горле, каждый удар отдавался звоном в ушах. Метаться или ждать? Сказать всё или промолчать?

— Я… я не уверена, – наконец выдавила я, слова давались с трудом, словно камни. – Не уверена, что Алекс, которого вы ищете… это мой отец. Но… возможно, он мой дядя.

Я видела, как в его глазах промелькнуло что-то похожее на удивление. Он явно не ожидал такого ответа.

— В детстве, – продолжила я, собирая остатки мужества, – я случайно подслушала разговор. Мой отец… он разговаривал с кем-то по имени Алекс. Этот человек… он что-то предлагал папе. Что-то… очень неприятное. И папа… папа выгнал его. Сказал, что никогда больше не хочет его видеть. С тех пор этот Алекс больше не появлялся. Я спрашивала папу, кто это был. Но он никогда не отвечал. Говорил только, что это "плохой человек". И что он не хочет, чтобы я об этом думала.

Я замолчала, наблюдая за ним. Его лицо оставалось непроницаемым, но я видела, как он обдумывает мои слова. Это была моя последняя карта. Я рассказала ему правду, насколько могла её помнить. Я дала ему информацию, которая могла бы изменить его восприятие.

— Мой отец – Стефан Ансларт, – я произнесла это твёрдо, с убеждённостью, которая, надеюсь, передалась и ему. – Он никогда не был Алексом. Пожалуйста… Пожалуйста, поверьте мне. Отпустите меня.

Я замерла, ожидая его решения. В воздухе повисло напряжение. Это была точка невозврата. Либо он поверит мне, либо… либо я стану очередной жертвой его ошибочных поисков.

19

Я смотрела на Адама, не отрывая взгляда. Надежда, такая хрупкая, зародившаяся в моём сердце после того, как я рассказала ему правду, постепенно угасала. Его задумчивый взгляд скользил по моему лицу, словно он всё ещё пытался найти в нём ответы. Но я видела, что он принял решение.

— Майкл, – произнёс он, и его голос звучал ровно, без тени сомнения. – Привези ей еды. И поставь двух надёжных людей снаружи. Ты отвечаешь за неё головой.

Мой взгляд отчаяния упал на него. Нет. Не так. Я не могу остаться здесь. В глазах уже накопились слёзы, и теперь они хлынули потоком, обжигая щёки. Из горла вырвался сдавленный стон.

— Отпустите меня! – молила я, голос дрожал от рыданий. — Я… меня ждёт бабушка и сестра! Они будут переживать! Вы слышите? Отпустите, прошу!

Я смотрела на него, на Майкла, который уже повернулся, чтобы уйти. Я видела, как они обмениваются короткими взглядами. Но их фигуры только отдалились к выходу, оставляя меня одну в этом жутком, давящем помещении.

Дверь за ними закрылась с глухим стуком, отрезая меня от внешнего мира. Тишина, которая наступила после, казалась оглушительной. Слезы текли свободно, я больше не пыталась их сдерживать. Бабушка. Сестра. Они, наверное, уже сбились с ног, пытаясь найти меня. Они будут волноваться. И я не знаю, когда смогу вернуться.

Я сжалась в клубок на холодном полу, обхватив колени руками. Вокруг – чужие стены, чужой запах. Этот человек, Адам, он не поверил мне. Или, может, поверил, но его жажда мести оказалась сильнее. Он оставил меня здесь, словно добычу, которую он ещё не решил, что делать.

Я слышала шаги снаружи. Надёжные люди. Они охраняют меня. Но от кого? От кого они меня охраняют? От себя? Или от того, кто должен был меня отпустить?

Я была в ловушке. В ловушке чужих подозрений, в ловушке прошлого, которое, как оказалось, было гораздо сложнее и запутаннее, чем я могла себе представить. И я не знала, как из неё выбраться.