Огненноликая

Глава 1. Спасение

POV Айрин

Еще каких-то десять минут назад я делала покупки в ближайшем от дома супермаркете. Это был мой почти ежедневный ритуал с тех пор, как несколько месяцев назад я переехала в Портленд, что на западе Штатов. После работы я обычно заезжала прикупить необходимое, а затем отправлялась домой, где готовила себе ужин, рисовала, читала или слушала музыку, а затем ложилась спать, чтобы утром вновь отправиться на немного странную для молодой девушки, но не сильно напрягающую работу — в похоронное бюро.

Прошло, наверное, не больше пары минут с того момента, как я расплатилась на кассе и вышла из магазина, не спеша направляясь к дому. Но вот я уже лежу на асфальте в каком-то глухом переулке, и все мое тело странно горит. Боль терпимая, мне даже приятно, наверное, я мазохистка, не даром ведь в детстве любила играть с пламенем свечи.

Сквозь пелену этой в чем-то даже сладостной боли я замечаю две маячащие надо мной фигуры. Одна из них - хрупкая на вид и неестественно бледная девушка с длинными каштановыми волосами и жуткими красными глазами. Ей противостоит высокий, такой же бледный и нереально красивый юноша с густой бронзовой шевелюрой. Они рычат друг на друга, словно хищники, не поделившие добычу. То и дело их силуэты размываются от невероятной скорости, с которой они двигаются. Я любуюсь их изящными движениями, таящими в себе смертельную опасность.

Постепенно я понимаю, что юноша пытается не подпустить ко мне девушку, а та в гневе скалит зубы и рычит на конкурента. Значит, добыча — это я. Наверное, надо бы испугаться, но пока как-то не очень. Ау, страх, где ты? Я чувствую лишь любопытство, и еще мне хочется бесконечно смотреть и смотреть на этого юношу, напоминающего сошедшего с небес на землю юного бога-героя.

Между тем, парень и девушка продолжают свой опасный танец: она стремительно бросается ко мне, но в тот же миг он отшвыривает ее от меня с такой силой, что она отлетает на порядочное расстояние, однако через мгновение как ни в чем не бывало снова встает и кидается в бой. Что за чертовщина! И так много раз.

— Белла, прекрати, — сдавленно рычит мой, надеюсь, защитник.

— И не подумаю, Каллен, — злобно шипит маленькая фурия, — лучше не становись у меня на пути, хуже будет.

Вдруг диспозиция меняется, появляются еще двое: высокий блондин и крупный, мускулистый парень с темными курчавыми волосами. Они, как я поняла, пришли на помощь красавцу, встав на пути этой бестии, и с их появлением перевес уже не на стороне девушки, до этого явно проявлявшей больше агрессии и смелости.

— Вы еще пожалеете, — визжит она, злобно сверля парней своими жуткими глазищами, а затем наконец ретируется.

В следующее мгновение я вижу склонившееся надо мной божественно красивое лицо. Это он, мой юный бог. Его взгляд выражает сострадание и как будто чувство вины. Я смотрю в его золотистые глаза, и мне кажется, что я тону в этой янтарной глубине.

— Прости, милая. Потерпи немного. Я знаю, то, что ты сейчас испытываешь, ужасно, невыносимо, но все скоро закончится, поверь мне, — обращаясь ко мне, тихо произносит он.

Я уже хочу ему возразить, ведь мне хоть и немного больно, но называть эту боль ужасной я бы не стала, она даже немного приятна, тем более когда я лицезрею перед собой такое чудо, как он, но потом передумываю. Глядя на него, ни о чем думать не хочется, лишь бесконечно любоваться этим ожившим античным шедевром. В мыслях вертится лишь одно слово «бог». С губ же слетает какой-то лепет, язык мне не повинуется от слова совсем. А в следующий момент меня легко подхватывают и куда-то несут.

Парень переговаривается с товарищами, они говорят тихо и так быстро, что до меня доходят лишь обрывки фраз, но мне все же удается понять, что мои спасители собираются отвезти меня к себе домой. Я не пытаюсь вырываться, тем более, что не смогла бы этого сделать при всем желании, так как тело меня не слушается. Да и страха я почему-то особо не испытываю, лишь легкое беспокойство, хотя и понимаю, что это странно. Приходится довериться судьбе. Посмотрим, куда еще она меня выведет… или заведет.

Глава 2. Mea culpa

POV Эдвард

Я в тысячный раз возвращаюсь к этим неотвязным мыслям, бесконечно прокручиваю в голове все произошедшие за эти месяцы события и не могу понять, почему все так случилось. Корю себя за то, что допустил это. Это моя и только моя вина, мой эгоизм, от которого пострадали столько людей (и не людей тоже). Я полюбил (ну или думал, что полюбил) человеческую девушку, влюбил ее в себя, подверг опасности, из-за меня она жестоко поплатилась своей человеческой жизнью, а могла и вовсе умереть. Но то, что с ней случилось, не намного лучше, а возможно и во сто крат хуже. Лучше бы я не стал ее спасать тогда, после того, как на нее напал этот чертов ищейка Джеймс. Лучше бы она умерла. Но из-за своего эгоистичного желания быть с ней, иметь ее рядом вечно я допустил ее превращение. Белла стала бездушным существом, таким же как я, и я не смог ее уберечь от этого, хотя и старался всеми силами это сделать. И что же я дал ей после того, как она из-за моей беспечности и эгоизма потеряла все: свою жизнь, родителей, друзей, а они потеряли ее? Что же я сделал после того, как по моей вине ей пришлось страдать от потери близких? Я просто разлюбил ее и оказался настолько эгоистичным и черствым, что дал ей это понять. Да, притягательность, которой обладала для меня Белла, будучи человеком, безвозвратно прошла. И это сначала стало для меня шоком, а затем долгое время меня убивало, но я не должен был быть настолько эгоистичным и зацикленным только на своих чувствах, чтобы Белла это почувствовала. А она почувствовала, почувствовала холод в моей душе. Белла всегда была проницательна, а в своей новой ипостаси и вовсе читала меня как открытую книгу. И когда она поняла, что мои чувства к ней остыли, у нас произошел откровенный разговор, я не мог ей больше лгать. И после этого разговора Белла ушла. Она гордая и сильная, она не стала бы меня умолять о любви. Поняв, что все кончено, она ни на мгновение не задержалась. И то, что с ней сейчас творится, это тоже моя вина. Я причинил ей боль, предал ее, растоптал ее любовь, обманул ее ожидания. Я не вправе ее обвинять, не вправе учить ее жизни. Я бы хотел ей хоть чем-то помочь, смягчить ту боль, что причинил, загладить вину. Но как? Помочь я ей не в силах, она и не примет мою помощь теперь, когда мы стали чужими друг другу. И оба одиноки. Но ее одиночество не сравнить с моим, у меня есть семья, а она потеряла сразу две семьи, теперь она всех нас считает чужими. И еще ее поруганные чувства и боль от моего предательства. Меня гложет лишь чувство вины и разочарование, а ее — обида, боль, гнев и одиночество.

Из этих печальных размышлений меня вывел звонок, это был Карлайл. Он переживал за меня и за Беллу. За нее сейчас переживали мы все. После нашего разрыва Белла, как и я когда-то, сорвалась и перестала придерживаться нашего «вегетарианства». Хотя в отличие от меня Белла была еще новорожденной, но у нее был прекрасный самоконтроль, поэтому ее срыв не был связан с ее вампирской «юностью», а лишь с гневом и отчаянием. Она ушла и стала жить одна. По нашим сведениям, она жила в Портленде, и криминальная статистика в этом городе в последние месяцы стала резко ухудшаться. Ходили слухи, что в городе орудует маньяк. Но мы-то прекрасно знали, кто этот маньяк. Погибали в основном молодые девушки, и полиция города сбилась с ног, пытаясь найти этого новоявленного джека-потрошителя.

— Эдвард, привет, как ты, сынок? — послышался в трубке обеспокоенный голос отца.

Я уже два дня не появлялся дома, и родители беспокоились о моем душевном состоянии. Конечно, родным пришлось очень нелегко. Они разрывались между чувствами ко мне и к Белле, ведь они полюбили ее всей душой и уже считали членом семьи. Отец и мать не винили меня в нашем с Беллой разрыве, понимали, что я и без того сам себя виню в этом, и не желали еще больше добавлять мне страданий. Кроме того, Карлайл считал, что чувства, которые испытывают вампиры, не поддаются анализу, они либо есть, либо их нет. Считается, что эти чувства очень сильные и постоянные. Но это был единственный случай на его памяти, когда чувства вампира так резко изменились. Отец предполагал, что это связано с тем, что та, которую я считал своей половинкой, переродилась и стала другой. Возможно, то сильное чувство, что я принял за любовь, подпитывалось лишь восхитительным для меня ароматом крови девушки и моей всепоглощающей жаждой. Похоже, чувства вампира к человеку так же хрупки, как и сам человек.

Я не захотел еще больше расстраивать отца и пообещал быть сегодня дома.

— Эсми будет рада, сынок, — с теплотой в голосе сказал он.

Я знал, что дома не все будут рады меня видеть. Элис тяжело переживала потерю подруги, которую уже считала сестрой, и хоть и дулась на меня, но понимала, что сама немало поспособствовала нашему с Беллой сближению, и поэтому в душе испытывала схожее с моим чувство вины за случившееся. Но видеть меня ей было не особо приятно. А еще ее мучили видения будущего Беллы, в которое она то и дело пыталась заглянуть, но это неизменно были лишь жестокие сцены охоты и выбранные Беллой жертвы. От этих жутких видений Элис потом долго ходила сама не своя, что в свою очередь очень беспокоило Джаспера, он ее такой раньше никогда не видел.

Но вот кто действительно меня открыто винил и почти ненавидел, так это Розали. Раньше она не слишком жаловала Беллу и не понимала желания той поскорее стать вампиром, но теперь Роуз, словно себя саму, жалела девушку и винила меня в ее участи, той участи, которая когда-то постигла и ее.

А вот братья от меня не отступились и как могли поддерживали, в особенности Джаспер, хотя я этого и не заслуживал. Будучи эмпатом, он прекрасно понимал, что творится в моей душе, как, впрочем, и в душе Беллы, когда она уходила от нас, и поэтому выказывал лишь глубокое сочувствие к нам обоим. Ну а наш весельчак по натуре Эммет не мог долго пребывать в атмосфере подавленности и печали, в которой мы теперь частенько пребывали, и поэтому то и дело старался отвлечь нас своими шутками и безобидными подколками.

Глава 3. Я спасу ее?

POV Эдвард

Через мгновение, уже подходя к крыльцу, я услышал сдавленный крик наверху. Это была Элис. Мы с ней на пару видели немыслимую картину: Белла с перекошенным от боли и отчаяния лицом, с совершенно дикими глазами и с каким-то острым предметом в руке пытается… черт возьми, что она пытается сделать? Отрезать себе голову? Это же немыслимо, невозможно!

— Белла, нет! — я со стоном опустился и сел на одну из ступеней крыльца.

Умом я понимал, что убить она себя при всем желании не сможет, Карлайл когда-то, кажется, перепробовал все возможные и невозможные способы. Но ее отчаяние и боль меня просто убивали.

В следующее мгновение Элис уже стояла рядом, и на ней, даже по вампирским меркам, не было лица. На наши крики сбежались родные. В их глазах читались растерянность и тревога.

— Белла хочет себя убить, — наконец выдавила Элис, — она хочет отрезать себе голову, Карлайл, разве это вообще возможно?

В первый момент все были просто шокированы услышанным. Первым прервал гнетущее молчание Карлайл.

 — Белла в беде. Надо что-то делать, мы не должны оставлять ее в таком состоянии, — с болью в голосе произнес отец.

— Она и вправду может себе навредить. Убить себя она вряд ли сможет, но вот вызвать гнев Вольтури вполне, если будет продолжать в том же духе. Да и нам излишнее внимание этих итальянцев ни к чему, — задумчиво произнес Джаспер, одновременно отвечая на вопрос Элис.

— Ее надо остановить, — тихо добавил Эммет.

— Я поеду и поговорю с ней, — сказал я, решительно встав и направившись к машине.

Сначала я думал добежать до Портленда, но потом понял, что это не самая лучшая идея, в городе нужно было быть осторожным и не привлекать лишнего внимания, а до города было всего каких-то 35 миль. Поэтому я решил взять машину. Но уже открывая дверцу автомобиля, я вспомнил, что не знаю, где именно искать Беллу в этом большом городе.

— Элис, ты ведь как-то ездила к Белле, — обратился я к сестре, и тут же у меня в голове возникли карта города и точная картина того места, где жила Белла.

Эммет с Джаспером переглянулись, и последний сказал: — Мы с тобой, Эдвард.

— И я с вами, — засуетилась Элис.

Мы сели в машину, и через 10 минут были уже в городе. К тому времени уже сильно смеркалось. Мы пересекли мост через реку Уилламетт и оказались в западной, более старой части города. Я подъехал к тому дому, который видел в мыслях Элис, и вышел. Братья и сестра остались дожидаться меня в машине, я же сразу направился к дому и зашел в единственный подъезд. Там я сразу почувствовал ее запах. Пусть это был уже не тот человеческий, чудесный Беллин запах, а новый, вампирский, но спутать его я не мог, слишком хорошо его знал. Подойдя к двери ее квартиры, я постучал, но дверь оказалась открытой. Квартирка была маленькой и довольно невзрачной, сразу было видно, что ее хозяйку быт особо не волнует. Еще бы! Тревога не покидала меня всю дорогу до Портленда, перед мысленным взором неотступно стояли Беллины безумные глаза. Но сейчас тревога усилилась. В том состоянии, в каком находилась Белла, могло произойти все что угодно. Я резко выбежал на улицу и попытался взять свежий след. Он вел на север. Эммету я по пути бросил сесть за руль и ехать за мной.

Было уже темно. Через пару кварталов я резко остановился и взял вправо, запах вел в небольшой переулок. Войдя в него, я увидел Беллу, склонившуюся над рыжеволосой девушкой, которая еще была жива. Я отчетливо слышал ее колотящееся сердце и отреагировал мгновенно, отбросив Беллу как можно дальше от девушки и встав между ними. Сгруппировавшись и быстро встав на ноги, Белла зашипела и пошла на меня. Она была сильнее, но я твердо решил спасти девушке жизнь. Хоть кому-то еще могу… или не могу… Видя краем глаза лихорадочный взгляд незнакомки и уловив легкую вибрацию ее тела, я сначала подумал, что она просто сильно напугана, но, заметив маленький характерный укус на ее шее, я понял, что уже слишком поздно, увы, мои надежды тщетны, и превращение неизбежно. Я снова опоздал и снова никого не спасу, во всяком случае, уже не человека.

Но было что-то странное в этой девушке. После укуса вампира люди так себя никогда не вели. Они начинали корчиться от невыносимой боли, извивались всем телом, сгорая заживо в адском пламени. Здесь же было все иначе. Девушка не билась в конвульсиях, к тому же она пристально следила за нами, то и дело переводя взгляд с меня на Беллу и обратно, и похоже, она не была уж очень испугана. Я заметил, что она красива, для человека даже слишком. Ее рыжие волосы были того насыщенного огненного оттенка, что напоминает горящее пламя. А ее невероятно красивые зеленые глаза напоминали два бездонных озера. «Жаль, что эти глаза уже потеряны», — мелькнула у меня мысль, пока я в очередной раз отбивал нападение Беллы.

Я пытался ее образумить, просил прекратить, но она меня не слушала, и не потому, что действовала на инстинктах, в пылу охоты, нет, Белла прекрасно владела собой, во всяком случае, намного лучше всех нас вместе взятых в пору нашей новорожденности. Я-то помнил ее первый раз, когда она в самый разгар охоты смогла заставить себя унести ноги от невесть как забредшего так далеко в лес человека. Правда, тогда она еще не пробовала человеческой крови. Но я чувствовал, что ее поведение — это больше месть, месть себе, мне, миру, этой бедной девушке, которая уж точно ни в чем не была виновата.

Через пару минут подоспели братья. Поняв, что добыча от нее окончательно ускользнула, Белла наконец отступила. Бросив нам в лицо очередную угрозу, она умчалась в уже сгущающийся мрак ночи.

Глава 4. Пробуждение

POV Айрин

Я очнулась, и на меня неожиданно обрушился весь мир с его какофонией звуков, непривычно ясных и громких, лившихся отовсюду. Я слышала журчание воды где-то за окном, совсем рядом, наверное, неподалеку протекал ручей, многоголосый шум леса: треск ломающихся ветвей и шелест листвы, пение птиц и стрекотание насекомых, откуда-то снизу доносились мелодичные женские и мужские голоса, я различала каждое слово. Но не только звуки приводили меня в замешательство. Все мои органы чувств обострились до предела: я чувствовала запах хвои и гниющей листвы, терпкий запах мха и земли, пахнущее лавандой постельное белье и едва уловимый запах деревянных полов. Я огляделась и поняла, что лежу на кровати в довольно просторной комнате с большим окном. Из окна на постель лился мягкий свет, серебривший ветви качавшихся на ветру елей. На небе светила луна, но я видела все так же четко и ясно, как днем. Мои глаза различали мельчайшие детали орнамента на обоях, каждую ворсинку в ковре, каждую пылинку, дрожащую в воздухе.

Я не знала, как долго я была в отключке, сколько времени прошло и где я нахожусь. В памяти всплыло прекрасное лицо юноши, моего спасителя, а затем и все произошедшее со мной в тот злосчастный вечер. В том переулке меня поджидала смерть, и если бы не он, она бы меня заполучила. Последнее, что я помнила, это как меня бережно опустили на заднее сиденье автомобиля. Дальше — провал.

Я осторожно присела, проверяя, все ли со мной в порядке. Тело мне прекрасно повиновалось, голова была ясная, во всем организме чувствовался необычный прилив сил. Я встала с кровати, половицы скрипнули, и дом тут же пришел в движение: сразу несколько пар ног заспешили по лестнице вверх. Я обернулась и застыла. Дверь в комнату сначала тихонько приоткрылась, и в проеме показалось красивое лицо сердечком. Взглянув на меня, обладательница этого лица опешила, дверь полностью распахнулась, и сразу несколько человек сгрудились на пороге комнаты. Читавшееся на их бледных, красивых лицах любопытство вдруг сменилось полнейшим недоумением и потрясением.

В комнате на какое-то время повисло напряженное молчание. Первым вышел из ступора самый старший на вид из присутствующих, красивый мужчина лет 25 со светлыми волосами и добрым, располагающим лицом. Он сделал маленький, осторожный шаг в мою сторону, словно боясь спугнуть, и промолвил:

— Здравствуй, наконец-то ты очнулась.

Где-то внутри меня слегка всколыхнулась тревога, сколько же времени я была без сознания?

— Ничего не бойся, ты у друзей, здесь никто тебя не обидит, — поспешил успокоить мужчина, по-видимому, почувствовав и неверно истолковав мою тревогу. Я понимающе кивнула.

— Как долго я находилась без сознания? — вопрос сам сорвался с моих губ.

— Почти 10 дней, — ответил мужчина.

Я обвела внимательным взглядом столпившихся у входа незнакомцев. Очевидно, все они были членами одной семьи, во всяком случае, всех их объединяло нечто общее: они были потрясающе красивы и «смертельно» бледны как… как покойники?! В душе зашевелилось смутное беспокойство… Если бы я не знала, что покойники не ходят и не разговаривают (а уж я-то их повидала на своем веку), то, наверное, черт-те что бы подумала. Да и красота и смерть — это, мягко говоря, оксюморон. Возможно, эта их чрезмерная бледность — просто какая-то генетическая, наследственная черта.

Впрочем, не все из них были мне незнакомы. Высокого медового блондина и мощного брюнета, как ни странно, я сразу узнала, их лица выражали изумление, как впрочем, и лица всех остальных. Затем, я попыталась отыскать глазами того, чей ошеломительный (по-другому, наверное, и не скажешь,) образ, похоже, навсегда был высечен в моей памяти словно в камне. Он стоял позади всех и, казалось, сам был ошеломлен и подавлен чем-то.

— Позволь представиться. Я Карлайл Каллен, а это моя семья, — вывел меня из созерцания идеального лица юноши мягкий голос мужчины. Он подошел к женщине с лицом в форме сердечка и с волосами цвета густой карамели и, бережно взяв ее за руку, сказал:

— Это моя жена Эсми. А это мои приемные дети: Розали, Эммет, Элис, Джаспер и Эдвард.

Называя имена детей, глава семейства поочередно указывал на каждого из стоящих. Высокого блондина звали Джаспер, кудрявого брюнета — Эммет, божественно красивую платиновую блондинку рядом с ним — Розали, а маленькую изящную брюнетку, которую, как бы защищая, обнимал блондин, Элис. Последним он назвал имя моего главного спасителя.

«Эдвард, вот, значит, как тебя зовут», — взглянув на юношу, мысленно обратилась к нему я, и в тот же миг поймала его огорошенный взгляд. Парень явно в этот момент чего-то испугался. Неужели моего вида? Или взгляда?

Воцарилось неловкое молчание, я не сразу опомнилась, затем, сообразив, и сама представилась.

— Я Айрин. Айрин Спенсер.

— Очень приятно, Айрин. Как ты себя чувствуешь?

— Физически замечательно, даже слишком. Но вот в памяти провал.

— Ты что-нибудь помнишь из того, что с тобой случилось? — спросил Карлайл.

— Помню, что на меня кто-то напал, видимо, это была девушка. Это так странно…

— Что именно? — заинтересовался мужчина, видимо, в том, что произошло, странного было хоть отбавляй.

— Странно, что маньяком, похоже, оказалась девушка, — при этих моих словах брюнет ухмыльнулся. — Еще я помню, что меня спасли… ваши дети, а потом усадили в машину и, наверное, привезли сюда. А потом ничего.

Глава 5. Кто я?

POV Айрин

— Кем она была, мы тоже не знаем. Мы о ней вообще ничего не знаем, — резко выпалила Розали.

— Карлайл, у тебя есть какие-нибудь соображения? — обратился к отцу Эдвард, игнорируя выпад сестры.

— Я могу только предполагать, — неспешно размышлял в слух тот, — если ее укусил вампир, то она либо должна была переродиться в вампира, либо по какой-то причине что-то пошло не так, и она стала кем-то другим, может это какая-то мутация, зависящая от того, кем она была до укуса.

При слове «вампир» на меня напал ступор. Дальнейший разговор я слышала, пребывая в стойком ощущении, что сплю или нахожусь в какой-то параллельной реальности.

— Ты хочешь сказать, что помимо людей и вампиров есть еще какие-то существа, похожие на людей, о которых мы не знаем? — уточнил Эдвард, пытаясь переварить сказанное отцом.

— Ты забыл об оборотнях, братец, — напомнил Эммет.

Еще и оборотни, вы серьезно? Мой мозг начинал плавиться.

— Оборотни от укуса вампира погибают. И потом, если бы она была оборотнем, мы бы это почувствовали, — возразил Эдвард.

Вновь наступило молчание.

— Я не говорю, что Айрин была другим существом, но мы не знаем, какие гены она несла в себе, будучи человеком, — после минутного раздумья подал голос Карлайл. — Айрин, может, ты позволишь мне провести несколько анализов твоей крови? — обратился ко мне мужчина.

Я не сразу поняла, что это ко мне обращаются. Пытаясь выйти из ступора, я сглотнула и произнесла не своим голосом: — Можно мне воды?

На меня с изумлением уставились сразу семь пар глаз, затем в следующую секунду красавец Эдвард метнулся на кухню и через несколько мгновений уже стоял с протянутым мне стаканом воды, стройный и прекрасный как статуя Давида. К Эдварду Каллену я определенно питала слабость. Я поблагодарила его взглядом и взяла дрожащей рукой стакан.

Вкус воды мне показался странным, каким-то солоновато-кисловатым, но жажду вода утолила и убрала сухость в горле, вернув мне нормальный голос.

В голове немного прояснилось, и я наконец смогла кое-что осознать: «если это не сон, то произошло следующее: меня укусил вампир, я должна была превратиться в вампира. Бац, озарение: стоящие вокруг меня люди ну очень похожи на ту девушку, а она вампир, и ни у кого из них сердце, похоже, не бьется, следовательно, скорее всего, они не люди, а тоже вампиры. Хотя глаза у них не такие жуткие, как у той фурии, а золотистые, у кого светлее, а у кого темнее. И, кажется, в отличие от нее они хорошие ребята. По их словам я поняла, что раз у меня стучит сердце, значит, в вампира я не превратилась, но стучит оно как-то не по-человечески, значит, я стала кем-то еще — не вампиром, но уже и не человеком. К тому же у меня стали гораздо острее слух, зрение, обоняние, как-то странно изменился вкус, видимо, тоже обострился. Кожа и глаза, судя по словам вампиров, у меня не вампирские. Вот даже не знаю, радоваться или печалиться всему этому». И тут меня осенило: «Надо срочно посмотреть на себя в зеркало, чтобы понять, во что же я превратилась. Может, во что-то страшное. Даже странно, что это желание у меня не возникло раньше». Я непроизвольно оглянулась вокруг и взгляд мой упал на брюнеточку. «Нужно попросить зеркало», — подумала я.

Пока я размышляла, в комнате царило молчание, только маленькая Элис вдруг оживилась и в миг куда-то упорхнула, а через секунду уже поставила передо мной большое высокое зеркало, как будто прочла мои мысли. Не представляя, что увижу в этом зеркале, я медленно и с опаской подошла к нему и застыла пораженная. Из глубины зеркала на меня смотрела прекрасная незнакомка. Присмотревшись, я постепенно узнала в ней себя: те же тонкие черты лица, та же копна огненно-рыжих волос и большие изумрудные глаза. Но от девушки в зеркале исходило какое-то неизъяснимое сияние. От этих огневых волос, от изумительной чистоты глаз, от гладкой, атласной кожи с нежным, едва уловимым отливом, придающим этой белоснежной коже жизненность. Как не похожа была эта живая белизна на фарфоровую бледность стоящих вокруг меня лю… кхм… вампиров. Два типа совершенной красоты: живой и огненной и холодной и застывшей.

— Я изменилась, — тихо проговорила я, обращаясь скорее к самой себе, чем к окружающим.

— Айрин, ты такая необычная, — стоявшая рядом Элис смотрела на меня в восхищении. Будто она, похожая на маленького сказочного эльфа, — сама обыденность.

— Что же мне делать с этой необычностью? — почти про себя произнесла я. Нет, мне, конечно, нравился мой новый образ, что уж греха таить, я была ослепительна. Обычная рыжая девчонка превратилась в такую сияющую красоту. Но я не знала, чего ожидать от себя и от этого мира, который в одночасье перевернулся с ног на голову, столько всего необычного происходило в нем и со мной, и вокруг меня. Все это было и страшно интригующе, и просто очень страшно.

— Я хочу проверить свои догадки, — сказала я и стала медленно излагать все свои выводы и соображения.

Когда я стала описывать свои обострившиеся чувства, Карлайл еще больше заинтересовался.

— Так, значит, в твоем теле все же произошли изменения, подобные тем, что происходят при превращении в вампира. Просто некоторые процессы как будто остались незавершенными, как например с сердцем или кожей. Это просто потрясающе. Видимо, твоя прежняя сущность не допустила полного превращения. И что интересно, в отличие от обычного перерождения в вампира, твое перерождение длилось не три, а целых десять дней, — увлеченно начал строить догадки доктор.

Глава 6. Много новой информации

POV Айрин

Приведя меня в гостевую комнату, где я до этого 10 дней пролежала в отключке, Элис указала мне на дверь справа от кровати, которая вела в ванную.

— Чувствуй себя как дома, дорогая. Если что понадобится, я рядом, только позови, — зазвенел ее голосок.

Все что нужно, там уже было: мягкие полотенца, пушистый персиковый халат и такого же цвета тапочки, всевозможные шампуни, гели, крема. Приняв душ и вернувшись в комнату, я увидела разложенную на кровати одежду: топ зеленого цвета с красивым вырезом на спине и узкие брюки цвета слоновой кости, а также несколько пар нижнего белья, примерно подходящих мне по размеру. Я облегченно вздохнула, увидев, что обувь мне оставили мою, родимую — простые легкие балетки светло-бежевого цвета.

Одевшись, а затем расчесав уже чуть подсохшие волосы и собрав их в хвост, я спустилась вниз и прошла на кухню. Там меня уже ждал настоящий rare steak*, приготовленный специально для меня матерью семейства Калленов.

— Приятного аппетита, детка, — произнесла она своим певучим голосом.

Пока я жевала, Эсми смотрела на меня с нескрываемым любопытством, ожидая моей реакции на свою стряпню. Стейк оказался на редкость вкусным, раньше я вообще мясо не особо жаловала, а тем более с кровью. Но сейчас это было что-то с чем-то.

— Очень вкусно, — пережевывая и глотая очередной сочный кусочек, поспешила я заверить хозяйку, что было истинной правдой.

Она довольно улыбнулась, а затем предложила мне сок. Но пить мне не хотелось, и я, поблагодарив, отказалась.

Между тем, из гостиной доносился звук включенного телевизора, передавали криминальные сводки, я прислушалась. Голос за кадром сообщал, что за последние трое суток в Портленде были убиты еще четыре девушки. Затем я услышала, как находящиеся в гостиной стали между собой что-то очень тихо и горячо обсуждать. Они говорили очень быстро и взволнованно.

— Мы можем оказаться под прицелом, ведь она входила в нашу семью, и она все еще новорожденная, и потом это все происходит на нашей территории, — кажется, это говорил Джаспер.

— Но что же нам делать, она не хочет слушать, она и с Элис отказалась говорить, а меня вообще прогнала, — это был Эдвард, его бархатный и такой печальный сейчас голос я уже не спутаю ни с одним другим.

— Белла делает это намеренно, хочет умереть и заодно отомстить нам, — с упавшим голосом произнесла Элис.

— Карлайл, это до добра не доведет, ты же знаешь, Вольтури церемониться не станут, нужно принять меры, — с жаром убеждал блондин.

— Нет, применить силу я вам не позволю, — застонал мой герой.

— Сынок, мы не станем применять силу, — послышался усталый голос Карлайла.

— А вот Джас так не думает, — укоризненно заметил Эдвард.

— Надо убедить Беллу остановиться. Если она не хочет слушать нас, может, кого-то другого послушает, попросим кого-то еще поговорить с ней.

— Да брось, отец, Денали она вообще слушать не станет и вряд ли захочет к ним присоединиться, — отрезал Эдвард.

— Элис, ты что-нибудь видишь? — спросил доктор.

— Я пока не вижу шагов Вольтури.

— Может они пока ничего и не знают, — вставил Эммет.

— Это всего лишь вопрос времени, — проговорил Карлайл.

— Пока я ничего не вижу, но думаю, что увижу, если Вольтури примут какое-то решение, я их отслеживаю, — заверила брюнетка.

Из разговора я поняла, что обсуждают ту самую Беллу, по вине которой моя обычная жизнь так резко закончилась, и теперь я непонятно кто и нахожусь в гостях у семейки вампиров.

Слова Элис об отслеживании каких-то Вольтури показались мне странными. Интересно, что она имеет в виду, говоря, что увидит, если они примут решение? Надо будет спросить.

Я закончила есть и еще раз поблагодарила Эсми. Мы вместе прошли в гостиную, и я прочла на лицах у всех напряжение. Карлайл подошел ко мне и ласково пригласил сесть на диван. В комнате собрались все члены семьи.

— Простите, я, наверное, доставляю вам лишние хлопоты, у вас и без меня хватает неприятностей, — сказала я.

— Наши неприятности никак с тобой не связаны, Айрин, — поспешил успокоить меня добрый доктор, — скорее это мы, хоть и косвенно, стали причиной твоих неприятностей. Вампирша, что напала на тебя, Белла, раньше жила с нами, она была подругой Эдварда. Но недавно они расстались, и теперь Белла сама не своя и начала нападать на людей. Ты стала одной из ее жертв.

Так вот оно что, Белла и Эдвард были вместе. Что же произошло между ними? Я непроизвольно взглянула на Эдварда, который в тот момент стоял спиной к нам и делал вид, что смотрит в окно. В оконном стекле я увидела отражение его лица, в котором было столько боли. У меня сжалось сердце.

— А кто такие Вольтури? — спросила я, решив перевести разговор на другую тему.

— Вольтури — это древний и могущественный вампирский клан, они живут в Италии и следят за соблюдением законов, которые требуют сохранения тайны о существовании нашего вида. Если кто-то из вампиров открыто нападает на людей, он становится угрозой, и Вольтури жестоко карают за это смертью. Если это новорожденный, то наказывают также и создателей, — объяснил доктор.

Глава 7. Узнавание

Если к кому-то потянулась душа, не сопротивляйтесь. Она единственная точно знает, что нам надо.

Эрих Мария Ремарк

POV Айрин

В тот же миг по прекрасному лицу Эдварда пробежала едва уловимая тень. «Но я не могу, я не должен думать о тебе», — услышала я его так ясно, хотя его губы уже не двигались, и он молча, с печалью в глазах смотрел на меня. В замешательстве я забыла, что шла, а когда вспомнила, уже падала прямо на ступени. В это же мгновение Эдвард оказался рядом, подхватив меня и не дав мне упасть.

— Какой ты быстрый? — поразилась я, на что он лишь смущенно улыбнулся.

— Мы все такие. Но Эдвард самый быстрый из нас, с ним у тебя нет шансов упасть, — шедший впереди Карлайл остановился и смотрел на нас со снисходительной улыбкой.

Что же это было? Я уверена, что слышала мысли Эдварда. Но как это возможно? Хотя чему я удивляюсь, после всего, что со мной произошло, удивляться чему-то еще мог только идиот. Но факт, что я услышала мысли Эдварда, не давал мне покоя, я чувствовала, что в этом скрыто что-то большее, чем просто моя новая способность. Это должно было что-то значить, это не просто так, твердил мой уже ничему не пытающийся сопротивляться мозг.

Но это было только мгновение, а потом я уже ничего больше не слышала. Пока я размышляла, мой античный бог, поставив меня на верхнюю ступеньку лестницы, буркнул что-то типа «пока» и через мгновение пулей вылетел из дома.

Говорить кому-либо о том, что сейчас произошло, я пока не хотела, нужно было самой сначала все осмыслить.

***

В кабинете Карлайла царил безупречный порядок, как впрочем и во всем доме Калленов, а также располагающий к научным изысканиям уют. В центре комнаты стоял большой стол из красного дерева, на котором были аккуратно разложены стопки книг и бумаг. У окна располагался мягкий кожаный диван коричневого цвета. Вдоль двух стен кабинета до самого потолка высились книжные шкафы, многие книги, судя по их красивым старинным переплетам, были довольно старыми и редкими. На одной стене висели несколько старинных картин.

Доктор взглядом указал мне на диван, я села и стала ждать. Процедура взятия крови никогда не была для меня из приятных, но я всегда старалась переносить все неприятности стойко. Карлайл тем временем готовил необходимые инструменты. Взять кровь с первой попытки не удалось: игла непредвиденным образом согнулась, даже не проколов мне кожу. Видимо, я стала толстокожей в прямом смысле этого слова.

— Кожа у тебя хоть и кажется на вид мягкой, шелковистой, но довольно крепкая, не такая каменная, как у нас, но и не хрупкая, как у людей. Иглами, пожалуй, не проткнешь, попробую скальпелем, — после нескольких неудачных попыток прокомментировал свои манипуляции доктор Каллен и сделал едва заметный маленький надрез на коже в том месте, где проглядывала вена, при этом послышался характерный звук режущего металла. Ничего себе! Скальпель едва справился. И тут же еще одно непредвиденное обстоятельство. Не успел доктор ввести в вену иглу, как рана стала затягиваться.

— И регенерация у тебя такая же быстрая, как у вампиров, — заметил Карлайл. — а может и более быстрая.

Пришлось резать еще несколько раз, чтобы в пробирке наконец набралось достаточное для исследований количество крови.

Кроме того, доктор Каллен попросил меня дать ему образец моей слюны. Немного конфузясь, я плюнула в приготовленную для этого пробирку. На мой вопрос, для чего ему моя слюна, он ответил, что нужно проверить, ядовита ли она, так как у вампиров слюна ядовита. Он объяснил, что именно яд вампира превращает человека в вампира.

Закончив с этим, Карлайл сказал:

— Я хотел бы прояснить еще один аспект твоей новой сущности: испытываешь ли ты жажду человеческой крови? Поскольку ты все-таки наполовину вампир, нам нужно знать это. Это крайне важно. Дело в том, что все вампиры испытывают жажду человеческой крови, и нам приходится ее подавлять в себе. Благодаря годам «вегетарианства» мы стали менее чувствительны к ней.

«Вегетарианства? Поедание бедных зверушек он назвал вегетарианством? Забавно», - подумала я.

— Но это все еще трудно, особенно некоторым из нас, — между тем, продолжал доктор. — Например Джасперу, который недавно стал «вегетарианцем», а до этого очень долго вел другой образ жизни. Даже Эдварду, который почти век был «вегетарианцем», было мучительно трудно сопротивляться жажде, когда он встретил Беллу.

Заметив мой удивленный и заинтересованный взгляд, Карлайл добавил:

— Она была тогда человеком, и для него она была «певицей» крови, то есть ее кровь была для него восхитительнее всего на свете, и ему было невыносимо сложно сдержаться и не убить ее.

Сказав это, он устало вздохнул, но я видела, что он гордился сыном в этот момент.

— А другие вампиры, их много?

— Не так много, как людей, но есть много кланов по всему миру. И, как ты понимаешь, не все вампиры «вегетарианцы», мы на самом деле исключение. Таких как мы, не много, есть еще клан Денали на Аляске, они тоже придерживаются нашей «диеты». Мы не хотим давать волю нашей чудовищной сущности, мы ценим человеческую жизнь и позволяем себе пить лишь кровь животных. Она не дает чувства насыщения, но питает и дает силу. Другие же вампиры относятся к людям как… к скоту, как к еде, извини, Айрин, но это так.

Глава 8. Побег

Среди миров, в мерцании светил

Одной Звезды я повторяю имя…

Не потому, чтоб я Её любил,

А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,

Я у Неё одной ищу ответа,

Не потому, что от Неё светло,

А потому, что с Ней не надо света.

Иннокентий Анненский

POV Эдвард

Это невероятно, между нами действительно какая-то особенная связь. Неужели, все это было неслучайно, наша встреча неслучайна? И все, что произошло, неуклонно вело нас друг к другу? До сих пор я думал, что мне все это мерещится, все эти дни, что она лежала там, и мы не знали, что с ней. Я злился на себя, на свои чувства, которые в последнее время играют со мной злую шутку, эти невероятные качели — вверх, вниз, вверх, вниз. Я стал неуправляем, мои чувства мне не принадлежат. Сначала это случилось с Беллой, после столетия бесцельного прозябания я, казалось, обрел смысл, пусть и ценой мучительных усилий, я думал, эта сладкая боль, это ослепление — мое вознаграждение за век в беспросветной тьме, мой смысл в лишенной смысла вечности, мое счастье в пустыне отчаяния. Но я ошибся, жестоко ошибся. Судьба, рок, не знаю, кто там еще, играют со мной, смеются мне в лицо и отворачиваются, показывая фигу.

А теперь это происходит с Айрин. Качели снова полетели вверх. Я знаю, что с ней все по-другому: я не чувствую жажды, не жажду ее крови, меня не тянет безумно выпить ее всю до последней капли и тем самым убить ее. Но меня неодолимо тянет к ней, как будто мы связаны невидимой, но неразрывной нитью, быть рядом, дышать ею, жить ею, защищать ее от всего и вся, дарить ей свою любовь и положить к ее ногам весь мир. Я почти абсолютно уверен, что это именно та истинная связь, связь между истинными половинками, словно когда-то мы были одним целым, и нас разлучили, разъединили, распилили пополам. Теперь я могу сравнить это чистейшее в своем истоке чувство с той замешанной на крови мучительной страстью, что была у меня с Беллой, и с тем, что я читаю в мыслях своих родных, связанных подобными крепкими узами. Если Белла казалась мне восходящим солнцем моей нескончаемой полуночи, то с Айрин мне просто не нужно солнца. С ней нет полуночи.

И наша с ней телепатическая связь так уникальна, что не оставляет никаких сомнений в том, кто мы друг другу. Как это не похоже на глухое молчание Беллы и постоянный назойливый шум в голове от мыслей всех остальных вокруг. Мы слышим друг друга только тогда, когда хотим быть услышанными. Иначе и не должно быть. Читать мысли любимого человека, когда он этого не хочет, подобно чтению его тайного дневника без его ведома. Наверное, от этого и свихнуться недолго. В конце концов, истинная любовь не нуждается в телепатии, и за примерами далеко ходить не нужно: три счастливые пары в нашей семье — более чем достаточное тому доказательство.

И все же, я как последний трус боюсь. Боюсь опять потерять почву под ногами, боюсь себя, боюсь обстоятельств, боюсь, что зависшие в воздухе качели рано или поздно обрушатся вниз. Боюсь своей любовью причинить боль и вред любимой. Я даже боюсь признаться в том, что люблю ее. Будто тем самым вновь совершаю преступление. По крайней мере, один мой страх точно не беспочвенен. Рядом с нами сейчас не безопасно, и Айрин сильно рискует, оставаясь здесь. К тому же ее непохожесть на нас тоже представляет для нее угрозу. И теперь я абсолютно уверен в одном: я должен ее защитить, что бы это мне ни стоило, даже ценой собственного счастья. Надо будет поговорить с Карлайлом об этом. Надо спрятать ее подальше отсюда, куда в любой момент могут заявиться Вольтури. Возможно, Денали окажут нам услугу.

После нашего с Айрин сегодняшнего открытия я повел себя как последний трус, сказал ей, что мне нужно идти, и как идиот просто сбежал из дома куда подальше. Я испугался того, что могло последовать, испугался признаний. Но, боже мой, кааак же трудно было оторваться от нее, как хорошо было просто быть с ней рядом, переживать такое сладостное чувство узнавания, растворяться и сливаться в одно целое, просто прикасаясь друг к другу руками.

Мои ноги со всей стремительностью, на какую только способны ноги сверхбыстрого вампира, несли меня подальше от дома, пока в голове крутились торнадо мыслей, а душу, если она у меня вообще была, разрывали неистовые смерчи чувств. И вдруг я уловил до боли знакомый запах…

Глава 9. Встреча прошлого с настоящим

Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил.

Эрих Мария Ремарк

POV Белла

Я была в бешенстве, когда после всего, что случилось, он притащился сюда весь из себя такой правильный и чистенький. Ходячий укор на мою голову. Ему, видите ли, вдруг вновь приспичило спасти человека. Когда он стал защищать ту девчонку, мне так и хотелось наброситься на него, раскрошить его на мелкие кусочки, стереть с его трагической физиономии этот сочувственно-виноватый взгляд. Что он о себе возомнил, спаситель хренов? Никого ты не спас — ни тогда, ни теперь… Боже, и я его когда-то любила, была просто ослеплена им. Это было какое-то наваждение… А потом, отняв у меня добычу, он заявился ко мне снова, просил прощения, пытался со мной о чем-то поговорить, еще и Элис зачем-то притащил, как будто кто-то или что-то теперь может это изменить. Ничего не изменить. Мою погубленную жизнь, ее не вернуть. Черт. Как же больно… Мне не было и вполовину так больно, когда я живьем сгорала в том адском огне перерождения. А после, когда я страдала от того, что никогда больше не смогу быть с родителями, что я так жестоко обидела Чарли, и у меня не было больше шанса загладить свою вину перед ним и сказать как сильно я его люблю, когда пришлось оставить Форкс и жить дальше, зная, что мои родные меня оплакивают и даже не могут похоронить. О, как истый джентльмен, он был тогда неизменно внимателен, заботлив и терпелив со мной, был рядом, когда я в нем нуждалась, утешал и поддерживал меня. А потом в моей новой сущности наставлял меня, учил, объяснял и помогал мне. После перерождения я думала, что все мои неудачи и неприятности остались в прошлом, что в награду за все, что я перенесла, теперь мы с ним навеки вместе, и перед нами вечность, полная любви. Я упивалась своим новым телом, своим бессмертием и обновленной красотой, и сначала даже не заметила, что между нами что-то неуловимо изменилось. Но когда я спохватилась, то поняла, что он больше не смотрел на меня так, как смотрел тогда, когда я была человеком, как будто кроме нас двоих больше никого на свете не было. Теперь же он был неизменно добр и вежлив со мной, но за этим чувствовались отстраненность и холодность. А на мои попытки сблизиться он отвечал виноватыми взглядами и нелепыми извинениями. Никогда не забуду тот день, когда я заставила его сказать, наконец, правду, жестокую правду, которой я страшилась и смутно предчувствовала. Все было наваждением. Он разлюбил меня, нет, он никогда и не любил меня. Тупо жаждал и одновременно жалел как слабого человечка. Извращенец, б-ть.

Сказать по правде, став вампиром, я тоже изменилась, у меня раскрылись глаза, и Эдвард (вот я и произнесла его имя, заставляющее меня со всей злостью сжимать кулаки), Эдвард больше не ослеплял меня, я видела ясно все его достоинства, но и все недостатки тоже: его инфантилизм, упрямство, собственнические замашки. Но я все еще верила в нас, а он — уже нет. И тогда я ушла, мне пришлось уйти в одиночество и пустоту бесцельного существования. И вот теперь я монстр, убийца. Я, Белла Свон, тихая девочка из сонного городка, дочь шефа полиции, стала монстром, убивающим людей. Кто бы мог подумать. Во мне клокочет злость и ненависть. И я хочу отомстить, хочу уничтожить этот идеальный мирок, который пережевал меня и выплюнул, как нечто уже ненужное, испорченное, потерявшее ценность. И, возможно, мне это удастся, пусть и не своими руками.

Сегодня жажда меня не сильно мучила, я была сыта, но моя злость не утихала, и я направилась прочь из города, как часто делала по утрам, чтобы не прятаться в квартире. Сама не зная почему, я направилась туда. Осознала я это только тогда, когда уже пересекла знакомое шоссе и неслась через лес к их дому. Чего я хотела, я и сама не знала. Вот промелькнули последние деревья, и за ними показалась небольшая поляна, посередине которой стоял красивый трехэтажный особняк, спрятанный от посторонних глаз в густых зарослях леса. Дом, так и не ставший мне домом. Еще не добежав до крыльца, я почувствовала, что в доме кто-то есть. Дверь была открыта. Зайдя в дом, я увидела стоящую на лестнице красивую девушку с рыжими волосами и зелеными глазами и сразу же узнала ее. Моя ускользнувшая добыча. О, значит, Эдвард завел себе новую зверушку. Я даже не думала о ней, когда шла сюда. Но теперь, кажется, я знаю, зачем пришла и что нужно делать. Ты отнял у меня мою счастливую бессмертную жизнь, а я отниму у тебя твою новую игрушку. Все по-честному, Эдвард.

Но девушка, похоже, не проявляла никакого страха или беспокойства. И она совершенно точно не была вампиром, хотя я оставила на ней свою метку, как не была она и человеком. Кто же она? Если бы она была новорожденным вампиром, я бы не отступила, я бы вступила с ней в схватку, и пусть все решилось бы в этой схватке не на жизнь, а на смерть. Если бы она была человеком, я бы прикончила ее на месте. Но она смотрела на меня своими завораживающими глазами, будто гипнотизируя. Я не могла пошевелиться.

— Белла, — наконец, произнесла она спокойным голосом, словно просто констатировала факт.

Я поняла, что она все обо мне знает, а я о ней ничего.

— Кто ты? — вырвалось у меня.

— Та, в кого ты меня превратила, — холодно ответила незнакомка.

А затем в дом влетел Эдвард и, подбежав к девушке, заслонил ее собой, защищая от меня, словно ей нужна была защита.

— Айрин, ты в порядке? — в его глазах было столько страха за нее и столько решимости защитить ее ото всех, что у меня не осталось сомнений: он ее любит.

Глава 10. Первые объятия

POV Эдвард

Боже, какой же я ТУПИЦА! Я же оставил Айрин совсем одну в пустом доме. Карлайл уехал в больницу, а Эсми отправилась за продуктами для нее. Ее оставили на мое попечение, а я, идиот, забыл об этом и сбежал. Но почему Элис не предупредила? Не видела? Ох, я же забыл в доме свой мобильник. ИДИОТ!

Я летел на всех парах к дому, я знал: если Белла где-то здесь, то она направляется именно туда. Возможно, она уже там. Я был уверен, встреча Беллы с Айрин последней ничего хорошего не сулила. Белла убьет ее. Меня охватил дикий страх. В мгновение ока я был на месте, вбежал в дом и увидел их обеих: Айрин на лестнице, Беллу внизу у двери. Метнувшись к Айрин, я заслонил ее собой. Глаза Беллы сочились ненавистью, но она не шевелилась. А Айрин была странно спокойна.

Я был напряжен как натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. Я спросил Айрин, все ли в порядке, а потом услышал в своей голове ее успокаивающий голос: «Все в порядке, Эдвард, не волнуйся. Она ничего нам не сделает». Я не понимал, что происходит.

— Белла, что ты здесь делаешь? — процедил я сквозь зубы.

Она зло сверкнула на меня своими ярко красными глазами.

— Да вот, пришла узнать, как поживаешь. Не все ведь тебе ко мне в гости заявляться без приглашения, — с нескрываемым презрением в голосе ответила она. — Вижу, Эдвард, ты снова играешь в ролевые игры и опять балуешься наркотиками. Только на этот раз это не героин, а дурь неизвестного происхождения.

Она зло рассмеялась.

— Интересно, что станет с нариком, если отнять у него его любимую дурь.

— Белла, прекрати, Айрин ни в чем не виновата. Я один виноват в том, что произошло.

— Ах, вот как зовут твою новую овечку, Айрин, значит. А она в курсе, что ты делаешь с глупыми овечками? В курсе, что ты их сначала очаровываешь, ослепляешь, влюбляешь в себя, а потом бросаешь? — не унималась Белла.

Я молчал, ведь она была права.

— Только не думай, что я до сих пор по тебе сохну, — язвительно добавила моя бывшая. — У меня давно глаза открылись, я уже не тот наивный человечек, которого можно было охмурить вампирским обаянием.

Она сверлила нас злобным взглядом, в нем была лишь жажда мести.

Между тем, сестры и братья спешили домой, я уже мог слышать их мысли, значит, они недалеко. Они страшились худшего.

— Белла, если ты больше не любишь Эдварда, зачем же ты злишься? — услышал я ровный и бесстрастный голос любимой.

— Что ты можешь об этом знать? — зашипела вампирша.

В это время у дома резко затормозили и остановились две машины. В следующее мгновение Элис, Джаспер, Эммет, Розали и Эсми уже со всех сторон окружили Беллу, загораживая от нее нас с Айрин.

«Эдвард, почему ты не брал трубку, я не могла до тебя дозвониться, — мысленно кричала на меня Элис. — И где ты был, черт возьми, я не видела тебя в доме».

В мыслях родных я читал тревогу и беспокойство. Эсми разрывалась между жалостью к Белле и страхом за Айрин. Джаспер пытался прощупать почву и направить эмоции Беллы в более спокойное русло. Эммет готов был броситься на Беллу при первых признаках опасности.

— Белла, девочка, успокойся. Мы хотели бы помочь тебе, — проговорила Эсми.

— Помочь мне? — рявкнула Белла, — И чем же вы мне поможете? Не смеши меня, Эсми.

— Зачем же ты пришла, Белла? — спросила Розали. — Ты знаешь, я сочувствую тебе, но если ты захочешь причинить вред моей семье…

— К черту ваше сочувствие! Идите вы все к черту в преисподнюю! — взорвалась Белла.

Через мгновение ее уже не было.

Когда она ушла, все вздохнули с видимым облегчением. Я обнял Айрин, мои руки почти дрожали от пережитого напряжения и страха.

«Прости, Айрин, я не должен был оставлять тебя одну. Она могла напасть на тебя. Я бы этого не пережил» — сказал я мысленно, все еще пытаясь успокоиться.

«Когда она появилась здесь, я почувствовала, что смогу ее остановить» — ответила Айрин.

«Как?» — изумился я.

«Точно не знаю, но я как будто держала ее волю в своих руках, пока вы не пришли, потом я отпустила ее. Но знаю, что могла бы сделать это вновь в любой момент», — сказала она.

«И все же мне не следовало оставлять тебя, прости, прости меня», — мысленно твердил я, крепко обнимая ее, словно боясь, что она исчезнет.

Это были наши первые объятия. Я еще сильнее прижал к себе ее гибкое, теплое тело, ее голова покоилась у меня на груди, ее руки нежно обхватили меня в ответ. Я чувствовал тихий стук ее сердца, насчитал 6 ударов в минуту, оно билось чаще обычного. Если бы мое могло биться, оно бы просто колотилось сейчас от этой сладкой близости. Мы стояли так какое-то время, не в силах разомкнуть объятия. Родные деликатно разошлись по своим делам, оставляя нас одних. Я осторожно взял ее за подбородок и приподнял ее светозарное лицо, на миг утонув в этих бездонных глазах, в глубине которых, казалось, колыхалось пламя, а затем нежно прикоснулся губами к ее мягким губам. Ее губы послушно отозвались на прикосновения моих. Наш первый поцелуй.

Глава 11 Признания

Что-то мне подсказало, что ты — это я,

Подсказало, что ты половинка моя.

Я жила и не знала, что где-то есть ты —

Половинка души, половинка мечты,

Половинка моих неразгаданных грез,

Половинка непрошеных пролитых слез.

Без тебя я лишь месяц, с тобою — луна,

Без тебя я пустая, с тобою — полна.

Ты упал — и мне больно, ты рад — я смеюсь.

Я с тобой, я теперь ничего не боюсь.

Сердце мне подсказало, что ты это я.

Я тебя обрела, половинка моя.

POV Айрин

Какое чудесное чувство, что ты наконец-то целая, душа не рвется на части и не болит от пустоты, она словно исцелена и впервые за долгое время полна, полна счастьем, полна любовью, полна Им.

«Я люблю тебя, Эдвард», — я не стала ждать его признаний, мне кричали об этом его волшебные глаза. А я хотела кричать на весь мир о своей любви к нему, к моему мальчику с прекрасными задумчивыми глазами.

«Я люблю тебя, Айрин, люблю...», — я чуть не задохнулась от счастья, когда меня накрыла его мысленная волна, полная нежности и сдерживаемой страсти.

«Я почти ничего о тебе не знаю, но я знаю тебя, я узнала тебя почти сразу, как будто знала тебя всю свою жизнь, с начала времен», — проговорила я мысленно, удивляясь сама последним своим словам. Но ощущение родства и узнавания теперь меня не покидало.

Мы сидели на широкой кровати в его комнате. Нам было одинаково хорошо говорить и молчать друг с другом. Мы не уставали от объятий и поцелуев. В паузах между ними мы рассказывали друг другу о себе и своей жизни до нашей встречи. Он рассказал мне историю своей человеческой жизни, как в 1918 году в возрасте 17 лет он умирал от свирепствовавшего тогда во всем мире гриппа, называемого испанкой, и как по просьбе его умирающей от этой же болезни матери Карлайл, который работал врачом в больнице Чикаго, обратил его в вампира, сделав его первым членом своей семьи, своим сыном.

Когда Эдвард показывал мне портрет своей матери, его лицо вдруг осветилось счастливой улыбкой, словно его посетило озарение, а затем он произнес:

— Знаешь, Айрин, ты мне напомнила мою маму. У тебя ее чудесные зеленые глаза. Я до сих пор так ясно их помню, хотя многие воспоминания моей человеческой жизни уже подернуты туманом.

— Твои глаза ведь тоже были зелеными? — спросила я, уже, похоже, зная ответ.

— Когда-то давно, — тихо ответил он.

Я с интересом разглядывала женщину на фотографии: идеально правильные черты лица, тонкие, но удивительно красиво очерченные губы, красивые миндалевидные глаза, бархатный взгляд из-под длинных ресниц, в нем столько одухотворенности. Вот в кого пошел Эдвард.

— Ты так похож на нее, — сказала я, не скрывая своего восхищения.

На обороте черно-белой фотографии было написано красивым каллиграфическим почерком «Элизабет Мейсен-Коннолли».

— Коннолли? — изумилась я.

— Это девичья фамилия моей матери.

— Моя прабабка была Коннолли. Говорят, я похожа на нее, она была рыжеволосой и с зелеными глазами. И за это ее считали ведьмой.

— Ого, — Эдвард был изумлен не меньше моего. — Возможно, мы дальние родственники.

Интересно, какова вероятность такого предположения, подумала я.

— И, возможно, ты тоже ведьма, — с задорной улыбкой добавил он.

Это предположение нас развеселило.

Потом настал мой черед рассказывать свою историю. Эдвард стал первым, кому я рассказала о своих жизненных мытарствах: о том, как в 9-летнем возрасте потеряла родителей, а через несколько месяцев и бабушку, и потом два года скиталась по детским приютам, пока меня не удочерил и не увез из Англии в Штаты дядя. Я потом много лет просыпалась от одного и того же кошмара, бесконечно проигрывавшего мне события того позднего вечера. Вот мы с родителями возвращаемся из гостей на машине, папа за рулем, он шутит, мы с мамой смеемся, потом усталость берет свое, меня укачивает, и я засыпаю. Следующее, что я помню — как будто чьи-то заботливые руки вытащили меня из салона и я лежу на земле рядом с горящей машиной, все как в тумане, а потом вновь проваливаюсь в небытие. Мне рассказали потом, что в нас на большой скорости врезался грузовик, наша машина несколько раз перевернулась и упала в кювет, был взрыв. В следующий раз я очнулась уже в больнице. К удивлению врачей на мне не было ожогов и серьезных травм, лишь пара порезов и ссадин. Но на этом мое счастье и закончилось… Когда я стояла рядом с двумя гробами самых дорогих мне людей, мне хотелось лечь там рядом с ними и уснуть навеки. Я понимала, что жизнь уже никогда не станет прежней, она разделилась на две неравноценные части: в одной — все хорошее, что у меня было, в другой беспроглядная тьма и полная пустота. Пришлось учиться жить заново в новом холодном и равнодушном мире. Пришлось упрятать глубоко в себя всю боль и тоску, научиться снова дышать, что-то делать и идти дальше.

Когда я рассказывала об этом, вся та боль, все наглухо запертые переживания вновь поднялись из глубины, словно сдвинулся нож, сидящий глубоко в моем сердце. Я не рыдала, не всхлипывала, я плакала безмолвно, соленые струйки слез, не переставая, текли по моим щекам, и я не пыталась их скрыть или стереть, я дала им волю впервые за много лет после гибели родителей. Эдвард все это время нежно обнимал меня, гладил мои волосы и целовал мои мокрые от слез глаза и щеки. Когда я выплакалась на его груди, мне стало невыразимо легко, словно с сердца упал тяжелый камень.

Потом мы еще какое-то время сидели молча, обнявшись. Между тем, уже наступил вечер. Все остальные были так деликатны, что все это время не беспокоили нас. Наконец, в дверь тихо постучали, это была Эсми. С материнской улыбкой она спросила меня своим певучим голосом:

Глава 12. Наше время вместе

POV Айрин

Поставив передо мной на стол сковороду с жареным беконом, Эдвард сел напротив и стал внимательно наблюдать за мной, пока я ела. Не выдержав его пристального взгляда, я в шутку предложила ему кусочек, в ответ он улыбнулся своей очаровательной кривоватой улыбкой и сказал:

— Если у меня и текут слюнки, то причиной этому не бекон.

— Фу, пошляк! — притворно возмутилась я.

Он весело рассмеялся. Было классно есть вкуснейший бекон, любоваться этим бронзововолосым «идеалом» и слышать его такой искренний мальчишеский смех.

— Скажи, у тебя остался кто-то из близких в городе и вообще? — уже посерьезнев, спросил Эдвард. — Ты говорила, что жила с дядей.

— Нет сейчас у меня никого не осталось. С 11 лет я жила с дядей и тетей в Бостоне. Они были хорошими людьми, у них не было своих детей, и они любили и заботились обо мне, всеми силами старались сделать меня счастливой. Но 6 лет назад тетя Мэй умерла от рака. Это было тяжелое испытание для нас с дядей. После ее смерти дядя Лео запил, а год назад и его не стало, инфаркт.

— Сочувствую, — тихо сказал Эдвард, в его словах было столько искреннего сочувствия. — Снова потерять близких, не представляю даже…

— Знаешь, с каждой новой потерей близких людей от меня словно откалывался еще один кусочек души. После ухода доброго дядюшки Лео я тогда по-настоящему и бесповоротно осталась одинока.

— Сколько же тебе пришлось пережить, Айрин, ты невероятно сильная, — после некоторой паузы с чувством произнес Эдвард.

— Я тогда заканчивала учебу в Бостонском колледже, — продолжила я свой рассказ. — После завершения учебы решила переехать на запад, меня давно тянуло уехать в какой-нибудь из Тихоокеанских штатов, особенно в Орегон, тут так красиво. По выходным я выезжала за город, писала на природе.

— Писала? Книгу?

— Да нет, пейзажи, — рассмеялась я.

— Так ты художница? — воскликнул он.

— Ну, я окончила Высшую школу искусств и наук.

— Кстати, у Эсми есть ученая степень в архитектуре и искусстве, а еще она увлекается дизайном и реставрацией старинных домов. У вас с ней явно будет о чем поговорить.

— Я заметила уже, у вас такой красивый и уютный дом, видно, с каким вкусом и любовью все здесь придумано и обставлено.

— Да, этот дом — гордость Эсми, — с особой теплотой в голосе проговорил он. — Я тебе обязательно все здесь покажу.

И я почувствовала, что он по-настоящему это ценит и благодарен своей приемной матери за ту заботу и поистине материнскую любовь, которыми она окружила всех своих детей.

— Значит, ты рисуешь? — вернулся к разговору о живописи Эдвард.

— Ага. Сколько себя помню. Я с детства любила рисовать, рисовала бесконечно, когда только выпадала свободная минутка, всегда ходила с альбомом и парой карандашей, на уроках рисовала в тетрадках, за что частенько получала нагоняй от учителей, дома все стены были увешаны моими рисунками. В основном я люблю рисовать пейзажи, а еще портреты людей, их лица, мне так нравится изучать их, думать о том, что за ними скрывается, какие чувства, мысли.

— А мой портрет нарисуешь? — шутливым тоном произнес он.

— Я его постоянно рисую, только не на бумаге, а у себя в голове, — смущенно улыбаясь, призналась я.

— Может, стоило попросить бумагу и карандаши? — ухмыльнулся Эдвард.

Боже, о чем он говорит, ни один портрет не отразит это совершенство, даже не буду пытаться, подумала я, но не стала ничего говорить, только закатила глаза.

— Айрин, я хотел еще спросить, — снова переходя на серьезный тон и чуть смущаясь, сказал Эдвард. — Ты говорила, что часто имеешь дело с мертвецами. Я не очень понял, это была метафора?

— Ах, да, я работаю… то есть, наверное, теперь уже надо сказать работала в похоронном бюро гримером.

Упс… у Эдварда стала медленно отвисать челюсть.

Откуда-то сверху раздался веселый мужской гогот.

— Зеленоглазка — ты прям главная героиня фильма «Девушка, которая не боялась мертвецов», — гоготал Эммет.

— А подслушивать нехорошо, — возмутилась я.

— Прости, зеленоглазка. Ну, понимаешь, от этого как бы и не скрыться, слух вампира и все такое. Мы все к этому уже привыкли. К тому же тут некоторые еще и в головах копаются, — донесся сверху притворно извиняющийся голос здоровяка.

Эдвард все еще смотрел на меня немного удивленно.

Не желая произносить это вслух, я спросила его мысленно, но прямо: «Эдвард, ты считаешь, что я ненормальная?»

«Нет, нет, с чего ты взяла? — поспешил успокоить меня он. — Просто это, мягко говоря, необычное занятие для молодой девушки. Да и вообще, во многих людях довольно сильна некрофобия, она в чем-то даже естественна».

Ну, точно, он считает меня ненормальной. Я хотела ему объяснить, что уже давно не боюсь покойников, они не могут воскреснуть (увы!) и тем более кому-то навредить, как говорится, бояться нужно не мертвых, а живых. И я ни разу не некрофилка. Вспомнив значение этого слова, я ужаснулась: о боже, я сейчас это подумала!

Глава 13. «Платиновая» кровь

POV Айрин

Увидев мое восхищенное выражение лица, Эдвард рассмеялся. Наверное, то, как я на него глазела, выглядело уморительно.

— Сегодня школа отменяется, — довольно произнес он, сверкая в лучах солнца.

— Значит, когда солнечно, вы прогуливаете школу. А зачем вообще посещаете?

— Ну знаешь, чтобы не возникло лишних подозрений.

— Серьезно? — мне стало смешно. — А так, значит, никаких подозрений?

Я просто представила младших Калленов всех вместе в обычной городской школе среди обычных подростков.

— Это что такая извращенная маскировка? Да вы же просто 5 белых ворон на виду у всей школы, — не удержавшись, прыснула я.

Эдвард тоже засмеялся.

— Ну, ты, наверное, в чем-то права. Люди нас сторонятся, инстинктивно чувствуя опасность. Но пока проколов не было. Зато нет проблем с властями. Кстати, ты тоже на солнечном свете преображаешься.

Я замерла. Я что тоже сверкаю как бриллиант?

— Хотя вряд ли люди заметят это изменение, - он взял мою руку, поднял ее на уровень моего лица и сказал: — Но сама посмотри.

Я несколько секунд разглядывала свою ладонь, она не сверкала, но от нее исходило мягкое сияние, обрамлявшее ее словно легкое облако. Я чуть не присвистнула.

— Я что вся так сияю, как медный горшок?

— Ты не горшок, ты сияющий ангел, — сияя своей ослепительной улыбкой, ответил Эдвард. Знаешь, с тобой рядом я не чувствую ни боли, ни сожалений. Ты словно исцеляешь меня. Мой исцеляющий ангел.

Эдвард обнял меня и прижал к своей холодной груди так крепко, что я почувствовала под рубашкой его стальные мышцы, и меня сразу обдало жаром. Мне вдруг захотелось окунуться в прохладные воды озера, но это было бы сейчас неловко. Как-нибудь в другой раз, подумала я, надеясь, что это чудесное озеро станет нашим с Эдвардом любимым местом.

Потом мы еще долго гуляли по лесу, много болтали о том о сем, слушали пение птиц, бежали наперегонки, вернее Эдвард делал вид, что мы с ним бежим наперегонки. Я-то понимала, что бегает он быстрее меня, хотя я теперь могла развивать скорость бьюика середины прошлого века. Он же был так же стремителен, как Porsche Cayenne последней модели. Я просто получала удовольствие от своих новых способностей, наслаждаясь неописуемым чувством свободы, гибкостью и скоростью собственного тела. И что самое поразительное, было ощущение, что это так естественно и так было всегда, мне даже не пришлось особо привыкать к этому.

Как ни была наша прогулка чудесна, но нужно было возвращаться домой. Когда мы вернулись, было около 9 утра. Эсми на кухне готовила что-то вкусное, видимо, старалась для меня, но есть мне почему-то не хотелось. Карлайл еще не вернулся с работы, а остальных не было видно, и я не чувствовала их присутствия в доме.

Эдвард вдруг спросил меня:

— Айрин, спать не хочешь? Ты ведь всю ночь не спала.

— Ты, кстати, тоже не спал, — констатировала я очевидное.

— Я никогда не сплю, знаешь, вампиры не спят, — сказал он будничным голосом.

— Что совсем? И в гробы никогда не ложатся? — захотелось мне пошутить.

Он наигранно закатил глаза и подразнил:

— И это говорит девушка, работавшая визажистом у покойников.

Я фыркнула, а потом рассмеялась.

— Нет, правда, ты не чувствуешь усталости, не хочешь прилечь? — снова поинтересовался Эдвард.

— Да вроде нет. Чувствую себя такой же свежей и бодрой, как прошлым утром.

— Интересно, у тебя вообще нет в этом потребности или она есть, но проявляется не так часто, как у обычных людей?

— Не знаю. Поживем — увидим, — сказала я, про себя же к удивлению отметила, что и некоторые другие физиологические потребности пока не давали о себе знать, но не считала приличным говорить на эту тему с Эдвардом.

— Ты голодна?

— Не думаю. Кажется я вчера переела.

Он усмехнулся.

— А где все? — спросила я.

— На охоте.

Я представила себе маленькую Элис, охотящуюся на какого-нибудь зверька. Интересно, на кого она обычно охотится? А потом перед моим мысленным взором предстала гордая красавица Розали. Представить ее выслеживающей какое-то дикое животное, а потом внезапно из засады нападающей на него и жадно сосущей кровь бедного зверя мне было, мягко говоря, трудно. Но, наверное, на это стоило посмотреть. Но больше всего мне захотелось увидеть, как охотится Эдвард. Я не сомневалась, что это будет поистине завораживающее зрелище.

Я взглянула на Эдварда и заметила, что глаза его немного потемнели, изменив цвет. Наверное, и ему не помешало бы поохотиться, раз все остальные ушли на охоту. Он же вместо этого провел всю ночь со мной.

— Эдвард, возьмешь меня как-нибудь с собой на охоту? — спросила я.

— Думаю, не стоит, — немного холодно ответил он и, не дожидаясь, когда я произнесу вопрос в слух, добавил: — Это может быть пугающим.

Глава 14. Шопинг с происшествиями

POV Айрин

Глядя из окна машины на сияющее сквозь облака солнце, я только сейчас вдруг поняла, что мы сильно рискуем, направляясь в такой солнечный день в город, да еще в самую оживленную его часть с торговыми центрами и магазинами, и это после того, как сегодня Каллены пропустили школу.

Я немедленно высказала свое опасение.

— Не переживай, — успокоил меня Джаспер, — Элис видела, что к четверти двенадцатого погода резко изменится, набегут тучи, и к полудню начнется мелкий дождь, который будет накрапывать весь день. Поэтому она и назначила поездку на 11.

— Ого, Элис, так ты, значит, по совместительству и местный метеоролог, — я с одобрением посмотрела на нее.

Брюнетка довольно улыбнулась, нежась в объятиях своего красавца-блондина. Они так замечательно смотрелись вместе.

— Ну, вообще-то прогнозы метеослужбы обычно не менее точны, — сказал Эдвард, и я заметила, как уголки его губ тронула лукавая улыбка.

— Обычно да, но вряд ли ты стал бы им доверять на все сто, а вот мои прогнозы практически безошибочны, признай уже… — недовольно дуясь, стала возражать брату Элис.

— Безошибочны? Серьезно? — зло перебил ее Эдвард.

Коротышка осеклась и как-то сникла.

— Эдвард! — в голосе Джаспера был слышен упрек.

Что это, почему Эдвард так груб с сестрой? Между этими двумя что-то явно происходит, подумала я.

«Эдвард, зачем ты так?» — в мыслях обратилась я к нему, но он ничего не ответил, лишь хмуро посмотрел на меня и снова уставился на дорогу.

После нескольких минут молчания я решилась снова заговорить.

— Элис, это так удивительно — видеть то, чего еще не случилось. Как это вообще работает? — спросила я, чтобы разрядить обстановку и заодно побольше узнать о ее уникальном даре.

— Ну, иногда это приходит само собой, когда и не ждешь, я просто вижу перед глазами картинки, как в кино. А порой сама пытаюсь настроиться на кого-то, на принимаемые им решения. И тогда это результат уже принятых решений, если решения меняются, меняется и будущее.

— А тебя не тяготит эта твоя способность? Я бы вот ни за что не хотела знать будущее, если в нем меня ждет что-то плохое, что нельзя изменить. Ведь в этом случае знание лишь умножает печаль, — кажется, я ударилась в философию.

— О, возможно, ты права, порой это тяжело. Но думаю, иногда мы можем что-то с этим сделать, — задумчиво произнесла она.

— Кстати, именно благодаря дару Элис мы с ней встретились, этот дар привел ее ко мне, — подал голос Джаспер.

— О, правда? Пожалуйста, расскажи, — попросила я его.

Уговаривать блондина долго не пришлось.

— Это было в Филадельфии в 1948-м, — начал он. — К тому времени я уже не один год скитался в одиночестве. Помню, как зашел в одну из забегаловок, и тут вдруг она ко мне подскакивает и говорит: «А я тебя заждалась», на что я только и смог ответить: «Простите, мэм», — он улыбался, вспоминая события минувших лет.

— Вау, — я только и нашлась, что сказать, услышав эту потрясающую историю.

— А потом, благодаря ее дару мы нашли Карлайла и его семью, — добавил Джаспер.

Сказав это, он еще крепче прижал к себе брюнеточку и чмокнул ее в висок, а она ему мило улыбнулась.

Вдруг у меня возникла идея.

— Элис, а вот интересно, сможешь ли ты предсказать, на каких вещах я остановлю свой выбор во время шопинга, — подмигнув, бросила я ей вызов.

— Жду не дождусь, — она приняла его с энтузиазмом.

Дорога не заняла много времени. Когда мы въезжали в город роз и мостов, я заметила, что погода и вправду стала резко меняться, на горизонте нависли свинцовые тучи, быстро надвигающиеся на город. Подул резкий, порывистый ветер.

Мы направились в центральный район Портленда — Даунтаун. Наш маршрут пролегал по модным бутикам и торговым центрам. Элис нацелилась на самую дорогую, брендовую одежду, мне же это казалось излишним, достаточно, если одежда будет качественной, красивой и удобной.

Мы, наверное, не пропустили ни одного бутика в округе, Элис заставила меня перемерить не меньше сотни нарядов, по каждому выдавая свое авторитетное мнение. Наши парни следовали за нами по пятам словно телохранители, стойко и безропотно перенося все «прелести» безжалостного и беспощадного женского шопинга, готовые в любую минуту защитить нас от малейшей, даже гипотетической опасности.

Первым делом мы решили, как и договорились, испытать на мне дар Элис. Взяв несколько нарядов, брюнетка показала мне их по очереди и стала ждать моего решения. Для начала я решила блокировать дар Элис. Я уже примерно представляла себе, как это сделать, вернее делать ничего и не нужно было. Приняв решение, я сообщила о нем Джасперу, чтобы у Элис не возникло подозрений в сговоре с Эдвардом против нее, но чтобы брюнетка не подслушала, сделала я это жестами, показав два пальца, то есть указав на тот наряд, который Элис демонстрировала вторым. Дар Элис оказался бессилен, как мы и предполагали. Девушка была немного расстроена, но она была не одинока в этом, способности Джаспера и Эдварда также не смогли преодолеть мой блок. Затем Элис снова стала демонстрировать мне одежду. На этот раз я постаралась мысленно донести до нее свой выбор. И тогда она просияла, указав именно на тот вариант, который я выбрала. Получается, что и дар предвидения Элис я могла контролировать по своему желанию.

Глава 15. Бушующая стихия огня

POV Айрин

Обед был грубо прерван. Сегодня ни одно начинание у нас решительно не получалось довести до конца. Отряхнувшись от осколков и посмотрев в разбитое окно, мы с ужасом увидели, что горит то самое кафе напротив, из него в панике, с криками выбегали окровавленные люди. Из выбитых взрывом окон вырывалось пламя, всюду были осколки и дым. Мы слышали истошные крики раненых, некоторые пытались выбраться наружу ползком. Боже, это был ад.

Оглянувшись на Эдварда и заметив, как он, морщась, весь вжался в стул, я сразу поняла, в чем дело: запах теплой человеческой крови, который не мог перебить даже запах дыма и гари, постепенно разносился по округе. Только на нас с Эдвардом он действовал совершенно по-разному: у него вызывал мучительную жажду, у меня же отторжение, тем более после недавней трапезы.

В следующее мгновение Эдвард бросил на стол несколько купюр, а затем сорвался с места, схватил меня одной рукой и ринулся к выходу. Через доли секунды мы уже стояли у нашей машины. Элис и Джаспера в ней не было. Наверное, они вышли прогуляться? Я надеялась, что Эдвард подтвердит мою догадку.

«Они где-то в паре кварталов отсюда, я слышу Элис, — с облегчением подумал Эдвард, отвечая на мои мысли. — И нам надо убираться отсюда».

Он уже хотел усадить меня в машину, но я вдруг поняла, что мне нужно остаться, я чувствовала, что должна что-то сделать.

— Я должна быть здесь, — сказала я твердо, — ты уезжай, тебе нельзя здесь оставаться.

Эдвард на секунду онемел от моих слов.

— Что ты хочешь сделать? — он непонимающе уставился на меня.

Я посмотрела в сторону кафе, и в его взгляде промелькнул ужас.

— Я… я не пущу тебя,… Айрин, нет… — начал он, чуть ли не запинаясь от страха.

Я поняла, что он не отпустит.

— Прости любимый, — выдохнула я и пристальнее посмотрела в его округлившиеся от страха глаза. Мне совсем не хотелось с ним этого делать, но пришлось.

— Нееет! — ошалело крикнул он, когда я уже перебегала дорогу.

Вбежав в кафе, я сразу задержала дыхание, чтобы не наглотаться дыма и не чувствовать отвратительного запаха крови, и сначала попыталась оглядеться. Я старалась разглядеть что-то сквозь сплошной дым и бушевавшее пламя, но ничего не было видно, лишь отовсюду слышались стоны раненых. Я мысленно сконцентрировалась и вдруг почувствовала, что пламя охватило меня изнутри. Огонь словно тек в моей крови, все мои мысли и чувства извивались во мне, словно пламя в костре. Я мысленно напряглась и представила, как огонь слабеет и отступает, покидая мое тело. И тут огонь вокруг стал затухать, а дым — постепенно рассеиваться, и передо мной предстала страшная картина: разбросанные взрывной волной по всему залу стулья и столы, пробитые стены и потолок, в которых зияли огромные дыры, на полу там и тут лежали покалеченные люди, некоторые с оторванными конечностями, стоны и вопли которых я слышала до этого сквозь стену огня и плотную пелену дыма, лица некоторых были сильно обожжены.

В дальнем конце зала я увидела девочку лет 5-6. Я подошла к ней, осторожно ступая между распластанными телами. Она лежала на полу, на спине, вся черная. На ее лице, как хлопья, собралась сажа. Девочка, казалось, не сильно пострадала, во всяком случае, ее ноги и руки были целы. Но она сопела и хрипела, задыхаясь от дыма. Не теряя времени, я схватила ее и быстро, но осторожно направилась к выходу, как вдруг на пороге столкнулась с кем-то.

Это оказался Эдвард. Он крепко сжимал нос рукой, и только я знала, что делал он это не из-за дыма, а из-за запаха крови, которая повсюду была здесь пролита. По его сумасшедшему взгляду было видно, как это мучительно для него, но еще больше в глазах читался безумный страх. Увидев меня с ребенком на руках, он, казалось, не мог поверить, что я жива и невредима. Он уже начал ощупывать меня с ног до головы, но я остановила его, бросив на ходу: «со мной все в порядке». Ребенку нужна была срочная помощь. Он без слов сразу понял и отступил, пропустив меня вперед.

Пожарные, скорая помощь и полиция уже прибыли и оцепили территорию. Пожарным не пришлось сражаться с огнем, к их приезду он уже полностью погас. Теперь они выносили пострадавших.

Я подошла к одному из спасателей и бережно передала ему девочку. После этого Эдвард потянул меня к машине. Я не сопротивлялась, понимая, что ничего больше не могу сделать для пострадавших и что о них позаботятся профессионалы.

Мы сели в машину и поехали, а через пару кварталов подобрали Элис с Джаспером. Только когда они ошарашенно уставились на нас, я наконец оглядела себя и Эдварда. Я вся с ног до головы была в копоти, на щеках Эдварда тоже чернели мазки сажи.

Глава 16. Размолвка и новые открытия

POV Айрин

— Господи, ребята, что с вами случилось? В ресторане был пожар? — с ужасом воскликнула Элис.

— Нет. С нами все в порядке, — сказала я.

— И…? — в ожидании объяснений она уставилась на меня.

— Пожар был в кафе напротив.

— И…? — она все еще ждала объяснений.

— И Айрин пошла туда, — не дав мне ответить, произнес Эдвард, и в его голосе послышались стальные нотки.

— Куда? — не поняла брюнетка.

— В горящее кафе, куда же еще, — уточнил Эдвард. По его голосу и всему виду было заметно, что он злится.

— Боже… зачем? — у Элис глаза от удивления расширились, она снова перевела взгляд на меня.

— Я и сама толком не знаю. Просто почувствовала, что должна, — вздохнув, ответила я.

— Ты вошла в горящее кафе? Вот так взяла и вошла? — в глазах Элис было непонимание. Они с Джаспером до сих пор, казалось, не верили в реальность произошедшего.

— Я не могу объяснить, это был моментальный порыв, но я знала, что должна туда пойти, — я пыталась объяснить, но Эдвард вновь меня перебил, он почти кипел от негодования.

— Ты понимаешь, что ты сделала? Буквально за пять минут до этого ты просила меня не совершать глупых поступков, а потом сама, словно одержимая, бросилась в огонь, оставив меня стоять и смотреть, как ты совершаешь форменное самоубийство. Ты хоть понимаешь, что я чувствовал тогда? И я даже не мог пошевелиться, чтобы броситься за тобой и удержать тебя от этого безумного шага, — последние слова он проговорил медленно и с удивлением, словно осознавая их нелогичность.

— Я не мог пошевелиться, — повторил он еще медленнее. — Почему я не мог пошевелиться? Айрин?

Он вопросительно посмотрел на меня.

Я боялась именно этого. Я не хотела этого делать, и теперь не хотела говорить ему, что сделала это. Но и лгать ему я не могла и не хотела.

— Эдвард, прости, это сделала я. — сказала я, опустив голову, потому что не могла смотреть ему в глаза. — Ты бы меня удержал, мне пришлось.

— Что ты сделала? — требовательно и немного холодно спросил он.

— То же, что сделала тогда с Беллой, — объяснила я, внутренне сжавшись в ожидании его реакции.

— Что ты сделала с Беллой? — в один голос спросили Элис и Джаспер.

— Кажется, я понял, — сухо проговорил Эдвард, вновь обращаясь ко мне. — Ты тогда сказала, что держала ее волю в своих руках. А теперь ты испытала эту свою способность на мне, не так ли?

— Я… Эдвард, я просто не хотела, чтобы ты удерживал меня в тот момент, и не хотела, чтобы ты бросился туда за мной. Для тебя это было бы опасно, — я пыталась объяснить, но, кажется, он не хотел слушать моих объяснений.

От услышанного Элис и Джаспер, похоже, на время потеряли дар речи.

Эдвард же молча вел машину, уставившись вперед на дорогу, сжимая руль и все сильнее вдавливая педаль газа. И теперь он не был злым, но был таким холодным и отстраненным, словно ледяная скала. На какое-то время повисло тяжелое молчание, и никто не решался его нарушить. Я чувствовала себя раздавленной этой ситуацией. Я понимала, что виновата перед ним, что поступила подло, манипулируя его волей. Между нами не должно было этого случиться, но я сама виновата, я сделала это, и теперь не знала, простит ли он меня. Кажется, я все разрушила. Я смотрела невидящим взглядом в лобовое стекло, и мои глаза туманили слезы.

И вдруг он вновь заговорил, и его голос не был холоден.

— Ты пошла туда неслучайно. Я все думал, зачем ты пошла туда. Ты ведь не стала бы все это делать просто так, — размышлял он вслух.

Я посмотрела на него, не веря своим ушам.

— Кафе было полностью охвачено пламенем, когда ты туда вошла. Я уже и не чаял увидеть тебя снова живой, — его слегка передернуло при этих словах. — Но потом огонь как будто захлебнулся и резко погас.

— И ты думаешь…? — начал медленно Джаспер.

— Да, именно об этом я и думаю, — ответил ему Эдвард.

Я непонимающе уставилась на них.

— Айрин, что ты делала внутри? — спросил он.

— Что я делала?.. Ну, когда я вошла, то сначала ничего не смогла увидеть, а потом появилось очень странное ощущение, словно огонь прошел через всю меня, а затем покинул мое тело, — я попыталась описать то, что почувствовала внутри того страшного места. — Потом я увидела раненых людей… это было ужасно… И потом ту девочку на полу… Я даже не знаю, куда ее отвезли. Надо было спросить, куда ее отвезут… теперь я не смогу узнать, что с ней стало…

— Айрин, ты понимаешь, что это может значить? — остановил он меня.

— Что именно? — я не совсем понимала, о чем он говорит.

— Ты, кажется, способна управлять не только волей, вот что, — сказал Эдвард.

И тут до меня стало доходить.

— Ты хочешь сказать, что я управляю огнем?

— Удивительно, что ты сама этого до сих пор не поняла, — ехидно усмехнулся он.

Глава 17. Light my fire

POV Айрин

— Эй, зеленоглазка, почему бы тебе не попробовать устроить маленькое пирошоу? — улыбаясь мне во весь рот, предложил Эммет, после того как ребята рассказали остальным членам семьи о том, что произошло в городе.

— Не думаю, что пирошоу — это хорошая идея, но вот испытать способности Айрин действительно нужно, — возразил ему Карлайл.

— Можешь поэкспериментировать в патио, заодно и барбекю себе на ужин приготовишь, — продолжал фонтанировать идеями здоровяк.

— А что, неплохая идея с патио, — подхватил Джаспер.

— Айрин, ты как? Готова сейчас? Или, может, хочешь отдохнуть немного, развеяться? — спросил доктор. — От того, что ты пережила в городе, не так легко отойти.

Все с интересом посмотрели на меня.

— Айрин, давай не будем торопиться с этим, ты, наверное, измучена, — Эдвард нежно коснулся моего плеча. Он был со мной предельно нежен и заботлив.

После возвращения из города мы уже успели привести себя в порядок. Физически я чувствовала себя хорошо, но была действительно немного вымотана морально. И все же я решила не тянуть с этим. Хотелось наконец понять, чего еще ожидать от себя.

— Я попробую, — не совсем уверенно произнесла я.

— Ты уверена? — вновь спросил Эдвард.

— Нет, но хочу с этим покончить.

— Ну, тогда давайте пройдем на задний двор, — предложил Карлайл, — там действительно будет удобнее всего.

Когда все собрались на вымощенном камнем просторном заднем дворе, в одном конце которого располагалась беседка, а в центре — большой открытый камин круглой формы, Эммет с видом знатока произнес:

— Насколько мне известно, гасить огонь легче, чем его разжигать.

— Какие глубокие познания, братец! — подтрунил над ним Джаспер.

— А то! Не веришь — погугли, — отрезал тот, взяв несколько лежащих рядом с камином поленьев и уложив их в камин для растопки.

— Ну что, шоу начинается? — потирая руки, с ухмылкой посмотрел на меня весельчак.

Мне стало немного стремно. Эдвард не отходил от меня ни на шаг. Лица всех присутствующих светились неподдельным, почти детским любопытством. Ладно, была не была, в конце концов, попытка не пытка, подумала я.

— Только отойдите подальше на всякий случай, — предупредила я всех, в том числе и Эдварда, но он не захотел отходить от меня, и тогда мне самой пришлось отойти подальше. Я не знала, чем этот эксперимент может закончиться.

— Давай детка, зажги мой огонь! * — промурлыкал Эммет.

Я непроизвольно захихикала. Эдвард посмотрел на брата недобрым взглядом, а Розали одарила своего парня самой леденящей улыбкой, на которую только была способна. Тот в ответ лишь невинно улыбнулся им обоим и тут же подмигнул мне. Кажется, теперь у блондинки появилась еще одна надуманная причина меня недолюбливать.

Я медленно закрыла глаза, попытавшись вызвать в себе уже знакомое ощущение огня, и… оно сразу же возникло. Внутри меня в то же мгновение заполыхало пламя, по каждой клеточке разлился жар огня. Я открыла глаза и устремила взор на разложенные в камине поленья, направив всю силу бушующей во мне огненной стихии на них.

И тут все, как по команде, дружно ахнули: яркая вспышка — и в камине уже резвилось пламя, то и дело рассыпаясь искрами.

— Невероятно, я никогда такого еще не видел, хотя и читал о чем-то подобном, — после нескольких секунд всеобщего оторопелого молчания изумленно произнес Карлайл. У всех на лицах было написано изумление и восхищение.

— Ого, Эд, ты там поосторожней с Айрин, она у нас оказывается девочка-зажигалка, — Эммет не скрывал своего восторга.

— А вы заметили глаза Айрин в тот момент, когда полыхнуло? — вдруг спросила Элис.

Все с нескрываемым интересом посмотрели на нее, а затем на меня.

— У нее глаза засветились огнем, было немного жутко, — пояснила коротышка.

Под пристальными взглядами семи пар золотистых глаз мне стало не по себе. Боже, я, наверное, похожа на чудовище, демона с горящими глазами.

Заметив мою реакцию на свои слова, Элис подбежала и порывисто обняла меня.

— Айрин, ну что ты? Тебя смутили моя слова? — словно пытаясь загладить вину, тараторила маленький эльф.

— Я такая пугающая? — прошептала я.

— Ты ведь знаешь, нас нелегко напугать.

— Но ведь тебе стало жутко?

— Совсем немного, а еще это было восхитительно и круто, — заверила Элис.

Мой любимый, все это время стоявший рядом, взял меня за руку и сказал:

— Айрин, мы, вампиры, по своей природе монстры, какими бы красивыми или жуткими ни были. Неважно, какие у тебя глаза, важно какой ты и хочешь ли ты быть монстром. Мы не хотим быть монстрами и решили противостоять нашей чудовищной природе. И меня не испугают твои горящие огнем глаза, потому что я видел, какая ты на самом деле.

— Кстати, пирокинез — весьма полезная способность в вампирских войнах, не надо носить с собой спичек и дров, — вдруг произнес Джаспер.

Глава 18. План мести

POV Белла

Был предрассветный час. Подойдя к своему дому, я вдруг ощутила незнакомый вампирский запах. Решив не рисковать, я уже повернула обратно, но тут дорогу мне преградила рыжеволосая вампирша. Это был ее запах. Я узнала ее сразу, хоть и видела всего один раз, в той уже далекой человеческой жизни. Я вся напряглась и ощетинилась, готовая вцепиться ей в глотку. Достали уже эти рыжие ведьмы!

— Виктория, — угрожающе произнесла я.

— Привет, — с холодной ухмылкой на лице сказала она.

— Чего тебе? — бросила я ей, всем своим видом показывая, что готова, если понадобится, принять бой.

— Может, поговорим? — ее звонкое, почти детское сопрано никак не вязалось с хищными кошачьими повадками.

— Так ты пришла поговорить? — с сарказмом заметила я.

— Признаюсь, сначала я собиралась просто убить тебя, но теперь, когда Каллен пренебрег тобой, мне даже стало жаль тебя, бедняжку.

Я зло фыркнула, продолжая сверлить ее настороженным взглядом.

— Слушай, давай поднимемся к тебе, есть важный разговор, — она выжидающе посмотрела на меня и мило улыбнулась, всем своим видом давая понять, что настроена дружелюбно.

Я несколько секунд колебалась, а затем сделала жест рукой, пропуская ее вперед.

Поднимаясь вслед за ней по лестнице, я терялась в догадках: чего она хочет? Если убить меня, то почему медлит? Хотя пусть только попробует: того слабого человечка больше нет.

Подойдя к двери квартиры, Виктория замешкалась, пропуская меня как хозяйку вперед. Входя внутрь, я осознала, что это западня, но было поздно. В комнате находился еще один вампир — высокий совсем еще молодой парень со светлыми волосами. Виктория встала позади меня у двери, ее спутник — передо мной, перерезав пути отступления.

— Так все-таки убить пришла. Ну что ж, попробуй, только я так просто не дамся, — с вызовом произнесла я, мысленно ругая себя за то, что поверила этой рыжей змее. Что ж, вот и пришел конец моей «счастливой» вечности, с горечью подумала я.

— Да расслабься ты, мы тебя не тронем, я действительно хочу поговорить, и у меня есть к тебе предложение, — успокаивающим тоном проговорила Виктория, а парень усмехнулся.

— Райли познакомься, это Белла, — обратилась она к парню. — Белла, это мой Райли.

— Вижу, ты нашла себе новую пару, — зло проговорила я, обращаясь к Виктории, и брови Райли от удивления чуть приподнялись.

Виктория внешне казалась спокойной, но ее дикие глаза забегали чуть быстрее, похоже, она совершила ошибку, дав мне в руки пусть и небольшой, но козырь. Между этими двумя явно есть что-то недосказанное, какая-то ложь, в долю секунды осознала я. Это открытие могло сослужить мне службу сейчас или в будущем.

— Виктория, я так сожалею о том, что случилось с твоим Джеймсом? — с напускным сочувствием сказала я.

Она не купилась, а я и не старалась. Райли слегка напрягся.

— Джеймс был нашим с Лораном хорошим другом, с ним я всегда чувствовала себя защищенной, а в нашем мире настоящую дружбу и защиту найти не так легко, — сказала рыжая, то и дело поглядывая на парня и считывая его реакцию на свои слова.

Вот оно что, она скрывает от этого мальчика свою связь с Джеймсом. Интересно зачем? Я хотела уже спросить, почему тогда с ней нет Лорана, но потом передумала, припрятав этот маленький козырь на потом.

— И я хочу отомстить тому, кто отнял у меня эту дружбу и защиту. Но убив тебя, я не причиню ему таких страданий, каких он заслуживает, — продолжила Виктория.

— Так зачем ты пришла? — не совсем понимая, к чему она клонит, спросила я.

— Я пришла, чтобы предложить тебе союз против Калленов. Они убили Джеймса. И они ведь предали тебя. Разве ты не хочешь отомстить?

О да, это было то, чего я хотела прямо сейчас. Но я не доверяла, не доверяю и никогда не стану доверять Виктории. Возможно, на какое-то время наши цели совпали, но мы не единомышленники, и она вряд ли вычеркнула меня из своего «расстрельного» списка.

— Откуда ты обо всем узнала? И как нашла меня?

— Лоран рассказал мне о том, куда вы уехали, и я последовала за вами. Пришлось немного постараться, но мне все же удалось напасть на ваш след.

— Годы, проведенные в компании с Джеймсом, как видно, не прошли для тебя даром, — едко заметила я и снова взглянула на Райли. Тот смотрел на Викторию преданными глазами щенка, но после моих слов в них снова всколыхнулось легкое беспокойство.

— Я была крайне осторожна, чтобы не обнаружить себя и усыпить вашу бдительность, чтобы вы просто забыли обо мне.

— Ну что ж, отдаю должное твоим талантам, тебе это действительно удалось, — снова съехидничала я.

— Какое-то время я следила за вами издалека, но ничего не могла тогда предпринять: ты была под защитой Калленов.

— В пекло Калленов с их защитой, — вырвалось у меня. — Как долго ты следила за нами?

— Пару месяцев, — ответила она.

— И тебя ни разу не заметили. Это странно, — я была немного поражена: восемь вампиров в течение двух месяцев не учуяли ее присутствия. Она действительно сильный и опасный противник и осторожна до чертиков.

Глава 19. Страсть и отступление

Чем пахнут губы женщины любимой,

Наверное, весенними цветами…

Их губы красоты неутолимой,

Которую не описать словами!

Чем пахнут губы женщины любимой?

Наверное, красивыми мечтами…

А может пахнут утренней росой?

А может сердцу милыми словами…

Чем пахнут губы женщины желанной…

А может они пахнут диким медом?

И ангелы кружиться будут рядом,

Божественным хрустальным хороводом…

Чем пахнут губы женщины желанной?

Страстными любовными ночами…

Пахнут чистотою первозданной,

Пахнут расставанием и печалью…

Владимир Корк

POV Эдвард

После эксперимента в патио весь оставшийся день в доме царило легкое возбуждение, постепенно переросшее вечером в шумное веселье. Способности Айрин были впечатляющими, и все по очереди выражали ей свое восхищение и интерес. Больше всего восхищался и выказывал Айрин свой «респект и уважуху» наш непосредственный взрослый ребенок Эммет. Он расспрашивал Айрин о всех «тонкостях процесса», как он это называл, а она как могла старалась описать ему все свои ощущения.

После пережитых за день треволнений мне так хотелось остаться наедине с любимой, но родные то и дело нас донимали, вернее, донимали они в основном меня — своими мыслями и бесконечными расспросами, Айрин же, казалось, нравилось это непринужденное общение в кругу семьи. Смех в гостиной не смолкал, оживленные разговоры то и дело перемежались дружным хохотом, в котором яркими нотами звучали басистый гогот Эммета и колокольные переливы Элис. Даже Розали оттаяла и заливалась счастливым смехом. Под конец Карлайл и Эсми также присоединились к этому заразительному веселью, от души смеясь над веселыми шутками Эммета.

— А вот еще один, — давясь от смеха, здоровяк рассказывал очередной анекдот про вампиров, казалось, еще немного, и он начнет вытирать выступившие на глазах слезы: — Вампир звонит по телефону: — Алло! Это станция переливания крови? Другой вампир: — Зачем ты туда звонишь? — Не волнуйся, я заказываю нам мороженое!

Все покатывались со смеху, а брат всё не унимался:

— А этот слышали? Учит папа-вампир сына-вампира кровь пить: — Сынок, вот втыкаешь ты клыки и сосешь, но всю кровь не высасывай. — Папа, почему? Я хочу всю кровь выпить. — Сынок, мы же вампиры, а не адвокаты.

И снова взрыв хохота.

— О, да! В точку! — отсмеявшись, выдавил из себя с присвистом Джас, которому часто приходилось иметь дело с адвокатами разных мастей.

— Эм, хватит, а то я сейчас стану первым в истории вампиром, умершим от смеха, — держась за живот, простонала Элис.

Давно же мы так не смеялись, да и вообще не собирались вместе, чтобы просто посидеть и подурачиться, а не обсудить какую-то очередную серьезную проблему.

Уже далеко за полночь, после нескольких часов периодических приступов взрывного смеха, от которого люди давно бы надорвали себе животы, и когда уже была рассказана добрая куча анекдотов и забавных историй из жизни семьи, все разошлись по своим комнатам.

Мы с Айрин тоже поднялись наверх, но расставаться нам не хотелось. Наконец-то, мы остались вдвоем. Я обнимал ее за талию, вдыхая пьянящий аромат ее волос и кожи. Она была так умопомрачительно красива, с нежным румянцем на щеках, подобным лепесткам розы, с водопадом растрепанных огненных волос, теплая и манящая. Кхм, я будто читаю рекламный проспект о какой-нибудь экзотической стране. Но, боже мой, она действительно такая теплая и манящая. Нежно целуя ее трепещущие губы, я медленно погружался в сладкую истому.

Вдруг она порывисто обняла меня за шею и сильнее прижалась своими мягкими губами к моим в страстном, обжигающем поцелуе. Меня вмиг охватило дикое пламя страсти, неудержимо бушующее теперь внутри моего холодного каменного тела, и, казалось, было невозможно ему противиться. И только она могла его утолить. Я еще сильнее стиснул ее в объятиях и стал покрывать неистовыми поцелуями ее лебединую шею, спускаясь все ниже к соблазнительной ложбинке, обозначавшейся в вырезе блузки, а затем снова впивался в эти волшебные сочные губы. Ее руки взметнулись вверх, и тонкие пальчики зарылись в мои волосы. Мы словно пытались слиться в единое целое, повинуясь древнему могучему инстинкту. Где-то на краю отступавшего сознания я понял, что не сдержусь, если еще хоть на секунду останусь в этом райском плену.

Неимоверным усилием воли я все же взял себя в руки и мягко, но решительно отстранился от ее губ, разомкнул наши объятия и в полном смятении чувств… пожелал ей спокойной ночи. Ну и дурак, пронеслось у меня в голове, она уже две ночи не спала, возможно, она вообще не спит, и что я вообще делаю… В ту же секунду я прочел в ее глазах непонимание и растерянность. Но она ничего не сказала ни вслух, ни мысленно. Ну вот, кажется, теперь она думает, что я оттолкнул ее, потому что не желаю ее. Боже, если бы она знала, как сильно я ее желаю и как сильно люблю. И именно поэтому не хочу спешить. Как жаль, что я не могу, подобно брату, передать своих чувств, лишь мысли.

«Айрин, милая, для меня ты самая желанная на свете, но нам не следует спешить», — я пытался донести до нее свои мотивы.

Глава 20. Обследование

POV Айрин

Утром, после легкого завтрака, которым на этот раз стала запеченная утка с апельсинами, Эдвард повез меня в больницу на обследование. Путь до города занял совсем немного времени: Эдвард любил быструю езду, и мне, несмотря ни на что, нравилось это его пристрастие.

В 10 утра мы уже были на стоянке у здания больницы Наследия доброго самаритянина на 22-й авеню. Войдя в здание, мы направились к лифту: кабинет доктора Каллена находился на 5-м этаже. Самого доктора на месте не оказалось, и Эдвард позвонил отцу. Через пару минут доктор появился, как всегда, с располагающей улыбкой на лице.

— Айрин, ты как? — с искренней заинтересованностью спросил он.

— Хорошо, доктор Кал… ээ... Карлайл, — смущаясь, поправила я сама себя.

— Готова к нашему небольшому обследованию?

Я замялась, лгать, не хотелось, а правда была в том, что медленно, но верно подступала легкая паника.

Угу, — невнятно промямлила я.

Мужчина ободряюще мне улыбнулся и сказал:

— Не паникуй, все хорошо, это всего лишь рутинные процедуры, совершенно безболезненные.

— Я боюсь не боли, а неожиданных и пугающих результатов, — объяснила я.

— Неожиданных возможно, но вот насчет пугающих я как-то не уверен, — усмехнувшись, заметил доктор.

Мы направились в кабинет ультразвуковой диагностики. Эдвард не хотел покидать меня ни на секунду, но все же, уступив моей просьбе, вышел из кабинета узи. Испытывать неловкость сразу перед двумя мужчинами было бы для меня сегодня слишком. Взяв датчик, Карлайл четкими, профессиональными движениями начал обследование. Чем дольше оно длилось, тем все большее разочарование проступало на лице врача. Наконец он произнес:

— Кажется, сонография бесполезна. Твоя кожа почти не пропускает ультразвук. Сигнал настолько слаб, что очень сложно составить представление о строении и состоянии внутренних органов. Придется делать КТ.

Мы направились в кабинет компьютерной томографии. Там уже мне не нужно было оголяться, и Эдвард остался рядом со мной.

Лежа на столе компьютерного томографа, я испытывала чувство легкой нервозности, ощущая себя почти подопытным кроликом. Заметив мое состояние, Эдвард попытался меня отвлечь: разговаривал со мной, шутил, даже вызвал у меня пару раз немного нервный смешок. Но Карлайл попросил не двигаться, чтобы изображения получились четкими. Сканирование заняло несколько минут.

Получив результаты сканирования, Карлайл какое-то время их изучал, затем подозвал нас и сказал:

— Судя по снимкам, состав твоих костей претерпел сильную трансформацию, они почти не уступают по своей прочности вампирским, что в принципе меня не удивляет, ты демонстрируешь изменения, схожие с теми, какие происходят при перерождении в вампира. Но есть еще кое-что, что я пока не могу объяснить. Структура и состав грудного отдела твоего позвоночника и мышц очень специфичны и не похожи ни на человеческие, ни на вампирские. Все остальные органы у тебя в идеальном порядке и по функциональности напоминают скорее человеческие. Правда, мы не имеем точного представления о том, как именно функционируют системы твоего организма, но то, что они функционируют, это факт.

Для полноты картины доктор провел еще одну процедуру — ЭЭГ головного мозга, которая вкупе с КТ, как и ожидалось, выявила его гиперактивность.

Я так надеялась, что это обследование приблизит нас к разгадке моей сущности. Но пока мы знали лишь то, что мой скелет так же крепок, как у вампира, с некими вариациями на тему, мозг, под стать организму, гиперактивен, а в остальном тело функционирует подобно человеческому. И теперь я была немного разочарована, но доктор подбодрил меня, сказав, что на пути научного познания гигантские рывки происходят благодаря маленьким шагам. Эдвард же просто обнимал меня, и мне было тепло и уютно в его прохладных объятиях.

Покончив с обследованием, мы спустились в фойе больницы. Карлайл нас провожал. Мне пришло в голову, что он мог бы помочь мне разузнать что-нибудь о пострадавших в пожаре, в частности, о той девочке, которую я вынесла из кафе. Я попросила его об этом, и доктор с готовностью согласился. Он навел справки у кого-то из персонала, сделал пару звонков, а затем сообщил, что в их больницу в тот день поступило 12 пострадавших, еще 15 доставили в две другие больницы города. Среди пострадавших было 8 детей, из них девочек лет пяти — всего две, и обе, по имеющимся у Карлайла сведениям, шли на поправку, но находились на лечении в детской больнице. Я вздохнула с облегчением. Все же без жертв не обошлось, в том страшном взрыве и последовавшем за ним пожаре погибли женщина 27 лет и 34-летний мужчина.

Мы уже было собрались в обратный путь, как вдруг я подумала, что можно по дороге заехать на мою квартиру и взять оттуда кое-какие вещи. Эдвард охотно согласился, подозреваю, что ему, кроме прочего, также было интересно посмотреть, где я обитала до встречи с ним.

Войдя в свою небольшую квартирку с одной спальней и маленькой кухонькой, я ощутила такое чувство, словно меня там не было целую вечность или, по крайней мере, целую жизнь. В каком-то смысле так оно и было, все это было совсем в другой жизни.

Из всего скарба, что у меня накопился за месяцы проживания на этой съемной квартире, мне не нужно было практически ничего. Были дороги лишь некоторые фамильные вещи, перешедшие ко мне по наследству: папины сломанные часы, мамины украшения, бабушкин кулон и еще пара старинных вещичек, а также шкатулка со старыми семейными фотографиями. Кроме того, на всякий случай я решила взять с собой документы, все имевшиеся у меня деньги, что-то около 400 долларов, и некоторые, наиболее удачные из своих рисунков. Эдвард долго рассматривал последние, а затем, повернувшись ко мне, так серьезно, с видом знатока сказал:

Глава 21. Нападение

Храни меня, как зеницу ока; в тени крыл Твоих укрой меня…

Псалом 16:8

POV Айрин

Выйдя из машины, Эдвард остановился и подчеркнуто холодно обратился к стоявшей с поникшей головой девушке:

— Белла, что ты тут делаешь?

— Эдвард, ты мне нужен, — прошептала она, все так же не поднимая головы. Легкий ветерок развевал длинные каштановые волосы девушки, то и дело скрывавшие ее лицо.

— Что случилось? — голос Эдварда теперь был напряженным и встревоженным.

— Виктория, — дрожащим голосом отозвалась вампирша, — она пришла за мной, и она не одна.

Эдвард изменился в лице. Он медленно подошел к Белле, и когда был уже на расстоянии вытянутой руки от нее, она порывисто бросилась к нему на шею, прося прощения за свое прежнее поведение и умоляя помочь ей. Застигнутый врасплох этим внезапным порывом, он смягчился и стал ее успокаивать, заверяя, что все будет хорошо и Каллены ее защитят.

— Виктория скорее будет мстить мне, а не тебе, — сказал он, утешая Беллу. — Но мы не дадим тебя в обиду, не бойся.

Во мне же в один миг проснулись инстинкты, они отчаянно кричали, что это западня, ловушка. Я послала Эдварду мысленное предупреждение, в ответ он медленно обернулся и посмотрел в мою сторону, все еще не решаясь высвободиться из объятий Беллы, но вдруг напрягся, словно прислушиваясь к чему-то.

Увы, интуиция меня не подвела. Я поняла это, едва услышав рев приближающегося на огромной скорости автомобиля. Через несколько секунд он взвизгнул тормозами и остановился прямо за нашей машиной, из него вышли еще два вампира — рыжеволосая девушка с повадками дикой кошки и светловолосый парень с совсем еще мальчишеским лицом. На их лицах застыли хищные улыбки, похожие на оскал, а ярко-красные глаза пылали охотничьим азартом.

В этот момент Белла мертвой хваткой вцепилась Эдварду в шею, словно хотела свернуть ее. Эдвард, почему-то медлил, казалось, все еще не мог поверить, что его обнимает не жертва, а сообщница тех двоих. Но спустя мгновение, к нему, похоже, пришло это осознание, и тогда он неимоверным усилием расцепил сомкнувшиеся на его шее руки и с силой оттолкнул вампиршу в сторону. Она с рычанием отлетела на несколько метров и с грохотом ударилась спиной о толстый ствол стоявшей у дороги сосны. От удара дерево затрещало и медленно повалилось на землю. В следующее мгновение Эдвард налетел на одного из двух вновь прибывших вампиров, уже собиравшегося вытащить меня из машины, и они закружились в смертельной схватке.

В салоне резко зазвонил забытый Эдвардом мобильник. Бросив быстрый взгляд на дисплей, я успела прочесть высветившееся имя — Элис. Увы, слишком поздно. Я потянулась за телефоном, но тут прямо передо мной раздался звон разбивающегося стекла. Взобравшаяся на капот Вольво незнакомая вампирша сквозь разбитое ею лобовое стекло одной рукой выхватила у меня из руки телефон и демонстративно раскрошила его в порошок, а другой вцепилась мне в горло. Ей не следовало этого делать. В тот же миг она взвыла и отскочила как ошпаренная, ее рука превратилась в горящий факел. Сюрприз, сюрприз!

«Айрин!» — услышала я пропитанный страхом мысленный крик Эдварда, в тот момент находившегося в нескольких метрах от меня, но обращенного ко мне спиной.

«Я в порядке, не переживай за меня», — поторопилась я успокоить любимого.

Воспользовавшись произведенным эффектом неожиданности, я быстро вышла из машины и осмотрелась. Эдвард не давал парню приблизиться ко мне, искусно оттесняя его все дальше к кромке леса. Казалось, он просчитывал шаги противника наперед и неизменно пресекал их.

Между тем, рыжая вампирша, вертясь словно волчок, быстро сбила с руки пламя и снова пошла на меня, присоединяясь к уже атаковавшей меня Белле. В их повадках было что-то странное, я не сразу поняла, в чем дело, но потом вдруг до меня дошло, что они избегают смотреть мне в глаза. Что ж, с их стороны это было более чем разумно. Но я не теряла надежды.

С упорством мышей, которые плакали, кололись, но продолжали есть кактус, мои противницы раз за разом налетали на меня. Но каждый раз, не давая им даже прикоснуться к себе, я одаривала их очередным горячим «поцелуем» огня, от которого их лица искажались в гримасе боли и ярости. Выполняя головокружительные пируэты в воздухе и на земле, они сбивали пламя, которое даже не успевало нанести им серьезного урона. Все происходило так быстро, что перехватить их взгляды мне не удавалось.

Когда ко мне, наверное, в сотый раз подлетела рыжая, я метнула ей в лицо очередной «пламенный привет», он оказался не очень сильным, но попал в цель. Она взвизгнула от боли и на секунду потеряла контроль, и тогда я взяла ее «на крючок». Ее лицо пожирало пламя, она ревела от боли, но не могла пошевелиться, застыв словно статуя. Зрелище было не из приятных. Но праздновать победу было рано, теперь на меня обрушилась Белла. Отбивая нападение второй фурии, я потеряла контроль над первой. Та наконец зашевелилась и после нескольких неудачных попыток все же сбила с обезображенного лица пламя, вновь двинувшись на меня. При этом ее лицо с каждым мгновением неуловимо менялось, безобразные ожоги медленно таяли, и кожа снова приобретала фарфоровую белизну и гладкость.

Я потеряла счет времени, мне казалось, что прошла уже целая вечность, но на помощь к нам все еще никто из родных не прибыл. У меня закралось леденящее душу сомнение: может, Элис ничего и не видела, а позвонила совсем по другому поводу. В какой-то момент я с ужасом осознала, что силы медленно, но верно покидают меня, словно с каждым разом я все больше растрачиваю изначально ограниченный заряд батареи. И тогда я решила драться, приберегая силу огня для нужного момента. К моему изумлению драться у меня получалось неплохо, и если бы моим противником был только один вампир, возможно, какое-то время я бы могла сопротивляться, но противостоять сразу двум сильным вампиршам… После сильнейшего удара в грудь я отлетела и упала на капот одной из машин. Оценить масштабы повреждений было некогда, а боли я почти не чувствовала. В этот момент ко мне на помощь бросился Эдвард. Он встал на пути у вампирш, не давая им приблизиться ко мне. Но силы были неравны. Кажется, нас ждала неминуемая гибель. Надежда на то, что семья благодаря Элис знает, что с нами произошло, и спешит на помощь, неумолимо таяла. В лучшем случае они могут просто не успеть, а в худшем — даже не подозревают ни о чем.

Глава 22 Ангел

Ад не так-то и плох, если у тебя есть свой личный ангел.

Стефани Майер

POV Эдвард

Я мысленно прощался с Айрин, с моей навеки возлюбленной, волшебным образом преобразившей мой тусклый мир, наполнившей его жизнью и истинной гармонией. «Прости меня, любимая». Как недолго мы были вместе, но каким бесконечно насыщенным стало это время, проведенное рядом с любимой. Я смотрел в ее выражавшие боль и ужас глаза, с ужасом и болью понимая, что через мгновение больше никогда их не увижу, никогда не увижу ЕЕ. И я закрыл глаза, не в силах больше видеть в них эту боль и этот ужас. Я слышал безумный крик Айрин, разносившийся далеко окрест, и от наполнявшей его праведной ярости, казалось, содрогалась сама земля, а с нею и я. Я содрогался от мысли, что не смог защитить нашу любовь и что оставляю ее сейчас наедине со смертью. И я не мог простить себя за это. Мне самому смерть не была страшна, еще совсем недавно я принял бы ее с величайшей благодарностью. Но теперь…

И теперь я должен был принять смерть от руки той, другой, обманутой мною, кого я еще недавно ошибочно считал своей судьбой, своей жизнью, а потом разлюбил и предал. Наверное, я заслужил смерть. Но не Айрин, она не заслужила этого, и лишь по моей вине она вновь стоит перед лицом смерти. Сожалел ли я о том, что судьба так причудливо свела нас вместе? Ответ как всегда был неочевиден. И да, и нет.

«Прости меня, любимая. Сказать «прощай» нет сил, но там, куда я уйду, встретить тебя я не надеюсь». Ангел смерти уже распростер надо мной свои крылья. Его божественное сияние вызвало во мне благоговейный трепет. Я не мог поверить, неужто небеса сжалились надо мной, послав мне столь прекрасного ангела смерти. За плечами у ангела, сверкая в нимбе золотого света, поднималась пара сияющих крыльев, настолько красивых, что я не мог отвести от них взгляда, ослепленный этой неземной красотой. Ангел подлетел, протянул ко мне руки, обвил ими мое тело, уже не удерживаемое моими губительницами, явно испытывавшими благоговейный ужас от происходящего, и унес меня… но не в преисподнюю, а в небо.

Alis volat propriis (В переводе с латинского «Она летит на собственных крыльях»)

Девиз штата Орегон

POV Айрин

За спиной раздавался мерный звук разрезающих воздух крыльев, МОИХ крыльев. И теперь я знала, что несла в своих объятиях самое дорогое, что у меня было, любимого мужчину, прижимая к груди эту бесценную ношу. Страх потери и любовь опередили оцепеневший от ужаса происходящего разум, разбудив то, что во мне подспудно дремало. Только теперь, вынырнув из омута мелькающих картинок, я поняла, что сделала: вырвала из когтей кровожадных чудовищ свою любовь.

Но я до конца не понимала, что произошло со мной, кто я. Я знала одно: теперь я умею летать, я лечу, у меня есть крылья, как у ангела. Огромные крылья золотого цвета. Но они на удивление совсем не ощущались, словно были сотканы из света и эфира. Лететь было легко и свободно. В ушах свистел холодный ветер. Внизу под нами простирались бескрайние вечнозеленые леса, прорезанные прямыми и извивающимися полосами дорог.

Нужно было определить направление полета, но сначала нужно было понять, в порядке ли Эдвард. Хотя какого черта в порядке, ну конечно же, он не в порядке, у него оторвана рука и ему, наверное, сейчас паршиво и больно, разозлилась я на саму себя. Между тем, голова Эдварда покоилась у меня на плече, обращенная лицом ко мне. Я повернула голову и заглянула ему в лицо. Его глаза были закрыты, он словно мирно спал. Но я знала, он не спит.

— Эдвард, — тихо позвала я любимого. — Эдвард, ты слышишь меня?

Его густые длинные ресницы затрепетали, веки медленно приоткрылись, и на меня посмотрели любимые глаза цвета темного янтаря.

— Айрин, это ты, — прошелестели его губы, и уголки их изогнулись в блаженной улыбке.

— Ну не Бэтман же, — я улыбнулась ему в ответ, испытывая облегчение и тихую радость от того, что мы оба живы.

Он еще шире заулыбался такой до боли знакомой и родной улыбкой и прошептал:

— Я знал, что ты ангел. Мой прекрасный ангел.

— Тебе больно? — спросила я, помня о его руке.

— Совсем немного, — ответил он.

Нужно будет вернуться и забрать руку, подумала я, жалея, что не сделала этого сразу, и снова мучительно переживая болезненное воспоминание.

— Как ты это сделала? — вдруг спросил Эдвард.

— Не знаю, — призналась я.

Теперь я вспомнила, как неожиданно для самой себя взмыла в воздух, заставив обеих упыриц отвлечься от своего занятия и обратить свои взоры на меня. Как подчинила их обеих своей воле и как спикировала вниз, вызволив из их лап Эдварда.

— Я думал, это ангел смерти пришел забрать меня в ад, — услышала я тихий голос любимого.

— Где ты видел таких прекрасных ангелов смерти?

Он тихо засмеялся.

— И вообще, никто, ни ангел смерти, ни сам сатана не заберет тебя у меня, слышишь. Пусть только попробует, будет иметь дело со мной, — неожиданно для себя самой с жаром произнесла я.

В ответ на мою тираду он звонко рассмеялся, и мне самой стало смешно от своей глупой бравады. Девочка, у тебя всего лишь выросли крылья, а тебя вон уже как заносит, про себя подумала я.