Одиночки

Глава 1. Ольга

«И что ты этим пытаешься доказать?»

«И что тебе нормально не жилось?»

«И кому ты нужна будешь с ребенком?»

«И куда ты теперь, дура?»

И многие другие скептические «и» мне пришлось услышать от большинства друзей и родственников, когда они узнали о том, что после семи лет идеального, со стороны, брака я подала на развод.

Глаза боятся, а руки делают – кажется, так говорят?

Вот и мои глаза полны страха перед неопределенностью, в которую я забираю остатки своей гордости и сына. А руки набивают сумки вещами, пока младший брат, единственный человек, который поддержал меня во всём, удерживает теперь уже бывшего мужа подальше от меня и сына.

- Тима, ты всё собрал? – спросила я у сына, стараясь хотя бы внешне сохранять спокойствие, хотя внутри всё клокотало от страха и волнения.

Краем глаза косилась на окно, за которым мой брат Даня стоял перед Ларионовым, скрестив руки на груди и не впускал его в дом.

Будь на месте моего брата кто-то другой, уверена, бывший строил бы из себя джентльмена самых чистых голубых кровей, но, к счастью, теперь не только я, но и мой брат, знаем, каким чудовищем является Ларионов Роман.

Деньги дали ему красивую обёртку, в которую он заворачивался в несколько слоёв, блистая перед посторонними. Но то, что прогнило под толстым цветастым фантиком видела только я. И говорить об этом никому не смела.

- Кажется, всё, - Тимур придирчиво осмотрелся вокруг себя. Будто ему не лет, а все тридцать пять. Но, стоило ему услышать, как его имя под окном выкрикнул отец, как в детских глазах появился страх. – Мама, папа точно никогда-никогда нас не найдёт?

- Не найдёт, - качнула я головой и присела рядом с сыном, чтобы взять его за маленькую ручку и с улыбкой заглянуть в глаза. – А если даже и найдёт, то я ему больше не позволю нас обидеть. Ну, а теперь, если ты всё собрал, пора ехать. Готов?

- Да, - кивнул сыночек. Со всей злостью, что могла уместиться в пятилетнем ребенке, посмотрел в сторону окна и гордо вскинул подбородок. – Я тебя защищу, мама.

- Я знаю, мой хороший, - чмокнув сына в макушку, я взяла последние две сумки в одну руку и второй - Тима за руку. – Всё. Нам пора. Даня нас увезёт.

Мы спустились со второго этажа коттеджа, в котором когда-то начинался некогда счастливый брак, впоследствии ставший кошмаром. Тима забрал с последней ступеньки любимого динозавра-робота, и мы, наконец, вышли на улицу, где Ларионов угрожал засудить моего брата, если тот не пропустит его в дом.

- Всё, Даня, поехали, - сказала я, насколько это было возможно, ровным тоном.

- Оля! – крикнул бывший и рванул ко мне. Но Даня резко оттолкнул того в грудь и заставил стоять на месте. Сын тоже встал на мою защиту, спрятал за своей детской спинкой. Как дядя учил.

- Ещё раз дернешься в их сторону, проснёшься в больнице на утке, - пригрозил ему Даня. Тихо, но внушительно.

И Ларионов послушался. Потому что нужны хоть какие-нибудь яйца для того, чтобы ослушаться почти двухметрового хоккеиста, коим являлся мой брат.

- Куда ты пошла, дура?! – Ларионова аж всего трясло от злости и желания ударить меня. Его карие глаза налились кровью и ненавистью. Даже белый воротничок его рубашки нисколько не красил его. – Ещё и сына с собой потащила! Ты же нихрена не умеешь в этой жизни! Ты же загнёшься и сама ко мне прибежишь! Будешь, как дворняга у ног валяться и кусок со стола просить!

- Не кричи на мою маму! – Тима топнул ногой, а я положила ладони на его каменные сейчас плечики, желая успокоить.

Ларионов посмотрел на собственного сына как на кусок дерьма.

- Тима, пойдём в машину. Папа нас не тронет, - произнесла я с нажимом, заглянув бывшему в глаза.

- Тимоха, иди открой пока машину и маму посади. Сам пристегнуться не забудь, - с улыбкой произнес Даня, отдав Тимуру ключи от машины.

Тима совсем как взрослый, пошёл со двора к припаркованной за калиткой машине. Я пошла за ним.

- Дура! – рявкнул Ларионов в спину.

Я остановилась, обернулась и, заглянув в глаза разъяренному бывшему, с улыбкой сказала:

- Именно поэтому я когда-то в тебя влюбилась. Хорошо, что всё прошло. И, к твоему сведению, я предупредила полицию о тебе и поставила камеры в своём доме. Так что не советую ко мне соваться, если не хочешь снова попасть в телевизор. Пока.

При всей внешней браваде внутри я всё так же его боялась. Больших усилий мне стоило дойти до машины с прямой спиной и не семенить ногами, чувствуя на себе взгляд бывшего мужа.

Только тогда, когда я и Тимур сели в машину, Даня вышел к нам и сел за руль.

- Точно ему лицо сломать не надо? – спросил он перед тем, как запустить двигатель.

- Засудит. Тебе некогда сидеть, у тебя игра завтра, - устало выдохнула я, наконец, позволив себе выдохнуть.

- Добрая ты. Зря, - цокнул он, и мы тронулись с места, оставив позади Ларионова и жизнь, в которой мне приходилось выживать.

Триста километров до новой жизни мы ехали в тишине. Тима по привычке проспал почти всю дорогу, а я не могла поддерживать беседу с Даней, потому что в голове крутилась одна единственная мысль: «Справлюсь ли я в одиночку?».

Глава 2. Ольга

До нового дома и новой жизни мы добрались только ближе к полуночи. Тимур не торопился покидать кафе, в которые мы заезжали по пути, чтобы перекусить, поэтому времени на дорогу ушло чуть больше, чем мы думали.

Аккуратный одноэтажный светлый домик, спрятанный за двухметровым забором, встретил нас теплом, которое хранил в своих стенах.

Этот домик – любовь с первого взгляда. Едва я только увидела объявление с ним, сразу поняла, что это именно то, что я ищу. В голове сразу нарисовался образ того, как я обставлю его мебелью и поклею обои, а двор украшу цветами. Как раз сезон, весна в самом разгаре. Думаю, я успею сотворить нечто прекрасное, что будет радовать меня до самой осени.

Я занесла спящего Тимку в дом и аккуратно уложила на небольшой диванчик, который купила с рук. Да не новый, но выглядит отлично. Другой я пока себе позволить не могу. Почти всё из накоплений ушло на первый взнос по ипотеке.

- Куда? – громким шепотом спросил Даня, занося в дом сумки.

- Туда, - кивнула я в сторону пока свободного угла. Торопливо включила свет в маленькой прихожей, который частично осветил гостиную.

Завтра разберусь с вещами. Сегодня я уже устала и мечтаю вырубиться так же, как Тима.

Брат занёс оставшиеся пару сумок и, тихо усмехнувшись над всё ещё спящим племянником, спрятал руки в карманы джинсов и осмотрелся.

- Прикольно, - хмыкнул он. – Будто к бабушке нашей попал. У неё примерно так же было.

- Заткнись, - хохотнула я. – Я всего на семь лет тебя старше.

- Точно не нужно остаться? Не боишься, что Гомик заявится?

Гомиком Рома стал из-за Тимки. Совершенно случайно. Однажды вечером мы ужинали в компании гостей. Даня, конечно, тоже был с нами. Иногда я ласково называла бывшего мужа Ромиком, а сын, который тогда ещё плохо выговаривал букву «р», повторил за мной. И Даня, у которого в ту же секунду от смеха изо рта вылетел кусок курицы, сразу взял этот перл в оборот.

В общем, Дане никогда не нравился Рома.

- Думаю, он пока будет держаться подальше от меня. Тем более, я припугнула его камерами и полицией, так что…

- Надеюсь, - вздохнул братик. Ещё раз осмотрелся и кивком головы, чтобы не шуметь при Тимке, позвал меня к выходу из дома. Мы вышли за калитку к его машине. – Может, всё-таки, останусь?

- Дань, у тебя завтра важная игра. Ты же сам говорил. Не переживай. Сегодня он точно не сунется.

- Смотри. Если что, кричи и беги сразу к тому дому, - он указал на соседний большой дом из темного бруса. – Тут, вроде, спасатель живёт. Или кто-то типа того. И обязательно звони мне. Приеду и вместо зубов вставлю Гомику шайбу.

- Хорошо, - я улыбнулась и расставила руки в стороны, намекая брату на объятия.

Он не любит все эти телячьи нежности. Но я-то знаю, что он только делает вид.

- Нахрена? – поморщился он, старательно маскируя за недовольством смущенную улыбку. Прямо как в детстве.

- Да ладно тебе. Не прикидывайся. Я знаю, что ты любишь обнимашки.

Я первая его обняла. Крепко-крепко.

Будто нехотя он обнял меня в ответ.

- Ну, ладно. Хватит, - забурчал Даня через несколько секунд. Разжал объятия, выпрямился и поправил на мне куртку. – Что это? – спросил он, указав на замок.

- Где?

Я посмотрела вниз в поисках пятна на куртке.

- На сопле, - заржал он, щелкнув меня по носу.

- Ха-ха, - повела я скептически бровью.

- Ладно, короче. Поехал я. Сразу звони…

- Я поняла. Езжай. Только не гони, хорошо?

- Попробую, - ухмыльнулся Даня.

Я проследила за тем, как он сел в машину, завел двигатель и тронулся с места. Почти сразу вернулась во двор. Закрыла изнутри калитку на потайную щеколду, как показала предыдущая хозяйка, и остановилась на крыльце дома. Осмотрела двор перед собой и кивнула, в очередной раз убедившись, что иду верным путем.

Прикрыла глаза и вдохнула полной грудью прохладный весенний воздух. Уловив ненавязчивый запах сигаретного дыма, посмотрела в сторону соседнего дома, на крыльце которого, увидела мужской силуэт, курящий в темноте.

Точно не знаю, но мне показалось, что смотрел он на меня.

По спине и рукам пробежал неприятный холодок, и я поспешила зайти в дом, где закрыла дверь на все имеющиеся замки, а так же закрыла окна шторами.

Глава 3. Руслан

- Где ты, человек, рожденный назло презервативу?

- Я здесь, - отозвалась моя дочка из кухни.

- Я не тебе, Вика, - крикнул я и ткнулся в ванную, где, похоже, и заперся молодой папаша, пришедший ко мне ночью. Как он вообще смог до меня дойти – загадка. – Ты живой там, ущерб?

- Сам ты ущерб, - послышался из-за двери приглушенный водой из крана голос напарника. – Я хоть Оливке своей не звонил ночью?

- Ты дышал-то через раз. Но даже так мне весь дом провонял. Что, не вынесла душа поэта партнерские роды?

- Так звонил или нет?

- Не звонил. Умывай рожу и езжай в роддом. Оливка, поди ждёт твой танец под окнами.

- Она просила суши ей привезти, - вода в ванной затихла.

Я слышал, что беременные бывают с закидонами, но, чтобы уже родившие…

- Тем более, - я ушёл на кухню, где за столом моя дочка ела хлопья и, как обычно, смотрела в телефон, не заметив моего появления. – Ты чего так рано проснулась? У тебя ещё час сна в запасе.

- Потому что твой друг храпел на весь дом, - бросила она меланхолично, даже не посмотрев в мою сторону. Так и смотрела в телефон лицом, не выражающим никаких эмоций. Разве что тоска и отвращение периодически посещали её мимику.

Моей дочери шестнадцать, и я примерно лет с десяти не понимаю, что ей нужно и как строить с ней разговоры так, чтобы в конце мы не ругались, а она не убегала в свою комнату, хлопая дверью.

Когда была мелкая, было проще. Все её эмоции и хотелки были написаны на лице. Я предугадывал даже, что она скажет, но после десяти лет всё сломалось. Мне будто кто-то подменил ребенка, и дал того, кто ненавидит меня просто потому, что я проснулся и дышу.

Поэтому последнее время я радуюсь просто тому, что она хотя бы называет меня «папа», а не «хрен моржовый», потому что на лице у неё каждый раз написано, что обратиться она ко мне хочет далеко не «папа».

- У тебя сегодня шесть уроков? – спросил я, наливая себе кофе.

- Да, - Вика вздохнула так, будто надеялась, что, увидев её на кухне, я куда-нибудь самоудалюсь.

- Может, сходим куда-нибудь? У меня выходной, - посмотрел на дочку, насколько мог позитивно. Даже улыбку натянул, надеясь, что она подхватит.

Хрен там.

- Не хочу, - поморщилась она в ответ, будто я дерьмо ложкой предложил похлебать. – Уроки надо будет делать.

- Может, съездим в город на аттракционы? Ты в детстве любила…

- Кринж, - дочку цокнула и закатила глаза. Выдвинула стул, резко встала и вышла из-за стола. Накинула капюшон огромной для неё черной толстовки на голову и вышла из кухни, оставив меня обтекать.

И как мне с ней общаться? Эта хрень, вообще, когда-нибудь закончится?

Пришлось мне доедать оставленные дочкой хлопья.

- Фу, бля! – поморщился и отставил тарелку. Как она эту бурду ест?

Поставил себе вариться кашу. Самую обычную овсяную кашу на молоке. Дешево, сердито, сытно и вкусно.

- О, хлопушки! – из ванной вышел обновленный Олег с мокрыми волосами и моим полотенцем на башке. Сел за стол и начал уминать Викины хлопья за обе щеки. – У тебя, говорят, соседка новая?

- Знаю. Вчера приехала. Опять, наверное, сектантка очередная, - буркнул я сердито.

- Думаешь?

- Вчера в полночь на крыльце стояла. Мордой к луне дышала и улыбалась. Тоже какая-нибудь повёрнутая.

Прошлая моя соседка с виду была нормальная. С виду. Пока не приперлась ко мне с пирогом, чтобы познакомиться, как в пиндосских фильмах. Я не оценил. Вежливо попросил удалиться с моей лужайки.

А потом её имел неосторожность поиметь какой-то тип из нашего села, и сразу после случившегося она выбежала голая в свой двор, начала молиться и благодарить луну.

Тип убежал в ту же секунду. Скорее всего, даже не успев снять презерватив.

- Да ладно тебе. Безобидная же была, - с издевкой усмехнулся Олежа. – Тихая.

- В тихом омуте черти порятся. А эта её подружка какая-нибудь, - кивнул я в сторону соседнего дома. Из него пока никто не выходил, да и шторы так и были закрыты со вчерашнего вечера. Предыдущая сектантка начинала день раньше любого петуха. С улыбкой психички из фильма ужасов.

Кого только не ебут…

- Короче, я погнал. Надо насуетить с выпиской.

- Там же, вроде, через три дня, - повернулся я к другу.

- Знаю. Просто Оливка насмотрелась этих выписок с шарами и прочей лабудой. Короче, надо заранее всё заказать, чтобы потом не бегать.

- Ясно. Давай.

Олег ушёл так же внезапно, как появился в моем доме.

Через некоторое время после него из дома в школу ушла Вика, бросив мне на выходе едва слышное «я ушла».

А раньше кричала: «Пока, папочка! Я буду скучать!», и даже обнимала. Сейчас даже не всегда ставит в известность, что куда-то уходит.

Остался дома один. В тишине и пустоте.

Глава 4. Ольга

Открыла глаза, увидела, как ярко светит солнце, пробиваясь сквозь шторы, и поняла, что проспала время завтрака.

Тима спал рядом со мной на диване и никак не отреагировал на то, что я подскочила, оставив его одного.

Стоя у дивана, протирала глаза и пыталась сонным мозгом придумать, что приготовить на завтрак. Желательно, быстрое и сытное.

А потом открыла глаза, опустила руки и зависла, рассматривая обстановку вокруг себя.

Дурочка.

Я же в разводе, в своём доме, и теперь мне не нужно подскакивать обязательно раньше мужа и сына, чтобы приготовить им завтрак. Тима любит готовит со мной. Это только бывший требовал, что к моменту его пробуждения завтрак был готов, свежий чай заварен. Якобы, так делают все нормальны жены.

И я делала.

Как дурочка подрывалась каждый день, даже в выходной, чтобы приготовить завтрак. Чаще всего вместо благодарности получала недовольное выражение лица мужа и слова о том, что он «думал, что на завтрак будет что-то получше».

Проглатывала его слова вместе с утренним кофе и своей порцией завтрака и шла делать дела.

Это казалось нормальным. Так все живут.

Так и мои родители живут. Мама тоже всегда просыпалась раньше всех и готовила завтрак. Только потом шла нас с братом будить. Папа просыпался примерно перед нами, но точно позже мамы и точно не принимал никакого участия в приготовлении завтрака, обеда или ужина. Проще говоря, кухни он не касался вообще.

Как и мой бывший.

Помню, как в один из дней психанула. Тимке было три года, его коснулся кризис трёх лет с истериками на ровном месте. Рома перестал с ним контактировать вообще. Сказал, что Тимка такой, потому что я воспитала его как бабу и теперь сама должна всё это расхлёбывать. А я разрывалась между работой, домом, кухней и поделками в садик. Нужно было успеть всё и сразу, и ещё выглядеть при этом нужно было достойно.

Я разозлилась, сказала мужу, чтобы приготовил ужин сам, пока я успокаиваю Тимку. В том, чтобы сварить макароны и пожарить к ним котлет, нет никаких сложностей.

Нужно было сфотографировать лицо моего мужа в тот момент и показывать его другим таким же «ленивым» женам, чтобы им неповадно было.

Да, в тот день я узнала, что я ленивая жена, к тому же ещё и вечно ноющая.

Потому что его мама воспитывала трёх детей, всё успевала, работала, никогда не ныла и не просила их папу с чем-то помочь на кухне. Всё сама.

Ну и флаг ей в ж… Руки!

Наверное, она потому и злая сейчас, как собака, что ей никто никогда не помогал. Им даже в голову не приходило, что мама тоже может уставать и ей тоже нужно иногда помогать.

И самый весомый аргумент мужа в том споре заключался в том, что он мужчина и он работает. На то, что я тоже работаю, но потом бегу домой, чтобы успеть всё по дому, он лишь пренебрежительно фыркнул, сказав, что я зарабатываю меньше и должна это как-то компенсировать. И, вообще, по его мнению, существуют мужские и женские обязанности внутри семьи, которые не должны делегироваться другом.

Так и помню его эту нахальную насмешку и слова:

- Хочешь, чтобы я приготовил ужин? Может, тогда спустишься к машине и поменяешь резину на зимнюю? Или кран починишь, когда он потечет? Стены просверлишь для своих картин? Что молчишь? Сказать нечего?

А я ведь тогда, и правда, не придумала, что ему ответить. Уже потом, всё-таки, готовя этот несчастный ужин, стоя у плиты с Тимкой в руках, и прокручивая в голове конфликт, я поняла, что своего мужского по дому он почти ничего не делает.

Резину ему меняют в сервисе. Чинят краны и сверлят стены нам мастера, которых, к слову, нанимаю я.

И делаются все эти мужские дела раз-два в год. Не чаще.

А моя работа – ежедневна. Потому что есть все хотят каждый день, а не раз-два в году.

Ни одного выходного. Даже больничного. За семь лет брака я не готовила только четыре дня. Потому что в роддоме была.

Из мужских дел – мой бывший муж только промахивался грязными носками мимо корзины с грязным бельем.

Но после драки кулаками не машут, так и я не стала догонять его и говорить свои запоздалые аргументы.

А сейчас, стоя перед диваном в своем доме, я поняла, что могу смело забить на завтрак.

С плеч снова свалился большой груз. Я облегченно улыбнулась и снова забралась под одеяло. Обняла сына и уснула, не думая ни о чём.

___

Девочки, спасибо за теплый приём книги. Вы лучшие!

Вижу и читаю все ваши комментарии, но, к сожалению, не всегда хватает времени на них ответить. Просто знайте, что я вас люблю и благодарна за вашу поддержку!

Глава 4.1

Проснулась, когда сын пытался незаметно выскользнуть из-под моей руки, его обнимающей.

- Ты куда?

- Мама, ты пока спи, а я завтрак нам с тобой приготовлю. Только ты не подглядывай.

- Ты же ж мой золотой, - я нежно улыбнулась Тимке и, привстав на локте, чмокнула его в щечку. – Только не получится приготовить завтрак, Тим. У нас продуктов нет. Нужно для начала сходить в магазин. Сходим?

- О! Пойдём! – сыночек радостно припрыгнул на месте, уже сгорая от нетерпения.

Конечно! Когда чёкупила отказывался от того, чтобы самому оказаться в магазине?

В местном магазинчике мы закупились всеми необходимыми продуктами. Целых три пакета. Даже позавтракали в пекарне, съев по паре булочек с теплым чаем.

Узнали, что эта пекарня открылась совсем недавно, но уже пользуется большой популярностью среди населения.

По пути домой мы прошли мимо детского садика, в который уже на следующей неделе пойдёт Тима. Вроде, ему понравилось, но я пока очень сильно переживаю о том, как он вольется в новый коллектив. Я знаю, что маленькие детки очень дружелюбные и быстро налаживают связи, но всё равно очень волнуюсь о том, как всё сложится у Тима, не будет ли он тосковать по тем друзьям.

Дома мы разложили продукты. Дом я купила с мебелью, оставшейся от прежних хозяев. Да её здесь минимум и она, в большинстве своём, уже старая, но на первое время этого вполне достаточно. Постепенно обновлю и обустрою интерьер на свой вкус. Сейчас, имея ипотеку, я могу себе позволить только перестановку и легкий косметический ремонт.

Солнце сегодняшним весенним днем припекало по-летнему. Если бы не холодный ветер, периодически задувающий к нам во двор, то можно было бы одеться в шорты и майки. Но пришлось надеть теплые кофты и резиновые сапоги, чтобы не начать новую жизнь с простуды и отита.

Мы с Тимуром решили сделать уборку во дворе. Собрали фантики, листья, осколки тарелок, но сыну быстро надоело это монотонное занятие. Он начал искать себе развлечения.

- Тим, может, мяч достанем? Ты же взял его с собой? – предложила я.

- А там что? – поинтересовался сын, ткнув пальчиком в сторону небольшого сарайчика в углу двора.

- Там, скорее всего, всякие грабли и лопаты.

- Давай посмотрим! – глаза сына загорелись ярким интересом.

- Давай. Вдруг, там что-нибудь интересное есть.

Я убрала с двери навесной замок, который даже не закрывался, и мы с Тимой заглянули внутрь. Электричества сюда заведено не было, поэтому я включила фонарик на телефоне и посветила внутри.

Лопаты, вилы, грабли, лейки, какие-то палки, колышки, обрезанные пластиковые бутылки и куча всякой огородной мелочи, на которую Тимуру было абсолютно плевать, потому что он сразу увидел садовые качели.

- Давай, покачаемся, мам!

- Их нужно собрать, Тима. Давай, попробуем. Если не получится, то позвоним Дане и попросим привезти инструменты. Хорошо?

- Хорошо.

Разумеется, у нас не получилось их собрать. Я даже примерно не поняла, как это сделать. Тима сидел на полосатом матрасе от качелей и ждал, когда я что-нибудь придумаю. Напрасно.

- Не получится, Тим, - констатировала я, когда изображать из себя умную и всезнающую уже было бессмысленно. – Придётся дождаться Даню. У него в машине есть инструменты.

- Ладно, - разочарованно вздохнул сын. – Давай мячик.

Сын гонял мяч по двору, а я продолжила уборку, параллельно фантазирую о том, какие цветы куда посажу. Летом у меня будет самый цветущий двор. Возможно, удастся приобрести садовую мебель, чтобы мы с Тимкой могли завтракать или ужинать прямо по дворе среди цветов. Будет очень красиво…

- Ой! – услышала я вздох сына, на который резко подняла голову, и увидела, как Тимка схватился за щеки и испуганно смотрел, то на забор, то на меня. – Я случайно, мам.

- Что случилось? – я не могла понять, в чём дело. А когда с той стороны забора мне прямо в голову прилете мяч, стало всё понятно. – Вообще-то, здесь люди! – крикнула я в темный забор.

- А здесь кто по-твоему? Помойка? – прилетело с той стороны. Грубый мужской голос, наверное, какого-то пьянчуги, а не спасателя, как сказал мне брат.

- Простите, наш мяч к вам перелетел случайно. А вы могли бы и посмотреть, куда его перекидываете, - я старалась, чтобы голос мой звучал вежливо и без претензии, но выходило не очень.

- Вы сломали мою кучку. Из листьев, - ответил этот грубый голос.

Сколько обиды! Боже…

- Мы больше так не будем, - крикнул Тимка, и, судя по тому, что ответа оттуда не последовало, обладатель грубого голоса остался доволен сказанным.

Но уже через пять минут, стоило мне отвлечься, мяч снова перелетел через забор.

- Тима! – цокнула я.

- Я случайно, - развел он ручками. Повернулся к забору и вежливо крикнул. – Отдайте мячик. Пожалуйста.

- Обойдёшься, - фыркнул с той стороны всё тот же грубый голос.

- Дяденька, ну, пожалуйста! – ещё немного и мой сын расплачется.

Глава 4.2

Взявшись за руки, мы с сыном пошли к соседу. Остановились напротив калитки, и я поняла, что никто нам открывать не собирается. Пришлось постучать костяшками пальцев об коричневый металл калитки.

- Кто там? – донесся этот уже раздражающий грубый голос из-за калитки.

Я более чем уверена, что там живёт какой-нибудь хмурый дед, которого бросили все родственники из-за его скверного характера. Наверняка он нагрубил каждому из них настолько сильно, что теперь они вовек не явятся в этот огромный холодный дом за темным забором. Разве что на его на похороны, и то далеко не все.

- Очень смешно. Откройте, - пришлось немного повышать голос, чтобы этот тип услышал меня.

- Дома никого нет.

- Вы издеваетесь?! – вспылила я, но тут же взяла себя в руки, стоило посмотреть на растерявшегося сына. – Тот мужчина шутит. Плохо, но шутит.

- Чем плохи мои шутки? – я подняла взгляд от сына на открывающуюся калитку, и передо мной предстал мужчина в сером свитере крупной вязки.

Не старый, к слову. Может, лет тридцать пять или тридцать семь, но точно не больше сорока.

Он смотрел на нас серыми, как пасмурное небо, глазами из-под нахмуренных бровей. В его темные волосы пробралась седина и отвоёвывала территорию. Но ему были к лицу эти серебряные нити.

Выше меня. Непривычно. Я привыкла, что из высоких мужчин в моем окружении есть только брат и парни из его команды. С бывшим мы были примерно одного роста. Он, может, сантиметров на пять был выше меня, из-за чего просил не надевать туфли на высоком каблуке, когда мы вместе с ним куда-то выходили. Не хотел, чтобы мы выглядели, как пастух с лошадью.

Идиот.

- Всем, - ответила я на вопрос, уверенно глядя в глаза мужчине. – Хотя бы тем, что вы прекрасно знаете, кто и зачем к вам пришёл.

- Отдай мяч и не обижай мою маму! – неожиданно сурово нахмурился Тим, будто пародируя мужчину. Даже вырвал свою руку из моей и скрестил на груди руки точно так же, как это нелюдимый мужик в сером свитере.

Мужчина искренне удивился такой смелости от пятилетнего юнца, отчего его брови слегка дёрнулись вверх, но он тут же вернул лицу грубость.

- А ты выиграй у меня этот мяч. Слабо? – мужчина повёл бровью и криво усмехнулся, глядя на моего сына.

- Не слабо, - конечно, Тимка так просто не отдаст свой мяч. Но это не тот случай, когда я буду за то, чтобы мой сын играл с каким-то неизвестным мутным типом, да ещё и на его территории.

- Тогда проходи, малой. Посмотрим, что ты умеешь, - мужчина открыл калитку шире и кивком головы показал моему сыну входить во двор.

- Просто отдайте мяч и всё. Без игр. Я не пущу своего ребенка играть с неизвестным нам человеком. Думаю, вы должны это понимать, - я всё ещё старалась оставаться дипломатичной.

Мужчина перевел на меня взгляд, и мы несколько секунд молча смотрели друг другу в глаза. Молча.

По лицу мужчины пробежала какая-то тень, и мне стало понятно, что то хмурое лицо, которое он явил нам изначально – это было лицо его хорошего настроения.

Ничего не сказав, он прошёл к дому, где у кучки листьев лежал яркий мяч Тимура. Взял его и принес нам.

- Держи, - вручил он мяч моему сыну. – Ещё раз перебросишь его ко мне – проткну.

- Мяч? – Тима задал вопрос, который вертелся у меня на языке.

- Я дурак, что ли? – будто бы оскорбился мужчина. – Конечно, мяч.

- А почини нам качельку, - вдруг попросил Тима.

- Это лишнее, Тим. Даня приедет и всё сделает. Пойдём домой.

Но сын меня будто не слышал:

- У тебя в машине есть инструменты. Возьми их, принеси к нам и почини качельку. А потом я разрешу тебе покачаться. Один раз.

- Щедрый какой, - усмехнулся мужчина. В его глазах блеснуло веселье. – Папка твой приедет и всё починит.

- Мы бросили папу, - со злостью ответил Тим. – Мы его больше не любим. Он маму бьёт. И меня…

- Всё, Тимур. Нам пора домой, - я положила сыну ладони на плечи и аккуратно развернула в сторону нашего дома. Глянула на мужчину и торопливо произнесла. – Спасибо, что вернули мяч. Постараемся к вам его больше не забрасывать.

Мужчина ничего не ответил. Странно посмотрел мне в глаза. От недавней веселости в его взгляде не осталось ни следа.

Мы с Тимом зашли в наш двор и закрыли калитку изнутри.

Тим с жалостью вздохнул:

- Жаль, что дяденька не поможет нам починить качельку. Я бы сейчас так хорошо качался.

- Потерпи пару дней. Даня приедет и починит всё, о чём мы его попросим. Хорошо?

- Ладно, - нехотя согласился сын.

Мы продолжили убираться у себя во дворе. Тим сначала помогал без энтузиазма, но потом отвлёкся на работу граблями, которую раньше никогда не делал, и забыл про качели.

Когда мы уже собрались заходить в дом, чтобы пообедать, в нашу калитку кто-то постучал.

- Кто там? – крикнул Тим.

А по моей спине пробежался холодок.

Глава 4.3

- Ого! – Тимка достаточно бурно отреагировал на кейс с инструментами, с которыми в наш двор вошёл сосед.

Честно говоря, даже я оказалась впечатлена размером и неоновыми красками, которыми этот кейс был расписан. Было видно, что это точно чья-то ручная работа.

- Где? – коротко поинтересовался сосед, глянув на меня.

- Там, - пришлось проводить его за дом к кладовой, у которой стояли разобранные качели. Честно говоря, я не планировала так далеко впускать незнакомого мне человека, да ещё такого громилу, как этот сосед.

Мужчина отставил кейс в сторону и взял в руки несколько металлических труб, из которых состояли качели.

- Угу. Понятно, - резюмировал он, кивнув каким-то своим мыслям.

Присел у кейса, открыл его достал ключ-трещотку. Немного подумав, добавил к ней нужную насадку и начал процесс сбора качелей.

- А можно я тебе помогу? – Тимка с глазами кота из Шрека кружил рядом с мужчиной.

Я тоже кружила, но с целью следить за каждым движением мужчины, особенно в сторону моего сына.

- Я думал, ты мне мешать не будешь, а ты, оказывается, помогать собрался. Ну, давай. Держи эти штуки. Сможешь?

- Ага, - с широкой улыбкой мой сын принял трубки, а затем с важным видом наблюдал за тем, как сосед их соединял. Ради этого мужчине пришлось встать на колени, чтобы быть на одном уровне с Тимкой. – А можно я тоже попробую?

- Ну, попробуй, - с легкой усмешкой сосед забрал у Тимки две тонкие трубки и дал одну побольше. – Вот. Забей сюда эту клипсу, - он вставил белую пластиковую клипсу, похожу на толстый гвоздь, в отверстие в трубе. Из кейса взял молоток, оставив у колена трещотку. Перед молоток Тиме и коротко скомандовал. – Бей.

Тимка старательно перехвати молоток двумя руками. Вынул кончик языка, наверное, для большей меткости и сосредоточенности и, замахнувшись, ударил по… пальцу мужчины.

Я услышала, как сосед резко втянул носом воздух и, перестав дышать, застыл, глядя на пострадавший палец. В этот же момент и подоспела к Тимке, забрала у него молоток и завела сына за ногу, машинально приготовившись защищать.

Через несколько секунд сосед выдохнул, пошевелил пальцем и спокойно произнес:

- Молодец, малой. А теперь то же самое, но по клипсе.

- Давайте, наверное, лучше я, - предложила свою помощь.

- Не будем подпускать мамку к мужским делам, да, малой?

- Не будем, - уверенно ответил Тим. Вышел из-за моей ноги и потянулся к молотку, который я нехотя ему вернула. – Мама, у нас тут мужские дела.

- Да я уже поняла.

Но стоять рядом и контролировать не перестала.

Тимур вновь замахнулся. В этот раз сосед заметно напрягся, но, к счастью, сын попал, куда его просили. Почти с первого раза. И так ещё трижды.

Всего минут за десять они собрали и поставили качели. При этом сосед достаточно спокойно и уверенно объяснял моему сыну, что и как нужно делать. Будто они уже сто раз так делали.

Глядя на их идиллию, сразу вспомнился бывший и то, как он не мог выдерживать с Тимкой и пары минут, когда тот хотел ему чем-то помочь.

Начиналось всё всегда хорошо, бывший принимал помощь сына, но уже через две минуты начинал психовать, называть сына тупым и вырывать из его руки предметы и инструменты.

Разумеется, после такого Тимка всегда уходил от папы в слезах, но, всё равно, каждый раз бежал предлагать помощь папе, стоило ему чем-то заняться по дому.

- Готово, - сосед кивнул в сторону качелей и отошёл от них на пару шагов.

- Кру-у-уто! – тихо и восхищенно протянул Тимка. – Можно я уже покачаюсь?

- Давай, малой, сначала мама сядет, а мы, мужики, потерпим.

- Ладно, - немного разочаровано ответил Тим и тоже отошёл от качелей, встав рядом с соседом. – Мама, только ты быстрее садись. Я же тоже хочу, - поторопил он меня тут же.

- Хорошо, - хохотнула я. С опаской присела на качели. Смотрела вокруг себя во все глаза, надеясь, что эта металлическая конструкция с выцветшей зеленой тканью на крыше и матрасе не сложится под моим весом.

Тест-драйв прошёл успешно. Тимка не выдержал и запрыгнул на качели рядом со мной.

- Ты тоже садись, - обратился он к соседу, который отошёл к кейсу и, присев рядом с ним стал собирать инструменты.

- Не, малой. У меня свои такие есть. А ты качайся и мамку качай.

- А на твоих качелях можно покачаться? Они такие же? А какого цвета? – Тимка устроил вопросопад.

Сосед в ответ лишь хохотнул. И эта его улыбка показалась мне такой теплой и заботливой, что ли. Я даже бояться его перестала. Немного.

- Я уж и забыл, что такое – дошкольники, - произнес он с улыбкой. – Коричневые у меня качели. Потом как-нибудь позову тебя покачаться. Их тоже надо будет собрать.

- О! Я буду помогать, - Тим спрыгнул с качелей, приготовившись помогать прямо здесь и сейчас.

- Я их буду позже ставить. Не сегодня.

Глава 5. Руслан

На часах уже десять вечера. Стоя у окна на кухне, я пил кофе и нервно поглядывал на часы: на микроволновке, на наручные, на настенные… И все они говорили о том, что мою дочь где-то носит и она наглым образом нарывается на домашний арест.

Успокаивал себя видом из окна. Наблюдать за суетой новой соседки оказалось так же успокаивающе, как наблюдать за рыбками в аквариуме.

Мой дом выше и больше соседского, из-за чего дом напротив выглядел как игрушечный рядом с моим. Их кухонного окна я видел кухонное окно соседки. Похоже, она уложила малого, которого кое-как загнала с качелей в хату, спать и сейчас перемывала мебель, доставшуюся ей от предыдущих хозяев. Закончив с мебелью, принесла коробку с посудой и стала её расставлять. Ещё какие-то салфеточки, баночки-скляночки и куча цветастой бабской хрени.

Разумеется, я не стоял у окна постоянно, наблюдая за ней. Просто так вышло, что частенько возвращался на кухню и в попытке успокоить себя, то кофе, то водой, топтался в ожидании дочери. Я всегда жду её на кухне. Привычка.

Уже десять часов и десять минут. Я заберу у неё планшет, телефон и ноутбук. На неделю. На две. На месяц!

Шумно вздохнул и отпил немного кофе. Один глаз косился на часы, второй – на соседской окно.

Дамочка в коротких шортах и майке распустила длинные волосы, тряхнула ими, закрыв узкие плечи, и, оценив результат свои трудов, изобразила что-то типа танца, слегка покружившись на месте и сложив руки у груди, будто собралась аплодировать.

Смешная.

И у какого-то гондона поднялась рука, чтобы её бить? Эту фею?

Перед глазами сразу всплыла картинка, как мой отец бил маму. За всё. И за просто так тоже. Нам с сестрой тоже доставалось, но больше, конечно, огребала мама. Трезвый или пьяный – не важно.

Так длилось до тех пор, пока я не вырос в здорового лося, который в один прекрасный вечер просто взял и навалял отцу. Помню, что было страшно. Ведь то, как он умеет бить, не забывается и заставляет холодеть кровь. Но пришлось собрать всю решительность и все силы, чтобы отстоять маму и сестру. Бился, по факту, насмерть, понимая, что если проиграю, то всё станет только хуже. Пошёл ва-банк в свои пятнадцать.

Обиженный отец в этот же вечер свалил из дома, крича о том, что не будет жить там, где его «в хуй не ставят». Я бросил тогда ему в след его же зубы, и больше, к счастью, мы не виделись.

Кажется, я слишком отвлекся на свои мысли и ушёл в себя, что проворонил момент, когда соседка поняла, что я на неё смотрю. За каким-то хреном она прижала к груди полотенце и быстро закрыла шторы.

Ну, вот. Теперь я ещё и маньяк, который подглядывает в окна.

Молодец, Рус! Так держать!

Уже завтра она понесет эту информацию по поселку, и все решат, что предыдущая хозяйка дома свалила из-за меня, а не из-за того, что ебанутая.

Входная дверь дома тихо открылась и закрылась. Я допил кофе одним глотком и начал мыть кружку.

В кухню вошла дочка. Я на неё специально не смотрел, но всем видом давал понять, что сейчас очень злой.

Понимая это и видя, в кухню она входила с опаской.

- Я просто стояла за воротами. По факту, я около дома с десяти, - поспешила она оправдаться, но при этом строить из себя взрослую.

- И что ты забыла за воротами? Как они открываются? – сурово вопросил я. Ударил по крану, остановив поток воды и начал вытирать кухонным полотенцем насухо кружку. – И с кем ты там стояла?

- Какая разница? – она в ту же секунду скрестила руки на своих балахонистых черных тряпках и сделала вид, будто она здесь самая деловая колбаса.

- С кем, я спрашиваю? – пришлось включить ещё более строгого батю. – Либо ты отвечаешь честно, либо…

- А ничё тот факт, то что… - ой, бля. Только не эта хрень с невнятной аргументацией, из которой я нихрена не пойму. - … мне уже шестнадцать, и у меня должно быть личное пространство. Не веди себя, как абьюзер. Ты токсик, папа.

- Хуёксик! – вспылил. Повысил голос. Но в эту же секунду перевел дыхание и собрал всю строгость, что у меня была, на лице. – Наказана на неделю.

- Ты рофлишь? – с насмешкой выдала она, выпучив на меня глаза, обведенные черным.

В душе не ведаю, что я, по её мнению, делаю.

- Я и к этому слову могу подобрать рифму. Наказана на неделю. Никаких гулянок. Никаких поблажек. Пришла со школы, сделала уроки, сидишь и ждёшь папу. Приду, проверю.

- Ненавижу тебя! – крикнула она, топнув ногой и сорвалась с места, убегая в свою комнату.

Честно говоря, я даже немного вздрогнул, получив такую её реакцию. Обычно она просто закатывает глаза и уходит, делая вид, что ей плевать на то, что я её наказал.

Что-то новенькое.

А ведь я ещё с предыдущими выебонами пубертата не разобрался. А тут что-то новенькое.

Опять придётся статьи по психологии этого возраста читать. Да и словарь этих новомодных словечек надо всё-таки проштудировать.

Глава 6. Ольга

Сегодня у Тимура первый день в новом детском саду. Волнуюсь так, будто мне самой предстояло там находится пока ещё ознакомительные два часа. На фоне волнения о сыне я забыла, что у самой сегодня первый рабочий день. Новое место, новый коллектив, новая должность.

Всего пару недель назад я работала администратором в ресторане, а сегодня пойду пробовать себя в роли продавца в строительном магазине. Магазин большой, ассортимент огромный, я знаю, что буду первое время в чем-то путаться и не понимать, но волнуюсь только о том, как всё сложится у сына. С собой я как-нибудь сама разберусь. Это, наверное, у каждой матери имеется: пусть лучше у меня болит, а не у ребенка.

Мы оделись, позавтракали и, в очередной раз волнительно вздохнув, вышли из дома. Заперли его и калитку. Взявшись за руки, двинулись в сторону садика, который был в пешей доступности, и его яркая оранжевая крыша была видна нам уже сейчас.

- Нам туда? – Тим показал пальцем в сторону яркого пятна на горизонте.

- Да, мой хороший. Готов к встрече с новыми друзьями?

- Да. Я динозавра взял и фишки. Научу их играть.

- Молодец.

У соседского дома на дороге стоял огромный черным пикап. Как аллигатор в реке.

- Вау! – Тимка забыл о садике и динозавре с фишками. Он встал как вкопанный у машины, у которой фары были даже на крыше. От изумления открыл рот и разглядывал здоровенную машину не моргая. – Мама, смотри, какая большая машина! Я в мультике такую видел. Он охотник за привидениями, да? – это Тим поинтересовался о том, кто такой сосед.

С таким освещением на крыше, скорее, охотник. У моего папы подобные штуки стоят на старом УАЗике, на котором ездит исключительно на охоту в лес. Вернее, когда моложе был, ездил.

- Не знаю, Тим. Всё может быть. Ладно, пойдём. Нам пора в садик.

Я попыталась утянуть Тима за руку за собой, но шёл нехотя, стараясь как можно дольше смотреть на машину.

Вдруг раздался звуковой сигнал, машина моргнула фарами и завелась, свидетельствуя о том, что кто-то выключил сигнализацию и сейчас выйдет, чтобы сесть за руль. Тимур снова встал, как вкопанный.

- Ого! Она рычит как настоящий динозавр! – крикнул он восхищенно.

- …ещё раз хлопнешь дверью… - послышался голос соседа с его двора. А через секунду кто-то врезался в моё плечо.

Я вздрогнула, отошла вместе с сыном на пару шагов в сторону, провожая взглядом худощавого парня в черной одежде с таким же черным рюкзаком на плече. На его голове был капюшон, а поверх него объемные наушники, и этот парниша даже не подумал обернуться и извиниться. Будто так и надо, он сел в машину, заняв заднее пассажирское и будто демонстративно хлопнул дверью посильнее.

Даже мне в этот момент стало немного жалко пикап.

Ещё через две секунды вышел сосед. Темнее тучи и злее грома.

Он сурово посмотрел в сторону машины. Туда, где за тонированным стеклом сидел пацан, не отличающийся хорошими манерами. Мазнул по нам с Тимкой безразличным взглядом и отвернулся, чтобы закрыть свою чугунную калитку на ключ.

- Привет! – Тимка радостно приветствовал его, будто старого друга.

- Привет, - ожидаемо, сосед не был столь сильно нам рад.

Похоже, тот парень, его сын. И оба они не отличаются хорошими манерами.

- Это твоя машина? А я думал, она у тебя другая.

- А она у меня такая, - дежурно и даже будто нервно бросил сосед, обходя свою машину и готовясь в неё сесть.

- А покатаешь нас? Мы с мамой и пристегиваться умеем.

- Тим, мы дойдём пешком. Нам недалеко, - я снова потянула его в сторону садика. – Идём, а то опоздаем.

- А я в новый садик сегодня иду.

- Садитесь, подвезу вас, - глядя мне в глаза, сосед кивнул на машину. Выглядел он так хмуро и недоброжелательно, что стало понятно, что предлагает он это не из добрых побуждений, а только ради того, чтобы отделаться от нас поскорее.

- Нет, спасибо. Мы пешком.

- Моё дело – предложить, - дернул он безразлично плечами, скрытыми черной легкой курткой, и тут же сел в машину, которая под тяжестью его веса слегка дернулась, и уже через секунду тронулась с места, оставив нас на тротуаре смотреть ей вслед.

- Идём, Тим.

- Ну, почему мы не поехали на машине? – притворно хныкнул он, наконец, продолжив идти в сторону детского сада.

- Потому что мы не знаем этого мужчину. Ты же помнишь, что с незнакомцами нельзя разговаривать и тем более садиться к ним в машину?

- Помню. Но мы же его знаем уже. Он же качели нам делал, мама. Ты что, забыла?

Где уж тут забудешь помощника с выражением лица матерого уголовника, который, к тому же, любит смотреть в чужие окна? Теперь понятно, почему этот дом продавали так дешево и лишь бы поскорее.