Обет Безбрачия

Пролог. Купидон-Абаддон

Пролог. Купидон-Абаддон

- Внимание! Идет слушанье по делу "Любви". Напоминаю, Дамиан, демон, Адвокат Дьявола утверждает, что полюбил Светлану, бухгалтера, человека. На основании этого Дамиан вытащил ее из собственной игры "Венец безбрачия". Вместо того, чтобы забрать душу, он помог ей выйти из игры.  Суть игры заключалась в том, что Светлана подписывает договор с адом, на предоставление ей женихов из другого мира на выбор. Ранее Дамиан доказывал в суде, что любви не существует. Что это - идиотизм. И сегодня у нас шестое заседание, на котором мы пытаемся определить, есть ли любовь или нет. Если есть, то кому она принадлежит, и чье ведомство имеет право заниматься ею, - послышался голос сверху. С потолка пошел свет, обнажая кусочек рая. Пол осел, покрылся трещинами, обнажая ад. 

- Абадончик, миленький, ну пожалуйста! – нудил Дамиан мне на ухо. – Ты же помнишь, как я тебя после фальстарта Апокалипсиса отмазал? Тебе за это почти ничего не было! Кто виноват, что  у них там оркестр репетировал! Даже на голос на тебя не повысили! Так что не упрямься! Выручи, а? Ну придумай что-нибудь! Хоть что-нибудь! По поводу любви! Я просто уже не знаю, это у нас уже шестое заседание, а толку никакого! И это за два года! Шестое! Не дают мне пожить с любимой нормально!  Видите ли, их не устраивает то, что я - демон, а она - человек! Один раз прямо у нас в квартире развернулись!

- Абадончик очень хочет что-то нам сказать! – заметил Дэм, глядя на меня грустными глазами. Крики сверху притихли. Послышалась фраза: «Еще раз кто-то случайно дунет в трубу, крылья оторву!».

- Ворота закрыли! – нехорошим произнес я, глядя на свет, идущий сверху. «А ключи у кого? Петр! Вы не видели ключи?».

Раскаленный пол притих. Даже стоны грешников слегка умолкли. Я сделал шаг по раскаленной земле, глядя на девушку, которая прижималась к Дамиану.

- Человек находится одной ногой на небесах, - начал я, поглядывая туда, откуда раздавался шелест крыльев. – А другой – в аду. А любовь где-то между ног. Она не принадлежит ни аду, ни раю.

А прямо по залу по одному взмаху моей руки пролетает мой первый всадник на белом коне. На стенах появились картины людей, которые тянут руки в агонии.  

- Любовь – это чума, которая поражает всех без исключений. Ни возраст, ни пол, ни раса, ни достаток – ничто не спасет от любви! Она причиняет страдания, заставляет метаться в горячке и сходить с ума! – зловеще произнес я, чувствуя, как второй всадник проносится мимо меня, поднимая мои волосы.

- Аргумент! – резко согласились все.

Второй всадник сделал круг по залу, а красный конь встал на дыбы, яростно заржав. Из его ноздрей валил пар, а на стенах появились разрушенные крепости, сломанные копья и разбитые щиты. Над полем брани кружились вороны.

- Любовь – это война. В настоящей любви бывают и победы, и поражения, предательство и плен. В ней есть жертвы, есть место для подвигов. Кто-то сражается во имя любви, кто-то погибает во имя нее. Любовь – это вечное  завоевание, - произнес я, глядя на то, как трепещут порванные знамена.

Всадник исчез, а на его место скакал третий всадник на вороном коне. Люди  на стенах умоляли друг друга о чем-то, протягивали друг другу руки.

- Любовь – это голод. Вечный голод, который нельзя насытить. Голод сердца и души! Люди просят любви, как нищие подаяния! И неважно кто ты, сколько у тебя власти и богатства. Любовь способна поставить тебя на колени с протянутой рукой, – хрипло произнес я, глядя, как третий всадник делает круг по залу заседания.

А ему на смену уже стучал копытами последний всадник. На сером, седом коне. В сером тумане виднелись могилы.

- Любовь – это смерть. Это то, что бывает с каждым хотя бы раз в жизни. Закономерный итог любого существования и его смысл. Любовь безжалостна, как и смерть. Она приходит внезапно. Кого-то она приводит в ужас, а кому-то несет облечение, - закончил я, глядя, как меркнут картины на  стенах. – Любовь не принадлежит никому из вас. Она принадлежит всем.

- А заниматься ею будешь ты! – послышался спешный голос сверху. – Вычеркните Купидона, сломайте этому косоглазому лук! Мы уже устали исправлять его огрехи! Он и так уже бесплатно работает, потому как манна и премия уходит на исправление его ошибок!

Тут же послышался обиженный голос: «А обещали рай на рабочем месте! Сказали, лук сломать, а не нос!».  

- Эм, дорогой наш Абаддон. Мы, конечно, понимаем, что конец времен наступит не скоро, - задушевно начали сверху. – Мы после вашего фальстарта даже оркестр распустили! Оставили только арфы, так что подумайте над тем, чтобы временно… заняться чем-нибудь полезным…

- Например, любовью, - послышался голос снизу, тоже приобретая задушевные нотки. – Это же несправедливо, что такой знаток и специалист в любви, будет просто пропадать без дела!

- Вдруг конец, а он уставший? – нервно вмешался Дэм, понимая, к чему клонят. – Ну мало ли! Я считаю, что это – нарушение трудового кодекса! Либо доплачивайте, либо оплакивайте!

- Вот и решили! – обрадовались все. – Абаддон теперь занимается любовью!

Глава первая. Лухари

Глава первая. Лухари

Синий молодец и красна девица

У вас - товар, у нас – капец!

Поддатый гармонист задумчиво играл «Бэссамэ мучо», заставляя дружным кошачьим концертом подвывать весь женский состав родственников со стороны жениха. Выли они настолько задушевно, что хотелось задушить их каждую по отдельности!

- Бес меня… Бес меня мучит! – дребезжал гармонист, периодически икая, а я мечтала порвать ему гармонь в целях сохранения душевной гармонии.

Представительницы слабого пола не просыхали от слез, провожая на фронт бытовухи и ответственности единственного и неповторимого сына Васеньку, местонахождение которого и даже приблизительные координаты были неизвестны, поэтому вся надежда была на его совесть. Время поджимало пострашнее мочевого пузыря, а крики: «Петрович! Поставь на место! Хватит с тебя!», «Ну мужики, за свадебку! Гулять, так гулять! За молодых!», «Юля! Ну кто ж так колбасу режет! Нормально режь! Тоненькими кусочками!», радовали только тем, что они не вечные. Старенькая скамеечка была накрыта газеткой – саморванкой, на которой расположилась полевая кухня.

- Ой, быть беде! – бухтела бабка жениха, бегая вокруг меня.  – Это ж надо было платье раздельное брать! Коли платье раздельное, то к скорому разводу! Вот кто в босоножках замуж выходить? Надобно в старых тапочках! Примета такая! Сама будет виновата, что в нищете проживет! С умом все делать надобно! А как полы в подъезде помыли? Срам! Муж пьяницей будет!

- Где ваш внук? – сардонически поинтересовалась я, глядя как шуструю бабку тут же сдуло ветром в сторону будущей «недвижимости».

Телефон у меня не замолкал, а в трубке слышались истерические крики мамаши и невесты.

- Где он? Не приехал еще? До регистрации час, а нам еще до ЗАГСа сколько ехать! – орали они мне. – Ищите его!

- Бес меня… Бес меня пучит! – выл гармонист, пока та самая шустрая бабка роняла скупую слезу, заедая душевный экстаз огурцом. На балконе трепались  гирляндой чьи-то трусы, а мы терпеливо ждали рыцаря, который пройдет заказанную полосу испытаний с первого по девятый этаж. Без лифта.

- Не свадьба, а – стыдоба! – вынесла вердикт бабка, сплевывая огурец. – Вот у Петровны, когда внук женился, четыре кредита брали! А вы только один!

- Да кто вам сказал такое, что один! Пять брали! На лимузин! На ресторан! На тамаду! И на фотографа! И на видео-оператора! – заверили обиженные такой наглостью родственники.

- Пять кредитов – это бохато, - авторитетно согласилась бабка, доедая кусок колбасы. – У Петровны четыре было! Надо, чтобы как у людей все было! Чтобы потом не стыдно было перед людями! 

Во двор въезжал лимузин, проседая на местных ямах, а потом притормозил у подъезда. Дверь открылась, а оттуда выпал жених, обводя всех присутствующих мутными глазами. Следом выкатились не менее пьяные дружки в белых рубашках с лентами а ля «мушкетер-выпускник».

- Где же нас добрый молодец? - глядя на планшетку и голосом с провинциальным ойканьем и подвыванием  прочитала я свой сценарий, становясь на пути жениха, которого пытались поднять Атос, Портос и Арамис. – Кто пришел за красной девицей? Свадьба – это не безделица! Чтоб невестушка забрать! Нужно силу доказать! Силу духа и ума! Конкурсов ведь будет тьма!

- Ой, - умилились родственники, глядя на детинушку, который усиленно пытался понять, что сейчас происходит, и кто все эти люди. Еще бы, красной девицу делает синий молодец. Родственники жениха оживились, а мать его Анна Васильевна стояла и умильно причитала, что мол, перенервничал перед таким ответственным днем, ему-то можно!

- Лена, - жених тянул руку ко мне. – Лена, не бросай меня! 

А ничего меня зовут Ангелина, а невесту зовут Катя? Нет? Никого не смутило? 

- Цветы забыли! – заорал кто-то, и в руку жениху тут же вложили помятый и шуршащий целлофаном веник. Жених выдохнул, и по неверной траектории попытался прорваться в подъезд, где его ждали подружки невесты.

- Не отдадим мы красную девицу! Не отдадут ее подруженьки! – противным голосочком произнесла я, глядя, как жениха пытаются зафиксировать вертикально. - Тут уж надо потрудиться! Чтоб к невесте устремиться! Кто сказал, что будет сладко? Ну-ка, первая загадка!

- Это все Катюша виновата! Вот старших слушаться надобно! Нет, чтобы все как у людей! И платье и босоножки! Но нет же! Вырядилась! Вырядилась, вот и получает! – бухтела позади меня бабка, злобно сопя. – Дура она! Сама свое счастие испортила!

- А загадка такова! Жена – шея, а муж – кто? – Змей Горыныч в моем лице включил программу алкоголического минимума, снизив умственный рейтинг загадок до детсадовских.

Жених вяло шарил по карманам, пытаясь найти ответ на загадку. Из кармана вылетела парочка монет и рваная серебристая упаковка от резинового изделия.

- Голова! – дружно подсказывали родственники, глядя на время, пока гармонист снова затянул свою песню.

- Болит! – вяло согласился жених, которого пытались поддержать не менее пьяные дружки.

Глава вторая. Тайна, покрытая браком

Глава вторая. Тайна, покрытая браком

От чего у нас в поселке

У девчат переполох?

Кто их поднял спозаранок,

Кто их так встревожить мог?

На побывку едет, молодой маньяк…

Народное творчество

Я вышла из такси, рассчитавшись за проезд, дошла до калитки, открыла ее ключом, а потом устало вползла на крыльцо. Загорелся автоматический свет, а я вставила ключ в верхний замок. Часть денег я спрятала в поддоне сумки, а три тысячи положила в карман пальто. Еще тысячу я положила в кошелек. Вроде бы все.

- Ты где шлялась? – обдуло меня перегаром порога. На меня небритой рожей смотрел пьяный шкаф два на два. А мне резко захотелось достать скелет из этого шкафа и обеспечить травматолога работой.

- Постигала искусство, которое тебе не дано! – огрызнулась я, глядя на физиономию, по которой хотелось надавать сумкой. – Деньги зарабатывала!

Как хорошо, что мы не живем в те времена, когда по тепленькой земле радостно бегали мамонты и папонты, когда жизнь была опасна, а естественный отбор суров и беспощаден. Пока в соседней семье радостно хрустят мамонтятиной, которую принес покрытый шрамами суровый добытчик, в нашей сидит огромный питекантроп, который даже по мыши камнем попасть не может. Я не говорю про  культурные развлечения в виде спартакиады от саблезубого тигра, выкуривание пещерного медведя, массовое браконьерство на мамонта и так далее. Складывалось впечатление, что раньше он был темным властелином какой-то необъятной мозгами империи, а теперь от трона остался унитаз, на котором он гордо восседает, повелевая всем тараканьим миром. Его грозный лик приводит тараканов в подобострастный трепет, заставляя преклоняться перед его могуществом и властью, данной ему эволюцией.

- Деньги сюда, свинота! – тут же оживился муж, протянув руку. На груди его могучей три волосинки сбились в кучу, а за его величеством тянулся шлейф перегара, которые несли и выносили лишь его верноподданные.

- Вот, - я смотрела на него  взглядом, за который  положено сразу давать срок за предумышленное убийство. – Кто сидит на бабьей шее? Кто работать не умеет? За чужой счет кто здесь жрет? Кто же этот идиот? С дороги!

Я прошла на кухню, глядя на батарею пустых бутылок, стоящую на столе, раковину с кастрюлей «Титаником», возвышающейся над айсбергом тарелок, на мусор, который валялся прямо под ногами и на пьяную рожу, которая требует дополнительных инвестиций в настроение.

- Че в холодильник заглядываешь, жирная свинота? Посмотри на себя! Реальная свинота! – орал питекантроп, пока я пыталась отломать себе сосиску, чтобы перекусить. – Положила на место! Это моя – сосиска! Куда руки тянешь!

- А ничего, что я на нее заработала? Никого не смущает? Так почему ты со мной живешь? Если жирная? Если свинота? – гадко переспросила я, отгрызая сосиску и глядя ему в глаза. - Вон сколько баб одиноких ходит? Кто-нибудь да подберет! Историю жалобную сразу готовь, чтобы оправдать свой развод!

Я со вздохом заглянула в холодильник, глядя на одинокую луковицу.

- Купи мне пиво, свинота! –  а в меня полетел тапок, но промахнулся. За два года я как-то научилась уклоняться. Тапок упал прямо в хлебницу.  – Это мой приказ!

Я же говорю, в каком-то мире не досчитались темного властелина, выдыхая с облегчением, зато он каким-то странным чудом материализовался в моей квартире. Тараканья империя растет, размножается, но приказы выполнять не спешит!

Я вышла на улицу, чувствуя, что каждая секунда, проведенная вне дома – это маленький рай. Даже весенний ветерок казался особенно прекрасным, даже если в кармане лежит тысяча рублей, а какая-то тварь сейчас потрошит мою сумку.

А ведь я действительно никуда не могу уйти. Странно, да? Я уже собирала вещи, находила квартиру, переносила туда сумки, и даже одну успела разложить, как вдруг перед глазами появился туман, а я очнулась с сумками в руках в прихожей своего дома, глядя на довольную морду своего супруга. Сначала я подумала, что это  -  какая-то случайность, но нет. Вторая попытка снять квартиру закончилась чем? Правильно! Прихожей своего дома! Как меня занесло обратно, уму непостижимо. Я пыталась переехать в другой город, собрала деньги, села в автобус, но ровно через двадцать четыре часа я очутилась не за пятьсот километров от родного города, а где? Правильно! Дома! В прихожей! И первым, что я услышала было что? Правильно! Свинота! Самое странное, что есть закономерность. И моя закономерность почему-то составляет двадцать четыре часа. Я уезжала к маме, но ровно через двадцать четыре часа, я, сама того не помня, по словам мамы, валялась в ногах, крича о том, что у меня нет никого любимей, родней и дороже, чем супруг, а потом, по рассказам мамы, вызвала такси и полетела обратно. Очнулась я, как обычно, переступив порог ненавистного мне дома, а на меня с ухмылкой смотрела небритая физиономия, а вместо приветствия слышалось ласковое: «Свинота!».

Попытки выставить его на улицу заканчивались вызовом полиции, которая почему-то вместо того, чтобы принять меры, резко разворачивалась и уходила, в упор не помня, для чего приехала на вызов!

Глава третья. Все как у людей

Глава третья. Все как у людей

Каждое утро в большой

семье с одним санузлом

напоминает игру престолов!

Утром я подорвалась, глядя на часы! Караул! Проспала! Будильник как бы извинялся, но я неумолимо бежала в ванную, чтобы наткнуться на неприступный бастион! Зато могу точно, сказать, где находится цитадель зла – источник страданий, разочарований и боли. Я чувствовала себя добрым героем, который проделал невероятный путь, полный приключений, чтобы в один момент увидеть единственную закрытую дверь и услышать гнусавый голос зла: «Занято!». «Да, Император! Сейчас сделаем, Император!», - сквозь дверь слышались голоса на фоне лязганья мечей. «Куда скажете идти, Император?», «Будет сделано, Император!» - послышался шум потасовки и крики боли, а потом задорная музыка из рекламы. «Ыыыыыэээээ!» - ревел Император, восседая на троне и управляя своей могущественной армией поработителей.

- Эй, давай быстрее! – возмущался подлый захватчик в моем лице, поглядывая на часы. Еще никогда штурм крепости не был столь ожесточенным.

- Пошла вон! – снова заметило Его Императорское Величество, грозно требуя у виртуальных врагов сдыхать побыстрее.

Я умылась на кухне, кое-как причесалась, оделась в свой стандартный костюм, который не мешало бы постирать в связи с потным графиком, схватила папку со всеми наработками, а потом полезла в диван за огромным пакетом с «конкурсными подарками», единожды закупленными по скидке.

На телефоне высветился номер, от которого у суеверных людей начинается обильно слюнотделение.

- Ты скоро? – спросил спокойный и мрачный голос, а я уже бегала раненой в глаз белкой по дому, пытаясь одной рукой и одним глазом накраситься, а другим пробежаться по сценариям, чтобы вписать что-то нужное и вычеркнуть что-то ненужное!

На кухне появилась знакомая небритая физиономия, а я уже мчалась к выходу, чувствуя, как слипаются глаза и ресницы.

- Ты куда? – прорычал он, пытаясь перегородить мне дорогу.

- Работать. Учти, когда будешь подавать резюме, то укажи, что имеешь полгода отсидки  туалете и являешься рецидивистом! – огрызнулась я, хватая плащ, видя, что вся подкладка была изрезана. А на полу валялись ножницы.

- Так, я не поняла? – возмутилась я, глядя на висящие лоскуты ткани. – Это что еще за новости?

- Ты от меня деньги прячешь, а в семье все должно быть общее! – ответили мне, пока я лезла в шкаф, пытаясь отыскать замену. Слишком легкое… Ладно, времени нет!

Я закрыла дверь, выбегая на улицу и отвечая на звонок.

- Куда вырядилась? – орал мне вслед Император. – А ну быстро домой! Умойся, свинота! Хочешь, чтобы на тебя мужики пялились?

Я вышла из калитки, набегу застегивая пуговицы, а потом ловко заскочила в огромную черную машину, которая тут же тронулась с места, лихо разворачиваясь на щебенке. Телефон в сумке чирикнул, а я прочитала: «Придеш домой поговарим». Я сглотнула, глядя, как возле калитки стоит знакомый силуэт, а потом перевела глаза на идеальные манжеты и белоснежный костюм Дона,  на который ложились черный волосы.

- Что случилось? – хрипло спросил он, глядя на меня, а мы врывались в туман.

- Все в порядке, - улыбнулась я, открывая сценарии. Ничего-ничего. Деньги увидит – отойдет.

Мы вылетели в том самом волшебном лесу, а я застыла от того странного чувства, что это – не сон! Огромные деревья шелестели серебристой листвой, а на вершинах, среди ветвей прятались белоснежные дома. На поляне все было украшено гирляндами белых цветов, а я молча вышла из машины, глядя, как расставляют столы и накрывают их ажурными скатертями. Ко мне неслась девушка в серебристом платье, хватая меня за руку.

- Обязательно с выкупом невесты! Чтобы все-все-все было так, как в нашем мире! Я так мечтала о такой свадьбе! – воскликнула Марина, прыгая вокруг меня. – Мы живем вон на том дереве!

Я задрала голову, чувствуя, как меня нежно обнимает добрый дедушка Кондратий, нашептывая на ушко, что полярный лис уже в дороге. Огромный ствол дерева обвивала винтовая лестница ступеней на тысячу!

- Я хочу, чтобы каждая ступень  символизировала его любовь ко мне, - прощебетала белокурая Марина, достигнув в искусстве игнорировании логических доводов небывалых высот. – Без выкупа никак! Если не может пройти – пусть платит! Я хочу, чтобы все как у людей! Правда, он у меня красавец? Можете уже потихоньку начинать, а я пока буду переодеваться и краситься!

У меня мысленно заканчивался алфавит, пока неподалеку стоял субтильный жених, руками пытаясь сделать себя шире, словно всю жизнь носил арбузы подмышками. Рядом терся унылый эльф с лавровым венком на голове.

Я бросилась к машине, хватая пакет с реквизитом и заглядывая в обилие париков, карточек, букв и прочей мелочевки, а потом перевела взгляд на Дона, который внимательно смотрел на меня, прислонившись к машине.

- А что? – обиженно заметила я, роясь в поисках остальных букв, на которые я хочу послать местных строителей. – У нас в хозяйстве и дохлая мышь – скотина!