Обратная сторона измены

Глава 1.

- Ты говорила, что не хочешь его! Никогда не хотела!

- И что теперь? Я не имею права изменить своё решение?

- Вот так неожиданно? Без предупреждения?

- Прости, а сейчас я что делаю?

- Ставишь перед фактом!

- Я лишь озвучиваю свои мысли, так как обстоятельства изменились.

Разговор на повышенных тонах начинает утомлять. Страшно хочу развернуться и уйти.

- Мы с тобой прорабатывали этот вопрос и кажется пришли к консенсусу!

- Я устала повторять одно и тоже! - голос начинает хрипеть из-за бурлящих чувств, вырывающихся почти что криком на протяжении получаса.

- Только лишь потому, что тебе сказали, что есть "возможность", ты решила все перечеркнуть ради мизерного шанса?

- Во-первых, он не мизерный. - Эмоции схлынули так неожиданно, что тело будто обмякло, словно все силы разом вышли.

Потому что глаза открыла. Как же я до этого не замечала, не видела? Или, не хотела этого делать? Ведь меня все устраивало. Моя жизнь привела к человеку, который...

Я на несколько секунд задумалась, глядя в карие, блестящие от негодования глаза.

Который просто любит себя. Который привык к комфорту. Которого нет смысла в чем-то обвинять только потому, что наши взгляды расходятся. Точнее, разошлись.

Я хмыкаю, оглядывая кабинет.

Не я ли должна сидеть за этим столом? Чирикать ручкой кривые буквы, составляя из них слова, характеризующие других людей?

- А, во-вторых, полагаю, "перечеркнуть" все нужно было гораздо раньше. - Почти выдыхаю последнее слово, потирая пульсирующие виски.

Никогда бы не подумала, что могу спорить с мужчиной до хрипоты в голосе, до головной боли. Что вынуждена буду пытаться объяснить взрослому человеку элементарные вещи. Настолько естественные, что даже смешно становится от абсурдности происходящего.

- Что ты хочешь этим сказать? - он недоуменно смотрит на меня, чуть рот не открыв, от удивления.

- Обернись. - Взмахиваю рукой ему за спину. - Сколько рамок на стене. Сколько сертификатов. А такую простую фразу не в состоянии понять?

- Погоди, погоди! - Он даже из-за стола выскакивает, подпрыгивая ко мне в несколько шагов. - Ты не можешь так поступить!

- Как я поступаю?

В его глазах плещется тревога.

Боится меня потерять или... Боится быть брошенным?

- Не нужно этого делать. - Начал снижать тон, включая в себе профессионала и укладывая руки на плечи, как-бы пригвождая к месту, призывая к послушанию. - Давай мы спокойно всё обсудим. Интеллигентно разъясним ситуацию. Нам нужно выдохнуть, нормализовать работу нервной системы, может даже, выпить пару таблеток, и тогда, мы точно сможем прийти к общему знаменателю.

- Таблетки... Серьёзно? - я вновь усмехаюсь, не сдержавшись. — Это твоё решение задачи?

- Нет, конечно, нет! - торопиться, стремиться убедить, демонстрируя полное понимание с поправкой на вытягивание времени для себя.

Чтобы придумать, как заставить меня передумать.

Оказывается, я уже слишком хорошо его знаю.

- Послушай. - Вкрадчиво продолжает, неотрывно, глядя в глаза. - Этот кабинет, эта обстановка, пагубно влияют на наш диалог. Уверен, здешняя атмосфера плохо сказывается на твоём восприятии некоторых вещей. А также, не позволяет тебе взглянуть на меня глазами женщины. Любящей. Ты ведь любишь меня.

Он даже улыбнулся, пытаясь обезоружить. Сделать видимость, что у нас все хорошо. Что между нами нет стен и преград. Что я навыдумывала себе проблемы, возродив их лишь в своей голове.

- У меня есть другой. - Сама удивляюсь, с каким холодом вырываются из уст слова, стирающие его "теплую" улыбку.

- Что? - глухо произносит, совершенно сбитый с толку.

- Ты ведь не глухой.

Нет сил с ним церемониться. Играть роль доброй, заботливой, боящейся сделать другому человеку больно. Душевную травму если я и в состоянии нанести, то точно не из-за своих слов, а из-за его восприятия не только меня и наших отношений, но и всего мира в целом.

Уверена, он считает, что вся вселенная вращается вокруг него. Нет, не уверена, я точно это знаю.

Он мгновенно меняется в лице. Стальная маска сковывает все лицевые мышцы. Все мимические морщины разглаживаются от этой металлической брони. Глаза темнеют ещё больше, и я осознаю, что нажила себе врага. Отчетливо вижу мысли, бегущей строкой мчащиеся в глубине чёрных зрачков. Этот взгляд, впивающиеся в мои плечи пальцы о многом говорят. Но я давно уже перестала боятся гневных взглядов, жестоких слов или грубого физического воздействия. Именно поэтому я тут. Именно этот кабинет стал для меня почти домом, а этот мужчина - всем миром.

До недавних пор. Вплоть до момента встречи с человеком, перевернувшим этот самый мир с ног на голову.

Я смело смотрю в эти потемневшие грозовые тучи, предвещающие настоящую бурю.

- Считаешь, я это просто так приму? - голос дребезжит от сдерживаемого гнева, а пальцы все сильнее впиваются в кожу, словно норовят проткнуть насквозь. - Думаешь, позволю, делать из меня дурака?

Глава 2.

Мне не обидно, не грустно. Мне просто стало всё понятно и, в какой-то степени, безразлично, потому что человек за моей спиной перестал быть для меня значимым. И случилось это не только что. А чуть больше месяца назад, когда моё сердце впервые дало такой отклик, что тело пошатнулось от его резкого и громкого стука. Меня в тот момент словно парализовало, и я сразу поняла - он, мой! Все, что было до встречи с ним разлетелось прахом, сожженное горячим туманом, распространившемся по всему организму. Я чётко понимала, что никто другой уже не затмит то, что возродил во мне этот мужчина.

- Стой. Пожалуйста! - раздается за спиной, слишком близко.

Его голос, резанув слух, пустил по телу неприятную дрожь. Мои мысли уже улетели к другому. Глаза видели другого. Дышала я уже другим. Но вынужденная беседа, похоже, ещё не закончилась, от чего становится дискомфортно не только ментально, но и телесно.

- Прости. Я не хотел.

Подавленные нотки слышны, но это не раскаяние, это обида на самого себя, что не смог удержать свою истинную сущность в узде, продемонстрировав её той, кого считал своей отдушиной. Женщине, за счет которой, мог самореализоваться не только как мужчина, но и как нарцисс.

- Хорошо, я поняла. - Проговариваю не оборачиваясь.

Хочется уйти. Скорее покинуть это душное место.

- Я тебя не отпущу.

Мои кулаки сжались, как и челюсти, ноющие после удара.

- Это ещё не конец нашего разговора.

А после этих слов ещё и зажмуриваюсь.

Злость и усталость. Коктейль, способный расщепить на молекулы. Поддавшись которому, можно потерять свое "я".

Нет, не сейчас. Не готова воспринимать его как-то иначе. Готова лишь рвать на куски.

Поворачиваю ручку, вырываюсь в тихий коридор и сразу натыкаюсь взглядом на того, кого никак не ожидала здесь увидеть, но о ком мечтала все то время, что находилась в кабинете.

Высокий, статный, грациозный. Тот, кто приковывает взгляды многих, но смотрит только на меня.

Всегда взъерошенные черные волосы, зачесаны назад и аккуратно уложены. С ровным боковым пробором. С лёгкой сединой на висках, что могло бы придать возраста, если бы не гладкое лицо без глубоких морщин. Выбритое лицо, хотя чаще всего двух-трехдневная щетина колола губы во время поцелуев. Таких пылких и страстный, что от одной только мысли о них, я воспламеняюсь и ловлю головокружительные всполохи перед глазами.

Повседневная одежда, не маскирующая, а наоборот, подчеркивающая ширину плеч и длину рук, смотрелась на нем непривычно, но крайне соблазнительно. Появилось желание снять эти неуместные куски материи, скрывающие безупречное тело, к которому хочется льнуть, прижиматься и трогать. Безостановочно. Как угодно, и чем угодно. Руками, губами...языком.

Он - тот, кто сделал меня одержимой, но счастливой.

Я радуюсь своей душевной болезни, как ребёнок киндер-сюрпризу. Его хочется открыть, съесть и вкус шоколада если и исчезнет, то игрушка останется навсегда и будет неким напоминанием о вкусном, сладком, вожделенном лакомстве.

Наша связь не только сладка, но и горяча, и воспоминания, хоть и не дают спокойно уснуть ночью, в остальное время приносят только чувство эйфории.

Мои глаза смотрят, не отрываясь. Лицо уже перестало испытывать боль от пощечины. Губы готовы растянуться в глупой улыбке. Я вся, словно комок из воодушевленных чувств, готова мчаться к нему вприпрыжку, желая скорее утонуть в сильных, тёплых объятиях.

Мы встречаемся взглядом и что-то внутри меня обрывается. Нечто странное будто разрывается, как тонкая, нежная, но громкая бумага.

Синие глаза, всегда встречающие со всей отдачей, сейчас делились только арктическим холодом. Я замираю, прислушиваясь к ощущениям и вглядываясь в мужчину, который будто не замечает. Что-то не так, но мне трудно понять, потому что этого человека невозможно считать. Он закрыт. Недосягаем. И мои воспоминания разнятся с тем, что я сейчас вижу.

Полное безразличие, которого никогда, за все эти недели, между нами не было.

- Я готова. Пойдём?

Фиксирует сначала слух, а потом и глаз улавливает движение с левой стороны. Но не от меня, а от него. Он смотрит мне в глаза, чётко давая понять, что... Не знает меня. Смотрит сквозь, пропуская то, что скрыто внутри.

- Да, идём. Он как раз освободился. - Басит бархатный голос, от которого мурашки бегают по коже, но не сейчас.

В эту секунду, он сковывает сердце в тиски какой-то странной оторопью. Ощущение мутного рассудка или дурацкого, но жестокого сна.

- Вот и отлично. - Отвечает девушка, берет его под локоть и поправляет прядку, якобы, выбившихся волос. - Нам ещё на встречу с отцом ехать. Ты же помнишь?

- Помню. - Отвечает и продолжает пронзать ледяными иглами меня. - Об этом не забудешь.

- Ой, только не бухти. Мы ему многим обязаны.

Они делают несколько шагов вперёд, а мне уже кажется, что мчатся на меня тараном. Хочется отбежать, быстро спрятаться, укрыться от надвигающейся беды, но ноги приросли к полу. Никак не пошевелиться. Даже пальцем.

- Надеюсь, этот нам поможет. А то денег гребет, немерено! - Выговаривает девушка и тут я будто оживаю.

Глава 3. Несколько месяцев назад.

Дорогие читатели!

Приветствую вас на своей новинке. Рада каждому, кто присоединится!)
В этой главе я мельком рассказала историю главной героини, которая столкнулась с крайне неприятной ситуцией в прошлом. (Об этом я писала в предыдущем своем цикле "Манящая тень", где она была второстепенным персонажем). Но не спешите убирать книгу из библиотеки!))) Я и дальше буду, по возможности, расскрывать все аспекты ее темного прошлого, для тех, кто не желает читать другую, не менее эмоционалную, историю))
Оставайтесь со мной и давайте вместе окунемся в повествование нового романа)
Буду стараться для вас!)
__________________________

Несколько месяцев назад.

- Уверен, тебе понравится.

Мы ехали по пустынному шоссе, среди хвойного леса в неизвестном направлении. Однако у меня и мысли не возникло усомниться в его стремлении сделать сюрприз, способный приятно удивить.

Человек за рулем стал для меня прекрасным принцем на сером «бмв», с тугим кошельком, с востребованной профессией, но подкупивший своим отношением ко мне. Пониманием, отзывчивостью, бережным обращением. Хоть и не просила, и не намекала, однако на то он и специалист, что сумел увидеть во мне то, чего не видела сама. Мне хотелось заботы. Даже не так. Скорее, я в ней нуждалась, но не могла признаться в этом самой себе. Все чувства, делающие нас уязвимыми, прятала не только от посторонних, но и от себя. Потому что даже спустя пять лет я ничего не забыла и никогда не забуду.

То, что со мной сделали, тяжелым крестом будет пронесено на спине сквозь жизнь. Даже Коле рассказала не все. Лишь самую главную часть – итог.

Для кого-то это звучало бы приговором, но для меня это было констатацией факта. Любая женщина мечтает быть матерью, даже та, которая кричит направо и налево о нежелании рожать, мысленно представляет себя с младенцем на руках.

Я была одной из таких. «Фричайлд».

Новое слово, для продвинутого современного общества.

Не сильно вдавалась в причину подобного решения.

Просто не хотелось. Мой образ жизни, наоборот, не позволял думать о детях. Достаточно было прояснить для себя, что они не нужны и мой внутренний голос успокоился. Замолчал.

До поры до времени.

Работа, встречи с подругами, полная свобода в выборе партнера в качестве сожителя или для коротких встреч. Все аспекты моей жизни складывались крепкими звеньями единой цепи и для внедрения еще одного элементарно не было места. Потому что это одно звено отличается по форме и толщине, и к нему придется подбирать остальные, соответствующие внешним параметрам. И цепь станет другой. Изменится до неузнаваемости и мне придется меняться тоже.

Такие мысли были тогда, но меня лишили этой возможности и что-то изменилось.

Словно на подсознательном уровне всегда предполагала, что в любой момент, стоит только захотеть, смогу обзавестись семьей, забеременеть, стать мамой. И вот произошло изнасилование… Жестокое, бесчеловечное, которое даже в фильмах ужасах не показывают, и я осознала, что раньше все зависело от моего желания, а теперь, я никому не нужна, даже самой себе. Такая бракованная, неполноценная. Пустая.

Самая главная моя функция более недоступна, а значит, во мне нет необходимости.

Никто не захочет связывать свою жизнь с женщиной, с которой невозможно будущее. Крепкое, четкое, уверенное.

А от интрижек, подстегивающих меня в прошлом, отказалась сама. Я всегда стремилась чувствовать себя сексуальной, желанной, востребованной в глазах мужчин и считала, что этому способствовали разные партнеры. Я была «женщиной» во время знакомства, флирта, во время свиданий. Мне нравились комплименты, подарки, внимание. Окружала себя кавалерами, воздыхателями. Предполагала, что за счет них возношу себя в ранг каких-то див.

Не совсем знаю, откуда во мне такое рвение быть лучше, утопать в ласке мужского населения, самоутверждаться, разбивая им сердца, но после той встречи с психом, я поняла, что неправильно интерпретировала слово «женщина». Я была скорее шалавой и обычной стервой. Половых партнеров у меня было немного, но крутить несколькими мужиками сразу – обожала. Цель перед собой ставила каждый раз, когда видела подходящего кандидата. Завоевать, воспользоваться – потешить свое самолюбие, и бросить. Без объяснения причины. Без суда и следствия. Разорвать отношения, желательно, чтобы поунижался, побегал хвостом, уговаривая вернуться, возможно даже извиняясь, подпитал меня нужными мне эмоциями. Но итог всегда был один. Я уходила, не оставляя ни единого шанса вернуться. Сжигала все мосты.

Глава 4.

Сука? Тварь? Мразь?

Да. Это я.

Как только сиськи выросли, приступила к окучиванию мужиков от мала до велика.

Может, потому что мать всю жизнь одна была? Потому что отца ни разу в глаза не видела? Желала отомстить им всем за то, что козлы? Что могут вот так легко бросить женщину с ребенком и поминай, как звали. А ей вынашивать, рожать, растить, на ноги поднимать. Так потом еще и не нужна никому, с прицепом то. Ребенок – это же балласт. Помеха. Двойная ответственность. Двойные расходы. Не просто цветы ей на случай свидания, а еще и шоколадку отпрыску ее. Дальше больше. Запросы растут вместе с ребенком, а значит и траты выше.

Долго пришлось капаться в себе, чтобы прийти к подобным умозаключениям. И отчасти помог мне в этом Николай. Без которого даже не знаю, где бы оказалась.

Он стал для меня неким маяком, выведшим в открытый мир. Я начала теряться в темноте. В своем внутреннем чертоге. Если сначала я выстояла, выдержала все, что навалилось после выхода из комы, то потом пришла запоздалая реакция, чуть не погубившая меня. Как и раньше, все мосты были сожжены. Все прошлое разрушено. Все люди вычеркнуты. Разрыв всех отношений, переезд, новая работа, новое окружение. В этом я видела решение начавшихся проблем, но, как оказалось, это была ошибка. Столь кардинальные меры только усугубили мое положение. Осознание своей никчемности смешалось с чувством одиночества и это чуть не привело к печальному исходу.

Снова больница. Реабилитационный период. Постановка на учет. Прием специальных препаратов, от которых становилось только хуже. Но в итоге, весь этот страшный и кромешный путь привел меня к Коле. К психологу, который сумел если не проникнуться в полной мере моей проблемой, то поддержать не только, как врач, но и как мужчина. Он стал для меня светом.

Не сразу. Я долго приглядывалась, потому что моим прошлым запросам он не соответствовал. Но и я давно уже не та, какой была раньше. Мои стандарты изменились, как и жизненные ценности. Феникс воскрес и взглянул на эту жизнь обновленным, чистым взглядом. И первое, что он увидел, это забота мужчины, готового подхватить столь неполноценное создание и повести его к свету. Показать новому ожившему существу, что бывает по-другому. Что все прошлое, там и должно остаться. Что в настоящем есть смысл, который может привести к счастливому будущему.

Этот этап своей жизни мне хотелось бы забыть. Как и тот эпизод, из-за которого я провалилась на дно. Но этого не случилось, я все помню, поэтому постепенно училась жить сегодняшним днем. Здесь и сейчас. Не глядя по сторонам. Этот путь был долгим и тернистым, но его окончание, я верила, будет светлым.

И вот, мы с любимым мужчиной ехали загород. Для меня устроили сюрприз, который вряд ли паразит воображение, но я сделаю все возможное, чтобы продемонстрировать радость, а может даже и восторг.

Почти четыре месяца длятся наши отношения, как мужчины и женщины. Как врача общей практики и пациентки, почти два года. Шестнадцать недель я чувствую себя обновленной. И в какой-то степени не собой. Будто стала другим человеком. Но это даже хорошо, потому что возвращаться назад не хочу.

Тот надлом во мне сросся, оставил шрам, но хотя бы не зияющую рану. Значит все идет своим чередом. Все так, как и должно быть. Я на правильном пути.

Автомобиль съехал с главной трассы в гущу леса. Дорога становилась более ухабистой, но большой, громоздкий внедорожник легко справлялся с сугробами снега и толстыми корками льда.

Есть ли у меня праздничное настроение? Нет. Давно уже растеряла тот запал предновогодней суеты, дарящий ощущение волшебства и чего-то грандиозного. Такие нюансы тоже в прошлом, но это не мешает мне испытывать позитивные эмоции от таких мелочей, как проведение праздничных выходных в компании любимого. Просто эмоции немного иные. Во мне есть легкая атрофия чувств, они стали другими. Более приглушенными, затупившимися, но не исчезли бесследно. И я верю, что когда-нибудь, во мне проявится весь яркий спектр эмоций, от которых все органы будут пускаться в пляс. Сейчас же научилась пользоваться малым. Делаю все возможное, чтобы Коля не сомневался в моих чувствах к нему.

Старалась с улыбкой встречать после работы. Все чаще мы начали оставаться друг у друга с ночевкой и неровен час – съедемся окончательно. Пыталась удивляться подаркам. Восхищаться его достижениями. Вслух проговаривать слова любви. Раскрываться перед ним так, как ему было бы комфортно, потому что понимаю, жить с человеком, который носит непроницаемую маску – неприятно и тяжело. Главное, делала все возможное, чтобы это не выглядело притворным.

- Надеюсь, ты взял для себя больше двух выходных? – проговорила, зевая и борясь, со следующим зевком.

Теплая печка, размеренное укачивание автомобиля, плюс, ранний подъем для сбора вещей в дорогу, все это сказалось в нынешней сонливости.

- Четыре. – Кивнул Коля, вглядываясь в темноту.

Фары освещали дорогу далеко, но он смотрел в бок. На обочине дороги мелькнул столб, он резко затормозил и сдал чуть назад.

- Еле заметил. Никак не могу запомнить его точное расположение.

- Долго еще? А то от зевков рот скоро разорвется. – Куталась в куртку, хотя хотелось бы в одеяло. – Пройтись надо – взбодриться.

- О, не переживай. – Улыбнулся, продолжая смотреть на дорогу. – Через пятнадцать минут тебе будет не до сна.

Улыбнуться в ответ не получилось, я и не пыталась, так как он все равно не отрывался от дороги.

Все же не сдержалась и прикрыла глаза. Надо было раньше это сделать, но может хотя бы пятнадцати минут хватит, чтобы немного сбить дрему.

Слишком тяжелый был сезон. С работы возвращалась поздно, а приезжала на нее рано. Почти месяц в таком безумном графике чуть не вылился в нервный срыв. Кое-как сдерживала свои эмоции дома, чтобы не грузить своими проблемами Колю. Я продолжала проходить терапию, но вне кабинета старалась не злоупотреблять его выдержкой. И вот, наконец, долгожданный отдых. Долгожданное восстановление нервной системы. Этих четырех дней хватит с лихвой, за счет смены обстановки, ну и, конечно, нашего праздничного уединения от всего внешнего мира.

Глава 5.

- Кать. – Прорвалось откуда-то издали.

Медленно возвращалось сознание, и я постепенно выплывала из темноты.

- Зай! – уже более настойчивое и я протерла глаза, сопровождая движение очередным зевком.

- Да, да. Я проснулась. Приехали? – огляделась по сторонам и резко закрыла рот, прерывая зевок.

На меня смотрели несколько пар женских глаз. Через стекло мало что можно было бы разглядеть, но освещение во дворе такое яркое из-за фонарей, освещающих территорию, праздничных гирлянд и украшений, что смотрящие в состоянии даже цвет моих глаз рассмотреть.

- Кто это? – выдала первый созревший вопрос, не до конца проснувшись.

Прозвучало немного грубо, что не ускользнуло от Колиного внимания.

- Кать. Вообще-то мама и сестра.

Он достал с заднего сидения пакеты.

- Пошли. Уже все в сборе.

Находясь в полном смятении, тут же открыла дверь, впустила холодный воздух в разогретый салон и у меня начали стучать зубы и бить озноб. Еще больше укуталась в куртку.

Нет, все же не пройтись хотелось, а лечь и покемарить хотя бы часик. Меня разморило, а присутствие посторонних людей мешало полноценно расслабиться.

Хотя бы потому, что его родных я вижу впервые в жизни и от осознания, что он посчитал их неожиданный для меня приезд сюрпризом – удручало.

Не так я представляла нашу первую встречу. Хотелось бы подготовиться к ней не только физически, но и морально. Однако Коля не дал мне такой возможности.

- Здравствуйте, Екатерина. – Приветливо улыбнулась женщина и подошла ко мне с распростертыми объятиями.

Растянула губы в улыбке, благо, научилась пользоваться ею в абсолютно любой ситуации.

- Здравствуйте. – Обняла в ответ, без энтузиазма, скромно, но приветливо.

Если Коля говорил о сюрпризе, подразумевая встречу с его родственниками, то он не попал ни в настроение, ни во временной промежуток.

Что точно можно сказать – удивить у него получилось. Только вот, скорее неприятно.

- Как доехали? Мы вот с трудом. Дороги замело колоссально, чуть не встряли на выезде из города. Ненароком подумали, что все – приехали. Хотели уже Коле звонить, предупреждать, благо трасса оживленная, на помощь другие водители подоспели. Вытолкали. У нас машина то низкая, не то, что у вас внедорожник.

Это ее от волнения так распирало или она по жизни такая?

Я молча слушала, не спеша перебить и ответить на заданный в начале монолога вопрос. Меня так же приобняла младшая сестра Коли. Девочке было лет шестнадцать. Скромно улыбнулась и так же стеснительно, вжав голову в плечи, попыталась обхватить обручем рук талию, утонув в моем толстом пуховике.

- Давно уже твержу Степе, что вторую покупать надо, ну или хотя бы заменить этот мэрс низкий, на что-то более практичное. А он все бурчит – зачем нужно? Выезжаем один-два раза в год куда-то, а так стоит машина в гараже почти круглый год. Его то возит в офис личный водитель. В общем, никак мне его не уломать. Хотя уверена – будет подходящая для дальних поездок машина – и выбираться начнем чаще.

Мы двинулись к дому, и я словила себя на мысли, что уже устала от нее.

Возможно, на впечатления наложилась сонливость, но эта бесконечная трескотня утомляла.

Мы поднялись на крыльцо огромного деревянного двухэтажного коттеджа, вошли в теплое помещение дома, и я начала немного оттаивать.

Необъятная гостиная, но очень уютная. Как с картинки. С большим панорамным окном, низким, но широким подоконником, где разместилась хрупкая блондинка с книгой в руках среди большого количества разноцветных подушек. На нас она даже внимания не обратила. Внутри так же горели гирлянды, освещая все пространство приятным глазу желтым светом. В углу стояла пышная елка темно-зеленного цвета с крупными красными шарами. Бутафорский камин, потому что на стенах висели радиаторы и их мощности хватало, чтобы отопить если и не весь дом, то первый этаж однозначно.

- Люда, снова ты тараторишь без перерыва. – К нам навстречу вышел мужчина, в котором я безошибочно узнала Колиного отца. - Дай людям с дороги в себя прийти.

Он так же раскинул руки для объятий. От него пахло выпечкой и немного алкоголем.

С небольшим седым пушком волос на затылке, который проще было бы сбрить, чем пытаться за ним ухаживать. Довольно тучный, но вроде поворотливый. По моим подсчетам, и ему и супруге не больше шестидесяти. Женщина выглядела прекрасно. Стройная, ухоженная. Видна рука и косметолога, и тренера, не исключено, что личного. Сюда же безупречная одежда на тонкой фигуре. И в итоге ее внешний вид никак не вязался с хронической болтливостью. А вот Степан, даже по отчеству не знаю, как к ним обращаться, спасибо Коле, так вот он как раз вызывал ощущение мужчины из гаража. Потертые джинсы, выпирающий живот, обтянутый синей рубашкой с коротким рукавом. Не исключено, что в обычные дни он ходил в костюмах, но на праздники решил расслабиться. Небольшие карие глаза взирали с интересом, поблескивали, видимо, из-за выпитого спиртного. Большой нос с горбинкой с широкими порами, уши тоже не маленькие. У Коли выпирающие части головы выглядели менее объемными, но как известно, нос и уши растут у человека всю жизнь, так что не исключено, что я видела прототип своего, возможно, мужа.

Глава 6.

Коли, к слову, поблизости не было. Он с пакетами сразу ушел в дом, оставив меня слушать причитания своей мамы. Наверное, посчитав, что женщинам свойственна природная болтливость, хоть никогда и не могла похвастаться обильным слово изречением.

- Раздевайтесь, располагайтесь. Внизу вешалки нет, так что все свое берем с собой в комнаты. Мы вот уже занялись готовкой во всю, так что, как выдохните, ждем на кухне для подмоги.

Да уж. Классный сюрприз.

- Хорошо. – Постаралась улыбнуться в очередной раз. – Мне бы узнать, где комната, наша?

- Ах, да. – Спохватилась женщина.

Схватила меня под локоть и оторвала от своего супруга, который не переставал меня обнимать, хорошо, что только за плечи.

Мы двинулись к лестнице, когда к нам на встречу начал спускаться мужчина гораздо младше Коли по возрасту. Может даже лет на десять, если не больше. А моему мужчине тридцать шесть.

- О. – Вытянул губы трубочкой. – А это кто у нас такая?

- Паша. – Возмутилась (буду называть ее, тетя Люда), поджав недовольно губы. – За словами следи. Это девушка брата твоего.

Он прыснул, закатив глаза.

- Брата… Ну да.

После чего протянул руку, так и оставшись стоять на пять ступеней выше нас. Мои глаза почти упирались в его пах и общаться в таком положении с человеком было крайне неудобно. Но мне, по большому счету, плевать на отсутствие у этих людей манер, так что я пожала руку, не вложив в приветственный жест никаких эмоций. Во-первых, их не было, во-вторых, я просто хотела скорее оказаться за закрытыми дверями.

Находилась среди посторонних людей каких-то пять-семь минут, а уже видеть их не хотелось.

- Екатерина. – Проговорила, чувствуя, с какой силой Павел сжал мою ладонь.

Он на брата, совсем не похож. Более миловидный, черты лица не такие крупные, без лишнего веса, чуть ниже ростом, с копной густых соломенных волос и глаза серые. У Коли карие.

- Павел. – Приглушенно выговорил и посмотрел совсем не радужно.

Людмила вклинилась в затянувшееся рукопожатие, перехватывая мою руку.

- Пойдем, дорогая. Покажу комнату. Не обращай на него внимание.

Проходя мимо Паши, который лишь слегка потеснился к перилам, почувствовала странное чужеродное движение в области задницы, которую прикрывал длинный пуховик. Не став заострять на этом внимание, прошла дальше, но галочку мысленно поставила. Очередную, красную.

Вроде ничего странного не случилось, а внутри появился дискомфорт от пребывания в обществе этого семейства.

Наверное, все же нужно было отдохнуть. Почувствовала, как постепенно накатывала головная боль.

- Он у нас избалованный. – Продолжала тараторить женщина, не давая ушам отдыха. – Но обиженный. Полина у нас, когда родилась, он во все тяжкие пошел. Озлобился, что перестал быть младшим. Все ему потакали, а тут вдруг перестали внимание обращать. Коля тогда уже во всю самостоятельным стал. Сам себе на уме. В свободное плавание ушел, а этот… Всю кровь выпил. Пара капель только и осталась, берегу их, чтобы Полину вырастить, да в большой мир отпустить. А там уж, наконец, заживу свободно.

Небольшой коридор казался бесконечным. Толи так влияла усталость, толи не умолкающая женщина. Ноги вроде шли, но расстояние до комнаты не сокращалось.

- Мы сегодня небольшое застолье устроим. – Резко переключилась на другую тему. – За знакомство. Встречу отметить. Вы не последние. Мы еще моего брата с семейством ждем.

От этого заявления у меня скулы свело, и я еле сдержала тяжелый выдох.

- Они с женой редко куда выбираются. Все-таки двое детей, один из них грудничок еще. Но раз мы решили собраться все вместе, то не могли их не пригласить. Ну вот и комната. Располагайтесь, - дверь была приоткрыта и оттуда слышалось шуршание пакетов. – Полчаса, думаю вам хватит. Мне нужна будет помощь на кухне. Хочу жаркое в горшочках приготовить. Салатики нарезали, даже десерт готов почти, а вот горячего еще нет. Коля хвастался, что ты хорошо готовишь, твои навыки пригодятся сегодня.

- Хорошо, спасибо. – Улыбнулась и зашла в комнату.

Перебарывая желание захлопнуть дверь перед ее носом, расстегнула пуховик, давая понять, что время отдыха началось прямо сейчас.

- Буду внизу через полчаса.

Женщина, наконец, отчалила и я все же воспользовалась шансом и с шумом закрыла дверь, вложив все раздражение в этот жест.

Бросилась на кровать и закрыла глаза. Коля ничего не говорил, даже не спросил, понравилось ли мне общество посторонних людей. Его молчаливость приветствовалась, потому что после знакомства с его мамой захотелось замолчать навечно. И предъявлять ему за сюрприз тоже пока поостереглась, не исключено, что первое впечатление смазалось общим физическим недомоганием.

Но почему-то в голове укоренялась мысль, что этот Новый год будет не менее хреновым, чем последние пять.

Глава 7.

Коля изображал бурную деятельность, не имея ни секунды свободной, чтобы отчитаться передо мной за этот новогодний подарок в виде бесчисленного количества людей, расположившихся в одном доме. То в машине ковырялся. То с отцом в подвал спускались, проверяли счетчики и трубы, чтобы «ближайшие четыре дня ничем не омрачились». На этой фразе, брошенной Степаном, меня чуть не передернуло. Потом полезли в автомобиль отца. Затем Коля и вовсе надолго исчез с поля зрения.

В какой-то степени я была рада, что он занят, потому что и меня запрягли не по-детски.

Народу тьма, соответственно и еды нужно столько же. Теми килограммами картошки и морковки, что я начистила, можно было кормить сиротский дом в течении нескольких дней. На пальцах образовались мозоли от ножа, потому что овощечистки здесь не оказалось. Да и Людмила, привыкла орудовать старым проверенным способом, игнорируя кухонные принадлежности, облегчающие бытовую жизнь. Она безостановочно ругала производителей за дешевый пластик, который рассыпается чуть ли не в руках, при использовании того или иного предмета. Бранила ржавеющий металл, из-за которого крепежные запчасти становятся хрупкими и ломкими, выводя из строя различную утварь. Потом она уплывала воспоминаниями на десятки лет назад, начиная нахваливать советское производство, хвастаясь наличием мясорубки, чеснокодавилки, оставшихся у нее еще с тех времен, и так далее и тому подобное.

Моя голова раскалывалась на несколько частей, но в доме не оказалось ни единой таблетки обезболивающего, зато в ванной на полках стояли две бутылочки с зеленкой и одна с йодом. Видимо на случай, если кто-то все же порежется о всемогущий нож.

На кухне мы провели без малого три часа, после которых мне не хотелось не только есть, но и существовать на этой планете.

Я все силы оставила в этих дымящихся ароматных горшочках, но, как выяснилось, вечер в кругу семьи только начался. Когда почти все блюда были приготовлены, послышался звук мотора подъехавшего автомобиля. В дом не вошли, а ворвались вихрем еще четыре человека, двое из которых были дети. Одному три. Мальчик. С громким криком: «Не хочу!», вырывался из папиных рук, намереваясь выскочить обратно на морозную улицу, в то время как мама держала укутанный кулек с полугодовалой девочкой, которая, слава богу, не орала.

Мужчина довольно поздно стал отцом, в принципе, как и его сестра третий раз мамой, хотя по нынешним меркам, наверное, это нормально. Ему было уже сорок. Звали его Леонид. Супругу Ольгой. Дети – Снежана и Валерий.

От мелькающих лиц, имен, улыбок и рукопожатий мое настроение падало все ниже, и я не представляла, как выдержать посиделки за столом с этой толпой. У меня даже затеряться среди них не получалось. Меня дергали все кому не лень. Кроме Павла и блондинки, которая оказалась его женой и ко всему прочему глухонемой. В этот вечер я ей люто завидовала. Они редко попадали на глаза, да и ловить каждого присутствующего взглядом не было ни возможности, ни желания. Я даже не знала, где все это время был Коля, настолько меня затянули в эту подготовительную клоаку.

Степан Вячеславович, его отчество узнала случайно, потому что среди словесного потока его жены, мельком уловила историю о родителях Степана, где и промелькнуло имя его отца. Так вот он всю дорогу норовил оказаться рядом. Одаривал весь женский коллектив комплиментами, видимо не остановившись на достигнутом, продолжая употреблять алкоголь не дожидаясь застолья. Глаза блестели с каждым часом все больше, поступь все менее устойчивая, а поползновения все более наглые. То на талию руку положит, заглядывая через плечо на мою трудовую деятельность, то за плечи приобнимет, чуть ли не дочкой называя, но одаривая такими взглядами, как если бы желал поиграть в подобные ролевые игры.

Мой опыт позволяет различать платонические чувства от плотских.

Я знаю, что нравлюсь мужчинам. Всегда нравилась, но и меня привлекали не обрюзгшие пьяные без пяти минут пенсионеры. Я знаю себе цену, хоть сейчас действует пожизненная скидка - до заигрываний с будущим тестем я не опущусь, куда бы не завела меня жизнь.

В этот вечер я решила действовать аккуратно. Не лезть на рожон, присматриваться. Хоть и крайне сложным оказалось не послать старца в грубой форме, пригрозив в следующий раз оторвать руки, если хотя бы еще раз вздумает прикоснуться. Прикусила язык, терпела и при любом удобном случае уворачивалась от неуместных поползновений в свою сторону. В другие моменты и вовсе ускользала, находя причину покинуть помещение, в котором находился и он.

Из меня высасывали силы, терпение и желание находится четыре дня в компании родни любимого.

Даже представить не могла, как сумею выдержать?

Глава 8.

В гостиной собрались почти все.

Паша с женой сидели на подоконнике и жестами о чем-то переговаривались, отвернувшись от всех к окну. Полина расположилась в мягком кресле в наушниках и со смартфоном, от которого не отрывалась почти весь вечер, лишь изредка помогала, когда мама делала ей замечания. Леонид с Ольгой пытались усмирить разбушевавшегося Валерия, водрузив малышку Снежану сначала Степану Вячеславовичу, но заметив, что тот уже пошатывается, попросили о помощи меня.

От их просьбы мое сердце подскочило к горлу, а потом резко ухнуло куда-то вниз, благо, что не разбилось вдребезги. Я долго сверлила Ольгу недоуменным и, наверное, слегка испуганным взглядом, но ситуация не терпела отлагательств, поэтому, не дождавшись моего ответа, с извинениями воткнула в руки сверток и умчала на помощь мужу.

Секунд десять смотрела перед собой, оказавшись впервые в полном одиночестве. Будто специально все разбрелись, бросив меня на амбразуру. Видела только спины парочки на окне и ощущала тепло существа, закопошившегося в нескольких слоях ткани. Лишь когда послышался невнятный звук чуть хрипловатого детского голоска осмелилась опустить взгляд на маленькое создание, которое…

- Эээ?

Малышка смотрела на меня не мигая, разглядывая незнакомое лицо, наверное, не ожидая, что, открыв свои красивые голубые глазки не увидит перед собой маму или папу.

Она с интересом наблюдала, внимательно блуждая взглядом по моему лицу.

Я с таким же любопытством смотрела на розовые пухлые щечки, маленькие красные губки, которые кроха сложила трубочкой и в довесок высунула крошечный слюнявый язычок. Ни бровей, ни ресниц. Только два больших голубых озера, в которых можно утонуть, если смотреть слишком долго. Девочка закопошилась, а я боялась пошевелиться, чтобы не сделать резкое движение. Насколько они чувствительны? С какой силой можно их сжимать? Знаю, что нужно придерживать головку, но она вроде уже большая, наверное, может и сама справляться с этой задачей.

Снежана начала кряхтеть, морщиться и казалось, что она готова уже заплакать, поэтому я села на диван и перехватила кулек так, чтобы удобно было держать одной рукой, а второй залезла в бесконечные складки пеленок и высвободила ее ручки. Она тут же успокоилась, схватила меня за палец и притянула ближе к глазам, рассматривая, как нечто диковинное. Наверное, потому что на ногтях был яркий красный маникюр, которому сегодня изрядно досталось. Она крутила мою ладонь, а я не могла оторваться от этой куколки. Это что-то нереальное. Что-то непостижимое.

Такая маленькая. Беспомощная. Смешная и интересная. Для нее каждая минута жизни – это что-то новое. Что-то невообразимое. Она ведь ничего не понимает. Только учится. Постепенно познает этот мир, в котором, к сожалению, так много ужасов и страхов. И весь кошмар нашего мира создают люди. Уже выросшие, взрослые и соображающие. Которые когда-то были такими же хрупкими, нежными и забавными, но им суждено вырасти и превратится в монстров. Больших и жестоких «человеков».

- Привет, малышка. – Вдруг выдала, и поняла, что улыбаюсь.

Не потому, что так надо, а потому что захотелось. Неосознанно, на интуитивном уровне.

- Меня Катей зовут. – Почти шептала, но она реагировала.

Продолжая держать за палец, перевела взгляд на мои губы и будто ловила каждое слово. Пыталась понять, что я говорила.

- А тебя Снежана, да?

- Эээ!

Улыбалась, довольная, что я знаю ее имя.

- Снежана… - Попробовала это имя. – Мне кажется, оно тебе не подходит. – Улыбалась, изображая задумчивость. – Ты ведь такая теплая. Какая же ты снегурочка? Или ты будешь белокурой? Мама у тебя блондинка.

- Ээ?

- Да, представляешь?

Она потянулась к моим волосам и ухватилась за темную прядь, чем вызвала у меня смех, такой искренний, что на глаза навернулись слезы. Милая кроха размылась, и я поспешила стереть их, лишь бы никто не увидел мою реакцию. Шмыгнула носом, глубоко вдохнула и на секунду увела от нее взгляд, чтобы прийти в себя.

Наткнулась на внимательные серые глаза, следящие за мной, так как его супруга отсутствовала.

Неприятно от его взгляда, потому что почувствовала себя уличенной в постыдном поступке. Словно он узнал о моей проблеме благодаря одному только наблюдению. Глупость, но что-то в нем было отталкивающее. Наверное, эта неприязнь к окружающим, отражающаяся на его лице. Смазливом и почему-то недовольном.

- Ох, спасибо большое.

Подлетела резко Ольга, нарушая нашу идиллию с малышкой и разрывая зрительный контакт с Павлом.

- Не за что. – Улыбнулась в ответ, перекладывая девочку.

И словила себя на мысли, что не хотела отдавать ее. Хотела вот так еще посидеть. Поговорить с ней, ведь она понимала, принимала меня. Чтобы все ушли, а мы вдвоем остались и просто сидели, разглядывая друг друга, узнавая.

Мои мышцы расслабились, не смотря на первые секунды нерешительности, поняла, что меня отпустило раздражение и негодование улетучилось. Что злость развеялась. Хотелось еще немного подпитаться этим спокойствием и умиротворением.

- Ее кормить пора, так что воспользуюсь моментом, пока Валера угомонился. – Заглянула в ткань и мило улыбнулась, так же здороваясь с дочкой.

С дочкой…

К горлу подкатил ком, и я поспешила уйти.

Плевать на всех. Уединиться захотела. После маленькой Снежаны, не хотела видеть одутловатые, пьяные, старые лица окружающих личностей. И разговаривать ни с кем не желала. Тишина и покой.

Взлетела по лестнице, пока никто не видел и закрылась в комнате.

Уехать бы. Домой, где все стандартно, обыденно и привычно. Где нет чужих детей.

____________________

Дорогие читатели!
Не забывайте поощрять автора звёздочками и не забудьте добавить книгу в библиотеку) Это очень вдохновляет и мотивирует автора на новые свершения)))

Глава 9.

- Коль, я могу пропустить этот ужин?

- В смысле?

- Я устала. И голова болит.

- Нас все ждали, готовились. Они, думаешь, не устали? – накинул рубашку на голый торс и недовольно цыкнул - тесновата.

Разглядывал себя в зеркало, приглаживая мокрые волосы и проверяя чистоту зубов.

- Мама вообще весь день на кухне провела. А ты после пары часов у плиты уже при смерти?

- По-твоему, это такое простое занятие?

Хотя понимала, что он прав. Только вот в его маме энергии, хоть отбавляй. Она успевала и руками, и языком работать. Может, потому что выспалась, дорога у них меньше времени заняла, но и там она вздремнуть успела. Плюс вчера весь день провела в СПА-салоне. И на работу она не ходит, не трудиться с утра до вечера и дома готовкой занимается не часто, потому что помощница для этого есть.

Я уже всю подноготную знала. Мне чуть ли не по часам поведали историю каждого члена семьи. При этом сама я мало что смогла рассказать о себе, так как не смотря на интерес к моей персоне, слушать меня не хотели. Или же не могли, в силу собственной болтливости. Я даже рада этому была, потому как моя история не только не примечательна, но еще и постыдна. Даже Коле не все обо мне известно и посвящать в некоторые аспекты своей жизни не хотела никого. А обходить стороной изувеченную тему моего осквернения довольно опасно. Настроение и так ни к черту.

С постели пришлось встать, хотя тело всячески этому сопротивлялось. Боль начала сдавливать виски, ноги были уже ватными, плюс обувью, в которой проходила весь вечер натерла пятки.

Однако вынуждена с Колей согласиться. Все провели за готовкой время. Каждый, наверное, хотел бы отдохнуть, и, как минимум, невежливо будет отказываться от самой первой посиделки с родственниками любимого.

В сумке, оказалось несколько нарядных платьев, которые я прихватила с собой для вечеров в компании Коли, но, как оказалось, можно было и не стараться. Джинсы с белым свитером вполне вписались бы в антураж. Из всех присутствующих, нарядной была только Людмила.

- У твоей мамы какое отчество? – решила все же уточнить, на всякий случай, надеясь, что обращаться к ней потребности не будет.

- Ну ты даешь. Весь вечер с ними правила и не узнала. – Не смог удержаться от колкости, на которую я бы с радостью ответила, если бы не хотела сохранить хотя бы каплю энергии, не растрачивая ее понапрасну. – Людмила Константиновна.

Ну почему не Ивановна? Гораздо проще выговаривается.

- И отца не знаешь?

Коля вышел из душа, который располагался на этаже, в одном набедренном полотенце, демонстрируя пухлый живот и бока. Задалась целью посадить его на диету, если мы перейдем на новый уровень в наших отношениях. Не знаю, как он к этому отнесется, но мне хотелось, чтобы мы смотрелись гармонично. Я-то старалась! Конечно, в первую очередь, из-за наставления врачей. Моя убогость может привести к серьезным сбоям в организме, и чтобы не нарушать работу органов, должна тщательно следить не только за питанием, но и за физическим здоровьем. Помимо работы и быта, ходила на пилатес, упражнялась дома, в хорошую погоду бегала по утрам несколько раз в неделю, а Коля… Эмоционально истощался на работе, компенсируя это истощение физической наполняемостью.

У меня не было брезгливости к нему, он был полным изначально, но умудрился набрать за время нашего недолгого совместного эпизодического проживания еще массы. И если так пойдет дальше, ему придется менять весь гардероб полностью.

- Знаю. Случайно выяснила. Ты же не потрудился заранее снабдить меня этой информацией.

Молния на платье располагалась на спине. Это было моим неким планом по соблазнению Коли в один из вечеров, проведенных вместе, но сейчас ее расположение только раздражало. Дотянуться до нее оказалось делом плевым, но протянуть выше середины спины собачку так и не получилось, потому что зажевало свободный край ткани.

Коля подошел сзади. Приложился губами к шее и провел носом до уха.

- Кухней пахнешь.

- Не было времени принять душ.

- Я же его нашел. – Медленно потянул бегунок вверх, после чего обхватил за талию и повел ладонь к лобку. – Все равно выглядишь соблазнительно.

Продолжая целовать в шею, оставляя мокрые следы, опустился рукой к подолу платья и завел ее под юбку.

- Уверена, я провоняла кухней до самых трусов. – Скидывая его руку, отошла в сторону. – Потому что провела там весь вечер.

- Это упрек?

- Это констатация факта.

Мы схлестнулись взглядами.

Каждый старался привнести в свой то настроение, которое сейчас плескалось внутри. Хотя, кроме неприятной обреченности не испытывала больше ничего.

Коля прищурился, стараясь углубиться в меня. Считать скрытое. Выявить спрятанное. Споткнувшись о преграду моей замкнутости, шумно цыкнул.

- Значит, ты не рада. – Резко сдернул полотенце, швырнув его на кровать, и полез в тумбу за бельем.

Моя сумка все еще не разобрана, а он свои вещи успел уже и по ящикам распределить. Мелочь, но в голове зафиксирована.

- По-моему, про кухню первый начал ты. Я лишь объяснила. – Провела по волосам последний раз расческой, а по влажной шее рукой, воспользовавшись тем, что он отвернулся.

Глава 10.

Вниз мы спускались вместе, хотя напряжение между нами читалось даже неосведомленными.

Он не доволен моей реакцией. Не желал принимать тот факт, что его родственники – это не самый лучший презент на Новый год. А я не умела притворяться, и не считала нужным. Может не так явно демонстрировала недовольство, не говорила ему в лоб, что я не рада, но, если произнести такое вслух, он расстроиться. Может даже обидится. Такое уже бывало раньше. Моя прямолинейность местами воспринималась им, как нечто оскорбительное, и я вынуждена в последствии находить нужные слова, чтобы сгладить его впечатление на мою открытость.

Иногда он напоминал большого ребенка, которому нужно только потакать, не имея прав высказать свою точку зрения, однако, я готова с подобным мириться, потому что во всем остальном – меня все устраивало. По крайней мере, так было до приезда сюда.

- Ну наконец-то! – всплеснула руками Людмила Константиновна, встречая нас чуть ли не у самой лестницы. – Мы уже в сборе. Наверняка, Екатерина наша наряд тщательно выбирала, чтобы блистать.

Она улыбалась, но в голосе сквозило нечто напоминающее издевку или сарказм.

Хотела быть единственной, кто затмевает своим нарядом всех присутствующих дам? Надо было сразу об этом сказать, или хотя бы намекнуть. С артикуляционным аппаратом у нее проблем нет, могла бы и обмолвится, с радостью пошла бы на уступки.

Зря вырядилась. Чувствую себя в этом платье клоунессой. Ольга, нуждающаяся в маневренности, одета в джинсы. Ирина, жена Павла, которой нас так и не представили, ну и Полина были одеты в повседневную светлую одежду. Захотелось тут же вернуться в комнату и переодеться, но я ориентировалась на Колю, потому как он вырядился в костюм.

- Нет, из-за меня. – Проговорил Коля, беря меня за руку и помогая спуститься с последней ступени.

По правде, не думала, что он проявит хорошие манеры, но сделала вид, что не удивлена. И руку подала и улыбнуться постаралась. Людмила вежливо улыбнулась в ответ и указала на стол, который ломился от приготовленных блюд. Нас, конечно, много, но сейчас только канун Нового года, а еды на неделю хватит, как минимум.

Все родственники расселись по парам, оставив нам два свободных стула. Валеру усадили в кресло, дав в руки планшет с мультиками, чему я сильно удивилась, а Снежана спала в переноске, смешно приоткрыв ротик. Прошла мимо, стараясь не заострять на малютке внимание.

Степан Вячеславович был совсем плох. Его мутные плавающие глаза никак не могли сфокусироваться ни на лицах, ни на предметах. Расслабился по полной, и я очень надеялась, что он не задержится больше, чем на полчаса. Я не любила пьяных мужчин, особенно тех, которые плохо контролируют себя под градусом. Коля, еще в самом начале наших отношений признался, что не пьет, чем сразу расположил к себе еще больше. Я выискивала, выуживала в нем плюсы, не имея возможности опираться на собственные чувства. Спустя месяцы, смогла сказать: «Люблю тебя!». До этого же, лишь честно признавалась, что еще не созрели во мне подобные чувства. Он понимал, принимал и ждал. Мое признание воспринял восторженно, подарив чувственную, приятную ночь. Точнее, стремился сделать ее именно такой. Я оценила его рвение и с благодарностью приняла порыв. Имитировать удовольствие к тому моменту я уже научилась, так что не составило труда отыграть свою роль и в тот раз.

Мы сели на свои места. Я старалась не смотреть на окружающих, хоть и чувствовала на себе взгляды окружающих. Они мне были безразличны. Единственное, чего мне хотелось, так это скорейшего завершения этого вечера.

Все тихо переговаривались, раскладывали по тарелкам еду, при виде которой, к горлу подкатывала тошнота. Смотреть на нее не могла, не то, что есть, после стольких часов работы на кухне.

Павел с Ириной обменивались спокойными жестами, погруженные в свою атмосферу. Все эти посиделки их будто не касались и с каждой минутой, я завидовала им все больше. Они выглядели чужеродно на этом празднике живота, но нисколько не смущались своей отрешенности. Остальные так же не обращали на них внимания, что было довольно странным. Павел то, говорить мог.

- Катерина, - вдруг раздался возглас, заставивший всех встрепенуться, - красавица наша…

Заплетающимся языком начал вещать Степан Вячеславович, от чего челюсть моя пошла ходуном. Никак не получалось выудить из арсенала любезную улыбку. Мое лицо словно застыло, с трудом удавалось прятать брезгливость за безразличием.

- Понеслась моча по трубам. – Прокомментировал стремление отца Паша, закатывая глаза.

- Скажи спасибо, что вообще здесь сидишь. – Кинул Коля, вызывая у меня странное чувство дискомфорта.

- Разве ж я могу пропустить семейное празднество? – улыбнулся, обнимая Иру и целуя ее в щеку.

- В пер… пер… вую очередь, - Степан вдруг начал подниматься с зажатой рюмкой в руках. Людмила попыталась пресечь его порыв, но была проигнорирована, так как все его внимание было сконцентрировано на мне. – Хочу сказать, что я очень, очень рад нашему… знакомству. Николаю очень, очень… повезло. У моего сына, перек… прекер… прекрасный, прекрасный вкус!

- Зрит в корень, хоть и в говно. – Вновь не сдерживается Паша, ловя на себе Колин недоброжелательный взгляд.

Слушать его было тяжело, а перебранку братьев тем более, но повлиять на исход событий похоже не мог никто. Или же они не хотели связываться с пьяным родственником. Даже супруга слишком аккуратно и скромно попыталась усмирить говоруна. Хотя с ее болтливостью, и умением вкидывать двусмысленные фразочки, не трудно было бы осадить мужа. Паша, наоборот, зрелищем наслаждался. Единственный улыбался, не желая прекращать эту моральную пытку.

Глава 11.

Выбрав самый подходящий момент, оделась и вышла на улицу.

Будущего свекра увели в одну из комнат сразу после того, как он умудрился, никем незамеченным, подняться с места и доковылять до соседнего со мной стула. Коля отошел на пару минут, и Степан тут же решил этим воспользоваться. Естественно, не обошлось без рукоприкладства с его стороны. Бормоча какую-то несвязную речь, водрузил свою лапищу сначала мне на плечи, а во время монолога, медленно, ненавязчиво спускался ниже до поясницы. Без резких движений попыталась отодвинуться от него вместе со стулом, но вошедший Коля, заметив, где покоится рука отца, вдруг вспылил. Подлетел к нам, раздувая гневно ноздри, но вовремя понял, что с пьяного спрос небольшой. Лишь подхватил его за локоть и уволок в самую дальнюю комнату. Говорил он ему что-то по пути или нет, не знаю, да и не интересно было.

Посидев еще немного за столом, перекинулась парой фраз с Ольгой, но тут же пресекла эту затею. Кроме как о детях, поговорить с ней было не о чем. Разделить ее бытовую суматоху не могла, поэтому извинившись, ушла дышать воздухом.

Холодно на улице. Неуютно. Я куталась в пуховик, прохаживалась туда-сюда, но все равно выбрала нахождение на морозе. Не хотела возвращаться в атмосферу отчужденности. Создавалось впечатление, что такой компанией они собрались впервые. Ольга с Леонидом отдельно с разговорами о детях, Павел с Ириной молчат по большей части, Полине – это вообще все не интересно, она с грустью смотрела на свой телефон, заглядывая в него только в случае, когда Людмила отвлекалась на разговоры или перебежки на кухню. Мы с Николаем так же не вписывались, хотя он, может и смог бы пообщаться с мужиками, но из-за меня, вынужден находится поблизости. Одна Людмила Константиновна пыталась превратить это недоразумение в уютные домашние посиделки, да только не клеилось ничего. Даже между ними.

Дверь открылась, выпуская еще одного желающего подышать воздухом.

Подумала, что это Коля решил составить мне компанию, но увидела Павла с зажатой между губ сигаретой и на ходу чиркающий зажигалкой. Встав возле меня, глубоко затянулся и шумно выдохнул вверх, запрокинув голову. Вытащил руку из кармана и протянул мне открытую пачку. Я с сомнением взглянула на один из человеческих пороков.

Когда-то давно, было дело, курила. С подругой…

Но Коле не нравится запах выкуренного табака.

Пальцы потянулись к пачке и выхватили одну сигарету. Я же терплю его родню, вот и он пусть запах потерпит. Тем более, что он выветриться быстрее с моей одежды, чем его семейство из моей памяти.

- Ну что, как тебе? – спросил Павел, нарушив идеальную тишину.

Я затянулась и медленно выдохнула. Мягкие. Даже горло не продрали после долгого перерыва.

- Ты про что?

- Да ладно тебе. – Усмехнулся, пряча руки в пуховик. – Хотя, ты молодцом держишься. Правильную тактику выбрала.

- Я ничего не выбирала. – Стряхнула пепел замерзшим пальцем.

- Даже если так, лучше не давать им эмоций.

- Почему?

- Они подпитываются ими. Особенно негативными.

- Поэтому ты не переставал вкидывать раздражающие их фразочки, закармливал?

Паша посмеялся и закивал.

- Обожаю выводить их из себя. Их личина наружу сразу лезет.

- Какая?

- Нелицеприятная. – Пожимает плечами, глядя вдаль.

- Не думаю, что все так плохо, как ты описываешь.

Он еще раз хмыкнул и затянулся последний раз. Отбросил окурок и повернулся ко мне лицом, прислонившись плечом к стене дома.

- Все еще хуже. – Улыбнулся так, словно не свою семью порочил в глазах чужого человека. – Твое право верить или нет, но имей в виду, эта ширма спадет, но может быть уже поздно.

- И что же со мной такого страшного сделать могут? – не получалось поверить этому парню.

Как говорила Людмила, младший, стал средним и обиделся. Вполне жизненный расклад, позволяющий предположить, что ему доставляет удовольствие считать их врагами и настраивать «против» всех остальных.

- Не знаю. – Пожал плечами, не переставая улыбаться. - Всякое. Людмила мастак отчебучивать что-то эдакое.

- Людмила? – похоже, парень заигрался в свои детские обиды.

Он посмеялся и согласно покивал.

- Ага…

Но тут дверь вновь открылась, явив нам еще одного человека.

Коля, завидев нашу компанию, нахмурился.

- Я тебя обыскался.

- Зачем?

- Пошли! – даже за руку схватил, уволакивая обратно в дом.

Я почти на ходу скидывала куртку и сапоги. Хотела бросить их прямо у входа, с расчетом на еще один выход чуть попозже, но Коля поволок меня наверх в нашу комнату.

Захлопнул дверь и нервно выдохнул. Столь быстрый подъем на второй этаж для его не натренированного организма сказался учащенным пульсом.

- О чем вы говорили? – посмотрел хмуро, пытаясь нормализовать дыхание.

- Ни о чем. – Пожимаю плечами, вешая куртку.

Глава 12.

Из спящего состояния меня вывел посторонний шум, который не сразу получилось идентифицировать.

С трудом продрав глаза, сощурившись взглянула в окно. Еще темно.

Звук повторился. Кто-то стучал в двери.

Перевернувшись на спину, обнаружила спящего Колю, который и не думал просыпаться. С головной болью на перевес, накинув его футболку, открыла дверь. На пороге стояла Людмила Константиновна при полном параде. С пышной прической, с макияжем, в облегающем бордовом платье и с раздражающей улыбкой на устах.

- Доброе утро. – Прошептала женщина, а меня так и подмывало сказать, что добрым оно бывает после полноценного сна.

- И вам.

- Коля еще спит? – еще тише уточнила, пытаясь заглянуть внутрь.

- И я бы хотела.

- Уже семь утра, а завтрак мужчинам готовить? Давай, одевайся, жду тебя у лестницы.

Она проследовала к ступеням, а я зависла около двери прикидывая, что можно сказать этой женщине такого, чтобы не обидеть, но и дать понять, что она не уважает ни личное пространство, ни чужое время, ни чужую жизнь в целом. И по-хорошему, ей стоило сравнивать других не только со своими биоритмами, но и задумываться о том, что не все люди сидят дома круглогодично, как она. К тому же, столь активная забота о мужчинах ни к чему хорошему не приведет. Однако она уже в таком возрасте, когда все ее жизненные принципы и привычки настолько устоялись, что перевоспитать в себе эти заскоки у нее не получится даже при всем желании, которого у нее, конечно, нет.

Ритм выходным задал вчерашний день, а это утро подтвердило все мои опасения.

Кинув последний взгляд на раскинувшегося в постели Колю, стянула футболку, швырнула ему в лицо и залезла в сумку за спортивками и майкой.

Мой внешний облик женщину не вдохновил. Уголки ее губ сползли вниз, а глаза с пренебрежением окинули с ног до головы.

Да, Людмила Константиновна, не все такие педантичные, как вы. А я еще и без лифчика.

Похоже, впервые ей нечего сказать.

- И что у нас на завтрак? – спросила ехидно, желая отвлечь ее от лицезрения моей груди под тонкой тканью майки. – Не легче разогреть ту гору, которую наготовили вчера?

- Нет. – Очнувшись, отвернулась к лестнице и начала спускаться. – Завтрак всегда должен отличаться от ужина или обеда. Грустно, что современные девушки не понимают такой простой истины.

Я нажила себе врага в лице собственной будущей свекрови, ничего для этого не сделав. Классика жанра…

- Уверена, вы меня научите всем премудростям семейной жизни.

Она даже засияла в лице, не уловив явной иронии в моем голосе.

- Даже не сомневайся! – чуть в ладоши не захлопала от радости стать наставницей. – С удовольствием буду твоим куратором.

Ее настроение резко скакнуло вверх, а мое вниз. Надеялась, что ее огорошит моя издевка, но эффект получился обратный.

- Пора тебе привыкать рано просыпаться, - нравоучительно вещала Людмила, видимо решив не тянуть кота за хвост и сразу приступить к обучению. – Даже в выходные.

Она натягивала фартук, а я прислонилась к столу бедром, сложив на груди руки. Совершенно не хотелось вступать с ней в перепалку, пытаясь доказать свою точку зрения, но я, получается, сама напросилась. А ей только волю дай, нос сунет в каждую дырку. Впредь надо быть аккуратной в выражениях и так же не судить людей по себе. Не все считывают сарказм даже в самом ярком его проявлении.

- Зачем? – как можно спокойнее спросила.

Может мне хотя бы станет ясна ее роль в пищевой цепи?

Мотивация должна быть крайне убедительной, чтобы я согласилась кардинально перестраивать свой образ жизни. А причина – завтрак мужчинам – для меня не аргумент. Они инвалиды по жизни, что за них все делать нужно? Одно дело забота о любимом, интервальная, от случая к случаю. Периодически доказывать, что он любим и желанен, но превращать свою жизнь в эту бесконечную рутину по уходу за «немощным» сожителем – этому женскому пороку даже название дать не удается. В угоду мужчине, ущемлять себя? Возможно, внутри все еще плавала некая обида на родственника, который так и не стал мне папой, но как можно желания других людей ставить выше своих собственных?

- Ну как же… Дети сами себя не накормят. – Ее слова, как удар под дых. - А просыпаются они рано. Коля еще давал поспать, а вот Полина вскакивала с первыми петухами. Ложилась всегда в разное время, но подъем каждое утро стабильно в шесть.

Пока она вещала, я сжала челюсти со всей силы, да так, что услышала хруст, после которого ощутила боль и металлический привкус. Это немного отрезвило и позволило сдержать порыв нагрубить Людмиле, которая не виновата в том, что Коля ей ничего не рассказал и она мыслит, как обычный среднестатистический человек. Как женщина, которая ждет внуков.

Что я испытала в этот момент? Трудно описать. Приличных слов не подобрать, один мат на языке крутился. И чтобы дать себе время, а ей вдоволь наговориться, задала вопрос, который вовсе не волнует.

- А Паша во сколько вставал?

Явно вывела ее из зоны комфорта. Увидела, как начала блуждать взглядом по кухонному столу. Делала вид, что ищет предмет, а сама тянула время для перенастройки.

Глава 13.

- Ничего себе. Ты даже новенькую умудрилась поднять в такую срань?

Раздался мужской голос, заставивший Людмилу вздрогнуть, а меня оглянуться.

Растрепанный Паша стоял в дверях, водрузив свою руку на плечо не менее растрепанной Ирины.

- Вы бы лучше в порядок себя привели, чем ходить по дому в таком виде. – Забурчала Людмила, еще более активно принявшись выуживать из ящиков все необходимое для приготовления завтрака.

- К нам президент что ли приехать должен? – закатывая глаза, прошел внутрь, набрал воду в стакан. – Выходные как бы, расслабляться не пробовала?

- Скройся с глаз, – включая конфорку, бросила женщина. – Не порть настроение с утра.

- Да мы водички попить. Всю ночь трахались, жажда замучила.

Раздался оглушительный звук скачущей сковороды по плиточному полу, которую Людмила не удержала в руках.

Паша довольно ухмыльнулся, протягивает стакан Ирине. Она недоуменно разглядывала компанию, сделала глоток, и тоненькая струйка потекла мимо по подбородку. Паша тут же склонился и слизнул ее языком. Ирина испуганно посмотрела на Людмилу и тут же оттолкнула неугомонного парня, который ржал во всю мощь голоса. Людмила Константиновна, в полуобморочном состоянии, обмахивалась полотенцем, всеми силами стараясь не выдать свои истинные эмоции в присутствии постороннего человека.

Мне за этим фарсом наблюдать было интересно, но не весело. Их взаимоотношения не волновали, однако любопытство вызывали.

Паша, маму не щадил. А также, без зазрения совести пользовался глухотой супруги.

- Странно, что ты вытерпела новенькую в таком виде? – кинул на меня ехидный взгляд. – Даже Ирка лифак натянула.

- Тебя смущает отсутствие на мне белья? – будто на дуэли, а вместо шпаг у нас слова.

- Что ты? – продолжал в той же манере. – Тебе одежда вообще не идет.

- Эта девушка твоего брата! – вдруг взорвалась Людмила, похоже, пришедшая в себя.

- Вот заладила, твой брат, твой брат. Твой, твой, – перевел на нее злой взгляд. – А у него брата нет?

- Он старше, и ты… - запыхтела женщина.

- И я что? В жопу целовать его должен?

- Ровняться на него должен! – так же повышая тон. – Образование высшее, работа престижная. Цели ставит перед собой, добивается их.

- По-моему, ты что-то путаешь. – Усмехнулся Паша, резко остыв. – Уверена, что его цели – это именно его желания?

- Все! – не выдержала его едкого тона. – Иди куда шел. Лучше бы вообще не приезжал.

- Ну извините, – развел руками, ничуть не обидевшись на ее злые слова. – Разве я мог пропустить этот шабаш?

Людмила открыла рот, но Паша поднял руку.

- Не продолжай. Это бессмысленно.

Обнял Ирину за плечи и повел прочь из кухни, добившись желаемого – довести свою маму с утра по раньше до бледного состояния простыни.

- Может вам валерьянки налить? – спросила какую-то глупость, но что еще предложить в такой ситуации не представляла.

Она отвернулась к раковине, облокотившись на ее край, и махнула рукой.

- Всегда он такой. Сейчас успокоюсь.

Я стояла на одном месте в ожидании ее отходняка, не желая прокручивать в голове их диалог, но мыслям приказать не получалось. То и дело задавалась разными вопросами, пока женщина приходила в себя. Конечно, не все семьи живут в мире и согласии, но, если есть такие проблемы, они и вместе не собираются. Не пытаются сделать вид, что все отлично. Так к чему это сборище абсолютно незаинтересованных в дружбе людей? Или такую атмосферу создает именно Павел? Он одним своим видом демонстрировал отвращение к семейству, чем вызывал схожие чувства и у окружающих.

- Хочу запеканку приготовить на завтрак. – Послышалось тихое со стороны раковины. – Творожную.

Господи, мы в детском саду, что ли?

Однако перечить раздосадованной женщине не стала. Уж что-то, а запеканку никогда не готовила и слабо представляла, чем могу быть полезной.

- Никогда не готовила ее.

Решила не юлить, потому как с этой женщиной хоть и стоит лишний раз не молоть языков, но все же кое-что ей стоит озвучивать сразу.

Мое заявление ее только воодушевило, хоть я и ждала обратной реакции. Нравоучений или упреков.

Людмила Константиновна выпрямилась, как по команде и радостно хлопнула в ладоши, будто и не собиралась лишаться чувств каких-то двадцать секунд назад.

- Отлично, в таком случае, мои уроки начнутся прямо сейчас. – Распахнула холодильник, выуживая все необходимое для приготовления завтрака. – Надевай фартук. Уж каким бы невыносимым Паша не был, но в одном он прав. Когда в доме столько людей, а особенно, мужчин, стоит все же одеваться поскромнее.

Еле сдержалась, чтобы не накинуть веревку фартука ей на шею и не сдавить для демонстрации своего отношения ко всему происходящему.

- Думаете, кто-то еще способен вскочить в это время в выходной день? – пробурчала себе под нос, не рассчитывая на ответ.

И словно по заказу, в общем зале раздался оглушительный детский визг, а потом и смех, спустившегося почти кубарем со второго этажа племянника Людмилы. Их комната внизу, но, видимо, ходили в уборную на втором этаже.

- Да осторожнее! – слышался грозный отцовский голос. – Шею свернуть хочешь?

- Папа, папа, сопи!

- Не «сопи», а «смотри»! – сквозь зевок поучал Леонид.

- Да! Папа, сопи!

- Ну и что там у тебя?

Их голоса удалялись, а у меня перед глазами всплыл образ Ольги со Снежаной в обнимку. Наверное, они еще спят, и папа увел бодрого Валерия от них подальше, чтобы дать им выспаться. Не раз слышала, да и, что греха таить, читала на форумах, что маленькие дети зачастую плохо спят ночами. Хотя я спала, как убитая и даже отдаленно не слышала, плакала малютка или нет. Словила оскомину на челюсти. Накинула удавку в виде фартука на свою шею и отвернулась от входа, теперь уже желая окунуться в приготовленные для меня испытания.

Глава 14.

- Ну надо же, какие рукодельницы! – прохрипел заспанным голосом Степан Вячеславович и все мои мышцы напряглись.

Тело будто уже приготовилось отбивать масляные поползновения. Предварительно сделала шаг в сторону выхода из кухни, желая раствориться в воздухе призраком. Вчера выглядел живчиком, а сегодня, видимо, еще не разошелся. Он тучной походкой, прихрамывая, подошел к столу и полез пальцами в противень, чтобы отломить кусок еще горячей запеканки. Людмила хлопнула его полотенцем, получилось довольно игриво, но он не оценил.

Цыкнув, уставился на жену грозным, тяжелым взглядом.

- Во-первых, ей надо настояться, - проговорила женщина, отворачиваясь от супруга, - а во-вторых, иди хотя бы умойся. Лезешь немытыми руками в общую лохань.

- Людмила, - делая к ней шаг, возвысился, будто пытаясь показать, кто тут главный.

- М, как пахнет! – ворвалась на кухню Ольга со Снежаной в переноске. – Сто лет не ела эту вкуснятину.

Степан оставил свою затею невыполненной, обернулся ко мне и просиял морщинистой улыбкой.

- Золотце наше, в этом шедевре, уверен, большая часть твоей заслуги.

Потянулся рукой, желая приобнять за плечи, но я тут же сняла фартук, и повесила его на приближающуюся кисть.

- Вовсе нет, - сделала попытку улыбнуться, - Людмила Константиновна, настоящая искусница в области готовки. Но я с ней согласна, давайте дождемся остальных, и все вместе сядем за стол.

Ему не очень понравилась моя выходка, но дать ответку не решился или не пожелал. В любом случае, в ту секунду мне стало даже жаль его жену. Какой бы невыносимой она не была, все же он вызывал у меня большую антипатию своей неряшливостью и какой-то маниакальной потребностью к телесным контактам.

- Ну, не зря же она моя жена. – Хохотнул Степан, словно и не было между ними напряжения несколько секунд назад.

Повернулся к ней, шлепнул отданным мной фартуком по попе и на ее возмущенный взгляд посмеялся еще раз.

Ничего не понимаю. Что с ними не так?

Не с той ноги все встали сегодня?

Воспользовавшись моментом, вышла из кухни и наткнулась на Леонида, который, как раз, туда заходил.

Как же много людей!

- Прости! – проговорил мужчина, успев выставить руки, дабы избежать столкновения.

- Ничего. – Пробормотала в ответ.

- Леонид, ты то, чего руки распускаешь? – неожиданно, раздалось смешливое у него за спиной. – Не по статусу нынче, клеится к… - сделал многозначительную паузу, - к девушкам, да еще и чужим.

- Паш, помойку прихлопни. – Убирая руки с моих плеч, обернулся к парню. – Совсем чердак засорился?

Тот лишь пожал плечами, не переставая тянуть губы в улыбке. Схватил из фруктовой корзинки банан, подбросил, словил и начал медленно открывать.

Леонид, еще раз извинившись, ушел на кухню, а я двинулась к лестнице, желая укрыться от этого балагана хотя бы на полчаса. Но не тут-то было.

Паша сделал шаг в сторону, заслоняя проход к ступеням. Демонстративно снял последнюю полоску кожуры и протянул мне очищенный плод, призывно глядя на губы.

Несколько секунд разглядывала его ухмыляющееся лицо. Говнюк.

Выхватила проклятый фрукт, открыла рот и нарочито медленно поводила кончиком по губам. Паша смотрел не отрываясь. Вогнала банан глубже, сделала несколько провокационных движений, облизала, а потом резко сомкнула челюсти, откусывая знатный кусок.

Паша застонал, резко развернулся и помчался вверх по лестнице.

- Ииирааа, детка! Ты мне нужна! Ах, черт, все время забываю, что ты не слышишь!

Еще и мудак.

Поедая сладкое лакомство, пошла следом, но на самом вверху меня уже ждал Коля, наконец, соизволивший проснуться.

- Хочешь сказать, - начал он и его тон мне сразу не понравился. – Тебя видели в таком виде все мужики, собравшиеся в доме?

Только этого мне не хватало, для полноты ощущений.

- Нет. – Ровняясь с ним на втором этаже, воткнула ему в руки банан. – Я в фартуке все утро провела. Он закрывал не только мою грудь, но еще и коленки, чтобы не раздражать твою маму спортивными штанами.

Двинулась в комнату, ловя себя на мысли, что уже безумно хочу домой. Настолько, что готова взвыть от отчаяния.

- Значит, видел только Паша. – Следовал за мной и капал на мозги, почему-то не улавливая мое настроение. – Я же просил держаться от него подальше!

Не выдержала и резко развернулась. Коля еле успел притормозить, чтобы не воткнуться в мой нос своим.

- Коля, очень тебя прошу, - медленно выговаривала, контролируя себя из последних сил, - не добавляй масла в огонь. Я на взводе. Я не выспалась. Меня подняли в гребаную рань, чтобы приготовить чертову запеканку! Меня без конца окружают толпы людей, от которых я очень хотела отдохнуть на этих праздниках. Не ты один работаешь с людьми. Да я в принципе хотела отдохнуть, но провела на кухне большую часть времени! А это - не отдых!

И чтобы не наговорить лишнего, пошла к комнате. Хотела хлопнуть дверью, но Коля, как оказалось, шел следом. Бросил фрукт на тумбу и вновь развернул к себе лицом.

Глава 15.

Будто по заказу истеричной шутницы судьбы, выходя из ванной наткнулась на неугомонного кролика по имени Паша.

Он подпирал перила, скрестив ноги и листая экран смартфона.

Завидев меня ухмыльнулся и сделал шаг вперед.

- Думал, до ночи заняла.

- Внизу есть еще одна. – Намереваясь разминуться с ним на этом небольшом участке, двинулась к комнате.

- Есть риск наткнуться на мерзкие рожи.

- Это ты родителям так польстил?

Он засмеялся и протянул руку.

Мои волосы оставались мокрыми, и он дотронулся до прядки, накрутив ее на палец.

Смотрела в его серые глаза и никак не могла понять, что ему нужно? Он со всеми женщинами желает пофлиртовать или только я удостоена такой чести? Хотя на флирт это мало похоже, скорее, на издевку.

Ударила его по руке, а потом толкнула в плечо.

- С чего взял, что прикасаться можешь?

Моя реакция его позабавила, но отступать не собирался.

- Сорян, не удержался. У тебя волосы красивые.

- Давай на чистоту. – Пристально посмотрела, чтобы понял, что шутить я не умею, точнее, давно уже разучилась.

- Ну, если на чистоту, то не только волосы. – Продолжая искриться улыбкой, схватил низ майки и потянул на себя.

Ткань оказалась не тянущейся. Меня мотнуло вперед, хоть его жест казался легким и непринужденным.

Мы почти столкнулись носами, но я успела выставить руки вперед.

Отпихнула его сильнее, но придурок ухватился за одежду так цепко, что мы оба привалились к перилам, почти обнимаясь.

- Тебе скучно живется?

- А что, если скажу…

Но тут дверь соседней комнаты открылась и на нас уставилась пара ошеломленных глаз.

Паша цыкнул, а Ира пришла в себя, спряталась обратно в недрах комнаты, хлопнув дверью.

- Да еб…

- Дебил. – Отстранилась от него, поправляя майку.

- Да это пиз… капец. – Сокрушенно выговорил, устало закатив глаза.

- А ты ожидал другой реакции?

- Ты хоть представляешь, как хреново ругаться с глухонемой?

Я недоумевающе посмотрела на Пашу.

- Ты не дебил. Ты конченный дебил.

Он отмахнулся от моих слов, не считая нужным заострять на них внимание.

- Это настоящая кардио-тренировка. Махать активно руками, пытаясь доказать свою невиновность.

- Жаль, что не нашлось человека, сумевшего бы отговорить ее выходить за тебя.

- Мне тоже. – Вдруг замер, воззрившись на меня. – Но я ее люблю, чтобы… между нами с тобой не произошло.

Ехидно ухмыльнулся, а я понять не могла, мне поражаться нужно его беспечности или смеяться над ней.

- Что за шум, неужто сынуля снова набедокурил? –пыхтя, поднимался по лестнице Степан, и кажется, завидев его, мы с Пашей вздыбились одновременно, как два нахохлившихся воробья.

Смотрели на мужчину, готовые обороняться.

- Снова учудил, му… чудило? – кинул брезгливо в сторону Паши, на что тот сжал челюсть, заходив желваками.

- Ты че тут забыл? – не остался в долгу сын.

- Тебя спрашивать не собираюсь. – Поравнялся с нами, но смотрел на меня.

Неприятно от этого взгляда. Сразу в комнате закрыться захотелось.

- А я бы не отказался. – Вторил Паша, мрачнея взглядом.

- Рот закрой и иди жену успокаивай.

Сказать, что я поражена, тоже самое, что ничего не сказать.

Он ему хоть и отец, да только мальчик вырос давно в мужчину и даже семьей обзавелся. Не слишком ли много он себе позволял?

- Гандон. – Пробурчал Паша, проходя мимо отца.

- Громче повторишь? – ехидно усмехнулся Степан Вячеславович, провожая сына только глазами, не поворачивая головы.

Паша остановился, сощурился и вернулся.

- Папуль, - с особым давлением на слове, заглянул тому в глаза. – Тебя че, даже посторонние не смущают? Новенькая слышит все, в отличие от Ирки.

- Так пусть она сразу поймет, с кем дело имеет. – Всем своим смеющимся видом демонстрировал превосходство. – Будет держаться от тебя подальше. На безопасном расстоянии.

Мне хотелось уйти. От их перебранки на душе мерзко было. С превеликими удовольствием держалась бы подальше от них двоих. Я уже сделала шаг назад, в сторону спасительной двери, но тут из комнаты вышел Коля, видимо услышав посторонние голоса.

Подошел ко мне со спины и притянул к себе, обнимая за плечи.

- Что у вас опять? – устало выдохнул.

- Ничего. – Перевел взгляд на второго сына мужчина. – Позвать вас хотел. Все уже собрались. Все, кого видеть хочется.

Снова улыбнулся гадкой улыбкой, игнорируя нахождение рядом Паши.

Глава 16.

Несмотря на все произошедшее, завтрак прошел в столь мирной обстановке, что я почувствовала, как расслабились мои плечи. Позвоночник оставался прямым, как струна, но мышцам все же удалось избавиться от сковавшей их судороги. Людмила со Степаном душевно делились историями из прошлого. Ольга с Леонидом так же рассказывали отрывки из жизни. Даже мне удалось поведать несколько забавных случаев, никак не пересекающихся с болезненными воспоминаниями.

Валерий шумно бегал вокруг, размахивая подобранной где-то ленточкой. Снежана так же давала о себе знать, выкриками гласных, доносящиеся из переноски. Они брали ее на руки по очереди, сюсюкались, корчили забавные рожицы, смеялись и действительно напоминали семью, которая собралась за одним столом. Я постепенно начала привыкать к присутствию детей в доме. Не только в доме, в такой непосредственной близости, но все же старалась не заострять на них внимание и лишний раз обтекать взглядом.

Валерию надоело бегать с лентой. Он схватил планшет и подбежал к Полине, попросившись к ней на руки.

Девочка без лишних пререканий усадила мальца на коленки, заранее отодвинув посуду, освобождая место для гаджета.

В то же время Снежана перекочевала от бабушки к отцу, но при передаче крошки из рук в руки, ненароком зацепили стакан с водой. Посуда опрокинулась и основательно залила Леониду брюки. Он подорвался с места, бездумно перемещая дочку дальше, чтобы не намочить ее ползунки.

Снежана очутилась в Колиных руках, которые он оставлял вытянутыми, не приближая к себе малышку ни на сантиметр.

Я заглянула ему в лицо и уловила легкую растерянность в купе с… брезгливостью.

По правде сказать, о его отношении к детям мне мало что было известно. Да я и не интересовалась, если учесть, что этот феномен нас не затронет. Мы обговаривали мою проблему и я с ним, отчасти благодаря его пониманию. Однако глядя на своего мужчину, ощутила странное копошение внутри, от которого захотелось поерзать на стуле.

- Ох, Коля, давай ее мне. – Встрепенулась Ольга, подхватывая Снежану. – Руки-крюки у моего мужа.

- Так не мои руки виноваты. – Оттряхивая штаны, посмеялся Леонид, но как-то натянуто. – Это все дочины ножки.

Пока кругом творился какой-то хаос, меня по локтю похлопала Полина и смущенно зашептала.

- Тетя Катя, я в туалет хочу.

Я какое-то время смотрела ей в глаза, силясь понять, почему она делиться со мной столь сокровенной информацией, если самой неловко? Видимо уловив мое недопонимание, указала на Валеру.

- Сможете его взять на руки?

- Так пусть на стуле посидит. – Выдала, кажется, вполне логичный вариант.

- Если он попросился на руки, то уже не захочет слезть. – Виновато улыбнулась девочка. – Валер, сядешь на стул?

- Нееет. – Протянул мальчик, не отрываясь от яркого экрана. – Сиди, Поля. Сиди.

Подтверждая ее слова, заканючил малец.

- А к тете Кате пойдешь на ручки? – тут же спросила Полина, видимо, уже не имея времени в запасе на терпение.

- Даа… - соглашается Валера и Полина мгновенно пользуется податливостью мальчика.

Пересаживает на меня и мчит в сторону туалета.

Валерию, похоже, без разницы, на ком сидеть, лишь бы на руках. Он неотрывно смотрел мультики, а я старалась сделать все от себя зависящее, чтобы не показывать при всех свою озадаченность.

Если кулек, который не умеет разговаривать еще можно подержать на руках, не прибегая ни к каким премудростям, то что делать с трехгодовалым ребенком представляла слабо. Нужно что-то говорить, развлекать его или достаточно быть «креслом» - бездушной мебелью – если учесть, что он не отрывается от планшета? Первые минуты всячески строила непринужденную мину. По большому счету, всем было не до меня, суетились прибирая со стола, а Коля так и вовсе отсел к отцу, тихо о чем-то с ним переговариваясь.

И снова я одна…

- О, сопи, Катя, - затыкал мальчик в экран, весело защебетав. – Соник, Соник. Супей геёй!

- Кто? – растерялась, от услышанного из уст ребенка собственного имени.

- Супей геёй! Он бысто бегает, вот так, - начал махать руками, изображая безумную скорость. – Вжых! Вжых!

Я уворачивалась от маленьких ручек, готовых угодить в лицо, но тут вернулась Полина, и я сама услышала свой облегченный выдох.

- Поля, Поля, - тут же обрадовался Валера и потянулся к девочке.

Передав мальца, смогла успокоиться. Все же, когда они на расстояние – лучше.

- Ты мне сразу перекрыл кислород. Я психолог, забыл? – Услышала Колин голос. – С чего ты вообще взял, что они от тебя не отстали? Ты столько выдержал…

Они с отцом склонились друг к другу и тихо переговаривались, однако я сидела достаточно близко, да и в зале было почти тихо, не считая детский бубнеж, смогла расслышать каждое слово.

- Что не понятного?! – рычит Степан, выказывая крайнюю степень раздражения. - Потому что я скоро получу патент. Потому что Каверин не собирается отступать!

- У тебя финишная прямая, что он может предпринять?

- Думаешь, Паша, приехал просто, чтобы с женой покуражится на койке? – брезгливо выплевывает имя сына Степан Вячеславович.

Глава 17.

Первый этаж оказался шире, чем второй, за счет дополнительной достройки. Новый карман вмещал еще четыре комнаты по левую руку и столько же по правую.

И зачем такое количество комнат? Или в эти выходные приехали не все родственники и на самом деле, их в два раза больше?

- Прошу тебя, успокойся! – раздалось из ближайшей комнаты.

- Я спокоен, Оля. Только вот понять не могу, ты же вроде не немая, как Ирка, так какого хрена молчишь?

- Я и не молчу вовсе. – Возмущается полушепотом. – Я уже миллион раз ему говорила!

- Значит невнятно говорила!

- А ты что, заступиться не можешь? – вдруг повысила голос, не сумев стерпеть критику в свой адрес. – Твою жену лапают, а ты язык в жопу засунул и тоже немым прикидываешься?

Послышался хлопок, будто кто-то хлопнул в ладоши. Или по щеке.

- Рот закрой. – Зарычал Леонид. – Ты прекрасно знаешь, что у меня нет такой возможности, так почему продолжаешь предъявлять претензии?

Ответа не последовало, и я решила ретироваться, пока никто из них не вышел из комнаты.

Понятия не имела, о чем шла речь, но с каждым новым часом это семейство нравилось мне все меньше.

Старалась не думать об услышанном, но мозг то и дело прокручивал их диалог, словно записанный на диктофон. «Лапают»? Кто? И почему у Леонида нет «возможности» - это пресечь? Странно все!

Тряхнула головой и пошла к другим комнатам искать детей. Одного маленького, а другого постарше, но похоже, так и не научившегося быть взрослым.

Заглянула в одну из ближайших и заметила дернувшуюся крошечную пятку из-под кровати. Отлично! Быстро управились. Игра окончена. Подошла и схватила за ногу Валерия. Он звонко заверещал, начал уползать от меня дальше под кровать и мне пришлось опуститься на пол, чтобы почти наполовину залезть к нему.

- Я тебя нашла.

Протягиваю к нему руки с намерением выволочь наружу, но он задергался, весело хохоча.

- Щикота, щикота! – голосил мальчишка, отбиваясь от моих атак.

Его задор передался и мне. Не сразу заметила, что тоже смеюсь.

- Пусти, пусти. – Громко повторял сквозь смех, но при этом не пытался вырваться, лишь отбивался от моего натиска.

- Эй, на его месте должен был быть я! – послышалось от двери, и я замерла. – Хотя вид отсюда мне нравится не меньше.

Полезла из-под кровати, быстро перебирая руками.

Паша ухмылялся, стоя в дверях, а я заглянула под кровать.

- Вылазь, вы оба найдены.

Валера нехотя выбрался следом.

- Ну, меня ты не нашла. – Цыкнул мужчина.

- Значит надо было сидеть в укрытии. – Равнодушно пожала плечами.

- Ой, яскаски! Давай поисуем, Катя! – дернул за руку Валера, утаскивая к столу.

Я обреченно вздохнула, на что Паша засмеялся, запрокинув голову.

- Что смешного? – хмурюсь, зажимая в пальцах впихнутый в руку фломастер.

- Не знаю, такое ощущение, что для тебя это каторга.

Паша подошел ближе, сел на стул, беря на руки Валерия.

- Ну-ка, показывай, что за раскраска? Ого, роботы?!

- Да! – тут же воскликнул мальчик, веселясь, что с ним разделили эту маленькую радость.

- О, а я знаю этого! – тычет пальцем в страницу Павел. – Оптимуспрайм! О-о-о, смотри, а этого желтого зовут Бамблби!

- Бам-бам. – Попытался повторить Валера, как смог.

- Ага, - захохотал Паша. – Он самый. Тетя Катя, передай-ка нам черный фломастер, сейчас мы его преобразим до неузнаваемости!

Я выполнила просьбу, ловя внутри странные ощущения. Несвойственные мне чувства всколыхнулись из самых глубин, о которых я даже не подозревала. Будто открылось второе дно, явив свету резервное пространство для хранения давно забытых чувств.

- И так, наша помощница справилась на отлично! – проговорил Паша, обнимая мальчика и ведя его рукой с фломастером по странице. – Давай нарисуем ей цветочек. М? Как думаешь, ей понравится?

- Дааа! – воодушевленно подхватил идею Валера.

- Какого цвета будет наш букет?

- Чёйный! – крикнул малец.

- М-м…под стать ее душе? – на этих словах взглянул на меня с самодовольной улыбкой, но встретив мой злобный взгляд, изменился в лице.

Я развернулась, и пошла прочь из комнаты, в которой слишком светло и ярко для той, кто привык жить в темноте.

Паша нагнал меня в коридоре, взял за руку и попытался развернуть.

- Прости – это была неудачная шутка!

Я вырвалась из захвата, не желая останавливаться и уж тем более его слушать. Однако он не отставал. Следовал по пятам, но за руки больше не хватал.

- Слушай, ну я мастак херню нести. Не подумал даже, что в цель попаду! – подливая масло в огонь, продолжал жужжать на ухо.

- Стоило догадаться, что раз ты к Коле столько ходишь, то это что-то серьезное.

Глава 18.

Пальцы смяли карточку и мышцы напряглись, чтобы швырнуть ее в лицо тому, кто так легко смог сковырнуть больной нарыв. Но тут Паша перевел взгляд мне за спину и его глаза налились яростью. Обернулась и увидела, как Степан Вячеславович, прижав Иру к стене, держал ее за руку, пытаясь разблокировать ее пальцем телефон.

- Дрянь! – шипел он, борясь с сопротивляющейся девушкой. – Что ты скрываешь? Я видел твою переписку!

Паша сорвался с места так стремительно, что мои волосы вихрем взмыли вверх.

- Руки от нее убрал! – крикнул на бегу Паша и врезался в пухлую щеку отца кулаком со всей силы.

Тот, будучи неготовый к такому маневру, отлетел в сторону, но хватка его была такой силы, что утащил Иру за собой. Девушка, морщась от боли, попыталась вырваться, но Степан был настроен решительно и даже прилетевший кулак не остудил его рвения добиться своего.

- Я сказал, отпусти ее! – взревел Паша, сжимая кулаки для следующего удара.

- Ты суке своей разъясни, что ей не по статусу в чужие дела нос совать! – крикнул в ответ Степан, дергая Иру за руку. – Или она у тебя понахваталась? Ты ее приучил разнюхивать по углам инфу?

- Ты дебил конченный, - Паша наступал, как разъяренный бык, не страшась разницы в росте и массе. – Я тебя в порошок сотру, ублюдок!

- Ублюдок у нас здесь только ты! – усмехнулся его отец и швырнул Иру тому в объятия. – Если увижу ее возле себя с телефоном в руках, зарою обоих!

- Смотри, как бы тебя не зарыли?! – рычит Паша, заводя жену себе за спину.

Все примчались на ор, окружили членов семьи и растерянно переводили взгляд с одного на другого.

- Ты что ли, зарывать будешь? – посмеялся Степан, но тут же принял серьезное выражение лица и угрожающе проговорил. – Смотри, не ровен час, мне надоест тебя рядом держать.

Взглянул на него из-под бровей и поводил в стороны челюстью.

- Инвалидку к ноге привяжи, чтобы не ошивалась поблизости, иначе могу вспылить по-серьезному.

После чего развернулся и пошел прочь от ошеломленных зрителей.

Людмила бросилась за ним следом, нагнала у лестницы. Положила руку на плечо и что-то сказала, но Степан так резко смахнул ее с себя, что она не удержалась на ногах и, если бы не подоспевший Коля, полетела бы на пол.

- Все на хер пошли! – раздалось от входной двери, после чего она с грохотом закрылась.

Наступила тишина, рвущая барабанные перепонки. Никто не шелохнулся. Все смотрели на закрывшуюся дверь, а потом медленно оборачивались на Пашу, который обнимал Иру, переговариваясь с ней жестами.

- Че уставились? – прошипел он, беря жену за здоровую руку, потому что надерганная покраснела и пошла кровоподтеками. – Представление окончено, расходимся.

Повел ее наверх, и это было словно сигналом для остальных – выдохнуть.

Я же находилась в таком смятении, что не могла толком понять, что испытываю после увиденного.

- Папа опять... поссорился с мамой? Поднял на нее руку? – раздалось за спиной, и я обернулась.

- Что?

На меня хмуро смотрела Полина, пряча за своей спиной перепуганного Валеру. Кроме меня их никто не видел и не слышал.

- Обычно это происходит раз-два в месяц. – Проговорила она, и ее глаза наполнились слезами. – Но в последнее время стало чаще.

- Нет. – Вдруг выговорила и завела их обратно в комнату. – На этот раз он повздорил с Пашей.

- Это не лучше. – Выдохнула девочка, стирая соленые дорожки с щек. – Он хороший, не понимаю, почему папа все время его ругает.

- Не знаю. – Пожала плечами. – Взрослые часто ругаются.

- У нас это происходит постоянно. – Обреченно кивнула головой. – Папа, он… ненавидит Пашу.

- А почему мама страдает? – взяла притихшего Валеру на руки, совершенно не осознав, что сделала. – Потому что Пашу защищает?

- Нет. Она редко ему перечит. Папа не любит, когда с ним не соглашаются.

Ясно. Тиран.

Первое впечатление оказалось не таким уж ошибочным. Он мне не понравился, а причины, в целом, уже не важны.

- Не переживай, уверена, они скоро помирятся. – Постаралась улыбнулся, но получилось натянуто. – Сегодня же Новый год. Время волшебства. Принято считать, что в эту ночь сбываются желания и мечты.

Что я несу? Ей шестнадцать! – пронеслось в голове, потому что Полина выцедила точно такую же унылую улыбку, не поверив в россказни про новогодние чудеса.

Наверное, такими сказками можно обманывать Валеру, но я не знала, что говорить в подобной ситуации. У меня отца не было и уж лучше не иметь его вовсе, чем такого, как Степан Вячеславович. А когда была ее возрасте уже начала улавливать силу своего влияния на противоположный пол. Мы с Полиной совсем не похожи, но мозги у шестнадцатилетних, наверное, находятся в одинаковом спектре развития. А когда живешь в такой обстановке, развиваешься еще быстрее, понимать начинаешь больше.

- Как бы там ни было, а время все расставит по местам. Не переживай. Все наладится, и мы все вместе встретим этот Новый год, как большая дружная семья.

Глава 19.

Не заметила даже, сколько времени прошло.

Никак не ожидала, что неугомонный до этого Валера, может спокойно сидеть и чем-то заниматься без беготни и визга. Возможно, так на нем сказалась ссора взрослых, а может этому способствовала наша с Полиной умиротворенная беседа. Девочка тоже немного отошла от случившегося и смогла во время разговора улыбаться.

Не скажу, что мне было легко находить общие темы с подростком, но Полина оказалось довольно смышленой и интересной собеседницей.

Мы не затрагивали тему родных. Лишь немного обсудили Пашу. Точнее, это она встала на его сторону и пыталась убедить меня, что он хороший и родители придираются к нему зря. Ее наивности можно было только позавидовать, но переубеждать ее в обратном смысла не видела. Они брат и сестра, к тому же, из того, что я видела, с детьми он общается дружно и никаких издевок или пренебрежения с его стороны не уловила.

Что касается взаимоотношения с родителями – это уже другой вопрос, который не стоит разбирать при детях. Да и желания такого у меня не было. Пытаться объяснить ребенку, что не все люди белые и пушистые, точно в мои обязанности не входит. У нее для этого есть мама.

И тут, будто по заказу, в дверь постучали и вошел Коля. Увидев меня в компании детей, нахмурился.

- Что ты тут делаешь? – спросил довольно грубо, но вовремя очухался. – Поль, за Валерой присмотри.

Махнул мне рукой и пришлось покинуть спокойный островок, чтобы вновь окунуться в мир взрослых и злых людей.

- Я тебя обыскался. – Забубнел Коля, как только мы двинулись по коридору. – Отец вернулся, хочу с ним поговорить. Мы с Леонидом его успокоим, а ты побудь пока с мамой.

- Что? – вырвалось так резко, что даже подумать не успела.

- Ей до сих пор не хорошо. Не хочу оставлять ее одну. Оля дочь укладывает.

Как же я надеялась, что меня все эти дрязги не коснуться. Что я не буду принимать в них непосредственное участие.

Но моим мечтам, видимо, не свойственно сбываться. На то они и мечты.

Вот она – моя суровая реальность. За дверью, перед которой мы остановились.

- Мама быстро отца прощает, а вот он человек вспыльчивый и долго не гаснущий. Я должен быть рядом с ним сейчас, чтобы в чувства привести. Хреново, конечно, что перед самым праздником так все получилось. – Коля сжал челюсть, уплыв взглядом в сторону. – Паша всегда играет на нервах родителей!

- Вообще-то, первый начал не он. – Зачем-то высказалась, хоть и зареклась не комментировать произошедшее.

- Вот только чушь не неси! – метнула в него грозный взгляд, но он не дал и слова вставить. – Паша всегда находит способ вывести их из себя. Его появления здесь оказалось достаточно, чтобы все ходили будто на иголках.

- Зачем вы его впустили, раз он вам так мешает?

- Он часть семьи, пусть и неудачная. – Выдохнул устало. – К тому же, обещал не рыпаться, но, видимо, ему не свойственны уравновешенность и самоконтроль. И, пожалуйста, не выгораживай его. – Тут же метнул укоризненный взгляд. – Не хочу слышать поддержку в его сторону от тебя! Мы его знаем всю жизнь и знаем, на что он способен.

Коснулся губами виска и ушел по коридору, вновь оставив меня одну.

Могло ли быть хуже? Даже предполагать не хотелось.

Выбор мне никто не предоставлял, значит придется следовать заданному пути.

Открыла дверь и вошла в темную комнату, с зашторенными окнами и с тускло горящим ночником у кровати.

Людмила Константиновна раскинулась на широкой кровати, театрально положив руку на лоб, и на мое внедрение никак не отреагировала. Прошла вглубь, села в кресло и закинула ноги на пуфик. Прекрасно обставленная комната, со всеми удобствами, но довольно мрачная за счет темных оттенков мебели и постельного белья.

- Коль, - тяжело выдохнула женщина, - дай водички.

Может у нее давление подскочило, а может она пользовалась положением, доподлинно не известно, но по голосу создавалось ощущение, что она испустит дух с секунды на секунду. Стакан с водой стоял к ней ближе, чем ко мне. По сути, только руку протянуть. Но я не стала артачиться, я не ханжа. Такая просьба мне не в тягость, но сама женщина не импонировала, поэтому на любое ее слово следовала соответствующая реакция организма - отторжение. Не спас даже рассказ Полины об их непростых отношениях со Степаном Вячеславовичем. Немного сгладилось впечатление, безусловно, но кардинально не изменилось. Сама не понимала, почему? В сравнении с другими, она не сделала ничего плохого, лишь была надоедливой, но все равно, душа моя к ней не лежала.

Женщина чуть приподнялась, открыла глаза и чуть не поперхнулась сделанным глотком. Вода брызнула обратно в стакан и немного пролилась на подбородок.

- Ой, Катя. – Вытираясь покрывалом, взволнованно пробормотала. – Что ж не сказала, что это ты?

Я пожала плечами, и отошла обратно к креслу. Похоже, удалось ее немного взбодрить, а значит воду сможет допить самостоятельно.

- Простите. Думала, Коля вас предупредил о смене караула.

- Ох. – Тут же поставила стакан и откинулась на подушки. – Мне так жаль, что ты стала свидетелем такой неприятной сцены.

Глава 20.

Мои ментальные посылы никем не были услышаны.

Коля так и не соизволил объявиться, а Людмиле с каждым сказанным словом становилось все лучше и к концу часа, она уже стояла на ногах и поправляла прическу перед зеркалом.

Решив для себя, что в няньке она больше не нуждается, направилась к выходу из комнаты.

- Ой, Катенька. – Окликнула женщина с довольным выражением лица, будто и не умирала еще каких-то двадцать минут назад. – Сегодня же Новый год.

- Правда? А я и забыла.

- Еще бы, с такими событиями. – Вновь, не уловив сарказма, ответила Людмила. – Нам же надо готовиться к празднику.

- Надеюсь вы не про стояние у плиты, говорите? – меня даже подташнивать начало, как представила себя у стола нарезающей оливье.

- А как же?! – воскликнула неугомонная королева кухни. – Нас много, будет весело. Вся ночь впереди, а потом еще и три дня пребывания в этом доме. Нужен запас.

- Вам что, до такой степени полегчало?

- Слава Богу, да. – Облегченно выдохнула и улыбнулась. – Похоже, таблетка все же подействовала.

- Потрясающе. – Проговорила, не размыкая напряженных челюстей. - Пойду детей проведаю, а то им тоже досталось.

Людмила Константиновна слегка опешила, прокашлялась, словно ощутила неловкость и натянуто улыбнулась.

- Да, конечно. Время еще есть. Я пока пойду подготавливать все, а ты подтягивайся, как закончишь свои дела.

Выйдя из комнаты, проигнорировав комнату детей, пошла по коридору к лестнице. В доме было тихо, как еще ни разу со времени нашего приезда. Под ногами скрипели половицы. Каждая ступенька озвучивала мое настроение громким треском. Залетев в комнату, обнаружила Колю, лежащим на кровати с телефоном в руке. Меня так огорошила эта картина, что я на несколько секунд зависла у двери, разглядывая любимого. Коля тоже остановился на мне взглядом, в ожидании моих дальнейших действий.

- Ну что, успокоили? – еле выговорила, борясь с внутренним тайфуном.

- Ага. – Пожал плечами и вновь уставился в телефон. - Да он и сам остыть успел, осталось только чуть поддержать.

- Класс. И маме твоей полегчало.

- Супер. – Протяжно выговорил, и я не выдержала.

Схватила сумку, выудила свитер с джинсами, и начала судорожно переодеваться. Закрутила волосы в пучок на затылке, проверила ничего ли не оставила в комнате и схватив сумку, ломанулась к двери.

Коля подорвался с кровати так резко, насколько позволили, запутавшиеся в одеяле, ноги.

- Кать, Кать, ты это куда?

Перед моим носом хлопнула дверь, а потом и Коля отгородил своим туловищем спасательный выход.

- Я не хочу больше здесь находиться. – Высказывалась спокойно, не желая выплескивать свое раздражение.

- Что случилось? Вы поругались с мамой? – взволновано вглядывался в лицо, ища на нем ответы.

Нет на моем лице эмоций. Они все внутри бурлят, и мне очень не хочется, выставлять их напоказ.

- Нет, Коля. – Смотрю в глаза, чтобы понимал, что я настроена серьезно. - Я устала от этого «отдыха». Мне нужна передышка. Твоих родных мало того, что большое количество, они еще и безумно активные. Помимо бесконечных часов проведения на кухне, я еще вынуждена терпеть ваши скандалы. Ты мог предупредить. Да хотя бы намекнуть, что легко и беззаботно не будет. Сообщить, что отдых с твоими близкими – это эмоциональный стресс, который по возвращении домой, придется как-то скидывать.

- Так. Стоп. – Выставил руку, призывая замолчать. – Тебе не хорошо? Ты таблетки с собой брала?

- При чем здесь таблетки? – чувствовала, что вот-вот грянет гром. – Коля, ау! Ты меня слышишь? Мне не помогут твои пилюли! Твоя семья… Я для нее слишком пассивна. Мне нужен покой! Услышь меня.

- Я слышу, Кать. Зай, я все слышу. Прости, что так получилось. – Он кладет руки на плечи, понижая силу голоса. – Я понимаю, и сам очень расстроен, что все пошло не так, как рассчитывал. Я уже триста раз пожалел, что позволил Паше приехать.

У меня уже оскомина появилась на этом имени. Будто игла граммофона застряла в колее пластинки и повторяла снова и снова: «Паша – плохой. Паша – плохой!»

- Но мы пока с отцом на улице были, офигели. Снегом все так замело за ночь, что при всем желании, отсюда не уехать. Даже, если участок расчистить, дальше по дороге снега по локоть. Ни мы не уедем, ни Паша с Ирой. Хотя я склоняюсь больше к варианту избавиться от них.

От этой новости по телу побежали неприятные колючие мурашки, цепляющиеся за волокна свитера.

- И что делать? – позабыв о своих жалобах, растеряно выдохнула.

- Ждать. – Пожимает Коля плечами. – Здесь чистят снег, но не раньше второго января.

Твою мать!

За все это время, я даже в окно ни разу не выглянула, не то, что на улицу выйти. То есть выбора у меня нет. Мне придется обитать с этими людьми под одной крышей, минимум, три дня.

Сумка выпала из руки, и я уселась прямо на нее, обреченно схватившись за голову. Как продержаться? Сколько еще мне предстоит вытерпеть?

Глава 21.

Из темноты выплывала медленно и мучительно. Еще не придя в себя, уловила головную боль и деревянность конечностей. Эффект от таблеток обычно другой, но тут могло сказаться не только их воздействие, но и мое физическое недомогание. Тело затекло, и я с трудом перевернулась на спину, борясь с болью не только в затылке, но и в позвонках. За окном уже стемнело. Я проспала почти четыре часа. Удивительно, что меня никто не стремился разбудить.

Оделась во вчерашнее, не парясь особо о внешнем виде. Правда майку все же заменила на футболку, не забыла и про лифчик.

Первым делом направилась в ванну. Из зеркала на меня смотрела потрепанная, изможденная личность. Хотя не исключено, что мое физическое состояние накладывалось на зрительное восприятие. Умывшись и расчесав волосы, почувствовала себя чуть лучше. Душем пренебрегла, решив сперва разведать обстановку. В доме было подозрительно тихо. Никто не выскакивал резко из-за угла. Не стремился показаться на глаза, выводя на эмоции каждого, кого повстречают. Обнадеживающее спокойствие.

Даже кухня пустовала.

Засунула руки в карманы спортивок и тяжело вздохнула.

- Ну и куда все делись?

Пальцами нащупала скомканную картонку.

Расправила. Перед глазами все еще немного плавали буквы, но все же смогла сфокусироваться и прочесть.

«Заведующий отделением вспомогательных репродуктивных технологий, врач акушер-гинеколог-репродуктолог, кандидат медицинских наук. Член Российской ассоциации репродукции человека (РАРЧ). Некрасов Олег Борисович. Телефон для связи…»

Ладонь повторно смяла дурацкую бумажку, а ноги повели к лестнице с безумной скоростью. В голове туман все еще не рассеялся, но злость, которая всколыхнулась внутри вела вперед. По лестнице взлетела, будто в башмаках-скороходах. Не раздумывая, постучала в дверь, хотя очень хотелось выбить ее с ноги. Эти несколько секунд показались вечностью. Дверь медленно приоткрылась и в узкой щели показалась Ира. Сначала выглядела испуганной, но как только поняла, кто перед ней, осмелела, вздернула подбородок и посмотрела высокомерно.

- Как ты поняла, что в дверь постучали? – спросила, безразличная к ее попыткам показать свое недовольство.

Она слегка повернула голову, указывая пальцем на ухо.

- Они помогают даже в твоем случае?

Ира сложила два пальца, говоря тем самым: «Чуть-чуть». Таких слуховых аппаратов я не видела, хотя не сказала бы, что часто встречала людей с подобными проблемами. Он почти полностью уходил внутрь, и не выглядел таким громоздким.

- Почему же ты не носила его до этого?

Ира подумала несколько секунд, после чего взяла телефон и начала печатать.

«Паша попросил не надевать в присутствии его семьи»

Да уж. Заботливый, сил нет.

- Кстати о нем. Он в комнате?

Она нахмурилась, но головой мотнула отрицательно. Вновь набрала сообщение.

«Вышел десять минут назад. Зачем он тебе?»

Показала, покоящийся между средним и указательным пальцами комок.

- В лицо кинуть ему хочу.

Ира потянулась, взять бумажку, но я отдернула руку.

- Ладно, пойду, раз его здесь нет.

Не дожидаясь от него реакции, спустилась вниз и пошла по тем же коридорам, в поисках хоть одной живой души. В одной из комнат, Оля вместе с Валерой за столом склонились над книжкой и тихо переговаривались, пока Снежана спала в кровати среди подушек. Я немного понаблюдала за их гармонией и идиллией, после чего направилась дальше, в сторону комнаты, где мы были с Полиной. Постучала, но никто не ответил. Аккуратно открыла дверь, наполовину просунулась внутрь, но тут в коридоре услышала звук. Немного выглянула и увидела Людмилу Константиновну при полном параде, выходящую из своей спальни. Я быстро зашла в комнату, не желая попадаться ей на глаза. Ее шаги стали тише, и я обернулась. Полина лежала на кровати спиной к двери с огромными наушниками на голове.

Понятно, почему она меня не услышала. Да и ловить здесь нечего. Но Полина вдруг развернулась и скинула наушники.

- Тетя… То есть, Катя? Что-то случилось?

- Нет. Думала, вдруг Паша здесь.

- Они с Колей ругались буквально полчаса назад. Надоело это слушать, вот я и…

Она махнула телефоном в воздухе, поджимая от досады губы.

- Понимаю. День сегодня, так себе.

- Не то слово. Вообще нет настроения отмечать праздник.

- Однако, выбора у нас нет. – Постаралась улыбнуться, хотя чувствовала себя не лучше, если не сказать, хуже. – Бой курантов выдержим, а там уж и по углам разбредаться можно будет.

Не знаю, ее хотела этим заверением успокоить или себя. Быстрее бы уже эти мучения закончились.

Не найдя, что еще сказать вышла обратно, уже не уверенная, что стоит тратить свое время на выяснение отношений с Пашей. И будто в опровержение моим мыслям из комнаты Людмилы Константиновны показалась сначала соломенная голова, а потом мы встретились со слегка растерянным взглядом серых глаз. Сзади меня послышался шум и на порог выскочила Полина.

Глава 22.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга, после чего Паша спохватился, натянуто улыбнулся и подошел ко мне.

- Гуляешь? – кашлянул в кулак.

- А ты там что делал?

Паша пожал плечами, уводя взгляд в сторону.

- Хотел с… мамой поговорить, но ее там не оказалось.

- А я тебя искала.

Паша тут же расплылся в хитрой улыбке и приосанился.

- Да неужели? – ехидно выговорил, окидывая с ног до головы оценивающим взглядом.

- Губу закатай. – Достала из кармана изрядно потрепанную карточку. – Ты у нас благотворительностью занимаешься или тебе процент капает за рекламу?

Паша встрепенулся, схватил меня за локоть и поволок в сторону открытой двери. Это оказалась ванная комната. Включил свет, щелкнул замком и включил воду в кране.

Моя бровь скептически метнулась вверх, пока следила за его действиями.

- Как ты безжалостно тратишь воду.

- Я вообще-то, помочь хотел. – Тут же переключился к поставленному вопросу.

- Здорово, особенно, когда никто не просил.

- Посчитал, что ты не из тех, кто о чем-то просит.

- Вот именно…

- Но, - вскинул палец вверх, перебивая на полуслове. – не потому, что не о чем, а потому что не знает, о чем.

Сам сморщился от сказанного и махнул рукой.

- Короче, ты поняла.

- Смотрю, ты в психологии лучше брата разбираешься.

При упоминании Коли, у Паши закатились глаза и приоткрылся рот. Всем своим видом демонстрировал свое отношение к моему сравнению. Оставалось только выдохнуть тяжело, но не исключено, что я просто не услышала из-за шума воды.

- Давай только ты не будешь уподобляться остальным.

- Да мне безразличны ваши взаимоотношения. – Выключила кран, потому что шум воды начинал раздражать. - Меня больше волнует, по какому принципу я была выбрана в качестве подопытной.

- Да какой подопытной? – Паша начал выказывать досаду, что я не оценила его благородных мотивов. – Я видел тебя в тот момент, ясно? Как ты смотрела на Снежану! – но тут же выдохнул и махнул рукой. – Ладно, видимо, я ошибся. Прости, что влез не в свое дело.

Паша взялся за ручку, распахнул дверь, но тут в коридоре послышался стук каблуков и он, почему-то, резко вильнул обратно, вновь закрывая нас внутри.

- Ты же поговорить с ней хотел. – Произнесла, вроде не очень громко, но он все равно метнулся ко мне и прикрыл рот ладонью.

Я отмахнулась от нее и отошла в сторону. Паша приложил палец к губам и зашикал на меня.

- Хочешь, чтобы она увидела нас двоих в ванной? – еле слышно, прошептал, укоризненно сверля взглядом.

- Не я тебя сюда затащила! К тому же, ты вроде не отличался особой скромностью… – так же тихо проговорила, ткнув в него пальцем.

Стук каблуков заглушила закрывшаяся дверь их спальни, и я поспешила на выход.

Как и думала, ни к чему путному наш диалог не привел. Дурацкая была идея изначально! Что стоило просто выкинуть карточку в урну?

Эти люди пагубно на меня влияли и всё то, что я долгие годы залечивала походами к психологу и принятием препаратов, валом лезет наружу. И я очень рисковала показаться Коле в столь невыгодном свете. Какие бы отношения нас не связывали, в первую очередь он мой врач. И он довольно щепетильно относился к своей работе.

Я в ладу с собой, но опасалась, что Коля может не верно истолковать мои эмоциональные всплески. Все-таки, это его семья и мои претензии могли не только обидеть его, но и показаться вымышленными.

- Там точно никого… - раздалось у меня за спиной, когда я оказалась в коридоре, но Пашины слова прервал истошный вопль, разносящийся по этажу, а может быть и по всему дому. Несколько секунд приходило осознание того, что случилось что-то страшное. Ибо крик был душераздирающим.

Людмила Константиновна выскочила из-за угла с широко распахнутыми глазами, в которых застыл ужас.

Она мчалась на меня, спотыкаясь и озираясь назад, будто ее преследовали черти.

- Коля, Лёня! – верещала женщина, полностью утонув в собственном страхе.

Налетев на меня, схватила за плечи и, совершенно не осознавая, кто перед ней, начала дергать за одежду и слезно вопрошать.

- Помогите! Стёпа… там…Стёпа! Господи, помогите!

- Что случилось? – попыталась привлечь ее внимание, чтобы она сфокусировала на мне панически-блуждающий взгляд. – Людмила Константиновна, что произошло? Что с вашим мужем?

Она мотала головой, потерявшись во времени и пространстве.

- Что со Степаном?! – встряхнула ее за плечи, грозно рявкая.

Послышался шум хлопающих дверей. Народ слетелся мгновенно. Кругом началась суматоха, но Людмила продолжала оглядываться назад.

- Да скажите уже, наконец! – еще раз встряхнула, поворачивая ее лицом к себе.

Она несколько секунд пыталась понять, кто с ней рядом, после чего, всхлипывая, выдохнула и осела на пол.