Огня дракону! или Микстура от драконьей депрессии

Глава 1, подстольная

Глава 1, подстольная

«Леди всеми силами должна избегать компрометирующих ситуаций. Но если избежать не удалось – нужно постараться хотя бы получить удовольствие».

Справочник настоящих леди, изд. шестое, феминистическое.

Всякий студиозус и преподаватель в Королевской Магической академии знал, что не стоит подходить к ректору Миль-Авентису с глупостями. Да и в целом подходить не стоит – если ему понадобится, будь уверен, дракон сам тебя найдет. Даже если ты из чувства самосохранения спрячешься под водой у русалов или в горных пещерах гномов.

Все также знали, что ректора бесполезно уговаривать, шантажировать, угрожать ему, подкупать и соблазнять, ибо оный обладает невероятным могуществом, абсолютной нечувствительностью к попыткам его растрогать и ничуть не уступающим им остроумием. Знали, но все равно пытались. Потому что фатально ректор никого не наказывал. Так, превратит в кошку на неделю или в фигурку на больших часах Академии, чтобы ты дурным голосом возвещал полдень. На худой конец, сошлет на практику к целителям, в качестве наглядного пособия, а то и в некромансерскую.

— А если и там что-то натворите, то перейдете из уборщиков в подопытный материал, — обещал он, щуря желтые глаза. И ему верили. Умел дракон Миль-Авентис быть убедительным.

И жаловаться было бесполезно – хоть Магическая Академия и располагалась в столице Эринетты Веншице, но считалась государством в государстве, а ректор был в нем единоличным правителем и подчинялся только ее величеству Миррей. Ну как подчинялся… даже самые непроницательные подданные, понаблюдав за общением этих двоих, понимали, что он только делает вид, что подчиняется, а королева, умнейшая женщина, делает вид, что верит этому. Эти двое очевидно симпатизировали друг другу: Миль-Авентис откровенно высказывал своё восхищение, королева не оставалась равнодушной к проявлению внимания. Муж ее, магистр и боевой маг Корнелиус Фрай, при этом делал вид, что не ревнует, и вся троица испытывала огромное удовольствие от общения.

Около трех лет назад, когда ее величество Миррей, королева Эринетты, предложила дракону Миль-Авентису возглавить Академию (старый ректор просился в отставку), воспряли все – и студенты, и преподавательский состав. Пусть драконов видели редко, а последние десятилетия – и вовсе почти не видели, все знали, что твари сии, хоть и могущественны, но дурашливы, как дети, внезапны, как ветер, и очень любят золото. Тем более, что новоиспеченный ректор никакими научными регалиями не обладал, а в управлении академией понимал меньше, чем ничего. Это позволяло проректорам, деканам и прочим профессорам надеяться на то, что его правление станет совершенно номинальным, а власть можно будет поделить между достойными людьми и нелюдями.

Студенты же надеялись, что строгость, которую поддерживал старый ректор, архимагистр Велейн, скоро закончится, и начнется развеселая жизнь с прогулами, взятием левых заказов, пьянками в кампусе и прочими прелестями.

Как же все ошибались.

Дракон, который с первого появления в академии очаровал и успокоил всех беззаботностью и некоей даже рассеянностью, почти два месяца провел в компании старого ректора, который растолковывал, сколько всего нужно делать на этой должности. Когда Миль-Авентис не внимал премудростям, изучая записи предшественников, он либо присутствовал на лекциях преподавателей той или иной кафедры, либо обходил в сопровождении хозяйственных рабочих какую-либо часть академии.

— Сразу видно, кто занят, а у кого много свободного времени, — ворчали старенькие профессора, которые не могли теперь подремать на лекциях, дав студентам самостоятельно изучить главу в учебнике. И были правы – у драконов как у условно бессмертных существ времени было очень много.

Миль-Авентиса встречали и в дальних каморках библиотек, где пылились бесценные древние свитки, которые теперь никто не мог прочитать, а оттого все считали рухлядью, кроме ценивших их за вкусовые качества крыс, и в столовой, пробующим еду студиозусов, и на большой кухне (говорят, повар, орк Винсу, принял его за нарушителя-адепта и гонял поварешкой), и на задворках академического парка, и в кампусе, и на крепостных стенах или у водоводных систем.

За эти два месяца нового ректора стали считать кем-то вроде блаженного или одного из местных призраков, которые присутствовать присутствуют, но не мешают, да и толку от них нет. Выглядел дракон с молодым и наглым лицом, светлыми волосами, завязанными в хвост, белыми свободными рубахами и кожаными штанами скорее как бард, чем как почтенный научный муж.

Каково же было разочарование всего академического сообщества и околонаучного народа, когда после пышных проводов старого ректора, который на радостях, что стряхнул с себя груз обучения балбесов, уезжал на моря, Миль-Авентис вдруг начал мягко, но неумолимо закручивать гайки.

В супах в столовой появилось больше мяса, а на лицах поваров – уныния. Садовники, лениво подстригавшие ранее один куст в неделю, вдруг шустро, за месяц, привели весь парк в порядок. В кампусе прекратились пьянки, потому как весь принесенный алкоголь на территории академии (за исключением административного корпуса) превращался в молоко, и студенты ходили несчастные, а местные коты, ежи и молочные грибы в оранжерее – счастливые. Кастелян, успевший за время службы сбыть налево все, что было плохо прибито, почти перестал воровать, и не перестал совсем только из любви к искусству.

Глава 2, допросная

«Делая приворот, помни, что потом можно и не отвертеться».

Из наставлений юным волшебницам.

Дракон Миль-Авентис больше всего в жизни ценил то, что может его удивить или развеселить. А вид отчаянно чихающей великовозрастной девицы, скорчившейся под его столом, определенно подходил под оба эти определения.

— Необычное начало рабочей недели, магистр Риваль, — заметил он, подавая руку отчихавшей свое целительнице. Та, поправив на носу круглые очки, которые, судя по плетениям артефакторов, не только исправляли зрение, но и позволяли видеть в темноте, руку приняла. И встала так нарочито непринужденно, будто это совершенно нормально – быть застигнутой под столом в кабинете у начальства в четыре утра.

— Спасибо за помощь, — сказала она величаво и направилась к двери.

Дракон поднял брови, мысленно давая даме десять баллов за отчаянность. Она даже взялась уже за ручку, когда ключ в замке сам собой провернулся. Для надежности – два раза.

— Итак, — проговорил Миль-Авентис, не трогаясь с места, когда магистр, побледнев, развернулась от двери и, сняв очки, пару раз протерла их изящным кружевным платочком, — что происходит?

— Скандал происходит, лерд ректор, — сказала она возмущенно. – Вы, неженатый мужчина, закрываете с собой наедине незамужнюю девицу! Моя бабушка этого бы не одобрила.

— Боюсь, вашей бабушке придется с этим смириться, — притворно-огорченно качнул головой дракон. – Итак, магистр Риваль. Что вы делали в моем кабинете? И как вам удалось обойти мою защиту?

Она оглянулась так обескураженно, словно только что сообразила, что это действительно его кабинет.

— Я делала? – переспросила она, комкая платочек.

— Да-да, — нежно улыбнулся дракон. – Слушаю вас, магистр.

— Я… сидела под столом? – предположила она. Дракон так засмотрелся на эту театральную игру, что почти пропустил, как она запустила магический взломщик и старательно ковыряла замок.

— Вот, мы уже на шаг ближе к истине! – восхитился он. – К вечеру дойдем до нее. У меня терпения много, — и он облизнулся. – А почему вы сидели под столом?

Взломщик он блокировал, и девица ойкнула, когда отскочившее заклинание ударило ей по пальцам. Бросила отчаянный взгляд на окно. Но третий этаж – можно не успеть запустить заклинание левитации.

— Потому что я туда залезла? – не сдавалась магистр.

— Уволю, — вкрадчиво пообещал дракон.

Она отчего-то даже расслабилась, словно ожидала, что он тут ее покусает. Или правда ожидала?

— Это будет прискорбно, архимагистр. Но я с покорностью принимаю наказание. Могу я уже идти? Собирать вещи?

Смотрела она почему-то не ему в лицо, а куда-то на грудь. Краснела, отводила глаза и снова прикипала взглядом обратно. Дракон даже оглядел себя – не забыл ли он с утра надеть сорочку и не стоит ли тут, как русал, светя торсом. Но нет, торс его был до скукоты приличен: несколько амулетов не в счет, он всегда таскал на себе какие-нибудь золотые магические украшения, и окружающие к этому давно должны были привыкнуть.

— Мэтрис Риваль, — сказал он нежно. – Я сейчас покопаюсь в вашей голове и все узнаю, поэтому лучше сообщите мне сами. Или применю заклятье неудержимой правды, и вы мне расскажете все свои секреты, вплоть до того, какую кашу на завтрак вы не любили в детстве. Или превращу на месяцок в горгулью. Итак… как вы обошли мою защиту?

Она побледнела и прижалась к двери. Выдохнула и подняла вверх руку – на тонком запястье переливался серебряный амулет в виде браслета-змейки.

Миль-Авентис заинтересованно присвистнул, подошел ближе, взял за руку, всматриваясь.

— Эта вещь принадлежала дракону, — заключил он удовлетворенно. – Вашему предку, да? В вас чувствуется капля драконьей крови. Вот почему вы смогли пройти, магия любых других разумных не сработала бы. Отдайте его мне.

— Нет! – сильнее вжалась в дверь магистр. Она была испугана, но храбрилась, хотя голос дрожал.

Дракон досадливо поморщился. Амулет не отнять – такие вещи с тела должны быть подарены добровольно. И снять не выйдет.

— А если я предложу обменять на обещание забыть о вашем проступке? – вкрадчиво сказал он.

— Не отдам, — дрожащим голосом отказалась леди Тиана. – Это семейная ценность. От далекого прадеда!

У нее мелькнула мысль предложить обменять этот амулет на нужный ей, но какой дракон обменяет золото на серебро?

— Жаль, жаль, — прошипел дракон, отступая на несколько шагов – а то еще в обморок упадет тут, а ему откачивай. – Ну что же, оставим это, маленькая целительница. Итак, вернемся к тому, с чего мы начали. Зачем вы трогали книги? Картины? Что вы искали? Или под столом специально ждали меня? Решили устроить сюрприз?

На щеках у нее цвели красные пятна.

— Я… я искала ваш волосок! – выпалила она, краснея еще больше.

— Зачем? – поинтересовался дракон. – Порча, проклятие, зелье подчинения?

— Приворот, — и целительницу понесло. – Дело в том, что я… я… я смертельно влюблена в вас, господин ректор, а вы меня совсем не замечали! Поэтому я подумала, что немного приворота не повредит!

Глава 3, семейственная

«Женщина без мужа — все равно что горгулья без горба».

Народная мудрость.

Было тепло, в утренних майских сумерках город пах липами, шуршали метлами дворники, пробегали мимо ранние прохожие и проезжали экипажи и паромобили, которых в последние годы стало очень много. Над головой проплыл величественный дирижабль – именно на таком ректор Миль-Авентис с командой летал в долгую экспедицию на Лерден.

Пару раз оборотни-констебли поводили носами в сторону невидимой леди Риваль, но не останавливали – магов рядом с магической академией всегда было много, и мало ли какой волшебник под мороком спешит по своим делам.

Тиана иногда раздумывала о том, как хорошо, что далекая прабабка-драконесса подарила им нечувствительность к магическому воздействию, но не запретила воздействовать на пространство вокруг тела. Да, с одной стороны, это практически сводило на нет все преимущества такой защиты – ведь всегда можно заморозить или раскалить воздух вокруг человека, поместить в водяную каплю и придумать еще десятки способов навредить. С другой – хорошо, что прабабка не додумалась до этого, — иначе Тиана не смогла бы закончить академию и отдельные заклинания, такие, как невидимость, были бы ей недоступны.

По дороге домой у Тианы не выходило из головы то, что занимало её целиком последнее время, – самочувствие бабушки. Леди Аврора никогда не жаловалась на здоровье, её осанка была всё такой же царственной, а манеры – величественными, но нельзя было не заметить появившейся худобы и бледности, отсутствия аппетита. Узнали, что с бабушкой что-то не так, меньше года назад, когда она начала падать в обмороки и на глазах слабеть. Тиана, будучи целительницей, настояла на полном обследовании, и то, что она почувствовала руками и потом несколько раз перепроверяла, привело и ее, и всю семью в отчаяние. А затем Ти принялась лихорадочно лечить бабушку. И то она долго отнекивалась.

— Старость, дорогая моя, неизлечима, — говорила она наставительно, хотя ей не было еще и семидесяти пяти лет. – Пусть все идет своим путем.

Тиана подозревала и сильные боли, хоть бабушка ни за что не призналась бы. Но лекарства, которые оставляла ей Ти, она пила исправно, в том числе и обезболивающие. И диагноз, опухоль в легких, не оставлял никаких надежд на скорое излечение – даже если бы у них были деньги на проведение сложной хирургической операции, которая ничего, увы, не гарантировала. Или, еще лучше, если бы не один нюанс, — на приглашение сильного мага, которые давно научились спасать таких больных.

Если бы продали особняк, то хватило бы и на операцию, и на спокойное доживание в более скромном домике. Но бабушка встала стеной.

— Я рано или поздно все равно умру, — говорила она, — а операция, как сказал доктор Гильке, крайне рискована в моем возрасте и не гарантирует излечения. Девочки мои, я хочу уйти, зная, что у вас есть кров и что хоть крошечка наследия Ривалей сохранена.

Тиана, которая из-за скромности всегда тяжело заводила знакомых и почти не общалась с коллегами-магами, от отчаяния решилась попросить о помощи молодых магистров, Натаниэля и Эбигейл Вудхаус-Горни, чудесную гномо-эльфийскую аристократическую семью и одних из самых сильных магов королевства (сильнейшим был магистр Корнелиус, муж королевы). Нат и Эби учились на курс старше Тианы, затем несколько лет работали помощниками придворного мага, около трех лет назад поженились и после прихода Миль-Авентиса на должность ректора тоже стали преподавать в Академии.

Общения поначалу почти не было: гномка и эльф вели лекции всего день в неделю, а также устраивали выездные практики для студентов: Эбигейл в своей кузне – мастерской артефактов, Натаниэль – в лечебнице для животных. Затем у них и вовсе родились близнецы, и встречи стали еще реже.

Но и гномка, и эльф, обладавшие немалой силой, не раздумывая согласились помочь Тиане. Они еще со студенческих времен знали, что на Ти и членов ее семьи не действует магия, но решили попробовать спаренно, со всей своей немалой силой. Однако, поколдовав над согласившейся на процедуру бабушкой, смогли лишь подтвердить диагноз Тианы и опознать опухоль – но не вылечить ее.

Это было ожидаемо, но Тиана надеялась, что сразу два таких сильных мага смогут перекрыть старый дар… или проклятье. Не вышло. Но с тех пор она сдружилась с Эби и Натом, их очень полюбила бабушка и они стали бывать у Ривалей на ужинах, а также приглашать трех леди Риваль на светские рауты в дома своих родителей.

Это хоть как-то радовало бабушку, а Ти продолжала лихорадочно искать возможность ей помочь.

К сожалению, маги, амулеты, шаманы, заговоры, волшебные колодцы и даже далекие джинны, исполняющие желания, не могли помочь герцогине – именно из-за старого дара, доставшегося предку Ривалей. Когда-то давно один из герцогов Риваль в путешествии спас драконенка, сломавшего крыло и попавшего под атаку горгулий. А его мать, сначала чуть не сожравшая спасителя, привела его в свою пещеру и отблагодарила: наложила вечное заклятье, защищающее от любого магического воздействия, и подарила три сильнейших магических артефакта.

Уже потом между ними был короткий роман, приведший к появлению на свет полудраконицы, наследницы Ривалей, которую мать из-за того, что полукровки не умеют летать и оборачиваться, отдала на воспитание отцу. Ей и перешла защита от магического воздействия и три дара.

Один, змейка, дающая невидимость и вскрывающая любую магическую защиту, сейчас красовалась на запястье Тианы. Второй – шкатулка с домовыми духами, помогающими по хозяйству, — находилась у бабушки. А третий, Подорожник, висел сейчас на шее у дракона. Артефакт огромной целительной силы, способный поднять если не мертвого, то умирающего, излечить от любой болезни. Только бы придумать, как забрать его у этого тролльего Миль-Авентиса!

Глава 4, мотивационная

Сколько дурака не мотивируй, все равно получится мотивированный дурак.

Из частного разговора ректора Миль-Авентиса

Тем же утром

Дракон Миль-Авентис, лениво двигая крыльями в попутном потоке воздуха, с высоты оглядывал Веншиц, столицу государства Эринетта. После ночного забавного происшествия он даже успел выспаться и теперь летел обратно в академию.

И что самое любопытное, сейчас в голове и теле не было привычных тумана и слабости, которые сопровождали его последние несколько лет и являлись предвестниками векового сна. Неужели двойная доза настоя так подействовала?

Он с удовольствием заложил вираж, ощущая наслаждение, которое давно не испытывал. Хотя полёты ему никогда не приедались. Приземленные существа, не знавшие, что такое парить выше облаков, купаться во встречных ветрах, никогда не поймут крылатых.

Он предпочитал жить не в ректорском доме академгородка, а обустроил себе прекрасное убежище в старом неуютном замке, возвышающемся на холме на подступах к столице и пожалованном новоиспеченному ректору королевой Миррей. Впрочем, люди иногда доставали его и там, тогда он удалялся в свою пещеру в Самоцветных горах и спал на груде сокровищ. Или отправлялся на пару недель в путешествие по долинам и заповедным рощам, где жили полуразумные магические создания, вальшеры: единороги, пегасы, виверны, фениксы и горгульи, - навещая старых знакомых и помогая там, где помощь была необходима.

Эти создания, дети Пряхи, были наивны и бесхитростны, но украшали этот мир, и драконы, как старшие создания, заботились о них.

Эринетта сверху выглядела как многоцветный пирог с рыжими, красными и зелеными крышами, с зелеными же пятнами парков и кладбищ и вишенкой посередине – королевским дворцом. От него на север шел проспект с домами богатых горожан, заканчивающийся площадью у ратуши, а на юг – Академический проспект, свернув с которого в самом конце, в одноименный Академический переулок, можно было попасть в огромную Королевскую магическую академию.

Академия была городком в городе: десяток вычурных корпусов с главным, распахнувшим два каменных крыла – в нем и находился кабинет ректора, - библиотека и ристалище, площадь, парк, оранжерея и аптекарский огород, академгородок с общежитиями и домиками профессоров. Все окружено крепостными стенами с высоченными башнями – ибо в старые добрые времена короли не всегда терпимо относились к академической вольнице, да и при нападении врага на столицу всегда была дополнительная линия обороны.

Еще крепостная стена спасала от добрых родственников студентов, которые в те самые старые веселые времена иногда приезжали целым войском узнавать, почему же кровинушка отчислен или получил двойку, и требовать пересдачи. Часто случалось, что в академии учились дети кровных врагов или соперничающих кланов, и тогда жители окрестных домов с радостью сдавали комнаты и конюшни отрядам, призванным вступиться за отпрыска. И когда детинушки ссорились, все принимались атаковать академические стены, чтобы ввязаться в драку.

Оттого и Академический переулок, зажатый между стенами огромной библиотеки и такого же огромного ристалища, был единственным известным обывателям способом попасть в академию - и пройти в нем от стены до стены мог только один всадник, два уже разъехаться не могли. Поэтому всем - и богатым, и бедным, приходилось на проспекте спешиваться и идти своими ножками – или ехать верхом, но ждать ночи и обратного движения, чтобы выехать.

Как при этом в академию доставлялась провизия и другие припасы никто не знал. Это считалось одной из загадок заведения, и каждый студент считал себя обязанным найти тайные ворота или подземный ход, через который осуществлялась доставка.

Короче, тяжкое было это дело в старые времена – управлять академией. Да и в новые было не легче.

Дракон еще какие-то три-четыре года назад готовился отойти в вековой сон, потому что ему в очередной раз за долгую-долгую жизнь все окончательно опротивело – и не останавливало его даже то, что он оставался последним неспящим драконом на континенте. Все остальные заснули – и не проснулись, так и спали мирно в своих пещерах, некоторые уже по несколько сотен лет. А он, Миль-Авентис, на самой грани ухода был растормошен двумя гостями, потомками своих учеников пятисотлетней давности - гномкой Эбигейл Горни и эльфом Натаниэлем Вудхаусом. Они раздули в нем слабую искру интереса к их спору, да так, что он полетел посмотреть, удастся ли им исправить то, что натворили их предки, и снять свое давнее проклятье. Слетал… и остался, познакомившись с восхитительно обаятельной, деспотичной и умной королевой Миррей, ее будущим супругом, магистром магии Корнелиусом Фраем, отличным мужиком, и согласившись принять пост ректора.

Скука никуда не делась, она притаилась где-то у сердца, но изобретательные студенты и не менее изобретательная королева, которая ухитрилась произвести на свет два года назад третьего принца и стала оттого еще более непредсказуемой, все еще удерживали его интерес к жизни. Студенты – проблемами, которые порождал пытливый коллективный непуганый ум, а ее величество Миррей – изумительной стервозностью и попытками ловко манипулировать драконом.

С ее подачи он и полетел в экспедицию на Лерден, ибо был единственным бодрствующим разумным существом на Ронуэне (огромном континенте, где и располагалось королевство Эринетта), кто благодаря крыльям и мощи уже перелетал океан и бывал на чужой земле. Экспедиция обещала достойную дозу развлечений, вдобавок он хотел проведать одноплеменников, которые давно перебрались на соседний материк – а лететь туда на своих крыльях все же утомительнее, чем в комфортабельной каюте дирижабля.

Глава 5, компрометирующая

«Главное в дознании — не выйти на самого себя»

Из лекций по криминологии.

Усатый и важный водитель таксомотора высадил леди Тиану у Академического переулка, в обиходе именуемого Кишкой, в ту самую минуту, когда над Веншицем полился неожиданно сильный, почти летний дождь. Поскольку только что утро было ясным и непогоды ничто не предвещало, леди не взяла с собой зонтик, и вот теперь с досадой взирала на небо, с которого лило как из ведра. Щиты и купола никогда не были ее сильной стороной.

— Вот наковальня гнутая! — вспомнила магистр Риваль любимое выражение магистра Эбигейл Горни-Вудхаус, пытаясь под струями воды выстроить векторы для щита.

— О, магистр Риваль! — раздался сзади мягкий участливый говорок. — Позвольте, я вам помогу.

Над Тианой раскрылся невидимый магический полог, надежно защищая от влаги. Забавно было наблюдать, как струи сердито бьют по воздуху, пытаясь пробить невидимую преграду и вымочить девушку до нитки, и в бессилии стекают на землю.

— Магистр Бергиниус, — тепло улыбнулась Тиана невысокому кругленькому старику с всклокоченной кудрявой седой шевелюрой. — Благодарю. Вы меня очень выручили.

— А, пустяки, — махнул пухлой ручкой профессор. — Кто же откажется помочь такой красавице? Вы сегодня сияете, как хрустальная реторта.

Тиана улыбнулась. Магистр Петрик Бергиниус, заведующий кафедрой зельеварения и травоведения, работу на которой Тиана делила с работой на кафедре целительства, и сильнейший артефактор (он был в том возрасте, к которому можно успеть достичь вершин сразу в двух направлениях магической науки), был частым гостем в лечебнице, поскольку снабжал целителей снадобьями. А Тиана была частым гостем у него в лаборатории по той же причине. Они все – и Ти, и Натаниэль, и Эби, учились у него. Студенты его обожали и отзывались с большой теплотой.

Он был бездетным холостяком, добродушным, немного чудаковатым. Но когда Тиана заглядывала к нему в лабораторию, его бумаги, ингредиенты и материалы всегда были в безукоризненном порядке. Вот и сейчас он аккуратно придерживал пухлый саквояж — видимо, брал с собой какие-то образцы в домашнюю лабораторию.

— Идёмте, магистр, — поторопила леди Риваль. — Боюсь, я вас задерживаю, и студенты решат, что у них свободное утро.

— Да, нужно поторопиться, — согласился Бергиниус, прикасаясь свободной рукой к полям шляпы и пропуская Тиану вперёд. – Зайдете ко мне сегодня в лабораторию? Мне нужно сверить побочные эффекты зелья для быстрого вызревания урожая.

— Конечно, — пообещала Ти с энтузиазмом.

Старик архимагистр щедро делился с ней опытом зельеварения, давал такие знания, которые не мог дать никто другой, и Ти с большой благодарностью помогала ему с испытаниями новых зелий и их магическим анализом. С момента ее поступления преподавателем на кафедру зельеварения, заведующим которой был Бергиниус, экстравагантный старик, заметив ее искренний интерес к зельям, постоянно показывал ей то одно, то другое только что изобретенное зелье и просил найти уязвимости. Они даже с десяток совместных статей выпустили после подобных опытов. Ну как она могла ему отказать.

— Только после пар, — добавила она. – На перемене боюсь увлечься и опоздать.

— Новый ректор навел строгий порядок, правда? – проворчал старик беззлобно.

— Теперь не опоздаешь, — вздохнула Ти согласно.

— Все же со старым ректором было легче, — привычно по-стариковски ворчал магистр Петрик, галантно провожая коллегу к административному зданию. – Он более лояльно относился к нам, преподавателям. А теперь дракон. Это хорошо, так я решил сначала, ведь должна же быть какая-то польза оттого, что ректор – дракон? И что вы думаете?

— Что? – рассеянно откликнулась Тиана.

— Когда он вернулся из экспедиции, я подошел к нему и попросил пару чешуек и пробирок крови на эксперименты с зельями и артефактами. Вы же знаете, что если чешуйки иногда и находят в местах обитания драконов и продают их по бешеным ценам, то кровь дракона добыть просто невозможно! И знаете, что он мне ответил?

— Что? – уже с любопытством поинтересовалась леди Ти.

— Что пару чешуек он, так и быть, отдаст, когда сами отвалятся. А вот чтобы получить кровь, мне придется надеть шлем и доспехи, взять копье и попробовать его победить. Ибо такова традиция, а кто он, чтобы противиться традиции?

Тиана засмеялась и тут же осеклась – магистр возмущенно тряс головой и, похоже, действительно серьезно переживал шуточки драконьего начальства. Ливень ударил с новой силой.

Сожалея о том, что купол над ней не достигает брусчатки, магистр Риваль подхватила архимагистра под локоть и двинулась к Академии, рассекая лужи, как пароход.

День, начавшийся с дождя, пошёл скомкано и как-то нелепо. Студиозусы, отрастившие хвосты длиннее, чем у ректора в драконьем обличье, шлялись за ней и завывали, как призраки, умоляя допустить к экзамену и обещая взамен выучить всё невыученное завтра же! И сдать несданное к обеду следующего дня!

— Магистр! Я же написал лабораторную! — взывал, выпучивая для убедительности глаза, бородатый людин.

— Биркин, мало написать лабораторную. Хорошо бы ещё хотя бы отличать кислоту от щелочи. У вас ни одного задания верно не сделано. Что вы таскаетесь за мной, как лепрекон за горшком с золотом?

Глава 6, подкроватная

«Не стоит забывать, что шляпка, перчатки и помада – не только орудия патриархального давления, но и ой какая прелесть».

Справочник настоящих леди, изд. шестое, феминистическое.

Ей очень хотелось бы воспользоваться амулетом смены внешности, но, увы, проклятый дар ее семьи не позволял это сделать. Поэтому она велела водителю таксо отвезти ее сначала в любой магазинчик одежды на окраине и там, стараясь не показать, насколько ей это внове, попросила продавщицу подобрать ей приличные брюки.

Чувствовала она себя при этом так, будто выбирает костюм одалиски с надписью «позор рода» поперек груди.

Продавщица-гномка, глядя на Ти, как на чудо природы, мигом выдала ей несколько пар брюк — все они показались леди Риваль невозможно облегающими.

Дело осложнялось тем, что теперь она опаздывала на пары. За последние дни список ее грехов вырос до неприличия!

— А еще шире нет? – с надеждой спросила она, померив самые широкие и плотные из представленных.

— Еще шире только кожух на паромобиль, — отрезала гномка. – Милая, в эти брюки можно трижды обернуть даже меня, — и она сделала вокруг своей круглой фигуры еще более широкий круг руками. – Я бы посоветовала вам не страдать ерундой, а выбрать удобные.

— Я не знаю, какие из них удобнее, — чуть не плача, призналась отчаянная леди.

Гномка посмотрела на нее с жалостью.

— Смотря для чего, милая. Что вы собираетесь в них делать?

— Граб… Лазить по тайным ходам, — спохватилась леди.

Теперь гномка смотрела с уважением.

— Возьмите вот эти, — протянула она брюки из мягкой замши и подмигнула. – В них самое милое дело – куда-нибудь залезть.

***

Тиана, вернувшись в академию, отвела пары и занятия для практикантов в целительской, заглянула к магистру Бергиниусу, вместе с ним часок поработав над его зельем, и направилась в оранжерею. Оттуда открывался прекрасный вид на окна ректорского кабинета.

Теперь осталось понять, как долго сегодня дракон будет занят со следователями на допросе.

Леди Риваль поколебалась: чем дальше, тем больше она делала недостойных леди вещей, но все же вернулась в кабинет при оранжерее и коснулась хрустального шара – магического визора, — вызывая специальным движением секретаря ректора.

— Да, мэтрис Риваль? – раздался жеманный голос русала, и в шаре проявилась его ухоженная физиономия. Укоряющая, надо сказать, – не зря подслушивал с утра.

— Омиши, драгоценный, — сказала она, стараясь не обращать внимание на жаждущий сплетен взгляд, — я как раз делаю крем. Скажите мне, добавить в него наперстнянки для сияния? Или не менять рецепт?

— Ой, конечно же, добавляйте, — оживился русал, сменяя фокус любопытства, — я люблю эксперименты.

От слова «эксперимент» она слегка покраснела.

— Тогда завтра принесу вам несколько баночек, — пообещала она. И, выдохнув, склонилась ближе. – У вас усталый вид, неужели допрос еще длится?

— И будет длиться до поздней ночи, — громким шепотом ответил Омиши. И добавил с намеком: – Увы, отдохнуть мне сегодня не светит.

— Я передам вам флакон с восстанавливающим зельем, — поняла намек Тиана и коснулась визора, прерывая связь.

Она убедилась, что никому больше не понадобится, сделала обход в госпитале, передала изготовленные зелья в препаратную, а затем поспешила исполнить свой план. Сняла передник, в каморке поддела под юбку брюки, захватила с собой в сумке платок и красную помаду.

Сердце ее билось от волнения, и внутри кто-то жалобно спрашивал: «Зачем ты это творишь, а? Ты же леди, ты тридцать лет не делала ничего авантюрного, а теперь за пару дней стала почти преступницей».

Но она была уверена, что поступает правильно.

План был простой – пробраться в замок, дождаться, пока дракон вернется и уснет, и срезать с его шеи амулет. Неважно, что он узнает, и плевать, что он с ней после этого сделает. Здоровье бабушки куда важнее.

В пустынном переулке между домами недалеко от академии она, нервно оглядываясь, стянула юбку и сунула ее в сумку, повязала платок под шляпку, надела вместо своих обычных темные очки, сильно напудрила лицо и накрасила губы. Пусть, если ее будут искать, водитель таксо опишет ярко одетую даму в шелковом цветочном платке, смелых брюках, темных очках и красной помаде – то есть кого-то, кто максимально далек от самой Тианы. А затем подошла к скучающему на перекрестке таксомотору и максимально жеманным тоном попросила его отвезти ее в холмы к замку.

Водитель вежливо открыл пред ней дверцу, усадил, тронул с места паромобиль, очень странно на нее поглядывая в зеркало. Может быть, потому что она сидела на заднем сиденье, вцепившись в сумку, и бормотала себе под нос: «только бы получилось, только бы получилось». Как сказала бы домовушка, ничто не выдавало в ней ведьму — ни метла, ни ступа.

Высадив леди в холмах, таксист с облегчением укатил. А Тиана побрела прочь от дороги, вспоминая истории о замке, что ей рассказывала бабушка, когда она была совсем маленькой. Эти семейные предания она слушала вместо сказок, впитывая описания замка и его тайн, представляя себя на балу или прогуливающейся по галереям. Маршрута по потайным ходам в мечтах не было, но кое-что о скрытом входе из плана замка она запомнила.

Глава 7, матримониальная

«Упал, очнулся – уже женат и двое детей».

Страшная мужская байка.

«Хочешь быть главным в семье – перемани на свою сторону тещу».

Народная мудрость.

— Где вы живете? – поинтересовался Миль-Авентис.

Тиана поднялась, подошла к окну.

— Отсюда видно, — указала она на крыши особняков старой аристократии Веншица. – Вот, видите, дом с острой крышей?

Дракон всмотрелся.

— Он похож на этот замок, да?

— Да, ведь замок давным-давно принадлежал нашему роду, — ответила Ти. – Он так и называется «Замок Риваль». Разве вы не знали?

— Я не обращаю внимание на такие мелочи, — отмахнулся дракон. – Что же, пора навестить вашу бабушку.

— Сейчас? – испугалась Тиана. – Но вы не согласовали время визита! И я оставила сумочку вон в тех кустах! А шляпка упала! И самое главное, почему категорически нет — я же в брюках!!!

— Сумочку с шляпкой найдут и привезут вам, — пообещал дракон, вскакивая на подоконник. Она даже испугаться не успела, когда он схватил ее за руку и с невиданной силой, как куклу, поднял, ставя рядом, а затем прыгнул вниз, на лету оборачиваясь в золотого дракона с большими сияющими на закате крыльями. Тиана с криком придушенной вороны упала и тут же была подхвачена широкой и упругой чешуйчатой спиной. Кое-как сохраняя равновесие, села верхом, ощущая, как под ней ритмично двигаются горячие сильные мышцы.

Сердце ее стучало так сильно, что первый полёт ей совершенно не запомнился, тем более длился он каких-то несколько минут.

Она много раз видела, как ректор в драконьем обличье прилетал в академию, и даже сравнивала как-то с изображением в справочнике разумных волшебных существ: золото, чешуя, хищная ящеровидная морда с костяными выростами вокруг глаз и на затылке, перепончатые крылья были на месте. Но одно дело – смотреть со стороны, а другое – сидеть верхом на существе размером с пять паромобилей и молиться Пряхе, чтобы не соскользнуть по чешуе.

Дракон удивительно аккуратно приземлился в розарии их особняка, изящно переставляя лапы и элегантно изгибая хвост. Фыркнул на Тиану, и она, покраснев ещё сильнее, съехала по чешуйчатому боку на гравийную дорожку. Сзади мелькнуло крыло, но почти тут же она краем глаза увидела кружевной манжет безупречно-белой рубашки — Миль-Авентис вежливым жестом предложил ей руку, как будто они прогуливались по бальной зале.

— Может быть, вы подождете здесь? – попыталась она воззвать к голосу разума. – Я предупрежу, что у нас высокие гости, вам подадут чай и печенье…

— Мэтрис Риваль, вы хотите видеть бабушку здоровой? — перебил её возмущенную (от нереального смущения) речь дракон. — Тогда идёмте, — и он решительным шагом повлёк её к задней двери.

Тиана так и не поняла, что всё-таки больше поразило бабушку: прибытие Ти верхом на драконе, сам дракон — воплощенный аристократизм, обаяние и шик, или брюки на непокорной внучке.

— Герцогиня Риваль, — поклонился Миль-Авентис леди Авроре, обнаружившейся у окна гостиной, в которое отлично было видно прибытие блудной внучки. Более того, Тиана подозревала, что большая часть соседей тоже прекрасно разглядела, кто над ними пролетал. — Леди Риваль, — поприветствовал он следом леди Веру. — Не имел удовольствия представиться вам лично. Магистр Миль-Авентис, ректор Королевской Академии, дракон.

— Магистр, — величественно склонила голову старшая леди Риваль. — Рады вас видеть. Прошу присаживаться. Тиана, дорогая, — в голосе старой леди зазвучали полковые трубы, а взглядом она уже разорвала брюки внучки на клочки, — возможно, тебе стоит пойти и освежиться? Заодно переодеться к чаю?

— Это подождёт, — поднял руку дракон. — Тем более, с такими ногами магистру брюки просто показаны.

Все три дамы посмотрели на него с одинаковым возмущением и потрясением, как на святотатца.

— Леди Риваль, ваша внучка сообщила мне, что вы больны, — очень мягко, хоть и бестактно, высказался дракон. — Я здесь, чтобы помочь.

— Но это невозможно, — стойко проговорила старая леди.

— Возможно, — ответил он так уверенно, что леди Аврора дрогнула и Ти пришлось поддержать ее под руку. — Прошу вас, присядьте, я должен осмотреть вас.

Бросив на внучку взгляд «поговорим позже», леди Аврора величественно опустилась на диван. Миль-Авентис приблизился, положил ладонь на грудь пациентки (почтенная леди восприняла это со стойкостью приговоренной) и закрыл глаза. Тиана смотрела на бледную узкую ладонь с длинными красивыми пальцами, на профиль с хищными, резкими чертами, затаив дыхание. Дракон что-то пробормотал, подтянул к себе леди Аврору и прижал вторую ладонь к ее спине.

— Вам не мешает корсет? – только и поинтересовалась старая леди, поджав губы.

— Он для меня не препятствие, — не открывая глаз, ответил дракон. – Но, смею заметить, леди, с вашей фигурой он вам не нужен.

Бабушка неодобрительно хмыкнула, но чуть расслабилась.

Губы дракона изогнулись, словно он возносил молитву, он вздохнул — и под ладонями его засиял солнечный свет, пронзивший леди Аврору насквозь. И в этом свете Тиана отчетливо увидела несколько темных клякс внутри, которые растаяли без следа.