Обман

Глава 1 Что-то идёт не так...

Телефон пиликнул сообщением и, подчиняясь какому-то необъяснимому порыву, беру его в руки. Муж в душе, а его телефон лежит забытый на тумбочке.

В последнее время у меня какое-то нехорошее предчувствие. Муж, родной и привычный, словно стал другим, как будто чужим. Хотя, как может быть чужим тот, с кем живёшь уже девятнадцать лет? Да, да… буквально на следующей неделе у нас девятнадцать лет совместной жизни.

Девятнадцать! Уму непостижимо… Кажется, что только вчера муж на руках перенёс через порог нашей квартирки, которая досталась мне от бабушки. Маленькая, тесная однушка, правда в центре и своя.

И мы любили друг друга… Как мы любили!

Сердце защемило от светлых воспоминаний, наполняя сознание горечью, что всё это прошло. Куда-то делось. Где тот Тимур, что смотрел на меня влюблённым глазами? Последний год совместной жизни был просто ужасен…

Я чувствовала себя ненужной в семье. Нелюбимой. Тимур отстранился от меня, превратившись в холодного, равнодушного человека.

Самое страшное в семье – это равнодушие. Оно медленно убивает, разрушая душу.

Взяв телефон в руки, замерла, вглядываясь в погасший экран. Было страшно. Очень страшно. Разблокировав его телефон, открыла сообщение.

«У нас всё в силе? Завтра в 11.00 в Запрудном?».

Сообщение пришло от Сергея, давнего друга мужа. Крайне неприятного типа. Я передернула плечами, вспомнив противный, словно бы сальный, взгляд вечно недовольного Сергея...

Следующее сообщение прилетело тут же, заставив снова посмотреть на экран телефона. Сообщение пришло от некоего Леонида.

«Торт для Артурчика я заказала. Жду завтрашнего дня с нетерпением», и множество смайликов с поцелуйчиками.

– Интересненько…, – протянула я, смотря на смайлики. Стерев оба сообщения, аккуратно положила телефон обратно на тумбочку.

– Мама, я сегодня уеду и завтра буду у подруги, – Зарина прошла мимо меня, кинув как всегда недовольный взгляд.

– У какой подруги, дочь?

– Я должна отчитываться? – она надменно вскинула брови.

– Считаешь, не должна? – я также вскинула брови.

– Если ты забыла, мне уже восемнадцать лет!

– Если ты забыла, я твоя мать!

– Пффр… Иногда я об этом жалею, – Зарина закатила глаза и, фыркнув, вышла, хлопнув дверью.

Тихо ахнув, прижала ладони к горящим щекам.

«Как так! Как?!», – то что дочь, моя маленькая любимая девочка, сказала такое… Так она ещё не высказывалась. Слезы сами побежали по щекам.

– Что у вас тут? – Тимур, видимо только вышедший из ванны, застал очередную ссору с дочерью и недовольно скривился. – Ты не можешь с дочерью договориться?

– Если бы ты не потакал ей всё время и вовремя осаживал, то всё было бы хорошо, – с обидой воскликнула я, пряча слезы.

– Ой, Лиля! Не начинай… Ты сидишь дома, ничем не занимаешься и не можешь нормально общаться с дочерью…

Дальше не стала слушать, уйдя на кухню. Это его «сидишь дома и ничем не занимаешься» уже несколько лет звучит. Было обидно. Очень. Потому что это не так. Я очень многим занималась. У нас не было помощников по дому, а квартира, между прочим, больше ста квадратов, и везде идеальный порядок. Уборка, готовка, бесконечная глажка.

– Ты приготовила завтрак? – муж вошёл и с недовольным видом сел за стол.

– Да, на плите. Тарелки в шкафу, – я кивнула ему в сторону плиты и вышла. Не было сил находиться рядом и смотреть в вечно недовольное, равнодушное лицо.

– Ты что, даже мне не положила в тарелку? – возмущённый вопль мужа раздался вслед.

– Ты большой мальчик, сам справишься, – буркнула, даже не оборачиваясь, иначе этот завтрак был бы у него на голове.

Раздраженный хлопок двери раздался через несколько минут, оповестив, что муж все-таки маленький мальчик.

Я стояла возле зеркала в спальне и разглядывала себя. Невысокая, довольно-таки хрупкого телосложения, я выглядела достаточно молодо для своих лет. Если бы не потухший взгляд, выдававший возраст.

Когда я стала для своей семьи обслугой? Тем, кого не замечают… Тем, об кого вытирают ноги… Год? Два? Три? Не раньше. Раньше всё было хорошо. Да, были размолвки, непонимания, как, впрочем, наверное у всех. Но в целом было всё хорошо.

Как-то постепенно муж и дочь отдалялись, словно отгораживаясь от меня стеной.

«Может я сама в этом виновата? Любила, заботилась, старалась угодить… Только… разве в этом можно обвинить человека. В том, что любит?».

Прикрыла глаза, сдерживая слёзы.

«Я не хочу так жить. Это даже не жизнь, ерунда какая-то. Мне всего тридцать семь лет. Всего! Я красива и полна сил. Надо что-то менять!», – вздохнув, отошла от зеркала и занялась своими привычными делами. Легче решить всё изменить, чем на самом деле что-то поменять в своей жизни. Мы цепляемся за привычный мир, за быт, детей, воспоминания… А на самом деле нам просто страшно что-то изменить. Страшно сделать шаг. Выйти из зоны комфорта. Хотя, разве то, как я сейчас живу, это зона комфорта?

Вечером муж прислал букет цветов и короткое сообщение, что уехал в срочную командировку.

«Командировка… Ясно, что ничего не ясно», – подумала я и, тяжело вздохнув, набрала Нину, жену Сергея.

– Привет, Лилечка! Привет, моя хорошая!– слащавый голос Нины полился медовой патокой.

– Привет, Нина. Не отвлекаю?

– Что ты, милая моя… Как ты можешь меня отвлекать?

Я даже представила себе, как Нина при этом взмахнула своей полной рукой.

– Какие планы у тебя на завтра? – спросила сразу в лоб.

Минутное молчание на том конце лишь подтвердило сомнения.

– Да так, никаких. Думаю к отцу поехать. Да, именно… к отцу поеду. А что?

– Да так… моих нет дома, хотела по магазинам прогуляться, – я пожала плечами.

– Ох, милая, не получится…, – притворное сожаление так и сочилось из динамика.

– Жаль… Ну да ладно, пока.

Попрощавшись и положив трубку, я усмехнулась.

Ниночка… мы с ней знакомы столько же, сколько я замужем. Сергей дружит с Тимуром ещё со школы. Хотя, на мой взгляд, это не совсем дружба. Больше взаимовыгодное сотрудничество. И бесконечное соревнование. Кто круче. Не понимаю я такой дружбы.

Глава 2 Расставить все точки.

Утро после практически бессонной ночи принесло головную боль и ощущение надвигающейся беды.

Влив в себя две чашки крепкого кофе, тщательно нанесла макияж, скрывая следы усталости.

«Значит, в Запрудном…».

Взяв ключи от машины, вышла из квартиры.

В Запрудном у нас раньше была дача. Сейчас там в основном его мама, а учитывая, что мы за столько лет так и не нашли общего языка, я в Запрудном не появлялась уже давно.

«Ну, вот и посмотрим, что там за тайная встреча!».

Возле наших ворот стояло несколько машин.

«Ух ты… здесь как… весело», – я с изумлением осматривала машины друзей нашей семьи. Было очень странно видеть их здесь.

«У нас праздник, а я не в курсе? Это какой-то сюр…».

С трудом припарковавшись, я вышла из автомобиля и осторожно прошла внутрь. Гул голосов, смех раздавались со стороны беседки.

– С днем рождения сына тебя, Тимур!

Раздавшийся бас Сергея и слова, им произнесенные, заставили споткнуться и замереть на месте.

«Сына?!».

Я стояла, растерянно вслушиваясь в голос Сергея, что-то вещавшего о здоровье, радости и прочем…

Удивлённо помотав головой, решительно прошла в сторону беседки.

По привычке достав рабочий телефон, включила запись. Раздался слащавый голос Ниночки, сюсюкая, она принялась поздравлять Артура, видимо, того самого «сына» Тимура.

«Артур Тимурович значит», – горько усмехнувшись, прикрыла глаза. Муж мечтал о сыне. Это она понимает. Но почему он молчал? Это же подло! Разве заслуживаю я такой подлости?

Подавив всхлип, залезла в телефон, нашла нужные видео. Ну что ж… Пора расставить все точки.

Однако следующий голос заставил снова замереть на месте.

– Дорогие мои, Леночка и Тимур! – громкий голос свекрови звенел, разливаясь в тишине сада. – Поздравляю вас с первым годом вашего сына!

Она продолжила говорить, а я, закусив губу, слушала. Вот так дела! Даже его мать здесь! Альфира Фандусовна. Женщина-кремень. Человек, который способен уничтожить любого, кто стоит на её пути. Если сравнить её с кем-нибудь из мира животных, то это будет носорог.

Ее слова, обращённые к неведомой Лене и моему мужу, заставили меня удивлённо прислушиваться.

Если бы не такие знакомые интонации, голос, который я отличу в любой толпе, ни за что бы ни поверила, что это она. Свекровь никого не любила. И это не преувеличение. Единственные люди, кого она считала достойными жить на планете, это были она и её сын, то есть мой, пока ещё, муж.

Воспитывая сына одна, она всю свою любовь посвятила ему. И я не могла её осуждать за это. Принимала эту её маниакальную любовь, и уважала, как мать своего мужа. Я не обращала внимания на её вечные подколки, снисходительные взгляды, на вечно недовольное лицо во время семейных ужинов.

«Родителей не выбирают», – убеждала я себя, раз за разом «проглатывая» обидные замечания.

Голос свекрови по слащавости почти не уступал Ниночке, ввергая меня в шок.

«Все чудесатей и чудесатей!», – ухмыльнулась я.

«Ну что, Лилечка? Надеюсь, ты не пожалеешь», – дождавшись, когда свекровь закончит свою речь, я наконец вышла из своего убежища.

– Надо же! – притворно удивившись, воскликнула. – Все в сборе, а меня не позвали!

Повисла пауза, во время которой я обвела взглядом большой праздничный стол.

Во главе стола, рядом с синим детским стульчиком, в котором сидел малыш, видимо тот самый Артур, стоял Тимур, а вцепившись в его руку, и не сводя с неё обескураженного взгляда, стояла Леночка.

«Боже! Леночка? Ну не может такого быть!», – пытаясь отойти от шока, перевела взгляд дальше.

Свекровь, чуть побледневшая, но абсолютно спокойная, сидела по левую руку от малыша. А по правую, испуганно прижав руку ко рту, замерла Зарина.

Столкнувшись с ней взглядом, судорожно выдохнула и, чуть качнув головой, отвернулась.

Двойное предательство, дочери и мужа, больно ударило, заставив сердце сжаться.

– Лиля! – сердитый окрик мужа заставил усмехнуться и поднять на него глаза.

– Да? Ты что-то хочешь мне сказать? Или нет! – вскинула руку, останавливая. – Молчи… Я сама скажу.

Я обвела взглядом собравшихся гостей, большинство которых долгие годы были нашими друзьями. По крайней мере, я так считала. Здесь были Сергей и Ниночка, Вадим, двоюродный брат мужа и его жена Милана, а также Алина с мужем, родная сестра Вадима.

Усмехнулась. Обман. Кругом был обман!

– Тебя можно поздравить с рождением сына? – перевела взгляд на малыша, который также, как и взрослые люди вокруг, сидел, напряжённо смотря на меня. Чуть улыбнувшись малышу (он, в конце концов, ни в чём не виноват) посмотрела на девушку, которая стояла так и вцепившись в Тимура, видимо боясь, что он исчезнет. – Тебя и Леночку?

Чуть помолчав, я перевела взгляд на мать своего мужа.

– А вы её вместе с малышом тоже сразу после роддома потащили сдавать тест ДНК? Как и меня? Хотя, видя вас всех здесь, понимаю, что нет. Видимо это только я у вас не достойна ни уважения ни веры настолько, что большую часть беременности вы требовали сделать аборт, а потом несколько раз заставляли сдавать кровь для определения родства Зарины и Тимура. Видимо Леночка вызвала у вас больше доверия.

– В нашей семье никогда не рождались девочки, – голос Альфиры Фандусовны сочился ядом.

– Значит, Артура вы приняли сразу? Удивительно…, – улыбнувшись, я чуть повернулась к Ниночке. – Милая, а тебе не кажется, что Артурчик похож на Сергея? Этот его фирменный недовольный взгляд? Присмотрись! Похож же?

Нина, побледневшая, переводила ошалелый взгляд с меня на мужа и обратно.

– Тимур! Уйми свою жену! – Сергей, побагровев, вскочил с места.

– Лиля! – Тимур, нахмурившись, шагнул ко мне, но Лена, крепко державшая его за руку, задержала его.

– Подожди, сейчас…, – я нажала на кнопочку и отправила то самое, секретное, видео в общий чат. – О! Вот, скинула! Можешь посмотреть! В общую группу скинула, которая называется «Друзья».

У всех присутствующих пиликнул телефон входящим сообщением.

Глава 3 Обман... кругом обман

Я посмотрела на малыша, который и не подозревал, какой скандал разгорелся вокруг него. Вздохнула и перевела взгляд на мужа.

– Ты же помнишь, как мы сдавали анализы с тобой. Три года назад. Твоя спермограмма показала абсолютное бесплодие. Кстати, об этом знает твоя мать. Поэтому для меня удивительно, что вы здесь все делаете? – обвела рукой стол и снова посмотрела на свекровь. – Вы же точно знаете, что это не сын Тимура.

Альфира Фандусовна рассмеялась. В тишине её смех прозвучал как-то даже зловеще.

– Ты как всегда! Неугомонная… вечно лезешь везде, куда не следует! – она сокрушенно покачала головой. – Я знала, что Тимур бесплоден. Да, знала! – она повернулась к сыну и усмехнулась. – И что эта шлюха принесла нам чужого приблудыша, тоже знала. Конечно! – она усмехнулась. – Если бы не твоё любопытство, то уже завтра Тимур вышвырнул бы тебя из дома и развёлся бы с тобой. Вот что ты припёрлась?

– Зачем так сложно-то? – я недоумённо пожала плечами.

– Не понимаешь? Ну, куда тебе…, – она высокомерно фыркнула. – Глупая, наивная идиотка. Как легко было обманывать тебя! Ты словно слепая курица кудахтала на своей кухне, обхаживая Тимура и Зарину. И что ты получила? Зарина, благодаря моим внушениям, презирает тебя, Тимур готов уйти к шалаве. Что у тебя останется?

– Зачем? – я удивленно смотрела на свекровь. – Зачем вы так? Я не понимаю вашей ненависти.

– Затем, что тебя не должно было вообще быть в нашей с Тимуром жизни. Не должно было! Мы так чудесно жили с ним вдвоём, и вот он приводит тебя! Смотрит тебе в рот, заваливает подарками… Лилечка то, Лилечка се! Я мать! Я ночей не спала. Не доедала, отдавая ему лучшее. А ты? Ноги раздвинула, и всё? Всё тебе? Мать сразу не нужна стала?

– Мама? – рядом ахнул Тимур. – Ты что говоришь, мама?

– Ну, а Лена? Она что, лучше, чем я?

– Она всего лишь инструмент. Глупая шлюха, повесившая своего приблудыша на Тимура. После вашего развода я бы избавилась и от них.

– Вы ужасная женщина! – я покачала головой, собираясь уйти. Слушать весь этот бред стало уже невыносимо. – И я рада, что больше вас не будет в моей жизни!

– Куда же ты уходишь, Лилечка? Думаешь, пришла, раскрыла всем правду, и всё… уйдёшь? – Альфира Фандусовна встала со своего места.

– Мне не интересно больше слушать всё это. Выводы я сделала, – пожав плечами, повернулась идти.

– А зря! Зря не хочешь слушать. Теперь уже смысла нет скрывать то, что у тебя ничего нет. Да! Мы с Тимуром подготовились. Он всё переписал на меня. Всё! Ты уйдешь так же, как и пришла!

Развернувшись, встретилась взглядом с мужем. Он смотрел прямо, так, словно в самую душу. Плотно сжатые губы и морщинка между бровей выдавали крайнюю степень его напряжения.

– Вот значит как? – я усмехнулась и пожала плечом. – Хорошо.

– Мама, хватит! – резко осадил Тимур мать.

Но та, словно не слыша ничего, упиваясь своей властью, смакуя каждое слово, продолжила плеваться ядом.

– Как долго я ждала этого момента! Увидеть боль в твоих глазах! Увидеть тебя сломленной. О! Этот взгляд невинной овечки…, – её лицо исказила гримаса ненависти. – Я сейчас так же счастлива, как и тогда, когда ты скинула своих выродков.

Я вздрогнула и медленно перевела на неё взгляд. Слов не было. Это же сколько ненависти в человеке? Сколько лицемерия?

Она торжествующе улыбнулась.

– Наивная, глупая курица! Ты так легко во всё верила, и так просто было подсунуть тебе те лекарства!

– Какие лекарства? – мой голос понизился до шёпота, руки моментально покрылись колючими мурашками. Замерзая, я обхватила себя за плечи. – Какие лекарства?

– Что, сразу стало интересно? – она злобно прищурилась. – Те самые, которые вызывают аборт. Второй раз, правда, я чуть не опоздала с ними, слишком поздно узнала о том, что ты носишь ребёнка. Но все-таки успела.

Мои зубы застучали от холода, что ледяным панцирем сковал все внутренности, вымораживая меня.

Так те мои выкидыши – это её рук дело? В ушах зазвенело.

Покачнувшись, я снова обвела взглядом всех собравшихся за столом гостей.

Обман. Кругом был обман! Словно сквозь плену я видела, как к матери, размахивая руками, подскочил Тимур, как Лена, схватив сына на руки, метнулась в дом, а Зарина, замерев с широко открытыми глазами, смотрела прямо на меня.

Покачала отрицательно головой, и, шатаясь, словно пьяная, я пошла в сторону выхода.

Все были заняты друг другом и вряд ли заметили мой уход, хотя мне было совершенно на это наплевать. Если я думала, что измена мужа – это больно, то я ошибалась.
Узнать то, что свекровь фактически убила моих детей, было адски больно!
С трудом добравшись до машины, села и, заведя её, тронулась.
На дорогу вслед за мной выбежала Зарина.
– Мама, подожди! Мама! – она кричала и размазывала слезы по щекам, но меня не тронули её слезы.
Я словно замерзла, заледенела.
Качая головой, я объехала её и, нажав на педаль газа, поехала вперёд.
Нет… я пока не готова ни слушать их всех, ни видеть.
Предатели! Какие же они все оказались предатели!
– Тише, Лилечка… Тише. Ты будешь кричать потом. Не сейчас. Надо держаться.
Успокаивая себя, подбадривая, я двигалась в сторону от посёлка.
«Мне нужно уехать! Обязательно нужно уехать! Я подумаю обо всём потом. Потом. И это даже не завтра».
Ещё вчера мы договорились с Катей, что я пока проживу в доме её бабушки. Недалеко от города, в хорошем, тихом посёлке, куда мы с ней часто ездили летом, когда были маленькими. После смерти бабушки, Катя приплачивала соседке, чтобы та смотрела за домом.
– Ты можешь жить там сколько угодно. Я всё равно не буду его продавать, – Катя тяжело вздохнула. – Рука не поднимается.
У меня бы тоже не поднялась рука продать дом, с которым связано столько трогательных детских воспоминаний.
Сейчас, подъезжая к посёлку, я мечтала только об одном. Доехать и, закрывшись от всех, погоревать. Пережить эту боль. Если это возможно.
Сколько себя помнила, я всегда мечтала о детях. Троих. Я хотела троих. Двух девочек и мальчика.
Слёзы потекли по щекам.
Как? Как так можно? Убить своих внуков?! У меня не укладывалось это в голове!
Первый выкидыш, как я думала, случился восемь лет назад. Срок был маленький. Всего семь недель. Мы даже не знали, кто там. Хотя это было не важно для нас.
Потом несколько лет лечения. У Тимура не самые активные сперматозоиды, и забеременеть было сложно. И вот, пять лет назад я увидела заветные две полоски. Мы никому не говорили. Боялись сглазить. Молчали, пока не стало заметно животик.
Это был мальчик. Наш сын. Мы даже имя ему придумали. Рустам.
Не выдержав, я завыла от боли.
Не в силах больше вести машину, съехала с дороги. Отъехав, остановилась где-то в поле и вышла из машины.
Как же больно! Из горла вырвался отчаянный крик. Упав на колени, я кричала и кричала от безысходности, отчаяния, боли.
Мне казалось, что кричала моя душа, выплёскивая всю свою боль.
– Не прощу…, – прохрипела я, падая на землю. – Не прощу! Никого!

Глава 4 Растерянность

Когда я все-таки доехала до дома, Катюша уже была там.
– Ну, ты что? – воскликнула она, но, пригляделась и подскочила, обнимая. – Боже, Лиля! Пойдём в дом. Тётя Лена уже всё приготовила для нас.
Пока Катя суетилась, проверяя запасы и накрывая на стол, я тихо сидела, забравшись с ногами в старое кресло.
– Рассказывай, – она поставила передо мной бокал с вином и нарезку с сыром.
Горько усмехнувшись, я рассказала всё, что произошло в Запрудном, а потом включила ей видео.
– Пизд@ц!... – Катя не выбирала выражения, но в данном случае я была с ней согласна. – Ты знаешь, мне кажется, она кукухой поехала, твоя Фандусовна. А Тимур? В голове просто не укладывается!
– И у меня не укладывается, – прошептала я.
Катя бросила на меня быстрый взгляд и долила вина.
– Зарина?
– Не надо…, – я выставила вперёд ладонь. – Я не могу об этом.
Говорить о предательстве дочери было очень больно. Я пока не готова это обсуждать ни с кем. Даже сама с собой. Может, потом. Когда-нибудь потом.
Катя кивнула, и добавила:
– Вот так Лена… Слушай, а ребёнок-то чей?
– Какая разница? Знаешь, мне всё равно. И может, даже жаль, что не Тимура. Он так хотел сына, – мой голос дрогнул, усилием воли подавив всхлип, продолжила. – Пусть выясняют сами. Не хочу.
– Ну да, понимаю. Лиль… ты знаешь, мне кажется, то, что сотворила Фандусовна – это уголовное дело. У тебя все выписки из больницы сохранились? Ты же чуть не умерла в тот раз. Такое сильное кровотечение было!
– Сомневаюсь, что уголовное. Столько времени прошло. Там же есть какая-то давность. К тому же, пила таблетки я сама. Просто странно… от неё я не принимала таблетки. Если только она их Тимуру дала, а он мне.
При имени мужа сердце снова сжалось от боли.
– Ляля, ну не плачь…, – Катюша подсела ближе, обнимая. – Не надо.
Потрогав щеки, удивилась, что они мокрые.
– Я и не заметила, что плачу. Оно само как-то. Даже не знаю, как всё это пережить, Кать?
– Время… просто нужно время, – Катя пожала плечами. – Тебе нужно отвлечься. Давай я завтра привезу Галину Владимировну сюда? Уверена, она не откажет. А потом, как передашь ей все права, уедешь. На море, туда, где солнце, вино, горячие мужчины…
Я покачала головой.
– Мне бы туда, где холодно. И медведи. И больше никого вокруг.
Катя рассмеялась.
– Ладно, подумаем об этом, – она подняла бокал. – За медведей!
Завернувшись в одеяло, я лежала и, смотря в темноту, думала.
Как так всё случилось в моей жизни? Как я оказалась в такой ситуации и, самое главное, почему?
Почему я допустила, что мою жизнь полностью разрушила злоба и ненависть матери моего мужа.
Получается, я допустила это. Сама пустила в свою семью, и дала ей такую возможность.
Так думать было невыносимо! Понимать, что ты жила в обмане…
Снова потекли слёзы. Интересно, когда-нибудь эта боль пройдёт?

Утром Катюша уехала в город, оставив меня, завернутую в плед, сидеть в кресле-качалке.
– Я недолго. Телефон твой в комнате, на зарядке, но выключен.
Она обеспокоенно посмотрела на меня. Я улыбнулась уголками губ, стараясь её успокоить.
– Все хорошо, Катя. Езжай.
Сил двигаться не было. И желания, честно говоря, тоже. Я сама себе напоминала пустую куклу.
На меня накатило бессилие, которое породило безразличие. Наверное, это был откат после вчерашнего эмоционального всплеска.
Сидя в кресле-качалке, всё так же думала, что я могла сделать вчера. Или не сделать. Может, если бы я оставила всё как есть, мне не было бы так больно? Может я не узнала бы ту страшную правду о своих потерянных детях. Не увидела бы предательства дочери. И мне было бы легче. Подумаешь, изменил муж. Это такая ерунда по сравнению с той болью, что я испытываю сейчас.
Альфира Фандусовна не права, мне всё равно на то, что я уйду, как пришла. Всё равно. На фоне того, что я узнала, это вообще ерунда.
Я уже давно не завишу от мужа. Я хорошо зарабатываю для того, чтобы не бояться. К тому же моё образование при мне. Я маркетолог. Причём, судя по успешности моего бизнеса, достаточно грамотный. И даже если муж лишит меня всего, мои знания останутся со мной. Усмехнулась, мне не страшно остаться ни с чем, мне страшно от того, что я осталась одна.
Возможно ли простить предательство близких? И надо ли прощать? Одно я знаю точно. Любое зло должно быть наказано.

Тимур
Раз за разом набирал номер Лили. Слушая длинные гудки, всё равно надеялся на то, что она возьмёт трубку. В какой-то момент гудки пропали, металлический голос сообщил, что абонент не может быть вызван.
Зарина спала в гостиной на диване. После той истерики, что случилась с ней, пришлось вызывать скорую.
Отложив телефон в сторону, уронил голову на руки.
Уму непостижимо, в каком обмане мы все жили. Как я пропустил то, что мама полностью разрушила мою семью? Когда это случилось? Как я позволил ей управлять нами? Почему?
Снова взял в руки телефон. Мне нужно дозвониться до Лили. Я не знаю, что скажу ей при этом, конечно, но нужно.
В груди пекло от боли. Как мать могла так поступить с нами? Убить наших детей? Зная, что там моя кровь?
Я помню, как мы всегда мечтали о троих детях. Придумывали имена, представляли, как они могли бы выглядеть.
В глазах защипало. Зажав переносицу пальцами, помотал головой.
Встал и прошёл на кухню. Налив себе воды, замер возле окна. Эту квартиру мы купили именно из-за вида, который открывался из окна.
Большой парк был как на ладони. Раньше мы любили в нём гулять с Лилей.
Раньше… Когда всё изменилось? Три, пять лет назад? Или гораздо раньше? Наверное, всё менялось постепенно. Но тогда, когда Лиля потеряла нашего сына, всё изменилось кардинально. Мы сильно горевали, оплакивая потерю, а потом мама показала мне фотографии, на которых какой-то мужик обнимает мою жену.
– Пока ты страдаешь, она с каким-то мужиком трётся. Может это даже и не твой был ребёнок. А может, и скинула она сына из-за своих потрахушек.
Сейчас, зная всю правду об обмане, думаю, и эти фото были подстроены.
Она убивала нашу семью. А я позволил. Слушал её, молчал, когда она обижала Лилю. Мама же. Она хочет как лучше.
Прижался лбом к прохладному окну.
Дошло до того, что я стал ненавидеть Лилю. Мне хотелось лишить её всего и выбросить из своей жизни. Я радовался тому, что и Зарина стала презирать мать. Поддерживал её в этом. Испытывал какое-то изощрённое удовольствие. Опускал Лилю всё ниже и ниже, относясь к ней как к обслуге.
«Пусть будет счастлива, что живёт со мной. Кто она такая? Никто! Я её подобрал, в люди вывел. Она мне ноги должна целовать», – в голове постоянно вертелась мысль, и лишь где-то в глубине души иногда проскакивали сомнения в том, что я прав. Глядя в чистые глаза жены, наполненные любовью, я сомневался в словах мамы. Сморгнул влагу с глаз. Что уж сейчас? Ничего не исправить.
В груди пекло нестерпимо. Как же больно!
Прикрыв глаза, словно наяву увидел глаза Лили. Как она стояла там, в саду, и смотрела на меня. Разочарование. В её глазах было разочарование.
Даже не могу представить, что она чувствовала. Если мне так паршиво, то каково было ей?
Подавил очередной судорожный вздох.
Телефон пиликнул сообщением. Схватил его в надежде, что это от Лили. Но нет. Лена.
Зажмурился и, не читая, удалил.
Надо же быть таким дураком! Я так хотел сына, что поверил этой шалаве. Брезгливо поморщился от осознания, что делил её с несколькими другими мужчинами. И все молчали. Встречались за общим столом, мило улыбались друг другу, и молчали. Помойка. Я словно жил в помойке, и весь провонял дерьмом.

Глава 5 Разговор

Лиля
Я видимо задремала, потому что не услышала, как подъехала Катюша. Лишь скрип калитки вывел меня из дрёмы.
Катя, как и обещала, привезла с собой адвоката.
Высокая женщина лет пятидесяти с жёстким, волевым лицом.
Спокойная, собранная, она внимательно слушала, периодически задавая уточняющие вопросы.
– Думаю, мы сможем возбудить уголовное дело по незаконному аборту. Правда, только по последней беременности, к сожалению.
– А разве нет срока давности? – прохрипела я. Горло после вчерашнего саднило.
– Для преступлений средней тяжести, а с учётом того, что вы едва не погибли от кровотечения в тот раз, это и есть средняя тяжесть, срок давности ещё не прошёл. Успеваем. К тому же у нас есть признательные показания. Не обещаю, что ей дадут много, но накажут. Обязательно.
Я задумчиво кивнула.
– Да, наказать надо. Если её, конечно, не признают сумасшедшей.
Галина Владимировна мягко рассмеялась.
– Поверьте мне, милая, психбольница – далеко не санаторий, и если её, в конечном счёте, положат на принудительное лечение, то даже не понятно, какое наказание суровее.
– Хорошо, – я кивнула и плотнее закуталась в плед. Меня постоянно знобило.
Катюша, видя моё состояние, сунула в руки кружку с горячим чаем. Я благодарно ей улыбнулась.
– Я думаю, вам нужно обратиться к врачу. Мне не нравится ваше состояние. К тому же, извините за цинизм, документ от врача о вашем здоровье нам пригодится при расторжении брака. Нам сейчас пригодится всё.
– Хорошо. Я сейчас же вызову врачей, – Катя, взяв телефон в руки, отошла от нас.
– Скажите мне, Лиля. Только честно. Чего вы хотите?
– Что хочу? – я задумчиво пожевала губу. – Хочу наказать их. Вернуть свое. У меня была бабушкина однушка. В центре. Мы очень хорошо её продали, и Тимур открыл свой первый магазин. Сейчас у него, конечно, сеть их. Хочу, чтобы мне вернули стоимость той квартиры. Согласно сегодняшней оценке. Это возможно?
– Думаю, да. У вас же остались документы о продаже? О собственности?
– Да, все документы есть. Я забрала их из квартиры.
Подвинула к ней папку с документами.
– О! В каком хорошем районе была ваша квартира, – Галина Владимировна удовлетворённо кивнула. – Насчёт данного вопроса не переживайте. Всё возможно. Что-то ещё?
– Нет…, – я пожала плечами. – Хочу развод. И вычеркнуть их из своей жизни. Всех…, – прикрыла глаза, чувствуя, как снова потекли слёзы.
– Всё будет хорошо, – моей ледяной ладони коснулась её рука. – Я обещаю вам. Мы накажем и её, и его.
Поговорив ещё немного, обсудили все спорные моменты, и Катюша вызвала для неё такси.
Буквально через несколько минут приехали врачи.
– По-хорошему, надо бы в стационар, – пожилой доктор, сурово сведя брови на переносице, сверлил тяжёлым взглядом.
– Согласны! – Катюша, не дав мне раскрыть рот, тут же принялась собирать документы. – Так, паспорт, СНИЛС, полис. Всё здесь. Сейчас соберу пакет с вещами, и мы готовы.
Важно кивнув, доктор принялся заполнять документы.
– Катюша! Ты сошла с ума? Какой стационар? – сердито шептала я, с опаской поглядывая на хмурого доктора.
– Обычный! Ты себя со стороны не видишь просто. В гроб краше кладут. Давай без обсуждения, – строго прошептала в ответ Катя.
– Хорошо…, хотя мне никуда не хочется, – я снова поёжилась, кутаясь в плед.
– Лиль…, – Катюша наклонилась ко мне. – Тебе нужно прийти в себя. Чтобы двигаться дальше. Понимаешь?
Я молча кивнула. Сил спорить не было. Впрочем, какая разница, где лежать?
После того как меня разместили в палате и что-то вкололи в руку, я погрузилась в сон. Уже на краю сознания услышала, как Катя зашипела рассерженной кошкой, видимо в телефон:
– Не смей звонить мне больше с вопросом, где она! Тебя это больше не касается! – и следом ласково мне. – Отдыхай, Лиль.
Проснулась среди ночи вся в слезах. Сны снились какие-то липкие и беспокойные. Сердце тревожно билось в груди. Я здесь уже второй день, а лучше не становилось. Наверное, и не станет. Моя душа разорвана в клочья, сколько же времени пройдёт, прежде чем она оправится, и я смогу отпустить прошлое.
Дверь неожиданно открылась, и в проёме показалась мужская фигура.
– Лиля…
– Тимур? – я удивлённо приподнялась на локте, вглядываясь в темноту.
– Да, я…
– Уходи. Не хочу тебя видеть, – я устало откинулась на подушку и отвернулась от него.
– Я искал тебя.
– Зачем?
– Поговорить…
Я хмыкнула про себя: «Поговорить».
– Я не хочу с тобой разговаривать. Вообще никогда.
– Лиль…, – голос Тимура раздался совсем рядом. – Прости.
– Нет.
– Я понимаю…, это трудно.
– Нет, Тимур. Не понимаешь, – я повернула к нему голову и встретилась с ним взглядом. – Это невозможно простить. Никогда.
– Лиль… Я не знал. Про таблетки. Мать сказала, что это витамины для беременных, – он уронил голову на руки. – Мне так больно, Лиля! Сам тебе скормил те таблетки, – он судорожно выдохнул. – Столько натворил!
Мы оба молчали. Каждый варился при этом в своём личном аду.
– Скажи…, – я тихо позвала его, и задала мучающий меня вопрос. – Неужели я была такой плохой женой тебе? Чем я заслужила это?
– Лиля…, – он судорожно выдохнул. – Прости меня.
– Нет, Тимур. Не прощу. Потому что не хочу. - прикрыла глаза чувствуя как закипают злые слезы. - Я хочу тебя ненавидеть. Тебя и твою маму. Так же, как вы ненавидели меня.
– А Зарина?
– Не знаю, – я покачала головой. – Пока я не готова простить даже её. Она сделала свой выбор. Сама.
Тимур схватил меня за руку.
– Лиля, я понимаю, что это сложно, но ты попытайся. Просто попытайся простить! Это невыносимо понимать, что я позволил всё испортить. Поверил. Повёлся на эту Лену…
Я осторожно вытянула руку из его захвата и брезгливо вытерла её о простынь.
– Знаешь, почему ты повёлся на Лену? Так же, как и Сергей, Вадим… Потому что Лена это то, чего вы стоите. Вы все слишком гнилые люди внутри, пустые. Сергей такой был всегда, Вадим молодой и глупый, а ты…, – я горько усмехнулась. – Ты заразился гнилью от своей матери.
– Лиль…, ты не простишь, да?
– Нет.
– И что теперь будет?
– Давай вернёмся на два дня назад, Тимур? Что ты хотел? Ты хотел развестись со мной, и выгнать меня в том, в чём пришла.
– Лиль…
Я подняла ладонь, призывая его молчать.
– Ты хотел жениться на матери своего сына. Вот и женись.
– Это не мой сын!
– Ну ты же мирился с этим? Целый год ты воспитывал его, как своего. С удовольствием спал с его матерью. Что изменилось сейчас? По сути ничего.
– Это не мой сын…
– Не твой…, но когда любишь женщину, любишь и её детей. – Я равнодушно пожала плечами.
– Я не люблю Лену. Это было… просто так. А потом она сказала, что ждёт ребёнка.
– Уф, Тимур, – я скривилась. – Не надо мне говорить об этом. Уходи. Просто уходи. Мне всё равно куда.
– Лиль… Я люблю тебя.
Я горько рассмеялась.
– Уходи! Не смей опошлять это чувство. Ты любишь себя и свою маму.
– Мама в больнице. Подозрение на инфаркт.
– Мне всё равно. Честно. Вообще всё равно теперь. Я устала, Тимур.
– Лиль…, я не буду разводиться. Я буду сражаться за наш брак.
– И всё обратно перепишешь на себя и меня? – я сердито засопела. – А Лену с Артурчиком куда денешь? И Сергея с Вадимом? Куда ты мою память денешь? Как ты издевался надо мной весь последний год?! Как настраивал Зарину против меня! Как без конца повторял то, что я никто без вас?
Я не заметила, что перешла на крик. Меня затрясло, стало холодно и мерзко.
– Я жила в обмане! Ты окунул меня в грязь. Запачкал своей Леной. Позволил своей матери убить наших детей! Я же любила тебя, Тимур. Любила! А ты? Что ты сделал со мной? За что? – из моего горла раздались хрипы, я стала задыхаться. – Уходи!
Зажёгся свет, и в палату вбежали врач с медсестрами, Тимура быстро выставили за дверь, а мне вкололи успокоительное.
– Надо поставить возле дверей охрану. Не впускать никого, – строгий голос врача растворялся в темноте.
Я устало прикрыла глаза, снова погружаясь в сон.
«Не прощу. Никогда».

Глава 6 Не повезло

Лиля
Несколько дней после той ночи меня охраняли как зеницу ока. Возле палаты дежурил охранник, а рядом со мной постоянно находилась сиделка.
– Крайнее нервное истощение. Полный покой. И сейчас и после выписки. Никаких потрясений, переживаний. Никаких! – врач, строгая пожилая женщина, строго посмотрела на меня.
– Хорошо…, – я тихо улыбнулась. – Я уеду. Как только выйду отсюда.
– Уехать, это хорошо. Смена обстановки всегда идёт на пользу. Но только не нервничать, – врач строго погрозила пальцем, как маленькой.
Я и не нервничала. Через пару дней начала вставать и даже что-то есть.
Галина Владимировна запустила процесс расторжения брака и подала ходатайство о возбуждении уголовного дела в отношении моей свекрови. И, несмотря на то, что я сомневалась в этом, дело все-таки возбудили.
Тимур ещё несколько раз порывался прийти ко мне, но его не пускали.
Почти через неделю, как всё это случилось, я вышла на свою страничку. Множество сообщений от моих подписчиков подняло настроение. За несколько лет ведения блога я привыкла к ним. Привыкла делиться своими планами, мыслями и даже страхами. Со многими моими подписчиками мы даже встречались. Немного поколебавшись, я вышла в эфир, и коротко рассказала о своей ситуации. Без лишних подробностей. Просто и честно.
Никогда бы не подумала, что весть о моём разводе может настолько взбудоражить моих подписчиков.
Множество сообщений со словами поддержки и предложением помощи вызвало слёзы. Никого не стесняясь, я просто расплакалась от переполнявших меня чувств. Моя вера в то, что хороших людей больше, чем плохих, только укрепилась. Это просто мне не повезло встретить на своём пути Тимура и его маму. Просто не повезло.

Утром следующего дня я привычно открыла свой блог с твёрдой уверенностью, что нужно жить дальше. Увидев сотни новых подписчиков, обалдела!
– Мне это кажется? – с сомнением покачав головой, вышла и перезагрузила компьютер.
Но нет. Число моих подписчиков увеличилось на сотни тысяч человек! За одну только ночь!
– Это я что, на своём разводе хайп поймала? – изумлённо помотала головой. Видит Бог, я не хотела этого! Но, с другой стороны, это же тоже хорошо для моего блога?
Выдохнула и снова вышла в эфир. Первым делом поблагодарила своих подписчиков за поддержку и внимание ко мне. Рассказала немного своих новостей в плане дальнейшей жизни.
Я всё сильнее хотела уехать. Далеко. Туда, где почти нет людей.
Но пока это невозможно, к сожалению. И дело не только в разводе, которым занимается Галина Владимировна. Развод состоится в любом случае. Хочет этого Тимур или не хочет. От него сейчас это не зависит. По скупым сообщениям от Галины Владимировны я знала, что муж категорически отказывается подписывать документы. Но это никак не влияет на развод. Дочь уже взрослая. О примирении речи не идёт, поэтому развод лишь дело времени. Альфира Фандусовна сейчас проходила по уголовному делу по тем таблеткам.
– Много ей, к сожалению, не дадут. И, возможно, это будет всего лишь условный срок, но нервы потреплют хорошо, – Галина Владимировна жёстко усмехнулась. – И подруга её, твой гинеколог, лишится не только работы, но и разрешения работать по специальности на три года минимум. После такой статьи на работу устроиться очень сложно, – она чуть улыбнулась. – К тому же выяснилось, что свекровь ваша в больницу тоже попала, как говорится, по блату. Никакого инфаркта у неё нет. Так что отвечать придётся ей без скидки на здоровье.
– Это даже больше, чем я думала, – мой голос дрогнул. – Спасибо вам! Это всё так стыдно! Так мерзко…, – я прикрыла глаза и покачала головой.
– За многолетнюю адвокатскую практику по бракоразводным процессам я такого насмотрелась и наслушалась! – она, махнув рукой, продолжила. – Всё наладится, Лиля. Обязательно! А зло? Зло мы накажем!
Не в силах вымолвить ни слова, я лишь молча кивнула.

Звонок на мобильный с незнакомого номера раздался в один из тихих вечеров, через несколько дней, как я выписалась из больницы.
Я старалась не отвечать на незнакомые номера. Использование удобных мессенджеров сейчас почти полностью заменили звонки, но подумав, что это могут звонить из полиции, взяла телефон.
– Мама! – голос Зарины дрожал. – Мама, не клади трубку, пожалуйста!
– Я слушаю тебя, Зарина, – чуть поморщившись и поборов порыв бросить трубку, ответила я.
– Мама…, – она порывисто вздохнула. – Я хочу с тобой поговорить.
– О чем?
– Мама! – она всхлипнула. – Давай встретимся, мам?
– Не хочу, – я задумчиво побарабанила пальцами по столу. – Я не хочу с тобой встречаться и разговаривать.
– Ну, мам! Ты же моя мама! – она снова всхлипнула.
Подавив в себе чувство вины, я ответила:
– Ещё недавно ты жалела об этом, Зарина. Ты не считала нужным разговаривать со мной…, – я, помолчав, добавила. – Ты уже взрослая, Зарина. Учись отвечать за свои слова и поступки. Это неизбежный этап взросления. Иногда он, к сожалению, очень болезненный.
Я уже хотела отключить телефон, как услышала отчаянное:
– Мама! Прости меня!
– Я пока не готова, Зарина, простить твоё предательство. Мне нужно время.
Отключив телефон, я уронила голову на руки и заплакала.
Наверное, я не права. Скорее всего, я была плохой матерью, раз моя дочь смогла так поступить со мной. Может я слишком много молчала? А может я слишком сильно любила, и не увидела, как моя любовь превращает моего ребёнка в эгоиста? Говорят, любовь матери безусловная и всепрощающая. Да, наверное, это так. Но пока я не готова прощать. И может быть, кто-то осудит меня. Но это моя боль. Мой ад. Личный ад понимать, что единственный мой ребёнок встал против меня.
Я была уверена, что сразу после её звонка позвонит Тимур, и не ошиблась. Все-таки много лет вместе, и я изучила своего мужа.
– Лиля! – сердитый голос почти бывшего мужа раздался в динамике.
Я прямо видела, как в этот момент Тимур поджал губы и нахмурился, приготовившись отчитать меня как маленькую.
– Тимур? – я решила пойти на опережение и первая возмутиться. – Если бы я знала, что это ты, ни за что не взяла трубку.
– Лиля…, – уже мягче снова произнес он. – Ты должна поговорить с Зариной.
– Я ничего не должна Тимур. Странно, что вы так этого и не поняли.
– Ты же мать!
– И что? Когда она грубила мне, когда сидела за одним столом с твоей Леной, когда поздравляла тебя с рождением сына, она не помнила о том, что я её мать. Что сейчас изменилось?
– Лиля…, – голос Тимура смягчился, в нем появились ласкающие ноты, которые я раньше так любила. Сердце тут же защемило болью. – Ты обижена на нас. Я понимаю. Но мы оба с Зариной раскаиваемся. Нам тоже больно. Давай встретимся все вместе и поговорим?
Я зло усмехнулась.
– Слишком поздно для разговоров, Тимур. Теперь у тебя другая семья, с ними и разговаривай, а мне больше не звони!
– Зачем ты себя так ведёшь? – он не выдержал, и вернулся к своей манере разговора. Во что бы то ни стало раздавить, прогнуть оппонента. Сколько раз я уступала ему, не желая вступать в конфликт. – Что ты как маленькая?! Ну, всё же уже! Наказала нас! Мать таскают по полициям и я вынужден каждый раз таскаться с ней. Я, из-за твоих откровений на всю страну, потерял нескольких клиентов. Зарина ревёт без конца. Её подруги отвернулись от неё. Что ты никак не угомонишься? – он уже орал не сдерживаясь. – Я расстался с Леной, вычеркнул её из своей жизни. Что тебе не хватает?
– За всё надо платить, Тимур. Это ваша плата за ложь. Мне больше не о чем с тобой разговаривать.
Я отключила телефон и отправила этот номер в чёрный список.

Глава 7 Кто виноват?

Тимур
Отбросив от себя телефон, я смачно выругался. Не смог сдержаться и накричал на Лилю. И так всё шатко. Но невозможно было сдержаться! Должен же закончится весь этот театр абсурда? Что она творит? К чему привлечение общественности к нашим проблемам?
Зарина ревёт целыми днями. Её подружки, оказывается, подписчики какого-то блога, который ведёт моя жена, и сейчас они игнорят дочь, называя предательницей. А она выносит мне мозг. Как будто у меня своих проблем не хватает!
Против матери возбудили уголовное дело. И хотя мне нисколько её не жалко, все-таки она виновата в смерти моих детей, как и виновата в том кошмаре, в который превратилась моя жизнь, но она же мать. И мне неприятно, что её таскают по кабинетам, и меня, в том числе. Ещё и на работе начались проблемы.
Мне сейчас как никогда нужна была поддержка. Спокойствие, уют…
Лиля, как бы ни было тяжело это признавать, была хорошей женой. Она умела создать уютное пространство, поддержать, успокоить. И да, я страшно жалею, что так всё вышло. В принципе, мне и не хотелось с ней разводиться. И если бы не мать, которая давила с разводом, наверное я так бы и жил на две семьи. Дом, в котором тебя обслуживают, любят, ублажают, и любовница с сыном.
С другой стороны хорошо, что так всё вышло. Воспитывать чужого приблудыша? Нет! Это не моё. Я тут же разорвал все связи с Леной и её ребенком, полностью вычеркнув их из своей жизни. Мне даже думать противно о ней. Тошнит от одной только мысли, что был с ней. Словно несколько лет я питался с помойки.
Устало потёр лицо руками.
Не понимаю упорства Лили, с которым она стремится развестись со мной! Ведь хорошо же жили. Раньше. Можем и дальше жить. Забудем обо всем, и начнём сначала. Семьёй. Без мамы, без Лены, безо лжи.
Помотал головой. Как же хочется, чтобы весь этот кошмар закончился!
Надо купить новую симку, и снова попытаться поговорить с Лилей. Мне нужна моя жизнь обратно.

Тимур! – визгливый голос матери неприятно ударил по ушам. – Ты разговаривал со своей маромойкой? Когда она заберёт своё заявление?
Мать стояла напротив него, уперев руки в бока. Тимур бросил на неё недовольный взгляд и отвернулся.
– Разговаривал.
– Ну, и?
– Я не думаю, что она заберёт заявление.
– Вот дрянь!
– Мама! – Тимур резко обернулся. – Если бы не то, что вместе с твоим, полощут и моё имя, я бы не настаивал на прекращении дела! Как ты вообще могла так поступить? Как тебе пришло в голову убить моих детей!
– Я сразу была против вашей женитьбы! Голытьба! Без образования, денег! У тебя такие девушки были! А ты упёрся! Ладно бы просто гулял. Ты же женился!
– Я влюбился! Понимаешь? Влюбился! Мне не нужны были от неё деньги! Мы были счастливы! И знаешь, мама! Это именно она дала мне денег на мой первый магазин. Не ты! А Лиля. Она верила в меня. Поддерживала. А ты! Ты убила наших детей! Разрушила нашу семью! Зачем ты подсунула мне те фото? Ведь это было неправдой!
– А почему ты поверил? Всего лишь фото! Их было очень просто сделать. Но ты поверил в то, что она тебе изменила. Почему? – мать победно улыбнулась. – Если бы ты любил свою маромойку, то ты не поверил бы мне. А ты поверил! Я вообще не жалею, что так вышло, – она усмехнулась.
– Ты чудовище, а не мать, – я сжал виски, в голове пульсировало и шумело. – Это всё так отвратительно! Ты просто взяла и всё разрушила… Настроила меня и Зарину против Лили…
– Что разрушила, сынок? Если в чём-то и можно меня обвинить, так только в том, что я позволила вам пожениться. Ну и таблетки подсунула. А всё остальное ты сделал сам. Сам вместе со мной пел в уши своей недалёкой дочери о том, какая мать её глупая и никчёмная. Не ты ли кичился тем, что ты всем владел, а Лиля твоя только и годная, что на кухне стоять?
Я поджал губы. Да, мать права. Я так и говорил. Мне нравилось чувствовать свою значимость. Помню, как однажды Лиля услышала это, и так сильно обиделась, что целый месяц не подходила к плите, более того, даже не разговаривала со мной. Но она всё равно простила меня. Она вообще не умеет долго обижаться. Вот и сейчас, я хочу верить в то, что простит. Просто нужно время.
– Ты сама знаешь, что я просто так это говорил. На самом деле я так не думал! И вообще, у неё есть высшее образование. Она давно уже выучилась.
– Образование…, – мать скривилась. – Фи… кто она? Какой-то маркетолог? Что это за профессия?
Я молча покачал головой. Мама не права. Лиля хороший маркетолог. Я бы даже сказал, что она отличный специалист. Свою дипломную работу она писала по моей компании, и признаться, после её разработок мои дела резко пошли в гору. Мы до сих пор пользуемся её стратегией. Я, честно говоря, тогда приревновал её к успеху и запретил работать, мотивируя тем, что Зарине требовалась забота. Недовольно поморщился. Я столько всего наворотил, что самому теперь противно от себя.
– В любом случае, мама, у неё есть профессия. Лиля не никчёмная. Она умная, красивая женщина и моя жена. Хватит об этом. Я поговорю с ней ещё раз и попробую убедить забрать заявление.
– Давай, давай… беги! Перед своей маромойкой на коленях ползай! – она злобно сверкнула глазами. – Она против твоей матери уголовное дело возбудила! А ты убеждать её будешь? Пригрози ей. Найди, в конце концов, каких-нибудь отморозков, и пусть объяснят, где её место. Убеждать он будет. Тьфу! Ты не мужик, ты тряпка!
– Хватит! – её слова больно задели меня. – Прекрати! Какие отморозки? Ты с ума сошла? Что за бандитские замашки? Успокойся! И вообще… я думаю, тебе стоит уехать к себе. Я устал от тебя!
– Вот значит, как? Всё… мать не нужна? Всю жизнь тебе посвятила. А сейчас ты мне говоришь, что устал?
– Я сказал, хватит! – рявкнул так, что мать испуганно вздрогнула. – Достала уже! Уходи! Сейчас же!
Она обиженно поджала губы, развернулась и ушла.
И как я раньше не замечал, что мать манипулирует мной? Постоянно звучала одна и та же шарманка. «Я ночи не спала ради тебя! А ты!».
Так я уже отдал всё, что должен. У матери прекрасная квартира, едва ли не в центре, дом в Запрудном. Между прочим, его Лиля для нас присмотрела, но мать постепенно выжила её оттуда.
Устало сел на стул. Как мне всё надоело! Как много, оказывается, держалось на Лиле. Я и не замечал этого. Даже общение с матерью в основном было на ней.
Звонок на мобильный заставил вздрогнуть, не задумываясь, ответил.
– Тимур!
– Лена…, – я с досадой хлопнул ладонью по столу.
– Подожди! Тимур, мне нужно поговорить с тобой.
– Хватит мне названивать! Ничего не изменится! Артур – не мой сын, и моим, как оказалось, быть не мог. Что тебе надо?
– Но Тимур! Я не знала, что ты бесплоден! Я же не виновата в этом.
– Так это я ещё и виноват в том, что ты не знала, от кого ребёнок? Ты серьёзно? Ты спала одновременно с несколькими мужчинами! – я презрительно скривился. – Ищи отца Артуру, а мне больше не звони!
– Я вообще-то не хотела рожать! Это ты меня убедил! А теперь отказываешься? Что мне теперь с ним делать?
– Я думал, это мой сын! Ты меня в этом убедила. Ищи отца и вешай на него своего приблудыша. Или сдай в детдом.
Отключил телефон и схватился за голову. В висках стреляло и пульсировало. Злость клокотала внутри, требуя выхода.
Все бабы вокруг меня словно сошли с ума! Зарина со своим нытьём, мать с её неадекватностью, теперь ещё эта дрянь… И ведь хватает совести ему звонить! Сама нагуляла невесть от кого ребёнка, а теперь пытается на него повесить. Я задумчиво побарабанил пальцами по столу. А ведь ребёнок до сих пор записан на него. Этой дуре хватит ума на него алименты повесить. Нужно срочно дать юристу поручение снять с него этого ребёнка. Ему ещё чужого ребёнка не хватало для полного счастья.

Глава 8 Свобода с привкусом горечи

Лиля
В день суда я проснулась рано. Несмотря на то, что Галина Владимировна и Катюша успокаивали меня, убеждая не волноваться, я всё равно не могла перестать переживать. Да и как не переживать в день своего развода? Как? Когда я выходила замуж девятнадцать лет назад, я и подумать не могла, что приду к разводу. И я совру, если скажу, что не жалею. Жалею! Очень и очень сильно. Я хочу закрыть глаза и, открыв их, понять, что не было этого кошмара под именем Лена, не было признаний свекрови и предательства Зарины. Я хочу открыть глаза и пройти босыми ногами на свою кухню. Хочу включить чайник и замесить тесто для блинов.
Кто бы знал, как мне хочется вернуть всё обратно! В свой уютный, домашний мир, в котором я люблю своего мужа и дочь. В котором я была по-своему, но счастлива.
Но это невозможно. Больше нет той семьи, в которой мы были вместе. И нет уже давно.
Галина Владимировна мне строго-настрого запретила присутствовать на суде. Да мне, откровенно говоря, не очень-то и хочется.
Я могу сказать честно, что боюсь быть там. Я чувствую себя маленькой девочкой, которой страшно. Страшно сделать последний шаг и, разорвав круг, выбраться из этих отношений. Мне страшно остаться одной. Страшно и больно.
Заварив себе кофе, задумчиво сидела и вертела в руках чашку. Ехать на суд или не ехать?
Наконец, приняв решение, я быстро собралась и поехала к зданию суда. Я буду рядом. Сидеть и ждать результата. Иначе просто сойду с ума.
Возле здания суда я села неподалёку на скамейку и приготовилась ждать.
Вот уж неисповедимы пути Господа… Кто бы сказал мне, тогда восемнадцатилетней, что буду вот так сидеть и ждать развода, я бы рассмеялась. Мне казалось, что наша любовь с Тимуром навсегда. Она была такой огромной, что её, казалось, хватит на несколько жизней. Не хватило. И если моя любовь перешла в уважение, благодарность, верность, то его любовь превратилась в привычку, а потом и в неприятие…
Я точно знаю, что Тимур меня не любит. Разве можно так поступать, если любишь? Нельзя. Даже если уважаешь, так не поступишь. Вздохнув, натянула на нос большие тёмные очки и приготовилась ждать. Но, к моему удивлению, ждать не пришлось. Уже через полчаса после начала процесса, мне пришло сообщение от Катюши о том, что суд принял решение о расторжении брака.
Я как завороженная смотрела на это сообщение, и не могла поверить.
Всё? Мы уже не муж и жена? Так быстро?
Встав со скамейки, пошла в сторону стоянки, на которой оставила свою машину. Не дойдя до неё, подумала, что не хочу ехать в посёлок. Хочу отметить это событие! Свобода… – такое сладкое слово с привкусом горечи.
Набрала сообщение Катюше, что жду их с Галиной Владимировной в ресторане и, развернувшись, поспешила занять столик.
– Ну что? За свободу? – Катюша подняла свой бокал. – Это было весьма впечатляюще!
– За свободу! – я тоже подняла бокал. – Спасибо вам! – я улыбнулась и вздохнула. – Без вас бы я не справилась.
– Мы вместе справились, – Галина Владимировна улыбнулась уголками губ. – Им было некуда деваться. Впереди ещё два суда и, думаю, что и там нас ждёт успех!
Я согласно кивнула и отпила сок из бокала. После длительного лечения доктор не рекомендовала мне принимать алкоголь.
– Теперь меня ничего не держит здесь, – я грустно улыбнулась. – Хочу уехать, отдохнуть.
– К медведям? – Катюша улыбнулась и отсалютовала мне бокалом.
– К ним…, – я рассмеялась. – Мне недавно пришло письмо от подписчицы с предложением отдохнуть в чудесном месте. На базе отдыха в лесу.
– Медвежий угол? – Катя с сомнением посмотрела на меня после того, как я показала ей рекламный буклет. – Ты уверена?
– Нет, – я пожала плечами. – Но хочу попробовать.
– Медвежий угол? – Галина Владимировна заинтересованно посмотрела на меня. – Звучит интересно.
– Да… мне тоже нравится. Сестра моей подписчицы вместе с мужем открыла базу отдыха. И они готовы предложить мне отдых совершенно бесплатно, если я сниму обзор и прорекламирую их.
– Ооо! – Катя довольно улыбнулась. – Наверное это то, что тебе нужно. Лес и медведи.
– Наверное…, – я рассмеялась. – Главное, они находятся в лесу и рядом нет никого.
– Тогда пьём за свободу и медведей! – Катюша и Галина Владимировна отсалютовали мне бокалами.

Тимур

– Пап…, – Зарина вопросительно смотрела на него. – Что это значит?
– Я… не знаю, – растерянно держа в руках постановление суда о разводе, я никак не мог поверить в это.
«Мы в разводе? Всё? Это действительно всё?».
Лиля не пришла в суд. Были только её адвокат и подруга. Я, значит, зря с утра тщательно выбрился, нарядился в костюм и купил её любимые белые хризантемы.
Всё зря. Она всё-таки не простила?
– Пап…, – снова позвала Зарина. – Мама не простила, да? Значит всё на самом деле? И нашей семьи больше нет?
– Значит, нет, – я потерянно поднял глаза на дочь. По её щекам текли слёзы. Впервые за всё это время мне стало по-настоящему её жаль. Она не виновата в том, что ей не повезло с бабушкой и отцом.
«Ложь, повторённая тысячу раз, становится правдой», – это сказал один из страшных политиков прошлого, который мог всего лишь словом управлять массами. И сейчас я, как никто другой, почувствовал это на себе.
– Зарина…, – я шагнул ей навстречу и распахнул руки.
Она посмотрела на меня и покачала головой.
– Мама не простила нас, пап. И не простит. Видимо, это правильно, – всхлипнув, она развернулась и пошла прочь.
А я стоял и молча смотрел ей вслед. Всё. Нашей семьи больше нет. И, несмотря на то, что я сам этого хотел и, можно сказать, что шёл к этому, реальность оказалась слишком жестокой. Ещё несколько недель назад у меня была семья. А сейчас?
Я остался один. К своим сорока годам у меня нет ни жены, ни дочери, ни даже матери…

Лиля

Я смотрела, как горит моя машина, и не могла сдержать слёз. Моя любимая машинка, моя верная ласточка, которая уже пять лет со мной, сейчас была всего лишь грудой обожжённого металла. Короткое сообщение на мой телефон пришло с незнакомого номера.
«Забери заявление, сук@», – гласило оно.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, откуда дует зловонный ветер.
Если раньше я ещё сомневалась в адекватности своей свекрови, то сейчас чётко поняла – она сумасшедшая! Не отдающая отчёт в своих действиях старуха.
Разблокировала телефон бывшего мужа и позвонила ему по видеосвязи.
– Лиля! – радостный голос Тимура вызвал лишь усмешку. – Я так рад твоему звонку!
– Я бы на твоём месте не радовалась, а испугалась. Посмотри, Тимур!
Повернув экран, я показала ему на то, что осталось от моего автомобиля.
– Что случилось? – голос Тимура чуть просел. – Это что было?
– Это была моя машина, Тимур, – устало вздохнув, я снова посмотрела на него. Тимур похудел и словно бы постарел. Углубились морщины, обозначилась носогубная складка, делая его лицо недовольным. – Я написала заявление на твою мать. Она требует, чтобы я забрала заявление.
– Это не может быть моя мать. Лиля, ты слишком обижена на неё, и уже не знаешь, что на неё ещё повесить. Успокойся, пожалуйста. Давай, я тебе новую машину куплю.
– Я просто хочу, чтобы ты проверил мать у специалиста, Тимур. Думаю, она уже давно нездорова, – я покрутила при этом возле виска.
– Прекрати, Лиля! – Тимур тут же взвился, и кинулся, как обычно, защищать мать.
Я горько усмехнулась. Ничего не меняется. Так было всегда. Стоило мне лишь заикнуться, сказать что-то против матери, как Тимур тут же грубо осаждал меня. И я молчала. Терпела все её нападки, подколы и даже оскорбления. Я даже научилась её оправдывать. Но это раньше! Мы жили одной семьёй, и я терпела всё ради сохранения мира в семье. Мне не хотелось ставить Тимура в условия выбора. Или я, или мама… Мне всегда казалось, что так неправильно. Это же мама! Я всегда говорила себе, что кто-то из нас должен быть мудрее, и пусть это буду я. Но сейчас она мне чужая. Абсолютно чужая женщина, которая мне угрожает.
– Я предупредила тебя, Тимур, – отключившись, снова заблокировала его.
Как я всё это терпела? Пренебрежительное отношение свекрови, мужа, а потом и дочери. Почему я позволила им всем обращаться со мной, как с ничтожеством?
Я вышла замуж в восемнадцать лет. Сейчас я понимаю, что была тогда сущим ребёнком. Влюблённым и восторженным. Тимур появился в моей жизни тогда, когда я тяжело переживала смерть своих родителей.
Папа попал в аварию и погиб, а мама, придя домой после его похорон, уснула и больше не проснулась, не в силах пережить смерть любимого мужа.
Я помню свою растерянность и чувство беззащитности. Мне только-только исполнилось восемнадцать лет. Ещё буквально вчера мама и папа были рядом, я чувствовала себя любимой дочерью, и неожиданно это всё кончилось.
Вот в таком состоянии я и познакомилась с Тимуром. Он был для меня словно принц из сказки. Взрослый, умный, красивый. Он помогал мне с документами, поддерживал меня в моём горе, был со мной рядом. Конечно же, я влюбилась. Он заполнил ту пустоту в сердце, которая образовалась после смерти родителей. Бабушка, мама моего отца, тоже умерла к этому времени, а со стороны мамы никого не было. Её родители спились, и были лишены родительских прав, а она выросла в интернате.
Думаю, моё острое чувство одиночества и подтолкнуло меня к Тимуру. Уже через месяц после знакомства мы с ним поженились. Я любила мужа сильно, беззаветно, трепетно. Он был для меня целым миром, и только злобные нападки свекрови отравляли моё счастье. Я настолько сильно хотела семью, что соглашалась со всем, терпеливо снося сложности. Когда Тимур решил открыть свой бизнес, я без раздумий продала квартиру бабушки и всё до копейки вложила в его дело, даже не считая, что это неправильно. Мне до сих пор кажется, что именно так должны поступать в семье. Поддерживать друг друга, помогать, делиться теплом своего сердца.
Но, видимо, это не для всех так. Видимо, Тимур и его мама готовы только брать. И как же мне жаль, что я не заметила, как и моя Зарина стала такой. При этой мысли мне стало совсем тоскливо. Я скучала по дочери. Очень скучала. Не могла простить, но безумно скучала.
Подъехала Катя и, увидев, во что превратилась моя машина, лишь протяжно простонала.
– О Боже! Лиля! Ты заявление написала? – она подошла ко мне и прижала к себе.
– Угу… Мне кажется, что она сошла с ума, – я снова сморгнула слёзы.
– Не кажется…, вообще бабка без тормозов. Отчаянная.
– Я Тимуру звонила.
– Не поверил?
– Нет. Как обычно, мне всё кажется, – я тяжело вздохнула. – Так надоело всё!
– Верю…, – Катя тоже грустно вздохнула. – Ты когда к медведям?
– Теперь даже не знаю. Наверное сейчас надо будет этим делом заниматься. Я так не оставлю это.
– Нет, конечно! Эту дуру надо или посадить, или в психушку упрятать! – Катя возмущённо взмахнула рукой. – Придурошная какая-то! Но, думаю, Галина Владимировна сама будет всё контролировать. Надо у неё уточнить.
Галина Владимировна подтвердила слова Кати о том, что и это дело она сможет сама контролировать. Мы встретились через час в её офисе, куда Катюша привезла меня. Мне нужно было ещё раз приехать в полицию, дать показания и скрины сообщения. Вот, собственно, и всё. Дальше я могла спокойно уехать на время.
– Так будет даже лучше. Чем дальше вы, тем тяжелее вас достать. Я бы попросила временно не указывать своё местоположение.
– Ну вот…, – расстроилась я. – Обещала и подписчикам и хозяевам видеообзор сделать.
– Держите интригу, – Галина Владимировна рассмеялась. – Без локаций, без названий. Так будет даже интереснее.
Я удивлённо посмотрела на неё.
– А ведь вы правы! Это действительно будет интересно.
Собираясь в поездку, я даже мурлыкала какую-то песенку, настроение было прекрасным. Теперь мне действительно казалось, что всё будет хорошо. Впервые я почувствовала надежду, что всё в моей жизни изменится к лучшему.