Одноклассники поневоле

Глава 1

«Да вы не четыре грации, а четыре клуши, которые проведут очередной Новый год в одиночестве!»

Я еще раз прочитала сообщение, написанное нам во время встречи с подругами (про спор, сообщение и историю подруги Василисы читай в «Счастье для королевы»).

Отложила телефон в сторону и взялась за бланки заполнения. Работы зимой у лор-врача полно, особенно в коронавирусное время. Только морозец закрепчает, дети сразу бегут лизать сосульки, есть снег, купаться в сугробах или кататься с горки от конца уроков и до позднего вечера. А там и снег в ботинках, за шиворотом и вообще везде. А потом все дружно едут в больницу с осложнениями.

А тут еще Скоробогатов! Только из-за девчонок не вышла из старого школьного чата. Кто еще в наше время активно общается с одноклассниками?! Не знаю как другие, а у меня времени нет. Только с подругами два-три раза в год могу в кафе сходить. А так работа-дом-работа. Не то чтобы я была старая тетка с кошками. В свои тридцать с небольшим у меня хорошая фигура, да и кошек совсем нет. А мечты о любви и крепком браке разбились еще в школе. Как раз о того самого Скоробогатова.

Прекрасно помню, как ждала выпускного, готовила платье, на которое потратила все свои накопленные деньги. А он пришел с другой. Да еще так обставил, что весь класс смеялся над тем, что дурочка Дина вырядилась ради него. И ведь все знали, что он крутит с Альбиной, только одна я считала его любовью всей своей жизни. Даже на медицинский поступала вместе с ним. Хорошо, в последний момент упросила декана перевести меня на педиатрический. Он в другом здании, да и практику и ординатуру проходить можно было в разных больницах, не боясь встретиться.

Вот с тех пор вера в прекрасных принцев пропала. Осталась работа и нечастые романы, которые только подтверждали мою уверенность, что все мужики козлы.

– Дина Андреевна. – В ординаторскую заглянула Машенька, медсестра с лор-отделения. – Там комиссия приехала из Москвы, хотят вашего детдомовского смотреть.

– Наконец-то! – Я отложила бумаги и поднялась, следуя за Машей. – Сколько просила хотя бы консультацию дать. Хирургов нет, а я не рискну делать такую сложную операцию. Надеюсь, хороших врачей прислали.

– Ой, каких хороших! – затараторила Маша. – Главный у них такой душка! Блондин, спортсмен, все при нем.

– При чем тут спортсмен? – Недовольно посмотрела я на Машу. – Нам врач нужен.

– Так одно другому не мешает. – Весело подмигнула он. – Но, зная вас, Дина Андреевна, можно я его себе возьму?

– Только после того, как проведет операцию. – Мне не нравились романы на работе. Все, что случались на моей практике, портили рабочее настроение, сбивали с ритма и врачей, и медсестер. За такими парочками приходилось следить вдвойне, потому что ошибки из-за лишнего поцелуя в сестринской могли привести к печальным последствиями.

– Александр Витальевич, вот наша Дина Андреевна. – Маша залетела в учебную комнату и представила меня трем врачам, которые листали медицинскую карту Саши Белозерова.

Самый высокий и статный, явно главный хирург, которого я так ждала, повернулся и улыбнулся.

– Здравствуй, Дина.

У меня помутнело в голове, перед глазами пронеслись воспоминания детства, где я стою перед одноклассниками, а Сашка Скоробогатов обнимает девчонку из параллельного класса.

– Александр Витальевич? – Быстро беру себя в руки и протягиваю ладонь. – Рада, что вы откликнулись на мою просьбу.

***-

Жизнь завотделением крупной московской больницы достаточно скучна. Яркость в нее привносят только операции по утрам, обучение молодых специалистов днем. А вечером начинается жуткая возня с бумагами, после которой приходишь домой разбитый. Да и там тебя никто не ждет, кроме мохнатого кота Яшки. Сам, бедняга, истосковался за целый день одиночества в квартире, поэтому ластится и радуется встречи.

Не сложилось как-то у меня с личной жизнью, все уходит на работу. Такого ритма ни одна женщина не выдерживала. Поэтому когда, перебирая бумаги, я увидел заявку со знакомой фамилией, сердце пропустило удар. Динка! Моя Динка! Хотя, кого я смешу, давно уже не моя. Наверняка, у нее и муж есть, и много детей. Не видел я ее с выпускного в школе.

Каким же козлом я был, что тогда так с ней поступил! А ведь любил, по-настоящему любил! Это Леха и Валя меня тогда вынудили с ней порвать. Мол, не гоже такому красавцу тусить с простой девчонкой. Толкнули мне эту Альбину, которая оказалась давно не новой, а сильно поношенной уже в 11 классе.

А Дина даже перевелась на другой факультет, хотя всю жизнь хотела быть хирургом. Или из-за меня она пошла в медицинский?

Пока смотрел на ее фамилию, чуть не упустил суть заявки. Она просила помощи ведущего хирурга по тяжелому случаю с мальчиком. Значит, на педиатра выучилась. Она всегда детей любила и котят. Яшка бы ей понравился. Здесь приписка, что мальчик детдомовский, и оплатить лечение не сможет. А выписка лучших хирургов стоить будет дорого, если, конечно, не отправить врачей на квалификационные курсы.

Я тут же составил приказ, перенес операции и выделил еще лора и невролога к себе в команду. Надеюсь, ребята не откажут. Я мало о чем их просил, а сейчас, кажется, это будет важным моментом в моей жизни.

Только… простит ли она меня? Помня, какой была Дина в школе, можно не сомневаться, что она поставит меня на место с первых слов. Если вообще не выставит за дверь. Нужен четкий план, по которому двигаться придется осторожно, как по тонкому льду. Да и подруги ее не подпустят меня и близко, они со школы были хуже Дартаньяна и мушкетеров. За подругу глотку перегрызут. Значит, в первую очередь, нужно нейтрализовать подруг. Судя по школьному чату, все они не замужем, времени на обсуждения у них полно. Займу-ка я их своей личной жизнью, спор будет лучшим вариантом. Васька всегда была азартная, она поведется, а остальным и деваться будет некуда.

Глава 2

После визита Александра пришлось закрыться в ординаторской и приводить мысли в порядок. Но сколько я ни пыталась разобраться в себе, у меня не получалось. Что я чувствую к нему спустя столько лет? Зачем он пришел сам, а не отправил других врачей? Из-за меня или ради ребенка? Так и не найдя ни одного приличного ответа, я отправилась к Саше.

Он сидел на идеально заправленной кровати и читал книжку. По палате носились другие дети, кидались подушками, другие сидели, уткнувшись в телефоны.

– Здравствуй, Саша. – Я пододвинула стул и села рядом. Мальчик вложил закладку, потом отложил книгу на тумбочку и только тогда повернулся ко мне. В его глазах не отражалось ничего, ни надежды на скорое выздоровление, ни согласия с очередными процедурами.

– Маша сказала, что приехали новые врачи. Меня снова будут смотреть. – Сказал он это так, будто соглашаясь, я не спрашивая.

– Да. Врачи из центральной больницы, разных специализаций. Будут изучать тебя со всех сторон.

– А что там изучать. – Пожал он плечами. – Ничего нового ведь не происходит. А все остальное вы и так проверяли уже много раз.

– Ну не скажи. Сейчас приехал невролог и один из ведущих хирургов города.

– Меня будут резать?

Я снова поразилась той безразличности, с которой он это говорил. Что смотреть, что резать, для этого мальчика за месяц, поведенный в больнице, стало абсолютно безразлично.

– Боишься?

Саша покачал головой.

– Хочешь домой?

И снова отрицание.

– У меня дома нет, – резанули его слова по сердцу. Я взяла его за руку и сжала.

– Есть же воспитатели, друзья.

– Дина Андреевна. – Впервые за наш разговор он посмотрел мне прямо в глаза. – Я лучше еще месяц просижу здесь, чем вернусь туда.

О том, что в детских домах жизнь не сахар, я слышала. Ни для кого не было секретом, что там есть и дедовщина между ребятами, и воспитатели далеко не всегда понимающие и заботливые. Но слышать это самой было безумно сложно.

– Саша, все будет хорошо. Мы тебя вылечим, будешь снова здоровый и сильный. После больницы отправим тебя в санаторий, отдохнешь, восстановишь здоровье.

– На море? – И снова этот взгляд, полный надежды. Сердце сжалось, но пришлось ответить честно.

– В область.

Взгляд снова померк, Саша потянулся за книжкой и отрыл ее.

– Тогда позовете, когда нужно будет что-то показывать.

Я встала и вышла в коридор. Общение с Сашей совсем меня не успокоило, а внушило большую тревогу. Ради этого мальчишки я обила пороги всех известных больниц города и столицы. Ту задачку, которую он мне задал, решить не могла ни я, ни все наше отделение. Главврач махнул рукой, дав мне возможность держать его в палате столько, сколько потребуется. В обычных случаях шла выписка, но я настаивала так сильно, мне для меня и для Саши сделали исключение.

– Дина Андреевна. – Догнала меня Маша. – Вас Артем Иванович вызывает.

Я на секунду прикрыла глаза и развернулась по направлению к кабинету главврача.

– Разрешите?

Вошла я в кабинет, постучавшись.

– Добилась своего? – Артем Иванович улыбался до ушей и по всему виду был безумно доволен. – Сам Александр Скоробогатов к нам приехал.

Меня невольно перекосило, но я постаралась держать лицо.

– Он знаменитый врач?

– Ну, не среди лоров, конечно. – Отмахнулся главврач. – Такой ерундой как детские носы он не занимается. Поэтому и ценно его присутствие. Лучший хирург города приехал сам! Да еще специалистов лучших привез.

Я села в кресло и положила руки на стол.

– Почему приехал он сам? Детская хирургия и взрослая – совсем разные вещи.

Артем Иванович усмехнулся и погрозил мне пальцем.

– Тебе все не по нраву, Дина. Ты сколько больниц детских обзвонила, и все без толку. Скажи спасибо, что ведущие специалисты пришли твою проблему решать. Еще неделя, и я бы отправил мальчишку обратно в детдом. Нельзя столько держать койку, есть дети, которым реально нужно лечение.

– Но Саша болен! И вы прекрасно знаете это! Вот вылечите сначала, а потом выписывайте.

Главврач примирительно поднял руки.

– Только не начинай! Знаю я твой напор, сметешь без остатка. Раз врачи приехали, пока не решат задачу, пациент твой будет здесь. Выделяю вам учебную аудиторию. Сидите, учитесь друг у друга, решайте вашу задачку со звездочкой.

Я уже собралась уходить, как главврач остановил меня.

– Смотри, Дина. – Погрозил он мне пальцем. – Чтобы никаких шашней в твоем отделении. Узнаю, что кто-то крутит шуры-муры с новыми врачами, уволю сразу!

***-

Новый день начался точно не с той ноги. От предложения (а скорее требования) Скоробогатова начинать наши лекционные дискуссии в шесть утра я отказаться не могла, не в том положении. Но для меня даже главврач пошел на уступки и разрешил проводить обходы позднее и все потому, что врач я хороший, а вот материальное положение у меня не очень. Поэтому однушку я снимала в пригороде. Встав в шесть, я на работу приезжала к девяти. Соответственно, чтобы быть на работе в девять, встать мне пришлось в три. А подъем в три ночи никого счастливым не делает.

Глава 3

– Вы уже начали без нас? Спасибо, Диночка, вы не только замечательный врач, но и очень заботливый коллега. – Семен Геннадьевич принял из моих рук кружку с чаем, и с удовольствием отпил. – Ничего, что я так фамильярно? Предлагаю перейти на имена, чтобы не затруднять общение отчествами. Все согласны?

Я кивнула, остальные тоже. Мы расселись за столом, и каждый положил перед собой рабочий блокнот.

– Вижу, вы с Александром начали работу без нас. До чего додумались?

– Проговорили синусит, вазомоторный ринит и аллергию, вернулись к аденоидам. – Развел руками Александр.

– Я вот что подумал. – Юрий открыл свой блокнот и проверил по своим записям. – Если отойти от лор-заболеваний чуть в сторону, то есть некоторые невротические симптомы. Например, СДВГ. Дети с СДВГ и нарушениями концентрации могут проявлять раздражительность, утомляемость, сниженное внимание — симптомы, иногда схожие с последствиями аденоидных проблем. Или эпилепсия. Иногда дети с аденоидами могут испытывать внезапные эпизоды потери внимания и замедленных реакций, которые могут напоминать аденоидные осложнения. А у Саши есть задержка речи и трудности с обучением? Это может быть связано не только с гипоксией, но и с нарушениями в центральной нервной системе.

Я отрицательно покачала головой.

– С речью все в порядке, обучаемость его не проверяла, но можно уточнить у больничного педагога. С ним занимаются, чтобы не отстал от школьной программы.

– Юра, давай ты тогда осмотришь мальчика, назначишь обследования, чтобы исключить как можно больше вариантов?

Юрий кивнул, а я открыла свой блокнот.

– Основные анализы делали при поступлении, давайте повторим. Назначу ему общий анализ крови, С-реактивный белок (СРБ) и прокальцитонин.

– Чтобы исключить апноэ, – продолжил Семен, – назначьте полисомнографию и ринофлоуметрию.

Я себе пометила нужные анализы.

– И лично от меня, – улыбнулся Юрий, – ЭЭГ, МРТ головного мозга. Нейропсихологическое тестирование я проведу сам.

– Хорошо. – Я закрыла блокнот. – Пойду согласую это все с главврачом. Но у нас точно нет МРТ. Можно сделать его у вас в Центральной больнице?

Я повернулась к Александру и тут же утонула в его глазах. С официально рабочего взгляд тут же стал чуть более нежным. Дина, спокойно! Ты помнишь, сколько боли он тебе причинил. Десять лет прошло, а тебе все еще больно. Не смей поддаваться на его глаза, голос и, особенно, прикосновения. Только рабочие отношения!

– Конечно, Дина. – Не отрывая от меня взгляда, проговорил он. Голос его чуть дрогнул или мне показалось? – Я назначу обследование на завтра и пришлю за вами машину.

В ответ я утвердительно кивнула и вышла из кабинета. Сердце бешено стучало, а я начинала злиться. В первую очередь на себя. Он ведь это специально сделал! Ни одна больница не ответила, даже сама маленькая, а Центральная ответила. Да и какое отношение они имеют к детским заболеваниям? Это не их специфика. Но Скоробогатов не просто принял заявку, а стал работать сам, хотя роль хирурга на этом этапе не нужна вовсе.

Накрученная я влетела в кабинет главврача, выпалила все, что мне нужно и даже получила одобрение. Так и не поняв, как это он согласился сразу на дорогостоящие обследования, перед выходом я взглянула на себя в зеркало. Взъерошенная, не выспавшаяся, вдобавок еще жутко злая – вот лучшее решение для того, чтобы что-то требовать от начальства.

Вылетев из кабинета, я столкнулась с самим Скоробогатовым.

– Ты как фурия, – улыбнулся он, подхватив меня за талию.

– Просто быстро работаю. – Попыталась я увернуться от него, но не тут-то было. В коридоре не было никого, пациенты спали, а врачи еще не пришли на обход.

– Ты на меня злишься. – Скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он.

– Я тебе благодарна за то, что ваша больница откликнулась на помощь. За что мне злиться?

– За прошлое.

Его голос дрогнул и перешел почти на шепот. Было видно, что слова даются ему с трудом.

– Прошлое осталось в прошлом. Мы взрослые люди, и обижаться на то, что было в детстве, глупо, – ответила, продолжая рассматривать стену.

– Глупо было бросать тебя. Тем более так, как я это сделал. Ты простишь меня?

Я все-таки повернулась к нему и посмотрела в глаза. Там была боль. Настоящее раскаянье, которого от тогдашнего школьника Скоробогатова невозможно было ожидать. Сейчас же возмужавший и повзрослевший Скоробогатов мог себе позволить принять ответственность.

– Саша, – как можно мягче ответила я, – это все в прошлом. Тебе не нужно извиняться за то, что ты считал правильным. Мы оба давно это пережили и забыли, а сейчас мы просто работаем.

Он меня больше не держал, дал уйти. Я же шла по коридору, надеясь, что ни он не станет меня догонять, ни кто-нибудь из врачей не пойдет мне навстречу. По глазам катились слезы, которые я не могла себе позволить все десять лет. Как в десятом классе пообещала себе и девчонкам, что не буду плакать из-за всяких козлов, так ни разу и не плакала. Зато сейчас разрешила себе все: плакать, ненавидеть, презирать. И одновременно сотрудничать, потому что никакая моя обида не может быть выше, чем здоровье этого мальчика.

Глава 4

Неделя прошла с того момента, как Скоробогатов объявил о поездке в Израиль. То, что он это сделал, я не верила до последнего. После его ухода долго не могла успокоить Сашку, а потом пыталась успокоиться сама. На следующий день он пришел снова и дал мне огромный список документов, которые нужно подготовить перед отлетом.

Больше в его словах не было ничего, что намекало бы на его отношение ко мне, желание восстановить прошлое или получить прощение. Но я чувствовала, что было что-то, чего я не знаю. То, что тяготит его. Но не спрашивала. За эти дни я столько набегалась по разным инстанциям, сколько не бегала никогда в жизни. Получить разрешение от опеки, медицинское сопровождение, паспорта, визы, билеты. Купила Сашке разной одежды, чтобы при выезде было не холодно, а при прилете не жарко. И продолжала думать о Скоробогатове.

Мыслей было много, но те, что относились к школьным годам, я постаралась убрать на полку. Именно поэтому даже с подругами не обсуждала случившееся. Мне пытались дозвониться и Василиса, и Анна, и Яна. Я видела, что у них что-то в жизни происходит, читала переписку, но оставалась лишь слушателем. Если честно, было страшно написать что-то о себе. А потом и вовсе забыла о том, закрутившись с заботами.

Выезд был назначен на 30 декабря. Не лучшее время для полетов в другие страны. Мама жутко обиделась, что я не приеду к ней встречать Новый год, а вот Сашка был жутко рад. Заранее я купила ему в подарок небольшой планшет, чтобы не искать подарок в чужой стране. Тем более не до этого будет. Радовало то, что Скоробогатов обещал, что никаких перерывов на праздничную неделю в Израиле нет, врачи будут работать в штатном режиме. Только желающих полежать на больничной койке сократиться, поэтому будет больше времени, чтобы заняться нашим случаем.

Встретились мы в нашей больнице, куда подогнали машину скорой помощи, которая должна была отвезти нас в аэропорт. На дворе трещал мороз, мела вьюга, а я боялась, что нам отменят вылет. Но Александр был настроен серьезно, что передалось и Сашке. Так что нервничала я в одиночестве.

– Садимся. – Александр показал на мигающие огни скорой за дверьми, подхватил мою и Сашкину сумки, и пошел к дверям.

Сашка чуть ли не приплясывал, а всю дорогу до аэропорта вертелся на сиденье, не желая быть спокойным и послушным мальчиком. С Александром мы не говорили. Все время, пока шел сбор документов, пока ждали машину и ехали. Это начинало тяготить, я тайком поглядывала на его суровое выражение лица и пыталась понять, что же в его душе происходит. И чем больше он молчал, тем больше во мне копилось то неразделенное чувство, которое мешало адекватно думать.

Неужели все то, что он мне говорил в лекционном зале, в коридоре перед МРТ, это все закончилось? Он хотел найти прощение себе, нашел и успокоился? Только моя душа теперь растрепана и не знает, что делать и как себя вести. Хотелось поговорить, выяснить, что же между нами есть или, наоборот, чего нет. Но профессиональный долг обязывал молчать и в первую очередь думать о Сашке.

– Ваши посадочные талоны. – Девушка за стойкой протянула мне билеты. – Вам предоставлен отдельный выход.

Она провела нас в соседнюю с общей дверь, которая вела в длинный коридор.

– Вам нужно кресло и сопровождающий?

– Только не кресло! – выкрикнул Сашка. – Я еще ходить не разучился.

Самолет был огромный. Пока мы шли по длинному коридору, сопровождающая нас девушка рассказывала о том, что этот самолет специально оборудован для перевозки тяжело больных. На нем привозят людей из зон бедствий, пожаров и военных действий. Там было все оборудование для оказания помощи, дополнительная защита и, конечно, специальное меню для пациентов.

– Нас там кормить будут? – Выпучил глаза Сашка.

– Конечно. – Потрепал его по голове Александр. – Нам почти шесть часов лететь.

– Долго, – уважительно протянул Сашка. – А можно я у окна сяду?

– Практически весь самолет в вашем распоряжении. – Улыбнулась девушка. – Это спецрейс, на нем летит мало людей. В основном ваши коллеги.

На борту оказалось совсем мало людей, впереди сидели еще израильских врачей, возвращающихся на Родину. Нам разрешили выбрать любые места, и Сашка сел в центре, где из иллюминатора можно было видеть крыло самолета. Он постоянно спрашивал про еду, поэтому стюардесса принесла обед раньше срока, и обещала налить побольше газировки, если он съест все. Сашка смел все, что было, и быстро заснул. Александр, который отсел от нас, чтобы разобраться с документами, поманил меня в конец салона. Я положила Сашке под голову подушку, и подошла.

– Садись. – Похлопал он по сиденью рядом с собой. – В самолетах принято сидеть.

Я села, но он снова погрузился в чтение бумаг.

– Я хотела сказать спасибо. – Александр оторвался и посмотрел на меня. – Не все могли бы выбить такие условия, как получилось у тебя.

Он только пожал плечами.

– Когда есть связи, можно многое. А я все десять лет только и делал, что обрастал нужными знакомствами.

– Еще успевал делать сенсационные операции. Я прочитала все твои статьи в медицинских журналах.

– Без этого связями не обрасти. – Снова пожал он плечами, будто ничего особенного в своей жизни не делал.

– Лучше расскажи о себе.