Огненная леди Туманных холмов

Глава 1

Странная это была свадьба, очень странная…

Бракосочетание проводил лично его королевское величество Лоренцо Четвертый из дома Ронгерд. Вопреки обычаю, никаких старинных парадных одеяний на короле не было. Не было даже короны: простой повседневный костюм: черные брюки, белая рубашка и серый бархатный колет. Королевская магия тонкими ручейками стекала с пальцев, посверкивая известными всему миру красно-золотыми искорками, сливаясь в вязь брачных браслетов на запястьях жениха и невесты.

В том, что бракосочетание проводил сам король, не было ничего странного. Связать две жизни воедино мог только мощный маг, ну или хотя бы равный по силе брачующимся. А женихом был один из сильнейших магов королевства, личный и близкий друг короля, герцог Роджер де Гренар.

Необычным в этом действе было отсутствие гостей: в комнате стояли только родственники невесты. Его величество бросил взгляд на постное лица отца и равнодушное – матери девушки и почти незаметно, но брезгливо поморщился: «Воронье! Ничего святого у людей нет… И ведь вырвали, «выкружили» то, что хотели!». Король снова поморщился: магия ощутимо “куснула” за руку, напоминая о том, что отвлекаться нельзя.

Комнату, где проходил обряд, нельзя было назвать совсем уж убогой. Скорее она была из серии «бедненько, но чистенько». Старая поцарапанная мебель, тем не менее, натерта воском до блеска: буфет с отсутствующим стеклом и большой круглый стол без стульев, ну, и еще крепкая кровать, где собственно и возлежала невеста. Ветхие шторы даже подвязаны так, чтобы в складках скрывать максимальное количество проеденных молью мелких дырок. Да и часть этих самых дырок убрана с помощью бытовой магии. Увидеть такое мог не каждый, но в родне Лоренцо Четвертого пару поколений назад была мощная королева-бытовик.

Постель невесты также выглядела достаточно скромно: плоская, как блин, подушка, старое штопаное белье и свалявшийся шерстяной плед в ногах. Похоже, исключительно в честь свадьбы, в комнате недавно растопили камин, который сейчас яростно пожирал пару не слишком крупных поленьев, но так и не смог разогнать промозглый холод жилья.

Девица почти сливалась цветом лица с постельным бельем. На жутковато восковой коже отчетливо проступали тонкие голубоватые вены: на закрытых веках и правом виске. Еле заметные редкие веснушки обозначились тусклыми полумесяцами на щеках, повторяя контур закрытых длинных ресниц. Рыжие волосы, небрежно связанные в жгут, были самым ярким пятном в ее облике.

Король вновь на мгновение отвлекся и с сочувствием взглянул на друга: Роджер стоял с ничего не выражающим лицом, как каменный истукан. Только на запястье у него горела почти уже доплетенная вязь брачного браслета. «Ничего, дружище. Дело, конечно, грязное, кто бы спорил… Но иногда, увы, приходится…».

***

Разговор между герцогом и королем состоялся всего два дня назад. И его величеству пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить Роджера.

-- Пойми, по закону я ничего не могу с ними сделать! Но и оставлять в их руках такой артефакт – огромная глупость.

-- Я даже представить не в состоянии, каким образом это оказалось у них! – слово «это» герцог ощутимо выделил голосом.

-- Дурацкая цепь наследования… – король недовольно поморщился и устало потер висок. – Они получили наследство от дальнего родственника, вредного и скрытного старика с минимальной магией. Некий мэтр Барабус. Старик всю жизнь проработал архивариусом в небольшом городке на юге. Был очень слабым магом. Жены и детей нет и никогда не было. Вот, в общем-то, и все, что мы о нем смогли узнать. И каким образом к нему попал этот артефакт, мы уже никогда не выясним. Нет никаких следов остаточной магии, значит получен артефакт давно. Я отправлял лучших сыскарей, но концов так и не нашли. Последнее известное нам упоминание о стилете было в одном из писем старых магов сразу после войны, более пятисот лет назад. Как раз ученик Вредного Джоэля и писал, что после смерти учителя артефакт найти не удалось.

-- Лоренцо, не проще ли выкупить у них…

-- Не проще! Ты думаешь, мы не пробовали?! Миледи Ламмерс не просто так крутит всем семейством. У дамы стервозный, но очень крепкий характер.

-- Послушай… – герцогу явно не нравилась королевская идея. – Но я не понимаю, почему она настаивает на браке именно со мной. Что им это даст?

-- По старинному уложению, принятому еще во времена Леонидаса и так и не отмененному, если разница в статусе у новобрачных более четырех ступеней, то вся семья с нижней ступени поднимается на один шаг. Они станут баронами, хотя их магия не тянет даже на титул шевалье.

-- Клянусь посохом Старого Жерома, все это напоминает какой-то дурацкий фарс! – герцог в раздражении вскочил с кресла, прошелся по комнате и, прихватив со стола полупустую бутылку, вернулся к камину. Небрежно плеснул вина в подставленный королем бокал и щедро добавил в свой. – Почему ты не можешь просто дать им титул и не устраивать весь этот балаган?!

Король тяжело вздохнул, понимая, что настал некий момент истины:

-- Потому, друг мой, что они из касты Неприкасаемых.

-- Нихэль Милосердная! Ты серьезно предлагаешь мне, старшему в роду…

-- Роджер, второй холостой герцог из шести – это Флорет де Хелюз. Как ты понимаешь, если ему предложить этот стилет, то в брак он ринется с улыбкой на устах. Этого я допустить не могу. Миледи Ламмерс, в отличие от болвана архивариуса, который вел наследственное дело и заверил документы о вступлении государственной печатью и магией, прекрасно понимает, какая редкая вещь попала в ее руки.

-- Ты хочешь сказать, что пресловутая миледи не постеснялась вцепиться в горло королю? – чуть усмехнулся Роджер. – Похоже, мне достанется боевая теща!

Его величество раздраженно кивнул в ответ, подтверждая верность догадки герцога, и буркнул:

Глава 2

-- Нет, Агаша… К тебе решительно нельзя приходить, а то все мои диеты летят к черту, – Катерина, слабо отдуваясь, облизывала пальцы после очередной булочки и умильно посматривала на золотистые румяные слойки.

Ее собеседница, молодая женщина лет тридцати трех-тридцати пяти, засмеялась, весело ответив:

-- При твоей худобе, дорогая, пара лишних плюшек только в полюс. Ну, что ты решила? Едем на ярмарку?

Подруги собирались посетить ярмарку мастеров, для которой недавно выстроили на окраине города новый павильон. По дороге, уверенно крутя руль, Катерина продолжала давнишний разговор:

-- И все же, Агаша, я совершенно не понимаю, что тебя туда так тянет. Ты взрослая, успешная женщина, давным-давно состоялась как бизнес-леди. Пора тебе уже понять, что весь этот хенд-мейд – совсем не твое. Сколько раз ты пробовала всякое-разное? И шитье, и кружева плести, и роспись всякую. Да, не получается у тебя вязать и лепить, ну и что?! Зато ты прекрасно умеешь зарабатывать деньги! Но нет же, тебя прямо тянет потравить себе душу этими безделушками. Ну ладно украшения: их ты хоть носишь иногда. А все эти скатерти и полотенчики, валяные игрушки и дорогущие куклы… Какой смысл в этом собирательстве?

-- Отстань, Катюша, – несколько досадливо отмахнулась от нее Агния. - Мне просто нравится все это видеть и трогать. Эх, не дала мне судьба прямые руки! – шутливо вздохнула она. – Я искренне завидую тем, кто умеет это делать. Ты просто не понимаешь, сколько мастерства и таланта люди вкладывают в какую-нибудь крошечную игрушку.

-- Ладно, ладно, не заводись, – добродушно ответила подруга. – В конце концов, у каждой из нас свои тараканы.

-- Вот! Я же не клюю тебя за вечные диеты, – улыбнулась Агния.

Этот разговор возникал у них периодически, каждый раз заканчиваясь одним и тем же: подруги признавали друг за другом право на непонятные другой прихоти. Существовала даже ритуальная фраза, которую одна из них обязательно произносила в самом конце привычного спора, без разницы, кто именно. В этот раз Агния чувствовала, что говорить о любви – её очередь. Некоторое время в машине царило молчание, а потом Катерина сдержанно сказала:

-- И все-таки я совершенно тебя не понимаю…

– Меня не надо понимать, надо просто любить!

После этого женщины легко рассмеялись и перешли к делам более насущным:

-- Как новая точка?

-- Как обычно: неплохо, но могла бы и лучше – равнодушно пожала плечами Агния. – Ты знаешь, после третьей открытой все остальное идет как-то по накатанной. Реклама в местных СМИ, реклама во «В Контакте» и «Одноклассниках», пара баннеров в том районе, где открываемся. А дальше, – она легко пожала плечами и усмехнулась, – булочки сами за себя говорят.

-- У тебя, Агаша, прямо талант к бизнесу! Кто бы мог подумать, когда ты эту халабуду в наследство получила, что ты машинерию кухонную всю поменяешь, ремонт там шикарный со временем сделаешь и рецепты найдешь такие, что пальчики оближешь.

-- Тут, Катя, главное - не рецепты. Это мне повезло, что я Валентину Петровну уговорила вернуться. Вот она – технолог от Бога. Потому я ей и долю выделила.

-- Может, и от Бога, а только не она родительскую квартиру продала, чтобы этот цех пекарский снова жить начал. Не она на складе за ширмой на койке спала, не она кредиты брала. Это сейчас ты вся в шоколаде, а тогда, пятнадцать лет назад, за такие долги и закопать могли, – Катерина зябко передернула плечами, еще минуту посидела и сообщила: -- Ну, вылезай, Агаша, приехали…

Катерина была старой и верной боевой подругой, с которой съеден не один пуд соли, и потому только ей разрешалось заменять строгое имя Агния на мягкое и беспомощное – Агаша. И, хотя обе прекрасно знали, что имя Агаша – производное от Агаты, это была их маленькая общая игра, идущая еще со времен школы. Катерина упорно говорила говорила “Агаша”, получая взамен такое же мягкое “Катюша”. Для всех остальных существовали только Катерина Дмитриевна и Агния Александровна.

Некоторое время подруги с удовольствием бродили по небольшим отделам, перебирая и трогая сотни разнообразных изделий: от кружевных салфеток до удивительного изящества серебряных украшений. Наткнулись на любопытный лоток с модной ныне гальванопластикой. Даже Катерина не удержалась и приобрела кулон в виде потемневшего медного листа клена с прозрачной капелькой росы из горного хрусталя.

Ближе к выходу нашелся отдел с камнями. Только часть из них была оформлена как кулоны или оригинальные крупные перстни. В основном дедок торговал небольшими друзами кристаллов, маленькими и средней величины роскошными жеодами, слэбами из агата, малахита и каких-то других, совершенно неизвестных Катерине камней.

Природа позаботилась о том, чтобы оторвать взгляд от ее работ было сложно. В ярком освещении прозрачные и полупрозрачные друзы просто требовали, чтобы их взяли в руки и потрогали. Аметистовая жеода редкой красоты с кучей(россыпью) таинственно мерцающих внутри кристаллов уводила мысли куда-то в сказку, в те самые места, где над златом чахнет Кощей. Время летело незаметно…

-- А это что? – Агата несколько неуверенно вертела в руках невзрачный черный камень, который не обладал ни яркостью, ни красотой своих соседей по прилавку.

-- А это, барышня, черный турмалин, – охотно пояснил старичок продавец. – Его в народе еще ведьминым камнем называют. Говорят, от радиации защищает, от негативных мыслей и внутренних конфликтов.

-- Внутренних конфликтов?.. Пожалуй, я его возьму, – Агата продолжала задумчиво крутить в пальцах камень, и душу Катерины кольнуло неприятное предчувствие: в свете ламп подруга выглядела какой-то бледной и усталой.

-- Зачем он тебе сдался? Посмотри, вон какая красота, – Катерина протянула жеоду с таинственно поблескивающими зеленоватыми камнями.

-- А это, барышни, самый обыкновенный кварц, – тут же поспешил вмешаться дедок. – Если будете брать оба, я в цене немножко уступлю.

Глава 3

Сидела девица недолго: похоже, у нее совсем не было сил. Она улеглась, натянув тонкое одеяло почти до ушей, и оттуда не слишком внятно спросила:

-- Почему вы все молчите? А… а где я и кто вы такие?

Глядя на это бледное рыжее недоразумение, герцог де Гренар неуверенно откашлялся и, пытаясь взять ситуацию под контроль, спросил:

-- Как вы себя чувствуете, юная леди?

Казалось, девица оторопела от этих простых слов и как-то неуверенно спросила:

-- Как вас зовут?

-- Я герцог Роджер де Гренар.

-- Все-таки это сон… – очень спокойно заявила девица и прикрыла глаза, то ли погружаясь в сон, то ли теряя сознание.

Некоторое время в комнате царила растерянная тишина. Но, наконец, Лоренцо Четвертый «отмер» и раздраженно буркнул, обращаясь к отцу семейства:

-- Не стойте столбом, любезный. Кликните прислугу… Поднимите вашу жену с пола и усадите, – тут король слегка растерянно оглядел полупустую комнату, несколько раз резко щелкнул пальцами и завершил свой приказ: – Усадите куда-нибудь! В конце концов, пусть миледи перенесут в ее комнаты.

Стоявший столбом рядом с женой лорд Ламмерс вздрогнул и, очнувшись от ступора, подойдя к двери, негромко крикнул:

-- Джана! Джана, иди сюда.

Тем временем герцог с сомнением, но очень внимательно смотрел на свою “жену”. И через пару минут после того, как в комнату торопливо вошла крупная и болтливая горничная, немедленно подхватившая хозяйку под мышки, помогая ей сесть, тихонько позвал короля:

-- Лоренцо…. Лоренцо, подойди сюда… Смотри! Ты тоже это видишь? Или я просто сошел с ума?!

Его королевское величество оказался более решительным. В несколько шагов обогнув приходящую в себя миледи Ламмерс, горничную, стоящую перед ней на коленях, и бестолково топчущихся рядом отца и сына, он задержался рядом с герцогом буквально на долю секунды, а потом подошел к постели новобрачной и резко сдернул одеяло до половины.

По бледным щекам, по тонкой голубоватой коже груди, виднеющейся в скромном вырезе сорочки, проступала еле видимая, но отчетливо оранжевая вязь огненной магии. Уже сейчас она окрашивала кожу девушки в слабо заметный розоватый оттенок. Король удивленно вскинул брови и обернулся к герцогу:

-- Я не понимаю, что это такое!

-- Ты же говорил, что она слабосилок и бытовик, – напомнил Роджер.

-- Ну да, говорил… Так мне сказала миледи Ламмерс. Да и лекарь подтвердил… Признаться, мне не пришло в голову проверять эту информацию, – чуть растерянно пожал плечами король.

Миледи Ламмерс в это время выводили из комнаты: горничная, крепко поддерживающая ее за талию, и муж, семенящий за ними. Наследник рода неуверенно оглянулся на стоящих у постели сестры короля и герцога, скорчил недоуменную гримасу и выскользнул в полуоткрытую дверь вслед за родителями.

-- На твоем месте, Лоренцо, я бы вызвал целителей.

Король согласно кивнул и прижал палец к белой пуговице на собственной рубашке, которая отличалась от остальных излишним стеклянным блеском.

Его королевское величество прибыл сюда, в дом Ламмерсов, инкогнито, в карете без гербов. Однако, разумеется, появляться где-либо без охраны он не мог, но и таскать с собой офицеров в парадной форме было равно кричать: «Внимание! Здесь король!».

Именно поэтому сопровождавшие его гвардейцы сейчас имели неприметный облик обычных горожан-мастеровых: потертые кожаные куртки на шерстяной подкладке, поношенные, но целые сапоги, порыжевшие от недостатка ваксы, серые или коричневые кепки с длинными козырьками. Они вошли в моду у мастеров после прошлогоднего визита элийских послов.

Один из таких “мастеровых”, чью кепку украшал значок гильдии кузнецов, протиснулся в приоткрытую дверь и застыл на пороге, не осмеливаясь перебить разговор короля и герцога.

-- Смотри… Они то становятся ярче, то затухают, – герцог неуверенно протянул руку, пытаясь коснуться щеки своей жены, и тут же получил ловкий шлепок по кисти от короля.

-- Не трогай! В отличие от тебя, раздолбая, магическую химию я знал лучше всех в академии. Может, мне, конечно, мерещится… – уже несколько менее уверенно добавил король. – Но мне кажется, что это Чистый Огонь.

Герцог иронически хмыкнул, но под взглядом короля сделал шаг назад от изголовья и ответил:

-- Не думал, что взрослые мужчины верят в сказки! Как ты себе это представляешь? Моей… – герцог запнулся, недовольно и резко тряхнул головой, как будто отгоняя дурные мысли. – Моей жене уже девятнадцать лет. Ты слышал хоть об одном случае, когда магия просыпается так поздно? Да и потом, миледи Ламмерс говорила, что она слабосилок, а ты видишь в ней чистого стихийника?! Лоренцо, ты принимаешь желаемой за действительное. Тут, возможно, какая-то наведенная иллюзия…

Спорить король не стал. Повернулся к ожидающему охраннику и отдал приказ:

-- Найт, быстро и незаметно: мэтра Этьена сюда. И, пожалуй, еще мэтра Лантье, – потом его величество как будто поколебался секунду, но, приняв окончательное решение, уверенно добавил: – Десять человек охраны к дому Ламмерсов. И пусть возьмут теневые накидки.

-- Ваше величество, – чуть растерянно сказал Найд, – без вашей личной подписи накидки…

-- Да-да, я помню, – король досадливо поморщился, достал из кармана небольшой блокнот, выдернул заправленный в переплет стилус и набросал короткую записку, прижав в конце текста подушечку пальца к листу бумаги. Чуть поморщился: магия крови всегда кусала злее остальных. Свернул записку и передал охраннику. – И еще. Распорядитесь там, чтобы нам с герцогом принесли хотя бы стулья, дров для камина. Ну и горячий чай или грог.

Найт бесшумно исчез за дверью.

Глава 4

Внимательно выслушав короля, мэтр Этьен как-то неуверенно пощелкал замочком саквояжа, установленного на одну из табуреток, и спросил:

-- Ваша светлость, а вы видели то же самое, что и его величество?

-- Да, мэтр Этьен, – Роджер решительно кивнул, не сводя с эскулапов взгляда. Обоих целителей он знал как профессионалов, но сам лично пока не обращался к ним ни разу, больше доверяя своему домашнему лекарю.

Привычным, всегда веселящим наблюдателей жестом мэтр Этьен взялся за кончик собственного длинного носа, отрешенно подергал его влево-вправо и, открыв наконец-то саквояж, принялся в нем рыться, приговаривая:

-- Ерунда… Полная ерунда… Может быть… Ну… не знаю, не знаю… – он застыл, выдернув из саквояжа небольшой флакончик с зеленоватой светящейся мазью, поднеся близко к глазам и внимательно рассматривая содержимое. Сам себе утвердительно кивнул, поставил его на стол, потом еще некоторое время рылся в саквояже и добавил к флакону стеклянную пробирку с серым порошком, завершив свои размышления вслух: – Может, попробовать соединить?..

Мэтр снова подергал себя пальцами за кончик носа, отчего тот окончательно зарозовел, и, достав из кармана блокнот, выдрал из него лист. Под внимательными взглядами короля и герцога он шлепнул на листочек примерно чайную ложку мази, посыпал ее сверху тем самым порошком из пробирки и, небрежно перемешивая все это стилусом, пояснил:

-- Не думаю, что мне помогут обычные перчатки. А это средство, по идее, должно на короткое время защитить меня от вспышки чужой силы. Все же девушка находится без сознания и магией своей явно не управляет, – чуть смущенно пояснил он.

Полученную смесь он щедро втёр в руки, от чего они приобрели буроватый оттенок и казались покрытыми мутной грязной пленкой. И только затем приступил к осмотру девицы.

Возился он довольно долго, бесконечно бормоча себе под нос: «Не понимаю… Надо же, как неожиданно! А вот это вообще не понимаю!».

В общем-то, доктор проводил стандартный медицинский осмотр, который и король, и герцог лично наблюдали не единожды: он проверял уровень магии девушки, пытался измерить глубину ее силы, ну и, поскольку мэтр был слабым универсалом, заодно оценить ее физическое состояние.

Мэтр Лантье все это время скромно держался в сторонке и в разговоры короля с мэтром не вмешивался. Однако, когда растерянный мэтр Этьен отвернулся от больной, потряс головой и чистосердечно признался, что не понимает состояния больной, негромко вмешался:

-- Позвольте, коллега, я воспользуюсь вашим средством и проведу осмотр лично?

Он решительно шагнул к столу, посмотрел на листок с остатками средства, которое осталось не использованным, и, отрицательно качнув головой, положил его на место. Мэтр Этьен уступил ему место у постели. Но трогать девушку мэтр Лантье тоже не рискнул. Он закрыл глаза и поднес руки к ее солнечному сплетению так, чтобы все же не коснуться даже сорочки.

Король и герцог терпеливо ждали вердикта, уже понимая, что ситуация достаточно необычная. Лекари перешептывались так негромко, что смысл их диалога до слушателей не дошел. Но Роджер заметил, что мэтр Лантье более уверен в своих выводах, а мэтр Этьен настолько растерян, что готов согласиться, хотя и испытывает сомнения. Окончательный вердикт прозвучал так:

-- Ваше величество, несомненно, что в девушке пробудилась мощная магия огня. Сейчас её источник быстро заполняется. В истории медицины описано очень мало таких случаев, но поскольку эти события свершились десятки сотен лет назад, то многие склонны были считать такие записи древними подделками, не стоящими внимания. Мы посовещались с коллегой… Пока что наши рекомендации достаточно скромны: пациентку следует содержать в тепле и покое, ни в коем случае не вмешиваясь в естественный процесс, и обеспечить горячим питьем. Думаем, что через день-два леди придет в себя.

Немного помолчав и слегка поколебавшись, лекарь Этьен добавил:

-- Ваше величество, к сожалению, я отношусь к тем людям, которые считали истории о появлении магии у взрослого человека не более, чем старинными сказками. Но я точно знаю, что в королевском архиве есть небольшой раздел, где собраны подобные сведения. Я как-то натыкался на него лет пятнадцать-двадцать назад. Случай, который я увидел своими глазами, необычайно интересен! Я немедленно отправляюсь в библиотеку, чтобы перечитать все, что найду там. И уж потом, с вашего позволения, поделюсь выводами.

-- Простите, ваше королевское величество… – неожиданно вмешался в разговор мэтр Лантье.

-- Говорите, мэтр, – кивнул лекарю Лоренцо Четвертый.

-- Кроме огненной магии у юной госпожи отчетливо читается след бытовой. Сейчас я бы поставил ей уровень слабосилка.

-- Да. Она и была заявленным слабосилком. Умирающим слабосилком, – уточнил король. – И что из этого следует?

-- Я не рискну делать какие-то выводы, ваше величество, но очень хотел бы знать, как юная госпожа лишилась своей магии. В отличие от моего коллеги, – он вежливо кивнул мэтру Этьену, – я интересовался древними записями несколько больше и, признаться, легендами их не считал. Однако я точно знаю, что в королевской библиотеке нет сведений о том, чтобы носитель, получивший магию во взрослом возрасте, сохранил ту кроху, которая прежде был у его тела.

Герцог и король неуверенно переглянулись и его величество уточнил:

-- Мэтр Лантье, мы немного запутались в ваших рассуждениях. Потрудитесь объяснить подробнее, что значит: «прежде была у его тела»?

-- Случай очень-очень редкий, ваше королевское величество. -- извиняющимся тоном заговорил мэтр Лантье. – Если я не ошибаюсь, за почти три тысячи лет существования нашего королевства таких зафиксировано всего четыре. Но в старых документах указано, ваше королевское величество, что в таких случаях носитель крошечной магии умирает, покидая наш мир, а в его тело вселяется душа из чужого мира.

Глава 5

Прошло несколько дней…

-- Гадость какая! – Роджер сильно потер рукой лоб и плавным жестом перешел на лицо, как будто стряхивая воду.

-- Гадость, спорить не буду. Но ты знаешь, Роджер, я даже не удивлен, – Лоренцо Четвертый, морщась, отхлебнул вина, как будто в бокале было не восхитительное красное лурнийское, а обыкновенный уксус. – Во время переговоров я лично встречался с миледи Ламмерс два раза, свадьба – это уже третья встреча. И она изначально производила впечатление весьма стервозной, но бесстрашной особы.

-- Да при чем здесь стервозность, Лоренцо?! – герцог все еще не мог прийти в себя. – Эта … эта тварь -- просто убийца! И судить ее нужно как убийцу!

Его величество слегка поморщился, побарабанил длинными пальцами по краю стола и задумчиво ответил:

-- Я, конечно, могу отдать ее в руки правосудия… Но не думаю, что это будет разумно. Вряд ли миледи на суде станет молчать и не упомянет, что приходится тебе тещей. Сам понимаешь, на такое я пойти не могу.

-- Значит, Королевское Слово? Ты давно не прибегал к этому, Лоренцо. Не поднимется ли шум?

-- Пока все тихо, и мне кажется, что никто не обратил внимания на такой пристальный интерес к семье Ламмерс.

-- А отец с сыном? Что сказали дознаватели?

-- Отец, как ни странно, ни о чем не знал. У него была постоянная любовница, какая-то театральная певичка, и в жизнь семьи он, по договоренности с женой, не лез вообще. Даже дома появлялся исключительно если должен был сопровождать миледи на какие-нибудь мероприятия.

-- А ее брат? Ну, тот похмельный юнец, что был с нами в комнате…

-- А вот с ним все гораздо хуже. Он не принимал участие в преступлении сам, но несколько раз ухитрялся подслушивать разговоры матери и точно знал, что она задумала. По сути, Роджер, если я закрою эту семью Королевским Словом от правосудия, то их судьбы в моих руках. Однако я прекрасно понимаю, друг мой, как я подпортил тебе жизнь: девушка жива, и она твоя жена. Поэтому, думаю, будет справедливо, если ты сам решишь их судьбу.

-- Да, это будет справедливо, – задумчиво подтвердил герцог. – Сколько у меня времени для принятия решения?

-- Пара недель точно есть. Но вообще-то, Роджер, я позвал тебя не для этого.

-- Девушка пришла в себя? – герцог все еще почему-то не мог назвать леди Ламмерс по имени.

-- Да. Пока еще бодрствует совсем понемногу, но уже совершенно точно понятно, что она — один из мощнейших огненных магов, каких я только видел.

Роджер де Гренар молчал довольно долго, обдумывая ситуацию, и, наконец, заговорил:

-- Всем троим заклятие молчания, чтобы ситуация эта никогда не выползла на люди. Сына – во флот младшим матросом. Выживет хорошо, значит, отработал у судьбы свои грехи. Миледи – в Северную Обитель.

-- Ого! Думаешь, она долго проживет там? – с каким-то странным любопытством спросил король.

-- Лоренцо, она продала жизнь своей дочери за горсть золотых монет. Она совершила преступление и по законам королевства, и по законам человеческой морали. Все знают, что слабосилки не выживают, если отдадут слишком много магии. А ведь мэтр Этьен, который осматривал ее первым, сказал, что девица пуста. То есть она вполне осознанно убила свою дочь с помощью запретной магии, чтобы оплатить бессмысленное существование собственного сынка. Даже не продлить ему жизнь, это я еще мог бы понять, а просто сделать существование сына более сытым и удобным. У меня нет жалости к этой женщине. Я не…

-- Я не спорю, Роджер, – достаточно мягко перебил король. – Ты вправе решить их судьбу так, как сочтешь нужным. Остался милорд Ламмерс. Что с ним?

Герцог даже слегка оскалился от этого вопроса и, посмотрев в глаза королю, ответил:

-- Он взял эту женщину в жены. Она родила ему двоих детей. Он не обеспечил ни ее существование, ни жизнь собственных отпрысков. Он позволил ей совершить преступление…

-- Он не знал об этом преступлении, Роджер.

-- А это не важно, Лоренцо. Она его жена, и за все ее поступки он отвечает перед магией и совестью. Надеюсь, у тебя еще остались хорошие палачи.

Мгновение казалось, что его величество возразит, и тишина в комнате стала весьма напряженной. Однако король только покорно кивнул и, не задавая больше вопросов, долил вина в оба кубка: и в свой, и в чужой. На стене кабинета тихонько тикали часы, и именно в этот момент им вздумалось звонко пробить полдень. Казалось, бьют они звонче, чем обычно, как бы не одобряя эту утреннюю пьянку и намекая, что впереди целый день…

***

Следующая встреча герцога и короля состоялась ровно через сутки. Тот же рабочий кабинет, только вместо вина – чашки с бодрящей кавой и блюдо с небольшими пирожками, от которых шел сытный мясной дух.

-- Вчера я выслушал выводы целителей, Роджер. Они оба уверены в том, что говорят.

-- И что же это за выводы?

-- Несколько тревожные, вынужден признать, – король кривовато ухмыльнулся и добавил: – По их мнению, мир ожидают какие-то сильные потрясения. То, что они нарыли в библиотеке и архиве, сложилось в четкую картину: чужие души в наш мир попадают крайне редко. Как правило, с помощью этих душ мир и переживет последующие потрясения. Они каким-то образом положительно влияют на сохранность жизни и магии у нас. Помнишь детские сказки про Мирэль Всевидящую? Так вот, целители утверждают, что Мирэль реально существовала и была такой вот призванной душой.

Некоторое время Роджер де Гренар обдумывал полученную информацию, потом неверяще мотнул головой и растерянно спросил:

-- И все вот эти силы, призванные сохранить мир, они таятся в моей жене?! И, кстати уж, что там за потрясения, нас ожидающие?

-- Про потрясения достоверно не известно. Что же касается твоей жены… По словам целителей, так и есть, Роджер, – с сочувствием ответил король. – Но это, друг мой, еще не все хреновые новости. К сожалению, документов о таких вот душах сохранилось не так и много. В старину не умели накладывать чары долголетия на пергамент, и часть этих документов сохранена в гораздо более поздних копиях. Конечно, не обязательно все, что там написано – чистая правда, но один из летописцев утверждал, что каждый раз находятся силы, желающие смерти этой душе и гибели мира. С последней магической войны, как ты знаешь, прошло более пятисот лет. Так вот, в обрывке какого-то документа утверждалось, что Альбрус Несгибаемый – дитя другого мира.

Глава 6

К удивлению герцога, в комнате, где лежала его жена, мало что изменилось: разве только постоянно горящий камин прогрел старые каменные стены, да кровать была застелена свежим бельем. Ну и еще саму пациентку слегка привели в порядок: волосы были расчесаны и сплетены в толстую косу. Девушку явно умывали и кормили, а также не забыли переодеть. Выглядела она, надо сказать, поживее, чем в день свадьбы: уверенно сидела, опираясь спиной на взбитые подушки, и, отводя взгляд от герцога, несколько нервно поправляла кружевную отделку на теплой бархатной блузе.

Увидев Роджера де Гренара, массивная сиделка с невыразительным бульдожьим лицом низко поклонилась, подхватила с пола корзинку с вязанием и торопливо вышла за дверь, плотно прикрыв ее за собой.

-- Добрый день… – Как ни готовился герцог к встрече с женой, назвать ее по имени у него язык не повернулся: по сути, их даже никто не представил друг другу.

Правда, Лоренцо говорил, что целителям пришлось кое-что рассказать ей: новоиспеченная герцогиня слишком беспокоилась и металась, порываясь куда-то уйти, а применять магию целители опасались, боясь навредить. Потому мэтр Лантье счел нужным объяснить пациентке, что она находится в другом теле и в другом мире, возвращение назад невозможно, но о ней будут хорошо заботиться.

Так что сейчас Роджер чувствовал себя достаточно глупо, произнося следующее:

-- Я герцог Роджер де Гренар, фельдмаршал войск королевства Сангора, маг Воды и… – тут его голос немного дрогнул: – И ваш муж… Подскажите, леди, как я должен к вам обращаться?

Новоявленная леди наконец-то оторвалась от созерцания кружев на собственной блузке, подняла на герцога взгляд и с удивлением переспросила:

-- Муж? А зачем нам… – тут она запнулась и перефразировала: – Зачем вам этот брак?

-- К сожалению, брак уже заключен по настоянию миледи Ламмерс – магический и неразрушимый. Миледи – мать леди Агаты Ламмерс. Так что лучше принять это как данность… И все же, как к вам обращаться?

-- Имя Агния не кажется вам слишком необычным? – позволять называт себя Агашей, как это делала Катерина в той, прежней, жизни Агния не собиралась.

-- Оно чуть экзотическое, но, безусловно – очень красивое, – мягко улыбнулся Роджер.

И слегка оторопел от последующего вопроса:

-- Скажите, а вы очень любили ее?

-- Кого ее? – герцог даже не сразу сообразил, о ком говорит Агния.

-- Меня… то есть, конечно, не меня, а ту девушку, которая погибла?

Вопрос, надо сказать, был не из приятных и, хотя Роджеру очень хотелось увильнуть от ответа с помощью какого-нибудь дежурного комплимента, лукавить он не стал:

-- Я совсем не знал леди Агату Ламмерс. Впервые я увидел свою невесту в день свадьбы: в тот самый день, когда вы очнулись в новом теле.

-- Ого! Вы такой… Весь из себя герцог и фельдмаршал, а брак заключали взаимовыгодный? – почему-то от таких новостей Агния приободрилась и даже села в постели поудобнее, распрямив спину. Казалось, эта новость ее порадовала.

Роджер вздохнул, прихватил стул, на котором располагалась раньше сиделка, поставил его поближе к кровати и удобно уселся, показывая, что разговор предстоит долгий.

-- Леди Агния…

-- Стоп! – несколько нетерпеливо прервала его девушка. – Мне непривычно обращение «леди». Можно ли обойтись без него?

Роджер усмехнулся и кивнул, соглашаясь:

-- Муж и жена вполне могут звать друг друга по имени.

-- Хорошо… простите, что перебила. Я слушаю вас.

Некоторое время герцог излагал девушке причины, побудившие его вступить в брак. Ему казалось, что он сделал это максимально деликатно. Но Агнию в его словах явно что-то настораживало.

-- …обряд проводил король Сангоры Лоренцо Четвертый, и расторгнуть брак мы не сможем, – он сдвинул манжет рубахи и показал своей жене слабо мерцающий брачный браслет со словами: – Посмотрите на свой.

Агния от неожиданности ойкнула и торопливо задрала рукав блузы, разглядывая мерцающие руны с детским удивлением и аккуратно дотрагиваясь до них пальцами, как бы не доверяя глазам и желая убедиться в их существовании.

-- Теплые! -- прозвучало это с изумлением. -- Мэтр Лантье говорил мне, что в вашем мире есть магия. И даже кое-что рискнул показать… Но это до сих пор не укладывается у меня в голове, – несколько жалобно произнесла она. – Кроме того, мэтр утверждал, что я и сама маг… – в ее голосе отчетливо звучало недоверие. – Только вот я пока ничего не чувствую!

Немного подумав, Роджер оглядел комнату. На столе стоял какой-то кувшин, возможно, с целебным отваром, и высокий стеклянный стакан, в котором было несколько чайных ложек то ли компота, то ли взвара. Незаметное движение пальцами, и эта розовая жидкость взлетела над столом, принимая обычную форму шара, полупрозрачного и медленно вращающегося. Агния снова ойкнула, а шар разбился на мелкие бусины, и в воздухе повисла длинная розовая лента, которая начала медленно кружиться по спирали.

Почему-то Роджеру было очень приятно смотреть на удивленное лицо девушки. «А она довольно хорошенькая… Может, и не такая красавица, как, например, Марианна де Нотерс, но вполне миловидная. Хотя, конечно, представить себе Марианну, так искренне радующуюся подобной мелочи, решительно невозможно…».

-- Ваша магия, Агния, появилась довольно нестандартно. Обычно Сила появляется у детей лет в восемь-десять. Самые поздние известные случаи – все до двенадцати лет. Некоторое время Сила будет как бы срастаться с вашим телом. Но то, что в вас есть огненная магия, я видел сам, собственными глазами. Именно в этом-то и кроется наша с вами основная проблема.

-- И что это за проблема? – осторожно спросила девушка.

Глава 7

Лекарь, мэтр Лантье только что ушел.

Агния задумчиво смотрела в окно на совершенно обычный заснеженный кустарник и стоящие ближе к забору два мохнатых деревца, похожие… вообще ни на что не похожие! Их опушенные голубоватой хвоей ветви широко раскинулись в стороны, не давая толком разглядеть даже ограду дома. А свисающая с этих веток длинная редкая бахрома шевелилась на зимнем ветерке, как какие-то мерзкие щупальца чудовища из фильма ужасов. Голос за спиной раздался так внезапно, что она от неожиданности подскочила.

-- Любуетесь белой резенсторией? Мне, признаться, тоже нравится на нее смотреть. Особенно весной, в период гона! – герцог, а по совместительству ее собственный муж, вошел в комнату незаметно и неслышно.

Каждое из произнесенных им слов по отдельности было более-менее понятно. «Любуетесь резенсторией», похоже, он говорит о тех самых жутковатых деревьях, хотя слово «любуетесь» и показалось Агнии слишком уж неподходящим. «Период гона» - это вроде бы тоже понятно. Гон – время, когда какие-нибудь животные спариваются и образуют пары. Но «период гона» применительно к растению?!

-- Оно что… вот это вот, – Агния некультурно потыкала пальцем в стекло, указывая на предмет разговора, – оно животное?

Роджер несколько недоуменно пожал плечами и пояснил:

-- Не совсем. Это просто растение, но обладающее некоторыми инстинктами. Простите, Агния, я на мгновение забыл, что вы дитя другого мира. Когда-то резенстория была сорняковым кустарником. Но в древности маги позволяли себе иметь различные увлечения, не связанные напрямую с их основным родом деятельности. Был такой маг Эльстер Воинственный, большой специалист по разного рода оружию. И хотя изготовленные им мечи и луки отличались потрясающими характеристиками, сам он ими пользоваться толком не мог: был очень хрупкого телосложения и здоровья. А по легенде и вообще горбун. Вот как раз у него и было такое забавное увлечение: наделять растения нужными ему свойствами. Как вы понимаете, Агния, вложив кучу сил, можно вырастить что угодно. А вот сделать так, чтобы это «что угодно» росло, давало плоды и семена, из которых потом можно вырастить точную копию… О-о-о! – герцог взмахнул рукой: – Это уже великое искусство! Резестория обладает уникальными свойствами: это и некий полог невидимости, пусть и слабенький, и охрана границ участка.

-- У нее что, есть сознание?! – Агния оторопело смотрела на мужа, рассуждающего о совершенно немыслимых вещах.

-- Конечно, нет. Когда берут росток резенстории, ей скармливают каплю крови будущего хозяина. И растение запоминает, что это часть его жизни. Погибнет хозяин, вскоре погибнет и растение. Поэтому резенсторию часто сажают как первый круг охраны, например, вокруг лаборатории. В общем, там, где присутствие чужаков крайне нежелательно.

-- Но ведь это, – Агния неуверенно обвела рукой стены комнаты, – обыкновенный дом?

-- Да, это самый обычный дом в одном из мастеровых районов столицы, – подтвердил Роджер, с любопытством наблюдая за тем, как девушка пытается уложить в голове совершенно необыкновенные для нее факты и реалии нового мира.

“Она явно неглупа. Это, к сожалению, не так и хорошо. Обязательно будет задавать множество вопросов и докапываться до ответов. Нужно будет поискать в Теневой службе хорошую компаньонку для нее. Для её же собственной безопасности. Кто там из дам у нас собирается на покой?”.

-- Раз дом обычный, не лаборатория, тогда зачем здесь вот это? – Агния вновь указала на змеящиеся за окном плети.

-- По сути, -- ухмыльнулся герцог, – здесь они исключительно для объяснения окружающим, что в доме живут маги. Несколько безумное и слишком демонстративное расточение сил, – чуть раздраженно пожал он плечами. – Зато каждый проходящий мимо понимает, что дом принадлежит не простолюдинам. Конечно, чтобы растение выглядело достойно, какие-то крохи магии ему приходится скармливать. Если учесть, что дочь миледи Ламмерс была слабосилком, то даже два этих дерева – расточительство.

-- Похоже, мать моей предшественницы не слишком волновало благополучие дочери, – вскользь заметила Агния.

-- Так и есть. В дороге у нас будет время на беседы, и я отвечу на все ваши вопросы.

Агния кивнула и, отойдя от окна, чуть боком устроилась на стуле у стола, опершись на него локтем. Герцог, некоторое время неуверенно потоптавшись рядом, наконец сообразил:

-- Агния, пока вы не предложите мне стул, я не сяду.

-- О Господи! Но вы же спокойно садились, когда навещали меня в прошлый раз, – она вопросительно уставилась на него.

-- Тогда вы были больны и лежали в постели, – усмехнулся Роджер. И затем очень серьезно добавил: - Если вы пожелаете, я найму вам учителей этикета и компаньонок.

-- Простите, Роджер, - несколько резковато ответила девушка, – но я пока сама не знаю, что именно нужно желать. Давайте отложим вопрос с компаньонкой? Я даже не знаю, пришли ли вы сейчас по делу или…

Герцог де Гренар задумчиво смотрел на жену, понимая, что легко ему не будет: «Вряд ли магия уже успела сильно изменить ее характер. Похоже, такая она и есть изначально: резкая и решительная. Обычные женские мягкость и лукавство ей совершенно не свойственны. Не понятно, почему Сила решила подкинуть мне это испытание…».

-- Агния, герцогиня де Гренар не может отправляться в путешествие, имея при себе только смену белья. Прошу прощения, но я вынужден был пригласить к вам мастеров для шитья подобающего гардероба. Путь нам предстоит неблизкий: до Фольекона придется добираться через три стационарных портала. И между ними от дня до двух предстоит ехать в экипаже. Минимум пару раз мы будем ночевать у моих знакомых.

-- Спасибо. Наверное, одежда мне и в самом деле понадобится, – равнодушно ответила девушка.

«Это так странно! Любая женщина на ее месте хотя бы улыбнулась от такой новости. Заполучить целый гардероб новых вещей – мечта каждой. А она, кажется, совершенно равнодушна. Сила! Как я должен за ней ухаживать, чтобы наладить хоть какой-то контакт?! А ведь пока на моей руке этот чертов брачный браслет, родить наследника рода де Гренаров сможет только она! А я пока даже не представляю, как к ней подступиться…», – уныло размышлял герцог, не забывая наблюдать за своей супругой.

Глава 8

Не прошло и часа после ухода так называемого мужа, как в комнату постучали, и на приглашение войти в дверях возникла монументальных размеров дама с манерами солдафона. Представилась она браньей* Манор. Бранья уверенно командовала двумя молодыми помощницами и напрочь игнорировала любые попытки герцогини вмешиваться. На все вежливые просьбы она небрежно фыркала и уверенным баском заявляла:

-- Его светлость герцог де Гренар потребовал полный гардероб!

-- Но мне хотелось бы что-то более удобное…

-- Его светлость герцог де Гренар сказал, что полностью полагается на мой вкус!

Все это Агния терпела довольно длительное время: дело в том, что бранья Манор обладала совершенно фантастической, с точки зрения герцогини, способностью. Бранья Манор была бытовым магом!

Часть туалетов создавалась прямо здесь и сейчас: Агнию поставили на невысокую табуретку, принесенную с собой мастерицей. И помощницы, ловко накидывая на девушку ткань, скалывали ее бесчисленными булавками прямо на ней. Бранья Манор недовольно морщилась, откинувшись на спинку стула, и взмахом руки указывала, что, по ее мнению, следует поправить или изменить.

-- Туже! Затяните ленту туже! Талия должна быть не просто тоненькой, бестолковые! Она должна выглядеть так, как будто миледи сейчас переломится!

Агния терпела эту пыточную процедуру потому, что прямо на ее глазах бранья Манор легкими, почти незаметными прикосновениями рук сращивала куски ткани в единое целое. Что-то небрежно обрезали огромными ножницами помощницы мастерицы, опасно щелкая железом возле тела так, что Агния непроизвольно вздрагивала. Они тянули ткань в разные стороны, добиваясь максимально плотного прилегания в области корсажа. А потом подходила бранья и медленными, плавными движениями оглаживала стоящую на табуреточке герцогиню, даже не прикасаясь к ней.

И прямо на глазах возникало чудо! Сливались воедино боковые швы, небрежно заложенные на юбке складки выравнивались до идеального состояния, под пухлыми и внешне неуклюжими пальцами браньи «прикипали» к подолу и манжетам тончайшие кружева, расцветала на лифе ажурная вышивка!

Однако самым знаковым для Агнии было даже не то, что бранья Манор на ее глазах творила волшебство. Самым удивительным оказалось то, что внутри самой Агнии некая сила робко отзывалась на эти действия. Пока герцогиня де Гренар пыталась разобраться в собственных ощущениях, бранья Манор, уставшая и запыхавшаяся, взгромоздилась на стул и объявила:

-- Дорожные костюмы вышли на славу! Вы, ваше сиятельство, будете смотреться в них великолепно. Бальные платья и домашние я изготовлю вам в течение четырех дней и пришлю сюда. Но все же, – она недовольно окинула взглядом фигуру Агнии, с которой помощницы сейчас снимали очередное бархатное роскошество, – один приличный домашний туалет надобно изготовить сейчас. Просто немыслимо, чтобы его светлость видел вас в этих нищенских отрепьях. Да! И одно платье для выхода тоже необходимо срочно!

Это была та самая соломинка, которая сломала спину пресловутому верблюду из сказки. Агнии настолько опротивело чувствовать себя безмозглым манекеном, который вот уже больше двух часов затыкают при первой попытке внести какие-то коррективы в ее собственную одежду, что она решительно сошла с табуретки, подобрала собственное простенькое платьишко и начала одеваться под возмущенное кудахтанье браньи Манор:

-- Это что же вы делаете! Его светлость, герцог де Гренар приказал! Он так и повелел: все самое лучшее!

-- Бранья Манор, замолчите! – Агния не испытывала ни тени смущения, приказывая этой женщине.

В первой своей жизни ей не раз доводилось встречаться с такими «специалистами». Некоторые из них и правда умели и знали многое. И на этом основании требовали для себя не просто свободы от любых указаний владелицы бизнеса, но и возможности нарушать все установленные ею правила.

Агния не просто так заработала свой бизнес. Ей, в том числе, приходилось и ставить такие «дарования» на место, и даже иногда расставаться с ними насовсем. В самом деле, не может пекарня работать по тому графику, который удобен пекарю. Пусть даже этот пекарь делает шедевры, но если эти шедевры вынести на продажу тогда, когда основной поток покупателей уже схлынут, пекарня прогорит.

Пусть юная герцогиня де Гренар и выглядела мягкой, неопытной девочкой, стесняющейся грозной браньи, но по сути своей такой она давно уже не была. Для мастерицы стал большим шоком полученный ответ:

-- Бранья Манор, сейчас я прикажу подать мне карандаш и бумагу и сделаю несколько эскизов костюмов, которые вы мне изготовите. У меня нет острой нужды в бальных платьях, а также я не считаю бархатный костюм с золотой вышивкой достаточно удобным в качестве дорожного.

-- Но, ваша светлость! Его светлость, герцог де Гренар!...

-- Не трудитесь возражать мне, бранья Манор. Ни вы, ни мой муж этот костюм носить не будете, так что я сама решу: что из одежды мне необходимо.

Одна из безмолвных помощниц браньи захихикала, очевидно, представив себе в дорожном костюме герцогини бранью Манор, а может быть, и самого герцога. Бранья взглянула на помощницу с таким гневом, что смех девушки перешел в нервный кашель, а герцогиня между тем продолжала распоряжаться:

-- Сейчас вы и ваши помощницы отправитесь на кухню и скажете, что я велела подать вам чай и выпечку. После чаепития прошу прийти ко мне, и я дам дополнительные пояснения к своим эскизам. Надеюсь, вы меня хорошо поняли, бранья Манор, и мне не придется жаловаться собственному мужу.

Агния не жалела ни побагровевшую лицом мастерицу, ни ее безмолвных помощниц. Ей нужна была достаточно удобная одежда, и мысль трястись в экипаже в бархатном костюме, затянутом так, что дышать в нем практически невозможно, казалась ей не просто глупой, а отвратительной.

Глава 9

Неизвестно, успела ли бранья Манор нажаловаться его светлости герцогу де Гренару, но на следующий день, еще до завтрака, муж привел в дом двух женщин.

-- …это миледи Габриэлла де Марино.

Перед Агнией стояла невнятного возраста неприметная женщина, одетая элегантно, но скучно. Ни одной лишней складочки или строчки, ни одной лишней вышивки или яркого пятна на платье. Увидев такую женщину, вы не обратите на нее внимания, а через час и вовсе не вспомните, что сталкивались с ней где-то лицом к лицу.

-- Леди де Марино будет твоей компаньонкой на время пути. Если ты с ней поладишь – прекрасно! Значит, она останется при тебе столько, сколько ты захочешь. А это, – герцог кивком указал на молодую женщину, стоящую позади компаньонки, – Селеста. Она будет твоей горничной. Ей смело можно поручить все заботы о багаже.

Агния внимательно смотрела не столько на женщин, сколько на невозмутимо стоящего перед ней мужа: «Помнится, еще пару дней назад мы договаривались, что повременим с компаньонкой. Что он даст мне время присмотреться и решить, а нужна ли мне означенная мадам. Что изменилось за эти два дня?»

Впрочем, вслух она возражать не стала, а просто приветливо кивнула миледи де Марино. Герцог, похоже, почувствовал облегчение оттого, что жена не возражала и не капризничала, и торопливо откланялся, оставив Агнию разбираться с последствиями. Возникла неловкая пауза…

Прервала эту самую паузу миледи де Марино, пробормотав в сторону Агнии:

-- С вашего позволения, госпожа герцогиня… -- она встала боком одновременно и к Агнии, и к горничной и четко скомандовала: -- Селеста, вам следует сходить на кухню и накрыть нам с ее светлостью утренний чай. Потом вы можете заняться укладкой вещей, если госпожа герцогиня не найдет вам других дел.

Возражать Агния не стала: «Пусть будет так. Знакомиться все равно нужно, раз уж некоторое время нам придется провести рядом. Вот только как бы выяснить, насколько эта самая миледи осведомлена о моем необычном появлении здесь?».

Герцогиня и компаньонка молча уселись у стола в ожидании чая. И хотя Агния все время невольно посматривала на женщину, пытаясь уловить в ее внешности хоть какую-то яркую и запоминающуюся черту, у нее так ничего и не вышло: леди де Марино была абсолютно неприметной особой.

Чудеса начались с того момента, как Селеста накрыла стол и, тихо поклонившись, выскользнула за дверь. Миледи де Марино сняла с руки невзрачный перстенек с мутным серым камушком, развернула этот самый камушек на девяносто градусов, отчего перстень щелкнул, и положила его перед собой на стол.

Пропали все звуки… Абсолютно все! До этого времени Агния даже не подозревала, сколько шума на самом деле издает старый дом. Больше не слышно было холодного ветра за окном, скрипа старых досок пола, шагов прислуги и любых других шорохов.

Зато миледи де Марино преобразилась: напротив Агнии сидела та же самая скучная женщина. Вот только выражение лица ее стало жестким и даже каким-то злым.

-- Госпожа герцогиня, я боевой маг. Я приставлена к вам в качестве компаньонки на все время пути по приказу его королевского величества Лоренцо Четвертого.

-- Я… - Агния немного растерялась, не понимая, нужно ли сказать женщине о своем попаданстве, но та легким движением руки отмела все сомнения.

-- Я, разумеется, все знаю. Наверное, компаньонка из меня будет не самая умелая, – усмехнулась миледи де Марино. – Но если понадобится, я смогу защитить вас. Разумеется, я обладаю всей полнотой знаний о вашей уникальности. Если вы пожелаете задать мне какие-то вопросы о магии, я отвечу вам в силу своего разумения.

Агния молча обдумывала свалившуюся на нее информацию и, пожалуй, была рада появлению миледи: «По крайней мере, ей можно задавать вопросы о магии и наконец-то получить ответы!». Между тем миледи разлила по чашкам травяной отвар, прихватила из вазы румяную бриошь и с удовольствием занялась чаепитием. Немного поколебавшись, Агния повторила ее действия. Есть ей не очень хотелось, но надо было обдумать, как задать первый вопрос…

-- Скажите, миледи де Марино, а боевая магия… что она в себе сочетает?

-- А что вы вообще знаете о магии, госпожа герцогиня?

-- Совсем ничего.

-- Ну что ж, – компаньонка отставила в сторону полупустую чашку, сложила сухонькие ручки пальчик к пальчику и заговорила: -- Многие тысячи лет назад, госпожа герцогиня, маги обладали так называемой Чистой Силой. В наше время Чистая Сила встречается крайне редко, по всему миру известно буквально около десятка таких магов. Потом были войны: и простые, и магические, эксперименты с магией, зачастую пренебрегающие моралью. Это вылилось в то, что мы имеем сейчас: пересохшие Источники или же Источники, работающие совсем плохо. Мощное, а зачастую очень неправильное смешение сил. Ну и, разумеется, общее падение уровня магии в мире.

-- Что такое Источник?

-- Природное образование на земле, в воздухе или в воде, являющееся теоретически, разумеется, бесконечным источником магии.

-- Что значит смешение Сил?

-- Это когда в человеке смешивается несколько Сил, зачастую совершенно противоположных друг другу. Например: огонь и вода. Маг может обладать двумя этими Силами и при этом быть совершенно беспомощным. Огонь и вода вступают в противоречие друг с другом. В результате получается просто пар: такие силы гасят друг друга и ничего не дают миру. Некоторые виды магии, особенно не стихийной, при смешивании дают результаты чуть получше, но не часто. Таким образом, мощных магов осталось крайне мало.

-- Миледи де Марино, мир, в котором я жила, лишен магии полностью. Мне будет легче понять, если вы приведете примеры.

-- Например: магия обращения и огненная. Человек, обладающий такими Силами, как правило, может превратиться в дракона.

-- В дракона?! – Агнии казалось, что она уже смирилась с мыслью о магии, но возможность кого-то превращаться в дракона просто потрясла ее.

Глава 10

От браньи Манор прислали заказанную одежду. Миледи де Марино была слегка шокирована выбором герцогини и достаточно мягко, не слишком нажимая, попыталась отговорить Агнию:

-- Ваше сиятельство, конечно, никто не может запретить вам носить брючный костюм… Надо признаться, он прекрасно сидит на вас и, пожалуй, даже идет вам, – голос компаньонки звучал несколько неуверенно. – Но все же, брюки, госпожа герцогиня, это одежда простонародья. Брюки может надеть в дорогу крестьянка, их носят даже некоторые горожанки. Но у дворянок другие привычки.

-- Милели де Марино, я не собираюсь в дороге мучиться в платье, отличающемся от парадной одежды только воротником. С моей точки зрения, это очень неудобно и непрактично.

-- Ваше сиятельство, я не смею вам приказывать, но… - миледи немного помолчала, о чем-то задумавшись, а потом совершенно неожиданно небрежно махнула рукой, как бы отбрасывая от себя сомнения, и довольно искренне улыбнулась: - А впрочем, при некоторой доле везения вы можете стать родоначальницей новой моды, ваше сиятельство!

-- Надеюсь, так и будет, – улыбнулась ей в ответ Агния.

Перед тем как первый раз переступить порог дома, Агния задержалась на верхней ступеньке крыльца, несколько настороженно оглядывая все вокруг. Картина, по-своему яркая, многокрасочная и очень детализированная, распадалась на отдельные элементы. Вот элегантный дорожный экипаж, в дверцах которого голубовато поблескивают явно обработанные магией стекла. Эту магию Агния то ли увидела, то ли почувствовала непонятно каким образом. Однако сконцентрироваться на этом новом умении не успела: залюбовалась четверкой мощных вороных коней, впряженных в карету. Они и в самом деле выглядели не как обычные лошади, а как работа гениального художника в стиле романтизма: длинные гривы отливали благородным антрацитовым шелком, черные, как смоль, атласные бока лоснились глянцем, даже пар из ноздрей клубился какими-то изысканными кружевами.

Вот охрана, которая будет сопровождать карету. Около двух десятков красивых молодых мужчин, одетых в роскошные мундиры разных цветов. Спутать их одежду с гражданским платьем было решительно невозможно. Это именно мундиры! Тем более, как заметила Агния, цвета повторялись: человек шесть в ярко-алых мундирах с золотыми пуговицами и с золотыми же кантами, еще столько же – в голубовато-серых, отделанных серебром. Были и тускло-зеленые мундиры, с отделкой цвета потемневшей бронзы, но они слегка терялись на фоне роскоши первых.

У каждого из этих красавцев был конь гнедой масти. И все эти гнедые скакуны казались точной копией одной и той же лошади.

«Наверняка коней растили в каком-нибудь магическом питомнике. Хотя они и красивы, но в таком количестве выглядят несколько неестественно.», - почему-то подумалось Агнии.

Маленький двор у дома был полностью занят этой толпой, и даже распахнутые на улицу ворота не давали ощущения простора. Агния чувствовала себя втиснутой в какие-то странные рамки. Это оказалось неожиданно неприятно.

-- А где мой муж?

-- Думаю, его светлость ждет нас в карете, – спокойно ответила компаньонка.

И в самом деле, один из военных распахнул дверцу кареты, откинул две подвесные ступеньки и застыл, ожидая, пока оттуда выйдет герцог де Гренар.

Агния все еще нерешительно топталась на крыльце, ощущая внутри себя странное упрямство: ей очень не хотелось попасть туда, в центр этой силовой рамки, которую сейчас она ощущала необычайно мощной. Однако и объяснить, что именно ей не нравится, она не могла. Ей просто не нравилось сопровождение, и все тут!

Герцог поклонился жене сдержанно, но элегантно, и протянул ей руку. Побоявшись выглядеть глупо, Агния вздохнула и шагнула с крыльца.

Внутри экипажа было тепло и уютно. Мягкие диваны достаточно широки, чтобы при нужде на них можно было полежать. Обилие подушек и пледов располагало к тому, чтобы откинуться на удобную спинку и подремать в дороге. Как только захлопнулась дверь кареты, полумрак мгновенно рассеяли вспыхнувшие по периметру потолка молочные белые бусины: освещение было мягким и приятным.

-- Не волнуйтесь, Агния, я недолго буду стеснять вас. Как только мы выедем из города, я пересяду на коня и вам с миледи мешать не стану.

-- А где поедет Селеста?

-- О, не стоит беспокоиться о вашей горничной! Она поедет в обозе и присмотрит за вашими туалетами.

Как ни странно, больше говорить было не о чем, и все трое неловко замолчали. Тишина длилась до тех пор, пока экипаж мягко не качнуло. Агния поняла, что они тронулись только по этому движению: похоже, внутри кареты не слышны никакие звуки снаружи.

Герцог несколько принужденно кашлянул и заговорил:

-- Вот тут, в боковых карманах свежая пресса и несколько книг для вашего развлечения, Агния.

-- Благодарю, но пока я хотела бы хоть немного посмотреть на город.

Пауза была неловкой. А потом миледи де Марино тихо сказала:

-- Ваше сиятельство, смотреть в окна кареты считается несколько неприличным.

-- Это запрещено? – свой вопрос Агния адресовала не компаньонке, сидящей рядом, а так называемому мужу, который устроился напротив.

Герцог недовольно поджал губы, собираясь с мыслями, переглянулся с компаньонкой и, наконец, высказался:

-- Не то чтобы прямо запрещено… Послушайте, Агния! Вы знаете о нашем мире слишком мало, и я рекомендовал бы вам более внимательно относиться к словам миледи де Марино. Даже не нарушая впрямую сложившихся веками обычаев, вы все равно будете привлекать внимание. А это как раз то, чего следует избегать. Избегать, разумеется, в целях вашей же безопасности, – торопливо добавил он. И, не выдержав, завершил свою речь так: – Один ваш дорожный костюм чего стоит! Он прямо-таки кричит, что вы чужачка.

В Агнии полыхнула волна гнева на эту отповедь, но она сдержалась и довольно хладнокровно ответила:

Глава 11

Агнии было интересно все: дома, дворцы и мосты, мелькающие за окном кареты. Она даже приоткрыла одно из окон с помощью вращающейся на дверце ручки, и теперь в карету врывался шум большого города: цокот копыт сопровождавшей их конной охраны и даже отдельные особо звонкие голоса разносчиков с улицы.

К сожалению, через час с небольшим городские виды закончились, экипаж ненадолго притормозил, и герцог покинул карету, на прощание настояв на том, чтобы окно Агния закрыла.

-- Вы можете любоваться пейзажами столько, сколько захотите, Агния. Но, открывая окно, вы нарушаете магический охранный контур. Я настаиваю, чтобы за городом вы окно не открывали: речь идет о вашей безопасности.

Спорить Агния не стала и нехотя подняла стекло.

Когда герцог вышел, миледи де Марино пересела на его место, и Агния решила, что сейчас самое время попытаться поговорить о магии:

-- Миледи, расскажите мне, пожалуйста, о том, как вы пользуетесь магией.

Вопрос явно ввел компаньонку в ступор. Некоторое время она молчала, затем, беспомощно пожав плечами, ответила:

-- Это невозможно объяснить, госпожа герцогиня. Примерно так же, как вы пользуетесь своей рукой.

-- Да, но рукой-то я училась пользоваться с самого детства.

-- Я думаю, ваше сиятельство, господин герцог наймет вам учителей, которые и познакомят вас с тонкостями обращения с вашей магией. Кроме того, миледи, вы огненный маг. Этот вид магии при неумелом обращении может быть очень опасен не только для окружающих, но и для вас самой. Я совершенно точно не рискну начать ваше обучение, – уверенно завершила свою речь компаньонка.

С этими словами она достала из кармана на стенке нечто напоминающее рекламную брошюру и углубилась в чтение.

Первое время Агния рассматривала в окно пригород столицы, который абсолютно не напоминал какие-нибудь средневековые трущобы: дома были чистенькие, картинно хорошенькие, почти кукольные, просто расстояние между ними постепенно увеличивалось. Потом кареты ехала между пустых заснеженных полей, затем мелькнула небольшая деревенька, такая же игрушечная и чистенькая, как дома пригорода, а затем снова начались поля.

Агния достаточно слабо представляла себе, какую скорость способны развить обычные лошади, но эти, выращенные с помощью магии, похоже, обладали довольно высокой скоростью и выносливостью. По ее прикидкам, километров пятьдесят в час они делать успевали.

Еще немного поскучав и поглазев на далекие заснеженные рощи, она последовала примеру компаньонки и сунула руку в каретный карман.

Добыча была не слишком велика: две разноцветные брошюры и толстый томик в яркой обложке. Брошюры назывались “Столичный сплетник” и “Новости Альмейна”, и обе показались ей достаточно скучными. “Столичный сплетник” был посвящен какому-то местному скандалу, где некая бранья Виктуар обвинялась в том, что, не будучи магом, а просто являясь искусной мастерицей, продавала свои кружева, как магические. И все бы ничего, но об этом ее таланте знал третий помощник мэра и покрывал бранью, будучи ее любовником.

«Новости Альмейна» оказались еще более нудными: сообщение о том, по каким дням в связи с ремонтом дороги будут перекрыты какие-то улицы, статья о необходимости более строгого контроля за понаехавшими в столицу провинциальными мастерами. А несколько заметок о том, где можно хорошо и недорого поесть, показались Агнии откровенной рекламой.

Книга была не лучше: там описывались страдания юной девы, уж-жасно красивой и уж-жасно родовитой, которая на первом балу влюбилась в неподходящего мужчину и… Дальше читать Агния не стала.

В обед остановились в довольно большом придорожном селе, где трактир поразил ее чистотой и белоснежными скатертями на столах. Мясо, впрочем, было достаточно жестким, хотя прислуга источала любезности. Дальше за окном снова замелькали поля и сады. Единственным развлечением за день оказался переход через портал.

Сам портал выглядел достаточно волшебно: огромная каменная арка, в которой холодным голубоватым светом светился какой-то энергетический занавес. Выглядел занавес весьма чужеродно в этой пасторальной глуши. К такому вот неоновому свету скорее подошли бы внутренности гигантского космического корабля.

Да и сам проезд в арку никаких особых впечатлений не подарил. Просто на несколько мгновений стало совершенно темно, и потому вновь вспыхнувший в карете свет сильно ударил по глазам. Когда же Агния проморгалась, то обнаружила, что из зимы они въехали куда-то в начало весны: поля за окном кареты оказались почти без снега, местами по обочинам среди жухлой травы даже пробивалась первая робкая зелень. Ну и километрах в десяти от портала карета ненадолго застряла в грязи.

Следующий день начался так же…

Тишина кареты и мягкое покачивание утомляли. Компаньонка отвечала только на самые простые вопросы и казалась полностью замкнутой в себе: от ее первоначальной доброжелательности не осталось и следа. Агния откровенно скучала, не слишком понимая, чем заняться. Поэтому мгновенно обратила внимание на то, что миледи де Марино резко отложила книжку, которую скучливо листала, и странно поменялась в лице: глаза и губы миледи засветились таким же холодным голубоватым светом, который Агния наблюдала в арке портала.

В сочетании с внешностью женщины это выглядело пугающе: как будто она мгновенно нацепила на себя маску какого-то потустороннего существа из мистического фильма ужасов. Карету ощутимо тряхнуло, и миледи приказала, да-да: не сказала, а именно приказала!

-- Сидеть! Из кареты не выходить ни в коем случае!

Агния, начавшая было вставать с сиденья, невольно шлепнулась назад. Все это было весьма пугающе.

Миледи на мгновение прикрыла свои жуткие глаза, рывком сорвала с шеи висящий на ажурной цепочке кулончик и, с хрустом сломав его в руке, вдохнула какой-то черный дымок в светящуюся пасть. Затем, приоткрыв дверь кареты, она на мгновение впустила внутрь наружные звуки и запахи. Жуткие, надо сказать, звуки. Визг коней. Не ржание, а именно визг! Крики мужчин и нечто похожее на ругань, вонь горелого мяса и вишенкой на торте – взрыв, от которого карета качнулась!