Новый мир для Элиз

Глава 1

С новогоднего корпоратива прямиком под колеса автомобиля? Все закончилось бы плачевно, если бы не бабушкин медальон. С его помощью я очутилась на засыпанных песком развалинах древнего города, да еще и посреди пустыни.

Это другой мир, и здесь есть магия. В нем обитают сильные мужчины, двое из которых заявляют на меня права. Но именно здесь мне придется выжить и отыскать дорогу домой

Если, конечно, я уже не дома.

Глава 1

На корпоративе царило уныние.

Наше агентство недавно купил столичный медиа-холдинг, и известие о том, что сразу после Нового Года у нас начнется другая жизнь, не сказать, что сильно всех обрадовало.

К тому же упорно ходили слухи, что новое начальство уволит как минимум треть сотрудников, а то и большую половину.

- Оставят только тех, без кого им не обойтись, – сидя за столом, авторитетным, но уже пьяным голосом вещал финансовый директор, давно растерявший свой прежний солидный вид.

В руке он держал ополовиненный бокал, рубашка была расстегнута, а пиджак он потерял еще в начале корпоратива. Но все слушали его крайне внимательно – потому что финдиректор уже встречался с новым руководством, и, по его собственным словам, те решили оставить его на старой должности.

- А тебя, Данилова, уволят в первых рядах! – обратил он свой мутный взор в мою сторону. Попытался подмигнуть, но вышло так себе. – Хотя я мог бы за тебя заступиться. Так сказать, замолвить словечко!..

И засмеялся совсем уж сально. Если не сказать, что гнусно.

Дальше слушать я уже не стала.

К тому же его любовница из бухгалтерии, Стеллочка Сорокина, которая, по слухам, прыгнула к нему в кровать прямиком с его рабочего стола, уставилась на меня ненавидящим взглядом.

Она тоже была не сильно трезвой.

Три слоя наращенных ресниц заморгали от обиды, перекачанные силиконом губы искривились, но я решила, что скандал мне совершенно ни к чему. Как и этот корпоратив, слишком похожий на поминки нашей прежней, вполне неплохой жизни.

С такими мыслями я покинула праздничный стол, заставленный закусками, за которым вовсю лилось шампанское, но все пили с таким видом, что это не за здравие, а за упокой.

- Лиззи, иди к нам! – помахал мне, подзывая к барной стойке, главный редактор.

- Лизетт, давай-ка к нам! Выпьем, Лизхен! – не отставали остальные, склоняя мое имя каждый на свой лад.

Но я покачала головой, пребывая в полнейшем унынии.

Подозревала, что финдиректор прав. Меня уволят в первых рядах, и это не добавляло праздничного настроения.

Причина от меня избавиться была в том, в агентстве я работала внештатным корреспондентом на полставки, потому что училась на третьем курсе журналистики. Но это не мешало мне по ночам писать статьи, вести блоги и следить за новостными рассылками.

За меня держались и хвалили, утверждая, что у меня легкое перо и уверенная рука. А если нужно придумать слоган или новую концепцию для рекламодателей – так это лучше к Лизавете Даниловой!

То есть ко мне.

- Лизунчик, ты что такая грустная?! – накинулась на меня, появившись словно из ниоткуда, моя подружка, и я закатила глаза.

«Лизунчиком» – называла меня только Светка, которая давно взяла надо мной шефство, хотя никто ее об этом не просил.

Она считала меня то ли несчастной сироткой, то ли своей бедной родственницей, поэтому всячески опекала. Заодно одолжила свое платье – настояла, чтобы на корпоратив я пришла именно в нем. Сказала, что мне нужны перемены в жизни, и начать стоит с внешнего вида, потому что я постоянно хожу в черном как ворона.

Платье было кремового цвета, с золотого цвета пояском, длиной чуть выше колена и с приличным вырезом, в котором и утонули пьяные мечты нашего финансового директора.

- Пойдем, Лизунчик, у нас шикарная гадалка! Во-он в той комнате, – с довольным видом сообщила Светка. – Сразу всем говорит, кто останется на работе, а кого уволят. Мне, кстати, сказала, что на мое место никто не претендует.

Про Светку и так все знали, что ее оставят, и к гадалке можно не ходить. Увольнение ей не грозило ни при какой власти.

Спасибо деньгам отца – он был одним из крупнейших бизнесменов Н-ска. Заодно являлся нашим главным спонсором и собирался им оставаться.

Конечно, до тех пор, пока его дочь будет при деле.

Идея с гадалкой, кстати, тоже была Светкина. Как и корпоратив в шикарном баре на двадцать пятом этаже гостиницы «Восход», принадлежащей, какие тут могли быть сомнения, ее отцу.

- Не сейчас, Свет! – сказала ей. – Чуть позже. Хочу подышать свежим воздухом.

«А заодно подумать, не вернуться ли мне домой», – добавила я мысленно.

Пусть до нового года оставалась всего пара часа, но настроение у меня испортилось окончательно.

Добираться до дома было порядком – квартиру я снимала далеко от центра, так дешевле. За аренду платила тем, что получала, сдавая нашу с бабушкой двушку в райцентре в паре сотен километров от Н-ска. На еду и все остальное уходило то, что я зарабатывала в агентстве.

Но если меня уволят через несколько дней, то не мешало заранее подумать, где искать новую работу.

На застекленной террасе с видом на новогодний Н-ск подумать об этом не вышло – на меня тотчас же набросился пьяный финдиректор. Вот так, подошел и попытался облапать.

Мазнул губами по щеке, стараясь отыскать мои губы. Но не нашел, потому что я принялась вырываться, пытаясь его оттолкнуть

- Ты такая красивая, Лизавета! И такая недоступная!.. – бормотал он. – Я всегда тебя хотел, как только увидел… Ты такая – ух!.. Только не убега… а-а-а!.. – захрипел он, потому что я все-таки выкрутилась, а заодно заехала ему коленом по тому месту, которым он думал, но ничего толкового не придумал.

Окончательно расстроившись, вернулась в банкетный зал.

Вернее, попыталась.

- Ну ты и дура, Данилова! – встав у меня на пути, заявила Стеллочка Сорокина. – А ведь я тебя предупреждала! Говорила, что он мой и я никому его не отдам!

Глава 2

Глава 2

«И пришел в Хордвик Аль-Бенгази, величайший маг всех времен и народов. И вступил он на центральную площадь, как раз возле Храмов Верховного Бога-Громовержца, Великой Матери и Драконьих Предков.

И молвил он… Обрушился со страшными ругательствами на драконов, упрекая их в высокомерии и гордыне.

Но драконы высокомерно промолчали, слишком гордые, чтобы ответить на обидные слова.

И тогда заявил Аль-Бенгази, что в его силах все изменить. С этого самого дня никто больше не скажет, что людские маги слабы, потому что с его помощью они обретут немыслимую мощь и тоже отрастят себе крылья.

Тогда не выдержали уже драконы. Возмущенные, они явились к главе города, потребовав у того справедливости.

И он их послушал. Приказал немедленно остановить Аль-Бенгази; схватить его и бросить в темницу за подобные речи.

Но последователи Аль-Бенгази не пропустили городскую стражу. Ценой своей жизни они удерживали магов, воинов и драконов, позволяя своему учителю закончить ритуал.

…И вспыхнули алым светом начертанные Аль-Бенгази линии, на которые пролилась жертвенная кровь. И прозвучали слова молитвы, сорвавшиеся с его уст, после чего основы мира потрясло сильнейшее заклинание, которое до этого видели разве что Боги.

Именно в этом месте – в Хордвике, на главной площади между тремя Храмами, как раз у подножия статуи Отца-Основателя, –все и началось…»

Хроники Хордвика, 5067 г. от Сотворения Мира.

***

Иногда я приходила в себя. Возвращалась в реальный мир из того места, где боли не существовало.

На короткие минуты обретала сознание, о чем тотчас же жалела – потому что мое тело колотило в лихорадке, конечности скручивали страшные судороги, а сильнейшая боль разрывала внутренности.

Тогда я отталкивала чужую руку с кружкой от своих губ, потому что седовласый старик с встревоженным лицом пытался меня напоить. Твердил, склоняясь к моему уху, что без воды мне нельзя и без воды я пропаду.

Заодно он говорил, что добавил в кружку лекарство, которое снимет мою боль и прогонит лихорадку, тем самым облегчив мои страдания.

Но в его глазах я видела свой приговор.

В них были жалость и сострадание, а на осунувшемся старческом лице отрешенность – словно, по его мнению, я была обречена, и ждать моего конца оставалось уже недолго.

- Она оказалась очень крепкой, мой господин! – говорил он кому-то значительно позже, потому что я не оправдала его ожиданий и не умерла. – Да, яд попал в ее тело через ту рану на ноге, но она все еще ему сопротивляется. Я даю ей укрепляющую и снимающую жар настойку, а также вливаю целительскую магию...

Молчание, затем звук приближающихся шагов. Кажется, на стул возле моей кровати опустился кто-то другой. Выше и тяжелее, потому что деревянные ножки недовольно скрипнули.

Я хотела открыть глаза и посмотреть на визитера, но не смогла. Не хватило сил.

- Конечно, мой лорд! – твердил тем временем лекарь, и его голос звучал подобострастно. – Драконья магия ей нисколько не помешает. Наоборот, пойдет только на пользу…

- Ты можешь идти, Густаф! Я немного с ней побуду, – отвечал ему молодой, но явно привыкший командовать голос.

Тогда я снова уснула и снилось мне нечто невероятно приятное. Например, что самый красивый в мире мужчина держал меня за руку, и его прикосновение приносило приятную прохладу и остужало пылающий внутри меня пожар.

Заодно оно снимало боль и давало мне новые силы. Помогало спать – причем со сновидениями, а не с кошмарами, из которых меня время от времени вырывало бормотание старика.

Затем я узнала, что старик был главным лекарем при цитадели Сирьи, и звали его мессир Густаф.

Но значительно позже, еще через несколько долгих снов.

- Да, ваша светлость! – снова твердил лекарь, когда я в очередной раз проснулась, разбуженная приглушенными мужскими голосами. – Вы правы, эта девушка – магичка. В ней есть людская магия, но каким именно даром она обладает и насколько он силен – этого я сказать вам не могу. Яд Темного паука все еще в ее крови. Она до сих пор на грани, хотя надежда на выздоровление все-таки есть. Но если она выживет…

Я выживу, хотела сказать старику. И еще тому мужчине, который иногда являлся, чтобы справиться о моем здоровье, после чего садился возле кровати, сжимал мою руку и вливал драконью магию.

Но я так никому ничего и не сказала, потому что снова провалилась в забытье.

На пятый день, по словам мессира Густафа, в течении моей болезни случился перелом. Причем в мою пользу.

Мне стало заметно лучше.

Боль почти ушла, и я все чаще приходила в себя. Открывала глаза и лежала, уставившись на мерцающие на фитильках огонечки свечей – единственный источник света в моей маленькой келье.

Иногда поднимала руку и подносила ее к глазам, глядя на то, как подрагивали от слабости мои пальцы.

Пыталась даже брать кружку с горьковатым варевом, которое делал для меня мессир Густаф. Первый раз не смогла поднять ее с табурета, но затем стало получше.

С каждой минутой, с каждым часом ко мне возвращались силы, и я наконец-таки смогла оторвать голову от серой, пропахшей сыростью и потом подушки, а потом и сесть на кровати.

Следующий шаг к выздоровлению – я начала есть самостоятельно. Три раза в день в мою маленькую келью, настоящий каменный мешок, приносили непонятное варево.

Утром было то, что здесь называли кашей, но выглядело оно как горка липкой и безвкусной субстанции. На ужин давали похлебку, и по вкусу эти блюда не слишком различались. Зато днем мне доставался кусок черного ржаного хлеба с ломтиком овечьего сыра и немного козьего молока.

Но я съедала все, затем выпивала горькое лекарство, не забывая при этом благодарить мессира Густафа за лечение, а пожилую и полную Маргот, служанку в цитадели, за ее заботу и за то, что она заботилась о моем пропитании.

Глава 3

Глава 3

«…катастрофа, которая настигла нас после того, как Аль-Бенгази решил изменить основы мироздания, заложенные Богами в момент Сотворения. Ну что же, он их изменил – но Грани между мирами треснули, а величественные храмы Хордвика превратились в пыль.

Жуткие порождения Разломов, многие столетия остававшиеся лишь сказками, постепенно начали проникать в наш мир. В Южной Провинции сначала они облюбовали развалины Хордвика, но в последнее время стали добираться еще и до Сирьи, заодно бесчинствуя в округе.

Что же касается самой Сирьи…

Я помню этот величественный город с гравюр в книгах по истории. Его описывали как шумный портовый город, процветающий и полный жизни – ведь когда-то Сирью называли даже Южной Звездой Андалора.

Она была окружена плодородными землями и просторными пастбищами, а по реке Рене в столицу плыли нагруженные товаром корабли.

Зато сейчас от пастбищ и полей не осталось ни следа. Вокруг города раскинулись лишь выжженные пустоши. Пустыня надвигается. Рена обмельчала, да и сама Сирья постепенно вымирает под палящими лучами солнца.

В городе по ночам неспокойно, хотя от нашествия жутких тварей Сирью охраняют Пустынный Патруль и солдаты его королевского величества, тогда как на вечерние улицы выходят Ночные Патрули, подчиняющиеся не кому другому, как главе Гильдии Наемников.

Его имя Андар Инри, и поговаривают, влияние семьи Инри в Сирье и округе почти сравнялось с губернаторским…».

Правдивые записки путешественника. Специально для «Вестника Андалора».

Май, 5460 г.

***

В «Хромой Лошади» оказалось малолюдно. Полутемное помещение, заставленное множеством столов (похоже, это был пережиток старых, «жирных» времен) освещалось лишь тремя тусклыми газовыми лампами, расставленными по углам. Заодно горело полдюжины свечей на здоровенной железной люстре под высоким потолком.

Заведение, к моему удивлению, было двухэтажным – наверх вела лестница с покосившимися перилами. Похоже, заодно здесь предлагали и комнаты на ночь, которые, я нисколько в этом не сомневалась, сейчас стояли пустыми.

- Кхм! – кашлянул за стойкой либо бармен, либо хозяин – долговязый, худой, с недовольным лицом мужчина.

Лет ему было под сорок; может, чуть больше, и свечи с люстры кидали странные тени на его лицо, затемняя впалые щеки и глубоко посаженные глаза.

Еще двое – подозреваю, работники кухни, – одетые в грязные передники и замызганные колпаки, резались в карты за ближайшим к барной стойке столом и моим появлением не заинтересовались.

Так, быстро взглянули и снова вернулись к своей игре.

Судя по всему, я не производила впечатление посетительницы, пожелавшей здесь отобедать или же пропустить стаканчик-другой из бутылок, стоявших на полке за барной стойкой.

- Ну, и что надо? – довольно грубо спросил меня бармен, и я поняла, что это крайне сложный случай.

Настолько, что, по-хорошему, мне стоит промолчать, затем развернуться и отправиться на поиски более легкого. Потому что с этим попробуй еще что-нибудь сделай!

Но я никуда не ушла.

«Упрямство родилось раньше тебя», – часто твердила мне бабушка, потому что я всегда сидела и училась до полуночи, если мне что-то не поддавалось. А то, бывало, и до утра – так долго, пока не разберусь.

Или же упрямо ходила по одной и тот же улице, где меня дразнили и обижали девчонки из состоятельных семей. Обзывали сироткой и нищенкой. Я же прокручивала в голове, что им ответить, – и отвечала. Потом начала еще и драться – когда мои ответы выходили более язвительными, чем их оскорбления.

- Мне нужна вода и еда, – отозвалась я. – Для меня и моей собаки, она осталась снаружи. И вот еще, я очень надеюсь остаться здесь на ночь.

- Да, ночью по Сирье лучше в одиночку не разгуливать, – философски отозвались из-за картежного стола.

Один из играющих был высоким и очень полным, и его красное лицо лоснилось в свете свечей. Но я подозревала, что причина была в одышке, потому что его комплекция вряд ли свидетельствовала о крепком здоровье.

- Как стемнеет, девицам по улицам лучше не расхаживать, даже если они с собакой, – согласился с ним второй, абсолютная его противоположность. Худой, вертлявый, с копной рыжих волос, выбивавшихся из-под поварского колпака. – Ночной Патруль не всесилен.

И оба в очередной раз потеряли ко мне интерес.

- А платить-то чем собираешься? – поинтересовался тот, кто стоял за барной стойкой, и я решила, что он и есть владелец таверны.

- Тут закралась небольшая проблема, – начала я, и он поморщился.

- Пошла вон! – приказал мне безразличным голосом. – Здесь тебе не богадельня!

- Вообще-то, я ищу работу, – возразила ему. – Рассмотрю любые варианты, и богадельня меня не интересует.

- Дальше по улице увеселительный дом мадам Жоржет, – оторвался от карт рыжий. – Думаю, там тебя накормят. И не только...

Его товарищ тотчас же отпустил сальную шутку – объяснил, что меня ждет у Жоржет. Оба захохотали, после чего все снова потеряли ко мне интерес.

Но я не собиралась так просто сдаваться.

- Три минуты вашего времени, – быстро сказала ему. – Я скажу, что думаю о вашем заведении. Заодно поведаю о причинах его упадка, а потом предложу…

- Уже неинтересно, – отозвался он. – И без тебя все предельно ясно о причинах упадка. Город вымирает, так что…

Но я его перебила.

- Вы близко к центральной улице, по которой постоянно проходят толпы народа, и никто из них не собирается вымирать в ближайшем времени. Та улица всего в тридцати метрах от вас, но в «Дохлую Лошадь» никто не заглядывает. Почему?

- Потому что они проходят мимо, – подал голос один из игравших в карты. Тот, который здоровяк. – Что бы им у нас ловить? Они о нас ничего не знают!

- Именно так, – согласилась я. – Они о вас ничего не знают.