Обитаемый остров. История (не)одиночества

1.

.

*****

Кружки рома, опустев, с глухим стуком вернулись на стойку. В кабаке плавал туман. От дыма американских сигар и жаровен, где готовится еда, здесь царит полумрак даже в ясный полдень. И хозяин, и посетители — не больше чем тени, прячущиеся от портового солнца.

В тумане качается узкое, похожее на крысиную морду лицо с торчащими жёсткими усами:

— Я предлагаю хорошую цену Карлито. Подумай ещё раз.

— В сотый раз говорю вам, сеньор. "Бэтси" не продаётся.

— Хорошо, двадцать тысяч!

Молодой человек хмуро глянул на собеседника и невежливо рассмеялся. Взяв ещё одну кружку, он уселся за свободный столик. Усатый сеньор последовал за ним и сел напротив.

— Карлито, твоя шхуна не стоит этих денег, никто не даст тебе больше, чем я. Это очень выгодная сделка.

— Не для меня, — откликнулся тот. — Ваши деньги меня не интересуют.

— Зря, — вздохнул усатый с притворным сочувствием. — У вас ведь долг в семь тысяч песо, сеньор Диксон. Где вы думаете взять их?

Он пристально смотрел на своего соседа по столу и, гипнотизируя его змеиными зрачками, прошипел:

— В море тебе всё равно не выйти! Команда разбежалась, "Бэтси" стоит на приколе уже месяц, а ты из-за своего упрямства теряешь такую возможность разбогатеть!

Молодой человек упрямо вскинул голову:

— "Бэтси" не продается! А деньги... Деньги я достану. Подождите ещё недельку.

— Я не намерен больше ждать, Карлито. Хочешь, чтоб я забрал ее по суду? У тебя же нет ни гроша, зачем тебе корабль?

— Именно поэтому я вам ее и не отдам! — Диксон яростно стукнул кружкой по столу. — Кроме неё у меня больше ничего нет, и вы это знаете. Так что катитесь вы, сеньор Альварес, знаете куда?

— Знаю, в полицию, — вкрадчиво проговорил Альварес, пригладив усы. — Меня там ждут к двум часам дня. Их, я думаю, заинтересует английский шпион, целый месяц торчащий Малаге и собирающий сведения для британской разведки. А сколько ты проиграл в карты, и какая красотка твоя шхуна "Бэтси", им знать вовсе не обязательно. Не сомневайся, Карлито, поверят мне.

— Крыса полицейская! — злобно проворчал хозяин "Бэтси" и, оттолкнув кружку, тяжело навалился грудью на стол: — Ты ее не получишь, ясно. Это моё последнее слово.

Альварес оскалился:

— Зря... Ещё раз предупреждаю, ты делаешь ошибку. Что ж, у тебя есть время подумать… на одну кружку. Хозяин, вина! — Медленно выпив стакан малаги с изюмом, Альварес расплатился и встал: — Итак, сеньор Диксон?..

— Катись к дьяволу! — был ответ.

— Ты пожалеешь, Карлито, ох как пожалеешь! — лицо Альвареса увеличилось и придвинулось совсем близко, зубы превратились в мелкие острые клыки, а между ними мелькнул узкий раздвоенный язычок. — Пожалеешь!..

*****

Шипящее эхо смешалось с топотом ног на верхней палубе, и Диксон окончательно проснулся. Машинально протянул руку к поясу с кобурой на спинке кровати. Револьверы были на месте. Перед глазами вместо крысиной рожи Альвареса плясало еле видимое во мраке благородное лицо Джорджа Вашингтона с картины "Взятие Йорктауна 1781 года", висящей напротив, на стенке каюты.

"Когда это кончится? — сердито подумал Диксон, спрыгнув с койки и застёгивая пояс с револьверами. — Ведь столько времени прошло, а опять снится. Это не к добру..."

Он прислушался к шуму на палубе. Крики людей смешивались с каким-то странным треском.

"Проклятье! Клянусь святым Патриком, у них опять что-то случилось. Так я и знал. Никогда в жизни больше по доброй воле, без конвоиров, не ступлю на палубу испанской колониальной калоши, чтоб она сгорела!"

Весь путь из маленькой каюты второго класса до верхней палубы занял у сердитого молодого человека считанные секунды. Но, пока он бегом одолел двенадцать ступенек ведущих наверх, он успел мысленно перечислить все прегрешения "Агнес", а список их был не из самых кратких.

Небольшая бригантина с нежным именем "Агнес" и на редкость бестолковой командой шла в Испанию, в Кадис. 10-го мая 1804 года в компании двух "подружек" — "Венесуэлы" и "Офелии", и под защитой "пастуха" — брига "Тринидад" она покинула порт Ла-Гуайара близ Каракаса и с заходом на остров Пуэрто-Рико бодро поползла в Испанию.

Диксон возненавидел "Агнес" с первой секунды, как только увидел ее глупый кокетливо вздёрнутый нос с дурацкой золоченой девой на форштевне.

Сейчас они находились в районе северного тропика, уже подходили к Африке. Чтобы дотащиться сюда, каравану потребовалось почти полтора месяца. Кроме того, "Агнес" была в этом корабельном стаде явно паршивой овечкой. Она все время отставала от каравана и начинала в панике метаться в разные стороны, ища пропавших друзей.

"Тринидад" — флагман этой "дамской" флотилии трубил, как раненый слон, и яростно плевался сигнальными пушечными залпами, разыскивая беглянку.

Мало этого, внезапно на их караван напали пираты, и пришлось действительно удирать. "Агнес", как всегда, переусердствовала и так рьяно спасалась от погони, что окончательно отбилась от прочих кораблей.

2.

Вскоре глаза гребца привыкли к темноте. Пламя уже не слепило их, и Диксон ясно различал впереди полоску скалистого берега на фоне неба. Вероятно, это был небольшой вулканический островок, может быть, даже остров Иерро из Канарского архипелага. Нет, слишком мал. Диксон убедился в этом, обогнув высокий отвесный берег, где невозможно было причалить. Он заметил полосу плоского пляжа в полукруглой бухте, удобной для стоянок кораблей, и направил шлюпку туда.

Вытащив лодку на берег, Диксон оглянулся, желая ещё раз взглянуть на догоравшую "Агнес", и удивлённо нахмурился:

"Это ещё что за Ноев ковчег?"

Буквально по пятам за ним к берегу шла ещё одна шлюпка, в которой сидело человек шесть. Раньше Диксон не видел ее, поскольку шлюпка была в стороне, дальше, чем он от берега и, скорее всего, сидящие там поначалу не видели остров и гребли в пустоту, а заметив вторую лодку, кинулись за ней.

Скрестив руки на груди, Диксон недовольно наблюдал за приближением непрошеных соседей, наверняка — бывших пассажиров "Агнес". Среди голов торчащих за бортом он ясно различал одну в чепчике.

"Значит, есть и женщины. Кошмар!"

Гребли двое мужчин. Когда шлюпка подошла ближе, один из них оставил весло и выпрыгнул в воду, подтянув лодку на берег. Пассажиры стали робко высаживаться из неё, стараясь не задеть смоляной факел, укреплённый на носу шлюпки. По их мнению, он освещал им дорогу во мраке, а может, его захватили как сувенир с покинутого корабля. Диксон предпочитал темноту и с презрительным любопытством взирал на прибывших.

Их было пятеро. Молодой мужчина, первым ступивший на берег, подал руку даме в роскошном платье и тёмной мантилье, помогая ей выбраться из лодки. Следом за ней вышли и остальные. При свете факела Диксон мог подробно рассмотреть их, но особенно не старался. Равнодушно скользнул взглядом по фигурам и лицам пятерых беженцев.

Молодой человек, почти мальчик, в широкополой шляпе с роскошным светлым плюмажем, в богатом дорожном костюме, со шпагой — явно избалованный сынок какого-то богатого испанского идальго. Рядом с ним — яркая девица, красивая, с высокой причёской, где гребень торчит, как флагшток на мачте, а к нему прикреплён чёрный гипюровый шлейф. Смотрит красотка весьма надменно, похоже, рассчитывает, что женишок объявит ее королевой острова. Третьим возле них держался солидный мужчина средних лет в чёрном костюме чиновника с лентой ордена Святого Духа на груди.

"Дипломат или ещё почище, — решил Диксон, разглядывая его. — Важная птица".

Особняком от этой тройки держались двое других беженцев: благообразный старик с длинными седыми волосами и в круглой плоской шляпе с широкими полями. Он был похож на священника, в чём убеждала и полоска белого воротничка вокруг шеи. Но поскольку поверх чёрного длинного сюртука не висело массивное распятье, которое должно было заменять там орден Золотого Руна, напрашивался вывод, что старик — пастор протестантской церкви. Рядом с ним, кутаясь в широкий клетчатый платок, боязливо сжалась молоденькая девушка в белом ушастом чепчике. На вид ей было лет четырнадцать, вряд ли больше, и старик мог быть ей и отцом, дедушкой.

Все они, в свою очередь, с удивлением смотрели на стройного не слишком высокого мужчину в простой чёрной одежде, в рубашке расстёгнутой на груди почти до пояса, в чёрной кожаной куртке и таких же сапогах без отворотов. Шляпу заменяла ему собственная густая вьющаяся шевелюра. Из-под прядей спутанных чёрных волос на лбу сверкали злым огнём его глаза, блестящие в темноте. По внешнему виду кавалер не имел ничего общего с разряжёнными испанскими дворянами, а, судя по выражению его лица, и не желал иметь с ними никаких дел.

Пожав плечами, Диксон собирался развернуться и уйти, предоставив непрошеным гостям полную свободу действий.

Молодой дворянин окликнул его:

— Вы тоже с "Агнес"?

— Допустим...

— Вам удалось спастись, как и нам, корабль наверняка погиб, кто знает, куда занесла нас судьба, а вы хотите так просто уйти? Мы ведь с вами товарищи по несчастью, неизвестно, сколько мы пробудем на этом острове… Думаю, стоит познакомиться.

Диксон смерил его взглядом.

— Вы так считаете? Что ж, начинайте...

Юноша отвесил церемонный поклон:

— Разрешите представиться и представить вам моих спутников. Моё имя — Викторио-Хорхе, виконт Вильерес де Мурсиа. Это моя сестра... — Он указал на молодую даму рядом с собой. Та лишь презрительно повела плечом, не удостоив Диксона даже взглядом.

— Наш давний друг семьи, министр внешней торговли и уполномоченный по делам Антильских колоний Испании, — продолжал виконт, жестом пригласив выйти вперёд солидного господина.

Тот с достоинством поклонился:

— Родриго де Ла Кориентес. А ваше имя, сеньор?..

— Диксон.

— Вы англичанин? — с живостью спросил Викторио.

— Ирландец.

Безошибочно прочитав полуудивление-полупрезрение на лицах благородных испанцев, Диксон с усмешкой засунул руки в карманы брюк:

— Имейте в виду, это единственная подробность моей биографии, которую я изволил сообщить вам. И ваши родословные, впрочем, как и ваши дальнейшие действия, меня абсолютно не интересуют. Завтра утром мы уточним этот момент, но, полагаю, и с первого взгляда ясно, что остров достаточно велик, чтобы выдержать нас всех. Я лично способен о себе позаботиться сам, надеюсь, вы тоже. Честь имею!

3.

Возмущаясь наглостью дерзкого ирландца, двое сеньоров и дама уселись на берегу, на сухом песке и стали обсуждать, что им следует предпринять дальше.

Пастор вместе с девочкой во время всего объяснения держались в стороне и не проронили ни слова. Сейчас девочка отошла в заросли пальм покрывавших, как казалось, весь остров, принесла немного сухих веток, и они вместе пытались развести костёр. К сожалению, безуспешно. Факел, не выдержав длительных пререканий за право владеть островом, кувыркнулся в воду, и ни у кого из пятерых не нашлось ни спичек, ни кремня. У пастора, правда, были очки, но развести огонь с помощью линзы и солнечного луча не представлялось возможным из-за временного отсутствия солнца.

Была ночь, и всем пришлось смириться с этим. Сеньорита де Мурсиа сердито куталась в свою мантилью и мечтала о хотя бы скромном ужине. Но она молчала.

Вскоре до них долетел выстрел и крик несчастного попугая, имевшего неосторожность заснуть, сидя на ветке, чётко выступая силуэтом на фоне неба. Спустя ещё некоторое время на берегу, метрах в ста от них, запылал костёр.

— Мерзавец, — процедила сеньорита, отворачиваясь, чтобы не видеть огонь

Сеньор Родриго тоже чувствовал, что замерзает, а поскольку ночной холод вредил его министерскому достоинству, он решил пойти на переговоры.

Диксон с самым невозмутимым видом сидел у костра и поджаривал на огне ощипанного и выпотрошенного попугая, размером с хорошую курицу.

— Может быть, вы пустите нас погреться? — спросил дон Родриго, подсаживаясь к огню.

— И заодно поделиться с вами ужином? — глаза ирландца зло засверкали. — Какого чёрта? Вас трое здоровых сильных мужчин, неужели вы не способны сами даже развести огонь? Я уж молчу об ужине.

Родриго развел руками:

— Увы, нам нечем. Факел упал в воду, а ни я, ни мои спутники не курим — вот и не нашлось спичек.

— Сочувствую, — коротко бросил Диксон и, оставив еду, раздражённо проговорил: — Неужели неясно, как действовать в таком случае? Им нечем! Руки-то у вас есть. Приготовьте побольше хвороста для костра, пойдите в лес. Если найдёте какого-то зверя, убейте его, вот и будет ужин. Вам оружие ни к чему. Такие, как вы, прекрасно умеют убивать словом. Расскажете зверю что-нибудь из области политических дискуссий, он сразу копыта откинет. Тогда сдерите с него шкуру и вежливо попросите, придя сюда: "Сеньор Диксон, пожалуйста, дайте спички". И тогда я подумаю.

Он снова принялся вертеть над огнём попугая, не обращая на собеседника ни малейшего внимания. Дону Родриго ничего не оставалось, кроме, как откланяться.

Через полчаса Диксон подошёл к стоянке своих соседей. Большая куча хвороста в беспорядке лежала перед ними. Из лесу как раз вернулся виконт с обнажённой шпагой в руке, весь исцарапанный ветками. По его разочарованному лицу было ясно — охота не удалась. Сеньорита ничего не сказала брату, только плотнее завернулась в мантилью, упорно глядя в сторону. Девочка спала, укрывшись платком и положив голову на плечо пастору. Посмотрев на зябко сведенные во сне острые плечики девочки, Диксон уронил рядом на песок коробку спичек.

— Хоть погрейтесь.

И ушёл прочь...

4.

Наутро все принялись исследовать остров. Это оказалось совсем несложно: островок, на который они попали, по площади был всего около одной квадратной мили. Большую часть его покрывали пальмы — тропический лес. Остальное пространство занимали скалы — причудливое нагромождение вулканической лавы по берегам. Следы древних извержений.

Кратер вулкана, абсолютно разрушенный, был найден в лесу, посреди острова, ближе к его северо-западному краю, где и высадились путешественники. Конус наверняка треснул и осыпался во время последнего извержения, теперь на месте широкой воронки кратера было озеро. Из него вытекал, спускаясь по склонам горы небольшой ручеёк, сбегавший водопадом с уступа высокой скалы на берегу.

Пляж и единственный плоский берег на острове были с западной стороны, там и лежали шлюпки, вытащенные на сушу, по окончании прогулки вдоль берегов острова.

Большая скала на берегу, с плоской вершиной, без деревьев, поросшая только редкой травой, возвышалась над островом и была отличным наблюдательным пунктом. Но, несмотря на то, что маршруты торговых судов пролегают поблизости и шансов встретить какое-нибудь судно было более чем достаточно, горизонт оставался пустынным.

Особых причин для беспокойства не было: караван через несколько дней прибудет в Кадис, и "Агнес" сразу начнут искать, если уже не ищут. Ведь экипажи "Тринидада", "Венесуэлы" и "Офелии" знают, что она пропала. Приблизительно знают — где. Значит, найдут. Смерть от голода и жажды в ближайшие дни им не грозила.

Под охраной Викторио и дона Родриго все отправились в лес собирать плоды тропических деревьев, а Диксон тем временем обследовал большую скалу. Именно эту часть острова с границей по берегу ручья и маленьким пятачком пляжа он хотел оставить себе.

Но и остальным не хотелось уходить далеко в лес, даже к берегам живописного озера. Не желали они также оставаться на месте своего первого костра, посреди пустынного берега на опушке леса. Ирландец недвусмысленно выразил, что он думает по поводу их желаний. Виконт схватился за шпагу, и они снова поругались. После предупреждающего щелчка револьвера сеньорам из высшего общества пришлось отступить.

В данный момент, охота Диксона не интересовала, а штук десять банановых деревьев росло тут же по берегу ручья и на юго-западном склоне горы. Спускаясь по ее противоположному, юго-восточному склону, он наткнулся на большой естественный грот, расположенный на высоте десяти метров над подножием горы. Впрочем, вся скала была метров тридцать высотой и вряд ли могла заслужить название горы. Но других заметных гор выше неё на острове не было, хотя вся его поверхность в центре, где был когда-то вулкан, плавно поднималась вверх, метров на сто над уровнем моря.

Осмотрев пещеру, Диксон нашел ее подходящей для жилья и даже очень просторной: грот был почти полукруглым и имел около четырёх метров в диаметре. Решив остаться здесь, Диксон постелил на пол пещеры пальмовые листья, бросил сверху куртку и растянулся у стены, рассчитывая поспать часа два до обеда, пока вокруг не шастают эти назойливые испанцы, которыми командует наглая девчонка в зеленом платье.

Последний комплимент относился к сеньорите Вильерес де Мурсиа, поскольку при свете дня ее платье, расшитое по подолу синими и золотыми глазками, как хвост павлина, действительно оказалось малахитово-зелёным. А вся она — ещё более красивой и надменной, чем ночью.

5.

После полудня пошёл дождь. Настоящий тропический ливень, обычный в этих широтах.

Выглянув из пещеры, Диксон увидел сплошные потоки воды, падающие с неба. От них всё вокруг окутывал туман. Удовлетворённо хмыкнув, представив себе, как промокнут испанцы и какой злой вернётся заносчивая сеньора, Диксон удалился в пещеру, намереваясь насладится одиночеством и прекрасным видом с "веранды" перед входом.

Не тут-то было. Через полминуты он услышал грохот камней и голоса.

— Отличная пещера, дон Родриго. Идёмте, переждём дождь там, — раздался голос Викторио.

— Прекрасно, — отвечала его сестра. — Интересно, она очень большая? Там должно быть уютно. Надеюсь, здесь нет диких зве...рей.

Прекрасная дама замерла на пороге, увидев стоящего перед ней мужчину с револьвером в руке. Ее спутники появились у входа.

— Здесь есть дикие звери, сеньора, — спокойно заявил Диксон. — Здесь живу я. Так что, проваливайте — место занято.

Он обвёл глазами испанскую троицу. Ещё двоих беженцев не было. Дон Родриго с опаской покосился на револьвер:

— Но вы же не выгоните нас под дождь?

— Почему? — усмехнулся Диксон.

Родриго пожал плечами:

— Это не по-христиански.

— Да что с ним говорить! — вскипел юный сеньор, выскочив вперед. — Это же негодяй, каких свет не видел! Конечно, можете творить, что угодно, но как только придут корабли, вы будете арестованы и отправлены на галеры, как того заслуживаете. — Он взглянул на руку держащую револьвер: — Думаю, это будет не в первый раз! Вы ответите за свою наглость, и тогда мы посмотрим...

— Посмотрите, — кивнул Диксон. — Если доживете до этой минуты. — Он бросил быстрый взгляд на сеньору и поднял револьвер. Взвёл курок: — Посторонитесь, виконт.

— С ума сошли? Вы не посмеете! — возмутился Викторио, заслоняя сестру.

— Прочь с дороги, щенок!

Диксон резко оттолкнул его в сторону и, не целясь, выстрелил три раза. Сеньорита испуганно вскрикнула и отскочила. Одна пуля прошила сбоку в самом низу подол ее платья, а на месте, где она только что стояла, в конвульсиях извивалась огромная змея. Викторио поражённо поднялся и с ужасом смотрел на змею. Дёрнувшись пару раз, тварь затихла — все три пули попали в цель. Диксон спрятал револьвер, взял с полу куртку и подошёл к убитой змее. Она была огромна: метра четыре длиной, пёстрой, жёлто-коричневой раскраски.

— Благодарим вас, сеньор, — смог вымолвить дон Родриго.

— За что? — Диксон хмуро перевернул змею носком сапога и с досадой сказал: — Жаль патронов, она неядовитая. Бедняжка, вероятно, спала где-то здесь, пряталась от дождя, я ее даже не заметил. Но надо было явиться вам, сеньора...

Он покачал головой, надел куртку, взял змею за хвост, свернул кольцом и привязал к поясу.

— Нигде от вас покоя нет, — проворчал Диксон и вышел из пещеры под дождь.

Посмотрев на его чёрную широкоплечую фигуру, тающую в тумане дождя, сеньорита сделала движение, собираясь побежать за ним.

— Куда ты, Элиза? — остановил ее брат. — Ему твоя благодарность не нужна...