Однажды снова

Глава 1. Призрак из прошлого

Сентябрь, 2023 год.

Сидя в дорогом кожаном кресле, работа над которым стоила целое состояние мастеру из Генуи, блондинка с идеальным каре полностью сосредоточилась на своих мыслях. Ее изящные пальцы тихо танцуют по глянцевой поверхности, в такт внезапно пришедшей на ум мелодии. Катая мысли из стороны в сторону, как шары на бильярдном столе, она переплетает нежные и мягкие звуки с яркими и темпераментными пассажами в голове. В какой-то момент девушка ловит себя на мысли, что эту мелодию стоит, пожалуй, записать. И вот, когда воображаемая скрипка вздымается на высоту последней ноты, блондинка откидывается в кресле и открывает глаза.

Как давно она не играла на фортепиано. За всей этой работой, предсвадебными хлопотами и строительством дома, она совсем забыла о том, что ей приносило удовольствие. Подумать только, а ведь когда-то она мечтала давать концерты в консерватории.

Зато сейчас, Милена Сотникова, - заместитель главного редактора глянцевого издания "Империал", точно знает, чего ожидать от жизни и к чему стремиться. С понедельника по пятницу она без остатка посвящает себя карьерному росту. В субботу - стабильно посещает родительский дом на Рублево-Успенском шоссе, а по воскресеньям, вот уже два года подряд, у нее в расписании стоит ужин в «Рэбите» с Игорем - ее женихом, выбранным более из расчета, чем из любви, в рамках очередной выгодной сделки ее отца.

Но сейчас, в ее идеально-распланированный мир без предупреждения врывается призрак из прошлого. Она пробегает глазами по заголовку глянцевого журнала «Деловой потенциал» и мысленно проклинает конкурентов. « Леонид Каменев. Громкое возращение домой» - бесцеремонно красуется под портретом темноволосого красавца в безупречном дорогом костюме. Он стоит, опираясь спиной о стену, высунув большие пальцы рук из карманов. Белоснежная рубашка выгодно контрастирует со смуглой кожей, а темно-синий галстук подчеркивает выразительные, слегка прищуренные холодные глаза. Его взгляд устремлен мимо камеры, как будто даже с обложки издания смотреть на Милену- это выше его достоинства. Не столько профессиональное любопытство, сколько женский интерес заставляет ее пролистать журнал до статьи, посвященной бизнесмену. «Создатель мебельной империи «Миллениум» делится историей о том, как заработал свой первый миллион и пожертвовал его в благотворительный фонд борьбы с лейкемией".

Милена сжимает журнал в руке, чувствуя, как раздражение и ярость начинают соседствовать внутри нее. «Успешный», «харизматичный», «благородный» - нет, это точно не про него. Почему никто не написал о том, что он гребаный Гумберт? Или безнравственный интриган, который заботится только о своей шкуре? Поддавшись мимолетному всплеску эмоций, что было не свойственно Милене, она с силой бросает журнал в стену, зацепив им вазу с цветами, которые Игорь прислал курьером в честь годовщины их отношений. И в этот момент в кабинет, как ураган, врывается ее ассистентка Кира.

- Милена Борисовна, - задыхаясь, щебечет молоденькая девушка с яркими рыжими завитками. – Там Якимов злой, как черт, рвет и мечет, вас требует, - сбавив темп, она переводит взгляд на лужу, в которую вступила своими замшевыми лоферами.
Кира быстро складывает дважды два, увидев осколки стекла, разбросанные розы и залитый водой «Деловой потенциал». Несомненно, Якимов собрался отчитывать ее начальницу за упущенную сенсацию. После этих выводов ассистентка мысленно жалеет о том, что ворвалась без стука, и не зря.
- Час от часу не легче, - мягко вздыхает Милена, попутно поправляя стильную юбку-карандаш, которая аккуратно облегает ее стройные бедра. – Но еще раз так влетишь – отправлю в архив, - говорит она, а ее голос звучит спокойно и невозмутимо.

Милена пробегает смуглой рукой по гладким волосам, грациозно, как умеет только она и женщины из фильмов Феллини, поднимается из-за стола и направляется к двери, стуча каблуками новеньких туфель от Маноло Бланик. Кира же, переминаясь в луже воды, сначала грустно рассматривает свои лоферы, а по мере приближения начальницы неосознанно прижимается к двери, от чего Милене кажется, что ее помощница забывает дышать ровно в тот момент, когда они оказываются друг напротив друга.

- Принеси мне эспрессо из кофейни через дорогу, и я забуду о твоей привычке врываться без стука, - устало бросает Сотникова.
- Конечно, Милена Борисовна, - кивает помощница и приоткрывает ей дверь.
В «Империале», за такую выходку, высшее руководство, как правило, отправляет ассистентов собирать вещи. Но Милена, по сравнению со старожилами журнала, знает, как важно, чтобы помощник умел во время принести стакан хорошего кофе, или найти подарок для главного редактора в честь пятнадцатой годовщины свадьбы, или помирить капризную модель и заносчивого фотографа в разгар фотосессии. Тяжело признавать, но Кира нравится Милене. Ведь в отличие от всех ее предыдущих стажеров, эта девушка прошла весь испытательный срок, проявляя дисциплину и находчивость, а ее упорство до сих пор вызывает у Милены одобрение.
Сотникова останавливается у кабинета главного редактора в тот момент, когда в руке вибрирует телефон, оповещая о входящем сообщении. Она смотрит на экран и ее аккуратная бровь приподнимается вверх: «Забронировал столик в «Хижине». По слухам, там прекрасные устрицы» - пишет Игорь. Милена, с ловкостью, которую придает ежедневная практика, смахивает уведомление. Сейчас не время думать о том, что повлияло на смену привычного им «Рэбита» на недавно открывшуюся «Хижину». Поэтому, свободной рукой Милена снова поправляет волосы, стучится в дверь и, дождавшись приглашения, входит.
- Проходи, - прикрыв динамик своего айфона, шепчет главный редактор. – Хорошо, Влад, я действительно рад, что мы с тобой думаем одинаково, - хохочет он, показывая рукой заместителю, чтобы та присела.
Милена быстро пересекает огромный кабинет в современном стиле, извещая собеседника на другой стороне о своем присутствии громким цоканьем каблуков и, поправив коричневую юбку, садится в кожаное кресло напротив Якимова.
- Да-да, Влад, сидит напротив меня, - продолжает мужчина.
Блондинка чувствует, как внутри нее понемногу начинает зарождаться беспокойство. Ну не могут же ее уволить только потому, что она не знала об этом чертовом интервью. Или могут? Ладони начинают понемногу потеть, и девушка старается поменьше ерзать в кресле, чтобы ненароком не выдать своего волнения.
В кабинете аромат кофе смешался с запахом айкоса, что натолкнуло Милену на мысль о том, что Якимов в бешенстве, раз даже не вышел, как он обычно это делал, на курилку.
- Я тебя понял, Влад. Добро, так и поступим, - наконец-то Степан Альбертович завершает разговор и переводит взгляд на своего заместителя. А внутри Милены все переворачивается.

Глава 2. Разговоры по душам

Сентябрь, 2023 год.
Загородный дом Сотниковых.

Дорога от МКАД до родительского дома занимает у Милены тринадцать километров по Рублево-Успенскому шоссе. Это ровно восемь песен из альбома The Miracle группы Queen, который девушка уже знает наизусть, шесть звонков из «Империала», касательно зимнего выпуска и десять минут наедине с живописными соснами по обе стороны от шоссе.

Как только Милена сворачивает с главной дороги, ее встречает элитный загородный поселок с видом на реку, а вереница просторных участков, спрятанных лесным массивом, сохраняет полную приватность благодаря солидной дистанции друг от друга. Включив поворотник, девушка съезжает на дорогу, ведущую к семейной резиденции Сотниковых. Она нажимает кнопку на пульте и огромные ворота, охраняющие просторный двор, бесшумно отъезжают, пропуская машину.

Черный автомобиль тихо шуршит по изящной дороге, увитой канадскими тисами и душистыми можжевельниками, пока не припарковывается на выложенной булыжником дорожке, расположенной рядом с входом в дом.

Борис Владимирович – папа Милены – сколотил свое состояние еще в девяностых и с тех пор старался приумножать свои капиталы, но Милена никогда не могла понять его тягу к вычурности. Или могла? Девушка выходит из машины и ее взгляд останавливается на бежевых замшевых ботильонах от Джанвито Росси за которые она отдала чуть больше десяти прожиточных минимумов обычного москвича. «Я дочь своего отца» - думает Милена, закатывая глаза, и заходит в родительский дом.

Оказавшись в просторном холле с высокими потолками, она даже не успевает поставить сумочку на банкетку, как на нее накидывается золотистый ретривер. Внезапно, его энергичные лапы прыгают на ее белую блузку и девушка восклицает:
- Бим! Фу!
Пес тут же останавливается, но продолжает нетерпеливо вилять хвостом.
- Хороший мальчик, - ласково произносит она, приглаживая его мягкую шерстку, от чего Бим довольно ворчит.
Не в силах сдержать эмоций, блондинка садится на колени и прижимает пса к себе, стараясь вовремя отворачивать лицо от его слюнявого языка. Питомец же пытается лизнуть ее если не в щеку, то хотя бы в плечо, то и дело, утыкаясь в руки хозяйки мокрым носом.
Анфиса, сорокапятилетняя мачеха Милены, быстрым шагом пересекает длинный коридор и с интересом наблюдает за развернувшейся картиной.
- Хорошие мальчики всегда должны себя вести прилично, - произносит она с притворной строгостью, упирая руки в боки. Затем, на ее лице появляется милая улыбка, и она продолжает:- дорогая, этот проказник наверняка испачкает тебе костюм. Бим, место! – приказывает Анфиса и пес послушно убегает на свою мягкую лежанку.
- Привет, - говорит Милена. – Не советую обниматься, пока я не помыла руки, - смеется она, прижимаясь щекой к щеке своей мачехи.
- Прекрасно выглядишь, - Анфиса как всегда оценивающе скользит взглядом по ее наряду, останавливаясь на бежевых брюках-палаццо со стрелками и одобрительно кивает. – Ты будто Грейс Келли в фильме «Высшее общество». Но ты права, руки лучше помыть, - соглашается женщина и дает ей время привести себя в порядок, удаляясь на террасу, где их ждет Борис Владимирович.
Когда Милена присоединяется к семье, Сотников встает, сдержанно улыбаясь, и целует дочь в щеку. Он отодвигает ей стул, помогая присесть, и у них завязывается обыденная беседа. Глава семейства, не многословен, а, вот, Анфиса болтает без умолку.
Поставленным голосом бывшего диктора, женщина рассказывает о последних новостях общих друзей, и о том, как прошла выставка Бима, с которой они вернулись с золотом. Милена же замечает несколько новых морщинок на лбу у мачехи и удивляется тому, насколько они не портят ее естественную красоту. В отличии от женщин своего круга, Анфиса никогда не старается молодиться, прибегая к пластическим манипуляциям и филлерам, а принимает свой возраст от и до. Начиная игривыми морщинками вокруг глаз и заканчивая парой седых волосков в русой копне длинных волос.
Когда в разговоре появляется небольшая пауза, Борис Владимирович, интересуется своим глубоким и низким голосом:
- Как дела у Игоря, Мила? Почему он не с тобой? – он ловко отрезает кусок от своего стриплойна и кладет его в рот, не сводя внимательного взгляда с дочери.
- Его рейс задержали, - отвечает Мила, пытаясь улыбнуться. Она пододвигает тарелку с остатками еды прислуге и поясняет: - Он прилетит только ночью. Но передавал тысячу извинений и привет тебе и Анфисе, - говорит дочка, разглаживая невидимую складочку на скатерти, избегая встречаться с отцовским взглядом.
- О, - приходит на помощь мачеха, - мы с мамой Игоря встречаемся на следующей неделе, - говорит она, подсыпая в тарелку мужа салат. – Было бы здорово, если бы ты присоединилась.
Блондинка тихо вздыхает, делая вид, что расстроена, а потом отпивает вино из бокала:
- Я бы с радостью, но на работе сумасшедший дом.
- Вы же только сдали осенний выпуск? – отец приподнимает седую бровь, а в его голосе звучит сомнение, словно он не совсем верит в объяснение своей дочери.
- Уже планируется зимний, - поясняет Милена. – И вероятнее всего, я отправлюсь в командировку.
- Что за командировка? – не унимается отец, тщательно пережёвывая свой стейк.
- Якимов хочет отправить меня в Рим.
- Прекрасный город, - мечтательно вздыхает Анфиса. – Я уже который месяц уговариваю Борю куда-нибудь слетать, но ты знаешь своего отца, - она наиграно вплескивает руками и театрально передразнивает супруга, подражая его манере речи: - «Фисочка, у меня очень много работы», «Фисочка, мои люди не могут без меня и шагу ступить».
Милена немного расслабляется, смеясь над пародией мачехи, но мысль о том, что сейчас нужно рассказать отцу о Каменеве сводит ее с ума.
- Фиса, я разве говорю с такой интонацией? – на секунду лицо Сотникова перестает быть похожим на каменную статую и он с любовью смотрит на жену, а затем кладет свою руку на ее. – Так зачем Степа хочет отправить тебя в Рим? – возвращается к теме командировки отец, снова глядя на Милу.
Она делает глоток вина, отставляет бокал и Сотников замечает ее волнение еще до того, как она открывает рот.
- Только не говори, что это связано со вчерашней статьей в «Деловом потенциале», - раздраженно фыркает мужчина и Анфиса чувствует, как сжимается его рука.
Мила по привычке приглаживает идеально уложенные волосы, и смотрит на мачеху с мольбой в глазах, то ли ища поддержки, то ли мысленно кричит: «спасай».
- Мы с Леночкой приготовили совершенно потрясающий торт, - вспоминает женщина, постукивая Бориса по руке. Она, естественно, преувеличивает, говоря «мы», поскольку никогда не готовила что-то сложнее смузи, но Лена – их повар и домоправительница – и правда была кондитером от бога. – Кать, - обращается она к домработнице, - передай Лене, пускай нарезает торт. И принеси нам, пожалуйста, кофе.
Девушка кивает, собирая тарелки со стола, и удаляется так же незаметно, как и появилась.
- Борь, там начинка из твоего любимого крем-чиза, - продолжает жестикулировать мачеха, - а бисквит пропитан каким-то особым коньяком.
- Фисочка, - ласково обращается Сотников, - тебе не кажется, что наша дочь что-то хочет рассказать?
Милена сдается, пораженно поднимая руки, и, не выдерживая внимательного взгляда отца произносит:
- Да, пап, это из-за той статьи, - признав это, она даже почувствовала некоторое облегчение. – Якимов присел на уши Шатову и непонятно как добился интервью у главы «Миллениум Корп».
- То есть у Леонида Каменева?
- Да, пап.
- Сукин сын! – глава семейства звонко ударяет кулаком о стол, от чего Мила с Анфисой вздрагивают. – Что этот ублюдок забыл в России? Европейский рынок стал слишком мал для его плешивой шарашки?
- Это мне и придется выяснить.
- А кто-то другой не сможет взять это чертово интервью? – рявкает отец.
- Боря, не нервничай, - говорит Анфиса, гладя его по плечу. – У тебя сердце.
- Фиса, этот подонок разве мало нам крови свернул? – говорит Сотников уже откровенно закипая.
- Столько лет прошло, - говорит мачеха, переглядываясь то на него, то на Милену. – У Леонида давно своя семья, Милена выходит замуж. Зачем хранить старые обиды?
- Пап, Анфиса права. Я отпустила это давным-давно, - врет Мила.
- Боря, успокойся, - тихо говорит, супруга, дотрагиваясь до его локтя. - Милена просто выполняет свою работу. Это ее профессия.
- Профессия? - отец презрительно фыркает и осушает бокал с бренди. - Это неприлично. Неприлично заниматься рекламой для таких людей.

Глава 3. Встреча

Когда дверь лифта открывается на семнадцатом этаже, Мила лихорадочно перебирает вещи в своей сумочке, пытаясь найти ключи. Перерыв все, она уже было отчаивается и собирается ехать к Игорю, но в решающий момент эти негодники находятся в небольшом боковом кармане.

С глубоким вздохом облегчения Милена распахивает двери своей трёшки. Она быстро щелкает пультом, чтобы отключить навязчивую сигнализацию. Потом снимает ботильоны и скрупулёзно проходит по ним щёточкой для замши, и ставит их на полку к остальной обуви, бережно хранящейся в специально отведенном для нее стеллаже. Сумочка оказывается рядом с остальными аксессуарами. После этого Мила моет руки и смывает с себя макияж, изрядно поднадоевший за целый день. По мере того, как ватные диски с молочком и лосьоном проходятся по ее коже, от строгого заместителя главного редактора не остается и следа. Блондинка в отражении совершенно не выглядит на двадцать семь лет, в лучшем случае — двадцать два. Это определенно генетика ее матери, ведь даже в пятьдесят та выглядит, как тридцатилетняя Шарлиз Террон.

В просторной квартире много света и воздуха, при этом она не походит на больничную палату, ведь дизайнеры на славу потрудились пять лет назад, когда Мила получила свой первый диплом. Эта квартира была способом Бориса Владимировича выразить девушке свое одобрение. Сотников выбрал просторные апартаменты в престижном районе, где, по его мнению, обитают люди их круга. Как и с прошлой квартирой, Милу никто не спрашивал о ее предпочтениях в дизайне интерьера. Папа отвалил немалую сумму за скандинавский стиль и панорамные окна, которые, к слову, всегда скрыты плотными шторами.

Милена переодевается в удобный домашний костюм и идет на кухню за бокалом полусухого эльзасского рислинга. Потом по-турецки усаживается в широкое кресло, включает свой макбук и приступает к поиску свежей информации о Каменеве.

В сети встречаются несколько фотографий Леонида со своей покойной женой, умершей от Ковида в двадцать первом году. Вивьен Росси была довольно востребованным дизайнером интерьера в Италии, носила смешные круглые очки и, как гласит интернет, стала женой Леонида в две тысячи четырнадцатом году. Сейчас эта информация уже не так действовала на Милу, но, когда она узнала об этом впервые, смесь гнева и ненависти породили в ней абсолютно незнакомое чувство.

«Недолго же ты горевал после нашего разрыва» — в очередной раз проносится у нее в голове и она закрывает вкладку с темноволосой итальянкой в очках с круглой оправой. Милена знала о том, что у Леонида, или как все его называют в Европе — Лео, есть то ли десятилетняя, то ли девятилетняя дочка, но о ней все данные в сети подчищены. Нет ни имени, ни точного возраста, ни даже фотографии. Информации ничтожно мало обо всем, что его касается. И от этого блондинка закипает. Она недовольно поджимает губы и залпом допивает оставшийся в бокале рислинг.

Милена снова идет на кухню за вином, по пути принимая решение забрать уже всю бутылку с собой в спальню, и в этот момент до нее доносится звук входящего вызова.
На экране высвечивается довольная физиономия улыбающегося Якимова.

— Слушаю, — отвечает Мила, попутно поглядывая на винтажные бронзовые часы, стоя́щие на полке возле телевизора.
— Привет, Милен Борисовна, — голос у Степана Альбертовича непривычно взволнованный.— Ситуация у нас. Тихий ужас.
— Что случилось? — девушка старается не показывать своего волнения, но заранее присаживается и подливает себе в бокал.
— Разговор у меня с Агрономовым был. Так вот, Мил, ты не поверишь. Этот ублюдок ставит нам свои условия, — речь Якимова сбивчивая, раздраженная. Милена думает о том, что сейчас он наверняка еще и весь красный, как бывает, когда Степан Альбертович злится. Он сразу становится похож на мистера Крабса из «Губки Боба».
Его в «Империале» так и прозвали, кстати, за глаза. Уж больно у Якимова много общего с владельцем «Красти-Краб».
— Подождите, — говорит Мила. — Успокойтесь и по порядку мне все расскажите, потому, что я ничего не понимаю.
— Позвонил Агрономов, и в своей надменной манере сообщил, что интервью Каменев может дать только завтра, поскольку у него там какие-то обстоятельства.
Мила мысленно ругнулась, сделала еще глоток вина, вспомнила свою технику дыхания и даже успела послать Агрономова в какой-то там матери. А потом в своей сдержанной манере ответила:
— Я поняла. Так, он хочет, чтобы мы и видео-материал завтра отсняли?
— Я ему объяснил, — выдыхает Якимов, а на заднем фоне слышно, как щелкает зажигалка, — что такие дела так не делаются. Нужно собрать команду, составить пресс-релиз…
— Он это и сам прекрасно знает, — вспыхивает Милена. — Он же столько лет в пиаре работает.
— Но его клиент чихать хотел на все эти нюансы. Поэтому, Мил Борисовна, я не знаю, какому черту ты будешь завтра душу свою продавать, но мне нужен достойный материал, — слышно, как он затягивается сигаретой и Мила уже сама подумывает о «Чапмане» с вишневым вкусом. — Сошлись с ним на небольшом интервью завтра в шесть, — рассказывает Якимов, — но при условии, что Каменев уделит нам своего драгоценного времени в Римме. Я вызвонил Кравцова, чтобы он пару снимков сделал в новой квартире нашей звезды. Остается дело за тобой.
— А у меня выбор есть? — иронично усмехается блондинка.
— Нет у тебя его, Сотникова, — мягко укоряет главный редактор. — Наша работа — это бремя, которое нужно нести круглосуточно и с достоинством.
— Распечатаю себе это на холсте, — говорит Мила, откидываясь в кресле.
— Но обязательно с подрамником, — поддакивает Якимов.
— Да-да, — соглашается она. — Только, куда его повесить? В кабинете или дома?
— Так, Сотникова, ложись спать, — по-отечески приказывает Якимов и слышно, что губы его растягиваются в удовлетворенной улыбке. Он знает, что Милена его не подведет. Она слишком дорожит этой работой.

Разговор заканчивается на доброй ноте и Милена хватает маленькую подушку, а потом с силой сжимает ее, но это не помогает. Тогда она обхватывает ее и прижимает к лицу. Еще какое-то время квартира Милены наполняется приглушенным криком зама главного редактора, который глухо гасится тканью и наполнителем подушки.

Глава 4. Ночной роман

Десять лет назад.

- Поль, стой! — раздался робкий голос Милены, который уже порядком поднадоел Полине.

Черная бестия на высоких лакированных каблуках недовольно обернулась, и с укором посмотрела на подругу:

- Ну что еще?

- Не знаю, чувствую себя не в своей тарелке, — сказала Милена, глядя на свое отражение в огромном окне.

Одежда обтягивала ее тело, оставляя больше открытого места, чем она привыкла. Мила внезапно ощутила себя неуклюжей и неловкой в этом наряде, который казался ей слишком неприличным. Один рукав платья плотно обтягивал ее тоненькую ручку, в то время как второй был просто не предусмотрен. По поводу длины юбки у Милены в принципе не нашлось слов. Ее бабушка как-то сказала: «Короткую юбку носят либо стриптизерши, либо бедняки. Первые — по долгу службы, а вторые — потому что экономят деньги на ткани». Так вот, сейчас Милена чувствовала себя представителем сразу из двух этих групп.

- Да че ты, Милка! — подруга легонько шлепнула ее по попе, заставляя еще больше смутиться. — Отпадно выглядишь!

«Еще бы, платье-то твое…» — подумала Мила, но вслух сказала:

- Ну не знаю, Поль. А если кого-нибудь из знакомых отца встречу?

- В клубе-то? Они же все снобы, сидят по своим ресторанам, устрицы жрут, — хохотнула Полина, выдувая пузырь из жвачки.

- А бывшие одноклассники? — девушка по привычке от волнения закусила нижнюю губу.

- И хер на них, — рыкнула брюнетка. — Здесь фейсконтроль жесткий, кого попало не пропустят.

- Но я же… — переминаясь с ноги на ногу, в очень неудобных туфлях со стразами, недоговорила Мила.

- Не ссы, сегодня тебе двадцать, — коварно улыбнулась подруга, взяв девушку под руку. — Костик и его ребята знают свое дело. Так что забудь о своем зануде-папаше и о Матвее. Кстати, последний — урод.

- Урод, — всхлипнула Мила, чувствуя, как слезы наливаются на глаза, но быстро их прогнала. К сожалению, это не осталось не замеченным подругой.

- Так-так, ну-ка хорош, — приказала брюнетка. — Держи, — она передала ей бутылку «Кока-колы», в которой уже заранее был намешан виски.

Милена сделала пару неуверенных глотков, сморщилась с непривычки и вернула бутылку владелице.

- Вот это вискарь, — протянула та отпивая. — Дядя Боря точно не заметит, что ты его уперла?

- Да у него в погребе столько этих бутылок…Одну точно не заметит.

- Ух, — Полина сделала еще несколько глотков и ловко засунула бутылку в свою большую дамскую сумку. — Ты помнишь договор?

Мила кивнула, но этого было мало, подруга все еще выжидающее сверлила ее взглядом.

- Если с кольцом — динамлю, если с татуировкой или серьгой — динамлю, если лысый — динамлю, если чересчур настойчивый — бегу к Костику, — как мантру протараторила Мила.

- Умница, — довольно кивнула Поля.

Они обошли клуб с другой стороны, и оказались возле курилки для персонала. Там их встретил Костик — широкоплечий охранник с поломанным носом, который поприветствовал Полю страстным поцелуем. Он провел их мимо кухни и гримерки, а дальше девчонки самостоятельно пошли туда, откуда шел звук громкой клубной музыки.

- Надо еще выпить! — сквозь орущую музыку попыталась докричаться Полина.

- Что? — Милена, старалась перекричать басы, когда они проходили мимо сцены, где стоял диджей.

- Я говорю, пойдем бахнем! — Полина взяла подругу за руку и потащила к бару.

Вдоль длинной барной стойки, за которой работали три бармена, было много людей, но брюнетку это не напугало, а даже раззадорило. Нагло расталкивая пьяных и потных мужчин, девушка собирала на себе липкие взгляды и твердо шла к цели, пару раз даже обматерив кого-то.

Когда они оказались напротив невысокого бармена с татуировкой на предплечье, Полина уверенно скомандовала:

- Два Б-52!

Парень обворожительно улыбнулся, рассчитав девушку, и принялся намешивать коктейль. Милена же с нескрываемым любопытством наблюдала за руками парня, умело укладывающего в шот слой за слоем разные по плотности жидкости. Про себя она подумала, что обязательно научится так же, мечтательно представляя, как смешает когда-нибудь отцу его любимый виски-сауэр.

Ее размышления прервал какой-то мужчина, зацепивший ее плечом. В этот же момент бармен переместил два полосатых шота с резинового коврика на барную стойку, извещая о готовности заказа. Затем, ловко перебросив длинную зажигалку в воздухе и, поймав ее правой рукой, приблизил зажигалку к верхнему слою коктейля, и тот загорелся, вызывая у Милены неподдельный восторг.

- Задувай, — приказала Поля, опрокидывая свой Б-52 в рот.

Милена последовала примеру подруги. Сладковатая смесь ликеров с ярко выраженным вкусом Бейлиса, напомнила Миле о том, как в детстве мама подливала ей в мороженое этот ликер, чтобы она крепче спала. Вот уж кто действительно мать года.

Девушки выпили еще по паре коктейлей и отправились на танцпол, где через какое-то время Милена поймала себя на мысли, что неплохо так охмелела. Оставив подругу, которая развязно танцевала с лысым парнем с татуировкой вдоль всей руки, она задумалась о договоре, придуманным Полиной и ей же нарушенным. Просто поразительно! Хмыкнув своим мыслям, Мила заметила свободное место у барной стойки и решила его скорее занять.

Усталость от неожиданного волнения и алкоголя насытила Милену, делая ее ноги слабыми и шаткими. Она оперлась на стойку, позволяя своим рукам удержать ее тело. Одним изящным движением она подтянулась, переместившись к верхней половине стула. Каждый мускул в ее теле напрягся, когда она уверенно поместила свой каблук на нижнюю перекладину стула. С таким ростом, подумала девушка, впору с собой небольшую стремянку таскать.

Заказав себе коктейль с загадочным названием «Негрони», Мила сосредоточилась на умелых движениях бармена: как он крутит ложку, как перебрасывает разноцветные бутылочки. Люди вокруг выпивали, общались, танцевали, в то время как музыка сменялась трек за треком, наполняя помещение особой пульсацией. Засмотревшись на красивый оранжевый аперитив, девушка не заметила, что мужчина, занявший соседний стул, наблюдает за ней уже не первую минуту.

Глава 5. Ночной роман и его последствия

Десять лет назад.

Дыхание девушки стало тяжелее, в тот момент, когда рука Леонида замерла на уровне ее колена. Милена, кажется, вмиг отрезвела и непроизвольно отодвинулась от стенки дивана, словно приглашая мужчину к себе. По крайней мере, Леониду так показалось. Поэтому, особо не раздумывая, он принял приглашение и навис над ней, упираясь своими сильными руками по обе стороны от ее головы.

Он вдохнул запах ее волос, аромат персикового шампуня смешался с табачными нотками ночного клуба. Но кожа девушки, будто и не впитала в себя запах сигарет, нежная и мягкая, со шлейфом карамельного парфюма, она будоражила воображение Леонида, заставляя приблизиться к ее лицу ближе.

Мужчина уперся своим лбом в ее, заглянул в малахитового цвета глаза и произнес:

- Как тебя вообще занесло в «Бруклин»? — он имел в виду ночной клуб, в котором они познакомились.

- Я давно хотела туда попасть, вот и…

- Как ты это делаешь? — пристально глядя на нее своими голубыми глазами, спросил он, не давая ей закончить фразу.

- Делаю что? — нерешительно поинтересовалась Мила, заливаясь краской от такой близости мужчины к ее губам. От него пахло мятной жвачкой и сигаретами, вперемешку с едва уловимым ароматом парфюма.

Леонид улыбнулся, наслаждаясь ее замешательством.

- Сводишь меня с ума, — он провел большим пальцем по ее щеке. А потом приблизился еще ближе, и их губы почти коснулись. Он ощутил тепло ее дыхания на своей коже, и это только усилило его желание.

Не в силах сдерживаться, он прикоснулся к ее губам своими, сначала легонько, словно спрашивая разрешения, а потом более настойчиво и требовательно. От этого сердце Милены заколотилось еще сильнее, а в животе появилось странное чувство, совсем не похожее на то, что она испытывала, целуясь с Матвеем. А затем их, словно обожгло страстью. Не отдавая себе отчет, девушка запуталась пальцами в его волосах, дыхание смешалось со вздохами, и поцелуй стал чувственным, глубоким и всепоглощающим.

По сравнению с этим поцелуем все предыдущие были бесцветными и целомудренными. Леонид же скользнул рукой по волосам Милы, аккуратно положив пальцы на затылок, и еще сильнее прижал ее к себе. Потом нежно обвел своим языком контур ее губ, спустился к шее.

Девушка почувствовала, как колючие мурашки пробежали по ее предплечьям, плавно перескакивая на спину. Сама не отдавая себе отчет, она бесцеремонно положила ножку ему на бедро. Мужчина, не спрашивая ее разрешения, провел рукой по тонкой лодыжке, плавно перемещаясь выше, пока не встретился с краем дерматинового платья.

- Как тебе в этом не жарко? — поддевая ткань пальцами, спросил он, почти выдыхая эти слова ей в губы. — Очень жарко, — честно призналась Мила.

Его дыхание обжигало. Милена отвечала на поцелуй, периодически забывая дышать. Она не знала, что мужчины умеют так целоваться. Она даже представить не могла, что обычный поцелуй может разбудить в ней такие эмоции.

- Давай, мы это снимем? — нежно прошептал он ей на ухо, оттягивая мочку губами.

А затем его ловкие пальцы, не дожидаясь ответа, быстро расправились с молнией сбоку платья и нетерпеливо стянули его до пояса. Когда Мила осталась в бюстгальтере, мужчина стал нежно целовать ее в шею, запутываясь в ее шелковистых волосах, вдыхая ее запах. Покусывая кожу на ключицах, он спускался ниже. Оттянув край кружева на черном бюстгальтере, он поцеловал верх груди. Провел по ней пальцем, а затем переместил руку на худенькую спинку, поглаживая ее от поясницы до острых, аккуратных лопаток. Одной рукой он ловко расстегнул бюстгальтер, а затем медленно потянул за бретельку, стягивая ее вниз, пока полностью не освободил девушку от ненужного нижнего белья. Мила тут же прикрылась рукой, но мужчина отодвинул ее в сторону, прижимая к дивану.

- Я стесняюсь, — зажмурилась Мила, чтобы не видеть его внимательных, изучающих глаз.

- Не нужно, — тяжело выдохнул мужчина. — Ты прекрасна.

Он покрывал ее тело поцелуями, нежно водил руками то по худеньким плечам, то по плоскому животу, а потом припал губами к вершинам маленьких сосков и от этого у Милены вырвался громкий стон, который прошиб мужчину крепче любого алкоголя.

В полумраке комнаты, хрупкая женщина в его руках выглядела практически нереальной, ее длинные светлые волосы тянулись тонкими ниточками от его рубашки, словно переплетая тела Милы и Леонида. Мужчина, быстрым движением расстегнул пару верхних пуговиц на своей рубашке, а затем, стянул ее одной рукой, захватывая край ткани со спины.

Мила почувствовала жар от крепкого мужского торса, уткнулась своим аккуратным носиком в шею нового знакомого и ощутила, как, то ли от аромата тела, то ли от переполняющей ее страсти, начинает кружиться голова. Казалось, Леонид навалился на нее всем весом, впечатал хрупкое тело в новенький диван, и бессовестно исследовал каждый миллиметр тела юной особы.

Когда его рука накрыла горячий треугольник кружевных трусиков, Мила озадаченно распахнула свои и без того огромные глаза. Она как будто только сейчас осознала, куда приведут эти ласки. Играть с самообладанием мужчины — это одно, но куда страшнее предпринять более действенные шаги. И она была в миллиметре от того, чтобы отдаться человеку, с которым только что познакомилась. На секунду девушка задумалась о том, действительно ли она этого хочет. Леонид, заметив ее колебания, произнес низким голосом:

- У меня есть, — имея в виду презерватив в заднем кармане его джинсов.

- Я не уверена, — нерешительно произнесла Милена, глядя на него своими малахитовыми глазами.

- Тебе понравится, — Леонид прикусил мочку ее уха. Желание овладеть этой волнующей девушкой уже лишало его рассудка.

В свои двадцать семь лет он имел близость с разными женщинами и прекрасно знал, как они умеют набивать себе цену. Но ему и в голову не мог прийти, что девушка, которую он сейчас держит в объятиях, действительно испытывает страх и дрожит не только от страсти, но и от волнения.

Глава 6. Привет, прощай и снова здравствуй

Десять лет назад.

Во вторник, спустя четыре дня после знакомства с Леонидом, Милена вовсю боролась с желанием ему позвонить. Это стало походить на какую-то манию, девушка, к своему удивлению, не смогла найти ни его социальные сети, ни какую-либо информацию о нем. У нее был только номер телефона, нацарапанный кривым почерком на листочке.

Милена устало упала на подушки, симпатично расставленные горничной у изголовья кровати, и уставилась в потолок. На прикроватной тумбе тихонько заходился вибрацией Айфон — Матвей уже несколько дней пытался связаться с Милой, но она его упорно игнорировала. Когда нервы окончательно сдали, девушка недовольно перевернулась на живот и лениво потянулась за мобильным. На экране, к ее удивлению, светилось другое имя — «Игорь Филатов».

– Алё, — ответила она.

– Привет, Мил, — раздался приятный мужской баритон. — Это Матвея брат, Игорь.

– Да, я узнала. Вернее, у меня есть твой телефон. Привет.

– Короче говоря, — хмыкнул Филатов, — сидит здесь этот Ромео и сопли на кулак наматывает.

На заднем фоне послышалось какое-то мельтешение и шепот, а потом звук похож на тот, когда кто-то получает подзатыльник, с характерным «ай». Брат Матвея отмахнулся и продолжил говорить:

– Говорит, мол в чем-то раскаивается крепко.

– Игорь, — устало ответила Мила, — он знает, что я не хочу его ни видеть, ни слышать. Не обижайся, но это тебя не касается.

– Да как не касается-то? — Возмутился мужчина. — Он же мне ноет. Ты не дури, Мил. Вы, все-таки и поступать вместе собираетесь. Врагами-то зачем разбегаться? Встретьтесь, поговорите, — его голос звучал спокойно и в некотором роде гипнотически.

– Игорь, — Милена подскочила и уселась по-турецки на широкую постель. — Я не хочу его видеть, — протянула она, болезненно морщась.

– Хотя бы на звонок его ответь, — уже без показного позитива произнес Филатов. — А я Борису не расскажу, что видел тебя в «К34» в выходные, добро?

– Откуда ты? — опешила девушка, вскочив с постели.

– Ладно, мелкая, давай, — хохотнул он. — Я за рулем. А этот пижон тебе скоро наберет, — Игорь отключился, а Мила так и осталась стоять возле кровати.

Сердце колотилось в сумасшедшем ритме и потому, когда входная дверь в коридоре хлопнула, Милена от неожиданности дернулась и выронила телефон на мягкий ковролин. Переведя дыхание и, подхватив, мобильный, девушка вышла из комнаты и встретила в кухне-гостиной Анфису — женщину, которая уже полгода носит фамилию Сотникова, владеет половиной акций «АРДОР ГРУПП» и приходит в Миленину квартиру без спроса.

– Могла бы и предупредить, что придешь, — процедила Мила, проскользнув к дивану.

– И тебе здравствуй, — ласково произнесла женщина, перекрывая себе обзор большим бумажным пакетом, плотно наполненным продуктами.

Анфиса скинула свои модные туфли в коридоре и босиком прошлепала в сторону кухонной зоны. Опустив свою ношу на столешницу, женщина наконец-то выдохнула:

– Ненавижу Москву! — ее утонченные ручки ловко доставали из пакета молоко, овощи, фрукты, какие-то питьевые йогурты в маленьких баночках и всякую другую продукцию, которой она затаривала падчерице холодильник по вторникам. Мила бы помнила об этом, если бы проявляла хотя бы немного внимания к Анфисе. Однако их отношения не задались с первой встречи. — Я тащилась почти полтора часа.

– Осталась бы в Риме, в чем проблема? — Мила сгребла в охапку покрывало с дивана и направилась в ванную, с намереньем загрузить его в стирку.

Анфиса пропустила колкий комментарий мимо ушей и только покачала головой. Поместила продукты в двухдверный холодильник, который был слишком огромен для одной Милены, и нажала кнопку «Эспрессо» на кофемашине. Та зашипела, затарахтела, а спустя несколько секунд из нее в две струйки полился ароматный напиток, заполняющий собой всю квартиру.

- Ох и характер… — сказала вслух Анфиса, присаживаясь на барный стул.

- Говорят, мамин, — показушно улыбнулась Мила, вернувшись в кухню-гостиную.

Мачеха ничего не ответила. Она и не надеялась, что у нее когда-нибудь получится заменить Милене маму. Поэтому Анфиса все также, каждую неделю привозила девочке продукты, ходила на родительские собрания, клала деньги на Милины счета и прикрывала ее перед мужем, зная его вспыльчивый характер. Женщине не суждено было стать матерью, одна небольшая врачебная ошибка повлекла за собой бесплодие. А с возрастом, за карьерой и двумя неудачными браками стало вроде бы как и не до этого. Зато она смогла найти свою отдушину в благотворительности. И в Боре, конечно.

***

Сидя в уютном уголке, на террасе небольшого паба, Леонид наблюдал, как капельки плавно скатывались по стеклу бокала крепкого стаута, который только что был подан смазливой официанткой. В это время Димон, его верный товарищ, прокомментировал ситуацию:

- Братишка, да не ссы, — обнадеживающе произнес он, выслушав рассказ Леонида о ночи с девчонкой из клуба. — В наши дни эти молоденькие девчонки настолько потасканы, что не отличишь от тридцатилетней разведёнки.

- Дим, ты меня слышишь? — наконец произнес брюнет, отрывая свой взгляд от бокала. — Мелкая воспользовалась мной, как жеребцом для дефлорации.

- Ну, это не так уж и плохо, — громко засмеялся Дима. — Позвони, спроси как дела, заодно и почву прощупаешь.

- Ха, — усмехнулся Леонид. — Думаешь, ты один такой смышлёный? Позвонил. А эта чертовка мне левый номер дала. Да еще и не лишь бы какой, — хмыкнул Каменев, выдерживая небольшую паузу. — Отдел по делам несовершеннолетних. Тонко, да?

- Во дает, — засмеялся Димон, ударив ладонью по колену.

- Думал, может заехать к ней. А вдруг там родители? — сделав глоток пива, продолжал рассуждать Леонид. — Голову на отсечение даю, отец — какая-то местная шишка. Хоромы покруче, чем у премьер-министра. А я еще дурак, коктейлем ее в баре удивить хотел. Уверен, эта малышка могла без труда купить бар, в котором мы познакомились.