Одержимый

1 Глава 1

   - Какая ты сладкая, - будто током прошибает всю насквозь от хриплого, чуть надтреснутого голоса. Низкого баса, что сразу бьет по животу, как удары музыки. Вибрирует внутри.

   – Я хочу тебя.

   Жар мужского тела опаляет обнаженную кожу.

   Дергаюсь, повисшая на воздушных полотнах. Полностью распахнутая.

   Ноги раздвинуты в воздухе на шпагат, руки – в стороны.

   Пытаюсь их сдвинуть, но крепкие руки не дают, тут же хватая за бедра, с силой удерживая разведенными в стороны.

   – Нет, - металлическим приказом звучит властный голос. – Мне нравится так.

   Зажмуриваю глаза. Они были закрыты. Но сейчас зажмуриваю до боли в веках. Пекучей боли.

   Как в детстве.

   Надеюсь, что если молчать и не реагировать, если не смотреть на него, то просто уйдет. И этот бред закончится! Боже, когда же это закончится!

   – На меня смотри, - крепкая рука обхватывает подбородок, резко дергая вверх. – Хочу видеть, какие у тебя глаза. Какой будет взгляд, когда ты будешь полировать мой член своими сладкими губками.

   Горячий шершавый палец проводит по губам, вспыхивая на них током.

   Снова дергаюсь, но полотна, оплетающие мои руки и ноги, не пускают. Заставляют себя чувствовать бабочкой, что увязка в паутине.

   – Глаза. Я сказал. Открой.

   Медленно приподнимаю веки, чувствуя, как даже ресницы дрожат.

   Его почти не видно.

   Взгляд упирается в огромную, мощную грудь, обтянутую белой майкой. На мышцы, что перекатываются прямо перед глазами.

   И этот запах.

   Мужской.

   Терпкий, слишком резкий. Слишком сильный.

   Я знаю этот запах. Так пахнет похоть, возбуждение, превращающее всех этих мужчин в животных, в диких зверей. Готовых набросится и растерзать, полностью отключая здравый смысл. Заставляющая забывать о том, что они люди, а не дикие звери. Поддаваться инстинкту. Позволять ему накрыть с головой.

   Стараюсь держать себя в руках. Призываю всю силу воли.

   В конце концов , мы в клубе, а не в лесу или в какой-нибудь темной подворотне.

   Здесь люди вокруг, а Лешка мне обещал полную безопасность. Он же не может здесь, вот прямо так на меня наброситься…

   Но тело дрожит. Вся дрожу. От макушки до кончиков пальцев на ногах. Даже волосы, кажется, дрожат.

   Этот запах, он слишком резкий. Он бьет по нервам, ударяет в голову, в мозг.

   И грудь эта с бугрящимися мышцами. И даже голос.

   Что-то в нем нечеловеческое, звериное.

   Чувствую себя загнанной в ловушку. Такому на людей плевать, на все плевать.

   На инстинктивном уровне чувствую, передо мной – зверь. Он способен сделать все, что захочет. И никто ему не помеха.

   Тем более, Лешка и вся охрана клуба. Судя по огромному телу. По этим вздувшимся венам, что оплетают огромные стальные мышцы рук.

   – В глаза, - хриплый голос, хлесткий приказ.

   Дергаю головой назад, пытаясь избавиться от его пальца, что так и водит по губам, заставляя еще больше дрожать, дергаться снова и снова на полотнах, как на ниточках.

   – Я. Сказал. В глаза.

   Не дает отстраниться, обхватывает затылок второй рукой, отпуская внутреннюю сторону бедра, за которую только что держался. На коже так и горит, до сих пор, будто ожогом, его прикосновение.

   Я словно парализована. Страхом. Ужасом. Несмотря на все доводы рассудка.

   Его мощной подавляющей энергией.

   Силой, что буквально давит, заставляя подчиняться.

   Поднимаю голову, встречаясь глазами с черным полыхающим взглядом.

   И замираю, не в силах моргнуть. Смотрю в его глаза, как в бездну падаю. Лечу. Срываюсь. Как удав на кролика.

   Что-то запредельное в этих глазах. Костром полыхают. Прожигают. Так, что мои глаза начинают слезиться. Но отвести взгляд так и не могу. Будто должна, обязана выполнять любой его приказ.

2 Глава 2.

   Замираю.

   Я видела его. Видела в самом начале.

   Как он устроился наверху в ВИП кабинке.

   Такой огромный, что выглядел абсурдно. Он будто занял сразу же собой все пространство. Не только самой кабинки, всего этого клуба. Высокий до невозможности. Широченные плечи.

   Вокруг него все выглядело будто игрушечным. Весь зал, стены, столики. Как будто медведя усадили в кукольный домик Барби.

   И это было бы смешно.

   Если бы не мощные волны, перекатывающиеся по его телу. По груди, рукам. Там, в его мышцах, кажется, бурлит стихия. Стихия, способная разворотить все вокруг. Пальцем переломить человека.

   И лицо. Глаза черные, взгляд – тяжелый, прожигающий исподлобья.

   Настоящий бандит. Истинный головорез. Тяжелый подбородок, угрожающий вид. На такое лицо даже глаз поднимать не хочется. Кажется, зарычит сейчас и сожрет. Только за то, что на него посмели взглянуть.

   Официанты так и топтались перед ним. Не поднимая глаз. Полируя взглядом собственную обувь. Стараясь принести его заказ как можно быстрее и сбежать.

   Едва выйдя на сцену, я ощутила на себе его взгляд.

   Не такой, как другие, к которым я так и не привыкла и не привыкну в этом заведении никогда. Сальные, переполненные липкой похотью, будто измазывающие все мое тело в ней. Которые хочется сбросить, как налипшую грязь. После них я безумно долго отмываюсь в душевой, яростно оттирая собственное тело мочалкой. Иногда даже сдирая кожу.

   Нет.

   Этот взгляд, эти глаза – совсем другие.

   В один миг я будто осталась перед ним полностью обнаженной. Будто черные полыхающие глаза сорвали за секунду мою одежду, отшвырнув ее, как ненужную тряпку.

   Бесстыдно, бесцеремонно, властно, будто он мой хозяин, пробежались по всему телу. Я даже почувствовала, как его руки словно сдавили мою грудь.

   Всю обожгло. До костей. Насквозь. Даже в волосах затрещало, словно мое тело пронзил мощный удар тока. Пальцы на ногах поджались.

   А он все смотрел. Все не отрывал взгляд.

   Порочно, чуть искривив темно-вишневые наверняка чувственные губы. Порочные губы.

   И глаза его полыхали.

   Физически ощутила, как обожгло все под тонкими кружевными трусиками. Все складочки опалило, будто он ворвался туда своими огромными пальцами, неумолимо начав терзать мою плоть.

   Задохнулась, воздух в легких будто выжгло, когда заметила, как раздуваются его ноздри. Жадно. Рвано. До предела возбужденно.

   Тогда и поняла – это самый настоящий дикий зверь.

   Сбежала бы, если б могла, если бы это только было возможно!

   Но, увы, я должна. Закрыть глаза и отстраниться. Не думать. Ни о чем не думать. Сделать шаг. И еще один. И еще – к центру сцены, к ненавистному пилону. Танцевать, стиснув зубы, закусив губы до крови. Я должна. У меня нет выхода.

   Раскрываться, распахиваться, раздвигать ноги в шпагате, выставляя всю себя напоказ под этим бешеным горящим взглядом.

   Только впервые здесь мне не омерзительно. Мне по-настоящему страшно.

   Даже на расстоянии я чувствую его рваное дыхание. Горячее. Неудержимое. Обжигающее. Весь воздух в клубе вытравляющее собой.

   Он щелкнул пальцами, не отводя от меня взгляда.

   Превозмогая оцепенение, начала двигаться, делать первые движения, чувствуя, как тело не подчиняется, превращаясь в дерево. Как вся кожа и даже там, где скрыта клочками одежды, просто горит, как на самом безжалостном и беспощадном солнце.

   Не встречаться взглядом. Не смотреть. С такими , как он, как с диким зверем, - взглядом встречаться нельзя. Нельзя дразнить. Провоцировать. Его это только распаляет!

   Черт, а сам мой танец? Разве не распаляет он? Разве не выглядит бесстыдно, будто приглашая к пороку?

   Все равно слежу за ним, чуть прикрыв глаза.

   К нему приводят девушек. Двоих. Блондинку и брюнетку. До сих пор не знаю, как их зовут. Да и зачем мне здесь с кем-то заводить знакомство? Я не из их мира. Я совсем другая. Я здесь вынужденно. И скоро уйду. Забуду это время и этот клуб, как страшный сон. Выброшу из памяти навсегда. Никогда не вспомню.

   Чуть выдыхаю, когда вижу, как он дергает одну из них на себя, усаживая на бедра.

   Бьется в ней, натягивая на себя, пока вторая опускается на четвереньки, ныряет под стол.

   Черт! Что она там делает? Неужели языком его ублажает, пока он удовлетворяет свою похоть о первую?

   И довольно жестко, судя по нарастающим рывкам ее бедер. По тому, как ее лицо искажает судорога.

   Но мне все равно, какая разница, кто чем занимается?

   Главное, что этот зверь переключился. Ему больше не до меня. А после он обо мне уже и не вспомнит!

   Теперь расслабляюсь, начиная нормально дышать.

   Тело начинает порхать, парить в воздухе. Снова сгибается, снова оживает после безумного напряжения, в котором казалось, что даже не разогнется.

   Взлетаю, верчусь на воздушных полотнах. Как всегда, закрыв глаза. Отключаясь от реальности. От похотливых взглядов и того, как эти распаленные похотью мужчины опускают свои руки под стол, начиная судорожно ими дергать. Или удаляются вместе с девочками из клуба наверх, в закрытые кабинки.

   Просто парю. Просто растворяюсь в музыке. Ограждаясь от всей этой мерзости и грязи.

   И вдруг – как удар.

   По всей коже. По каждому оголенному нерву.

   Он. Совсем рядом!

   А ведь посетителям нельзя выходить на сцену!

   Нельзя подходить к танцовщицам, это запрещено!

   Тем более, прикасаться! Вот так, нагло трогать! Где, черт возьми, охрана?

   Но, кажется, этому зверю не писан ни один закон. Или плевал он на них, все, вместе взятые!

   Дергает на себя еще ближе. Так, что я впечатываюсь подбородком прямо в стальные, перекатывающие мышцы груди. Как в камень. В скалу огромную.

   А он… Впечатывается в меня своим телом.

3 Глава 3

   – Нет! – снова дергаюсь на веревках, чувствую, как заливаюсь краской до корней волос.

   Краской возмущения, что уже поднимается внутри меня, как цунами.

   Да как он смеет, черт возьми! Всем известно, что танцовщицы, пусть даже и в таких клубах – просто танцуют! Они неприкосновенны, в отличие от других девочек, которые здесь и работают для того, чтобы утолять мужскую страсть!

   – Что значит нет? – надавливает на нижнюю губу сильнее, заставляя рот приоткрыться. – Не упругие? Не сладкие? Не ври, малышка. Или ты хочешь по-другому?

   Его член упирается между моими складочками еще сильнее. До боли. Прямо вспышками перед глазами начинает от этого простреливать. Скручивает что-то внизу живота.

   Трется, двигает бедрами вверх-вниз. Нагло. Без всякого стыда и стеснения.

   Пронзает и опаляет.

   Черт знает, что он там задевает, на что надавливает, но с каждый его движением меня словно бабочку булавкой пронзает насквозь. Так, что все тело немеет. И даже пошевелиться не могу.

   – Трахнуть тебя сразу? А потом уже поиметь твой сладкий ротик?

   Ухмыляется. Отвратительная улыбка. Как оскал.

   Похотливая. Порочная до невозможности.

   Простреливает не хуже его движений. Слепит. Бьет по нервам. Глаза от этой ухмылки, от губ этих хочется закрыть.

   – Я не собираюсь с вами спать! – собираю все силы, чтобы это выпалить прямо ему в лицо. В глаза эти черные, полыхающие.

   – Кто бы спрашивал, - ухмыляется еще сильнее.

   Вскрикиваю, когда его рука вдруг оказывается под моим топом. В оглушительной тишине слышится треск кружевного бюстгалтера. Резко сжимает мой сосок, прожигая током от пяток до самой макушки.

   Тело будто стонет.

   Сосок горит от его пальцев.

   – Я тебя выбрал, - его голос превращается в низкий оглушительный хрип, который ударом отбивается внизу живота, снова заставляя все тело сжаться. – Значит, будет все так, как я хочу. Только от тебя зависит, девочка, трахну я тебя прямо здесь и сейчас или мы уйдем в гостиничный номер. Хотя… В номер мы все равно уйдем. Такую, как ты, не на один раз, на всю ночь хочется. Но начать могу прямо сейчас. Легкий перекус. Перед основным блюдом. Перед долгой бессонной ночью.

   Или все наоборот, и меня взрывает именно страх? От того, что если сейчас промолчу, он и правда трахнет меня прямо здесь, при всех, а после утащит куда-то и просто растерзает своей похотью, как дикое, самое настоящее дикое и неуправляемое животное? Скорее всего, да, именно страх заставляет меня выплескивать прямо в ужасающее лицо эти слова. Прямо в глаза эти почерневшие от ярости.

   – Ничего не будет у меня с вами! Просто отпустите. Я… Я не хочу… Нет…

   Уже трясти начинает. Запал заканчивается так же резко, как и вспыхнул.

   – Не хочешь? – хрипло.

   Проводит рукой от груди вниз, опускаясь к самому низу живота, накрывая его всей своей огромной ладонью.

   Будто ожоги оставляет. Сердце именно там почему-то рваными толчками бьется, под его рукой. Вылететь готово, разорвать кожу.

   – Ты вся дрожишь от желания, малышка. Ты же вся уже мокрая. Насквозь. Проверим? Твоя влага наверняка такая же острая на вкус, как и твой запах.

   – Нет! Я дрожу от отвращения, разве непонятно! И единственная влага, которой ты от меня дождешься – это что я плюну тебе в лицо!

   Боже! Куда меня несет?! Куда заносит?!

   Я будто в дурмане. Совсем не соображаю, что говорю, что делаю.

   Нельзя злить таких зверей. Просто нельзя. И в глаза им смотреть совсем ненужно!

   Он же только распаляется от этого!

   Еще большей похотью наполняется! Вон, какой бешеной яростью полыхают эти дикие глаза!

   Да он сейчас одним взглядом меня разорвет!

   Не так надо было! Не так! Вежливо. Просить. Умолять. Сказать, что я девственница, что просто здесь танцую. Соврать, что мне восемнадцати нет, в конце концов! Объяснить, что ничего не умею и не знаю!

   Он бы потерял ко мне интерес!

   Ну, или я бы потянула время.

   А там, конечно же, и охрана бы подоспела!

   А я… Идиотка! Ну просто идиотка! Что творю! Нашла, кому зубы показывать! Тому, кому мои зубы – что комариный укус! Это с другими еще может подействовать, с одногруппниками, с парнями Лешки, если зарываться начинают! А с ним… С ним так нельзя! Точно! Смертный приговор ты себе, Линка, только что подписала! Это по его глазам видно. По лицу, которое жестким стало. Злым. По челюстям, что сжались, чуть не клацнув.

   Но- выдыхаю.

   Повисаю, уже совсем бессильно на полотнах.

   За его спиной наконец появляется охрана. Пять человек. Где, черт возьми, они были раньше!

4 Глава 4

   – Что здесь происходит? – первый, подошедший к чудовищу, пытается храбриться. Голос строгий делает. Но сам белее мела от страха, это так видно. Буквально чувствую, как у него, такого здорового, коленки подкашиваются.

   Это он раньше здоровым казался. А теперь… Рядом вот с этим… Букашка. Черт, да он даже до плеча этому монстру не достает!

   – На хер пошли отсюда, - резко бросает монстр, не поворачивая головы. Так и продолжает терроризировать меня своим раздевающим взглядом.

   Будто уже трахает им в разнообразнейших позах.

   Нагло. Беспринципно. Порочно до ужаса. Так, что я краснею. Обжигающе краснею и задыхаюсь.

   Его член по-прежнему вжимается между моих складок.

   А мое тело почти впечатано в его огромную грудь.

   – Эй. Танцовщиц нельзя трогать!

   Прикрываю глаза, глядя на то, как его обступают с обеих сторон.

   Ну вот и все. Кошмар окончен. Сейчас устрою я Лешке головомойку!

   Один из охранников опускает руку хаму на плечо.

   И дыхание, только что, кажется, вернувшееся ко мне, снова замирает прямо в горле. Собирается в нем колючим, царапающим комком.

   Он даже не оборачивается. Даже не отодвигается от меня. Не отводит своего проклятого черного дьявольского взгляда.

   Только молниеносное, незаметное даже глазу, движение руки, - и хруст. Оглушительный хруст, за которым тут же следует не менее оглушительный вопль боли.

   А дальше – как в кино или во сне.

   Он вздергивает вторую руку – и два охранника просто отлетают от него.

   Через весь зал.

   Зажмуриваюсь до боли в веках, слыша, с каким ударом они влетают спинами в стену.

   Двое из тех, что подошли с другой стороны, тут же отлетают точно так же.

   Первый валяется почти в ногах у этого чудовища.

   Стонет и материться. На полу его кровь.

   А этот…

   Черт, да у него даже дыхание не участилось!

   Ни один мускул не дрогнул на лице!

   Да он даже ни разу не посмотрел в их сторону!

   Только грудь, и без того твердая, до ужаса мощная, кажется, превратилась в самую настоящую сталь . Или камень. И мышцы по ней бугрятся, перекатываются по моей коже. Так сильно, что, кажется, останутся синяки.

      – На чем мы остановились? – он смотрит на меня невозмутимо.

      Будто ничего сейчас и не произошло. Хотя, возможно, он их покалечил. Такие удары так просто могут и не пройти! А вдруг у кого-то из них повреждена спина? Или позвоночник?

   Но ему плевать.

   Кажется, он их и вовсе не заметил. Будто и не было никого.

   Его рука снова рывком проникает под мой топ, под которым разорванной тряпкой жалко болтается разорванный бюстгалтер.

   Сжимает сосок, снова простреливая меня этим прикосновением жаром до самый пяток. Растирает пальцами, неотрывно глядя в мои глаза.

   Вот сейчас он меняется.

   Зрачки расширяются до невозможности. Глаза темнеют еще сильнее, напоминая мне страшную черную пропасть. В дыхание прорезается свист. Крылья носа раздуваются , вызывая жуть.

   Он возбужден. Дьявольски возбужден. Гораздо сильнее, чем до этого.

   – На том, что это насилие, - всхлипываю, понимая, что мне ничто не поможет. – Вы хотите меня изнасиловать. Вот так. При всех.

   Зажмуриваюсь, чувствуя, как по щекам катятся ядовитые обжигающие слезы.

   Сами по себе, это выходит непроизвольно.

   Вся моя смелось испарилась. Да и не было ее, это, скорее, была просто истерика.

   Он же растерзает меня сейчас. Разорвет. Он же самое настоящее животное. Никто не поможет. Разве что Лешка вызвал полицию. Да разве она его испугает? Похоже, ему на все, абсолютно на все и на всех наплевать!

   Но вместо того, чтобы начать рвать меня, монстр запрокидывает голову и хохочет.

   Даже отстраняется слегка. Отпускает мое тело. Перестает обжигать своей кожей.

   Недоуменно смотрю на него, осторожно, медленно приоткрыв глаза.

   Смех у него жуткий. Он сейчас еще страшнее кажется. Грохочущая глыба, угрожающая скала, которая сейчас обрушится на меня. До костей пробирает этот хохот. Почему-то еще страшнее, чем если бы он сейчас начал рычать.

   Плохо. Очень плохо. Нужно было не говорить этого. Просить. Умолять. Упрашивать, чтобы отпустил.

   Хотя… Это тоже бы не помогло. С такими никакие просьбы и мольбы не помогают!

   – Я всегда получаю, что хочу, - его смех прерывается резко, после него наступает просто оглушительная тишина.

  Наверное, все из клуба сбежали, пользуясь возможностью. Или боятся дышать. И я их вполне понимаю. Вокруг ни звука.

   Наклоняет голову ко мне. Так, что глаза совсем рядом с моими оказываются.

   – Всегда, - гладит меня по щеке, проводит по ней пальцами, размазывая слезы. – Но так и быть. Я дам тебе время привыкнуть к этой мысли.

   Снова дергаюсь, когда его пальцы проводят по моим губам.

   Только пальцы, а чувство, как будто он уже изнасиловал меня, испачкал собой.

   – Не надо так дергаться, малышка, - его дыхание опускается на губы.

   Прожигает на коже следы. Заставляет все тело колоть.

   – Запутаешься еще в своей паутинке. Задохнешься.

   Снова сжимает грудь, заставляя всхлипнуть.

   И вдруг резко отталкивается.

   Разворачивается.

   Уходит.

   Тяжело ступает, так, что стекло на баре дрожит.

   Оглушительно.

   Ни разу не одернувшись, толкает дверь клуба. Покидает помещение.

   А я…

   Я и правда просто бессильно повисаю на воздушных полотнах.

   Перед глазами темно, как будто сознание меня покинуло. Золотистые точки только прыгают в черноте.

   И сердце. Сердце колотится как бешенное. Как будто выпрыгнет сейчас, вылетит из меня!

5.Глава 5

   – Лина… Лина, очнись.

   По щекам шлепают чьи-то руки, смоченные в ледяной воде.

   – Лииинааа! Да что ж, мать твою, такое!

   Лешка.

   Облегченно улыбаюсь, приоткрывая глаза.

   Мир вокруг меня вертится. Неужели я и вправду вырубилась? Потеряла сознание?

   Что ж, вполне возможно. Слишком часто не досыпаю в последнее время. И забываю вовремя поесть.

   Может, я давно вот так вишу, потеряв сознание? И тот рычащий монстр, который меня чуть не взял прямо на сцене, грубо и при всех, мне просто померещился?

   Чьи-то руки распутывают воздушные полотна. Растирают запястья и ноги.

   Лешка подхватывает меня на руки, куда-то пытается унести.

   – Всегда получаю то, что хочу, - гремит в ушах хриплый низкий бас. А грудь сжимается, будто на ней, на сосках – снова пальцы этого жуткого зверя.

   – Я сама, Леш. Сама.

   Слабо становлюсь на ноги. Качаюсь. Слишком долго висела, ноги затекли.

   – Да вижу, как сама, - Лешка даже не ухмыляется.

   Подхватывает снова, уносит в каморку, где мы переодеваемся и иногда можем выпить кофе.

   – На вот, - наливает полный бокал коньяка. Вкладывает мне прямо в руки. – Пей.

   – Нет, - выдыхаю сдавленно.

   Стоит поднести напиток к губам, как глаза начинают слезиться.

   – Ты же знаешь, Лешка. Я такого крепкого не пью.

   По сути, я вообще почти не пью спиртного. А такого особенно.

   – Надо, - Лешка решительно подталкивает ко мне отложенный бокал. – Тебе сейчас надо, Лин. Вот поверь мне. Давай. Нос зажми, если противно. И залпом давай. Как лекарство.

   .

   Горло обжигает, когда опрокидываю в себя кажется, просто горящую жидкость.

   Кровь уже несется по венам просто бешено, закашливаюсь до слез из глаз. Как будто все внутри подожгли, воспламенили.

   Подымаюсь, слегка качнувшись и тут же падаю обратно на стул.

   – Ты должен был что-то сделать!

   Почти кричу, чувствуя, как из глаз брызгают обжигающие слезы, а все тело просто колотит.

   – Должен был!

   – Лина, - Лешка наклоняется, усаживается на корточки, прижимает меня к себе.

   – Ты же сама все видела. Что можно было сделать?

   – Не знаю! – молочу кулаками по его груди. Всю трясет, всю колотит. Только сейчас приходит настоящее понимание всего того, что мог сделать со мной тот урод. – Не знаю, Леша! Но ты обещал! Ты обещал мне полную! Полную, черт тебя раздери, безопасность в этом чертовом клубе! Что меня никто не тронет! Что никто не смеет подходить к танцовщицам! Что я буду только танцевать! Танцевать, Леша! И все!

   – Я знаю. Знаю, что обещал, - он не сопротивляется. Позволяет мне себя лупить по груди. Понимает, что у меня откат, на грани с истерикой. Или нет. Ни черта он не понимает! Ведь это не его так нагло лапали! Не он висел на полотнах перед монстром, который дым из ноздрей пускал от похоти, с распахнутыми ногами! Не он! Что он может понимать!

   – Лина. Мы сделали, все, что можно. Ты же понимаешь, - пытается прижать меня к себе, поглаживая по волосам.

   – Нет! – отталкиваю его с силой, категорично. – Что-то вы могли бы сделать, но почему-то не захотели! Ты бросил меня, Леша. Просто бросил там, с ним! Могли же твои парни подойти раньше, сразу!

   – И что? Сразу бы и отлетели! Что бы это изменило?

   Лешка уже злится. Вижу это по тому, как в нитку сжимаются его губы, как они белеют. – Ты же все видела! Лина!

   – Не знаю. Раньше! И полицию могли вызвать! Когда на той неделе к Алене пьяный мажор приставал, вызвали же! Пять машин приехало!

   – Какая полиция, Лина, ты что? Это же Градов. Роман, мать его, Градов, ты что, не знала?

   – Да хоть сам черт из пекла! Ты должен был защитить! Ты обещал!

   Руки безвольно опускаются на столик. Обхватываю лицо руками, чувствуя, как еще трясет. Как по пальцам стекают крупные слезы. Силы ушли. Теперь я как выжатая тряпка. Чувствую, что даже подняться не смогу. Сил совсем нет.

   – Лина. Это Градов. Почти весь наш район ему принадлежит! Ты правда не знаешь, кто он? Да никакая полиция тут бы не помогла. Наоборот, еще бы и наш клуб закрыли бы и оштрафовали! Он же всегда делает, что хочет! И берет, что хочет! Как ты не понимаешь? Я вообще в шоке от того, что он ушел. Отпустил тебя так просто.

   Это невероятно. Трясу головой, а хочется заткнуть пальцами уши. Не слушать этого бреда. Не знать.

   Что это значит? Я еще и радоваться должна, что легко отделалась? Может, еще и поблагодарить этого Градова, кем бы он ни был?

   – Что это значит? Что если бы он прямо там начал бы меня насиловать, ты просто бы стоял и смотрел, да, Леш? Все бы вы просто смотрели? А потом? Сочувствовали бы? Водичкой бы и коньяком бы отпаивали? А если бы я в полицию заявила, то сказали бы, что ничего не было? Так?

   Черт.

   Я говорю это со зла.

   Но замираю, когда вижу, как Лешка отводит взгляд в сторону.

   Черт! Черт, черт, черт!

   Получается, это правда? То, что я даже в страшном сне себе представить не могла бы?

   Все действительно так, - понимаю, видя, как Лешка мнется.

   Внутри все леденеет, несмотря на выпитый коньяк. Сердце падает куда-то вниз. Так, что даже в глазах темнеет.

   Неужели такое возможно?

   Нет, я, конечно, понимаю, что существуют люди, которым в этой жизни позволено больше, чем другим. Вон даже те же пьяные мажоры, которые здесь напиваются, делают с девочками больше, чем они позволяют, а после просто швыряют толстые пачки долларовых купюр и пьяные отправляются гонять по городу на бешеной скорости. И им никогда за это ничего не будет.

   Но, черт возьми, это уже слишком! Это переходит все пределы!

   – Это Градов, Лина, - глухо повторяет Лешка, так и не смотря на меня. – Ему никто не станет поперек дороги. С ним никто не спорит. Никогда.

6 Глава 6

   – Значит, за то, что он сделал, ему ничего не будет? Как парни? Он же сломал ему руку! Открытый перелом! А остальные? У одного поврежден позвоночник! Кто за это будет отвечать? Кто???

   – Никто, - Лешка снова отводит глаза. – Они скажут, что тренировались. Случайно не рассчитали ударов. Все подтвердят.

   Невероятно!

   Воздуха не хватает, так и замираю с открытым ртом, ловя его и не способная вдохнуть.

   Правда. Все правда, получается. Он бы меня там разодрал, а все бы смотрели на это молча. А потом сказали бы, что я все придумала.

   – Пошли, - Лешка подхватывает меня за талию, так и не глядя в глаза. Тянет вверх.

   – Пошли отсюда, Лина. Это чудо, что он ушел. Но может же и вернуться.

   Разрешаю Лешке меня подхватить и, приобняв, вывести на воздух с черного хода.

   Не так разрешаю, как до сих пор еще все тело потряхивает и ноги не особо держат.

    В сам зал даже возвращаться не хочу.

   Не смогу посмотреть. Не готова увидеть пятна крови, которые оставил по себе этот ужасный монстр.

   Даже на сцену не смогу взглянуть без дрожи.

   Пусть он ничего и не сделал, а ощущение такое, будто надо мной все равно надругались. Взяли силой.

   Не могу идти. Мне нужно прийти в себя. Останавливаюсь, жадно хватая распахнутым ртом свежий прохладный воздух.

   Наконец отпускает. Не сразу, постепенно. Весь ужас ситуации снова и снова прокручивается в мозгу, но теперь уже отстраненно, с меньшими эмоциями.

   – Леш, - до побеления сжимаю обеими руками его руку. – Мне сюда возвращаться нельзя.

   Это единственный правильный выход.

   Если все, что сказал Лешка, правда, то этот Градов вернется. Вернется сюда. За мной.

   Если он всегда берет, что хочет.

   Как он сказал?

   Дает мне время свыкнуться с этой мыслью? Что я стану его? Буду ему принадлежать?

   Значит, он точно вернется.

   И никто не сможет ему помешать.

   На защиту и безопасность рассчитывать нет никакого смысла.

   Они все просто отведут глаза в сторону и слова ему не скажут! Даже Лешка! Все! И он сделает со мной все, что захочет! Такое, чего я даже наверняка и представить себе не могу!

   Но, черт, это ведь тоже не выход!

   Можно подумать, я здесь изворачивалась полуголая на пилоне или на воздушных полотнах от большой любви к таким танцам и ночным клубам!

   Да я глаза специально каждый раз, когда танцевала, зажмуривала! Чтобы не видеть похотливого блеска с глазах! И того, как руки голодных мужчин опускаются под стол, начиная там яростно двигаться!

   Это омерзительно. Это невероятно гадко и противно.

   Я каждый раз, когда заканчивается вечер, чувствую себя до омерзения грязной. Использованной всеми этими мужиками, ни лиц, ни имен которых я не знаю да и не захочу никогда в жизни знать!

   Но если бы у меня был другой выход…

   – Лина… - в ответ он накрывает мои руки второй рукой. Пронзительно смотрит в глаза.

   – Я тысячу, миллион раз говорил тебе, что ты не должна этим заниматься! Это не твое дело и не твои проблемы! Пусть твой непутевый братец сам их решает! Раз сам наворотил! Почему ты? Почему ты должна расплачиваться за него? Ты женщина, в конце концов! А он просто подонок! Как можно так подставлять сестру!

   – Он не подонок, Леша, - сглатываю, прочищая горло. Голос звучит хрипло. Так, что колет горло.

   – Ты ведь знаешь. Он просто ошибся. Запутался. Кто его спасет, если не я? Кто поможет, кроме семьи? А он и я – вот и вся семья, Леш.

   Я устала. Я смертельно от всего этого устала. Но ведь и выхода другого не найти.

   – Я сто раз тебе говорил, Лина, - его рука скользит по моей, поглаживая. – Сто раз предлагал. Бросай это все. Боишься его дружков? Переезжай ко мне. От них-то я точно сумею тебя защитить! Ни одна сволочь не тронет!

   Горько усмехаюсь, качая головой.

   Смотрю на Лешку, будто в первый раз его вижу.

   – Лин, - его рука скользит еще выше, уже добираясь до плеча. Глаза вспыхивают, пронзительно заглядывая в мои.

   – Я ведь тебя ни с чем не тороплю. Не жду, что ты сразу же бросишься в мои объятья и постель. Просто переезжай ко мне, плюнь на все. Займись собой, своей жизнью. А я… Я готов ждать. Сколько понадобиться, Лина! Столько, сколько нужно! Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь. Я ведь ждал все это время! Ждал, что ты…

   – Леш. Если хочешь помочь, найди мне лучше работу. Как можно быстрее и с хорошим заработком.

   – Хорошо, - кивает, опуская голову. – Хорошо, Лин. Я поищу. Поспрашиваю знакомых. Но…

   – Не надо, Леша. Просто не надо сейчас говорить все это снова. Он мой брат. Я не могу его бросить.

   – Ладно. Сегодня был тяжелый вечер, Лина. Давай проведу тебя домой и ты просто выспишься. Отойдешь. Или все же ко мне? Без всяких скрытых смыслов. Просто отоспишься. Придешь в себя в спокойной обстановке. Мало ли, что там твой братец еще выбросит!

   – Не надо, Леша, - мягко отстраняюсь, выдергиваю руки из его руки. – Я хочу пройтись. Подышать воздухом. Хочу просто побыть одна. После всего этого... Прошу тебя.

   – Хорошо, - кивает, нехотя разжимая пальцы. – Хорошо, Лин. Я понимаю. Правда. Вернее, очень стараюсь понять. Если передумаешь, звони. Я не ложусь, я на связи.

   – Пока, - киваю, отворачиваясь слишком резко.

7 Глава 7

   Благо, свежий воздух уже сделал свое дело, и я могу нормально идти. Руки больше не дрожат, ноги не подкашиваются. И внутри больше не клокочет все диким страхом. Осело.

   А, может, просто вытеснилось другим?

   Тем, от чего снова горячие слезы наворачиваются на глаза, обжигая их?

   Когда все так успело измениться?

   Лешка и Димка были всю жизнь лучшими, неразлучными друзьями!

   Димка, между прочим, тысячи раз его спасал, из сумасшедших просто передряг вытягивал!

   Все говорили, что они вот просто как братья!

   И что теперь?

   Да, мой брат ошибся.

   Влез в сумасшедшие долги. Связался не с теми людьми.

   Пошел на эти безумные бои без правил. Еще и ставки начал делать. А когда проигрывал, начал одалживать.

   Как сумасшедший, с этим лихорадочным блеском в глазах каждый вечер, или, вернее сказать, ночь, домой возвращался.

   А я не понимала. Ничего не понимала, не замечала, не догадывалась даже!

   Это был уже нездоровый блеск. Азарт. Игра. Лихорадочные попытки вылезти из долгов. Это чем-то похоже на наркоманию. Но разве я могла такое представить или даже подумать?

   А потом они пришли.

   Разнесли в доме все просто в хлам.

   Разбили все, что бьется, - посуду, вазы, статуэтки. Даже мебель некоторая в щепки после них превратилась.

   Тогда я все и узнала.

   И о сумме, которую брат должен и которой я в жизни в руках не держала. И о сроке, после которого они поставят его на счетчик и начнут избивать и продавать на органы, если он ничего не придумает.

   Закрыв рот рукой, чтобы не кричать от ужаса, до рассвета сидела за столом в кухне, думая, бесконечно, лихорадочно думая.

   Димка тоже искал варианты. Сам пошел драться в этот клуб.

   И я за него боялась. Каждую ночь боялась. И все равно того, что он зарабатывал, было ничтожно мало.

   Тогда и понеслась к Лешке за помощью. В конце концов, кто сможет помочь, как не лучший друг?

   Он-то и устроил меня в этот ночной клуб танцевать.

   Долго не хотел, возмущался, спорил. С самого начала предложил переехать к нему и свою защиту.

   Только вот Димке ни помощи, ни защиты почему-то не предлагал.

   Возмущался, что брат мозги потерял, раз в такое влезть умудрился.

   Тогда я особенно не обратила внимания. А сейчас…

   Неужели дружба так мало для него значит? Или дело в другом? Может, они не поделили что-то, поссорились? Но никакая ссора на самом деле не должна иметь значения в таких ситуациях! Можно не разговаривать, но когда нужна помощь, забыть все распри и бросится на выручку! Разве не в этом дружба?

   Тогда я не особенно об этом задумывалась, в самые первые дни. Было много других проблем.

   Пришлось перестроиться. Настраиваться на эту работу. Благо, много лет занималась воздушной акробатикой, так что навыки очень даже пригодились.

   Чувствовала поддержку Лешки, его защиту. Уверена была, что здесь я в безопасности. Он ведь начальник охраны в этом клубе! И я точно знала, в первую очередь защищать будут меня! Ну, так мне он, по крайней мере, пообещал. А вот теперь выходит, что его защита очень даже выборочная.

   Горькая усмешка пробивается сквозь слезы.

   От тех отморозков, значит, защитил бы. Которые на Димку наехали. Не брата, меня.

   А от этого?

   Тут даже слова не сказал бы простив. Вон, сколько времени думал прежде, чем команду своим парням из охраны дать!

   И теперь уже точно знаю, - он отступит. Отойдет в сторону, если этот Градов снова появится. Слова ему не скажет. Может, еще и бантик повяжет, чтобы, так сказать, в подарочной упаковке меня ему передать?

   Хотя нет. Тут не бантик. Тут вместо него пояс какой-нибудь для чулок нужен. Подвязки. И белье какое-нибудь развратное. Другая упаковка для таких подарков.

   Как же гадко!

   Только одно помешало мне высказать Лешке все это в лицо. То, что все-таки мне еще нужна его помощь с работой. Иначе нам не справится. Никак.

   Но…

   Чего стоит его любовь, о которой он говорит мне в последнее время каждый день, пытаясь позволить себе что-то большее в каморке, где я переодеваюсь?

   Видно, ровно того же, что и его дружба!

   Она продолжается ровно до тех пор, пока ему самому удобно и ничто не угрожает. А вот если зайдет речь о чем-то серьезном, об опасности, - вся его любовь сразу же испарится вместе с ним самим!

   Это противно. Так мерзко, что внутри сжимает чем-то липким, вязким. Такой же вязкий след будто остался на моей коже после его рук. Смыть хочется.

   Наверное, многие назвали его поведение бы здравым смыслом.

   Но для меня это предательство. Самое настоящее. То, что убивает наповал и бьет прямо в сердце. Без промаха. Это даже хуже, чем приставания того амбала, его жуткая угроза и наглое желание взять то, что ему хочется, не спрашивая моего мнения. Хуже. Потому что Лешке я всегда доверяла. Даже не задумывалась о том, что может быть иначе!

   Обхватываю плечи руками, чувствуя, как снова становится вдруг холодно до дрожи. Не снаружи, не от свежего воздуха летней ночи. Внутри.

   Слишком много для меня за один вечер. Слишком.

   Нужно просто перестать об этом думать. Переключиться на что-то другое. В этом он прав, - лучше просто отдохнуть. Выключить все мысли вместе с эмоциями. Не до них сейчас, когда надо решать вопрос. Добывать денег. Спасать себя и брата. Потому что мы не отдельно друг от друга. Мы вместе. Мы семья. И его проблемы не могут не быть моими. Страшно, что Лешка не может понять. Не способен. Что он тогда за человек?

   А если бы я согласилась с ним быть? Жила бы у него, вышла бы замуж, а этот амбал меня где-нибудь вот так же бы увидел и захотел?

   Тоже бы сказал, что это мои проблемы и он не собирается их решать? Что надо было одеваться поскромнее или не попадаться на глаза таким людям? И с полной невозмутимостью отдал бы меня ему, даже не пытаясь сопротивляться?

8 Глава 8.

Боже, я узнала! Я узнала этот мерзкий надтреснутый голос. Этот омерзительный запах дешевого крепкого табака!

   Он въелся в нашу квартиру. Он снился мне по ночам после того, как эти уроды устроили у нас погром!

   Черт! Шанса на то, что кто-то просто ошибся и попытался напасть на одиноко идущую ночью девчонку, - ни единого! А так было бы намного меньше страшно!

   – Давно хотел тебя попробовать, - его рука все так же сжимает мое горло, заставляя биться и задыхаться. Вторая сжимает ноги. Ползет вверх по бедру, задирая юбку.

   – Отпусти! Отпусти немедленно! – ору, но из сжатого горла вырывается только хриплый выдох.

   – Я тебя с самого начала заприметил, - он хрипит прямо мне в ухо. Почти касается кожи.

   И, как бы страшно мне сейчас ни было, а содрогаюсь я именно от отвращения. Как же он мерзок!

   – Сразу понял, какая ты горячая штучка. Член сразу колом встал, когда только на меня посмотрела. И ротик свой раскрыла. Сладкий у тебя ротик. Даже на расстоянии понятно.

   – Неделя, - хриплю, хватаясь обеими руками за руку, которая меня душит. – Отпусти меня! Немедленно! У нас есть еще неделя! Вы не имеете права нас трогать сейчас!

   – Какая на хрен неделя, - справиться с его хваткой не удается.

   Резко дергает, разворачивая меня к себе.

   Вблизи он еще ужасней, чем когда видела его в нашем доме.

   Тогда рассмотреть не успела, только издалека и голос этого его омерзительный в уши въелся.

   Сейчас реально жутко.

   Урод. Просто урод.

   Серая кожа. Шрам по всему лицу, закрывает половину века. Злобное лицо, мерзкое. Как у существа какого-то из ужастика или фэнтези про уродцев.

   И глаза. Мне сейчас кажется, что они желтые. Светятся так омерзительно, что я готова закричать от страха и отвращения.

   И этот мерзкий запах. Обдает меня всю. Будто помоями облили.

   – Неделя, - повторяю, стараясь придать своему голосу уверенность. – Ты сам сказал. Тогда. Месяц нам дал. Еще неделя осталась. Это же твое собственное слово. Разве нарушишь?

   Очень рассчитываю на то, что его это заденет.

   Собственно, больше рассчитывать особо и не на что. Единственная соломинка.

   – Слова своего не нарушаю, - кривые губы складываются в угрожающий оскал. – Только разве неделя что-то вам даст? Все равно такого бабла вам обоим за год не заработать! Или ты уже в шлюхи подалась, а, сладкая птичка? Я видел, откуда ты вышла. Знаю, где работаешь. Я за вами обоими слежу. Не спрячетесь. Не смоетесь из города. Я везде достану. Я каждый шаг ваш знаю.

   – Ну тогда знаешь и чем я занимаюсь. Я не шлюха.

   – Но скоро и до этого дойдет, нет? – мерзко обнажает гнилые зубы в оскале. – танцульками таких бабок все равно не собрать. Ты же не дура, понимаешь все.

   – Зачем ты пришел? Напомнить? Я и так про долг помню. Каждую минуту помню, - почти всхлипываю, но стараюсь держаться. Стараюсь не выдать ему своего панического страха. Такие, как он, как вампиры – они страхом и ужасом питаются. Жрут его, специально издеваются. Надо не дать ему такого удовольствия.

   – Все равно денег не соберете, - ухмыляется, жмурится, явно наслаждаясь ситуацией. Снова обдает меня отвратительным запахом изо рта. Будто помоями обливает.

   – Нуууу, птичка, чего ты дергаешься, - его рука скользит по бедру еще выше. Сжимает его так, что я вскрикиваю. Наверняка останутся синяки. Но вырваться из его мерзкой цепкой хватки нет никакой возможности.

   – Будь со мной поласковее. Обслужи по первому разряду. Я тогда подумаю. Может, часть долга и спишу. Или времени дам больше. Если ты будешь послушной…

9 Глава 9

   – Урод! – упираюсь руками, отбиваясь от его груди, когда рывком дергает на себя, чтобы прижать еще сильнее. – Никогда! Никогда, слышишь! Отпусти!

   Глаза уже заливает красная пелена.

   Уже ни о чем не думаю.

   Я буду драться.

   Царапаться, извиваться и кусать его.

   Но так просто не сдамся. Ну уж нет!

   – Дура, - его рука сильнее сдавливает мое горло. – Все равно будешь подо мной! Твой брат денег так и так не отдаст. Мы же снова придем. Все вместе.  Хочешь, чтобы так было, да? Чтобы на толпу тебя пустили, на его глазах имели и рвали? Лучше со мной договориться. Будешь хорошей птичкой, может, даже полгода вам отсрочки дам.

   – Пусти! – уже захлебываюсь в истерике, начиная молотить его ногами. – Никогда! Никогда, слышишь! Так не будет!

   – Дааааа. Мне нравится, как ты меня распаляешь! – его мерзкие желтые глаза сверкнули омерзительной похотью, отозвавшись внутри меня судорожным рвотным спазмом. – Сопротивляйся. Я все равно тебя нагну и вытрахаю из тебя самые сладкие крики.

   – Нет!

   Перед глазами все завертелось. Мир поплыл, растворяясь в белой пелене. Он дернул меня на себя, прижимая еще сильнее, отпустив наконец мою шею. А я… Я, кажется, еще пыталась отбиваться, но моих сил так мало… Ничтожно мало…

   Я не поняла, как это произошло.

   Действительно ли все было так, или мне показалось.

   Огромная мощная фигура вдруг просто спрыгнула прямо за его спиной. Как будто с неба. Или с одного из высоченных деревьев в парке.

   Молниеносный, почти невидимый глазу  удар и оглушительный хруст.

   Руки мерзавца повисли, как плети. Еще один удар, и он просто повалился на землю.

   И я понеслась.

   Не разбирая дороги. Почти ничего не видя перед глазами, мир превратился в расплывчатое пятно.

   Не поняла, не разобрала, кто на него напал и спас меня.

   Только огромная рука так и стоит перед глазами. Рука, наносящая удар. Невероятно огромная, будто и не человеку, а горилле какой-то принадлежащая. И татуировка. Черные переплетения, странные узоры. Больше ничего. Все остальное – один сплошной туман.

   Да и какая разница?

   Это точно не Лешка и не его парни!

   Наверняка, никто именно меня спасать и не собирался.

   У таких, как этот, точно такое множество врагов, что он сам наверняка их даже и по именам не знает! Сколько людей его ненавидит? Со сколькими он поступил еще хуже, чем со мной и моим братом?

   Не один и не двое наверняка просто мечтают с ним разделаться!

   Просто так совпало, и мне невероятно повезло!

   И все же…

   Мозги работают быстро. Лихорадочно. Судорожно.

   Все же опасность совсем не миновала.

   А вдруг тот, кто его вырубил, решил, что я любовница или девушка этого урода? Тогда не исключено, что он может погнаться и за мной!

   Сворачиваю в сторону. Бегу через дворы. Не туда, куда мне нужно. Специально путаю следы на случай погони.

   Вроде никого за спиной не слышно. Но разве могут быть какие-то гарантии?

   С колотящимся сердцем забегаю в один из домов.

   Захлопываю за собой дверь подъезда. Прижимаюсь к стене, замирая.

   Никого.

   К дому никто не подходит. Рядом нет ни одной тени, ни одной фигуры. Значит, за мной никто не бежал, а, может, меня просто потеряли из виду, пока я петляла узкими дорожками парка и ныряла под густые кусты.

   Только теперь могу расслабиться. Выдохнуть спокойно. Всю аж скручивает, колотит, трясет.

   Сгибаюсь, судорожно пытаясь отдышаться.

   От нервов тошнит и выкручивает каждый сустав.

   Жду. Жду еще, не до конца веря в то, что все осталось позади.

   Даже не знаю, сколько, время замирает. Или наоборот, растягивается до невозможности.

   Наконец открываю тяжелую дверь дрожащими руками. Он просто ходят ходуном.

   Тихо. Скоро рассвет. Ни одного прохожего.

   Выдыхаю, осторожно заглядывая за угол дома. Никого.

   И все же не решаюсь сразу идти напрямую.

   Еще петляю, обхожу дальние дворы, через них добираюсь к своему дому.

   Никак не попадая в замочную скважину ключом. Роняю связку с оглушительным звоном.

   Димка рывком распахивает дверь и я почти падаю на него, в его крепкие руки.

   – Лина!

   От него пахнет кровью, этот запах стал уже слишком привычным в последнее время. Он снова дрался. Недавно совсем наверняка вернулся с боя. Не успел принять душ.

Вскидываю голову, с беспокойством осматривая его лицо.

   Губа разбита, возле носа запекшаяся кровь. В остальном, кажется, в порядке.

   Черт! Я никогда не перестану переживать за него! Каждый раз, когда он уходит на эти бои не сплю, расхаживая из угла в угол по комнате. Обхватив плечи руками, ощущая свое полное бессилие.

   Эти бои просто жуткие. Страшные. Я видела, как  одного из наших знакомых там превратили просто в кусок мяса.

   Когда возвращается, тут же ныряю с постель. Делаю вид, что крепко сплю. Димка всегда, возвращаясь, первым делом в мои комнату заходит. Проверяет, как я. Даже не догадывается, что я с ума схожу, пока он там, представляя себе, как его молотят…

   Но и не надо ему знать. Еще если об этом думать начнет, бдительность потеряет. А во время боя это просто крах!

   – Где ты была? Что случилось? Тебя кто-то обидел?

   Рывком дергает мой подбородок вверх.

   Жадно осматривает лицо. И только после пытливо впивается в глаза пронзительным взглядом.

   Никогда не умела Диме врать. Никогда. Но сейчас не надо ему знать правду.

   Он же просто так не проглотит. Он же пойдет морды бить. Что Лешке за то, что вот так бросил, что уроду этому, который деньги выбивал. А если еще и про Градова узнает… Нет. У нас и без того достаточно проблем! И усугублять уж точно не время сейчас!

   – Все нормально, Дим. Правда.

10 Глава 10

   – Леш… Только если можно, пусть укажут не мое имя и адрес. А те данные, которые записаны в клубе.

   Не успеваю поспать и нескольких часов, как уже звонит Лешка.

   Свое обещание он выполнил. Договорился. Нашел мне работу в одной из супер крутых гостиниц. « Алмаз».

   Одно из самых известных заведений в городе.

   Только на этот раз я не пойду ни в ресторан, ни в бар при ней. Не буду ни танцевать, ни разносить заказы. Хватит с меня залов.

   Обыкновенной горничной. Да. Но, говорят, там такие люди останавливаются, что чаевыми можно продержаться месяц только на одном из клиентов! Ну, еще бы, учитывая, что сутки в самом дешевом номере стоят несколько десятков тысяч евро! Для них сто-двести на чай – это просто мелочи!

   Конечно, при таких клиентах в баре я заработала бы в разы больше! К тому же, там у них совсем другая охрана и девочки, профессиональные, вышколенные, которых точно предпочтут мне. Совсем другой персонал.

   Но больше рисковать я не собираюсь. Хватит. Мало ли, что какому-нибудь ВИП –клиенту в голову взбредет! Там тоже наверняка такие останавливаются, что ни охрана, ни полиция не помогут! Затыкающие рты кому угодно!

   Поэтому на этот раз буду умнее.

   Уборка номеров. Даже не встречаясь с постояльцами. Ровно то, что мне нужно.

   Чуть не визжу от радости, даже не ожидала, что Лешка сумеет найти такую работу и так быстро!

   И в другом районе, подальше от дома и от клуба. Надеюсь, там меня никто не повстречает случайно из тех, с кем пересекалась прошедшей ночью!

   Воспоминание о Градове бьет в голову. Будто снова ощущаю на себе его пальцы, жадно сминающие сосок. И его твердый член, что упирался прямо между ног, раздавливал складочки.

   Он затмевает даже того второго, урода. Хотя урод не меньший! Еще хуже!

   Но почему-то между ног все вдруг вспыхивает и наливается странным, тягучим ощущением. Даже покалывать начинает и прям вот дергает внутри.

   Стресс. Черт, это стресс! Я не могу так реагировать на мерзавца, который решил, что ему все позволено!

   Как же удачно я с самого начала оформилась в клубе не на свое имя! Конечно, просто не хотела, чтобы где-то узнали, что я танцую в таком заведении. Но теперь…

   Я помню, как Лешка сказал, что Градов, скорее всего, вернется. Что ж. Он никого не найдет. Ни имени, ни адреса. Никого и ничего.

   От этого по лицу расползается кровожадная улыбка.

   Вот так, Роман Градов. Не всегда ты получаешь то, чего тебе хочется! В этот раз – нет!

   – Лин, ты там? – голос Лешки в трубке выдергивает меня из слишком красочно возникшей перед глазами картинки. Так, что я даже начала чувствовать запах этого Романа.

   – Да, Леш, - даже вздрагиваю, возвращаясь в реальность.

   – Как хочешь, оформлю. Правда, там с этим строже, паспорт обычно спрашивают. Но попытаюсь решить. Только выходить надо уже. Это повезло просто, что место свободно. Через час ты должна быть там. Иначе…

   – Никаких иначе, Леш! Я буду! Считай, уже там!

11 Глава 11.

   Изнутри « Алмаз» оказывается еще более шикарным, чем снаружи.

   Это реальное великолепие.

   Колонны. Белый мрамор и позолота. Все сверкает так, что слепит глаза. Роскошь. Такая, что зажмурится хочется. Я будто в другой мир попала. Или в другую эпоху. В самый настоящий какой-то королевский дворец.

   – Хватит пялиться. И рот закрой, - резко одергивает меня администратор, которая и решает брать меня на работу или нет.

   Сама не заметила, как застыла. И правда, с приоткрытым от восхищения и удивления ртом. Как дурочка какая-нибудь, ей-Богу.

   Но здесь и правда круче, чем в музее.

   И посетители, которые спускаются по широким мраморным ступеням… От них тоже слепит глаза.

   Это звезды. Известные личности. Почти каждое лицо узнаю, видела по телевизору. Политики. Бизнесмены самой высокой руки.

   А одежда…

   Пусть я не разбираюсь в брендах, но судя по тому, как она на них сидит, то, что на них надето, стоит не меньше, чем наша с Димкой квартира.

   А женщины… Они ослепляют не только красотой, удивительно сияющими волосами и белоснежными сверкающими улыбками. На них играют украшения. Так, что по всему холлу проносятся огоньки. Блики. Это сияют бриллианты.

   С ума сойти!

   Совсем неудивительно, что я застыла!

   Хочется себя ущипнуть или сунуть голову под ледяную воду. Мне это не снится? Я реально здесь? Откуда вообще у Лешки такие связи, чтоб в такое место устроить?

   – Эй, ты на работу пришла или поглазеть?

   Бэлла, та самая администратор, уже совсем грубо трясет меня за рукав.

   Она тоже роскошная.

   Как таких называют?

   Женщина-вамп.

   Грудь пятого размера упруго просвечивает под вроде как рабочей блузкой. По покрою не придраться, ничего откровенного. Но на самом деле ничего не прикрывает, только наоборот, подчеркивает.

   Тонкая талия, такая, что легко можно обхватить двумя руками. Крутые бедра, обтянутые узкой черной юбкой. Высокие шпильки.

   Ухоженное лицо. Короткие черные волосы уложены волосок к волоску, как будто только что от стилиста. Огромные глаза с длинющими пушистыми ресницами. И ярко-красные губы.

   Черт. Она шикарней, чем модели!

   Хотя…

   Работать в таком месте, наверное, не менее престижно. И платят, скорее всего, не меньше!

   – Простите, - отмираю, поворачиваясь к ней.

   Черт. Меня не возьмут сюда. Ну, где я, а где такая роскошь? Да тут унитазы драять, наверное, настоящие модели устраиваются! Интересно, унитазы у них золотые? Или как для всех обычных смертных?

   – Перестань пялиться, - хмуро бурчит Бэлла. – Они этого не любят.

   Одергивает руку от моего локтя. Окидывает цепким взглядом с ног до головы.

   И ощущение при этом такое, будто у нее резко все зубы заболели. Острой болью. И еще, как будто от меня воняет, как от бомжа.

   Разворачивается и быстро цокает каблуками.

   Мне ничего не остается, как следовать за ней.

   И, черт, я даже оборачиваюсь! Чтобы посмотреть, не осталось ли от меня на сверкающем бликами полу какого-нибудь пятна!

   Я не обижаюсь. Я понимаю. Здесь я словно бомж, посреди всего этого великолепия. Жаль. Безумно жаль, но уже настраиваюсь, что работа эта мне не светит. Не мог Лешка что-нибудь попроще подыскать!

   – Тааааак, - Бэлла окидывает меня новым придирчивым взглядом, когда мы оказывается в подсобке.

   – Катастрофа, конечно, но, я надеюсь, поправима. Сегодня пойдешь номера убирать. Уборка и белье на тебе. После смены уже что-то будем думать с твоей внешностью. Это же просто преступление, так за собой не следить! Ты посмотри! Вот это разве волосы? А лицо? Косметика? Девочка, это же просто неприлично, так выглядеть! Если бы мне срочно не нужна была горничная, то…

   Кусаю губы, стараясь не дышать. Шанс? Он все же есть? Даже до конца не верю!

   – Надевай форму, а там посмотрим, - вздыхает Бэлла, вкладывая мне в руки запечатанный пакет. – И губы перестань кусать! Ну что за плебейские повадки! За губами следить нужно! Подчеркивать их не меньше, чем глаза! Эх, о чем я с тобой говорю…

   Машет рукой, а я быстро просачиваюсь в дверцу раздевалки.

   Осматриваю себя в огромном ростовом зеркале.

   Ну и что во мне не так?

   Волосы густые, зачесаны в высокий хвост. Не так дорого одета, но все относительно новое и чистое, тщательно выглаженное. Косметики минимум, но я ею вообще практически не пользуюсь, сегодня вот сделала исключение, подкрасила слегка глаза.

   Но для такого места это, видимо, слишком простенько. Хоть и не совсем безвкусно.

   Очень быстро сбрасываю с себя платье. Стараюсь произвести впечатление быстротой.

   Надеваю форменное, с трудом застегивая пуговички.

   Слишком коротко. Слишком узко. Впечатление такое, что стоит мне чуть глубже вздохнуть, как все эти пуговицы и отлетят, выстрелят в кого-то. А юбка… Черт, такая короткая, что открывает резинку чулок, которые я надела по этому случаю.

   – Это не мой размер, - вздыхаю, выходя обратно к Бэлле.

   – Как раз твой, - Бэлла снова осматривает меня с ног до головы. – Бюстгалтер только сними. Он под нашу форму не предусмотрен. Быстрее, Лина!

   Начинает нервно постукивать ноготками по стене, и я вылетаю обратно в подсобку.

   Быстро срываю бюстгалтер, торопливо снова застегивая пуговицы.

   Замираю на миг, глядя на свое отражение.

   Черт! Эта одежда ничего не прикрывает, только открывает!

   – Ну, не все так страшно, - выдает вердикт Бэлла, когда я снова к ней возвращаюсь. – А внешность.. м… Ну, природные данные у тебя нормальные. Не переживай. Я когда-то тоже такой была. Уже и забыла, правда. Ничего. Поправим. Может, и будет толк.

   – Бэлла, - неуверенно провожу палами по платью, пытаясь хотя бы чуть опустить.

   Но это не помогает. Наоборот, только обрисовывает грудь, подчеркивает соски, что прямо выпирают из-под ткани.

12 Глава 12.

   – С клиентами не разговаривать. Разве что тебя сами спросят. Все приказы исполнять беспрекословно. Даже если это не твои обязанности. Принести что-то в номер, заказать билеты, на все просьбы отвечаешь « конечно, с удовольствием». Потом уже перенаправляешь тем, кто этим занимается. Глаз на них не поднимать. В лицо не смотреть. Тем более, не замирать и не пялиться, как в холле только что. Вычищается все, каждую пылинку. Чтобы сверкало и блестело. Чаевыми тут не обижают. Что оставлено на столике при входе, то для тебя. Половину отдаешь мне.

   – И имей в виду, девочка, - ее лицо становится хищным. Жестким. Черт, мгновенное преображение. Как будто личина злобного голодного вампира под очаровательной внешностью вдруг проявляется.

   – Если клиент будет хоть чем-то недоволен… Хоть чем-то, - Бэлла выразительно вздергивает указательный палец и острым ярко-красным ногтем. – Любая мелочь! Штраф будет таким, что тебе год бесплатно отрабатывать придется! И еще. Деньги – это мелочь. У нас наказывают жестко. Очень жестко. За любую провинность. Не так посмотрела. Недостаточно уважительно разговаривала. Ну, про кражи, порчу имущества или воровство информации для журналистов я вообще даже говорить не собираюсь! За такое, девочка, в мусорном баке тебя без головы могут найти!

   Блин. Мне страшно. По-настоящему как-то страшно вдруг становится.

   Даже озноб противный всю кожу покрывает. Волоски на руках дыбом становятся. И это, оказывается, не аллегория. Реально. Как хвост у кошки.

   Это ведь шутка?

   Она просто меня решила припугнуть?

   Но почему-то внутри разливается очень мерзкий холодок. Очень противный. Как будто я сейчас вляпалась еще похлеще, чем Димка со своими дурацкими боями!

   – Ну все. Иди. Твой этаж сегодня пятнадцатый. Первые пять номеров справа. Давай. Работы много. Все чтоб до блеска сверкало. Чтоб в стенах я свое отражение могла увидеть. Черный ход – здесь, - кивает на еще одну дверь. – Там же тряпки найдешь и все необходимое. Бегом!

   Пячусь спиной, чуть не проваливаясь и не падая в распахнувшуюся за ней дверь.

   Бэлла уже тряхнула головой и нацепила свою обольстительную улыбку. Постучала каблучками- шпильками вперед, в холл, к своей работе.

   А у меня холод внутри все не проходит. И ноги, как ватные. Подгибаются.

   Она же пошутила, да?

   Ну, не могут за такие мелочи же убивать, ну, в самом деле?

   Хотя…

   Про слив информации все очень даже может быть… Мало ли, может, тут известные политики с любовницами отдыхают. А кто-то снимет это и выложит куда-то в новости, на какие-то сайты… За такое точно голову могут оторвать!

   Ни для кого давно ведь не секрет, что почти все знаменитые личности у нас так или иначе связаны с криминалом! Ну, бизнес и политики – так точно!

   Так что и я – вовсе не наивная Золушка, решившая, что оказалась вдруг в сказке!

   За провинность тут точно три шкуры сдерут, а я и пикнуть не успею!

   Отмахиваюсь от страшных мыслей и не менее страшных картин, замораживающих кожу.

   Ничего страшного.

   Я буду очень аккуратной и буду очень стараться.

   Что мне нужно? Чистить все до блеска, молчать, не смотреть в глаза!

   Да я готова до содранной кожи тут все драять! Онеметь и вообще голову не поднимать! Это ведь не так уж сложно! Никто меня и не заметит! Шпионить мне точно не нужно! А дальше… Главное, с долгами рассчитаться! И я тут же уволюсь! Забыв про это место! Потому что такие сказки очень, очень всегда опасны! И в них главное – не заходить слишком далеко!

______________

13 Глава 13

   Внутри все холодеет, несмотря на успокоительные мысли, когда открываю универсальным ключом первый из номеров.

   Выдыхаю. Здесь тихо. Никого нет.

   Окидываю взглядом роскошный номер. Мамочки! Да он раз в пять больше всей нашей с Димкой квартиры!

   Все то же, что и в холле. Мрамор, позолота. Все такое роскошное, что дышать рядом со всем этим страшно.

   Здесь уже кто-то живет. Видно по распахнутым шкафам. На столике мелочи – ключи, бумажник. Легкий флер явно дорогого парфюма.

   Сжимаю зубы и принимаюсь за работу. Надеясь, что с постояльцем встретиться не придется.

   Руки постепенно перестают дрожать.

   Выдыхаю, заканчивая. Любуясь на то, как все сияет после моей уборки.

   В принципе, не так уж сложно. Здесь лишних пылинок практически не было и до того, как я пришла

   Уже снимаю постельное белье, заменяя его на свежее, хрустящее, когда хлопает дверь номера.

   Резко замираю, вытягиваясь в струну.

   Слышу быстрые шаги в первой комнате.

   Быстро складываю все, что сняла, почти бегом вылетаю из спальни. Низко опускаю голову. Так, что замечаю только брюки того, кто вошел.

   Почти пулей несусь к выходу. Благо, все уже закончила. Останавливаюсь, замечая крупные купюры на столике у двери. Их здесь не было, когда я вошла. Это что, чаевые? Стодолларовые купюры, и я даже не понимаю, сколько их здесь.

   – Это вам, берите, - слышу голос, на который даже не поворачиваю головы. – За вашу работу.

   Еще не веря, сгребаю купюры, пряча их прямо в стопку с постельным бельем.

   Не благодарю, хоть это, наверное, и не очень вежливо. Только киваю головой.

   Прижимаюсь к стене, оказываясь в коридоре.

   Только теперь чувствую, как меня трясет. Реально. По-настоящему.

   Приходится нормализовать дыхание. А руки все равно дрожат.

   Достаю из складок белья смятые деньги. Пятьсот! Глазам не верю! Пятьсот долларов за один номер! Да это же нереально! И это всего лишь за уборку!

   Черт, я не удивлюсь, если окажется, что за эту работу девушки горло готовы друг другу рвать! Что там Лешка говорил про ту, на чье место я пришла? Сильное отравление, до реанимации… Хм… Может, кто-то хотел себе ее номера забрать? В любом случе, есть и пить тут я не стану! Мало ли…

   – Новенькая? – меня еще слегка потряхивает. Даже не замечаю, как рядом оказывается девушка в точно такой же форме.

   Красивая. Ухоженная. Да, Бэлла говорила правду. Тут горничные выглядят так, как будто собирались на светский прием.

   Правда, не все так радужно и гладко.

   Ее волосы взлохмачены, помада явно была размазана вокруг губ, а еще она на ходу застегивает пуговицы сверху на форменном платье. И я замечаю, что самые верхние из них почти выдраны из одежды с мясом.

   Выходит, Бэлла мне все-таки соврала? И в обязанности горничных входит не только уборка?

   – Я Нина, - она подает мне ухоженную ладошку.

   Пожимаю ее в ответ, даже не задумываясь. Друзья мне тут, похоже, очень нужны, как воздух! Ну, и в любом случае, наживать врагов на ровном месте уж точно не стоит!

   – Лина, - представляюсь, коротко кивнув.

   Не могу удержаться. Слишком красноречиво осматриваю ее вид.

   – Завидуешь или боишься? – она тут же суживает глаза, окидывая меня колючим взглядом.

   – Мне сказали, что здесь не нужно…- запинаюсь. – Обслуживать хммм… клиентов… Так, - выпаливаю, опуская глаза.

   – Правильная, да? – ее глаза полыхают. – Но ничего. Это даже хорошо, что правильная. Та, что на твоем месте была, так и норовила в постель к крутым постояльцам запрыгнуть. Не стану утверждать, что именно за это ее уволили, но поговаривают, Бэлла сама на того, кого она обслужила по полной программе, глаз положила. Вот девчонка вдруг и отравилась на нашей идеальной кухне. Внезапно. До реанимации.

   – Но… - я красноречиво снова окидываю взглядом ее губы и испорченное форменное платье. – Ты же…

   – Есть такие, которым не отказывают, - пожимает плечами. – Да я в общем-то и не очень против. Не бойся. Насильно с тобой никто ничего не сделает. Хотя… На первом месте здесь все же удовольствие клиента. Если хоть кто-то будет недоволен, отравление еще цветочками покажется. Говорят, одну из горничных охранникам отдали за то, что отказала влиятельному постояльцу. А он смотрел, как они ее всем скопом… Смотрел и даже на камеру себе записывал.

   – Мамочки, - прижимаю руку к губам.

   Так и знала, что не все так просто! Да разве в таком месте может быть по-другому! Конечно, их желания – закон, а мы здесь – только для их удобства и удовольствия! Муравьи под ногами!

   – Нет, ей, конечно, потом бабок отвалили кучу. И даже рекомендации нормальные написали. Но сама понимаешь. Лучше так не вляпываться.

   Наверное, слишком оторопело смотрю на нее, сжимая и разжимая пальцы.

   Что мне теперь делать? Бежать отсюда без оглядки? Или все же понадеяться, что меня пронесет? А, может, бежать уже поздно?

   – Да не переживай ты так! – Нина хлопает меня по плечу. – Обычно горничных не трогают. Мы для них… Ну, как бы тебе сказать… Третьесортные, что ли… Одежда вот эта вся, прикид, - это имидж заведения. Ну, а еще надо же распалить их желание сосками выпирающими и ножками голыми. Чтобы потом на профессионалках отрывались. Не волнуйся. Такое редко, очень редко бывает. Но сегодня этот просто озверел…

   Она стреляет глазами в сторону длинного коридора. На какую дверь, чтобы я запомнила и постаралась не приближаться? Не пойму.

14 Глава 14

   – Не бойся, - снова успокаивает Нина. – тут можно годами работать и никто тебя не тронет. Хотя… Обычно сюда устраиваются именно затем, чтоб тронули. Стать любовницей одного из них… Это же… Прямо мечта! Сказка! И работать больше не придется, и, если тобой пусть и недолго будут пользоваться, а все равно обеспечат до конца жизни! И квартиру еще даже могут купить! Кстати, я тобой заниматься после смены буду. Поедем по салонам, там уже и поговорим подробно! А сейчас давай. Работа не ждет! У нас здесь знаешь, какие штрафы за пустую болтовню!

   Киваю. Сказать мне нечего. Совершенно.

   Нина отпускает мое плечо и я, опустив голову, быстро направляюсь к следующей комнате.

   На этот раз еще ниже опускать ее буду, если придется столкнуться с кем-то из постояльцев. Может, все-таки пронесет и все обойдется!

   Осторожно проскальзываю в  дверь следующего номера.

   Стараюсь быть совсем незаметной. Даже не дышать.

   На этот раз мне везет не так, как с первым.

   Постоялец явно здесь. Слышно, как льется вода в душе.

   Решаю начать со спальни, ведь дверь в ванную комнату именно здесь. Потом, когда он выйдет, я перейду в другую комнату, и, возможно, меня и не заметят.

   Морщусь, окидывая взглядом фронт работ.

   Измятые простыни явно не оставляют сомнений в том, чем здесь занимались.

   Постель выглядит так, как будто ее намеренно пытались сломать.

   Простыни скомканы, в некоторых местах даже разорваны.

   – Охххх, - выдыхаю, складывая белье в стопку, чтобы забрать. Рука натыкается на липкие пятна. Черт! Как я не заметила! Теперь еще и измазалась этим!

   Под кроватью валяются красные кружевные трусики. Как бы ни было неприятно, а приходится все-таки стать на четвереньки и вытащить их оттуда.

   Быстро бросаю чужое белье в пакет, стараясь как можно меньше прикасаться. Не могу не заметить, что они разорваны. Даже не так. Разодраны. Просто в хлам.

   – Нина, я же сказал. Ты можешь быть свободна.

   Черт!

   Дергаюсь и замираю, когда прямо в спину бьет хриплый бас.

   Внутри холодеет. Черт, черт, черт! Оказывается, это из этого номера она вышла такая потрепанная! Знала бы, пришла бы сюда в последнюю очередь! К тому времени этот постоялец наверняка бы уже ушел по каким-то своим важным делам! Ну, или крепко бы спал, если у него была бурная бессоная ночь!

   Что она там говорила?

   Есть такие постояльцы, которым не отказывают?

   Трижды черт побери!

   Ну – почему она меня не предупредила?

   И я тоже хороша! Надо было спросить, из какого номера тот самый, кому отказывать нельзя!

   – Нина! – в голосе уже недовольство. Раздражение. Гнев.

   Меньше всего надо злить такого клиента! Меньше всего!

   Но я будто одеревенела. Застыла вся. Слова выдохнуть не способна!

   – Я… Я не Ннина, - выдыхаю, сама не узнавая собственного голоса. Он превращается в какой-то невразумительный писк. – Я горничная. Пришла убраться в номере…

   – Да? – в низком голосе звучит насмешка.

   – Тогда почему ты сразу приняла такую позу? Полной готовности?

   Черт! Не сразу соображаю, как это все выглядит!

   Я возле его постели, на коленях, спиной к нему!

   А еще учитывая, что коротенькое форменное платье ничего не прикрывает…

   Пытаюсь резко подняться, но ничего не получается.

   На мои ягодицы вдруг властно ложатся горячие явно очень большие руки. Властно, по-собственнически их сжимают. Поднимаются чуть выше, продавливая в пояснице. Заставляя не просто оставаться в той же позе, а еще больше выгнуться, делая ее абсолютно развратной и недвусмысленной.

15 Глава 15

   – И как сразу не догадался! – насмешливо звучит низкий мужской голос. Вибрируя так, что отзывается ударами в животе. – Точно. Не Нина. Совсем другая на ощупь. Глааадкая. Шелковая…

   Черт!

   Я замираю. Превращаюсь просто в застывшую статую.

   Властные мужские руки обжигают кожу.

   Его терпкий запах бьет по оголенным донельзя от стресса нервов.

   Что говорила Нина?

   Есть такие, кому нельзя отказывать?

   Что ж я такая невезучая, ну? Первый день, и так сразу вляпаться!

   Хотя… Он же должен быть удовлетворен!

   Судя по виду Нины, которая еле волочила ноги и по состоянию постели, по которому бы и самый неискушенный в постельных делах сразу бы понял, что тут провели немалое количество довольно бурного времени, ему уж точно сейчас должно быть не до сексуальных развлечений!

  Но почему-то от этого мне совсем не легче! И не менее страшно!

   – Да не трясись ты так! – грохочет за моей спиной хохот. Оглушительный, как Ниагарский водопад. – Хотя… Чего трястись, если сама на четвереньки встала! Не переживай. Я бы вначале на личико бы глянул. Ну, чтоб оценить. Прелести сзади довольно ничего. Но обычно я привык смотреть весь товар. Полностью.

   Зажмуриваюсь и выдыхаю.

   Его руки уже исчезли с моих ягодиц. Но кожа все равно горит там, где они прикасались.

   Чувствую, хоть и не слышу, как мужчина отходит, делает несколько шагов назад. По тому, как спадает напряжение. Исчезает странный накал, из-за которого, кажется, даже воздух вокруг меня дрожал и вибрировал. Черт. Это мой страх или у него реально такая бешеная энергетика?

   Резко подскакиваю, поднимаясь на ноги.

   Он не кричит. Не повышает голоса. Но чувство такое, будто воздух вокруг треском наполняется и окна сейчас вылетят от этого ледяного властного приказа.

   Медленно поворачиваюсь, чувствуя, как подкашиваются ноги.

   Смотрю в пол. В пол. Ни за что нельзя поднимать на него глаза!

   И даже не потому, что так Бэлла научила.

   Просто… Каждой клеточкой чувствую, что передо мной – зверь. А им в глаза нельзя смотреть. Ни в коем случае! Они это как вызов принимают и наброситься могут! Сразу же!

   Сглатываю, прочищая пересохшее горло. Так пересохло, что печет.

   В глаза бросаются огромные мощные икры.

   Мужчина стоит почти прямо передо мной. В нос ударяет терпкий мужской запах. Крепкий. Как алкоголь. Жесткий. Ноздри будто опаляет.

   И воздух вокруг становится до невозможности сухим и горячим.

   Белоснежное полотенце, обернутое вокруг мощных бедер, резко контрастирует со смуглой кожей.

   Мощная широкая грудь вздымается, мышцы перекатываются так, что хочется отступить. А лучше – убежать вообще. Подальше.

   Густая черная поросль волос убегает под слишком низко намотанное на бедра полотенце. Под которым так явно выпирает огромный бугор, что я снова сглатываю. Так громко, что в ушах звенит.

   Это не орган тела! Это самое настоящее орудие пыток!

   Теперь понятно, почему Нина еле шла, пошатываясь. И глаза такие безумные у нее были.

   Неужели вот ЭТО можно поместить в живое тело? Да такой громадиной убить недолго!

   – Сама пришла, - низкий бас этого зверя отбивается в животе. Снова. Ударом. Как в ночном клубе басы. Вот только еще сильнее.

   – Я же говорил. Всегда получаю , что хочу. Никто не устоит.

   Вздрагиваю.

   Забываю о здравом смысле и о правилах. Поднимаю глаза.

   И тут же превращаюсь в застывшую статую. Мир вокруг темнеет.

   И только горящий полыхающий взгляд черных, как уголь глаз, пронзает меня, как булавка глупую попавшуюся в сеть бабочку.

   Кусаю губы, не способная произнести ни слова.

   Как прикованная, не отвожу глаз от его, но перед глазами, кроме жгучего черного огня его взгляда, совсем другое.

   Каменный пресс играющими идеальными кубиками, который успела рассмотреть. Мощные косые мышцы бедер, бугрящиеся под полотенцем. И… То, как дернулся под полотенцем его орган, когда я понимала взгляд. Резко. Требовательно. С силой.

   И дрожащие капельки воды, стекающие по широкой огромной груди…

   Наваждение. Хотела бы это забыть. Развидеть. Да только как? Теперь это, наверное, и во сне будет приходить ко мне видением!

16 Глава 16

   Пошатываюсь, теперь уже будто закаменев. И хотела бы глаза от его взгляда отвести, но не могу. Они будто держат.

   Приковывают к себе. С места сдвинуться, пошевелиться не дают.

   И голова почему-то кружится. До невозможности.

   Слабость такая накатывает, что тут же подкашиваются колени.

   Шумно сглатываю, облизывая пересохшие губы.

   Как завороженная, смотрю на его лицо.

   Дьявольская красота. Опасная. Хищная. Мужская.

   Такая, от которой и отшатнуться хочется и одновременно смотреть, не отрываясь.

   Как пропасть. На огромной высоте. Голова крушится, дыхание перехватывает и оторваться не можешь. Хоть и знаешь, - стоять рядом с ней нельзя. Улетишь. Пропадешь. Себя потеряешь и никогда не выберешься.

   Сожрет пропасть. А такой хищник – парализует и загрызет!

   Большое лицо. Крупные, жесткие черты.

   Крепкий подбородок, широкие скулы.

   Густые черные брови. И тут же снова мысль о густой дорожке волос, что убегает под полотенце, заставляет меня вспыхнуть. Залиться краской. Так, что сама чувствую, - кожа горит, словно обожгли ее.

   И губы. Темные, чуть пухлые, порочные, искривленные в самоуверенной усмешке. Лицо самого Дьявола. Самого порока.

   Трясу головой, чуть прикрыв глаза. Пытаюсь сбросить наваждение.

   Эти губы цвета вина. И пьянят от одного взгляда ничуть не хуже!

   – Ах…

   Мои ноги таки подкашиваются.

   Покачнувшись назад, чуть было не падаю на спину. Прямо перед ним.

   Даже не замечаю, как он перехватывает меня. Хватает за талию. Резким рывком дергает в сторону, впечатывая в стену.

   – Недолго продержалась, - его огромные руки оказываются по обеим сторонам от меня.

   Теперь я накрепко прижата к стене его могучим, огромным телом.

   Чувствую каждую мышцу, что бугриться, перекатывается , прижимаясь к моим ребрам. Чуть не выламывая их.

   А огромный орган просто вдавливается в мое тело.

   Каменный. Он просто каменный! Кажется, даже кожу сейчас пробьет! Разорвет меня прямо вот так, у стены, только вдавливаясь в меня! И никаких проникновений не нужно!

   – Расстаралась, - в его голосе бесконечная ярость и угроза, а глаза просто прожигают меня огнем.

   Настоящий хищник. Зверь.

   – Сама нашла и примчалась в мою постель, - огромная ручища обхватывает мою грудь.

   Пальцы сжимают сосок, потирая его.

   А у меня вспышки перед глазами. Яростно. Оглушая. В один миг будто простелило всю насквозь. И безумное пламя какое-то внизу живота. Разливается и пульсирует. Так, что воздух становится горячим. Обжигает.

   Ловлю его распахнутыми губами, а он будто в легкие и не попадает.

   Только неотрывно таращусь на его губы. Они приближаются. Его дыхание опаляет кожу.

   – Долго искала, м?

   Мой сосок перекатывается под его пальцами. Больно и сладко одновременно. Новой вспышкой, - по позвоночнику. По марева перед глазами. Марево, сквозь которое я вижу только одно. Яркие губы у самого лица.

   – Форму напялила, - сдавливает сосок, и я снова вскрикиваю. Почему-то как- то слабо. Скорее этот вскрик похож на стон…

   – Решила, что я люблю горничных, да? На утренний трах пришла? С ролевыми играми? А вчера чего так упиралась, м? Как будто я сожрать тебя хочу? Невинность оскорбленную разыгрывала?

   Его пальцы отпускают мой сосок, и я наконец выдыхаю. Обмякаю под его телом. Чуть не сползаю по стенке вниз.

   Между ног так полыхает, что приходится их сдвинуть. С силой. Пульсацией какой-то безумной разрывает всю там, между складочек. Такой, что в висках отдается.

   – Цену себе набивала, да? – рычит, а рука снова обхватывает мою грудь.

   Захватывает все полушарие. Полностью. Властно. Так, будто я его собственность. И каждая часть моего тела принадлежит ему.

   – Ннет, - еле выдыхаю.

   – Что – нет?  - его колено жестко вбивается между ног. Одним рывком дергает, заставляя раздвинуть бедра. Вклинивается между ними. Прижимается огромным телом так, что в один момент сдавливает все и без того ноющие складочки…

   И снова перед глазами полыхает.

   Боже!

   Я никогда такого не чувствовала! За всю свою жизнь!

   Это наваждение! Полное безумие! Но мое тело словно живет своей отдельной жизнью сейчас! От его близости, от его прикосновений все пульсирует, горит и пылает! Разум уплывает куда-то совсем далеко.

   Это наверное от страха. Такая дикая реакция. Очень мощный стресс. Потому тело так и реагирует. Сходит с ума. С каких-то тормозов срывает!

   – Чего зажимается? – новый резкий толчок бедром. Впечатывается еще сильнее, заставляя меня застонать и прикусить губу.

   – Сама же пришла все это мне предложить! – хриплый вкрадчивый голос бьет по нервам. Отбивается в животе. Отдается там еще более горячей и сладкой пульсацией.

   – Так что не закрывайся.

Его пальцы снова сжимают сосок. Теперь с силой. Заставляя меня встрепенуться. Выгнуться всем телом.

   – И губы не прикусывай, - вторая рука проводит по губам. – Это все теперь мое. Нечего мое портить! Тебе ими еще трудиться.

   Проводит большим пальцем по нижней губе.

   Удивительно нежно. И мурашки по всему телу растекаются.

   Дрожу как ненормальная под его руками. От одного его дыхания, что на кожу мне ложится будто в лихорадке.

   – Чего ждешь? – резкий приказной голос будто хлещет по щекам после этой странной для такого зверя ласки.

   Он отстраняется, и мое тело будто опускают в ледяную воду. За пару минут оно уже растаяло. Привыкло  к его жару.

   – На колени становись, - опять приказ. Жесткий. Как плетью лупит.

   – Я по утрам люблю горячий отсос такими мягкими упругими губами. Давай.

   Он и далеко, и близко.

   Далеко, потому что его жар больше не ощущается на моей коже. Не чувствую его мощных мышц, которые впечатались в меня так, что, кажется, следы останутся на всем теле.

17 Глава 17

   – Ннет, - толкьо теперь я, похоже, отмираю, осознавая весь ужас и реальность происходящего.

   Упираюсь обеими руками в огромную грудь. Чувствуя, как играют под ладонями словно стальные мышцы.

   Только вот это ему, что укус комара.

   – Что значит «нет»? – рычание. Звериное. До ледяных мурашек пробирает насквозь. – Опять цену набиваешь? Так ты скажи, пташка, - усмехается, но как-то недобро, снова проводя по моей губе пальцем. – Какова твоя цена?

   – Нет, - мотаю головой. – Какая цена? Просто отпустите… меня…

   Горло сдавливает.

   Он сжимает мощные челюсти до хруста. Полыхает яростью. Крылья носа раздуваются так, что кажется – сейчас взорвется. Его огромный член снова яростно и нетерпеливо дергается, вжимаясь в меня еще сильнее.

   Если взорвется, то разметает этим взрывом только меня.. На осколки!

   – Ты же сама пришла, - голос становится обманчиво-вкрадчивым. Но ярость в глазах полыхает еще сильнее. – Сама в позу встала!

   – Нет! – отталкиваюсь от него руками еще решительнее. – Я … Я не за этим! Я… Здесь работаю! И ни в какую позу я не становилась! Просто… Просто там, под кроватью…– краснею до кончиков волос. Почему-то не могу этого произнести. Что презерватив там лежал и белье разорванное. Даже после того, как я его голым видела. Все равно не могу. В горле застревают эти слова.

   – Убраться там было нужно.

   – Убраться? Мне-то не заливай! Я здесь каждую горничную знаю! А ты пришла как раз чтоб обслужить, после вчерашнего! Непонятно еще, как пробралась ко мне! Но я выясню! А теперь… Кончай ломаться! Давай! Становись на колени! Меня эта твоя игра уже не заводит!

   – Отпустите… Умоляю…

   Оттолкнуть не могу, но рефлекторно начинаю царапать стальную грудь. – Я правда… Работаю здесь… Первый день сегодня вышла, и…

   – И так удачно попала сразу ко мне! Раком попала! С первого захода!

   Злится. Полыхает. Глаза кровью наливаются.

   – Это случайность… - лепечу, не чувствуя ног. – Так получилось, я…

   – Запомни, птичка, - снова обманчивой лаской проводит пальцем по щеке.– Я реально всегда беру то, то хочу. Хрен знает, правду ты говоришь про работу или сама пришла и чего-то в последний момент раскисла. Но ты будешь подо мной. Так или иначе. Дал тебе вчера время. Дам еще. Настраивайся, - рука опускается вниз по моей шее. Слегка царапает ногтями, а будто по оголенным нервам бьет. Током бьет. Нещадно лупит. – Иди. Думай. Настраивайся. И слезы свои подбери. Не люблю этого. В следующий раз чтобы без цирка! Поняла? – снова хватает за волосы. Запрокидывает голову назад.

   – Ппоняла… - лепечу, чувствуя, как всю колотит. – Без цирка.

   – Иди отсюда! – ревет, резко отшатываясь. – Иди, пока не передумал! А то прямо сейчас тебя нагну. Жестко. Но имей в виду. Недолго тебе до этого осталось! Все всегда будет так, как я сказал. Поняла?

   Даже не киваю. Ничего не говорю.

   Как ошпаренная вылетаю из номера, пользуясь тем, что отстранился.

   Боже!

   Сердце колотится, как сумасшедшее.

   Бежать бы дальше, хотя бы до туалета, но ноги не держат.

   Так и прижимаюсь спиной к стене в коридоре. Чувствуя, как потихоньку сползаю вниз по стенке. Прижимаю руки к колотящемуся сердцу, будто это поможет его унять.

   Черт! Это же надо было так вляпаться! Да что ж за полоса такая, невезучая!

   От чего сбежала, ровно туда и попала!

   И что теперь делать?

18 Глава 18

   Заставляю себя отлипнуть от стены.

   Ковыляю по коридору, до туалета.

   Ужасаюсь, глядя на себя в зеркало.

   Про слезы – это он не соврал.

   Сама не заметила, как они хлынули.

   Все лицо в потекшей туши и в бледных дорожках. Ужас. И бледная, как полотно.

   Что делать? – панически бьется мысль, пока плещу в лицо ледяной водой.

   Уйти, прямо сейчас – не получится. Я должна отработать хотя бы этот день. Как минимум. Иначе в такие штрафы меня загонят, что Димкин долг еще цветочками покажется!

   Когда моя жизнь так резко свернула в не то русло? Что мы с Димкой такого натворили, что на нас неприятности сыпятся, как из ведра?

   И самое главное – выхода не видно…

      Съезжаю вниз, прислонившись к стене на почти не держащий меня ногах. Обхватываю колени руками.

   Надо быть сильной. Надо подняться и выйти отсюда! Если кто-нибудь сейчас зайдет из персонала, точно решат, что меня сейчас отымели в разных позах, да настолько, что я идти даже не в состоянии!

   Судя по моему виду, ничего другого подумать и нельзя!

   Хотя… Горько и криво усмехаюсь. Это совсем не самая главная моя проблема! Что там Нина говорила про недовольных клиентов и о том, как с ними расправляются?

   А там, за дверью номера остался очень, очень недовольный клиент.

   Разъяренный дикий зверь!

   И совсем не факт, что он не передумал!

   Что не поймает меня сейчас в коридоре, пока пойду убирать соседний номер, не схватит и не затащит к себе!

   Да и вообще, неизвестно еще, кто там в оставшихся трех номерах!

   Боже… Во что ты вляпалась, Линка?

   Но все бросить и сбежать уж точно не могу!

   Иначе неизвестно еще, что мне за это устроит Бэлла! Пусть даже на мое место и найдется даже не тысяча, миллион желающих! Все равно, она явно не из тех, кто такое попустит. Обязательно устроит показательную казнь какую-нибудь, чтобы остальному персоналу неповадно было! И не только сбегать с рабочего места, не выполнив задания, а и оставлять по себе в номерах разъяренных огромных горилл с бешенным стояком и безумно пылающими глазами. Которые лупят потом со всей дури кулаком о стенку так, что весь отель сотрясается!

   А он лупил. Я слышала. Стены задрожали.

   А штрафы? Если Бэлла на меня за это еще и штраф повесит, то мы окажемся с Димкой в такой заднице, из которой за всю жизнь уже не выберемся!

   Ладно.

   Заставляю себя подняться. Оправляю дрожащими руками платье.

   Плещу ледяной водой в лицо до того времени, пока от холода не начинает сводить зубы.

   Пока никто не ворвался в туалет для персонала. Значит, никто меня не ищет. Выходит, Градов не буянит и не потребовал притащить меня к себе за шкирку. Это уже хорошо. Не то, чтобы очень уж вдохновляет, но и страха становится меньше.

   Успокаиваю себя тем, что он, скорее всего, все же не насильник. Иначе не отпустил бы , ведь правильно? Но все же отпустил. Второй раз причем. Может, еще и обойдется. Может, еще одну Нину к себе в номер затащит. Такую, которая не против.

   Судя по отелю, в котором он может позволить себе остановиться, денег у него немерянно. Наверняка, куча девушек с радостью запрыгнут в его постель. Пусть даже не ради шикарного тела, - тут по коже снова начинают бежать мурашки. На физическом уровне будто бы снова ощущаю его прикосновения. Его мышцы, перекатывающиеся сталью на груди, впивающиеся в меня…

   Нет. Таким телом только раздавить можно. Расплющить.

   А от того пламени нереального, которое в глазах его полыхает и вовсе с ума сойти. От страха. От того, как подавляет бешено.

   Энергетика у него безумная. Разрывающая. Сметающая, как порывом ветра, когда в ярости смотрит. И заставляющая замереть, когда ему хочется. Одним взглядом способен пригвоздить к земле.

   Жуть.

   Аж все тело передергивает.

   Убеждаюсь, что выгляжу более-менее нормально.

   Вздыхаю, заставляя себя собраться, поднять голову, а не волочить ее почти по земле.

   Нужно просто убраться в остальных номерах. А после…

   После я скажу Бэлле, что эта работа для меня слишком тяжелая. Номера огромные. Очень трудно в них убирать. Не ожидала такой физической нагрузки. Не выдерживаю. Руки трясутся от напряжения и спину ломит.

________________

19 Глава 19

   Наверное, он сама меня тогда выгонит. С удовольствием. Кому нужна горничная, которая вместо того, чтобы соблазнять и распалять желание, радуя глаз, еле тащится с убитым видом?

   Так и сделаю. Это единственное решение. А дальше… Хоть из города с Димкой убегать. И документы поддельные купить. Чтоб ни этот, ни те, кому он задолжал не нашли!

   Ох, какие же мне глупости в голову приходят!

   На переезд и на документы деньги нужны, а их-то как раз у нам с Димкой и нет!

   Да и от таких далеко не убежишь… Поймают по дороге и только хуже потом еще будет!

   Но то, что из отеля этого нужно убираться – это без вариантов!

*   *   *

   – Ты с ума сошла!

   Нина, та самая горничная, шипит, больно сжимая мой локоть и утаскивая в какую-то мрачную подсобку.

   Именно ей поручили провести со мной рейд по магазинам и салонам красоты. Естественно, за счет фирмы, вернее, отеля. И на этом счете Бэлла совсем не собирается экономить!

   А у меня всполохи перед глазами от той суммы, которую мне озвучила Нина. Это именно тот лимит, который выделил отель на то, чтобы из замурхрышки превратить меня в лебедь белую.

  Надо сообщить о том, что ухожу прямо сейчас! Иначе пару лет еще эти процедуры отрабатывать буду!

   – Какое не справилась?! Какое увольняться?!

   – Нин… Ну не потяну я. Ты не понимаешь!

   – Все я понимаю, - рассерженно выдыхает, сдувая с глаз вьющийся локон волос. – Понимаю прекрасно я все! Думаешь, я вот такой с самого начала была, прямо когда сюда пришла, что ли? Ни фига. Таким же трясущимся олененком Бэмби, как и ты тогда была! Руки дрожали и губы себе все искусала в первые дни! Все боялась, что приставать начнет кто-то!

   – И что? Ты прости меня, конечно, Нина. Я мало тебя знаю, и, может, у тебя обстоятельства какие-то… Хм… Сложные… Но тебе самой-то нравится, как ты изменилась? То, что теперь сама… Согласна… И даже не паришься!

   Может, я и не права. Похоже, Нина и правда единственная, кто в этом отеле способен нормально отнестись к новенькой и даже чем-то помочь. После смены она весь день со мной возилась. Показывала все в отеле. Рассказывала все про других горничных. С кем стоит связываться, а от кого держаться подальше.

   Благо, в остальных номерах все прошло спокойно. Постояльцев в них не было. А Роман Градов с ревом не вылетал из своего, чтобы утащить меня в свою роскошно обставленную и облагороженную цивилизацией берлогу.

   И все равно я шарахалась от каждого шороха. От тени собственной дергалась.

   Ну, вот и призналась Нине, что собираюсь уйти.

   – Ты! Да что ты знаешь! – вспыхивает. – Знаешь, как это, когда у тебя лежачий отец? И помочь некому? Как это, когда на лекарства кучу денег нужно, а тебе на еду с трудом хватает? Я уже про учебу не говорю, а? Знаешь? Я, может быть, не такая чистенькая и правильная, да! Но зато у отца есть уход и сиделка. И все необходимое. А не тот клоповник, в котором мы жили! И я учусь. Еще пара лет, - и выбьюсь в люди! А это… Это время я забуду, как страшный сон! Потом! Иначе вся моя жизнь страшным сном бы была! Вечно!

   – Прости, - опускаю голову.

   Да.

   Нельзя людей судить только по тому, что видишь. У каждой из нас за плечами своя история. Та, о которой, может быть, никогда и никому не расскажешь. Я ведь и сама не из-за хорошей жизни и не из-за блажи здесь оказалась.

   – Проехали, - Нина отмахивается. Явно не хочет, чтоб ее жалели.

   – Так вот, Лина. Был момент, я тоже думала уйти. Бежать со всех ног. Только не выйдет ни черта! Если сейчас свинтишь, Бэлла не просто штраф на тебя наложит. Ни в одно место потом устроиться не сможешь. Никуда. И это ты еще легко отделаешься, если так. Она такое тебе устроить может!

   Молчу. Я помню, что Нина про охранников тогда говорила. Страшно представить. Но почему-то даже не сомневаюсь, что Бэлла на многое способна. За холеной внешностью с первого взгляда хищница в ней угадывается.

   – Ты же ее подставишь сейчас, понимаешь? Она такого не простит. И не забудет.

   – И… Что делать?

   Походу, я таки вляпалась по полной. Хуже, чем Димка! Это у нас что с ним, семейное, что ли?

   Только вот ублажать этого разъяренного зверя я никак не хочу!

   – Не знаю. Место блатное, очень теплое. Желающих отбоя нет. Но Бэлла не любит менять персонал. Очень не любит. Долго утверждает каждую на работу, а потом ничего не хочет менять. Ей блатные не очень-то интересны. Таких, как мы с тобой выбирает обычно. За кого постоять некому будет, если что. Говорят, клиенты всякие бывают. Один вон девушку просто себе забрал. Захотел и забрал, понимаешь. Никто ее не спрашивал. Насильно в машину затолкали и увезли. Никто больше ее не видел, ничего о ней не слышал. Так что…

   – Я поняла, - киваю, заламывая руки.

   Вот и работа мечты. Кого-то пронесет, а кому-то и жизнь разрушит.

   Правильно я сомневалась. За все в жизни надо платить. Простого везения не бывает.

   – Давай так. Ты на другой этаж переведешься. Завтра я с Бэллой поговорю. Скажу, не готова ты еще пока. На первый чтоб тебя отправили. Там клиенты попроще, им совсем идеальной чистоты не нужно. Ну, и перед ними не так Бэлла будет расшаркиваться, если что. А ты уже придумывай что-то. Косяки какие-то. Легкие. Чтоб не влететь по-крупному.

   – Тряпку где-нибудь забудь. Мусор не выброси. Салфетки забудь поменять. В общем, делай все, чтобы раздражать Бэллу до ужаса своей бестолковостью. И главное, каждый раз выпрашивай прощения и рассказывай, как ты держишься за эту работу. Рано или поздно она тебя сама вышвырнет. Но это должно быть ее решение. Ее. И никак по-другому. А вообще… Может, все еще и образуется. Передумаешь, а?

20 Глава 20

   – Довести Бэллу… Это же время нужно! – уже в отчаянии заламываю руки. – А за это время он…

   – Лина? – хватает меня за руку. Пристально в глаза заглядывает. – Понять не могу. Да кто ж тебя так напугал?

   – Там… Клиент один… - бормочу, отводя глаза.

   При всей благожелательности, Нину я почти не знаю. И рассказывать ей всю свою историю очень не хочется!

   – Градов, что ли? Точно, Градов! Он у нас один такой… Ну, Лина! Ему обычно уж точно никто не отказывает! Да тут охрана выстраивается, чтобы фанаток его в отель не пропускать! Они же так и ломятся! Ты чего? Не поверю, чтоб он насильно что-то там собирался с тобой сделать, да ему это сто лет не нужно! На него сами гроздьями вешаются! Хотя… Да… Этот… Если чего захочет… Все перевернет и камня на камне не оставит! Тут не поспоришь… Градов не из тех, кто будет считаться с чужими желаниями… И уж точно не из тех, кого хоть что-нибудь способно остановить!

   И вот от этих слов мне ни разу не легче! Ну вот совсем!

   – Но не переживай. Он, в принципе, здесь бывает нечасто. Вечно в разъездах. Номер для него всегда один и тот же оставляют. Никого больше в нем не селят. Но его номер в основном пустым остается. Может, завтра сорвется отсюда. А, может, еще и сегодня! У нас таких клиентов, кстати, половина этажа. Останавливаются на пару дней в году. А все остальное время мы только пыль протираем. Не любят жить в номере после кого-то. Ну, и удобно им, чтобы в любой момент заселиться могли.

   Уфффф.

   От этого становится пусть на капелюшечку, а все же легче.

   Может, он и правда уедет? А там…

   Мужчина он горячий, это сразу видно. Страстный до одури и головокружения. Порочный, как сам дьявол.

   Уж точно и не вспомнит о какой-то там девчонке.

   Вчера меня захотел, завтра тысячи других на моем месте будут!

   Таких, которые не откажут.

   Может, и обойдется. Забудет обо мне. А к следующему его приезду сюда я уж подгадаю, чтобы работать в другом месте.

   Говорят, те, кто так яростно вспыхивают, так же быстро и погасают. Вот и страсть его ко мне, - хотя о чем я? Тут даже страстью и не назовешь. Похоть его звериная, может, не менее быстро и утихнет?

   – Ну вот. Уже другое дело, - улыбается Нина, кивая головой. – Лицо на человеческое стало похоже. А то прям как из фильма ужасов была. Давай, Линка. Прошвырнемся по салонам. Конфетку из тебя сделаем, - сама себя не узнаешь! А Градов… Может, и не увидишь его больше в своей жизни никогда! Хотя… Странная ты. Вообще-то я еще не видела, чтобы кто-то таким шансом не воспользовался!

   – Не надо мне таких шансов, - бурчу, чувствуя, как понемногу отлегает. Может, и Градов меня тоже потом не узнает? Волосы , что ли, состричь? И перекрасить? Форму бровей изменю. Даже губы, их тоже можно! Иначе подкрасить, сделать татуаж не по настоящему контуру…

   – Расслабься, - усмехается Нина. – Время все расставит по своим местам. Как надо.

*  *   *

  И, как ни странно, а мне таки удается расслабиться.

   Массаж, который, кажется, переломал мне все кости, но зато сделал тело совершенно невесомым, и прямо – таки сияющим изнутри плюс несколько бокалов шампанского таки сделал свое дело.

   Мысли отключились.

   Даже руки дрожать перестали, а я была уже окончательно уверена, что заработала себе вечный нервный тик!

   – Это блаженство… – глупо улыбаясь, я рассекаю воду в огромном бассейне после сауны, в которую меня впихнули после массажа.

   Впереди еще какие-то косметические процедуры, маски для волос и лица, стилист…

   Черт!

   Роскошная жизнь – это и правда чертовски приятно!

   Но все равно, никогда бы не смогла вот так, как Нина… Даже ради нее. Ради любой роскоши, пусть даже самой запредельной!

   Впрочем, роскоши мне никто и не обещал, - усмехаюсь сама себе. Долги бы выплатить… И от ужаса этого избавиться! А там… Я согласна на самую простую жизнь!

   Окончательно забываю обо всех проблемах, да и вообще обо всем мире, отдаваясь умелым рукам нового массажиста, который умело массирует мне кожу головы. Если есть на этом свете блаженство – то вот оно! На кончиках его пальцев!

   А когда по окончании всех процедур смотрю на себе в зеркало, то только и способна, что улыбаться и ни о чем не думать.

   Боже! Неужели это я? На самом деле? Даже и представить не могла, что я могу быть…. Такой.

   В отражении на меня смотрит будто модель с обложки журнала! Никак не меньше!

   Даже специально провожу рукой, чтобы убедиться в том, что это – на самом деле я, а не чье-то чужое отражение!

   – Такие волосы просто грех было срезать, а тем более перекрашивать, - улыбается молодой итальянец с кольцами в носу и ушах, которых оказался самым настоящим волшебником.

   – Натуральный блонд! Такого оттенка мы не всегда добиваемся и после десятка процедур! А пышность! Такие густые, не нарощенные волосы! Ими надо гордиться, русская красавица! Это украшение дороже бриллиантов, которые вы здесь так любите носить и прославлять!

   Вздыхаю, хлопая ресницами. Они теперь такие густые и длинные, что от них на лице остаются тени. А взгляд становится таким потрясающим, что сама бы так и смотрела на себя!

   Если бы не обстоятельства, разве я бы решилась срезать волосы, которые отращивала с самого детства? Эххххххх…. Но ради безопасности можно пойти на что угодно! И даже не на такое!

   Воспоминание о Градове снова спускает меня в небес на землю. Причем, неслабо так встряхивая при падении.

   Шанс на то, что он, может, меня еще и не узнает, теперь появился. Я сама себя не узнаю.

   Только вот…

   Боюсь, что даже и не узнав, все равно набросится сразу же, как увидит! Потому что теперь я выгляжу так, что прежняя Лина, на которую он так однозначно и уверенно позарился, кажется всего лишь бледной тенью вот этой, теперешней!

21 Глава 21.

   Не к добру все это. Надо бежать!

   Осторожно, стараясь оставаться бесшумной, делаю шаг назад, до крови закусывая губу, чтобы не заорать, когда натыкаюсь открытой пяткой на острый осколок.

   Остается надеяться, что в доме и правда никого нет. Или на то, что я не очень громко шумела, когда звала Димку и меня не услышали…

   Так…

   А дальше?

   Нестись со всех ног к Лешке!

   Наверняка те, кто приходил, сделали с братом что-то очень недоброе!

   Он должен помочь!

   Пусть раньше отказывал, но теперь все намного серьезнее, чем раньше! Все-таки, они с братом с детства дружили!

   А дальше?

   Если он выставит мне условие остаться с ним? У него?

   Снова прикусываю губу, продолжая пятиться.

   Наверное, я соглашусь. Деваться некуда. Лишь бы с Димкой ничего страшного не случилось!

   Теперь впервые понимаю Нину. Да. Иногда выхода просто таки нет! Иногда ради близких приходится делать то, на что никогда бы в жизни по доброй воле не согласился!

   – Попалась, цыпа.

   Черт!

   А ведь я уже почти переступила порог!

   Как тут же резким движением оказалась прижатой к стене.

   Этот голос. И его мерзкий запах.  Их ни с чем не спутаешь.

   Это Шакал.

   Тот самый, который напал на меня ночью.

   Только вот теперь таинственный незнакомец уж точно не появится, чтобы спасти меня!

   Задыхаюсь, впечатанная в стену лицом.

   Чувствуя, как он прижимается сзади всем телом. Как упирается в меня его мерзкая эрекция, а всю просто пропитывает гадским запахом дешевого табака. Все передергивает. А рука ложится на горло. Резко сжимает меня. Так, что глаза вылетают из орбит.

–  Отпусти! – сдавленно выкрикиваю, пытаясь упереться кулаками в стену. Оттолкнуться. Но вместо этого только сильнее вжимаюсь спиной в его тело.

   – А я передумал! – отвратительный каркающий смех царапает мою шею.

   Заставляет содрогнуться от омерзения.

   – Не знаю, откуда там у тебя вчера нарисовался защитник, но… Мать твою, он мне попортил нос и ребра! И ты, блядь, мне теперь за это должна втройне!

   – Я тут причем? – мои судорожные попытки увернуться не приводят ни к чему. – Ты на меня вчера напал! Чуть не изнасиловал! Кто-то увидел и вступился! Ты сам виноват! Димка должен, мы же не спорим! И все отдадим! Без вопросов! Я разве виновата в том, что ты вчера устроил? Да любому нормальному мужчине противно насилие над женщиной! Вот кто-то и показал тебе это! Наглядно!

   – Поговори мне еще! – его кулак резко ударяет в стену рядом с моим лицом.

   Так, что осыпается штукатурка.

   – Умничать тут собралась! Виновата!

   Резко дергает меня, переворачивая, швыряя спиной теперь к стене.

   – Еще как виновата! – его мерзкие губы оказываются рядом с моими.

   От омерзения режет глаза так, что выступают слезы.

   Глаза…

   Боже, его глаза совершенно безумны!

   Мечется по моему лицу взглядом, а там – просто настоящее сумасшествие!

   Однозначно.

   Он либо наркоман, либо самый настоящий псих.

   Жутко от этих глаз сумасшедших.

   Так жутко, что губу прокусываю до крови и тихонька всхлипываю.

   – Еще как виновата… Глазищами своими. Губами этими сладкими…

   Вскрикиваю, когда он неожиданно задирает платье, резко впечатываясь пальцами в бедро.

   – Такая вся … Чистый ходячий секс. Мельтешишь перед глазами! Задницей крутишь. Призывно. Так, что, блядь, и мертвый не удержится! Нагнет тебя и вставит по самые яйца! Губы вот эти свои закусываешь. Дразнишь. В них засадить сразу хочется. С одного рывка. Чтоб до самых гланд тебе достать. Чтобы порвать все на хрен.

   Он шумно, со свистом дышит.

   Хрипит.

   И глаза становятся все безумнее и безумнее.

   А я только бессильно сжимаю кулаки, откидываюсь головой назад. Прижимаясь затылком в стенку.

  – Это все неправильно, - еле выдыхаю. – У вас тоже есть свои правила, свою кодекс чести. Я знаю, что долги – это святое. Что их так или иначе отдавать нужно. Что везде найдут, куда б ни уехали. Вы своим в любом городе клич кинете и из-под земли достанут. Такие же банды, как ваши. Но и за насилие тоже перед остальными бандами тебе ответ придется держать. Этого у вас не одобряют. Думаешь, я не знаю? Все вы, бандиты, связаны! И везде насильников не любят! И наказывают так, что мало не покажется! Опускают! И станешь ты никем и нигде! Поэтому! Руки убери и отпусти меня! Сейчас! Немедленно! Про долг мы помним. И его в твои же сроки выплатим. Слово, кстати, в вашем мире тоже не пустой звук. Если выставил условия, - сам тоже их соблюдать должен! А ты нам дал неделю! Сам дал! Так что слово свое – держи теперь! И нечего нас запугивать! Каждый день сюда приходить! Дал неделю, - значит, через неделю и встретимся! А сейчас уходи и оставь нас с братом в покое! По вашим же законам!

   Откуда только смелости набралась? Сама не понимаю!

   Только цежу резко. Сквозь сжатые зубы. Уверенно. Будто не я зажата в тиски, а хозяйка положения.

   Видимо, отчаяние помогает. Чудеса творит. Особенно, когда деваться некуда!

   – Умная такая, да? – скалится прямо мне в лицо. – Грамотная…. Где только понимания такого понахваталась? Может, вчерашний твой защитник тоже из наших, а? Из бандитов, как ты говоришь? Что, цыпочка? Связалась с кем-то покруче Шакала, да? Запугивать взялась? Так я тебе…

22 Глава 22

Неожиданно чувствую вдруг свободу. Рука отпускает.

   Быстро поднимаюсь. Переворачиваюсь. Усаживаюсь на диван.

   Ужас. Вокруг – полный разгром. Не только осколками посуды весь пол усеян. Мебель тоже перевернута. Вещи раскиданы. Да все!

   И рожи. Мерзкие противные рожи. Окружают меня со всех сторон. Надвигаются, похотливо сверкая глазищами. Двое вот уже руками к своим ширинкам тянутся. Ой, мамочки!

   – Ну что, цыпа? Выбрала? Я один или мы всем скопом? Поверь. Очереди ждать никто не будет! Одновременно пристроимся! Выдрем, как надо! Поучим тебя, малая, уважению к старшим! А то распустилась! Законы мне читать тут вздумала!

   – Эй.

   Крадратная рожа одного из уродов вдруг резко дергается в сторону Шакала, перестав раздевать, и, похоже, уже иметь меня глазами.

   – Что значит – выбирай? Ты охирел, что ли, Шакал? Совсем нюх потерял? Это мы что, сюда тащились для того, чтобы одного тебя красава удовлетворила? Ни хера. Всем хочется такого свежачка попробовать.

   – Закрой хлебало, - Шакал даже не поворачивается к нему. – Девку я первый приметил. Себе другую найдешь. Да, цыпа? – резко обхватывает мой подбородок. Дергает лицо вверх. – Ты же будешь покладистой? Обласкаешь меня по полной программе? Смотри. Если я недоволен останусь, им таки тебя отдам!

   – Не-не, - еще один урод поднимается с перевернутого нашего кресла, на котором сидел.

   – Ни хера, Шакал. Это что? Как жрачку голодному, что ли? Понюхать дал, а сам все захавать думаешь? Ни хрена не выйдет!

   Дергаюсь, отползая на диване назад.

   Даже глаза зажмуриваю, когда этот подошедший вдруг набрасывается на Шакала.

   Слышу только хруст. Удары. Громкий мат. И, кажется, наша мебель окончательно разлетается на щепки.

   Уползаю по дивану еще дальше. Вжимаюсь в стенку.

   Чуть приоткрываю глаза, но ничего не различить. Кто побеждает?

   В принципе, и так, по логике, все понятно.

   Их пятеро, а Шакал один. Но…

   Он же у них все-таки главарь. Поэтому, возможно, не все на него набросятся. По логике. Ради чего? Ради похоти портить какую-то устоявшуюся уже иерархию?

   Хотя, - о чем я?

   Разве у них работает логика? Может, они и слова даже такого не слышали! Один сплошной тестостерон! Похоть, которая разъедает мозги, как кислота. Животные инстинкты. И право силы. Это единственное, что они признают!

   Остается надеяться только на одно. Что в этой суматохе драки мне удастся проскользнуть в коридор и сбежать из собственно квартиры незамеченной!

   А там…

   Деньги у меня есть. В крайнем случае, в гостинице дешевой номер сниму. Там охрана какая-никакая должна быть, так что буду в безопасности! Или к Нине напрошусь. Объясню ситуацию. Несмотря на то, что я видела утром, она все же кажется мне неплохой девушкой! Наверняка поможет…

   Осторожно перемещаюсь на край дивана.

   Даже страшно смотреть на все это мессиво.

   Шакал верткий и, похоже, не слабак. Щедро и уверенно раздает удары направо и налево.

   Но их все же больше. Все- таки выступили против своего вожака. Ради того, чтобы изнасиловать слабую девушку.

   Остается надеяться, что сил Шакалу хватит и драка продлиться как можно дольше. Настолько, чтоб я успела!

   – Куда? – один из уродов замечает мои движения.

   Хватает за воротник блузки, как за шкирку.

   – А ну, сидеть!

   Поднимает меня вверх на вытянутой руке.

   И я нелепо барахтаюсь ногами в воздухе.

Ровно до тех пор, пока сокрушительный удар не вырубает этого урода. Кулак летит четко. Прямо в голову.

   А меня отшвыривает на диван. На край, который далеко от коридора…

   Мамочки!

   Откуда он появился, этот еще один?

   Не разбираю. Может, и с самого начала был здесь, только сидел где-нибудь в углу?

   Самая настоящая глыба.

   Разбрасывает всех так, что я и моргнуть не успеваю. И вот теперь трещит уже не падающая мебель. Трещат кости. С таким хрустом, что внутри все холодеет.

   Все они, конечно же, уроды.

   Но страшно смотреть, как собственная квартира превращается в кровавое мессиво!

   Уже забываю обо всем. Даже про побег.

   Только закрываю лицо и глаза руками.

   Я надеюсь, обойдется без трупов… Хотя… Сердце замирает, пропуская удары. Черт! Судя по тому, как летает нечеловечески огромная рука, раздавая удары, и по треску, без трупов может и не обойтись…

   О том, что будет со мной после драки, я уже не думаю. Вряд ли после такого их на секс потянет. А вот что дальше делать? Как с трупами и с полицией разбираться? Ни на секунду не сомневаюсь, что наши добропорядочные соседи сейчас прильнули ушами в своим дверям, чтобы слушать, что здесь происходит. Никто не шевельнется, чтобы полицию вызвать!

   Зато потом… Когда все закончится… Тут же помчатся набирать их номер!

   С грохотом прямо перед моим лицом пролетает тумбочка. Мне остается только вжаться в стену, леденея от страха.

   – Моя, - слышу полурычание.

   И тут же взлетаю. Так, что голова кружится.

   – Эй! – впиваюсь ногтями в плечо, на которое меня забросил этот последний громила. – Эй! Отпусти меня! Да пусти же!

   Остальные валяются на полу. Реально, все залито кровью. Слышны слабые стоны. Остается надеяться, что уроды все-таки живы.

   – Ты-мой трофей, - бескомпромиссно сообщает мне громадина, никак не реагируя на мои попытки расцарапать его плечо или укусить. Даже не дергая плечом. Хотя… Себе дороже. Об эти мышцы только ногти и зубы сломать можно!

   – А трофеи свои я не отдаю.

   Решительно перешагивает через тела, выходя вместе со мной из квартиры.

   Даже не запыхался, судя по ровному спокойному дыханию.

   Мамочки!

   Во что я снова вляпалась!

   Ничего не разбираю, не вижу дороги, по которой он меня несет, так и не опуская на землю. Только  рука, которой меня придерживает.