Обещают звёзды

1

Из крутящихся дверей бизнес-центра быстрой походкой вышел высокий парень, синяя рубашка в мелкий цветочек обтягивала его надутый живот и опасно расходилась в паре мест, но пуговицы героически держались. Он так крепко прижал к уху мобильный, что побелели пальцы, и кричал: «Я уже вышел с работы! Да, далеко. Нет, не могу сказать. Ждите до завтра теперь. Я же говорил… Не перебивайте! Я же говорил, что работаю до 18. А сейчас? Сейчас 18:08». Парень торопливо спускался по лестнице и резко толкнул Аню плечом. Она дернулась, и хлипкая картонная коробка с множеством следов от скотча развалилась прямо в ее руках. Сил хватило только чтобы проводить взглядом разлетающиеся по гранитной лестнице мелочи и сувениры, накопленные за три года работы в рекламном агентстве.

Первой разбилась кружка с лохматой сонной совой и надписью Coffee Please. Аня купила ее в первый рабочий день в магазинчике на первом этаже бизнес-центра. Кружка стоила неприлично дорого, но в офисных пластиковых стаканчиках кофе приобретал необычное послевкусие жженой пластмассы. Снежный шар с приплюснутой Эйфелевой башней, который начальница привезла из Парижа, проскакал по нескольким ступеням и разлетелся прямо у ног молодого человека. Тот нервно отпрыгнул и грозно зыркнул на Аню из-за плеча. Он уже было скривил рот, готовясь что-то сказать, но вспомнил о телефонном разговоре, отвернулся и поспешил подальше от офиса. Блокнот, в котором девушка вела конспекты встреч и созвонов распластался у ног, а моментальные фотографии с корпоративов улетели на дорогу, подхваченные внезапным порывом ветра. Аня смотрела на них, пока те не смешались с грязью под колесами автомобилей. Она подумала: «Да ведь это обычный сезонный фотопад».

– Фотопад. Хах. Это все, на что хватает моего таланта, - со вздохом проговорила девушка сама себе. Она отпнула блокнот и грузно уселась на ступеньку. Теперь у нее не осталось ничего памятного о трех сложных и насыщенных годах в рекламном агентстве. Ничего, на что она бы могла взглянуть и подумать: «А ведь хорошее было время». Да и она больше не была уверена, что это время можно было назвать хорошим. По крайней мере, точно не последние 3 недели.

Началом конца стала рабочая задача, которую Аня получила почти месяц назад. В тот день ее начальник Антон забежал в кабинет, где сидели копирайтеры и радостно закричал.

– Аня! Это твой звездный час! – девушка ничего не понимала, пока не увидела в его руках пачку майонеза «Златоест».

– Не может быть, – прошептала она.

– Да! Да! Поздравляю! «Златоест» – наш!

Так давно, что уже и забыла, их агентство приняло участие в тендере на креативный слоган для крупного жирового комбината. Никто не знал название бренда, но по уровню подготовки и масштабу будущей рекламной кампании, было понятно, что это кто-то из большой тройки майонеза. Тогда Аню попросили придумать варианты рекламной концепции. Она написала их и отпустила ситуацию. И вот ситуация сама поймала ее.

Теперь Ане нужно было придумать слоган для рекламы «Златоеста» . Она даже обрадовалась: большой клиент – большой бюджет. Ее слоган зазвучит из каждого утюга. А она сама наконец-то сможет объяснить маме, чем занимается. И та, в свою очередь, будет говорить подружкам, тыча пальцем в огромный биллборд: «Вот, видишь? Это дочь моя сделала!».

Когда весть о новом клиенте разнеслась по офису, несколько коллег подошли поздравить Аню, а Лена – такая же бывшая выпускница журфака как Аня, даже не смогла скрыть свою зависть.

Задача придумать слоган была бы идеальной. Если бы не менеджер клиента. Наталья Константиновна, как она сама просила себя называть, начала работала в рекламе раньше, чем Аня родилась. На ее глазах рекламу в газетах вытеснила телевизионная, а ту – интернет. При ней загорелась и потухла звезда билбордов. И даже успела вспыхнуть сверхновой, когда появились технологичные видео-баннеры.

Наталья Константиновна на практике узнала: годы пройдут, а хороший слоган останется в памяти и сердцах покупателей. По ее мнению, именно на правильно подобранных словах держатся продажи всей компании. Аня представила слоганы в мире Натальи Константиновны атлантами, которые держали на плечах весь мир. Они прижимались к земле под грузом ответственности, но выдерживали любое давление. Ведь, если не они – то кто?

На первой встрече с командой агентства Наталья Константиновна, широко улыбаясь, сказала, что обратилась к профессионалам и полностью доверяет их решениям. Анины коллеги от такого заявления заулыбались в ответ и по кругу переглядывались с видом «Во! Дело говорит!».

На все вопросы об ожиданиях Наталья Константиновна отвечала лаконично и уверенно. Каждому стало очевидно: она досконально знала свой продукт и целевую аудиторию. Вот только после встречи, когда все горячо попрощались с заказчицей и перечитали свои записи, менеджеры поняли: Наталья Константиновна ничего толком не сказала.

Все следующие встречи и созвоны, казалось, прояснили ситуацию, но в сухом остатке получалось одно и то же.

Что вы продаете: самый лучший майонез с идеальным балансом жиров.

Кому вы его продаете: всем.

Комы вы хотите его продать: всем.

В чем особенность вашего майонеза: нежность, которая выгодно подчеркивает вкус любых блюд.

О чем ваши потенциальные покупатели могут не догадываться: он идеально подходит для кето-диеты.

Какая главная ценность вашего бренда: семья.

И все в том же духе.

Менеджер, которая общалась с Натальей Константиновной, после каждой встречи грустно показывала получившуюся анкету.

– Я не знаю, что с этим делать, – призналась как-то она.

– Ну, про кето – интересная идея. Ведь я даже слово такого не знала до этого заказа! – отвечала Аня с ободряющей улыбкой. Она не могла признаться, что, на самом деле была в ужасе. Информации не хватало на разработку идеи, а отказаться от заказа она не могла. Это был ее билет в высшую рекламную лигу. Конечно, если получится что-то придумать.

– То есть, ты понимаешь, что нужно делать?

2

– Проснись и пой, засоня! — Лиза резко раскрыла шторы и солнечный свет приливной волной затопил комнату. Аня попыталась спрятаться с головой под одеяло, но его тут же схватила подруга. — Нет, нет, нет! Так дело не пойдёт! Вылазь давай. Или ты так стыд потеряла, что при гостях спать собираешься?

— Как ты вообще сюда попала?

— Ты дала мне запасные ключи на случай отпусков или командировок. Ну, там, воду перекрыть в случае потопа или полить кактусы, не знаю… Судя по тому, что ты уже три дня не отвечаешь на сообщения, я решила, что ты точно отъехала. Как минимум, кукухой.

— Ты слишком шумная…

— Нет. Это просто ты уже отвыкла от человеческой речи, похоже. Пора это исправлять.

Аня с трудом села на кровать, тело её не слушалось, а гравитация казалась мощнее силы воли. Солнце уже высоко поднялось над крышей соседнего дома, да и Лиза была бодра, полна сил и при параде. А значит, время уже приближалась к обеду.

— Который сейчас час?

— Время умыться и привести себя в порядок!

— Я серьезно.

— Без десяти два, — ответила Лиза, взглянув на часы. Она просканировала Аню взглядом и аккуратно наклонилась к ее макушке, шумно втягивая воздух носом. — Когда ты была в душе в последний раз?

— Я не помню.

— Давай тогда вместе считать. Кивни, когда поймёшь, что мылась в этот день. Вчера? Позавчера? В среду? Во вторник? В понедельник? Что… Даже не на этой неделе? Осторожно, дреды сейчас не в моде.

— Ты зачем это все говоришь? Мне и так тошно…

— Как и мне от твоего вида. Извини, но это правда! Где та яркая Аню, которую я люблю.

— Она где-то на работе… А, погоди, ее же у меня больше нет!

— Ну-ну, не стоит огрызаться! Так! И плакать тоже не стоит, — Лиза села на край кровати и, притянув к себе Аню, обняла её.

— Я просто… хочу… работать!

— Если лежать в кровати и жалеть себя, работать не начнёшь! Чтобы найти работу – нужно начать что-то делать. Печально, но факт.

— Я не хочу искать другую работу. Я хочу ту работу. Хочу работать в агентстве. Хочу, чтобы меня не увольняли…

— Слушай, но тебя уже уволили. К сожалению. И я понимаю, что буду звучать, как коуч. Но… Нужно попробовать увидеть в этом возможность найти что-то новое. Ты три года сидела на одном месте. Может быть, пора встать и идти? Как минимум, до ванной.

Аня посмотрелась в зеркало. Оттуда на нее глядело чуждое лицо. Она даже не могла уловить его черты, настолько лицо было смазанное, будто разбитое помехами на старом телевизоре. Аня вспомнила нелепый пузатый телевизор у бабушки в саду или, как сказали бы в Москве, на даче. Длинная рогатая антенна плохо ловила сигнал, и все фильмы и передачи были изъедены резкими угловатыми полосками, иногда так сильно, что было почти невозможно увидеть за ними суть. Так и сейчас Аня не могла увидеть настоящую себя.

Она долго разглядывала лицо, улавливая только детали, а не всё целиком. Тёмные миндалевидные глаза с длинными, но прямыми ресницами, высокие грубые скулы переходят во впалые щеки, короткий нос кончиком тянется ввысь, дальше от широкого рта. Аня осторожно коснулась того места, где еще недавно были пухлые щечки, добавлявшие ее будто бы выстроганному из дерева лицу мягкости. Пару недель назад она хотела сбросить несколько лишних килограмм, но точно не вместе с любимой работой.

Чем дольше Аня смотрела на свое отражение, тем четче становилось лицо. Вскоре помехи исчезли, а картинка стала яркой и живой. Прямо как на старом телевизоре, когда в бабушкином саду установили большую спутниковую тарелку.

Вода еле пробила слежавшиеся волосы, а пару колтунов даже пришлось вырезать маникюрными ножницами. После душа Аня все еще чувствовала себя размякшей булкой хлеба, но уже могла немного двигаться.

– Вот! Это уже другое дело! – с деланной жизнерадостностью воскликнула Лиза.

– Ничего не изменилось.

– От тебя хотя бы не воняет.

– А ты – подруга хоть куда.

– Зато я не стала врать тебе в лицо, что всё не так уж плохо.

Аня уже было залезла с ногами на кровать и потянула к себе одеяло, когда Лиза снова резко выдернула его прямо из рук.

– Анюта, тебе надо прогуляться.

– Я не хочу гулять. И не люблю, когда меня называют Анюта.

– Я знаю. И я буду так называть тебя, пока ты не оденешься и не выйдешь со мной из этой затхлой квартиры. Тебе нужно взбодриться. И пока мы будем гулять, хотя бы немного проветрим квартиру. Ей тоже не помешает свежесть и прохлада. А то воздух тут можно резать ножом, Анюта, – девушка скривилась, будто кто-то провел вилкой по стеклу, но снова поднялась, достала из шкафа спортивные штаны с оттянутыми коленками и выцветшую толстовку. В этом наряде она выглядела оборванкой рядом с Лизой в желтом летящем платье и при макияже, но на большее она оказалась не способна.

Как только Аня вышла из подъезда, в носу закололо от запаха пыли, свежего асфальта и выхлопных газов. Это был фирменный запах большого города летом. Где-то к нему примешивались сырая земля и листва, когда повезло жить около парка, где-то – сладковато-удушающие цветы, которые высадили всего на один месяц, а где-то – застоявшаяся вода.

Вдыхая тяжелый летний воздух, Аня опять почувствовала, что живет в Москве. За неделю в четырех стенах она стала забывать об этом. Если не выходить из дома, то можно жить, где угодно. Ведь вся магия города начиналась за толстой железной дверью подъезда. Девушки шли молча через дворы.

– Приятная погодка, – призналась Аня.

– Ну, вот. А ты не хотела выходить, – Лиза ухватилась за начатый подругой разговор, – Смотри, как здорово не сидеть безвылазно дома!

– Дома тоже было неплохо.

– Так хорошо, что ты неделю не мылась и почти ничего не ела, – в ответ Аня только закатила глаза. – Что ты планируешь дальше делать? Только не говори, что дальше лежать под одеялом.

– Я не знаю… Раньше все было так понятно…

– Ты и сейчас можешь сделать все понятно. Снова.

– Не знаю… Не уверена.

3

Аня стояла у окна и пыталась разглядеть людей внизу на улице. С высоты 35 этажа они все выглядели до смешного нелепыми: суетливые хаотичные муравьи — не иначе.

Девушка еще никогда не поднималась так высоко. Она ждала начала собеседования в роскошном офисе «А-гентства». Богатый интерьер, призванный бросать пыль в глаза премиальным клиентам, немного смущал Аню, которая привыкла к безликим опен-спейсам обычных агентств. Всё вокруг кричало: «Тебе придется заплатить!». Но этот вычурный шик прибавлял ей уверенности в себе и своём профессионализме — для работы с топовыми заказчиками требовались высококлассные специалисты. И дело было даже не в отличном результате работы таких рекламщиков — их навыки и знания тоже продавались дороже, чем рядовых дизайнеров и копирайтеров.

«Раз меня сюда позвали, то я этого достойна. Наверное» – думала она, глядя на картины современных художников и уникальную дизайнерскую мебель. Аня представляла, как будет сидеть на ярких геометричных диванах, пить кофе на минималистичной белой кухне или листать книги об искусстве, хаотично разложенные по низким стеклянным столикам.

– Приношу извинения, что задержалась. Другая важная встреча наложилась в расписании, – сказала Юля. Она не вошла – вплыла в переговорку через широкие стеклянные двери.

– Да ничего страшного, – улыбнулась Аня.

– А теперь полноценное приветствие. Привет! Рада тебя видеть, — Юля наклонилась и обняла бывшую коллегу.

– Привет!

– Наша HR-ка не сможет присоединиться. Она отменила собеседование в последний момент. Но я всё-таки решила с тобой поговорить. У тебя потрясающее портфолио.

– Вау! Спасибо!

– Да. Работы реально разные. А рекламные лонгриды? Начинаешь читать — тут же увлекаешься. Даже не понятно, что это реклама… Но зато в конце, когда ты вплетаешь продукт… Вау! Я уже готова. Серьезно, я чуть не заказала те туфли. Опомнилась уже на сайте рекламодателя. Типа: «Юля, ты вообще носишь туфли? Нет! Ты все время гоняешь в кроссовках или кедах». Но статья потрясающая, да!

– Ничего себе. Я рада, что мои тексты работают. А то, сама понимаешь, сложно судить о своей работе объективно.

– Так вот, знай. Твои тексты – объективно супер. И нам сейчас нужен такой специалист, как ты. Тебе не нужно себя даже продавать. Работы делают это за тебя. По ним очевидно, что ты усилишь нашу команду копирайтинга. Да ты усилишь любую команду!

– Ты думаешь?

– Я уверена. Но… Но, как говорится, есть нюанс.

– Какой?

– Из-за которого наша HR отменила встречу. Мне жаль. Но я должна сказать. Иначе ты не узнаешь. На тебе – черная метка.

– Чего?

– Ты никогда не слышала о таком?

– Нет…

– Работодатель может поставить на бывшего сотрудника черную метку. Обычно её удостаиваются за воровство или подлоги. Но я с тобой работала. Это не в твоём стиле. Так что, даже не знаю, как ты её умудрилась заработала.

– Вот же ж блин!

– Ага, – сочувственно покачала головой Юля.

– А где её найти?

– Ты её не увидишь. Это на сайте, где крупные компании проверяют благонадежность будущего сотрудника. Видимо, ты сильно насолила бывшим работодателям… А что ты натворила-то?

– Сказала заказчику правду.

– Воу! Это в нашем деле вообще под запретом.

– Я знаю. Знаю. А эту черную метку вообще можно убрать?

– Не слышала о таких случаях. Я бы тебе что посоветовала сделать: найти работу в мелкой компании, где не знают про этот сайт. Переждать. Годик-два. Судя по тому, что я слышала, за это время скандалы окончательно потопят проект. И ты с очищенным добрым именем сможешь вернуться. А ещё остыть. И больше никогда не работать с клиентами напрямую.

– Я и не собиралась работать. Меня заставили.

– Тогда получилось вдвойне отстойно!

– Да…

– В общем, я должна была это сказать. Понимаю, стремно узнать, что стало почти невозможно устроиться в нормальную компанию. Но предупрежден — значит вооружен! А я ещё попытаюсь узнать на счет фриланса с тобой. У тебя есть самозанятость?

– Что это?

– Погугли. Может, так будет проще какое-то время перекантоваться. Короче, удачи. И будем на связи.

Юля проводила Аню из офиса и оставила ее одну. Лифт ехал к ней бесконечно долго. Голова раскалывалась, а холодный свет ламп, бесконечность раз отражавшийся в отполированных металлических стенах, только усиливал боль. От него было не спрятаться, казалось, он проникал даже сквозь закрытые глаза, даже через кожу. Нужно уйти отсюда. Нужно сбежать. Аня была готова пойти по пожарной лестнице, но испугалась, что не осилит такой высоты. Даже в лучшей спортивной форме она бы не пробежала 35 этажей, а сейчас, когда она потеряла контроль над телом и размякла, как мякиш в молоке, это казалось совершенно невозможным.

Двери лифта резко раскрылись перед аниным лицом. «Ну и технологии пошли. Самурайские» – подумала Аня, протискиваясь между людьми. Она привыкла, что лифты приезжают со скрипом и треском, которые не позволяют взять пассажира врасплох.

– Вверх, – сказал один парень и для убедительности ткнул пальцем в сторону потолка.

– А у меня нет выбора, – ответила Аня.

Лифт ехал так плавно, что было непонятно, движутся ли они вообще или застряли в пространстве без координат. Только заложенные уши показали, что они стремительно поднимаются, как если бы в самолете были стоячие места. Аня прижалась спиной к задней зеркальной стороне кабины. Все остальные были так далеко, будто специально отошли от нее, избегали даже прикосновений. Ей казалось, что люди, которые работают в Башне, чувствуют чужую слабость. Её неудачливость удушливым смрадом разносилась по лифту, а люди боялись задеть Аню случайно, чтобы не перенять её немочь.

Кто-то выходил на этажах, но его тут же заменял другой человек. Но никто так и не приближался к Ане. Прокаженная карьеристка. Она задумалась, неужели так заметно, что она лишилась карьеры и едет с настолько неудачного собеседования, что его даже не провели? А, может быть, в этом лифте даже кто-то уже знает, что у неё – черная метка. Аня не понимала, как работает этот сайт, но подозревала, что это что-то по типу огромной базы данных о соискателях с фото и всей остальной информацией.