Одержимость

ПРОЛОГ

ПРОЛОГ

Кукла. Израиль. Синайская пустыня. 2009 год

Жажда, она страшнее голода, страшнее насилия и побоев. Жажда сводит с ума, лишает последних сил. Сейчас я готова была на все за каплю воды. Даже на убийство. Да, я могла загрызть, разорвать кого-то лишь за маленький глоточек. Но нас специально не поили, чтобы мы сломались ещё до того, как пересечём проклятую пустыню. Я ненавидела солнце и песок. Господи, всего лишь несколько дней назад я мечтала о море, пляже и жаре, сейчас я бы предпочла Северный Полюс. Наши конвоиры-бедуины ехали следом на верблюдах, а нас тащили вереницей, подталкивая карабинами в спины, если кто-то падал, поднимали за волосы, привязывали к седлу и все равно тащили. Я тысячу раз благодарила Бога за то, что все ещё живая, все ещё иду, и у меня есть остатки сил и разума. Другие сломались. Я видела в их глазах отчаянное равнодушие ко всему, что происходит. Так быстро. Всего лишь за три дня мы превращались в скот. Я не хотела быть животным, я останусь человеком, и эти твари, которые возомнили себя моими хозяевами, не дождутся от меня покорности. Они дадут нам пить. Если нет - мы начнём дохнуть как мухи, а они потеряют деньги. Ведь им за нас заплатили и, наверняка, немало. Иначе они не тащили бы нас вот уже третьи сутки через пески. И я предпочитала идти, потому что, когда мы делали привал, эти ублюдки в масках обязательно кого-то насиловали. Они называли нас "русскими сучками". Они уже сказали нам на ломаном английском, куда и зачем нас везут, и наглядно показали, что будут с нами делать. Поэтому я лучше буду идти или ползти, но я не хочу отдыхать, я только ужасно хочу пить.

Нас напоили через несколько часов, когда караван приблизился к высокому забору с колючей проволокой. Пустили по кругу старую, ржавую флягу, и мы по очереди сделали несколько глотков. У меня потрескались губы, до крови, прикасаться к горлышку сосуда было больно. Удержаться и не осушить полностью ещё труднее, но у нас отбирали питье сразу после трёх глотков и передавали дальше.

Мы пересекали границу. Одна из девушек отказалась ползти на животе под ограждением из колючей проволоки, бедуины начали бить её ногами и прикладами карабинов по голове. Никто не заступился, даже я. Нет, это не было трусостью, это было желание выжить любой ценой. Несчастную пристрелили прямо там и закопали в песок, не сильно утруждаясь, скоро тело найдут шакалы, и от него останутся лишь обглоданные кости.

Наверное, в этот момент я больше не питала иллюзий. Да и остальные тоже. Нас затолкали в фургон, закрыли снаружи, и мы снова поехали, в кромешной темноте. Все молчали. Только теперь нас уже не сопровождали бедуины, нас передали другим "хозяевам", а они прекрасно говорили по-русски. Мы слышали их голоса, смех, маты через тонкую перегородку. Девушки немного оживились, они снова надеялись, все кроме меня. Кто, как ни я, мог знать, что свои здесь давно стали чужими. Сейчас я могла только думать, напряжённо сопоставлять факты, вспоминать свою прошлую жизнь и то, почему я здесь оказалась, кем я была раньше. От кого бежала и зачем. Почему попала из огня да в полымя. Господи, сколько имён и фамилий, я уже сама толком не помню, кто я на самом деле… Но я знаю, что ОН найдёт меня даже в Аду. Призрак. Мой персональный палач. За что? Да мало ли за что. Я много плохого сделала в этой жизни. Значит у него есть причины меня казнить, а у меня есть причины цепляться за эту проклятую жизнь зубами. Игра на выживание, в которой будет лишь один победитель.

Кукла. Россия. 2007 год

Я в недоумении смотрела на круглую красную дырочку в голове моего заказчика, на мёртвые, широко распахнутые глаза и мои пальцы судорожно сжимали крошечную флэшку, которою тот успел мне передать перед смертью. Осторожно, двигаясь по полу назад, на четвереньках, я доползла до стены и прижалась к ней голой спиной. ОН стоял в темноте, я лишь угадывала его силуэт и пистолет с глушителем, направленный на меня. Я следующая. Киллеры не оставляют свидетелей. Тем более ОН уже давно следил за мной. Я помнила его. Не знаю откуда, но я точно его видела раньше. У меня фотографическая память. Мужчина запер дверь на ключ, и в глухой тишине щелчок замка стал для меня громче пушечного выстрела. Проклятое вечернее платье, проклятые шпильки. Если бы я знала, что попаду в такую переделку, я бы подготовилась. А сейчас, безоружная, в шёлковой тряпке, едва прикрывающей зад, сижу на полу, и жду, когда рука наёмника в чёрной латексной перчатке медленно поднимется вверх, и пуля пригвоздит меня к этой стене навсегда. Но он не выстрелил, медленно двинулся ко мне. Я незаметно подтолкнула флэшку к столу. Несмотря на исполинский рост, мощное телосложение двигался он, как танцор или леопард перед прыжком. Я пыталась вспомнить, видела ли я его среди гостей сегодня, и не могла. Я бы запомнила. Непременно.

Лунный свет цеплял лишь огромный силуэт и его глаза. Звериные. Я не различала их цвет, но они наверняка тёмные, бездонные, сулящие только смерть. Мне стало страшно. Вскочив с пола, неловко подвернув ногу, я бросилась на балкон. Может быть, кто-то увидит нас, придёт на помощь. Ведь в этой проклятой гостинице есть жильцы, обслуга, охрана, хоть кто-то.

Конечно есть, но под утро все спят, как убитые, а охрана точно не буде ходить по коридорам в ожидании криков о помощи. Гости заказчика разошлись ещё несколько часов назад. Ночная прохлада ворвалась в горло судорожным вздохом отчаяния. Я металась по узкому пространству, бросалась к перилам, вглядываясь в тёмные окна соседей напротив. Потом посмотрела вниз – десятый этаж. Внизу снуют машины, горят фонари, а здесь наверху кромешная тьма, даже луна спряталась за тучи.

ГЛАВА 1

Маша. Россия. 1997 год

Господи, как же холодно, нескончаемый дождь, ветер пробирает до костей. Раньше я любила осень и зиму, а сейчас я ждала потепления. Тогда в моем убежище из картонных коробок будет намного уютнее. Я достала спички из кармана огромной рваной куртки и взяла из стопки листовку, привычный текст бросился в глаза: "Внимание, пропала девочка. Мария Свиридова. 15 лет. Особые приметы – родинка на правой щеке. Всех, кто знает о её местонахождении, просим обратиться по этому номеру телефона…"

Я подожгла листовку и с наслаждением смотрела, как горит бумага. Я содрала их все, по крайней мере, в нашем районе. Каждую ночь, вот уже больше года, я обрывала эти жалкие клочки бумаги, развешенные социальными работниками школы или кем там ещё. Я не хотела, чтобы меня нашли. Я не хотела в интернат. Лучше улица. В животе заурчало. Цыган не принёс сегодня поесть, точнее притащил жалкие крохи, сам голодный остался, а меня накормил. Но мне было мало, я все равно не усну от голода. Возле рынка часто выбрасывают полусгнившие продукты, и если бездомные собаки не растащили пакеты, то мне перепадёт немножко чёрствого, зацвевшего хлеба, а может и корочки апельсина или колбаса. Желудок судорожно сжался, и во рту выделилась слюна. Бабушка всегда покупала "докторскую", для меня. Себе отказывала, а мне никогда. Я поковырялась в кармане, нашла "бычок", даже три – один "королевский", почти пол сигареты, посмотрела на него, повертела в руках. На завтра. Сегодня обойдусь самым маленьким. Выкурила до самого фильтра, обожгла пальцы и затушила, плюнув на тлеющий кончик. Завыл ветер, и я с тоской подумала о том, как еще прошлой весной и зимой я спала в своей маленькой тесной комнатке, и бабушка заваривала мне чай с малиной. Она умерла. Не знаю почему, просто умерла. Я никогда не считала её старой и никогда не задумывалась, что останусь одна, и вдруг она ушла вот так быстро, а кроме неё у меня никого не было. Отец нас бросил ещё до того, как я родилась, а мама умерла при родах. Только фотография висела на стене, да бабушкины рассказы. Но она оставалась для меня чужой и незнакомой. Это все равно, что потерять что-то, чего у тебя никогда не было. Я не понимала тупых соболезнований и вопросов типа: "Как ты без мамы?". Да как все. Жизнь на улице началась внезапно. Я никогда не думала, что буду способна укусить социального работника за руку, пнуть в живот коленкой и удрать в неизвестном направлении, я это сделала. Привыкать к будням бездомной бродяжки было трудно, отвоёвывать своё место на чердаке заброшенной стройки ещё труднее, но у меня получилось. Наверное, тогда я поняла, что у меня есть власть над мужчинами, пока самыми юными, такими, как Цыган. Как только я появилась в нашей "семье", он тут же положил на меня глаз. В школе меня называли красивым ребёнком, часто фотографировали для всяких там школьных газет, журналов, но это все осталось в прошлой жизни. В этой, я самым первым делом отстригла волосы ржавым ножом, обгрызла ногти. Я не хотела, чтобы во мне видели девчонку. Если бы не Цыган, которого все боялись, отымел бы каждый, кто захотел, но тот не дал. Сразу взял под своё крылышко, а потом и драться научил. Со мной вместе в картонных коробках жил Барсук. Севка. Он был младше меня года на три, но тот ещё зверёныш, поначалу мы с ним дрались за каждый сантиметр, а потом сдружились. Барсука неделю назад задавил пьяный придурок, и я осталась одна. Если это можно так назвать. У нас была своя бригада малолеток-беспризорников, на чердаке нас теперь целая толпа, и «держал» всех Цыган, сколько ему лет я так и не знала, на вид восемнадцать, но могло быть и больше, а может меньше. Кликуха такая, потому что серьга в ухе, вечно чумазый и волосы кудрявые. Хотя, хрен его знает, может и правда цыган, я его биографию не изучала. Он давал нам работу, мне почище, другим погрязнее. Каждый день мы рассыпались по району в поисках добычи. Цыган подкидывал наводку, за это получал свою долю. Он сбывал краденое, приносил нам жрачку и немного денег. Сегодня не принёс, пришёл избытый, весь в синяках, сказал, что старшие все бабки отобрали, обо мне, правда, позаботился - притащил пару кусочков хлеба. Мы так и пошли спать голодные. Цыган пообещал, что завтра у него есть для нас дело покруче, и мы точно останемся в выигрыше. Я поверила. А кому верить, если не Цыгану? Он меня оберегал. Почему? Не знаю. Не друзья, не пара. Да какая там пара, я бы его к себе не подпустила, а он и не лез. У него для этих дел Белка имелась. Малолетняя проститутка, она иногда у нас ночевала, когда сутенёр лютовал, расплачивалась с Цыганом натурой. Я не ревновала, мне было фиолетово, а вот он ревновал меня ко всем, даже к несчастному Барсуку. Но за Барсука я готова была сама кому угодно глотку перегрызть, так что его не трогали. Севкаааа. Я не оплакивала его. Для меня смерть была чем-то обыденным, я видела её очень часто, особенно на улице. Начиная с бродячих животных и заканчивая бомжами алкоголиками, а иногда и некоторыми из нас.

Листовки быстро сгорали, и огонь почти не грел заледеневшие руки. Кто-то отодвинул картон, и я увидела физиономию Цыгана.

- Мелкая, у меня к тебе дело, я зайду.

Ввалился в моё своеобразное жилище и скрутился над огнём.

- Пожар устроишь.

- Холодно.

- Так я могу и согреть, - ухмыльнулся, но дальше намёков не пойдёт, я точно знала.

- Белку свою грей лучше, или не даёт?

Цыган ухмыльнулся.

- Даёт. Мне ты нравишься. Красивая.

ГЛАВА 2

Кукла. Россия. 2001

Психологический портрет объекта. Обязательный материал к изучению. Пока не станет как родной. Каждый жест, взгляд, образ жизни. Кого трахает, что ест на ужин, где работает. Враги. Друзья. Одеколон. Медицинская карточка. Ха, вплоть до того, о чем фантазирует, когда занимается мастурбацией. Всё. Потому что в следующий раз он должен фантазировать обо мне. Я должна стать его реальностью, той, о ком он мечтал всю жизнь. Так меня учили. Это работало. На девяносто девять процентов. Со всеми. Любой пол и возраст. На один крючок та же приманка, только разного цвета и калибра.

Сегодня у меня первая встреча с новым объектом, все отрепетировано до незначительных деталей. Так я думала, когда наносила на лицо макияж. Я знала, какие женщины ему нравятся. Точнее, его типаж. Хотя, он был довольно всеяден, но закономерность присутствует всегда. Его тянет к худеньким высоким брюнеткам чуть больше, чем к рыжим и блондинкам. Значит, стану брюнеткой. Я покрасила волосы ещё вчера, сделала долговременную завивку. Какое милое личико, немного вульгарное, немного испуганное. Красивая игрушка. Он должен клюнуть без вариантов, а точнее, я выдам столько вариантов, что на один из них он клюнет обязательно. Секс? Эмоции? Жалость? Да что угодно. Я изучила его достаточно хорошо, чтобы испробовать все способы. Никитин. Алексей Алексеевич. Леха. Поиграем?

Игра началась, как только он вошёл в полутёмный зал VIP нелегального казино. Бросаю на него быстрый взгляд - выглядит немного иначе, чем на фотографиях и видео. Из тех типов, которые не блещут фотогеничностью, а в жизни … в жизни он красавец. Уверенная походка, быстрые движения. Видно, что он завсегдатай этого гадюшника. Любитель покера. Выигрывает всегда. Азартный, но в меру. Никогда не рискует. Сегодня нужно, чтобы рискнул. Его ещё не привлёк наш коллектив за крайним столиком, где собрались четверо участников, и я…в виде выигрыша. Пока могу наблюдать за ним. Ровно столько, сколько займёт времени, чтобы он обратил внимание на наш столик, а точнее, пять минут. Снова смотрю на него. Русые волосы, рост под два метра, светлые глаза, я бы сказала серые. Интересный экземпляр, сексуальный. Закурил, заказал выпить. Впервые обернулся. Взгляд слегка скользнул по мне, скорее безразлично, чем с интересом, на карты посмотрел, приподняв одну бровь. Немного удивлён, что на столе нет купюр. Ставок. Отвернулся, потягивает скотч. Начинаем играть.

- Э, Серый, так не пойдёт. Мы ещё не закончили. Кукла будет моей.

Сказал громко, но объект не проявил интереса. Моя роль. Встаю.

- Сидеть, - рявкнул Гоша довольно громко. Никитин обернулся. В этот самый момент Гоша, насильно удерживая меня за затылок, заставил сесть к себе на колени. В глазах Никитина лёгкий интерес. Не более. Снова смотрит на стол, опять на меня, а я на Гошу. В глазах страх и немая мольба. Я хорошая актриса.

- Не надо. Я прошу тебя. Я расплачусь. Честно.

- Чем ты, сука, расплатишься? У тебя ни копейки.

Никитин поворачивается к нам боком…о, да…он заинтересован, но не настолько, чтобы вступить в игру. И мы начинаем ставки. На столе появляются увесистые пачки денег. Объект снова отвернулся, затушил сигарету в пепельнице. Сильные пальцы, немного вздутые вены на запястье. Готова поклясться, что у него есть ствол. Игра продолжается. Ставки растут. Неожиданно появляется ещё одна компания. Объект неожиданно сваливает за другой столик. Чтоб меня. Я была уверена, что он не станет сегодня играть. Мне заказывают выпивку. План изменяется.

- Давай детка, станцуй, пока мы играем. Повеселись.

Гоша стряхивает меня с колен, и я иду к барной стойке. Взгляд на Никитина. Не смотрит. Пьёт скотч, болтает с дружками. Видимо играть не будет…или будет?

- Кукла, давай у шеста. Мы посмотрим. Развлеки нас.

Иду к шесту в самом углу залы на своеобразной крошечной сцене. Играет дурацкая музыка. У меня в руках бокал с мартини. Столик Никитина возле сцены. Прохожу мимо и ставлю бокал, на ходу сбрасывая короткую куртку на пол. Вот теперь они должны смотреть мне вслед. Обязательно. На мне короткий топ и джинсовая юбка, наклонюсь, и красивый вид сзади им обеспечен, спина открыта, высоченные шпильки. Я виляю бёдрами. Вряд ли кто-то из них остался равнодушен.

- Давай, детка, - подбадривает Гоша.

Я начинаю танцевать. Привычно. С шестом знакома. Пилон - одна из обязательных тренировок с хореографом, с постановкой танца и пластики, а также акробатика.

Мне есть, что показать, и я показываю. Знаю, что теперь смотрят все. Прокручиваюсь вокруг шеста, резко поднимаю голову, волосы падают на лицо. Встречаюсь с ним взглядом. Смотрит. Чуть прищурился. С интересом. Оценил. Ещё бы. Иначе и быть не могло. Теперь он периодически бросает взгляд на сцену. Через некоторое время Гоша тянет меня обратно к столику и заставляет сесть на колени к Артисту. Вот сейчас я точно знаю – Никитин не сводит с нас глаз. Оценивает ситуацию. Кажется, начал понимать, что именно происходит. Я встаю с колен Артиста и громко говорю, что мне надо в туалет. Он пойдёт за мной. Должен. Если не нет, то это проигрыш. Времени мало.

Захожу в туалет и смотрю на себя в зеркало. Выгляжу как надо. На все сто. Томные зелёные глаза с чёрной подводкой, пухлые губы, курносый нос, ямочка на щеке. Кукла. Длинные ресницы, тонкие брови, вьющиеся волосы. Сколько мне лет? В промежутке от шестнадцати до восемнадцати. Выгляжу я именно так, а паспорт никто не попросит. Я красивая и я об этом прекрасно знаю. Ведь недаром куклой зовут. Кличку Макар придумал. Фантазёр хренов, я тогда блондинкой была. Четыре года назад.

ГЛАВА 3

Кукла. Россия. 2001 год

Утром я проснулась от того, что на меня смотрят. Пристально. Действуя мне на нервы. Я медленно открыла глаза. Лёша (я не могу называть его иначе…ну какой из него Алексей Алексеевич? А?) скрестил руки на груди и рассматривал меня. Сейчас его взгляд не выражал ровным счётом ничего. Полное безразличие.

- Уже восемь. Я на пробежку, а ты домой. Мама с папой, наверное, ищут.

Я фыркнула. Про маму с папой ещё рано заливать. Не время бить на жалость. Я уже знала, что будет дальше. Точнее, я предполагала. Немного выбивало из колеи его равнодушие или упорное желание казаться безразличным. Но у него такая профессия. Точнее, он так натренирован. Спецназ. Горячие точки. Назло папаше депутату, который упорно пытался отмазать от армии, а он ринулся в самое пекло. Выдержка железная. Но…ха…я расплавлю это железо. Или я - это не я.

Я потянулась. Как кошка. Удобный диванчик. Вообще квартира отличная, простовато для сынка депутата, но очень ничего. Мне нравилось. Рубашка поползла вверх и полностью открыла мои ноги, в миллиметре от… Резко открыла глаза. Да. Я знала, что он смотрит именно так. Ошалело. Потерял контроль на секунду. А я подхвачу, а обратно уже не отдам. Кадык Никитина судорожно дёрнулся, а грудная клетка начала хаотично подниматься и опускаться. У него хорошая память…Да, милый, под рубашкой ничего нет, ты все правильно помнишь…Он возвышался надо мной, как гора. Я не удержалась и опустила глаза ниже. Вот теперь у него стоял. Сто процентов. Спортивные штаны не скрывали эрекции. Так кто там говорил, что он не педофил? Смотрю в его глаза, а там серое пламя. Лёд сменился лавиной или жидким азотом. Все равно мне нравилось. До одури.

- Прикройся, мать твою.

Швырнул в меня мои шмотки. Пошёл в сторону кухни, на ходу доставая пачку сигарет из кармана. Готова поклясться, что у него дрожат руки. Какая нахрен пробежка? Он просто хотел выпереть меня из дома. А теперь? Тоже хочет? Или он уже хочет другого? Захочет. Все только начинается.

- Дверь не заперта, - крикнул из кухни чуть хрипловато. Я его достала.

Круто. Хорошо. Пусть думает, что выиграл.

***

Стою у дороги. Он смотрит в окно. Я точно знаю. Игра продолжается. Я поставила ногу на бордюр и вытянула руку вперёд, голосуя. Скоро тут очередь выстроится. Я-то в коротенькой юбке, в топе, и куртка на плече. Волосы развеваются на ветру. Соблазн для придурков. А вот и первый. Подкатила иномарка-кабриолет. Парень в солнцезащитных очках с сигарой в зубах. Смотрит на меня, улыбается.

- Куда отвезти, крошка?

Краем глаза вижу, как Никитин вышел из подъезда, руки в карманах на голове капюшон. Идёт к нам. Нарочито громко отвечаю:

- На край света, сладкий. Отвезёшь?

- Хоть на другую планету. Запрыгивай.

Открыл дверцу. В тот же момент мой вчерашний спаситель силой захлопнул ее и взял меня под локоть. На секунду наши взгляды встретились. Впечатляет. Злой. Глаза уже не серые, а черные.

- Эй, мужик! – парень в кабриолете явно возмутился.

- Потухни и вали отсюда!

Никитин потянул меня к себе, а я и не думала сопротивляться.

- Эй, отпусти девочку.

Тот хотел выскочить из машины, но Никитин посмотрел на него исподлобья.

- Не советую вмешиваться, - прозвучало убедительно, даже для меня. Парень пожал плечами и укатил. Лёша тряхнул меня за плечи, и волосы волной упали мне на глаза. Я улыбалась.

- Ты! Ты что творишь? – рявкнул он, - Ты хоть знаешь, что здесь за район? Тебя мама с папой не учили, не садиться к чужим в машину?

Вот он - момент. А теперь, давим на жалость.

- У меня нет мамы с папой, придурок. Отпусти.

- Так, пошли. Поговорить надо.

Бинго. Он тащил меня обратно, а я упиралась, что есть силы. Упала, разодрала коленку, тогда он перекинул меня через плечо и понёс по ступенькам. Толкнул дверь ногой, запер изнутри. Занёс меня на кухню и усадил прямо на стол. Оперся на руки по обе стороны от меня и смотрел мне прямо в глаза. Я всегда выдерживаю подобные состязания "кто кого пересмотрит", так что и в этот раз он первый отвёл взгляд.

- Давай, Кукла, рассказывай, кто ты? Только честно.

- А за вранье ты отрежешь мне язык?

На секунду его глаза вспыхнули. Потому что когда я это сказала, я провела кончиком языка по нижней губе.

- Нет, я дам тебе по заднице.

Во мне все всколыхнулось, обожгло низ живота. Почему-то представила себе, как его смуглые пальцы ложатся на мой белый зад, и стало трудно дышать.

- Дай, - сказала я, и он судорожно выдохнул. Похоже, хорошее воображение здесь не только у меня.

Никитин молча меня разглядывал, пока я, пользуясь моментом, схватила сигарету из пачки на столе. Молниеносно отобрал, сломал и швырнул на пол.

ГЛАВА 4

Кукла. Россия. 2001 год

Не люблю гостей. Ни чужих, ни своих. Хотя своих смутно помню. Они мне мешают. Всегда. Больше шести человек уже толпа. У Никитина собралось человек десять. Три девушки и семь парней, примерно одного возраста. Присматриваюсь к мужчинам. Я всегда оцениваю. Будет мне интересно и вкусно или нет? Наверное, поиск потенциальной жертвы. Это, как поставить плюсик в личном списке. Легкие победы не в счёт. Но сейчас Никитин занимал все мои мысли, поэтому другие стали прозрачными, бесцветными. Как если бы я выбирала между коньяком тридцатилетней выдержки и бутылкой "русской" водки. Девушки, вроде как, сами по себе. Одна из них с претензией на самого хозяина. Ну-ну. Удачи. Мне она даже понравилась. Хорошая девушка. На вид лет двадцать пять. Блондинка, полноватая, с длинными волосами. Типаж сельской красавицы, которую нарядили в дорогие гламурные шмотки. Симпатичная. Влюблена. В Никитина конечно. Эдакая девушка Тургенева в короткой тунике ярко-розового цвета. Безвкусица.

Лёша меня, конечно, представил, сказал, что я его племянница. Но ее напряг я чувствовала. Точнее, она чувствовала, что я и Никитин далеко не родственники.

 Первая ошибка. Она решила подружиться. Плохая тактика. Шаблон. Не моё. Не действует.

- Тебя Маша зовут, да?

- Точно, а тебя Юля?

- Оля.

- Ах да, прости.

Нарочно Юлей назвала. Бывшую Лёши так звали, и эта, несомненно, знала и болезненно поморщилась. Неприятно? А так?

- Он просто сказал, что Юля придёт, перепутал наверно.

Смотрю из-под ресниц, а девочка занервничала. У неё с ним было. Может один раз, но точно было. Лёша наблюдал за нами с балкона. За мной. Точно ожидал, что я выкину какой-нибудь фокус. Потягивает пиво, болтает с дружками, но глаз с меня не сводит. Мне нравится, как он держит горлышко бутылки и когда делает глоток линия его скул совершенна. Капля пива катится по подбородку, сильной шее. Возникает желание поддеть ее языком как раз там, где ямочка у ключиц.

Облокотился спиной о перила. У него красивые руки. Сильные. Возбуждает. Рукава светлой рубашки закатаны по локоть. Широкие запястья большие кисти рук, покрытые светлыми волосами, часы "Ролекс". Ух ты, а у меня появился личный фетиш. Даже не думала о себе такого. Как бы моё поведение назвала Аллочка Валерьевна…мой психиатр?

Продолжает смотреть, а я на него. Отсалютировала лимонадом. Повернулась к одному из друзей, кокетливо улыбаясь, положила в рот маслину, не забыв облизать пальчики. Парень тут же засмотрелся. Повернулась к Никитину. Продолжает наблюдать. Сильно затянулся сигаретой.

А что? Я выполняла его указания. Я разве хамлю? Грублю? Вульгарно себя веду? Пока нет.

- Маша, а ты в каком классе учишься? Лёша сказал, что ты …

Я совершенно забыла об Оле. А она тем временем пристроилась рядом со мной. Насыпала мне салат, положила два куска ветчины. Ну, естественно, чтоб Никитин видел какая она хорошая. Оленька, они не любят хороших. Я точно знаю.

- В одиннадцатый иду. Первого сентября.

Как забавно. Мне это задание нравится все больше и больше.

Снова смотрю на Никитина. Сажусь на ручку кожаного дивана. Да, даже в этой парандже что ты мне купил, я выгляжу круче твоей телки в платье от "Версаче". Круче, потому что у неё ноги короткие и полные. А на мне и эти скромные джинсы смотрятся шикарно. И кофточка под горло обтянула тело. И упс…я забыла одеть лифчик. Ты ещё не заметил. Но скоро заметишь, я обещаю.

Толпа собралась возле стола. В стопках водочка на скатерти салаты и закуски, заботливо приготовленные Олей. Она плотно поселилась на кухне, как только пришла. Все взяла в свои руки. Такой твой типаж, Лёша? Об этом ты мечтал всю жизнь? Мне стало скучно. Разговоры ни о чем.

Теперь уже я вышла на балкон. Черт, а сигареты он унёс. Не забыл. Курить охота…А охота пуще неволи.

- Привет.

Оборачиваюсь. Друг его стоит. Слегка пьяненький. Курит. Подфартило.

- Привет.

Отвечаю я и облокачиваюсь спиной о перила.

- Я Боря.

- А я Маша.

Он ошалело уставился на мою грудь под синей водолазкой. А я выгнулась ещё больше. Пусть рассматривает. Облизывается. Мне нравится. Люблю шокировать. Кайф. Протягиваю руку и забираю у него сигарету. Медленно затягиваюсь, тоненькую струйку пускаю в его сторону.

- Тебе сколько лет, Маша? – похоже, мальчик моментально протрезвел.

- Ей шестнадцать, - Никитин занял собой все пространство. Бросил на меня тяжёлый взгляд. Ещё злиться за выходку с речкой? Ничего. Пройдёт. Перевёл взгляд на сигарету и брови сошлись на переносице.

- Ты ей сигарету дал?

- Я сама взяла, - ответила и склонила голову набок. Он сейчас из-за сигареты или моё уединение с Борей напрягло? Ревнует? Или просто не доверяет?

Подул прохладный ветер, вызывая мурашки на коже. Никитин опустил глаза на мою грудь и судорожно глотнул слюну. Через две секунды он уже вытолкал Боречку с балкона. Я пожала плечами и повернулась спиной к двери. Сигарету не забрал и на том спасибо. Пуская колечки дыма на улицу, смотрю на звезды. Скучно.

ГЛАВА 5

Удивительно, но я живу с Лёшей уже неделю. Точнее у Лёши. Хотя, я почти его не вижу. Утром он уходит на одну работу возвращается в обед и ночью снова уходит. Но в принципе я знала, что со свободным временем у него напряг. Зато, я предоставлена сама себе. Конечно, я освоилась. Исследовала его холостяцкое жилище вдоль и поперёк. Даже убрала. Макар был бы в шоке. Я и уборка вещи несовместимые. Но от скуки можно и и петь начать. И я пела, дурным голосом, под диски "metallica" и "Guns N' Roses", которые нашла у Лёши на полке. Особенно меня вдохновил трек "don't cry tonight, baby". Я орала ее как ненормальная, размахивая шваброй и тряпкой. Оленька к нам больше не приходила, но она названивала периодически и ледяным голосом звала к телефону Никитина. А я не могла отказать себе в удовольствии заставить ее ждать и иногда очень долго. Он брал трубку, многозначительно смотрел на меня и прикрывал двери в прихожей.

Сегодня особо тоскливо. Ненавижу пятницы. Вот люди понедельники не любят, а я пятницы. Потому что другие сидят дома перед телевизором со своими семьями, а у меня, бля, даже дома нет. И не было никогда. Гостиницы, квартиры, виллы, дома объектов и все чужое не моё. Нет, меня не напрягало, но вот по пятницам, я чувствовала себя некомфортно. А когда мне некомфортно я начинаю себя веселить, а когда я себя веселю, то другим уже совсем не до веселья. Так что держись, Лёша, я решила наведаться в твой ночной клуб и пощекотать тебе нервы. Никитин начальник безопасности в модном ночном клубе. А днём в той же должности по частным крутым школам столицы. Я поковырялась в шкафу, подыскивая хоть что-то подходящее для клуба, но не нашла совершенно ничего за исключением той самой джинсовой юбки и короткого топа в которых познакомилась с Лёшей. А что? Чем не прикид? Тем более там все пьяные или накачанные коксом и другой дрянью. Сойдёт. Фейс контроль я всегда проходила. Я открыла сумочку, выудила скудный запас косметики. Ну, может для кого и скудный, а я с черным карандашом на "ты" я могу только с его помощью такой боевой раскрас выдать, что модные стилисты отдыхают. А у меня ещё и тушь есть, и блеск для губ и сиреневые тени. Так что я богатая, вооружённая до зубов.

Ровно через двадцать минут я удовлетворённо смотрела в зеркало на собственное отражение. Подводка "smoky" длинные ресницы, пухлые губы. В самый раз. Я завязала волосы в высокий хвост на макушке, нашла свои туфли на шпильках. Все бы хорошо, но у меня нет бабла. Те, что оставил Лёша я потратила в супермаркете и на сигареты. За такси заплатить нечем. Ну что, Кукла? Начнём импровизировать?

Таксист не сразу понял, что денег у меня нет. Даже ещё когда притормозил у клуба, искренне надеялся, что я заплачу. Но его надежды лопнули как мыльный пузырь, когда я стремительно выскочила из его "волги". Толстяк оказался проворным. Догнал меня в два счета и схватил за локоть.

- Куда собралась? А платить, кто будет?

Я быстро обернулась на заведение. Возле входа толпа, курят, смеются. Ждут, пока впустят. Черт.

- Так, я за деньгами. Там внутри мой…родственник работает. Возьму у него и вернусь. Я мигом.

Толстяк прищурился и усмехнулся:

- Ты что думаешь, я первый день за баранкой? Тупая отмазка. Давай, плати.

Я снова обернулась и поискала глазами потенциальный кошелёк. Все с парами. Вот, черт. Повернулась к таксисту.

- Я честно собралась заплатить, правда. Вот забегу вовнутрь деньги возьму и вернусь.

Мой жалобный тон и несчастные глазки его совсем не тронули.

- Заливаешь. Тогда паспорт оставь.

- Я без паспорта.

Он усмехнулся.

- Тогда я сейчас тебя в милицию отвезу. Вот там и разберутся с тобой, дрянь малолетняя.

А вот этого не надо, дядя. В милицию ну совсем никак нельзя. Конечно, Макар меня вытащит, но неприятностей я не оберусь.

- Давайте вместе зайдём, я деньги у родственника возьму, хорошо?

Я все ещё надеялась, что смогу улизнуть от него и потеряться в толпе. Похоже, этот вариант ему подошёл. Прихватив меня за локоть, толстячок, на голову ниже меня, в дурацкой рубашке в клетку тащил свою жертву в клуб. Конечно, на входе его тормознули ребята.

- Куда собрался, дед?

- Вот эта девушка не заплатила за такси и уверяет, что здесь работает ее родственник, который расплатится.

Парни переглянулись и усмехнулись.

- А что за родственник?

- Никитин, - прошипела я и вырвала руку из цепких пальцев таксиста.

- Леха что ли?

Один из охранников заржал, а другой потянулся за рацией.

- Сейчас позову его. Подождите. Эй, братан, тут телка одна утверждает, что ты ее родственник и что готов заплатить таксисту и за вход? В шею гнать?

Прикрыл рацию рукой:

- Звать как?

- Кукла скажи, - он заржал и закатил глаза.

- Леха, она назвалась Куклой, прикинь? Чего? – лыбиться перестал, и я с триумфом щёлкнула языком… Выкуси парень, - Понял, да никаких проблем.

ГЛАВА 6

Босиком далеко не убежишь по влажному асфальту. Обернулась и увидела, как Лёша сел в машину и уже через минуту его «шевроле» скрипя покрышками стал поперёк дороги, отсекая все пути к побегу. Я остановилась, тяжело дыша. Он вышел и яростно лопнул дверцей, ударил кулаком по крыше автомобиля.

- Детский сад какой-то.

Я отвернулась, скрывая триумф в глазах.

- Скажи мне, что происходит? Не понимаю. Я идиот, наверное.

- Нет, просто пословицу не знаешь, - бросила я, так и не поворачиваясь. Ветер трепал мои волосы, ноги замёрзли.

- Какая нахрен пословица?

Боковым зрением заметила, что он сел на капот машины и обхватил голову руками.

- Про благие намерения, Лёша. Ну или про зло и добро.

Нервный смешок. Закурил. Быстрые и глубокие затяжки.

- Это я что ли зло?

Не выдержала, рассмеялась.

- Нет, Лёша – я.

Он мне не поверил, а зря. Меня начало слегка морозить.

- Ты мне никто, Никитин. Засунь своё благородство в задницу. Я пошла. Жила как-то раньше и сейчас проживу. Так что садись в свою тачку и вали домой. Тоже мне благодетель. Я тебя нахрен просила?

Он резко спрыгнул с капота машины и подошёл ко мне, взял за лицо всей пятерней. Смотрит в глаза ноздри раздуваются, на скулах желваки играют.

- Тон смени, Кукла. Никуда ты не пойдёшь. Все. Этот вопрос закрыт. Не хочешь в школу-интернат? Значит запишем в обычную школу.

Я отбросила его руку и прошла мимо задев плечом, облокотилась о капот машины, выставив зад в сторону дороги. Нам тут же посигналили и Никитин выматерился, снял пиджак и накинул мне на плечи. Я засмеялась, нагло с вызовом.

- Я ничего не хочу. Благодетель ты наш.

Схватил за руку и притянул к себе. Ничего себе меня подбрасывает от его прикосновений? Или я заигралась?

- Я не понимаю одного, Кукла. Что тебе надо? Чего ты, мать твою, хочешь? Что ж ты изводишь меня?

- Руки убрал! – тихо прошипела я, а меня током шибануло от прикосновения. В двести двадцать. Понравилось, но от этого и отрезвило сразу. Он продолжал стискивать мою руку.

- А ты чего хочешь, Никитин? Я тоже не пойму. Ты и правда такой лох? Не трахаешь, ничего тебе в замен не надо. Так на кой я тебе? Вроде в папочку еще рано играть. Вон женись на кобыле своей, и она тебе дюжину таких кукол нарожает.

Пальцы сильнее сжали моё запястье, а я даже не поморщилась.

- В машину, быстро. Не зли меня. Насильно запихаю.

- Попробуй, - я провокационно с вызовом посмотрела в его серые глаза. Мне нравилась провокация в любом проявлении. Особенно с ним. Ломать его стереотипы, выворачивать наизнанку. Внутренняя борьба отразилась на его лице.

- Убери руки и вали домой. Хватит, наигрался в папочку и в старшего брата.

В этот момент он сгрёб меня в охапку и потащил к машине, затолкал на сидение и закрыл дверцу. Сел за руль.

- Я в участок тебя сейчас отвезу пусть там и разбираются, что с тобой делать. Ты права – нахрен ты мне нужна?

На самом деле все происходит так, как решила я, милый. Ты делаешь все как по нотам. Все, чего я ожидала от тебя.  Умничка. Черт хоть лезь под диван за конфеткой, как любил говорить наш Глеб Николаевич. Я все же закуталась в его пиджак. Пахнет одеколоном и сигаретами. Его запах. Мне он нравился. Я часто воспринимаю на нюх, как животное. «Вкусно» или нет зависит от запаха. Никитин был «вкусным» во всех смыслах этого слова. Я его хотела. Меня ломало от его взгляда, от его голоса. От оттенка его кожи, от мускулистого и твёрдого тела. Но я списывала это на профессиональный интерес. Или на химическую реакцию и гормоны. Всем рано или поздно хочется. Значит пришло и моё время. Мастурбации в душе или под одеялом становилось мало. Захотелось мужских пальцев…его пальцев.

Он вел машину молча, стараясь на меня не смотреть, а я приоткрыла окно и как всегда закинула ногу на торпеду. Повернула голову и увидела, как сильно стиснуты его челюсти.

- А дома ждёт вкусный ужин, - пропела я и поправила воротник его рубашки, повёл плечом. Злится. Еле сдерживается. Но ведь сорвется рано или поздно. Надолго не хватит.

- Лёша, - продолжила я, - а в той школе, там нормально? Ты проверял?

Пора давить на жалость, а то ведь явно не домой едем. Неужели решил избавится или я уже на фиг ничего не понимаю в мужской психологии?

- Интернаты ненавижу…ты хоть сам знаешь, что такое интернат? Это зона для малолеток. Там свои законы. Ничем не лучше тюремных. Одно название интернат, а так та же ограда, охрана, побои и помои вместо еды, да поношенные вещи с чужого плеча. Я лучше сдохну, чем снова туда.

ГЛАВА 7

- Прошло де недели…Две. У тебя осталось ровно столько же. Какого хера происходит, а? Если провалилась так и скажи я заменю на другую телку постарше. Видел он тебя в школу пристроить собрался. Мне, Кукла через две недели нужна та папка. Через две. А он тебя не то что с папочкой знакомить не собирается, а даже в дом свою бабу при тебе водит.

Я задохнулась. Так всегда случалось, когда разговаривала с Макаром. Я его боялась. Меньше чем остальные, но боялась. Как собака боится хозяина. Макар мог ударить. Больно. Наказать. Макар решал жить мне или нет и как жить. И если он решит, что я провалилась - он меня заменит.

От одной мысли, что к Никитину пристроят другого агента стало не по себе. Да и провала не хотелось. Макар припомнит.

- Все, хватит играть в девочку. Или ты укладываешь его в постель и ваши отношения меняются или я меняю тебя. Через неделю отчитаешься. Ничего не сдвинется – уходи. Значит не время расставаться с девственностью. Используем при других обстоятельствах.

Я повесила трубку телефона автомата и нахмурилась. Мать его. А ведь и правда две недели прошло. Как один день. И я на месте. Нет, я конечно, продвигаюсь, но Никитин чертовски упрямый. Он не просто сопротивляется, он держится от меня на расстоянии. И Оля его у нас почти каждый день зависает. Чтоб ее. После того поцелуя в машине Лёша вёл себя так словно ничего не произошло. Полный ноль. Я даже не могла поймать его взгляд. Он упорно на меня не смотрел.

Я злилась. Впервые. Да, Макар прав, у меня не получается. Мне нужно больше времени. С Никитиным месяца не достаточно. Он из тех, кто долго раскачиваются и любят долгосрочные отношения с уверенностью в завтрашнем дне. А я точно не подхожу на роль домашнего зверька. Разве что экзотического. И у меня возникло мерзкое чувство – Никитин не любит экзотику. Простушка Оля гораздо больше подходит.

Я вернулась домой. Бросила пакт с покупками на диван и нервно прошлась по салону. Автоматически включила телевизор. Никитин сейчас на работе. Вечером собрался со своей мымрой в кино…со мной естественно. Я не заметила, что стою напротив его комнаты, даже рука легла на ручку двери. Осторожно повернула и зашла вовнутрь. Взгляд упал на постель – аккуратно заправлена, шторы на окне раздвинуты. Несколько секунд смотрела на покрывало – Олю на ночь не оставляет. Но ведь трахает ее. В машине что ли? Или у неё дама? Так она вроде с родителями живёт.

Я подошла к столику у зеркала и протянула руку к флакону с его одеколоном – непроизвольно понюхала.

«Если провалилась так и скажи я заменю на другую телку постарше».

Сразу представила себе лицо Светика. Точно ее подбросит. Она цепкая, хватка у неё железная. Такая в постель в тот же день затащит. И Никитин два раза думать не станет. Светке под тридцать.

Я поставила одеколон и посмотрела на своё отражение. Долго смотрела.

Сегодня все изменится. Сегодня или я буду не я. Так куда там уехали Олины родители? Я ещё несколько секунд смотрела на себя в зеркало, а потом решительно вышла из комнаты. Я снесу тебя Никитин, я устрою тебе персональное землетрясение.

Я снова выпорхнула на улицу, к телефону автомату. У меня уже появился план.

Никитин вернулся домой ближе к десяти вечера, он проводил Олю в аэропорт. Ее родители попали в аварию – никто не пострадал, но они оба все ещё в больнице с лёгкими ушибами. Естественно Никитин не смог вылететь с ней в Варшаву. У него работа и я. Так что Оленька отправилась сама и я надеюсь ее не будет дня два как минимум. Лёша сразу пошёл на кухню заваривать кофе, а я с глазами полными сочувствия смотрела на него и тихо вздыхала. Но похоже на него это не действовало. Он по привычке заварил кофе и мне, поставил чашку на стол.

- Мы никуда не едем.

- Почему? – нагло спросила я и села на соседний стул.

Он устало вздохнул и не глядя на меня отпил кофе.

- Никто не умер. Все живы здоровы. Почему мы должны сидеть дома?

Никитин повертел чашку в руках, и я снова засмотрелась на его запястья. Очень сильные руки и пальцы красивые, мужские.

- Потому что у меня пропало настроение. Этого достаточно? Я хочу побыть дома.

- А я постоянно дома. Как в клетке. Как в коробке для хомяка с дырками на крышке. И крышку открывает хозяин, когда ему скучно или пришло время кормить зверушку.

Я несколько секунд смотрела на него, потом с грохотом поставила чашку на столик и ушла на балкон. Так же демонстративно шваркнула дверью. Черт…ну что ж такое, а? Я не понимаю, что не так? Что я бля…делаю не так? Медленно выдохнула, стараясь взять себя в руки. Может быть Макар прав и Никитин мне не по зубам? Нихера! По зубам. По зубам, черт его раздери, вместе с его Олей и настроением. Можно подумать ему не нас***ть на ее папочку и мамочку? Ну попали в аварию. Да и не авария вовсе, слегка задел грузовик на светофоре и прижал к обочине. Пару ушибов. Дверь позади меня приоткрылась. Никитин с сигаретой в зубах вышел ко мне.

ГЛАВА 8

Лёша вёл машину и старался не смотреть на меня, сдавил руль одной рукой, другая в приоткрытом окне с сигаретой. Окна открыты. ветер треплет его светлые волосы. Я по-хозяйски включила музыку. Потом преклонилась к нему и отобрала сигарету. На секунду взгляды встретились и у меня моментально пересохло в горле. Нагло пустила струйку дыма прямо в его приоткрытые губы. Бросил взгляд на дорогу и снова на меня, в глазах черти.

- Ещё, - усмехнулся уголком рта.

От этого «ещё» у меня от затылка по позвоночнику прошла волна электричества. Затянулась сигаретой и наклонилась к нему едва касаясь губами его губ выпустила дым, он заглотнул, а потом жадно поцеловал и снова взгляд на дорогу. От этой перемены в его поведении меня начало потряхивать. Мне захотелось больше, сейчас, испробовать все границы. Немедленно. Расстегнула пуговицы на его рубашке, прикоснулась к коже, наклонилась к нему втягивая его запах.

- Мне нравится, как ты пахнешь…, твой вкус – прошептала я и провела кончиком языка по его шее, спускаясь ниже. Головокружительно быть с ним настолько близко. Потёрлась об него желая быть ещё ближе и почувствовала, как его правая рука сжала меня крепко за талию. Мне нравилась эта мощь. Он очень сильный, широкий, большой, мускулистый. Я укусила его за мочку уха, и он шумно выдохнул. Я видела, как сильно сжаты его челюсти, как Никитин старается сосредоточенно смотреть на дорогу.  Теперь я исследовала его грудь с детским азартом, мне нравилось все что я трогаю, его твёрдый живот, обводя пальцами кубики напряжённого пресса. Его мужской острый запах кружил мне голову, заглушая все тормозные центры.

- У тебя гладкая кожа…когда я прикасаюсь к тебе мне хочется зарычать от удовольствия.

Напрягся ещё больше, дышит очень шумно, через нос. Словно после пробежки в несколько километров. Я прикусила нижнюю губу и скользнула пальчиками ниже к полоске волос под пупком, к пряжке его ремня.

- Я хочу залезть под твои джинсы и касаться тебе везде…

- Ты будешь все озвучивать? - хрипло проворчал он и крутанул руль влево, меня швырнуло на него, и рука невольно соскользнула ниже, легла на его эрекцию. Резко схватил меня за запястье и сдавил.

- Тормози…

Я усмехнулась и дерзко дёрнула пряжку, расстёгивая ремень, с вызовом глядя ему в глаза.

- ТЫ тормози…вот там, на обочине, - прошептала ему в ухо, сильно укусила за мочку, и потянула язычок змейки вниз, - тормози…хочу трогать тебя…всего. Сейчас.

Через минуту съехал в сторону, нажал на «аварийку». Я наклонилась к нему и лизнула его губу, пробуя на вкус, наслаждаясь их мягкостью.

- Ммм вкусно, - прикусила нижнюю, слегка оттянув, и тут же почувствовала, как он отобрал инициативу, зарылся пятерней в мои волосы на затылке, привлекая к себе, погружая язык мне в рот, завладевая мои губами. На несколько минут контроль у него, а я плавлюсь, покрываюсь мурашками. От эротичности всего происходящего сводит скулы. Не с одним объектом не было так. Было что угодно – флирт, соблазнение, да все что хочешь, но не так. Вот это скольжение контроля то к нему, то ко мне, убивало и возбуждало до одури. Потеря моего «я», потеря его «я» и так до бесконечности, отбирая друг у друга, и отдавая. Но больше всего заводила его реакция, она была странной. Да, страсть бешеная и в тот же момент вот это связывание, ограничение, нежность и одновременно желание порвать меня на части. Я чувствовала эту борьбу. «Вкусно» …мммм…как же «вкусно» видеть его эмоции. Я, как вампир, питалась ими, и в тоже время внутри просыпался ответный огонь. Как пламя свечи, зажжённое от другой свечи. Как пожар, который непременно поглотит все что поблизости, и языки пламени лижут нас обоих. Не только его.

- Маленькая…остановись…пока не поздно. Для тебя не так. По-другому, для тебя.

Он задыхался, наши сердца колотились как ненормальные. Прислонились к друг другу лбами в изнеможении закрывая глаза, губы почти соприкасаются, и он дышит мне в рот. Шепчу срываясь на стон:

- Молчи…я решаю, как для меня…не ты. Правила твои, а решения мои.

Перехватил мои руки. Мне хочется большего. Намного больше. Отталкиваю его и перекинув ногу, сажусь к нему на колени. Лицом к лицу. В спину впился руль и Никитин автоматически отодвинул сидение назад. Мне нравится быть сверху, я прижимаюсь к нему, ещё не создавая трения между нашими телами, упираясь руками в его сильные плечи. Поднял на меня глаза, горящие как угли, ноздри трепещут, на скулах играют желваки. От его желания меня саму пронизывает током в двести двадцать, внизу живота уже привычно потягивает. Я приподнимаюсь и пытаюсь одной рукой полностью расстегнуть его ширинку, снова удерживает мои руки, а меня уже не остановить. Я хочу свою игрушку. Я хочу ее сейчас, насладится, помучить, поиграться. И это желание выкручивает мне нервы.

- Маша… Остановись. Все. Это предел.

Ещё чего? Остановится, сейчас? Когда я настолько возбуждена, что меня потряхивает? Ни за что. Я хочу видеть, как он тает в моих руках, растворяется, плавится. Вот этот его взгляд хочу.

Я все же сдёргиваю резинку его боксёров вниз и обхватываю член пальцами. Его глаза непроизвольно закрылись, и он дёрнулся подо мной, сильно сжал мои бедра.