Огненные закаты

Глава 1

Рассветы и закаты — самые волнующие часы на побережье. Даже осенью. Сколько же в них тайн, сколько очарования! Солнечные лучи мягкие, теплые, манящие — они уводят своими неспешными и плавными движениями за собой — туда, в самую глубь души. Не спрашивая разрешения, они самовольно отпирают плотно закрытые двери. Откуда у них ключи от потаенного? Кто раскрыл им карту снов, желаний, горя и печали?

Казалось бы, смотришь вокруг, а видишь то, что скрыто внутри, погружаешься в неземное спокойствие и какую-то магическую тишину, в которой можно расслышать драгоценное, важное, сокровенное…

Прогулка по побережью вскоре привела меня в прибрежный ресторанчик. Ненавязчивая музыка, легкий бриз, прохладный напиток в стакане, что покрылся нескромной испариной… Нет, всё-таки у барной стойки слишком многолюдно и шумно от надрывно работающего кондиционера.

Решив посидеть на открытом воздухе, я выбрал отдельный столик, чтобы вдоволь полюбоваться закатом. Солнечные блики на пляже приковывали к себе внимание. То им вздумалось раскрасить яхты, то спасительная тень от пальмовых листьев бросала косые линии на отштукатуренные стены зданий и неровный, местами обшарпанный, дощатый пол ресторана; то по ковровой дорожке (воистину расшитой бриллиантами!) волны спешили в объятия красного светила — уже довольно низко висевшего над горизонтом.

Обрадовавшись, что на открытой веранде нет деревянного пола, я сбросил обувь, закатал легкие льняные белые брюки и тут же ощутил шелковистое прикосновение к моим босым ступням прогретого песка. Блаженство! От наслаждения я даже прикрыл глаза. Знойные ароматы цветущих кустарников буйными букетами врывались в меня, будоража и, одновременно, даря ощущение умиротворения. Странное сочетание.

Сквозь прикрытые веки я видел солнце. Красное, круглое, пламенеющее… а за ним — кого-то еще...

Едва заметное жаркое дыхание — совсем рядом. Оно опалило лицо, заставило резко распахнуть глаза, чтобы терпеливо выжидать. Сердечный ритм проскакал галопом по моим венам, минут пять отстукивая в голове пасодобль и заставляя жадно глотать раскаленный воздух.

Я как-то сразу понял, кто это.

Не оборачиваясь, сильнее сжал прохладный стакан и напрягся в ожидании. В тот момент, когда лопнул очередной кубик льда в зеленом чае, боковое зрение различило подрагивающее облако — жарье тело, а вскоре образ проявился сильнее. Я поднял взгляд, чуть не задохнувшись от восхищения и… ужаса. Плазменная природа завораживала. Помимо воли на мои глаза навернулись слезы.

— Как же ты хорош! — чтобы скрыть свои чувства, выдавил я из себя. Мне хотелось разрыдаться и закрыться, но что бы это изменило? Я уже никак не смогу ему помочь.

Он лишь внимательно посмотрел на меня, чуть скривив рот в подобие улыбки. Всполохи живого огня переливались по его высоченному, более трех метров, плазменному телу, и я клянусь, что ничего более красивого в жизни не видел. Он был весь пропитан величием и благородством — таким, что щемило сердце.

— Хочу предложить тебе присесть рядом, да боюсь, ты спалишь стул, — попытался пошутить я.

Он оценил шутку. Проведя ладонью над моим стаканом, он заставил закипеть ледяной чай. Вздрогнув, я убрал руку, чтобы не обжечься, после чего уставился на парусники и лодки, пришвартованные буквально в сотне метров от ресторана.

— В этот раз меня предварительно заперли. Всех, кто мог бы помочь, заперли. Прости.

— Знаю, — отвел я взгляд.

— Я подвел.

— Нет. Не смей так думать!

Его речь раскрывалась в моей голове не только словами. Она декодировалась в многомерные образы, звуки, запахи, чувства, эмоции…

— Даже не представляю, что они с тобой сделали, — тихо произнес я, попытавшись отстраниться от раскрывающихся страшных видений и нечеловеческих мук. — Благодарю тебя, от всей души благодарю! За многое. За твою бескорыстную дружбу и верность. За моё спасение. За твою мудрость. За твою бесконечную праведность и мощь духа. Прости за те пытки, через которые тебе пришлось пройти, чтобы защитить ту, которая для меня дороже жизни. Ты — мой герой. И я пронесу память о тебе через многие жизни и смерти.

Он шумно выдохнул, и листья цветка в кашпо мгновенно почернели. Я нервно оглянулся по сторонам. Никто не заметил. Все люди, сидевшие у барной стойки внутри помещения, спокойно проводили время, беззаботно болтая о пустяках. Они с удовольствием пили нектар иллюзии, продолжая проигрывать сценарии своих жизней.

— Ты написал книгу обо мне, — вскоре заговорил он.

— Даже не одну, — буркнул я. — И напишу снова. А люди по-прежнему будут считать всё вымыслом. Это настолько абсурдно, что даже грустно.

— Зачем ты делаешь это, чего ты пытаешься добиться? Ты же знаешь, что попал в Список.

— Да, знаю. Но тебе ли говорить мне про Список и про то, что бывает, если… если нарушить прямую директиву? — задал я резонный вопрос. — Мы все знаем, как следует поступать. Каждый на своем месте. И не отступит. Правда должна звучать и светиться — пусть даже крохотной свечкой в галактике кромешной тьмы.

Глава 2

— А мне говорили, мол, пока не выйдешь в море — не узнаешь его! Да катись оно куда подальше, это море! — со злости я хотел долбануть ногой по двум банкам из-под тушенки — последним на моем разбитом штормом судне — да не успел. Сильно накренился корпус, и банки как-то сами отправились в свободный полет, благодаря "ожившим" доскам.

Одна банка просвистела по дуге, сверкнула корпусом — точно загоревшим боком, заботливо отполированным массажистом, и одиноко плюхнулась где-то там, за кормой. А вот вторая срикошетила от обломков мачты. Благо, я вовремя увернулся, не то она двинула бы меня по лбу.

Я потерянно уставился перед собой.

— Как я вообще мог попасть в такую ситуацию? — в который раз прошептал я, с трудом осознавая произошедшее, не говоря уже о своем ближайшем будущем.

Помню, как, перебрав в прибрежном ресторанчике, я благоразумно отправился подышать никотином и побродить у кромки воды. Там-то мне и повстречался этот… этот… гад!

— Зачем я только разговорился с ним?! Да что б его!.. — потрясая кулаками, я выкрикнул свои обвинения Небесам.

Как дурак, хвалился перед ним своим богатырским здоровьем и способностью не пьянеть. Уверял, будто всегда контролирую ситуацию. Он еще посмеялся надо мной, мол, не верит, и успел схватить за руку прежде, чем я нырнул носом в песок. Штормило меня знатно, но я делал всё возможное, чтобы не потерять равновесие и человеческое достоинство, в то время как теплый песок так и жаждал аудиенции с моей высокопоставленной физиономией.

Лишь для проформы поинтересовавшись, куда направляется незнакомец в белых льняных брюках, я попытался принять интеллигентный вид зонта и нагло повис на руке собеседника. Поднять голову и встретиться с ним взглядом я не мог. Земное притяжение — это вам не шутки и шутки не вам! К земле тянется самое большое, что есть в теле, — голова с опилками, знатно подмоченными этиловым ядом.

Собеседник — а вернее мой неожиданный спаситель — зачем-то тащился в тот самый ресторан, который так вероломно напоил меня. Посему я предложил незнакомцу оставить эту затею или повиноваться судьбе и отметить наше приятное знакомство — минут через -дцать. Он почему-то сопротивлялся.

Знакомый-незнакомец вежливо отказывался и твердил, будто у него в ресторане назначена важная встреча. И тогда я высказал ему всё, что думал о том дешевом ресторане, о его встрече и о нем самом, после чего в самых субкультурных выражениях пожелал ему приятного вечера. Он почему-то оглянулся, внимательно посмотрел на меня и посоветовал судьбоносное:

— Вот сразу видно, что ты хороший человек. Не пей, есть многое, что гораздо интереснее выпивки.

Я даже перестал раскачиваться, так и застыл, изумленный. Ругаю человека, неадекватно хамлю ему, а он улыбается в ответ — искренне, по-доброму, точно родному. Ненавижу таких. Их все ненавидят. Когда-то и я был таким...

— Зачем ты так напиваешься? — задал он самый глупый вопрос, который только можно было придумать. Я надул щеки от возмущения и приготовился выдать всем привычное: «А кто не пьет, назови?!», «Я только по праздникам», «Предпочитаю дорогое, а не пойло, так что я культурно...». Однако быстро осознал, что всё это пустые отговорки и прикрылся последним козырем:

— Не твоё дело! Жизнь у меня тяжелая. Вокруг безобразие творится и повсеместная несправедливость. Как можно спокойно реагировать? Есть в тебе хоть капля сочувствия?!

— Тут некуда бежать, и алкоголь — это точно не выход. Тебе бы протрезветь. Во всех смыслах. Так протрезветь, чтобы на всю жизнь. Мне кажется, тебя ждет долгая дорога "домой".

— Морская прогулка меня ждет, умник!

— Я бы не советовал сейчас. Для начала выспись.

— Сам иди трезвей! — послал я его в Норвегию на родном-подмосковном. — Я хоть сейчас в море могу, плавать и нырять! Нашелся тут спаситель-моралист!

Он покачал головой и пошел к ресторану. Трезвый. А я остался на берегу. Чуть не упал, когда решил сделать пару шагов, но удержался. Говорю же, я — крепкий орешек! Ему меня не сломать. Никому меня не сломать! И нечего тут поучать! Молокосос.

Во мне всё клокотало. Если бы мог догнать — затеял бы драку, к гадалке не ходи. Но меня хватило только на позорную змеиную походку. Шел я по-прежнему шатко и не поднимая от груди отяжелевшей головы, когда неожиданно наткнулся на чернявого паренька. Тот не говорил на международном, но, схватив меня за руку, красноречиво и настойчиво потащил к яхтам и лодкам.

Доски с их глухим эхом, пока я топал по ним, точно гиппопотам, отзывались в черепушке чем-то вязким и страшно-неприятным, да и закатное солнце слепило. Низкое, красное, оно гипнотизировало и вводило в транс.

Казалось, что своим пламенеющим гигантским оком оно заглядывало прямо в душу и рылось там, превращая в угли последние оправдания моей никчемной жизни.

Почему-то вспомнился неприятный незнакомый-знакомец и его слова о неправильном выходе из сложных ситуаций. Урод! Кто его спрашивал?!

Не отводя взгляд от солнца, и непрерывно ведя внутренний яростный спор с тем мужчиной в белых брюках, я зачем-то оплатил морскую прогулку на паруснике. Капитан судна обрадовался щедрому вознаграждению за услуги и пообещал показать самые красивые места, которые, по его заверению, моментально поднимут меня к вершинам духа. Даже стало интересно.