Огонь желания

Глава 1

Омск

Маша стояла у плиты в общей кухне четвертого этажа швейного общежития и пекла блины. Девушка искренне надеялась не взорваться от нытья подруги, уже битый час бегающей к ней со всякими шмотками. Она примеряла их, чтобы определиться, в чем пойдет в клуб.

Ольга, несомненно, красивая, стройная девушка с длинными ногами и соответствует всем параметрам худющей модели. К сожалению, ее туда не брали, сколько бы она ни пыталась и как бы ни хотела.

Хрустальная кукла с темно-шоколадным цветом волос, в отличие от светловолосой Машеньки, считалась настоящей красавицей. Голубоглазая прелестница совсем ничего не ела, чем гордилась, пока не видела что-то аппетитное и вкусное перед своими глазами. Мария же не отказывала себе ни в чем, особенно сейчас, нервно уплетая третий блин. Она старалась не показывать очень чувствительной подруге, что та уже совершенно замучила ее своим нытьем.

– Маш, а Маш, вот эта юбка мне подходит? Не слишком длинная, а? Как думаешь? Мои толстые ляжки не бросаются в глаза? Только честно! Ты же моя подруга! – жалобно проскулила красавица, вертясь в разные стороны и хватая себя в разных местах, демонстрируя несуществующий целлюлит.

Воропаева перестала жевать и посмотрела на тонкие палочки Латровой. Следом взглянула на свои, такие… нормальные по ее мнению, и нахмурилась. Снимая комнату в общаге с Ольгой, почему-то у нее складывалось впечатление, что она толстый розовый поросенок. Особенно когда что-нибудь ела, а соседка огромными жалобными глазками заглядывала ей в рот, рассказывая об углеводах, жирах и белках.

Две девушки работали на швейной фабрике по изготовлению игрушек и жили в общежитии. Его предоставляла организация, если у работников не было своего жилья, естественно, с полным ежемесячным вычетом из заработной платы.

Марии нравилось здесь. По крайней мере, это недорого. Особенно для нее, приехавшей из деревни, где остались бабушка и дедушка. Конечно, плохо, что теперь они одни, но выбора не было.

Да и старички у нее боевые: сами собрали Маше сумочку, решив, что в деревне ей делать совершенно нечего.

В комнату 425 Воропаеву сразу же определили вместе с Латровой, где они уже год как живут и бед не знают. Да, особенно Ольга, которая не готовит, потому что на диете, но всегда ест; не убирается, потому что никогда не находится дома, но раскидывает и оставляет такой бардак, что Маша готова ее убить через день.

Нередко девушки ссорились, и их было слышно даже на втором этаже. Тогда к ним наведывался комендант, угрожая выкинуть за крики. После наступали ошеломляющая тишина и взаимная идиллия.

Чтобы загладить свою вину, Ольга всегда действовала одним методом: приносила тортик с шампанским, которое сама и выпивала, так как Маша никогда больше не решалась на такой шаг. Хватило одного раза.

Дед у нее очень суровый человек, а главное – правильный. Всю жизнь проработал учителем истории и по совместительству директором школы, где трудится до сих пор. Выдав выпускнице хорошего ремня, когда все дружно отмечали ЕГЭ, навсегда отбил у нее желание к пагубному пристрастию.

– Маша-а-а-а… ну что ты молчишь? – капризно захныкала Латрова, следом добавив: – Знаю! Я толстая и страшная, и мне совсем-совсем ничего не подходит. Наверное, нужно худеть?! Да? Да?! Скажи мне правду!

Воропаева выдохнула и, улыбнувшись совсем недобро, еще раз посмотрела на тонкие палочки подруги. Между делом отметив красную обтягивающую юбку, которая даже кружевных розовых плавок не прикрывала, недовольно насупилась, думая, как сказать впечатлительной подруге, что та выглядит как дура.

Латрова в этот момент показательно нагнулась и резко поднялась, изображая танец. Ее трусики стали очень даже заметны, и Маша только покачала головой.

Взглянув на белоснежный потолок, который лично белила в наказание за Ольгу, умудрившуюся устроить пожар на кухне, пока жарила картошку и варила суп, поинтересовалась:

– Может, поприличнее что-то? Сильно коротко…

– Что? Ты о чем? Жара! Предлагаешь мне париться, что ли? – с возмущением запричитала Латрова, в полной уверенности, что Воропаева далека от моды. Совсем. – Тем более я должна выглядеть нормально, чтобы подцепить себе богатого мужика, способного выполнить все мои…

Маша, откровенно скучая, вновь взяла блин. Уже четвертый. Нервно переживая, подумывая о том, что такими темпами до поросенка ей осталось совсем немного, застыла, но, вспомнив, что она ежедневно бегает по утрам, решила доесть свое творение.

Вздохнув, подумала о варенье с горячим чаем, а еще о том, что они вроде как вместе идут в клуб. Причина – день рождения Латровой, хотя он прошел уже как неделю назад, но девушка попросила об этом не упоминать, если вдруг в клубе ей решат сделать шикарный подарок в виде автомобиля «Мерседес».

Ольга была фантазеркой и жила мечтами, поэтому ее уже несколько раз хотели уволить с работы за прогулы. Когда ей подворачивался богатый дяденька, девушка плевала на нее. Но через некоторое время Латрова вновь шла на работу, чтобы обеспечить себя, жалуясь на несправедливость жизни в виде жены ее возлюбленного.

– Тогда просто шикарно, – буркнула Маша, выкладывая последний блин и убирая сковородку в раковину, замачивая ее.

– А ты что наденешь? – осведомилась высокая брюнетка, придирчиво оценивая фигуру подруги.

Глава 2

– Ты куда? – недовольно процедил парень с праведным возмущением в голосе, злясь, что сегодня ему попалась какая-то непонятливая дура.

– Как?! Я не сказала? За мной приехал любимый… Вернее, пришел. Он у меня из простых работяг. Зато самый-самый! Не всем же в роскоши купаться. Так что извини, нам не по пути. И, знаешь ли, я швея! Люблю штопать рваные носки, как только порвутся. Прямо не терпится… Так что увы… твоя богатая жизнь не для меня. И не успокаивай! Расстроена до глубины души, но ничего не поделаешь. Судьба-злодейка! Так что… побежала шить своему мужику носки, – с ядовитой улыбкой отчеканила Маша, пребывая в полной уверенности, что ее слова остудили пыл воздыхателя. Театрально вздохнула и направилась на выход.

Не прошла Воропаева и нескольких шагов, как молодой человек схватил ее за локоть и дернул на себя, отчего девушка почти влетела в него.

Антон недовольно сощурился и пренебрежительно рявкнул:

– Ты че, гонишь, детка?! Я знаю, что у тебя никого нет. Твоя подруга сказала мне.

«Так, нужно важную галочку себе поставить: заклеить Ольге рот скотчем. И вообще, какая я ему детка?! Выпендрежник липовый! Чебурашка волосатая!»

Девушка с силой дернула руку, освобождая ее из захвата, и гневно прошипела:

– Я Мария! Маша, если первое трудно запомнить! А Ольга… просто недолюбливает моего мужчину из-за недостатка денег и хамского поведения в некоторых ситуациях. И еще… настоятельно рекомендую убрать свои ручонки подобру-поздорову или я позову охрану.

Обворожительный миллионер мгновенно убрал руки и злобно окинул девушку взглядом, источая желчь, как вулкан лаву. Непонятно зашипел что-то себе под нос, а потом проинформировал:

– Еще встретимся, шкура.

Бросив гадость девушке в лицо, молодой человек направился в сторону выхода из зала, а Воропаева пораженно стояла на месте, пытаясь понять значение нового слова в свой адрес.

«Как? Кто я?! Это же надо… пообщалась с осликом! Да что возмущаться, сразу было понятно, что этот парень с гнильцой. Козлина! Вот же ж… Парнокопытное недоразумение!»

Направившись в дамскую комнату, сполоснула лицо и заказала такси. Прикинув по времени, что машинка уже на подходе, девушка направилась на выход из ночного клуба.

Замерла на крыльце, заметив Антона, курящего у колонны, поглядывающего по сторонам. Только хотела выйти и спокойно пройти, как к нему подошло два друга. Девушка не стала рисковать, осторожно спряталась в сторонке у входа, внимательно наблюдая за ними. Через минуту его агрессивного рассказа с плевками о чем-то интересном они заржали как кони, нервно кивая, чему-то предвкушающе радуясь.

Скрипнув зубами, Мария усердно обдумывала ситуацию. Через мгновение решила обойти возможные неприятности путем привлечения неизвестного мужчины. Обязательно без авто, но желательно амбала, тем самым отбивая интерес «бизнесмена» и его дружков от ее скромной персоны.

Только вот вопрос, где его найти…

Окинула взглядом видимую часть территории клуба и, на свое счастье, увидела темноволосого парня, направляющегося к центральному входу клуба. Скорее даже мужчину, притом красивого и довольно внушительного. Вероятно, он спортсмен, если судить по черным штанам и синей майке, пропитанной потом. Его белые кроссовки так и мелькали в густой вечерней темноте.

Молодой человек напряженно смотрел именно в ее сторону, странно принюхиваясь, что делало его очень напряженным и злым. Мускулистое тело вызывало не только восхищение, но и страх, так как чувствовалось в нем что-то дикое, свирепое, предупреждающее любого об опасности.

«Вот! То, что надо! Немного поэксплуатирую парня… на несколько минут и… спокойно уеду домой».

Решив не откладывать задуманное в долгий ящик, девушка изобразила улыбку на лице и, сорвавшись вперед, прыгая по ступенькам, как горная козочка, громко прокричала:

– Любимый!

Пробегая мимо неприятного типа, встрепенувшегося от ее голоса, окатила презрительным взглядом, как и его дружков. Девушка как птица летела навстречу «ухажеру», надеясь не свалиться на неудобных туфлях с высоченным каблуком, вновь вспоминая подругу нелестным словом.

Оказавшись рядом, совсем наплевав на тот факт, что мужчина очень странно смотрит на нее, почти агрессивно и очень даже предвкушающе, театрально визгнула:

– Малыш, я так соскучилась!

Она прислонилась телом к мужчине и прошептала:

– Помоги! Притворись, что целуешь!

Выдав нужные слова, она обняла мужчину, слегка прикасаясь губами к его лицу, задевая кожу. Она была в шоке от своего поступка, но тем не менее не собиралась идти на попятную. Девушка убежденно считала, что данная стратегия – выход из сложившейся ситуации.

Обрадовавшись, что все получилось, Мария только хотела отодвинуться от громилы, как мужчина резко притянул ее к себе. С силой вдолбил хрупкое тело в свою мощную грудь и, не мешкая, накрыл ее губы в сумасшедшем поцелуе.

Маша не могла понять, что с ней происходит, погружаясь в головокружительный страстный танец наслаждения. Мужчина умело целовал, завораживая и подчиняя своей грубой харизмой.

Отчетливо понимая, что ее нереально сносит в диком сладком удовольствии, Маша даже не подумала сопротивляться. Лихорадочно предположив, что парень решил основательно помочь и по-настоящему серьезно сыграть, она со всей яростной ответственностью ответила на поцелуй.

Глава 3

Спустя два дня девушка сладко потягивалась в постели, удовлетворенно смотря на часы.

«Да, одиннадцать часов, а я сплю! Вот это отдых!»

Поспешно переодевшись, Мария направилась в общую ванную, чтобы помыть лицо и почистить зубы. Заодно захватила чайник, чтобы поставить его на плиту.

В кухне у окна сидел на стульчике Петр Николаевич, строгий комендант и вахтер в одном лице, обитающий всегда здесь, а не на рабочем месте.

Четвертый этаж в основном был семейный, и здесь можно было увидеть не только мужчин, но и детей всех возрастов. Сейчас она уже привыкла, а раньше чувствовала себя неловко.

– Добрый день! – радостно поздоровалась девушка, поправляя длинную футболку, радуясь, что не забыла про бриджи. Но приличная, закрытая одежда не спасала от придирчивого взгляда Кашеварова. Появилось желание переодеться, накинуть на себя что-нибудь длинное до пят и поклониться до пола с вопросом: «Чего изволите, боярин?»

– Добрый-добрый. Что, прогуливаешь работу? – прищурившись, спросил пожилой мужчина.

«Как обычно… Хоть бы раз просто поздоровался без всяких претензий и возмущений».

– Нет, у меня отпуск, – счастливо поделилась Мария, подходя к окну, чтобы отметить, какая солнечная погода на улице. – Высыпаюсь, так сказать.

– О-о-о-о, это я люблю. Может, тогда поможешь мне в одном ответственном и важном деле на благо родного общежития? Нужно наклеивать обои на третьем этаже, – не растерялся дедушка, вытягивая длинные ноги и приподняв бровь, ожидая ответа застывшей девушки.

Третий этаж швейного общежития предназначался для тех, кто работает на руководящих должностях или сотрудников администрации, то есть для семей бухгалтеров, экономистов, кассиров, как, впрочем, и свободных специалистов. На этаже недавно сделали хороший ремонт. Кухня оборудована в полном объеме, и даже стояло несколько крутых холодильников. В комнатах установлены пластиковые окна, на стенах наклеены дорогие обои, имелась необходимая новая мебель.

– А что, трудиться больше некому? – уточнила девушка, желая хоть как-то избежать неприятной участи.

– Так ведь… срочно надо, а у меня руки уже не те, да и глаза подводят.

– Вам же работников всегда выделяют… – мило пролепетала девушка, желая напомнить, что мужчина только руководит, а трудятся другие.

– Да, верно, но тут неожиданно позвонил директор завода и дал указание подготовить самую лучшую комнату для важного гостя, а все в разъездах. Да и студентов не заставишь, на каникулах же, что меня ужасно огорчает.

– Такая срочность? Удивляет и настораживает. Минимум начальника в нашу скромную лачугу поселят! – буркнула Воропаева, лихорадочно придумывая, как отмазаться.

– Да кто его знает?! Но комнату нужно срочно привести в порядок. Начальник добавил, чтобы постарались угодить гостю во всем. Уж очень важный он. Так что… пожалей старика, и я в благодарность не заставлю убирать подвал.

У девушки дернулся глаз и застыла рука в воздухе. Она как раз планировала снять горячий чайник с грязной плиты. Опять! Видно, кто-то готовил и, как обычно, не убрал. Есть у них такие хитровымудренные поросята на этаже. Засранцы с большой буквы. И дежурной комнате убирать за такими ленивцами. Сегодня как раз смена 425 комнаты выпала, вернее, ее, ведь Латрова опять пропала в неизвестном направлении, так что кухню и коридор придется в одни руки убирать.

Воропаева вздохнула и, убрав чайник на подставку, лежащую на отдельном столике, взяла тряпку. С особым усердием принялась оттирать свежую грязь (убежавшее молоко), не желая, чтобы она присохла. Ведь тогда вечером девушка потратит лишнее время на уборку.

Между делом повернулась к пожилому мужчине и вежливо поинтересовалась:

– С чего это такая честь?

Петр Николаевич усмехнулся сам себе, радуясь своей чуткости и смекалки. К любому он всегда найдет свой подход, направленный на благо любимой работы, которой он отдал двадцать лет своей жизни.

– Ну, как это? Твоя соседка опять курила в подвале. Мало того… – дед прищурился, – безобразничала, думая, что я не поймаю, а я-то… не так прост! Ее приторные духи чувствую за километр. Еще паскудные гадости свои разбросали, а убирать не стали.

– Тогда, почему мне говорите? Курила она. И какие еще гадости? – возмутилась Воропаева, продолжая тереть.

– Как какие? Резинки ваши, пропади они пропадом! Презервативы-то, – прищурившись, презрительно сообщил комендант.

– М-м-м, понятно, а я к ним каким боком? – переспросила девушка, начиная злиться на подругу.

– Живете в одной комнате, значит, и отвечаете вместе! – рявкнул Кашеваров. – И вообще, где это было видано, чтобы бабы курили и окурки свои кидали на пол? А вот насчет гадостей знаю я все… С ней был этот… Как его? Толик. Золотые руки, а дурак, если повелся на косточки Латровой, лоботряски вечной. Не люблю я таких! И если бы не ты, давно бы уже погнал, но ведь тебя жалко. Ты – девка трудолюбивая. Жаль, комнат свободных нет, а на вашу – семья еще одна претендует. Боюсь, что скоро выкинут тебя, если так дальше дело пойдет. Или если этот слесарь все же заберет ее к себе…

Мария вздохнула, вспоминая Вохторова Анатолия, местного красавчика и трудягу. Работал он слесарем, и пусть звучит не так гордо, как считала подруга, но всегда с деньгами и, как верно замечено, руки у него золотые. Влюбился парень в Ольгу, но не мил зазнобе. Латрова уверена, что он ей совсем не подходит именно по статусу, хотя девушка питает к нему нежные чувства. Время от времени соглашается на встречи с ним в темных местах, чтобы никто их не видел.

Глава 4

Мария усердно клеила обои, вспотев и устав, но это не угнетало так, как недовольный мужчина, усевшийся на стул и прожигающий ее взглядом. Естественно, девушка делала вид, что его нет, но безумно бесилась, когда он издавал странные звуки, похожие на рычание зверя.

Не выдержав, она повернулась и любезно с приторной ноткой переживания в голосе поинтересовалась:

– Извините, у вас, случайно, температуры нет? Могу сбегать за таблеткой…

Мертаев недовольно насупился, не предполагая, к чему ведет девушка, и резко буркнул:

– У меня не может быть температуры!

Маша сменила слащавую улыбку на подозрительный прищур и плотно сжала губки. Недовольно хмыкнув и, вновь изобразив милейшее создание, она сладко пропела:

– Тогда, может, сиропа? У меня есть отличное средство, бабушка лично из одуванчиков варила.

– Да здоров я! – рыкнул Дмитрий, резко вставая, поражаясь тому факту, что его до невозможности бесит и одновременно возбуждает эта пигалица.

С чего бы это? Его тип: длинноногие, ухоженные и тонкие, как тростинки, куколки, а эта человеческая самка клеит обои без перчаток, непонятная косынка на голове, как у старухи, и вообще… ей стоит похудеть. Хотя… желание дотронуться до ее тела уже полчаса не отпускает его.

Мужчина так усердно думал и смотрел на девушку, что она заметила его голодный взгляд и злобно клацнула зубами. В эту секунду Маша напоминала разъяренную кошку, которая моментально оскалилась и громко зашипела:

– Хватит пялиться, пока ведром для клея по мор… лицу не получил.

– Попробуй только! И тебе не понравятся последствия, – просветил альфа, проедая бешеным взглядом невоспитанную особу.

– Запугал! Прямо гляди-ка, мужчина нашелся. Последствия мне не понравятся! Шик и блеск. А только дышишь ты, как паровоз! – рявкнула девушка, жестикулируя руками.

– Ты преувеличиваешь! – грозно выдал Дмитрий, желая заткнуть недовольную девчонку.

– Если так, значит, перестань сопеть и рычать! Слон, что ли? – гневно поинтересовалась Воропаева, желая швырнуть что-нибудь в этого динозавра.

– Слоны не сопят! – выдал Мертаев, желая поставить хамку на место.

– Все сопят, только по-разному. А ты… так вообще… рычащий трактор! Я уже сомневаюсь, что ты человек! Или ты мычишь, а я не поняла? – переспросила девушка, щурясь, сложив руки на груди. – Хотя нет, как-то ты ненормально издаешь звуки.

Сделав шаг к ней, гризли недовольно оскалился и прошипел:

– Будешь много знать, быстро состаришься. И тебя не касается…

– Так вроде не у меня проблема с дыханием, – возмутилась Мария, показывая мужчине свое пренебрежение.

– У меня нет проблем, кроме тебя! – отчеканил мужчина, испепеляя ее взглядом, сжимая кулаки, чтобы не притянуть к себе желанное тело.

– Если бы не было, тогда бы так меня не раздражал своим рычащим сопением, – крикнула девушка, искренне желая, чтобы этот сноб куда-нибудь испарился.

– Не нравится, не обращай внимания, – презрительно просветил Мертаев, начиная раздражаться. Он столько гадостей услышал о себе, что не мог подумать, а ведь даже часа не прошло.

– Так сделай одолжение и выйди на часок, чтобы я доделала работу!

– Не хочу и не собираюсь! – безапелляционно гаркнул Дмитрий, почти вплотную подходя к Воропаевой.

– Тогда помогай! – почти прокричала Маша, поражаясь тому, что этот паровоз очень близко к ней подошел. Наглец!

– Это не моя работа… – снисходительно процедил мужчина, намекая, что физический труд – по ее части, а он выше этого. Помогать наглой девахе с отвратительным характером он не собирался.

– И не моя! Но тем не менее это тебе нужно, а ты просто так стоишь и ничего не делаешь. Только треплешься! – уже вовсю разошлась Мария, имея желание расцарапать наглецу красивое лицо.

«Это же надо, приехал гусь важный, а все должны бегать и дифирамбы ему петь. Я бы, может, и стерпела, так нет, ему же нужно поумничать. Так вот – получай, гад!»

– Я наблюдаю за качеством работы, – прорычал гризли, не понимая, чем его заводит деревенская дура.

– И как наблюдение? – едко заметила девушка.

– До профи тебе далеко… – презрительно сообщил Дмитрий, решив открыть зазнайке глаза и заодно показать, что она никто, а он – большой человек.

Мысли мужчины прервались, как только услышал:

– Тебе до нормального мужика, качок недобитый, как пешком до Китая! Только выпендриваться можешь, а на самом деле руки из одного места…

Досказать не смогла, так как мужчина резко схватил за волосы на затылке и, потянув на себя, прорычал:

– Да я тебя…

Мысли ушли, стоило оказаться в нескольких сантиметрах от бледно-розовых губ. Не думая, он резко подался вперед, набрасываясь на девушку в безумном безудержном поцелуе, возбуждаясь до невозможности от ее яростных кулачков, бьющих его в грудь.

Невероятный адреналин атаковал все тело, и Мария задрожала от удовольствия страстного поцелуя, пронизывающего ее с ног до головы. Девушка терялась в своих ощущениях, прекращая что-либо понимать, только чувствуя и наслаждаясь.