Оборотное зелье для дракона

Глава 1

В кабинет Гедеона Чудакова, потомственного колдуна в седьмом поколении, следовало входить на цыпочках, чтобы не сдвинуть с места ни одного предмета и не нарушить особую атмосферу, в которой мастер принимал посетителей. А уж о том, чтобы повредить какую-нибудь магическую вещь или разбить, вообще, речи не шло. Я и не нарушала правила, только следила за порядком, да пыль протирала два раза в неделю. За четыре года безупречной службы ни разу не проштрафилась так серьезно. И вот теперь растерянно смотрела на осколки резного флакона из тончайшего темного стекла, который хозяин заказывал из-за границы, и лужицу драгоценного зелья, растекшегося по паркету.

Я глупо хлопала ресницами и не понимала, как такое произошло? Гедеон Елизарович жутко разозлится. Я даже представить не могла, насколько, ведь до этого момента ни разу его не подводила.

Я опустилась на колени и дрожащими пальцами принялась собирать осколки. Порезалась, но это такие мелочи! Все внутри дрожало в страхе перед будущим наказанием. А что оно последует, я ничуть не сомневалась. Еще ни один человек, поссорившийся с Чудаковым, не выходил из конфликта победителем. То у бедолаг бизнес разваливался, то хворь непонятная с ног валила, то несчастья обрушивались одно за другим. Нельзя такого человека расстраивать.

А я ведь ничего плохого не сделала! Зелье дорогое, чего уж там! Сама видела, как за него тугую пачку заморских денег выкладывали. Но ведь в лаборатории осталось еще немного основы. Клиент только завтра за заказом приедет, значит, можно приготовить новое.

По моей щеке скатилась одинокая слезинка и упала прямиком в зеленую лужицу. Надо бы ее убрать, а то еще оставит пятно на паркете. Я потянулась за тряпкой и занесла руку над зельем, когда из ранки в него капнула кровь. От этого зелье вдруг зашипело, испаряясь прямо на глазах едким дымом, который я невольно вдохнула.

— Ай! — поморщилась от резкого запаха, который не хуже нашатыря приводил в чувство. В голове вдруг так сильно заломило, что я не выдержала и глухо застонала. — Да, что за напасти! Мне еще отравиться не хватало! Когда ты, Варвара Михайловна, уже о технике безопасности вспомнишь? — пробормотала под нос.

И в этот момент я действительно вспомнила! Как будто темная пелена с глаз упала, и я взглянула со стороны на пролетевшие в один миг четыре года. Училась я тогда в университете на третьем курсе ботанического факультета и пришла к колдуну, чтобы приворожить парня. Глупая была, что таким вот образом устроить личную жизнь пыталась. За глупость и поплатилась. Как сейчас помню себя в этом кабинете, в летнем сарафанчике, скрадывающем пышные формы. Лепетала что-то про любовь и чувства безответные. Еще и деньги принесла, которые на новый телефон год копила. А потом, видно, нечистый дернул проявить любопытство к травкам из коллекции колдуна, выставленной на полках. Взяла и перечислила все названия, думая тем самым расположить к себе мужчину.

— А что ты еще знаешь, Варвара Михайловна? — у колдуна даже взгляд загорелся, что мне, несомненно, польстило.

Выглядел мужчина статно и необычно в черном камзоле старинного покроя, с перстнями на пальцах и руническими амулетами на груди. Я еще загордилась, помню, что такой человек на меня внимание обратил. Дурочка! Бежать надо было, сломя голову. А вместо этого выложила всю подноготную о себе. И что приехала из глубинки в город, поступила в университет и училась на бюджете, и что ютилась в общежитии и подрабатывала по ночам в кондитерской, потому что стипендии не хватало. И даже то, что с парнями серьезных отношения не получалось, потому что мечтала о большой любви и берегла себя для того самого, единственного.

— Варвара, ты же настоящее сокровище! — Чудаков подошел ко мне, осмотрел со всех сторон и погладил толстую косу, которую я не решалась отрезать. — Тебя мне судьба послала. А что учеба? Кем видишь себя в будущем? А не желаешь ли поработать на меня?

Вот так, я сама не понимая, что делаю, бросила университет, ушла из общежития и поселилась у колдуна. Дом у него просторный, в два этажа, с участком, на котором он выращивал редкие растения. Вернее, с того момента, как я заняла маленькую комнату в пристройке, эти обязанности легли на мои плечи. А также уборка, готовка и приготовление основ для зелий. Фактически, колдун сделал из меня бесплатную прислугу, а я работала и не замечала того, что впустую трачу лучшие годы.

— Да как же так? — из глаз полились горькие слезы. — За что он так со мной обошелся?

Хоть бы деньги за работу платил, а то выдавал наличные на текущие расходы и позволял с хозяйского стола питаться. А я даже в отпуске ни разу не была. Да что там! К родителям на похороны не поехала, потому что колдуну срочно потребовалось отлучиться, а мне надлежало присматривать за травками и выдавать клиентам готовые заказы. Наверное, потому Чудаков и не отпускал от себя далеко, чтобы голову морочить сподручнее было.

Горевала я недолго, постепенно во мне крепла решимость сбежать отсюда и подальше. О мести колдуну даже не думала. Видела уже, чем заканчивались такие попытки. Что ни говори, а обладал Чудаков неведомой силой. Очень уж не хотелось, чтобы он обрушил ее против меня. Здесь ни полиция, ни церковь не помогут, и заступиться некому. Так что лучшим вариантом для меня было уйти и начать все сначала. Обиднее всего, что учебу бросила. С дипломом я бы на приличную работу устроилась, но и так не пропаду.

Собралась я за полчаса. Вещей у меня — кот наплакал, в один чемодан уместились, с которым из дома в город приехала. К счастью, Чудаков находился в отъезде до завтра и паспорт мой не забирал, полагая, что никуда от него не денусь. Так что у меня было время подумать и определиться с направлением. Сначала — в родную деревню заеду, чтобы на могилку родителей сходить, а оттуда до соседней железнодорожной станции пешком доберусь и махну в сторону юга. Летний сезон как раз начался, рабочие руки наверняка будут нужны. А так хоть отпуск себе устрою и решу заодно, как дальше быть.

Глава 2

— Позвольте ваш билет, уважаемая! — требовательно протянул руку проводник. — Далеко путь держите? Ба-а! Да вы же не в тот поезд сели, — зацокал языком. — Как же так ошиблись? Придется оплатить проезд, иначе ссажу на первой же станции.

— В-вот, возьмите! — вытащила все сбережения, которые имелись. — Этого хватит? Только не ссаживайте, пожалуйста. Вопрос жизни и смерти!

— И вас не смущает, что поезд в другом направлении идет? Ваш-то, прямиком на курорт домчал бы, — хитро прищурившись, поинтересовался мужчина. — А родственники ваши? А ну, как переживать будут? Искать?

— Не смущает, — я понурилась. — Искать некому. Одна я на белом свете осталась. В беду вот попала и хочу уехать подальше от плохого человека. У него слишком много власти, чтобы погубить меня. Так что, мне бы в такое место попасть, чтобы он никогда не нашел.

— Хм, вот оно как? — озадачился проводник. — Что же, помогу, чем смогу. Знаю такое место, где вы сможете начать сначала. Только учтите, обратной дороги не будет.

— Там опасно? — я невольно вздрогнула. — Не получится ли так, что из огня да в полымя попаду?

— Опасно не больше, чем в любом незнакомом городе. Я вас не пугаю, не подумайте, но обязан предупредить, что тяжело придется поначалу.

— А у меня и выбора теперь нет, — я вздохнула. — И денег, чтобы поехать куда-то еще — тоже.

— Меня Ерофеем кличут, — представился новый знакомый. — Кузьмичем. Идемте, выделю вам место в резервном купе. Надеюсь, до самого конца пути никто не потревожит.

— Варвара! — улыбнулась мужчине. — Варвара Михайловна. Спасибо большое!

Я уже тронулась с места, когда заметила за окном черную кляксу. Она, как жуткая птица, распласталась на стекле и медленно просачивалась внутрь.

— Ой! Что это? — взвизгнула, шарахаясь от черного сгустка, зависшего в воздухе.

— Нехорошая это вещь — проклятье! — опознал кляксу Ерофей. — Нельзя, чтобы оно прикоснулось к вам! Теперь понимаю, отчего вы бежите! Если на вокзале остался человек, способный сотворить такое зло, то там, куда мы направляемся, ему делать нечего. Идемте! Попробуем выкинуть дрянь из поезда.

Мы бросились вперед по узкому проходу к широкому окну с фрамугой. Уцепившись за ручку, проводник с силой надавил на нее. В вагон ворвался прохладный воздух, который снес кляксу в сторону. Но эта настойчивая гадина перебралась на потолок и поползла за нами.

Вести проклятье вглубь поезда — значило подвергать опасности других пассажиров, поэтому Ерофей впихнул меня в первое попавшее купе, а сам помчался в тамбур, который мы только что покинули. Я оказалась лицом к лицу с чинным семейством, состоящим из женатой пары и двух детишек.

— Простите за вторжение, ошиблась дверью! — нервно улыбнулась, покраснела до кончиков рыжеватых волос и выскочила наружу. — Неправильно, если из-за меня пострадают невиновные люди.

Кляксы в коридоре не было. Скорее всего, Ерофей выманил ее в тамбур. А я и помочь ничем не могла. Разве что?

Помнится, Чудаков требовал, чтобы я тщательно следила за солью, не просыпала и не брала из банки больше, чем положено для добавления в пищу. Причем, сам колдун перед важными ритуалами ел несоленые блюда. Обмолвился как-то, что соль разрушает работу. Я решительно устремилась в то же купе, из которого выскочила недавно.

— Прошу прощения, соли не одолжите? Очень надо!

Женщина в строгом платье молча взяла солонку и подала мне. Я схватила баночку крепко, поблагодарила кивком и вышла, осторожно прикрыв дверцу. Зато потом сорвалась с места и помчалась в тамбур, где бедный проводник пытался оторвать от себя кляксу, присосавшуюся к руке. Я высыпала соли на ладошку и припечатала черный сгусток, как мерзкого надоедливого таракана. Проклятье, будто бы живое, затряслось, затрепетало тонкими усиками и взорвалось, разлетаясь брызгами. Я успела лишь прикрыться второй рукой, тогда как капли залепили шею и платье. Те части, что попали на кожу, моментально впитались, а остальное испарилось темной дымкой, будто никакого проклятья и не было никогда.

— Что теперь будет? — прошептала испуганно.

— Откуда же мне знать? — проворчал Ерофей. — Но ничего хорошего — это точно. Идемте уже, заселю в купе, пока не передумал.

Спорить с проводником не стала, подняла чемодан, который бросила в коридоре, и поплелась вслед за мужчиной. Он выдал постельное белье, отвел в конец вагона и оставил в одноместной клетушке с откидной лежанкой. Наказал напоследок, чтобы не высовывалась до конечной остановки. А когда она будет, не предупредил.

Поезд ехал практически без остановок, что наводило на размышления. Если не ошибаюсь, ретропоезда предназначены как раз для коротких маршрутов по историческим местам и предусматривают частые остановки. За два дня таких было четыре, и на каждой двери в моем купе попросту не открывались. Едва только поезд набирал ход, как я могла спокойно выходить в коридор, посещать туалетную комнату и пользоваться бесплатным кипятком. У меня с собой, кроме пирожков, купленных еще в городе, другой еды не было. И денег, разумеется, тоже. А с Ерофеем Кузьмичем я пару раз столкнулась, но он так грозно зыркал потемневшими глазами, что предпочла убраться к себе и не высовываться.

Может, дело в проклятье? Сначала ведь добрейшим человеком показался. А я, как ни странно, не чувствовала в себе изменений. Только от голода страдала, заглушая его пустым кипятком без заварки, и с нетерпением ожидала окончания путешествия. Наконец, к вечеру второго дня поезд снова сбавил ход.

Глава 3

Охая и потирая ушибленные бока, я поднялась и поковыляла в сторону деревенских домишек, ютившихся на окраине. Вид с пригорка открывался живописный, но полюбоваться им не успела. А лезть в горку ни сил, ни желания не возникало. Между прочим, сзади три «ща» остались — щербатый, щуплый и щекастый. Где они только нашли друг друга? С этими гопниками я больше не хотела иметь дела. Вещей в чемодане кот наплакал, а главная ценность — документы и поделка из оникса при мне остались. На всякий случай полезла за пазуху и проверила, так ли это.

— Ох, ироды дрищавые! Поцарапали мою прелесть, — горько вздохнула, заметив на яичке трещину.

Бережно положив единственное сокровище обратно в вырез сарафана, я занялась приведением себя в порядок. Юбку бы от зеленых пятен почистить. Да только, где? На кофту репьев насобирала и в волосы мусор набился.

К людям я выходила с опаской, не зная, чего ожидать. Увидев на ближайшем подворье колодец, попросила разрешения воды попить и юбку почистить. Хозяйка смерила меня подозрительным взглядом, но все же не отказала.

— Иди, убогая. От ведра воды не убудет! — разрешила она, когда я о поезде заговорила и нападении.

Колодцы и у нас в деревне встречались, так что я привычная. Скинула вниз ведро, громыхнувшее цепью, а после впряглась в тугое колесо, наматывая цепь на деревянный вал. С непривычки руки загудели, однако ж воды я себе раздобыла. Первым делом напилась вдосталь, затем умылась и попыталась отмыть пятна с юбки. Так себе получилось, конечно, поэтому оставила эту затею до лучших времен. Сарафан под юбкой вроде не так сильно пострадал. Как припечет солнышко, так и сниму теплые вещи. Они мне еще пригодятся.

— Не подскажете, работники здесь никому не требуются? — пользуясь моментом, решила справки навести. — А что за город хоть? Где находится? Я, кажется, ошиблась и не на своей станции сошла ночью, поэтому спрашиваю, — пояснила новой знакомой, представившейся теткой Пелагеей.

— Так, известно где, в Чудогорске Тридевятого уезда Анидории!

— Какого уезда? — переспросила, подумав, что ослышалась.

— Тридевятого! — как маленькой, повторила Пелагея.

— А Анидория — это что?

— Так, царство наше. А сама-то откуда будешь, Варварушка? — невинно поинтересовалась тетка.

— Из Нечаевки я родом Воронежской области, — пролепетала, понимая, что из нас двоих одна кукухой двинулась. И это точно не я!

— Это где ж такая есть?

— Как где? В России. Ну, Воронеж — центр Черноземья, — покивала, улыбаясь.

— А-а-а! Так бы сразу и сказала, что из Черноземья к нам в Тридевятый уезд пожаловала, — сообразила женщина. — Далече забралась. На поезде, говоришь?

— Да! Вон, в той стороне железнодорожная станция, правильно? — указала в сторону взгорка, с которого скатилась.

— Ох! Так, это ж, когда та станция работала? — призадумалась Пелагея. — Как обвал в горах случился лет тридцать назад, так пути и завалило. Забросили станцию-то! Поезда там давно не ходят. Царь-батюшка повелел новую дорогу проложить, чтобы по берегу Синего моря вилась.

— Синего. Моря, — повторила я, гулко сглотнув. Не Черного, а Синего! — Так, вы, стало быть, не знаете, требуется ли кому работница в дом?

— Откуда? — женщина пожала плечами. — Мы сами тут на господ батрачим, концы с концами еле сводим. Ты лучше в квартал богатеев сходи, там поспрашивай. Авось, кому и нужна помощница.

— Благодарю за помощь, я поспрашиваю.

Распрощавшись с женщиной, я побрела к центру, внимательно осматриваясь по сторонам и невольно подмечая, что ни одного привычного фонарного столба не увидела. Об электричестве здесь не слыхивали, похоже. Дома вокруг привычного вида, люди обыкновенные, какие в деревнях встречаются. Одеты женщины в сарафаны или длинные юбки с блузами, головы платками покрыты. Мужчина в холщовых рубахах и штанах разгуливают, детишки, кто в чем, босые бегают. Живность на хозяйственных дворах разгуливает. Свиньи вон, в старой луже завалились. Куры на подворьях топчутся или коза у дома к колышку привязана, травку щиплет.

На первый взгляд — типичная деревня, да только не совсем. У нас, как ни убирай, мусор валяется, пакеты и упаковки картонные. А тут — максимум, помои за околицу вылиты, или очистки валяются, птицами поклеванные.

Миновав бедняцкий квартал, я не заметила, как грунтовая дорога перешла в мостовую, мощеную булыжником. Дома стали добротные попадаться, заборы повыше выросли. Где-то двух и трехэтажные хоромы виднелись, а на улицах встречались дамы в старинных платьях и господа в костюмах и котелках.

Что же это за место такое? Неужели поезд в прошлое доставил? Тогда это чересчур странное прошлое. Я только в сказках о Тридевятом царстве слышала. Кто-нибудь объяснит, что происходит?

Городок на самом деле небольшой оказался, я сама не заметила, как на центральную площадь вышла. А там рынок раскинулся, на который я и направилась. Ведь последние новости и сплетни, как известно, именно тут узнать можно. Да только не успела я углубиться в торговые ряды, как навстречу вырулили уже знакомые три дрища в компании статного мужчины армейской выправки, одетого в серый мундир. Он шел, цепко поглядывая по сторонам, и в то же время прислушивался к тому, что наперебой рассказывали эти гопники. А щуплый еще и чемодан волочил, с которым я уже попрощалась.

Глава 4

Итогом нашего общения с Драконовым стал штраф в пять золотых и заключение под стражу, поскольку таких денег у меня при себе не оказалось. Вместе с этим Гордей Властимилович принял заявление о нападении и потере личных вещей. Кражу тем гопникам не припишешь, потому что они чемодан сами принесли в отделение. Вдобавок, написали встречное заявление о нападении с применением чародейства.

— А что же мне дальше делать? — разревелась, как маленькая. — Не хочу в тюрьму-у-у.

— Послушайте, Варвара Михайловна! Никто не имеет права безнаказанно нарушать закон! — принялся успокаивать меня Драконов. — С той троицей обещаю разобраться и выяснить, как на самом деле было. Но ваши чары я на себе испытал, так что глупо отрицать, будто вы их не использовали. И на болото злополучную троицу тоже вы отправили. Или будете отпираться?

— Не знаю я ничего про ваши чары! Когда эти ироды ко мне полезли, я так испугалась, что сама толком не помню, чего наговорила. Что-то такое было, с болотом связанное, но дословно не помню.

— Вот и посидите в камере, вспомните заодно! — припечатал Драконов, не поверив на слово. — Решетников! — позвал подчиненного. — Сопроводи Караваеву в камеру. И поесть ей чего-нибудь сообрази!

Моложавый страж с пышными усами нацепил на мои руки браслеты из темного металла и велел следовать за ним. Я понуро поплелась по коридору, ощущая, как покидают последние силы.

— Вот и устроилась на новом месте! — всхлипнула, очутившись в каменном мешке четыре на четыре метра с маленьким окошком и решетчатой дверью.

Повезло, что в камере больше никого не было. Судя по топчанам с пожухлыми пучками соломы вместо подстилки, сюда до десяти человек набить можно. Но мне для расстройства одного факта хватило, что я без вины здесь оказалась.

Подчиненный Драконова не подвел, через полчаса принес миску горячей похлебки, ломоть свежего хлеба и кружку колодезной воды. Я изголодалась, наверное, раз еда показалась невероятно вкусной. Кусочек хлебушка в карман припрятала на вечер. Мало ли, насчет ужина глава стражей ничего не говорил. После сытного обеда меня разморило, так что я не заметила, как задремала. Разбудил лязг железного замка и скрежет открывающейся двери. Я подскочила на месте, не понимая, как тут оказалась. Но верная память напомнила о последних событиях, виной которым стали три «ща». Легки на помине — они как раз заходили в камеру.

— Ба-а, какие люди! — радостно оскалился щербатый. — Наша краля тоже в каталажке чалится.

— Вот швежло, так швежло! — ухмыльнулся щекастый. — Шейчаш мы ш тобой жа вше ращщитаемшя!

— Не подходите ко мне! Даже не приближайтесь, не то хуже будет, — предупредила злополучную троицу.

Мамочки, где же те чары, о которых говорил Драконов?

— А то что? Что ты нам в чудных браслетах-подавителях сделаешь, когда колдовать не сможешь? — с вызовом протявкал щуплый, выглядывая из-за спин товарищей.

Я в жизни мухи не обидела и ничего плохого никому не сделала. Влюбилась только безответно, потому и к колдуну пошла за приворотом. За тот проступок я сполна расплатилась и, похоже, до сих пор расплачиваюсь. Но, когда без повода обижают и глумиться начинают, могу и вспылить. А в таком состоянии остановить меня сложно — снесу тараном, как господина Драконова недавно. Вот и сейчас почувствовала, как закипает в груди возмущение, задвигая подальше робкую деревенскую простушку.

А ну, цыц, ироды! — рявкнула на них так, что мужички опешили. — Только попробуйте пальцем тронуть, голыми руками порву! Без всяких чар!

— Как ешть — натуральная ведьма! — пробормотал щекастый, плюхаясь на топчан. — Швяжалишь на швою голову.

— А мы что? Мы невиноватые, — подбрехнул щуплый, напоминая шакала. — Сама чемодан бросила. А мы только подобрали, да в городскую стражу отнесли.

— Прокляну! — пригрозила, потрясая кулаком.

— Чего сразу угрожать? — пробурчал щербатый.

— До седьмого колена! — повеселела я, не ожидая, что этих дрищей так проймет.

Заткнулись все трое, забились на дальние топчаны и зыркали оттуда злобными взглядами. Я тоже на них периодически посматривала, делая грозное лицо, чтобы не расслаблялись. А то запал уже прошел, а мне еще неизвестно сколько с ними в одной камере сидеть. Ох, горюшко горькое! Как же с этой бедой справиться?

Голубой прямоугольник неба за единственным окошком неумолимо темнел, напоминая о приближении вечера. А к нам никто не заходил и выпускать не собирался. Все тот же господин Решетников принес ужин, состоящий из жидкой каши на воде и по куску хлеба на четверых. Я первая приступила к ужину и отъела ровно четверть, после чего передала котелок гопникам, которые наблюдали за мной голодными взглядами. Они разом заработали ложками, хватая, кто больше зачерпнет. Глазом моргнуть не успела, как посудина опустела. Тогда щекастый отломил хлеб и тщательно собрал остатки со стенок и дна.

— Неужели ночевать здесь придется? Когда меня выпустят? — пристала к стражу, который забирал грязную посуду.

— Как только господин Драконов распорядится. Вы должны кучу денег в городскую казну. А, поскольку золота у вас нет, то пойдете с утра пораньше трудиться на благо города, — огорошил ответом Решетников.

Что ж, если надо отработать — отработаю! Тюрьма не пятизвездочный отель, но хотя бы крыша над головой и сносная еда. Однако делить одну камеру с тремя типами криминальной наружности — возмутительно. Как в туалет прикажете ходить? И отдохнуть я бы не отказалась, но только не усну, пока эти дрищи рядом.

Глава 5

— Привет, малыш! — выбежала из-за конторки и присела перед сказочным созданием. — Давай знакомиться? Меня Варварой Михайловной зовут. Можно Варя. А ты, кто такой будешь? Дашь лапку поздороваться? — протянула обе руки, потому что никто меня из кандалов не освобождал.

Вблизи я рассмотрела, что вовсе это чудо не зеленое. Обманчивое впечатление создавало небольшое свечение, исходящее от зверька. Кожица у дракончика была розовато-коричневой, а брюшко — желтое и на вид нежное. Крылышки, будто игрушечные, а глазки — загляденье, цвета густого янтаря.

Ммм, кажется, недавно я наблюдала такие у одного грозного господина.

Дракошка фыркнул, пуская пар из ноздрей, и подошел поближе, ткнувшись мордочкой в мои ладони. Теплый такой, даже горячий, на ощупь чуточку шершавый. Но до чего же милый! С радостью погладила зверя и позвала:

— Пойдешь на ручки?

Он будто сразу понял, что я предлагаю, взмахнул крылышками, вспорхнул над полом и бухнулся на сведенные вместе руки. Затем вскарабкался повыше, цепляясь острыми коготками за одежду, и ткнулся мордочкой прямо в ложбинку на груди. Как раз уместился! Еще крылышки распластал в стороны, лапками обнял, а любопытный носик под кофту засунул, проказник. Я уж его отругать хотела, что нельзя так делать. Но заглянула в вырез и увидела счастливую мордашку, прижавшуюся к коже и млеющую от удовольствия. Ну, точно котенок маленький, и такой хорошенький, что затискала бы от восторга.

Я вернулась на топчан и прилегла, обнимая необычного питомца. Уже за одно то, что я встретила такое чудо, простила бы этому миру все злоключения, которые со мной приключились.

Засыпая, я ощутила, как зверек завозился, устраиваясь поудобнее. Затем что-то острое кольнуло кожу, я аж вздрогнула и распахнула глаза, возмущенно глядя на малыша. Но тот состроил невинную рожицу и лизнул ранку, на которой выступила капелька крови.

Прости, мол, я случайно. Я все исправлю.

— Не делай так больше! — попросила дракошку, на что тот радостно кивнул.

Мне же не показалось? Впрочем, подумать над этим не успела. Сон сморил чересчур быстро, а разбудил меня уже Федор Кузьмич, легонько толкнув в плечо.

— А? Что? Еще пять минуточек. Пожа-алуйста, — взмолилась сонно.

— Вставайте, Варвара Михайловна! Как и договаривались, в камеру пора возвращаться, — спустил с небес на землю требовательный голос.

— Уже встала! Простите, пожалуйста. — Встряхнувшись ото сна, я поднялась, осматриваясь и не осознавая спросонья, чего же не хватает?

Взгляд сам собой упал на подавители, которые были основательно подпорчены и приведены в негодность.

Дракошка! — Я резко убрала руки под кофту, чтобы Усатов не увидел, и бочком двинулась к камере. По дороге я высматривала, куда же убежал маленький проказник, но его нигде не было видно.

— Чего ищешь-то? — заметил мои метания Усатов.

— А у вас тут живность никакая не водится? Мне показалось, мышь пробежала.

— Отродясь никого не водилось. Господин Драконов крайне щепетилен в этом вопросе и тщательно следит, чтобы ни одна тварь не завелась. Да они и сами обходят отделение стражи стороной, — хохотнул дедок удачной шутке. — Так что, иди и никого не бойся, красавица.

Три «ща» храпели и даже не шелохнулись на скрежет открываемой двери. Вернувшись на стылый топчан в камере, я горько вздохнула, не представляя, что меня дальше ждет. Ночное знакомство с местным обитателем могло бы показаться сном, если бы не погрызенные кандалы и затянувшийся след от царапинки на груди. Значит, дракошка не привиделся.

Я дождалась, пока дедок вернется к себе в конторку, после чего завозилась с кандалами. Мешались они, чего уж там. Да еще странные волны по телу пробегали, когда удавалось краешек каменного браслета приподнять. Соединительная цепочка с горем пополам поддалась, предоставляя мне свободу действий. Неприятно, между прочим, когда тянешься что-нибудь сделать одной рукой, а следом в довесок волочится вторая. Так что даже этой маленькой победе я обрадовалась и мысленно поблагодарила дракошку, который основательно поточил зубки об кандалы.

Вместе с цепочкой нарушилась и целостность подавляющего влияния браслетов. Бурлящая энергия разливалась по венам, как гремучий коктейль. И я не представляла даже, как обращаться с той силой, что копилась внутри.

Выходит, это они и есть? Чары? А что же с ними делать?

Заметив, что руки вдруг засветились золотистым сиянием, я испугалась. Вдруг подумают, что я недоброе дело замышляю? Очередной штраф наложат? Нет, нельзя никому показывать это свечение. Только как его притушить?

Не нашла ничего лучше, как опуститься на колени и прикоснуться ладонями к каменному полу. Скудных книжных познаний о волшебстве хватило лишь на то, чтобы предположить, что камень — такая же стихия, как и огонь, вода или воздух. Заземляют же люди молнии, когда те бьют с неба? Там еще фигурки красивые получаются, если молния в песок попадает или кремнезем.

Энергия послушно ушла в камень, убирая свечение и ощущение бурлящего котла в теле. Меня снова в сон потянуло, так что я устроилась на топчане, поджав под себя ноги и прикорнула, прислонившись спиной к стене. Скоро придет господин Драконов, от которого зависела моя дальнейшая судьба. Необходимо выспаться и набраться сил перед его визитом.

Глава 6

Накануне Драконов ничего не сказал об инспекции и последствиях, которые грозят неучтенному чародею. Но я бы сама пришла с повинной, если б знала, какие несчастья принесет людям мой неожиданно открывшийся дар.

— Подождите! Это еще не все, — строго осадил мой пыл главный страж. — Мне придется за вами присматривать. А, значит, вы пообещаете, что не покинете Чудогорск, пока не научитесь контролировать способности.

— Но вы же сказали, в моем возрасте это невозможно?

— Варвара Михайловна, вы невнимательно слушали. — Мужчина нахмурился. — Я говорил, что это чертовски сложно. Все будет зависеть от вас и вашего желания научиться контролю. Браслеты — это не кандалы. В них можно регулировать степень блокировки. Я оставлю маленькое окошко, через которое будут поступать крупицы силы. Вам надлежит научиться чувствовать их и использовать по мере накопления. Обучать вас магии у меня нет ни времени, ни желания, поэтому вы отправитесь к старому аптекарю Елизару. Он давно подыскивал помощницу, да только ни одна не сумела ужиться с ним под одной крышей. У вас месяц испытательного срока, прежде чем в Чудогорск нагрянут представители чародейского контроля. Я буду вынужден рассказать правду, а дальше уже от вас зависит, заблокируют ли вам дар или позволят дальше использовать ограничители. И главное — о нашем договоре никому ни слова!

— Я — могила! — клятвенно заверила мужчину. — Спасибо, Гордей Властимилович! — на радостях подскочила к нему, схватила за руку и энергично потрясла в порыве благодарности.

Не ожидала только, что мои ладони от избытка эмоций снова засияют магией, формируя вокруг золотистый шар. Увидев его, Драконов побледнел. Он тут же накрыл шарик свободной рукой, впитывая золотое свечение без остатка.

— Что вы сделали? — изумилась неожиданному фокусу.

— Забрал излишки магии, — растерянно ответил глава стражей, с недоверием рассматривая собственную руку.

— Не знала, что такое возможно.

— Поверьте, я тоже. Не знал, — гулко сглотнул Драконов и с интересом посмотрел на меня. — А вы полны сюрпризов, Варвара Михайловна.

— Угу! В женщине должна быть загадка, — пробурчала, не понимая, как реагировать на подобное заявление.

— Интересное выражение. Я запомню, — мужчина улыбнулся и вновь выглянул в окно, будто высматривал кого-то. — Нам следует поторопиться! Чего же вы ждете? Надевайте браслеты, — развернулся ко мне.

— Пфф! Пожалуйста! — я пожала плечами и подошла к столу. Взяла один за другим темные монолиты и поместила на запястья. Внутрь ладони прошли легко, а вот обратно украшения уже не снимались. И смотрелись на руках грубо и неказисто. — Так и должно быть?

— Нет! Не совсем. Позвольте? — Драконов взял меня за руку.

На кончиках его пальцев заиграли крохотные золотые огоньки, так похожие на мою магию. Он нарисовал в воздухе замысловатый объемный узор, который затем впечатал в тело браслета. Чародейский символ вспыхнул ярко и впитался внутрь. Под магическим воздействием украшение преобразовалось в изящную вещицу, оплетая запястье витиеватым узором. Со вторым браслетом Гордей Властимилович проделал аналогичную процедуру.

— Помните! Никому ни слова о договоре! — предупредил, спуская пониже рукава на моей кофте. Затем отстранился и с радушной улыбкой шагнул навстречу гостье, возникшей на пороге кабинета.

— Дорогая! Я уже заждался! Очаровательно выглядишь.

В голосе стража появились бархатистые нотки, и сам он преобразился из строгого начальника в галантного кавалера, источающего ауру мужской силы и привлекательности. Я подавила завистливый вздох, что подобные метаморфозы случились не ради меня.

Незнакомка выглядела умопомрачительно ярко и привлекательно. Такие девицы вызывали невольную зависть, будучи стройными от природы, а эта еще обладала внешностью роковой красавицы. Равномерный золотистый загар, точеные черты холеного личика, шикарная копна иссини черных волос и глаза удивительного шоколадного оттенка.

— Гордей! Объяснишь, что тут происходит? — девушка улыбнулась белозубой улыбкой, демонстрируя нечеловеческие клыки.

Мамочки, неужели, вампирша? — мысленно ахнула я и невольно поежилась. — Кто она такая?

— Кто это? — отзеркалила мысли незнакомка.

— Познакомься, Барбелла, это Варвара Караваева — новая помощница аптекаря Елизара. Прибыла к нам из Черноземья. Но в дороге несчастье случилось — документы украли. Вот она и обратилась к нам с заявлением о пропаже.

— Варвара, значит? — девица одарила надменным взглядом, полным превосходства, и гордо задрала нос. Ну да, я и не спорю, что со своими формами не дотягиваю до навязанных стандартов красоты. Фигура у меня пропорциональная и животика почти не видно, но кость широкая и размером груди бог не обидел.

— Барбелла Малая — хозяйка постоялого двора «Тихая гавань» на Набережной. Милости прошу! Гостям я всегда рада.

— Благодарю, — я натянуто улыбнулась. — Непременно загляну в гости.

Господин Драконов и эта Барбелла будто сошли с обложки модного журнала. Красивая пара! Жаль, что такие мужчины не обращали внимания на девушек, вроде меня. Да и я любовалась ими издали, ведь влюбиться в красавца легко, а удержать при себе невозможно. Ничего, кроме страданий, такие отношения не принесут.

Глава 7

Я толкнула калитку, которая жалобно скрипнула и поддалась под нажимом, прошлась по заросшей дорожке до крылечка и решительно открыла двери. Лавка встретила затхлым запахом лекарств и горелой каши. Под потолком с левой стороны гроздьями висели пучки трав. Они частично прикрывали собой витринные полки, заставленные пыльными флаконами с сомнительным содержимым. По правую сторону располагался прилавок, за которым кто-то копошился.

— Эй! Хозяева? Есть кто-нибудь? — позвала я и замерла в ожидании ответа.

— Чего надо? — задребезжал грубый старческий голос, вслед за которым из-за деревянной стойки показался и сам неприветливый старик.

Морщинистое лицо, поросшее щетиной, седые пакли волос, торчащие из-под длинного колпака. Неужели такие здесь носят? Глаза водянистые, слегка навыкате, неопределенного бурого цвета. Бороденка козлиная, жиденькая. Уголки бесцветных губ опущены, придавая лицу вечно недовольное выражение.

— Доброго дня, Елизар Захарович! — улыбнулась приветливо. — Меня зовут Варвара Михайловна Караваева. Господин Драконов прислал к вам в помощницы.

— Прислал, говоришь? — прищурившись, окинул неожиданно цепким взглядом. — И откуда ты только взялась, помощница? Чего делать умеешь?

— Готовить могу, убирать, за грядками ухаживать, — принялась перечислять, но меня грубо перебили.

— Тоже мне, умения! Таких работниц задарма не надоть! Вон, в каждом дворе по десятку сидит, хоть каждый день меняй — толку никакого.

— А какой толк вам нужен? — насупилась я.

— Грамоте обучена? Читать, писать умеешь?

— Умею, конечно, — вытаращилась на него. — Кто ж в наше время не умеет? Еще травки разные знаю, сборы могу составлять. Гордей Властимилович сказал, способности у меня имеются, потому к вам и определил, чтобы научили их использовать и к делу применять.

— Так, с этого и надо было начинать! — проскрипел Елизар раздраженно. — Ну-ка, подойди ближе, я на тебя посмотрю.

Я приблизилась, взволнованно кусая губы. Старик действительно странный, не понятно, чего от него ожидать. Роста Чудов оказался среднего, почти одного со мной, только тощий, кожа да кости. Одежка будто с чужого плеча, болтается, как на вешалке. Длинная рубаха из грубой мешковины, подпоясанная веревочным поясом, и штаны на завязках. На ногах лапти намотаны, хотя у многих горожан видела нормальные туфли и обувь, похожую на сапоги без голенищ. Поверх рубахи и штанов Елизар носил фартук с глубокими оттопыренными карманами. На поясе висела связка ключей и непонятные веревки с узелками, а на шее в вырезе рубахи виднелся облезлый шнурок.

Как оказалось, на шнурке висело мутное зеленое стеклышко овальной формы, обрамленное в белый металл. Его-то старик и вытащил, приставил к глазу и взглянул через него на меня. Чего уж он там рассмотрел, непонятно, только усмехнулся, с довольным видом потирая подбородок, и заметно расслабился.

— Откуда, говоришь, прибыла в Чудогорск?

— Издалека, Елизар Захарович. Из Черноземья, — ответила я.

— Родни у тебя, выходит, нет никакой? И идти некуда, — проявил неожиданную осведомленность. — Что ж, так и быть, оставайся. Чулан займешь, будешь там спать. Вещи все с собой, что ль? — углядел чемодан.

— С собой, — я вздохнула.

— И то верно! Незачем тряпки в сундуках копить. Живи пока, посмотрю на что сгодишься. Первый месяц испытательный, за еду и кров поработаешь. Коли не справишься, вышвырну вон. Ну а, если стараться будешь, так и на работу найму. Помощница мне нужна толковая, а не безголовая курица, какие до тебя приходили. Иди за мной, покажу тут все.

Дверца за прилавком вела в подсобное помещение с рабочим столом, склянками и трубками немыслимых конструкций. Видимо, тут Елизар и готовил заказы. Из домашней лаборатории имелся проход в жилую часть дома, состоящей из кухни, чулана под лестницей на второй этаж и кладовой. Из кухни можно было попасть во внутренней двор, который граничил с городской стеной.

Просторный участок с правой стороны закрывали от чужого любопытства сарайчики, нагромоздившиеся друг на друга ласточкиными гнездами. Помимо открытых грядок, заросших сорняками, на земле сохранились каркасы полуразрушенных теплиц, а вдалеке одиноким журавлем застыл старый колодец.

В левой части двора срубили баньку, сразу за которой начинались загоны и клети для домашней живности. Между прочим, добротное хозяйство здесь прежде было, только без должного ухода пришло в упадок. Тут бы порядок навести, мужскую силу приложить к починке и жить можно припеваючи.

— Для начала приберись тут, — отдал первое распоряжение старик. — Заодно чулан от мусора освободи, чтобы топчан туда поставить. Он, кажется, в сарае стоит. Там же ведра и тряпки найдешь. К ужину похлебки наваришь, продукты на кухне сложены. Меня звать только в крайнем случае. Шнурок видишь? — указал на засаленную веревку с красной бахромой на конце. — На том конце висит колокольчик. Если дело срочное, дергаешь три раза. Под срочным я понимаю пожар, наводнение или денежного клиента. По всем остальным вопросам лучше не беспокоить. Как приготовишь ужин, позвонишь два раза. И да, на второй этаж путь закрыт! Чтобы духу твоего там не было, поняла?

— Как пожелаете, Елизар Захарович, — я тяжело вздохнула. У колдуна, на которого четыре года отработала, требований и запретов было в разы больше.