Обмануть судьбу

Глава первая

Все определено и судьба сироты Дина тоже определена. Попасть в гарем Императрицы Мерконы - вот его дорога. Есть крохотный шанс обмануть судьбу, только хватит ли Дину жестокости? И нечаянная любовь - помощь или помеха?

______________________________________

Небо плакало холодным осенним дождем и Дину тоже хотелось заплакать, даже завыть. Как маленькому. От несправедливости жизни и невозможности эту несправедливость отменить. Уже в тот момент, когда приемная мама не стала стричь ему волосы, как делала каждый месяц, он заподозрил неладное. За длинными волосами труднее ухаживать, а на дворе лето, много работы и пыль. Придется тратить больше мыла вечером и дольше собираться по утрам. Но мама лишь погладила его по голове на все возражения и вздохнула. И во второй месяц его не подстригла, и в третий.

К началу осени волосы закрыли уши и почти доросли до плеч. Дин стал походить на девчонку и это злило его. Он решил подстричь себя сам. Взял без спроса ножницы, подошел к зеркалу и отхватил височную прядь почти под корень. Мама налетела на него коршуном, шлепнула в сердцах по затылку. Дин удивленно заморгал, приемные родители не били его, даже если шалил или рвал одежду. Они просто запирали его в темном чулане среди старых вещей на весь вечер. Дин это и за наказание не считал, ложился на пол и засыпал.

- Дин, прости меня. Мальчик мой, не трогай волосы, - мама заплакала. - Пусть растут.

- Мне так не нравится, мама, они мне мешают. Я уже взрослый, я могу сам решать.

- Ты взрослый, - мама прижала Дина к себе. Еще недавно они были одного роста, а сейчас Дин почти на голову перерос маму. - Слишком быстро ты вырос, мой мальчик. Слишком быстро. И очень красивым стал.

- Мама, - Дин отстранился и заглянул матери в лицо. - Почему ты плачешь? Я вырос, да, но это же хорошо. Я буду делать всю работу, дома и в поле. Вы с отцом можете отдохнуть. Вы не пожалеете, что взяли меня в сыновья.

- Сыночек. Мы не жалеем. Иди к себе. Вечером придет отец и мы поговорим.

К себе, это в маленький закуток, который приемные родители выгородили ему на чердаке, когда он начал подрастать. Внизу не было отдельной свободной комнаты, домик небольшой, общая проходная комната, спальня родителей и кухня. Дину на чердаке нравилось. Особая тишина и привычное одиночество. Окно располагалось почти на потолке. Если Дин запрокидывал голову, то казалось, что дождь вот-вот пробьет стекло и капли потекут по лицу. По утрам солнце щекотало ему нос.

Кто были его настоящие родители, Дин не знал. Из какого он клана, какого статуса и обеспеченности, даже не представлял. Помнил только, что слонялся с протянутой рукой по базарной площади, искал на помойках еду и одежду, а спал под прилавком. Торговцы гоняли его днем, ночью он мог устроиться на ночлег, где хотел. Сколько ему было тогда? Лет семь-восемь? Однажды в начале лета случилась облава, попрошаек поймали и вывезли из города. Ехали недолго. Вдоль дороги, сколько видел глаз, тянулись поля. Грузовик остановился возле леса и всех высадили.

Остальные бездомные были гораздо старше Дина и, дождавшись, когда машина скроется из вида, они побрели обратно в город, а Дин остался на поле. Одиночества он не боялся. Всегда оставался один. Его привлекал лес. Свежие запахи и новые звуки. Дин сообразил, что летом в лесу прожить будет легче. Он не помнил, чтобы кто-то его учил, но читать и писать он умел и про ягоды тоже знал. Сейчас еще рано, ягоды будут позже, а зеленая сочная трава уже выросла и притягивала глаз. Ее было особенно много в низинке, у ручья.

Дин нарвал травы, полную охапку, и уселся на бугорок под деревом, собираясь ее съесть, а потом поспать. Облава случилась ранним утром и Дин не выспался. Трава слегка кислила на языке и плохо жевалась, но другой еды все равно не было. Дину часто приходилось есть испорченную еду, а трава не может ведь быть испорченной. Тихое рычание не испугало, наоборот, Дин улыбнулся. Неподалеку стоял необычного светлого окраса волчонок и принюхивался. Желтые глаза, не мигая, смотрели на Дина. И на траву, которую Дин запихивал в рот.

- Хочешь? Мне не жалко. Трава кислая, - Дин протянул пучок травы волчонку. Проявил дружелюбие. Но в ответ волчонок ударил лапой по руке Дину, трава упала на землю. - Эй, ты чего дерешься? Если не хочешь, то не ешь. Я не заставляю.

Голова внезапно закружилась, в горле пересохло, желудок свело судорогой. Дин скрючился от боли, не в силах вздохнуть. Волчонок подбежал и обеими лапами толкнул его в спину, раз, другой. Скатившись с бугорка, Дин ткнулся лицом прямо в ручей. Вода попала в нос и рот. Дин чихнул. Стало немного легче. Только желудок выворачивало и спазмы нарастали. Наверно, трава была все-таки испорченная, успел подумать Дин. В глазах потемнело.

- Глотай воду, глотай, - кто-то тормошил Дина и кричал в ухо злым голоском. Дина вырвало зеленой кислой массой, потому что чьи-то пальцы глубоко залезли к нему в рот. Он с трудом поднял голову. Беловолосая девчонка трясла его за шиворот и била по щекам. - Очнулся? Дурак! Кто ест бальзамику? Она же ядовитая!

- Я не знал. А где волчонок?

- Убежал.

- А ты кто?

- Никто! Молчи про меня.

- Почему? - девчонка не ответила, прислушалась и бросилась в чащу. - Эй, ты куда?

Дин побежал бы за девчонкой, только ноги не держали его. Он даже подняться не мог. Лежал в ручье и продолжал плескать водой себе в лицо. Не услышал осторожные шаги за спиной. Вздрогнул, когда чьи-то руки приподняли и перевернули его. Молодая женщина в черном платке вглядывалась в его лицо. Умыла еще раз, а потом неожиданно прижала к себе и тихонько завыла. Дин попробовал вырваться, не привык к тому, чтобы кто-то трогал его. Но женщина не отпустила, обняла еще крепче. И Дин расслабился.

- Чей ты, малыш?

- Ничей.

- А здесь как очутился?

- Из города грузовик привез.

- Как тебя зовут? Имя свое помнишь?

- Динь-динь.

- Я тебя нашла на нашем поле, значит, ты мой. Мой сыночек. Дин.

Глава вторая

Дин забыл про мертвых щенков, про ужасное испытание, про все забыл. Он кинулся за девушкой, лес негустой спрятаться негде, но девушка пропала. Как сквозь землю провалилась. Не могла же она убежать так быстро и бесшумно? И зачем ей волчонок? Чтобы его выкормить, нужна волчица. Может, она знает, как его спасти, и поэтому забрала? Когда Дин прижал волчонка к себе, ему показалось, что тот вдохнул, шевельнулся. И носик у него был влажный. Волчонок единственный был живой в ведре. Вспомнив о ведре, Дин побежал обратно - его же будут проверять. Заметят, что он ничего не сделал, и выгонят. Нельзя Дину попадать в гарем, ведь тут та девушка.

- Ну, что, парень? Как дела? Справился? - к Дину подошли трое, два сборщика, пожилой и коротышка, и тот военный, что выбрал его.

- Вот, - Дин показал яму, которую вырыл между корней с помощью сучьев и собственных рук. - Уже закапываю. Не догадался лопату попросить, поэтому долго.

- Проверим, - у военного с собой была маленькая лопатка, он начал поковырять землю в яме. Дин испугался, что военный станет щенков пересчитывать. Но тот лишь кивнул, посмотрел на Дина в упор и буркнул. - Доделывай. Догонишь.

- Догоню, - сборщики захохотали над Дином и он быстро исправился. - Слушаюсь!

- Догадался, деревня.

Торопливо нагребая и утрамбовывая небольшой холмик, Дин облегченно выдохнул. Повезло ему, не попался. Или это все была игра? Грубая, безжалостная, но игра. Чего хотели от него на самом деле? Непонятно. Очень быстро мысли перекочевали к девушке. Непонятно откуда взялась и куда пропала. Дин спрашивал ерунду, а надо было спросить ее имя, познакомиться, договориться о новой встрече. Он ведь мгновенно ее узнал, сердцем узнал, не глазами, а начал кричать, она ли это. Какой дурак. Когда теперь выпадет шанс? Будут ли их отпускать в лес? Если не будут, Дин сам сбежит.

Выскочив на дорогу, Дин увидел всю их группу. Несколько ребят прятали глаза, кто-то нервно потирал руки. Киф стоял у обочины, бледный, и вытирал рукавом рот. Военный пересчитывал новобранцев, заодно выстраивая их по росту. Дин сразу встал впереди, чтобы никто не рассмотрел его лица. Получается, что испытание для всех, кроме него, было тяжелым. Наверняка в ведрах у ребят оказались живые щенки. Это не могло быть простым везением, что Дину не пришлось убивать беспомощных слепышей. Но почему? Почему пожилой сборщик пожалел его? Из-за глупого разговора о бальзамике и метке? Или потому, что он другой, не представитель клана Достойных? А где тогда обретается его клан?

Дин шагал за военным, понимая, что не может придумать разумных объяснений тому, что произошло. Голова отказывалась соображать. Глаза закрывались на ходу. Дадут ли им поспать этой ночью? Или начнутся новые испытания? Военный привел их в пустую казарму с двумя рядами коек и оставил одних. Дин шел первым и успел занять койку в дальнем углу себе и койку рядом для Кифа. О них позаботились, матрас с одеялом и подушку выдали. Киф молча сел, вскинул глаза на Дина, в них плескалась ненависть. Подходящих слов для утешения Дин не знал, поэтому просто лег. Когда он маленький скитался, голодал и спал под прилавками на рынке, его никто не жалел. А тут все взрослые.

Киф сам захотел идти с ним. И сам может отказаться от пути испытаний. Попроситься в гарем. Там не заставляют убивать беззащитных щенков и не лишают сна. Наоборот, в гареме не нужны суровые и закаленные воины. Наверняка и кормят там лучше, и спать можно вдоволь. Поделиться своей историей Дин тоже не мог. Подведет сборщика, который облегчил ему задачу, а Киф еще хуже про него станет думать. Что толку переживать о том, что уже прошло. Дину хотелось отгородиться от всех, хотя бы одеялом. Он привык к одиночеству, а здесь целый день в толпе.

- Ты такой, да? Все тебе нипочем? - ненависть Кифа потребовала выхода.

- Киф, ложись. Неизвестно, сколько нам дадут поспать. Это ведь только начало.

- Начало? - Киф замахнулся, Дин едва успел отвернуть голову. Кулак влетел в подушку.

- Иди в гарем, если такой нежный, - Дин вскочил, напал на Кифа, вывернул ему руку за спину, вынуждая лечь лицом в матрас. Наклонился к самому уху. - За нами могут следить. Дурак ты, разорался. Теперь-то чего?

- Зачем они так, зачем? - Киф завыл.

- Откуда я знаю? Будут давить и давить. Или сломаемся, или выживем. Понял?

- Понял. Отпусти.

- Отпущу. Помоги порядок навести. А то все вылетим. Я в подстилки не собираюсь.

В казарме творилось невообразимое, ребята кричали злые слова друг другу, махали кулаками. Вот тебе и усталость. Из последних сил старались расквасить соседу нос или подбить глаз. С помощью Кифа Дин раскидал всех по койкам. Успевал шепнуть, что следят за ними. И что последует испытание похуже сегодняшнего. Это оказались магические слова, гнев тотчас испарялся. Кто-то испугался наказания за драку, кто-то обрадовался, что можно, наконец, лечь спать. Все новички среди посторонних людей чувствовали себя неуютно.

- Тебя командиром теперь сделают, - Киф отвел-таки душу, раздавая тумаки направо и налево.

- Не сделают. Командир должен больше других понимать, а я вообще ничего не понимаю.

Дин умолчал, что наводил порядок вовсе не из желания выделиться, и не потому, что за ними могут следить. Ему нужна была тишина для размышлений. Он хотел перед сном подвести итоги дня, словно он на своем чердаке. Дин каждый вечер заставлял себя вспоминать, каким он был маленьким, надеясь, что вдруг всплывет что-то важное, запах, вкус, лица, и он перестанет быть парнем без роду и племени. Кто-то же научил его читать, дал имя. Их казарма не единственная, в других казармах могли быть такие, как он, высокие с худыми лицами.

И про пожилого сборщика Дин думал. Сборщик вел себя странно, надо бы найти возможность и поговорить с ним. И про Вита думал. Который тоже повел себя странно. Как будто готовился специально в гаремные мальчики. Зачем тогда Вит знакомился с Дином? Искал бы желающих в гарем. Но самые приятные мысли были о белоголовой девчонке. Не сказать, что Дин видел много девушек, только тех, кто жили в деревне или приезжали в деревню, но знал точно, в целом мире нет красивее его спасительницы. Даже в полотняной рубахе с чужого плеча она была бы лучше всех для Дина.

Глава третья

За формой Дина отправили на дальний склад, находившийся за казармами. На ближнем складе выдавали дневные пайки и всякие мелочи типа мыла и расчесок. Дин знал, что его переведут в другой отряд, но когда это произошло, почувствовал себя лишним и неприкаянным. Пусть никогда у Дина в душе не было полного единения с приемными родителями, но они любили его и нуждались в нем. А здесь все было устроено так, словно Дина едва терпели, и не могли дождаться, когда он провалится на испытаниях. Радовались, что впереди еще много трудностей.

Новый командир оглядел Дина без улыбки и просто кивнул. Новенький был высоким, а для все усложняющихся испытаний его отряду такой понадобится. На днях один из бойцов не допрыгнул до перекладины, сорвался в ров с камнями на дне и сломал себе шею. К тому же новенький оказался сообразительным, умудрился не попасться в лесу, где-то отсиделся. Про это уже все знали. Слишком редко подобное случалось. Пару месяцев назад на таком же испытании свирепая псина покусала командира так, что нога побаливала до сих пор.

На складе Дин неожиданно встретил пожилого сборщика. Тот расхаживал между длинных полок с военной одеждой и смотрелся на своем месте. Словно всегда здесь служил. А еще он откуда-то знал, когда Дин придет. Сразу выложил на стол приготовленную заранее темно-зеленую форму, высокие шнурованные ботинки, ремень и берет. Велел здесь же переодеться. Размер подошел идеально, а ведь Дин нестандартный и был уверен, что ему долго будут подбирать брюки и куртку, если вообще найдется подходящее.

- Теперь ты похож на воина, - одобрительно произнес сборщик.

- Даже с этими волосами? - Дин тряхнул головой.

- Не волосы определяют воина.

- Почему меня перевели в другой отряд? Я ничего не умею, буду хуже всех, - высказал свои тайные опасения Дин. - Они уже два месяца служат, а я два дня.

- Тебе здесь вообще не место. Быстрее пройдешь все отряды, быстрее займешься настоящим делом.

- Каким делом? Разве нас не для охраны гарема готовят? - Дин все время ждал подвоха, а сборщик говорил загадочно. - И зачем быстрее? Куда торопиться?

- Форму береги. Другой на тебя, дылду, нет на складе, - вдруг ворчливо буркнул сборщик.

- Я буду беречь.

- Ты еще не передумал воевать с неверными? - легкая рука опустилась Дину на плечо, поднырнула под волосы. Дин дернулся прочь, но Низайла ухватила прядь и потянула к себе. - Не надо меня бояться, малыш. Я не кусаюсь.

- Я не малыш, - Дин дернул головой сильнее, вырываясь из цепких пальцев, шагнул к выходу. - Спасибо за форму.

От склада он бежал как от пожара. Морщился, от волос пахло чем-то приторно сладким. Наверно, Низайла ела торт или конфеты, испачкала пальцы и не помыла, а потом хватала его за волосы. Почему она привязалась к нему? Набрала ребят для гарема, вот пусть ими и занимается. Не раздумывая, Дин бухнулся головой в бочку с водой, стоявшую на углу казармы. Вода в бочке застоялась, пахла тиной, но лучше так, чем вонять Низайлой. Дин помыл и шею. Вынырнул, помотал головой как щенок, брызги с волос полетели во все стороны.

- Эй, ты, растяпа, - какой-то парень в белой куртке брезгливо отряхивался. - Чего ты тут устроил?

- Я нечаянно. Не видел тебя. Прости, - Дин обратил внимание, что парень был практически с него ростом. И обрадовался. Белую форму носили только в одном отряде, те, кто прошли все испытания. Значит, опытный боец, а за несколько капелек ворчит.

- Не видел он. Смотреть надо. Какой ты воин, если не видишь ничего вокруг. Тебя сто раз загрызть могли.

Дин промолчал. Упрек был справедливым. Он и Низайлу не заметил, хотя сборщик ведь сразу стал иначе себя вести. Мог бы Дин сообразить, что есть опасность. И парня этого не заметил. Думал лишь о том, чтобы избавиться поскорее от приторного запаха. Как будто Гэви могла оказаться рядом и учуять, что другая женщина касалась его. Огорчить Гэви Дин не хотел. Даже в ситуации, о которой Гэви и не узнает никогда. Этот парень слишком уж распекал его. Ерунда же. Высохнут капли и на даже на белой куртке незаметно будет. Не гаремный мальчик, чтобы переживать из-за одежды.

- Прости, - на всякий случай повторил Дин, не желая связываться и скандалить. - Я новенький. Еще плохо освоился.

- Оно и видно. Ложки с собой таскаешь, - парень выхватил ложку, подаренную Гэви, из продольного кармана на брюках. - Как маленький.

- Отдай! - Дин кинулся за ложкой, но незнакомец ловко отпрыгнул и захохотал.

- Отними. Ну. Попробуй!

- Отдай, сказал. По-хорошему, - сейчас Дин этому нахалу нос расквасит. Чтобы не веселился тут и отдал ложку.

- Дин, с ума сошел, - неизвестно откуда взявшийся Витоль напал сзади, обхватил обеими руками. - Прекрати. Влетит за драку.

- Вит, отстань. Кому говорю, отстань.

Дин отвлекся на Вита и парень улизнул с ложкой. Ну, ничего, Дин его обязательно подкараулит и так наваляет, забудет навеки, как чужое брать. Хотя было жалко потери, Дин на эту ложку насмотреться не мог. Единственная дорогая вещь. И проворонил. Забыл, где он. Витоль утешающе улыбнулся, толкнул плечом. Одет он был очень нарядно. В темно-синих шароварах с серебристыми узорами и серебристой блузе с длинными рукавами. Синяя жилетка застегнута на все пуговицы и подчеркивала талию. Волосы аккуратно подвиты. Дин опять помотал головой, в глазах зарябило.

- Ты откуда здесь, Вит?

- Сопровождаю Низайлу.

- Уже? Быстро ты продвинулся.

- Если уж торчать в гареме, да хоть где, то быть на последних ролях не в моих правилах. Простым гаремщиком быть не собираюсь.

- Киф теперь командир.

- А ты?

- А я простой воин.

- Не верю. Про тебя уже пошли слухи.

- Какие слухи? - Дин испугался. - Я только в другой отряд перешел. Перевели почему-то.

- Такие слухи. Что ты всех собак обманул и целым остался.

- Ерунда. Не я один целым остался, - Дин понимал, что слухи ему совсем не нужны. - А зачем Низайла сюда-то пришла? Недобор в гареме? Чем вы там занимаетесь? Наряжаетесь?

Глава четвертая

Наблюдать со стороны пиршество не очень-то легко. Особенно тем, кто давно не ел досыта. И то, что Дин отбежал от столов, полных еды, ничуть ему не помогло. Во рту собиралась слюна, нос жадно вдыхал вкусные запахи, желудок крутило. Дин выжидал, когда уйдет прилипчивая Низайла, не вечно же она будет лезть с поцелуями к парням. Наконец, Низайла повисла на каком-то гаремном мальчике и удалилась вместе с ним за ширму. Дин рванулся к ближайшему столу. Там остались на тарелке нетронутыми мясо и овощи.

- Не ешь, парень.

- Что? - Дин завертел головой, кто мог ему это сказать. Голос был незнакомый, хриплый, лающий. - Я голодный как волк.

- Дин, - Витоль опять неизвестно откуда взялся, оттолкнул от стола. - Я потом тебе принесу еды, не ешь это.

- Но почему? - Дин разозлился, схватил кусок сочного мяса.

- Посмотри сам, - Витоль мотнул головой.

С ребятами творилось что-то странное, они хохотали без причины, пихали локтями друг друга и горланили непристойные песни. Дин таких срамных песен и не слышал, в своей деревне он держался особняком, на посиделки не ходил. Кусок выпал из руки. Ребятам что-то подмешали в еду, но зачем? Ответ пришел мгновенно. Чтобы потеряли разум и превратились в стадо послушных тупых баранов. Пока послушных. Дин перевел взгляд на пленников, которые так и сидели в клетке. Большинство из них со страхом смотрели на веселящихся бойцов.

- Уходи в казарму, Дин. И ложись спать.

- Вит, ты знаешь, что дальше будет?

- Знаю, - Витоль виновато улыбнулся.

- Я должен спасти его.

- Кого?

- Того, желтоглазого.

- Дин, не надо. Подставишь себя.

- Я смогу, если ты мне поможешь.

- Как, Дин?

- Начни танцевать. Отвлеки толпу.

- Это опасно. Он прикован. Его не выпустят свои же. Пойми ты.

- Танцуй, Вит! - Дин сам не понял, почему командует. Он толкнул Вита к лесенке на помост. - Давай! Отвлеки всех.

Витоль взобрался наверх, захлопал в ладоши, стягивая внимание на себя. Сделал несколько сальто, прошелся на руках. Толпа загомонила и с криками “мы не хуже гаремных” полезла на помост. Началась свара. Ребята отталкивали друг друга от лестницы, самые ловкие уже резвились на помосте, вызывая зависть остальных. Покрытие не было рассчитано на то, что три десятка человек будут прыгать на нем. Треснула одна доска, потом еще и еще. Кто-то провалился ногой внутрь клетки, пленники оживились. Тянулись руками вверх, пытаясь втащить в клетку бойцов.

- Эй, - Дин схватил нож со стола, забытый кем-то из гаремных, подобрался к желтоглазому. - В лесу Ийнык, недалеко. Покажи, где ты прикован.

- Тебя убьют, парень.

- Не убьют. Не докажут. Давай быстрей, пока все орут.

Желтоглазый поднял руки в кандалах, на мгновенье вместо рук Дин увидел волчьи лапы, цепи упали. Размышлять над увиденным было некогда. Дин скинул форменную куртку, набросил ее на плечи пленнику, легко проскольнувшему между прутьев. В суматохе примут за бойца. Никто не обратил внимания, как они свернули за угол казармы, добежали до леса. Как ни хотелось Дину увидеть Гэви, он осознавал, что нельзя ему в лес. Надо быстрей вернуться, быть на виду, чтобы не заподозрили.

- Не попадайся больше, - сдернул свою куртку, шагнул назад.

- Спасибо, волчатник, - сказал человек, а за деревьями мелькнул белый хвост волка.

- Эй, - Дин поморгал, закусил до боли кулак.

С его глаз как пелена упала. Он тетеря недогадливая, тупая деревенщина. Тогда, у ручья его спасли от мучительной смерти не двое, волчонок и девчонка. Это была она, Гэви. А ее отец, Ийнык, вожак стаи белых волков. Он все понимал про Дина, понимал, что императрица объявила войну неверным. Понимал, что Дина будут натаскивать на то, чтобы разыскивать и убивать волков. Дин враг. И все равно Ийнык разрешил ему остаться. Побыть с Гэви. Накормил.

Дин побрел назад, в казарму. Забыл про голод, про сон. Мучился сомнениями. Не видел выхода для себя, для них с Гэви. Разве что сбежать. А куда? В деревню возвращаться нельзя. Другого пристанища нет. Может, перевестись в гарем? Но тогда придется обниматься с Низайлой и угождать. Вряд ли у Дина получится быть таким же гибким как Вит. Да и танцевать Дин не умеет. За дорогой его ждал Витоль. Сунул в руки кусок хлеба и сыр. Дал напиться из фляжки. Проводил до казармы.

- Скажешь, что наелся и спать захотел.

- Кому?

- Это на всякий случай.

- Вит, не поверят. Все хохотали после еды. До сих пор вон орут.

- По-разному бывает. Кого-то в сон клонит. Там половина дрыхнет уже. Валяется под столами.

- Спасибо тебе. Нам бы поговорить. Обо всем.

- Потом, Дин. Возникнут подозрения, если гаремный вздумает открыто дружить с бойцом. Ты на хорошем счету пока.

- Откуда ты все знаешь, Вит? Про клетку знал и остальное.

- Какая разница? Иди, ложись.

- А Киф? Ты его видел?

- Он спит уже. Почти всех своих сумел увести.

Витоль оказался прав. Вокруг клетки веселились единицы. Раздобыли острые прутья и тыкали ими в пленников. Кто-то уснул прямо на помосте, большинство, пошатываясь, разбредались по казармам. Часть столов перевернули и еда попала к пленникам. Они хватали ее, глотали, не жуя. Дин едва добрался до кровати, свалился на ближайшую свободную, не раздеваясь. Во фляжке Вита явно был крепкий сонный отвар. И хорошо. Не будут досаждать угрюмые мысли. Все равно Дин не знал, что ему делать и у кого спросить совета.

Утро для многих ребят стало мучительным. Тех, кто не услышал гонга и не встал с кровати, обливали ледяной водой из ведер. От шума Дин проснулся, скатился под кровать. Умыться он и сам сможет. Голова гудела. Вчерашнее вспоминалось с трудом. Казалось, что все случившиеся лишь видение. Суета вокруг клетки, желтоглазый пленник, отравленная еда, Вит со своей фляжкой и подсказками. Единственное, что помнилось отчетливо, это подаренная ложка. Которую Дин так до сих пор и не вернул.

- Построение. Общее построение, - пролетело по казарме. - Быстрее.