Одиночка. Ты будешь моим "игроком"

Пролог. Знай своё место

14. февраля. Универ.

— А ну-ка, дай посмотреть!

Лилька, самая красивая девушка нашего потока, выхватила из рук Савы валентинку. Открытку, вырезанную из обычного красного картона, и вручную украшенную мелкими стеклянными стразами.

В моей груди всё замерло, и, кажется, я перестала даже дышать. Это ведь… ужасно некрасиво читать чужие признания в любви! Но, разумеется, никто не посмеет звезде универа Лиличке и слова поперёк сказать. Только подбадривающие улюлюканья вокруг. А позор достанется, как всегда, мне.

— «Люблю с первого взгляда», — прочла она громко, с выражением, издевательским тоном. И тут же, обращаясь к Саве, спросила:

— Ой, Сава, ты опять, что ли, нечаянно в сторону какой-нибудь замарашки оглянулся? Ну вот, собирай теперь коллекцию уродских открыток, может, в следующий раз она тебе и трусики подарит, то есть панталоны! Шерстяные! Бабушкины!

Все вокруг, оборачиваясь на её возгласы, покатывались со смеху. Выхватывая друг у друга этот дурацкий кусок картона с моими неуклюжими признаниями, пытались угадать по почерку отправителя. Соревнуясь друг с другом в остроумии, награждая «эту несчастную замарашку» прочими лестными эпитетами. И Сава смеялся вместе с ними. И это было больнее всего. Это было просто как выстрел в самое сердце. В упор. Глядя в глаза. Как же это больно!

Я решила тихонько выйти из аудитории, боясь, что, перебирая имена девчонок, кто-нибудь назовет моё, и тогда все точно догадаются, чьих рук дело эта валентинка. Потому что скрыть подступившие слезы я уже не смогу. В этот раз точно не сдержу соленый водопад.

Быстро покидав в рюкзак свои вещи, я, пытаясь превратиться в невидимку, встала и пошла к двери. В двух шагах от спасения вновь услышала громкий возглас Лильки:

— Эй, как тебя там? Лика, куда собралась? Лекция через пять минут, неужели наша зануда прогулять собралась?

Догнав меня и грубо развернув за плечо, она воскликнула:

— Сава, я нашла твою тайную поклонницу, смотри, уже и сопли пузырями. Точно она втрескалась в нашего мачо!

Оглушающий хохот сокурсников стал последней каплей, я, выдернув руку, вылетела из аудитории и понеслась на стоянку.

Забравшись в свой старенький «Лансер», подняла глаза к окну. За стеклом которого стояли ребята, тыча в меня пальцами и бурно обсуждая мой побег, видимо. Хоть слышать я их уже не могла, видела, как они смеются и, жестикулируя руками, что-то наперебой говорят Савелию.

Все. Абсолютно вся группа. В целом институте не было ни одного близкого мне человека, который за меня бы заступился, или просто посидел бы со мной рядом, просто поддержал…

Но у меня нет друзей, нет ни одного человека, который, несмотря ни на какие обстоятельства, не раздумывая протянет руку.

Я одиночка. Так они меня называют.

Вернувшись домой, побродив по пустым комнатам, уселась на кухне и, как только взглянула на снимок двух улыбающихся молодых людей с милой девчушкой на руках папы, слёзы наконец-то потекли по щекам, опустошая и освобождая давящую боль в груди.

Визуализация

Савелий и Лика

Глава 1. Вечеринка. Первый курс

1. ВЕЧЕРИНКА. Первый курс

Нет, я не всегда была одиночкой. Четыре года назад, на первом курсе, едва я ступила за порог аудитории первого сентября — сразу появились две подруги: Таня и Света. Которые с этого дня со мной сдружились, обещая показать все прелести столичной жизни, мне, приехавшей за две тысячи километров провинциалке, чтобы учиться в институте мечты.

И, вроде бы с ними я начала потихоньку забывать страшную потерю самых дорогих мне людей — моих родителей, окунаясь в насыщенную студенческую жизнь. Казалось, что ещё немного, и я сумею преодолеть порог, смогу заново научиться доверять людям.

Однако, продлилось это совсем недолго. В середине сентября намечалась вечеринка, где весь поток первокурсников планировал отметить поступление.

— Лика, ты в чем на вечеринку идёшь? — без приветствия задала вопрос Таня, подсаживаясь за мой стол в столовой универа, и ставя свой поднос с зелёной жижей. Мне пока не удавалось перейти на это правильное питание, которое пропагандировали на каждом углу столицы, поэтому на моей тарелке как всегда — котлета и картофельное пюре.

— Мы должны быть просто секси-бомбами! Чур, мейк делаю всем я! — тут же заявила Светка, присоединяясь к нам, и с королевской грацией размещая свой тощий зад на стуле рядом со мной.

— Не знаю, — растерялась я от их напора. — Я, если честно, ещё не совсем освоилась на новом месте. Скорее всего, я эту вечеринку пропущу.

— С ума сошла? Нет, Тань, ты слышишь? Она собирается бросить нас с тобой одних! — шумно запротестовала Света, заставляя студентов вокруг оборачиваться на нас.

— Мы вообще-то тоже ещё никого не знаем! Идём все! Иначе что вы за подруги? — тут же поддержала Таня, так же громко возмущаясь.

Только ради того, чтобы на нас перестали пялиться десятки глаз сокурсников, я была готова согласиться на что угодно.

— Ладно, ладно! — замахала я руками. — Шантажистки, идём вместе, но я ненадолго. У меня из мебели, между прочим, в квартире пока только диван и кактус! Мне ещё обживаться надо.

— Тебе бы и шмоточный шоппинг не помешал, — криво усмехнувшись, заметила Таня. — Хватит донашивать за бабулей!

Конечно, мои шмотки и близко не напоминали стиль «Бабушкин сундук», но я действительно никогда не любила самовыражение, посредством модных тряпок. Вещи на мне очень недешевые, но, уверена, девочки челюсти свои не соберут, узнав, каким брендам они принадлежат… Просто в коллекции любого дизайнера есть такие модели, что с первого взгляда непонятно — Сам Ив Сен Лоран их строчил, или на фабрике ширпотреба наштамповали.

Но спорить я не стала, молча решив, что на вечеринке их удивлю бомбическими брючками в облипку из мерцающей безумно нежной и тонкой ткани, и коротким топом из последней коллекции нашумевшего дизайнера.

Вечеринку с большим размахом устроили за городом.

Мы с девочками, приехав на такси, поспешили к веселой шумной толпе. Точнее они спешили, а я остановилась возле полностью тонированного автомобиля на парковке, использовав его вместо зеркала, ещё раз придирчиво оглядывая свой прикид. Всё-таки впервые я позволила себе такой достаточно вызывающий внешний вид. Крутясь то попой, то грудью к импровизированному «зеркалу», была уверена, что в машине никого нет, что там сидеть, когда веселье в разгаре?

В ту минуту я даже не догадывалась, что по ту сторону стекла за мной наблюдают хищные серые глаза с пышным веером длинных ресниц…

В центре поляны был импровизированный танцпол, где уже дергались под ритмы оглушающей музыки студенты, я догнала подружек, прогуливающихся вдоль накрытых скудной закуской и ящиками спиртного столов.

— Держите! — протянула Таня мне и Свете по пластиковому стакану с напитками.

— Это алкоголь? — спросила я, не сомневаясь, что из безалкогольного тут будет только роса поутру. И то, тому кто проснётся первым.

Закатив глаза, Светка проорала мне в ухо:

— Лика, не занудствуй! Мы же веселиться пришли! Это всего лишь лёгкий коктейль!

И я, вспомнив слова своего психолога, решила устранять свою проблему с доверием. А кому ещё верить, если не подругам?

Они же, стоя рядом, весело подтанцовывали и переглядывались с тремя парнями, стоявшими на другой стороне поляны у самого леса. Я не придала этому особого значения. Что в этом удивительного? Мы молоды, свободны, энергичны! Когда еще, если не сейчас вкусить эту жизнь, на полную катушку?

Правда коктейль оказался дико горьким. Я и до этого пробовала алкоголь с родителями на новый год. Но в этот раз что-то пошло не так. Минут через двадцать мне вдруг стало невыносимо жарко, по всему телу пробегали короткие импульсы, скручиваясь внизу живота. Соски вдруг стали твёрдыми, предательски натягивая короткий топ. В голове как будто туман, а ноги ватные. Во рту пересохло, но пить из этого стакана я больше не стала, уверенная, что причина моего состояния именно в напитке. Мне что-то подсыпали… но кто?

Пытаясь сконцентрировать уплывающий взгляд на подругах, я хотела понять, в порядке ли девочки?

Света с Таней были явно бодрее и трезвее меня. Переглянувшись, они подошли ко мне с двух сторон:

— Тебе плохо, Лика?

— Может, немного прогуляться?

Глава 2. Цена доверия

2 Цена доверия

Насмешливые, хищные взгляды этих троих не предвещали ничего хорошего. Мне казалось, что после гибели родителей я уже ничего не испугаюсь, но сейчас моё тело сковало от леденящего кровь ужаса. Их трое. Я одна. И я не Джеки Чан… к сожалению…

— Ну что, крошка, повеселимся? — спросил самый высокий из них. И, улыбнувшись, продемонстрировал отсутствие зуба на верхней челюсти.

Я молчала, пытаясь проглотить комок в горле. Но он только больше раздувался, не желая исчезать.

— Какая горячая девка! — произнес второй, резко схватив меня за грудь.

Мой писк утих под вонючей и липкой ладонью этого урода. Переместив руку с груди на талию, он потащил ещё дальше в лес.

Мгновенно пронеслись мысли об истории в нашем городе, где девушку, опоив наркотиками, изнасиловал мужик. Я тогда ещё подумала, что она дура! Мало того, что пошла в квартиру к малознакомому человеку, ещё выпила из рук незнакомца напиток! Я была уверена на сто процентов, что со мной такого никогда не случится! Но, оказывается, напитки из рук подруг тоже бывают опасными…

Туман в голове все больше густел и тело отказывалось слушаться. Я пыталась вырваться, но шансов справиться с тремя парнями, пусть даже они были далеко не качками, у меня не было. Они все дальше тащили меня в лес, наперебой радостно приговаривая:

— Ох, детка, сейчас мы сделаем тебе хорошо!

— Будешь визжать, как свинья, тебе понравится!

— Было столько членов у тебя одновременно? Щас кайфанешь!

Остановившись, достаточно далеко от поляны, когда звуки музыки уже не были такими оглушающими, они швырнули меня на землю, топчась вокруг. Это был единственный шанс позвать на помощь, и я с неимоверным трудом цепляясь за сознание, что есть мочи заорала:

— Помогите!

Увесистый кулак в лицо, к моему сожалению, не отправил меня в небытие, причинив только резко пронзающую боль от глазницы до затылка.

Один из сволочей схватил меня за волосы, зажал рот, наверное, разглядывая наливающийся синяк, сказал:

— По морде не бейте, челюсть свернете, как она сосать будет? А ты, — дыхнул он мне в лицо гнилью незалеченных зубов, смешанной с вонью табака, — ещё раз пикнешь, я тебе язык вырву и глаза выколю, усекла?

Мой ответ им был не нужен. Тут же с меня начали срывать одежду, попутно лапая, оставляя синяки, грубо сжимая всё, до чего дотягивались. Липкий холод ужаса сковал сознание и тело, но я все же пыталась отбиваться. Однако тут же все мои конечности были зажаты в руках отморозков.

— Улётная соска! До утра не отпустим, — заявил один из них.

— Она ещё завтра за добавкой придет, — ржал третий, с обилием рытвин на лице.

Хотя… их неидеальная внешность тут не при чем. Они уродливы внутри, и это не исправить никакими косметическими методами.

Воспользовавшись, что его друзья удерживали меня по рукам и ногам, «краснолицый» устроился между моих разведенных в стороны бедер. Он стащил свои штаны и едва я увидела, как он, достав свой член, дёргает его, обхватив рукой, чувство омерзения и тошноты подкатили нестерпимо близко. Я чувствовала, что меня вот-вот вырвет… на собственное лицо, потому что я даже не в силах его повернуть в сторону.

— Здарова, парни, развлекаетесь? — неожиданно громко прогремел рядом вопрос.

Из-за спутанных волос, лежавших колтунами на лице, я не могла разглядеть говорившего.

Осознание, что к троим добавился четвертый, привело меня в ужас, до такой степени, что я начала задыхаться, теряя способность заглатывать кислород. Промелькнула мысль, что там, на поляне, около полсотни ещё пьяных и, возможно, таких же отморозков. Это было последнее, о чем я подумала, проваливаясь в темноту.

Глава 3. Лимит доброты

Адская боль в висках и затылке было первым, что я почувствовала, приходя в сознание. Судя по ощущениям, я лежу на чем-то мягком. Запахов и звуков нет. Совсем. Я не в лесу? Как же страшно открыть глаза. Но придется. Надеюсь, всё уже кончилось, и я уже одна.

Осторожно приоткрываю глаза и торопливо снова зажмуриваюсь от вспышки яркого света, ослепившего и принесшего новый болезненный спазм. Этот яркий свет, словно острый клинок вонзился в глаза и продёрнул лезвие до висков.

Но, постепенно привыкнув к яркому освещению, я всё же огляделась. Я в большой комнате, видимо, спальне, в сине-белых тонах. Мебель и текстиль абсолютно точно из элитных, подобраны со вкусом. Черт, где это я? И как тут оказалась? Надеюсь, я ни в каком-нибудь фешенебельном борделе!

Все тело ноет, в синяках, гематомах и крови. Кровь! Быстро откинув простынь, уставилась на бедра и промежность. Синяки есть, грязь есть, крови нет. Как и болезненных ощущений там, я знаю, они должны быть, все так говорят. Они не успели? Кто-то мне помог и вытащил из цепких лап насильников? Сами бы они не остановились, это ясно, как божий день.

Гадать мне долго не пришлось. Спустя минуту я услышала, как в дверь кто-то скребётся, и забралась с головой под простынь, пристально следя за дверью, через щель. Очень медленно дверь приоткрылась, но в проёме никого нет, и снова ни звука!

«Что за чертовщина», — успела подумать я, прежде чем на меня что-то запрыгнуло. Что-то мохнатое и воняющее псом. Осторожно оттянула простынь чуть ниже глаз, я встретилась с милой мордашкой громадного пса.

Эта любопытная собачья морда тоже уставилась на меня, часто дыша. Я не шевелилась, застыв в растерянности, а собаке, видимо было скучно. Ухватив край простыни и шустро спрыгнув с кровати, пёс потащил её в открытую дверь.

От неожиданности я вскочила и побежала вслед за удирающей простынкой, зачем-то пытаясь отнять. Но, вылетев в дверь, опять замерла.

В центре комнаты стоял парень. Он был до того божественно прекрасен, что я онемела, так и не успев за утро произнести ни звука. В одних спортивных штанах, с мокрыми волосами и закинутым на плечо полотенцем. Накачанные мышцы рук с крупным плетением вен, широкие плечи, рельефные бугры мышц на груди, пресс, над которым он, похоже, трудился немало, косые мышцы живота буквой «v» убегали под резинку штанов.

Парень смотрел на меня не мигая, но так, словно перед ним не голая девушка стоит, а новогодняя ёлка. В марте. Когда совершенно очевидно от неё пора избавиться, но лень.

— Фу, мля!!!! Оденься и проваливай, что застыла? Завтрака в постель не будет! — произнёс он приятным баритоном, с красиво насыщавшей его хрипотцой

Я вздрогнула, услышав этот голос. Именно его я слышала, прежде чем отключиться.

Надо было просто послушаться его и уходить, но я сделала фатальную ошибку — встретилась с его серыми, как мокрый асфальт, глазами, и пропала.

Сердце вдруг забилось в бешеном ритме, во рту и до этого была засуха, и я не могу вымолвить ни слова! Самые прекрасные глаза в обрамлении пушистых черных ресниц, в которых было отвращение и злость. Напряжённые скулы и сжатые губы не оставляли сомнений, он ужасно зол. Но за что!? В эту же секунду сообразив, что стою перед ним в чем мать родила, шагнула обратно в комнату, закрыв дверь.

— Твоё барахло на кресле! — донеслось из-за двери.

Оглядев комнату, увидела свои брючки и топик. Угу. Спасибо.

Кто это? Он меня спас? Почему он так грубо разговаривает? Я ничего не понимаю! Быстро натянув грязную, мятую и дурно пахнущую одежду, вышла из комнаты.

Сероглазый мачо-мэн стоял на том же месте, в нетерпении сложив руки на груди. Хмуро смотрел на меня, недовольный тем, что я так долго вожусь.

— Я... Ты... Они... они не успели? — промямлила я, так как это было очень важно... но, только для меня.

— Делать мне нечего, что ли, выяснять, кто там что успел? — он прошел к входной двери и, распахнув ее, рявкнул: — Выметайся!

— Я... Меня зову...

— Да заткнись ты! — презрительно скривился он. — Плевать мне, как тебя зовут! Вали уже, отсюда! Мой лимит доброты исчерпан. На месяц вперёд!

Едва я вышла за дверь, как она с грохотом захлопнулась у меня за спиной. Прекрасно, ни денег, ни телефона, с босыми ногами мне предстоит выбираться... Кстати, где я?

Может, вернуться и попросить вызвать такси и одолжить денег? Судя по интерьеру квартиры он не бедствует, да и я же верну…

Но, его негативный настрой отбивал всякое желание общаться с ним снова. И почему он так со мной разговаривает! Что я сделала? Он зол на меня? Или ему я омерзительна. Да, наверное, последнее. Что же, я его понимаю. Сама себе сейчас противна.

Проблемы с доверием, походу, мне уже не побороть. Простите, Ирина Дмитриевна, ваши сеансы теперь коту под хвост…

Света и Таня. Подруги. Как же. За что они так со мной? Я ведь только две недели с ними знакома! Ни у кого парня не уводила, на лекциях тише воды сижу…

Эй, Вселенная, ты отвратительна, слышишь? Вокруг только зло! Вокруг нет никого, кому можно доверять!

Ладно, надо выбираться.

Глава 4. Что не так?

Выйдя на улицу из подъезда дома этого странного парня, я поежилась. Холодное дождливое сентябрьское утро не располагало к прогулкам в одном топе и тонких брючках, а уж босиком по столице и вовсе не ходят.

Позади меня открылась подъездная дверь, и из нее вышла пожилая женщина. Удивленно посмотрев на меня, она спросила:

— Ты к кому?

— Я... Я заблудилась... — ляпнула первое, что пришло в голову.

— Что с тобой случилось? Почему ты в таком виде? Пойдем-ка со мной! — женщина решительно открыла дверь, приглашая меня вернуться обратно в подъезд.

Зачем я ей? Нормальные бабули таких полуголых девиц гонят клюкой, приговаривая: «Наркоманка, проститутка»! А эта… подозрительно добренькая!

И страх опять поглотил сознание. Попятившись назад, я, вскинув руки в протестующем жесте, ответила:

— Я тороплюсь, простите…

Из всех оставшихся сил побежала в сторону дороги, отгороженной от дома железным забором, ворота гостеприимно открывались въезжающему на территорию такси, я, воспользовавшись этим, проскочила мимо будки охраны, на тротуар за забором. М-да, боюсь уже милых старушек. Надо заказать место в психушке. С видом на лес. Чтобы даже из окна не видеть людей.

До дома добралась часа два спустя. Как пьяный Сусанин, ориентируясь на Останкинскую телебашню, благо ее видно было и из моей квартиры, и от дома этого (не) благородного рыцаря. Как трусливый воришка, прячась от немногочисленных прохожих в ранний час воскресенья. Хотя те, кто все же меня замечал, сами шарахались в сторону от странной девицы.

Ключей, конечно, не было, пришлось лезть в форточку собственной квартиры, благо первый этаж и уже есть опыт.

Зайдя в ванну, я ужаснулась от собственного отражения в зеркале.

Лохматые, сбитые в колтуны, вымазанные в грязи волосы. Мейк, который так старательно наносила Света, был размазан по лицу. Под левым глазом фиолетово-красный синяк, на скуле и подбородке гематома. Теперь понятно, почему парень так смотрел. Я бы вообще на всякий случай с серебренным крестом стояла бы и святой водой в руках.

Но, думать об этом парне я себе в сотый раз за утро запретила. Нужно было решать, что мне делать дальше. Наверно, надо идти в полицию. Но я не знаю, как их зовут, тех парней на поляне. Сказать, что замешаны мои «подруги»? А как я это докажу? Хоть я в этом и не сомневаюсь, никаких неоспоримых доказательств этому нет. Только мои слова.

Впрочем, как я убедилась, они ничего не успели. Тот парень абсолютно точно им этого не позволил. Успели только нанести телесные повреждения… эм, вроде средней тяжести. Ну их, не хочу связываться и годами мотаться по ментовкам и судам.

А подруги? Как с ними теперь садиться на одну скамью лекционного зала? Бросить институт я не могу. Я слишком много вложила сил, чтобы учиться именно здесь. Нет, их предательство — не повод отказаться от мечты. Нужно альтернативное решение.

Раздался звонок в дверь и мои размышления пришлось прервать. Это было странно…ко мне никто не приходит. Даже Света и Таня ни разу не были у меня.

Совершенно не предполагая кого ко мне принесло, открыла дверь и опешила.

— Ты совсем дура? — рявкнул на меня тот, чье имя я так и не узнала. — Какого черта ты в такси не села, идиотка?

Меня накрыла злость. Мало того, что он выставил меня, грязную, босую, так ещё припёрся в мой дом и орёт. Что он здесь вообще делает?!

— Да, кто ты такой? Что тебе надо от меня? Спасибо, что помог, а теперь до свидания, придурок! — рявкнула я в ответ и захлопнула дверь перед его носом.

И, конечно, тут же прильнула к глазку. Сероглазик постоял минуту, протянул руку к звонку и завис. Постоял ещё несколько секунд, раздраженно фыркнул и передумав трезвонить в мою дверь, резко развернувшись, ушел.

Я метнулась к окну из кухни, чтобы проводить сероглазого взглядом из подъезда до парковки.

— Какое такси ещё? — спросила у кактуса на подоконнике, глядя, как парень решительно пересек двор и сел в машину, судя по виду, очень дорогую.

И секунды не стоял. Наверное, едва его упругая подкаченная попа коснулась сиденья, он вдавил педаль и сразу сорвался с места, как будто за ним черти гнались.

— Он что, мне такси заказал? Ту машину, что въезжала во двор? — дошло до меня.

Ну вот, теперь этот сероглазый хам точно занял все мои мысли. И ни то, что он так со мной обошелся, ни то, как он брезгливо на меня смотрел и как грубо разговаривал, не мешало моим извилинам смаковать то, что мне понравилось — от удивительных глаз, до, чего уж там, тренированного торса со стекающими каплями воды после душа. Значит, прав, дура и есть. Втрескалась с первого взгляда в красавчика и хама. Браво, Лика.

Глава 5. Мелкая заноза

5. Мелкая заноза

Савелий.

«Зачем я сюда приперся?» — думал я, глядя через лобовое стекло на своих однокурсников. Мало мне, что ли, на учебе этих ущербных? Не люблю я такие разношерстные вечеринки, и если бы не два моих друга, то меня бы сегодня здесь не было.

Девки, виляя задом, крутились рядом с моими пацанами — Ником и Максом. Я ухмыльнулся, как мухи, мля, налипли. Хотя парни вроде не против. Лапают всё то, что с удовольствием подставляют пьяные бабы в дешевых тряпках, едва прикрывающих грудь и задницы.

Рядом остановилось такси и из него, весело щебеча, вывалились ещё три куропатки. Пополнение прибыло. Разукрашены тоннами косметики, чуть ли не высунув голодные языки понеслись к халявному пойлу на столах. Все две. Третья притормозила у моего окна, поправляя короткий топ, открывающий вид на тонкую талию и плоский живот. Она явно не понимала, что в машине кто-то есть, тонировка по кругу надежно скрывала меня. Натянутая ткань на круглой груди идеальной формы не оставляла сомнений, что под топом ничего нет. Взмахнув копной волос шоколадного цвета, она поспешила к подругам. Охренеть, у меня привстал только от взгляда на телку через стекло?

Теперь выйти из машины проблематично, учитывая натянувшиеся брюки в стратегическом месте. Глядя вслед удаляющейся троице, решил немного ещё посидеть в машине. Потом найду, заберу эту штучку сегодня к себе. А пока, пусть немного разогреется.

Залип в телефоне минут на десять. И, решив, что времени прошло достаточно, вышел из машины.

Опа! А куда это тащат подружки кандидатку на эту ночь в моей постели? Уже наклюкалась, что ли? Странно… вертелась она перед моим носом у машины вполне трезваяя…

Обернувшись на пацанов, решил подойти к ним чуть позже, а пока посмотреть, что там с этой нимфой, может, она уже действительно не в адеквате, тогда придется найти ей замену.

Из леса буквально наперегонки бежали две подруги, а где третья? Нехорошее предчувствие должно было меня остановить, но я наплевав на него, попёрся в сторону, где исчезла третья подружка.

В лес вела тропинка, но темнота не позволяла разглядеть ничего дальше пары метров. Ах, вот и она, пробирается через кусты. Хотя нет, это Лилька, встречаться с ней желания не было, и я скрылся за деревом, выждав, когда она пройдет мимо. Как вдруг разнеслось душераздирающее «Помогите».

Быстро побежав в сторону, откуда донесся крик, вынырнул около поваленного дерева, где трое отморозков нависли над голой девушкой, удерживая её конечности.

— Что, парни, развлекаетесь? — решил обозначить свое присутствие.

Все трое подскочили, надвигаясь на меня. Ну ладно, повеселимся. Хотя, что это за веселье, каждому «раздал» всего-то по паре раз, и они удрали, зажимая разбитые носы и челюсти. Скучно. Хлипкие нынче отморозки. Даже не вспотел.

Девка лежала на земле без движения, сдохла, что ли?

Потрогал пульс, вроде есть, откинув волосы с ее лица, разглядывал ее. Несмотря на жуткие разводы и грязь на лице, она была красавицей. Изящные брови, тонкий нос и пухлые губки. Неожиданно она судорожно дёрнулась и захрипела. Позади послышался хруст веток и громкий голос Лильки, зовущий кого-то по имени Жорик.

Быстро подхватив девчонку и ее шмотки, решил обойти по кругу поляну — к машине, чтобы не нарваться на проблемы ил тупо подколы бухих ребят.

Усадив ее на пассажирское сиденье, стянул с себя футболку и накрыл. Почти как одеяло с моей медвежьей груди на этой хрупкой Дюймовочке.

Что я творю? Куда ее везти? Блин! Ну нафига я влез?

Уехав, я понял, что меня никто не видел на вечеринке. Кроме упырей на поляне. Поехал на квартиру, уговорив себя, что другого варианта все равно нет. Заявись я с ней в клинику, сам бы и стал главным подозреваемым. Нахрен я вообще связался с этим? Вот дерьмо! Ее вырвало! Млять, в моей новенькой машине! Сука-а-а-а! На мою футболку, подарок самого Акинфеева! С трудом подавил желание выкинуть девку на ближайшей помойке, вслед за футболкой.

Переборов брезгливость, притащил её в свою квартиру. И, накрыв простыней, метнулся в душ.

Несмотря на то, что девка была в грязи, крови тех отморозков и в собственной блевоте, я не мог не заметить ее шикарной фигуры. Длинные стройные ноги, офигительные сиськи, тонкая талия. Опять встал! Да что за нахрен! Противно ведь! Она омерзительно воняет! Что за напасть?

С утра, выгуляв Шерлока, вернулся в квартиру. Звонок застал меня на тренажерах.

— Совёнок, я к тебе еду! — голос старшей сестры, как всегда, поднял настроение — Мне помощь твоя нужна, о-очень-о-о-очень! Ты дома?

— Дай мне полчаса и приезжай.

— Подружку можешь не будить! — засмеялась Полина. — Я ненадолго.

Да уж лучше разбужу! Если Полинка увидит эту ведьму лесную в моей постели — допроса мне не избежать!

Быстро приняв душ, вызвал такси в приложении и вышел в гостиную, где Шерлок носился с простынёй. Она вышла голышом! Чокнутая или не соображает ещё? Я догадался, что ее накачали наркотой, ещё вчера, когда укладывал её на кровать, а она вдруг распахнула глаза. Синие, как глубокое море, с серебристо-серыми крапинками. Посмотрев на меня стеклянным взглядом, она сразу вырубилась. А сейчас смотрела на меня изумительного цвета насыщенного синего, не моргая и не двигаясь.

Глава 6. Будь проще

6. Будь проще.

Отсиделась неделю на больничном, но мне все же пришлось пойти в институт.

Неделя общения с Ириной Дмитриевной, моим психологом, не сильно добавила мне уверенности в себе. Она повторяла одни и те же фразы о том, что не все люди злые. Что есть дружба, любовь, преданность. Я же, на словах соглашаясь с ней, приняла решение не пускать в душу никого больше. Никогда.

Входя в аудиторию, сразу ощутила на себе взгляды однокурсников. Кучка мажоров на верхнем ярусе, на которых я раньше и не смотрела, заулюлюкала, и Лилька, самая яркая девушка курса, объявила:

— Господа, обратите внимание, к нам снизошла порнозвезда и любительница пожестче, Лика Измайлова! Прошу, не торопитесь за автографами, справки из кожвен у неё ещё нет!

Конечно, не все ржали тогда, некоторые бросали сочувствующие взгляды. Но боялись возражать и идти против «элиты» потока.

Света и Таня демонстративно отвернулись, сидя уже за другой партой. Парта, где мы раньше сидели, оказалась пуста. За неделю пока меня не было, весь универ оброс слухами, где я была вовсе не жертвой, а распутной, пьяной девкой…

Оставшись за своей партой в одиночестве, я не могла не понять, что стала изгоем, вместе с тем, несложно было догадаться, что попробуй я дать отпор Лильке и её шайке — будет ещё хуже.

— Сава! — крикнул кто-то. — Наконец-то приехал!

Я на автомате повернулась к двери и, кажется, сердце перестало биться. Он, тот самый несносный хам, но который, как оказалось, вытащил меня из того леса, спас от грозящего мне кошмара, после чего я вряд ли смогла бы жить. Сероглазый мачо, который выставил меня из своей квартиры, ничего не объясняя и не церемонясь.

— Скучали, ботаники? — обнажил улыбкой белоснежные зубы Савелий.

Красавчик. Улыбка ему очень шла. Гораздо больше, хмурых бровей. Продвигаясь между рядами, он вдруг повернул голову в мою сторону, и улыбка моментально слетела с его губ.

Одарив меня презрительным взглядом, взобрался к нашим мажорикам, которые моментально его облепили со всех сторон.

— Сава, я в чат скинула фотки с нашей вечеринки, посмотри, самая интересная в лесу, из категории три в одной! — неожиданно сменился тон Лилички, на сладенькую патоку.

Несмотря на то, что Сава как раз таки видел в лесу больше, чем остальные, мне всё равно было больно в груди. Нет! Это невозможно выносить изо дня в день!

«Лето, скалы. Я, мама, папа. Красивый закат», — как могла, пыталась отстраниться от этого шума вокруг, понимая, что за фото они все видят. А меня даже в этом чате и нет. Куда мне в чат для избранных.

Так начался мой кошмар длиной в четыре года.

Я стала изгоем. Занудной зубрилкой. Никто не хотел даже рядом со мной сидеть. Лилька оттачивала свой сарказм на всех девчонках группы, что не входили в их круг отпрысков богатых и влиятельных родителей.

Она частенько проходилась по мне, не давая никому забыть ту вечеринку, да и в целом существование такой «развратной замухрышки» сильно её нервировало.

Я превратилась в зомби-ботана. Много училась, просиживала до ночи за учебниками. Больше ни с кем не разговаривала, даже не здоровалась. Учеба, дом. Всё.

Как-то Светка подсела ко мне в столовой:

— Будь проще, Лика, это же всего лишь шутка была!

Ничего не ответив ей, я встала и ушла, так и не перекусив между парами.

Со временем меня просто перестали замечать, ведь на их подколы я не реагировала. Часто спасалась наушниками и вместо реплик в мою сторону слушала музыку. Исключение составляли занятия и дом. Все остальное время — музыка. Чтобы не слышать их. Никого.

Однажды ко мне подошёл сам Савелий. Он смотрел на меня улыбаясь, что-то говорил, будто я для него обычная девушка. Как все. Но я не дура. Я же вижу, как он и остальные мажорики кучкуются возле Лильки. Тогда я просто отвернулась и уставилась в серое небо за окном, прибавляя звук в наушниках. Я стала не просто изгоем, а любимым объектом для насмешек и издевательств. Мысли о смене универа посещали меня едва ли не каждый день.

Однако, эти жалкие детишки, не испытавшие в своей жизни ещё ни одной серьёзной трудности, не представляют, что я задумала, и на что я способна.

У меня есть цель, а все эти студенты, лишь декорации в моем спектакле. Я перестала их замечать, как и они меня.

Пропасть между мной и остальными студентами стала непреодолимой. Да и не хотела я ее сокращать. Мне было комфортно одной. Одиночка. Так они меня называют.