Офицерат. Магия в нашей крови

Глава 1

Кофе был приторным. Максимус поморщился, представил, что в чашке хороший горячий черный кофе без каких-либо добавок, дождался, когда вкус изменится, и допил содержимое чашки уже с удовольствием. Посидел ровно двадцать секунд, ожидая, пока глюкоза поступит в кровь, и вновь принялся сортировать документы.

До конца рабочего дня оставалось совсем немного, и, даже полностью разогнавшись, ему не успеть просмотреть все, что скопилось за предыдущие сутки.

Впрочем, о том, чтобы по-настоящему разогнаться, давно уже приходилось только мечтать. Максимус позволил себе отвлечься еще на минуту, буквально заставив себя пофантазировать о том, как он придет домой, отправится в зону эмоциональной нагрузки, уляжется на плотный травяной ковер. А может, даже прокатится на “Сайдоре”...

Вынырнув из размышлений, Максимус с удовольствием убедился, что показатели работоспособности подскочили — совсем немного, конечно, но достаточно, чтобы справиться с несколькими делами дополнительно. Перед тем, как приступить к работе, он педантично передвинул мысленный счетчик ежедневной эмоциональной нагрузки на сорок семь секунд.

Промелькнула мысль о том, что за последние пять лет пришлось вдвое увеличить дозу нагрузки, чтобы просто сохранять работоспособность на нужном уровне. Максимус отбросил ее — сейчас не время для мыслей на нерабочие темы. Нажал кнопку селектора, заказывая еще одну чашку кофе, и приступил к работе.

Подавляющее большинство документов сразу отправлялось в папку “Законченные”. Максимус ставил резолюции на отчеты, утверждал назначения, согласовывал приемы на работу и увольнения. И лишь несколько листков легли на правый угол стола — с ними еще предстояло поработать.

На гулкие шаги в коридоре он не обратил никакого внимания, пока те не оборвались у его двери. А вот громкий требовательный стук проигнорировать можно было только в турборежиме.

Глубоко внутри встрепенулось любопытство — кто в Офицерате такой самоуверенный, что проигнорировал электронного секретаря и решил вломиться в кабинет Главы без предварительной записи? Счетчик нагрузки сдвинулся еще на секунду, а мысли прояснились.

— Войдите, — разрешил Максимус и привычным жестом заблокировал голоэкраны. Они моргнули и свернулись, оставляя Максимуса сидеть за абсолютно чистым столом.

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался человек, которого, наверное, Максимусу и стоило ожидать увидеть. О буйном нраве Главы Боевого отдела ходили даже не слухи — легенды. И, кажется, проверка их правдивости состоится намного раньше запланированного срока.

Джонатану Тибериусу было не так уж и много лет — всего тридцать один. Для своей должности, характеристик магии и рекордного количества боевых вылазок он оказался совершенно неподходящим внешне. Максимус с удивлением разглядывал визитера, пока тот шел к столу, отмечая невысокий рост, худобу, заметную даже под полным боевым костюмом, и по-мальчишески юное лицо. Теоретически он, конечно, знал, что уровень магии А1 и уникальное для адаптанта свойство сверхбыстрой регенерации создавали эффект “вечной молодости”, но все-таки не ожидал, что гроза всего Офицерата на деле выглядит семнадцатилетним мальчишкой.

“Ладно, двадцатилетним”, — поправился он мысленно, когда Тибериус с яростью швырнул ему на стол недавно подписанное извещение.

— Что это значит? — рявкнул он, не утруждая себя приветствиями, представлениями и прочими этикетными и уставными традициями.

— Мне кажется, документ на общедоступном языке, мистер Тибериус, — ответил Максимус. Разблокировал голоэкран, вывел на передний план предоставленные Боевым отделом документы и свою резолюцию. — Требуется уточнение. Рассмотрение завтра в семнадцать двадцать. Вопросы повестки я также выслал, — и вывел еще один файл.

Тибериус смерил его взглядом, в потом подался вперед.

— У меня боевая операция по этому плану через сорок минут, — он оперся ладонями на стол, буравя Максимуса тяжелым взглядом отнюдь не по-мальчишески серьезных глаз. — Все, что мне от тебя нужно, Блейн, это подпись. Все вопросы, уточнения и прочую хренотень можешь делать после того, как мои парни вытащат ублюдка Ханса из его норы.

— Вы настолько уверены, мистер Тибериус, что они его вытащат? — Максимус подавил волну раздражения. — Возможно, мой предшественник отдавал вам на откуп подобные решения, но Кирк Томсон вышел на пенсию. Я работаю иначе.

— Так и работай! — Тибериус оттолкнулся от стола и выпрямился. — В твою работу никто не лезет, но и ты не лезь в мою. Что же касается Ханса, то помешать вытащить его можешь только ты, если не подпишешь указ в ближайшие десять минут. Впрочем… — он хищно усмехнулся. — Даже это не помешает. Я проведу захват, притащу Ханса в кабинет Федосию и лично отчитаюсь, почему я нарушил очередной идиотский приказ!

— Мистер Тибериус, не забывайтесь! — осадил наглеца Максимус. — Еще одно слово в подобном тоне — и вместо операции вы окажетесь под арестом за нарушение субординации. Кстати, разрешение на нее я не давал, равно как и на оставление вами своего рабочего места. В здании Офицерата, разумеется, — и он демонстративно ударил кулаком по панели системы доступа в кабинет.

Мягко щелкнули электромагнитные замки, и на окна опустились бронированные рольставни. Теперь разблокировать Систему мог только сам Максимус, приложив палец к сканеру и набрав состоящий из сорока символов код.

В ответ на его действия Тибериус лишь насмешливо выгнул бровь.

Глава 2

Уведомление о том, что Глава Боевого отдела прибыл на рабочее место, пришло за полчаса до обеденного перерыва. Максимус подтвердил назначение совещания и продолжил читать отчет Менталистов. Как и предполагалось, Ханс мало что мог противопоставить опытным ментальщикам, так что уличающие факты были в избытке. Оставалось только подписать отчет и переслать его Федосию для утверждения назначенного аналитиками приговора — и можно закрывать дело. Но это все будет после разбора операции.

К его удивлению, Тибериус явился вовремя. Хмурый, мрачный, с надкусанным батончиком в руках и полным ртом белковой массы. Приветствие он промычал и сразу же без спроса сел в кресло.

Максимус непременно указал бы ему на недопустимость подобного поведения, если бы Тибериус был простым человеком. Адаптант такого потенциала, как Тибериус, должен потреблять просто невероятное количество пищи. У самого Максимуса в кабинете был минибар, до отказа набитый бутылочками с концентрированным раствором глюкозы. И бывало, что он пил приторный сироп без остановки, пока задача не оказывалась решенной.

— Может, не стоило так спешить возвращаться к работе? — спросил он. — В отчете медиков сказано, что вам необходимы двадцать часов на восстановление. По данным биомониторинга, вы отдыхали только пятнадцать.

— Я и не собирался возвращаться именно к работе, — Тибериус неприязненно на него посмотрел. — Я собирался пообедать. Но мне пришло уведомление — и вот я здесь. Работаю.

— Позвольте уточнить — вы явились на рабочее место, — сказал Максимус. — Обычно люди приходят на работу с целью именно работать. Обедают они дома или в кафе.

— Не знаю, за чем обычно приходят люди, — Тибериус закинул в рот остатки батончика и достал еще один, — а я пришел за кружкой. Терпеть не могу столовские стаканы.

— Почему вы обедаете в столовой Офицерата? — спросил Максимус. При всем своем даре к анализу информации он не мог соотнести собственность на магического коня и комплексные обеды местной кухни.

— А где мне еще обедать? — вопросом на вопрос ответил Тибериус. — Скажу больше, — он мрачно на него покосился. — Я там еще и завтракаю, и ужинаю. А иногда, когда милашка Мэри на дежурстве, еще и получаю булочку с мясом перед сном.

— Вас что, дома не кормят? — Максимус с досадой констатировал, что это его огромное упущение: он не изучил личные дела сотрудников — только рабочие досье и только начальников отделов. И теперь понятия не имеет, где и с кем живет Тибериус. Живы ли его родители и сохранили ли они брак, родили ли еще детей, помимо Джонатана. Женат ли сам Тибериус или состоит в другого рода отношениях.

От удивления Тибериус даже перестал жевать.

— Серьезно?.. — протянул он. Его взгляд стал насмешливо-презрительным. — Ты собираешься читать мне нравоучения по моей работе, а сам даже не удосужился выяснить, с кем будешь работать? — озвучил он практически мысли самого Максимуса, только изрядно сдобренные пренебрежением к субординации.

— Нет, не собираюсь, — сказал Максимус, надеясь, что это прозвучало достаточно искренне. — Питайтесь, где вам угодно. Давайте приступим к разбору операции, — он вывел на голоэкраны записи с камер. — Мистер Уильямс, насколько я понял, обладает способностями к пирокинезу? Идея с задымлением помещения была отличной.

Тибериус настороженно кивнул.

— Дым и ненаправленные потоки огня он может сотворить без входа в турборежим, — уточнил, продолжая жевать. — Дымовые завесы у него получаются на загляденье.

— Какой у него резерв? — поинтересовался Максимус. Он уже внес в свое расписание пункт об ознакомлении со всеми личными делами. — Видели его уже в турбо?

— Один раз, — Тибериус усмехнулся — воспоминания явно были приятными. — Он сжег вертолет в ста метрах над землей. Спал потом почти неделю. Невероятная мощь, но всего десять зарядов. После вертолета осталось четыре. Остальные были до меня.

— Списать его стоит через три, — напомнил Максимус, хотя Тибериус, конечно, это знал. — Давайте продолжим, я не хочу задерживать вас с обедом, — ну не признаваться же, что у самого уже начинает ныть висок от недостатка углеводов. — У меня нет никаких замечаний к планированию и проведению операции, хотя впредь я хотел бы видеть план как минимум за сутки. Но хочу знать, — Максимус промотал видео вперед, — что вы искали? — спросил, когда на голоэкранах показался Пегас с Тибериусом на спине. — Преступник взят, потерь нет.

Некоторое время Тибериус молчал буравя его взглядом, а потом тяжело вздохнул.

— Нет, ну это ж надо… — пробормотал он вроде бы тихо, но отчетливо. — Мне было двадцать один, когда я возглавил Боевой отдел Офицерата, — бросил затем резко. — И это я говорю не затем, чтобы вы наконец поняли, что никакие согласования планов мне не нужны. А затем, что неплохо бы вам хотя бы знать, почему это произошло!

С этими словами он встал и, демонстративно выбросив в урну у двери охапку оберток от батончиков, вышел в коридор.

Мысленный счетчик эмоциональной нагрузки сдвинулся сразу на двадцать секунд. Потому что именно столько времени Максимус просидел без движения, разрываясь между желаниями догнать Тибериуса и спросить, что же случилось, впаять ему еще один выговор за повторное нарушение субординации и позвонить Федосию, чтобы сказать, что этот выскочка может хоть алмазными стрелами из глаз стрелять, но он все равно редкостное дерьмо.

Глава 3

Заряда эмоций хватило на добрых два часа. Все-таки попросив у секретаря чашку сладкого кофе, Максимус открыл папку обмена и с удивлением понял, что документов на рассмотрение больше нет.

До конца рабочего дня оставалось еще немало времени, и можно было закончить с личными делами сотрудников, но Максимусу хотелось поскорее решить вопрос с установкой камеры.

— Ну, с Гасом так с Гасом, — сказал он. Опустошил чашку и поднялся из-за стола.

Общаться с магическим конем должно быть по меньшей мере любопытно. Как знать, может, и это время удастся засчитать как эмоциональную нагрузку.

Конюшня, как и весь остальной виварий, располагалась в другом крыле. Максимус был там один раз — на обзорной экскурсии от Академии, и это было чертовски давно. Впрочем, обстановка изменилась мало. Единственное, чего не было раньше — лэд-экрана на стенке денника самого крупного во всей конюшне жеребца. Удивленно оглядев непонятно зачем нужный прибор, Максимус перевел взгляд на коня. Тот настороженно наблюдал за ним внимательными и какими-то слишком умными глазами. А потом экран вдруг загорелся множеством желтых огоньков, и Максимус не поверил своим глазам, когда огоньки вдруг сложились в слова:

“кто ты”

— Новый Глава Офицерата, Максимус Блейн, — чувствуя себя немного глупо, представился Максимус. — Начальник Тибериуса.

Конь фыркнул и наклонил голову в коротком приветствии.

“он дома”

Еще одна надпись появилась на экране.

— Я знаю, он восстанавливается после задания, — вести беседу с конем было еще глупее, чем представляться ему, но Пегас вряд ли станет болтать о происходящем. Тем более что с некоторыми магическими животными можно было не только разговаривать, но и играть в простенькие логические игры. Многие вороны неплохо играли в домино. — Мне нужно поговорить с тобой.

Конь всхрапнул — кажется, удивленно — и подошел ближе. Экран остался пустым, но Максимус и так понял, что животное готово было слушать.

— Я бы хотел заменить камеру на твоей броне, — сказал он. — Это поможет мне и моим коллегам-аналитикам лучше понимать, что и как происходит. Для того, чтобы оперативники подвергались минимальному риску.

Желтые точки на экране забегали кругами, но так и не сложились ни в какой ответ.

— Это значит, что ему все равно, — раздался откуда-то сверху уже слишком знакомый голос. — Если начнут метаться в панике — значит, не знает, что сказать, или не понял вопроса.

Максимус обернулся и застыл, шокированный открывшейся ему картиной: офицер Тибериус в спортивных штанах, босой и с голым торсом сидел на чердачной лестнице с кружкой в одной руке и сигаретой в другой.

Выдержав паузу для пущего эффекта, он глубоко затянулся, а потом насмешливо посмотрел на Максимуса сверху вниз.

— Вот уж не думал, что вы действительно придете спрашивать у него разрешения. О том, что я шучу, нужно тоже где-то отдельно в бланке помечать?

— Я просто следую инструкции, — вскипевшую в венах ярость с трудом удалось не показать. Боже, он вел диалог с конем! А Тибериус сидел на своем насесте и слушал! — Электронный секретарь направил к вам за одобрением, вы делегировали эту функцию магически измененному животному, официально признанному личностью и зачисленному на службу в Офицерат. И почему вы не дома? Нарушаете режим регенерации?

— Я как раз дома, — Тибериус криво усмехнулся. — Правда, не знаю, распространяется ли договор аренды на лестницу, но будем считать ее крыльцом.

— Вы живете здесь? — наконец пазл с питанием в столовой сложился. — У вас материальные проблемы или настолько испорчена кредитная история, что банк не одобряет ипотеку?

— Ни то, ни другое, — Тибериус сделал большой глоток из чашки. Только теперь Максимус рассмотрел, что на ней нарисовано: мрачный единорог, показывающий ногами неприличный жест, и задумался, развернул ли Тибериус кружку специально. — У меня есть квартира, но мы с работой любим друг друга слишком крепко, чтобы разлучаться на два часа с лишним в один конец.

— Но сюда не привести подружку, — Максимус подумал, что вообще-то это отличная идея — жить в Офицерате. Вот только ему она совершенно не подходила — дорога на работу и обратно для него тоже была видом эмоций. Иногда он специально выбирал не привычный путь, а самый длинный или только с левыми поворотами.

Тибериус фыркнул.

— Ну так квартиру-то я и не продал, — пожал он плечами. — Но спасибо, что обеспокоены моей личной жизнью. Теперь я просто обязан пригласить вас на чашку кофе.

— Скорее, забочусь о сохранности каблуков милых дам и радею за статистику производственного травматизма, — Максимус покачал головой. — Спасибо за приглашение, но мне пора возвращаться на свое рабочее место, — ему совершенно не хотелось лезть по хлипким ступенькам под потолок. В отличие от Тибериуса и ему подобных, Максимус не обладал ни ловкостью, ни, тем более, ускоренной регенерацией и умением отключать боль. — Я бы хотел получить резолюцию на свой запрос сегодня.

— Да что вам еще надо-то? — Тибериус удивленно выгнул бровь. — Я же сказал — ставьте. Еще в столовой сказал.

— Хорошо, я прикреплю аудиометку, — Максимус пожалел, что нельзя погладить коня. Пальцы кололо от фантомного ощущения теплой шкуры и бархатного лошадиного носа. — Всего доброго, — поспешил он попрощаться, пока с языка не сорвалась по-детски глупая просьба “потрогать лошадку”.

Глава 4

Максимус проснулся непривычно рано. Обычно он поднимался в семь, но сегодня не смог заставить себя оставаться в кровати дольше половины шестого.

Разбудила его боль во всем теле. Поначалу он решил, что это симптом какого-то отравления, но стоило окончательно проснуться, как все встало на свои места: боль причиняла скопившаяся в мышцах молочная кислота.

Кое-как добравшись до ванной, Максимус влез под душ и долго стоял под обжигающе-горячими струями. Потом сделал разминку, выполнил комплекс упражнений на растяжку и почувствовал себя почти здоровым. Одевшись более тепло, чем привык — чтобы мышцы не теряли эластичность, — он счел себя готовым выпить кофе и позавтракать.

Первую за день чашку Максимус всегда пил без единого грамма сахара. Также его ристретто не оскверняли ни молоко, ни сиропы. Только арабика и вода, только чистая горечь с оттенком благородной кислинки.

Дождавшись, пока кофемашина закончит приготовление напитка, Максимус поставил крохотную, на пару глотков, чашку на блюдце и пошел на балкон. С удобством расположившись в кресле, он поднес чашку к носу. Втянул бодрящий аромат и уже собирался пригубить напиток, как зазвонил лежащий в кармане телефон.

— Максимус Блейн слушает, — сказал он, отставив чашку. Надо запрограммировать электронного секретаря, чтобы в выходные все звонки шли в голосовую почту. Он Глава Офицерата, но для экстренных вызовов есть дежурный администратор.

— Официально заявляю об исчезновении человека, — буркнула трубка голосом офицера Тибериуса. — Нужна пара хороших ищеек.

— Обратитесь к дежурному администратору, — выдохнул Максимус. Кофе стремительно остывал, теряя весь вкус и аромат.

Трубка некоторое время молчала, а потом Тибериус тихо сказал:

— Лесли пропал, Блейн. Лесли Грин.

— Грин? — переспросил Максимус. Он поднялся на ноги, забыв о кофе и о болящих мышцах. — Это о визите к нему вы меня предупреждали?

— Да, мы устраиваем такие уик-энды достаточно регулярно, — голос Тибериуса звучал очень хрипло, и было непонятно, была ли тому виной связь или бессонная ночь. — Но вчера, когда я приехал, дом оказался пустым, а входная дверь — открытой. Я связался со всеми госпиталями, дежурным администратором Офицерата, обзвонил его родственников и обыскал лес в радиусе двух километров. Его нигде нет.

— В доме и вокруг сильно топтались? — спросил Максимус. Посмотрел на чашку, вспомнил, как вчера падал с “Сайдора”. Решение напрашивалось само собой, и запретить ему мог только Глава Офицерата или Верховный Маг. Но Главой был он сам, а Федосий будет только за — ведь это послужит налаживанию отношений. — Диктуйте адрес, я приеду. Сам посмотрю, что к чему.

— Я знаю, как работают ищейки, — резко бросил Тибериус. — Все улики, если они есть, на месте. Но вам не обязательно ехать самому, — добавил, смягчив голос. — Я знаю, это ваша специальность, но там же кто-то остался вместо вас? Я просто не знаю, кто.

— На дежурства оставляют или стажеров, или В-категорию, — Максимус глотнул остывший кофе и мысленно посчитал, сколько бутылочек с глюкозой стоит в его шкафу. — А Лесли, пусть и на пенсии, все равно оставался боевым магом. Это не женщину в машину затолкать. Адрес, мистер Тибериус. Я приеду и посмотрю сам.

— Тогда так, — Тибериус умел принимать решения быстро и сейчас явно воспользовался этим умением, — подъезжайте к зданию Ацерво-Банка. Я вас там подхвачу.

Высотное здание банка располагалось на самом краю города, и было несколько странно, что Тибериус выбрал именно это место.

Машина Максимуса осталась на подземной стоянке Офицерата. Не беда: пара минут — и телефон запищал, сообщая, что заказанное такси ожидает у подъезда. Максимус бросил в небольшой рюкзак несколько бутылочек с глюкозой, упаковку злаковых батончиков с медом и спустился вниз.

“Да я волнуюсь, будто только что поступил на службу в Офицерат и выезжаю на свое первое место преступления, — подумал он, усаживаясь на заднее сиденье такси. — С ума сойти, я думал, это чувство уже атрофировалось за ненадобностью.”

Он был уверен, что Тибериус встретит его на машине. Черт побери, он даже предположить не мог, что может быть другой вариант! Но нет. Он, конечно, любил лошадей и действительно восхищался Пегасом, но, когда тот спустился с неба на асфальт, отстучав копытами дробь, Максимус в сердцах пожелал ему провалиться сквозь землю.

Почему Тибериус выбрал именно этот день, чтобы прокатить Максимуса на коне? Да от одной мысли, что надо снова лезть в седло, заболели все мышцы. Да и потом, как это произойдет технически? Максимуса посадят впереди седла, где даже равновесие толком не поймать, или позади — болтаться на крупе?

— Не волнуйтесь, — Тибериус спрыгнул с коня раньше, чем тот остановился. — С него невозможно упасть. Я буду вас страховать.

Гас подошел к Максимусу почти вплотную, повернулся боком и замер.

— Позволите? — Тибериус тоже шагнул ближе. — Я посажу в седло.

— Я умею, — отмахнулся Максимус. Поколебался, но все-таки спросил: — Погладить можно?

— А это не у меня спрашивайте, — Тибериус усмехнулся. — Но учтите, это примерно то же самое, что погладить, например, меня. Есть желание? — он выгнул бровь, а конь недовольно покосился на Максимуса, явно не обрадованный вопросом.

Глава 5

След быстро побледнел, но не исчез совсем. Да и ехать машина могла только в одном направлении: к шоссе. Джонатан надеялся, что сможет разобрать, куда она свернула, но у самого шоссе его ждал сюрприз.

— Снижайся, — сказал он Гасу и направил его чуть в сторону от интересующего места.

Ветки над дорогой были поломаны, но листья на отломанных частях еще не успели толком пожухнуть. Машина, что стояла здесь, была намного выше обычной легковушки, след которой Тибериус высматривал. Дорога оказалась слишком узкой для фургона, а из-за дождей обочину размыло: соскользни с асфальта хоть одним колесом — и застрянешь надолго.

— Спокойно, парень, — Тибериус мягко потянул за поводья, заставляя Гаса слушать его, а не поддаваться инстинктам.

Его собственное сердце билось с привычной частотой шестьдесят три удара в минуту, давление и уровень гормонов были в норме. Тибериус настолько привык регулировать все обменные процессы в своем организме, что даже не задумывался об этом, но сейчас пришлось буквально приказать надпочечникам не выпускать в кровь прорву адреналина.

Модифицированное магией зрение позволило заметить след от лошадиной подковы рядом с местом стоянки фургона.

— Я же видел ее в конюшне, — прошептал Тибериус. — Приземлись… нет, зависни, я посмотрю, — сказал он Гасу, вовремя вспомнив, что Блейн не похвалит, если они затопчут следы.

Очень скоро стало понятно, почему Джинджер была дома: следов было совсем мало, но достаточно, чтобы понять, что кобыла сначала попятилась, а потом развернулась обратно к дому и, по всей видимости, убежала.

— Кажется, мы их спугнули, — выдохнул Тибериус. — Иначе за ней вернулись бы.

Гас согласно фыркнул, но Тибериус отлично чувствовал его беспокойство за судьбу подруги. Да и сам он вдруг понял, что не слышал лошадиного ржания, пока они с Блейном разглядывали следы на стоянке. А Джинджер ведь услышала Гаса и должна была подать голос.

— Возвращаемся, — скомандовал Тибериус, и Гас лег на одно крыло, входя в крутой разворот.

Назад они летели быстрее ветра, но Тибериус все равно успел оглянуться на дорогу и разглядеть, что следы шин — и легковушки, и фургона — свернули прочь от города.

Блейн нашелся у конюшни. Тибериус спрыгнул с Гаса, не дожидаясь, пока тот приземлится.

— Она там? — выдохнул, давя в себе порыв отпихнуть Блейна с дороги и забежать в здание.

— Да, но ее нужно сегодня же перевезти в Офицерат, — ответил Блейн и сделал шаг в сторону, чтобы не только Тибериус, но и Гас попал в конюшню. — Ее пытались похитить, и я уверен, сделают это еще раз, — он поднял руку, демонстрируя разорванную уздечку. — Валялась в куче сена. Уверен, она порвала ее, спасаясь от погрузки в фургон или чего-то в этом роде. На копытах засохшая глина, на шкуре — зеленые следы от сока растений.

— Фургон не смог доехать до дома из-за подмытой дороги. Джинджер довели до машины, но завести внутрь не сумели. Она вырвалась, вернулась в конюшню и тут прилетели мы с Гасом, — высказал Тибериус свою версию развития событий. — Скорее всего, те, кто похитил Лесли, решили поживиться еще и дорогим животным и возвращались за ней специально.

— Вероятнее всего, — Блейн покрутил в руках уздечку. — Она не испугается нового фургона? По-другому мы ведь ее не доставим в Офицерат. Разрешение на постой я оформлю, — он на секунду задумался. — Но, возможно, лучше оформить Джинджер не как улику с места преступления или объект преступного замысла… Тестирование на профпригодность для работы в Боевом отделе, думаю, более уместно.

Эти детали интересовали Тибериуса мало. Он подошел к кобыле — та выглядела относительно спокойной — и погладил золотисто-рыжую морду.

— Она не испугается, — ответил уверенно. — Думаю, она в принципе испугалась не фургона, а незнакомых людей. Точнее, не так. Она не испугалась людей, раз пошла с ними, но когда ее попытались затащить в фургон, она решила, что ситуация критична. Вы можете вернуться в Офицерат на Гасе или взять машину Лесли, — он обернулся к Блейну. — Я подожду здесь.

— Лучше на машине, — Блейн засомневался всего на секунду, но Тибериус это заметил. Оно и понятно — раз оказавшись в небе верхом на таком, как Гас, уже никогда не слезешь с “иглы”. — Я пришлю к вам фургон. У водителя будет бланк, подписанный мною лично и заверенный печатью Офицерата.

Тибериус кивнул.

— А если они вернутся? — спросил он быстро. — Прошу добро на задержание.

— Задерживайте, — без малейшей запинки ответил Блейн и направился к гаражу.

***

Вопреки ожиданиям, в гараже у Грина стоял не внедорожник. Максимус огладил блестящий бок спортивного купе и сел за руль.

Ключи болтались в замке зажигания, а статус Главы Офицерата позволял не беспокоиться о том, что у кого-то возникнут вопросы насчет его права управлять этой крошкой.

— Не волнуйся, Лесли, я позабочусь, чтобы ее перегнали в гараж, — пробормотал Максимус и повернул ключ.

Стоило мотору завестись, как секунды потекли в копилку эмоциональной нагрузки. Максимус ощущал мощь двигателя буквально всем телом. Выжав сцепление, он включил передачу — да, Грин выбрал старую добрую механику — и плавно стронул машину с места.

Глава 6

И все-таки Джинджер была напугана. Как ни уговаривали ее конюхи вивария, приехавшие вместе с фургоном, зайти в него она согласилась только с Джонатаном. Он отправил Гаса в Офицерат своим ходом, а сам поехал с Джинджер. Желая показать свою благодарность, кобыла всю дорогу простояла, уткнувшись лбом ему в плечо, лишь ненадолго опуская голову, чтобы взять пучок сена.

До денника она уже шла совершенно спокойно, следуя за до безобразия довольным Гасом. Тот прилетел намного раньше, успел стащить с себя седло и уздечку и теперь разгуливал по коридорам вивария с видом законного хозяина. В какой-то степени так и было. Коню почтительно уступали дорогу и даже не пытались закрыть его денник на засов или магнитный ключ.

И речи быть не могло о том, чтобы разместить Джинджер где-то, кроме денника по соседству с жильем Гаса. Прежде чем кобыла зашла на место, Гас самолично обследовал помещение, нервно фыркая.

— Мы все понимаем, не хочешь ударить в грязь мордой перед подругой, — успокаивающе сказала Энн, дежурный конюх. Джонатан знал, что она тайком подкармливает Гаса специальными леденцами. Вообще-то, это было не по правилам, но коню не грозило ожирение с таким-то метаболизмом, зато у Джонатана был человек, способный позаботиться о Гасе. Пару раз уже случалось, что он возвращался с операции не сидя в седле, а лежа, из последних сил держась за лошадиную шею, и потом пару суток приходил в себя. В первый раз Гас все это время так и простоял нечищенным, потому что просто не подпустил к себе никого. Джонатану пришлось срочно “отключать” обоняние, когда он взялся за щетку — вонь от перекисшего лошадиного пота в деннике стояла невыносимая.

Перегородку, установленную над не слишком высокими внутренними стенками денников, убрали, и теперь Джинджер и Гас могли тереться друг о друга мордами и чесать друг другу шеи.

— Если все будет в порядке, внутреннюю стену можно будет совсем убрать, — сказала Энн, улыбнувшись. — Не сейчас, — добавила строго, когда Гас встрепенулся. — И решать не тебе, а леди.

— Вот уж точно, — подтвердил Джонатан. — Поумерь аппетиты, брат.

Гас фыркнул, дернул хвостом и по экрану замельтешили точки.

“завтра,” — появилось сообщение.

— Услышу то же самое от нее, уберем, — все так же строго сказала Энн и показала на подобие пульта, расположенного возле кормушки Джинджер. Всего две большие кнопки, так чтобы было удобно нажать носом — красная и черная. “Да” и “Нет”. — И не дави на нее, дай отдохнуть с дороги.

Гас недовольно прижал уши, но склонил голову, признавая правоту человека. Джинджер лишь насмешливо фыркнула, наблюдая за этой пантомимой.

— Так что? — Энн обернулась к Джонатану. — Уже нашли, кто хотел ее украсть?

— Не знаю, — Джонатан, конечно, не верил, что Блейну уже удалось что-то нарыть, но чем черт не шутит? Насколько он знал, ищейкой тот был первоклассной. — Пойду к Патрону, спрошу. Если будут новости, обязательно тебе расскажу, — он улыбнулся девушке.

— Кажется, новости сами идут к вам, — улыбнулась Энн, глядя Джонатану через плечо. — Пожалуй, я пойду. Джинджер, будь как дома.

И она поспешно ушла к дальним денникам, откуда раздавалось многоголосое фырканье. Джонатан был уверен — все население конюшни сейчас бурно обсуждает новенькую.

Обернувшись, он увидел идущего к нему Блейна. Кажется, Главе Офицерата срочно требовалась чашка омерзительно-сладкого горячего шоколада: лицо у него осунулось, под глазами залегли тени. Мысль о еде тут же отозвалась урчанием в животе, и Тибериус понял, что и сам ничего не ел со вчерашнего обеда. Белковые батончики в счет не шли, это была чистая подпитка мышц.

— Хреново выглядите, шеф, — приветствовал он Блейна. — Надеюсь, новости получше, чем ваш вид.

— Смотря что интерпретировать как хорошие, — Блейн не среагировал на неуставное обращение, и это определенно было плохим знаком. Кажется, он смертельно устал. — Я не нашел ни единой причины, почему могли похитить Лесли. Значит, надо работать с версией Джинджер. Как она? Нормально перенесла дорогу? — он с искренним любопытством посмотрел на денник.

— Да, все хорошо… — Джонатан поколебался немного, а потом предложил: — Пообедаем? Сегодня я угощаю, — он хмыкнул: еда в Офицерате была бесплатной.

— Тогда я забронирую столик, — неожиданно поддержал шутку Блейн — столы никак не были закреплены за людьми или отделами. — Можно я посмотрю? — Джонатан явно услышал почти детское предвкушение в голосе. — Мешать не буду, понимаю, ей нужно время освоиться.

— Вот ее можно гладить спокойно, — невольно улыбнулся Джонатан. — Разум развит намного больше, чем у обычной лошади, но юридически это все же животное.

Гас возмущенно фыркнул, явно посчитав такие слова оскорблением своей супруги.

— Пожалуй, пока не стану, — улыбнулся Блейн, разом скинув добрый десяток лет. — Гас, надеюсь, всем остальным ты доволен? — спросил, снова став серьезным и занятым начальником. Его, казалось, совершенно не смущало, что он общался с лошадью. Магически модифицированной, но тем не менее. Джонатан поймал себя на мысли, что ждет, как Блейн предложит Гасу выдать свои замечания в письменном виде. — Идемте, есть и вправду очень хочется, — сказал Глава Офицерата, видимо, совершенно позабыв, что у него сегодня выходной, и он мог пообедать в хорошем ресторане, а не толкаться у раздаточной линии в столовой.

Глава 7

Впервые в жизни Максимус чувствовал себя неуютно в стенах Офицерата. Виной всему, конечно же, была непривычная одежда. Он уже успел забыть, насколько по-другому ощущаются на теле джинсы.

К счастью, никто не попался навстречу по пути к виварию. Максимус облегченно выдохнул, закрыв за собой дверь конюшни, и направился к неприметной лесенке на чердак.

В денниках Джинджер и Гаса было тихо — утомленные длинным днем кони, скорее всего, спали. Максимус подавил желание заглянуть внутрь и подошел к лестнице.

— Тибериус? — позвал, размышляя, услышит ли его Глава Боевого отдела или придется лезть на эту не внушающую доверия лестницу. — Восемь.

Дверь распахнулась немедленно, вот только Главой Боевого отдела появившийся из нее человек не мог быть при всем желании. Максимус смотрел на спускающегося с лестницы Тибериуса и буквально чувствовал, как ползет вниз челюсть.

Даже его супермозг класса А1 не мог решить, что же шокировало больше: то, что у Тибериуса больше не было волос, а гладкий череп разукрашивали грубые татуировки, его густо накрашенные глаза или разорванная почти напополам майка, обнажавшая проткнутый самым обычным гвоздем сосок.

Насладившись произведенным эффектом сполна, Тибериус дошел до последней ступеньки и остановился, оценивающе глядя на Максимуса сверху вниз.

— Уныло, — констатировал он. — Давайте хоть волосы гелем намажем.

— Да они вроде аккуратно лежат, — пожал плечами Максимус, но так как в предстоящей вылазке он был ведомым, то решил не спорить. — Хорошо, как скажете, — и мысленно порадовался, что отделался волосами, а не требованием украсить тебя таким же гвоздем.

— Так в том-то и дело, — досадливо цыкнул Тибериус и взбежал обратно наверх так быстро, что казалось, будто кто-то включил ускоренную съемку.

Вернулся он с тюбиком, подозрительно похожим на интимную смазку. Но пахла она хорошим мужским парфюмом, так что свои подозрения Максимус оставил при себе.

Тибериус плеснул изрядную порцию себе на ладонь, вручил тюбик Блейну и без зазрения совести запустил руки ему в волосы, ломая укладку и ероша их пальцами.

Ощущения не могли сильно отличаться от тех, что испытывал Максимус, раз в две недели оказываясь в кресле парикмахера. Но отчего-то они были совершенно другими.

От макушки вниз, к затылку, а потом и шее разлилось тепло. От Тибериуса пахло чем-то холодным и свежим, а еще густо и дерзко — табаком. Будто он курил и спешно загасил сигарету, услышав, как его зовет Максимус.

— Нам нужна легенда, — сказал он, заставляя себя не обращать внимания на прикосновения к своим волосам. — Не говорить же друг к другу “вы”.

— Да всем плевать, — хмыкнул Тибериус, и его дыхание опалило щеку — так близко он стоял. — Просто на ты будет достаточно, без легенд. Точнее, скажем так… У меня легенда уже есть. А ты — просто за компанию увязался, — он широко улыбнулся и наконец отошел, глядя на творение своих рук. — Ну ниче так. Но глаза я бы все же тебе накрасил.

— Думаю, можно обойтись и без этого, — покачал головой Максимус. — Макияж плохо сочетается с формой носа, подобного моему.

— Ну, может быть и так, — неуверенно кивнул Тибериус. — Правда, в Спеладроме всем насрать, что там с чем сочетается. Ладно, поехали. Вы на машине? На Гасе туда лететь нельзя.

Из денника послышалось насмешливое ржание, но сам Гас так и не показался на глаза.

— Да, она на стоянке, — Максимус покосился на денник. — А почему нельзя на Гасе? Негде оставить?

— Целая конюшня, — фыркнул Тибериус. — Но Гас в Спеладроме персона нон-грата. Ему запрещено переступать порог данного заведения, — он рассмеялся, глядя на Максимуса — видимо, у того вытянулось лицо от удивления, — и пояснил: — Когда-то Гас выигрывал все скачки, бега и конные игры, в которых участвовал. Не проигрывал никогда — игроки даже перестали выходить на поле, если он был заявлен в участниках. Когда все до единой лошади были сняты хозяевами с состязаний из-за того, что в них участвовал Гас, учредители устроили нам серьезные разборки и выписали Гасу волчий билет. Так что я могу посещать Спеладром, но только в одиночку.

— То есть ты ходишь туда под своим именем? — Максимус решил, что стоит начать привыкать общаться на “ты”. Чтобы не подставиться на Спеладроме. — Не скрываешь, что ты Глава Боевого отдела Офицерата?

— Да говорю же, всем насрать! — Тибериус закатил густо накрашенные глаза. — Я адаптант. Все более-менее сильные адаптанты служат в Офицерате. А уж кем я там служу — это никого не ебет.

— Я запомню, — Максимус сделал себе мысленную пометку не удивляться, если увидит еще кого-то из сослуживцев. Вернее, не если, а когда. — Тогда поехали? Гас, мы отправляемся в вертеп греха и разврата! — не смог удержаться от подколки.

Ну правда, если коню может быть запрещен куда-то вход, потому что у него нет конкурентов, то, наверное, нормально и шутить на эту тему.

Гас ответил громким фырканьем, а его табличка загорелась, вот только бегающие точки сложились не в надпись, а в выразительный рисунок лошадиной задницы.

— И тебе спокойной ночи в тихом семейном кругу, — рассмеялся Максимус. Кажется, сегодняшний вечер может выдаться не таким тяжелым, как он думал. — Ко мне лучше обращаться просто Макс, — сказал он Тибериусу. — Маловероятно, что там все поголовно знают Главу Офицерата в лицо, но лучше не рисковать.

Глава 8

Блейн удивил. Джонатан не так уж и часто общался с аналитиками, но все, кого он знал из этой братии, были просто невероятно скучными типами. Выводить их из себя было веселым развлечением, тем более что велись они примерно на одни и те же штуки.

Блейн же был не просто умником. Он был умником, в котором не вытравили до конца человеческое — а именно стерильный в плане эмоций мозг отвращал всех нормальных людей от общения с представителями этого вида магии.

Оставался определенный процент вероятности, что Блейн просто “надел” модель поведения, наиболее подходящую моменту, и что в понедельник в Офицерате все вернется на круги своя. Но Джонатан решил подумать об этом в понедельник, во время скучнейшей еженедельной “летучки”. И кто, скажите, придумал назвать летучкой мероприятие, занимающее полдня и состоящее из нуднейших отчетов аналитиков и менталистов? Обычно Джонатан их прогуливал под более или менее благовидным предлогом, но в этот раз решил сходить.

На ипподроме вовсю гремели скачки. Судя по гремящим трибунам, сейчас был раунд адаптантов самого высокого уровня, что означало разрешение лошадям и всадникам применять любые приемы физического воздействия. Ограничение было только одно: никаких вспомогательных предметов. Только собственное тело, способности и скорость реакции.

Когда толпа взревела особенно громко, Джонатан на секунду зажмурился, вспоминая как сам несся на Гасе, отшвыривая соперников с пути вместе с их лошадьми.

Блейн определенно был впечатлен. Он молча крутил головой из стороны в сторону, а его глаза… Джонатан решил бы, что у Блейна припадок и пора звать врачей, если бы не помнил, что тот аналитик высочайшего уровня. Зрачки Блейна перемещались из стороны в сторону с бешеной скоростью, сам он дышал часто и тяжело.

“Ну точно компьютер, когда играешь в навороченную игру”, — подумал Джонатан.

— Джонни вон там, — прошептал, наклонившись, и кивком указал на противоположную сторону ипподромной Арены. — Но вряд ли стоит отвлекать его, пока не закончится пробег.

Блейн среагировал так, как Джонатан и думал: кивнул и вперился взглядом в противоположную трибуну. Понятно, что увидеть он ничего не мог, но, видимо, какую-то информацию все равно получал.

Тибериус потянул Блейна на свободные стулья с краю трибуны. Лошадей там было видно не очень хорошо, но Главу Офицерата все равно интересовали вовсе не они.

Интересно, а они все такие, эти аналитики высокого уровня, А2 и выше? Джонатан думал, что они похожи на своих “нервных” собратьев-менталистов, но, кажется, ошибался. На лице Блейна мелькали десятки эмоций, все его тело было напряжено, казалось, положи руку на плечо — и почувствуешь, как оно вибрирует.

— Пятый номер вот-вот сойдет, — повернувшись к Джонатану, вдруг сказал Блейн. — У лошади болит переднее копыто.

Удивленно на него покосившись, Джонатан присмотрелся и покачал головой.

— Не копыто, — правил он. — Сустав. Видимо, успели ударить.

— Нет, давно болит, — не согласился Блейн. — Всадник отклонен от вертикальной оси. Явно дает меньшую нагрузку на эту сторону. Раз еще не упал, значит, тренировал такую посадку.

— Но нога опухла, — указал на очевидное Джонатан. — В левом запястье. А значит, правы мы оба.

— Да, — согласился Блейн. — Видимо, кто-то помимо нас увидел странность и сделал выводы. Ну вот и все, — он тяжело вздохнул, когда лошадь споткнулась, а потом и вовсе упала.

Всадник успел выпрыгнуть из седла, так что избежал травм. Он присел рядом с искалеченным конем, который даже не делал попытки подняться.

— Не волнуйся, — судя по лицу, Блейна это зрелище расстроило. — Конь восстановится. Он Ж2, если я не ошибаюсь. Не встает, потому что знает, что сейчас придут медики.

И действительно, по утоптанной грунтовке уже бежали несколько человек. Один из них занялся человеком — несмотря на его нежелание, провел быстрый осмотр и попшикал антисептиком на большую ссадину на лбу. Коню вкололи наркоз и осторожно перегрузили на моторизированные носилки. За кулисами сражения поставят капельницу с концентрированным белковым составом — и, проснувшись через пару часов, конь уже встанет на ноги. Хромота сохранится на пару недель, а если хозяин не станет спешить с возвращением в Спеладром, от травмы не останется и следа.

— Для простой лошади подобное означало бы приговор, — в голосе Блейна слышалось явное облегчение. — У номера третьего сломаны ребра. Я говорю о наезднике. Но он может и дойти до финиша. Хотя фаворит — седьмой.

— Однажды я свалился, — толпа взревела, и Джонатан наклонился ниже, чтобы Блейн слышал его своим обычным человеческим слухом. — Так Гас посбивал всех всадников с других лошадей и финишировал первым.

— Чувствую, Гас не зря здесь запрещен, — хмыкнул Блейн. — Он явно развлекался на все сто.

Третий и правда выглядел неважно. Седьмой номер — Джонатан не знал ни наездника, ни лошадь — пока держался в середнячках. Джонатан не поставил бы на него и цента, но ему было интересно, насколько сбудется прогноз Блейна.

— Ему как-то даже предлагали войти в Клетку, — Джонатан усмехнулся, вспомнив, как едва отговорил Гаса от драки с человеком. — Но, к счастью, организаторы вовремя одумались. Проломить череп копытом намного проще, чем кулаком.