Одиночка

Глава 1. Вероника

День рождения моего младшего брата медленно, но верно превращался в какой-то сюрреалистичный дурдом. Вроде бы ещё несколько часов назад мы с мужем сходили с трапа самолёта, обсуждая наш будущий отпуск в этом году, который собирались провести на Гавайях сразу после того, как он закончит свою кампанию по расширению фирмы. Там в последнее время всё шло как-то не особенно гладко, из-за чего Миша часто злился, мог вспылить на ровном месте, но каждый раз красиво извинялся, обещая впредь не повышать на меня голос из-за того, что на него работают одни идиоты... Я никогда на него не обижалась: если искренне кого-то любишь, быстро учишься закрывать глаза на многое, даже на собственное благополучие, так как счастье любимого становится задачей первостепенной важности.

Но сегодня он перешёл все границы, а я так и не смогла понять, когда именно он настолько изменился, что я перестала узнавать человека, в которого когда-то влюбилась. Они с Максом никогда особенно друг с другом не ладили, с самой первой их встречи, когда я ещё только привела Мишаню знакомиться с родителями. Думать о том, что у моего братишки радар оказался лучше и сразу распознал человека с зачатками не очень хороших качеств, означало признать собственную слепоту. Это... горько. Если бы Миша высказался в мой адрес, всё, скорее всего, осталось бы, как и прежде: чуть позже он бы извинился, а я всё забыла, списав на нервное напряжение, или магнитный полюс, или Венеру в Сатурне или, Бог знает, на что ещё. Но муж начал оскорблять всю мою семью; если бы Максим, который увёл свою жену, услышал продолжение, случилась бы драка, а так Миша всего лишь отделался пощёчиной от меня и просьбой отца никогда больше не переступать порог его дома.

Похоже, до сегодняшнего дня я просто не знала его настоящего.

– Ты в порядке?

Мягкий голос мамы прорезал тишину. Это странно, но я не чувствовала почти ничего: ни обиды, ни боли – не было даже разочарования, хотя мне всегда казалось, что, прожив с кем-либо такой долгий срок, после разрыва ощущаешь как минимум сожаление. Я потратила восемь лет на этого самовлюблённого павлина, который думал только о себе, хотя и умел быть щедрым на подарки и внимание, но неужели всё это было ненастоящим? Или меня просто поощряли, как обычно поощряют собачку в цирке кусочком сахара?

– Наверное, – неуверенно ответила и кинула на маму виноватый взгляд.

Ведь они с отцом никогда Мишу ни в чём не обвиняли, мама так и вовсе его обожала, считала самой хорошей партией для меня, а теперь наверняка винила себя в том, что тоже не сумела разглядеть волка в овечьей шкуре. Точнее, не волка, а эгоистичную сволочь.

Успокоив родителей, как сумела, помогла матери прибрать со стола, а после поднялась в свою старую комнату, в которой не жила с тех пор, как вышла замуж. Только здесь, остановившись в самом центре, вдруг задумалась: а что же дальше? Когда-то давно я окончила университет, получив экономическое образование; не потому, что хотела, а потому что профессия экономиста была востребованной и престижной, но по итогу не проработала и дня ни по специальности, ни в каком-либо другом направлении. С Мишей я познакомилась ещё на первом курсе, на четвёртом он мне сделал предложение, а после выпуска сразу же увёз в Америку, где жили его родители. У его отца к тому моменту уже активно развивался свой бизнес, который муж должен был в скором времени унаследовать, а мне работать он категорически запретил, сказав, что и сам в состоянии меня обеспечить. От меня требовалось лишь уметь вести себя в высшем обществе – благо я хоть английский хорошо знала, – отлично выглядеть и не выставлять его перед бизнес-партнёрами и спонсорами идиотом. По сути, у меня была жизнь, о которой мечтают миллионы девушек, но я только сейчас осознала, что в их число не входила. Чего хотелось мне самой? О чём я мечтала? Казалось, что я просто робот, который запрограммирован вести себя так, как нужно кому-то, но совершенно не понимающий, что нужно ему.

Я окинула свою комнату внимательным взглядом, заметив над письменным столом пробковую доску с прикреплёнными к ней рисунками. Ну, возможно, когда-то давно мне нравилось рисовать, я пробовала вязать крючком, вышивать крестиком и даже пыталась освоить оригами и квиллинг, но так и не успела разобраться, что же мне нравится. Посвятила всю себя мужу и поддержанию его имиджа, была удобной женой – боги, в каком розовом мире я жила?.. Я ведь тоже всё это время считала, что мне очень повезло...

Зато теперь можно было вволю поплакать над своей прожитой зря жизнью.

В таком состоянии для меня прошла неделя.

В основном я просто лежала и думала, думала, думала обо всём, чего могла бы добиться, если бы не любила мужа так слепо; обо всех упущенных возможностях и шансах реализовать себя; о том, что мне уже почти тридцать, а я практически ничего не умею, ничего не достигла, и вообще, сама себя не знаю. Я изредка спускалась вниз, чтобы лишний раз не заставлять маму волноваться своим внешним видом, аппетит совсем пропал, и я чувствовала, что начинаю терять вес. Продлилось это, конечно, не долго, я ведь никогда прежде не нуждалась в том, чтобы жалеть себя, но от природы была слишком уж доброй, доверчивой и мягкотелой, такие в жестоком мире не выживают, но я свято верила, что Миша меня от всего защитит. И он вроде как защищал, а теперь я осталась одна и представления не имела, что делать дальше. Повторно пойти учиться? На кого? Искать работу? Так я не особенно много умею, всё, что когда-то знала, давно забыла, а возиться со мной, как с ребёнком, на рабочем месте никто не станет, там и без меня ротозеев хватало.

Глава 2. Демьян

– Демьян Тимофеевич, тут вам девочки из отдела по гражданству дела на подпись принесли.

Ко мне в кабинет заглянула секретарь, и ставя в известность, и спрашивая разрешения одновременно. Окинув беглым взглядом поверхность стола, заваленную документами, которые нужно было проверить и тоже подписать, шумно выдохнул и кивнул, давая добро; девушка шустро распахнула дверь пошире, пропуская внутрь двух молодых девчонок, одной из которых оказалась Оля, и те, пыхтя затаскивают внутрь четыре объёмные сумки, доверху утрамбованные делами. Таких сумок из гражданства в последнее время приходит всё больше и всё чаще, такой расклад меня не устраивал, но и возмутиться или как-то повлиять на это не было возможности. Да, я начальник, но у меня он тоже есть, и когда сверху приходит список с приказом принять каждого, поневоле стиснешь зубы и пойдёшь работать.

– Это что такое? – нахмурил брови, поднимаясь из-за стола. – Почему такие тяжёлые сумки таскают девочки? У нас что, в управлении мужчин нет? Чтоб я больше такого не видел!

Упрёк пришёлся на секретаря, которая только кивнула, не дрогнув – давно к такому привыкла, – зато я заметил, как напряглась Оля и девушка, что ей помогала. Тяжело вздохнув, уселся обратно, махнув рукой в сторону пустующего стола по соседству, и Оля активно начала выкладывать дела на поверхность. Пользуясь тем, что сейчас на меня никто не смотрел, принялся наблюдать за хрупкой девичьей фигуркой, чувствуя, как меня неспешно накрывает разочарование. Да, у нас сбыла приличная разница в возрасте – я уже не беру в расчёт тот факт, что Павел был откровенно против того, чтобы я заводил отношения с его дочерью, эта проблема как раз не самая сложная, – но я уверен, что сумел бы сделать её счастливой и был бы счастлив сам. Ведь всё ещё отчётливо помнил, как она краснела и запиналась в тот день, когда впервые пришла сюда по поводу работы, не заметить как минимум её интерес и как максимум – симпатию было просто невозможно. Да, в какой-то степени я ловил себя на мысли, что это неправильно – заводить отношения с девушкой, которую буквально нянчил на руках, когда та ещё была малышкой, но нас обоих одинаково друг другу тянуло, а потом она встретила своего человека, и всё это стало неважным.

Я бы ни за что не пошёл против её выбора.

Но одно я понял железобетонно: Оля была моим единственным вторым шансом на счастье, и раз уж я его упустил, придётся смириться с собственным одиночеством.

Закончив выкладывать дела, девушки заторопились на выход, но уже у самых дверей Оля остановилась.

– Ты в порядке?

Я вскинул голову, удивлённо посмотрев в эти невинные глаза, наполненные болью и сожалением – почти теми же, какие чувствовал я сам, – и сердце тут же растаяло.

– Не бойся, я не умру оттого, что понравившаяся мне девушка выбрала другого. – На мой ответ Оля только расстроилась ещё больше – ну что за очаровательный ребёнок! Пришлось подойти к ней и заключить в осторожные дружеские объятия, но видит Бог, как же сложно было держать себя в руках рядом с ней... – Перестань забивать себе этим голову. Самое главное, что ты счастлива – счастлива ведь?

– Как я могу быть счастлива, если дорогие мне люди страдают? – чуть всхлипнула. – Я ведь сама тогда дала тебе надежду на что-то, подпустила так близко, а теперь выхожу замуж за другого. Мне так жаль, так жаль...

Да, мне тоже было жаль, но если так и жить прошлым и без остановки размышлять, «А что, если...», то запросто можно сойти с ума. Снова вспомнилось, как при первой за многие годы встрече она, запинаясь, зачем-то упомянула значение моего имени, и где-то в тот же момент я понял, что сам покорён окончательно и бесповоротно. Я был женат когда-то, но даже к Ларисе не испытывал и сотой доли того, что зародила во мне эта кроха с огромными зелёными глазами. Но, как я уже сказал, ради собственного счастья я не могу разрушить чужое, зная, что этим не просто сделаю хуже, а разрушу чужую жизнь.

– Ну, всё, успокаивайся, – похлопал её по плечу, отстраняясь. – И не утрируй, я не страдаю. Может, мне тоже немного жаль, но это то, с чем я легко могу справиться. Так что приведи себя в порядок и иди, работай. Начальник твоего отдела тебя очень хвалит, не подводи его, пожалуйста.

На мою просьбу Оля деланно возмутилась, но хотя бы расклеиваться перестала.

– У тебя нет поводов считать меня плохим работником. Ты ведь взял меня, несмотря на то, что у тебя явно были кандидатуры гораздо более опытные в этом вопросе, так что я сделаю всё, чтобы оправдать твоё доверие.

– Вот и умница. А теперь брысь отсюда, не мешай взрослым работать.

Тихо хихикнув, Оля по-детски махнула мне рукой и скрылась за дверью; в тот же самый момент улыбка, натянутая на губы сквозь стекло, растворилась, будто её и не было, и я чуть взъерошил волосы, чтобы прийти в себя и настроиться на работу, которая была единственным спасением. Сперва разобрался со своими документами, потом принялся ставить подпись в каждом деле, а когда закончил, сам отыскал пару крепких ребят из миграционного контроля и без лишних объяснений впихнул им в руки сумки, наказав донести до нужного отдела. После обеденного перерыва, который я в очередной раз пропустил, отдав предпочтение рабочим бумажкам, надиктовал секретарю несколько приказов, подписал ещё несколько документов и принялся за отчёт по истекшему кварталу – в общем, делал всё, лишь бы занять чем-то время и мысли, и в итоге из управления вышел уже ближе к девяти вечера.

Дома меня всё равно никто не ждал.

Глава 3. Вероника

– Мне обязательно туда идти?

Я стояла перед зеркалом в своей комнате у родителей дома и смотрела на своё отражение. Надо было радоваться, что хотя бы одно платье можно выгулять, но перспектива смотреть на радостных жениха и невесту, в то время как сама подала на развод – то ещё развлечение. Конечно, говорят, что клин клином вышибают – это была хорошая возможность посмотреть на всё со стороны, последний раз полюбоваться перед тем, как закрыть своё сердце на семь замков и начать строить свою собственную жизнь, в которой не будет мужчин, если не считать отца с братом и будущего работодателя: когда-то же я найду себе работу...

– Хватит тухнуть в четырёх стенах, – проворчал Макс, прислонившись плечом к косяку. – Я же не тащу тебя на смотрины – просто развеешься.

И при этом улыбка такая довольно-хитрая, что поневоле закрадываются подозрения.

– Я ведь даже не знаю толком ни Олю, ни Егора, – продолжила упрямиться.

– Достаточно и того, что там буду я, – проворчал брат. – И вообще, они сами просили тебя позвать! Ты только в ЗАГС и выбиралась за эти две недели, и хотя я рад, что упыря в твоей жизни больше не будет, давай не ставить крест на своей жизни? Кто мне там не так давно говорил перестать жить прошлым, потому что нас там уже нет? Или ты такая умная только для других, а на тебя саму твои же слова не действуют?

– Других всегда утешать проще.

– Тогда повезло, что у тебя есть я, – он как-то нехорошо оскалился.

– Знаешь, когда я смотрю на тебя, мне всегда кажется, что тебе по-прежнему десять, и я забываю, как ты вырос, – я ласково потрепала его по волосам. – У нас с тобой разная кровь, но в моей жизни ещё не было никого роднее тебя.

– Ладно, хорош мне тут сентиментальность разводить, я на это не поддамся, – хмыкнул Макс. – Заканчивай свои вертелки перед зеркалом, делай себе макияж и спускайся. И я в последний раз предупреждаю: не спустишься сама, мы с парнями тебя выволочем и сунем в багажник.

– Вообще-то, это я здесь старшая сестра, засранец! – возмутилась для вида, запустив в эту наглую морду подушкой, но Макс уже скрылся за дверью, оставляя после себя только призрачный хохот.

Такое ощущение, что этот балбес никогда не повзрослеет, но, может, оно и к лучшему.

Масштаб мероприятия поражал воображение, хотя моя собственная свадьба тогда, восемь лет назад, была куда помпезнее. Арендованный двухэтажный ресторан с вместительным танцполом на первом этаже и просторным банкетным залом на втором выглядел невероятно дорого и даже немного вызывающе. Я невольно начала всё сравнивать: количество гостей, блюда, стоящие на столе, музыку, цветы и украшения, заказанные на вечер, и даже наряды жениха с невестой. Оля, безусловно, была очень красивой, а в этом белом платье, юбка которого собралась складками, делало её воздушной и невероятно лёгкой. Её улыбка была неподдельно искренней, сразу становилось понятно, что они оба счастливы быть здесь, хотя счастливыми выглядели далеко не все. Моё внимание ненадолго привлёк высокий хмурый брюнет, который изредка поглядывал в Олину сторону, и таким же недовольным взглядом косился в сторону каждой женщины, которая нет-нет, да оказывалась рядом – и вот они, в отличие от него, смотрели на него заинтересованно, я бы даже сказала оценивающе. Права, наблюдать за ним мне довольно быстро наскучило: я-то сюда точно не искать себе замену Мише пришла.

Честно слово, если бы не моё немного убитое настроение, я бы сказала, что это лучшая свадьба, на которой мне довелось побывать. И вовсе не потому, что здесь были дорогие блюда, какие-то важные люди или суперкрутая музыка – всё дело в самой атмосфере. Когда никому нет дела до того, сколько нолей на твоей банковской карте, или сколько дорогих машин в твоём гараже, и, что немаловажно, все по-настоящему счастливы быть здесь – кроме всё того же хмурого брюнета, – это накладывает свой отпечаток. Единственное, что меня напрягало – это редкие поглядывания Макса в мою сторону и его какое-то яростное желание меня споить; я активно отказывалась пить что-либо крепче апельсинового сока, но проиграла и эту битву, когда поняла, что, не притрагиваясь к алкоголю, всё равно начинаю потихоньку пьянеть. А когда подловила Макса за подливанием водки в мой стакан сока, было уже как-то всё равно, что я пью: только взяла с него обещание приглядывать за мной и в целости доставить до дома, когда придёт время. Ухмыльнувшись чеширским котом, брат дал мне честное пионерское, которому я отчего-то не поверила, и налил водки уже без всякого сока.

Чистый алкоголь крепко обжёг язык и глотку, заставив с непривычки закашляться – я ведь за всю свою жизнь ничего крепче шампанского не пила. Во время жизни с родителями как-то не привлекал меня алкоголь, а после свадьбы приходилось постоянно держать лицо, чтобы не нарваться на осуждение со стороны новой семьи, так что этот разгульный этап я благополучно пропустила. И вот нате вам полный букет: мои проблемы сразу куда-то растворились, жизнь перестала казаться такой уж мрачной и никчёмной, бывший муж приобрёл статус полезного жизненного опыта, а хихикающий рядом Макс – гуру взрослой жизни. По счастью, под градусом на приключения или острые ощущения меня не тянуло, поэтому я просто сидела, продолжая потягивать из бокала что-то алкогольное уже без подачи всяких максов.

Но, видит Бог, если бы я знала, что ждёт меня в будущем, не взяла бы ни капли в рот.

Когда на душе совсем полегчало – перестал волновать и неудачный брак, и моё одиночество, – я решила, что весь вечер просидеть на стуле будет просто чудовищной ошибкой. Меня ведь сюда позвали, чтобы я отдохнула и отвлеклась, верно? А если я продолжу сидеть и думать о том, какие все мужчины недостойные, и как несправедлива ко мне жизнь, это будет мало напоминать отдых. Так что я поднялась и потопала к девочкам – Оле и остальным, – которые что-то весело обсуждали, стоя неподалёку от ди-джея; прошла я почти по прямой, не шатаясь и даже ни разу не споткнувшись, что зажгло в груди иррациональную гордость за себя саму. По пути не забыла бросить быстрый взгляд на хмурого гостя, который сдержанно отбивался от нависшей над ним дамочки в обтягивающем бордовом платье с убийственным декольте – похоже, она пыталась уговорить его на танец. Эта картина заставила меня рассмеяться: здешние женщины уже отчаялись и, оставив лёгкий флирт и невинную стрельбу глазами, перешли к активным действиям, хотя я сомневалась, что эта гора мышц так просто им сдастся.