Обжигающий зной

Глава 1

Тимур

- Последняя палата слева, вас провести? - спрашивает врач.

- Спасибо, я сам.

- Тимур Захарович, только умоляю, ему нужен покой. Не долго и только положительные эмоции.

Киваю и направляюсь в палату. Пока иду по коридору, прикидываю, что такого срочного от меня понадобилось крестному.

Минут сорок назад мой самолет приземлился в аэропорту и видимо, только я появился в сети, он позвонил и попросил срочно приехать.

Вхожу в белую, стерильную вип-палату. Едва узнаю мужчину под капельницей, слившегося с белыми простынями. Услышав шаги, он медленно открывает глаза.

- Здравствуйте, Игорь Михайлович.

- Здравствуй, сынок.

Сердце щемит. Лучший друг со студенческих лет покойных родителей, Игорь Каминский, всегда был близок нашей семье. Даже когда отец пошел по наклонной, он до последнего пытался ему помочь. А меня любил как сына, иногда сыном и называет.

- Как вы? Что случилось?

Хотя догадываюсь, все равно не верится, что эту глыбу что-то может подкосить.

- Повторный инфаркт, думаю последний, - говорит голосом, страдающего от боли человека.

- Полно вам, еще поживем. Я только что с врачом разговаривал, шансы есть.

- Нет, Тимур, не выкарабкаюсь я в этот раз. Я же врач, диагноз свой понимаю. У меня к тебе серьезный разговор.

- Слушаю, - беру стул, присаживаясь рядом.

- Помнишь, пять лет назад я говорил тебе, что нашел дочку?

- Да. Вы тогда сказали, что это должно остаться втайне.

- Верно. С моим образом жизни ей возле меня было небезопасно. Я помогал ей, мы общались, но вводить ее в свой круг, пока не придет время, не планировал. Да и она не стремилась. Заканчивала университет, жила своей жизнью. Я решил, что так будет лучше для всех… А сейчас, если со мной что-то случится… Уже после первого инфаркта мои партнеры начали кружить коршунами. Знают ведь, что у меня нет наследников, сразу разинули рот на жирный кусок. А недавно ко мне приехали люди со столицы. Серьезные люди, Тимур… Предлагали бизнес продать, я отказался. Знаешь, что мне ответили?

- Что?

- Что в таком случае заберут бесплатно. Ты же понимаешь, чем это чревато? И для тебя тоже… - смотрит неоднозначно.

- Кто такие?

- Не представились. Два дня назад была попытка рейдерского захвата клиник. В этот раз отбился, но они не остановятся. Тем более сейчас, когда я не жилец. Поди уже в ладоши хлопают и похоронный марш заказывают. Только у меня для них сюрприз. Сегодня утром приходил нотариус, я все подарил Софии.

- Лихо.

- Лихо, но она с ними не справится, Тимур. Я хочу, чтобы ты ей помог.

- Что от меня нужно?

Теперь понимаю, почему такая срочность. И откуда повторный инфаркт.

- А вот это и есть суть просьбы. Я хочу, чтобы ты на ней женился.

- Что?!

- Дослушай. Заключите фиктивный брак, поживет у тебя в доме годик-полтора, а потом разведетесь. Под твоим присмотром надежнее. За это время и ты свои вопросы утрясешь, понимаешь, о чем я… - киваю. – И у мелких коршунов охота пропадет на чужое, с тобой они тягаться не станут. А с москвичами разберешься по ходу дела. Тебе все равно пришлось бы вмешаться, иначе все твои наработки полетят к чертям собачьим. Да и дочку подтянешь, ей же нужно будет всем этим добром управлять. София не глупа, но она всего лишь молодая женщина. А мир, в котором живем мы с тобой, никого не щадит. Помоги ей, Тимур.

- Игорь Михайлович, вы понимаете, о чем просите? Я и без брака могу ей помочь.

- В качестве кого? Что ты предъявишь? Что просто сиротке помогаешь? Они тертые калачи, найдут, что ответить. Думаю, Жданов с Макридисом легли под москвичей, в эпизоде с рейдерами странно себя вели, я учуял подвох. А неопытную девчонку в два счета сожрут и оставят ни с чем. Но, если ты на ней женишься, то ее имущество становится твоим. А значит, ты будешь за него биться. А в драку с тобой уже риск, это все понимают.

- Да не могу я заключить фиктивный брак! Мне что полтора года притворяться? Как вы вообще себе это представляете? Я, между прочим, не один живу.

- Твои мачеха с братом и так у тебя задержались. Это твой дом по праву. У Кирилла есть квартира, Анжеле тоже пора купить отдельное жилье. А то они слишком удобно устроились у тебя на шее.

- Пока они мне не мешали. И Кир под присмотром, а то со своими загулами куда-нибудь вляпается, только дай ему полную свободу.

- Рано или поздно ты к этому придешь. Может, самое время?

- Крестный, это не кино! Это обычная жизнь, в ней бывает непросто ужиться людям в настоящем браке. А вы просите пожить под одной крышей фиктивно такой срок, еще и с девушкой, которую я не видел ни разу в жизни.

- Тимур, мне больше не к кому обратиться… Ее разорвут, понимаешь же. И для чего я тогда всю жизнь пахал, для кого заработал состояние? Для детей Макридиса и Жданова? Да и не только в бизнесе загвоздка, ты же понимаешь, что раз на меня поперли, значит непростые. Опасно для девчонки остаться один на один с моим наследством и моими проблемами. Даже за ее жизнь не поручусь сейчас. Я только тебе и доверяю. У меня больше нет никого, Тимур… Мог бы Мираба попросить, но в этой среде Софии точно не место.

Глава 2

София

Августовский зной южного города добивает мое, и без того неважное, состояние. А если учесть, что на кладбище никуда не спрятаться в тень, то еще немного и я поймаю солнечный удар. Как они живут в такой жаре?

Стою напротив загроможденной цветами могилы папы, и мне до сих пор не верится, что еще пару дней назад я разговаривала с ним, а теперь от него остался лишь холмик земли.

Люди, пришедшие на похороны, почти разошлись. Их было больше сотни. Позади меня кто-то приглашал всех в ресторан на поминки, говорящие негромко или даже шепотом, голоса вспоминали какие-то факты, связанные с покойным. А мне все слышалось, как в бреду, сливаясь в один глухой гул общих звуков, словно под толщей воды.

Слез больше нет. Я почти все выплакала ночью, но выгляжу, наверное, ужасно. Моя кожа плохо реагирует на слезы, краснеет и берется пятнами, которые долго не проходят. Поэтому очки я так и не сняла. Да, собственно, для чего? Меня здесь все равно никто не знает. Пока.

Вот и последняя семья, возложившая букет поверх огромного слоя живых цветов, уходит, и я остаюсь одна. Не одна, конечно. Рядом в шаговой доступности неустанно, весь день со мной находится начальник охраны отца. Вернее, теперь уже начальник моей охраны.

- София Игоревна, очень жарко, - он подходит ближе. – Можете с непривычки солнечный удар получить.

- Пять минут, Валентин.

Он делает несколько шагов назад и снова застывает за мной молчаливой статуей.

Смотрю на фото на кресте, прощаюсь, и к горлу подкатывается ком.

Почему все так? Пять лет… всего пять лет у меня был папа. Сначала меня обманула мама, я вплоть до совершеннолетия считала его погибшим в криминальных разборках. А мы, по ее версии, сбежали и спрятались в нашем небольшом захудалом городишке, чтобы нас не нашли те, кто убил его. А теперь так внезапно его победила болезнь.

Мы не виделись так часто, как хотелось. Папа считал это опасным для меня, не понимаю почему. Но созванивались часто. Всем, что происходило в моей жизни я с удовольствием с ним делилась. Отправляла фотографии, спрашивала совета, а мама вечно ревновала.

Она ушла от него беременной, он нашел ее, но она снова умудрилась сбежать, в этот раз на целых восемнадцать лет.

И даже несмотря на то, что он обеспечил нас всем в один миг, предложил ей забыть обиды прошлого и заключить мир, чтобы хотя бы просто общаться ради дочери, она так и не смогла его простить. Отношения у них все пять лет были натянутыми. Как оказалось, он изменил ей с ее лучшей подругой. И все то время, что я радовалась, что в моей жизни появился еще один родной человек, мама страдала, что мы близки. И даже теперь, когда, казалось бы, нечего доказывать и предъявлять, на похороны приехать отказалась.

- Прощай, папа, - шепчу, сминая губами соленую слезу. Она все-таки, скатывается из-под очков вдоль подгоревшего на солнце носа. Наверное, он уже красный.

Поворачиваюсь и иду по аллее на выход. Валентин шагает следом. Не могу представить, что буду так жить. Папа сказал, что обязательная охрана -временное мероприятие, но насколько временное я не поняла. Я вообще мало что сложила в голове из нашего последнего разговора.

Ошарашенная новостью о его повторном инфаркте, а следом прибитая сообщением о необходимости выйти замуж, я выхватила из разговора только главное. Охранник сказал, что похоронами займется Тимур Захарович, и я, с облегчением переложив эти заботы, ушла в прострацию. А что теперь и как все будет происходить, абсолютно не понимаю.

Возле огромных кованных ворот натыкаюсь на припаркованный черный Роллс-Ройс и мужчину лет тридцати рядом с ним. Судя по тому, как он смотрит в упор, ждет именно меня. Когда подхожу ближе, он делает шаг вперед.

- София, мои соболезнования.

- Спасибо… - я, кажется, видела его среди процессии.

Он снимает солнцезащитные очки, и меня пронизывают взглядом необычного цвета голубые глаза.

- Меня зовут Тимур Астахов.

В груди отбивает отбойным молотком. Не знаю, почему такая реакция, я его представляла другим. Он в черной рубашке и брюках, пшеничного цвета волосы уложены в стильную прическу. Атлетическое телосложение пугает своей мощью и размерами.

Он вызывает трепет.

Мне вмиг становится еще хуже, я не знаю, что отвечать. И что делать тоже не знаю. Мужчина видит мое замешательство.

- Нам нужно ехать в ресторан. Валентин, вы можете следовать за нами, - обращается уже к охраннику.

- Это обязательно? Я плохо себя чувствую, - совсем не ожидала такого поворота.

- Обязательно. Это ненадолго.

От его властного, не терпящего возражений голоса, несмотря на зной, по спине ползут мурашки. В голове шум и туман, но даже сквозь них я понимаю, что этот мужчина не привык просить. Его прерогатива давать указания.

- София Игоревна? – обращается ко мне охранник, по инструкции ожидая моего решения на его дальнейшие действия.

Мне непривычно. Я, конечно, не робкий зайчик, но руководить за свои двадцать три года большими, серьезными мужиками мне точно не приходилось.

- Езжайте за нами, - говорю, стараясь показать, что это мое решение.

Глава 3

София

За четырнадцать часов езды в машине порядком устаю. Хоть бронированный джип Астахова максимально удобный, давящие голову невеселые мысли расшатали не только морально. Физически чувствую себя так, будто на плечи положили огромную каменную глыбу и заставили нести. Куда? Зачем?

«Деньги даются нелегко, милая. Наслаждайся, пока я живой».

Последний приезд папы почему-то вспомнился этой фразой. Так ясно сейчас всплыло. Мы гуляли в парке, а потом присели в кафешке под кронами старых деревьев и долго говорили. Обо всем - о жизни, о ближайшем будущем, о моих планах после учебы. Говорил, что внуков хочет, словно чувствовал что-то.

Машина останавливается у нашего подъезда. Вдыхаю глубоко, впереди еще объяснение с мамой.

Она человек в скорлупе. Невозможно доказать что-либо, если это не укладывается в рамки ее видения. Так и хочется вытащить на свет и сказать – смотри шире, мир меняется, люди стали другими, нравы, образ жизни.

А мама по сей день работает медсестрой в районной больнице, и в отпуске была года два назад. С нашим достатком она может вообще не работать, но упорно отказывается от денег отца. Приходится давить авторитетом. Видимо, этим я в папу. Несмотря на ее строгое воспитание, всегда могла отстоять свое право на некоторые вольности. А когда поступила в университет и переехала в собственное жилье, окончательно дала понять, что мы теперь отдельно принимаем решения.

- Привет, - целую ее. Мама обнимает, поглаживая спину.

- Привет, родная. Выглядишь не очень. Что-то случилось?

- Мам… У меня папа умер, - смотрю возмущенно.

Пусть при жизни старалась его игнорировать, но сейчас-то что уж.

- Я имела ввиду, может, что еще… - пытается реабилитироваться.

Вдох. Выдох.

- Мне нужно с тобой поговорить, только душ приму.

Ищу в своем старом шкафу халат, перекидываю его через плечо и направляюсь в ванную. Она зависает в непонимании, провожая меня взглядом.

Нужно как-то побыстрее закрыть тему с мамой и к себе. Саша обещал сегодня приехать. Поезд ночной, еще бы к этой встрече подготовиться. Вообще не представляю, как сказать. Всю дорогу мусолила в голове предстоящий разговор, сердце сжимается, только представлю.

Горячая вода немного успокаивает. Мою голову, массируя кожу, прикрываю глаза. Мои последние дни привычной жизни. Мамина квартира, небольшой город, в котором я выросла – всё в скором времени станет прошлым.

А каким будет будущее? Добавляю температуру воды, потому что передергивает от неприятия трэша, который со мной происходит. Нужно свыкнуться, нужно принять, у меня нет вариантов.

- Сонь, кушать будешь? Я борщ сварила, - кричит из кухни мама, услышав, что я вышла.

- Нет. Чаю выпью.

Захожу и присаживаюсь на диванчик у стола под окном. После отцовских хором, мамина квартира, которая никогда мне большой и не казалась, сейчас выглядит как кукольный домик, не развернуться.

- А где твоя машина? – она ставит заварник с зеленым чаем на стол и выглядывает во двор, ища глазами мой БМВ.

- Я на Ровере.

Наливаю золотистую жидкость в чашку, делаю глоток.

- Так… там мужики какие-то в костюмах… - поворачивается ко мне, глаза испуганные.

- Угу, и еще один в коридоре, возле двери. Это моя охрана.

Мама еще сильнее расширяет глаза.

- Какая еще охрана?

- Папа перед смертью подписал дарственную на мое имя. У меня теперь огромное состояние. Я пока и сама не понимаю его масштабов. И еще… Я выхожу замуж. Охрану приставил будущий муж.

От шока у мамы не вырывается ни звука, но на лице полное потрясение.

- Я за вещами приехала, уеду через пару дней.

- За кого замуж? Можешь толком объяснить?

- За Тимура Астахова.

- Что?! Соня, у тебя крыша поехала? Или ты шутишь?

- Не шучу, мам.

- Как такое вообще возможно? Тебя заставили? Сколько ты раз его в жизни видела? Кому это вообще в голову пришло?

- Мама, успокойся, пожалуйста, - накрываю ее руку, нервно комкающую салфетку, у нее вот-вот случится истерика. – Я знаю его давно, когда-то папа познакомил. Мы виделись периодически, а в последние полгода часто.

Мама застывает на мне взглядом, ушам своим не верит. Я бы тоже не поверила, но продолжаю уверенно врать.

Не только потому, что Астахов потребовал не посвящать абсолютно никого, но и потому, что узнай мама реальное положение дел, сойдет с ума. Лучше так, во благо, убеждаю себя.

- Папа скрывал меня от всех, ты же знаешь, мы с Тимуром не могли афишировать наши отношения.

- Соня, а Саша?..

- Саша был для отвода глаз…

Чувствую себя последней дрянью, в глазах мамы вижу то же самое.

Не скажу, что люблю Наумова до звездочек в голове, но нам было хорошо вместе. Он так точно меня боготворит. Мы как-то характерами совпали, плюс его частые поездки давали возможность понять, что я его жду и скучаю.

Глава 4

София

Просыпаюсь от внутреннего толчка. Сажусь на кровати, пару секунд соображаю где я. В отцовском доме. Снилась какая-то муть. И папа. Просил быть осторожнее. Что это? Истерия моей разгулявшейся фантазии или вещий сон? Ночевать вторую ночь стремно.

Почему-то, в этом доме чувствую себя некомфортно. Может, потому что брожу одна из комнаты в комнату и не знаю, куда себя девать. Завтра Астахов обещал познакомить с человеком, который будет меня вводить в курс дела по бизнесу. А чем занять себя до завтра?

Вчера был самый длинный день в моей жизни, из дома Тимур сказал пока не высовываться. Состояние заточения угнетает не меньше, чем фотки в папином кабинете. Не могу смотреть на них спокойно. Особенно на ту, что спрятана в верхнем ящике рабочего стола. Там мы с ним на набережной, счастливые и беззаботные. Еще не знали, что видимся в таком формате в последний раз.

Ну почему все так?

Спускаюсь на кухню, завтракаю и с чашкой чая выхожу в сад. Присаживаюсь на шезлонг у бассейна и вдыхаю чистый, сладко распирающий легкие, воздух курортного города. Пейзажи здесь завораживающие. В сравнении с нашим захудалым, сибирским городком - рай на земле. Сочная трава газонов, разлапистые пальмы, цветущие рододендроны и прочая экзотика, искусно оформленная садовником. Единственное, что приносит временное умиротворение моей терзающейся в смятении душе.

Прикрываю глаза, облокачиваюсь на спинку шезлонга и подставляю лицо солнышку. Тоже своего рода роскошь для меня. Здесь солнечные дни почти круглый год, даже не представляю каково это, без промозглой слякоти, мороза и снега.

Хлопок неподалеку заставляет сердце совершить скачок, открываю веки – еще один, за ним третий и еще несколько. Озираюсь, судя по близости выстрелов - в пределах нашей территории.

Иду на звук, больше ничего не слышно, но за деревьями вижу мельтешение. Осторожничаю, но приблизившись, узнаю Валентина. Что там происходит? Стопорюсь, вглядываюсь, а когда стрельба начинается снова, догадываюсь. Он стреляет по выставленным в ряд мишеням, видимо, тренировка.

Не понимаю как, но реагирует на мое приближение резким разворотом, хотя подбираюсь совсем тихо.

- София Игоревна, прошу прощения, не предупредил. Отрабатываю навыки стрельбы. Других указаний не было, распорядок остался прежним, верно?

- Верно, - удивлена, но лицо держу. С этим проблем никогда не испытывала.

Сколько же я всего не знаю и даже не представляю повседневности такой жизни, не говоря о чем-то большем. Зачем папиным охранникам нужно хорошо стрелять? Зачем это владельцу клиник?

Становится не по себе. Всего на несколько минут.

«Ты же Каминская, ты сможешь» - всплывает его напутствие перед смертью в больничной палате в ответ на мою реплику, что не представляю, как рулить упавшим на голову состоянием.

- Валентин, научите меня стрелять.

Светлые брови ползут вверх, он окидывает взглядом мои руки с длинными ногтями, мнется.

- Вам кажется это просто? Это ведь совсем не женское занятие.

- Это не просьба, это приказ, - включаю ту самую Каминскую. В конце концов, теперь ему плачу я, и нечего воспринимать меня, как папину дочку.

Он прокашливается. Забылся, дал маху, спешит исправиться.

- Да, конечно. Когда хотите начать?

- Сейчас.

- Хорошо. Для начала нужно научиться снимать оружие с предохранителя и правильно его держать…

***

Утро радует южной, солнечной погодой. Чашка кофе после душа, бодрит и приводит в тонус. На завтрак сегодня омлет и греческий салат, папина повариха готовит божественно.

Пока она хлопочет, подавая завтрак, в очередной раз отмечаю, что есть плюсы в моей новой жизни. Я никогда не ощущала себя такой важной персоной. У меня есть крутой особняк, автопарк, бизнес, штат прислуги, готовый выполнить все по первому требованию, и Бог знает, что еще. Это еще предстоит выяснить.

Ах да, неприятный нюанс – еще у меня в скором времени будет муж. И я все меньше представляю будни этого брака. Интересно, как его видит Астахов?

Словно уловив мысли на расстоянии, айфон заходится рингтоном, экран загорается входящим с именем Тимур.

- Алло.

- Доброе утро, София.

Почему меня дрейфит от его голоса?

- Доброе.

- В десять жду в офисе твоего отца. Валентину распоряжение отдал, он знает.

- Хорошо.

Он отключается, а меня посещает неприязнь оттого, что он отдает распоряжение моей охране. Где вообще границы его влияния? Сколько ему папа позволил? Или он их устанавливает сам? Ладно, позже и с этим разберусь.

Надеваю синее платье, босоножки на платформе, волосы оставляю распущенными. Наношу легкий макияж и выхожу к ждущему меня у крыльца Роверу. Очень хочется сесть в свою машину и поехать куда пожелаю, но пока нельзя, и меня это откровенно раздражает.

Центральный офис клиники находится в центре города. Восьмиэтажное здание с внушительной территорией с порога дает понять уровень и масштаб учреждения.

Глава 5

Тимур

Накидываю на бедра полотенце, выхожу из ванной. Мира лежит на кровати и потягивается, как мартовская кошка. Блуждающая на лице улыбка транслирует удовлетворение, неплохо покувыркались.

Достаю сигарету, чиркая зажигалкой, подхожу к панорамному окну. Затягиваюсь, наблюдая как просыпается город. Поднявшееся над морем солнце ласкает лучами водную гладь и озаряет небо неистовыми красками.

С семнадцатого этажа апартаментов Миры открывается самый красивый вид на побережье.

Эту квартиру я купил ей полтора года назад. Она из обеспеченной семьи, но отчим, прибрав к рукам бизнес, после смерти отца, наложил свою лапу даже на ежемесячные расходы. И теперь Мира довольствуется крохами, выделяемые отчимом на самое необходимое.

Никогда не покупал любовницам недвижимость, обычно украшения, шмотки, аксессуары. С ней, почему-то, изменил привычкам, выделил среди остальных. Мирослава Стоцкая – девушка-любой каприз. Красивая и темпераментная, хороша в любой позе, опытная и раскрепощенная. Порой не верится, что ей всего двадцать пять.

- Уже уходишь? – дуется, когда натягиваю брюки.

- Дел много.

- Может, вечером поужинаем где-нибудь? Ты стал редко приезжать, я скучаю, Тимур.

- Вечером торжественный ужин с семьей.

- Какой-то праздник?

- Знакомство с невестой.

- Чьей?

- Моей. Я женюсь.

- Что за шутки, Астахов? – резко садится на кровати, пронзая молнией.

- Без шуток.

- На ком?! – сомнение слетает с лица, сменяется шоком.

- На дочери Каминского.

- У него есть дочь?

- Да, и брак планировался давно.

- Планировался? Это что, по расчету?

- Я похож на альфонса?

- Но где она была все это время? Почему ее никто с тобой не видел? Почему ты вообще решил жениться?

- Влюбился.

- Угу, а что ж тогда трахался полночи со мной?

- Ты против? Не наблюдал у тебя ростков благородства.

Надеваю футболку, часы, подхожу забрать с тумбочки телефон. Мира вскакивает и виснет на шее.

- Это означает, что ты меня бросаешь? – жалобно смотрит в глаза, знает же, что бесполезно.

- Это означает, что я женюсь.

Снимаю ее руки и выхожу из спальни. Следует тенью до входной двери.

- То есть, мы теперь не будем появляться на людях вместе. В общество принято выводить жену. Да, Тимур?

- Рад, что всё понимаешь.

Обуваюсь в замшевые лоферы, тянусь к ключу от машины. Но Мира заслоняет собой трюмо, на котором он лежит.

- Скажи, почему она? – еле сдерживает слезы. Только этого мне не хватало.

- Потому что в жены берут хороших девочек, Мира.

Отодвигаю ее за плечи, беру ключ и выхожу. В лифте анализирую, когда я дал ей надежду, что у нас может быть серьезно или женой светит стать ей.

До меня у Стоцкой тоже были любовники, один даже за пятьдесят. Урезанное до минимума содержание толкало ее от одного спонсора к другому. Какие теперь претензии, к кому? Хотелось сыто жить, пожинай результаты. Я не в претензии к женщинам относительно количества мужиков, дело личное. Но меня воспитали так, что с такими не связывают жизнь и тем более, не дают свою фамилию. Даже если бы не этот навязанный брак, никогда бы не привел ее в свой дом.

МИРОСЛАВА СТОЦКАЯ:

***

19.00. Жду Каминскую возле дома, машину не глушу, эсэмэской ответила, что уже выходит. Зависаю в мессенджере, а когда откладываю телефон и поднимаю глаза, дверь открывается, она выходит.

Ох, бл*дь!

Короткое платье сидит идеально, волосы уложены, минимум украшений. Из броского - только массивный браслет. Пока спускается с крыльца, успеваю рассмотреть идеальные ноги, шагающие походкой от бедра на тонкой шпильке, шикарную грудь, тонкую талию. В ней все идеально, хотел бы, изъянов не найти.

Подрываюсь, обхожу машину, открываю дверь.

- Добрый вечер, - держится царицей. Куда девался потерянный ягненок?

- Привет, - помогаю сесть.

Приятные шлейфовые духи. Рецепторы реагируют бунтом, запах расползается по легким, оставляя яркий, вкусный осадок.

Вечерний макияж, молочная кожа и необъятная, темная зелень глаз в сочетании с черными, пушистыми ресницами. Отмечаю каждую деталь уже вблизи, хотя цвет глаз еще раньше отметил.

Глава 6

София

Сидя за рабочим столом, пытаюсь вникнуть в информацию на мониторе, но ничего не получается. Полная расфокусировка и мысли не о том.

Три дня после ужина Астахов не появлялся в поле зрения. А сегодня утром позвонил, что заедет во второй половине дня, поедем подавать заявление.

Вроде и свыклась с этой мыслью. Но, то и дело, поглядываю на часы, и мелкий внутренний тремор пробирает грудную клетку. Сегодня я поставлю свою подпись и официально дам согласие на брак. Перееду в его дом, войду в его жизнь.

Как все будет? Я же совсем его не знаю. Еще и мое предательство по отношению к Саше не дает покоя. Вечерами рука так и тянется к телефону. Набрать, объясниться, расстаться на хорошей ноте. Но что сказать, если правду нельзя?

Вчера звонила моя подруга Арина, мы еще со школы не разлей вода. Новости о замужестве я ей сообщила по телефону, потому что она целый месяц была на стажировке в Питере, и мы не виделись.

Ее звонок дал толчок к размышлениям другого плана:

- Алло, привет.

- Привет, Ариш. Отстажировалась?

- Ага, вот приехала домой, а тут скука смертная, еще и ты уехала. Завтра иду на собеседование. Надеюсь, возьмут на работу, иначе свихнусь от безделья.

- Буду держать за тебя кулаки. А если не возьмут, приезжай ко мне, куда-нибудь пристроим тебя.

- Вау! Идея мне нравится! Пожалуй, завалю собеседование, - смеется подруга.

Смеюсь в ответ, Волошина может. Она за любой кипишь, кроме голодовки.

- Слушай, я тут в нете порылась про твоего Астахова. Наткнулась на фото, он еще и красавчик, охр*неть!

- Мм, да… красивый.

- Не скромничай, Сонь. Не просто красивый, а полный флакон тестостерона и привлекательности. Еще и богат. Три в одном, черт побери. Счастливый билетик в высшее общество. Ты, конечно, могла и за папин счет попасть. Но с мужиком как-то солиднее, статус другой.

Статус – да. Но Арина не знает, как обстоят дела на самом деле. Для нее была озвучена все та же официальная версия - встречались редко, тайно, не могла подвести папу, потому не говорила никому.

Но жена Астахова – всего лишь роль. Причем играть ее придется долго. Принимать правила игры, подстраиваться под его образ жизни. Сколько времени нужно, чтобы притереться? И получится ли вообще? Астахов не прост, и характер не из легких, это я успела понять. В своей семье безоговорочно главный. Мне тоже придется признать его главным, и это самое сложное.

А что внешне идеален, не поспоришь. Натренированное тело, правильные черты лица, до мурашек волнующий взгляд, низкий с необычным тембром голос и аура превосходства и мощи. Не человек, а броневик, встанешь на пути – раздавит.

Впав в размышления, не сразу замечаю звук открывающейся двери.

- Привет, - Корнелия заходит в кабинет. - Пробки сумасшедшие, куда они все едут?

- Привет.

Она обходит стол, заглядывает в монитор.

- Контрагентов изучаешь?

- Угу. «Астамед» вне конкуренции?

В электронной папке с контрагентами и партнерами я обнаружила много компаний, крупных и мелких, там же лаборатории Жданова и Макридиса. Но самый крупный поставщик медикаментов для клиник – завод Астахова «Астамед». У них мы закупаем практически весь ассортимент, имеющийся на сегодняшний день.

- Игорь Михайлович доверял качеству их компании, кроме того, выгодно покупать напрямую, без накруток. В аптеках Астаховых цены на порядок выше. А для твоего отца были самые лояльные условия по договорам.

Точно! Думаю, где я видела такое название. Сеть аптек по всему городу. По краю, скорее всего, тоже.

- Это Астаховские аптеки?

- Да. Ты не знала?

- Не вникала просто…

Да уж, Нэл со своим аналитическим умом все больше задается вопросами. Я это прямо вижу. Она занимает место в кресле напротив и складывает ногу на ногу.

- Сонь, как давно ты знаешь Тимура?

Ну вот… Оно тебе надо?

- По сравнению с тобой, недавно.

Ух, зависла. Не ожидала такого ответа.

- Он… тебе что-то рассказывал обо мне?

- Нет, но я догадалась, что у вас что-то было.

Глаза в глаза, сканируем, меряемся выдержкой. Нэл первая отводит взгляд.

- Это был студенческий роман, недолгий. Мы учились на одном курсе. С Астаховым пол потока перебывало, быстро пришло понимание, что со мной не будет иначе. Расстались, со временем я вышла замуж и уехала в Москву. Четыре года назад муж мне сообщил, что уходит к другой, сына грозился отнять. Я за два часа собрала чемоданы, схватила в охапку Даньку и прилетела домой. Тимур помог на первых порах финансово, а потом устроил на работу к твоему отцу.

Даже совестно становится, я все не так представляла.

- Давай кофе? - предлагаю с облегчением.

Наконец, понимаю, почему с Корнелией было некомфортно. По всему выглядело, будто Тимур приставил ко мне свою любовницу. Может, и бывшую, но било по самооценке неприятно.

Глава 7

София

Доехав до здания ЗАГСа, мысленно настраиваюсь на выход. Роллс-Ройс Астахова уже припаркован у входа. Охрана на улице и на входе в здание.

Достаю из клатча зеркальце, нервно осматриваю макияж, поправляю наряд.

Вчера после работы попросила Корнелию показать мне салон вечерних платьев. Не сговариваясь, взгляд обеих зацепило белое на манекене. Не свадебное, но очень похожее по выполнению и ткани. Подумала – а что, я жена и точка. Хочет, чтобы выглядело все правдоподобно, устроим.

Он выходит из машины и идет открывать мою дверь. В черных брюках и черной рубашке. Тонкая ткань обтягивает мощный, накачанный торс, в движении бугры мышц проступают то тут, то там. Сосредоточен и спокоен, в отличии от меня.

- Привет, - подает мне руку, спешно пробегает глазами по моему луку. Кажется, сбит с толку.

Что, дорогой, думал приеду в скромном платьице? Фиг! У меня свадьба, черт возьми. А еще вино слегка шумит в голове, отчего ловлю некий кураж.

- Привет, - опираюсь и выхожу.

Каблук едет, неожиданно теряю равновесие. Тимур подхватывает, и я оказываюсь прижата к нему вплотную, лица так близко, как никогда. Со стороны можно подумать, что и правда прыгнула в объятия в предвкушении соединения сердец штампом.

Вдыхаю терпкий парфюм, смешанный с запахом сигарет, сглатываю. Он фокусирует взгляд на накрашенных блеском губах. Холодную Атлантику его глаз заволакивает туман.

Ух! Что означает такой взгляд я понимаю, и это вызывает беспокойство.

Не хватило смелости в последнем разговоре спросить насчет секса. Здесь тоже «жена и точка»? Надеюсь, он понимает, что спать с ним я уж точно не собираюсь?

- Готова? – спрашивает, обдавая дыханием.

- Готова.

На обратном пути мой новоиспеченный муж просто садится за руль, усадив меня на пассажирское. Машина с амбалами в белых рубашках пристраивается сзади.
В стеклах Роллс-Ройса мелькают цветные пейзажи городских улиц, состояние непонятное. Не покидает ощущение, что расписались тайком, под грифом секретно. Ни одной живой души, кроме проводившей церемонию женщины. Обручальное кольцо на пальце Тимура, ведущего машину, кажется чем-то инородным, о себе вообще молчу. Только что обещала быть в горе и радости, любить и уважать супруга – ложь без зазрения совести, на автомате.

Все, что нас объединяет с Астаховым – общая тайна за семью печатями.

Во имя чего? Все эти дни пытаюсь убедить себя, что я не расчетливая с*ка, солгавшая матери, наплевавшая на чувства Наумова. Я просто боюсь за свою жизнь.

А сейчас, когда все уже случилось, эмоции притупились, и я безучастно смотрю в окно, задаюсь вопросом – почему не отказалась от этой авантюры?

Потому что не хочу потерять деньги, не хочу больше возвращаться в бедность и то жалкое существование, когда тебе нечем заплатить коммуналку, и ты на летних каникулах идешь торговать овощами в палатке возле автобусной остановки.

Клиники мои по праву, и я их не собираюсь терять, даже если придется повоевать.

Все-таки, расчетливая с*ка? Пусть так.

Принимаю. Отдаю себе отчет, делая шаг в новый статус.

- Куда мы едем? – вижу, что направляемся за город. За это время немного изучила маршруты.

- На кладбище, потом домой. Анжела организовала ужин, я пригласил друзей. Самых близких, иначе меня бы не поняли. Все тихо и максимально скромно, с учетом твоих обстоятельств.

Да, папина смерть во многом объясняет скромность мероприятия. Теперь понимаю для чего, вместе с небольшим букетом невесты, на заднем сидении лежит еще пара из темно-бордовых роз.

Подойдя к его могиле, кладу цветы, пытаясь побороть настырно пробивающиеся слезы. Тимур, закурив, смотрит на фото, не сводя глаз. Такое ощущение, что отчитывается, что выполнил его последнюю волю. Я тоже мысленно обещаю, что сделаю все, чтобы дело отца не погубили чужие люди, чтобы его продолжили мои дети, чтобы он мной гордился.

Неподалеку похоронены Астаховы. Туда мы и подходим после. Вглядываюсь в лица на граните, Тимур похож на отца, я еще у него в доме это заметила.

Положив букет на плиту, отхожу на пару шагов. Он остается недвижимо стоять у памятника. О чем думает? Я ни разу не видела на его лице эмоций, всегда максимально сдержан, если не сказать холоден.

Даты под портретами говорят о том, что Захар Астахов умер около полугода назад, а со смерти мамы прошло 5 лет.

«Так жили мои родители, так я понимаю брак».

У меня не было полноценной семьи, мои познания в этих вопросах чисто теоретические. И мне придется равняться на этих, совсем незнакомых мне людей.

- Тимур, от чего мама умерла?

- Несчастный случай. А может, и не случай… Расследование не установило ничего определенного…

Несмотря на жару, мурашки ползут по спине. Не хочется примерять на себя, но неконтролируемо примеряю.

Он достает из заднего кармана брюк мобильный, напомнивший о себе звуком смс. Читает и кладет обратно.

Глава 8

Тимур

- Ты хочешь сказать, мы будем спать на одной кровати?

В глазах кипиш, еще никто так не шарахался от мысли переспать со мной. Не могу сдержать униженное эго, дожился.

- А ты видишь другие варианты?

- Но мы так не договаривались!

- Да? А мне кажется четко обговорили забыть слово «фиктивный» и сделать все зависящее от каждого, чтобы никто даже мысли не допустил. Или тебя поселить в другом крыле, рядом с Анжелой?

- Поставь в комнате диван, - выпаливает и тут же сама понимает, что сморозила глупость.

- Я похож на идиота? Тебя что смущает, ты девственница?

Огромные глаза распахиваются в негодовании.

- Я должна тебя посвящать в такие вещи? – взгляд полыхает огненными вспышками.

Охр*неть! Она серьезно думает, что со мной можно включить гонор?

- Я привел тебя в свой дом, подписался разгребать твои проблемы, взял на себя твою безопасность. Поэтому да, должна! И не только такие. Я должен знать о тебе абсолютно все, и никаких секретов и тайн от меня не должно быть по определению. И еще, я не люблю, когда отвечают вопросом на вопрос. Учитывай.

Облокачиваюсь о трюмо, складываю на груди руки. Девушка стоит посреди комнаты, готовая вцепиться мне в глотку, стоит приблизиться. Мы еще и с характером.

- Я не услышал ответа, Соня.

- Не девственница.

- Вот и совместим приятное с полезным.

Теряет запал, возмущение тает, но она подхватывает его остатки, воплощая в весомом аргументе.

- Чтобы заниматься сексом с мужчиной, к нему нужно иметь хоть какие-то чувства.

- Хм… Даже жаль снимать эти розовые очки…

Само умиление. Пожалуй, пора расставить акценты. Подхожу вплотную, прямо вижу, как в ее легких заканчивается кислород, и она перестает дышать. Но я уже заведен, пульс фигачит по венам на повышенных оборотах. Контролирую и это, привык держать эмоции в узде.

- Соня, не прикидывайся ягненком. Ты не захотела терять бабки, приняла условия Каминского, хотя могла сразу отказаться, еще в разговоре с ним. Заключила сделку с незнакомым мужиком, согласилась на этот фарс, и теперь будешь толкать мне про чувства? Бесплатно, детка, только сыр в мышеловке. А ради сумм на твоих счетах можно удосужиться раздвинуть ноги, хотя бы, чтобы они уцелели. Не говоря уже о том, что я могу их преумножить, а ты после развода снимешь кэш.

Рвано тянет воздух, глаза не отводит. Крыть нечем, но разросшееся возмущение не останавливается, проделывая затяжной тормозной путь. Кажется, даже протрезвела.

- Я сейчас уйду, а ты подумай до утра, как сделать так, чтобы не расстраивать меня больше.

Хватаю часы, натягивая на ходу, хлопаю дверью. В ускоренном темпе спускаюсь по ступенькам, хоть бы Анжела не увидела. Пи*дец, брачная ночь.

Прыгаю в машину, отъезжая от двора на расстояние видимости и слышимости, и с ревом вжимаю педаль в пол. Настроился, придурок, на лакомый кусок. Меня не так легко вывести из себя, но у нее получилось. Бесячая Соня…

***

София

Распахиваю глаза, доли секунды соображаю, где нахожусь. За дверью ванной комнаты плещется вода. Тимур дома, и у меня, как и вчера, возникает чувство дискомфорта. Он пришел под утро, уже точно светало. Просто лег на свою половину и уснул, а я сделала вид, что сплю, хотя за ночь спала всего несколько часов с перерывами.

Встаю с кровати, тело ломит, на виски давит накопившийся груз произошедших за последнее время событий.

Подхожу к панорамному окну, завораживающий вид оставляет равнодушной, в голове ворох проблем, не до маленьких радостей. На море шторм, даже не верится, что еще ночью водная гладь радовала своим спокойствием и умиротворенностью.

Ночью атаковали мысли. Сначала злилась на Астахова, потом пыталась понять его логику, потом оправдывала и снова возмущалась. Бесит его манера безапелляционно решать все единолично. Конечно, в его глазах я не аленький цветочек. Но я не могу вот так запросто лечь в постель с человеком, которого видела всего несколько раз. Не имею подобного опыта, не так воспитана. Но, видимо придется стать той, кого он во мне видит. Похоже, в их мире по-другому не выжить.

Тимур выходит в комнату, зыркает на меня.

- Доброе утро.

- Доброе, - выталкиваю еле слышно.

Он проходит в гардеробную, зависаю на голой спине и ногах. Черт! Как перестать пялиться? В обернутом на бедрах полотенце, абсолютно без стеснения, практически голый. На загорелой коже сверкают капли воды, украшая это произведение искусства отблесками в лучах дневного света. На правом плече красуется татуировка, не успеваю рассмотреть рисунок, он скрывается в проеме. По звукам слышу одевается.

Выйдя при полном параде, в белой льняной рубахе и брюках от Zilli, наносит парфюм, и по комнате распространяется тот же Zilli, только уже из флакона.

- Сегодня встреча с твоими партнерами. Они в пятнадцать будут в офисе, я тоже подъеду. Если подтянутся раньше, без меня никаких переговоров.

Глава 9

София

- Похоже все серьезнее, чем я предполагал. Дай Бог, чтобы ошибался.

Сгребаю и перекидываю набок волосы. Всегда так делаю, когда нервничаю, мама говорит – вредная привычка. Сердце долбит навылет. Какими витиеватыми тропами судьба привела меня в такой переплет?

Тимур делает последнюю затяжку и ищет глазами, где потушить окурок. Пепельницы у меня нет, он подходит к стоящему на окне фикусу и мокает бычок в землю. В любой другой ситуации возмутилась бы, сейчас все кажется таким мелким и второстепенным. Тревога заполняет весь организм, выходя на первый план из бурлящего арсенала ощущений. Все сказанное недобрыми гостями снова прокручивается в голове.

- А ведь правда, зачем большим людям вдруг понадобились клиники? - зависаю взглядом на лице Астахова.

Он берет со стола свой мобильный, кладет в задний карман брюк.

- Поехали, покажу тебе кое-что.

Пересекаем почти весь город, уже на окраине вижу вдалеке масштабное строение в четыре этажа, с огромной надписью на самом верху. Видно издалека – «Астамед».

- Это завод? – спрашиваю, когда массивные металлические ворота раскрываются, и мы въезжаем на территорию.

- Да.

Тимур, как всегда, немногословен. Иду за ним, ничего не спрашивая. За это короткое время успела понять – если не хочет говорить, не стоит и пытаться.

Минуя лифты, проходим через цех. По пути рассматриваю конвеер с закрепленными за горлышко стеклянными емкостями. На определенном этапе они наполняются бесцветной жидкостью и едут дальше, где их закупоривает такая же робот-установка. Дальше работают люди. Снимают с конвеера, фасуют. Никогда не была в подобном месте. Вокруг идеально-стерильная чистота, работники в перчатках и одноразовых шапочках. Успевают поднять головы, поздороваться с нами и мгновенно возвращаются к работе.

Мы проходим вглубь, оказываемся возле еще одного лифта.

Поднявшись на третий этаж, следую за мощной фигурой впереди идущего мужчины в самый конец коридора. Он нажимает что-то в своем телефоне и прикладывает к кодовому устройству справа от массивной двери. Она открывается. Оборачиваюсь, когда заезжает обратно, закрывая нас наглухо в небольшом по меркам завода помещении.

Осматриваюсь. Похоже на лабораторию с множеством каких-то приспособлений и аппаратов, одна стена занимает полки с колбами и пузырьками под стеклом.

За столами трудятся три человека. Еще один мужчина в очках с огромными линзами, довольно пожилой, лет под восемьдесят точно, изучает что-то через микроскоп.

- Здравствуйте, Тимур Захарович, - все поднимают головы и озадачено взирают на меня.

- Здравствуйте. Оторвитесь на минутку. Хочу представить вам дочь Игоря Михайловича и мою жену – знакомьтесь, София Игоревна.

- Очень приятно! – рассыпаются в любезностях, непонятные для меня люди в белых халатах, улыбаются и поздравляют. Кто они?

- С сегодняшнего дня у Софии Игоревны есть доступ в лабораторию, и к документам, разумеется. Павел Иванович, - обращается он к мужчине у микроскопа, мы пройдем в ваш кабинет?

- Да, конечно. Проходите, пожалуйста. Может чай или кофе?

- Нет, спасибо. Мы ненадолго.

Кивком показывает мне идти за ним.

Кабинет самый обычный, на столе компьютер, полки с документами, сейф и небольшой диванчик под окном. Туда я и присаживаюсь. Тимур облокачивается о стол, захватывая ладонями торец массивной столешницы.

- Это секретная лаборатория. Этот кабинет когда-то принадлежал моей матери… Павел Иванович ее дядя. Семь лет назад он разработал формулу препарата для лечения раковых заболеваний. Мать подхватила идею и выпросила у отца это помещение. Сначала он отнесся скептически, а потом эксперименты показали хорошие результаты. Отец присоединился сам, а затем подтянул в это дело и Каминского… У вас есть загородный стационар для раковых больных. Там же делают сложнейшие операции и проводят восстановительное лечение и реабилитацию. Лет пять назад мы стали применять взятое за основу вещество в лечении пациентов клиники, нелегально. Оно не запатентовано, и эффективность официально не доказана, поэтому, мы не имеем права использовать его. Но его применение дает очень впечатляющие результаты. Около 55% больных преодолевают болезнь, некоторые на серьезных стадиях. Мы выпускаем его только для клиники и под названием других препаратов. Даже заведующий отделением не знает, что вводят пациентам в виде капельниц. Лечение проходит в виде эксперементальной методики, разработанной Каминским. Он добавил в комплекс к препарату все, что может повысить эффект от лечения и на сегодняшний день выдает потрясающие показатели выздоровления.

Шок от услышанного разносит сознание. Я вообще в реале или мне это снится? Ощущение воронки, затягивающей все глубже, рвет мою нервную систему в клочья. Покалывающие пальцы сводит холодом.

- Мы вводим больным запрещенный препарат?!

- Не запрещенный, Сонь. Не до конца изученный.

- То есть, они у нас подопытные?

Я совершенно точно не хочу в этом участвовать. Куда я попала?

- Давай не будем утрировать. Еще раз говорю – опыты проведены давно, на животных, в лабораторных условиях. Сейчас мы даем возможность жить людям, многие из которых обречены. И как бы ты это не воспринимала, а судя по выражению твоего лица, ты это осуждаешь, пациенты выздоравливают или получают несколько дополнительных лет жизни. И это факт, а фактам плевать на твои чувства.

Глава 10

София

Густой мрак накрывает паникой. Я мечусь из одного угла в другой и не могу найти выход из комнаты. Там, где была дверь, сплошная кирпичная стена до самого потолка. И Тимура нет. Остался спать в гостиной, а я уснула в спальне. Кажется, все-таки, уснула. Но теперь нас разделяет стена, как выбраться? И куда подевался он? Мне страшно, волнами накрывает ужас, тьма заполняет нутро, хочется позвать на помощь, но голос не слушается. Я здесь совсем одна, в чужом доме, над обрывом…

Стены сотрясает громким, резким звуком. Подрываюсь, вглядываюсь в темноту. Сердце шарашит навылет, грудная клетка ходит ходуном.

Приснилось. Это просто гром - понимаю, но от этого не становится легче. Шквальный ветер с дождем по ту сторону окон воет со свистом, ломает ветки, поднимая и унося за собой. Верхушки деревьев гнутся от его порывов почти пополам, ураган разгулялся не на шутку.

Встаю, подхожу к окну. Остатки сонного состояния снимает, как рукой, когда я замечаю, что ни один фонарь по периметру двора не горит. Света нет. Обвожу глазами комнату, ни одна лампочка не светится на электроприборах, которые даже в выключенном режиме отсвечивали маленькой красной точкой. А вдруг я здесь и правда одна? Мысль прошивает мозг молниеносно, инстинкт срабатывает так же мгновенно.

Страх врывается вихрем, взвинчивая нервы до предела. Я никогда не была трусихой, но сейчас не могу справиться с паникой. Врываюсь в гостиную – на диване никого. Стою посреди комнаты в одной ночной рубашке, растрепанная и внешне, и в душе, озираюсь растерянно, как ребенок.

- Что-то случилось? – поворачиваю голову на голос.

Астахов стоит у окна, за моей спиной. Одет, только рубашка расстегнута нараспашку.

- Я думала тебя нет… Приснилось… Почему пропало электричество?

- Где-то порыв, такое в горах не редкость.

Он подходит, откидывает с моего лба прядь и изучает лицо. Ему что-то видно в темноте?

А потом пальцы зарываются в волосы и теплые губы мягко ложатся на мои. Вторая рука прижимает меня к стальному торсу, язык медленно проникает внутрь, пробивая разрядами каждый позвонок.

По телу проносится трепет, с головы до ног, многократно, пока он целует. Сжимаю руками его рубашку и откликаюсь взаимным порывом. Засасываю его язык, бесстыдно блуждающий по моему рту, вырывая из его легких хриплый стон.

Безумно уютно в его объятиях, страх уходит на второй план, уступая место необъяснимым, поднимающимся на поверхность ощущениям.

Тимур оставляет губы и скользит по шее.

- Ммм, - не могу удержать в себе полустон. Запрокидываю голову, закидывая руки ему на затылок, предоставляя полный доступ.

Что я делаю? Голова кругом от жарких влажных дорожек по коже.

Его движения становятся настойчивее, дыхание громче. Ладонь опускается на попу, сжимает. Язык тем временем перемещаются к ложбинке груди.

Бретелька умелым движением руки ползет вниз, губы добираются до соска. Я ахаю и скулю от охватившего организм вожделения.

Чувствую бедром эрекцию, совершенно не понимаю, отчего между нами пролетают такие искры. Что вдруг произошло, что завелись, лишь соприкоснувшись. Словно детонация в кромешной темноте.

Тяну с него рубашку, он помогает ее снять, снова накидывается на губы. Шелк спускается по бедрам, вместе с его руками, ночная рубашка падает к ногам. Тимур подхватывает меня и несет в спальню, продолжая дико зацеловывать скулы, шею, подбородок, все, до чего может достать.

Уложив поперек кровати, выпрямляется. Звук молнии на штанах, рождает во мне чувство предвкушения.

Боже, как такое может быть? Еще вчера я готова была со скандалом отстаивать личное пространство, а сейчас дрожу от желания, как никогда раньше, и мысленно умоляю его не останавливаться.

Он освобождается от штанов и укладывается рядом. Теплая, широкая ладонь ложится на живот, низ живота реагирует пульсацией.

Глаза привыкли к темноте, вижу, как Астахов рассматривает меня. Как порочно и неспешно он блуждает по телу, и собственная реакция меня приводит в изумление – нет стеснения, я не скрывая, жажду продолжения.

Он понимает, опускается к груди и медленно очерчивает языком сосок.

- Ааа! – одуряюще приятно.

Перехожу в громкие стоны, когда он вбирает сосок в рот и, сжимая его, обхватывает вторую грудь ладонью.

Это больше, чем хорошо, жаром обдает нереально. Запускаю руку ему в волосы и отдаюсь ощущениям.

- Спать, я так понимаю, ты больше не хочешь? – отрываясь, спрашивает хрипло.

От его голоса встает дыбом каждый волосок на теле.

- Нет, - шепчу, проводя указательным пальцем по его губам.

Он ловит его и всасывает на вдохе. На инстинктах подаюсь вперед, его рука передвигается ниже, раздвигает мои ноги и два пальца входят в промежность.

- Ааа-ах! – выгибаюсь дугой.

- Громче, детка, хочу слышать, как тебе хорошо.

Тараня меня пальцами, дробит последние крохи самообладания. Я больше не в силах сдерживаться, стону и насаживаюсь на них, получая разряд за разрядом в коллекцию новых феерических ощущений. Никогда секс не приносил столько огня и похоти. Меня уносит в водоворот, и я ухожу в него с головой.

Глава 11

София

После обеда иду во двор, сажусь в кабриолет и понимаю, что до сих пор мне запрещалось выезжать самой за рулем. Тогда зачем он подарил мне машину?

Хотя сам факт приятен до визга в душе, особенно бальзамом стала трещина в тщеславии Анжелы. Теперь я знаю, как парировать.

В салоне такого же оранжевого цвета, как и сам Бентли, приятно пахнет кожей. Каждый изгиб идеален, каждая деталь. Я жила в последние годы не бедно, с лихвой позволяла себе все желаемое. Но с Астаховым абсолютно другой уровень – ложа небожителей. Даже не представляю, сколько нулей в его годовых доходах, судя по всему, многократно больше, чем бюджет моего города.

Хочу прояснить вопросы, повисшие в неопределенности. Иду в кабинет. Стучу и, не дожидаясь ответа открываю дверь. Тимур поднимает глаза от макбука, обхожу стол и облокачиваюсь с его стороны.

- Я могу выезжать одна?

- Нет. Пока с охраной.

Опять этот не терпящий возражений тон.

- Теперь все время будет так?

- Пока не выясню кто и что от тебя хочет.

- А куда подевался Валентин?

- Минина я отправил охранять территорию твоего дома.

- Я хочу ездить со своей охраной.

- Соня, со мной капризы не работают. Тебя охраняют мои люди, точка.

Взгляд холодный и тяжелый, человек контрастов вошел в другое амплуа. Мне ужасно не нравится, как его охранник кривит мину, когда мне нужно куда-то заехать по мелочам. Видно, что ему претит работать сторожевым псом девушки. С Валентином как-то проще.

- Даже не спросишь почему?

- Нет.

Бесит эта принципиальность. Окей, устрою твоему Илье прогулку по магазинам.

- Хорошо. Тогда через час пусть будет готов меня сопровождать. Я еду по делам.

- По каким делам? – сверлит глазами.

- По личным, - подаюсь вперед, не отводя глаз.

- Ладно, – пишет смс.

Давай, обрадуй своего амбала.

Пока он занят перепиской, разглядываю фото в рамках на стене. На них старший Астахов, кабинет тоже, видимо, его. Тимур все оставил, как есть.

Фотографии подписаны, от многогранности рябит в глазах. Конференции, симпозиумы, праздники в ресторанах и на природе, в кругу семьи. Вот на охоте с тем самым Мирабом Георгадзе, с матерью Тимура на фоне водопада. На многих присутствует папа, на большей половине точно. Веду глазами к краю этой музейной стены и стопорюсь. На одном из снимков Захар Астахов с Анжелой, мой отец и Корнелия… Подпись «Дубай» и год. Папа обнимает ее, все довольные и счастливые. Почти три года назад…

Поворачиваюсь к Тимуру, он наблюдает за мной.

- А что рядом с папой делает Стрельцова?

Потрясение точно написано у меня на лбу.

- Она была его любовницей, - абсолютно без эмоций отвечает он.

Я поняла это, только лишь взглянув на фото, но подтверждение накрывает неприязненным шоком. Никогда не задумывалась об этой стороне жизни родителя, и вдруг такое открытие.

- Ты приставил обучать меня любовницу отца?

- Я приставил его помощницу, которая владеет практическими знаниями в работе. В последний их совместный год, она полностью все тащила на себе.

- В последний совместный год?

- Пока он не нашел себе помоложе…

Господи! Почему так некомфортно это слышать? Как будто из шкафа вывалили грязное белье.

- А что с лицом?

- Помоложе? У них с Нэл около тридцати лет разницы.

- И? Это что особый случай? Мужики с такими бабками могут себе и двадцатилетних позволить. Хоть десяток.

- Я всегда его иначе воспринимала…

- Как пуританина без грехов и потребностей? Соня, твой отец был реальным мужиком. С твердым характером, с понятиями, умный, успешный. Можно ли его винить, что пользовался успехом у женщин?

Опускаю глаза, Тимур прав, но это как открыть глаза и увидеть изнанку того, что ты годами считала святым. Сложно принять, но Астахов не поймет. Он из другого теста, такой же, как мой отец.

Торкает и осознание того, что он тоже может позволить себе со своими бабками всё. Какого черта меня волнует еще и это?

- Пойду собираться, - кидаю еще раз взгляд на фото и выхожу.

Срочно в холодный душ, нужно прийти в себя. Сколько еще сюрпризов хранит эта новая, такая непонятная жизнь?

Выезжаю на центральный проспект, охрана неусыпно следует по пятам - бесит. Жила себе спокойно, получала кайф, была свободна и счастлива. Но, любишь кататься, люби и саночки тянуть. Получите, распишитесь.

Вот бы оторваться от них, и поехать, куда хочу. Только Астахов по голове не погладит, в семье же главный мужчина. Напрягает меня эта роль послушной жены несказанно. А ведь еще только начало.

Глава 12

София

Полторы недели проходит, как в ускоренном режиме. Без Стрельцовой в работе сложнее, но я стараюсь. Иногда звоню ей, иногда Тимуру. Особенно, когда на подпись приносят документы. Вычитываю тщательно, юридическую сторону понимаю, а вот с медициной у меня во многом затык.

Посетила тот самый неоднозначный филиал. Заведующий принял со всей любезностью, прошлись по отделениям, предоставил наглядные отчеты о результатах работы в рамках экспериментального лечения. Сожалел о смерти папы, очень тепло о нем отзывался и сокрушался, как его не хватает. Пришлось пообещать, что мы будем продолжать развивать это направление.

Что особенно понравилось, клиника не похожа на обычное медицинское учреждение. Больше на загородный пансионат с лечением. Красивая территория, несколько корпусов, оформленных в современном стиле. Есть даже бассейн, атмосфера, как на отдыхе.

Уже втора половина дня, хочется передохнуть, но постоянно что-то добавляется, как снежный ком.

Телефонный разговор с поставщиками прерывает секретарь.

- София Игоревна, к вам Макридис, - говорит тихонько, просунув голову в дверь.

- Через две минуты освобожусь, пригласите.

Она кивает и скрывается за дверью.

Через пару минут отключаюсь и пытаюсь понять, как мне поступить. Сказать Тимуру? Решаю, что сначала послушаю, потом наберу.

- Добрый день, - он проходит и мнется возле кресла для посетителей.

- Здравствуйте, - жестом приглашаю присесть.

- Я с новостями, София. Не совсем хорошими…

Внутри поднимается нервный вихрь, но я не показываю.

- Слушаю.

- Покупатель отказался от нашей со Ждановым доли. Сказали либо все, либо ничего.

- Это логично, вам не кажется?

- А вам что кажется, София? Что нас просто оставят в покое? Утрутся отказом Астахова и молча отойдут в сторонку? Мы потеряем все! И ваш бизнес – это ваше дело, но вы подставляете партнеров! Мы все останемся ни с чем, в лучшем случае! – хаос на лице и визгливые нотки в голосе выдают в нем начинающийся нервный припадок.

- Саймон, прекратите истерить. Если у покупателя и будут претензии, то к Тимуру. Вы для них не конкурент, давайте называть вещи своими именами. И если уж на то пошло и вам так страшно, давайте я выкуплю вашу долю и идите дальше своей дорогой.

Даже саму напугала собственная смелость. Мне вот прямо сейчас пришел в голову этот вариант. А он ведь неплох. Зачем мне эти двое, путающиеся под ногами, партнеры, при первых же неурядицах бегущие, как крысы с корабля?

- Я подумаю. Мне нужно с Игнатом посоветоваться… Но вы не учли, что спрос за провал дела с меня. Они ведь спросят, София! Это очень серьёзные люди, поверьте.

- А зачем вы ввязались в эту авантюру? Почему не предупредили отца? Видели, что он угасает и решили срубить куш за посредничество?

По выражению вижу, что все так и есть, глаза Макридиса бегают, он нервно ведет плечами.

- Все немного не так… Но сейчас не об этом. София, вы рискуете. Очень! Не знаю, что вам говорит Астахов, но он всегда был игрок. Пока успешный, но ведь и на старуху бывает проруха. И вас утянет на дно, в погоне за большим, останетесь ни с чем. Измените решение, до вечера есть время.

Он встает. Вздыхает так убийственно мрачно, что у меня подкашиваются коленки. Хорошо, что сижу.

- Мой телефон есть у секретаря, - идет на выход. Перед дверью оборачивается. – Иначе быть беде, София Игоревна.

Пару минут привожу в норму бахающее в груди сердце. Потрясывает. За эти дни показалось, что жизнь налаживается и все идет не так уж и плохо. И вот снова это состояние страха.

Набираю Тимура, рассказываю.

- Я понял, Соня. Ничего нового он не сказал.

- И что нам делать?

- Ждать. Когда объявятся, тогда и буду думать.

- Это же можно сойти с ума.

- Поехали пообедаем. Я тут недалеко, минут через десять буду возле клиники, - как будто произошло мелкое недоразумение, выдает в трубку он.

Спокойный, уверенный голос ложится бальзамом на воспаленные нервные волокна, и пульс замедляет бег.

- Поехали.

Как у него так получается? Когда Астахов рядом, мне кажется, что я спряталась за скалой и никому не под силу эту скалу сдвинуть.

За обедом расслабляюсь. Он шутит про мой утренний, дилетантский минет. Сама не знаю, как получилось. Прямо в ванной, поймал меня на выходе из душевой кабины, завел поцелуями и понеслась. Наумов столько раз уговаривал, не соглашалась, а тут самой захотелось.

Смеюсь, не обижаюсь. Тем более он кайфовал, что бы сейчас не говорил, этого не скроешь.

- Ну уж извините, профподготовку не проходила.

- Возьму тебя на стажировку, - так же смеясь, отпивает минералку из стакана.

- Тебе же понравилось. Или будешь отрицать?

Глава 13

Тимур

Удар, второй, третий. Поочередно, слева, справа, под челюсть, в торс. Косточки горят, пот валит градом. До изнеможения убиваю Германа, он качается маятником, норовя свалиться навзничь. Давно я так не злился.

Когда силы иссякают, падаю пятой точкой на мат, тяну полотенце, вытираю пот с лица и, повесив его на шею, пью воду.

Раскатала меня бесячая Соня по асфальту.

Я, конечно, делал скидку на возраст, допускал мелкие шалости, но что она станет, рискуя выскочить из дома без охраны, проворачивать такое! И ради кого! Парень, бл*дь... бывший…

Еле сдержался, чтобы самому его не навестить в отеле. Не мой уровень соплякам морду бить, но увидев, как он ее обнимает, просто искры из глаз посыпались. Причем, Соньку хотелось придушить не меньше. Так и не понял, собиралась ехать к нему забрать телефон или, всё-таки, свидание планировала.

Не нравится мне моя на нее реакция, нездоровым увлечением попахивает. На работе постоянно возвращаюсь к ней, дома мимо пройти не могу. Придурок, ей Богу, что за помешательство?

Мне сейчас, как никогда, нужно быть сосредоточенным, возможно, бой придется принять серьезный. Многое на кону.

Я, в отличие от отца с Каминским, бизнес веду иначе и не складываю все яйца в одну корзину. Кроме завода, инвестирую в другие сферы, чтобы обеспечить подушку безопасности, если где-то лопнет. Случись, что фармацевтическая империя рухнет или наступят на горло и отберут, нищим не стану. Но, чтобы в таких объемах, как живу сейчас, восстать из пепла, не один год понадобится.

Поэтому биться буду до последнего ресурса. А девчонка со своими выходками заправски выносит мозг. Думал у меня на таких имунитет, но не тут-то было. С ней, бл*дь, не работает, периодами доводит до потери контроля.

Когда увидел ее впервые, показалась спокойной и скромной. Теперь понимаю, что в ангельской оболочке сидит бесенок и при случае дает о себе знать. Та еще штучка. Оказывается есть в этом мире женщина, которая может взорвать мою выдержку. И не просто теоретически, умеет и практикует.

Зайдя в комнату, включаю свет. Соня выходит из двери душевой, бросает обиженный взгляд и шлепает в одном полотенце к зеркалу. Охр*неть! Накосячила по полной, еще и обиду включила.

Подхожу, кладу перед ней ее айфон. Только что забрал у Ильи, с ним успел поработать наш айтишник, установил маячок. Мало ли, что девчонке еще в голову взбредет, хоть буду знать о ее передвижениях. Все равно думает, что ее гаджеты прослеживаются, на самом же деле увидел подъезжающее к дому такси, поинтересовался и отменил вызов.

- Спасибо, - говорит, не удосужившись даже голову повернуть.

Так отрешенно и тихо. На меня не смотрит, берет на трюмо крем и наносит на лицо. Челюсть сводит от негодования. Наумова жалеет?

Ухожу в душ, подставляю лицо под воду, прислушиваюсь к ощущениям. На душе кошки скребут. Какого хр*на? Что происходит? Я ее ревную? Этого только не хватало.

Оборачиваюсь полотенцем, толкаю дверь в комнату. Соня сидит на кровати и водит пальцем по экрану айпада. Уже переоделась в шелковый комплект - шортики и майку.

Соблазнительно. Цвет индиго оттеняет нежную, молочную кожу, рождая в мозгу грешные мысли. Она закусывает губу, пристально рассматривая картинки и делает вид, что меня здесь нет.

Опускаюсь рядом, поднимает глаза.

- Как надолго в твоих планах игнор? Сориентируй, пожалуйста.

- Что ты имеешь ввиду?

- Все - общение, быт, секс…

- Даже не думай.

- Мм, ты сегодня для полноты букета еще и принципиальность решила показать? Хорошо, я тебя услышал.

Встаю и иду в гардеробную. Стягиваю первую попавшуюся под руку футболку, шорты, одеваюсь. Глядя в зеркало, поправляю воротник на поло. Поздравляю, Астахов, тебе опять отказали. Причем единственная женщина, на которую ты имеешь все юридические права.

Перед тем, как выйти из комнаты, останавливаюсь у двери.

- Мы завтра приглашены на прием. У дочери одного влиятельного человека день рождения. К восемнадцати будь готова к выезду. Корону оставь дома. Дресс-код вечерний, режим - счастливая и любящая жена.

***

Запрокинув голову на изголовье дивана, прикрываю глаза.

Пока Мира пыхтит внизу, ублажая меня убойным минетом, перед глазами стоит блондинка, оставшаяся в моей кровати. Не могу переключиться. Впервые.

С ней многое впервые. Как-то иначе привлекает. Возможно потому, что она, в отличии от остальных, не охотится на меня. Я у нее минимум на год, и напрягаться не надо. Еще и носом воротит, мелкая. Долбанула, конечно, по самолюбию.

- Тимур, - поднимается языком по животу Мира, - ты вообще со мной?

Усевшись сверху, проходится по грудной клетке доходя до шеи.

- Я тебя сюда не звал. Заканчивай, - опускаю ее снова на пол.

Она в недоумении от такой резкости, но вновь насаживается губами на член и начинает быстрее двигать головой.

Забрызгиваю спермой голую грудь и встаю с дивана.

Глава 14

София

В ресторан из-за пробок попадаю с опозданием, снова пишу смс, что я на подъезде. Прочитано, без ответа. Нервничаю, прошу Илью ускориться по возможности. Кивает и без единой эмоции на лице медленно ползет в пробке.

Тимур ждет у входа в ресторан. Беседует с какой-то возрастной парой. Выхожу из Гелика и направляюсь к ним.

Повернув голову, он натыкается на меня и застывает. Пока иду, собеседники что-то спрашивают, он отвечает, но взгляд не отводит. Не могу определить, что там, только подойдя совсем близко, различаю легкое замешательство и восторг. Два в одном, чертовски приятно. Я и сама наслаждаюсь своим луком, несу себя по-царски. Наверное, от меня исходят флюиды уверенности, потому что, когда я останавливаюсь рядом, Тимур все так же молчит, въевшись в меня взглядом. Так и хочется спросить – дар речи потерял?

- Добрый вечер. Прости, дорогой, пробки, - целую его в щеку и улыбаюсь паре напротив.

Они отвечают на приветствие.

- Как же ты на мать похожа, - говорит женщина восхищенно.

- Вы знаете маму?

- Когда-то бывали в одной компании, помню ее такой же молодой и красивой. Передавай ей привет от Сафоновых.

- Обязательно, спасибо.

- Ладно, Антонина, оставим молодежь в покое, - говорит ее муж, - а то ударилась в воспоминания, не остановишь тебя теперь. Хорошего вечера.

- Взаимно, - отвечает Астахов.

Они уходят внутрь, а меня полосует недовольный взгляд, пришедшего в себя мужчины.

- Я тебя здесь двадцать минут жду, как идиот, - нависает он грозной тенью.

- Так получилось, не рассчитала время. А еще, девочки должны опаздывать.

- В следующий раз девочка выезжает из дома со мной, а то у тебя в последнее время сплошная самодеятельность и экспромт.

- Как скажешь, любимый, - говорю ласково, но дерзко смотрю в глаза.

Снова в замешательстве, по лицу пробегает подозрение, он склоняет голову набок.

- Соня, во что ты играешь?

- Все как просил, включила режим счастливой и любящей жены. Как тебе, справляюсь?

Улыбаюсь довольно, голубые озера подергиваются синевой. Бесится. Я уже начинаю различать в его напускном спокойствии и непоколебимости нотки раздражения. Но это же Астахов, не позволяет себе дать волю чувствам.

- Ночью скажу, после секса.

Черт! Один-один. Заданный самой же тон общения не позволяет послать его подальше с планами на ночь.

- Может уже войдем? – меняю тему.

Тимур, улыбаясь уголком губ, удовлетворенный тем, что сделал меня в этом раунде, открывает передо мной дверь.

Внутри народа под сотню. Под торжество сняли весь ресторан, и огромный зал с расставленными столами, превратился в улей снующих от группки к группке людей. Пестрые наряды дам мельтешат всеми цветами радуги. Мужчины, хоть и одеты строго в темные тона, держатся так авторитетно, что не остается сомнений, собрались только жирные гуси.

Тимур предлагает локоть, беру его под руку, и подходим к встречающим гостей хозяевам. Мужчина под пятьдесят и такого же возраста, плюс-минус, женщина в громоздких украшениях, встречают радушно.

Астахов поздравляет их с юбилеем дочки и представляет нас друг другу. Я тоже любезно присоединяюсь к поздравлениям.

- А именинница где? – спрашивает Тимур.

- Она сегодня нарасхват. Катя! – зовет мужчина, повернув голову, и на голос оборачивается необычайно красивая девушка с длинными светлыми волосами, достающими до ягодиц.

Она оживляется и спешит к нам, не сводя глаз с Тимура.

- Какие люди, - улыбается ему.

Голубые глаза сверкают счастьем, просто чистый ангел. Вот только есть еще в этих глазах что-то затаенно-порочное, когда она вскидывает их на Астахова. Так не смотрят на знакомых отца. И мне очень не по нраву этот взгляд.

- Привет. С Днем рождения! – он достает из кармана брюк небольшую коробочку и вручает ей.

- Спасибо, - целует она его в щеку, прижимаясь довольно по-свойски.

Ангелу сегодня двадцать, судя по шарам из двоек и нулей, привязанных к большой коробке в углу с горой подарков. И ангел упорно делает вид, что меня здесь нет. Интересное кино.

- Познакомься, моя жена София.

- Добрый вечер, София, - включает она на официоз.

- С юбилеем.

- Спасибо.

Девушка показательно переключает внимание на подарок, открывает коробочку, ахает, словно впервые видит что-то подобное. Восхищается и в очередной раз благодарит Тимура.

Глава 15

Часть 1

София

Прикроватный торшер тускло освещает комнату. Наши тени двигаются по потолку, будоража мое сознание, когда я открываю глаза.

Во мне столько возбуждения, оно рвет изнутри тоннами ярких импульсов, затапливая организм дикой, животной похотью. Сегодня что-то невероятное происходит с моим телом. Как такое возможно? За сутки от ненависти до вожделения, одичалого, исступленного и, что немаловажно, обоюдного.

Голова Тимура между моих ног, жаркий язык умело ласкает складки, периодически переключаясь на клитор.

Я уже давно потерялась, превратившись в сгусток чувств и стонов, пропитанных ярчайшими ощущениями. Тело требует разрядки, но Астахов не дает мне кончить. Каждый раз, подводя совсем близко, отстраняется и ведет губами по внутренней стороне бедра или переключает акцент на живот.

И вот я снова на грани, но он поднимает голову и наблюдает за моей реакцией.

- Тимур, пожалуйста, - скулю страдальчески, - я так не выдержу больше.

- Ты наказана, Соня.

Он поднимается выше и захватывает губами сосок. О, Боже! Это моя чувствительная зона, и он знает об этом. Пальцами входит в промежность, заставляя выгнуться и издать очередной вожделенный стон, и останавливается, терзая грудь с возбужденным до предела рыком.

- Я так с ума сойду, зачем тебе сумасшедшая жена? – пытаюсь добиться своего.

Он нависает, упираясь на локти.

- А ты думала только ты можешь сводить с ума?

- Но ты же сам хочешь.

- Хочу. До крови из глаз.

- Так не отказывай себе ни в чем.

- Ни в чем? - заглядывает в глаза сквозь поволоку похоти.

- В пределах разумного, - все же смысл вопроса долетает до нужных клеток мозга.

- На колени встань.

Мгновенно выполняю просьбу, хотя звучит, как приказ, но мне все равно. Становлюсь в коленно-локтевую, подрагиваю в предвкушении. Тимур прогибает ладонью спину и входит.

- Аааа!

- Бл*дь!

Шлепок, еще один. Не больно, но ягодицу обжигает. Как ни странно, я жду третий, но его не происходит. Он начинает двигаться, размеренно и глубоко.

Тело пронизывает спазмами, внутри все пульсирует сладко и горячо, с каждым толчком размножается всполохами и искрами. А когда ускоряется, поражает каждую клетку разрядами, накрывая волной безумия.

Кричу рывками, врываясь в другое измерение, вторя рычанию мужчины за спиной. Сейчас нет ничего, кроме нас и этой запредельной по накалу близости. Такого градуса у нас еще не было. Уровень – вне предела.

- Да, да, еще! Еще, пожалуйста, - через раз глотая воздух, прошу взахлеб.

- Детка, ты ядерный взрыв. Нереально вставляешь.

Страсть клокочет в каждом звуке, в каждом толчке, в каждом хрипе, сметая меня наглухо и расплавляя в жерле этого вулкана.

Несколько резких движений, и я вою от накрывшего оргазма. Тимур грохочет вслед за мной.

Рухнув без сил, закрываю глаза и наслаждаюсь невесомым штилем. Ощущаю легкое прикосновение губ на ключице, Астахов пристраивает голову рядом.

- Сонь, что у тебя с циклом?

Только сейчас доходит, что кончил в меня. За ним такого не водилось раньше.

- Безопасные дни… Но лучше так не рисковать.

- Может, противозачаточные начнешь принимать?

Открываю глаза, он смотрит пьяно.

- У меня с тобой контроль плывет, вместе с крышей.

Подкупает такое признание.

- Хорошо, завтра зайду к нашему гинекологу.

Тимур проводит носом по щеке, спускается к скуле, обнимает и привлекает к себе.

А в душе начинается новое сумасшествие.

В казалось, просторной душевой кабине Астахов занимает почти все пространство. Подставив голову под струи воды, неотрывно наблюдает за тем, как я наношу гель и распределяю его по телу. А потом тянет с полки бутылку своего, мужского. Открывает, берет мою ладонь и наливает парфюмированную жидкость.

По запотевшему пространству кабины распространяется его запах. Пахнет Тимур всегда божественно, проверяя на прочность рецепторы при каждом приближении. Запах силы и порочной харизмы, невозможно не ассоциировать с сексом.

Вот и сейчас, плененная ароматом, понимаю, чего он хочет. Наношу гель на его бронзовую кожу и растираю. Скольжу ладонью по торсу, по плечам, проходясь по уже изученным изгибам красивого мужского тела.

Он идеален, можно бесконечно рассматривать, как произведение искусства.

Спускаюсь к кубикам пресса, Тимур напрягается, сглатывает, вдыхает глубоко и наполняет выдох хриплым стоном.

Руками перемещаюсь ниже, обхватываю член. Восставшая плоть каменеет на глазах в моей ладони, и его выдержка лопается, как мыльный пузырь.

Глава 16

София

Обычно я радуюсь пятнице. Впереди выходные, возможность отдохнуть от дел и переключиться на что-то приятное. Только в последнее время жизнь катится кубарем, стирая грани между рабочими и выходными днями, между приятным и скверным.

Сегодняшняя пятница не исключение. Прокуратурой в клинике не закончилось. Позавчера с внеплановой проверкой заявились Росздравнадзор. Назначили экспертизу качества лекарств и тоже изъяли образцы, причем, по всем клиникам. Ясно, что для видимости полномасштабного мероприятия, но по филиалам между персоналом поползли различного рода слухи. Моя секретарь сегодня рискнула спросить, правда ли, что у нас заберут лицензию и закроют.

Не знаю, сколько это будет продолжаться, прошла всего неделя, но я уже на грани. Мозг постоянно в напряжении, и не могу ни на что переключиться. Ночью отказала Тимуру в близости, просто не получилось расслабиться. Он, конечно, не показал, но я увидела, что психанул, пошел на террасу курить и долго сидел там, пока я не уснула.

Звонок Лавриновича заставляет сердце забиться сильнее.

- Алло.

- Добрый день, София Игоревна, у меня к вам разговор. Когда вы сможете меня принять?

- Что-то случилось?

- Да, но это не телефонный разговор.

- Приезжайте, жду вас.

Заведующий, как на иголках. Отказавшись от кофе, располагается в кресле и без предисловий переходит к делу.

- У меня утром был посетитель. Сказал, что человек, на которого он работает, узнал некоторые нюансы нашей эксперементальной программы. Предлагал большую сумму денег и безопасный выезд из страны с семьей, если дам полный расклад.

Так... Становится все интереснее...

- И что вы ответили?

- Правду, София Игоревна. Я понимаю, что есть вещи, в которые меня не посвятили. И решение Игоря Михайловича под сомнение не ставлю. Но так же я понимаю, что те самые нюансы стали кому-то поперек горла, и ситуация становится неоднозначной.

Надо же, какой осторожный в выражениях. Астахов был прав, он все давно просек.

- Можете не переживать, в изъятых образцах ничего не найдут.

- Уже не нашли, насколько я понял. Но теперь под пресс попаду я. Мне это зачем, София Игоревна? Кто мне поверит, что я ничего не знаю? По тону гостя я понял, что шутки закончились, результаты проверки не совсем то, что от них ожидалось, поэтому они ищут другие пути.

- И чего вы хотите от меня?

- Я хочу уволиться. У меня достаточно денег, чтобы увезти семью заграницу и дожить до старости.

- Вам не кажется, что именно сейчас не время? По крайней мере, пока идут проверки. Мы не можем взять на ваше место человека в такой период.

- Все так, но я не могу рисковать собой и своими родными. У меня внуки маленькие, жена - инвалид. Отпустите меня, пожалуйста, либо я брошу все и уеду без вашего согласия.

- Ваше заявление все равно должен подписать Тимур Захарович, вы же знаете, что временно я отдала полномочия ему.

- Он не отпустит. У вас тоже есть право подписи. Пожалуйста, София Игоревна, - смотрит с мольбой.

Но я понимаю, что Тимур не пойдет ему на встречу.

«Сейчас не стоит вопрос гуманности. Я не альтруист, и когда пахнет проблемами, я выбираю семью», - всплывает в уме.

- Я не могу принимать такие решения без мужа.

- Вы меня закапываете, как вы не понимаете?! Астахов не снизойдет до проблем какого-то заведующего отделением. Он обитает на другой орбите, я надеялся, что вы еще не успели пропитаться бесчувствием и алчностью этого круга!

К концу речи он повышает голос, и это приводит меня не только в тонус, но и в возмущение.

- Не заговаривайтесь, Давид Алексеевич! Пока вам платили тройной оклад с премиальными в конверте и было тихо, вас всё устраивало! Понимали ведь риски. А теперь засуетились, в бега собрались, еще и работодатель стал плохой. Если вы сейчас исчезнете, дадите почву для размышлений этим людям. Гораздо умнее сейчас показать им протоколы лечения, которые у вас имеются и включить дурака, как и прежде. Пусть разбираются, а мы тем временем найдем выход из ситуации. Если хотите, я попрошу мужа приставить к вам охрану, коль боитесь за свою жизнь.

- Я вас понял, София Игоревна, разговор не получился.

Он встает и спешно следует на выход. Когда дверь за ним закрывается, набираю Тимура.

- Ты все правильно сделала, Соня. Если он свинтит, у нас будет очередной головняк.

- Мне показалось, что никакие доводы уже не помогут и он свинтит... Почему все бегут, как крысы, Тимур? У меня ощущение, что петля на шее затягивается все больше...

- Одуванчик, это жизь. Сколько добра людям не делай, когда встает выбор, девяносто девять процентов выбирают себя.

- Тогда возникает вопрос, зачем вообще делать добро? Если по итогу, ты остаешься со своими проблемами один на один! - почти кричу в трубку отчаянно.

- Соня, успокойся, не трать нервы на эту философию. По другому не будет. В мире больших денег человек человеку - волк.

Глава 17

София

За несколько недель поняла, что начинаю втягиваються в фазу неприятностей и принимаю, как данность. Спасибо Тимуру, он делает все возможное, чтобы я меньше знала, хотя сам бесконечно пропадает на работе, мотается куда-то, вечно занят и домой, как прежде, попадает поздно вечером.

Роют упорно, обложили со всех сторон. По автокатастрофе Лавриновича ничего криминального не нашли, якобы сам не справился с управлением. Хотя возможно и так, но какой-то знакомый Тимура обнаружил по камерам хвост за машиной заведующего по дороге в аэропорт. Возможно, его обнаружил и сам Лавринович и стал ехать быстрее, а там на нервах и схватил обочину. А может, и гнались, потому что в кювет они слетели на участке, где камер нет. В любом случае, ситуация пугает. В первые дни я, выезжая на машине, постоянно искала слежку, несмотря на охрану позади. Потом отпустило.

Постепенно подбираются к заводу. В списке последних запрошенных документов из клиники договоры с Астамедом. Только с ними, что окончательно расставило точки в этом деле. Как Астахов и предрекал, наезд с неизвестной целью вырисовывается очень даже явственно.

Сегодня есть повод порадоваться, отвлеклась на приезд Арины. Утром встретила ее с поезда, заехали в клинику, пообедали в ресторане, а потом до вечера провалялись, болтая, на пляже. Пока решили, что поживет в отцовском доме, все равно пустует, а там определится. Должность начальника отдела кадров в одной из наших клиник она уже получила. Пока подменит женщину, уходящую в декрет.

Сидя на террасе в нашей с Тимуром комнате, пьем чай и любуемся розовым закатом. Волошина восхищается видом, сегодня он и правда потрясающий.

- Да, Каминская, ты попала в рай, - говорит она. – Живешь с красавцем, ездишь на Бентли, с охраной, денег не меряно. Прямо как занять место в партере и наслаждаться просмотром.

Ага, в рай. Со стороны так всем и кажется – красиво и радужно. Хотя, на личном фронте все довольно хорошо. Притираемся, находим компромиссы, все чаще вижу в глазах мужа что-то большее, чем банальное влечение.

- Тут свои заморочки, Арин. Вот проверки нагрянули, нервы, тревоги, Анжела - ежедневный раздражающий фактор.

- Ой, брось. Проверки твои Астахов разрулит, ты же знаешь, как это делается. А Анжела… - подруга кривит лицо, мол это же мелочь. – Мужиком управляет та, которая дает ему ночью, а не та, что на обед зазывает. Тем более, приготовленный чужими руками. Тоже мне, домокозявка престарелая, - лыбится она.

Смеюсь, услышала бы Анжела, как ее называют.

- Главное, что у вас с Тимуром все тип-топ.

- Арин, ты Наумова видела? – весь день этот вопрос висел на языке.

- Видела, в клубе как-то. Сказала, что к тебе скоро собираюсь, могу привет передать. Так он ответил, что здоровался недавно и ты иуда, сдала его с потрохами, гостей к нему прислала. Думаю, что несет? А потом присматриваюсь в темноте – пьяный прилично, рожа жесть покоцанная, то ли падал об асфальт, то ли дрался с кем-то.

- Он приезжал объясниться...

Не хотелось касаться этой темы и выставлять Астахова монстром. Арина так им восхищается, не было желания портить эффект. Но не удерживаюсь, рассказываю, как было, умалчивая лишь то, о чем говорить нельзя.

- Офигеть! – резюмирует она услышанное. – А я думаю, что с фейсом, откуда побои?

- Значит, он думает, что это я сдала его Тимуру… Мне и так неприятен инцидент, а теперь еще и это.

- Да не парься, переживет. О себе думай, ты все сделала правильно. Ну что бы ты с ним делала? Он не твой уровень, все равно закончилось бы тем же, не сейчас, так позже.

Расстраиваюсь. Допиваю пару глотков чая и отставляю чашку.

- Арин, мне так его жалко. И я до сих пор ношу чувство вины и не могу простить Тимуру, что так его унизил. Ты же знаешь, какой у Саши характер, он никогда не шел на попятную, а его так опустили. Больно осознавать, что мы расстались вот так...

- Сонь, не бери в голову. В жизни не все так гладко, как нам хочется. Иногда приходится причинять боль другим.

- Не могу забыть его глаза, когда виделись в последний раз...

- Скучаешь за ним?

- Скорее, жалею... У нас ведь было все практически идеально, он меня боготворил, а я предала. Сильно он помятый?

- Уже зажило немного на тот момент, но да, сильно…

- Не при смерти хоть? – слышу за спиной недовольный голос Астахова, от которого меня аж подбрасывает.

Оборачиваюсь, стоит, подперев дверной косяк. Черт! Как мы не услышали, что он пришел?

Арина умолкает, и затаив дыхание смотрит на Тимура со страхом. Я тоже раньше боялась это выражение его лица. Хотя… и сейчас холодные глаза пронзают леденящим холодом. Я даже теряюсь. В последнее время привыкла, что целует меня, когда с работы приходит, а тут даже движения в мою сторону нет.

- Привет... Знакомьтесь, это моя подруга Арина… мой муж Тимур.

Выгляжу неубедительно, как школьница, застуканная за чем-то запретным. Был бы кто попроще, возмутилась бы, что подслушивать чужие разговоры некрасиво. Но с Астаховым такое не пройдет, у нас же мужчина в семье главный, может и при подруге на место поставить. Заодно враз развеять ее представление о прелестях моего брака.

Глава 18

София

Смотрю в зеркало на припухшие глаза, открываю кран с холодной водой и долго умываюсь, пытаясь привести кожу в тонус. Тяжелое утро, нерадостное. Практически не спала, прислушиваясь к каждому звуку и шороху за окнами, в ожидании блудного мужа. Ночь показалась бесконечной.

Где он ночует, куда уезжает, к кому? Что к женщине, сомнений, почему-то, нет, и от этого еще больнее. Режет по душе лезвием, оставляя рубцы, с которыми я больше не справляюсь.

Готовила сети Тимуру, а сама вляпалась по уши, угодив в собственную ловушку и не оставив путей отхода. Как с ним дальше жить? Как спокойно реагировать на ночные уходы, как перестать ревновать и делать вид, что ничего не происходит? Он мне по сути ничего не должен, но если от меня требует соблюдения каких-то понятий и семейных устоев, то должен бы и сам их соблюдать.

К завтраку спускаться нет желания, но жутко хочется кофе.

В столовой никого. Пользуясь таким счастьем, сама иду на кухню, делаю в кофемашине американо. Рая возмущается, что могла бы меня обслужить, а я только улыбаюсь.

- Рая, мне не сложно, я раньше всегда занималась этим сама.

- Доброе утро! – Анжела входит на кухню королевой и, бросив на меня быстрый взгляд, продолжает: - Раиса, накрывай. Кирилла с Тимуром нет. Софья, ты на кухне будешь завтракать?

- Конечно, Ваше Величество.

- Ой, давай без сарказма, просто спросила.

- Ты не просто спросила, а с желанием унизить. Впрочем, как обычно. И говорю в последний раз, я София!

- София… - улыбается змея. – Мне кажется, или ты решила выпустить когти? Что-то ты стала мнить о себе больше, чем тебе позволяют.

- Это ты о чем?

- Сколько не пыжься, а выше той планки, которую тебе отвел Тимур, прыгнуть не удастся. Не на того напала, девочка.

Рая, покраснев и выпучив глаза от неловкости, пулей вылетает из кухни. Я тоже вспыхиваю от дискомфорта и возмущения, зато Анжела в своей стихии, ей по кайфу, улыбается и смотрит с превосходством.

- Не боишься, что скажу Тимуру, что достаешь меня?

- Хм, ты думаешь я не знаю, почему он на тебе женился? Деньги Каминского под себя подмять. Так и сказал – выгодная партия. Ты - атрибут благополучия и нужна как ширма, детка. У Тимура возраст такой, женатым быть статуснее для бизнеса. А в остальном, он ведь живет, как и раньше, не взирая на тебя. Целыми днями где-то пропадает, дома не ночует. Так что не обольщайся, не будет он за тебя рубаху на груди рвать. А скажешь ему, я тебе такой ад устрою, пожалеешь, что вообще сюда приперлась.

- За что ты меня ненавидишь? Ты хоть себе это можешь объяснить?

- Ты думаешь я не понимаю, что ты меня хочешь подсидеть? При первой же возможности. Ты не так безобидна, как хочешь казаться.

- Я не пытаюсь казаться, ты права, я не безобидна. Но воевать с тобой нет желания.

- Вот и правильно. Не доросла еще со мной тягаться.

- Не поэтому, Анжела. Ты мне не интересна, прямо совсем. А кофе я у себя попью. От твоей компании тошнит.

- Взаимно тошнит, Софья.

Жаба! Как же она бесит. Все видит, все знает, еще и озвучивать это не стесняется.

Поднимаюсь в комнату, сегодня суббота, выходной – живи и радуйся. Но в последнее время это не про меня. Выхожу на террасу и присаживаюсь на диванчик. Так противно. Чувствую себя брошенным на пол цветком, по которому топчутся все, кто проходит мимо. За последние сутки я испытала почти все оттенки чувств, от счастья до боли и полного разочарования.

Делаю последний глоток и услышав открывающуюся дверь, устремляюсь в комнату.

- Доброе утро, - Тимур идет прямиком в гардеробную переодеться, едва взглянув на меня.

- Не потрудишься объяснить, где ты ночевал?

Он останавливается, оборачивается в дверном проеме.

- У Кира на квартире. Еще вопросы есть?

- А почему ты со мной разговариваешь таким тоном?

- У меня нет времени любезничать, мне в аэропорт нужно.

- На острова летишь?

- По работе лечу, с человеком встретиться по нашему вопросу. А острова были до тебя, хватит мне их предъявлять.

- Зато сегодняшняя ночь была при мне. И ты не ночевал у Кира. Он сам там ночует, домой еще не приходил. Не думаю, что ты делил квартиру с ним и его очередной телкой.

Астахов молча выдерживает мой взгляд.

- Прямо частный детектив. А что так заело то? Спать одной страшно? Займись воспоминаниями о бывшем, станет легче.

- Хватит чушь нести, Астахов! Если пошла такая канитель, давай обговорим не только мои рамки на совместный период, а и твои.

- Мне некогда, я опаздываю, Соня.

Он переодевается, скидывает в дорожную сумку несколько вещей и уходит. Без единого слова, куда, зачем... добивая меня наверняка, размазывая по полу, как назойливое насекомое ботинком.

С трудом привожу себя в порядок, даже наношу легкий макияж, прыгаю в Бентли и выезжаю со двора. Обычно предупреждаю охрану о выезде заранее, но сейчас не захотела. Достало все, не вывожу, хочу перезагрузку. К Арине поеду, но не сейчас, слишком подавлена.

Глава 19

София

Постепенное возвращение в реальность приводит в шок. Я же хотела послать его на все четыре стороны, а вместо этого лежу на жестком куске металла и содрогаюсь от накрывшего лавиной оргазма.

Боже, посреди лесополосы, рядом с дорогой, под открытым небом. Такого секса у меня даже в фантазиях не было. Как легко он меня подмял под себя и довел до невменяемого состояния. Что за долбанная зависимость от его прикосновений?

- Ты как? – Тимур застегивает ширинку и подает мне руку, чтобы помочь подняться.

Ссаживая с капота, все так же пожирает меня глазами, только теперь удовлетворенно. Довольный тигрище после спаривания.

- Нормально. Есть влажные салфетки?

- Есть.

Сев в машину, открываю бардачок на передней панели, беру пачку и вытираюсь. А когда кладу обратно упаковку, натыкаюсь рукой на что-то твердое, по форме напоминающее… От догадки передергивает, ныряю рукой под файлы с бумагами, что лежат поверх и нащупываю пистолет.

- Что ты там еще ищешь? – обращает внимание на мои манипуляции Астахов.

- Салфетки возвращаю на место.

Закрываю бардачок и поправляю на себе халат. Тимур молча заводит машину и выезжает на трассу. Желания разговаривать, похоже, больше нет ни у кого.

Так и еду прибитая тем, что произошло. Не понимаю себя, не понимаю его. По всем показателям нам хорошо вместе физически. Почему тогда изменяет? Как это объяснить? А может, он и с другими испытывает то же самое? Эта мысль разносит напрочь, хочется разрыдаться.

Откидываюсь на спинку без сил и смотрю вперед на дорогу. День был насыщенный, устала, плюс алкоголь.

Воскрешаю в памяти его глаза, когда обездвижил из-за истерики. Нет, невозможно так смотреть, когда нет чувств. Там была такая гамма, даже в темноте искрило. Как понять этого мужчину?

Заехав через открывшиеся автоматические ворота, он подвозит меня прямо ко входу. Глушит двигатель, откидывается в кресле и проходится взглядом.

Хмыкаю, представив свой внешний вид. Помятый халат, растрёпанные волосы, босые, пыльные ноги. София Астахова – жена миллионера.

Тимур, уловив ход моих мыслей, тоже невесело улыбается.

- Сонь, хочу извиниться за утренний разговор, был неправ.

- Тимур... у тебя кто-то есть?

Вопрос повисает в воздухе, застав его врасплох.

Сглатывает, буквально доли секунды улавливаю во взгляде баталии с совестью, но тут же он возвращает привычное выражение лица.

- У меня есть ты, Соня.

- Тогда где ты вчера ночевал?

- Я же сказал, у Кира. Его не было там, наверное, завис у какой-то барышни.

- У тебя есть ключи от его квартиры?

- Есть, вон лежат, - он кивает на бардачок между сидениями, - можешь посмотреть.

Не стану, конечно, унижаться до проверок. Тем более, знаю, что врет. Чувствую и всё.

- Я тебе не верю...

- Имеешь право.

- Ну хоть где-то у меня появились права.

Смотрит на меня, сжимая губы, вижу, что хочет уладить конфликт, но крыть нечем.

- Ответь мне честно на один вопрос. Я без претензий, просто хочу знать правду, - говорит как-то приглушено.

- Спрашивай.

- Ты любишь Наумова?

- Нет.

- Тогда почему по нему убиваешься?

- Просто совесть мучает, тебе не понять... Около года у нас были отношения, и вдруг я сообщаю ему, что выхожу замуж за другого. Кому такое приятно? А еще, чтобы избежать объяснений, я соврала, что изменила ему с тобой. Еще до росписи...

- Любила и разлюбила? Или как понимать твоё «нет»?

Черт! Зачем такие неудобные вопросы? Но сама же начала.

- Не знаю, как объяснить...

- Объясни, как чувствуешь.

- Наверное, недостаточно любила, раз променяла на сытую жизнь...

- А глаза почему опустила? Это хорошая черта, признавать, что ты не так хорош, каким тебя хотят видеть другие. Любой выбор всегда не в чью-то пользу. И не стоит заниматься самобичеванием только потому, что ты кому-то не угодила.

- Это у тебя так легко получается, я не умею переступать и без угрызений идти дальше. Но в твоем мире по другому не выжить, похоже, придется научиться.

- Почему в моем? Ты теперь тоже часть этого мира, моего в том числе.

- Ключевое слово «часть»...

Получается так уязвлено и горько, что тут же жалею, что не сдержалась.

- Соня, не накручивай себя. Мне с тобой очень хорошо, и ты мне нужна. Временами кроет нещадно, сам себя не узнаю. А мудаком становлюсь от ревности. Не хочу тебя ни с кем делить, даже в твоих мыслях.

- Поэтому все время контролируешь?

- И поэтому тоже. Но больше опасаюсь, что могут тебе навредить. Ты думаешь смерть Лавриновича спроста? Это сигнал мне, что все серьезно. Поэтому, мне не нравится, когда ты из-за своих бзиков отпускаешь охрану. Это хорошо, что они работают на меня и твои указания на них не действуют. Нельзя оставаться одной вне пределов дома, если ты не со мной, понимаешь?

Глава 20

София

Спускаюсь на завтрак, Тимур уже за столом, читает новости в телефоне. Кир, похоже, к завтраку не спустится, спит после ночного загула. Мы тоже дали себе поспать лишний час и сознательно опоздать на работу.

Со дня ухода Анжелы прошло чуть больше недели, но за это время я стала замечать, что начинаю считать этот дом своим. Раньше даже к завтраку или обеду не хотелось выходить, а сейчас делаю это с удовольствием. Мне кажется, даже прислуга выдохнула после того, как жаба укатила в неизвестном направлении.

- Что там такого интересного? – спрашиваю у Тимура, потому что он неотрывно заглядывает в экран, обычно мы не берем телефоны за стол.

- Статья обо мне. Пишут, что нас накрыли на палёных поставках, и идут проверки.

- Эти проверки нам знатно репутацию испортят. У меня многим пациентам стало хуже, Тимур… Некоторые предъявляют претензии. Лечение-то дорогое. И еще двое умерли на прошлой неделе…

- Я знаю, Сонь, - он откладывает мобильный. Но мы сейчас не можем рисковать.

- Может, хоть цену лечения снизим?

- Чтобы все окончательно встало на место в головах тех, кто под нас копает?

Вздыхаю, он прав, но мне это все больше не дает покоя. Я отбираю право на жизнь у тех, кто хватается за последнюю соломинку.

- Сейчас нет возможности ублажать совесть. Меня больше волнует временное затишье, хоть бы не перед бурей.

- Что ты имеешь ввиду?

- С завода ушли без результата, и четвертый день тишина.

- Может, все-таки, оставят в покое?

- Нет, не оставят. По тому, как лихо рыли каждую бумажку на заводе, интерес принципиальный.

Телефон Тимура разносится громким рингтоном.

- Алло.

Я не слышу, что ему говорят, но на лице вижу озадаченность.

- Я сейчас к нему заеду. Если, все же, появится, сразу дайте знать.

Кладет трубку и смотрит встревоженно.

- Кто звонил?

- Из лаборатории. Павел Иванович на работу не вышел, и трубку не берет уже около часа.

- Может, с телефоном что-то, или по делам куда заехал…

- По каким делам, Соня? Он почти жил в лаборатории. У него ни жены, ни детей, только фанатичная идея в голове, денно и нощно. Ускоряйся, заедем к нему, потом отвезу тебя.

Поскольку на улице дождик, было решено, что меня подбросит до клиники Тимур. Поэтому быстро поднимаюсь в комнату, переодеваюсь и бегу на улицу. Он уже в машине, курит в открытое окно.

Сажусь, трогаемся, машина охраны выезжает за нами. В последнее время Астахов без охраны не передвигается, и меня это как-то напрягает. Он не говорит, что там на самом деле происходило на заводе, отстранил отовсюду. Хочет уберечь от негатива, но получается наоборот. От незнания рисую себе такие картинки, что иногда даже ночью просыпаюсь в холодном поту.

В дороге он нервничает, впервые вижу его таким. Снова и снова набирает родственника, но в ответ по-прежнему только гудки.

Возле дома Павла Ивановича Тимур просит меня оставаться в машине, берет с собой двух своих амбалов, и они скрываются в подъезде.

А минут через пять звонит.

- Да.

- Соня, пересаживайся в машину охраны, тебя сейчас отвезут домой.

Голос встревоженный и резкий.

- Что случилось?

- Все потом, побудь пока дома, никуда не высовывайся.

- Тимур, что происходит, ты можешь объяснить? – страх сковывает по рукам и ногам, сердце заходится в мелком треморе.

- Соня, всё потом!

Нет, я хочу знать, я с ума сойду, пока буду дома ждать этого потом. Выскакиваю из машины, краем глаза выхватываю, что оставшийся на улице охранник принимает звонок, видимо, получая указания. А я уже бегу в подъезд, куда ушел Тимур.

- София Игоревна, вам туда нельзя! – амбал догоняет меня уже у входа, но я успеваю вскочить. Он перекрывает мне путь уже возле лифта.

- София Игоревна, мне приказано отвезти вас домой.

- После того, как пойму, что там происходит.

Но он не дает мне пройти.

- Если не пропустишь, скажу Тимуру, что ты мне физически перекрывал дорогу и сделал больно, - выпаливаю уверенно.

Пока он колеблется, что мне ответить на такую наглость, проскакиваю и несусь по ступенькам вверх. Не знаю, какая квартира, не понимаю, куда мне нужно, но бегу, болезненно хватая на ходу воздух.

На третьем этаже открытая настежь дверь. Мне туда, подсказывает шестое чувство. Ноги ватные, руки трясутся, хаос царит в каждой клетке мозга.

Быстрыми шагами прохожу коридор, поворачиваю в гостиную, и к горлу подступает тошнота. Павел Иванович лежит в луже собственной крови с перерезанным горлом и следами ножевых ранений на животе. Тимур говорит кому-то по телефону адрес, наверное, вызывает полицию.

Глава 21

София

Двадцать минут, как Тимур позвонил, что приземлился в аэропорту. Как дождаться? Нестерпимо хочется, чтобы оказался дома, прикоснуться, вдохнуть, ставший самым родным, запах и снова почувствовать себя в безопасности. Когда он рядом, у меня получается. Подпитываюсь его уверенностью в себе, и начинает казаться, что все будет хорошо.

Снова вспоминается разговор с Астаховым, и в мысли пробирается тревога. Вечером, перед тем, как улететь в Москву, он пришел домой позднее обычного. С порога поняла, что день у него выдался сложный, но плодотворный. Думаю, что-то удалось выяснить, но кто ж мне скажет.

- Устал? - спрашиваю, когда целует меня в щеку.

- Да. Ужинать не хочу.

Он идет в гардероб, переодевается в домашнюю одежду, а выйдя, направляется к зеркалу, висящему над трюмо.

- Соня, иди сюда.

Подхожу, не понимая, что хочет. Его серьезное выражение лица наводит смятение.

- Дай руку.

Не дожидаясь, берет сам, тянет к верхнему бортику деревянной окантовки и опускает в определенном месте . Ощущаю пальцами какую-то железку, как на кодовом замке.

- Поворачивай вправо.

Со стучащим невпопад сердцем делаю, что просит, и массивное зеркало отъезжает в сторону.

Дух захватывает, когда перед глазами появляется металлическая дверца сейфа с кодовым замком.

Смотрю на Астахова, расширив в удивлении глаза. В жизни бы не подумала, что тут есть сейф. Он вмонтирован в стену таким образом, что ни догадаться, ни понять.

Тимур набирает код, комментируя при этом:

- Двенадцатое мая - день рождения мамы, тридцатое ноября - день рождения отца. Запомнила?

Киваю, затаив дыхание. Дверца открывается, шокируя меня содержимым сейфа.

Валюта, наличными, много, пачки лежат стопками. Есть также рубли. Несколько шкатулок для украшений, пару футляров для часов. Банковское золото, какие-то папки с бумагами.

- Если со мной что-то случится, забирай все и уезжай. Оставь Калинину доверенность на представление твоих интересов и вали, без раздумий, до лучших времен, поняла? Тебе здесь на две жизни хватит.

Холод пробегает по спине, меня передергивает. Рассыпаясь по телу, стреляют вспышками ледяные иголки.

- Что случится? Мне не нравятся такие планы.

- Планы у меня совсем другие. Это на самый крайний случай. Не надо так смотреть, Соня, это жизнь. Мы же не маленькие убаюкивать друг друга словами - все будет хорошо. Прекрасно понимаем, что игры закончились. Всегда нужно быть готовым к любому варианту развития событий.

Лучше бы он не говорил мне это перед поездкой.

Я так и проворочалась полночи, не сомкнув глаз. Еле уснула ближе к утру.

Пресс-конференцию смотрела затаив дыхание. Мой умный и несгибаемый мужчина выделялся из общей массы всех присутствующих, значительно и безусловно. Умело удерживая аудиторию, вызвав сумасшедший ажиотаж и шквал вопросов от журналистов и представителей здравоохранения. Выдал такую речь, что к концу у меня подкатил ком.

- Какого результата вы ждете от сегодняшнего эфира? – молодая журналистка, которой достался последний вопрос, вызывающе смотрит на Тимура.

Как всегда, он выдерживает небольшую паузу, буквально пару секунд, но этого хватает, чтобы у всех появилось ощущения важности ответа.

- Хочу сказать тем, кто устроил мне этот квест, что я владею информацией кто, зачем и почему, - блефует он. - Сейчас мои люди в частном порядке занимаются расследованием убийства нашего специалиста и моего родственника по совместительству. И когда на руках будут все доказательства, я обязательно обнародую их. И даже, если решат убрать меня, информацию донесет доверенный мне человек. Безнаказанным это не останется. И на будущее, не советую прибегать к крайним мерам, предлагаю остановиться и разойтись. Иначе, мне придется отвечать и переходить в наступление.

- А вы не боитесь получить еще больше проблем, если утверждаете, что ниточки ведут в кулуары власти?

- Больше? А что можно сделать большее? Эти люди хотят не просто пустить под откос результаты многих лет работы моих родителей, близких людей и коллег, они начали уничтожать мою семью. А это для меня во сто крат важнее, чем получить деньги и признание. Хочу, чтобы эти люди понимали, я буду биться за своих родных до конца, чего бы мне это не стоило.

Зал взрывается аплодисментами, Тимур встает, к нему подходят какие-то люди на разговор, и эфир прерывается. А я обнаруживаю, что по щекам текут слезы.

- Сонь, - Кир рядом со мной в гостиной, но я забыла о его присутствии. Он опускается на корточки напротив меня, – ты чего? Все наладится, Тимур разрулит.

Он поднимает меня с дивана и вытирает бегущие по щекам соленые ручейки.

- Пошли чаю выпьем, мм?

Корчит такую умоляющую гримасу, что я выдавливаю подобие улыбки. Оставили мне няньку. Похоже, он совершенно не понимает, что делать с женщиной в слезах. С чужой, по крайней мере.

А после обеда звонит мама. Догадываюсь почему, вчера ведь только разговаривали. В очередной раз убеждала ее, что у меня все в порядке и волноваться не о чем. В последнее время она даже успокоилась.

Глава 22

Тимур

Приехав на работу позже обычного, оказываюсь в эпицентре идущих на обеденный перерыв подчиненных. Некоторые, пользуясь случаем, восхищаются, как хорошо я выступил, какой молодец. Прямо король эфира, мать вашу. При этом у каждого в глазах сомнения в завтрашнем дне, видно невооруженным глазом. Всем понятно, если меня сожрут, судьба завода неизвестна.

Конечно, такой ломоть с маслом подберут в секунду. Но люди в нашей компании привыкли к стабильности, хорошим условиям и зарплатам, а там поди знай, как будет. Моя бы воля, не высовывался бы никогда, не люблю афишировать ни бизнес, ни личную жизнь. Скромно киваю, благодарю и как можно скорее скрываюсь в кабинете.

Погружаюсь в работу, перечитываю документы, принесенные на подпись. Закупка сырья, изменения в логистике отправок, пролонгация договоров, рутина затягивает.

На столе вибрирует телефон. Стругацкий - читаю на экране.

- Алло.

- Привет, герой.

- Привет, хоть ты не стеби, только что от рабочих еле отбился.

- Ну ты и подкинул мне дров в топку, полыхнуло не балуй. Знаешь куда меня вызывали?

- Куда?

- В Министерство. Прожарку устроили, что не согласовал с вышестоящими.

- Проблемы будут?

- Волну подняли, конечно. Но рейтинги у канала скакнули так, что я готов пережить эту головную боль. Родитель поорёт, думаю, но в обиду не даст, - слышу по голосу, что улыбается.

У Стругацкого отец генерал, на своем поприще, да и в жизни в целом, он себя чувствует превосходно. Амбициозный, авантюрный и дерзкий, один из немногих журналистов в стране, способных вскрыть какой-нибудь нарыв, не боясь получить по шапке.

- А если серьезно, тебя рвут из Министерства. Мне прозрачно намекнули.

- Знаешь кто?

- Сам не догадываешься? Там только один из замов, чья жена владеет фармацевтической компанией.

- Злобин… Было у меня такое предположение, у них и с отцом вечно непонятки были.

- Причины знаешь?

- Нет, но, наверное, придется покопаться.

- Он, конечно, мразь редкая и скользкая в придачу. Наверх носит много и часто, сам понимаешь, такого одолеть нереально. Но ты все сделал правильно. В таком шуме пока не тронут. Но на ковер тоже готовься.

- Давно готов. Спасибо, дружище.

- Обращайся.

Достаю сигарету, чиркаю зажигалкой. Глубокая затяжка, и снова перед глазами контрасты моей нынешней жизни. Воронка все больше затягивает в пучину неприятностей, бизнес трещит по швам, сознательно полез в скандал с властью, не знаю, что будет завтра и будет ли оно.

И на фоне творящегося вокруг меня трэша – Соня. Единственное светлое пятно, которое держит меня на волнах нежности и создает баланс, надо сказать, перевешивая по важности всё остальное.

Никогда не думал, что так влюблюсь. Нравились женщины, часто увлекался, порой казалось, что серьезно. Но со временем острота таяла, страсть утихала, а уверенность, что сопли и чувства не моё – крепла. И вдруг такое фейерверк-шоу. Не к месту и не ко времени эта любовь, но нас не спросили.

Вчерашний день отдается ванилью в голове, и сам над собой смеюсь. Было чертовски хорошо просто обедать на террасе, пить шампанское в джакузи, заниматься сексом. А после лежать, прижимая к себе изнеженное ласками тело желанной и, ставшей такой родной, девушки, и ощущать на своей шее ее дыхание. Нам даже молчать вместе по кайфу.

А вечером мы гуляли на берегу, невзирая на испортившуюся осеннюю погоду, порывы холодного ветра и брызги морской воды. Соня так задорно смеялась, когда я закинул ее на плечо и понес в дом, потому что нос был ледяной, а она отказывалась уходить.

До сих пор в ушах стоит этот смех. Хочу слышать его чаще, хочу проводить с ней больше времени, намного больше, чем имею возможность.

Когда она рядом, чувствую такую умиротворенность, забываю обо всем, размякаю, много смеюсь и превращаюсь из тигра в ласкового кота. Не потому, что одолевает слабость или глупость, а потому что люблю, с*ка, до одурения. Каждый свой шаг соизмеряю с тем, как это отразится на ней. Готов воевать за нас до крови. Только бы хоть что-то прояснилось.

Чего они хотят? Впервые в жизни задумываюсь о том, чтобы пойти на мировую, отдать им, что потребуют и жить спокойной жизнью. Не переживать за близких, не дергаться каждый раз, когда жена не отвечает после третьего гудка на телефон. Не жить в состоянии белки в колесе, я ведь до сих пор не понимаю конечную цель тех, кто объявил на меня охоту.

Макс присылает смс, что подъехал к заводу. Звоню на охрану, даю задание пропустить. Он только с самолета, прилетел с Ниццы с выполненной работой.

- Привет, - войдя в кабинет, заваливается в кресло напротив.

- Привет. Рассказывай.

- Так сходу? Секретарша твоя и то кофе предложила, не гостеприимный ты, Тимур.

- Так ты сто процентов согласился, что тебе предлагать?

- Приятно иметь дело с человеком, который тебя знает...

Глава 23

София

Застегиваю колье, поправляю волосы, беру из бархатного футляра браслет и, любуясь, защелкиваю его на запястье. Подарок Тимура, ручная работа самого крутого ювелира в городе. Последний штрих – распыляю туалетную воду на волосы и немного на открытый лиф платья, отделанного красивым боа из перьев.

Разглядываю себя в зеркале, убеждаюсь в правильном выборе лука, выгляжу круто. Ощущения волнующие, я впервые иду с Тимуром в ночной клуб. У Оли Зарубиной день рождения, и она решила устроить, выражаясь ее же словами, сабантуй у Славика.

Мне кажется, я вечность не была в подобных местах. Раньше мы с Ариной, а потом и с Сашкой были частые гости в подобных заведениях. Тусили каждые выходные, танцевали, отрывались, и я даже мысли не допускала, что наступят времена, когда станет не до этого.

Накидываю плотный кашемировый кардиган и выхожу на улицу. Небо затянуто дождевыми тучами, и пару мелких капелек приземляется мне на лицо.

Астахов ждет внизу у машины. Он делает последнюю затяжку и идет выкидывать бычок в урну. Подходя, любуюсь размеренной походкой и идеальным телосложением. Не получается не восхищаться, хоть, казалось бы, должна уже привыкнуть и не смотреть оценивая.

- Соня, я уже вторую выкурил. Ты на конкурс красоты собиралась?

- Хотелось быть красивой.

- Получилось? – смеется он.

- Вот ты мне и скажи.

- Для меня ты и без всего этого напыления красивая, - открывает передо мной дверцу.

- Вообще-то, я ждала комплимент, - сажусь в машину, показательно дую губы.

Тимур улыбается, чмокает меня в них.

- Одуванчик, ты выглядишь божественно, а за игру в надутые губки Оскар можно давать.

Обходит, садится за руль и выезжает со двора. Снова зависаю влюбленными глазами. Как внимательно следит за дорогой, контролирует расстояние от машины охраны сзади, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида, маневрирует в потоке улиц.

Красивый, умный и надежный. А, главное чего-то стоит в этом мире. Этим притягивал изначально, этим и зацепил.

Думала ли девочка из захудалого сибирского городка, воспитываемая матерью-одиночкой, что станет женой миллионера? Нет, даже в самых смелых мечтах нет. Но жизнь - лотерея и мне выпал сектор приз.

И пусть временами сложно, пусть наша жизнь не предсказуема и нет уверенности в завтрашнем дне, если бы предложили отмотать назад и отказаться от Астахова, не согласилась бы. Он настолько залез под кожу, ни вытравить, ни выжечь, каждой клеточкой его люблю.

А когда, остановившись на одном из светофоров, он берет мою руку и скрещивает наши пальцы, меня посещает мысль, что больше всего на свете я боюсь его потерять. В прямом смысле, боюсь, что его убьют, как родственника, а я останусь одна. И не страх лишиться всего и не справиться с бизнесом гложет. Готова отдать все, только оставьте мне Тимура.

Он словно чувствует, куда утекают мои размышления, нежно сжимает пальцы.

- Малыш, сегодня просто отдыхаем, забыли о неприятностях и наслаждаемся вечером. Окей?

- Окей, - улыбаюсь.

Так и планировала, занесло не туда.

В клубе людно. Кроме Зарубиных, Славик с Эммой, младшая сестра Оли с парнем и еще один мужчина посолиднее – партнер Богдана по бизнесу с женой.

Окунаемся в атмосферу коллективного драйва, и мне удается отключиться от тревожных мыслей. Просто отдыхаем, пьем, танцуем. Танцуют, конечно, только девочки. Не представляю своего Астахова пляшущим среди пьяных тел, как и Богдана со Славиком.

Он наблюдает. Пьет коньяк небольшими порциями, сидя лицом к танцполу, разговаривает с мужчинами и без конца поглядывает на меня. Для нас это впервые. Для него - я в танце, для меня – выход в ночной клуб с законным мужем. Непривычно, ново, классно.

Когда диджей включает медленную композицию, застываю на месте. Потому как Тимур выходит из-за стола и направляется ко мне.

- Ты на танцполе весь вечер решила провести? – обнимает, притягивает и начинает двигаться в такт мелодии.

- А ты соскучился? – закидываю на него руки. Алкоголь и атмосфера добавляет куража, и мне безумно хочется к нему прикоснуться.

- Соскучился. Пришел тебя потискать и напомнить, что ты пришла со мной.

- Я так давно не танцевала…

- Танцуешь ох*енно, - говорит на ухо, окрашивая слова порочными оттенками.

Он выпивший, вижу его таким нечасто. Мне нравится его игривый тон, блестящие глаза и завораживающая улыбка. Он сейчас с головой утонувший во мне. Это льстит и возносит до небес. Лечу, расправив крылья, счастлива здесь и сейчас.

Глава 24

София

Вчера Тимура вызвали в Москву в Министерство, сегодня он улетел первым же рейсом.

Отношения после клуба у нас уже который день натянутые. Тимур, конечно, старается делать вид, что все нормально, а я, то и дело, срываюсь. Нервы шалят, грублю, он стойко выдерживает мои выпады. Как не про Астахова. Да и себя не узнаю, даже Киру вчера досталось за разлитый на мой халат, кофе. Он сто раз извинялся, а я не удосужилась сказать, что всё, проехали. Так и ушла к себе наверх. Потом втихую, чтобы не увидел Астахов, ходила в студию мириться.

Возможно, такое состояние еще потому, что уже третий день задержки. Мне только этого сейчас не хватало. Если завтра ничего не изменится, куплю тест.

И хоть все еще сержусь на Тимура, переживаю нереально. Что принесет эта поездка, одному Богу известно. Уже пять, а он не звонит.

Обычно, он играет в молчанку, когда все плохо и не хочет меня расстраивать. Дурацкая черта. Когда ехали домой из клуба, спросила, как он разобрался с мужиками, с которыми инцидент случился. Ответил, что приехала полиция, и он не успел ничего сделать. Только никакой полиции не было. Я наблюдала за парковкой, увидела бы, как они подъехали. Но в этом весь Астахов, если не хочет говорить, и раскаленными клещами не вытащишь.

Раскладываю все по местам на рабочем столе, выключаю ноутбук. Рабочий день закончен, пора домой. Но почему же так неприятно на душе?

Сев в машину, слышу рингтон мобильного в сумке, достаю, Тимур. Сердце делает скачок.

- Алло.

- Привет, родная. Еду в аэропорт, у меня все хорошо, подробности дома.

- Почему так долго не звонил?

- Только вышел из Министерства.

- Правда все хорошо? - понимаю, что не телефонный разговор, но хочу удостовериться.

- Да, нормально. И я соскучился.

- Ладно, не пропадай, пожалуйста, - игнорирую порыв его нежности.

После скандала Тимур меня не трогал, дал остыть, ночами подолгу засиживался в кабинете и приходил, когда я уже спала. Просто ложился рядом, обнимал и тоже засыпал. Я не противилась, как ни крути, а тактильная зависимость никуда не делась. Мне все еще нужны его объятия, его тело рядом, его запах. Заразившая меня любовь так и не отпускает, чтобы он не сделал, ее не высечь. Потихоньку смиряюсь с тем, что прощу ему все, поверю еще раз и дам шанс нашим отношениям.

В последний раз.

Дома никого, Раю отпустила еще с обеда, она отпросилась по личным делам. Ужинаю в одиночестве, но настроение улучшается. Тимур по голосу в порядке, погода сегодня прекрасная. Беру вазочку с фруктами и выхожу на нижнюю террасу. Утопаю в подушках подвесного кресла и наслаждаюсь видом.

После ухода Анжелы, я постепенно вникла в домашние обязанности. Ничего сложного, все, как и в своей квартире, только объемы побольше – обеспечить кухню продуктами, сделать заказ меню на следующий день, горничных снабдить необходимой химией и проконтролировать работу всех, включая садовника. Охрана – зона ответственности Тимура.

Даже не заметила, как стала считать этот дом своим. Даже папин, по ощущениям чужой, а здесь мне уютно и комфортно.

На телефон приходит смс, тяну его со столика, открываю, и мозг детонирует ужасом. На видео горит папин дом. Языки яркого пламени охватили уже весь первый этаж и ползут вверх.

Вскакиваю на ноги. Дурно. Сердце заходится в бешеном ритме. Там же Арина!

Судорожно тыкаю пальцами, хочу посмотреть, кто прислал смс. Но в этот момент звонит Валентин.

- Алло!

- Добрый день. София Игоревна, беда.

- Я вижу, что случилось? Вы где?

- Я подъезжаю к вам. Пожарных уже вызвали. Тут дело посерьезнее. София Игоревна, вам нужно срочно уехать.

- Куда?

- Тимур Захарович позвонил, с самолета прямо перед взлетом. Сказал, что не смог дозвониться к вам. Поручил мне отвезти вас в безопасное место. Он выяснил, кто стоит за вашими проблемами, нужно уезжать, срочно!

- А как быть с моей охраной?

- Нельзя вам с вашей охраной, в этом и суть! Я буду у ворот через пять минут, выходите быстрее, заберу вас.

- Боже, что происходит? Хорошо.

Бегу через холл, попутно набирая Волошину, она не берет трубку. Да что ж такое? Набираю повторно, результат тот же.

Трясет нещадно. Сую мобильный в задний карман домашних джинсов, накидываю первую попавшуюся под руки ветровку поверх футболки и бегу на улицу.

Там замедляю шаг, озираюсь по сторонам, неужели кто-то из охраны предал? Кто? Пульс бахает набатом, внутренняя дрожь от желудка расходится по всему телу. Пока иду, набираю Тимура. Он отключен, умом понимаю, что самолет уже в полете, но как неразумное существо, надеюсь на какое-то чудо. Страх забирается в каждую клетку. Может, Киру позвонить?

Но я уже у ворот, охранник выходит из своего домика и направляется в мою сторону.

- Андрей, Тимур Захарович попросил съездить по его делам, охрана не нужна, меня Валентин отвезет.