Ожерелье мёртвой ведьмы

Ведьмы Вентора

— Папа, мне страшно! — Гаретта вцепилась в руку отца и не отпускала ее.

Впервые она попросилась войти в лес вместе с отцом и теперь жалела об этом. Папа предпочитал долгие прогулки по дальним лесам, но восьмилетняя Гаретта не могла пройти такое большое расстояние. Лишь это стало причиной посещения Вентора.

— Не говори ерунды! — недовольно фыркнул отец. Сегодня он рассчитывал завалить кабана, чтобы запастись мясом на ближайший месяц. Но мама настоял на том, чтобы он пошел на прогулку вместе с дочкой. — Вентор такой же лес, как и все остальные. С тех пор как всех ведьм перебили, здесь нет никого, кого стоило бы бояться.

— Но я слышала, что в Венторе до сих пор пропадают люди! — Гаретта осмотрелась, и ей показалось, что тропинка, по которой они только что прошли, сменила направление. Словно сами деревья переместились, закрыв им дорогу домой.

— Это все истории для дураков! — на лице отца появилась кривая усмешка. Точно так же он усмехался, когда к ним в гости приходил полоумный брат мамы дядя Реглис. — Одни выпьют лишнего и заблудятся, а другие давай басни сочинять. Разве не дураки?

— Но ведь в Венторе жили ведьмы! — девочка настаивал на своем. — Что, если хоть одна из них выжила?

— Не говори ерунды! Твой прадед собственноручно убил с десяток этих тварей!

От слов отца стало не по себе. Он редко бывал таким грубым. Только когда сильно уставал или нервничал.

— Но что, если…

— Хватит об этом! — отец выхватил руку и пошел быстрее. — Ведьмы мертвы! А если хоть одна выжила, то я знаю, как с ней справиться! Ты думаешь, что тот, кто сумел в одиночку завалить медведя, не справится с женщиной?

— Папа, не уходи! — Гаретта с трудом поспевала за отцом. Но не это пугало ее. Сквозь шум листвы до нее донесся странный женский смех. — Подожди меня, папа!

Но отец неустанно шел вперед и тихо о чем-то причитал. Словно неизвестная сила заставляла его идти, забыв о дочери. Раньше такого не было.

— Папа, я устала! — девочка из последних сил бросилась вдогонку, но споткнулась, упала на землю и заплакала.

— Он где-то здес-с-сь! Я чувс-с-ствую его! — тихие, шипящие, с трудом отличимые от мелодии ветра голоса послышалось совсем рядом.

Гаретта лежала на земле не в силах пошевелиться. Страх сковал ее. Даже слезы — и те перестали стекать по щекам.

«Выходит, что все рассказы о ведьмах правда? — девочка всегда верила в них. Но взрослые переубеждали ее, говорили, что все это выдумка. — Неужели они убьют нас?!»

— Гаретта, ты где? — голос отца заставил девочку вздрогнуть.

«Он вспомнил обо мне! — радость на мгновение вытеснила чувство страха. — Нужно рассказать ему о том, что я слышала!»

Гаретта приподнялась с земли и посмотрела туда, где совсем недавно видела отца. Но представшая ее взору картина напугала ее. В том месте, где только что находилась тропинка, теперь сплошной стеной стоял лес. Да и сама она лежала, окруженная колючим кустарником.

— Гаретта, девочка моя, где ты? — голос отца отдалялся.

Она хотела закричать, позвать его. Но странное ощущение заставляло ее молчать. Ей показалось, что стоит только крикнуть, как что-то страшное придет к ней и тогда уже папа ни за что не сможет ее найти.

— Ты с-с-слыш-ш-шишь его?

— С-с-слыш-ш-шу!

— Теперь он наш-ш-ш!

Три шипящих женских голоса послышалось где-то рядом. И от них по всему телу побежали мурашки. Гаретта ни на секунду не усомнилась в том, что это ведьмы.

«Но их же всех убили! — не было оснований не доверять отцу. Разве мог он ей соврать? Разве мог он оставить ее одну в лесу, населенном ведьмами? — Бабушка говорила, что ведьмы не был злыми… Может быть, они помогут нам?»

Но надежда умерла в то же мгновение. Страшный крик наполнил лес. И от него сердце девочки забилось так сильно, что зашумело в ушах.

— Папа! Нет! — Гаретта вскочила и побежала в ту сторону, откуда только что донесся крик ее отца. Она чувствовала, что случилось что-то плохое, и хотела помочь ему.

Ветки колючего кустарника цеплялись за платье, вырывали клочья ткани, царапали кожу. Но девочка из последних сил старалась выбраться из цепких лап страшного леса. Она не знала, каким образом, но во что бы то ни стало она хотела спасти отца.

— Ты с-с-слыш-шала это? — снова послышался шипящий голос одной из ведьм.

— Здес-с-сь есть ещ-щ-ще кто-то… — подтвердила вторая.

Но Гаретта не остановилась. Она знала, что папа ни за что не пошел бы в Вентор, если бы не она. Она знала, что сегодня вечером он должен был прийти домой с тушей забитого кабана, поцеловать маму и обнять дочь. И все было бы именно так, если бы не она!

Угрызения совести и страх неизбежности затмили все остальные чувства. Казалось, что отступила даже усталость.

— Она где-то здес-с-сь! — голос ведьмы был уже совсем рядом.

— Неужели с-с-сегодня нам повез-з-зло?

Гаретта чувствовала, что еще немного, и они схватят ее. Но возможно, хотя бы так она сможет попасть к отцу?

Не до сказок

— Бабушка, вечно ты своими сказками молодежь пугаешь! — светловолосый худощавый Дарен прошел в избу и поставил ведра с водой.

Сколько он себя помнил, бабушка постоянно собирала вокруг себя детей и рассказывала им сказки про ведьм, некогда населявших Вентор. В одну из них она даже вплела себя.

— Бабушка Гаретта, расскажи еще!

— Да, расскажи нам еще, пожалуйста!

Детям понравился рассказ старушки, и они требовали продолжения историй. Дарен и сам когда-то был на их месте. И он так же, как и они, с нетерпением ждал бабушкины сказки.

Но теперь он стал взрослым, и все это казалось обычным вымыслом, не стоящим его времени.

— Простите, ребятки, но на сегодня истории закончились, — старушка поднялась с пенька и поковыляла вслед за внуком. — Ко мне внучок пришел. Нужно покормить.

— Бабушка! — Дарен перелил воду в бак и сел на скамейку. — Я же к тебе не за едой хожу! Я же чтобы помочь!

Дарен оказался единственным родственником Гаретты, оставшимся в деревне. Остальные, в том числе и его родители, разъехались по городам. И только ему одному было дело до старушки.

Каждый день он приносил ей свежую воду и помогал по хозяйству. Раньше, бывало, придет, воды принесет, дров наколет и домой. Теперь же воду он носил в своих ведрах. Так и времени на общение больше оставалось, и по пути заодно себе свежей водицы захватить можно. Все же лучше, чем круги наворачивать.

— Да я же знаю, что не за едой! — бабушка открыла печь и достала котелок с картошкой. — Да только не могу я тебя не покормить! Вон исхудал-то как!

— Бабушка, ты же знаешь, что я и сам неплохо живу, — Дарену было совестливо объедать старушку. Но и отказать ей он не мог. Обидится ведь… — Мне родители вон какое хозяйство оставили! Я же половину использую, а вторую половину в аренду сдаю. Мне на еду хватает.

— Да я же вижу, что хватает! — Гаретта поставила котелок на стол и полезла за шипящими шкварками. Помещение тут же наполнил приятный аромат, от которого у Дарена заурчал живот. — Вот только картошку ты мне растить помогал? Помогал! А порося ты вскормил? Ладно, забил не ты, жалостливый уж больно. Но ведь вскормил!

— Я же не для того это делал, бабушка!

— Да знаю я, что не для того! — вслед за шкварками на столе появился ароматный только спеченный хлеб. — Но мне ж не съесть этого! А так тебя поблагодарю да душу свою успокою!

— Ну, если душу, тогда ладно, — Дарен охотно взял миску и положил себе добрую порцию картошки со шкварками. — А молоко у тебя есть? Пить очень хочется.

— А как же! Для тебя и молоко найду!

Гаретта всегда любила Дарена. Даже когда все его братья и сестры, будь то родные или двоюродные, заходили к ней на истории, она выделяла его среди всех. Потому что один только он по хозяйству помогал. А остальные лишь уши грели да животы набивали.

— Ты мне, бабушка, вот что скажи, — съев полпорции парень наконец выдохнул. — Зачем ты себя в историю приписываешь? Зачем тебе это?

— Так я же правду говорю, — старушка насупилась. — А коли не веришь, так смотри!

Она закатала рукава и показала тоненькие полоски шрамов, покрывающие ее руки от кисти и до самого плеча.

— Да я же видел уже твои руки! — Дарена восхищало упорство бабушки. Сколько он помнил, та всегда утверждала, что все ее истории — чистая правда. — Так и в огороде исцарапаться можно.

— Тьфу на тебя! — Гаретта унесла картошку и шкварки, а на их место поставила пирог с яблоками. — Ты, главное, в Вентор не суйся. А мне можешь не верить.

— Делать мне нечего, в ведьмин лес ходить! — отмахнулся Дарен. — Я же не охотник! А грибов с ягодами можно и в нашем пролеске насобирать.

Хоть их деревня и стояла недалеко от Вентора, местные жители предпочитали не соваться в него. С этой целью даже был высажен небольшой пролесок. А для тех, кто по лесам ходить любил, полагалось за два километра ходить. И то лучше, чем в Вентор.

— А у меня ведь тоже к тебе вопрос есть, — Гаретта наконец уселась рядом с внуком и налила себе молока. — Ты куда ж такой красивый собрался? Рубаха новая, чистая. Штаны выпаренные. Волосы гляди, причесал… Неужто за водой теперь так ходить надобно?

— Ничего от тебя не скроешь, — засмеялся Дарен. Его всегда восхищала наблюдательность старушки. Не бывало, чтобы она не заметила в нем даже самую незначительную перемену.

— А зачем скрывать? Я же тебя не отругаю, ежели что надумал!

— За то и люблю! — Дарен налил себе еще молока и взял кусок пирога.

— И все же…

— На дискотеку я собрался, бабушка. Танцевать хочу, — он никогда не вызывал особого интереса у девушек и редко ходил в клуб. И это могло вызвать новые вопросы.

— А есть с кем танцевать-то? Али наугад пойдешь? Девок-то много у нас, да половина дурные. Хоть и дивные.

— А я, бабушка, среди дивных нашел такую, что даже спать спокойно не могу.

Дарен не хотел рассказывать о своих переживаниях слишком рано, но сегодня он решился на серьезный шаг. Сегодня на дискотеке он собирался признаться возлюбленной в своих чувствах. И были все шансы получить в ответ взаимность.

Планы

На улице уже смеркалось. Прошедший день порадовал солнцем, но к вечеру небо закрыли тучи. Чувствовался приближающийся дождь.

Дарен торопился. У него не оставалось времени на привычные ритуалы. Даже ведра он оставил у бабушки, решив, что заберет их с утра.

«Сейчас нет ничего важнее чувств! — подбадривал он сам себя. Но тремор от предстоявшего разговора не давал расслабиться. — Соберись и вперед!»

Деревенский клуб располагался на южной стороне деревни, как раз напротив серой стены ведьминого леса. Бабушка рассказывала, что это старое здание построили еще в те времена, когда ведьмы были живы. Жители деревни нарочно устраивали гульбу, чтобы завлечь молодых ведьм и заняться с ними любовью.

Говорили, что самый лучший секс — это секс с ведьмой. И такое заявление Дарену казалось смешным. Могут ли заявлять о подобном те, кто ни разу в жизни не видел ведьм?

Однако здание клуба стояло напротив Вентора годами и не нуждалось в ремонте. Словно оно действительно находилось под защитой магии, все еще сохранившейся несмотря на страшную историю, навсегда сделавшую лес пустым.

Дарен не верил в сказки. Выросший на бабушкиных историях, он привык делить надвое все, о чем говорят люди. А в случае с ведьмами можно было и вовсе не верить в услышанное.

— Снова к Шилле спешишь? — голос Кинта был последним, что сейчас Дарен хотел бы услышать. Они дружили с детства, и за схожую внешность их часто называли братьями. Но с приездом девушки дружба превратилась в кошмар. Кинт никак не хотел принимать чувства друга и неустанно рассказывал про возлюбленную гадости.

— Какая тебе разница? — Дарен ускорил шаг. Он знал, что друг не отстанет, и единственной надеждой сократить причитания оставалось скорейшее прибытие в клуб.

— Мы же друзья! — снова знакомая песня. — Я переживаю о тебе! С появлением Шиллы ты сильно изменился. Где тот весельчак, которого я знал? Где прежний Дарен?

— Мы взрослеем, Кинт! — каждый день теперь походил на предыдущий. Друг никак не хотел понять, что однажды приходится взрослеть. И каждый день им приходилось обмениваться похожими фразами, сводящимися к одному и тому же. — Запомни уже: я вырос! Мне нужна девушка! И тебе она тоже не помешала бы!

— Вообще-то у меня уже есть девушка, — насупился тот.

— Кто? Марта? Не смеши меня! Вы же знакомы с рождения…

— Разве это может помешать любить? — Кинт нахмурился так, что его брови практически сошлись. Ему явно не нравилось, куда завел разговор.

«Поделом тебе! — обрадовался Дарен. — Теперь и ты поймешь, какое чувство испытывает тот, чью любимую обижают!»

— Разве в твоей Марте есть загадка? Разве ты не знаешь ее, как самого себя?

— Ты не поверишь, но я каждый день нахожу в ней что-то новое, — Кинт расцвел в улыбке. — Мама говорит, что это и называется любовью.

— Почему же тогда ты не даешь мне испытывать подобное чувство? — Дарен даже остановился. Он посмотрел другу прямо в глаза, но вместо зависти или злобы нашел в его взгляде лишь непонимание.

— Так она же не твоя! — пожал плечами Кинт.

— Что значит «не моя»? — от слова к слову становилось все хуже. — А чья же тогда?

— Ничья! Разве ты сам не видишь, что она вертит парнями, как хочет? И тобой в том числе!

Внезапно захотелось врезать ему за подобные слова. Да, Шилла гуляла со многими парнями деревни. Но они были всего-навсего друзьями! У Дарена же с ней все было серьезно!

— Ты ничего не понимаешь! — парень подошел к другу вплотную и уперся своим лбом в его лоб. Однако поза быка не принесла должного результата. Они слишком давно друг друга знали.

— Ради девчонки ты готов пойти с кулаками на лучшего друга… — Кинт тяжело вздохнул, но не двинулся с места. Он принял агрессию собеседника достойно. — Разве на этом строится любовь?

— Ты не хочешь меня поддерживать! — Дарен отошел. Ему стало неловко от собственного поведения. — Разве на этом строится дружба?

— Я поддерживаю тебя! Я забочусь о тебе! Просто ты этого не видишь.

— А ты не видишь, что только с Шиллой я смогу найти свое счастье! Друг называется…

Дарен резко отвернулся и направился к клубу. Ему не хотелось продолжать разговор. Он знал, что Кинт не прав. Но доказать это он мог только действием.

Темная полоса Вентора приближалась. Вечер плавно переходил в ночь и грозные силуэты ведьминого леса обвел красный закат. Макушки деревьев, будто окровавленным зубы гигантского монстра, скалились на жителей деревни. Но никто этого не замечал.

— Прости меня, — Кинт догнал Дарена уже на пороге клуба. Из здания доносилась громкая ритмичная музыка. Местная группа исполняла свои знаменитые мелодии, завлекая стекающихся со всех сторон жителей.

— Ты тоже меня прости, — Дарен не хотел ссориться. Дружба с Кинтом значила для него слишком много. Ведь он оказался единственным человеком, кто поддержал парня после внезапного отъезда родителей.

— Знаешь, я ведь понимаю тебя, — Кинт положил ему на плечо свою худощавую руку. — Я ведь знаю, что такое влюбленность. И знаю, что она не всегда перерастает в любовь…

Ревность

Деревенский клуб сегодня выглядел необычно. Грядущий праздник сбора урожая внес свою лепту. Обычно пустые деревянные стены теперь украшали связки высушенных трав. На столах стояли бочонки с только выбродившим квасом, рядом на блюдах лежал свежий хлеб.

Не остались без изменений и жители деревни. Затянувшие медленный танец музыканты с ног до головы украсили себя колосьями пшеницы. То и дело выглядывающая из своей комнаты хозяйка нацепила на голову венок. И даже танцующие украсили свою одежду — кто во что горазд.

«Нужно было и мне что-нибудь нацепить! — Дарен хлопнул себя по лбу, но выходить из клуба не стал. Не хватало еще упустить шанс из-за чьих-то предрассудков! — Сперва найду Шиллу, а там разберусь».

Однако поиск девушки оказался весьма затруднительным занятием. Пришедших было так много, что найти ее казалось невозможным.

«Начну с тех, кто не танцует! — решил Дарен. — Наверняка любимая стоит в сторонке и ждет меня. Не станет же она танцевать абы с кем…»

Сомнений в верности быть не могло. Она ведь пообещала дать ему шанс! Она ведь сама позвала его в клуб. Значит, сегодня она должна стать только его!

Дарен с трудом верил в свою удачу. С первого дня Шилла не баловала его своим вниманием. Она предпочитала проводить время в обществе девиц из богатых семей и их братьев. Но Дарен видел, что ни одному из них она не отвечала взаимностью. Все они оставались для девушки просто друзьями.

«Да где же она? — Дарен уже обошел зал по кругу, но так и не встретил возлюбленную. — Неужели она все-таки танцует? Нет! Такого не может быть!»

Дарен добивался сердца Шиллы долгих полгода. Сперва она вовсе не обращала на него внимания: худой, не ухоженный, хоть и владеющий большим участком земли, но одинокий и бедный… Куда ему до нее?

Но парень изменился! Он стал заботиться о своем внешнем виде, старался каждый день менять рубашку и даже деньги смог найти. Сдача земли в аренду была не самым выгодным делом, но все же приносила стабильный доход.

Теперь у Дарена хватало средств для того, чтобы заявить о себе. Да и вид у него стал куда презентабельнее прежнего. И это подтолкнуло его на первый шаг.

Шилла в тот день гуляла по желтеющему осеннему лугу в полном одиночестве. Дарен даже залюбовался тем, как грациозно она танцует среди трав. В этот момент она словно сама стала частью природы, сроднилась с ней. И это восхищало парня еще больше.

— Можно мне присоединиться? — он до сих пор не мог поверить, что справился тогда с волнением и заговорил с ней.

— Да, конечно! — ее голос до сих пор приятной музыкой звучал в его ушах.

В тот день они гуляли целых два часа. Только вдвоем. И Дарен чувствовал, как промелькнувшая между ними искра зародила любовь. И любовь эта с каждым днем только крепла.

«Да где же ты? — второй круг — и все те же результаты. — Неужели она все же решилась с кем-нибудь потанцевать? Неужели… Нет! Прочь плохие мысли! Она любит меня! Она ведь сама об этом сказала!»

Следующая прогулка состоялась уже на следующий день. Она была не такой долгой и не такой уютной, как первая. Но именно тогда Дарен уверился в ее чувствах.

Шилла пришла на прогулку вместе с подругами. Ранни и Ретта учились вместе с Дареном, но всегда держались от него в стороне. Однако на этот раз все было иначе.

Не понятно, что стало причиной резкой перемены отношения, то ли привязанность Шиллы, то ли перемена в образе самого Дарена, но девушки всю прогулку проявляли к нему повышенный интерес. И это явно не нравилось его возлюбленной.

Шилла весь день ходила задумчивой и угрюмой. И Дарен воспринимал это на свой счет. Он чувствовал, что она влюбилась в него и теперь не может смотреть, как подружки крутятся рядом.

Но одним только чувствам Дарен не поверил бы. Окончательно убедиться в заинтересованности Шиллы ему помогла сама девушка.

Когда прогулка подошла к концу и пришло время прощаться, она поцеловала Дарена в щеку и сказала: «до встречи». А когда уходила (Дарен мог поклясться, что слышал это), она заявила своим подругам будоражащую сознание фразу: «он мой!»

Он мой! Именно эти слова она сказала в тот день! Именно эти слова заставили его, Дарена, поверить в то, что ему наконец повезло. В то, что его старания не были напрасны.

Но сейчас он не чувствовал, что принадлежит ей. Он не чувствует ее рядом…

Возможно, причина переживаний скрывалась вовсе не в том, что Шиллы не оказалось среди ожидающих приглашения. Возможно, виной всему его собственная увлеченность ею. Ведь это он не пришел к началу танцев. Это он заставил ее ждать.

Наверное, стоило сделать скидку на скуку. Если Шилла пришла вовремя, то она вполне могла загрустить. Тогда ее согласие подарить танец одному из друзей оказалось бы вполне уместным. Оставалось только найти ее и узнать, кто же стал этим счастливчиком.

Собравшись с духом, Дарен вошел в толпу танцующих. Он усердно выискивал взглядом ее короткие белые волосы, тонкую изящную талию, широкие волнующие бедра…

И он нашел ее.

Но нашел совершенно не то, что ожидал увидеть. Вместо скромно танцующий с приятелем он увидел ее смеющейся в крепких объятиях мужчины. Это был Кирчет, живший в соседнем с Шиллой доме.

Танец

— Ты вел себя так смело! — Шилла обвила шею Дарена руками и прижалась к нему. Легкий цветочный аромат с нотками свежескошенной травы напомнил об их первом свидании. Тогда она пахла точно так же. Но тогда он не мог и мечтать о подобной близости.

— Я сделал то, что был должен сделать, — парень не позволял себе лишнего. Он разместил свои ладони ровно на талии и не давал им опуститься ниже. Не дай бог еще что подумает!

Девушка смотрела на него с нежностью. Зелень ее глаз напомнила ему бескрайний простор окружавших деревню полей.

Дарен любил пройтись по окраине деревни и полюбоваться цветущим зеленым морем. Куда ни сунься — всюду царила красота. Но все же стоило признать, что самые большие и красивые цветы росли со стороны Вентора.

— Ты спас меня, и я считаю своим долгом тебя отблагодарить! — губы Шиллы приблизились к его губам, и они слились в прекрасном поцелуе, наполненном нежностью и любовью.

Даже если в голове Дарена и было место каким-то сомнениям, теперь они полностью испарились. Разве может человек, которому ты безразличен, так целовать?

Не может! Теперь уже точно никто не мог убедить его в обратном! И пусть их губы сошлись лишь на пару мгновений… И пусть их поцелуй был больше похож на нежность неопытных котят… Все это неважно! Он знал, что это любовь!

Тихая спокойная мелодия наполняла помещение клуба, создавала атмосферу романтики и чувственности. Хотелось прильнуть к нежном телу и танцевать с возлюбленной до конца жизни.

— Ты прекрасна! — и это лишь малая часть того, что Дарен хотел бы ей сказать. Ведь никакие слова не могли бы сейчас поведать ей весь спектр чувств, которые он испытывает к ней.

Шилла не ответила. Она лишь слегка отпрянула, словно стараясь показать всю свою красоту.

Дарен завороженно наблюдал, как переливаются ее шелковистые волосы, как сияют блики свечей на ее нежной коже. Он мог поспорить, что не было на свете никого красивее любимой.

Даже ведьмы, которым приписывалась неземная красота, и те наверняка уступали бы Шилле. Если бы дожили до этих дней.

— Я люблю тебя! — Дарен долго решался и наконец справился с волнением. Но в этот момент музыка ускорилась, и девушка пустилась в пляс.

«Слышала или нет? — теперь страшно было не только признаться, но и показаться глупыми. Ведь если она слышала, то повторяться не к чему. Или нет? — При случае повторю!»

Но случая пока не предоставлялось. Шилла танцевала так, что большинство присутствующих невольно отходили в сторону и становились зрителями.

Дарен последовал их примеру. Он не любил танцевать. Наверное, причина была в том, что он не умел. Но признаваться в этом не хотелось.

Отойдя в сторонку, он с удовольствием наблюдал, как его возлюбленная ставила в тупик лучших танцовщиц деревни. Как кружилась в прекрасном танце, завораживая присутствующих мужчин. Но принадлежала только ему!

Дарен знал, что Шилла родилась в Кронце. А в больших городах даже простые горожане учились танцам. Так девушкам было проще найти себе суженого — ведь в танце можно раскрыть всю свою страсть. А богатые мужчины предпочитают именно страсть всем прочим качествам. Особенно если в выборе женщины они непостоянны.

Сам же Дарен предпочитал душу. И за всей страстью танца Шиллы он видел также и ее лучшие качества.

— Отказала? — голос Кинта врезался в уши, словно гвоздь в стену.

— Да что ты прицепился-то? — но сейчас даже злиться не хотелось. Дарена переполняли любовь и восхищение. Ничто не могло их прогнать.

— Я видел, как вы танцевали… — Кинт положил другу на плечо руку и доброжелательно улыбнулся. — Это либо любовь, либо она слишком хитра…

— Значит, ты признаешь ее чувства? — от слов друга стало еще радостнее.

Дарен любил Кинта, как родного брата, и участившиеся в последнее время ссоры его печалили. Хотелось, чтобы их дружба неслась сквозь года неизменной. Но любовь все же казалась важнее.

— Я допускаю их, — Кинт еще раз похлопал его по плечу и отошел к Марте, которая ждала его в стороне.

Музыка вновь изменила ритм, и веселая игривая мелодия уступила место вальсу. Мужчины принялись приглашать своих дам, и Дарен старался не отставать от них.

Однако на этот раз он не успел. Гигант Рамит первым подошел к Шилле и предложил ей свою компанию.

— Прошу прощения, но она со мной… — на этот раз Дарен действовал не так уверенно. Рамит был потомственным кузнецом и с детства держал в руках молот. С таким опасно ввязываться в драку.

— Я думаю, что если ты уступишь мне один танец, хуже никому не станет, — гигант добродушно улыбнулся, но все же не оставалась сомнений: если не уступит, то кому-то точно будет плохо.

— Да, Дарен, уступи ему один танец, — присоединилась Шилла. — Рамит ведь тоже участвовал в моем спасении…

«И его ты тоже захочешь отблагодарить? — ревность новой волной захлестнула его. Вспомнились слова друга про любовь и хитрость. Но оснований делать выводы не было. — Нужно успокоиться… Это всего лишь танец…»

Решив ничего не говорить, Дарен снова отошел в сторону. Но на этот раз ему пришлось наблюдать не за своей возлюбленной, а за огромной машиной для разделки стали.

Невыполнимые условия

На улице стало прохладно. Чувствовалась, что осень уже берет правление в свои руки. Однако до настоящих холодов было еще далеко.

Дарен с восхищением смотрел, как его возлюбленная выглядит в сумерках приближающейся ночи. Тусклый свет заката все еще подсвечивал небо, но уже становилось темно.

— Тебе не холодно? — хотелось заботиться о ней, поддерживать ее, защищать…

— Нет, мне не холодно, — голос Шиллы держался ровно и можно было поверить, что это правда. Вот только выступающие под тонкой тканью легкого платья груди своими бугорками подтверждали обратное.

Но Дарен не стал упоминать об этом. Он счел подобное неприличным. Особенно если учесть воцарившееся у него в штанах возбуждение.

«Не смотри на грудь! — заставлял он самого себя. Но справиться с влечением оказалось непосильным трудом. Его взгляд то и дело возвращался к желаемой части тела. И казалось, что Шилле это нравится. — Остановись!»

Девушка словно нарочно выбрала для разговора поленницу. Она забралась на стопку дров таким образом, что ее ноги оказались чуть ниже уровня глаз собеседника.

«Ты издеваешься надо мной?! — Дарен остался стоять на месте. Он не знал, как должен себя вести. Сесть рядом означало бы потерю визуального контакта, а с ним и интереса. Оставаться напротив — излишний интерес к сокровенному. — Что мне делать?»

А ведь едва доходившее до колен платье открывало его взору ровно столько, чтобы желание узнать, что под ним, возросло. Хотелось отбросить скромность, провести ладонями по гладким стройными ножкам, раздвинуть их и погрузиться в завлекающее воображение лоно.

Дарен не сомневался, что даже там у Шиллы все было лучше, чем у остальных девушек. Он не сомневался, что в ней идеально все. И с радостью убедился бы в этом. Если бы она только позволила.

— Я снова повторюсь: я люблю тебя! — на этот раз слова дались легче. Словно он привык к ним. Уже не было прежнего волнения. Только желание двигало им.

— Любишь или хочешь? — Шилла взялась за подол платья и приподняла его до середины бедра.

Теперь лишь тьма скрывала пространство между ее ног от его вожделеющего взгляда. В горле пересохло. Сердце заколотилось как бешеное. В висках застучало.

Дарен чувствовал, как наливает кровью лицо, как пульсирует внизу…

«Что, если она увидит, что я покраснел?» — надежда оставалась только на окружающую темноту.

— Я люблю тебя! — он словно дурак повторил все те же слова.

Конечно же, хотелось закричать о своем неуемном желании. Хотелось сказать, что если она только разрешит, он тут же возьмет ее. Но что тогда?

Дарен боялся отпугнуть Шиллу. Он боялся показаться ей голодным юнцом, наконец добравшимся до нежной девичей плоти. А ведь он не был таким!

Да, у него еще не было женщин. Да, его изнемогающее от желания тело требовало близости. Но не это руководило им.

Дарен не хотел просто секса! Он хотел телесной и душевной близости одновременно!

— А что, если я предложу тебе заняться любовью прямо здесь и сейчас? — она взяла его ладонь и положила себе на колено.

Глаза Шиллы горели пламенем страсти. Дарен никогда прежде не видел ее такой. Но это ни капли его не отпугивало. Он смотрел в ее глаза и тонул в них, понимая, что еще немного — и пропадет.

Девушка медленно вела его руку вверх по бедру. Ее кожа оказалась такой нежной, что хотелось прикоснуться к ней губами и бесконечно долго целовать ее.

Сердце Дарена заходилось от переизбытка эмоций. Возбуждение, волнение, желание, страх… Все слилось воедино.

Еще немного — всего пара сантиметров — и его пальцы прикоснуться к желанной влаге. Еще немного, и он ощутит, каково быть рядом с желающей близости женщиной. Еще чуть-чуть и…

— Я не хочу торопить события! — Дарен отдернул руку. Он не сомневался, что она просто проверяет его. Он чувствовал подвох. Наверняка прикоснись он к сокровенному — и его чувствам уже никогда не быть взаимными.

— Неужели ты действительно меня любишь? — в ее голосе слышалось искреннее удивление. Словно прежде все только и хотели, что затащить ее в постель.

— Да! Я люблю тебя! Всем сердцем!

Шилла слеза с дров, поправила платье и отошла немного в сторону.

Несмотря на темноту, Дарен увидел, что она слегка согнулась и взялась за лицо.

— Ты плачешь? — страх обозначился комом в груди.

«Неужели я сказал что-то лишнее? Неужели я должен был пойти на это? Что я наделал?»

— Не обращай внимание… — она точно плакала. — Просто ты… ты первый, кто по-настоящему любит меня…

— Разве это плохо? — она казалась слишком красивой для того, чтобы сказанное оказалось правдой.

— Нет, но… Мне не верится, что это так. Мне не верится, что меня действительно можно так сильно любить…

— Почему? Разве я не доказал искренность своих чувств?

— Слишком много боли было до тебя… — ее голос дрожал. Дарен не видел ее, но он чувствовал, как ей плохо.

— Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал? — он был готов на все ради нее. — Звезды? Луну? Что ты хочешь?

Непонимание

Шилла ушла обратно в клуб. Дарен молча смотрел ей в след, не в силах сказать ни слова. А что тут было говорить?

Украшение из Вентора… Сочетание этих слов даже звучало как-то зловеще. Для чего оно ей? Она ведь и без него безумно красива!

Дарен пытался доказать свою любовь, искренность своих чувств. Но Шилла не поверила ему. Понятно теперь, почему ни один из молодых людей деревни так и не смог заполучить ее сердце. А ведь пытались многие!

Дарен не смел даже предположить, что могло стать причиной подобного недоверия. Что должно было произойти с девушкой, чтобы она утратила доверие ко всем мужчинам?

Но в общем, это и не было важно.

Дарен не хотел лезть ей в душу, ворошить прошлое. Он прекрасно понимал, что бывают моменты, о которых лучше не напоминать.

Однако сдаваться Дарен также не хотел. Он смотрел на черную полосу Вентора и думал о бабушкиных сказках.

Гаретта рассказывала много историй о ведьмах. В ее рассказах они жили не только в Венторе. Они также жили в городах и селах, помогали правителям, вели свой быт, лечили людей… Бабушка рассказывала о них много хорошего. Но было и плохое.

Историю из своего детства, то ли вымышленную, то ли нет, Гаретта рассказывала с особой страстью. Дарен до сих пор чувствовал, как бегут мурашки по коже от одного только упоминания о ней.

Много легенд, сказок и мифов поведала Гаретта деревенским детям. Но Дарен никак не мог припомнить, чтобы хотя бы в одной из них упоминались украшения.

Бабушка неустанно говорила о том, как безумно красивы были ведьмы. Они были стройными, грациозными, утонченными… Даже не верилось, что в таких хрупких созданиях могло содержаться так много сил…

«Что мне делать?» — эта мысль давила на Дарена. Он чувствовал, что любит Шиллу, даже несмотря на ее просьбу. Да и как иначе? Сердцу ведь не прикажешь!

А сердце тянулось к ней. Словно Шилла была для него магнитом. И как бы ни пытался Дарен запретить ему стремиться к ней, ничего не выходило.

«Я должен достать украшение! Хоть самое маленькое, но должен!»

Дарен не сомневался в этом. Он чувствовал, что уже не сможет жить без нее. Этот вечер в корне изменил его жизнь, связал его с Шиллой навсегда. И одно лишь условие отделяло его от бескрайнего счастья.

— Скучаешь? — Кинт будто чувствовал, что другу плохо.

— Мне сейчас не до скуки… — честно признался Дарен.

Хотелось все рассказать другу. Но поймет ли он? Поддержит ли? Поможет?

— Я видел, что твоя Шилла вернулась в клуб… — на этот раз в его голосе не было ни издевки, ни поучения. — Почему же ты до сих пор здесь?

— Моя Шилла… — повторил он слова друга. В памяти до сих пор были свежи воспоминания, как она сидела перед ним на дровах и ее прекрасное тело практически принадлежало ему. Его пальцы до сих пор ощущали тепло и нежность ее кожи…

«Почему я не занялся с ней любовью? Почему не согласился провести вечер вместе? Быть может, тогда она не ставила бы мне столь трудных задач и стала бы моей вообще без каких-либо условий?»

Но все эти размышления все равно ни к чему не вели. Шилла не стала только его девушкой. Она по-прежнему могла принадлежать кому угодно!

— Я сказал что-то не то? — судя по голосу можно было предположить, что Кинт решил оставить свои попытки рассорить их. Жаль, что он не может помочь. Или…

— Шилла сказала, что согласна быть моей, — голос дрожал от неуверенности. Сомнения не уступали. Дарен сомневался во всех: в друге, в девушке, в себе…

— Так это же замечательно! — широкая улыбка указала на то, что Кинт действительно рад за него. — Чего же ты стоишь? Иди за ней! Пока никто другой не занял твое место…

— Это вряд ли… — разве хоть кто-то согласится пойти в Вентор ради женщины? Разве найдется в деревне такой дурак?

— Я о чем-то не знаю?

«Говорить или нет? Что мне это даст? Он ведь может снова начать старую песню…»

— Я… Понимаешь ли… Просто… — Дарен не знал, с чего начать. Хотелось сперва проверить, как друг отнесется к походу в Вентор. Но в совокупности со сказанным ранее не будет ли это звучать подозрительно?

— Да не мычи ты! Говори уже как есть!

— Понимаешь ли… Просто…

Кинт не стал долго думать и с размаха зарядил Дарену по затылку. Резкая боль растеклась по голове и перешла к шее. Каким бы тощим не был парень, дури в нем хватало всегда…

— Шилла сказала, что будет моей навеки, если я выполню одно ее условие, — продолжать маяться не стоило. В следующий раз можно было получить в какое-нибудь другое место.

— Условия? Какие условия? Разве любовь может существовать на каких-то условиях?

— Разве у вас не так? — Дарен не знал, как устроены отношения у Кинта с Мартой, но надеялся, что примерно похоже.

— Марта любит меня просто так! — насупился Кинт. — И я не требую от нее ничего взамен. Мы просто любим друг друга.

— Но ведь не у всех так! — хотелось хоть как-нибудь оправдать поведение Щиллы. Но все сводилось к одному — ее любовь не чиста.

Хорошая идея

Дарен шел домой. Целенаправленно. Устремленно. Он не хотел больше ни с кем обсуждать свои чувства. Казалось, что весь мир не способен его понять. Да и сам он себя уже с трудом понимал.

Зачем ему эти отношения? Зачем ему эта девушка? Для чего он испытывает к ней чувства?

Так много вопросов и ни одного ответа… А ведь чувства никуда не делись. Они колючим дикобразом ютились в его груди, то и дела выпуская свои иглы. И боль от них заставляла идти дальше.

Но куда дальше? Домой? Что он забыл в своем пустом доме? Родители бросили его, братья устроили свою жизнь в городе… Лишь бабушка оставалась рядом с ним. Да и к той он идти не хотел.

«Что мне там делать? — разумно размышлял он. — Слушать сказки, которые я слышал уже бесчисленное множество раз? Кушать?»

Впрочем, последнее не казалось плохой идеей. Он ведь не ел ничего с того момента, как покинул Гаретту. А дома еды у него не было… Но не тревожить же из-за этого старушку!

Дорога к дому сейчас казалась еще более извилистой, чем когда-либо. Возможно, причина скрывалась в усталости, а быть может, виной всему оказалась сгустившаяся ночная тьма. Не важно! Важно лишь то, что он шел домой.

«Что мне делать? — и снова все та же мысль. И снова все те же вопросы: — За что она так со мной? Зачем ей украшение? Как его достать?»

И каждый раз мысли приводили его к одному и тому же: он должен достать драгоценность, прежде принадлежавшую ведьме.

Но идти для этого в Вентор опасно! По крайней мере именно такой вывод можно сделать из бабушкиных сказок. Но ведь это всего лишь сказки!

Дарен остановился и посмотрел в сторону леса. Вентор практически не выделялся на фоне ночи. Лишь едва заметный контур уткнувшихся в небо деревьев можно было различить. И от этого он казался еще более зловещим.

«Почему я его не узнаю?» — подобная мысль пришла к нему впервые.

Дарен жил здесь с рождения. Девятнадцать лет он ежедневно оставался невольным свидетелем того, как вел себя ведьмин лес. Порой казалось, что он постоянно меняется и нет в нем ни одного дерева, которое стояло бы на одном месте день ото дня.

Но бывали и дни, когда казалось, что лес неизменен. Что его многовековые деревья вгрызлись в землю корнями так глубоко, что не существует силы, способной сдвинуть их.

«Что это? — внезапно вдалеке, на самой окраине леса промелькнула что-то белое. — Может быть мне показалось?»

Уверенности не было. В темноте ночи могло привидеться что угодно…

Но в этот момент что-то белое снова мелькнула возле Вентора. А может быть, и вовсе не рядом с ним. Может быть, это что-то и вовсе ходило между деревьями и потому то пропадало из вида, то появлялось вновь.

«Неужели это ведьма? — Дарен замер на месте не в силах пошевелиться. Он не мог поверить собственным глазам. — Нет! Не может быть!»

Тогда он потряс головой и снова посмотрел в сторону Вентора. Но на этот раз ничего не увидел.

«Показалось! — единственное нормальное объяснение. — Или птица какая пролетела…»

В любом случае стоять посреди дороги ночью не стоило. Можно было нарваться на загулявших мужиков. А встреча с ними могла закончиться чем-то похуже прогулки по ведьминому лесу.

В прошлом году уже был случай, когда молодежь увлеклась танцами и по пути домой двое парней наткнулись на толпу пьяных мужиков. Только чудом успели довезти их до лекаря. И ведь никого не наказали!

Мысли о прошлогоднем случае заставили Дарена задуматься, стоит ли идти на другой конец деревни в этот час. Ведь до бабушки рукой подать. А Гаретта никогда не запрещала внуку приходить в гости.

К тому же начинал накрапывать дождь.

Немного поразмыслив, он решил отправиться к ней. Не хотелось закончить день с разбитой головой.

— Бабушка, ты спишь? — вопрос прозвучал настолько тихо, насколько это вообще было возможно.

Гаретта не ответила. Сколько Дарен помнил, она всегда ложилась спать до наступления темноты. Мама объясняла это страхом, оставшимся еще с детства. Но настоящей причины никто не знал.

Однажды Дарен пытался выведать тайну у бабушки. Но она не ответила. Лишь махнула рукой, мол, не твое дело.

В животе предательски урчало. Желудок требовал еды.

Дарен не стал будить Гаретту. Он знал, где и что у нее стоит. Слишком часто в последнее время ему приходилось бывать у нее в гостях. А там и покушать недолго было…

Как он и предполагал, в чуть теплой печке до сих пор стояла картошка. Только шкварки теперь находились в ней. Но так даже вкуснее. Сочная, пропитанная…

Положив себе порцию с горкой и налив молока, он уселся за стол. Много раз прежде он точно так же приходил к Гаретте, и старушка кормила его. Много раз он ел под ее красочные рассказы. Было даже время, когда он верил в них.

Но время ушло. Теперь он вырос и закрыл вопрос со сказками. Теперь он мечтал о взрослой жизни. Но как он мог войти в нее без Шиллы?

Дарен закрыл глаза и увидел перед собой ее, сидящую на дровах и задравшую подол платья. Она снова вела его руку по своему упругому бедру, все выше и выше… Но на этот раз он не остановился. Он протянул пальцы к ее столь желанному лоно и почувствовал приятную влагу.

Вентор

В Венторе воцарилась тьма. Ночь даже здесь имела власть. И не было ей дела до необычайного могущества древнего леса.

Одинокий седовласый старик в длинном поношенном плаще медленно пробирался между деревьями. Он шел еле слышно. Словно и вовсе не наступал на разброшенные повсюду сухие ветки.

Ветви кустов и деревьев то и дело задевали его руки, плечи и грудь. Они словно гладили его, ласкали, завлекали…

Всю свою жизнь он любил природу. И теперь не было ни дня, чтобы не прошелся он по узким тропинкам, вьющимися среди многовековых стволов.

С рождения любил он пение птиц и крики зверей. Особенно ночью. Ведь только в то время, когда весь мир ложится спать, можно услышать все звуки природы. Только в это время можно слиться с природой, насладиться ею.

Но в эту ночь старик услышал не только привычные его слуху звуки. В эту ночь было и то, чего обычно не найдешь в ночной тьме.

— Кто здесь? — голос старика звучал уверенно, словно он и вовсе не испугался возникшего в ночи голоса.

Но ответа не последовало. Тихий девичий голосок продолжал нежно щебетать. Словно маленькая пташка выучила человеческий язык и запела песни своим сладкозвучным голоском.

Не было слышно, что именно говорит таинственная незнакомка, но ее голос звучал так приятно, что невольно захотелось подойти поближе.

Старик повидал уже очень многое за свою долгую жизнь и знал, что ничто не сможет удивить его. И потому он смело изменил направление прогулки и направился к источнику звука.

Голос становился все громче, а слова разборчивее. Стало ясно, что среди деревьев растекалась песня, звучавшая на древнем, мало кому известном языке.

Прислушавшись, старик смог различить слова «долг» и «смерть». С учетом заунывного мотива и нотки грусти в голосе можно было предположить, что песня близка сердцу исполнительницы. Возможно, даже сочинена ею.

Деревья стояли плотной стеной и закрывали поющую от посторонних взглядов. Но это не стало помехой. Старик без труда смог протиснуться между ними и выйти на небольшую полянку.

— Зачем ты пришел? — песня оборвалась, и нежный девичий голос задал весьма неожиданный вопрос.

Сидевшая на поляне молодая девушка с длинными белыми волосами казалась почти прозрачной. Сквозь ее зеленое платье проглядывались листва и стволы деревьев. На голове красовался венок из необычайно красивых больших белых цветков. На шее висело большое ожерелье.

— Я просто гулял и услышал твою песню, — старик с интересом смотрел, как девушка материализуется. Лишь пару мгновений потребовалось ей для того, чтобы стать нормальной.

— Я пела не для того, чтобы меня кто-то слушал, — на ее мертвенно-белом лице появилась недовольное выражение. Тем не менее она по-прежнему оставалась красивой.

— Но у тебя очень хорошо получается! Я бы мог слушать тебя часами…

— Ты мог бы сделать это и без моего ведома! — фыркнула она.

Конечно же, он мог оставаться в стороне и наслаждаться пением красавицы. Но знал бы он тогда, кто именно поет?

— Не хотел показаться грубым и скрываться в кустах, — улыбнулся старик.

— Давай уже оставим твои шутки в стороне! — девушка посмотрела ему прямо в глаза и ее взгляд говорил о том, что ей все известно. — Я знаю, кто ты!

— Разве я пытался это скрыть? — уголки губ старика искривились в подобии улыбки.

— Разве ты представился при встрече? Хочу напомнить, что раньше ты меня избегал!

— Хочу заметить, что после смерти ты осталась такой же своевольной, какой была при жизни! — старик не пытался скрыть свое раздражение.

— Спасибо за комплимент! — девушка расцвела в улыбке. — Был бы ты не таким старым, я бы тебя даже поцеловала…

— Ты же знаешь, что я принимаю обличие старика лишь для того, чтобы не казаться страшным, — злость сменилась смущением.

— Так я же про возраст говорю, а не про внешний вид, — теперь девушка уже открыто смеялась. — Очень даже милый старичок!

— По краю ходишь! — снова вскипел он.

— И что ты мне сделаешь? Выгонишь? Не смеши! Я же знаю, как тебе дорога каждая из нас!

— Кстати об этом, — стоило перейти к теме, которая привела его на эту полянку. — Перестань путаться у них под ногами!

— Перестань поощрять убийства!

— Не тебе решать, что мне делать! Ты всего-навсего ведьма! Причем давно уже мертвая…

Девушка насупилась. Она наверняка хотела как-нибудь возразить. Но что она могла против него сделать?

— И перестань уже петь свои гадкие песни! — продолжил старик. — Твоя правда никому не нужна.

— Правду все давно знают! — на этот раз она нашла, что ответить. Но ее слова мало его волновали.

— И никто из них не решается о ней говорить. Задумайся…

Старик не стал дожидаться ответа. Он уже давно наблюдал за молодой ведьмой и знал, что нет смысла продолжать разговор. Она все равно не откажется от своих слов.

Когда он покинул полянку, деревья вновь закрыли неуемную ведьму от посторонних глаз. Звуки ночи опять окружили старика. И лишь красивый нежный голос ведьмы портил картину.

Утро

Дарен проснулся от шума на кухне. Гаретта, как обычно, встала ни свет ни заря и начала готовить завтрак любимому внуку.

— А что мне еще делать в таком возрасте, — обычно отвечала она на возражения парня.

Дарен не знал, действительно ли у нее больше нет занятий, но совесть каждый раз заставляла его выскакивать с кровати и спешить ей на помощь.

— Снова вскочил на стук кастрюль? — обрадовалась старушка.

— Бабушка, ты же знаешь, что я не могу оставить тебя одну наедине с этими страшными созданиями человека!

— Балабол ты! — засмеялась Гаретта. — Если бы человек не придумал посуду, в чем бы мы готовили? В ладошках?

Оставив без внимания бабушкин вопрос, Дарен подошел к печке и заглянул в топку. Добрая вязанка дров уместилась в кирпичной емкости, и пламя уже облизывало верхние поленья.

— Снова сама со всем справилась… — недовольно заметил он. — Ты же так спину надорвешь! И что потом прикажешь делать?

— Так я же по одной! — поспешила оправдаться Гаретта. — К тому же коли я утруждать себя не буду, так и вовсе помру на днях!

— Давай без этого! — сколько Дарен помнил, она все помирать собиралась. — Скажи лучше, чем помочь надо.

— Сходи за водой. А то вчерашнюю я на полы пустила. Да затоптал ты их уже…

Парень лишь пожал плечами, взял ведра и направился к колодцу.

На улице было тихо. Деревня отходила от праздника. Лишь несколько человек брели куда-то по своим делам.

«Схожу за водой и поговорю с ней, — решил Дарен. — Наверняка бабушка найдет что мне сказать…»

Утренний воздух морозил ноздри, но солнце уже пригревало, и настроение от этого становилось радостнее. Хотелось пройтись по окружающим деревню полям и полюбоваться красотой уходящей осени.

Дарен не любил зиму. Сырость, слякоть, ледяные дожди и редкий снег… Мало приятного.

Однажды он слышал, что есть королевства, в которых всю зиму лежит снег. Да его так много, что при случае можно полностью провалиться под него и уже никогда не вылезти.

Зато красота! Наверняка белые шапки снега на деревьях и белый ковер под ногами — это безумно красиво. Но где такое встретить?

«Вот добьюсь сердца Шиллы, продам землю с домом, да отправлюсь зиму искать. То-то приключение будет! Все обзавидуются!»

Пока он размышлял, расстояние до колодца испарилось, будто его и не было.

— Чтоб тебя! — старая цепь примерзла. Видимо, кто-то шутки ради сбросил ее в воду и вновь закрутил на вал. Старая шутка и очень злобная…

Но Дарен не первый день в деревне жил. Он знал, чем развлекается ребятня, и к каждой шутке у него имелся свой подход. Он ведь тоже когда-то был глупым юнцом.

Подняв лежавший возле колодца камень, он что было мочи ударил по цепи. Звенья с хрустом сдвинулись. Лишь маленькие крошки льда полетели вниз.

Спустив поочередно ведра, он наполнил их водой и собрался было уже идти домой, как вдруг заметил Шиллу, пляшущую среди осенних цветов, на фоне темного хмурого Вентора.

«Какая же она все-таки красивая! — заметил он. — Я должен во что бы то ни стало заполучить ее! Даже если…»

Последняя мысль так и осталась не законченной. Ведь даже от одного только вида ведьминого леса мурашки бежали по коже. Что и говорить о том, чтобы соваться в него.

«Может, у бабушки найдется какая-нибудь безделушка, которую можно выдать за украшение ведьмы? — такой вариант его тоже устроил бы. — Но что, если Шилла узнает про обман?»

От противоречий голова шла кругом. Дарен метался от одной крайности к другой. То ему хотелось вручить возлюбленной подделку, то доказать ей, что у ведьм не было никаких украшений. А то и вовсе плюнуть на все и отправиться в лес.

Последнее пугало куда больше, чем одиночество до конца жизни. Но даже при этом он совершенно перестал думать об отказе от Шиллы.

Да, еще вчера он сомневался. Но сегодня, когда вновь увидел ее, такую изящную, такую красивую…

— Я заполучу твое сердце! — крикнул он девушке.

Но расстояние оказалось слишком велико, и его слова повисла в холодном воздухе обычным безответным паром.

Дарен провел взглядом по темной полосе Вентора и остановился на том самом месте, где ночью увидел белый силуэт. Но сейчас там не было и намека на присутствие хоть кого-то живого. Или неживого…

Однако все же было в этом месте кое-что необычное. Ровная сплошная стена деревьев здесь обрывалась, создавая некое подобие арки.

«Готов поспорить, что раньше ее здесь не было, — Дарен никак не мог привыкнуть к подобным переменам. — Но что, если это знак?»

Знак это был или нет, но сейчас парню не до него. Гаретта наверняка уже заждалась его. Ведь без воды в быту сложно.

Дорога домой прошла еще быстрее, чем до колодца. С тяжелой ношей всегда так. А когда ноша и в руках, и на душе, время летит незаметно.

— Что-то долго ты ходил, — в кухне стало жарко, и разгоряченная Гаретта встретила внука с красными щеками и широкой улыбкой.

Необычные вопросы

— Ведьму из Вентора? — непонятно чему именно удивилась Гаретта. То ли самому упоминанию о ведьме, то ли внезапному интересу внука. — Видела. Только не саму ведьму. То была ее душа. Призрак.

— То есть не живая ведьма? Не настоящая? — в таком случае даже будь у нее украшение, оно также могло оказаться ненастоящим.

— Самая что ни на есть настоящая! — возразила бабушка. — Она прикасалась ко мне своими ледяными пальцами, а кожа ее была бела, как мел…

— Прикасалась? — Дарен и раньше слышал рассказ о пропаже своего прадеда. Но никогда не верил, что все действительно происходило так, как рассказывала бабушка. — Ты хочешь сказать, что твои сказки — чистая правда?

— Большинство моих историй я услышала от стариков, заставших бойню в Венторе. И каждый рассказывал по-своему. Одни говорили, мол, хорошо им жилось рядом с ведьмами. Другие приписывали им все происходившее в округе зло…

— Но твоя история правдива? — не отступал парень.

— В тот день я действительно напросилась пойти с отцом в лес. И я действительно вернулась одна. Верить остальному или нет — твой выбор. Но я прошу тебя никогда не заходить в Вентор. Какими бы важными ни были причины.

Говоря это, Гаретта выглядела так, что не возникало желание перечить ей. Она будто чувствовала, что внук собрался в ведьмин лес, и подбирала нужные слова.

— Выходит, что тебя действительно спасла ведьма… Но зачем? Кто тогда убил прадеда? — поддаться означало бы проиграть. А проигрывать Дарен не собирался.

— Я не видела их, — по всей видимости, решив, что внук проявляет праздный интерес, старушка достала из печки сковороду с пирогами и смазала их маслом.

«И когда она только все успевает? — пронеслось в голове Дарена. — Мне бы подобный навык…»

— Я только слышала их голоса, — продолжала она. — Тихие, словно ветер. Шипящие, как листва. Злобные, будто сама смерть…

— Они также оказались ведьмами? — парню казалось странным, что одни ведьмы убивают, а другие спасают.

— Я же говорю, что не видела их, — Гаретта поставила пироги на стол. — Может, они вовсе и не были ведьмами. А может, на отца напало какое другое существо. Я не знаю. Да и знать не хочу.

— А ведьма? Какой она была? Страшной? — история интересовала Дарена все больше. Если прадеда убили не ведьмы, а какой-нибудь дикий зверь, значит, сам Дарен мог рискнуть. Он мог отправиться в Вентор и надеяться на встречу с призраком.

— Страшной? — бабушка задумалась. — Нет, она вовсе не показалась мне страшной. Напротив, я бы даже назвала ее красивой. Необычной, но все же красивой.

— А на ней было какое-нибудь украшение? — план действий выстраивался сам по себе. Если Гаретта подтвердит, что ведьмы носили украшения, он отправится на поиск призраков. А если не подтвердит — расскажет об этом Шилле.

— Украшение? Да разве я смотрела тогда на украшения? — бабушка засмеялась. Не удостоив внука ответом, она снова полезла кочергой в печь и достала из нее котелок с топленым молоком.

— Но если постараться, возможно, ты вспомнишь… — Дарен с интересом наблюдал, как Гаретта режет толстую пенку. Она всегда давала ему кусок побольше, и этот раз не стал исключением.

— Скорее всего, украшение было. Какая женщина станет ходить без украшений? Особенно если она такая красивая и могущественная!

Спорить с бабушкой сложно. Жизненный опыт и возраст придают ее словам достаточный вес, чтобы поверить, что все действительно так.

Дарен взял тарелку с полагающейся ему пенкой, пирог с картошкой и кружку молока. Лучшего завтрака не придумаешь!

Два месяца назад из Миреста приезжал старший брат, Шарес. Так тот жаловался на городскую пищу. Мясо несвежее, овощи вялые, а молока днем с огнем не сыщешь. Два дня у Гаретты из-за стола не вылезал. Обжора!

Но Дарен так себя не вел. Картошку, которую бабушка в пироги положила, он сам окучивал да выкапывал. Мешок с мукой сам с мельницы нес. И то совесть много есть не позволяла!

— А ты к чему про ведьм да про украшения спрашиваешь? — Гаретта также принялась за еду.

Несмотря на то, что бабушка даже не переводила взгляд в сторону внука, было бы глупо рассчитывать на шанс отделаться обычной фразой. От нее всегда было сложно утаить помыслы. Особенно если они могли привести к беде.

Бывало, Дарен только задумает к соседу за капустой в огород залезть, а бабушка уже у забора с метелкой стоит. Да и с яблоками так же бывало. На корню пресекла старушка все нехорошие мысли.

— Да я вот думал по краю леса походить да присмотреть, вдруг украшение где завалялось… — наглая ложь. Но ради спокойствия бабушки можно было и соврать. — Хочу подарок Шилле сделать.

— По краю Вентора не найдешь ничего, — отмахнулась Гаретта. — А в самом лесу точно найти сможешь… Смерть свою!

Сказав это, она стукнула по столу с такой силой, что из кружек выплеснулось молоко.

— Даже думать забудь о Венторе! Не создан он для нас!

— Так я же и не думаю! — нужно было как можно скорее поменять направление беседы. Но сделать это нужно было очень осторожно. Чтобы лишние подозрения не вызвать. — Я же просто украшение найти хочу. Может у тебя есть какое-нибудь, желательно необычное…

На всё ради любви

Как ни странно, но Дарен долго не мог решить, что брать с собой в лес. Что обычно туда берут? Нож? Корзину? Но ведь все это нужно для грибов да ягод, а не для поиска украшений.

Вряд ли вообще хоть кто-нибудь раньше искал в лесу украшения. Не говоря уже о том, чтобы делать это в ведьмином лесу. С другой стороны, если должно быть место странностям, так во всем.

В итоге, обойдя весь дом, Дарен решил взять с собой лишь огниво и старый кухонный нож, сточенный практически до состояния штыка.

«Добыть пищу и еду смогу, — решил он. — Если вдруг придется задержаться».

Но задерживаться Дарен не собирался. Он рассчитывал уже вечером принести Шилле подарок, а ночью получить обещанную награду.

От одного только воспоминания о стройных ногах девушки пришло возбуждение. Хотелось, как можно скорее уложить ее на кровать и любить до изнеможения.

«Перестань! — мысли о Шилле мешали сосредоточиться. — Если продолжишь в том же духе, так и останешься наедине с мечтами!»

Такой расклад его точно не устраивал. Одно дело мечтать о женщине, стремиться покорить ее и в итоге добиться своего. Совсем другое — мечтать о ней до конца своих дней.

Наконец собравшись с мыслями, Дарен вышел из дома. Солнце к этому времени поднялось уже достаточно высоко и прогрело воздух. Запахло осенним увяданием.

Но прогрелся не только воздух. Затвердевшая за ночь земля также поддалась теплым лучам и стала медленно, но верно превращаться в жижу.

Осторожно переступая между оставленными колесами повозок колеями, парень пробрался к полю, отделявшему деревню от Вентора.

К счастью, а может быть и к сожалению, Шиллы уже не было. Девушка выходила танцевать в разное время, и застать ее среди цветов порой казалось невыполнимой задачей.

Зато на месте оказалась появившаяся среди деревьев арка. Даже издалека она сильно выделялась темной бездной своего силуэта.

«Неужели она появилась здесь специально для меня? — Дарен не знал наверняка, так ли это. Но произошедшее вполне можно было принять за знак. — Неужели судьба хочет, чтобы я нашел украшение? Чтобы я смог покорить сердце Шиллы? Чтобы я смог доказать ей, что люблю?»

— Стой! — голос Кинта снова раздался не вовремя. Что, впрочем, в последнее время вошло в норму. — Что ты делаешь?

— А ты сам не видишь? — от появления друга еще больше захотелось войти в лес. Захотелось доказать ему, что он не прав. Доказать, что Шилла любит его!

— Я искренне надеюсь, что ошибаюсь в своем предположении! — голос Кинта звучал грубо. Но выражение его лица указывало на растерянность. Словно он хотел сделать то, на что никак не мог решиться.

— А я искренне надеюсь на то, что ты не встанешь на пути к моему счастью! — Дарен также постарался показать, что не настроен на приятную беседу.

— Не понимаю тебя! — не отступал Кинт. — Как можно рисковать собой ради какой-то девчонки?!

— Какой-то? — оставалось только надеяться, что ему послышалось. — Ты сказал «какой-то»? Да она же не какая-то там! Она моя! Я люблю ее! А она любит меня!

— Почему же тогда ты сейчас направляется в Вентор, а не к ней?

Желание ударить друга в глаз пришло одновременно с осознанием, что именно из-за Кинта Дарен до сих пор не вошел в ведьмин лес. Из-за него он оставался все так же далеко от украшений. А значит, из-за него же он не мог наслаждаться Шиллой.

Один удар. Не сильный. Но точный.

— Ты сдурел, что ли? — Кинт лежал в грязи и держался за правый глаз.

— Не смей больше говорить о Шилле ничего плохого! — Дарен развернулся и пошел в сторону Вентора.

Солнце поднялось уже достаточно высоко, и кромка леса стала выглядеть куда привлекательнее, чем ночью. Но в глубине арки по-прежнему царила тьма.

Дарена это не пугало. Он наконец уверился в своем решении и теперь целенаправленно шел за ключом к сердцу возлюбленной. Он верил, что поступает правильно.

— Да подожди ты уже! — голос Кинта снова возник где-то рядом.

— Что тебе еще от меня надо? — Дарен взглянул на друга и ужаснулся. Большой синяк начал наливаться у него вокруг глаза. Но друг все равно упорно шел за ним следом.

— Я не могу отпустить тебя! — Кинт выглядел усталым и расстроенным. — Мы же друзья! Мы должны защищать друг друга!

— Но мы должны и поддерживать… — от такой преданности Дарену стало не по себе.

«Неужели он делает все это только ради меня? Неужели он так сильно верит, что мне грозит опасность? Неужели он готов простить мне все?»

Страшно было даже подумать, на что еще мог пойти Кинт, если его не остановить!

— Я готов поддержать тебя во всем, — парень тяжело вздохнул и опустил взгляд к земле. — Но я не хочу, чтобы ты погиб. Любовь не стоит таких жертв…

— Если ты действительно хочешь мне помочь — отпусти! — Дарен подошел к другу и положил ладонь ему на плечо. Сложно было поверить, что после нескольких месяцев ссор Кинт по-прежнему оставался самым настоящим другом. — И позаботься о Гаретте, пока я не вернусь. Она уже старая, ей тяжело…

Обычный лес

Лесная арка оказалась ничем иным, как обычной лесной дорогой, по обеим сторонам которой росли высокие многовековые деревья. Вот только дорога эта начиналась на самой окраине леса.

Впрочем, в этом не представлялось ничего необычного. Скорее всего, дорога использовалась еще во времена правления Хендрика Зеленса или одного из его потомков. С годами основная ее часть заросла травой и до современников достояла лишь ее лесная часть.

К слову, лесная часть выглядела так, словно по ней неустанно следовали экипажи. Две колеи казались настолько плотно накатанными, что даже закралось сомнение, не используют ли ведьмы телеги.

Конечно же, подобная мысль могла лишь насмешить. Зачем призракам ведьм нужны телеги? Что они будут на них возить? И как?

Но Дарену было не до смеха. Несмотря на то, что внешне лес казался обычным, чувствовалось здесь что-то странное, зловещее. Даже немного пугающее.

— Здесь есть кто-нибудь? — но его вопрос улетел в гущу леса и остался безответным.

Если в Венторе кроме него кто-то и находился, то он явно не хотел, чтобы о нем знали. С одной стороны, это расстраивало. Ведь появись ведьмы сразу, он смог бы напрямую обратиться к ним со своей просьбой. С другой стороны, это радовало. Ведь убивший прадеда зверь мог также находиться рядом.

Самым сложным оказалось перебороть себя и отойти от границы леса с полем. Здесь полоса света резко обрывалась и начиналась темная, весьма жуткая часть.

«Бери себя в руки и иди вперед! — подумать куда проще, чем сделать. Ноги никак не хотели слушаться. Но стоять на месте также не было никакого смысла. — Ты или иди вперед, или проваливай, как трус!»

Все же самовнушение сработало. Собрав всю свою волю в кулак, Дарен все же решился и пошел по дороге. С каждым шагом на душе становилось все спокойнее. Словно он смог преодолеть какую-то незримую преграду, и теперь ничто не мешало следовать за своей целью.

В лесу было не так темно, как показалось сначала. А может, просто глаза привыкли к плохому освещению. Разницы не было. Главное — он теперь чувствовал себя вполне комфортно.

Дорога уходила вправо. И делала она это настолько резко, что Дарен сперва решил, что перед ним тупик. Но это оказалось всего лишь обманом зрения.

С каждым шагом он шел все увереннее. И только неприсущая лесу тишина смущала парня. Даже шум листвы казался практически неслышимым. Только хруст песка под ногами напоминал о том, что это не сон.

За поворотом дороги Дарен не увидел ничего нового. Все тот же песок, все те же деревья, все тот же кажущийся тупиком изгиб.

Складывалось ощущение, что дорога вела его в никуда. Но разве такое возможно? Она ведь наверняка была проложена в этом самом месте с какой-то целью. Возможно, даже для того, чтобы без труда добраться до деревни ведьм.

Однако той самой деревни нигде видно не было. Дорога шла между деревьями, в неколебимой тишине, словно дикий лесной ручей. И вела в никуда.

«Если и за этим поворотом я ничего не найду, вернусь назад!» — Дарен начал осознавать, что движется в неверном направлении. Возможно, не дорога являлась его целью. Что, если она появилась здесь лишь для того, чтобы сбить его с пути? Что, если ведьмы проверяют его?

Но проверять правдивость собственной теории было куда страшнее, чем идти дальше. По крайней мере, сейчас он знал, откуда идет. А что, если он зайдет в лес? Что, если он заблудиться в нем?

Дарен редко ходил по лесам. Но он знал, что любители ходить по грибы да по ягоды обычно ориентировались по солнцу и мху. Но в Венторе не было ни того, ни другого. Солнечные лучи здесь с трудом пробивались сквозь плотные кроны деревьев, а мох рос лишь на земле да на пнях. Да и те облепляли шапкой. Стволы деревьев стояли чистыми и красивыми. Словно их никому нельзя было трогать.

«Посмотрю, что за изгибом дороги — и назад! — продолжал уговаривать себя Дарен. — Если только не встречу там ведьму…»

Последняя мысль одновременно внушала и надежду, и ужас. Ведь только встретив ведьму, он мог узнать, где найти нужную ему вещь. Но кто сказал, что она согласится отдать ему украшение? И может ли она сделать это? Она же давно умерла!

Впрочем, и здесь размышления уводили Дарена в разные стороны. С одной стороны, ведьма могла показать ему то, что веками лежало в земле. С другой стороны, она могла прийти не одна. И что тогда?

«Хватит! — от мечущихся из крайности в крайность мыслей разболелась голова. — Перестань гадать! Иди и проверь, что впереди!»

Но ведьмы там не оказалось. Более того, дорога в этом месте переходила в узкую тропу, уходящую в чащу леса.

«Что делать? — и снова все тот же вопрос! — Должно же быть хоть что-то, что подскажет мне, как дальше действовать?!»

Но если это что-то и было, то Дарен его явно не видел. Как ни рассматривал он тропу, ему не попадалось на ней ничего примечательного. Разве что сам факт того, что тропа скрывала за деревьями и куда она вела, ему было не известно.

— Была не была! — Дарен махнул рукой и зашел на тропу.

Но не успел он сделать и трех шагов, как невыносимо громкий шум трепещущей от ветра листвы, скрипа деревьев и пения птиц заполнил все вокруг. Сложилось ощущение словно кто-то все это время затыкал ему уши и только сейчас освободил их.

Страх

Дарен никогда в жизни не бегал так быстро. Даже торчавшие из земли корни и неустанно цепляющиеся за рубашку ветки не могли остановить его. Страх захватил его разум и никак не отпускал.

Образ страшного зверя, который когда-то давно разорвал его прадеда, постоянно всплывал в воображении. Он приходил к нему то в образе гигантского медведя, то в виде бегущего на задних лапах волка с огромными зубами и когтями. Из пасти у обоих текла слюна. На губах виднелись капли невысохшей крови.

Каким бы ни был этот зверь, он чувствовал его. Дарен знал это. Знал, что желудок животного уже готов принять горькую от испуга человеческую плоть.

Дарен ощущал зловещее дыхание хищника. Словно тот уже практически догнал его и лишь мгновение отделяло его от броска. Но нападение все не происходило.

Не было и самого зверя. Сколько бы ни оборачивался Дарен, сколько бы ни осматривался он, даже намека на животное он не мог найти. Словно зверя и вовсе не было. Но откуда тогда этот звук?

Не успела мысль развиться, как все тот же протяжный рык послышался совсем рядом. На этот раз он доносился с противоположной стороны. Сомнений не оставалось: зверь опередил Дарена. Теперь он загоняет его в ловушку. И оставалось лишь гадать, попал уже Дарен в нее или нет.

Но на гадание не нашлось ни сил, ни времени. Проснувшиеся инстинкты требовали движения. Ноги сами собой понесли его прочь от этого места. Но куда?

Конечно же, подальше от источника звука. Ведь нет ничего глупее, чем осознанно прыгать в открытую пасть лесного убийцы.

Впрочем, и это можно было оспорить. Достаточно припомнить поведение пастушьих собак, неустанно обегающих стадо с одной только целью: завести их в загон.

Но верить в подобное не хотелось. Ведь если он выступал в роли заблудшей овцы, значит, и шансы у него оставались такими же.

«Зачем я вообще сунулся в Вентор? — эта мысль всплыла так же неожиданно, как и ветка, с размаху лупанувшая его по лицу. — Я должен был послушать Кинта! Я должен был…»

Но в этот момент из памяти всплыл образ Шиллы. Она танцевала среди осенних цветов и улыбалась ему. Точно так же, как в день их первого свидания…

«Нет, я обязан найти украшение! — уверенность с новой силой толкала его вперед. — Я сделаю это!»

Но сперва все же стоило позаботиться о собственной жизни.

Остановившись, Дарен прислушался. Тишина. Только звук леса и пение птиц. Никакого рычания…

«Показалось? — обнадеживающая, но неправдоподобная мысль. — Или мне все же удалось убежать?»

Дарен слышал множество рассказов охотников о встрече с хищниками, но ни разу не попадалось истории, в которой от зверя спасались бегством. Не было даже намека на что-то подобное. Зверя всегда валили вручную или брали хитростью.

Конечно же, встречались и истории об охотниках, потерпевших неудачу. Но такие рассказы обычно казались неинтересными. Рассказчики упоминали их лишь для того, чтобы подчеркнуть собственные достижения.

«Если зверь ушел, я могу немного отдохнуть, — усталость уже начинала брать верх. — Где бы посидеть?»

Но посидеть не получилось. Грозное протяжное рычание раздалось сразу с двух сторон.

«Ждал помощника! — от этой мысли сердце на мгновение остановилось и тут же забилось как бешеное. — Беги!»

И Дарен побежал. Он бежал без оглядки. Ведь не было смысла оглядываться. Он и без того чувствовал, что преследователи рядом.

Чудовища мерещились ему повсюду. В каждом прогнившем пне он видел их мощные тела. Каждую цепляющуюся за рубашку ветку он принимал за когтистую лапу. В каждом отблеске солнца он находил безжалостный взгляд.

Не было сомнений, что рано или поздно это окажется правдой.

Дарен задыхался. Адская боль под ребрами стала невыносимо мучительной. Но он не останавливался. Он знал, что стоит ему только остановиться — и его тут же разорвут в клочья.

Жуткий рык раздался снова. На этот раз зверь оказался спереди. Он был один.

«Но где остальные? Куда мне бежать?!»

Не видя иного выбора, Дарен бросился вправо. Именно справа он увидел загадочный просвет между деревьями.

«Лес заканчивается? — как же хотелось в это верить! — Неужели я смогу спастись?»

Снова мысли о собственной глупости начали лезть ему в голову. Но стоило ему только усомниться в необходимости похода в Вентор, как перед глазами возникал образ Шиллы.

Девушка то танцевала среди цветов, то смеялась, то сидела на дровах… Дарен ощущал прикосновение к бархатистой нежной коже ее ног, словно сейчас он находился рядом с ней. Желание обладать ею с новой силой наполнило его, возбудило…

Мечтая о возлюбленной, парень ворвался на небольшую лесную полянку, окруженною сплошной стеной деревьев.

«Куда теперь? — осознание неизбежного отогнало все приятные мысли. Надежды на спасение больше не оставалось. — Если бы только я знал, чего мне будет стоить ее любовь! Если бы только я знал, чем все закончится…»

Новые рыки преследователей раздавались со всех сторон. Словно хищники специально загнали его на эту поляну. Словно именно здесь они желали провести свою трапезу. Но почему они до сих пор не набросились? Неужели они желали продолжить игру?